Наука. Становление и основные стадии исторической эволюции.Наука как исторический тип рациональной упорядоченности (осмысленности) реальности. Проблема идентификации науки

Лекция 4 Наука. Становление и основные стадии исторической эволюции Наука как исторический тип рациональной упорядоченности (осмысленности) реальности. Проблема идентификации  науки Наука, - особый вид познавательной деятельности, ориентированный целями производства объективных, системно организованных и обоснованных знаний о мире и человеке, форма общественного сознания и социальный институт, обеспечивающий духовные и материально-практические условия реализации научно-исследовательских инициатив. Наука существует в виде, во-первых, сложного и противоречивого процесса производства нового знания, во-вторых, - органически целостной, развивающейся системы знаний, в-третьих, - специфического социального института (научные сообщества, научные учреждения, финансы, научное оборудование, научная информация и т.д.), в четвёртых, - компонента культуры и формы человеческой деятельности. Предметом науки являются законы природы и истории, а так же процессы их познания и практического преобразования. По особенностям предмета исследования науки подразделяются на общие и частные. К общим принадлежат философские науки, исследующие фундаментальные принципы бытия и познания. К частным наукам относятся науки о природе, человеке и обществе. Изучение предмета науки опирается на многообразие её методов, подразделяющихся в зависимости от особенностей предмета на общие, особенные и частные. Общие методы это те, сфера применимости которых охватывает и природу, и общество и процессы познания (исторический метод, системно-структурный, сравнительный, диалектический и др.). Наряду с общими в науке широко используются особенные, или общенаучные методы и понятия. Они ограничиваются исследованиями лишь отдельных аспектов предметных областей научного поиска и затрагивают лишь их отдельные, хотя и универсальные стороны (явления, сущности, количество, качества, структуры и др.) К частным научным методам принято относить принадлежащие к отдельным отраслям науки, или научным дисциплинам. Имеются в виду, в данном случае, методы физики, химии, биологии, или методы социогуманитарных наук, приуроченные к изучению либо отдельных предметов исследования, либо их комплексов. Структура науки включает, во-первых, факты опыта, т.е. массивы данных наблюдения и эксперимента, во-вторых, результаты их концептуализации в виде основанных на фактах проблем и гипотез, в третьих, систематически разработанные, логически корректные и эмпирически обоснованные законы, принципы, теории, картины мира, в-четвёртых, философские основания, или логико-эпистемологические, методологические, онтологические и др. предпосылки, в-пятых, методы, идеалы, нормы, регулятивы и императивы научного познания, в-шестых, стиль мышления, т.е. совокупность характерных черт мышления ученых, систем ориентаций на те, или иные идеи, методы, образцы исследования, интерпретации и оценки. Не смотря на впечатляющие интеллектуальные, социальные и материально-технические ресурсы, филигранно отработанное искусство доказательства и аргументации, высокую практическую значимость, наука не является единственным источником знаний, а научно-исследовательские коллективы, - единственными эпистемологическими сообществами. Как известно наряду с наукой и миф, и религия, и искусство, и мораль и опыт повседневности располагают существенными познавательными возможностями и вполне обоснованно претендуют на провозглашение истины. Поэтому, к числу в высшей степени актуальных принадлежит проблема «демаркации», различения научных и ненаучных знаний, включающая круг вопросов идентификации науки. Ответы на них представлены обобщенными результатами исторических и современных исследований в области особенностей, или критериев научного знания. Оно, согласно современным представлениям, должно удовлетворять следующим условиям: 1. Основная цель науки, - выявление нового, объективного, истинного знания о законах организации и эволюции природы общества и познания, выражения полученных знаний в системы специализированных абстракций и идеальных объектов. 2. Предвидения будущего на основе знаний о закономерностях организации и развития предметных областей естествознания, социогуманитарных и технических наук и на этой основе практического преобразования действительности с учетом особенностей её будущих состояний. 3. Системной организации, упорядоченности в соответствии с определенными принципами, обеспечивающими объединение разрозненных фрагментарных знаний в органически целостную систему представлений. 