История московского права и государства

М.А.ИСАЕВ Лекции по истории московского права и государства Москва 1996 ИЗДАТЕЛЬСТВО RATEX В отношении к сердцу человеческому и порядку небесному нет ни малейшего различия между иноземцами и китайцами. Если Срединное царство потеряет сей порядок то погибнет, если иноземцы приобретут сие то возвысятся. Возвышение и погибель не породою племен определяются, но смотря по тому, где и в каком содержании небесный порядок. Ах ! Монголы в самом начале дела показывают столь похвальные примеры. Возможно ли противу вопи не признать их владычества над собой ?" Из Ган-Му (Хроника династии Цзинь) “Аще мене, сыне, послушавши и храм Пресвятыя Богородицы воздвигнеши в своем граде, сам проспавишись паче инех князей и сынове и внуцы твои в род и род, и град сей спавен будеть во всех градех руских и святители поживут в нем и взыдут руци его на плещи врагов его и прославится Бог в нем”. Пророчество Св. митрополита Петра кн. Ивану Калите о Москве. Московского права и государства, М., 1996 Данная работа представляет собой попытку юридического анализа Московской эпохи в истории России. Москва, время ее возвышения, не без основания связана с периодом зарождения единого государства, в нынешнем столетии не раз испытанного на прочность. Новое время, новые условия жизни позволяют взглянуть на старые проблемы с новой позиции. В книге предложен один из возможных вариантов такого анализа. Может быть использована в качестве учебного пособия для студентов - юристов, а равно всеми интересующимися проблемами истории отечественного права и государства. Рецензент: к.и.н., доцент А.В.ГРЕБЕНЮК. © ИСАЕВ М.А , 1996 г. © ИЗДАТЕЛЬСТВО RATEX, 1996 г. © ОРИГИНАЛ-МАКЕТ, ЩЕГОЛЬКОВ Ю.Ю. 1996 г. ВВЕДЕНИЕ Введение в любом исследовании есть часть, предваряющая основные рассуждения на определенную тему. Введение, таким образом, есть та часть общего исследования, в которой определяются цели и методы самого исследования. Цель, которой мы задались, проста и одновременно сложна: мы попытались осмыслить по-новому старую проблему зарождения централизованной государственности. Мы пытаемся взглянуть на зарождение и становление единой и самодержавной (т.е. независимой, суверенной, как сейчас стало модно выражаться) России. Мы анализируем с точки зрения права те условия, которые привели к возникновению более 500 лет назад практически современной отечественной государственности. Иными словами, мы исследуем русскую правовую традицию. Сам факт существования собственной правовой и государственной традиции русского народа и других народов, составляющих Россию, не является до сих пор неопровержимо доказанным. В разные эпохи, современную особенно, предпринимались определенные попытки доказать, что Россия есть простой придаток общечеловеческой цивилизации, под которой понимается, конечно же, исключительно романо-германский мир. Старая проблема противостояния Востока Западу имеет для России в настоящий момент судьбоносное значение: выжить ли ей в качестве самобытного целого или быть раздавленной пятой европейской цивилизации. Той цивилизации, ради существования которой вольно или невольно советский народ заплатил слишком дорогую цену. С методологической стороны мы смотрим на право, как оно определено было еще Гегелем, как на форму свободы, которая в свою очередь есть одна из сторон развития идеи, которую Гегель называл Абсолютным Духом. Развертывание Абсолютного Духа в истории дает конкретный исторический материал, формы, через которые познается содержание самого Духа. Историческая форма права есть, следовательно, историческая форма свободы (формально ограниченной) дозволенного в тот или иной период человеческой истории в том или ином ее месторазвитии. Противоречие - неизбежное следствие такого взгляда на мир - имеет характер фундамента, на котором строится тот или иной культурно-исторический тип. Исторические формы свободы как формы противоречия вызывают движение-развитие как самих себя, так и соприкасающейся с ними действительности. Так созидаются особые правовые миры, которые мы привыкли называть государством. Но вот что главное! Носителем такого противоречия является народ, созидающий и разрушающий. Поэтому правильнее говорить о государствах как о юридическом зеркале нации, народа. Московское государство, таким образом, есть первая по времени форма юридического олицетворения народа, его Духа. Именно оно есть преемник дела Св. Владимира и Ярослава. И именно оно составляет основной предмет нашего исследования и суть исторической формы свободы, познанной народами России. Итак, круг замкнулся ! 7 ЛЕКЦИЯ I ДОМИНАНТА МОСКВЫ Дополнительная литература: Антонович В.Б., Монографии по истории Западной и Юго-Западной Руси, т.1., Киев, 1885; Березин И.Н., Внутреннее устройство Золотой Орды, Казань, 1850; Березин И.Н., Очерки внутреннего устройства улуса Джучи (Труды Восточного отделения императорского археологического общества, 1864, т. VIII); Брянцев П.Д., История Литовского государства, Вильно, 1889; Вернадский Г.В., Начертание русской истории, ч.1., Прага, 1927; Веселовский Н.И., Заметки по истории Золотой Орды, Пг., 1916; Вешняков В., О причинах возвышения Московского княжества, Спб, 1851; Владимирцов Б.Я., Чингис-хан, Берлин, 1922; Владимирцов Б.Я., Общественный строп монголов, Л., 1934; Греков Б.Д. , Якубовский А.Ю., Золотая Орда и ее падение, М.-Л., 1950; Генрих Латвийский, Ливонская Хроника, М.-Л., 1938; Греков И.Б., Восточная Европа и упадок Золотой Орды, М., 1975; Григорьев В.В., О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству; в кн. Россия и Азия, Спб, 1876; Гумилев Л.Н., Древняя Русь и. Великая Степь, М., 1992; Иакинф, История первых четырех ханов из дома чингизова, Спб, 1829; Леонтович Ф.И., Очерки по истории русско-литовского права, Спб, 1844; Любавский М.К., Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута, М., 1892; Любавский М.К., Образование основной государственной территории великорусской народности, Л., 1929; Максимейко Н.А., Сеймы Литовского государства до Люблинской унии 1569 г., Харьков, 1902; Михаил Литвин, О нравах татар, литовцев и москвитян, МГУ, 1988; Насонов А.Н., Монголы и Русь, М.-Л., 1940; Пашуто В. Т., Образование Литовского государства, М., 1959; Пресняков А.Е., Образование великорусского государства, Пг., 1918; Пресняков А.Е., Лекции по русской истории, т. 2., кн. 1.: Западная Русь и Литовско-Русское государство, М., 1939; Рашид-ад-Дин, Сборник летописей, т.1 - 3, М., 1946-1952; Сафаргалиев М.Г , Распад Золотой Орды, Саранск, 1960; Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, Т.1, Спб, 1884, т.2, М.-Л., 1941; Федоров-Давыдов ГА, Общественный строй Золотой Орды, М.,1973; Черепнин Л.В., Образование русского централизованного государства, М., 1960; Экземплярский А. В., Великие и удельные князья в татарский период, т. 12, Спб, 1889-1891; Ясинский М., Уставные земские грамоты ЛитовскоРусского государства, Киев 1889. §1 ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ИДЕИ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ВО ВТОРОЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ РУССКОГО ПРАВА Приступая к изучению второго периода, условно называемого "Московским", следует себе уяснить несколько исходных моментов, тех общих идей, которые успел выработать Дух народа к этому времени. Татарский погром, пережитый древнерусским государством, не мог не отразиться на институтах государства и права и общем состоянии народа. Однако еще в прошлом столетии была высказана аргументированная точка зрения, что влияние ига во всех сферах жизни было минимальным. Кроме того, сейчас есть мнение (Л.Н.Гумилев), что вообще никакого татарского погрома не было, а был карательный рейд татар против тех русских князей, которые поддержали на Калке половцевкуманов - врагов татар. Сработал старый закон ассоциации: друг моего врага - мой враг. Безусловно эта точка зрения звучит довольно резко, расходясь с традицией отечественной историографии по основному пункту : отвергает антагонизм между Степью и Русью. Логика ее дает новое объяснение, но не ревизует историю целиком, как это может показаться. Скорее, Л.Н.Гумилев просто противостоит традиции, по силе равной пресловутому "общественному мнению" -одной из самых глупейших форм рассудочного мышления - "common sense", как говорят англичане - самые рассудочные люди на земле. Но при этом вольно или невольно Л.Н.Гумилев создает свою собственную традицию, чтобы с ее помощью бороться против традиции старой. Получилось так, что версия о симбиозе Степи и Руси идеологична настолько, насколько идеологична школа, утверждающая обратное. Выход поэтому лежит в путях аргументации, чем мы и займемся в дальнейшем. Далее, татарское господство нам представляется скорее не способом противостояния экспансии Запада с помощью экспансии Востока, на чем, может быть, невольно настаивает Л.Н.Гумилев, проблема несколько глубже. Перед нами картина трагической ошибки Рюрикова дома (в данном случае тезис евразийцев о вырождении князей в этот период нами принимается безоговорочно - все вместе они оказались неспособны адекватно отреагировать на угрозу, как с Запада, так и с Востока), пошедшего по пути языческой модели организации власти. Пожалуй, только один князь Рюрикова дома - Александр Ярославович (Невский) понял весь трагизм ситуации, в которой оказался народ, и сделал отсюда правильный вывод. Этот великий князь и человек искал опору в татарах; это несомненно; несомненно 9 также и то, что он ее в них нашел. Так, А.В.Экземплярский утверждает: "Защищая Северо-Западную Русь от соседей - немцев и финнов, Александр обращал свои взоры и в противоположную сторону, где требовались уже не меч и крепкая рука, а серебро и золото: летописи, между прочим, ставят ему в похвалу, что он "не остави пути отца своего", посылал в Орду выкупать пленников, "много злата и серебра издава на пленных". Вообще слава о нем, а особенно о его богатырских подвигах распространилась повсюду. Так что - по словам летописца -даже моавитские (монгольские) жены именем его стращали детей." См.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период, Т.1, Спб, 1889, С.33. Однако, как мы видим, пока его связь с татарами носит односторонний характер, характер подчинения. Сверх того, мы не можем утверждать, что Александр Невский уже тогда осознал идею политэтнической основы России - Евразии; скорее им владело чувство самосохранения и сохранения Руси, но сохранять, как известно, можно по-разному. Александр выбрал сохранение через развитие и контакты, а не через отгораживание глухой стеной. У него была альтернатива - попросить помощи у папы и раствориться вместе с Русью среди латинизированных к тому времени западных славян. Он пошел по другому пути. Пути синтеза. Эта идея, как известно, встречается уже у Нестора. Он ее отрефлектировал, но развития его рефлексия не имела. Обычно указывают также на "Слово о полку Игореве" как пример развития идеи единства, но "Слово" до сих пор в науке не признано подлинным произведением XII столетия. Есть и у нас сомнения на этот счет. Очень уж не по годам зрелой выступает в этом произведении мысль о единении. Так же и с Александром Невским, мы не видим пока еще в его действиях следов влияния высшей идеи. То, что он делает, соответствует духу того времени - признает вассальную зависимость от татар. Но способ взаимодействия с отличным народом у Александра звучит по-современному. Он не противопоставляет Степь Руси, он пытается создать основу для их синойкизма. Позже, уже в Московскую эпоху, этот modus vivendi будет основной константой государственной жизни. Девиз московских князей мог бы звучать: не отвергать и не противопоставлять, а привлекать и притягивать к себе. Но вернемся к понятию государства на Западе и на Востоке Европы. Они и тогда уже были антиподами. Если варварский Запад к тому времени уже от государственных учреждений варваров стремился к утверждению, мы бы даже сказали, к оправданию общемирового государства на основе феодальной лестницы типа "Reges sunt vassali ecclesiae..." (Фома Аквинский), то для Руси не существовало такой иерархической модели. Она сразу же была поставлена в жесткие рамки собственного самосознания. Татары заставили русских вспомнить о былом единстве русской земли, короче говоря, татары заставили русских смотреть внутрь себя, а не искать оправдания собственного существования вне себя, как это случилось на Западе. Но не все русское племя смогло подняться до такой высокой степени просветления. Юг и Запад русского племени посчитал для себя возможным подпасть под влияние языческой (!) тогда еще Литвы. Это тем более поразительно, ибо довольно большая часть монголов была христианами, правда, несторианского толка. Христианином, например, был второй каан Монгольской империи -Гуюк; причем довольно ревностным, как и его мать Туракина. На печати Гуюка было вырезано: "На небе Бог, на земле Гуюк". Христианином был Спартак, следующий после Батыя хан Золотой Орды и т.д. Но дикий литовский язычник почему-то оказался предпочтительнее. В результате значительная часть русского племени оказалась за бортом истории. Юг и Запад русского племени не смог утвердить себя в ойкумене географической - парцелльный вид существования его хорошо известен. Восток и Север пошли по трудному, многострадальному пути соединения с пространством понятия духа, выработав, таким образом, грандиозную идею умиротворения пространства: применение степи с лесом, равнины с горами. Так что немцы XVIII столетия скорее ошибались, когда говорили, что Бог даровал им небо, а русским землю. Для русских небо и земля соединились в одной точке задолго до того, как на Западе появились жалкие попытки отражения "града небесного" (Бл. Августин) на практике. Когда же протестантский дух, выслушав все доводы Сатаны, провозгласил себя зависимым от тавтологических определений свободы, истинное государство окончательно деградировало. И последнее, пожалуй, что можно заметить про этот период. Московские князья закладывают в это время одну отечественную традицию формирования единого государства. Они строят его жестоко и крепко, прессуя людей в сословия, тасуя их, как колоду карт, не останавливаясь на уже достигнутом. Именно с этой поры идет на Руси практика переселения народов, прозванная "выводом". Московские Рюриковичи переселяли целые волости по какому-то одному им известному плану, чтобы лишить бояр и княжат опоры в земле, они отнимали у них родовые вотчины и заменяли их пожалованными. Аристократия была поставлена в те же рамки, что и их дворня - будущие дворяне. Они будут служить там, куда пошлют. Вот фундамент, на котором смогла построиться огромная держава. 11 Ближайшая аналогия, заметим, традиция древнего Востока. Фараоны, сколько нам известно, первыми прибегли к этому -вывели, например, всех евреев из Иудеи в Египет. Активно такой способ управления практиковала и Ассирия. Москва очень рано ( в сравнении со своим политическим возрастом) выработала в себе имперскую доминанту, хотя, конечно, никогда переселение (вывод) не носило при самодержавии столько уродливых черт, как при коммунистах. Итак, в фундаменте мироощущения (есть очень хорошее немецкое слово "Weltanschauung") людей Московского царства этого периода нет места эгоизму и тщеславию западного человека, "издерганного нервным чувством собственного достоинства", как когда-то едко заметил К.Н.Леонтьев. Здесь нет славы ради славы земной -здесь тяжелый труд: земские сидения, ратные страдания и т.п. Крестьянство не отстает от феодалов. Мужик несет тягло так же, как несет службу боярин. Вот в чем, кстати, корень крестьянских волнений и бунтов. Когда правительство в разные периоды русской истории, одержимое бесом либерализма, бросало целое сословие на произвол судьбы, отдавало его на съедение дворянству, тогда мужики восставали, они требовали себе справедливости: службы великому государю как и все. Они успокаивались только тогда, когда получали уверения, что служа дворянству, они все же несут государеву службу, служа службу его слугам. §2 ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКВЫ. Для юриста интересно то, что в этот период формируется такой п р а в о в о й принцип, как е д и н с т в о земли. Наиболее полное юридическое отражение этой elegantia iuris мы находим в титулах Московских князей, а затем и государей. Симеон Гордый, как известно, первый употребил в своем титуле предикат "всея Руси", находясь, очевидно, под впечатлением титула митрополита. В то же время наличие в титуле слов типа "вотчич и дедич" говорило о преемственности линии родства в наследовании земли. Постепенно вотчичем и дедичем при монголах на Руси становится Великий Владимирский князь, что только усиливало притяжение им младших в роду князей, ибо в его лице княжата впервые после Владимира Святого увидели такую власть, с которой спорить и сопротивляться которой было очень опасно. За спиной Владимирского князя всегда стояла Орда. В основных своих чертах титул, а, следовательно, и ядро государственной территории сложились при Василии III. Именно его титул послужил основой для титула всех последующих теперь уже русских царей. См. Лакиер А.Б, История титула государей России, Спб, 1847, с.27. Вопрос территориальный первоначально упирается в проблему "возвышения Москвы". В вопросе этом, надо сказать, полностью отразились идеологические метания отечественной школы от Карамзина до марксистов. С.М.Соловьев сформировал традицию в этом вопросе. Он первый, сколько нам известно, настоял на выгодном географическом положении (См. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн.1, М., 1988, С.442). Аналогично высказался В.