Историческое осознание категории бытия

Рисунок 1.

Античность и Средневековье

В эпоху Античности первое такое осознание, как единодушно считают эксперты, принадлежит Пармениду. Среди размышлений, которые сами по себе субъективные порождения человеческого, он выказал идею, как бы выгоняющую за границы субъективного, не мысль о чем-то, а мысль как таковую, не бытие чего-то, а просто бытие. Воодушевленные данной идеей мыслители-элеаты приняли абстракцию чистого бытия за реальность более настоящую, чем бытие определенное, за верховную целостность, царящую над плюрализмом. Для них, а затем для Платона, свойственно различение “бытия по мнению” — внешней, видимой действительности — и “истинности бытия”, доступного только философскому разуму. Платон, например, под истинным бытием имел в виду “царство чистых мыслей и красоты” как нечто умопостигаемое в отличие от мира телесных предметов как чего-то близкого к иллюзорности, с его позиции.

По Аристотелю, бытие — это активная субстанция, характеризующаяся вытекающими принципами:

• во-первых, каждая вещь есть автономный факт, на который мы направляем свою заинтересованность (принцип материальности, или фактической данности вещи);
• во-вторых, любой предмет обладает конструкцией, части которой сопоставлены друг с другом (знаменитая аристотелевская концепция активной формы);
• в-третьих, каждая вещь непременно указывает на свой генезис (принцип причинности);
• в-четвертых, каждый предмет имеет свое назначенное предназначение (принцип цели).

Субстанция как предельное основание всего сущего не является таковой, если в ней не находится хоть один из этих компонентов бытия. Из цельного бытия невозможно удалить что-либо. При этом любой из показанных моментов берется как настоящая абстракция, в смысле выделения одной грани из состава единого.

Для античной философии в той или иной степени характерно нерасчленение мышления и бытия во всех аспектах: онтологическом, гносеологическом, этическом. В то же время, в ней были заложены начала для познания сущего в предшествующие столетия человечества (обоснование добра, истины, красоты, свободы через суждение бытия, диалектика бытия и творческая активность бытия, Ничто и т.п.).

Приход христианской эры объединил философию с интенсивным богопознанием. По сути, мышление первых веков христианства вплоть до окончания догматики на Вселенских соборах заключалась в осмыслении Божественного Завета в категориях греческой философии. Не доводится поражаться, что соотношение Бога и бытия, настолько кратко выраженное в онтологической формуле Исхода $3:7$, подвергалось скрупулезному обдумыванию.

В средние века сложилось так называемое онтологическое подтверждение бытия Бога, заключающееся в выводе Абсолютного Бытия из суждения бытия, а именно: то, больше чего невозможно помыслить, не может существовать лишь в уме. Иначе о нем можно помыслить и существование вне разума, что противоречит отправной посылке. Это подтверждение многократно ратифицировалось и вновь оспаривалось (вплоть до наших дней).

Возрождение и Новое время

В эпоху Возрождения и в особенности в Новое время случается секуляризация (обмирщение) философии, а потом и вовсе явное разделение естественной науки и философии. В связи с этим присуща “объективизация” понятия бытия и одновременно формирование субъективистских концепций.

Бытие понимается как нечто телесное, вещественное, как объективная действительность, противостоящая человеку и его разуму. Природа считается вне отношения к ней человека, как определенный механизм, функционирующий сам по себе, а Вселенная — как машина. Эти домыслы — результат большого успеха механики, из которой выводились фундаментальные философские принципы и которая разбиралась как пример для всех прочих наук.

Для концепции бытия в Новое время свойствен субстанциальный подход: субстанция (неуничтожимый и неизменный субстрат бытия, его предельное основание) и ее акциденции (свойства), первоначальные от субстанции, временные и модифицирующиеся.

Немецкая классическая философия

По И. Канту, “бытие не является понятием о чем-то таком, что могло бы быть добавлено к понятию вещи. В логическом применении оно есть только связка в суждении”. Добавляя к мнению характеристику бытия, мы не добавляем ничего новоиспеченного к его содержанию. Для И. Фихте настоящее бытие — деятельность Я, а материальное бытие — ее продукт.

В гегелевской диалектике тождество мышления и бытия (идею о котором он разделял) проходит все периоды триады. В почине неопределенное и абстрактное существование, лишенное атрибутов, неразличимо с мышлением (как всеобщность). Осваивая шаги конкретизации, мышление и бытие способны отличаться, сходясь не полностью, чтобы объединиться при окончании системы. Гегель здесь устремляется к “онтологическому аргументу”. Он говорит о том, что “конкретная всеобщность” — Бог — не способен не хранить столь бедное устройство, как бытие, парадоксально замечая: “Для мысли не способно быть ничего более малозначащего по своей сущности, чем бытие”.

Рисунок 2.