4. Наличия систематической методологической рефлексии, то есть исследования объектов познания в непосредственной соотнесенности с методами и приемами их исследования с точки зрения их эвристической ценности, границ применимости и направлений совершенствования. 5. Объективной истинности научных знаний, то есть их соответствия предмету исследования с учетом особенностей влияния системы субъективных средств мысленного конструирования на процесс и результат формирования его идеального образа. 6. Наличие специально разработанных искусственных языков описания и фиксации его результатов в системе знаково-символических и терминологических средств. 7. Использование научного оборудования (приборы, инструменты, синхрофазотроны, радиотелефоны и др.) и таких духовных средств и методов как современные логики (символическая, временные, эпистемические), а так же математика, диалектика, феноменология, герменевтика, синергетика и др. 8. Опытная проверяемость, возможность многократного воспроизведения полученных результатов. 9. Доказательность, обоснованность, достоверность результатов исследования, подкрепленные данными наблюдения и эксперимента, высокой степенью логической строгости развития аргументации. Важнейшим элементом структуры и одновременно стратегии науки является научная картина мира как результат сокращенно-обобщенного выражения и теоретического синтеза достигнутого уровня научных знаний о всеобще-универсальных чертах и закономерностях действительности. В настоящее время принято различать, во-первых, общенаучную картину мира, включающую представления и всей действительности, т.е. охватывающую знания о природе, обществе и мышлении. Во-вторых, естественно-научную картину мира, которая в свою очередь распадается на цепь градаций: физическая, химическая, биологическая и др. При построении целостной естественно-научной картины мира роль базы обобщения и синтеза знаний выполняет дисциплина, лидирующая в познании явлений природы. Наряду с естественно-научной выделяется и социогуманитарная картина мира, которая строится на основе обобщения и органичного синтеза знаний о человеке и обществе. Правда, на пути её разработки делаются лишь первые шаги, и сейчас речь может идти об этапе проблематизации, определения направляющей и общих задач исследования. Проблема начала науки. Наука в структуре античного космологического мировоззрения С историко-генетической точки зрения наука возникает гораздо раньше, чем появляются знания, отвечающие её понятию. Изначально они не представляют собой сколько-нибудь организованную целостность и в виде разрозненных фрагментов были «вплетены» в продукты мифопоэтического мышления и образования духовного и материально-практического опыта повседневности. Вместе с тем для начала становления научных знаний необходимы: а) Наличие способности к логически упорядоченному абстрактно-понятийному мышлению и возможностей фиксации продуктов его познавательной активности в знаково-символических средствах языковых выражений. Непосредственно вплетённая в систему наличных практик повседневности, опираясь на абстрактно-понятийные структуры сознания, преднаука выполняет функцию моделирования процессов изменения объектов, включенных в практическую деятельность, и на этой основе прогнозирует их возможное поведение. В сочетании с использованием знаково-символических (прежде всего, языковых) средств обозначения понятий, внеположенные сознанию реально существующие объекты замещаются идеальными объектами, которыми как отвлеченными понятиями, или абстракциями оперирует мышление. Содержание идеальных объектов, связи и отношения между ними строятся в соответствии со схемами поведения освоенных практикой реальных объектов. б) Создание в структурах мифопоэтического гносиса языковых средств описания, ориентированных целями адекватной знаково-символической фиксации и рационального осмысления объективного содержания продуктов духовной активности. С момента своего возникновения и первых шагов эволюции как средства артикуляции религиозно-мифологических образов первобытного интеллекта, язык представляет собой сложную знаковую систему средств объективизации содержания сознания, выражая противоречивую множественность знаний, верований, и переживаний человека. Факты зависимости содержания мыслей от выражающих их языковых средств, нередко абсолютизируются. Показательной в этом смысле является гипотеза «лингвистической относительности» Э. Сэпира и Б. Уорфа. По их мнению, языковые навыки и нормы бессознательно определяют образы мира. Различные культуры, - это несоизмеримые миры, а не один мир, по разному обозначаемый языковыми средствами. Каждый язык задает своё специфическое видение мира, и дистанция между их