О. Ключевский (Курс Русской истории, ч.II, Пг, 1918, С.7). Выгодность географического положения оценивалась по разному. Соловьев, например, видел выгодность в серединном положении Москвы. Москва - пограничье между Югом и Северо-Востоком. Ключевский добавил в этот тезис утверждение, что Москва вообще этнографический центр Великороссии. Сразу заметна натянутость географической причины возвышения Москвы. Так что же с точки зрения географии представляет собой Москва - центр племени или пограничный пункт между Югом и Северо-Востоком ? Очевидно, ни то, ни другое, т.к. всем этим она стала в XVI веке, на что обращал внимание в свое время акад. К.Н.Бестужев-Рюмин. Производным от географического тезиса является тезис о так называемой географической безопасности Москвы от татар и т.п. С.М.Соловьев, вслед за М.П.Погодиным настаивал на том, что ко времени нашествия в древнерусском государстве наметилась устойчивая пересе-ленческая традиция под воздействием набегов половцев с юга на север. Этот процесс только катализировался при татарском нашествии. Часть населения Юга ушла в Галицию, а оттуда в Польшу, часть, и притом значительная, подалась на север, в Суздальскую землю. Притоку же населения в Москву способствовало по мнению С.М.Соловьева то, что с 1293 г. По Тохтамышу (1382) Москва не слышала ничего о татарских набегах (Ук.соч., С.443). В.О Ключевский, а вслед за ним и М.К.Любавский отстаивали тезис о географической безопасности Москвы и брали за основу критерий С.М.Соловьева - критерий частоты разоряемости той или иной части земли Русской. (См. Любавский М.К., Образование основной государственной территории великорусской народности, Л., 1929, С.33). Что можно на это сказать. В данном случае мы имеем классический пример, когда путают следствия с причинами. Если брать за основу частоту разорений татарами той или иной области северо-восточной Руси, то наиболее безопасным местом следует признать, например, Новгород, который татары вообще ни разу не разоряли. Аналогично, безопасными становятся полоцкие земли под властью Литвы, но там население, почему-то не скапливается, наоборот, предпочитает уходить в Москву. Далее, если принять за причину стремление уходить от татар, то наиболее безопасный путь - на Запад, через Венгрию и Польшу, 13 как это сделали, например, половцы. Утверждение же о том, что Москва де защищена была лесами - вообще смехотворно. Получается, что татарская конница, которая дошла от Тихого океана до Адриатики, видите ли, была устрашена непроходимыми финскими чащобами ! Зимой, когда коммуникациями становятся замерзшие реки, Русь вообще была беззащитной перед Степью. Следующей производной от якобы выгодного географического положения Москвы является ее выгодное торговое положение. Это особо подчеркивал В.О. Ключевский, пытаясь увязать торговлю с ростом городов и колонизацией Заволжья, в чем огромную роль сыграли монастыри. Это утверждение иллюстрируется выводом Н.М.Карамзина, который как-то заметил, что основание громадного большинства монастырей России приходится как раз на время татарского господства, что подтверждается фактом, отмеченным в свое время Г.Федотовым, чрезвычайно большого роста числа русских национальных святых при господстве татар. Получается, что церковь и города пользовались наибольшим покровительством со стороны власти при татарах; Москва же здесь не при чем. Если же отделить торговлю от колонизации, то получим следующую картину. Как совершенно правильно заметил М.К. Любавский, Москва никогда не считалась крупным торговым центром, кроме того выгодным торговым путем Москва-река стала в разгар усиления города, когда московские князья захватили низовья Оки и Нижний Новгород. Сверх того, транзитная торговля, которой промышляло московское купечество не формирует широкого торгового класса. (М.К. Любавский, Ук.соч., с.38). Да и потом, не следует забывать, что Афанасий Никитин, ходивший за три моря в Индию, был тверичанин, а не москвич. И это в середине XV века, когда Москва усилилась чрезвычайно ! Колонизация же велась всегда в России силами государства (См. весьма убедительный анализ этого явления у П.Н.Милюкова в его "Очерках по истории русской культуры", ч. 1, Спб, 1909, в частности с. 144 и сл.) Частный элемент был подавляем, ни Строгановы, ни Ермак ничего не смогли бы сделать без активной поддержки государства. Монастыри в таком случае выступали простыми агентами Кремля. Тем самым, мы видим, что колонизация и "выгодное" географическое положение Москвы - это не причина ее возвышения, а следствие. Географический фактор, надо сказать, был достаточно живучим элементом в гипотезе возвышения Москвы. Последней его модификацией, очевидно, было мнение С.Ф.Платонова о выгодном географическом положении Москвы вследствие выгодности ее стратегического, военного положения. Тезис этот подхвачен и развит был А.Е.Пресняковым, увидевшем в Москве крупное военное стратегическое значение "центра новой организации боевых сил Великороссии". (Образование великорусского государства, Пг., 1918, с.115). Но и на это можно ответить, что Москва как военный центр практически ничего не значит, что очень хорошо показало время Тохтамыша и Витовта. Что-то другое поддерживало Москву извне. Источники того периода однозначно говорят нам о том, что фактическим богатством Московского княжества являются люди, его население, ибо Москва - одно из самых населенных княжеств. Достаточно сослаться тут, например, на то, что Москва в XV в. была значительно сильнее Твери, из которой на службу Московскому князю выходило сорок тысяч дворян. Получается, что если Тверь была чистилищем для дворянства, то Москва, очевидно, уже раем. Населенность Московского княжества выделяли в самостоятельный фактор все русские историки, но и этот фактор мы склонны относить не к причинам, а к следствию. Москва с Калиты ведет целенаправленную "охоту" за людьми. Кроме того, видя стабильность княжества, сюда, действительно устремляются из других мест. Во всем этом Москва была крайне заинтересована и стремилась внести в этот процесс определенный порядок. Он регулировался как выводом, о котором мы имели возможность говорить выше, так и крепостью. Для московских великих князей остро стоял вопрос не только о собирании территории, привлечении населения, но и о закреплении достигнутых успехов. Почему Москва претендует на статус твердого государственного образования? Потому что при ней сформировались твердые, неколеблющиеся элементы всякой государственности вообще: территория, население и власть. Итак, для князей наших остро стоял вопрос о прикреплении населения к местности. Изначально не строгая юридическая форма крепостной зависимости, а уничтожение бродячих инстинктов населения лежало в основе территориального единства; через, добавим от себя, уничтожение бродячих инстинктов власти также. Излишне, думается, повторять, что, как метко выразился С.М.Соловьев, этот процесс носил политическую форму перехода "от единородия к единоличию" (Соловьев СМ., Ук.соч., кн. II, С.653). Делалось это помимо личной заинтересованности князей и в интересах стабильного выхода, который уплачивался Орде. Для стабильного выхода нужно было стабильное население. Не стоит забывать, что татары брали налог в основном не с собственности: земли, оборота и т.п., а с души. Они первыми исчислили русскую землю, следовательно, при все более увеличивающемся требовании выхода, князья Московские должны были заботиться о росте населения. Не 15 стоит забывать, что с разложением Орды и бесконечной чередой дворцовых переворотов князьям порой приходилось выбирать: либо уплатить выход несколько раз разным претендентам, либо подвергаться от них нападениям за неуплату, либо ждать пока в Орде утихнет замятия. Поэтому, как нам кажется, единственным способом увеличить число подвластного населения для князей было увеличение (чисто экстенсивное) территории. Это одна из главных причин постоянной (нигде не наблюдалось такого упорства) территориальной экспансии Москвы. Другая причина, генетически связанная с первой, заключалась в том, что Московские князья как младшая линия Всеволодовичей не могла надеяться когда-либо усесться на золотой Владимирский стол, что и толкало Московских князей, по мнению В.О.Ключевского, на экспансию, на обустройство и расширение собственного удела, а не растрату сил и средств на достижение Владимирского княжества. Другое уже дело, что экспансия Москвы привела к захвату Владимира. В.О.Ключевский отмечал : "Благодаря тому Московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счетами, над политическими преданиями. Это обнаруживается как в их отношениях к другим князьям, так и в ведении ими внутренних дел своего княжества. Они являются зоркими наблюдателями того, что лежит плохо, и прибирают это к рукам ". (Курс русской истории, ч.II, с.13.). "Охота" за людьми через расширение территории не всегда шла с помощью оружия, а, как верно заметил А.В. Экземплярский, -московские князья, начиная с Калиты, путем примыслов - простой купли-продажи - совершенно выбивают почву из под ног главной владельческой ветви Владимиро-Суздальских князей. (Экземплярский А.В., Ук.соч., Т.2, Спб, 1891, с.42.) Калита, сверх того, покупал не только села, но и людейполонянников в Орде, уводил их оттуда и сажал на своей земле. Отсюда, от Калиты до, собственно, Уложения 1649 г., и далее проходит твердая линия государства на выкуп своих людей из плена. Для чего, как отметил Г.Котошихин, каждый год по всей России собирался налог в полторы тысячи рублей, которые "окорме выкупу тех денег не дают ни в какие расходы". (О России в царствование Алексея Михайловича. Спб, 1906, с.87). Но было бы наивностью полагать, что в этом главная причина. Нет ! И это одно из последствий основной причины появления сильного русского государства. Последняя группа причин, употребляемая традицией, касается характера власти Московского князя. Как известно, в татарский период совершенно изменился характер положения Великого князя. Прежде всего стала весьма значительной его финансовая компетенция. Со времен Калиты эта сторона великокняжеского достоинства поднимается очень высоко. С.М.Соловьев же гораздо выше ценил перенос при Калите митрополичьей кафедры из Владимира в Москву, нежели финансовые возможности этого князя или получение великокняжеского достоинства Александром Михайловичем Тверским. Тем не менее, с 1342 года, при Симеоне Гордом, татары наделяют великого князя правом судить других князей. Третьей составляющей традиция называет изменение наследования княжого стола в роду московских Рюриковичей, которое М.Ф. ВладимирскийБуданов назвал "стремлением к майоратству" (Хрестоматия по истории русского права, вып.2., Киев, 1901, с.2.). Стремление передавать стол от отца к сыну и требование от Орды признать этот порядок, которого она сама начала придерживаться, начиная с Узбека, вылилось в следующую интересную особенность. О ней читаем, например в духовной (второй) Калиты: "А числьныи люди ведають сынове мои сообча, а блюдуть вcu с одиного; а что мои люди куплении в великом свертце, а тыми ся поделят сынове мои". Очень характерная черта, говорящая о наличии необходимого единства среди населения государства, ибо податное население не делится между наследниками. Это население есть неделимость, составляющая основу государства, тогда как купленные (рабы) подлежат разделу. Иными словами, перед нами уже проблески (тогда!) государственной. идеи: четкое разграничение между публичным и частным, несмотря на господство в это время частноправового взгляда на власть. Этот порядок не смогло поколебать ни правление слабовольного и слабоумного Ивана II, ни тяжелая (в течение 25 лет) феодальная усобица при слепом Василии II. Наконец, причина возвышения Москвы может быть найдена в изменении ее отношения к власти. Время Москвы - время суровой власти. "И повеле князь велики имать их ... казнити, бити и мучити и коннми волочити по всему граду и по всем торгом, а последи повеле им главы отсещи; множество же народа видях сиа, от боляр и от купец великих и от священников и от простых людей во мнозе быша ужасе и удивишася николе же таковая не слышаша, ниже видеша в русских князех бываемо" - так стали расправляться на Москве с ослушниками и изменниками. Славянская анархия была заключена в жесткие рамки 17 византийско-татарской парадигмы. Власть выкристаллизовывалась, пусть даже будучи перенятой от татар московскими правителями, в емкую юридическую формулу содержанием которой, по мнению А.Е.Преснякова, были следующие положения: "Объединение Великороссии под государством Московских великих князей совершено путем собирания не земли, а власти в развитие и осуществление стародавней традиции о патриархальном великом княжении "в отца место". Сосредоточение всей власти в руках московского государя достигнуто путем фактической ломки и принципиального отрицания силы обычного права в пользу вотчинного самодержавия". (Образование великорусского государства, с.458). На что было сделано в литературе М.К.Любавским возражение, ибо по мнению последнего власть без территории ничтожна и основная линия формирования русского государства есть, образно говоря, линия территориальная. Спор не стоит выеденного яйца, ибо истинный ответ в истинной причине, до которой мы вскоре дойдем. Однако прежде, чем мы подойдем к главной причине возвышения Москвы, очевидно имеет смысл назвать и некоторые "экзотические" причины. Так, С.М.Соловьев называл среди прочих причин истребление татарами большинства князей - соперников из Ярославова гнезда. Следующей "экзотической" причиной мы бы назвали ту, которая совершенно недавно претендовала на исключительную объективность и притом в административном порядке. Мы не станем подробно анализировать концепцию марксистов, поскольку в общем и целом она укладывается в абстрактную схему, в соответствии с которой основная причина зарождения централизованного государства лежит в формировании централизованного рынка (!, как будто рынок может быть децентрализованным!) , соответствующего уровню производительных сил. Таков основополагающий тезис. Различие вариантов в этой теории зависит просто от способов ее изложения и учетом того или иного фактора: географического или этносоциального. Итак, главная причина возвышения Москвы, как нам известно, впервые правильно высказана еще Н.М.Карамзиным. В связи с важностью затронутой темы позволим себе сделать пространную цитату: "История не терпит, оптимизма и не должна в происшествиях искать доказательств, что все делается к лучшему: ибо сие мудрствование не свойственно обыкновенному здравому смыслу человеческому, для коего она пишется. Нашествие Батыево, кучи пепла и трупов, неволя, рабство столь долговременное, составляют, конечно, одно из важнейших бедствий, известных нам по летописям государств: однако ж и благотворные следствия оного несомнительны. Лучше, если кто-нибудь из потомков Ярославовых отвратил сие несчастие восстановлением единовластия в России и правилами самодержавия, ей свойственного, оградил ее внешнюю безопасность и внутреннюю тишину: но в два века не случилось того. Могло пройти еще сто лет и более в княжеских междоусобиях: Литва, Польша, Венгрия, Швеция могли бы разделить оное; тогда мы утратили бы и государственное бытие и веру, которые спаслися Москвою: Москва же обязана величием своим ханам."(История государства Российского, m.V, гл.IV). Какая блестящая и очень верная мысль нашего историка ! Иными словами, настоящая причина возвышения Москвы коренится в московской политике, которую СМ. Соловьев называл "благоразумным поведением относительно татар". (Сочинения, Кн II, с.440). §3 ЗОЛОТАЯ ОРДА И МОСКВА. Итак, к первой четверти XIII столетия на огромных просторах Евразии от Тихого океана до Волги складывается кочевая империя Чингис-хана (что означает "ниспосланный"). Империя эта расширяется до Карпат к середине этого же столетия. Империя явно неоднородная. Изначально монголы представляли из себя случайный союз нескольких племен. Различали кочевых (kier-un-irgen) и лесных (hoyin irgen) монголов. Кстати, любимым занятием ханов, наследников великой империи так и осталась охота, особенно облавная. Охота и пастушеская деятельность выработала у монголов навыки крепкой воинской дисциплины и выучки. Что, кстати, не является исключением в мировой истории. Пример древней Ассирии как нельзя лучше подтверждает нашу мысль. Не в последнюю очередь занятия охотой на львов выработали у ассирийцев высокие воинские навыки, которые помогли Ассирии в X-XIII вв. до Р.Х. стать мощной империей в Передней Азии. (Тураев Б.А., История древнего Востока, ч.2, Спб, 1913, С.79). Общим мнением науки (Б.Я.Владимирцов, Л.Н.Гумилев, Г.Ф.Федоров-Давыдов и др.) является наличие крупных родо-племенных пережитков у монголов не только во времена Чингис-хана, но и во времена значительно более поздние. Примеров этому можно привести множество. Система наследования престола, как великого каана, так и в улусах до конца XIV века оставалась родовой. Само наименование государства монголов - ulus - "народ-государство", "народ-удел" -говорит о крепкой смысловой связи этого термина с общим именованием "племени" (irgen) у монголов (См. Владимирцов Б.Я., Общественный строй монголов, Л., 1934, с.97. Он же, Чингис-хан, Берлин, 1922, с.11-12). Понятие "имущества" так же, как и понятие "племени", толковалось у монголов через призму родовых отношений вплоть до 19 эпохи Чингис-хана. "Золотой род" (Борджигидов - чингизидов) являлся единственным владетелем всей империи, которая именовалась не иначе как Monggol ulus . Вместе с тем, владения разных племен Чингиса не обладали однородной структурой, как это должно было бы быть при чисто родовых отношениях (Рашид-ад-Дин, сборник летописей, т.1, кн.2, М.