Общие свойства вводных и вставных конструкций

Вводные и вставные конструкции Общие свойства вводных и вставных конструкций заключаются в следующем: - значение их имеет добавочный характер по отношению к семантике основной (диктумной) части высказывания; - осложняющие компоненты характеризуются относительной обособленностью строения и особой интонацией, передаваемой на письме запятыми, тире, скобками, а иногда и сочетаниями знаков: Юбилей Михаила Ивановича Жарова (его 60-летие) весь прошёл на юморе, на улыбке, без которых, конечно, немыслимо его представить. Вводные и вставные компоненты не похожи на члены предложения, не вступают с ними ни в сочинительную, ни в подчинительную связь, поэтому в языкознании их объединяли под рубрикой «Слова, грамматически не связанные с предложением». Между тем есть лексико-семантические и грамматические средства, с помощью которых осуществляется связь вводных и вставных компонентов с основной частью высказывания. Эти средства обусловлены в значительной мере тем, что многие вводные и вставные слова и сочетания слов сформировались из предложений с разной степенью утраты предикативности, а некоторые являются предложениями. Различия между этими осложняющими компонентами заключаются в характере грамматической и лексической семантики, в степени смысловой связи с основной частью предложения, некоторыми структурными свойствами, в частности способностью к распространению. Вводные конструкции В большей степени связаны по смыслу с основным сообщением вводные единицы: слова, сочетания слов и предложения. Так, предложение Будет снежная зима, выражающее объективное явление действительности (объективная реальная модальность), говорящий может осложнить субъективной оценкой этого факта: Разумеется, будет снежная зима; Будет, безусловно, снежная зима; К счастью, будет снежная зима; По всем приметам, будет снежная зима; По предсказанию синоптиков, будет снежная зима; Как говорят старожилы, будет снежная зима. Вводные компоненты относятся к так называемому метатексту: стоят как бы над содержанием основного сообщения и выражают его модальные характеристики (степень достоверности), эмоциональную оценку события говорящим, источник информации, порядок и особенности построения текста и изложения мыслей и т.п. Отношение говорящего к сообщаемому (субъективная модальность) выражается разными средствами, различными структурами: словами (разумеется, безусловно), сочетаниями существительных с предлогами (к счастью), словосочетаниями (по всем приметам, по предсказаниям синоптиков), предложениями (как говорят старожилы). Как видно из приведённых примеров, отношение говорящего к основному сообщению может быть выражено грамматическими средствами разных уровней: морфологии (словами) и синтаксиса (словосочетаниями и предложениями). Из морфологических способов для выражения значений «вводности» наиболее важны модальные слова, образующие особую часть речи, которая формируется из слов разных лексико-грамматических разрядов в синтаксической позиции вводных слов. Категория модальных слов – основной лексико-грамматический класс, специализирующийся в функции вводных слов. Термины «модальные слова» и «вводные слова» не синонимы, т.к. модальные слова – единицы морфологии, а вводные слова – единицы синтаксиса, т.е. это единицы разных уровней. Модальные слова – морфологизованное выражение вводных слов. Категориальным значением модальных слов является субъективная модальность, обобщающая значения реальности, достоверности, предположительности и т.д. Ядро модальных слов образуют такие, как вероятно, конечно, верно, несомненно, безусловно, очевидно, разумеется, по-видимому, кажется и др. Из других частей речи в функции вводных слов употребляются существительные (по счастью, в сущности и т.д.), прилагательные (самое главное, самое большее и т.д.), наречия (вернее, короче, наконец, вдобавок, кстати и т.