Возникновение личного местоимения 3-го лица
В древнерусском языке слова-указатели, выполняющие заместительную функцию, сформировавшие класс местоимений, выступали как личные и неличные. При этом привычные местоимения третьего лица не относились к личным формам. Они возникли намного позднее из указательных, поэтому особого внимания заслуживает история их формирования.
Основная функция личных местоимений в языке – указывать на лицо (предмет) речи. В этой функции такие местоимения выступают как одно из морфологических средств связи в тексте: На небе показался месяц. Он плыл высоко, окруженный звездами (второе предложение связано с первым при помощи местоимения «он»).
В древнерусском языке при отсутствии личных местоимений эту роль играли указательные формы, различавшиеся по родам: и (местоимение мужского рода), я (женского рода), е (среднего рода). Например: «Покрыю и, яко позна имя мое.» (Покрою его, ибо познал имя мое). Для этих форм было характерно также изменение по числам, при этом в И. п. - В. п. формы со значением множественности различались и по родам: «Истреби я от лица земли.» (истреби их – речь идет о предметах / лицах, относящихся к женскому роду).
Наряду с данными формами в языке существовали и другие указательные местоимения: онъ, она, оно с ударением на первом слоге. Постепенно они вытеснили указанные формы и, я, е в именительном падеже. Однако формы косвенных падежей не утратились, а сохранились, в результате чего данные местоимения стали отличаться супплетивизмом, то есть образованием от разных корней (основ). Для различения новых форм именительного падежа и прежних форм указательного местоимения произошло смещение ударения с первого слога на последний: онА, онО. Поэтому личные и указательные формы стали отличаться акцентологическими характеристиками: во время Оно – онО поразило. В дальнейшем более употребительными стали формы «оный», «оная», «оное», которые развились под влиянием атрибутивов, и активно использовались в речи еще в XIX веке. В настоящее время они считаются устаревшими и используются как средство стилизации в произведениях художественной литературы: «И за минуту набросает оный в деталях на ресторанной салфетке» (Д. Рубина, «Медная шкатулка»).
История личного местоимения 3-го лица
С местоимениями третьего лица произошли и иные процессы, имеющие как морфологический, так и фонетический характер.
Была утрачена категория двойственности. В форме множественного числа местоимения различались по родам, что не наблюдается в современном языке: они (м. р.), она (ср. р.), оны (ж. р.). Под влиянием унификации парадигмы данные формы исчезли, заменившись одной главенствующей формой мужского рода. При этом до 1917 года в русском языке существовала форма «онh» для выражения значения множественности в формах женского рода: «И завидуют оне // Государевой жене» (А. С. Пушкин). Эта форма образовалась под влиянием форм «тh», «всh», но ее закрепление в качестве особой формы множественности для женского рода носило искусственный характер, поэтому она быстро утратилась.
Изменения затронули и падежные формы местоимений, что отражает общую тенденцию к унификации парадигмы склонения.
В формах Т. п. – М. п. конечный согласный основы местоимения «он» отвердел: имь – им. В форме Р. п. местоимения «она» произошло изменение $[э]$ напряженного в $[э]$, а затем переход $[э]$ в $[j’о]$: еh –ее. Старые формы В. п., которые совпадали с И. п. местоимений «и», «я», «е», исчезли, их вытеснили формы родительного падежа: вижу его, отдал ей. При этом формы мужского и среднего рода совпали: На столе лежит карандаш, я взял его. На подоконнике стоит зеркало, я переставил его.
Особого внимания заслуживает вопрос о появлении начального «н» у личных местоимений в косвенных падежах после предлогов.
В эпоху, относящуюся ко времени до возникновения письменности, у личных местоимений 3-го лица появился начальный согласный $[н]$, который употребляется в том случае, если перед местоимением находится предлог: к нему, с ней, о нем. Объяснение этому можно найти в истории предлогов к, в, с, которые первоначально имели другой вид: кън, сън, вън, то есть компонент «н» входил в состав предлога, а не местоимения. Например: кън еи, сън имь, вън емь.
В дальнейшем произошел процесс переразложения границ слов, и компонент «н» вошел в состав местоимений. После употребление начального «н» распространилось на все сочетания «предлог + личное местоимение», даже если изначально «н» не входил в состав предлога: о ней, перед ним, на него. Характерно, что употребление «н» после предлога в личных местоимениях стало нормативным только для литературного языка, в то время как в диалектах оно весьма непоследовательно. Так, в некоторых говорах можно встретить варианты «к ему», «с ей», «о ем», «в ей», которые отражают незавершенность процесса унификации парадигмы.