мысленными образами столь же велика, сколь существенны масштабы языковых различий. Грамматический строй языка есть, согласно Уорфу, способ упорядочения и описания реальности. Придание языку роли формообразующего принципа познавательной деятельности, - недопустимая крайность и главный аргумент в пользу ошибочности гипотезы Э. Сэпира и Б. Уорфа. в) Наличие сообщества как субъекта научной деятельности. Только в этом случае наука имеет возможность стать одной из отраслей в системе исторических форм разделения труда. Формирование субъекта обыденного сознания совпадает с процессом социализации и не требует выполнения выходящих за его границы требований. Становление субъекта научного познания немыслимо без специальной подготовки, овладения средствами и методами научного исследования. Наряду с этим научное познание возможно лишь при условии его осуществления на основе ценностных установок, ориентированных на поиск истинного знания, отвечающего требованиям предметности, объективности и новизны. Освоение научных знаний, средств и методов их производства, приобщение к нормам научного этоса, - задачи объективно сложные и их решение во все исторические эпохи требует создания особой социальной организации, обеспечивающей профессиональную и морально-нравственную подготовку учёного. Первоначально это были школы жрецов, затем светские школы, призванные обучить важным для хозяйственной и политической жизни профессиям, - школы писцов, мореплавателей, строителей, врачей и др. Школы стали центрами накопления и аккумуляции позитивного знания древних цивилизаций, специфическим пространством совершенствования методов производства, хранения и трансляции в ряду поколений. Не случайно школа, наука и философия возникают в Древней Греции одновременно, демонстрируя неразрывную связь между институциями формирования научного сообщества и развитием исследовательского поиска. Уже в конце VI столетия до н.э. по инициативе Пифагора была организована школа, в основу которой была положена идея гармонии. Согласно Порфирию, Пифагор разработал и использовал на практике два метода обучения, - символический и дискурсивный. Этим определялись оптимальные условия постепенного вхождения в стихию науки, впервые открытую новую область знания. И хотя главным для Пифагора оставалась задача передать людям сакральное ядро его учения, - «религию спасения». Достижение успеха на этом пути он непосредственно связывал с созданием научной школы. Религиозно-мифологическая компонента духовных практик Пифагорейского союза (школы) приобрела значение инстанции, санкционирующей научные, в данном случае, - математические изыскания. Тенденции автономизации развития математики как отрасли преднауки практически не затронули эволюцию древней астрономии. Поскольку древние религии приобрели астральный характер, астрономия выполняла роль прикладной дисциплины, обуславливающей потребности как отправления культовых ритуалов, так и решения внерелигиозных задач измерения времени, ориентации в пространстве, определения хронологических рамок времён года, начала и завершения сельскохозяйственных работ и т.д. Однако главные проблемы древней астрономии сводились к изучению вопросов времени, включая его сакральные и непосредственно практические размерности. Космологические воззрения древности включали, по меньшей мере, три концепции времени. В первой из них представлена священная история творения мира, сотворения человека, завета с племенными богами и др. Во второй, речь идёт о генеалогии правящих династий, наиболее значительных племенных вождей. И наконец, третья повествует о хронологической последовательности выдающихся событий истории государства, обосновывает существующие нормы внутригосударственных и международных отношений и т.д. Поиск пунктов пересечения всех трёх временных размерностей космологической картины мира, с целью точной датировки храмовых праздников, памятных событий, солнечных и лунных затмений и др. подводил к необходимости определения времени наблюдения. Был создан календарь, содержащий знания о продолжительности года, месяца, суток. Создание календаря сочеталось с разработкой, основанной на результатах многочисленных наблюдений, астральной техники предзнаменований. Второй этап эволюции преднауки охватывает более чем тысячелетнюю историю её развития в структурах Древней греческой и греко-римской философии: от её возникновения в первой половине VI столетия до н.э., до 529г.н.