д.), глагольные формы (полагаю, говорят, рассказывали, признаться). Ни по значению, ни по способам выражения, ни по строению вводные единицы не обладают разнообразием. Значения «вводности» могут быть выражены единицами разных уровней. Тем не менее вводные компоненты имеют общие дифференциальные признаки: - общее значение - отношение говорящего к сообщаемому; - доминантный способ выражения – категория модальных слов; - вводные единицы в устной речи выделяются интонацией (паузами и сравнительно быстрым произношением). По смыслу вводные конструкции могут относиться как ко всему предложению, так и к члену предложения: Видимо, он уже приехал – Он приехал, видимо, вчера; На другой берег мы выбрались, к сожалению, уже без груза: он утонул в реке. Функционально-семантические группы вводных компонентов Вводные слова и словосочетания могут выражать: 1) модальные значения достоверности, недостоверности, предположительности, уверенности/неуверенности говорящего: вероятно, кажется, по-видимому, очевидно, возможно, должно быть, действительно, бесспорно и др.: Вы здесь, конечно, по каким-нибудь делам (А.Пушкин); 2) степень обычности описываемых событий: по обыкновению, случается, бывает, как обычно, как правило и др.: Противники и секунданты обменялись, как водится, поклонами (А.Пушкин); 3) эмоциональное отношение говорящего к содержанию высказывания: к счастью, к несчастью, к сожалению, к удивлению и т.д.: Тут, к неописуемому восхищению Пети, на старом кухонном столе была установлена целая слесарная механическая мастерская (В.Катаев); 4) источник сообщаемой информации или оценки: по-моему, на мой взгляд, по словам, по слухам, известно, говорят и т.д.: Чернигов, по преданию, назван так от чёрного леса, среди которого он основан (Б.Рыбаков); 5) порядок построения текста и изложения мыслей, логические связи между частями текста или высказывания: во-первых, во-вторых, например, итак, наконец, следовательно, кроме того, кстати, между прочим и т.д.: Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и, следственно, была влюблена (А.Пушкин); 6) приёмы и способы выражения мыслей, авторские оценки сообщаемой информации с точки зрения точности, образности, правдивости, серьёзности и т.д.: словом, короче, образно говоря, прямо скажем, честно говоря, кроме шуток, смешно сказать, надо признаться, мягко выражаясь и т.д.: Нам, по правде сказать, в этот вечер И развлечься-то словно бы нечем… (Д.Кедрин); 7) оценку меры того, о чём сообщается: без преувеличения, по крайней мере, самое большее (меньшее) и т.д.: Когда Калинович, облекшись предварительно тоже в новое и очень хорошее белье, надел фрачную пару с высокоприличным при ней жилетом, то, посмотревшись в зеркало, почувствовал себя, без преувеличения, как бы обновленным человеком (А.Писемский); 8) установление контакта с собеседником, привлечение его внимание: видишь (ли), слышишь, поверишь (ли), представь(те), пожалуйста, извините, скажите на милость и т.д.: Знаете, у недалёких и самолюбивых людей бывают моменты, когда сознание, что они несчастны, доставляет им некоторое удовольствие, и они даже кокетничают перед собой своими страданиями (А.Чехов). Вводная конструкция – это особый тип употребления слов (существительных, прилагательных, глаголов, наречий), которые в других условиях выступают как члены предложения: Вероятно, он приедет. – Это весьма вероятно; Действительно, через некоторое время он приехал. – Ты действительно так думаешь? Однако для некоторых слов (следовательно, впрочем, итак и др.) функция вводных слов является единственной. Вводные слова широко используются в функции союзных средств (вместе с союзами или самостоятельно) и выражают различные грамматические отношения как в простом, так и в сложном предложении: Он вот-вот вернётся: может, завтра, может, послезавтра; Правда, он рассказал о случившемся, но многое утаил. Те же значения, что и вводные слова, могут выражать вводные предложения, содержащие личную форму глагола, – как мне кажется, я думаю, как мне показалось и т.