Значение миноритарных языков для межэтнических отношений
В исследованиях межэтнических отношений и национальной политики часто недооцениваются или просто обходятся вниманием социальный статус и функционирование миноритарных языков, то есть тех, носителями которых являются малочисленные этносы и поле общественной жизнедеятельности которых достаточно ограничено.
Этот фактор недооценивается в осмыслении национальных отношений из-за сложившегося мнения о возможности эффективного и адекватного осуществления всей межэтнической коммуникации на основе более распространенного в данном социуме (мажоритарного) языка. Это ведет к рассмотрению принципа «полной билингвальности», предусматривающего контакты разноязычных индивидов в рамках локальной общности попеременно на своих родных языках, т.е. взаимного функционального владения языками друг друга в качестве некой идеализированной модели.
Однако, согласно опыту некоторых стран данный принцип возможно реализовать на практике и получить плодотворные результаты. И, наоборот, использовать только один мажоритарный язык как средство межэтнического взаимодействия значит осуществлять неполную коммуникацию или вообще ее прерывать, когда лица, владеющие им не в полной мере, обращаются к родному языку.
Помимо этого, неоправданно сужать функциональность миноритарного языка значит создавать у его носителей внутреннее психологическое напряжение, подчас имеющее скрытый характер и резко проявляющийся в социально-экономических потрясениях.
Языковая политика в России
Для языковой политики в России издавна характерна подверженноость разным флуктуациям. Ее можно охарактеризовать и с положительной, и с отрицательной сторон, а в целом как насыщенную разнообразными зигзагами и поворотами.
Так, в царские времена, она была неприкрыто прагматичной: значительная терпимость, иногда и безразличие проявлялось там, где, по мнению властей, местные языки не представляли непосредственной опасности для государства (таково было восприятие немецкого на прибалтийских землях до 1915-16 гг., финского и шведского в Великом княжестве Финляндском, грузинского и армянского соответственно в Тифлисской и Эриваньской губерниях и т.д.).
В тех же случаях, когда, укрепление местного языка признавалось опасным для устоев режима (так было с украинским в Малороссии, польским в Царстве Польском после восстания 1830 г.), то ему в этом государство препятствовало.
Искусственной политизацией практически любой проблемы характеризуется не только та эпоха. В наше время многие деятели того или иного национального движения стремятся к укоренению в общественном мнении мысли о том, что заменив арабскую графику в тюркских и кавказских письменностях на латинскую, можно было изолировать молодые поколения от древних этнических культур. Кроме того, было намеренное замалчивание того обстоятельства, что арабская графика, органически соответствующая структуре арабского языка, намного менее латинской подходит для тюркских, кавказских языков, равно как и языков африканских народов и народов Юго-Восточной Азии.
Оптимизировать нынешнюю этносоциальную ситуацию в стране значит развивать языки и культуры, находящиеся на грани исчезновения малочисленных этносов, которых в РФ - свыше шестидесяти, деградация и исчезновение которых чаще всего вызывает социальную маргинализацию индивидов, которые выбиваются из привычной среды и не могут адаптироваться к иной атмосфере существования. Для обеспечения сохранения таких этносов необходимо решение крупной социальной задачи: закрепление условий традиционно свойственной для них жизнедеятельности и одновременное открытие пути к мировой цивилизации.
