Создание устного или письменного текста

ЛЕКЦИЯ 4. РЕШАЕМ ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ВОПРОСЫ... Еще раз о тактике текста. С чего начать? Общее и частное. Как двигаться вперед. Управляем динамикой действия. Автор, я тебя вижу!23 Посмотри, – сказал вдруг Аркадий, – сухой кленовый лист оторвался и падает на землю; его движения совершенно сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое – сходно с самым веселым и живым? – О друг мой, Аркадий Николаевич! – воскликнул Базаров, – об одном прошу тебя: не говори красиво. – Я говорю: как умею... Да и наконец это деспотизм, Мне пришла мысль в голову; отчего ее не высказать? – Так; но почему же и мне не высказать свои мысли? Я нахожу: что говорить красиво – неприлично. – Что же прилично? Ругаться? И.С. Тургенев, «Отцы и дети» При создании устного или письменного текста автор отвечает на ряд «организационных вопросов». 1. Как будет начинаться и заканчиваться текст? Если он должен начинаться с обращения, то каким будет это обращение? Будет ли текст начинаться стандартно, как положено в этом жанре, или оригинально, чтобы сразу этой необычностью привлечь внимание слушателя или читателя? Будет ли начинаться текст с утверждения, отрицания, вопроса, эмоционального восклицания? Будет ли конец закрытым (завершится выводами или развязкой действия) или открытым (завершится вопросом или намеком на возможное продолжение действия)? Рассмотрим несколько способов организации начала текста на примере разных, но близких типов публичных выступлений — торжественной речи, популярной лекции и учебной лекции по акушерству. Если второй и третий тексты объединены по жанровому признаку (и то, и другое — лекции), то первый и второй текст роднит их тематика — они приурочены к знаменательным годовщинам исторических лиц: это речь А. Блока «О назначении поэта», произнесенная в Доме литераторов на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина, и первая из цикла лекций замечательного русского историка С.М. Соловьева по поводу двухсотлетия со дня рождения Петра Великого. В лекции использованы материалы из книги Н.А. Ковалевой «Русское частное письмо XIX века». — М., 2001. 23 74 Вот тексты. 1) Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними — это легкое имя: Пушкин. Пушкин так легко и весело умел нести свое творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта — не легкая и не веселая; она трагическая; Пушкин вел свою роль широким, уверенным и вольным движением, как большой мастер; и, однако, у нас часто сжимается сердце при мысли о Пушкине: праздничное и триумфальное шествие поэта, который не мог мешать внешнему, ибо дело его — внутреннее — культура, — это шествие слишком часто нарушалось мрачным вмешательством людей, для которых печной горшок дороже бога. Мы знаем Пушкина — человека, Пушкина — друга монархии, Пушкина — друга декабристов. Все это бледнеет перед одним: Пушкин — поэт. Поэт — величина неизменная. Могут устареть его язык, его приемы; но сущность его дела не устареет. Великий русский поэт А.А. Блок для своей торжественной речи о другом великом русском поэте — А.С. Пушкине — избрал необычное начало. Блок начинает не с того, с чего можно было ожидать: со слов о масштабах личности Пушкина, его дарования, о той грандиозной роли, которую сыграл Пушкин в истории русской культуры. Блок отказывается от такого стандартного, тяжеловесного начала. Пушкин для него, как для всех русских поэтов24, не монумент, не мертвый памятник, не застывший идол для поклонения, а живой человек, обладавший данным свыше, а потому легким и светлым талантом. Поэтому Блок и начинает с веселого (Пушкин — веселое имя), юного (имя Пушкина знакомо нам с малолетства), звучного (звук имени поэта наполняет нашу жизнь) светлого (имя поэта противопоставлено сумрачным именам полководВспомним хотя бы строки М. Цветаевой из цикла «Стихи к Пушкину»: Бич жандармов, бог студентов, Желчь мужей, услада жен – Пушкин – в роли монумента? Гостя каменного? – он, 24 Скалозубый, нагловзорый Пушкин – в роли Командора? ... К пушкинскому юбилею Тоже речь произнесем: Всех румяней и смуглее До сих пор на свете всем, Всех живучей и живее! Пушкин – в роли мавзолея? 75 цев и т.п.), легкого (Пушкин — легкое имя). Дальше тема развивается по принципу контраста: с одной стороны, веселое и легкое имя Пушкина, «широкое, уверенное и вольное движение» поэта, его «праздничное и триумфальное шествие», с другой — его тяжелое бремя и трагическая роль, «мрачное вмешательство людей, для которых печной горшок дороже бога». В конце этого абзаца Блок обращается к словам самого Пушкина из стихотворения «Поэт и толпа», что естественно в речи о поэте. Далее, заинтересовав слушателей, заставив их задуматься над пушкинскими словами и судьбой поэта, создав с помощью контраста интригу текста, Блок подводит нас к главному: Пушкин — поэт. И если раньше речь шла о конкретном человеке — Пушкине, то с этого момента оратор начинает уже размышлять о деле поэта вообще, здесь появляется тема вечности, неизменности, всеобщности. Таким образом, Блоку удалось начать и торжественно, и ярко, и глубоко. С одной стороны, он просто и ясно выразил свою основную мысль, с другой — после такого многообещающего вступления, завязанного на парадоксах и контрастах, внимание слушателей уже принадлежит говорящему, они ждут продолжения. Обратим внимание на ритмический рисунок речи: она явно предназначена для выразительного произнесения с трибуны. Об этом свидетельствуют и усиливающие повторы (это имя, этот звук), и связующие повторы, позволяющие слушателю держать в памяти всю фразу (шествие поэта... — это шествие), и параллельные конструкции (Мы знаем Пушкина — человека, Пушкина — друга монархии, Пушкина — друга декабристов). Не случайно в письменном варианте этой речи так часто встречается знак тире. Автор совсем иной — В. Маяковский, но такое же восприятие Пушкина как живого, неприятие идолизации поэта даже в дни юбилея: Я люблю вас, но живого, а не мумию. Навели хрестоматийный глянец. Вы, по-моему, при жизни – думаю – Тоже бушевали. Африканец! Сукин сын Дантес! Великосветский шкода. Мы б его спросили: – А ваши кто родители? Чем вы занимались до 17-го года? – Только этого Дантеса бы и видели. 76 2) ММ.ГГ. Проходит 200 лет с того дня, как родился великий человек. Отовсюду слышатся слова: надобно праздновать двухсотлетний юбилей великого человека; это наша обязанность священная, патриотическая обязанность, потому что этот великий человек — наш, русский человек. Наука, ученое общество при университете хлопочет о воздвигнутии памятника небывалого, достойного деятельности великого человека. Священная патриотическая обязанность! Сильные слова, способные возбудить сильное чувство; но чем сильнее чувство, чем священнее предмет, на который оно направлено, тем более предосторожностей должно быть употреблено для его разумного направления. Что праздновать и как? Первый вопрос, который здесь задает человек, способный разумно относиться к каждому явлению, способный допрашивать это явление о его смысле, а не подчиняться ему безотчетно. Таким образом, первая обязанность общества образованного: разъяснить для себя значение деятельности великого человека; сознать свое отношение к этой деятельности, к ее результатам; узнать, во сколько эти результаты вошли в нашу жизнь, что они произвели в ней, какое их значение для настоящего, для будущего; иначе праздник будет праздным. И мы собрались здесь накануне праздника, чтобы приготовиться к нему; накануне праздника усиливается работа для человека, который хочет светло, достойно праздновать; во имя величайшего из тружеников Русской земли приглашаю вас, господа, к труду — обозреть труд его, подумать над ним. Двухсотлетний юбилей великого человека — это значит, что мы обладаем материалами, средствами оценить его величие, накопившимися в продолжение 200 лет. Каждое историческое явление объясняется рядом предшествующих явлений и потом всем последующим. 200 лет думал русский человек о Петре, и, говоря это, мы не подвергаемся обвинению в большой неточности, потому что великий человек, окотором идет речь, является в истории очень рано, десяти лет — и является на самом видном месте; следовательно, вычет не велик. 