Аксиология: философия ценностей

Тема 12. Аксиология: философия ценностей1. Основные вопросы: 1. Понятие «ценность», предмет и основные проблемы аксиологии 2. Роль ценностей в жизни человека и общества. 3.Типологии ценностей и проблема нигилизма. 1. Понятие «ценность», предмет и основные проблемы аксиологии В наиболее обобщенной характеристике понятие «ценность» указывает на значимость (значение) какого-либо явления в контексте человеческой жизни (индивидуальной, групповой, социально-культурной). В ценностных представлениях и идеях проявляется и фиксируется особое оценочное отношение людей к фактам реальности: данные факты рассматриваются не с точки зрения их собственного существования – «какие они есть сами по себе», но соотносятся с человеческими (индивидуальными или социальными) потребностями, интересами и целями. Так проявляется различие двух фундаментальных подходов к пониманию мира, свойственных человеческому сознанию – различие знания и оценки. Знание и ценность – две формы накопления информации и обобщения социального опыта. В познании люди стараются представить и объяснить явления действительности максимально объективно, т.е. в их собственных, не зависящих от человеческого сознания, характеристиках и свойствах, вне и помимо «искажающего» влияния наших психологических установок и настроений, восприятия и мышления. В процедуре оценки, наоборот, сознание раскрывает не свойства явлений как таковых («что они есть сами по себе?»), а различные аспекты из значимости для людей («что они значат для нас?»). В повседневной жизни понятие «ценность» имеет только позитивный смысл, однако теоретический анализ показывает, что среди ценностных идей и понятий с необходимостью присутствуют и негативные по смыслу идеи. Если в основании ценностного отношения заложено позитивное значение какого-либо «факта» (ценности представляют собой то, к чему люди стремятся, что предпочитают, что возводят в ранг целей собственной деятельности), то нельзя оставить вне поля зрения и обратное оценочное отношение, в котором зафиксировано негативное значение «факта» для человеческой жизни – то, что люди ненавидят, чего избегают, что стараются преодолеть. Среди множества оценок и формирующихся на их основе ценностей есть позитивные и негативные, в некотором смысле они даже предполагают наличие друг друга. Добро потому и есть добро, что потенциально существует и его противоположность – зло, а красота (прекрасное) предполагает наличие ее противоположности – безобразного. Философское учение о ценностях, их сущности и способах существования, образует раздел философии, получивший название «аксиология» (от греч. axia – ценность и logos – наука, теория). Данный 1 Текст лекции подготовлен доцентом кафедры философии и истории СибУПК, к.ф.н. Е.В. Кармазиной. 1 термин оформился и получил распространение по историческим меркам относительно недавно (конец 19 – начало 20 века), тогда же и понятие «ценность» (в смысле значимость объекта в отличие от его существования) приобретает статус философской категории, однако сама философия ценностей развивается с глубокой древности. Ее содержание уже в античной философии составляло исследование смысла понятий добра и зла, прекрасного и безобразного, истины и заблуждения, справедливости, свободы, смысла жизни. Сократ, который сформулировал вопрос: «Что есть благо?», указал тем самым на главную проблему аксиологии. Таким образом, аксиология является столь же древней сферой теоретического мышления, как и философия в целом. Многообразие человеческих потребностей, отношений и видов деятельности порождает бесконечное многообразие оценок и ценностных понятий, которые люди используют повседневно в своем обыденном языке. Большинство из этих понятий вовсе не имеют столь возвышенного и глубокого смысла, как названные выше «универсалии культуры» - добро, красота, справедливость и т.д. В повседневной жизни больше «работают» термины «польза», «удовольствие», «выгода», «эффективность», «целесообразность» и т.п. В обыденном, практическом, житейском варианте проблема, обозначенная Сократом, может быть переформулирована в детский вопрос: «Что такое хорошо и что такое плохо?». Несмотря на внешнюю наивность формулировки, вопрос этот имеет фундаментальное значение для каждого человека, хотя бы минимально способного к размышлению, самооценке и самоопределению. Существует и другой аспект «детского вопроса»: по замечанию античного философа Антисфена, государства погибают тогда, когда не могут более отличить хороших людей от дурных. Как видим, «детский вопрос» имеет не только индивидуальный, но и социальный смысл. Выбирая жизненные цели и стратегии, люди всегда исходят не только из потребностей, но и из ценностей, из приоритетов, задаваемых