э., - года официальной ликвидации языческих школ соответствующим эдиктом Юстиниана. Прогресс науки этого периода столь значителен, что её достижения в духовном опыте Древних цивилизаций (Египет, Месопотамия, Индия, Китай) начинают представлять чисто исторический интерес. И дело здесь, прежде всего в том, что в отличие от предшествующей традиции, новое знание греко-римского мира базируется на процедурах доказательства, достигает высокой степени автономизации в составе духовной культуры (математика, физика, логика и др.). Благодаря оформлению древнегреческих философских школ (Пифагорийская, Академия Платона, Ликей Аристотеля и др.) создаются условия для начала институализации науки. А «Начала» Евклида и «Альмагест» Птолемея сохраняют значение образцовых построений научной рациональности вплоть до настоящего времени. В них обобщены, развиты и представлены в систематическом виде процедурные и операционные аспекты математики как моменты её коренных преобразований на основе концепции доказательства утверждений. Закат и ренессанс  античной науки:научная рациональность в духовном опыте Средневековья и эпохи  Возрождения Духовный опыт освоения человеком мира включает наряду с наукой многообразие отнюдь не тождественных ей форм, - таких как миф, религия, обыденное знание, искусство, философия и др., которые эволюционируют в интеллектуальной истории неравномерно. Прогресс одной из них не означает, что и в других сделаны достижения аналогичного масштаба. Иначе говоря, наука, как и другие формы духовного опыта, имеет свою собственную, индивидуальную историю, не совпадающую ни с общепринятыми представлениями о расчленении исторического процесса на стадии (античность, средневековье, новое время), ни с последовательностью фаз развития морали, философии, искусства, правовой и политической идеологии и др. Есть веские основания утверждать, что, с точки зрения успехов научного познания, эпохи Средневековья и Возрождения едва ли не неразличимы. Более того, приуроченные к ним научные знания остаются еще всецело принадлежащими к прошлому (античная наука) и отличаются от него лишь хронологической дистанцированностью и включенностью в контексты господствующих идей, - теологических (Средневековье) и гуманизма (Возрождение). Переходы от античности к средневековью, а от него, - к эпохе Возрождения характеризуются отнюдь не революционными прорывами в развитии научного познания самого по себе В результате распада жизненно-практических структур грекоримского мира и укрепления позиций нового религиозного мировоззрения, - Христианства, - тенденции критического отношения к прошлому достигают значений его радикального отрицания, принципипального неприятия, в связи с чем, и достижения античной науки и философии истолковаваыются в контексте абсолютного противопоставления веры (религия) и разума (философия, наука). В условиях предельного обострения социальных и мировоззренческих противоречий становления средневековой культуры, древнегреческая наука и философия оказываются не просто на периферии интересов интеллектуального поиска, но подвергается преследованиям и забвению. Начинаются «темные века» западно-европейского средневекового варварства, (V-VIII в.в.) настолько разрушительного, что разрывается естественная связь, преемственность в развитии духовной культуры Европы. По мнению Тертулиана (II столетие) христианство и философия, вера и разум представляют собой стороны непримиримых антагонизмов, взаимоотрицают друг друга. Отнюдь не противоположный, а всего лишь вариант оппозиции веры и разума разрабатывается и на финальном этапе Латинской патристики Святым Августином (354-430 гг.). Суть его позиции выражается формулой философствования в вере. Иначе говоря, вера не исключает разумное истолкование, но и рациональная гносеология не может заменить знания - верования, способствуя их максимальному прояснению. Вера и разум, философия и христианское вероучение, рациональное мышление и благодать озарения хотя и существенно различны, но совпадают в единстве целей в общей устремленности к истине и сопротивлении разрушительным силам скептицизма. Тотализация принципа сомнения, разъедающего скрепы античного космоса, - порождение философского разума в силу его подверженности заблуждениям и ошибкам, а значит, и ограниченности в познании истины. Несмотря на важность вклада латинской патристики и Св. Августина, решающая роль в сохранении и включении философского и научного наследия античности в духовную культуру западно-европейского средневековья принадлежит «последнему римлянину», - Северину Боэцию (480-524г.г.), римскому сенатору, консулу (510г.), начальнику канцелярии при дворе Теодориха. Реализуя замысел ознакомления латинского общества с древнегреческой философской и научной классикой, С. Боэций обеспечил непрерывность развития дисциплинарно организованной античной школы, включающий такие, подготовляющие к изучению философии науки, как арифметика, геометрия, астрономия и музыка. В значительной мере благодаря именно его усилиям энциклопедическая традиция, сложившаяся в античном мире еще в эпоху эллинизма (после 338г. до н.