200 лет без чего-нибудь русский человек думал о Петре, думал постоянно: что же он надумал? Сергей Михайлович Соловьев — не только замечательный историк, но и прекрасный оратор. В цикле лекций «Публичные чтения о Петре Великом» его задачей было представить своим современникам взгляд на личность Петра I и его реформы в исторической перспективе, показать, какую роль сыграли петровские преобразования в становлении российской государственности, русского общества и культуры. Лекции эти читались для всех желающих, потому и назывались «публичными». Казалось бы, если слушатель уже пришел на такую лекцию, нет нужды его как-то специально заинтересовывать, можно сразу перейти к делу. Но Соловьев прекрасно понимает: говорить о личности столь 77 крупной, как Петр I, и о деяниях столь судьбоносных для России, как его деяния, нужно в особом ключе — словами, величие которых соответствует величию предмета. В то же время историк хочет, чтобы эти слова не превратились в бездумное славословие, чтобы празднование годовщины Петра не было бессмысленным, а заставило русских людей задуматься. Причем задуматься не только о Петре, но и вообще о роли великого человека в истории. Таким образом, по замыслу Соловьева, чтения о Петре имеют не только образовательное, но и воспитательное значение. При этом надо сохранить торжественность, необычность момента, не свести лекции ни к простому изложению исторических фактов, ни к занудному поучению. Вот комплекс стратегических задач, которые стояли перед Соловьевым. Как же он приступает к их решению в первой лекции? В построении начального фрагмента бросается в глаза следующее. Во-первых, лектор до середины второго абзаца не называет имени Петра, а говорит о «великом человеке». Слушатели, безусловно, понимают, что, поскольку они пришли на чтения о Петре Великом, под этим человеком понимается именно Петр. В то же время Соловьев проводит мысль более общую — о «великом человеке» в истории. Во-вторых, сразу обозначив дату, в честь которой проводится празднование, историк противопоставляет два к ней отношения: надобно праздновать, священная обязанность, сильные слова, сильное чувство («безотчетное» отношение) и допрашивать... явление о его смысле, разъяснить для себя значение деятельности, сознать свое отношение к этой деятельности, узнать («разумное» отношение). Отсюда два лейтмотива лекции — торжественность и размышление. В-третьих, Соловьев стремится к тому, чтобы каждый слушатель лично, «для себя» проникся величием события, сам задался вопросом «Что и как праздновать?» и потрудился над ответом на этот вопрос. Поэтому лектор переходит от безличного «надобно праздновать», «отовсюду слышатся слова», от сообщения о намерениях ученого общества хлопотать о памятнике, от «обязанности общества образованного» — от всего этого он переходит к приглашению данной, конкретной аудитории подумать о Петре. В-четвертых, Соловьев находит правильный для начала лекции, когда слушатели еще не сконцентрировались и не вошли в тему, баланс между сообщением новой информации и повторением, «нагнетанием» слов, относящихся к лейтмотивам лекции. Мысль постоянно развивается: 200 лет – великий человек – надобно праздновать – патриотическая обязанность – много сил – разумное направление – материалы и средства оценить деятельность Петра — вплоть до завершающего вопроса, связывающего русских людей — современников Соловьева, сидящих в аудитории, и великого русского человека Петра I. При этом лектор еще и еще раз возвращается к лейтмотивным словам, чтобы запечатлеть их в памяти слушателей и заставить аудиторию их по-новому осмыслить: 78 • обязанность священная, патриотическая обязанность... Священная, патриотическая обязанность! ...первая обязанность общества образованного; • надобно праздновать... Что праздновать и как?.. иначе праздник будет праздным... накануне праздника... накануне праздника... достойно праздновать; • родился великий человек... юбилей великого человека... этот великий человек... значение деятельности великого человека... двухсотлетний юбилей великого человека... великий человек, о котором идет речь... оценить его величие... великий человек... на самом видном месте; • сильные слова... сильное чувство... чем сильнее чувство... усиливается работа...; • величайший из тружеников... приглашаю к труду... труд его; • разумное направление... задает вопрос... разумно относиться... допрашивать о смысле... разъяснить для себя... сознать свое отношение... узнать... значение... приготовиться... обозреть... подумать... оценить его... объясняется... думал... русский человек о Петре... русский человек думал о Петре, думал постоянно: что же он надумал?; • русский человек... патриотическая обязанность... патриотическая обязанность... величайший из тружеников Русской земли... русский человек... русский человек; • проходит 200 лет с того дня... двухсотлетний юбилей... в продолжение 200 лет... 200 лет думал... 200 лет без чего-нибудь. Наконец, Соловьев использует характерные для жанра лекции приемы оживления речи и установления контакта с аудиторией — риторические вопросы и восклицания, обращения и побуждения, повторы и параллельные синтаксические конструкции. Таким образом оратору удается создать у слушателей ощущение торжественности момента, представление о величии, актуальности и сложности предмета речи, активизировать одновременно интеллект, нравственное чувство и эмоции аудитории. На таком высоком интеллектуально-эмоциональном посыле он и переходит к основной части чтений, которые должны послужить ответом на заданный в конце вступления вопрос. 3) Мм.Гг. Стремление доставить роженице облегчение ее страданий и помощь до того естественно, что мы смело можем считать первые зачатки акушерства более древними, нежели историю медицины, столь старыми, как самый род человеческий. Так, как дело обстоит теперь еще у диких и нецивилизованных народностей, было, вероятно, и во времена седой старины: более пожилые женщины, умудренные личным опытом, помогали советом и делом, насколько умели, своим более молодым, неопытным соплеменницам; известное число эмпирических добытых мер и еще большее количество странных, суеверных обычаев — вот все, что 79 в отчаянных случаях было в их распоряжении. Между этими временами самого грубого и инстинктивного родовспоможения и профессиональной акушерской практики лежат долгие культурные эпохи, от которых сохранились лишь скудные следы существования человека. Культурные народы древности — об индусах, евреях, греках и римлянах мы знаем это наверно, относительно других с большой вероятностью — имели уже своих повивальных бабок. Уже самое название указывает на то, как развивалось это сословие: обычай приглашать к родам пожилых, обладающих уже известным запасом опыта женщин повел со временем к тому, что последние сделали из этого занятия ремесло, стали повивальными бабками по профессии. Таким образом, по естественному ходу развития акушерство само собою и неизбежно попало в руки женщин и оставалось в их руках много веков, как «ремесло». До степени науки оно могло подняться лишь тогда, когда тысячелетние ограды, которыми обычай и привычка окружили родовой акт, пали и роженица стала доступна деятельности и исследованию мужчин (Руководство к изучению акушерства. В 28 лекциях. Э. Бумм, пер. с нем. д-ра медицины В. Островского. — СПб., 1908). Первая лекция учебного курса начинается, конечно, совсем не так, как мемориальная речь или лекция. Дело здесь не только в лексических различиях: конечно, это медицина, а не литература, не история; в другой предметной области — другие слова. Но и текст построен совсем по-иному. Задача лектора — не привлечь внимание к великой исторической личности, заставив задуматься о ее уникальности. Главная задача первой лекции — прагматическая: дать первое представление о предмете курса и об истории изучаемой науки. Заинтересовать — задача вторая, но именно в начальном фрагменте — не менее важная, чем первая. Первое же предложение текста начинается с формулировки основной цели акушерства — это «стремление доставить роженице облегчение ее страданий и помощь». Показательно, что формулируется эта цель с упором на нравственный, этический момент. Вообще, все начало лекции носит скорее гуманитарный, чем естественный характер: лектор, прежде чем перейти к сообщению собственно медицинских знаний, стремится вызвать в аудитории уважение к предмету, осознание его древности, его особого места среди врачебных специальностей и вообще в человеческой культуре. Отсюда обращение к опыту древних народов. Кроме того, из построения текста очевидно, что для лектора важно правильно определить акушерство именно как науку, противопоставить современное состояние этой отрасли прежним эпохам «инстинктивного родовспоможения» и акушерства-ремесла. Лектор подчеркивает естественность хода исторического развития своей специальности — от обычая к профессии, от чисто женского практического за80 нятия — в руки мужчин-исследователей. В этом начальном фрагменте нет медицинской терминологии, зато много слов, характеризующих человеческую культуру: обычай, привычка, суеверный и др. Синтаксический рисунок фрагмента — спокойный, без расчлененных точками конструкций, без риторических вопросов и восклицаний. Поскольку текст лекции предназначался для печати, предложения длинные, развернутые, построенные во многом по законам письменной речи. Если попробовать прочитать этот фрагмент вслух, это будет трудно без предварительной подготовки. Здесь, несомненно, требуется заранее расставить логические акценты, указать паузы, отметить вставные конструкции, которые должны произноситься более бегло, чем весь текст. 2. Еще один круг проблем, которые решает говорящий при построении текста — как будет распределена в тексте информация: сколько тем будет рассматриваться в тексте, в каком порядке, насколько подробно будет изложена каждая, будет ли изложение двигаться от общего к частному или от частного к общему? Сюда же относятся вопросы о том, насколько сложен будет текст, длинные или короткие в нем будут предложения, будут ли в нем присутствовать слова книжного стиля или специальные слова, понятные не всем говорящим. Ср. фрагменты из «Азбуки для детей» Л.Н. Толстого и романа «Война и мир»: 1) В домике этом жили три медведя. Один медведь был отец, звали его Михаил Иваныч. Он был большой и лохматый. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали ее Настасья Петровна — 5 предложений. 2) Одного разбойника давно искали. Раз он переоделся и пришел в город. В городе его узнали полицейские и погнались за ним. Разбойник бежал от них и прибежал к архиерейскому дому; ворота были открыты; он вошел во двор. Послушник спросил его: что ему нужно? — 5 предложений. 3) В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля, потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и все великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив также подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров. В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их — 5 предложений. 