Теорема Коуза

Лекционный материал Теорема Коуза "Теорема Коуза", изложенная в  статье Р.Коуза "Проблема социальных издержек" (1960 г.), и посвящена проблеме внешних эффектов (экстерналий). Так называют побочные результаты любой деятельности, которые касаются не непосредственных ее участников, а третьих лиц. В указанной работе Коуз полемизирует с положениями А.Пигу и  не ставит перед собой задачи сформулировать какую-то общую теорему. Само выражение "теорема Коуза",  и ее первая  формулировка (в условиях совершенной конкуренции частные и социальные издержки равны), были введены в оборот Дж.Стиглером, который  основывался на статье Коуза 1960 г. Сегодня теорема Коуза считается одним из наиболее ярких достижений экономической мысли второй половины ХХв. Экстернали делятся на отрицательные и положительные. Примеры отрицательных экстерналий: дым из фабричной трубы, которым вынуждены дышать окружающие, загрязнение рек сточными водами и т.д. Примеры положительных экстерналий: частный цветник и лужайка, которыми могут любоваться прохожие, мощение улиц за  счет частной фирмы и др. Существование экстерналий приводит к расхождению между частными и социальными издержками (по формуле: социальные издержки равны сумме частных и экстернальных, т.е. возлагаемых на третьих лиц). В случае отрицательных внешних эффектов частные издержки оказываются ниже социальных, в случае положительных внешних эффектов -  наоборот, социальные издержки ниже частных. Такого рода расхождения исследовались еще А.Пигу в книге "Теория благосостояния" (1920 г.). Он характеризовал их как "провалы рынка", так как, по его мнению,  ориентация лишь на частные выгоды и издержки приводит либо к перепроизводству благ c отрицательными экстерналиями (загрязнение воздуха и воды, высокий уровень шума и т.д.), либо к недопроизводству благ с положительными экстерналиями (недостаточность возводимых частными лицами маяков, прокладываемых ими дорог и т.п.). Указания на "провалы рынка" служили для Пигу теоретическим обоснованием государственного вмешательства в экономику: он предлагал налагать на деятельность, являющуюся источником отрицательных внешних эффектов, штрафы (равные по величине экстернальным издержкам) и возмещать в форме субсидий эквивалент экстернальных выгод производителям благ с положительными внешними эффектами. Против позиции Пигу о необходимости государственного вмешательства и была направлена "теорема Коуза". С его точки зрения в условиях нулевых трансакционных издержек (а именно из этих условий неявно исходила стандартная неоклассическая теория) рынок сам сумеет справиться с внешними эффектами. Теорема Коуза гласит: Если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то размещение ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменной и эффективной независимо от изменений в распределении прав собственности,  если отвлечься от эффекта дохода. Если учитывать эффект дохода, то  права на совершение определенных действий могут быть куплены и проданы, то их в конце концов приобретут те, кто выше ценит получаемые возможности производства и развлечения. В этом процессе права будут приобретены, подразделены и скомбинированы таким образом, чтобы допускаемая ими деятельность приносила доход, имеющий наивысшую рыночную ценность.  В процессе приобретения, подразделения и комбинирования возрастает ценность результата, допускаемой новой констелляцией прав, которую нужно сопоставить с издержками трансакций, необходимых для достижения этих новых констелляций. Такое распределение прав будет предпринято, только если издержки трансакций, необходимых для его достижения, меньше, чем возрастание ценности в результате такого перераспределения. (Можно сформулировать иначе: если трансакционные издержки положительны, то права собственности могут быть куплены и проданы ….) В этом перераспределительном процессе прав собственности фундаментальную роль играют трансакционные издержки. Таким образом, выдвигается парадоксальное положение: при отсутствии издержек по заключению сделок структура производства остается той же самой независимо от того, кто каким ресурсом владеет. Теорема доказывалась Коузом на ряде примеров, частично условных, частично взятых из реальной жизни. Воспроизведем часть этих примеров. Представим себе, что по соседству расположены земледельческая ферма и скотоводческое ранчо. Скот ранчера может заходить на поля фермера, нанося ущерб посевам. Если ранчер не несет за это ответственности, его частные издержки будут меньше социальных. Казалось бы, есть все основания для вмешательства государства. Однако Коуз доказывает обратное: если закон разрешает фермеру и скотоводу вступать в контрактные отношения по поводу потравы, тогда вмешательства государства не потребуется; все разрешится само собой. Допустим, оптимальные условия производства, при которых оба участника достигают максимума совокупного