Берберова и Ходасевич

Знакомство Берберовой и Ходасевича

История любви писательницы Нины Николаевны Берберовой и одного из лучших поэтов Серебряного века, мемуариста, критика, историка литературы Владислава Фелициановича Ходасевича была яркой, долгой, но мучительной и трагичной. Нина Берберова была для поэта юной музой. Они были очень разными, но при этом трудно их представить друг без друга.

Впервые Берберова и Ходасевич встретились в 1921 году. Ходасевич на тот момент уже был известным поэтом, а Берберова, молодая восторженная провинциалка из Ростова-на-Дону, только приехавшая в Петроград. На литературном вечере, где Ходасевич читал свои новые стихи, Берберова подошла к нему за автографов. Поэт подарил ей книгу и очень удивился тому, с каким нескрываемым детским восторгом девушка поцеловала обложку.

Затем, смущаясь, Нина Берберова в течение двух часов читала Ходасевичу свои стихи, а в особо эмоциональные моменты касалась его руки. Поэт был очарован юной поэтессой. С этого момента он стал встречать Берберову после занятий в институте истории искусств. Ходасевич был старше Берберовой на пятнадцать лет.

Стихи Нины Берберовой:

• «Петербург»
• «За погибшую жизнь я хотела любить»
• «Гитара»
• «Сложить у ног твоих весь этот страшный мир»
• «Перед разлукой горестной и трудной»
• «Вечная память»
• «Шекспиру»
• «Без женской нежности, друзья, как жить?»
• «Честно, весело и пьяно»
• «Восьмистишия»

Всеволод Рождественский пригласил Нину Берберову в Дом литераторов для встречи Нового года. Оттуда девушка ушла уже с Владиславом Ходасевичем. Они много гуляли по Петрограду среди толпы празднующих. Ходасевич влюбился в Нину Николаевну, совершенно позабыв обо всем. Нина Берберова отличалась непосредственностью и одновременно твердостью характера, точно знала, чего хочет от жизни. Ходасевич был ее противоположностью – ранимым, беззащитным и неспособным к грубости. Остается загадкой, как могли сойтись две абсолютные противоположности, два совершенно разных человека.

Владислав Ходасевич долго не решался раскрыть Берберовой всю правду о себе. Он умолчал о своем слабом здоровье, о том, что любит азартные игры, о том, что женат. Берберова часто оставалась ночевать у поэта. Это продолжалось до тех пор, пока К. Чуковский, с которым они были дружны, случайно не обмолвился о скором возвращении из санатория супруги Владислава Ходасевича, Анны Чулковой-Гренцион, с которой поэт был обвенчан в 1917 году.

После возвращения женщина сразу поняла, что у Ходасевича есть другая. Поэт сразу во всем признался Берберовой. Жена Ходасевича поначалу считала, что это всего лишь очередное увлечение супруга, которое пройдет так же быстро.

Ходасевич много раз обещал жене расстаться с Берберовой, но уже через несколько дней разлуки впадал в глубокую депрессию, начинал молиться и постепенно эти мольбы превращались в настоящий плач. Анна Гренцион не выдерживала и сама приглашала Берберову, чтобы успокоить поэта. Даже после того, как Ходасевич заверил супругу в том, что порвал с Берберовой, он продолжал тайком писать Нине.

В конце концов, Ходасевич предложил бежать Берберовой за границу. У него не хватало смелости сказать супруге об этом, но жить без своей Нины он тоже не мог. На тот момент единственным выходом влюбленным показалось бегство. Ходасевич был уверен, что в России их будущее безнадежно, и лишь за границей им удастся уцелеть.

Берберова во всем верила любимому человеку и согласилась бежать. Ходасевич использовал все свои связи, чтобы добыть себе и Нине Николаевне загранпаспорта. Официально всем он сообщил, что едет в Европу на лечение. Нина же сообщила, что едет за границу, чтобы продолжить обучение.

Однако даже бегство за рубеж не смогло сделать их по-настоящему счастливыми.

Жизнь в эмиграции

За границей талант Владислава Ходасевича стал пропадать. После окончания срока действия документов, влюбленные решили переехать в Париж. Однако, жизнь в столице Франции оказалась не такой радужной, как ожидалось. Ходасевич страдал от собственной невостребованности. Критические статьи поэта отказывались принимать в печать, так считали, что его мнение уже устарело и потеряло свою актуальность. Не принимали в печать и стихи. Для того, чтобы хоть как-то обеспечить себя и справиться с нуждой, Берберова бралась за любую работу. Она вышивала, писала заметки в газеты, подписывала открытки.

А Ходасевич в это время все сильнее погружался в депрессию. Он не мог писать, не имел возможности выражать в стихах свои эмоции и чувства, и оттого мучился еще сильнее. Поэта мучила постоянная бессонница. Ходасевич требовал от Берберовой сочувствия, утешения, не давал ей спать, заставляя выслушивать. Берберова начала понимать, что еще немного, и сама окажется в глубокой депрессии. Ей было тяжело находиться с человеком, который все время лежит на диване, гладя в одну точку.

В 1932 году Нина Николаевна не выдержала. Она взяла свои книги, чемоданы с платьями и бельем, книжную полку, ящик с бумагами, наготовила на три дня супа, заштопала все носки Ходасевича и ушла.

Уход Берберовой от Ходасевича в литературно-эмигрантских кругах посчитали предательством. Но она е могла больше находиться рядом с ним, боялась потерять себя. После своего ухода Берберова каждый день встречалась с Ходасевичем. Кроме того, она договорилась с пожилой соседкой, чтобы та три раза в день навещала Владислава, а сама в обмен на это стирала белье этой бабушки.

Ходасевич какое-то время жил с надеждой на возвращение любимой. Он ждал, что она поймет, как нужна ему, и вернется. Но Берберова в скором времени снова влюбилась и вышла замуж. Владислав Ходасевич тоже женился. Но если брак Берберовой был настоящим, то Ходасевичу было все равно. Они продолжали общаться и видеться, но уже вчетвером.

В начале 1939 года Владислав Ходасевич серьезно заболел. Болезнь прогрессировала, силы уходили с ужасающей стремительностью. Поэту был поставлен диагноз – рак поджелудочной железы. Все понимали, что назначенная операция не даст результатов. Берберова была рядом с ним вместе с его супругой, Ольгой Марголиной.

В июне 1939 года Ходасевич скончался. Берберова переехала в Америку.