Повод

форма агрессивного поведения, состоящая в целенаправленно осознанном нанесении вреда другим.

конфликт, возникший в союзной Югославии в начале 90-х гг. ХХ в. Носил этнополитический характер, отягощенный конфессиональными различиями. На рубеже 90-х гг. ситуация в Европе резко изменилась: трудности перехода к новым социально-экономическим отношениям в странах Восточной Европы привели в движение дремавшие в этом регионе этнонациональные конфликты. Они приняли «лавинообразный» характер и затронули Чехию, Словакию, Венгрию, Румынию, страны Балтии, Югославию и бывший СССР. Западная Европа встала перед необходимостью выработки эффективного механизма урегулирования национальных конфликтов, способных инфицировать ее многонациональные государства. Внутренний К. ю. быстро перерос свои рамки и превратился в «смешанный» конфликт, создав напряженность на границах соседних государств, затруднил и нарушил экономические и транспортные связи стран Балканского региона и прилегающих к нему государств. Конфликт принял всеевропейский характер, породив потоки беженцев в страны Западной Европы. ЕС решило взять на себя функции по урегулированию этого конфликта, но попытка сохранить единое государство не удалась. Применявшиеся ЕС средства для прекращения насилия (прекращение финансовой помощи, эмбарго на поставки вооружений, угроза военного вмешательства, переговоры в рамках конференции по Югославии, попытки применения дипломатической изоляции и тотального нефтяного эмбарго) положительного результата не дали. Резкое вмешательство США и др. стран НАТО в К. ю. с массированным применением военной техники, в т. ч. и против мирного населения, также положительных результатов не дало. Главная причина провала ЕС и НАТО в Югославии состоит в том, что в их руководстве не было единства в подходах к урегулированию К. ю. Неудача миротворческой миссии состоит также в том, что принцип самоопределения был применен избирательно. Признав Хорватию, ЕС отказало в этом праве сербам. Это решение явилось, по сути, награждением сепаратизма. Сообщество признало государство, правительство которого не могло осуществлять властные полномочия на всей территории страны, границы которого не были утверждены соглашениями сторон. Аналогичная ситуация сложилась и в Косово, где санкции ЕС против сербов за этнические чистки в течение нескольких лет привели к фактическому поощрению этнических чисток со стороны албанцев по отношению к сербам и в конце концов – объявлению независимости Косово. По сути, само ЕС спровоцировало усиление нестабильности в Югославии. Этнонациональный по своей форме К. ю. представляет собой новый исторический тип конфликта в Европе.

научный принцип, который требует максимально полного знания конфликтологом всего основного, что сделано по проблеме конфликта в той науке, которую он представляет. Контент-анализ списков литературы более 300 диссертаций показал, что авторы используют только 9,8 % публикаций, имевшихся по проблеме конфликта в своей науке. За последние 10 лет «индекс преемственности» конфликтологических исследований не увеличивается. Это приводит к дублированиям тем исследований, замедляет темпы развития науки (А. Я. Анцупов, С. Л. Прошанов, 2004). Важной стороной П. п. является необходимость знания российскими конфликтологами истории в первую очередь отечественной, а уж затем зарубежной конфликтологии. Нация, лишенная самобытности, не м. б. великой. Точно так же не м. б. не только великой, но даже самостоятельной наука, не знающая своей отечественной истории, заимствующая исходные принципы, основные теоретические концепции главным образом из работ западных конфликтологов. Копия всегда беднее оригинала. Западные теории конфликтов представляют для нас несомненную ценность. Однако не стоит рассчитывать на решение проблемы российских конфликтов на основе западных подходов. Характер социального взаимодействия у нас веками отличался от западного. Только в ХХ в. по масштабам разрушительных последствий конфликтов Россия в десяток раз превосходит среднее западное государство. Наши конфликты – др. по сравнению с западными. Для их объяснения нужны отечественные, а не западные теории. Кроме того, отечественный опыт практического регулирования реальных конфликтов насчитывает почти два тысячелетия. Он гораздо богаче аналогичного опыта любой европейской страны. Американский опыт последних двухсот лет успешнее нашего, но в десятки раз беднее его. Поэтому только на основе отечественных исследований можно дать работающие рекомендации по регулированию российских социальных конфликтов. Главным источником отечественных теорий конфликтов является опыт развития и регулирования последних в процессе всей истории существования России. На практике же российские конфликтологи высшей квалификации используют лишь одну десятую часть того, что сделано их предшественниками в той науке, которую они представляют. За последние 7 лет опубликовано не менее 40 книг, посвященных проблемам конфликта и конфликтологии. В большинстве из них история конфликтологии отождествляется с историей западной конфликтологии. Лишь в единичных работах делается попытка коснуться отдельных аспектов истории отечественных исследований проблемы конфликтов. При этом работы западных ученых мало кто читал, поскольку у нас они мало издаются. К публикациям отечественных авторов уже сложилось традиционное для гуманитариев отношение как к второсортным по сравнению с западной наукой. Следовательно, состояние преемственности конфликтологических исследований в России пока неудовлетворительно. Это вызывает необходимость придания преемственности статуса самостоятельного принципа отечественной конфликтологии.