-Л., 1952, с.266-269). Темуджин использовал уже чисто военную структуру собственной армии с тем, чтобы устроить империю. Кстати, русские князья нередко пользовались терминами "улус" и "юрт"(yurt) в применении к собственным княжениям, хотя "юрт" у монголов обозначал "территорию улуса", где может кочевать тот или иной род. Смешение родов и племен как следствие выработки общего территориального единства нередко вело к включению анклавов в улусы отдельных чингизидов (в данном случае такие вкрапления обусловлены были именно общеродовыми взглядами на все достояние империи и землю в том числе). "В каждой из иранских областей, попавшей под власть монголов, ему [Бату] принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял его удел, были поставлены его управители. Все главари и военноначальники монгольские были подчинены ему [Бату] и смотрели [на него], как на его отца Туши [Джучи]." (Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т.2, М.-Л., 1941, с. 15) Скот метился у монголов родовыми тамгами и считался собственностью всего рода (obox). Прорись с родовых тавр, общим числом до 24, а равно и родовые онгоны (тотемы) интересующийся может посмотреть у Рашид-ад-Дина, но в издании И.Н.Березина: Сборник летописей. Введение о турецких и монгольских племенах; Труды Восточного отделения Императорского общества, Спб, 1858, т.5, с.25-29. Далее, само наследственное право монголов регулировалось принципом минората - младший сын получал имущество отца. Если говорить о всей империи, то yeke ulus - "великий улус", трон Чингисхана - закреплен был за младшей линией его сыновей. Старшие сыновья: Джучи и Чагатай получили улусы на краю империи. Джучи получил Дешт-и-Кипчак; Чагатай - Иран и Мавераннарх (Туркестан). Вместе с тем, Чингис-хан одним из первых нарушил традиции предков, перейдя к завещательной форме передачи трона - Рашид-адДин говорит: "Затем он сделал Угедеп-каана наследником и, покончив с завещанием и наставлениями, повелел: "Идите во главе государства и улуса, являющихся владениями дома, и я ухожу за именем и славой. Отныне вы не должны переиначивать повеление (йасак). Чагатая здесь нет не дай Бог, чтобы после моей смерти он переиначил мои слова, учинил раздор в государстве. Теперь вам следует идти !" (Ук.соч., с.232). 1Q Угедей отличался мягким незлобивым характером, о нем уже при жизни ходило множество анекдотов. Чагатай же после смерти приемного сына Чингис-хана Шики, который раньше был официальным хранителем и толкователем Ясы, заступил на его место. Чагатай был известен своей педантичностью и буквальным следованием тексту, невзирая на обстоятельства, что сослужило ему славу свирепого судьи, словом, fiat justittiia et pereat mundus. Как известно, сильны были у монголов и пережитки матриархата. Они почитали души умерших матерей, чтя тем самым прародительницу всех монголов - легендарную Алан Гоа (Великую Мать). Известия арабов о наличии пережитков эндогамии у татар не следует брать на веру, но другое свидетельство обладает несомненной достоверностью. Жены ханов принимали самое непосредственное участие в управлении улусами наравне с мужьями. "Право, мы не видели в наше время, чтобы женщина имела столько власти, сколько имела она, да и не слышали о подобном примере за близкое к нам время. Мне привелось видеть много грамот, исходивших от царей этих стран времен Берке и позднейших. В них читалось "мнения хатуней и эмиров сошлись на этом" и тому подобное". (Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., т.1., с.229). По сообщению Ианкинфа, например, по смерти Угедея, его вдова Туракина (Наймагинь), целых четыре года (1242-1246) единолично правила всей империей, см.: "История четырех ханов из дома чингисова", Спб, 1829, С.290, 298-299. По смерти Гуюка, сына Угедея, другая ханша, Улахай-эси, два года (1248-1250) правила империей пока Бату (Батый) не посадил на Каракорумский престол своего ставленника Менгу-хана (Там же, с.302). Ханша являлась законной регентшей при несовершеннолетнем наследнике согласно обычно-правовой норме. Наконец, сам этноним "монгол" при жизни Чингис-хана, как доказывает акад. В.В.Бартольд, не был общеупотребимым. Это был официальный термин - древний мифический этноним, укоренившийся в сознании народа несколько позднее. См Бартольд В.В., Туркестан в эпоху монгольского нашествия, Соч., т.1., М., 1963, с.447. Итак, еще во время Чингиса монгольский род (obox), объединенный общим предком-эпонимом (ebuge), был исключительно агнатским родом. Кроме того, монголы знали уже нечто вроде фратрии - yasun - кости - объединения нескольких родов в том случае, если у них был один общий ebuge, предок. Нечего и говорить, что браки внутри костей тоже запрещались монголами. Племя (irgen), как подчеркивал акад. Б.Я.Владимирцов,(Ук. Соч., с.79), было крайне неустойчивым образованием. Единство племенного союза обнаруживалось только на общих собраниях племени, xuriltai, или в общем набеге на соседей. 21 Власть в каждом роде осуществлял его старейшина - secen, который руководил домовладыками - odcigin или ejen*, что аналогично pater familias римского права; нередко старший в роду обозначался почтительным эпитетом "аkа" . Под мелким образованием внутри рода - umaq (Владимирцов Б.Я. Ук.соч. с.71) - следует понимать разросшуюся семью, глава которой имеет все данные, чтобы вскоре стать noyan или secen отдельного рода, отколовшегося от старого. Из числа подобных степных аристократов на курилтаях племя выбирало себе хана (да'аn = ха'аn), власть которого была чрезвычайна слаба и целиком зависела от авторитета него самого. Именно такую социальную структуру и застал Чингис-хан, когда на курилтае 1206г. он был поднят на белом войлоке, что символизировало верховную власть над монголами - Чингис-хан стал императором, верховным кааном. Чингис-хан не есть исключительное явление в человеческой истории. Он типичный представитель Hero-archy или Hero-hood, как выразился Т.Карляйль; точнее, он - типичный представитель так наз. "людей длинной воли", способных менять ход событий.** Вместе с тем Чингис-хан тот человек, который своими деяниями сколько не потряс вселенную, а сколько определил развитие Евразийского континента на века вперед. С его именем нередко связывают оформление феодальных отношений у монголов и влияние этих отношений на другие народы, стоявших на той или иной ступени развития. В своем месте в этой связи мы попытаемся доказать, что татары привили русским не частности права и быта, этого скорее не было; а то, что великорусы позаимствовали у них идеологемму государственного взгляда на свою территорию, подданных, собственность, словом на государство, на самих себя как носителей идеи государства. Сама идея единства земли как политический лозунг, присутствовала в проповедях церкви с момента крещения Руси, но этой проповеди явно не хватало практического шага, который и был сделан татарами, в свою очередь вовсе не подозревавшими что творят. Татаро-византийская закваска была брошена в славяно-савроматское тесто. Odcigin буквально - "князь огня", говорит о почитании монголами домашнего очага, общего предмета поклонения и для арийских народов. Вероятно, в глубокой древности арийцы как-то соприкоснулись с древними тюрками. "Люди длинной воли" - термин, широко используемый в этнографии, культурологии и геополитике. Наиболее близок по смыслу термин "герой". Обозначает человека, все действия которого направлены на достижение его собственной задачи. Задача эта состоит в изменении окружающей социальной среды - творении истории. Типичные люди длинной воли : Александр Македонский, Юлий Цезарь и др. Значительное скопление людей длинной воли способно образовать устойчивые сообщества, объединенные общностью судьбы. Такое собрание героев получает наименование викингов, казаков, конкистадоров и т.д. Сам Чингис-хан, как известно, был неграмотен, не знал никакого языка кроме родного, что не помешало ему спаять колеблющиеся родовые связи монголов в единую систему с помощью обыкновенной военной дисциплины. На место старых родов (obox) как административных единиц приходят десятки, сотни, тысячи и тумены. Примером последнего служит наш сибирский город Тюмень. В уже упоминавшейся нами выше летописи Рашид-ад-Дина "Сборник Летописей" в отрывке о состоянии улуса Джучи мы видим, что из четырех тысяч этнических монголов две тысячи даны из племени "хулин", две другие из племени "саджиют" и "кингит". (Ук.соч.С.274). Точно такая же картина смешения племенного начала и замены его чисто административным принципом наблюдается и в улусах других сыновей Чингис-хана. У Чагатая было две тысячи из племен "барукас" и "кингит"; у Угедея - одна тысяча из племени "джалаир", вторая из племени "сулдус", а третья "конкотан". (Ук.соч., с.275). Ядро улуса, образованное таким образом, не было инертным; оно взаимодействовало с окружающим миром. Так что, например, лет сто спустя после выдела улуса Джучи (Дешт-и-Кипчак) один арабский современник отметил: "В древности его государство было страною кипчаков, но когда им завладели татары, то кипчаки сделались их подданными. Потом они [татары] смешались и породнились с ними [кипчаками], и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их [татар], и все они стали точно кипчаки как будто они одного рода, оттого, что монголы поселились на земле их [кипчаков]." См.: Тизенгаузен В.Г.. Ук. Соч.; m.1, c.253. Помимо вышеозначенного, Чингис-хан уже в первый период своей деятельности как общенационального главы приступил к образованию собственного центрального аппарата власти, чего до него не было вовсе. Результаты его деятельности на этом поприще сильно напоминают результаты однородных действий королей варваров. Ниже мы приводим сравнительную таблицу аппарата власти Чингис-хана и западных королей. Должности у Чингис-хана даны по : Бартольд В.В., Туркестан в эпоху монгольского нашествия, c.447-448; позднейшие данные даны по Иакинфу и Рашид-ад-Дину Данные по королевствам варваров: Петрушевский ДМ., Очерки из истории Средневекового общества и государства, М., 1907, с.220-221; 280-281; и Виноградов П.Г., Происхождение феодальных отношений в Лангобардской Италии, Спб, 1880, с. 95-97: 23 ЧЭРБИ (управляющий домашним хозяйством хана) MAJOR DOMUS REGIAE ХОРЧИ (стрелоносец) ЮЛДУЧИ (мечник) +(в обязанность их входило ношение означенных предметов за ханом во время битвы) Девять дальних (ХОЛА) и ближних (ОЙРА) стрел +(люди, исполняющие личные поручения хана) der WAFFENTRAGER (оруженосец) SAJONES остготов MARISCALCUS франков БАУРЧИ кравчий der SHENK кравчий Охранители собраний СЕЧЕНЫ На Западе народные собрания в виде "Мартовских полей" и т.п.очень рано исчезают. Однако некий аналог их мы находим в сипа regis и сословных представительных органах позднейшей эпохи ЮРТЧИ (заведующий изготовлением юрт) АХТАЧИ (заведующий выпасом ханского скота, конюхи и т.п.) MAJOR DOMUS PALATII или RECTOR PALATII (управляющий дворцом) SENISCALCUS ШИКАУЛ (церемониймейстер) CAMERARII ДАРУХАЧИ GRAFF; VOGT германцев SCIR-GEREFA или SHERIFF саксов БАСКАК На западе полиция в этот момент (XIII - XVI ст.) практически отсутствует Надо заметить, что с разрастанием империи появляются новые должности у монголов, в частности упомянутые выше "дарухачи" и "баскак". Функции первого, по авторитетному свидетельствованию о. Палладия, звучат следующим образом: "Кроме общего надзора за ходом дел по праву хранителя печати, дарухачи в провинциях имел еще другие обязанности или права..., а именно: 1)перепись жителей 2) набор войска из туземцев; 3) собирание податей; 4) устройство почтовых сообщений и 5) доставление ко двору дани" (Цит. По; Федоров-Давыдов Г.A., Общественный строй Золотой Орды, МГУ, 1973, с.30) Именно дарухачи, даругаци (Иакинф, Ук.соч., с.125) или "дорога", как его знает русская летопись, собирал дань на Руси. Баскаки же и их отряды выполняли чисто полицейскую функцию в побежденной стране;(см.: Насонов А.Н., Монголы и Русь. История татарской политики на Руси, М.Л., 1940, с. 17.). Кроме того, мало кто обращает внимания на тот факт, что баскаческие отряды в основном состояли из туземцев -русских, если баскак действовал на Руси. Сведения же о поборах баскаков в виде ханской дани следует отнести к собственной инициативе баскаков, бралась скорее не дань, а побор к собственной выгоде. Вообще армия Золотой Орды по отзывам современников, состояла кроме самих татар из черкесов, русов и ясов (алан-осетин); (см.: Тизенгаузен В.Г., Ук соч., т.1, с. 231); Рашид-адДин добавляет сюда кипчаков, маджаров (мадьяр) и прочих, (см. Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., т.2, с.33.). Более того, связь русских с татарами, например, в военном вопросе была гораздо более тесная. Среди прочих поборов, платившихся русскими, было так называемое "число". Число -1/10 от всего мужского населения, призываемая на военную службу. Известны русские отряды, например, помогавшие Хубилаю покорять Южный Китай. Известно и русское поселение в конце XIII века к северу от Пекина. Известны даже русские тысячники и темники в войске монголов. (См.; Веселовский Н.И., Ук. Соч., с.33; Иванов А.И., Веселовский Н.И., Походы монголов на Россию по официальной китайской истории Юань-Ши, Спб, 1914, с.10). Александр Невский, сколь известно приложил немало сил, чтобы отговорить Батыя брать число с Руси: Батый планировал в это время войну с Каракорумом, продвигая к трону нисходящих младшего сына Чингис-хана - Толуя. При Ногае, например, татары несколько раз понуждали русских ходить с ними в набеги. Так, в 1277 г. "присла оканьнып Ногай послы своя с грамотами Кутлубугу. Тешгача и Ешимута ко Львови и Мстиславу и Володимеру. Тако река: "всегда мь жалуете на Литву; осе же вы дал есмь рать и воеводу с ними Мамъшася. Поидете же с ним на вороги свое. Зиме же приспевше и тако поидоша Русци на Литву", читаем в Ипатьевской летописи; или: в 1280 г. "Лев Данилович восхоте собе части в земле Лядской (Польше), города на Въкраине; еха к Ногаеви 25 оканьному проклятому помочи у него себе на ляхы Он же да ему помочь оканьного Кончака и Казея" (там же). Подобное нашествие татар и русских на Польшу повторилось в 1286 году. С тем же Ногаем связан, пожалуй, и самый яркий пример участия русских теперь уже в татарских междоусобиях. Дело в том, что Ногай в 1299 г. был убит в сражении с Токтой ... русским воином Токты. Предание доносит нам даже разговор, который состоялся у этого воина с Ногаем. Ногай просил не убивать его, а представить хану, но русский его не послушал, отрубил голову и преподнес ее Токте. Когда же Токта поинтересовался, почему русский решил, что он отрубил голову Ногаю, тот пересказал хану весь свой разговор с Ногаем. Согласно Ясе, как известно, Токта приказал казнить русского. (См. подробнее: Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., m 1., с.113-114, 122-123, 159). Русские воевали в рядах татарской армии вплоть до Тохтамыша. Сохранилось упоминание об участии отрядов нижегородскосуздальских соперников Москвы в битве Тохтамыша с Тимуром. Иными словами, Русь, как и все остальные земли, покоренные монголами, являлась составной частью Monggol ulus - империи Чингис-хана; так, что приходится признать более чем двухвековое отсутствие термина "Русь" на политической карте Европы той эпохи. В 1235 году, непосредственно перед походом на Запад, на курилтае монголы приняли решение о наказании кипчаков-половцев и о покорении земель булгар и руссов, асов (См.: Сафаргалиев М.Г., Распад Золотой Орды, Саранск, 1960, с.20). Следовательно, непредубежденный взгляд на действительную (и оттого, как ни парадоксально, тайную) историю России возможен только с этой точки зрения. То, что в последующем, до первой четверти XIV в. на Руси встречаются в основном упоминания о баскаках, а о дарухачи нет и слова, как финансовом органе управления, объяснимо с нашей точки зрения кризисом всей империи Чингис-хана. Кризис этот разразился при преемниках "потрясателя Вселенной". Мы уже выше касались вопроса, который, судя по всему, сильно волновал самого Чингис-хана: что будет с делом его рук после его смерти ? То, что государство монголов не развалилось сразу же после смерти Чингис-хана, исследователи, не без основания, объясняют крайне удачным выбором преемника - добродушный пьяница Угедей, который не обладал губительными для всего государства амбициями. (Сам Чингис-хан в своей Ясе и некоторых биликах разрешал умеренное, только три раза в месяц, потребление алкоголя). Вместе с тем, перед монголами после завоевания и, следовательно, объединения совершенно разных этносов и культур встал вопрос об управлении этим обширным хозяйством. К сожалению, является общим местом советской историографии мнение о том, что монголы стремились преобразовать завоеванные пространства на свой лад, т.е. на месте городов устроить пастбища*, что вызвало к жизни тезис об упадке культурного уровня покоренных монголами, сокращение их численности и т.п. "ужасах". Надо заметить, что до сих пор никто не смог доказать правоту подобного рода утверждений. Если взять на веру, например, сообщения русских летописей, то от населения Руси не осталось бы ровным счетом ничего. Непонятно тогда, откуда рост государственного могущества в самом центре татарского улуса - Москве. Фактически в первом походе Батыя на Русь (1237-1238 гг.) разорены были из крупных русских центров Северо-Востока только Рязань и Владимир. Ни Тверь, ни Ярославль, ни Кострома, ни Ростов, ни Углич, ни Новгород, ни Переяславль разгрому не подвергались (См.: Насонов А.Н., Ук.соч., с.30; Гумилев Л.Н., Древняя Русь и Великая Степь, с. 507-508) Во времена второго похода (1240-1241 гг.) на юг Руси были разгромлены только Киев, некоторые области Галицко-Волынского княжества и Черниговского княжества. Подолия, например, земля бывших тиверцев и уличей, была вообще не тронута татарами.