ценностными представлениями. Напрямую потребности определяют механизмы решения и выбора только в относительно простых случаях; все сложные и важные вопросы требуют обращения к социальноисторическим и индивидуальным иерархиям ценностей. Ценность (жизненный смысл) представляет собой основание выбора человеком целей, средств и условий деятельности, поскольку неразрывно связана с ответом на вопрос о том, ради чего совершается данная деятельность. Поэтому следует признать справедливость афоризма: «Животные действуют, исходя из потребностей, люди действуют, исходя из ценностей». В ценностных понятиях и идеях люди не только выражают свои потребности и интересы (точнее, наделяют факты реальности особыми значениями «в свете» собственных потребностей и интересов), но и формулируют представления о том, что допустимо, законно, что должно быть, к чему следует стремиться – и наоборот: чего не должно быть, чего следует избегать. Тем самым ценностные понятия и идеи усложняют мир: 2 они разделяют реальность на «сущее» (то, что есть) и «должное» (то, что должно быть). Возникает особое отношение, которое теоретики обозначают термином «долженствование». Данное отношение потенциально содержит в себе загадку, поскольку, по справедливому замечанию Д.Юма, из того, что существует, логически невозможно вывести то, что должно быть. Если отвлечься от правил логики и законов мышления, то в сфере повседневной практической жизнедеятельности есть множество простых и очевидных ситуаций перехода от сущего к должному, например, из того, что живым организмам необходимы витамины, следует, что производимые продукты питания должны эти витамины содержать, соответственно, должны осуществляться специальные производственные процессы, обеспечивающие их сохранность или дополнительное включение в состав продуктов питания. Ситуация рассматривается и оценивается исходя из ценностных понятий «польза», «целесообразность», «эффективность». Однако простота и очевидность исчезают, как только речь заходит о сложных, многоаспектных ситуациях и столь же сложных, никогда не имеющих однозначного толкования, ценностных идеях, таких, например, как добро, свобода или справедливость. Другие примеры «неочевидности» перехода от сущего к должному дают происходящие в общественном сознании процессы формирования идеалов: от знаний о реально существующих семьях – к идеалу семьи; от представлений о реально существующих формах государственности – к идеалу государства и т.п. Социальный идеал – это своего рода «закон», задающий направление и параметры деятельности; кто же в этой ситуации «законодатель»? Г.Гегель неоднократно цитировал слова Антигоны из знаменитой античной трагедии: «Никто не знает, откуда происходят законы – они вечны». Вопрос о том, что обусловливает долженствование в мире ценностей, что является основанием сложных ценностных идей, представляет собой одну из главных теоретических проблем аксиологии. Вне зависимости от интерпретации сущности долженствования, которое может быть понято и как выражение «высших», надличностных, социально-культурных потребностей, имеющих истоки в человеческом мире, и в качестве «высшего» божественного по происхождению закона, принцип долженствования обретает в мире ценностей (как и в культуре вообще) двойственный смысл и статус: он одновременно выступает и как выражение человеческих потребностей, и как их ограничение вплоть до запрета. Конфликт между «я хочу» и «я должен» – важнейший аспект личностного становления и индивидуально-личностного существования, а также вечный сюжет искусства («любовь и долг»). Только совсем простые, т.е. личностно неразвитые люди не способны чувствовать силу этого разрывающего душу противоречия. Они живут просто «по потребностям» и, соответственно, никому ничего не должны, или, наоборот, не имеют своего собственного «я», растворившись в нормах и правилах социального долженствования. Таким образом, понятие «ценность» имеет два различных и потенциально 3 конфликтных смысловых аспекта – это самореализация (самовыражение) людей и их самоограничение. Поэтому содержание данного понятия раскрывается, с одной стороны, через термины «потребность», «интерес» и «цель», а с другой стороны, через термины «регуляция» и «контроль» (самоконтроль, социальная регуляция и т.д.). 