Яркие особенности средневековой письменности

Латинская основа средневековой письменности

Средние века в Западной Европе, которые берут свое начало с V века, – это огромный временной пласт, охватывающий почти двенадцать веков. В наследство от Римской империи люди получили христианскую религию в ее западном разновидности – католицизм. Христианская церковь с её опорой на латынь стала главной идеологической силой, которая определяла развитие всех основ общественной жизни. Она резко отрицательно воспринимала античную культуру, считая ее греховной. Церковь монополизировала духовную жизнь общества, проводя воспитание исключительно в рамках религиозной идеологии. Педагогическая мысль, которая до этого развивалась на почве философии, стала составным элементом теологии.

Во времена раннего Средневековья одним из самых известных ученых-монахов, которые использовали латынь в качестве основы для текстов, был первый английский историк Беда Преподобный (672-735 гг.). Он основал в Северной Англии школы при монастырях в Ярроу и Йорке. Благодаря авторитету Беды утвердилось новое летоисчисление «от Рождества Христова», а не от «сотворения мира». Ему принадлежат латинские произведения по

• теологии;
• философии;
• грамматики;
• арифметики;
• астрономии;
• медицины.

Он считал Землю круглой как шар, вычислил точную дату Пасхи для 732 года. В это время религия с её письменной латинской основой еще способствовала развитию науки. Беда Преподобный знал древнегреческий, латынь и цитировал древних авторов, совершил перевод Евангелия на англосаксонский язык. За свою жизнь он дал образование множеству монахов и клириков.

Необходимо сказать и об исключительной полисемантичности языка с его письменной фиксацией (в широком семиотическом смысле этого слова) средневекового человека, когда все важнейшие термины культуры и общественной жизни были многозначными, приобретали в различных контекстах особый смысл, и когда умение дать «многозначное толкование» текста считалось неотъемлемой чертой интеллектуала.

При этом следует учесть, что в письменности воплощалась лишь небольшая доля творчества людей эпохи Средних веков и доминировали тексты, которые произносились и воспринимались на слух, а не читались и читались при помощи операции глаз: подавляющее большинство населения было неграмотным и могло выражать свои мысли и чувства только в устной форме. Поэтому существовало два полюса средневековой культуры – медиевисты традиционно разграничивают:

• книжную традицию «ученых» (в основном лиц духовного звания);
• фольклорную, устную традицию «простаков» («idiotae»).

Существенным фактором, который формирует понятие и организует восприятие мира в целостную картину, всегда является естественный язык с его письменной системой. Язык – это не только система знаков, это и способ реализации определенной системы ценностей и представлений.

Единственным цивилизованным языком в глазах образованных людей в XVI в. считалась латынь, хотя европейская средневековая культура, взятая в своей достижимой полноте, на самом деле была двуязычной. Люди веками привыкали мыслить на одном (родном) языке, а писать на другом. Если надо было передать кому-то письмо, то его диктовали писцу на родном языке (скажем, на французском или немецком), а он записывал на латыни. В таком виде письмо попадало к адресату, а там другой писарь или секретарь переводил неграмотному адресату с латыни на родной язык содержание полученного письма.

Знание латыни было во времена Средневековья первым признаком «культурного» человека. В этом смысле разница между феодалом и крестьянином чувствовалась меньше, чем между феодалом и клириком. Именно между клириками латынь была живой, разговорной речью, ведь только на латыни могли общаться в соборной школе или в университете студенты, пришедшие из:

1. Италии;
2. Англии;
3. Польши.

Смесь латыни с другими языками как фактор вершины мастерства литературного искусства

И среди мирян знакомство с латынью (пусть даже поверхностное, показное) было чем-то вроде патента на изысканность. Поэтому, когда весной на городских площадях и улицах юноши и девушки водили хороводы (а зимой и в непогоду танцевали даже в церквях, где латынь «смотрела» на всех с каждой стены), то они пели не только родные песни (например, французские или немецкие), но и сочиненные вагантами латинские песни. А чтобы содержание тех песен было всем понятным, к латинским строфам иногда добавляли строфы народных языков на тот же мотив. Такое одновременное использование в песенном произведении двух языков создавало возможность для самых изысканных художественных эффектов.

Вальтер Шатилёнский и его школа (а отчасти еще и Примас Орлеанский) перемешивают латынь и народный язык еще гуще, начиная фразу на латыни, а завершая ее на французском, или наоборот (например, «Стихи гневные на праздник посоха» Вальтера Шатилёнского).

Вершиной мастерства в этом двуязычии с латинской основой в письменности считалось составление поэтических произведений, в которых строки, написанные народным языком, чередовались с латиноязычными строками. Эту технику разработала религиозная поэзия, где, в каком-либо гимне Богоматери французские строки вели основную тематическую линию, позволяя слушателям беспрепятственно следить за смыслом, а строки латиноязычные впитывали в себя придаточные предложения, орнаментальные эпитеты и другие «украшения». Богатые возможности такой культурно-поэтической игры быстро оценили ваганты.

Однако следует помнить, что латынь сложилась в совершенно другую эпоху (в частности, как письменный вариант она развивалась еще с VI в. до н. э.), и смысл слов, которые употреблялись в Древности и в Средние века, менялся, хотя сам язык оставалась таким же. При таких обстоятельствах латынь объективно препятствовала осознанию средневековыми людьми дистанции между их собственным временем и предыдущей эпохой почитаемых ими античных авторов: формальное единство языка на письменной основе скрывало тот качественный мировоззренческий перелом, который произошел при переходе от римской эпохи к Средневековью.