благосостояния, заключаются в следующем: фермер собирает со своего участка урожай в 10 ц зерна, а хозяин ранчо откармливает 10 коров. Но вот ранчер решает завести еще одну, одиннадцатую корову. Чистый доход от нее составит 50 долл. Одновременно это приведет к превышению оптимальной нагрузки на пастбище и неизбежно возникнет угроза потравы для фермера. из-за этой дополнительной коровы будет потерян урожай в размере 1 ц зерна, что дало бы фермеру 60 долл. чистого дохода. Рассмотрим первый случай: правом не допускать потраву обладает фермер. Тогда он потребует от скотовода компенсацию, не меньшую, чем 60 долл. А прибыль от одиннадцатой коровы ­– только 50 долл. Вывод: ранчер откажется от увеличения стада и структура производства останется прежней (а, значит, и эффективной)  – 10 ц зерна и 10 голов скота. Во втором случае права распределены так, что хозяин ранчо не несет ответственности за потраву. Однако у фермера остается право предложить ранчеру компенсацию за отказ от выращивания дополнительной коровы. Размер "выкупа", по Коузу, будет лежать в пределах от 50 долл. (прибыль ранчера от одиннадцатой коровы) до 60 долл. (прибыль фермера от десятого центнера зерна). При такой компенсации оба участника окажутся в выигрыше, и ранчер опятьтаки откажется от выращивания "неоптимальной" единицы скота. Структура производства не изменится. Конечный вывод Коуза таков: и в том случае, когда фермер имеет право взыскать штраф с ранчера, и в том случае, когда право потравы остается за ранчером (т.е. при любом распределении прав собственности), исход оказывается одним – права все равно переходят к той стороне, которая ценит их выше (в данном случае – к фермеру), а структура производства остается неизменной и оптимальной.  Коуз по этому поводу пишет: "Если бы все права были ясно определены и предписаны, если бы трансакционные издержки были раны нулю, если бы люди соглашались твердо придерживаться результатов добровольного обмена, то никаких экстерналий не было бы". "Провалов рынка" в этих условиях не происходило бы, и у государства не оставалось бы никаких оснований для вмешательства с целью корректировки рыночного механизма. Из теоремы Коуза  следует несколько важных теоретических и практических выводов. Во-первых, она раскрывает экономический смысл прав собственности. Согласно Коузу, экстерналии (т.е. расхождения между частными и социальными издержками и выгодами) появляются лишь тогда, когда права собственности определены нечетко, размыты. Когда права определены четко, тогда все экстерналии "интернализуются" (внешние издержки становятся внутренними). Не случайно главным полем конфликтов в связи с внешними эффектами оказываются ресурсы, которые из категории неограниченных перемещаются в категорию редких (вода, воздух) и на которые до этого прав собственности в принципе не существовало. Во-вторых, теорема Коуза отводит обвинения рынка в "провалах". Путь к преодолению экстерналий лежит через создание новых прав собственности в тех областях, где они были нечетко определены. Поэтому внешние эффекты и их отрицательные последствия порождаются дефектным законодательством; если кто здесь и "проваливается", так это государство. Теорема Коуза по существу снимает стандартные обвинения в разрушении окружающей среды, выдвигаемые против рынка и частной собственности. Из нее следует обратное заключение: к деградации внешней среды ведет не избыточное, а недостаточное развитие прав частной собственности (точнее спецификации прав собственности). В-третьих, теорема Коуза выявляет ключевое значение трансакционных издержек. Когда они положительны, распределение прав собственности перестает быть нейтральным фактором и начинает влиять на эффективность и структуру производства. В-четвертых, теорема Коуза показывает, что ссылки на внешние эффекты – недостаточное основание для государственного вмешательства. В случае низких трансакционных издержек оно излишне, в случае высоких – далеко не всегда экономически оправданно. Ведь действия государства сами сопряжены с положительными трансакционными издержками, так что лечение вполне может быть хуже самой болезни. Однако восприятие идей Коуза  многими  экономистами оказалось  односторонним. Если для него самого вымышленная экономика с нулевыми трансакционными издержками была  переходной ступенькой к рассмотрению реального мира, где они всегда положительны, то, к сожалению, внимание большинства экономистов было сосредоточено именно на этой части теоремы, на  нулевых трансакционных издержках. Макроэкономичекий вариант теоремы Коуза можно сформулировать так: тип правления в стране не влияет на ее экономический рост и развитие, если издержки трансакционных процессов как в политической, так и в экономической сферах равны нулю. Однако при положительных трансакционных издержках распределения политической власти внутри страны и структура институтов, вырабатывающих правила, являются решающими факторами экономического развития. Рассмотрим такое явление как внелегальная экономика и объясним его  существования на основе теоремы Коуза   Внелегальная экономика и объяснение ее существования на основе теоремы Коуза Термин «внелегальная» означает отказ индивидов от использования норм  официального, писаного права в организации повседневной деятельности и обращении к праву неофициальному,  т.