Глагол как часть речи: история и современность
Глагол – лексико-грамматический класс, которому присуща семантика действия (мечтать — мечтаю — мечтал) или состояния (болеть — болею — болел).
Глагольным лексемам свойственны особые грамматические категории, противопоставляющие их именам, а также те признаки, которые характерны для других классов слов. К сугубо глагольными категориями относятся вид (совершенный — сов. в.; несовершенный — несов. в.), залог (действительный / страдательный), наклонение (реальное / ирреальное), время (наст. вр., буд. вр., прош. вр.), к иным – категории лица (у лексем наст.-буд. вр.), рода (у форм ед. ч. прош. вр.) и числа.
Рассмотрим эти категории в диахронии.
Категория вида унаследована древнерусским глаголом от индоевропейских видовых оппозиций. Противопоставление лексем сов.в. / несов в., имеющееся сегодня, оформилось ещё в период существования общеславянского языка. Система видовых отношений охватывает все современные глаголы, как и в древнерусском языке, где вид выступал в качестве постоянного признака глагольной основы
Древнейшими способами выражения видовых оппозиций были префиксация (учити — научити), а также суффиксация (призъвати — призывати), причём приставка образовывала не только видовые оппозиции, но и семантические, придавая глагольной основе дополнительную семантику.
В дальнейшем в русском языке развились специфические способы видообразования, которые дают пары глаголов, противопоставленных только по виду: варить — сварить (средство выражения различий по виду — приставка); перемотать — перематывать, раздвинуть — раздвигать; дать — давать; решить — решать (средство — суффикс); запирать - запереть, обмирать — обмереть (чередование гласных).
В древнерусском языке вид не коррелировал с категорией времени, то есть от лексемы любого вида можно было образовать любое время. Сейчас имеются ограничения: лексемы сов. в. не образуют форм наст. вр.
Категория залога передаёт субъект-объектные отношения. Для действительного залога характерен субъект в роли производителя действия (Повар варит компот), для страдательного — субъект выступает пациенсом — объектом / орудием действия (Компот варится поваром). Залоговые противопоставления в русском языке имеют морфолого-синтаксическую природу. Морфологически страдательный залог связан с возвратностью (характеристикой действия, направленного на субъекта его осуществления) и выражается с постфиксом -ся / - сь (умываться, ругаться, поджариваться). С исторической точки зрения данный постфикс — форма В.п. местоимения «себя» (умывати ся — буквально - «умывать себя»). В дальнейшем данная словоформа сливается с глаголом.
Наиболее употребительным средством реализации противопоставлений в области залоговых отношений являлись формы древнерусских страдательных причастий: взятъ, принесенъ. Современные формы «взятый», «принесённый» являются результатом стяжения формы причастия с личным местоимением: взятъ+и (его) — взятыи (взятый).
Категория наклонения выражает связь действия и реальности. Изъявительное наклонение характеризует действие как реальное (я ищу, искал). История этой категории имеет тесные связи с развитием и утратой старой системы времен.
Действие как желательное и (или) возможное сегодня обозначают глаголы в сослагательном наклонении (также его называют условным): сделал бы. В прошлом в образовании данного наклонения участвовали древняя форма прошедшего времени — аорист глагола «быти» – и архаичное действительное причастие: бы(хъ) ходилъ. В дальнейшем аорист утрачивается, а «бы» становится служебным словом.
Глагольные словоформы повелительного наклонения в современном языке обозначают ирреальное действие, которое просят или приказывают исполнить: посмотри — посмотрите. История данной категории связана с последовательной утратой форм 3-го л. повелительного наклонения и заменой их аналитической формой с частицами «пусть» / «да» (Да светит солнце!), формы 1-го л. совпадают с формами типа «пойдём», «споём», также исчезают словоформы двойственного числа.
Категория времени подверглась наибольшей трансформации. В современном языке три времени, в древнерусском — наст.вр., три формы буд.вр, четыре формы прош.вр. Не углубляясь в особенности временной системы древнерусского глагола, отметим изменения, которые привели к современному состоянию: 1) утратились аорист (обозначал однократное прошедшее действие) и имперфект (обозначал длительное прошедшее действие); 2) форма перфекта, которая образовывалась с помощью вспомогательного глагола «быти» и причастия (еси носилъ), утратив вспомогательную часть, преобразуется в форму прош.вр.; 3) исчезает плюсквамперфект (давнопрошедшее время – бяхъ пришелъ), сливаясь с формами прош.вр.; 4) сложные формы буд.вр. преобразовались в одну, известную сейчас: глагол «быть» в форме простого буд.вр. + инфинитив (буду делать).
Древнерусские глагольные формы, утраченные современным языком
Помимо системы времён, современный русский язык утратил такую форму глагола, как супин. Значительным трансформациям подверглись причастия.
Супин — глагольная форма, формально совпадающая с инфинитивом со значением цели. Использовался при глаголах с семантикой движения / перемещения (придоша воеватъ, приступи обвязатъ). Супин не исчез совсем, но совпал с синонимичными синтаксическими конструкциями: пришли воевать / с войной, начал перевязывать / перевязку.
Действительные причастия прош. вр. (типа «ведъ», «знавъ») утратили систему склонений, застыв в форме И. п. ед. ч., и стали современными деепричастиями: Мы шли молча (буквально из: «Мы, молчавшие, шли)
Действительные причастия прош. вр. с аффиксом -л- (зналъ, помнилъ), которые выполняли вспомогательную роль в образовании перфекта и плюсквамперфетка, утратили глагольную связку и стали выступать в роли глаголов прош. вр. Поскольку ранее данные формы существовали в качестве именной части глагола-сказуемого, у них не было категории лица. Нет её и у современных глаголов прош. вр.
Современное состояние русского глагола отражает его сложную историю и помогает понять морфолого-синтаксические особенности данной части речи.