(См.: * Так, под 1230 годом у Иакинфа мы встречаем весьма характерное суждение, цитировать которое ради интереса дела приходится целиком: "В начале, когда монгольский Тхай-цзу воевал западный край, не было ни одной мерки хлеба в магазинах, ни одного фута ткани в казначействах. Посему все вельможи представляли ему, что хотя и приобрели китайский народ, но никакой пользы от него не видно, что лучше убить до единого человека, а земли, которые могут покрыться лесом и травой лучше превратить в пастбища. Елюй-Чуцай сказал на сие: "При обширности Поднебесной, при богатстве четырех морей, неужели возможно остаться без выгод, если обращено будет надлежащее внимание на это ? Поистине, если положить умеренную подать с земель в Чжун-Юянь, пошлину с купцов, обоброчить вино, уксус, соль, железо, горы и воды, то можно ежегодно получать по пятьсот тысяч панов серебра, по восемьдесят тысяч кусков шелковых тканей и около четырехсот тысяч мешков хлеба. Как же можно сказать, что нет никакой пользы ? Тхай-цзу отвечал ему: "Если бы точно так было, как представляешь, то государственные доходы будут достаточны для издержек. Попытайся произвести сие на деле. " Таким образом, по представлению Елюй-Чуцая учреждены в десяти дорогах судебные места для сбора податей; в каждом определено по два чиновника, один действительный и один помощник; и все выбраны из ученых людей. Ченши-Кхе, Чжао-Фан и Лю-гмун находились в числе выбранных. Елюй-Чуцай однажды представил и о введении учения Ф.Кхун-цзы, и при сем случае сказал:"Хотя мы империю получили, сидя на лошади, но управлять ею, сидя на лошади невозможно." Монгольский государь принял сие очень благосклонно, и с сего времени малопо-мапу начали употреблять ученых к должностям". (См.: Иакинф, Ук.соч., с.153-154.) Даже на китайских источниках видно, с какой осторожностью следует относиться к качественным оценкам современников. Стоит добавить, что Китай, пожалуй, пострадал больше всех от монгольского завоевания. 27 Антонович В.Б., Монография по истории Западной и Юго-Западной Руси, т.1, Киев, 1885; с.123 и сл.). Аналогично вел себя и сам Чингис-хан в Туркестане - разорялись только те города и местности, которые оказали сопротивление, кто был умнее сохранял и жизнь и имущество * Так вот , модель управления покоренными народами для степняков была весьма проста - эксплуатация через установление финансово-податной системы **. Следовательно, перед монголами было два пути: возможно быстрого ограбления за счет непомерных ставок податей и равномерная эксплуатация, на чем настаивал и фактически проводил до своей смерти в 1242 г. Елюй-Чуцай. В 1269г., как увидим позже, Империя юридически перестает уже существовать. * Надо, правда, заметить, что разумность именно такого поведения перед монголами диктовалась официальной версией причины похода Чингис-хана на Запад: наказание кипчаков за оскорбление - убийство послов. Факт, действительно, вопиющий. Подробно обстоятельства этого дела описаны у Рашид-ад-Дина, комментарий: Бладимирцов Б.Я.., Чингис-хан, Берлин, 1922; Бартольд В.В., Туркестан в эпоху монгольского нашествия, Соч., т.1, М., 1963 и др. Добавим только, что Чингис-хан выше всего ставил закон и неукоснительное следование ему, поэтому безусловно не мог спустить страшное оскорбление и противоправное деяние владыки Хорезма Ала-ад-Дина Мухаммеда ибн Хорезмшаха. Дело в том, что преступление султана Мухаммеда было преступлением сакральным, которые всегда у всех народов рассматриваются как тягчайшие (sacer esto). Выше мы уже касались пережитков родового строя монголов. Личность посла, еlsi , рассматривалась ими через призму собственной религии - Вечного Синего Неба. Посол - лицо священное, оскорбить посла означает оскорбить само небо. Естественно, Мухаммед, с молчаливого согласия которого и совершено было преступление, не мог уже рассчитывать на снисхождение. Равным образом в 1240 г. на него не могли уже рассчитывать киевляне, не придумавшие ничего лучшего как убить послов Менгухана Яса-Намэ (книга Запретов) должна была быть исполнена неукоснительно. Окончательно можно заметить, что при наложении контрибуции на ту или иную местность монголы "брали то, что давали, сверх же того никаких поборов не взыскивали". См.; Рашид-ад-Дин, Ук.соч., т.1, кн. 2, с. 206. См. например, характерный случай, описанный у Иакинфа: "В начале монголы старались только о приобретениях, и покоренных жителей тот час раздавали генералам и офицерам. Самая малая деревушка принадлежала какому-нибудь владельцу, и по управлению не имела связи с другими. Ныне хан указал учинить перепись народонаселению, и возложил исполнение сего на вельможу Хадаху; и народ впервые причислен к областям и уездам. В сие время все чины просили, чтобы каждого совершеннолетнего мужчину считать за дом; но ЕлюйЧуцай воспротивился сему. Тогда единогласно сказали ему. "В нашей державе, равно и в западных царствах везде один совершеннолетний считается за дом. Как можно, оставив уложение великой державы, принять систему царства погибшего?" Елюй-Чуцай сказал на сие: "От древних лет, как существует Китай, никогда одну мужскую душу не считали за дом. Но если в самой вещи принять сие, то успеем собрать подати за первый год, а потом все разбегутся" Монгольский государь принял мнение Елюй-Чуцая, и Хадаху представил монгольскому государю перепись, по которой оказалось 1040.000 семейств или домов". Иакинф, Ук.соч., с 264. Это место побудило А.Н.Насонова утверждать, что и на Руси употреблен был аналогичный способ переписи: Монголы и Русь, С.14-15 и сл. Однако сам Иакинф несколько раз подчеркивает, что счет по домам шел только в Китае, где этому способствовал Елюй-Чуцай, а на Западе - подушно, до которого первому министру Угэдея, по вполне понятным соображениям, не было никакого дела. Постольку, поскольку дань, собираемая с оседлых, шла в Каракорум, считалась общей собственностью рода Борджигидов, то и собираться она должна была повсеместно и централизованно через аппарат дарухачи и баскаков. И действительно, до 60-х годов XIII ст., например, на Руси наблюдается вышеописанная картина (правда, вместо дарухачи выступают откупщики). Очевидно, до этого времени Каракорум и Дешт-и-Кипчак (улус Джучи), частью которого является Россия, находятся в уравновешенном состоянии. После смерти Угедея встал вопрос о наследнике. Поскольку господствовал родовой принцип наследования yeke ulus'a, предстояло определить старшего в роду (аkа) . Им был признан Батый, второй сын первого сына Чингис-хана, однако он так и не доехал до места проведения курилтая. Великим кааном (императором) избран был Гуюк - сын Угедея. Вероятно решающую роль в избрании Гуюка сыграло то, что живы были еще сомнения в законности притязаний Батыя. Известно, что Джучи, отец Бату, сын первой жены Чингис-хана, родился при несовсем ясных обстоятельствах: у современников были серьезные поводы сомневаться, что Темуджин был отцом Джучи. Чтобы отвести подозрения от имени жены, Чингис-хан признал ребенка своим, но темное пятно осталось. Во второй раз, Гуюк процарствовал недолго, Батый взял реванш: "Когда Гуюк сошел в ад, то сыновья Чагатая [второго после Джучи сына Чингис-хана] потребовали царство себе. У них было много приверженцев и конницы, и они не соглашались на воцарение Менгу-хана. Началось это дело так: когда Гуюк переселился из мира сего, то все старейшины войска монгольского обратились к Бату: "Тебе следует быть царем нашим, т.к. из рода Чингиса нет никого старше тебя: престол и корона, и владычество прежде всего твои". Бату ответил: "Мне и брату моему Берке принадлежит уже в этом крае [т.е. Дешт и Кипчаке] столько государств и владений, что распоряжаться им [краем] да вместе с тем управлять областями Чин, Туркестана и Аджем невозможно. Лучше всего вот что: дядя наш Тули, младший сын Чингисхана умер в молодости и не воспользовался царством; так отдадим царство сыну его и посадим на престол царский старшего сына его, Менгу-хана. Так как на престол посажу его я, Бату, то на самом деле владыкою буду я !" Все согласились с этим мнением" (Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., т.2, с.15-16). Нежелание Батыя брать yeke ulus под свою руку объяснять следует не его скромностью или излишней осторожностью, а, повторимся еще раз, темным пятном на имени его отца. Батый -личность, несомненно самая талантливая из Чингизидов, но юридических прав на престол в полном объеме не имеющая. Он популярен, но популярности его хватит ровно настолько, чтобы 29 удерживать престол в непрерывной борьбе с юридически безупречными наследниками. Военное же счастье весьма переменчиво. Вследствие этого Батый и сделал самый разумный шаг. Заметим, и юридически грамотный, ибо апеллировал к старой обычно-правовой норме монголов: наследование па принципу минората. Подобной натянутостью отношений Золотой Орды с Каракорумом и следует объяснять, на наш взгляд исчезновение общеимперских чиновников на Руси. Известно, например, что Батый вел весьма активную политику в своем улусе в отношении русских князей. Опору свою он несомненно увидел в кн. Ярославе Всеволодовиче, отце Александра Невского. Его он, например, сделал Великим Киевским князем, хотя тот просил только о ярлыке на Великое Владимирское княжение. Сколь известно, только интриги Туракины, по чьему приказу был отравлен Ярослав (См.: Экземплярский А.В., Ук.соч., т.1, с.17) не позво- лили Батыю уже тогда открыто выступить против Каракорума; он должен был соблюдать Ясу. После смерти Александра Невского и самого Батыя противовес центру Империи ханами Золотой Орды продолжает искаться внутри опять-таки Руси. В исторической перспективе татары обращали свои взоры на Тверь, Рязань, Нижний Новгород, но пристальнее всего они пристально вглядывались в Москву. В 1269 г., на р. Талас, состоялся курилтай, на котором был установлен мир между улусами Угедея, Джучи и Чагатая и скреплен союз против Хулагидов Ирана, с которыми враждовала Золотая Орда. На этом же курилтае был принят договор, объявлявший улусы старших сыновей Чингис-хана самостоятельными государствами, что de jure закрепляло раздел единой Империи. На 60-е и 70-е годы XIII ст. приходится ряд жестоких восстаний в городах Руси против откупщиков Каракорума, а на 80-е годы этого же столетия приходятся первые сообщения о том, что князья сами начинают собирать и отвозить выход в Орду. (А.Н.Насонов, Ук.соч., с.77). В этой связи интересен действительный повод к юридическому оформлению распада единой Империи. Как известно, в деле завоевания империи принимали участие все чингизиды, причем западная часть завоевывалась уже после смерти Чингисхана. Следовательно, вся империя была общим родовым достоянием. Этот родовой взгляд на государство выражался в мозаичности владений чингизидов, о чем мы говорили выше. Здесь можем это только повторить словами персидского хрониста: "Около того времени Кубла каан отправил посла и вновь произвел перепись в Бухаре. Из 16 000, которые были насчитаны в самой Бухаре, 5 000 принадлежали Бэту 3 000 - Кути-беге, матери Хулагу-хана, а остальное называлось "Большая рука" (улугкул), т.е "большая деля" (бузург деля), дабы каждый из детей Чингис-хана, который утвердился на ханском престоле, повелевал ими" (Цит. по: Веселовский Н.И., ук.соч., с.16). После смерти же Мэнгу-каана отношения среди наследников обострились до крайности. Престол временно занял младший брат Мэнгу Арибуга; старший брат Арибуги, Хубилай, воевавший в южном Китае, посчитал себя обделенным и пошел на Каракорум. Арибуга попросил помощи у наследников Джучи и Чагатая. Берке, наследовавший Бату после Сартака, помог Арибуге, наследники же Хулагу помогли в это время Хубилаю. Одновременно сам Хулагу выступил против Берке, благо их улусы были рядом: Берке - Золотая Орда, Хулагу - Иран и Мавераннарх. Естественно отношения обострились до предела, и Хулагу отобрал все имущество джучидов у себя в улусе. Более того, на 1264 год приходится крупная битва между Берке и Хулагу в современном Дагестане. Потери, рассказывают, были настолько колоссальны, что из павших тел сложили два больших холма. (Веселовский Н.И., Ук.соч., с.5 и сл.) Эта замятия, вызванная крушением единой империи, оказалась подобной половодью: в улусах как волной смыло общеимперских чиновников. Некоторые улусы, испытав удар на прочность, раскалываются. Сама Золотая Орда с этого времени фактически утрачивает единство, ибо столкновение Берке с Хулагу вызвало к жизни такой интересный феномен, как темник Ногай. Время Ногая - это время сильнейшего временщика, который по своей прихоти, правда, после смерти МэнгуТемира, меняет царей в Орде. Ногай как самостоятельный государь распространил свою власть на Крым, за Дунай, к Болгарии и Сербии. Только внуку Токты - убийцы Ногая - хану Узбеку удалось на время восстановить былое единство государства. Итак, обычно наша историография связывает факт исчезновения имперских чиновников на Руси с "героическим сопротивлением народа", однако это объяснение не имеет ничего общего с исторической (конкретной) логикой. Теперь приходится признать, что причину этому явлению следует искать в кризисе, охватившем структуры империи в 60-е годы ХМ! столетия. В этот период единая империя перестает существовать, исчезает и ее аппарат на местах. Поэтому местные ханы нашли для себя удобным более простой путь удаления дарухачи, а вскоре и баскаков (настоящих баскаков); сам же термин остался в географии СевероВосточной России. Если дань шла теперь не всему роду Чингис-хана, и, следовательно, от личного участия хана в деле собирания дани размер суммы стал прямо зависеть, в связи с чем существование дарухачи и баскаков стало теперь лишним раздражителем, напоминающим самостоятельному владетелю о былой зависимости. Этот раздражитель был незамедлительно уничтожен. 31 Местный бюрократический аппарат при преемниках Чингисхана разросся. По примеру Угэдея у ханов Золотой Орды мы видим первых министров - визирей, как их называют арабские источники, для Берке (Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., т.1, с.92); и для Джанибека (Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., т.2, с.109). Визирю подотчетно множество бюрократических органов. Они называются на восточный манер "диванами". Диваны возглавляются беками и эмирами. В некотором роде в структуре диванов проглядывает отражение старых придворных должностей, введенных еще Чингис-ханом: юртчи, чэрби и т.д. Более того, в Орде мы встречаем и суд как особый орган управления. Сам суд как таковой не был отделен от администрации. После принятия верхушкой Орды ислама сами татары долго еще оставались при вере своих предков, в частности Тохтамыша исследователи подозревают в склонности к сибирскому шаманизму; в Орде появились кадии и шейхи - знатоки мусульманского права. Но одновременно с кадием действовали суды обычного права, состоящие из особых чиновников - "яргучи" - тех судей, которые судили на основе Ясы Чингис-хана. Вот, например, весьма яркое описание параллелизма судебной системы Орды:. "Одна из привычек этого эмира (ТимурКутлуга) та, что каждый день кади приходит в его приемную и садится на отведенное ему место; вместе с ним являются правоведы и писцы. Насупротив его садится один из старших эмиров, при котором восемь других старших эмиров и шейхов тюркских, называемых аргуджи; к ним люди приходят судиться. Что относится к делам религиозным, то решает кади, другие же дела решают эти эмиры". (Тизенгаузен В.Г. Ук.соч., т.1, с.311-312). Одновременно с этим жива была еще и старая военная организация государства. Орда делилась на правое и левое крыло под началом огланов и темников, как это предписал еще делать, по словам Рашид-ад-Дина, Чингис-хан. В конце концов эти крупные военно-административные области Орды выйдут из нее и станут самостоятельными государствами: Кок-Ордой и Ак-ордой. Сама же Золотая Орда продержится, в основном, правда, как воспоминание о прежнем могуществе, до 1502 года. Именно в этом году крымский хан Менгли-Гирей нанес поражение Шейх-Ахмету - последнему хану Золотой Орды. (См. Вернадский Г.В., Начертание русской истории, ч.1, Прага, 1927, с. 122-123). Так, вот, подобные пока еще военно-административные области имеют и свою организацию и управление, аппарат, в котором важное место занимает темник и бакаул. Темник, начальник тумена, неоднократно становился предметом законодательствования самого Чингис-хана в его биликах: (см. Рашид-ад-Дин, Ук.соч., т.1, кн.2, с.259-266); так он обязан был быть храбрым, заботиться о своих подчиненных, ежегодно являться вместе с другими военачальниками на курилтай для выслушивания Ясы и т.д. Темник - весьма активная, политически значимая фигура в Орде: Ногай, Мамай и др. Бакаул, согласно сборнику официальных документов "Дастураль-Катиб " (времен династии Джелагиридов в Иране: 1336-1411 гг.) был в каждом тумене, следовательно, при каждом темнике. На нем лежали обязанности следить за содержанием для войска, раздел между воинами военных трофеев; в этих областях власть бакаула была абсолютной и темник обязан был ему подчиниться. (Греков Б Д., Якубовский А.Ю., Золотая Орда и ее падение, М.-Л., 1950, с.127). Более мелкие военно-административные должности в целом совпадали с низшим командным звеном монголо-татарской армии. Сама Орда теперь является совершенно новым государственно-правовым образованием татар. Термин "orda" изначально обозначал только ставку хана. С течением времени значение его уточняется. Так, у С Герберштейна "орда" встречается как выражение "множества", "собрания": (Записки о Московии", МГУ, 1988, с.167). Михалон Литвин, перечисляя татарские Орды, кочевавшие в XVI ст. на порубежьях Руси и Литвы, переводил тюркский термин "orda" латинским "nationes", т.е. "народы": ("О нравах татар, литовцев и москвитян", МГУ, 1994, с.62.). Понятием государства, как известно, был термин "улус" как объединение родов и племен. Собственно, точный перевод слова "улус" на русский будет "народ-государство" (Владимирцов Б.