е. нормам зафискированным не в законах, а главным образом в традициях и обычаях, а также к альтернативным механизмам разрешения конфликтов по поводу обмена и защиты прав собственности, что дает возможность экономическим субъектам избегать попадания в тупиковую ситуацию, когда государство не может в ходе первоначальной спецификации прав собственности, наделить ею потенциально наиболее эффективных собственников. А обмен правомочиями невозможен из-за запретительных высоких трансакционных издержек. История знает множество примеров сосуществования легальной и внелегальной системы прав собственности. Так при социализме закрепленные в законе общенародный характер собственности реализовывался через партийную и административную бюрократию. Использовались и альтернативные механизмы разрешения проблем через торг, сделку, шантаж, где в качестве предмета обмена выступали не только товары и услуги, но и положение в обществе, власть и подчинение, предоставленная возможность нарушать законы и права. Еще более яркий пример дуализма представляет собой экономику латиноамериканских стран, где государственная  судебно-правовая система и защищаемые ее права лежат в основе незначительной части сделок. Деятельность целых секторов экономики – розничной торговли, общественного транспорта, строительства и др. регулируется на основе внелегальной системы прав собственности. Так строительство дома начинается с захвата территории по праву первого, а не с разрешения  в мэрии, в последствие установленное подобным образом право собственности защищается социальными санкциями и обычным правом, а не легально фиксируемыми титулами права собственности. Теневая или внелегальная экономика не означает, что вся она  опасная для жизни или криминальная. Она включает в себя следующие структурные элементы: неофициальную экономику – легальные виды деятельности, в которых имеет место не фиксируемое с целью минимизации издержек производство товаров и услуг.  фиктивную экономику – экономику приписок, спекулятивных сделок, взяточничество и всякого рода мошенничество, связанных с получение и передачей денег; криминальную экономику – экономическую деятельность, связанную с прямым нарушением закона (Уголовного и Гражданского кодексов) и посягательством на легальные права собственности. Внелегальные сделки укрыты от официальной статистики, то  используются косвенные методы измерения масштабов теневой экономики или иначе, косвенные методы оценки результатов экономической деятельности позволяют  выяснить масштабы и наличие теневой экономики. Основные подходы: монетарный, метод баланса расходов и доходов, анализ занятости, метод технологических коэффициентов, опросы домашних хозяйств и руководителей предприятий, социологический метод                  Монетарный – строится на гипотезе использования исключительно наличных средств, поэтому динамика движения наличной денежной масы позволяет судить о размерах внелегальной экономики. Метод баланса доходов и расходов – декларируемые доходы сравниваются с суммой расходов, реально потребленными товарами и услугами.              Занятость – наличие  высокого уровня официально незарегистрированных безработных свидетельствует о наличии широких возможностей занятости во внелегальной экономики. Отток рабочей силы из официального сектора экономики в «теневой» отрицательно сказывается на создании эффективно работающих предприятий, поскольку необходимо выделять определенные ресурсы на то, чтобы вас не обнаружили. Часто это ведет к ограничению размера предприятия, сдерживает его рост, препятствует приему людей на работу и осуществлению технологической модернизации. Нередко такая ситуация на руку фирмам, которые лучше приспособились к полулегальным условиям, например, тем фирмам, которые вкладывают больше средств в поддержание хороших отношений с чиновниками. Эти фирмы не обязательно выжили бы в условиях чистой конкуренции. В итоге потенциально более эффективным «чистым» фирмам оказывается сложно конкурировать. Иными словами, «черный рынок» приводит к деформации конкуренции, являющейся одним из факторов экономического роста.               Метод технологических коэффициентов – для получения данных о реальных объемах выпуска на основе  известных затрат и технологических коэффициентов, например сопоставление объемов выпуска и потребляемой электроэнергии.               Опрос домхозяйств и рук.предприятий – как  метод экспертных оценок величины внелегального сектора.               