э.), приобрела особую значимость в западноевропейской культуре и была распространена на систему образования. Поистине бесценным оказались также и собственно философские «инвестиции» С. Боэция в средневековую культуру. Его переводы «Категорий», «Об истолковании» и «Логики» Аристотеля вплоть до XIII века оставались едва ли не единственным источником изучения теоретического наследия Античности. Через комментарии С. Боэция к комментариям Порфирия на «Категории» Аристотеля в средневековую схоластику вошли центральные для нее вопросы природы универсалий, достигшие такого же уровня актуализации как и проблематика веры и разума. Влияние философского и богословского-теологического наследия Св. Августина и С. Боэция на духовную эволюцию западноевропейского средневековья было столь велико, что оппозиция выражаемых ими традиций платонизма (Августин) и аристотелизма (С. Боэций) в течение более чем тысячелетия выполняла роль структуры, определяющей содержание и направления развития схоластической мысли, включая ее собственно научные кристализации. Наряду с субсатнциализацией интересов человеческого существования, в центре внимания исследовательского поиска возрожденческой интеллектуальной элиты оказываются проблемы природы как таковой, а не продукта сверхъестественных актов творения мира «из ничего». Это означало существенную смену акцентов в самом подходе к изучению явлений природы и человеческой жизни: понимание их сущности отнюдь не сводится к уяснению смысла соответствующих текстов христианского вероучения, а связывается с задачами определения естественных сил (причин) их порождающих. Становится едва ли не общепринятым, что разум как способность усмотрения сущностей за пределами чувственно воспринимаемой реальности природы делает человека «Богоподобным». Посредством магического искусства знаково-символической реконструкции и технико-технологического моделирования он не только открывает недоступные неискушенному уму профанов глубинные тайны природы, но и утверждается в ней в качестве своего рода центра и источника творческой активности. Эпоха Возрождения как начало формирования нового по сравнению с предшествующей традицией типа сознания, хронологически совпадает с XV-XVI столетиями, а становление новой науки и философии ограничивается временными рамками конца XVI-XVII веков и непосредственно связано с именами Ф. Бэкона (1561-1626) и Р. Декарта (1596-1650). Эпохи Возрождения и раннего Нового времени, охватывают, таким образом, всего лишь три столетия и по своим хронологическим масштабам несоизмеримы с тысячелетиями всей предшествующей истории преднауки (древний Египет, Античность, Средневековье). Тем не менее, именно возрожденческие и ранненовоевропейские трансформации в системе культуры подготовили настоящую революцию в духовной и материально-практической сферах жизни общества, - революцию, ознаменовавшуюся возникновением нового человека, самодостаточной, свободной творческой индивидуальности, титаническими усилиями которой созданы и развиваются современные технические цивилизации западного типа. Радикальная смена смысложизненных ориентаций и мировоззренческих установок связана, прежде всего, во-первых, с процессом секуляризации, движениями Реформации и Контрреформации, во-вторых, с развитием и укреплением лидерства городов, в-третьих, с открытием Нового Света (Америка, 1492г.), в-четвертых, с лавинообразным ростом значения финансово-экономической составляющей в хозяйственной деятельности, развитием предпринимательской активности и становлением капитализма и, наконец, в-пятых, - с созданием новой науки, - экспериментально-математического естествознания. Возрождения отдает явное предпочтение не трудам по обретению райского блаженства, а работе по устроению мирской жизни: посюсторонняя, а не трансцендентная реальность становится главным предметом его творческих инициатив. Если в эпоху Средневековья человек был непосредственно «вплетен» в достаточно жесткую систему сословных связей, и его положение в обществе и эпистемологическое поведение определялось соответствующими корпоративными интересами, то с переходом к Возрождению положение дел существенно изменяется. Разорвав цепи сословных и корпоративных ограничений средневековья, человек превращается из пассивного инструмента выражения их интересов в независимую, самоопределяющуюся личность, опирающуюся на свои собственные силы и таланты, сочетающиеся с чувствами гордости, честолюбия, самоуважения, уверенности в непогрешимости предпринимаемых творческих инициатив. В