Я., Общественный строп монголов, с.97) Постепенно "ордой" начинают называть все государство в целом, включая и территориальный элемент его - территорию, "юрт", на которой кочует улус. Особенно хорошо это можно проследить по русским летописям, где встречается употребление этого термина одновременно в двух смыслах. Иными словами, если улус - это все же часть "Монгол улуса" - зависимый народ-государство, глава которого получает от великого каана своего рода инвеституру, приносит ему присягу верности morguku (ср. Hommage, commendatio Западной Европы, или челобитье на Руси), то Орда - независимое государство (скопление множества улусов), сохранившее с центром номинальную связь, поэтому отношение этого государства с подвластными ему народами должно измениться с изменением характера связи бывшего вассала со своим сюзереном. Структурно коренная, т.е. степная часть Орды, не принимая в расчет ее городские области - Дагестан и Русь, была типичным кочевым государством. Уже в более поздние времена - Узбека и Джанибека - Орда должна была подразделиться на улусы, значение 33 которых нами подробно разбиралось. В данном случае улус представляет собой аналогию западному феоду и переводится на русский как "удел". Улус-удел состоял из определенного количества родов кочевников и территории, составлявшей юрт, - в тесном смысле территорию нескольких аилов, которые выставляли в случае необходимости строго определенное число воинов. Очевидно самое низшее территориальное деление Орды - курень. "Значение термина "курень", - говорит Рашид-ад-Дин, - следующее: когда множество кибиток располагается по кругу и образуют кольцо в степи, то их называют "куре.,ь" (Ук.соч., с.86); или: "значение термина курень - кольцо". (Там же, с. 18). Вместе с тем в территориальной структуре Орды мы всегда будем встречать неопределенность с точки зрения европейца, ибо точного, раз навсегда определенного значения за той или иной частью Орды мы никогда не встретим. Военное деление всей империи, введенное Чингис-ханом, составляет одну из причин территориального параллелизма, который держится достаточно устойчиво; во всяком случае Шереф-ад-Дин в своей "Книге побед" отмечал, что Тимур нападал на крылья улуса Джучи (Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., т.2, с, 179) Крылья же имели в своем составе тумены, тысячи, сотни и десятки. Эта параллельная система держалась у татар очень долго. Орда внутри себя строится по такой же феодальной лестничной системе, что и все государство монголов в целом. Однако самое важное заключалось вот в чем. Согласно Ясе (Jasag) Чингис-хана (Яса-ве-Тура-и-Дженгизхани), вся Ойкумена рассматривалась как один Monggol ulus - достояние золотого рода Борджигидов. Следовательно, любой правитель правил в своей земле не по собственному усмотрению, а по повелению каана. Всякое неповиновение наказывалось. Владетель, исправно несший свои повинности перед ханом, есть дружественный владетель, его улус должен быть защищен. Таким образом все племена и народы, вошедшие в состав Империи, являются ее общей собственностью . Это поразительный пример, когда воздействие родовых порядков создает нечто более качественное, чем родовой строй, - понятие государственного единства через общее достояние. У нас очень много писали о монголо-татарском иге, но какова юридическая формула ига? Мы возьмем на себя смелость утверждать, что не простого даньщика. Монгольские родовые пережитки, облаченные в форму кочевого феодализма (Владимирцов Б.Я.), оказали самое непосредственное влияние на социальные структуры покоренных. Мы имеем в виду тот институт собственности, который монголы могли перенести на все народы, вне зависимости от того, кочевые они или нет. Это институт "unagan bogol". Рашид-ад-Дин так поясняет этот институт: "Монгольское племя, которое в настоящее время называют утэгу-богол, в эпоху Чингис-хана обобщили с этим племенем. Значение [наименования] утэгу-богол то, что они [дарлекины] являются рабами и потомками рабов предков Чингисхана. Некоторые [из них] во время Чингис-хана оказали [последнему] похвальные услуги и [тем самым] утвердили [свои] права на [его благодарность]. По этой причине их называют утэгу-богол". (Ук.соч., с. 15) Сверх того, Рашид-ад-Дин далее сообщает, что многие великие эмиры [служилая знать] произошли именно от племен бывших unagan bogol (Там же, с 19). Воспользуемся данными акад. Б.Я.Владимирцова для того, чтобы расшифровать значение этого института. Unagan bogol переводится на русский как "крепостной раб". Однако это не раб в истинном значении этого слова, как, очевидно, не был рабом - "ребенок" - то, от чего произошло в русском слово "раб": unagan bogol'ы находились в подчинении всего рода, а не одного конкретного лица. Причем унаган боголы не теряли собственной правоспособности, они пользовались значительным объемом результатов своего труда; их главная обязанность - оказание услуг роду от военных до помощи в обустройстве становищ. Впоследствии унаган боголы слились со своими господами в одно целое. Этот институт и был воспринят русскими, но не так, как населением Великой Степи. Кипчаки и черные клобуки были непосредственно ассимилированы монголами (Федоров-Давыдов ГА., Ук.соч., с. 39) в виду однородности своего быта с монголами. Кроме того Г.А.Федоров-Давыдов добавляет к этой причине еще и географическое расположение половецких кочевий - в самом центре Золотой Орды. (Федоров-Давыдов Г.Ф., Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов, МГУ, 1966, с.236). С русскими же подобная формула была невозможна; ее необходимо было изменить. Если слиянию кипчаков с монголами способствовал их однородный социальный уклад, то слиянию татар с русскими препятствием служила разница в поведении. Только с начала XV ст. мы наблюдаем отток мелких татарских орд на приокскую Украйну, где со временем образуется целое Касимовское ханство; вообще, татарских служилых родов по данным Г.Ф.Миллера было 11, что достаточно много, ибо самих чисто русских служилых родов было только 8. Итак, великороссы восприняли этот родовой институт в общем, а не узком его смысле, смысле родовой собственности. Именно поэтому сначала Великие Московские князья, а затем и цари вместе с финансовой системой воспринимают и этот взгляд на свое государство и живущие в нем народы. Надо заметить, что этот институт, перешедший из патриархального времени и перенесенный 35 институт, перешедший из патриархального времени и перенесенный в более позднюю эпоху, сыграл как раз прогрессивную роль, когда господину нет дела до твоей религии и образа жизни. Самое главное, что его интересует, - та польза , которую эта собственность может принести. Поэтому силы татар, а потом и великороссов направлены не на переработку на свой лад громадного пространственного и этнического материала, а на приспособление, отчасти собственное, к этому многообразию и направление этого многообразия на службу единому государству; таким образом, вектор действия направлен не вовне, а строго внутрь ойкумены. Великороссы оказались талантливыми учениками татар. Идея государства, идея конкретного воплощения своего dominium'a в пространстве и времени у них появилась лет за 300 до того, как ее жалкая тень была получена на Западе. Конечно, сам институт unagan bogol не способен полностью объяснить историю зарождения единого государства, но не учитывать его одновременно с этим было бы неразумно. Патриархальное рабство как чисто экономическая категория перешло в категорию политическую - в авторитарный тип государства. Здесь надо сделать дополнение : авторитарный в нашем понимании означает безусловную иерархию, санкционированную реализацией идеи, воли и дела, жизненная важность которого диктует вектор своего развития и осуществления. Поэтому, в связи с вышесказанным, правильнее говорить об идеократическом государстве, ценность которого зависит от ценности идеи, им осуществляемой. Демократия как цель государства, например, -вещь во многом нереальная. Демократия, как правление всего народа подразумевает погруженность этого народа во власть, но власть слепую. Слепота власти понимается обычно как максимально возможное допущение свободы произвола подвластных. Это, совершенно очевидно, период национального отдохновения - период комфортной жизни. Есть типы государств, следовательно, неспособные к реализации определенных задач. Так всегда в случае войны, катастроф и т.п. изменений демократия переходит в автократию и наоборот. Но есть и более высокие задачи, чем простые задачи выживания. Есть еще и жизнь для себя - реализация собственного самосознания. Тип государства для реализации такого сознания должен быть, это очевидно, иным, чем предыдущие. Очевидно также, что подобная аналогия только помогает вскрыть истинную традицию, традицию государства как составляющую вечной традиции. Золотая Орда была как раз тем государством, которое задействовало вышеозначенную юридическую формулу на своих подвластных. Структура ее отчасти напоминала феодальную структуру всей империи. "У царей их нет большой заботливости об учреждениях. Управление султана в этих странах войсковыми и правительственными [такое же как] управление государством Ирана и Аджема, относительно числа эмиров, узаконений и службы, но здесь [т.е. в Дешт-и-Кипчаке] у начальника улуса и у визиря нет [такого] права распоряжаться по своему усмотрению, как у начальника улуса и у визиря в Иранском государстве, да и у султана этого государства ... " (Тизенгаузен В.Г., Ук.соч., т.1, с.229) и далее: "... этот султан Узбек из дел своего государства обращает внимание только на сущность дела, не входя в подробности обстоятельств и довольствуясь тем, что ему доносят, но не доискивается частностей относительно взымания и расходования..."(Там же, с. 230). Отсюда видно, что множество эмиров - вассалов хана -составляли опору его трона. Та военная организация монгольского общества, которую ему придал Чингис-хан, постепенно превратилась из чисто внешнего в органическую часть, с тем лишь исключением, что разве раньше военачальник (темник, тысячник, нойон и др.) получал удел (nutug) во владение за службу, теперь за ним этот удел сохраняется на правах собственности. Особенно ярко это положение высветилось в конфликте с Ногаем, который не был законченным чингизидом, но только темником. Хан Золотой Орды правит через большой бюрократический аппарат, о котором мы говорили выше. Наследование великоханского стола в Орде идет по известной нам родовой системе: Бату, второй сын Джучи, наследовал своему отцу по его воле. Наследником Бату выступает Сартак - старший сын старшего брата Бату - Орды. Он теперь [ака] - старший в роду. После Сартака на престол ненадолго входит Улугчи (умер несовершеннолетним). Затем мы видим Берке - сына Бату. По другой версии Берке -младший брат Бату. После Берке на престоле Золотой Орды сидит Менгутемир - внук Бату, но никак не нисходящий Берке. За Менгутемиром престол переходит к младшему брату его Тудаменгу. После Тудаменгу престол снова переходит в род его старшего брата Менгутемира, к сыну его Тулабуге. Тулабуге наследует брат его Токта, над которым берет шефство Ногай ввиду интриг других нисходящих Менгутемира. По смерти Токты в 1313 г. на престол вступает его племянник, следовательно, внук Тулабуги, Узбек (процарствовал до 1342 г.), который физически устраняет своих соперников. И, что характерно, с хана Узбека в Орде фактически прекращается родовой лестничный характер наследования стола. Узбеку наследует сын его Джанибек, которому в свою очередь наследует сын Бердибек. С убийством Бердибека с 1359 по 1380 гг., до Тохтамыша, в Орде наступает "великая замятия". Правда, 37 традиция Узбека, хоть и предполагала передачу стола в род нисходящим, все же чистым завещательным наследством, как на Москве, быть не может, ибо Узбек, Джанибек и Бердибек шли к трону по трупам. (Тизенгаузен ВТ., Ук.соч., т.1, с 105-162; 329-394; он же, т.2, с 100-127; 146, 207). Общую политику ханов в отношение Руси можно разделить на два периода. Первый период, когда Золотая Орда входит в состав Империи. Русь в юридическом отношении составляет часть Дешт-и-Кипчак и, следовательно, Империи. Второй период - Орда непосредственно сама осуществляет свою политику на Руси и стремится найти среди русских князей верного союзника, что ей удается сделать в лице Москвы. Так, что, например, в 1350 г. Джанибек выдал своему личному другу Симеону Гордому все литовское посольство Ольгерда, направленное тем с целью организации нападения на Москву. Хан был возмущен настолько, что заминки в этом вопросе не было. Ольгерд же был страшно напуган:"прося мира и живота братии своей, конезям литовским Кориаду и Михаилу и всей дружине их", записал летописец (См. подробнее обстоятельства дела: Экземплярский А.В., Великие и удельные князья, т.1, С. 86). После ликвидации Ногая Токтой Орда переходит на качественно новый уровень общения со своим улусом - Русью. Если раньше князья ездили за инвеститурой в Орду, что называется, по необходимости и по вызову, то с 1297 г, начиная с Неврюя, на Руси проводится ряд съездов всех князей (1301 - в Дмитрове; 1304 - в Переяславле), где князья и митрополит "чли грамоты царевы, ярлыки". Татары ищут, как показал А.Н.Насонов, до 1327 г. (до разгрома Твери) активного проводника их политики на Руси и находят его в претендентах на Золотой Владимирский стол. Но 1327 год, погром Щелкана в Твери, высветил на самом деле проблему локализации общерусского центра в русском улусе. Основным итогом того года следует назвать, конечно, не разгром Твери, а уничтожение Владимирского золотого стола. Узбек в ярости уничтожает Владимирское княжество, поделив его между Суздалем и Москвой. В русской летописи на этот счет находим следующее: "И по Туралокове рати поидоша князи в Орду и Озбяк поделил княжение им: князю Иван Даниловичу Новгород и Кострому, половина княжения, а суждальскому князю Александру Васильевичу дал Володимер и Поволжье.". Узбек думал, что он покончил со смутой и уничтожил центр, но на самом деле он и не подозревал, что уничтожил только старший. Давно уже отживший центр, оставшийся Северо-Восточной Руси в наследство от времен Св. Владимира и Ярослава. Узбек на самом Деле освободил дорогу для нового центра. Из этой неурядицы вассалы Узбека вышли усиленными, неизбежно один должен был в конце концов подчинить себе другого. Вообще, надо заметить, в рациональной схеме, с помощью которой пытались трактовать политику татар на Руси, которые якобы стравливали князей друг с другом, не давая им усиливаться за счет другого (К.Г.Маркс), мог высказать только профан. В самой логической структуре этой схемы содержится общее противоречие - очевидная политика уравновешивания, через бесконечное балансирование, не дает никакого движения в области развития государственных и т.п. социальных форм (т.е. истории). Политика сдерживания и противовеса, кнута и пряника - логическая химера, где каждую минуту правитель должен противоречить сам себе; и, что самое главное, - рано или поздно он должен сориентироваться и стать опорой одной стороны или идеи. Бесконечное балансирование сравнимо с извечным хаосом - меональной (от греч. теоn) величиной, т.е. чем-то больше "0" но меньше чем "1"- вроде пока еще и небытия - гениально угаданная Гегелем формула причины, но причины голой, т.е. потенции способной вызвать к жизни что угодно, что невозможно предугадать. А если что-то невозможно предугадать, это очевидно и нельзя считать: ex nihil , nihil fit. Но нас же пытаются убедить на примере татарской политики в обратном. Если предположить, что хан поочередно поддерживал разных князей в разный период истории, придется предположить, что татары правили Русью с помощью определенного вида политического бессилия - через нестабильность, хаос и разрушения, чего, естественно, не было. На самом деле колеблющаяся, действительно колеблющаяся, картина такой золотордынской политики объяснима через полицентризм самой Золотой Орды. Еще во времена Ногая курский князь Олег упрекал другого князя Святослава за ориентацию не на своего хана:" не идешь ни к своему цесарю" (Веселовский Н.И. Хан из темников Золотой Орды Ногай, с.27). Фактически после Бату Русь разделилась на несколько враждовавших между собой княжеских семейств, которые опирались на враждовавшие друг с другом семейства Джучидов в Орде. Очень хорошо виден этот полицентризм татарской политики во время правления Дмитрия Донского. Сама Орда уже фактически распалась на Кок (Синюю) и Ак (Белую) Орду (фактически процесс начался после смерти Менгутемира, т.е. с 90-х годов XII! века), что провоцировало ее подданных на самостоятельную политику. Получилось, что Дмитрий, сначала ориентировавшийся на Мамая, поссорился с ним и своей победой проложил дорогу Тохтамышу к отчему столу. Тохтамыш же, введенный в заблуждение суздальскими соперниками Дмитрия 39 Донского, обрушился на Москву в 1382 г., что в свою очередь лишило его самого поддержки против Тимура. Таким образом, время правления Узбека, Тохтамыша, последнего татарские источники называют "Великим", и др., есть время краткого восстановления моноцентризма татарской политики, за которым следовал неизбежный период полицентризма, естественно имевший отражение в полицентризме внутрирусской политики. Поэтому, когда в 1395 году Тимур разбил Тохтамыша, Орда распадается совершенно, но силы в ее распадающемся теле остаются еще достаточными, ибо в 1399 г. татары наносят страшное поражение соединенным русско-литовским силам во главе с кн.Витовтом на р.Ворскле. Это поражение надолго отвратило Запад от проникновения на Восток. Выиграла от этого в основном Москва. Так наступает время града, небесным покровителем которого является Св. митрополит Петр. Общим результатом господства монголо-татар над русскими землями официальная историография, как отечественная, так и зарубежная, объявляют общую отсталость Руси лет на 200 от Западной Европы. Отсталость эта обычно понимается как топтание Руси-России на месте, тогда как Европа пошла по пути прогресса далее. Общепризнанно, что до 1240 года Русь и Европа шли приблизительно вровень, с означенного года их пути резко расходятся. Европа пошла далее, сохранив генетическую преемственность вновь появившихся социальных форм с прошлым; Русь же якобы была законсервирована, остановлена в своем развитии. На самом деле Русь не топталась на месте 200 лет, а была отброшена, пошла назад в свое двухвековое прошлое - во время Святослава и Св. Владимира. Именно к древнерусской единой государственности отбросили татары Русь, т.