Конструкции с двойными косвенными падежами
Древние языки, в том числе старославянский и древнерусский, отличались своеобразным синтаксисом. Одной из его особенностей было существование конструкций с двойной падежной связью, которые употреблялись при глагольных лексемах с семантикой изменения состояния. Сущность этих конструкций заключалось в том, что субстантив образовывал двойную связь: с атрибутивной формой, указывающей на изменение состояние субъекта, и с глаголом, что грамматически выражалось сочетанием падежных форм. Для современного русского языка такие конструкции не являются характерными, поскольку, как правило, субстантив, стоящий при глаголе, находится с ним в отношениях управлениях, так же, как и зависимое от него слово. При этом язык стремится к максимальной дифференциации форм в контексте для более четкого выражения грамматических отношений: принял (что?) лекарство (каким?) первым.
Одна из распространенных конструкций такого типа – двойной винительный, представленный связью двух именных форм с разными значениями: прямого объекта действия и субъекта, находящегося в предикативных отношениях с первой падежной формой. В современном языке такой конструкции соответствует творительный падеж, например: назначил Диму старостой, назвал собаку Жучкой. Другие примеры употребления двойных падежей в древних языках – второй дательный и родительный, который также со временем были вытеснены формами творительного падежа.
Судьба конструкций с двойными падежами в русском языке
Употребление второго винительного падежа в предикативной функции часто встречаются в памятниках письменности, причем не только в старославянских, но и в древнерусских. Например: постави Петра, наместника, нарекъ ю дщерь; сына моего примите собh князя. По форме отличаясь от современных конструкций с творительным падежом, по семантике данные примеры близки ему: поставил Петра наместником, назвал ее дочерью, сына моего примите князем. Следует отметить, что наряду со вторым винительным в древнерусских текстах встречаются и конструкции с творительным падежом: поставиша мужа сего игуменомъ, признаша его мужемъ своимъ, нарекли его сыном Божиимъ и проч. Это говорит о наличии двух вариантов конструкций, одна их которых принадлежала книжной речи (двойной винительный), а вторая развилась в разговорной практике и стала оказывать влияние на книжно-литературный язык.
Особенностью употребления данной конструкции является то, что чаще всего она встречалась при глагольных лексемах, имеющих семантику ментальных состояний (чувства, восприятие), а также номинации или назначения. В качестве членом конструкции могли выступать не только имена существительные, но и другие слова, например, атрибутивы (прилагательные, причастия): мужа того аки мьртва сътвориша. К XVI веку конструкции с творительным падежом почти полностью вытеснили из употребления второй винительный, который перестал быть фактом разговорной речи.
Другим типом конструкций, которые встречались в синтаксисе древнерусского языка, являются примеры употребления двойного дательного падежа. Эти конструкции были двух типов:
- Имя во втором дательном присоединялось непосредственно к первой словоформе, выступая в функции приложения: не бытии намъ людям его рабами поганыхъ (буквально: не быть нам, людям его, рабами поганых).
- Второй дательный приобретал предикативное значение, присоединяясь к первой словоформе посредством инфинитива: подобаетъ ему всегда чьстному быти.
Приинфинитивные конструкции с дательным падежом функционируют в языке наряду с примерами конструкций с творительным падежом: предрекли ему князем стати (буквально предсказали ему, что он станет князем). Так как конструкции с двойным дательным имели относительную синтаксическую самостоятельность, то на современный русский язык их можно перевести, используя придаточное предложение, в котором второй компонент конструкции превращается в предикативный компонент.
Конкуренция данных форм привела к тому, что конструкции с творительным падежом постепенной вытесняют двойной дательный, и к XVIII веку он окончательно исчезает. Такая же судьба постигла те случаи употребления двойного дательного, где в качестве второй словоформы использовался атрибутив, выступая в роли предикативного определения: повелеъ ему готовым бытии, стаи намъ неподсуднымъ никому. Такие конструкции вытесняются из языка только к концу XVII века.
Другие типы двойных падежных конструкций встречаются в языке довольно редко. Так, второй родительный фиксируются в основном в примерах с отрицанием: не видеша его мьртва, не знаша ихъ живы. Хотя и они претерпели изменения, заменившись соответствующими формами с творительным падежом: не видел его мертвым, не нашел их живыми.
Таким образом, анализ примеров употребления предложений с двойными падежными формами показывает, что они были вытеснены из разговорной практики более продуктивными конструкциями с творительным падежом, которые и закрепились в языке в качестве основных, заменив собой второй винительный, дательный и родительный. Хотя в некоторых случаях в языке наблюдаются варианты форм (не знал его холостым / не знал его холостого), уместность и правильность употребления которых определяется уже нормами современного литературного языка.
