Введение в понимание сути взаимосвязи социологии и истории
В научной литературе уже длительное время идет дискуссия вокруг вопроса взаимосвязи и взаимовлияния, которые с переменным успехом испытывают на себе социология и история. Это касается не только содержания, но и названия, объединяет эти науки в междисциплинарном историко-социологическом подходе к изучению общества. Перефразируя определение истории как политики, направленной в прошлое, достаточно часто «современную историческую науку» называют социологией, направленной в прошлое. В разнообразии названий междисциплинарной научной дисциплины, в настоящее время выходит на путь институциализации и в России, и в Украине, наиболее подходящими отечественной научной традиции и вообще убедительны «социология истории» и «историческая социология». Окончательный выбор названия - дело времени.
Другая проблема, что в последнее время активно обсуждается учеными, - противопоставление истории (и социальных наук в целом) естественным наукам, которая на протяжении второй половины ХХ в. сначала на Западе, а теперь похоже и на Востоке меняется убеждению о необходимости их сотрудничества. Не случайно при обсуждении 2003г. В Российской Федерации проблемы определения стратегии законопроектных работ академик РАН С. Капица высказал мнение, что эффективное решение этой проблемы возможно только на пути междисциплинарных подходов, которые использовали бы достижения социальных и естественных наук.
Сути взаимосвязи социологии и истории
Сегодня применение междисциплинарных подходов, объединяющих методы социальных (и естественных) наук, становится магистральной линией обновления исторической науки. В частности, в поисках новой методологии исторического познания оппоненты неокантианства обращаются к философскому наследию французского структурализма, который стремился к максимальной десубьективизации процесса исторического познания. Одной из основных тем обновляемой исторической науки на Западе исследования внутренних слоев общества и присущего им соотношения показателей экономической, социальной, политической стабильности, а также факторов социальной дисфункции. Одновременно с выходом исторической науки на новую тематику изменилась и методика исторических исследований, существенными ее элементами стали количественный анализ и междисциплинарный подход.
В системе общественных наук социология традиционно больше связана с историей. Система социологического знания формируется на базе понимания изменений и действий исторических субъектов, осуществляющих социальные процессы. Объектом и предметом исследований истории и социологии является общество и его закономерности в их конкретных проявлениях. Обе науки воспроизводят социальную действительность в единстве необходимого и случайного. Однако даже на первый рядовой взгляд различие между ними заключается в том, что история изучает не настоящее, а прошлое общества, отражает процесс в хронологической последовательности, причем часто другими методологическими средствами, чем это делает социология. Источники, которые используют история и социология, тоже совпадают лишь частично. Наконец, историка всегда интересует неповторимое, а социолога - общее.
В то же время указанная тезис некоторым может показаться слишком абстрактной, ведь как науки история и социология не развиваются «в вакууме», вне взаимовлияний. Историки постоянно обращаются к социальным теориям, а социологи в попытке исследовать закономерности социальных изменений пользуются опытом истории. Учитывая это, становление «исторической социологии», или «социологии истории», может развиваться по двум параллельным направлениям: первый из них связан с социологическим анализом исторических источников, требует конкретной и специальной разработки соответствующих методологических процедур прикладных исследований, а второй касается социальной реальности в ее исторической ретроспективе. Преимущественно последнее сюжетам и посвящена эта монография.
Общности между историей и социологией
Итак, есть ли вообще что-то общее между историей и социологией, какие междисциплинарные методы могут совместить две науки? Что общего между исторической социологией и социологией истории? На эти и многие другие вопросы читатель найдет возможные ответы на страницах этой книги.
Переходные явления в общественной жизни всегда порождают потребность в теоретическом и методологическом осмыслении новой действительности. Не исключением является и нынешняя ситуация, которая сложилась в социальных науках. Традиционный подход, основанный на таких понятиях, как «теория», «концепция», «понятие» в условиях постепенного размывания терминологической и функциональной «чистоты» научных дисциплин, предметом которых является исследование человека и социума под влиянием дискурса постмодерна и быстрого темпа глубинных социальных изменений постепенно уступает место «гипотезе», «конструктивной практике».