п.: Вам, я думаю, необходимо обратиться к врачу; На следующей неделе, как утверждают синоптики, произойдёт резкое похолодание. Вставные конструкции Вставные конструкции содержат дополнительные сообщения, попутные замечания и резко разрывают, размыкают «непрерывность синтаксических связей» предложения. Например: Журналы иностранной литературы (два) я велел выслать в Ялту (А.Чехов); Однажды – не помню почему – спектакля не было (А.Куприн). Вставные единицы заключаются в скобки или выделяются знаком «тире». Если вводные единицы могут быть сведены к какому-то определённому числу функционально-семантических групп, то вставные компоненты способны выражать самый разнообразный круг дополнительных сведений. Вводные единицы заранее «планируются» для включения в высказывание, а вставные производят впечатление незапланированных, и это создаёт условия для их актуализации. По характеру связи с основным сообщением вставные компоненты можно разделить на две группы: 1) не связанные с основным сообщением; 2) связанные с основным сообщением. Ср.: У огня на скамеечке низкой Мы усядемся тесно и близко И, чаёк попивая из чашек, Дай-ка вспомним всю молодость нашу, Всю, от ветки персидской сирени (Положи-ка мне ложку варенья), Вспомню я, – мы теперь уже седы, – Как ты раз улыбнулась соседу… (Д.Кедрин) Первая конструкция по смыслу не связана с основным сообщением и стилистически не совмещается с ним. Желание сказать что-то появляется как бы в процессе речи и немедленно реализуется, нарушая стройность базовой синтаксической конструкции. Внезапность появления таких вставных единиц, их семантическая и структурная обособленность и самостоятельность фиксируют на них внимание и нередко делают их коммуникативно важными. Вторая вставная конструкция Мы теперь уже седы связана с контекстом. Вставные единицы, обусловленные основной частью высказывания, могут уточнять её содержание, дополнять указанием на обстоятельства, характеризовать мимику, жесты, интонацию говорящего и т.д.: Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; Я буду век ему верна (А.Пушкин); Самозванец (тихо). Куда завлёк меня порыв досады! (А.Пушкин). Сравним также примеры: Он поднял руку (настала тишина) и полусогнутой ладонью указал на стоящего внизу Бройницкого (А. Толстой); Но (правил нет без исключений) Иных он очень отличал И вчуже чувство уважал (А.Пушкин). Помогает прояснению их сущности коммуникативно-регистровая точка зрения: «присоединенная» часть высказывания предполагает регистровое переключение, реже на более низкую, чаще – на более высокую ступень обобщения, узуальную или гномическую, либо оценочно-квалифицирующий взгляд из иной субъектной сферы. Вместе с тем важно, что во вставных конструкциях автор может совмещать отрезки временных осей (время авторского Я и время Он изображаемой действительности), превращая речемыслительный акт в особое событие: И вот уже трещат морозы И серебрятся средь полей… (Читатель ждет уж рифмы розы; На, вот возьми ее скорей). (А.Пушкин) В современных текстах встречаются фрагменты, где частота и размеры вставок соотносимы с размером включающего контекста (что в текстах XVIII-XIX вв. практически отсутствует). Например: …Позже, крутясь в литераторской кухне, я узнал о нем много - все противоречиво и малоправдоподобно. Те два года он запрещал мне соваться куда бы то ни было, натаскивал, как тренер спортсмена, не допускаемого к соревнованиям до вхождения в форму. - Умей оттаскивать себя за уши от работы, - учил он. - Береги нервы. Профессионализм, кроме всего прочего, - это умение сознательно приводить себя в состояние сильнейшего нервного возбуждения. Задействуются обширные зоны подсознания, и перебор вариантов и ходов идёт в бешеном темпе. (- Кстати, - он оживлялся, - сколь наивны дискуссии о творчестве машин, вы не