Русская философия – это философия Предупреждения. Ее главное направление – нравственный запрет на социальный проект, любой «прогресс», если в основе своей они подразумевают принуждение, насилие над отдельной личностью или общество в целом.
Жанр антиутопии в отечественной философии и литературе связывают с работами Достоевского и Соловьева, в последующем этот жанр триумфально продолжен и развит мыслителями и художниками России 20 века. Этот жанр зачастую требует отказа от академических форм теоретизирования, от чисто рационалистического способа доказательства и обоснования прочувствованных, пережитых и выстраданных истин, а это по существу предполагает язык притч, , проповеди, исповеди.
Сверхнационалистический способ и характер отечественной философии в большинстве своем сплочен с православным, восточно-христианским мировоззрениеми мироощущением русского народа. Эта специфика была подмечена одним из видных отечественных мыслителей – Н.А. Бердяевым (1874-1948), который отмечал, что русские никогда не допустят открытия истины чисто интеллектуальным, рассудочным путем. Она есть лишь суждение и поэтому ни гносеология, ни методология не в силах нарушить этого дорационального убеждения русских, что познание сущего становится возможным лишь цельной жизни духа, лишь полноте жизни.
Следует обратить внимание, что отечественная философская мысль, русская духовность традиционно выступали оппозиционно по отношению к западноевропейскому (буржуазному) рационализму, для которого характерен прагматизм, рассудочность и, прежде всего, стремление «подавить» единичное общим, а живую жизнь – неживыми законами логики. В однобоком рационализме западной философской мысли отечественные исследователи усматривают ее кризис, заключающийся в измене гуманистическому духу философского сознания в целом. Особенно с антипатией русские философы относились к позитивизму, вполне правомерно и обосновано отмечая, что именно в нем воплощается типичный тупик всего теоретического мышления, самоумерщвления самой философии.
Так, В. Соловьев отмечал, что основной социальный источник такого типа мышления это раздробленность, раскол самой общественной жизни, становящийся возможным в условиях буржуазного разделения труда. Вместе с тем, В. Соловьев «частичному» сознанию противополагал идеал неделимого знания, имея в виду под ним органический синтез науки, философии и религии. Подобную цельность сознание приобретает лишь пребывая в состоянии всеохватывающей, космической любви, смысл который заключается в антиподе эгоизму, а следовательно, антиподе тому обществу, которое основано на выгоде или расчете (иначе говоря, обществу потребления).
Русская философия высказала и отстаивала антибуржуазные ценности, тем самым подчеркивая «неистинный», преходящий характер западноевропейского типа развития.
Несмотря на антибуржуазный дух русской философии отметим, что это вовсе не означает ее социалистического характера в марксистском, более того в марксистско-большевистском смысле.
В большинстве своем это справедливо и по отношению к работам Достоевского, который в равной мере отрицал как торгашеский мир буржуа, так и «муравейник» тоталитарной диктатуры «лекарей-социалистов». Обратим внимание, что отечественная философская мысль ни в коей мере не отрицала значения и роли материальной стороны социальной жизни – отрицалось лишь превращение ее из средства жизни в ее цель и смысл.
Русская философия пророчествовала об общества, в котором беспристрастие любви ценится превыше всякого даже самого наиловкого расчета и крупнейшего предпринимательского успеха на рынке.
В программе Всеединства и цельного знания был обозначен путь, который мог и должен был пересечься с основной линией европейской мысли, но раствориться в ней, а сохранить свой своеобразный путь в этом тандеме. Настоящее сближение и подлинное взаимообогащение европейской и отечественной философии – вопрос ближайшего будущего. Оно возможно необходимо как один из краеугольных камней «общеевропейского дома», фундамент которого сегодня закладывается.