противоположность средневековому учёному-анониму выдающиеся деятели культуры Возрождения становятся предметом едва ли не религиозного почитания и занимают в пространстве духовного опыта место, которое в античном и средневековом мире принадлежало героям и святым соответственно. Становление новоевропейской науки, классической научной рациональности и классической НКМ Тенденции решительного устранения ранее непреодолимого разрыва между «свободными» и «механическими» искусствами достигают высоких значений актуализации уже в творчестве Леонардо да Винчи (1452-1519). Характер, масштабы и историческое значение его научного творчества можно оценить лишь, имея в виду, во-первых, особенности духовной ситуации эпохи, во-вторых, - революционизирующую роль отстаиваемых Леонардо в науке позиций, и, наконец, в-третьих, не имеющий прецедентов опыт реализации нового методологического замысла во множестве направлений исследовательского поиска. К XV-XVI столетию фактически сохранилось положение дел, восходящее к «картине мира» Птолемея (акмэ, - 127-145 гг.), который, как известно, был автором не только знаменитого астрономического трактата «Альмагест», но и не менее популярного астрологического труда «Четверокнижие». В эпоху Возрождения, так же как и во времена Птолемея, астрология оставалась сводом авторитетнейших знаний, обеспечивающих возможность предвосхищения событий на основе выявления связей между движением планет и судьбами людей. В отличие от Агриппы и Парацельса, - магов, чернокнижников, астрологов и алхимиков, мастеров «белой и чёрной магии», прорывающихся к гениальным научным догадкам сквозь едва ли не непроницаемую завесу буйства фантазии средневекового оккультизма, - Леонардо да Винчи являет один из образцовых примеров энциклопедически мыслящего ученого эпохи Возрождения. Более того, современная историография его творчества, имея в виду факт утраты многих рукописей и основываясь на оценки содержания сохранившихся, нередко склоняется к мнению, что из-за исчезновения записных книжек да Винчи развитие новоевропейской науки задержалось едва ли не на столетие. Поэтому начало систематического применения точных методов познания предлагается исчислять не от Галилея и Ф. Бэкона, а от Л. Да Винчи. Согласно да Винчи «Вся философия начертана в той грандиозной книге, которая постоянно стоит раскрытой перед нами, - речь идёт о мироздании: но для того, чтобы понять её, надо предварительно изучить её язык и письмена. Она написана на языке математики и её письмена, - треугольники, окружности и другие геометрические фигуры, без знакомства с которыми невозможно понять ни одного слова; без них можно только бессмысленно бродить в лабиринте». Выдающийся ученый, поэт и баснописец, музыкант, живописец, скульптор, математик, инженер и механик, - Леонардо внёс существенный вклад в преобразование сложившегося в предшествующей культуре (античность, средневековье) духовного и практического опыта на началах новой науки. Исходя из принципа единства теории и практики, науки и техники, математики и механики (т.е. механики «рациональной» и «практической»), Леонардо широко использует технические изобретения в качестве исследовательского инструментария, - важнейшего элемента стратегии первой научной революции. Понимая познание как процесс мысленного конструирования и одновременно опытно-экспериментального моделирования объекта, Леонардо сделал великое множество научных открытий и инженерно-технических изобретений. Рассматривая механику как, своего рода, «ключ» к пониманию мироздания, он предпринимал попытки определения коэффициентов трения-скольжения, изучал сопротивление материалов и законы гидравлики. В высшей степени существенным является его вклад в развитие биологических наук. Поистине неоценимы масштабы вклада Леонардо в развитие описательной и сравнительной анатомии. Многолетний опыт изучения человеческого тела увенчался открытием щитовидной железы, воздушной камеры в лобной и челюстных костях и др., обоснованием вывода о головном мозге, как органе мышления, раскрытием природы бинокулярного зрения и процессов обмена веществ. Наряду с достижениями сравнительно-анатомических и морфологических исследований Леонардо были заложены основания физиологии, эмбриологии, биомеханики, палеонтологии. В поле зрения его исследовательских интересов всегда находились и проблемы ботаники, что положило начало её формирования как научной дисциплины. Леонардо дал классическое описание листораспускания, гелио- и геотропизмов, корневого давления и движения соков растений. Согласно Т. Куну, новое знание может быть результатом сознательного, целенаправленного поиска в рамках парадигмы, или же возникает как случайный, непрогнозируемый, побочный