81 4) В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутином совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон, о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающие в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым — 4 предложения. Когда мы подсчитываем количество предложений в этих фрагментах, мы делаем это формально — считаем «точки». Но и по сложности структуры, и по количеству передаваемой информации предложения из «Азбуки» и из «Войны и мира» не равноценны. Лингвисты предложили описывать способы «упаковки» информации в предложения через два количественных параметра — этажность и информативную емкость. Этажность фиксирует отношения между названными в предложении событиями (фактами): равноправие или зависимость одного события от другого. Информативная емкость указывает количество событий (фактов), названных в предложении. Так, в предложении Один медведь был отец, звали его Михаил Иваныч сообщаются два равноправных факта: его этажность — 1, информативная емкость — 2. В предложении Учителя, который преподавал нам математику, звали Михаил Иванович — тоже два факта, но между ними отношения подчинения: этажность — 2, емкость — 2. Продолжим усложнение структуры: У медведя, который жил в домике, стоявшем в лесу, была жена (ее звали Настасья Петровна). Здесь 4 факта (информативная емкость — 4) выстроены в 3 этажа. У медведя была жена ------------ ее звали Настасья Петровна p который жил в домике p стоявшем в лесу 82 Навсегда запомнившегося мне, хотя прошло уже много лет, учителя, который преподавал нам математику, когда мы были в начальной школе, звали Михаил Иванович — информативная емкость этого искусственного построения равна 5, этажность — 3. То есть 5 фактов выстраиваются в 3 этажа. В предпоследнем предложении в примере 4 информативная емкость — 28, а этажность — 3. Мы специально построили неуклюжее предложение про учителя математики. В этой конструкции нет прегрешений против грамматических правил русского языка, все ее части соединены и оформлены «как положено». Тем не менее она выглядит неестественной, наглядно демонстрируя, что формирование подобных предложений не может быть механическим, требует языкового чутья и тренированного навыка. Варьируя этажность и информативную емкость предложений, можно усложнять или облегчать восприятие передаваемой в тексте информации. Чем меньше этажность и информативная емкость, тем проще понять текст. Но письменная русская речь не допускает обрывочного, так называемого «телеграфного» стиля: в одном предложении — один факт. Текст, построенный таким образом, выглядит неестественным, примитивным. Даже в детских сказках далеко не в каждом предложении информативная емкость равна единице, что видно из приведенных выше отрывков. В художественной литературе и публицистике тексты, построенные по принципу «один к одному», создаются с определенными художественными целями: показать действительность как бы «пунктиром», создать ощущение разрушающегося мира, путающейся мысли, дать минимальные стимулы для максимальной работы воображения, для со-творчества читателя. В большинстве других сфер использования языка «телеграфный» стиль — знак плохого владения языком, неумения строить тексты по естественным законам русской речи. 3. Если в тексте предполагается развитие действия (пересказ сюжета фильма или книги, рассказ из серии «как я провел лето» или «как я сдавал экзамен» и т.п.), говорящий может управлять динамикой этого действия, то ускорять его, то замедлять. Пример приведем очень простой и всем известный — из сказки К. Чуковского «Мойдодыр»: А от бешеной мочалки Я помчался, как от палки, А она за мной, за мной По Садовой, по Сенной. Я к Таврическому саду, Перепрыгнул чрез ограду, А она за мною мчится И кусает, как волчица. Вдруг навстречу мой хороший, Мой любимый Крокодил. Он с Тотошей и Кокошей По аллее проходил 83 И мочалку, словно галку, Словно галку, проглотил. А потом как зарычит На меня, Как ногами застучит На меня. «Уходи-ка ты домой, — Говорит. — Да лицо свое умой, — Говорит...» Даже маленькие дети чувствуют, что чумазый мальчишка не просто бежит, а сломя голову улепетывает от бешеной мочалки, что крокодил появился «вдруг навстречу» неожиданно, «по аллее проходил» (что делал?) вполне размеренно, мочалку «проглотил» (что сделал?) быстро, а потом «как закричит», «как ногами застучит» — очень быстро. Да и «говорит» крокодил весьма агрессивно и динамично. А все потому, что в одних «быстрых» предложениях нет глаголов, в других на фоне рассказа о прошлом вдруг появляется глагол в будущем или настоящем времени. Таким же образом мы управляем динамикой действия в детской игре «По кочкам, по кочкам, по гладеньким дорожкам, по кочкам, по кочкам, березовым мосточкам... бух! В ямку провалились!» В художественной литературе встречаются гораздо более сложные и красивые построения (см. следующую лекцию), а в повседневной речи большинство говорящих по-русски интуитивно выбирают подходящие средства для ускорения или замедления повествования: Сидели-сидели, смотрели-смотрели, вдруг — хопа! все вскакивают, ну на поле! Такому управлению динамикой действия можно специально не учиться, но хорошему рассказчику нужно развивать это умение. 4. Мы уже много говорили о том, как (сознательно или неосознанно) автор выражает себя в тексте. От того, будет ли он скрыто или открыто проводить свою линию, высказывать свои мнения и оценки, предлагать свои интерпретации или выступать как объективный информатор, который просто констатирует факты — от всего этого зависит степень авторизованности текста. Даже если говорящий-пишущий нигде не использует прямых указаний на свою точку зрения, слушатель или читатель все равно воспринимают текст как выражение позиции автора, его знаний и представлений о жизни, его картины мира. Сравним три высказывания: В коридоре Петя и Вася выясняют отношения; В коридоре дерутся Петя и Вася и В коридоре Петя бьет Васю. Все три предложения могут описывать одно и то же положение дел, но под разным углом зрения. 84 Для того чтобы стало ясно различие между авторизованным и неавторизованным текстом, проделаем две обратные операции. Из авторизованных текстов уберем показатели точки зрения, а в неавторизованные — наоборот, добавим. Вот что получается. Авторизованный текст Неавторизованный текст И сразу же выяснилось, что шить Шить Саул не умел. Он растеСаул не умеет. Он растерянно вертел рянно вертел в руках ультрав руках ультразвуковую насадку, мял звуковую насадку, мял и рази разглаживал костюмы и смущенно глаживал костюмы и смущенно поглядывал на Антона. По-видимому, поглядывал на Антона. Историисторики, сидя в своих уютных каки, сидя в своих уютных кабинебинетах, понятия не имели о таких тах, понятия не имели о таких простых вещах. Вероятно, их главпростых вещах. Их главным ным образом интересовало, как это образом интересовало, как это делалось раньше. (А. и Б. Стругацкие.) делалось раньше В исходном примере ясно, что речь ведется с точки зрения одного из героев — Антона, который, выяснив, что историк Саул не умеет шить, пытается предположить, почему. В трансформированном тексте изменяется носитель точки зрения и исчезает предположительность. Текст объективно сообщает о том, почему историки не умеют шить. Авторизованный текст Неавторизованный текст В Москве теперь будет, где поесть настоящей строганины. Правильную сырую рыбу нам будут подавать в ресторане «Экспедиция» на Солянке. (Журнал «Большой город».) В Москве теперь будет, где поесть строганины. Сырую рыбу будут подавать в ресторане «Экспедиция» на Солянке Авторизованный текст Неавторизованный текст Я вам еще доложу, что при «ЭксПри «Экспедиции» есть еще руспедиции» есть и настоящая русская ская баня. Напарившись, можно баня. Хорошо, когда, напарившись, нырнуть в бочку с холодной можно нырнуть в бочку с холодной водой. В бане потчуют травяводой. В бане нас, как положено, ным чаем с монастырским медом. потчуют травяным чаем с замеча(Журнал «Большой город».) тельным монастырским медом Помимо того, в какой степени говорящий окрасит текст своей субъективностью, он может решить, выразить ли только свою точку зрения или разные позиции, совпадающие с его собственной или отличающиеся от нее. Текст, в котором присутствуют разные точки зрения, называют многоголосым, полисубъектным, полифоническим. 85 Наконец, как мы уже говорили, хотя адресованным является любое высказывание, но будет ли в нем явно присутствовать адресат в виде обращений к нему, споров с ним и т.п., опять же определяет говорящий. Все названные формы обнаружения человека в тексте образуют субъектную структуру текста. Одно и то же высказывание можно заключить в разные субъектные «рамки» и даже в несколько рамок сразу. Ср.: Я думаю/уверен/ полагаю, что это так. Ученые думают/Многие уверены/Мои коллеги полагают/Всем известно, что это так. Поймите/Вы должны знать/ Я уверяю вас: это так. Думаю, вам известно, что многие полагают, что это так. Я уверен, вам будет интересно узнать, что, по мнению экспертов, это так. Иногда нет таких явных указаний на разные точки зрения, но тем не менее текст оказывается многоголосым: Моя знакомая однажды решительно проверила своих чад на доминирующие у них репрезентативные системы восприятия в рамках теории нейролингвистического программирования... Уважаемые граждане родители! Хочу напомнить вам, что интеллектуальными интеллигентами не становятся, благодаря вашим фобиям и указаниям. Бах не слушал этот идиотский рэп просто потому, что его тогда не было, а Айвазовский не дулся целыми днями в компьютер по той же причине. (Журнал «Большой город».) Выделенные жирным шрифтом отрезки текста представляют скрытые цитаты из речи «знакомой» и «уважаемых родителей»: это как бы вкрапления чужого сознания, чужого отношения к миру в авторский текст. 