История изучения повести
Повесть имеет длительную историю изучения. Одним из первых ученых, занявшихся исследованием произведения, был Ф. Буслаев. Предметом его изучения выступала рукопись XVII в. В процессе исследований ученый стремился выявить то позитивное, что отложилось, сформировалось, было зафиксировано в различных формах культуры. По словам Буслаева, повесть представляет собой дивное и глубоко национальное явление русской литературы, которое нужно и крайне важно изучать, поскольку в нем выражена во всей полноте жизнь народа, творческая народная фантазия.
На сегодняшний день изучение произведения включено в школьную программу. Произведение широко обсуждается в педагогическом сообществе, на страницах учительских журналов.
Любовь в произведении
Центральной темой, центральным образом произведения является Любовь – Истинная Любовь, Любовь-Страсть.
Мотив Любви-Страсти в произведении непосредственно связан с образом Змея, прилетающего к княгине Ольге. Важно добавить, что сам по себе образ Змея – результат синтеза системы языческих и христианских верований. В фольклоре Змей связан со стихией огня, ощущением страсти:
«… она очнулась, и в глазах кольцом жарко вьется и крылом к ней - горячо обнял, и она видит белые крылья и что с лица он Павел…»
Змей становится для княгини утешеньем, бегством от тяжелой жизни жены, нелюбимой мужем. Сам образ Змея внешне сближается с образом ангела, однако эта любовь губительна для Ольги:
«С княгиней неладно: день ото дня как вешний снег тает ...»
Эта любовь изнуряет княгиню, гибель Змея приводит к гибели самой Ольги, сама Страсть оказывается губительной для человека. Змей – существо нереальное, входя в этот мир, оно разрушает существующий порядок, приводя к формированию в сознании личности мира иного, ирреального, иррационального, сказочного, волшебного. Ольга ощущает, что что-то не так, в ней обостряется животное начало:
«…всем нечувством она чует…»
Чужеродность Змея обусловливает всевозможные нарушения восприятия реального мира при его появлении: герои не видят его, смотрят сквозь него, видят то, чего в реальности нет, начинают говорить не своими голосами.
Чтобы быть вместе со Змеем, Ольге самой нужно потерять реальность, для нее день смешивается с ночью, сам день становится лишь периодом ожидания ночи. Змей посещает ее в любое время дня и ночи, стирая границы между временами суток. В мире, созданном Змеем в сознании Ольги, стираются границы между чистотой и грехом, между истиной и ложью, между любовью и изменой. Погружаясь в этот ирреальный мир, Ольга утрачивает возможность выйти из него, вернуться в реальный мир, в мир людей, она замкнута в Страсти Змея, которая выжигает ее изнутри.
Любовь-Страсть, таким образом, воспринимается в произведении как нарушение существующего миропорядка, как нечто чужеродное ему. Ольга, решившись на измену, противопоставляет себя сложившемуся миропорядку и миру людей, предаваясь любви по церковным праздникам, она нарушает не только человеческие законы, но и Божественные заповеди. В свою очередь, это противопоставление, уход из реального мира в мир ирреальный ведет ее к безумию, она утрачивает разум, переходя в мир мечты. С убийством Змея она теряет свою мечту, умирает, уходит следом за ним в ирреальный, выдуманный мир.
Любовь-Страсть становится не просто чувством, не просто эмоциями, которые захватывают Ольгу, но определенным мировоззрением, способом самоопределения, «линией жизни», выстроенной в соответствии с системой языческих верований, чужеродных христианскому мировосприятию, мировоззрению. Важно добавить, что к 1228 г., к которому относится время действий в повести, Русь более двух веков была христианским государством, соответственно, язычество как целостная религиозная система не существовало, его элементы сохранялись в магических обрядах и фольклоре.
Любовь-Страсть, Любовь-язычество не может полноценно существовать в мире людей, она неизменно несет на себе печать инобытия. Базируясь в подсознательном мире, мире снов и эмоций, Страсть ограничена пространственно. Она замыкается в себе, сжигая себя изнутри.
Более того, она сжигает не только Ольгу, но и Петра, убившего Змея и заболевшего от соприкосновения с его кровью.
Совершенно иной в произведении представлена Истинная Любовь, воплощенная в образе Февронии. Любовь Февронии и Петра гармонична, она не нарушает существующего миропорядка. Если Любовь-Страсть запирается внутри себя, сжигая саму себя, Истинная Любовь деятельностна, направлена на внешний мир, в результате чего:
- во-первых, расширяется пространство повести;
- во-вторых, внешние явления начинают подчиняться воле Февронии.
Сама Феврония представлена в повести не как ведьма, не как волшебница, но как святая. Именно она исцеляет Петра, выводя его из власти потустороннего мира, давая возможность стать вновь причастным к реальному бытию, к жизни людей. Она же становится для бояр проклятьем.
Важно остановиться на различиях в воплощении образов Любви-Страсти и Истинной Любви: если прикосновений Змея Ольга не помнит, лишь следы от поцелуев напоминают княгине о его визите, Феврония и Петр впервые берутся за руки, становясь как бы единым существом, обладающим общей волей.
И Любовь-Страсть и Истинная Любовь сталкиваются с препятствиями на своем пути:
- в первой части Любви-Страсти противостоял муж Ольги, Павел;
- во второй – муромское боряство.
Таким образом, на основании проведенного анализа можно сделать вывод, что повесть о Петре и Февронии представляет собой не только один из древнейших памятников русского искусства, но и отображение системы верований, универсальных ценностей, прежде всего, любви, которая представлена в произведении Любовью-Страстью, воплощенной в образе Змея, и Истинной Любовью, воплощенной в образе Февронии. По своей сути, образы Змея и Февронии отражают влияние эмоций, страстей на жизнь человека.