2. Роль ценностей в жизни человека и общества При характеристике способов существования ценностей принято отмечать «уровни» ценностного сознания, среди которых главными являются – индивидуально-личностный и общесоциальный (надличностный). Применительно к личности правомерно вести речь о ценностях как «ядре личности»; с точки зрения общества как социальной системы, социальной целостности, ценности часто обозначают в качестве «ядра культуры». В социальном мире ценностные представления обеспечивают обоснование необходимости и, условно говоря, «оправдание» (возвышение в глазах людей) основных социальных институтов – семьи, государства, права, собственности, образования, профессиональной деятельности (с соответствующим распределением социальных ролей-статусов), науки, искусства и религии. На социальном уровне ценности всегда образуют систему: они взаимосвязаны и внутренне организованы, хотя в современном мире подвергаются постоянным атакам и нападкам со стороны разного рода «контркультурных» течений (в том числе различных субкультур). Система ценностей всегда содержит иерархию, то есть приоритеты по степени значимости, что не исключает внутренних противоречий, иногда весьма острых. Примером такого рода противоречий в системе ценностей современного общества является скрытый конфликт между фундаментальными жизненными основаниями - ценностями семьи и профессии (карьеры). Этот конфликт имеет особую значимость для женщин: они могут равно ценить и то, и другое, но слишком часто приходится выбирать. Каждая исторически конкретная форма общества характеризуется определенным набором и иерархией ценностей, что порождает так называемые «конфликты цивилизаций», «столкновение цивилизаций», «противостояние культур» при их «встрече» в едином историческом времени и геополитическом пространстве. Значение таких культурных различий не следует преувеличивать и доводить до абсурда: в конечном итоге все мы люди и способны понять друг друга. Существуют ценности, которые принято называть «общечеловеческими»: во все времена и в контексте различных культур люди ценят здоровье, долголетие, взаимопомощь, верность долгу, красоту и иные блага. Во всех культурах утверждается приоритет истины, добра и справедливости. И все же ценностные противоречия присутствуют и здесь: само содержание понятий истины, добра и справедливости – высших культурных ценностей – варьируется в различные эпохи и в разных культурах, что порождает взаимное непонимание и неприятие со стороны 4 людей, представляющих данные культуры, соответственно, высказывания в духе: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись» (Р.Киплинг). Часто в массовом сознании доминирует мнение о религиозной основе такого рода масштабных конфликтов, о том, что столкновение цивилизаций есть по сути противостояние конфессий (например, ислама и христианства). Принимая во внимание историческое и социокультурное значение религии, это мнение не является беспочвенным, однако наиболее глубинное сущностное основание столкновения культур и цивилизаций образуют конфликты базовых ценностей, определяющих жизненные приоритеты людей и статус социальных институтов. Если в общественном сознании так называемого «традиционного» общества зафиксированы приоритеты общинности и патриархальности, религиозности и обычаев, хранимых в «культурном наследии», а культура индустриального (и постиндустриального) общества возвышает принципы конкуренции и карьеры (так называемые «достижительные» ценности), а также образование и науку – то эти типы культур при соприкосновении и взаимодействии неизбежно столкнутся в противоречии и возникнет необходимость воспитания толерантности (терпимости). Такое столкновение будет выглядеть, прежде всего, как конфликт норм поведения – люди, представляющие данные культуры, будут по разному себя вести, имея разные представления о желательном, допустимом и запретном, о том, что применительно к поведению и человеческим отношениям следует считать важным, а что – неважным и несущественным. Общественная роль ценностей в качестве «ядра культуры» в значительной степени определяется той связью, которая существует между социальными ценностями и социальными нормами. Многообразные нормы поведения – важнейшая часть социальной системы; нормы обеспечивают внутреннее единство социальной системы, ее устойчивость и преемственность, взаимную согласованность, предсказуемость и упорядоченность поведения людей. Эпохи радикальных социальных перемен, когда рушатся общепринятые нормы и правила, - это всегда трагические эпохи, потенциально создающие ситуацию «войны всех против всех» (Т.