к. по структуре своего общества стояли именно на такой стадии развития, что и Русь в X -XI вв. Именно в таком плане следует, на наш взгляд, говорить о преемственности Московской Руси по отношению к древнерусскому государству (Киевской Руси). Россия, таким образом, получила уникальный шанс начать с самого начала, в "старой" форме власти при новых условиях. Вернувшись к своим двухвековым прошлым формам, Русь вернула себе единую государственность, переработанную на новый лад. Русь узнала свое прошлое, пройдя лет на двести вперед. Эта глубокая метафизическая формула русской идеологеммы власти, где пространство и время настолько слиты друг с другом, что власть вынуждена контролировать не только пространство, в соответствии с традиционной юридической точкой зрения, но и время, время космического, вселенского масштаба. Именно с эпохи господства монголов фактор времени стал действительной составляющей русской государственности. В этом вопросе вообще следует избегать крайностей. Татары не занимались геноцидом на Руси, как это старались представить русские, ориентированные на европейские ценности, ученые школы; но и Москва не занималась этим после, как утверждают татарские националисты. Здравый смысл говорит о том, что жесткий союз в виде империи, установившийся с конца XIII ст., просто в середине XVI ст. поменял свои полюса, но суть союза осталась прежней: не взаимное уничтожение через унижение, чем занималась Европа в своих колониях, а служение этносов великой идее овладенья солнечным ходом. §4 ЛИТОВСКО-РУССКОЕ ГОСУДАРСТВО Литва исторически составляла буфер между русскими славянами и немцами, особенно когда последние уничтожили племена балтийских славян. Факт для немцев чрезвычайный, ибо даже один немецкий хронист посчитал чрезвычайно важным событием смерть последнего славянина-ободрита и отметил его наряду с нудным перечислением деяний епископов и герцогов. Таким образом. Литовско-русское государство образовано было в результате классических тисков: с севера - Орден, с запада - поляки, с юга - Орда. (Коялович М.О., Лекции по истории Западной России, Спб, 1864 С.91-92). Северо-Восток от немцев спасли татары. Орден просто побоялся вторгаться в улус Джучиев, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. В качестве примера можно привести известный случай 1269 года, когда кн. Ярослав Ярославович задумал напасть на орден вместе с новгородцами, мстя за прежние обиды. Вместе с князем в Новгород прибыл баскак Амраган со своим зятем Айдаром и отрядом татар. Немцы Ордена, узнав, что в отряде русских есть татары, "устрашись и вострепетавше, прислаша с великим челобитьем и со многими дары посла своя, и добита челом на всей воле его, и всех издариша и великого баскак и всех князей татарских и татар; зело бо боахуся имени татарского", (Цит. По: Насонов А.Н., Монголы и Русь, с.2021). Польша с Литвой из-за татар не могли укрепиться в Галиции и Волыни вплоть до 1348 года. Подольская Орда, кочевавшая здесь, в Понизье, тревожила своими набегами через Галич Польшу с Литвой, что послужило причиной нескольких папских булл, проповедовавших крестовый поход против татар, а известный князь Даниил Галицкий не смог придумать ничего лучше, как принять королевский титул от 41 папы, тщетно надеясь, что Запад ему поможет в борьбе с татарами. Преемники этого князя вели уже более взвешенную политику. Все они уже были ленниками татар, исправно платя дань, но и используя выгоды своего положения. Так, кн. Лев Данилович несколько раз наводил татар на Литву и Польшу, когда те слишком сильно наседали на его владения (Фипевич И.П., Борьба Польши и Литвы-Руси за Галицко-Владимирское наследство, Спб, 189О,С.5О.) Поэтому добычей Литвы до смерти Узбека в основном были приграничные западные русские земли - территория бывших кривичей, так наз. "Черная Русь". "Белой Русью", т.е. "Беларусью" эта часть России стала называться после захвата Витовтом Смоленска, но еще до Витовта, начиная с Гедимина, великие литовские князья принимают титул: Rex Lethowinorum et multorum Ruthenorum, в связи с чем и понадобилось подобное перенесение названия бывшей Реутово-суздальской земли западнее. Подробнее см. разъяснение этого вопроса у В.Н.Татищева, "История Российская", т.1.,М.-Л., 1962, С.355-357. Итак, Литва выходит на историческую сцену к XII ст. от Р.Х. Что она тогда собой представляла ? По общему мнению историков, даже в первые десятилетия XIII ст. Литва представляла собой причудливое смешение литовских родов и племен, скрепленных воедино только слабыми узами жреческой иерархии. Этим, надо сказать, больше всего воспользовались западные соседи Литвы: к началу XIII ст. немцы полностью вырезали и окатоличили большое литовское племя пруссов; таким образом, из бывших ранее 8 литовских племен к этому времени исчезло уже 2; племя голядь исчезло ранее.* Литовцы по своему языку, общественным институтам представляют самый настоящий индоевропейский реликт. Язык их чрезвычайно близок к санскриту. Так, Шлейхер уверял, что неграмотные литовские крестьяне без труда понимали простые предложения, сказанные им на санскрите. Вместе с тем, уже с середины XVI ст. сами литовцы постарались выработать собственный взгляд на свою историю и происхождение литовского этноса. Михалон Литвин первым выдвинул тезис о латинско-римском происхождении литовцев, основывая свои выводы на чрезвычайно близких параллелях между литовским и латинским языками, например: Что касается третьего племени ятвягов, то мы не стали их относить к этническим литовцам, т.к. довольно крупные авторитеты, например, А.А.Шахматов, таковыми их не считал. Он полагал, что ятвяги - потомки авар, той части этого народа, которой удалось прорваться на север, спасаясь от войск Карла Великого. Эта передвижка авар вызвала движение племен западных славян, вятичей и радимичей в бассейн Оки и верховья Волги. Не считал ятвягов литовским племенем и П.И. Шафарик,- цитируя известную белорусскую пословицу ."выгляда як ятвяга"; он замечал, что расовый тип ятвягов явно не арийский. Литовцы как народ индоевропейского корня в расовом отношении представляют полную противоположность ятвягам. ЛАТЫНЬ литовский огонь ignis ugnis воздух aer oras день dies diena Бог Deus Dieva человек vir vyras ты tu tu живой vivus gyvas и т.д. Одним словом, "Ведь пришли в эти края наши предки, воины и граждане римские, посланные некогда в колонии, чтобы отогнать прочь от своих границ скифские народы. Или в соответствии с более правильной точкой зрения, они были занесены бурями Океана при Гае Юлии Цезаре", - Михалон Дитвин. О нравах татар, литовцев и москвитян, с.86. С течением времени наука пришла к более правильной точке зрения на этот вопрос, литовские племена пришли в Европу одними из последних и, занимая одно из малодоступных мест в Восточной Европе, соответственно, поздно начали искать оправдание собственной самобытности на стороне. Выше мы уже отмечали крайне примитивные социальные связи литовцев до их активного взаимодействия с немцами на западе и русскими на юго-востоке. До XII ст. в Литве не было городов, племена жили раздельными общинами, каждая из которых возглавлялась собственным князьком. Отсюда, кстати, такое невероятное множество князей литовских, побиваемых в стычках с русскими князьями, о чем сообщают нам летописи. Единственной общелитовской силой до выделения верхушки племенной знати были жрецы. В.Б. Антонович даже полагает в этой связи, что если бы Литве удалось замкнуться в самой себе, то с течением времени литовцы выработали бы теократическую форму монархии. Итак, верховный жрец всех литовцев - Криве-Кривейто (pontifex maximus) избирался на всю жизнь специальной жреческой коллегией вайделотов (учителя, доктринеры). Обычай требовал, чтобы КривеКривейто принес самого себя в жертву на костре за народ, если доживал до дряхлости. Предание сохранило список из 20 верховных жрецов, которые так и поступили. Власть Криве-Кривейто была 43 абсолютной и непререкаемой у всех литовских племен. Современные немецкие хроники сравнивают его власть с властью Папы римского. Рядом с Криве-Кривейто мы находим Эварт-Криве -заместителя pontifex maximus и просто Криве - начальников коллегий жрецов. Особый интерес для нас должны также представить Кривуле коллегия судей, вершивших суд на основе обычного права и положений религии. Кривуле по поручению Криве-Кривейто созывали народные собрания. Должность сельского старшины лежала на плечах вайделотов, в отсутствие которых эту должность исполняли Виршайтосы. Помимо названных коллегий существовали еще коллегии швальгонов - (совершали браки); лингуссонов и тилиссонов - (похоронные обряды). Большой известностью пользовались гадатели, врачи и т.п. лица, тоже состоявшие в жреческих коллегиях. Женские жреческие коллегии были также строго определены, например, вайделотки, рагутины, бурты и т.п. Излишне, думается, говорить, что жреческая иерархия литовцев очень сильно напоминает аналогичные структуры брахманов Индии и ius sacrum (сакральный строй) древнего Рима. * Поводом к зарождению литовской государственности послужили контакты литовцев с племенами русских славян, стоявших в XIII ст. на более высокой ступени культурного развития, чем первые. Справедливости ради необходимо признать, что инициативой с самого начала владели русские князья: вторгаясь в литовские земли, основывая там укрепленные замки, они, князья, тем самым как бы втравливали литовцев в свои внутренне дрязги. Особенно яркое подтверждение этому мы находим в Полоцком княжестве. Именно здесь князья стали зазывать себе в помощь литовские отряды, вожди которых смогли воочию убедиться во внутренней слабости русских княжеств. Так, в 1159 г. полоцкий князь Володарь Глебович отказался целовать крест на замирье со своими противниками и ушел в Литву, в леса, как сообщает Ипатьевская летопись. В 1162 г., три года спустя, этот князь разбивает в союзе с Литвой рать полоцкого князя Рогволда Борисовича. В 1180 г. в рати другого полоцкого князя Всеволода Васильковича мы встречаем много литовцев. Очень рано князья наши начинают брать себе жен из Литвы. Начало следующего столетия только усиливает эти процессы. Другой составляющей общерусской политики в Прибалтике в это время была борьба с немцами. Так, по сообщению немецких Подробности пантеона литовских богов и обрядов можно посмотреть например у : Фамицын А.С., Божества древних славян, Спб, 1995, с. 101-124. хроник, немцам в первую очередь пришлось вступить в борьбу в Прибалтике с русскими; с их боевыми отрядами, а затем уже с литовцами. (См.: Генрих Латвийский, Хроника Ливонии, М -Л., 1938, с.71, 73, 85, 92-93 и сл.). Вообще появление немцев в Прибалтике -результат недальновидности полоцких князей. В 1202 году один из них разрешил основать крепость (Ригу), а в 1212 году кн. Владимиру Полоцкому уже пришлось отказаться от дани с ливов в пользу Ордена (Там же, с.153). С установлением татарского господства на Руси немцам противостоят литовцы, впрочем не очень удачно. Первый шаг в литовской истории в собственном смысле этого слова совершает Великий князь Миндовг *, который уже в 1215 году выступает как глава нескольких литовских княжеских родов: "Бяху же имена литовских князей: се старейший Живинбунд, Давьят, Довспрунк, брат его Миндог, брат Довъялов Виликаил; а жемоитские князи: Ерьдивил, Выкынт; а Рушьковичев: Кинтибуть, Вонибут, Бутовит, Вижеик и сын его Вишлий, Китеней, Пликосова; а се Булевичи: Вишимут, его же уби Миндовг и жену его поял и братью его побих, Едивипа, Спудейка..." (Цит. По: Пресняков А.Е., Лекции по русской истории, т.2, вып.1, М., 1939, с.46). С течением времени Миндовг становится настолько силен, что переходит к активной политике захвата западных и юго-западных земель России. Единственное препятствие на его пути: Галицко-Волынский князь Даниил на юге и татары на востоке. В 1263 г. Миндовга убивают собственные князья, якобы недовольные пренебрежением Миндовга ко всему литовскому. Представляется, что это скорее традиционная версия, ибо активный участник заговора Довмонт бежит вместе со всем своим родом во Псков, где принимает крещение. Сам кн. Довмонт нам очень хорошо известен по Поковской Судной Грамоте. Очевидно смерть Миндовга на самом деле была вызвана династическими спорами среди его приближенных, а не русофильством этого Великого литовского князя. Смерть Миндовга вызвала замятию, победителем в которой выходит сын Миндовга Войшелк. Войшелк изначально был * Хронология литовских князей до Миндовга по Брянцеву П.Д., История Литовского государства, Вильно, 1889, с 47-48, будет следующая мифический герой Палемон оставил после себя трех сыновей, один из которых, пережив братьев, присоединил их уделы к своему, но в 1042 году он был убит в войне с Киевским князем Ярославом I После смерти детей этих мифических князей становится известной линия Монтвила Гинбуговича и его нисходящих -Эрдвилла и Выконта. В 1207 г. Эрдвилл захватывает Черную Русь у полоцкого князя и основывает свою столицу в Новогрудках; он же захватывает и Брест-Литовск (совр. Брест). Эрдвиллу наследует сын его Менгайло, который ставит от себя в зависимость Полоцк и Туров За Менгайло идет Скирмунт, которому наследует единственный из уцелевших детей его в битвах с татарами Тронат После Троната известен Альжмонт, затем Рингольд, которому наследует полностью достоверный кн. Миндовг. 45 фанатичным язычником. Ипатьевская летопись так характеризует начальный период деятельности этого князя: " Войшелк же нача княжити в Новегородце в поганьстве блуда, и нача проливати крови много; убивашеть бо на всяк день по три, по чотыре; которого же дни не убъяшеть кого, печаловашеть тогда; копи же убъяшеть кого, тогда весел ..." Однако, став неофитом, Войшелк совершенно преображается; в конце концов он уходит в монастырь, смерть отца выводит его из схимны и он после наказания убийц отца своего не находит ничего другого как передать власть в литовском княжестве Галицко-Волынским князьям. Войшелк был усыновлен Васильком Романовичем - братом Даниила Галицкого; себе же Войшелк усыновил Шварна Даниловича - сына последнего. Так что Литва фактически соединяется до времен Тройдена Ромунтовича (1270) под властью галицийских Даниловичей. Тройден все свое княжение фактически провел под знаком отстаивания собственных притязаний на престол Миндовга от притязаний Даниловичей. В эту эпоху, до воцарения новой жмудской династии, основателем которой был Великий князь Гедимин (1316-1341 гг), происходит окончательная русификация Литвы. Само ЛитовскоРусское государство ко времени воцарения Гедимина на 9/10 состоит из православного русского населения. Письменный официальный язык Литвы - русский idioma Ruthenuva, как жаловался Михалон Литвин, причем кириллица (Literas Moscovitas) была заменена латиницей только в конце XVI века, когда собственно появляются первые памятники, писанные на литовском языке. Крещение же Литвы состоялось, как известно, в 1387 году. То, что Литва предпочла кириллице латиницу и православию католицизм, тем самым обрекая себя на внутренний конфликт, объяснимо может быть только с позиций страха, который питали литовцы, поглощениям себя и своей культуры русской культурой. В некотором роде они напоминают хазар, которые приняли иудаизм, как альтернативу исламу и христианству, тем самым подчеркивая свою независимость от своих противников на Западе и Юге. Литва, отлично понимая всю эфемерность законности своего господства над православными русскими землями, постаралась продлить свою агонию, опираясь на католический Запад. Хотя, если учитывать конкретные обстоятельства, Литва старалась в тот год (1387) найти помощь против Ордена, отчасти принимая религию своего противника и тем самым как бы лишая смысла борьбу с нею. Однако самый естественный шаг к приобретению целостности верхушка литовского общества упустила сделать и очень скоро стала простым придатком Польши. На время Гедимина приходится и первое столкновение Литвы с Москвой. Яблоком раздора послужил Новгород. Вообще Новгород и другие русские земли, находившиеся под властью татар, были крайне необходимы Литве в ее борьбе с Орденом. Особенно Новгород, возможность обладания которым предоставляло крайне выгодную стратегическую позицию: вся сухопутная граница Ордена оказывалась бы под прямым ударом Литвы-Руси. Кроме того, Новгород - важный экономический рычаг воздействия. Понятно теперь становится, почему Гедимин поспешил поддержать беглого тверского князя. Но не тут то было. В 1338 году за фигурой Ивана Калиты маячила грозная фигура Узбека со всей мощью Золотой Орды. Именно в стремлении Гедимина найти выгодную стратегическую позицию в борьбе с Орденом следует, на наш взгляд искать причину втягивания Литвы в последующем в Великоросские дела, а не осознанное стремление Гедимина соединить под своей властью все русские земли, на чем настаивает традиционная точка зрения, например: В.Б. Антонович, А.Е.Пресняков. То, что возможно такая линия и появляется у поздних князей, особенно у Витовта, говорит просто об изменении положения Москвы по отношению к татарам. Стоило только состояться Куликовской битве (1380), что доказало возможность противостояния крупной массе татарских войск, как, литовские князья начали осознавать для себя и эту задачу. Но на возможности ее желательного осуществления вскоре был поставлен жирный крест в битве на р.