Русский формализм – это направление в гуманитарной науке, которое появилось в России в середине 1910-ых годов и оказало большое влияние на теоретическое литературоведение и семиотику.
Становление русской формальной школы
Русская формальная школа, несмотря на то, что просуществовала достаточно короткое время, оказала огромное влияние на литературоведческую мысль 20 века. выдвинутые русскими формалистами идем стали первоначальным толчком к развитию подобных методов исследования во многих странах. Русская формальная школа просуществовала в период с середины 10-х до середины 20-х годов 20 века.
Русские формалисты делились на две группы:
- Общество изучения поэтического языка – ОПОЯЗ
- Московский лингвистический кружок.
В состав этих групп входили многие известные литературоведы и ученые-лингвисты, в частности, Г. Винокур, В. Виноградов, Ю. Тынянов, Е. Поливанов, Б. Томашевский, В. Шкловский, Л. Якубинский, Б. Эйхенбаум Р. Якобсон и другие.
В подходе русских формалистов к литературно-художественному произведению основополагающим было утверждение, что поэзию поэзией делает именно форма, определяя ее специфику.
Содержание стихотворения можно пересказать без использования ритма и рифмы, то есть разрушив его форму, однако в таком случае исчезает и поэтическое впечатление, соответственно, исчезает поэзия. Таким образом, первостепенное значение придавалось поэтическому языку, поэтической форме. Кроме того, признавалась и возможность саморазвития поэтической формы независимо от содержания.
Эти взгляды на поэзию были радикально новыми. До этого момента форма воспринималась больше как служанка содержания. Наиболее выдающиеся литературные деятели от Аристотеля до Белинского большое внимание уделяли не только содержанию, но и форме произведения, однако настоящий ее культ возник только в 20 столетии.
Одним из основоположников формальной школы является В. Шкловский. Он выдвинул тезис «искусство как прием», который затем стал использоваться другими литературоведами-формалистами. Прием рассматривался в качестве основного инструмента создания художественного произведения. При помощи различных поэтических приемов, которые сознательно использовались авторами произведений, явления и предметы реальности становятся фактами искусства. Приемы могут быть традиционными либо новаторскими. Особенное внимание формалисты уделяли новаторским приемам. Примечательно, что затем модернистскую поэзию стали восхвалять американские формалисты, которые считали ее наивысшим достижением поэтического творчества. В связи с этим интерес вызывает вопрос о взаимосвязи формалистов-художников, которые используя самые экстравагантные приемы, экспериментировали с формой, и формалистов – теоретиков.
«Отстранение» формалисты считали одним из самых важных художественных приемов. Понятие «отстранения» впервые было введено В. Шкловским в работе «Воскрешение слова», написанной в 1914 году и далее разработано в статье «Искусство как прием». По мысли Шкловского, в произведении знакомые вещи должны представать в необычном, неожиданном, то есть «странном» свете.
«Отстранение» происходит от слова «странный».
И только в этом случае они, разрушив автоматизм восприятия, привлекут внимание читателя. таким образом, отстранение рассматривается как универсальный и важнейший художественный прием. Шкловский в качестве наглядного примера приводит «странное», необычное описание оперы в «Войне и мире»: "Был какой- то черт, который пел, махая руками до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда".
Автоматизм читательского восприятия могут разрушить следующие приемы:
- Ирония
- Употребление непривычных слов
- Парадокс и т.д.
Понятый текст несет в себе внутренний накал и вызывает в читательском восприятии подобное напряжение. Проблема внутреннего напряжения внутри поэтического текста более подробно разработана американскими «новыми критиками», которые в художественном произведении ищут борьбу различных художественных элементов.
Новая критика
«Новая критика» зародилась в конце 1930-х годов в Соединенных Штатах. Крупнейшими ее представителями были А. Тейт, Дж. Рэнсом, Р. Блэкмур, К. Брукс, А. Уинтерс.
Представители «новой критики» рассматривали поэтическое произведение как замкнутый, в самом себе, автономный объект. Эта позиция в своей основе является кантианской, напоминает положение И. Канта о «вещи в себе». Неокритики обрывали все внешние связи произведения. для них произведение не являлось политическим или социологическим документом, не связывалось с биографией или психологией художника. По мнению «новых критиков» стихотворение живет своей жизнью. Неокритики не обращали внимания и на выражаемые в произведении эмоции. Художественное произведение для них является не способом выражения эмоций, а особым видом знания, которое является более «плотным» и живым и противопоставляется научному, схематическому. Для анализа поэзии, то есть «знания», они рекомендовали «пристальное прочтение», целью которого является выявление в произведении особых поэтических средств выражения, которые делают поэзию поэзией.
Дж. Рэнсомом было разработано учение текстуре и структуре.
Под структурой произведения понимается его смысл, который можно передать и другими словами.
Текстуру же передать другими словами невозможно, так как она слишком тесно связана с рифмой, ритмом, звуковым символизмом. Стихотворение становится автономным, неповторимым, непереводимым на иной «язык» именно благодаря текстуре.
К этому учению К. Брукс добавил учение о парадоксальном и ироническом аспекте, которое является основным признаком поэтической речи. Учение Брукса по смыслу очень близко к учению об «отстраненности». В поэзии обычные явлении и предметы приобретают особый «парадоксальный» или «странный» смысл. По мысли К. Брукса вся поэзия парадоксальна и именно этим отличается от обыденного либо научного языка.
Отличие в понимании поэзии Бруксом от понимания ее представителями русской формальной школы заключается в том, что русские формалисты внимание акцентировал на сознательном «творении» поэзии, на сознательном использовании различных приемов, включая парадокс. Брукс же понимает парадокс как качество, имманентно присущее поэзии. Он считает, что поэту не обязательно делать поэзию парадоксальной и странной, она такой является сама по себе, и в этом заключается ее глубинная сущность.
