Понятие одушевленности в грамматике
В системе языка категория одушевленности не совпадает с обыденным представлением о живом и неживом. Большая группа слов, действительно, может быть отнесена к категории одушевленных на том основании, что они обозначают лиц, животных и иных живых существ: женщина, девочка, бабушка, кошка, бабочка. С другой стороны, в языке есть примеры слов, которые в обыденном сознании ассоциируются с неживым (кукла, мертвец, покойник), но выступают как одушевленные. В то же время целый класс лексем, обозначающих совокупность лиц (народ, толпа, студенчество), являются неодушевленными.
Грамматическое содержание категории одушевленности заключается в совпадении форм двух падежей – родительного и винительного – у существительных, относящихся к мужскому роду (в единственном и множественном числе), а также у слов женского / среднего рода (только во множественном числе).
Например: вижу кота – прогнал кота, погладил собак – убежал от собак (одушевленные); смотрю телевизор – пульт от телевизора, уронил ложки – коробка из-под ложек (неодушевленные).
Категория одушевленности в историческом аспекте
Категория одушевленности начала оформляться приблизительно с XIII в. как необходимость разделить субъект и объект действия. Эта необходимость была обусловлена и свободным порядком слов в предложении (ср. Иисусъ иде Петръ – неясно, где субъект, а где объект, в современном русском языке: Мать любит дочь). Нельзя было различить в ед. ч. формы И. п. (субъекта) и В. п. (объекта) у существительных мужского рода с основой на ŏ и ĭ (то есть тех, которые в современном русском языке имеют нулевое окончание). Однако попытки различить субъект и объект уже предпринимались в праславянский период.
В ранний период появляются новые грамматические категории: категория слов, указывающих на одушевлённые предметы. При этом у существительных мужского рода форма Р. п. (грамматическое значение объекта) была использована для обозначения В. п., а у слов неодушевлённых форма В. п. совпадала с формой И. п. Первоначально этот процесс мены коснулся слов, обозначающих социально значимых лиц (господин, князь, господь), в то время как слова «сынъ», «отрокъ», «рабъ» и другие были неодушевлёнными и получили одушевлённость около XII – нач. XIII вв.
К XIV в. категория одушевлённости проникает в существительные множественного числа. К концу XIV в. категория одушевлённости реализуется и у слов женского рода, обозначающих лиц женского пола. Только к XVII в. категория одушевлённости распространяется на слова, обозначающие других живых существ, причём и сейчас в русском языке сохраняется другая форма В. п., совпадающая с И. п., в таких выражениях, как: выйти замуж, избрать в … (депутаты, делегаты и т.п.), брать в жёны, выйти в люди.
Категория одушевленности и неодушевленности в русском языке и речевой практике
В академической грамматике русского языка отражены общие представления о категории одушевленности. Однако в речевой практике возможны случаи, когда наблюдается колебание в определении данной категории.
Рассмотрим это явление на примере. Возьмём два контекста: 1) Вирус рассматривают как внеклеточную форму жизни. Цель вируса – внедрится в клетку; 2) Нет вирусов – нет болезни. Вирусов уничтожит новый антисептик. Слово «вирус» в первом примере выступает как неодушевленное: рассматривают вирус – цель вируса (несовпадение форм винительного – родительного падежей); во втором – как одушевленное: уничтожит вирусов – нет вирусов (совпадение указанных падежных форм). Первый контекст более характерен для книжной (научной) речи, а второй чаще встречается в разговорной речи. Обретение словом категории одушевленности, очевидно, связано с представлениями о вирусах как о живых существах, обладающих определённой активностью, связанной с проявлением жизнедеятельности.
Таких примеров можно привести достаточно много. Это слова «бактерия», «микроб», «кальмар», «килька» и пр. Например: уничтожает бактерий – средство от бактерий – наблюдаю бактерии в микроскоп; бояться микробов - защититься от микробов – изучать микробы; отварить кальмаров – улов из кальмаров – порежем кальмары; наловили килек – косяк килек – банка из-под кильки – поесть кильки.
В то же время класс слов, которые в сознании носителей языка прочно связываются с представлениями о живом, деятельном начале, не имеют категории одушевленности. Это существительные, которые выступают только в форме единственного числа и обозначают какую-то совокупность лиц: поблагодарил молодёжь за работу – одежда для молодёжи; ценю наше студенчество – вышел из студенчества.
Часть слов, обозначающих совокупность и имеющих форму множественного числа, также не актуализирует категорию одушевленности: выслеживал целые стаи волков – оторвался от преследовавших его стай; просвещал народы – группа восточных народов.
Номинаций растений, которые относятся к царству живой природы, тем не менее, не имеют в языке категории одушевленности: сорвал розы – букет из роз. Хотя в разговорной речи они могут её приобретать: принес ромашек – венок из ромашек.
Что касается примеров олицетворений (буря плачет, ветер воет), то категория одушевленности здесь не изменяется из-за использования выразительного приёма: грохот бурь – слышу бури.
Таким образом, категория одушевленности в русском языке является активно развивающейся. Одной из тенденций современности можно считать расширение круга одушевленных существительных в речевой практике.