Ворскла в 1399 г. При любом исходе дела воевать с Москвой для Литвы означало воевать с Ордой, на что ясно указывает неоднократно упоминавшийся нами факт отсылки Джанибеком ольгердовых послов Симеону Гордому в 1350 г. Вообще, надо заметить, Литовско-Русскому государству крайне не везет на князей после Гедимина. Сначала идет Ольгерд*, * Вот, например, как характеризует Ольгерда московский летописец: "Сей же Опьгерд премудр бе зело и многими языками глаголяши и превзыде саном и властью паче всех; и воздержание имяше велие, от всех суетных отвращаешеся, потехи играния и протчих таковых не внимаше, но прилежание о державе своей всегда день и нощь; и пиянства отвращаешеся: вина и пива, и меда, и всякого пития пиянственного не пияше, отнюдь бо ненавидяще пианства, и великое воздержание имяша во всем, и от сего вепии разум и смымсп приобрете, и крепку думу стяжа, и таковым коварством многи земли и страны повоева, и грады и княжения поимал за себя, и удержа впасть велию, и умножись княжение его паче всех, ниже отец его, ниже дед его тако бысть. Бе бо обычай Ольгерда таков, никтоже не ведаше его, куды смыспяше ратью ити, или на что збирает воинства много, понеже и сами тии воинственнии чинове и рать вся, неведяще куды идяше: ни свои, ни чужии, ни гости пришельцы; в таинстве все творяше пюбомудро, да неизыдет весть в землю на нея же хочет ити ратью, и таковою хитростью все творяше пюбомудро ... и бысть от него страх на всех, и превзыде княжением и богатсвом". Цит. По: Антонович В.Б., Ук.соч., С.83-84. Кстати, как заметил в свое время Г.В.Вернадский, по характеру Ольгерда очень напоминал Иван III, прямой потомок его в третьем колене. ____ 47 Ягайло, и, наконец, Витовт, оказавшийся очень серьезным соперником Москвы. Так что московским Рюриковичам доставляет много чести, что они смогли пересидеть таких серьезных противников. Нам представляется, что кроме Дмитрия Донского никто из московских Рюриковичей не дерзал вступать с ними в открытое единоборство, прикрываясь в чрезвычайных ситуациях татарами и твердо настаивая на уже достигнутом. При Василии II и особенно при сыне его Иване III положение резко меняется и Литва вынуждена, чтобы устоять в споре с Москвой, обратиться к помощи Польши, помощи, разумеется, небескорыстной. Литва по внутреннему своему состоянию так и не смогла выработать собственный modus vivendi государственного общения, найдя в копировании польского строя катализатор разрушения собственной государственности. Более того, начиная с Витовта , с окончательным закреплением Киева за Литвой, из небытия является тезис об истинном местонахождении русской митрополии. Церковный спор о местонахождении митрополичьей кафедры только стимулировал отход западных православных и отпадение их в унию с римским епископом. Масла в огонь подлила Флорентийская уния. В конечном счете вопрос о вере только спровоцировал разложение Литовско-Русского государства; насильственная католицизация, выразившаяся в запрещении строить новые и ремонтировать старые православные храмы (1481 г) и в религиозных гонениях, развязанные после Брестской унии 1595 г., естественно играли на обратную цель, не на единство, а на раскол общества. В этом случае литовцы, не обладая столь необходимым тактом, каким в конечной мере владели татары и русские, не смогли подняться до истинного понимания своей роли среди православных подданных. С 1500 года из Литвы в Москву усиленным потоком идет переселение служилых людей. Значительным стимулом их переселения было то, что у себя дома в Литве православные не могли занять высокого общественного положения, несмотря на свою родовитость и богатство; Москва же, наоборот, предоставляла широкое поле деятельности. Власть в Литовско-Русском государстве определена была в устойчивой форме тогда, когда собственно само литовское государство прекратило самостоятельное существование и поглощено было Польшей в так наз. "Ржечи Посполитой", по своему типу - "парламентарная уния". Весь период самостоятельного (до 1385 г.) существования Литвы можно определить как время безнаказанного ( за исключением случаев противодействия татар) захвата русских земель, когда Литва, пользуясь слабостью своих соседей, вела активную завоевательную политику. По большей своей части - это удельный период, когда русским князьям гарантировался их собственный удел при условии присоединения к Литве. Одновременно это и период, когда великие литовские князья никак не могут определиться со своими восприемниками и делят уже объединенное государство снова на уделы точно так, как делал Ярослав Мудрый; и только естественная убыль Гедиминовичей, вследствие битвы на р.Ворскле и др. потрясений позволяет Витовту выделяться на общем сером фоне служилых бояр и князей. Начиная с Витовта (1392 -1430 гг) и до Люблинской унии 1569 г. Литва постепенно скатывается в пропасть местечкового феодализма, когда пережив небывалый подъем при Витовте, Литва начинает испытывать небывалый напор с Востока. В это время здесь формируется мелкопоместная система, которая совершенно лишена иерархического центра, как образно выразился А.Е.Пресняков: "из Литовского великого княжества не создалось патримониального государства". (Лекции по русской истории, т.2, вып.1, с. 104). Литовско- Русское государство представляет из себя аморфный конгломерат земель, удачно именуемых в нашей литературе "аннексами"; и вот из этих-то придатков, лишенных спасительного якоря единодержавия в бурном море аристократической демократии, слагается общий придаток к не менее анархичному Польскому королевству. Нельзя забывать, что в то время отсутствие династии было равнозначно отсутствию государственности. Кроме того, до сих пор в науке не решен коренной вопрос собственно литовской государственности. Его очень выгодно оттеняет пример зарождения и действия в Литовско-Русском государстве общегосударственных собраний (вальных соймов). Здесь возможны две основные точки зрения. Одна точка зрения выражена М.К.Любавским:"Тесное и прочное соединение Литвы с Польшей стало возможным только тогда, когда и в этих отношениях, а не в одних только внешних интересах, Литва близко подошла к Польше, когда Литвин в Польше стал находить то же самое, что дома и дома то же самое, что в Польше". (Литовско-русский сейм, М., 1901, с.6). Другая точка зрения, скорее функциональная по характеру, представлена была Н.А.Максимейко:"Вопросы законодательства и суда и после образования общего литовского сейма часто решались на сеймах отдельных областей... Другое дело - меры, касавшиеся так или иначе защиты государства, они исходили от общих сеймов. Отсюда следует, что потребности военной борьбы и защиты государства составляли зиждительное основание литовско-русского сейма, функции же законодательства и суда только пристали к его компетенции: значит, дела первой категории по необходимости рассматривались на сейме, дела же второй категории только по соображениям удобства". (Сеймы 49 Литовско-Русского государства до Люблинской унии 1569 г., Харьков, 1902, с.51). Соответственно, причину возникновения сеймов в Литве следует искать в ней самой. Эти две точки зрения свидетельствуют на самом деле о борьбе внутри литовского самосознания двух начал. Откуда же, собственно, Литва приобрела идею своей государственности ? И затем, к какому миру следует причислять Литву ? Очевиден ответ, и даже литовские националисты вынуждены в нем признаться, что никакого самостоятельного значения Литва не играла и играть не может - ее удел - удел форпоста Запада на Востоке. Очевиден поэтому ответ, весьма подробно разработанный польской историографией, в этом случае М.К. Любавский его только озвучил: Литва получила свою государственность из Польши. Здесь вообще возможны несколько основных аргументов. Во-первых, Кревская уния 1385 г., несмотря на кажущуюся самостоятельность Литвы, довольно существенно ее подкосила. Сам Великий князь Витовт, при котором Литва достигла своих высот и вотвот готова была поглотить Москву, на самом деле не был самостоятельным государем в своей земле; он не был государем jure suo, а всего лишь пожизненным правителем, согласно условиям Островского соглашения 1392 г. Во-вторых, буквально с самого начала истории своей литовские сеймы собирались не для решения вопроса войны и мира с Москвой ли, с Орденом ли, а для пересмотра или утверждения новой унии с Польшей. Так было в 1385 г., в 1401 г., в 1413 -Гродельский сейм, например, вообще был созван исключительно для пересмотра договора об унии. В-третьих, из анализа modus'a operandi поляков в отношениях с Литвой видно, что те стремились поднять литовцев до собственного уровня, что в основном вылилось в пропаганду шляхетской идеологии и активное призвание ее к политическому бытию. В-четвертых, окончательно политическая физиономия Литвы определилась тогда, когда она прочно связала свою судьбу с Западом и Польшей. Поляки же вообще с 1385 г. стремились рассматривать Литву как часть своего государства, а не как другое, самостоятельное государство. Окончательным выводом из всего вышесказанного, думается, будет то, что основы Литовской государственности, с самого начала обладавшие элементарностью захватнического бытия, превратились впоследствии в искусственные основы военной задачи ЛитовскоРусского государства, что и привело в конце концов к его краху. Коренная Литва, разделенная между Польшей и Орденом, сыграла роль груза, потащившего за собой на дно южную и западную Русь. ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО По терминологии того вреЛИТОВСКО-РУССКОГО ГОСУДАРСТВА мени все Литовско-Русское государство до польского поглощения делилось на две общие части: omnes terrae Lithuaniae - собственно литовские земли, коренная Литва, Жмудь; и terrae Russiae, Lithuanias subjectas - русские княжества, подчиненные власти собственно Литовского государства. Внутреннее устройство этих земель определялось и регулировалось уставными земскими грамотами, точно такими же по своей цели, что и уставные грамоты Московского княжества. Здесь необходимо отметить, что дошедшие до нас литовские уставные грамоты: Витебской земле 1503 и 1509 гг., Киевской земле 1507 и 1529 гг., Волынской земле 1501 и 1509 гг., Смоленской земле 1505 г. и т.д., гораздо более подробны нежели уставные грамоты московских князей. Правда, все великорусские грамоты древнее литовских и выданы при совершенно других обстоятельствах нежели их западные аналоги. Внутреннее устройство уделов Москвы и Литвы совершенно различно по своим ориентирам: общекняжеская власть в Москве только укрепляется, удельные княжата переводятся в центр, в Литве же княжата не переводятся, они предоставлены самим себе и от них не требуется ничего кроме военной службы; в Москве сословный принцип, принцип разделенности населения жесткими перегородками временно восторжествовал только в конце XVIII ст.; в Литве же уже к началу XV в. видим крепкую сословную организацию и, как следствие этого отсутствие необходимого государственного единства и т.д. Города в Литовско-Русском государстве получают управление по Магдебургскому праву, как было сказано в одном акте: "тое место наше с права Литовского и Русского и которое коли будет том перьво держано в право немецкое майдеборское переменяли на вечные часы". Это, казалось бы, прогрессивное решение на самом деле привело вскоре к засилью немцев и евреев в городской жизни, с одной стороны, а с другой - утерей городами связи со своим округом -землей, как это было в древнерусском государстве. Великокняжеская власть также утеряла связь с городскитми общинами, ибо последние обязывались теперь только исправно выплачивать подати, но права участия мещан (от польского "място" т.е. "город", отсюда "мещане" -"горожане" в переводе на русский язык) в Великих вальных соймах у них были совершенно отняты. В результате земля существовала сама по себе, ее города - сами по себе. Только шляхта имела такое право: "Жители одного города составляли тем самым разряд мещан. Но жители всех городов в государстве юридически не составляли сословия городских жителей " (Ясинский М., Уставные земские грамоты Литовско-Русского государства, Киев, 1889, с.21-22). Проводя аналогию с 51 Москвой, можно заметить, что в Литве не было посадских, хотя были мещане. Характерно, но ratio уставных грамот на Москве и в Литве выглядит совершенно одинаково: челобитье населения по поводу утери старой грамоты вследствие ее ветхости, ссылки на порядки соседей, на старину: "бо мы старины не рушаем, а новин не вводим, хочем все по тому мети, как будет было за великого князя Витовта и за Жикгимонта", читаем , например в Киевской уставной грамоте 1507 года. Содержание и структура Литовско-Русских уставных грамот аналогична московским образцам. Здесь мы встречаем обещание центральной власти не отдавать вновь присоединенные области в частное владение: "А Витебляны нам не дарится никому", читаем в Витебской 1502г. грамоте, "а воеводу городом не дарити..." -в Полоцкой 1511 г. Подробно, гораздо более подробно, чем в московских образцах, проговаривается своеобразный Habeas corpus act литовскорусского населения: "Такоже им нам давати воеводу по старому, по их воли, и который им будет нелюб воевода, а обмовят его перед нами, ино нам воеводу им иного дати, по их воли, "- Витебская 1503 г.: "Тем старосту которого бы хотели мети, того им даем, а ведь же з нашею волею", - Жмудская 1492 г.; льготы по службе: "а в заставу нигде Витблян не сажати," - Витебская 1503 г; судебные гарантии: "А который полочанин имет нам о чом жаловатися о насильи на полочанина ж, приехавше в Литву один, без истца: нам з Литвы децкого не слати, писати нам лист свой к воеводе нашому, хотя бы ос мертной вине, -"Полоцкая 1511 г.; "А предков наших великих князей судов не посуживати", или "а своих судов, судивши не посуживати", - Витебская 1503 г.; "а без права нам людей не казнити, а ни губити, а ни имений не отнимати; коли который звинит што, ино осадив, право што укажет, виноватого по его вине казнити. А хто кого обадит, а любо обмовит, тайноль, явноль, ино того ни одною виною не казнить, ни нятством, ни шыею (смертная казнь - М.И.): олиж поставити на явном суду христиан - христианском того, который вадит, и того, на кого важно, и досмотрев межи ними, право вчинити", - в Киевской грамоте 1507 г.; не обойдено было вниманием и право петиций: "а чолобитье нам у Витблян приймати", Витебская 1503 г. Наконец, особняком стоят дела церковные. Здесь в этом пункте, пожалуй наблюдалась самая главная причина нестойкости литовской государственности, несмотря на то, что в Смоленской 1505 г. уставной грамоте торжественно провозглашалось: "На первей штож нам христианства греческого закону не рушити, налоги нам на их веру не чинити". Подобно уставные грамоты регулировали сословные права и привилегии (привилеи), местное управление, финансовое Управление; традиционными для подобного рода актов являются вопросы гражданского права и процесса, а равно нормы уголовного права и процесса. Однако сразу же после смерти Витовта (1430г.) борьба Свидригайло с Сигизмундом приобретает национальную окраску. За первого стоят все русские земли, за второго коренная Литва. Более того, некоторые военные должности: воевода, староста, каштелян, маршалок и др. в землях становились доступными отныне только для лиц fidelis catholicae cultores, т.е. для католиков. Литовские великие князья, казалось бы, ничего не нарушают, гарантируют православным то, что у них и без того есть по праву давности (usucapio), но они вовсе не гарантируют им новое состояние, что обеспечено только за католиками. ЦЕНТРАЛЬНОЕ Помимо уставных грамот в Литовско-Русском УПРАВЛЕНИЕ государстве для его внутренней организации особую роль играли такие общегосударственные акты, как привилеи, особенно привилеи вел. кн. Александра, изданный в 1447 г. В этом акте окончательно устанавливаются представительные формы правления, устанавливаются ограничения центральной власти. Великий князь по этому акту обязуется вести переговоры с иностранными государствами только с согласия сейма, ему запрещено своею властью издавать акты, противоречащие актам сейма; он не может вообще законодательствовать без сейма; пожалования, особенно крупные, совершаются тоже с согласия сейма; и пожалуй, самое главное - налоги отныне собираются только с согласия сейма. Компетенция же самого сейма будет выглядеть следующим образом: -избрание Великого князя; -регулирование прохождения шляхетской воинской службы; -установление финансовых повинностей и податей; -заключение государственных займов; - законодательство. Наконец, на Виленском сейме 1566 г., вел.кн. Сигизмунд II Август дал следующее обещание, занесенное впоследствии в Литовский статут 1566 г.:ч. Ill, ст.7: "Маем мы и потомки наши великие князи литовские с потребы речы поспопитое за радою рад наших того ж панства, або за прозбою рыцарства, складати сеймы вальные в том же панстве великом княжестве Литовском завжды , коли колко того будет потреба". Несомненно, аристократическая демократия только усилилась при окончательном поглощении Литвы Польшей. Сама центральная власть в лице великих князей литовских тоже пережила несколько периодов, как и становление ЛитовскоРусского государства, его представительного правления. Изначально власть великого князя напоминает тип власти великого киевского князя. В Литве мы встречаем точно такое же 53 распределение уделов среди сыновей князя, как и в древнерусском государстве. Единой державной династии нет. Как мы уже подчеркивали выше, последняя историческая династия, Гедиминовичи, растворились с течением времени среди удельных княжеств, чересполосицу которых тогда представляла Западная Русь. Наследование великокняжеского стола у литовцев шло по правилу минората - отцов стол наследовал младший сын; так Гедимин передал свой стол ( в Вильно) в 1343 г. младшему сыну своему Евнутию; другое уже дело, что Евнутия через два года с великокняжеского стола согнал брат его Ольгерд. Сам Ольгерд оставил свой стол младшему сыну своему Ягайле, брат которого Витовт был назначен правителем всей Литвы, тогда как брат его Ягайло стал королем Польши и Литвы. Известно что Витовт собирался отколоть Литву от Польши; с этой целью он даже собирался короноваться. Сам венец, который ему был послан Императором Германской империи, был перехвачен поляками, и, как известно, в немалой степени эта обида послужила причиной нервного потрясения, спровоцировавшего смертельную болезнь Витовта. Литовцы выбирают сами себе князя всякий раз со смертью Витовта и до момента окончательного вхождения в Польшу, т.