Восточное Средиземноморье – это район, включавший в себя земли от предгорий Тавра до Египта.
Тиро-Сидонское царство в X-IX веках до н.э.
Тиро-Сидонское царство стало монополистом в международной торговле в масштабах Средиземноморья. Расцвета оно достигло в 969–936 годах до н. э. при царе Хираме, контролировавшем колонии подвластных финикийских городов. При нем развернулось строительство в цитадели Тира. В X–IX веках до н. э. финикийцы не вели войны на материке: их внимание было нацелено на морские пути.
Финикийские купцы, если это было возможно, легко превращались в пиратов, силой похищая людей, чтобы продать их в рабство. Часть рабов использовалась в Финикии в качестве гребцов или чернорабочих.
В IX веке до н. э. греки изгнали финикийцей из Эгеиды и те возобновили колонизацию Западного Средиземноморья, где возникли новые финикийские центры, в том числе Карфаген (823 год до н. э.). Стремление царей к установлению деспотического правления вызывало противодействие крупных рабовладельцев и купцов. Олигархические тенденции в Тире возобладали, и в конце IX века до н. э. царская власть ослабела.
Возвышение Ассирии
На первое место среди государств Сирии вышло Дамасское царство, экономика которого строилась на развитом скотоводстве, производстве оружия и транзитной торговле шерстью. Часто цари Дамаска носили титул «Сын Бога Бури», воспроизводивший титул хурритских царей.
В середине IX века до н. э. Дамаск сыграл решающую роль в отражении нашествий на регион Ашшурнацирапала II и Салманасара III. В 853 году до н. э. коалиция дамасского властителя Бен-Хадада II и израильского царя Ахава, в битве при Каркаре отразила 120-тысячное войско Салманасара. Правда, в 841 году до н. э. он разгромил армию Дамаска и осадил город, но не сумел взять его. До начала VIII века до н. э. Ассирия пыталась покорить Восточное Средиземноморье, но не могла закрепиться.
В конце IX века до н. э. дамасский царь Бен-Хадад III проник в Южную Палестину и начал получать дань от Иудеи. Однако в 796 году до н. э. Дамаск был принужден к дани ассирийским царем Ададнерари III, захватившем здесь железо. Ассирия при нем контролировала Восточное Средиземноморье, но в начале VIII века до н. э. ослабела под ударами Урарту и потеряла владения к западу от Евфрата.
Формирование и развитие древнееврейского государства
В Израиле Давид (1010–970 годы до н. э.) пытался создать централизованную надплеменнную военно-бюрократическую монархию. При нем присоединенный Иерусалим стал столицей царства. Во главе государственного аппарата стоял верховный сановник. При царе была сформирована преданная ему лично гвардия из чужеземных наемников – критян и филистимлян. Давид в ходе масштабных завоеваний подчинил Филистию, Заиорданье и южносирийских арамеев.
Его сын Соломон был властолюбивым монархом, отказавшимся от активной внешней политики и растратившим оставленный Давидом политический капитал. Он перенес опору власти на храмовую бюрократию, увеличившуюся в связи со строительством храма Яхве, увеличил налоги. Наконец, засилье южного племени Иуда при Соломоне стало очевидным.
Недовольные 10 северных племен после смерти Соломона объединились и образовали царство, принявшее название Израиль. Его столицей в IX веке до н. э. стала Самария. За Иерусалимским царством, где правила династия Давида, по главному племени закрепилось название Иудея. Оба царства то враждовали друг с другом, то создавали подобия конфедерации.
Распадом Израиля воспользовался Египет: около 926 года до н. э. фараон Шешонк совершил поход в Палестину, подчинив и Иудею, и Израиль. Однако оба царства после его смерти вышли из египетской зависимости, а сам Египет не имел сил на новое вторжение.
В IX–VIII веках до н. э. Иудея и Израиль постепенно входят в полосу кризиса.
Как и в других кочевых обществах, перешедших к оседлости и выработавших государственность, у евреев в первой половине I тысячелетия до н. э. развивались частновладельческие отношения.
Процесс шел за счет роста притеснений племенной и столичной верхушек над народной массой, а также за счет естественных дифференциации и развития товарно-денежных отношений. Эти факторы стали причинами концентрации имущества и земли, разорения и закабаления рядовых общинников.
Пропасть между аристократией и ее рядовыми общинниками быстро росла. Одновременно с этим слабел общинный строй: поля общины продавались посторонним лицам. Перешедшие в частные руки общинные участки, а также розданные придворным земли государственного фонда составляли сектор частного землевладения. Население делилось на 4 сословия:
- светская аристократия;
- жреческая аристократия;
- так называемый народ земли –масса свободного населения, владевшего общинными наделами и обязанная платить налоги и служить в ополчении;
- чужеземцы, ограниченные в правах.
Нижнюю ступень социальной лестницы занимали рабы и кабальные должники, чье число возрастало. Главным объектом эксплуатации оказалась масса рядовых общинников, и это воспринималось очень остро, так как в обществе оставались живые представления о традициях солидарности. Неприятие рядовых общинников вызывала властная верхушка, включая храмы.
В верхушке общества положение было осложнено культовыми проблемами. Для евреев, осознававших себя в Палестине пришельцами, вопрос об обращении к местным божествам за покровительством вставал очень остро. Для израильских царей этот вопрос имел особенный аспект: сохранение центра почитания Яхве на территории Иудеи побуждало их искать иных покровителей. Царь Ахав (середина IX века до н. э.) использовал финикийского Баала. На фоне развернувшегося противостояния храмов разных божеств и военной знати в конце концов сформировался «жреческий монотеизм».
«Жреческий монотеизм» – это комплекс представлений жрецов о необходимости обеспечить Яхве исключительное положение и запретить на общегосударственном уровне почитание других богов.
Социальные противоречия в израильско-иудейском обществе отозвались социокультурным процессом – «пророческим движением». В VIII–VI веках до н. э. библейские пророки – не связанные с жречеством проповедники, выступавшие от имени бога Яхве, – выработали концепцию абстрактного универсального божества, творца истории и единственного источника этики и бытия. В конце времен ожидалось появление мессии, которому было суждено спасти Израиль от социальной несправедливости и языческой скверны и приобщить мир к почитанию Яхве. Впоследствии составивший ядро иудаизма пророческий монотеизм был первой догматической религией, подчиняющей образ жизни и этику своих носителей безусловной норме, претендующей на абсолютный авторитет. Этими чертами пророческий монотеизм противостоял религиозной практике на Ближнем Востоке, в том числе и древнееврейской. Поэтому сначала он не был широко распространен. Приверженность проявляли только самые радикальные, маргинализованные элементы. Однако в условиях роста общественной нестабильности такие элементы становились грозной силой, тем более, что пророческий монотеизм оказывал концептуальное влияние на жреческий.