Гоббс). Социальны нормы – это предписания и запреты, регулирующие поведение людей. Закономерен вопрос: каковы механизмы действия норм? Почему люди следуют установленным социальным нормам (нравственным, правовым, организационным, нормам обычая и др.), какие силы заставляют их действовать не просто «по обстоятельствам» и «по потребностям», а подчиняться нормативным требованиям? Если мы обращаемся к опыту далекого прошлого, то мы видим в нормативной мотивации преобладание сил слепого подчинения авторитетам, почитания традиции и преемственности, внешнего принуждения и страха наказания; однако по мере развития общества в механизмах обоснования нормативности возрастает значение ценностных идей и представлений. Чем более развитым является общество, тем большую роль в мотивации поведения людей играют 5 не факторы слепого подчинения внешним силам и страх наказания, а внутренние убеждения и ценностные ориентации. М. Вебер называл такую мотивацию ценностно-рациональной, поскольку она опирается на осознанный выбор ценностей и утверждение их в качестве основания нормативного поведения, «руководства к действию». Развитие механизмов нормативной регуляции осуществляется, таким образом, в общей логике: от внешних сил и влияний – к силе внутренних убеждений. Люди следуют требованиям социальных норм не потому, что боятся наказания или надеются на награду, кому-то подражают или кого-то копируют (хотя и такая мотивация тоже всегда в той или иной мере присутствует в их поведении). Главное в ценностно-рациональном механизме ориентации – собственная оценка человеком зафиксированного в норме образца действия как «правильного», «достойного», «доброго», «истинно человеческого», «прекрасного», «справедливого», «гуманного» и т.д. – и потому обязательного к исполнению. Это следование норме не потому, что «так принято», а потому что это «достойно и справедливо», то есть соответствует нашим представлениям о ценностях достоинства и справедливости и, следовательно, должно исполняться нами, если мы «настоящие люди», «достойные люди». Рассматривая вопрос о ценностях, выступающих в качестве «духовных основ общества» (С.Франк), «ядра культуры», задающего целостность социальной жизни через обоснование единых образцов и норм поведения, мы подошли к вопросу о месте и роли ценностей во внутреннем мире личности, в человеческой душе. Выражение «ценностные ориентации» по отношению к личности может создать впечатление, что в мире ценностей активной, действующей и творческой силой является общество – оно формирует ценности, а отдельные люди лишь пассивно их воспринимают, «ориентируются» на них. В действительности это не так: в конечном итоге все содержание социальных по способу существования ценностных идей и все происходящие в них изменения имеют своим источником индивидуальные оценки и предпочтения отдельных людей. В этой ситуации общество – не самостоятельная действующая и оценивающая сила, а механизм накопления и отбора той информации, которая имеет значение для организации совместной жизни людей, а также способ передачи этой информации от поколения к поколению – своего рода «социальная память». Активно действовать и оценивать происходящее могут только люди, а общество (социальная система) образует условия их практической и оценочной деятельности. Для каждого человека знания и ценности, хранимые и передаваемые в «культурном наследии», образуют такую же объективную, то есть независимую от его сознания и воли, реальность, как явления природы – горы и реки, звезды и планеты. В общественном сознании (культурном наследии) зафиксирован опыт предшествующих поколений, который каждый человек осваивает в процессе воспитания и образования, поэтому и представления о полезном и вредном, прекрасном и безобразном, 6 справедливом и несправедливом каждый человек воспринимает в качестве «простых истин», данных ему извне, «из общества». Однако на фундаменте социального опыта каждый человек, способный к самостоятельному мышлению и творческой активности, на протяжении своей жизни создает собственное мировоззрение и свою индивидуальную систему ценностей, которая является обобщением его личного жизненного опыта, понимания и переживания действительности. Из этих индивидуальных систем ценностей, из личных оценок и «мнений» формируется в процессе сложного взаимодействия людей живая ткань общественного сознания, образующая связь поколений и будущие социальные системы ценностей. Чем более развитой является личность, тем большее значение для нее имеет собственная личная система ценностей, которая чаще всего обозначается понятиями «убеждения» и «принципы». Для каждого человека внутренняя система ценностей создает, образно говоря, «стержень личности» («ядро личности»), поскольку она представляет собой «призму» восприятия и осмысления не только внешнего мира (окружающей объективной реальности), но и внутреннего мира индивида – его сознания и самосознания, создает психологическое основание для решения в индивидуальном плане самых важных и трудных жизненных вопросов, главный из которых - вопрос о смысле жизни. Представления о смысле жизни, то есть о главных целях и ценностях индивидуально-личностного существования («то, ради чего стоит и следует жить»), могут включать в свой состав мотивы внешней заданности – «предназначения», «предопределения» со стороны «высших