Особенности изучения иллюстрированных рукописей

Общее представление о текстологических особенностях иллюстрированных рукописей

Изучение иллюстрированных рукописей (также называемые «лицевыми») вызывает особые текстологические вопросы, которые свойственны только этому виду текстологической работы. Все эти вопросы сводятся к следующим двум обобщённым группам вопросов, интересующих исследователей:

• Был ли протограф изучаемой рукописи (то есть памятник, положенный в основу этой рукописи) иллюстрированным? (особенно этот вопрос вызывает интерес при изучении неиллюстрированной рукописи)
• Иллюстрации, которые есть в рукописи, являются копиями более древних иллюстраций или продуктом самостоятельного творчества иллюстратора изучаемой рукописи?

Ответы на данные вопросы являются очень важными для последующего изучения рукописи.

Естественным и обязательным является привлечение к изучению иллюстрированных рукописей (или рукописей, которые списаны с иллюстрированных оригиналов) искусствоведов. Однако немаловажная роль в этом процессе отводится текстологам. Их участие в этом исследовании обусловлено тем, что текст в иллюстрированных рукописях подвергается специфическим изменениям.

Кроме того, иллюстрации иногда имели под собой подписи. В последующих переписках эти подписи могли быть приняты за продолжение текста и, как следствие, быть механически перенесены непосредственно в текст. Возможна и обратная ситуация, когда небольшая часть текста между двумя иллюстрациями может быть принята за подпись к иллюстрации и поэтому может быть пропущена переписчиком.

Ещё одна специфическая ошибка при работе над иллюстрированной рукописью может быть допущена, если переписчик, приостанавливая свою работу, запоминает место своей остановки по иллюстрации, а при возобновлении работы начинает с другого места оригинала, где изображена сходная иллюстрация.

Содержание иллюстраций также поддаётся изучению со стороны текстологов. Это связано с тем, что иллюстратор мог быть знаком с другой версией литературного произведения, которая не соответствует представленному в настоящем тексте. В результате иллюстрации могу содержать в себе отсутствующие в данном тексте и потому любопытные подробности. При этом текстологу следует иметь в виду, что древние иллюстрации имели свою особую систему «рассказывания», которую необходимо учитывать при изучении их роли в истории текста произведения.

Иллюстрации в рукописях позволяют показать, как в определённую эпоху и в определённой среде интерпретировался тот или иной сюжет. Иллюстратор может выделить тот или иной момент сюжета, в некоторой степени даже изменить идеи памятника, внести в него какие-то дополнительные темы, новые краски и т.д. Этот аспект изучения иллюстрированных рукописей имеет особое значение для текстологии. Но к сожалению, с этой точки зрения древнерусские миниатюры почти не изучались.

Изучение иллюстрированной рукописи на примере Радзивиловской летописи

Практическое применение сведений об особенностях иллюстрированных рукописей приводит к текстологически значимым результатам. В качестве примера можно привести одно из исследований русского филолога и историка А. А. Шахматова, в рамках которого он провёл сравнительное изучение двух списков летописи: неиллюстрированного Московско-академического и иллюстрированного Радзивиловского.

А. А. Шахматов установил, что оба списка имели один общий протограф, который до сих пор не сохранился и впоследствии был назван Радзивиловской летописью. На это указывают утверждения искусствоведов, согласно которым в основе миниатюр Радзивиловского списка лежат более древние произведения. Кроме того, в Московско-академическом списке были выявлены следы, которые указывали на то, что его оригинал был иллюстрирован, причём в тех же местах, что и Радзивиловский список.

Таким образом, их общий протограф - Радзивиловская летопись – был иллюстрирован, причём он имел как иллюстрированный, так и неиллюстрированный список.

Примеры ошибок, вызванных особенностями иллюстрированных рукописей

Подобная особенность этих списков, в свою очередь, вызвала типичные ошибки, связанные с иллюстрированными рукописями. Так, на одном из листов в Радзивиловском списке были расположены две иллюстрации, между которыми был небольшой текст из 6 строк. В аналогичной части Московско-академического списка этого текста нет. Возможно, переписчик принял его за подпись к иллюстрации и поэтому не стал его переписывать.

Также стоит обратить внимание на своеобразии миниатюр Радзивиловской летописи, которые имеют немаловажное текстологическое значение. Так, Н. Н. Воронин в своё время обнаружил, что древний иллюстратор отошёл от текста Радзивиловской летописи и руководствовался своим пониманием событий, связанных с убийством Андрея Боголюбского. На его миниатюре, которая иллюстрировала рассказ о смерти князя, была изображена женщина, которая держала отрубленную руку Андрея. Непосредственно в Радзивиловской летописи об этом не было сказано ни слова. Но обращаясь к другим летописям, можно определить, что эта женщина является женой князя.

Для текстологов особый интерес представляют те случаи, в которых миниатюры иллюстрируют описки в тексте оригинала. Например, в Радзивиловском списке было написано, что хазары дань «имахоу по бЪьле и дЪвеци от дыма». На самом деле, вместо явной ошибки «дЪвеци» необходимо было писать «вЪверици», что было подтверждено другими текстами «Повести временных лет». Миниатюра, соответствующая данному контексту, изображала представление данником повелителю хазар беличьих шкурок и нескольких девиц, что значило наличие описки в тексте оригинала Радзивиловского списка, поскольку миниатюрист работал именно с ним.