5. Еще один вопрос, который решает каждый говорящий: насколько явно будут выражены в тексте логические, временные и другие связи? Любое высказывание сочетает в себе два параметра — развитие мысли, действия, описания и связность, сцепление сменяющихся элементов текста друг с другом. Неразвивающийся текст и «рваный», «клочковый» текст — оба информативно ущербны. Если к слушателю-читателю не поступает новая информация, он перестает следить за текстом, «отключается» или переключается на что-то другое. Если не понятно, что к чему относится, что за чем следует, что из чего в тексте вытекает, то он обессмысливается: не каждый адресат захочет ломать голову над установлением связей между идеями, образами, фактами, если об этом не позаботился автор. Вот как выглядели бы некоторые тексты, если бы были лишены почти всех средств связности. 86 Я вижу джутовые мешки, я знаю, что джутовых мешков на Земле в наше время нет. Значит, это не земляне. (А. и Б. Стругацкие.) Какая жалость! Ведь телеграммы теперь так плохо ходят. Совсем, вернее, не ходят. (М. Булгаков.) Простыни, в которые наряжают Евдокимова и его гостей, вовсе не белые. Таковыми они кажутся только на телеэкране. На самом деле они желтые. И не потому, что останкинские прачки объявили забастовку. Просто ТВ – такая вещь, что настоящего белого цвета оно не переносит. Рябит! Поэтому приходится как-то выкручиваться. (Кстати, в программе «Два рояля» инструмент якобы белого цвета на самом деле покрашен в серый цвет.) («Антенна», №9, 2002.) Я вижу джутовые мешки, я знаю: джутовых мешков на Земле в наше время нет. Это не земляне. Какая жалость! Телеграммы теперь так плохо ходят. Совсем не ходят. Простыни, в которые наряжают Евдокимова и его гостей, не белые. Они кажутся белыми на телеэкране. Они желтые. Останкинские прачки не объявили забастовку. ТВ настоящего белого цвета не переносит. Рябит! Приходится как-то выкручиваться. (В программе «Два рояля» инструмент якобы белого цвета покрашен в серый цвет.) Арсенал средств связности в русском языке огромен. Выбор этих средств зависит от перечисленных выше факторов, прежде всего от жанра текста. Вот далеко не полный список средств связности, которые используются в научных текстах 25. 1. Причинно-следственные и условноследственные отношения между порциями информации И, поэтому, отсюда, тем самым, в результате, следовательно, значит, стало быть, в силу этого, вследствие этого, в зависимости от этого, благодаря этому, в связи с этим, в таком случае, в этом случае, при этом условии 2. Временная соотнесенность Вначале, сначала, прежде всего, в первую очередь, предварительно, сейчас, теперь, одновременно, в то же время, наряду с , уже, ранее, опять, еще (раз), снова, вновь, затем, позже, позднее, впоследствии, в дальнейшем, в последующем, впредь, в заключение, далее, выше, ниже В несколько модифицированном нами виде приводим таблицу из весьма полезного справочника «Культура устной и письменной речи делового человека». — М., 1997. — С. 87. 25 87 Окончание таблицы 3. Сопоставление и противопоставление частей информации Так (же), таким (же) образом, таким (же) путем, точно так, совершенно так, аналогично, если... то, тогда как, в то время как, с одной стороны, с другой стороны, наоборот, напротив, в противоположность (этому), иначе, по-иному, и (все-таки), же, а, но, однако, зато 4. Дополнение и уточнение данной информации Также, при этом, причем, вместе с тем, кроме того, сверх того, более того, кстати, между прочим, в частности 5. Иллюстрация, выде- Например, так, именно, только, даже, лишь, ведь, ление частного случая, особенно, в особенности, другими словами, иначе пояснение говоря, говоря точнее, вот 6. Порядок перечисления Во-первых, во-вторых..., затем, далее, наконец, перейдем к... 7. Обобщение, вывод, итог предыдущей информации Таким образом, итак, короче, короче говоря, вообще, словом, вообще говоря, следовательно, из этого следует/вытекает 8. Ссылка на предыдущую и последующую информацию Как было сказано (показано, упомянуто, отмечено), как говорилось (указывалось, отмечалось), как видно, рассмотренный, анализируемый, изучаемый, приведенный, указанный, упомянутый, описанный, названный, данный, искомый, вышеупомянутый, вышеназванный, следующие, согласно, сообразно, соответственно, в соответствии, подобно, в отличие 6. Говорящий может использовать разнообразные приемы речевой выразительности (экспрессии): сравнение, метафору, метонимию, синекдоху, гиперболу, литоту и др. Эти трудные филологические термины обозначают очень простые «фигуры речи», которыми мы, не замечая того, пользуемся каждый день. Вот несколько примеров из обыденной речевой практики. Это реальные записи разговорной речи, сделанные русистами. а) Была в магазине // там ничего нет. б) За путевку // дорого заплатила? — Три копейки. в) (В отделе гастронома продают чебуреки; одна из продавщиц считает деньги; в этот момент покупатель А протягивает ей чек.) А. Девушка, вы не подадите мне чебурек, я только что брал. П. Вы не видите? Я считаю! Вон туда обратитесь. Не отдел, а проходной двор! Вот прям щас все брошу и побегу ему чебурек подавать! г) (Кассирша оживленно разговаривает со своей знакомой, забыв об очереди; покупатель пытается напомнить о себе, постучав монеткой по тарелке для денег; кассирша возмущенно реагирует.) 88 К. Вы не стучите! На работе по два часа болтают, а тут стучат! д) Ну надо же, еле говорит! Прям как неживая! (Примеры из книги «Русский язык конца ХХ века», с. 354–355.) е) Разговор в очереди (записан в декабре 1992 г.). Мужчина лет 30-ти: Вот можно сказать дожили // И за хлебом очередь// Если дальше так пойдет/ придется эту демократию придушить// Пожилая женщина: Ее теперь ничем не уничтожишь// раньше можно было / а теперь у нее деньги/ войска // Две выдержки из речи телевизионного ведущего Андрея Караулова: ж) Ну/ движение демреформ очень старое/ у него така-ая борода// з) А сегодня / кто в России вожжи в руках держит? и) Анекдот: – Борт 362, борт 362! Вызывает диспетчерская вышка! Если слышите, качните крылом. – Борт 326 вызывает диспетчерскую вышку. Мы уже полчаса как сели. Если слышите, качните вышкой. Примеры из Интернет-дневников. к) Я родился и вырос недалеко от небольшого южнорусского городка. Вы знаете такие городки, в них все утопает в деревьях, окраина плавно переходит в поля, и ты не можешь понять, где же он кончается. Весной сады городка внезапно вскипают пеной цветущих вишен и яблонь, акации заполняют своим ароматом воздух. Летом, в жаркий полдень, теплый ветер лениво колышет сочную траву на лугах, небо бездонно, течение реки сонно, и прохлада прибрежных деревьев так и манит к себе. А запахи! Запах свежего сена, одуряющий запах цветущих лип. Осень, ломающиеся под тяжестью плодов ветки, горящие кострами красные клены... Даже зима не была там серой и тоскливой. л) Москва уже давно забирает у своей страны все лучшее. Питерский интеллект. Сибирский энтузиазм. Южную страсть. Уральские танки. Северную нефть. Восточный лес. Москва забирает все лучшее и толстеет. Ее реальный радиус уже 100 километров. Она догадывается, что остается на выжженной земле. За пределами санитарного кольца обитают лишь презираемые ею пьяницы и лентяи. Старики, больные и психи. В примере а) представлена гипербола — преувеличение, в примере б) литота — преуменьшение, в примере в) отрицательное сравнение-метафора (не..., а...), а в д) самый простой вид сравнения — конструкция с союзом как. Метафора (перенос наименований с одного предмета или явления по сходству) использована в реплике з): держать в руках вожжи o управлять. 89 В реплике пожилой женщины из разговора е) — метонимия (перенос наименования по смежности): говоря у нее, т.е. у демократии деньги и войска, женщина имеет в виду у демократов. Мужчина, который намеревается придушить демократию, и телеведущий, сообщающий о «бородатости» движения демреформ, прибегают к одному из самых распространенных видов метафоры — олицетворению. В речи продавщицы и кассирши — целый набор выразительных средств. Здесь и гипербола (два часа болтают), и метонимия (перед кассиршей один человек, но она распространяет свое отношение к нему на всех, кто по ту сторону прилавка, для кассирши назойливый покупатель не конкретное лицо, а представитель чуждого ей класса «они»). Продавщица, обещающая «все бросить и...», использует прецедентный текст анекдота про бегемота и его сынишку, выпрашивающего у отца лопатку. В него включены и гипербола-антифразис26 (так уж и все она бросит), и ироническая гипербола (бежать ей некуда, да и незачем — чебуреки лежат под носом). В анекдоте в примере и), как и в реальном общении летчиков и диспетчеров, которое в нем пародируется, сочетаются два вида метонимии: перенос наименования по пространственной смежности (вышка = те, кто сидит на вышке; борт = те, кто находится на борту) и синекдоха — перенос по принципу «часть o целое» (борт = самолет). Автор фрагмента к) активно использует метафору, в том числе олицетворяющую, и гиперболу. Фрагмент л) насыщен разнообразными приемами выразительности. Попробуйте найти их сами. Мы убедились, что с помощью приемов выразительности можно передать как позитивные, так и негативные оценки и эмоции. Бывает, однако, что эти приемы используются неуместно, выразительность превращается в претенциозность, украшательство, ненужную цветистость, мешающую понять существо дела. Этим грешат многие ведущие новостных программ ТВ, особенно спортивных. Там, где нужно сжато и четко передать фактическую информацию, злоупотребление фигурами речи недопустимо. О результате спортивного матча лучше сообщить стандартными, привычными фразами (открыл счет, сравнял счет, вышел вперед, поразил ворота соперников, матч завершился ничьей и т.