Итак, историк в своем исследовании стремится определить причинную значимость различных факторов, которые создали уникальную конъюнктуру событий, а социолог пытается установить временную последовательность взаимосвязей, которые наблюдались многократно или при определенных обстоятельствах могут повторяться.
В XIX в. большинство позитивистов считали, что достаточно классифицировать все явления, существующие в окружающем мире, чтобы сделать их более понятными. Из этих принципов берет начало парадигма науки, построенная на принципах последовательного анализа, постепенно стал преобладать над научным синтезом.
Подтверждением этого тезиса является развитие многих научных подходов.
К примеру, в парадигме материалистического видения истории, особенно присущего марксизму, ключевым является классовый подход и абсолютизация производственных отношений в обществе.
Представители фрейдизма, казалось бы, наоборот, гиперболизировали роль душевных явлений в жизни человека и общества, но в конце акцент на психолого-сексуальных аспектах как определяющих для адекватного понимания истории.
Методологические подходы в социологии и истории и их взаимосвязь
Итак, в общем правильные методологические подходы, пригодные для толкования определенных аспектов социальной действительности, но доведены до абсолюта в поисках научного синтеза, наконец, по нашему мнению, и стимулировали нынешнюю парадигмальную кризис социальных наук, которая присуща всему научному сообществу.
Правда, проявления этого кризиса для Востока и Запада различны. На Востоке, где на протяжении достаточно длительного времени превалировали марксистские подходы к объяснению социальных и исторических процессов, методологическая пустота, которая наступила с момента торжественного свержения «старых идолов», постепенно заполняется новыми идолами, хотя плюрализм теорий и концептуальных подходов препятствует утверждению какой-то одной парадигмы. Ощущение потери методологического инструментария, способного обеспечить синтез знаний, на Востоке достаточно болезненным.
На Западе, который последовательно пережил оживленные дискуссии о либерализме и марксизма, психологизма и фрейдо-марксизма и приблизился к захвату неомарксизмом, который оказался под влиянием философских постмодернистских течений, отлучение от больших теорий тоже стало символом отсутствия потенций к научному синтезу.
Зато все более сложная социальная реальность решительно требует не только все большего знания обо всем меньшие объекты исследований, но и наоборот - смелых междисциплинарных исследований, направленных на поиск можно больше знаний о человеке, социум и цивилизацию.
Развитие социальных междисциплинарных исследований замедляется отсутствием адекватных методологических подходов. Не только представители социальных и естественных наук говорят на разных методологических языках, но даже ученые социальных наук часто не могут найти общий язык, понимая под определенными понятиями и терминами совершенно разные вещи.
Методологические процедуры - анализа и синтеза - являются двумя сторонами познавательного процесса. Поэтому преобладание одной компоненты над другой приводит к фрагментации знания, методологических и теоретических ошибок. Очень важно найти оптимальный баланс между анализом и синтезом в социальных междисциплинарных исследованиях.
В области чисто диалектического подхода указанный баланс может быть абсолютным. Однако и в таком контексте следует помнить о некоторых различиях между социологическими законами и историческими закономерностями, ведь абсолютизация последних, по сути, исключает из предметного поля истории сам исторический факт, особенно когда он является результатом случайности. При этом исключение является не только дополнительным аргументом в пользу выявленной закономерности, но и сути случайности, которая играет иногда ключевую роль. в определении конкретного направления развития исторического процесса.
К примеру, Л. Троцкий, говоря об Октябрьской революции, отмечал, что она вряд ли произошла бы в том виде, в котором произошла, если бы в тогдашнем Петербурге не было В. Ленина. А это было очень вероятно. Поэтому чисто «рациональной» ответы на риторический вопрос о том, какие именно социальные, или даже эзотерические силы определяют «механизм» избрание по ряду случайности той, что вводит исторический сюжет в определенный сценарий развития, ко времени становления синергетики не было.
Главным образом на Западе, активно развивался направление «исторической социологии», призванный объединить сильные стороны обеих наук. Речь идет об использовании исторического метода в социальном знании, начиная с уровня чисто теоретического и заканчивая конкретными прикладными аспектами социологических исследований. С другой стороны, не менее важной является разработка методологических и теоретических мостиков, которые дали бы возможность двум родственным научным дисциплинам - истории и социологии - плодотворно сотрудничать с целью более адекватного исследования социальной действительности в ее прошлом, настоящем и будущем. Ведь использование чисто исторических или чисто социологических методов дает возможность получать лишь теоретически определены результаты, ограничены монодисциплинарним подходом.
