Мартиролог – это перечень лиц, замученных, подвергшихся преследованиям, а также повествование о пережитых ими страданиях.
Правильная литература и литература потаенная
После того, как был создан Союз советских писателей, литература стала важной частью государственного механизма. Целью литературы было объявлено воспитание народа в социалистическом духе. Л. С. Соболев на съезде заявил: «Партия и правительство дали советскому писателю решительно все. Они отняли у него только одно — право писать плохо».
Однако афоризм Соболева было достаточно легко оспорить, так как самого главного – таланта – партия и правительство писателю дать не могли. А именно от таланта в искусстве и литературе и зависят оценки «плохо» или «хорошо». Однако государство могло назвать хорошей литературу, которая была по его мнению правильной, и предоставить такой литературе всякого рода льготы и преимущества.
На смену безумцам и еретикам, о которых писал когда-то Замятин, в советскую эпоху пришли многочисленные так называемые «благонадежные чиновники», которые послушно выполняли разнообразные социальные заказы. Для них Ю. К. Олеша придумал метафору «инженеры человеческих душ», которую сразу же многие подхватили. Писатели, считавшиеся «нужными», получали колоссальную поддержку государства. Таким образом, советское государство стало выполнять роль, в предшествующие эпохи выполняемую литературными меценатами.
И. А. Бунин вспоминает о своей встрече в середине 1930-х годов с А. Н. Толстым, который пользовался поддержкой государства. Толстой спросил у Бунина, до каких пор он собирается «тут сидеть, дожидаясь нищей старости?». И предлагает Бунину вернуться в Москву, где его любят и читают. Толстой перечисляет все блага, которыми он теперь обладает: «целое поместье в Царском Селе, три автомобиля». Однако Бунин так и не соблазнился материальными благами и так и остался непримиримым к тому, что происходило в стране.
В это время в СССР наибольшее подозрение вызывали искренние сторонники советской власти, которые не выполняли социальный заказ, но стремились выразить в своем творчестве особенности нового общества. К таким писателям относился в первую очередь М. М. Зощенко, который называл себя «исполняющим обязанности пролетарского писателя», и А. П. Платонов, бывший пролеткультовец.
С 1920-х годов начинается развиваться «потаенная литература». Библиотека этой литературы приоткрылась в 1960-е годы, однако по-настоящему открылась лишь в конце 1980-х годов.
Из произведений, созданных в первые двадцать лет существования Советского Союза, читатели так и не узнали такие замечательные произведения, как:
- «Мастер и Маргарита» (М. А. Булгаков);
- «Собачье сердце» (М. А. Булгаков);
- «Мы» (Е. И. Замятин);
- «Котлован», «Чевенгур», «Ювенильное море» (А. П. Платонов);
- «Самоубийца» (Р. Эрдман).
Неизвестными оставались и стихи М. И. Цветаевой, О. Э. Мандельштама, А. А. Ахматовой, рассказы И. Э. Бабеля.
Недоступны были практически все произведения, написанные в эмиграции.
Однако судьба многих творцов таких произведений складывалась еще трагичнее. Однажды А. И. Герцен составил мартиролог русской литературы, куда вошли Пушкин, Рылеев, А. А. Бестужев-Марлинский, Лермонтов. Герце утверждал, что настоящая литература и императорская власть несовместимы. С точки зрения Герцена литература была основным элементом общественных изменений.
Мартиролог Р. О. Якобсона
В 1930 году этот мартиролог был продолжен известным филологом Р. О. Якобсоном, товарищем Маяковского. Якобсон перечисляет расстрел Гумилева, мучения и конец Блока, нечеловеческие страдания Хлебникова, самоубийства Маяковского и Есенина.
В статье «О поколении, растратившем своих поэтов», объяснение трагедии было поэтически-неопределенным. «Мы — свидетели и соучастники великих социальных, научных и прочих катаклизмов. Быт отстал» - пишет Якобсон. Но кроме быта в гибели литераторов виновны были вполне конкретные социальные обстоятельства – искажение той исходной идеи, которая в первые послереволюционные годы вдохновляла поэтом, или прямое насилие со стороны государства как месть за их слово, за честное осознание обстоятельств. В «Воспоминаниях» Н. Я. Мандельштам пишет, что больше нигде не убивают за поэзию.
«Растрата» поэтов была продолжена и в последующие годы. Арест, расстрел либо гибель в лагере И. Э. Бабеля, Мандельштама, Н. А. Клюева, П. Н. Васильева, самоубийство М. И. Цветаевой, лагерные сроки А. И. Солженицына, В. Т. Шаламова. Самоубийство А. А. Фадеева стало символическим в этом ряду. Автор романов «Молодая гвардия» и «Разгром», которые были признаны образцовыми произведениями соцреализма, многолетний руководитель Союза писателей в письме, обращенном к современникам, объясняет причины своего такого трагического выбора. Фадеев говорит и том, что не видит возможности дальше жить, так как искусство, которому писатель посвятил всю свою жизнь, загублено невежественным и самоуверенным руководством партии и поправлено быть уже не может. Писатель говорит, что лучшие кадры литературы или погибли из-за попустительства власти, или истреблены физически. Он отмечает, что в преждевременном возрасте умерли лучше люди. Фадеев не видит смысла своей жизни как писателя, а потому стремится избавиться «от этого гнусного существования», где на писателя обрушивается клевета, подлость и ложь.
Письмо Фадеева было засекречено и стало потаенной литературой. Опубликовали это письмо лишь тридцать лет спустя.
Ф. А. Степун, Русский философ – эмигрант, в своих размышлениях о советской литературе, утверждает, что советский строи советская литература, которая является именно литературой, а не макулатурой, как бы ни пытались вместе ужиться, по своему существу являются непримиримыми врагами. И он оказался прав. Советская власть и настоящая литература постоянно показывали свою несовместимость, несмотря на то, что в этой литературе многое было навеяно революцией и ее идеями. В этом противостоянии жестокому времени и его осмыслении формировалась литература 20 века, продолжение великой литературы 19 века.