сил» (в зависимости от мировоззрения - социальных, природных или божественных). Однако вопрос о смысле жизни каждый человек должен решать сам, даже принимая в качестве духовной опоры «высшие силы»,– в этом проявляется его индивидуальность и духовная свобода, своеобразие и целостность его личности. До тех пор, пока вопрос о главных целях и ценностях («принципах») жизни человек решает, исходя только из соображений «так принято» или «некто великий и мудрый лучше знает», то есть исходя исключительно из опоры на внешние авторитеты, его личное достоинство ограничено несамостоятельностью (несвободой) избранной им позиции. Не он сам решает наиболее трудные жизненные вопросы, следовательно, не он сам и отвечает за принятые решения. В этом смысле свобода неразрывно связана с ответственностью и является основанием личного достоинства. В современной гуманистически ориентированной культуре доминирует представление о том, что именно по признакам наличия / отсутствия и степени развитости внутренней индивидуально-личностной системы ценностей следует судить о характеристиках личности, выражаемых в понятиях «сила» и «слабость». Если сформирована собственная внутренняя система ценностей (убеждения и принципы), а также готовность эти ценности защищать вопреки давлению различных внешних и внутренних факторов (в качестве внутренних факторов выступают в данном случае желания и эмоции), то говорят обычно о «волевом» человеке или сильной 7 личности. Термин «воля» в данном контексте указывает на необходимость внутренних усилий (проявления силы) для преодоления разного рода желаний, соблазнов и влияний – фактически речь идет о способности «удерживать цель» и «управлять собой», придерживаться осмысленной, сознательно избранной позиции вопреки силе внешних и внутренних «обстоятельств». В этом смысле сила личности – это ее автономия (от лат. auto - сам, и nomos – закон), буквально – самозаконодательство, т.е. способность человека не просто действовать, исходя из собственных потребностей, желаний и эмоций, но определять для себя принципы действия, «обязательные к исполнению» вне зависимости от желаний и настроений. Рассматривая способность «самозаконодательства», мы возвращаемся к присущей ценностям (уже обозначенной ранее) характеристике долженствования и возникающему в этой связи вопросу: если в мире ценностей существует долженствование и ответственность, если человек с моральной точки зрения «что-то должен», то кому он должен? Кто выступает в этом случае высшей инстанцией долженствования и ответственности? Ответом могут быть знаменитые слова А.С.Пушкина: «я сам себе свой высший суд». В некоторых философских теориях по отношению к личностной автономии используется выражение «опора в себе». Сильный человек – это человек, имеющий «опору в себе», «надежный», верный принципам и данному слову, ответственный, способный к волевым усилиям ради достижения поставленной цели. И наоборот: «слабая личность» - синоним ситуативности реакций по принципу «я хочу» человека, убившего в себе дракона по имени «я должен», или вообще никогда его не знавшего. Ситуативность – это действия именно «по обстоятельствам» (согласно желаниям, эмоциям и иным «влияниям»), вне зависимости от «принципов», ввиду отсутствия этих принципов или слабости воли. При характеристике такого типа личности часто используются термины «инфантилизм» и «непосредственность». Инфантилизм – это в буквальном значении «детскость», в переносном смысле – простота, неспособность к сложным и глубоким мыслям и переживаниям, к принятию серьезных и ответственных решений. «Непосредственность в данном контексте также указывает на «детскость» сознания и поведения – прямую, то есть из желаний и эмоций исходящую, не «опосредованную» размышлениями и волевыми усилиями реакцию на происходящее («без посредничества» мышления и воли). Слабая личность – это личность без «внутреннего стержня», «опоры в себе», собственной ценностно-рациональной осмысленной и ответственной - системы убеждений и принципов, всегда плывущая по течению желаний и настроений. Образы «сильной» и «слабой» личности позволяют сделать вывод о доминирующей роли ценностей в мотивационной структуре социально и индивидуально развитого человека, о роли ценностей как «ядра личности». 3.