Общество любителей российской словесности – это литературно-научное общество, действовавшее при Московском университете в 1811-1930 гг.
«Двоемирие» творчества А.И. Полежаева
А. И. Полежаев при всей масштабности своего таланта, обилии творческих перекличек с известными поэтами-современниками и предшественниками, выглядит обособленно на фоне поэтической культуры 20-30-х годов 19 в., представленной произведениями таких мастеров, как Вяземский, Давыдов, Рылеев, Дельвиг, И. Козлов, Веневитинов и т.д. Два художественных стремления, которые возникли практически одновременно, определили во многом бессмертные завоевания поэтического искусства того времени: тесное сближение с действительностью и почти такое же активное отторжение от нее, погружение в мир легендарного прошлого, в мир мечты, тайны человеческого сердца и мироздания. Первое стремление породило гармонический реализм поэзии А.С. Пушкина и близкие ему тенденции в творчестве Баратынского, Грибоедова, Языкова, Вяземского, то второе стремление – романтизм Жуковского, Рылеева, Тютчева, позже – Лермонтова.
Статья: Стилистические особенности лирики А. И. Полежаева
Практически параллельное развитие романтических и реалистических тенденций представляет сложную картину их сближения, поляризации, творческой полемики и взаимообогащения. Поэзия А.И. Полежаева внесла существенное дополнение в эту картину. Его творчество в равной степени пронизано обоими стремления. В его поэзии они нашли самое резкое, крайнее выражение. В творчестве Полежаева сближение с действительность вызвало сильную струю натурализма, а отторжение от жизненной реальности – романтизм, проникнутый напряжением созидающего духа.
Образовавшееся изначально «двоемирие» поэтического творчества Полежаева и сохранившееся до конца его литературного пути – художественный феномен, обусловленный следующими факторами:
- своеобразным складом авторской индивидуальности;
- закономерностями русской жизни;
- особенностями литературного движения.
Романтизм ранних произведений А.И. Полежаева, среди которых преобладают переводы, прежде всего сказывается в безграничном одухотворении, мифологизации природы. В этих стихах все сущее предстает в виде воплощения невидимой верховной воли, которая персонифицируется в традиционном образе творца, гения-небожителя, который наделяет избранных своими способностями (например, ода «Гений»). Верховная воля персонифицируется и в виде теней умерших, который непостижимым образом воздействуют на судьбы живых (например, «Морни и тень Кормала» - подражание Оссиану, «Оскар Альвский» - перевод из Байрона).
Основная мысль, пронизывающая эти произведения – все важные события свершаются по указке свыше, а вдохновение – это воспламенение души поэта, которое охватывает ее по воле творца (например, «Восторг – дух божий»).
Главное место в ранней лирике А.И. Полежаева занимают переводы, особенно из Ламартина («Провидение человеку», «Человек»). Все эти произведения отвечают на один вопрос, который беспокоил поэта: если жизнь исполнена страдания, несчастий, зла, ставит ли это под сомнение справедливость и благость творца и само его существование?
Стихотворная повесть «Сашка»
Переводы Ламартина были непосредственным выражением творческой субъективности А.И. Полежаева. В своей скандально известной, написанной почти одновременно с переводами из Ламартина повести «Сашка» поэт уходит в противоположный мир творчества.
Для героя повести «Сашка» нет ничего важнее чувственных удовольствий. Он не верит ни в бессмертие, ни в бога, а суждениях всегда полагается только на собственный ум. Складывается впечатление, что Полежаев, переключаясь в другое русло творчества, меняет и мировоззрение, словно становится другим человеком – земным, увлеченным только физическими потребностями.
Замысел этого произведения был подсказан поэту первой главой «Евгения Онегина». Как известно, вводная часть произведения А.С. Пушкина была посвящена картинам светского быта, но опоэтизированного до такой степени, что поднимался до уровня бытия. После знакомства с началом «Евгения Онегина» у Полежаева возник дерзкий и озорной замысел – написать что-то вроде «Анти-Онегина», произведение, которое передразнивает роман Пушкина. Целью такого передразнивания было противопоставление герою Пушкина героя антиэстетического, грубого, далекого от салонов и аристократических верхов. Первая глава «Евгения Онегина», использованная в качестве контрастного фона, по замыслу Полежаева должна была внести в его бурлескное произведение комический эффект.
Важно учитывать, что повесть «Сашка» создавалась с осознанием автором ее нелитературности и адресовалась читателям определенной категории – студентам Московского университета и молодежи, которая была поглощена освоением своей мужской природы с характерной для этого возраста брутальностью.
Нелитературность этого произведения заключалась:
- В ошеломляющей откровенности изображения цинических сторон быта, которые были нетерпимы в «изящной словесности»;
- В отречении от поэтических условностей и фантазии, так как многие подробности и эпизоды, описанные в повести, были взяты из жизни самого поэта;
- В небрежной, болтливой манере повествования, которая имитировала безыскусственность разговорной речи, начиненной нецензурной, вульгарной, жаргонной лексике.
В повести «Сашка» Полежаев подвергает отрицанию практически все устои современного общества: христианскую мораль, церковь, светскую власть, включая даже университетскую администрацию.
Очевидным был опасный политический смысл этого бунтарства, но и пропагандируемая в произведении «буйственная свобода» переходила в отрицание и социальных норм и связей, не имевших прямого отношения к социальному угнетению. В повести институт семьи и культурные нормы третировались как досадные стеснения свободы.
В «Сашке» одна из актуальных проблем в русской литературе того времени - проблема «естественного» человека - сужается до апологии природных инстинктов. А натуралистический характер повествования полностью отвечает идейному пафосу произведения.