д.), а не затемнять смысл стилистическими «вывертами» вроде изменил главный цифровой показатель игры или заставил соперников еще раз задуматься о своей состоятельности. Напротив, от комментатора, непосредственно сопровождающего спортивное мероприятие, ожидается повышенная экспрессивность, выразительность речи, которая будет заражать зрителей и не даст им оторваться от экранов даже, если сам матч не очень интересный. Антифразис — выразительный прием, состоящий в использовании слова в смысле, противоположном его обычному значению. 26 90 На определенном уровне приемами речевой экспрессии пользуются все говорящие, причем, как мы видели, зачастую совсем не для того, чтобы сделать свою речь красивой. Мастерское владение этими приемами — привилегия немногих. В какой-то мере этому можно научиться, но наивысшей реализации выразительные средства языка достигают только в речи людей, наделенных талантом, прежде всего в речи художественной. Какое огромное расстояние между только что приведенными отрывками бытовых разговоров и теми же приемами, но в исполнении образцовых писателей и поэтов! • Сравнение: Вот и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова (В. Маяковский); Доволен своим положением, как червяк, забравшийся в хорошее яблоко. (А. Чехов.) • Метафора: Ветер рвал со стены афиши, Дым плясал вприсядку на крыше, И кладбищем пахла сирень... (А. Ахматова); Своеобразно современное место рассудка: ему доступно знание дерева и ствола рока (земля, солнце, затмения), но недоступно знание листвы судеб: войн, поколений, государств, законов, отдельного «Я». (В. Хлебников.) • Метафора + сравнение: Ветер... выл, плакал, стонал, визжал, точно в оркестре природы дирижировала сама ведьма. (А. Чехов.) • Метафора + синекдоха: И такие же точно там возвышались дома, и такие же серые проходили там токи людские, и такой же стоял там зелено-желтый туман. Сосредоточенно побежали там лица; тротуары шептались и шаркали; растирались калошами; плыл торжественно обывательский нос. Носы протекали во множестве: орлиные, утиные, петушиные, зеленоватые, белые; протекало здесь и отсутствие всякого носа. Здесь текли одиночки, и пары, и тройки-четверки; и за котелком котелок: котелки, перья, фуражки; фуражки, фуражки, перья; треуголка: цилиндр, фуражка; платочек, зонтик, перо. (А. Белый) • Гипербола + метонимия: Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря, дорогой, уважаемый, милая, но неважно даже кто, ибо черт лица, говоря откровенно, не вспомнить уже, не наш, но и ничей верный друг вас приветствует с одного из пяти континентов, держащегося на ковбоях; я любил тебя больше, чем ангелов и самого, и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих... (И. Бродский.) 91 • Гипербола + сравнение + метафора: Пронзительный резкий крик страшней, кошмарнее ре-диеза алмаза, режущего стекло, пересекает небо. И мир на миг как бы вздрагивает от пореза. (И. Бродский.) 7. Еще одна составляющая тактики говорящего, которую мы рассмотрим, касается отношения к так называемым периферийным элементам языка. (Е.А. Земская.) Это а) единицы, относящиеся к суб- и нонстандарту: разговорному языку, жаргону, просторечию; б) терминологическая и профессиональная лексика; в) разного рода клише и цитаты, приходящие в устную литературную речь, в язык средств массовой информации из художественной литературы, фольклора, масскультуры (названия кинофильмов, цитаты из песен, анекдотов и т. д.) и устойчивого фонда официальных клише советского и постсоветского времени (лозунги, призывы, цитаты и т.д); г) иноязычные элементы. Использование этих периферийных средств приводит к стилистической разнородности высказывания. Для некоторых жанров (особенно в современных СМИ) стилевая мозаика типична, некоторые (особенно официально-деловые жанры и детская литература) не допускают «инкрустации» периферийными элементами. Среди жанров, которые живут и дышат стилистической смесью, например, обзоры компьютерных игр в журналах для геймеров: • Motion capture, использованный в игре, заслуживает всевозможных похвал и аплодисментов; • VGAPlanets — это pbem-игра (playbye-mail), сиречь игра по переписке; • …хост-мастер, содержащий программу-хост, которая обрабатывает приказы игроков и генерит результаты хода; • Один сапплайс плюс 10 мегакредитов — и в вашем распоряжении появляется пост защиты (defensepost), который поможет вам отстоять колонию от злых супостатов; • ...расшвырять ракетой по-нашему, по-бразильски (источник — фильм «Здравствуйте, я ваша тетя!»); • Мелкий робот грустно плачет, вихри страшные крутя. То, как дым, она завоет, то заплачет, как койот... (источник — стихотворение А.С. Пушкина); • Движок у любого человека, который не вчера сел за монитор, вызывает сильное ощущение dejavu, и совершенно справедливое ощущение: это движок Unreal. Широкое проникновение указанных периферийных элементов в самые разные тексты считают одной из главных особенностей, определяющих облик современного русского языка. Однако расширение круга доступных говорящему языковых ресурсов могло бы идти и совсем 92 другим путем. Этот путь предложил когда-то А.И. Солженицын своим «Словарем языкового расширения». «С 1947 года много лет, — пишет Солженицын, — я почти ежедневно занимался обработкой далевского словаря — для своих литературных нужд и языковой гимнастики... Вся эта работа в целом помогла мне воссоздать в себе ощущение глубины и широты русского языка, которые я предчувствовал, но был лишен их по своему южному рождению, городской юности, — и которые, как я все острее понимал, мы все незаслуженно отбросили по поспешности нашего века, по небрежности словоупотребления и по холостящему советскому обычаю. Однако в книгах своих я мог уместно использовать разве только пятисотую часть найденного. И мне захотелось как-то еще иначе восполнить иссушительное обеднение русского языка и всеобщее падение чутья к нему — особенно для тех молодых людей, в ком сильна жажда к свежести родного языка, а насытить ее — у них нет того многолетнего простора, который использовал я. И вообще для всех, кто в нашу эпоху оттеснен от корней языка. Так зародилась мысль составить «Словарь языкового расширения» или «Живое в нашем языке»: не в смысле «что живет сегодня», а «что еще может?» имеет право жить. С 1975 года я для этой цели заново стал прорабатывать словарь Даля, привлекая к нему и словный запас других русских авторов, прошлого века и современных (желающие могут еще многое найти у них, и словарь значительно обогатится); также исторические выражения, сохраняющие свежесть; и слышанное мною самим в разных местах — но не из штампов советского времени, а из коренной струи языка. Лучший способ обогащения языка — это восстановление прежде накопленных, а потом утерянных богатств. Так и французы в начале XIX века... пришли к этому верному способу: восстанавливать старофранцузские слова, уже утерянные в XVIII веке. Но нельзя упустить здесь и других опасностей языку, например, современного нахлына международной английской волны. Конечно нечего и пытаться избегать таких слов, как компьютер, лазер, ксерокс, названий технических устройств. Но если беспрепятственно допускать в русский язык такие невыносимые слова, как уик-энд, брифинг, инстеблишмент и даже истеблишментский (верхоуставный? верхоуправный?) имидж — то надо вообще с родным языком распрощаться. Мои предложения могут и не быть приняты, но не защищать язык по этой линии мы не можем. ...Тут подобраны слова, никак не заслуживающие преждевременной смерти, еще вполне гибкие, таящие в себе богатое движение — а между тем почти целиком заброшенные, существующие близко рядом с границей нашего изношенного узкого употребления, — область желанного и осуществимого языкового расширения. Также и слова, частично еще применяемые, но все реже, теряемые как раз в наше время, так что им грозит отмирание. Или такие, которым сегодня может быть придано освеженное новое значение. (И, например, с удивлением мы можем 93 обнаружить среди исконных давних русских слов кажущиеся новоприобретения современного жаргона — как зырить, княть, надыбать, заначить, с кондачка и др.) Стало быть, этот словарь противоположен обычному, нормальному: там отсевается все недостаточно употребительное — здесь выделяется именно оно», — писал Солженицын. Вот как начинается словарь А.И. Солженицына: АБО, АЛЬБО — ряз., кур., врж. 1) либо 2) разве, нешто? 3) лишь бы АБО ты не слышишь? АБО-ЩЕ — вот еще, как бы не так АБО-КАК — как-нибудь, как попало (юж., зап. абы-как) вместо аванпост — ОБЕРЕГ, СТОРОЖИ АВОСЬНИЧАТЬ — пускаться на авось, беззаботно АВОСЬНИК — кто авосьничает АВТОРСТВОВАТЬ — укор. (укоризненное) АИЧКА, АИНЬКА — приветливый отклик Приведем также небольшой список слов из числа включенных в словарь на буквы А и Б: аспидская злоба, атаманствовать/атаманить, ахинейный, бабиться (вести себя по-бабьи), бава (забава, игрушка), бавуша (мешкотный, вялый человек), как-нибудь пробавимся без чего-нибудь (перебьемся), бадьистое ведро (просторное, большое), бадяжничать (шутить, дурачиться), балаболить, балабонить, балабон, барничать (корчить барина, подражать), добарничался до сумы, бежкий/бежкой/бегучий (способный к бегу) и т.