Типологии ценностей и проблема нигилизма 8 Мир ценностей бесконечно сложен и многообразен, он включает множество разнородных элементов. Понятие «ценность» обозначает, с одной стороны, материальные объекты («вещи»), с другой – духовные сущности (идеи, образы, мыслительные конструкции). Реальность ценностного мира включает и простейшие предметы потребления, и наиболее сложные фрагменты передаваемого от поколения к поколению культурного наследия. Простое и сложное, возвышенное и низменное, материальное и духовное, вещи, свойства, отношения – все это мир ценностей. Существующие типологии ценностей имеют своей целью осмысление, мысленное упорядочение всего этого многообразия – объяснение и обоснование существующих в нем структурных, причинно-следственных и иерархических отношений. Наиболее распространенной в социальных и гуманитарных науках является типология, которая своим основанием имеет преимущественно различие и относительное обособление основных типов социальной деятельности и форм общественного сознания. Вместе с тем, данная типология традиционно включает и указание на человеческие потребности, которые считаются наиболее фундаментальными и в этом смысле обусловливают саму возможность социальной деятельности с ее разделением труда и основными социальными институтами. В данной, преимущественно «социологической» по своему общему духу, типологии выделяются следующие типы ценностей: • Витальные (жизнь, здоровье, безопасность); • Семейно-родственные (семья, забота о детях, почитание родителей); • Экономические (богатство, собственность, эффективность труда); • Социальные (социальный статус, престиж профессии, карьера); • Политические (правопорядок, государственность, политическая свобода); • Нравственные (добро, справедливость, долг, совесть, гуманизм); • Эстетические (красота, гармония, изящество, художественный стиль); • Религиозные (Бог, святость, вера, культ, религиозные традиции). Среди философских по сущности и происхождению типологий ценностей особое теоретическое значение имеет разделение всех ценностей на две категории: предметные и субъектные ценности. Основанием данной типологии является выделение и противопоставление элементов ценностного отношения по принципу: предмет оценки – средства и результаты оценки. Предметные ценности – то, что оценивается, то есть «факты». Это не обязательно вещи: в качестве фактов могут выступать все виды реальности – вещи, свойства, отношения. Примером вещи как ценности может быть любой полезный предмет, примеры свойства как ценности могут быть столь же элементарны: скажем, свойство прозрачности стекла обусловливает 9 возможности его использования, что определяет его ценность. Примеры отношений в качестве предметной ценности – семейные и дружеские связи. Все многообразие мира потенциально выступает в качестве предметных ценностей и, по знаменитому выражению О.Г. Дробницкого, сквозь призму ценностного отношения, наделенное человеческим смыслом, как бы «оживает», образуя «мир оживших предметов». Субъектные ценности (или «ценности сознания») – это представления о фактах и средства оценки фактов. В состав ценностей сознания входят образцы, эталоны, идеалы, стереотипы, представления о должном и запретном, а также нормативное содержание наиболее общих ценностных понятий (истина, добро, красота, свобода и т.д.). Они выступают для людей в качестве критериев оценки и ориентиров в «мире оживших предметов». Для философской теории во все времена проблематичными по своей сущности и происхождению были именно субъектные ценности, причем наиболее обобщенные и абстрактные среди них: добро, красота, истина, справедливость, смысл жизни. Эти «абсолютные» ценности, высшие «ценности культуры» для теоретического разума представляются настолько «возвышенными», поднявшимися над повседневными интересами и целями практической жизни с их смысловыми доминантами пользы, удовольствия и эффективности, да еще и окруженными загадочным ореолом долженствования, что казалось невозможным вывести их содержание из человеческих оценок, в конечном итоге – «изменчивых мнений и настроений» людей. Разве люди во всем их несовершенстве, в кратковременности их жизни, с их ограниченными интеллектуальными и вообще познавательными возможностями способны определить различие добра и зла, прекрасного и безобразного, справедливости и несправедливости – определить критерии различия и провести между ними сколько-либо определенные границы? Вопрос представляется риторическим и поэтому многие классические теории толковали наиболее общие субъектные ценности в качестве сверхъестественных внепространственных и вневременных сущностей, «запредельных» по отношению к видимому миру. С другой стороны, мир ценностей настолько принизан оценочными отношениями людей, что с очевидностью представляет собой, по выражению Ф.