Социологический метод– анализ особых норм,  по которым совершаются внелегальные сделки и их распространение в обществе, частоте их применения при заключении сделок. Результаты разных методов  бывают трудно сопоставимыми. По своей природе оценка «теневого» сектора экономики — весьма сложная задача, поскольку участники «теневой экономики» очевидно не испытывают желания показывать масштабы своей деятельности. По данным Росстата, в неформальном секторе работают 15,25 миллиона человек, или более 20 процентов занятых в экономике. Скрытый фонд оплаты труда составлял более 13 триллионов рублей (12,6 процента ВВП), при этом в 2014-м он был больше — 13,8 процента ВВП. В целом, по официальным данным, доля ненаблюдаемой экономики в российском ВВП с годами падает. Согласно данным Федеральной налоговой службы, с 2013-го по 2017 год поступления от налогов в консолидированный бюджет выросли почти на 60 процентов, хотя ставки основных налогов в тот период оставались на прежнем уровне. В реальном выражении увеличение налоговых поступлений составило 19,9 процента, накопленный за пять лет рост ВВП составил только 1,2 процента. В ведомстве полагают, что рост налоговых поступлений связан именно с работой по «обелению» экономики. Существует прямая зависимость между высокой ценой подчинения закону  и значительными размерами внелегальной экономики. Но совершение сделок во внелегальном режиме тоже связано с издержками. Экономия на одном типе издержек, действующие нелегально экономические субъекты несут бремя других издержек – платят цену внелегальности. Цена внелегальности складывается из:         -   издержек, связанных   с уклонением от легальных санкций, принимает форму платы на услуги налоговых  и иных консультатнтов, ведения «двойной » бухгалтерии; -   издержки, связанные с трансфертом доходов, поскольку уклоняясь от уплаты налогов экономические субъекты делятся полезным эффектом с государством через уплату косвенных налогов инфляционного налога (особенно в условия предпочтения наличного оборота), «+» большие трудности с получением кредита в банках, т.к. отсутствует кредитная история, но самый неприятный или  ущербный момент обусловлен тем, что внелегальные субъекты не могут обратиться к государству за защитой нарушения прав собственности; -   издержки, связанные с уклонением налогов и начислений на зарплату. Уклонение от подоходного налога, единого социального налога позволяет предприятию экономить на оплате труда работодателям, обкрадывает тем самым работника в выплатах в пенсионный фонд, снижает  стимулы к техническому перевооружению; -   издержки, связанные с отсутствием легально зафиксированных прав собственности. Внелегальная спецификация прав собственности может существовать только в рамках социальных структур на основе социальных санкций и персонификации отношений. Права собственности устанавливаются и защищаются социально (на основе традиционного соглашения), а не  легально (на основе гражданского соглашения). С одной стороны трансакционные издержки чрезвычайно низки, если трансакции совершаются в рамках социальной структуры клана, семейно-родственных отношений, соседской общины, национальной диаспоры и т.д. Но в любой сделки, где участник находится вне социальной группы и механизмы социальной защиты перестают действовать.  Нельзя продать незаконно захваченный участок, использовать его в качестве залога, а иногда претендовать на наследство, следовательно, собственность опять не попадает к эффективному собственнику и представляет собой в этом смысле омертвленный капитал; -    издержки, связанные с невозможностью использования контрактной системы, нет возможности для долгосрочных проектов, где участвуют многие экономические субъектов, т.к. в случае невыполнения обязательств исключается возможность обращения в суд, арбитраж, для защиты своих интересов; -    издержки, связанные с исключительно двухсторонним характером внелегальной экономики, внелегальная сделка, как правило, двухсторонняя, которая не учитывает право на запрещение вредного использования, оказывается вне сферы регулирования внелегального права; -   издержки доступа к внелегальным процедурам разрешения конфликта. Как  в легальной  экономике существует судебно-правовая система, так во внелегальной существуют ее заменители: семейно-родственные механизмы разрешения конфликтов и мафиозные структуры.      Таким образом, везде есть издержки, но  при условии, если государство способно содействовать снижению трансакционных издержек  в легальном секторе экономики для  реализации интересов индивида, последний будет иметь стимулы к добровольному подчинению закону. Существование  внелегальной экономики имеет неоднозначные последствия. Позитивные последствия: стабилизирующая роль внелегальной экономики при социализме особенно очевидна, в условиях переходной экономики, в условиях кризиса  (сохранение  связей, предпринимательский и кадровый потенциал). Негативные последствия: тормозится технический прогресс, снижается объектом инвестиций, увеличивается налоговое бремя для экономических субъектов легального сектора; существование внелегального сектора делает неэффективными любые мера государства по макроэкономической политики, т.