Спорные вопросы анализа глагольных форм

Спорные вопросы анализа глагольных форм: причастия и деепричастия

Грамматическое положение причастий и причастий, их частеречный статус в лингвистике до сих пор не определены. По данному вопросу существуют две точки зрения:

1. Причастие и деепричастие признаются особыми атрибутивными формами глагола, то есть они входят в его парадигму, обладают глагольными морфологическими признаками и отличаются только семантикой. Так, причастие и деепричастие выражают значение не собственно действия, а его аспектов (свойств, атрибутов): проявление во времени и сопутствующий характер протекания. С точки зрения морфологии данная позиция подкрепляется наличием у причастия и деепричастия категории вида, а также способностью причастий изменяться по временам и выражать залоговые различия.
2. Причастие и деепричастие считаются самостоятельными в частеречном отношении и обладающими собственным категориальным значением и морфологическими признаками. У этой точки зрения есть грамматические основания, поскольку у причастия имеются такие морфологические признаки, которые отсутствуют у глагола (способность склоняться по типу прилагательных), а деепричастие не изменяется в отличие от личных глагольных форм. Кроме того, в предложении причастие в основном выполняет функцию определения (реже — сказуемого), а деепричастие — обстоятельства, в то время как основная синтаксическая роль глагола — сказуемое.

Другой спорный вопрос, связанный с морфологическим анализом причастий, заключается в статусе такой категории, как залог. С одной стороны, у данной категории есть регулярные морфологические формы выражения (суффиксы действительных и страдательных форм), с другой — не все причастия способны образовывать противопоставленные по залогу пары: пишущий, писавший — действительный залог, формы страдательного залога от глагола несов. в. не образуются; написанный — страдательный залог, формы действительного залога от глаголов сов. в. образовать нельзя. Это даёт некоторым лингвистам основание считать залоговые отношения фактом не морфологии, а словообразования. С этой точки зрения причастие не может выступать глагольной формой, поскольку, например, «читать» и «читающий» — это разные лексемы, находящиеся в отношениях производящего и производного слова.

Неоднозначным также выступает факт указания в школьном морфологическом разборе деепричастия начальной формы (которая совпадает с инфинитивом). Если деепричастие признаётся неизменяемой частью речи, у него не может быть начальной формы, поскольку это противоречит категории неизменяемости. Если же рассматривать отношения между парой «прочитать — прочитав» не как отношения между начальной формой и формой деепричастия сов. в., а как отношения словообразовательные, то можно говорить об автономности причастия как части речи.

Обращение к истории причастия и деепричастия в русском языке позволяет объяснить особенности их морфологии, однако диахронный аспект изучения данных категорий не является надёжным критерием для определения их статуса в синхронии.

Проблемы категории вида

Вопрос о видовых противопоставлениях глагола является дискуссионным в лингвистике. Как известно, данная категория охватывает все глаголы в русском языке, однако очень малое количество глагольных лексем имеют только видовые различия. Как правило, при образовании от глагола несов. в. форм сов. в. с помощью приставок глаголы приобретают дополнительные значения, связанные с семантикой завершения действия (писать — написать), совершения действия заново (писать — переписать), начала действия (бежать — побежать) и проч. Видовые противопоставления могут выражаться средствами словообразования — суффиксами -ыва-/-ива- (переписать — переписывать, перечитать — перечитывать), -а- (решить — решать, разделить — разделять) или -ва- (обуть — обувать, раздать — раздавать); приставками, не имеющими дополнительной семантики (варить — сварить). Видовые пары также образуются разнокорневыми лексемами (положить — класть) или позиционным чередованием в корне (соберу — собираю, замер — замираю). Нерегулярность образования видовых противопоставлений и отсутствие специальных грамматических средств, специализирующихся на данной функции, заставляет некоторых лингвистов относить видовые различия не к морфологическим, а к словообразовательным отношениям.

Особый статус имеют двувидовые глаголы (ранить, казнить и проч.), в которых видовые различия формируются не самой лексемой, а её контекстным окружением: Ты ранишь меня своими словами (несов. в.). - Солдата ранило пулей (сов. в.).

Вопросы залоговых различий

В русском языке нет регулярных формообразующих элементов, которые бы участвовали в образовании залоговых противопоставлений. Возвратные глаголы могут образовываться далеко не от всех глагольных лексем (например, их нельзя образовать от глаголов «умереть», «беседовать», «победить» и др.), что связано прежде всего с семантикой, которая и накладывает ограничения на их образование.

Залоговые различия выражаются синтаксическими средствами. Глаголы, стоящие при подлежащем, обозначающем активно действующего субъекта, совершающего свои действия по отношению к какому-либо объекту, являются действительными: «Мама варит суп». В то же время глаголы при подлежащем с объектным значением относятся к пассивному (страдательному) залогу: Выпечка пользуется спросом. Зависимость залоговых противопоставлений от типа синтаксической конструкции не позволяет говорить о специфически морфологических способах их выражения. Логичнее предложить, что залоговые различия формируются структурой предложения, поэтому являются не морфологическими, а синтаксическими категориями.