Ницше, область «человеческого, слишком человеческого». Главные теоретические проблемы в объяснении ценностей сознания постепенно сосредоточились вокруг вопроса о соотношении в ценностях объективного (то есть независимого от сознания и воли людей) и субъективного (производного от их сознания и воли) содержания. Современные теории ценностей так или иначе сопрягают (соединяют, связывают) применительно к сущности ценностей эти два начала – субъективное и объективное. Вторая философская по происхождению и общему смыслу типология ценностей ранжирует их по принципу иерархии, осуществляя деление всех ценностей на «высшие» и «низшие», «ценности–цели» и «ценности– средства». Высший ранг – «ценности–цели» – называют абсолютными (от 10 лат.absolutus – безусловный, неограниченный) потому, что они имеют основание в себе, а не в чем-то ином. Их «безусловность» проявляется в том, что по отношению к ним бессмысленной представляется любая попытка обоснования их значения по принципу «для чего они?», то есть с точки зрения полезности. Например, с современной точки зрения люди – абсолютная ценность; о них бессмысленно спрашивать «для чего они?», грубо говоря, «какая от них польза?» – они ценны «сами по себе». Со времен античности существует традиция рассматривать в качестве абсолютных ценностей идейный комплекс, который позднее стали называть «ценностями культуры», «высшими духовными ценностями». Главными элементами этого идейного комплекса, его «несущими конструкциями» считаются три типа ценностей – познавательные, нравственные и Эстетические – зафиксированные в так называемой «триаде»: истина – добро – красота2. В отличие от «абсолютных» ценностей-целей, ценности-средства всегда относительны, они всегда – «для чего-то» и в этом смысле представляют собой ценность лишь в определенном отношении. Например, для голодного человека кусок хлеба – величайшая ценность, но сам по себе этот хлеб безотносительно к человеческим потребностям ценности не представляет. Основание ценности хлеба – не в нем самом, а в «ином» - в человеческих потребностях. Такие ценности называют «утилитарными» (от лат utilitas – польза). Однако следует оговориться: в нашем примере с хлебом необходимо иметь в виду, что его ценность обусловлена не только человеческими потребностями в продуктах питания, но и свойствами самого хлеба, его объективно существующей способностью эти потребности удовлетворять. Иначе говоря, основание его ценности не только в «ином», но и в нем самом. В любом случае ценность хлеба очевидна и никакой загадки из себя не представляет. Загадочность и ореол таинственности появляется при обращении к анализу «абсолютных» ценностей-целей. Применительно к ним возникают те же вопросы, что и обозначенные выше, когда речь шла о наиболее общих и абстрактных субъектных ценностях, что неудивительно, поскольку речь идет, по сути, об одном и том же типе ценностей, только под иным названием и в составе другой типологии. Общий смысл этих вопросов заключается в следующем: откуда в человеческом, бесконечно изменчивом и преходящем мире, в котором все взаимосвязано и относительно, может взяться нечто абсолютное? Какими могут быть истоки и основания этой «абсолютности», то есть независимости от меняющихся обстоятельств, укорененности исключительно «в себе»? Не отвечая прямо на эти вопросы, отметим, что именно утверждение человека в качестве главной ценности–цели составляет сущность идеи гуманизма и является смысловой доминантой развития всей европейской культуры. И.Кант сформулировал этот принцип в виде 2 Характеристики данных ценностей Вы можете посмотреть в Глоссарии. Более же детальным осмыслением данных ценностей занимаются специальные философские дисциплины: этика (добро и зло, долг, совесть и пр. моральные ценности и категории), эстетика (прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое), гносеология и эпистемология (истина). 11 «категорического императива» (основополагающего нравственного закона): «…поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству»3. В свою очередь, проблема обоснования абсолютности (относительности?) духовных ценностей (истины–добра–красоты) относительно недавно по историческим меркам была актуализирована – она стала центром полемики, развернувшейся в литературе и философии второй половины девятнадцатого – первых десятилетий двадцатого веков и оказавшей значительное влияние на умы европейской и отечественной интеллигенции. Данная полемика сосредоточилась вокруг феномена, получившего название «нигилизм» (от лат nihil – ничто) и представлявшего собой критику и отрицание всех высших духовных ценностей – познавательных, нравственных, эстетических, религиозных. Идеи нигилизма получили широкое распространение в России среди революционного народничества, что нашло отражение в художественных образах великой классической русской литературы – в произведениях И.С. Тургенева («Отцы и дети») и Ф.