д. Почему наш словарь не пополняется по пути, предложенному Солженицыным, а черпает новые средства выражения из иностранных языков? Только ли из вечной тяги человека ко всему новому? Трудно сказать наверняка. Одна из причин — неравномерная поддержка, которую получают «современные» периферийные сферы языка через средства массовой информации. Другая — наше отставание (реальное или мнимое) от «развитых стран» во многих технических и экономических областях (мода, компьютеры, банковское дело и т.п.). Третья — нормализаторская робость специалистов-лингвистов, которые охотнее кодифицируют (внесут в словарь) какое-нибудь иностранное слово, чем продукт собственного словообразовательного творчества народа (как например, запленкать — обтянуть чемодан пленкой в аэропорту). 8. Способ изложения определяется и тем уровнем абстракции, обобщения, который принимается в высказывании. Сравните • Два ответа на вопрос: – У тебя хорошая виолончель? – Хорошая. – Хорошие музыканты на плохих инструментах не играют. • Три запрещения: – Не курите здесь, пожалуйста. – У нас не курят. – В химических лабораториях курить нельзя. • Четыре способа аргументировать свое мнение: 94 – Конечно, ты не сдал! Ты же не готовился. – Конечно, ты не сдал! Ты никогда не готовишься. – Конечно, ты не сдал! Такому лентяю, как ты, никогда не сдать этот предмет. – Конечно, ты не сдал! Без труда не вытащишь рыбку из пруда. Рассказывая о каких-то событиях в тексте, говорящий/пишущий может поставить себя (и предложить адресату встать) в позицию непосредственного наблюдателя событий, или обобщающего хроникера, историка, бросающего взгляд на прошлое, или знатока и аналитика того, что происходит сейчас в мире. Говорящий может также выступить в качестве глашатая «вечных истин», прибегнуть к афоризму, пословице, поговорке, подкрепить свое мнение точкой зрения всего народа или отдельных авторитетных людей. Сравним два стихотворения Марины Цветаевой: В огромном городе моем — ночь. Из дома сонного иду — прочь… ............... Июльский ветер мне метет — путь, И где-то музыка в окне — чуть. (Из цикла «Бессонница».) и Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно — Где совершенно одинокой Быть, по каким камням домой Брести с кошелкою базарной В дом, и не знающий, что — мой, Как госпиталь или казарма... ............... Всяк дом мне чужд, Всяк храм мне пуст, И все — равно, и все едино. В первом отрывке — как бы разворачивающееся синхронно нашему восприятию лирическое переживание поэтессы, во втором — подводятся итоги ее горестным размышления об эмигрантской доле. Цветаева, гениальный поэт русской земли, одинаково органично может выразить и самое непосредственное движение души, и глубокое обобщение зрелого жизненного опыта. Обычные говорящие часто испытывают проблемы с тем или другим. Один человек может занимательно, в динамических сценах пересказать содержание фильма, узнаваемо, до мельчайшей детали, описать облик человека, нарисовать в слове такой живописный пейзаж курортного места, что туда сразу хочется поехать. Может он и подробно, наглядно передать в лабораторном отчете ход отдельного эксперимента. Но создание научных текстов, требующих обобщений и выводов, фор95 мулировка общих правил и закономерностей, написание резюме, составление кратких и емких инструкций — все это для данного носителя языка может представлять трудности. У другого человека сильные и слабые стороны коммуникативной компетенции могут быть распределены противоположным образом: ему лучше даются жанры-обобщения, жанры-рассуждения, жанры-отвлеченные сообщения, жанры-инструкции, чем конкретное повествование и описание в лицах и в сценах. Говорящие этих двух типов по-разному отчитаются о командировке, расскажут о первом свидании, напишут автобиографию. Дело здесь не только в более абстрактном или более конкретном складе ума, дело в более или менее уверенном владении наборами языковых средств, предназначенных для создания текстов разного уровня обобщения. Один говорящий легко находит слова для называния сенсорных, наблюдаемых признаков предметов (формы, цвета, размера, местоположения и др.), без труда порождает метафоры, сравнения, естественно пользуется другими выразительными средствами, увеличивающими осязаемость изображаемого. Другой лучше оперирует отвлеченной лексикой, сложными, развернутыми синтаксическими конструкциями, показателями логических отношений. Некоторые профессии подразумевают «крен» в ту или иную сторону. Педагогика, журналистика, рекламное дело требуют одинаково высокого уровня развития обеих способностей. Например, на чередовании блоков текста, содержащих конкретные, непосредственные впечатления автора от рекламируемого объекта и выводы, количественные характеристики, сопоставления с аналогами и т.п., часто строятся рекламные статьи или материалы типа «Наша экспертиза» в печатных СМИ. Так в журнале «Вояж» и подобных часто описываются страны и курорты, а в «Автопилоте» и других автоизданиях — модели автомобилей, которые испытываются сотрудниками: Включаем стартер. Через секунду двигатель оживает, и в его голосе слышатся какие-то знакомые нотки. Что же это напоминает? Ну, конечно же! Нечто подобное можно услышать, если завести мотоцикл «Урал». Вот он оппозит-то! Конечно, у продукта отечественного мотопрома звук низкий, раскатистый, а Subaru по сравнению с ним тих, как мышонок, но порода есть порода. 9. Последний «организационный вопрос», который мы обсудим, — порядок и способы соединения типовых блоков текста: • перемещение – наблюдение, • наблюдение – умозаключение из него, • общее правило – иллюстрация к нему, • причина – следствие, • результат – его обоснование, • побуждение – его обоснование, • событие – эмоционально-оценочная реакция на него и так далее. 96 Этими типовыми блоками мы оперируем постоянно, в устной и письменной речи, компонуя из них тексты различной сложности. Их называют композиционными, или смысловыми, блоками. Предположим, врач говорит больному: Если вы не будете принимать это лекарство, вам станет хуже, или Не будете принимать это лекарство — вам станет хуже, или Вам станет хуже, если вы не будете принимать это лекарство, или Чтобы вам не стало хуже, принимайте это лекарство, или Принимайте это лекарство, а то вам станет хуже. Возможны и другие варианты. Во всех этих предложениях две части: рекомендация врача и ее обоснование. Но порядок этих частей и способы выражения отношений между ними (союзы цели, условия, противопоставления, бессоюзная связь) варьируются. Другой пример. Разговор двух дачников: Вчера мы хотели к вам зайти, но окна уже были темные. Наверное, вы спали, так что мы передумали, или Вчера мы передумали к вам заходить, хотя сначала хотели. Вы уже спали: окна были темные, или Хотели к вам зайти, смотрим: окна темные. Передумали: вы уже, конечно, спали. В этих фразах в разной последовательности располагаются 4 композиционных блока: два выражают намерения говорящего, один — его наблюдение, еще один — вывод из наблюдения. На основе наблюдения (окна были темные) и вывода из него (вы уже спали) происходит изменение намерений (хотели зайти o передумали). В первом варианте порядок блоков «хронологический», прямой, соответствующий смене событий в действительности: намерение – наблюдение – вывод – изменение намерения. Во втором варианте говорящий начинает с конца и «собирает» в одном предложении оба своих намерения, названных в обратном порядке, устанавливая между ними уступительные отношения с помощью союза «хотя». Во втором предложении сначала — вывод, потом — наблюдение, на основе которого он сделан. При таком порядке частей наблюдение звучит как обоснование. В данном случае говорящий обошелся без показателя связи, хотя мог употребить причинный союз так как, потому что. Но в союзном предложении скорее всего потребовалась бы оценка вероятности типа наверное, судя по всему и т.п. Ср.: Вы уже спали, так как окна были темные и Вы, наверное/судя по всему, уже спали, так как окна были темные. В третьем варианте — иное распределение смысловых блоков по предложениям, отсутствие союзных средств, но наличие указания на способ наблюдения — смотрим. Это образцы композиции смысловых блоков в устной речи. Примеры из письменной речи можно найти в пределах этой лекции. Мы могли 97 бы открывать каждый пункт иллюстрацией того или иного принципа построения текста, а потом формулировать суть этого принципа, то есть идти от частного к общему. Тогда этот пункт в лекции начинался бы так: «Врач говорит больному...» Прокомментировав примеры, как это сделано выше, мы бы перешли к общей формулировке, аналогичной той, с которой параграф начинается сейчас: «Различия в построении этих предложений демонстрируют действие следующего приема построения текста — выстраивания композиционных блоков». Однако авторы предпочли движение от общего к частному. Произведения художественной прозы — рассказы, повести, романы — тоже в основном строятся из типовых композиционных блоков, но индивидуально аранжированных каждым автором. Вот типичная последовательность сюжетных ходов в художественной литературе: перемещение героя в новое пространство o его наблюдение (описание этого пространства) o размышление, оценка, вывод из этого наблюдения (факультативно). В любом литературном произведении, где есть сюжет, т.