Зато всегдашнее осложнения социальных связей, форм существования социального в его различных проявлениях, образование новых социальных структур, норм и институтов требует качественно новых подходов к оформлению методологических процедур междисциплинарных исследований, в условиях рождения новой социальной реальности является наиболее адекватным для исследования ее феноменов.
Историческая социология как социологическая теория
Историческая социология рассматривается как направление прикладной социологии и одновременно как историческая научная дисциплина, призванная побудить творческую мысль методологически по-новому рассматривать известные явления истории.
Поэтому составляющими общей теории истории, которая должна использоваться в контексте исторической социологии, является теория исторического процесса и теория исторического познания. Историк ограничен требованиями доказательности в построении собственных теорий. Однако в случае отказа от поиска общей теории истории историческая наука автоматически оказывается перед опасностью утонуть в мелочах и стать разновидностью коллекционирования фактов.
В то же время, говоря о «прикладную социологию истории», прежде всего следует подчеркнуть необходимость разработки специальных процедур социологического анализа исторических текстов. Ведь современное развитие исторической науки позволяет определить цель научного толкования истории не только лучшее понимание современного как достояние прошлого, но и амбициозную попытку приблизиться к пониманию онтологических и гносеологических характеристик Другого - то другого субъекта исторического действия, или иной социокультурной общности.
В указанном смысле «прикладная историческая социология» призвана способствовать выходу за пределы позитивистской традиции, то есть толкование преимущественно «положительных» данных о причинах определенных событий и возможных каузальных связей между явлениями. Такой подход преимущественно представляет прежде всего выборку личных предпочтений исследователя, зато сам смысл исторического источника с точки зрения идей его автора остается закрытым. Поэтому попытка своеобразной реконструкции мировоззрения других субъектов социально-исторического действия требует более совершенных исследовательских методов, чем констатация релятивизма фактологии внешних событий.
В попытке определить исторической социологии в системе общественных наук мы рассмотрели ее в контексте истории теоретической социологии, с точки зрения основных категорий, понятий, моделей. Также предложены новые методологические и теоретические подходы к социально-историческим исследованиям, которые разрабатываются в рамках концепции «универсального эпохального цикла».
Отдельно рассмотрены важнейшие аспекты социологии истории как прикладной науки по определенным предметным сферам исследований и социальных институтов, таких как:
- политика,
- экономика,
- культура,
- наука,
- образование,
- религия,
- право.
В раскрытии содержания теоретико-синтетической модели социально-исторического анализа предложено условное структурное построение иерархии прикладных дисциплин, которые, по нашему мнению, составляют «хребет» исторической социологии как научной социальной дисциплины. При этом, например, «историческая политическая социология» рассматривается сначала не только потому- что хотя политика и не все, она присутствует во всем, а учитывая выделены «составляющие» дополнительные направления исследований, родственные политической социологией. Речь идет о:
- «исторической этносоциологии»;
- «исторической военной социологии »;
- «экономической социологии».
Сложным вопросом взаимосвязи между истории и социальной психологии посвящено соответствующий параграф. Духовная сфера социума в ее взаимодействии с исторической социологией раскрывается в частях книги, где рассматриваются различные аспекты «исторической социологии культуры», «исторической социологии религии», «исторической социологии образования», «исторической социологии науки», «исторической социологии права».
Освещены возможности предложенного подхода для анализа нынешних глобальных тенденций в развитии современной цивилизации в пунктах «историческая социальная география »и« социальная глобалистика ». Показано познавательные возможности циклической парадигмы для развития социально-исторической футурологии.
Именно циклическая парадигма на страницах книги рассматривается как теоретико- методологическая основа дальнейшего развития исторической социологии вообще и в частности ее прикладных отраслевых направлений исследований и способствует более точной постановке проблемы столкновения традиционного исторического знания общественными потребностями поиска новых методов исследования социальных процессов, тенденций и явлений.