находите? Дважды два: познание неисчерпаемо и бесконечно, применительно к устройству "человека" - также. Мы никогда не сможем учесть, - а значит, и смоделировать, - механизм творческого акта с учетом всех факторов: погоды и влажности воздуха, ревматизма и повышенной кислотности, ощущения дырки от зуба, даже времени года, месяца и суток. Наши знания - "черный ящик": ткни так - выйдет эдак. Моделируем с целью аналогичного результата. Начинку заменяем, примитивизируя. Шедевр - это нестандартное решение. Компьютер - это суперрешение суперстандарта, это логика. Искусство - надлогика. Другое дело - новомодные теории типа "каждый - творец" и "любой предмет - символ"; но тут и УПП слепых Лувр заполнит, зачем ЭВМ. Нет?) (М. Веллер) В постмодернистской прозе вставные конструкции приобретают характерные для этого направления черты – неопределённость, культ неясностей, ошибок, пропусков, фрагментарность и т.д.: Она посмотрела и усмехнулись: нужно отклеить этикетку над паром. Ладно, хорошо, я отпарю, я проживаю недалеко, мне кажется, я сумею уговорить маму, чтобы она разрешила мне поставить чайник (мама, могу я согреть чайник? ты хочешь чаю? разве ты пьешь чай перед школой, какой может быть чай, когда время обедать. Дело в том, мама, что необходимо отклеить этикетку над паром. Над паром? Над паром, так сказали на почте. О, Господи, ты опять что-то выдумал, на какой еще почте, кто сказал, зачем, какая этикетка, ты же ошпаришь себе лицо!), но я не уверен, нельзя ли сделать это у вас на почте, однажды я случайно увидел -- окно было открыто -- как вы пьете чай в комнате, где посылки и бандероли, вы пили электрический чайник, вас было несколько женщин и один мужчина в пальто, вы смеялись (С. Соколов). В романе А.Терехова «Немцы» вставки, например, воспроизводят мысли, ощущения, воспоминания героя, постоянно перебивающие основной контекст и причудливо, часто нелогично переплетающиеся с ним. Более того, речемыслительный процесс «потока сознания», реализованный в границах вставок, в тексте отчасти заменяет фабулу и сюжет, а количество, объём и полирегистровость вставок серьезно увеличивают информативную плотность текста: Но (1) (Эрна не писала, Эбергард позвал сообщением в кино, нет ответа, нет даже «нет», нет «не могу»! Он больше не звонил, он обиделся, как же так «люблю очень-очень», ему казалось: Эрна знает, «за что» он обиделся, и теперь позвонить первой должна она) оказался под дверью «Психолог» и вслушивался: «Ваша девочка немного подозрительна мне. Но — не более того. Я тоже в детстве был подозрителен, ну и что? Про Эйнштейна в детстве почитайте», с чувством подвинулся стул: «Не надо нам Эйнштейна!» — лучше не слушать! Эбергард посмотрел на белозубые и застенчивые плакаты, на очередь в соседний кабинет, в очереди материнская дотошность терзала вынужденное смирение футболиста в рамках анатомии? природоведения? — теперь это называется «ОБЖ»: «Из носовой полости воздух попадает… Куда?» — «В глотку!» — с оттенком оскорбления сообщил выученное футболист. «И там…» — «Теплые кровеносные сосуды согревают его» (2) (думал: не готов к битве, а если урод окажется таким-то и таким — чем Эбергард ответит? Любовью? Словами? Своим вечерним шепотом прошлых одиннадцати лет?). — «А слизь?» — «Поглощает пыль». — «А пища потом куда?» (3) (Но любовь для ребенка — подарки, количество и своевременность, и развлечения, пышность и разнообразие; и постоянное присутствие; успокоиться, собрать силы, наметить, куда бить.) — «В пищевод». — «А куда идет воздух после глотки?» (4) (На осенние каникулы — в Париж, что случилось для тебя такого неожиданного? Ничего неожиданного, не бывает по-другому. Просто впереди еще — много боли. Вопрос лишь в том, есть ли там что-то, за болью, за изживаемой детской глупостью и жестокостью, временем, есть ли там Эрна рядом с ним, или он там один. Деньги. Для войны нужны деньги.) «В дыхательное горло!» (А. Терехов)