е. развитие событий, огромное количество таких последовательностей — «пришел, увидел, (подумал)»: • Он заглянул в хату, но там не было никого. Видно, Солоха еще не возвращалась. (Н. Гоголь); • Онегин входит, Идет меж кресел по ногам, Двойной лорнет скосясь наводит На ложи незнакомых дам; Все ярусы окинул взором, Все видел: лицами, убором Ужасно недоволен он. (А. Пушкин); • Татьяна на широкий двор В открытом платьице выходит, На месяц зеркало наводит; Но в темном зеркале одна Дрожит печальная луна. (А. Пушкин); • Он подошел к краю обрыва, ступая по бетонным плитам, и увидел ржавые, обросшие вьюном фермы, остатки какого-то крупного решетчатого сооружения, полупогруженные в воду, а на той стороне — продолжение дороги, едва различимое под светящимся небом. Повидимому, здесь когда-то был мост. И по-видимому, этот мост кому-то мешал и его свалили в реку, отчего он не стал ни красивее, ни удобнее. (А. и Б. Стругацкие.) Порядок композиционных блоков — одно из важнейших средств организации повествования, расстановки смысловых акцентов, поддержания интереса читателя и управления его ожиданиями. В этой лекции мы рассмотрели различные способы и приемы построения текста, которые сводятся к двум видам деятельности говорящего: «локальным» операциям (выбор слов и их комбинация) и организации текстового целого. Организация текста включает его проспективное развертывание (развитие мысли, действия или описания) и его структурирование (выделение частей — композиционных блоков, установление отношений между ними по разным параметрам: тезис – антитезис, пример – обобщение, общее положение – конкретная иллюстрация и т.д.; выраженнность или невыраженность временных, пространственных и причинно-следственных связей). Также важное место 98 в организации текста занимают соотношение между планом выражения и планом содержания (количество слов на каждую тему, каждый предмет высказывания; прямое или косвенное выражение мысли) и структура точки зрения (одна точка зрения или несколько, их соотношение). Текст может создаваться по заранее намеченному, детально обдуманному плану или в соответствии с еще не вполне ясным самому говорящему туманным замыслом, с разной степенью осознанности или интуитивности приемов, путем кропотливой работы над словом или в порыве вдохновения. Но и самая неопределенная исходная мысль, и четко сформулированное автором для себя намерение подвергаются в процессе создания текста трансформациям под воздействием языковой формы: не только развиваются, но видоизменяются, уточняются, переосмысливаются, ограничиваются. Будет ли высказывание успешным, как оно подействует на читателя или слушателя, будет ли понято адекватно, вызовет ли сочувствие, неприятие или оставит адресата безразличным — это автор может только прогнозировать. Каким бы мастером слова он ни был, уверенности в успехе ему не дано. Так же и читателюслушателю не дано полностью понять намерения и мысли говорящего. Стратегический замысел автора остается для адресата категорией гипотетической: его нельзя до конца постичь, но к нему можно бесконечно приближаться. ™ ЗАДАНИЯ Задание 1 Не все рассмотренные в этой лекции тактические приемы построения текста одинаково активно эксплуатируются в каждом жанре. Например, в рецензиях на компьютерные игры особую роль играет прием, который можно назвать стилистическая «мозаика» или стилистический «винегрет» (выберем нейтральное или негативное обозначение в зависимости от нашего отношения): сочетание элементов разговорных, даже просторечных и жаргонных с книжными словами и выражениями (компьютерная терминология, официально-деловые штампы, архаизмы27). В журнальных и газетных политических статьях важное место занимают средства выражения разных точек зрения. В энциклопедической статье огромное значение имеют способы организации текста, обеспечивающие «сжатие», компрессию информации и сообщение точных данных. Наконец, для художественного повествования особенно значимо умение автора не просто сообщить о событиях, но изобразить их наглядно, как бы происходящими перед глазами читателя. Определите жанровую принадлежность данных ниже текстов и найдите в них характерные для каждого жанра языковые приметы. Архаизмы — устаревшие слова и выражения, как правило, принадлежащие высокому стилю речи (очи вместо глаза, персты вместо пальцы и т.д.). 27 99 1) Бандиты успешно шантажируют местное население оными боеголовками на предмет потыривания личной собственности. Правительству забота — наемникам работа (платят нехилые бабки, между прочим). Жанр: ______________________________________________ 2) На протяжении почти уже трех лет второй чеченской войны власти не раз намекали: мол, не станет Хаттаба с Басаевым — это и будет означать конец войне, именуемой «антитеррористической операцией», и тогда, наконец, огромный, никаким здравым смыслом не оправданный почти 100-тысячный боевой контингент, противостоящий 600-тысячному населению Чечни и «2000» боевиков (официально объявляемые цифры), сможет покинуть республику. Жанр: ______________________________________________ 3) Горит восток зарею новой. Уж на равнине по холмам Грохочут пушки. Дым багровый Кругами всходит к небесам Навстречу утренним лучам. Полки ряды свои сомкнули, В кустах рассыпались стрелки. Катятся ядра, свищут пули; Нависли хладные штыки. Сыны любимые победы, Сквозь огнь окопов рвутся шведы; Волнуясь, конница летит; Пехота движется за нею И тяжкой твердостью своею Ее стремление крепит. И битвы поле роковое Гремит, пылает здесь и там; Но явно счастье боевое Служить уж начинает нам. Пальбой отбитые дружины, Мешаясь, падают во прах. Уходит Розен сквозь теснины, Сдается пылкий Шлиппенбах. Тесним мы шведов рать за ратью... <............> Швед, русский — колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон, И смерть, и ад со всех сторон. Жанр: ______________________________________________ 100 4) Полтава — место сражения 27 июня (8 июля) 1709 между 35-тысячной шведской армией Карла XII и 42-тысячной русской армией Петра Великого. В начале сражения шведы прорвались между редутами, но затем, благодаря значительному превосходству русских в артиллерии, были смяты и потерпели поражение, потеряв 9300 человек убитыми и ранеными и 3000 пленными. Карл с трудом спасся с поля боя. Потери русских составили 1354 убитыми и 3290 ранеными. В результате военное могущество Швеции было подорвано, в войне произошел перелом в пользу России. Жанр: ______________________________________________ Задание 2 а) Понаблюдайте за вашими лекторами по разным предметам. Попробуйте систематизировать способы, которыми они начинают и заканчивают лекции. Отметьте, учитывают ли они при чтении лекции фактор адресата, если да, то как. Попробуйте выделить те языковые средства и принципы построения текста, которые определяют специфичную манеру самых популярных и самых непопулярных лекторов. б) Если вы активно общаетесь в Интернете, найдите 5 примеров использования языковых приемов выразительности в ваших текстах. Выпишите примеры и определите тип приема выразительности. _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ _______________________________________________________ 101 Задание 3 Прочитайте текст. Ответьте на вопросы и выполните задания после него. Пришел дядя Володя, мамин знакомый. У дяди Володи было красивое худое лицо и черные мушкетерские усики. Одевался он тоже красиво: носил разноцветные свитеры и удивительно отглаженные брюки. Но сегодня он явился в сапогах и брезентовой куртке. — Боже мой, Владимир?! — удивилась мама. — В какую дальнюю экспедицию вы опять собрались? — Не «в», а «из», — сказал дядя Володя и ловко бросил у порога рюкзак. — Когда же вы успели? Вы же недавно у нас были. — Двадцатый век! Скорости... — Проходите. Илька, ты почему не здороваешься? Снимайте куртку. — Знаете, Тамарочка, не удержался и специально соскочил с автобуса, чтобы заглянуть к вам, — объяснил дядя Володя. — Хочу похвастаться необыкновенной добычей. Разрешаете? — Разрешаю, — улыбнулась мама. С загадочным лицом дядя Володя вынес на середину комнаты рюкзак. Расстегнул и опрокинул над желтыми половицами. Илька вытянул шею. Что-то непонятное, большое, светясь нежно-розовым пухом и сверкая пунцовыми перьями, медленно вываливалось из рюкзака. Наконец вывалилось и тяжело ударилось об пол. Илька увидел длинные птичьи ноги. Тоже розовые, со скрюченными пальцами. Удивительная птица раскинулась перед Илькой. С длинной лебединой шеей, но на лебедя совсем не похожая. Всех цветов зари. Только алые крылья оторочены черной каймой. Это была мертвая птица. — Ой, что это? — громко сказала мама, обходя ее стороной. — Вы, Тамарочка, не поверите. Сплошная экзотика. Самый настоящий фламинго... Каким южным ветром занесло его в наши края? — Действительно... — произнесла мама. Дядя Володя повесил пустой рюкзак на спинку Илькиного стула и со скромной гордостью шагнул в сторону: пусть все полюбуются на его добычу. Илька сполз с сиденья и встал перед птицей на колени. Провел пальцем по розовой шее. Шелковистые перышки легко пружинили. Случайно Илька задел коленом клюв и вздрогнул: клюв был гладкий и очень холодный. Илька отодвинулся. Дядя Володя праздничным голосом рассказывал: — Представляете, чистейшая случайность. Встала машина, чтото стряслось с мотором. Водитель такой болван... Я вылез ноги пораз102 мять. Смотрю — летит. Высоко. Думал, журавль. Даже не надеялся, что попаду. Бросился в кабину, схватил чье-то ружье — трах! Смотрю — падает. Прямо на шоссе. Глазам своим не поверил... Глаза фламинго были затянуты пеленой. Илька спросил: — Разве журавлей едят? — Нет, конечно... — Тогда зачем вы «трах»? — Илька... — укоризненно сказала мама. Дядя Володя сдержанно улыбнулся. — Законный вопрос. Если рассуждать логически, стрелять не следовало. Но есть такая штука в человеке — охотничий азарт. — Дурацкий азарт, — рассеянно отозвался Илька. — Илья! — страшным голосом произнесла мама. — Как ты смеешь! Извинись сию же минуту! Илька выпрямился. — Извините, пожалуйста, — сказал он, — это я нечаянно. Я хотел подумать, а получилось вслух. — Негодный мальчишка, — сказала мама с некоторым облегчением. — Ну-ну, зачем так... — вступился дядя Володя. — Дело ведь не в форме выражения, а в самой сути. Допустим, азарт дурацкий. А разве ты не стреляешь из рогатки по воробьям? — Он не стреляет, — поспешно заверила мама. Илька снова взглянул на фламинго. — Это же не воробей. Сравнили пень с ярмаркой. — Илья! Выставлю в кухню, — пообещала мама. Илька притих и снова наклонился над птицей. Приподнял крыло. Перья сухо шелестели. — Можно, я возьму одно перо? — Да ради бога! Подожди, я оторву... — Я пошутил, — сказал Илька. — Ну... Как хочешь. Он стал укладывать добычу в рюкзак. Мама вздохнула: — Все-таки жаль, что убили такую красоту... — Эта красота не пропадет, — бодро откликнулся дядя Володя. — Выйдет отличное чучело. — Да, конечно, — сказала мама. Дядя Володя выпрямился и бросил рюкзак на плечо. — Извините за непрошенный визит. Я пойду. — Куда же вы? А обедать? — Спасибо, хочется домой поскорее. Я ведь еще не был у себя... Мама проводила его до двери и вернулась с каменным лицом. На Ильку не взглянула. — А чего он врет, — мрачно сказал Илька. 