результат решения нейтральной по отношению к нему задачи. В этом втором случае новое знание формируется посредством изменения самой парадигмы, или традиции. Суть различий между двумя типами возникновения нового знания наглядно обнаруживается при их истолковании в терминах «незнание» и «неведение». Идеи эволюции в природе и культуре послужили исходным пунктом выдвижения вопросов о социально-классовой структуре, основных этапах и тенденциях исторического развития общества. Исследования в данном направлении открыли перспективу теоретической разработки, а затем и практической реализации концепции социалистической революции (К. Маркс, В. И. Ленин). С другой стороны, традиции социально-философского номинализма, которые в противоположность коммунитаризму марксизма строятся на признании безусловного приоритета личности перед обществом, побуждают формулировать и решать все без исключения вопросы культурно-цивилизационной истории в контексте анализа мотивов поведения отдельных человеческих индивидов. «Неведение», в отличие от «незнания», не допускает возможность «знания о незнании» и его смысл сводится к утверждению: «ничего не знаю о незнании». Научный поиск как в границах традиций, (мотивированный целями превращения незнания в знание), так и в горизонте антитрадиционализма (т.е. инициированный «неведением») ведет к формированию нового знания. Как мы сейчас знаем, в определенных условиях этот процесс достигает значений «научной революции». Научная революция, - есть радикальная перестройка фундаментальных понятий и методов познания, его норм, идеалов, логических, теоретико-познавательных и философско-мировоззренческих оснований, принципов объяснения, обоснования, организации знания, и как следствие этого, - процесс перехода к новой картине мира. Наряду с очевидной общностью важнейших характеристик, научные революции существенно различаются как по масштабам охвата структурных компонентов науки (методологических, концептуальных, понятийно-терминологических, норм и идеалов объяснения и др.), так и по глубине их качественных преобразований (т.е., включая философские основания и картины мира). Идентификация научных революций, оценка тенденций их протекания и возможных антропологических, культурно-цивилизационных и экологических последствий возможны лишь при учете эпистемологических, социологических, психологических, институциональных и других размерностей научной революции. Согласно К. Попперу («критический рационализм»), история науки представляет собой своего рода перманентную революцию, протекающую в форме выдвижения и фальсификации конкурирующих гипотез. Аналогичными являются и идеи «научно-исследовательской программы» И. Лакатоса. Научная революция приобретает у него вид процесса смены конкурирующих научно-исследовательский программ. Первая научная революция произошла в Европе XVII столетия и ознаменовалась оформлением классической научной рациональности и переходом от натурфилософской к механистической картине мира (классической). Вторая научная революция относится к концу XVIII – середине XIX в. и ее содержанием был переход от классической науки, ориентированной механико-математическими интересами (механика, физика) к дисциплинарно-организованной науке (биология, химия, геология и др.) и началу оформления неклассической традиции не только в биологии, но и в физике. Так, выдающиеся физики этого времени, - Максвелл и Больцман, - вполне удовлетворительно решают проблему так называемого «корпускулярно-волнового дуализма», допуская возможность двоякой интерпретации в теории света. Развитые Ч. Дарвиным представления об эволюции вскрыли рациональный смысл природы органической целесообразности. Третья научная революция развертывается между концом XIX – первой половиной XX века. Ее главные события: революция в физике (возникновение теоретической физики и квантовой механики), становления корпуса социогуманитарных наук, возникновение неклассической рациональности и неклассической картины мира. Четвертая научная революция охватывает последнюю треть ХХ века и продолжается в настоящее время. Основными моментами ее содержания являются: становление постнеклассической рациональности и постнеклассической картины мира. Научная картина мира определяет важнейшие элементы стратегии духовного и практического освоения реальности, воздействует на формирование социокультурных и методологических норм и идеалов научно-исследовательского поиска. Научная картина мира является сокращенно-обобщенным выражением достигнутого уровня научных знаний той или иной эпохи, а потому имеет конкретно-исторический характер. В развитии научной картины мира от начала её формирования до настоящего времени