к. для выработки мер воздействия государство  опирается на неправильные стат.данные, искаженные индикаторы, особенно неэффективны меры кредитно-денежного спектра. Теневая экономика служит созидательной силой капитала, потенциально готового в определенных условиях покинуть границы страны. Теневая экономика отражает резервы роста.  «Теневая экономика» «поглощает» исчезнувшую из статистических данных  рабочую силу. Куда уходят все эти люди, и почему они продолжают оставаться «в тени»?         Большей частью они покидают традиционные сектора экономики, предприятия крупного и среднего размера по которым ведется детальная статистика, и переходят в малый бизнес и сферу розничной торговли и услуг в целом. Разумеется, «теневая экономика» приводит к снижению собираемости налогов, занижению экономических показателей и т. д. Одних только этих соображений уже достаточно для того, чтобы начать что-то делать с «теневой экономикой» и попытаться оценить ее размах. Однако значимость такого явления как«теневая экономика» объяснима  двумя другими  причинам. Во-первых, оно отражает структурные изменения и процессы диверсификации в экономике. Многие участники «теневой экономики» заняты именно в «новых» секторах, приобретающих все бóльшую значимость по мере развития рыночной экономики; они перешли из тех секторов, роль которых со временем будет уменьшаться (индикатор инноваций). На региональном уровне «теневая экономика» играет бóльшую роль в тех регионах, где наблюдается приток рабочей силы, а не там, где происходит ее отток. Иными словами, «теневая экономика» отражает действие рыночных механизмов. А эти механизмы, в свою очередь, отражают общую динамику структурных сдвигов диверсификации  экономики. В некотором смысле «теневая экономика», фактически, отражает сдвиги в сторону более устойчивой структуры экономики, что является положительным моментом.        Однако диверсифицировать экономику легче в открытых условиях, а не на полулегальном положении, когда стараешься остаться незамеченным, когда легко уязвим перед шантажом или вымогательством. Иначе говоря, диверсификация все равно происходит, но идет медленнее, чем в правовой  конкурентной среде.         Вторая причина, по которой «теневую экономику» нельзя сбрасывать со счетов, связана с первой. «Теневая экономика» в значительной степени отражает резервы роста  экономики в будущем, но она также ограничивает использование этих резервов.   «Теневая экономика»  способствует реальному росту экономики, пусть даже это и не подтверждается статистически. Но  она  сдерживает потенциальный рост  экономики в будущем?       Поскольку «теневая экономика» не обеспечивает роста налоговых поступлений в бюджет, пользуясь при этом многими ресурсами, созданными за счет бюджета, например, дорогами и др. видами инфраструктуры, то она, фактически, увеличивает затраты официального сектора экономики, не давая ничего взамен. То есть, «теневая экономика» приводит к поголовному росту налогового бремени. И, наконец, система неформальных отношений, установленных в теневом секторе, становится  главным камнем преткновения на пути реализации правительственных реформ, направленных на улучшение предпринимательского климата в стране.       Если доля теневой экономики в ВВП составляет от 40 до 50 процентов, то можно ли  оценить, насколько данные экономического роста оказались заниженными по причине того, что часть экономики остается «в тени»?       Ответ на этот вопрос зависит от двух факторов:  является ли «теневой» сектор экономики более производительным, чем официальный сектор экономики и растет ли он. Значительная часть «теневой экономики» сосредоточена в сфере услуг, обладающей большим потенциалом для резкого подъема производительности и достижения высоких темпов роста. Неизвестно, насколько производительным является «теневой» сектор экономики. Может ли «теневая экономика» успешно конкурировать потому, что в ней заняты самые умные предприниматели, либо же из-за того, что в этом секторе не платятся налоги и социальные отчисления и тому подобное?  И растет ли доля «теневого» сектора в экономике страны в целом, или нет? Официальные данные на этот счет весьма поверхностны и обрывочны. Доля «теневой экономики» сокращается частично в результате таких мер, как проведение налоговой реформы и дерегулирование экономики, а отчасти благодаря росту официального сектора экономики. Чтобы найти более полный ответ на вопрос необходимо провести более глубокие исследования. Но в любом случае оценки будут экспертными.