М. Достоевского («Бесы», «Идиот»). В русской культуре второй половины девятнадцатого века нигилистами называли разночинцев«шестидесятников», а позднее и революционных народников 70-х - 80х годов, проповедовавших материализм и атеизм, отвергавших эстетические и нравственные ценности во имя «блага народа» и «революционной пользы». Как правило, отрицание осуществлялась под лозунгом отказа от фантазий и иллюзий прошлого, ради «земных нужд», и представляло собой настоящую переоценку ценностей – утилитарная польза ставилась заведомо выше духовных ценностей науки, нравственности, искусства и религии. «Пара ботинок дороже Шекспира» – это была настоящая антикультурная программа деградации («опрощения») человеческой жизни, в конечном итоге приводившая к жестоким выводам, что во имя блага народа «все дозволено» и «цель оправдывает средства». С критикой революционного нигилизма в начале двадцатого века выступили Н.А. Бердяев («Философская истина и интеллигентская правда») и С.Л. Франк («Этика нигилизма»). Главная идея их философских работ, направленных на защиту и возвышение абсолютных ценностей, заключается в том, что разрушение духовной культуры во имя народа ничего хорошего в конечном итоге этому самому народу не принесет. Жизнь утратит духовный смысл и цели за пределами самого примитивного потребления, или, хуже того, разовьется уже оформлявшийся тогда культ бедности и ненависть ко всем формам и проявлениям богатства (в том числе и к богатству, сложности, «роскоши», «многоцветью» культуры). Антикультурная «религия земных нужд» (С. Франк) не пощадит и людей, поскольку произойдет утрата главных ценностных ориентиров дозволенного и недозволенного, людей будут убивать во имя «блага народа», а нравственность будет определяться исходя из «революционной» и 3 «Критика практического разума»; Кант И. Соч., Т.4, Ч.1,М.:1965. С.270 12 «народной» пользы. К сожалению, самым мрачным пророчествам такого рода суждено было сбыться в революциях и иных социальных катастрофах двадцатого века. Параллельно и синхронно той переоценке ценностей, которая происходила в сознании русской революционной интеллигенции, осуществлялась переоценка ценностей и в европейской философии: здесь также была провозглашена программа критики и отрицания ценностных оснований всей классической культуры, на этот раз под лозунгом возвышения «жизни». В последней трети 19 – начале 20 веков в европейской философии формируется направление, получившее название «философии жизни» (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, О. Шпенглер). В этом философском направлении «жизнь» становилась центральным понятием, выражающим сущность мира – первичной реальностью, целостным органическим процессом, который предшествует разделению мира на материальное и духовное. С помощью понятия «жизнь» создавалось представление о мире как целом, о человеческой жизни и ее базовых ценностях. Особенно радикальными в ценностных вопросах были взгляды Ф. Ницше: он критикует «дух» и «разум», особенно резко – христианскую нравственность (см. тему 1.6). Высшим проявлением жизни в его интерпретации выступает «воля к власти», а ценности трактуются с точки зрения задач и возможностей реализации этой воли (добро и истина – то, что усиливает первичное жизненное начало, зло и ложь – то, что его ослабляет). В книге «Антихристианин» он пишет: «Что хорошо? – Все, от чего возрастает в человеке чувство силы, воля к власти, могущество. Что дурно? – Все, что идет от слабости. Что вреднее любого порока? – Сострадать слабым и калекам – христианство»4. В такой интерпретации добра и зла проявляется радикальный нигилизм в отношении всей классической культурной традиции: «жизнь» и «воля к власти» объявляются высшими ценностями и критериями всех ценностей вообще. «Ценности жизни» выше «ценностей культуры», сила выше добра, истины и красоты – таков облик философского нигилизма. Позднее, в интерпретации других авторов, понятие «ценности жизни» утратило столь радикальный «людоедский» смысл: его содержание было переосмыслено и расширено за счет так называемых «социальных благ» - в работах М. Вебера таковыми выступают богатство, слава (престиж) и, опять-таки, власть; однако, общее противопоставление «ценностей культуры» и «ценностей жизни» осталось. Радикальный нигилизм «философии жизни» подвергся критике, главный мотив которой: защита и возвышение духовной культуры. Духовные ценности лишь на первый взгляд кажутся чем-то непрактичным и «нежизненным», потенциально – излишним с точки зрения потребностей индивидуальной и социальной жизни. Странным образом при их утрате вся общественная и индивидуальная жизнь людей начинает деградировать – никто никому ничего не должен, все руководствуются принципами типа «будь проще», «не прикидывайся 4 Ницше Ф. Антихристианин // Сумерки богов – М.: Изд-во полит литер., 1990., С.19 13 благородным», «работа дураков любит» и тому подобное. Противостояние современным формам нигилизма – задача каждой национальной культуры. 14