можно выделить 4 основные этапа: 1) натурфилософский; 2) классический; 3) неклассический; 4) постнеклассический, или современный. Факторы социокультурной  детерминации научного познания: альтернатива   экстернализма и  интернализма. Развитие науки, хотя и обусловлено и даже порождается структурами социальной динамики, вместе с тем характеризуется определенной степенью автономности в пространстве событий культурно-цивилизационной эволюции. Как известно, уже в конце XVIII - первой половине XIX столетия первые попытки синтеза концепции развития с идеями социальной истории подводят к заключению о реальности существования целого ряда исторически релятивных и преемственно взаимосвязанных стадий общественного прогресса. Каждая из них характеризуется специфическими типами социальной субъективности (монархия, олигархия, демократия и т.д.), особенностями детерминации, темпами и масштабами количественно-качественных изменений и т.д. Противопоставление и кажущаяся несовместимость факторов внутри-научной и внешней, собственно социокультурной детерминации мотивировало возникновение альтернативы интернализма и экстернализма в истории науки. В первом случае наука рассматривалась вне соответствующих социокультурных контекстов, а, во втором, напротив, уделялось недостаточное внимание роли факторов когнитивной истории науки. Экстернализм оказался чреватым отождествлением истории науки со стадиями социальной историей в целом. В редакции же интернализма история науки приобретала вид изолированного от событий культурно-цивилизационной эволюции развернутого во времени процесса производства и воспроизводства нового знания. Если же в поле анализа науки включаются не только факторы культурно-цивилизационного роста, но и временные изменения в содержании смысловых значений основных категорий самого понятия науки, то ее история распадается на 2 периода: «предыстории» и «истории науки». Каждый из этих периодов складывается из последовательности фаз. Период предыстории науки включает этапы ее эволюции, охватывающие социальную историю от древних Востока, Египта и Месопотамии до конца XVIII столетия, - момента завершения процесса становления и начала «классической науки». В свою очередь историю сформировавшейся науки принято расчленять на стадии «классической», «неклассической» и «постклассической» науки. Традиции в науке представляют собой специфический социокультурный механизм накопления, хранения и трансляции исследовательского опыта средствами коммукативных практик сообщества учёных. Научная традиция включает совокупность норм и предписаний исследовательской деятельности, общепринятых образцов эпистемологического поведения и наряду с этим, - мировоззренческие установки, аксиологические предпочтения, художественно-эстетические, идеологические и социально-политические интенции, технико-технологические ориентации и т.д. Понятие традиции заимствовано современной философией науки из дисциплин обществоведческого и антропологического цикла, основывающихся на принципах исторического подхода (социология, социальная антропология, культурология и др.). Начиная с 60-х гг. ХХ века в результате попыток преодоления альтернатив интернализма и экстернализма, логицистского (неопозитивизм) и социокультурного (неокантианство) подходов в опыте построения адекватной модели научного знания, выдвигается и обосновывается ряд концепций научной традиции. У одних авторов она именуется термином «традиция» (С. Тулмин, Л. Лаудан, П. Фейерабенд), у других обозначается понятиями «школа», «парадигма» (Т.Кун), «исследовательская программа» (И. Лакатос), «неявное знание» (М. Полани), «тема» (Дж. Холтон) и т.д. Использование понятия «традиция» знаменует собой существенную смену акцентов в подходе к историко-генетическому моделированию процесса научного познания. Логицизм неопозитивистов оттесняется более реалистичными образами науки, учитывающими особенности её социокультурных размеренностей. В частности, содержание теории как элементарной единицы пространственно-временной динамики научного знания уже не исчерпывается только логико-математическим аппаратом, набором идеальных объектов, «базисных предложений», или предложений наблюдения. Различаются абстрактные и исторические, аналитические и синтетические, эволюционистские и креационистские и т.д. традиции. Общим для них является отнюдь не свойство приуроченности к тому или иному классу объектов (физика, социология и др.). Сущность научной традиции заключается в способности обеспечения преемственности, сохранения системы средств логико-методологической, концептуальной и терминологической аналитики в условиях перехода на более высокий, по сравнению с предшествующим, уровень знаний.