Учение модистов в Западной Европе позднего Средневековья
Говоря о лингвистических идеях, которые преобладали в западноевропейском позднесредневековом обществе, необходимо указать на то, что главной школой, сформированной в этот период стала так называемая «школа модистов».
В соответствии с её учениями, человеческий разум являлся промежуточным звеном между объективно наблюдаемым миром и его языковой вербализацией. То есть выделялись особые модусы, известные под названиями:
- модусов существования (modi essendi);
- модусов обозначения (modi significandi);
- модусов познания (modi intelligendi).
Наиболее полную картину данных лингвистических учений можно найти и в современных изданиях, знакомящих с трудами модистов, преимущественно из Дании. Это обусловлено тем, что они в определенное время и тем или иным образом были связаны с Парижским университетом. Прежде всего целесообразно вспомнить модиста Мартина Дакийского (вторая половина XIII в. - 1304 г. труд "De modis significandi»). Среди его известных современников и соотечественников следует также отметить
- Боэция Дакийского (вторая половина XIII в.);
- Иоанна Дакийского (вторая половина XIII в., труд "Summa Grammaticae");
- Симона Дакийского (вторая половина XIII в., труд "Domus Grammaticae»).
Основательным изложением позднего Средневековья и раннего Возрождения в Западной Романии стала доктрина их творчества в исследованиях Томаса Эрфуртского (конец XIII в., труд – "De Modis significandi sive Grammatica Speculativa»). Известны также работы модистов фламандского происхождения:
- Мишеля с Марбе;
- Сигера с Куртре (труд – "Summa modorum significandi", XIV в.).
В истории лингвистических теорий позднего Средневековья грамматические концепции модистов демонстрируют по сути новые возможности интерпретации грамматического и логического анализа с целью наиболее полного и глубокого объяснения природы языка в направлении создания общей теории грамматики по алгоритму корректных – в то время – логикограматических корреспонденций, в частности на базе логистических парадигм Петра Испанского.
Уже это обстоятельство обеспечивает учению модистов почетное место в истории науки о языке. Модисты представили в систематизированном виде философию языка, над которой работали философы-схоласты. Ими была предпринята попытка выделить грамматику как самостоятельную науку со своим предметом и методами исследования. Модисты видели основу грамматики за пределами самого языка, который зависит от структуры реальности и законов мышления.
Схоластика и универсализм в лингвистической средневековой мысли
Универсальность реальности, постигнутая универсальным человеческим разумом, могла быть выражена, по мнению модистов, в универсальном, идеальном языке – латыни как языке церкви и науки. Латинский язык начинает рассматриваться как школа логического мышления. Это обусловило то, что правильность грамматических явлений стала устанавливаться логическими условиями.
Такое убеждение нашло опору в философии рационализма и привело к возникновению универсальной, или философской, грамматики, которая считала, что смысловой план различных языков одинаковый, а их расхождение содержится только во внешней, звуковой оболочке.
Схоластическая наука имела свои положительные аспекты, хотя и не могла опираться на факты, действительность, опыт и наблюдения. На устройство мира, на историю, на все окружающей среды средневековый человек смотрел глазами церкви, учение которой для него было незыблемой, неизменной истиной. Средневековый человек не знал сомнений, она не имел понятия о том, что идеалы, которыми он жил, имеют относительный и временный характер.
Взгляды человека позднего Средневековья носили абсолютный характер. Позднесредневековая языковая личность не желала для изучения новых языковых фактов развивать существующие, изменять выводы и подходы, что отличает мыслителя нового времени. Эти последние были даны ей раз и навсегда в готовом виде, и факты, противоречащие этим выводам, устранялись.
Тем не менее, факты, действительность – неумолимы. Ученый, который опирается на них, рисковал сделать выводы, которые не соответствуют учению церкви. Именно поэтому схоластики опирались на предыдущих писателей, на отцов церкви, на авторитеты
Но представители схоластической науки выработали, во-первых, удивительно точный язык и привычку к четкому, последовательному мышлению, что сыграло важную роль в деле научного прогресса. Во-вторых, схоластика существенно способствовала развитию интереса к античным знаниям. Она заставила обратиться к творчеству античных писателей. В античном мире схоластики нашли неисчерпаемое богатство мудрости, которое должно служить оправданию христианских истин. Произведения Аристотеля стали настольными книгами схоластов. Пораженные глубиной и величием древней мудрости, лучшие умы пытались согласовать его взгляды требованиям церкви, и Аристотель был провозглашен «предтечей Христа в делах природы».
Античное влияние, поклонение классической образованности, которую принято было считать основным элементом культурной жизни Ренессанса, не умирали в течение всей средневековой истории.
Однако средневековая традиция касается не только идей в духе схоластики. Говоря также о идеях построения универсального языка в это время, стоит отметить оригинальные идеи Г. В. Лейбница. Он пытался создать один символический язык, в котором термины первого порядка – это простые понятия, другого – пары простых, третьего – три термина первого порядка или комбинации двух терминов первого со вторым и т. д. Размышления заменяются вычислениями.
Алгебраические преобразования должны воспроизводить процесс мышления. Все это позволяло создать международный вспомогательный язык, простое средство в виде системы символов для выражения возможного и уже сформированного знания, а также средства открытия новых истин на основе уже известных. Для обозначения простых природных символов он решил использовать иероглифику. Идея Лейбница стала толчком к развитию символической логики, предшествовавшей появлению математической логики и кибернетики.