103 — Что значит «врет»? — То, что с автобуса прямо к нам пришел. У него в рюкзаке, кроме птицы, ничего не было. С пустым рюкзаком он ездил, да? Он уж тыщу раз дома побывал, а потом к нам пришел хвастаться. (В. Крапивин.) 1) С чьей точки зрения ведется рассказ? В каком предложении мы узнаем об этом? C помощью какого языкового средства? 2) Охарактеризуйте отношение главного носителя точки зрения к главному событию, о котором рассказывается, и к другим персонажам. Как это отношение проявляется в действиях и словах? Назовите языковые средства, с помощью которых мы узнаем об этом отношении. 3) Охарактеризуйте отношение других персонажей к центральному событию и друг к другу. Как это отношение проявляется в действиях и словах? Назовите языковые средства, с помощью которых мы узнаем об этом отношении. 4) Какую роль в передаче отношения героев друг к другу и происходящему играют обращения? 5) Проанализируйте предложения, с помощью которых вводится прямая речь. Как с помощью выбора глаголов, наречий и прилагательных автор передает отношение героев к происходящему и свое отношение к героям? 6) Передайте устно содержание текста а) в 5 предложениях; б) в 10 предложениях. 7) Перенесите в тетрадь следующую таблицу. Выпишите из рассказа в таблицу слова и выражения, которые необходимы для передачи указанных смысловых блоков при изложении. Смысловые блоки Внешнее описание дяди Володи Внешнее описание птицы Языковые средства Поведение дяди Володи Поведение Ильки Поведение мамы Слова дяди Володи Слова Ильки Слова мамы 104 Задание 4 Прочитайте фрагмент из учебного пособия Г.В. Кузнецова «Так работают журналисты ТВ» (М., 2000). Автор — профессор, заведующий кафедрой телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ — построил главы своей книги в форме, близкой к устной беседе или лекции для студентов и молодых журналистов. Основой пособия послужила практическая работа автора на телевидении, в жюри различных конкурсов, на факультете журналистики. Все теоретические сведения, которые дает Г.В. Кузнецов, опираются на конкретные примеры из его личного опыта. Выполните задания и ответьте на вопросы после текста. Когда я работал на Куйбышевской студии ТВ, у меня был замечательный главный редактор. Хороший, душевный человек, лечил простуду крапивой, плавал в проруби на Волге, но каждый репортаж в эфире начинал одними и теми же словами: «Добрый вечер, дорогие товарищи! Коммунистическая партия и Советское правительство проявляют повседневную заботу о благосостоянии советских людей». Далее шел пример этой заботы с того места, откуда мой старший друг вел репортаж. Отчего сегодня вспоминаю об этих, казалось бы, давно ушедших временах? Мне кажется, что многие молодые журналисты исповедуют ту же манеру ведения передач. Сначала — общие рассуждения, общие посылки, «Каждый человек в своей жизни проходит несколько этапов...» или «Человек и природа — это вечное противостояние...» или «Река как время, а время как люди...». По сути, подобные пассажи не отличаются от формулы моего главного редактора. Я хочу в этой главе сказать о болезни. О подлинной болезни наших молодых журналистов ТВ, которые боятся сказать что-то не похожее на других, выдающееся из ряда. Я просмотрел сотни передач малых телестудий и убедился, к печали своей, в том, что мы с вами до смерти боимся сказать свое собственное слово, которого до нас никто еще не говорил. Мы прячемся за общеизвестные, истасканные формулы, слышанные сто пятьдесят раз! Тем самым каждый молодой человек старается встать в общий ряд — при всей внешней независимости и оригинальности. Есть и еще одна причина таких вот «общих» начал в передачах и фильмах. Если сказать просто, «Мы плывем по Оби от Новосибирска вслед за таянием снегов, по весне 1999 года...» — это будет «голая», примитивная информация. А если на тех же кадрах Оби завернуть этакое, «Реки как время, а время как люди!» — это вроде как будет произведение искусства. А мы все хотим быть Творцами. С большой буквы. Кто-то нам сказал, что ТВ — искусство. Но людям у телеэкранов хочется знать и видеть, как живут другие люди. А вовсе не о том, что думает по поводу жизнии некий молодой «Т». 105 Зарубежные профессиональные фильмы начинаются чаще всего с обозначения места и времени действия. Не морочьте людям голову, скажите сразу, что вы решили показать в вашем фильме! Я начал эту главу со слова «когда» по двум причинам. Во-первых, с этого слова начинается очень много зарубежных журналистских материалов и очень мало наших. Во-вторых, на это есть личная причина. Один ученый математик, когда я принес к нему на визу некий материал (нет ли фактических ошибок, неточностей?), сделал мне стилистическое замечание. Нельзя, говорит, начинать статью со слова «когда». Я ответил: может, математическую статью и нельзя, а в литературе и публицистике тому примеров тьма. Память была хорошая — назвал примеры от Ленина до Твардовского. «Когда» сразу вводит в обстоятельства дела. ...ТВ как искусство я, принимая на себя любую критику эстетов и недоучек, понимаю как высшую степень мастерства, как простоту и ясность: ради чего мы выходим к человечеству, что мы хотим сказать и показать людям? Рассказываю все это студентам, а также взрослым людям, получающим второе высшее образование, перед тем, как им садиться в кадр для монолога или интервью. Оператор дает отмашку — и: «Человек и природа — это вечное противостояние...» А речь всего лишь о новом изобретении, об устройстве для очистки воды. Но хочется войти в контекст вечных ценностей! А вот в кадре милая, красивая, доброжелательная студентка — вице-мисс Москва на конкурсе красоты. Поставлено четкое задание: расскажите, как вы стали «вице-мисской»? Начинает: «В жизни каждого человека бывают периоды...» Прерываю: не надо про каждого, скажите о себе. О себе единственной! И достаю старые номера «Ридерз Дайджест» — вроде бы признанный на этой планете стиль и уровень журналистики, собрание разных, но хороших и понятных человечеству журналистских материалов. Начинаются они так: «В два года Аллен Бонд частенько подходил к маминому пианино» (а ведь можно бы загнуть о роли музыки в жизни человека). «Впервые я увидел фильм «Унесенные ветром» во время Второй мировой войны», — пишет искушенный кинокритик, а наша кинодама непременно завернула бы про мейнстрим или чего еще покруче. «На первый взгляд, Ной Лоттик из штата Пенсильвания был самым обыкновенным 24-летним парнем». Так начинается статья о сложнейшей проблеме сайентологии — через восприятие человека, попавшего в сети этой псевдорелигии. 106 1) Озаглавьте текст. ___________________________________________________ ____________________________________________________ 2) Покажите на примере этого текста влияние всех факторов, определяющих выбор и организацию языковых средств: темы, жанра, фактора адресата, формы речи, ситуации общения. 3) Определите стратегическую задачу автора и объясните, с помощью каких тактических приемов он ее решает? Отметьте и приемы организации текста (построение начального фрагмента, взаимодействие точек зрения, способ развития мысли — от общего к частному, от частного к общему, использование контраста, цитация, вводные слова, риторические вопросы и т.д.), и особенности выбора слов (выразительные средства, прежде всего метафору и гиперболу, вкрапления разговорного стиля, показательные для понимания авторской точки зрения номинации, оценочные слова). 4) Ответьте на вопросы. а) Зачем автор упоминает о том, что главный редактор Куйбышевской студии плавал в проруби и лечил простуду крапивой? б) Удачно ли выражение «исповедуют ту же манеру»? Что значит слово «исповедовать» в этом выражении? Как передать ту же мысль по-другому? Приведите несколько типичных сочетаний со словом «манера» (в единственном числе). в) Кто подразумевается под «мы» в третьем предложении третьего абзаца (мы с вами до смерти боимся...)? Почему автор использует в данном случае именно местоимение «мы»? г) Зачем автор ставит точку в первой строке третьего абзаца после слов «о болезни» и начинает следующую конструкцию с повторения «О болезни...»? Найдите далее в тексте другие случаи, когда автор отделяет часть предложения от начала точкой. Для чего он это делает? д) По каким причинам автор взял в кавычки слова «общих» и «голая» в четвертом абзаце? е) Можно ли в предложения «Отчего сегодня вспоминаю...» и «Рассказываю об этом студентам...» вставить местоимение «я»? Изменится ли что-нибудь в тексте? Можете ли вы предположить, почему автор использовал конструкцию без «я»? Найдите в тексте еще предложения такого типа. 107