е. до Люблинской унии; точно также было и с королем в Польше. По образному выражению историка, литовцы как бы взращивали себе князя, точно так же, как это делали новгородцы. С 1569 г. Речь Посполитая представляет из себя унию -союзное государство с одним монархом на двух тронах. В этом государстве окончательно утвердилась элекционная система. Монарх стал более походить на пожизненного президента. Эта система продержалась до последнего польского короля Станислава -Августа Понятовского. Компетенция Великого князя была в общем традиционной для крупного феодала того времени. Однако в то же время она испытала на себе сильнейшее влияние полиэтнической территории, на которой образовалось данное государство. Наиболее близкая по существу здесь аналогия возможна с испанским государством, процесс образования которого активизировался приблизительно в Рассматриваемый нами период. Власть литовского Великого князя основывается в Рассматриваемый нами период на договорном начале; это не в последнюю очередь обусловлено и тем, что Великие литовские князья не смогли утвердить у себя строгую систему преемственности великокняжеского престола, какую мы встречаем на Москве; более того, литовцы достаточно рано переходят к избранию (элекции) своего Великого князя, что вовсе не способствует твердости и единству центральной власти. Все это выливается в то, что Великие князья вынуждены заключать со своими подданными ряд договоров (pacta convenanta), из которых мы можем выделить два крупнейших вида. Это - привилеи и жалованные грамоты. Первый род документов выдается целым сословиям государства, второй - отдельным землям - аннексам. Ratio подобных договоров хорошо видна, например, в "жалованной грамоте Казимира" от 1457 г.: "За такыи доброты и ласки, дары и иными ласками им милостливо отдарить; бо тогды потом и нам и к нашим службам найдени будут рахлейши, коли себе узрят такыми ласки утешоны". ( Владимирский-Буданов М.Ф. , Хрестоматия истории русского права, вып. 2, с. 20). Повторимся, ratio, т.е. основной причиной подобного рода унижения центральной власти перед периферией является не только неспособность самой власти утвердить себя в виде жесткого dominiит 'а и imperium'a, но также и отсутствие у поляков и литовцев ясно выработанной идеи государства. Государство - не квартира со всеми удобствами, государство есть, по образному выражению Г.В.Ф.Гегеля, воплощение в реальности идеи - "этого действительного Бога". Государство - строгая иерархия; иерархия, санкционированная твердо определенной идеей. Однако стоит задаться фарисейским вопросом: что для чего ? Государство для человека или наоборот? Именно так мифологизированное сознание пытается бороться с тем, чего оно понять не в силах; выход, следовательно, опошлить, свести высокое стремление человеческое к области низменного, животного, тоталитарного. Но мысль человека, ее структура - это и есть государство; государство данного конкретного человека ! Итак, повторимся. Перед нами чистейшая pacta convenanta , a не осуществленный dominium. Это не власть, а договор, соглашение о взаимном признании и принятии на себя обязательств. В сущности, это вообще не государство. В любом мало-мальски огосударствленном сообществе каузой такого государственного образования выступает власть сама по себе, а не миф о всеобщем благе и т.п. Законодательная функция Великого литовского князя могла быть осуществлена только в единении с Великим вальным соймом (сеймом) с одной стороны, а с другой, при непосредственном участии населения, подававшего челобитье. Последнее особенно хорошо видно из содержания жалованных грамот: "Били нам чолом вcu князи и бояре и слуги витебские, и войт и мещане места витебского, и всия земля витебская", - читаем мы в Витебской уставной грамоте 1503 г.; "били нам чолом владыка Смоленский Иосиф, и околничии Смоленскии, и всеи князи, и Пановы и бояре, и мещане и горные люди и все поспольство места и земли Смоленьское", - Смоленская уставная грамота 1505 года и т.д. 55 О первом случае законодательствования непременно сеймом читаем, например, в преамбуле Судебника Казимира от 1468 года: "ижь мы с князьми и с паны - радою нашею великого князьства Литовского и с всим поспольством согадавше, урядили есмо так...". Пожалуй, чем выделяется Великий князь - своим правом суда. В гражданско-правовом отношении положение Великого князя "его имущество" кажется , не выше положения других служилых сословий; см. Положение, см. ст. 9, 11, 22 Судебника 1462 года. Вместе с тем, известны заповедные имущества , которые по статусу равны казне. Аппарат государственной власти в Литве представлен подробной лестницей служилых чинов. Уряды - должности -испытали на себе сильнейшее влияние Польши и Германии, через Магдебургское право. Итак, общая шкала урядов в Литве была следующая. Гетман (от нем. Hauptman) известен в Литве с 1512 года. Являлся главнокомандующим армией и высшей военной судебной инстанцией. Он имел право на жизнь и смерть подсудимого. Пост гетмана, как правило, соединялся с другими высшими областями, например, канцлера. Канцлер. Образовался, как считает академик К.Н.БестужевРюмин (Русская история, т.2., вып.1., Спб. 1885, с.59), из должности писаря при Великом князе. Упоминание о нем встречается уже с 1450 года. Канцлер являлся официальным нотариусом государства. Подскарбий земный и дворный. Суть органы финансового управления государства. Скарбница - казна. Первый занимался учетом и распределением поступавших податей, второй управлял государственным имуществом. Воевода. Соответствовал нашим наместникам, а позже -собственно воеводам. Это - типичные палатины - представители центра (в данном случае "Дворца") на управляемой территории. В подчинении воевод состояли урядники. Они помогали воеводам отправлять правосудие, некий аналог им находим в наших приставах и т.п. судейском персонале. Среди общей массы урядников встречались и еще так называемые "урядники дворные" - лица Дворцового управления, как то: крайчий, кухмистр, подкаморник, дворчий и т.п., составлявшие аппарат подскарбия дворного. Сами же воеводы очень часто в актах именуются "державцами". Помимо урядников, в местный аппарат палатинного Управления входили и так наз. "каштеляны". Впервые упоминание о них встречается уже в 1387 году. Вместе с тем, до 1516 года в Литве было всего два каштеляна, после этой даты каштелянов стали назначать в каждую землю воеводства. Староста. В отличие от Руси, староста в Литве - глава не общины, а всей земли. В них встречаем рудимент власти бывших удельных князей. Отличительной особенностью этой должности было то, что она (должность) передавалась по наследству. Литва известна также и своим сословным делением. Очень рано в Литовско-Русском государстве были учреждены органы сословного управления, из которых наше внимание привлекают "маршалки" и "войты". "Маршалки" - представители шляхты, которые представляют ее интересы перед центральной и местной властью. "Войты" (от нем. Vogt) появились в городских общинах Литвы вместе с Магдебургским правом. В сущности Войт - это староста городской общины. Помимо вышеназванных общих должностей в Литве было и большое многообразие мелких чинов: хорунжий - знаменосец, тиун, городничий и т.п. Вся история этого государства была пропитана искусственностью. Оно должно было само упасть после исчезновения его главной задачи - сдерживания агрессии Ордена. Поэтому, когда Иоанн Грозный нанес сокрушительное поражение Ордену, только счастливая случайность - уния с Польшей и последующая за тем Смута в Московском государстве - продлила существование этого уродливого порождение русского сепаратизма еще на два века. 57 ЛЕКЦИЯ II ОРГАНИЗАЦИЯ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА Дополнительная литература: Андреевский И.Е. "О наместниках, воеводах и губернаторах" Спб, 1864; Беляев И.Д., Крестьяне на Руси, М., 1903, Греков Б. Д. , Крестьяне на Руси. Книга 2, М.; 1954, Загоскин Н.П. , Очерки организации и происхождения служилого сословия в доПетровской Руси, Казань, 1875 г.; Кизиветтер А.А. , Местное самоуправление в России: IX — XX века, М. 1906; Ключевский В.О., История сословий в России, Пг, 1918; Лакиер А.Б. О вотчинах и поместьях, Спб, 1867,Лешков В. Русский народ и государство. История русского общественного права до XVIII cm.; М. , 1850, Пешков В , Община русского народа, Спб, 1848; Невопин К.А. , Образование управления в России от Ивана III до Петра Великого, ПСС, т 6. Спб, 1859; Носов Н. Е, Очерки по истории местного управления русского государства первой половины XVI века, Л. 1957; Порай -Кошиц Ф., Очерк истории дворян от IX до конца XVIII вв., Спб , 1875; Энгепьман И., История крепостного права в России, М., 1900 §1 ТЕРРИТОРИЯ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА (ДО ВЕЛИКОЙ СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ) Москва в памяти народной однозначно ассоциируется с самодержавием и единоначалием, словом, с тем государственным строем, которой составил отличительную особенность второго периода истории русского права. Символизм Москвы, и если можно так выразиться, "Московности", идет настолько далеко, что само возникновение новых политических порядков народ относил еще к домонгольскому периоду. (См. интересные рассуждения И.Д. Беляева на эту тему в его "Лекциях по истории русского законодательства", М., 1879, С.387) Иными словами, в сознании народа закрепилась новая политическая традиция, которая характеризует новый политический строй, и которая передается одним словом - "собирательством" Правда, нам здесь следует оговориться в том смысле, что, как известно Л Н.Милюков заявил, что русскую цивилизацию характеризует как раз отсутствие традиции. (Очерки по истории Русской культуры, ч.1,Спб., 1909, С.297). Но заявление Милюкова в Данном случае отдает обыкновенным экстремизмом, ибо из Дальнейших рассуждений его видна совершенно определенная национальная традиция: склонность к самому широкому социальному экспериментированию. Мы не говорим уж о том, что отсутствие традиции - тоже определенная традиция. Но к этому вопросу мы вернемся ниже. Итак, Москва однозначно связана в памяти народной с собирательством. Изначально в этимологии этого слова лежит хорошо понятное каждому великороссу понятие "примысла". Примысла-приобретения, территориальные приращения - вотчины, города, села, луга, наконец. Это в общем смысле. В конкретном - это понятие имеет два раздельных смысла: примысел как завладение тем, что плохо лежит; примысел как частно-правовая сделка: купляпродажа, завещание и дарение. В общем и целом В.О.Ключевский сделал за нас труд классифицировать пути примыслов московских князей: скупка, военный захват, захват дипломатический с помощью Орды, служебный договор, колонизация. Интересующихся бесконечным перечислением примыслов московских князей в первое столетие существования Москвы как политического центра просто отсылаем к соответствующим страницам "Истории России с древнейших времен" С.М.Соловьева, кн. II, где эти приобретения перечислены со всем тщанием. Вторая стадия процесса собирания имеет уже характер не частно-правового приобретения, а несет в себе элемент публичности, захват осуществляется на началах правопреемства. Московский князь под свои притязания подводит прочный фундамент. С одной стороны, существенный элемент содержания отношения правопреемства является успешное доказывание прав на ту или иную территорию. В основном - это притязания на роль правопреемника древнерусского государства. Право это только закалилось в борьбе с Литвой и Польшей и окрепло, когда Москва стала выступать в роли правопреемника улуса Джучи. С другой стороны, существенный элемент содержания правоотношения по правопреемству состоит в обосновании чисто феодального принципа территориального верховенства: сюзерен -собственник земли вассала, что на Руси имело форму: великий князь - старший князь; он собственник уделов младших князей. Кроме того у нас все было проще, ибо знать в основном представлена была потомками одной семьи. Гедиминовичи, Чингизиды, Ольгердовичи и т.п. знатные роды русские вообще не могли уже претендовать на какую-либо территориальную обособленность, что было у Рюриковичей. Единственное исключение, пожалуй, составляли касимовские царевичи. С третьей стороны, территориальное единство (собирание) сопровождалось консолидированием реальной власти в одних руках. В этом смысле тезис А.Е.Преснякова о том, что объединение 59 Великороссии произошло отчасти (хотя он настаивал, что исключительно) не путем собирания земли, а путем собирания власти в развитие и осуществление стародавней традиции о патриархальности великого княжения "в отца - место", безусловно более верен, чем повторение М.К.Любавским избитых тезисов официальной школы о возвышении Москвы. Но в то же время сам тезис Преснякова, взятый в отдельности, неправилен, т.к. для государства одной власти мало, необходима и территория. Сама картина собирания, помимо собирания примыслов, в основном это XV — XVI ст., выглядит следующим образом. В 1472 году к Москве присоединяется Пермь, в 1478 - Новгород, в 1483 Югра, в 1485 - Тверь, в 1489 - Вятка, в 1493 московские войска переходят Урал. В 1509 году присоединяется Псков, в 1523 Рязань, в 1513 -Смоленск после продолжительной войны с Литвой. Особняком здесь стоит касимовское царство: при Василии II (1449 г.) на приокской Украйне поселен был царевич Касим со своей Ордой с обязательством защищать Москву от своих соплеменников. Выход татарских царевичей со своими Ордами на Москву для службы ее князю был явлением распространенным настолько широко, что породил у современников опасение, как бы татары не поглотили Москву. На самом же деле, как совершенно верно отметил Г.В.Вернадский, исход татар на Русь означал не начало ассимиляции, а конец Золотой Орды. Примеру Касима последовали Орды Данияра, Бардыдата и др. Последующее время показало, что наиболее благотворным образом освоение южных территорий происходило путем устройства особых оборонительных сооружений - засечных линий; посредством которых шла колонизация степей. Хронология таких передвижений будет нижеследующая: 1554 - взята Казань; 1557 - Астрахань, 1582 -Сибирское ханство, 1586 - Башкирия. В 1549 г. власть Москвы признало Донское казачество. Все территории, которые Москва включала в свой состав, именно включались в нее, т.е. инкорпорировались (incorporate) - становились единой и неделимой частью государственной территории. Сувереном выступал в этом случае Великий князь Московский, что наглядно отражалось в его титуле. Ливонская война, как известно, не привела к желаемому для России результату. Смутное же время заставило потерять Ижору (Ингерманландию), которая по Стопбовскому договору 1617 г. отошла к Швеции. В следующем 1618 г. Польша по Деулинскому перемирию закрепила за собой то, что она успела награбить в России в эпоху Смуты: Смоленск и часть Северских земель, которые оставались под суверенитетом Речи Посполитой до 1667 года. Андрусовское перемирие восстановило справедливость, однако окончательно Смоленск вместе с Киевом был закреплен за Москвой в 1686 году. Надо заметить, что помимо досадных территориальных потерь, сам факт существования которых доказывает лишний раз всю правоту тезиса Карамзина, приводившегося нами выше: смута вместе с тем стала и моментом истины в отношении судьбы России как национального целого. Россия смогла сама, собственными силами изгнать воров-самозванцев, поддерживаемых Западом, и найти силы для дальнейшего национального строительства в самой себе. Эпоха Смутного времени, как очень верно заметил М.Ф. ВладимирскийБуданов, подтвердила устами народа и его руками то, что московские князья вершили от его имени за века до этого, - территориальное единство и единодержавие. (Обзор истории русского права, с.116). В 1657 г. несколько калмыцких орд поддались под руку Москвы, как говорили тогда, что открыло собой процесс вхождения калмыков в подданство России. На Дальнем Востоке Россия, не располагавшая еще достаточными силами, чтобы противостоять маньчжурской агрессии, вынуждена была заключить Нерчинский договор 1689 г. с Китаем, по которому Москва, введенная в заблуждение*, отказалась от освоения Приамурья. Вместе с тем, важно отметить, что в XVII ст. русские открыли Берингов пролив (причем открывали они его дважды; первый раз это сделал С.Дежнев, приоритет которого, кстати, доказан был в середине XVIII в Г.Ф.Миллером) и вышли к берегам Тихого океана. В следующем столетии русским суждено было совершать грандиозный скачок через океан. ПРИСОЕДИНЕНИЕ В 1654 г, как известно, состоялось распМАЛОРОССИИ ространение власти Московского царства на земли юго-запада Руси, в те области, которые были захвачены литовцами в ходе их южной экспансии. Договорные пункты, утвержденные Переяславской радой и потом царем Алексеем Михайловичем, дали пищу историкам и юристам спорить как о природе союза Малороссии с Москвой, так и о характере отношений до и после 1654 г. Известно, впрочем, что восстание Б.Хмельницкого вместе с запорожцами против засилья униатов и польской шляхты, привело к тому положению, что казакам *Как ни странно, но и здесь не обошлось без участия Запада Дело в том, что Федор Головин, ведший переговоры с маньчжурами, был введен в заблуждение иезуитами, которые наврали ему, что дескать, недалеко от места переговоров стоит тридцатитысячная маньчжурская армия, которая, если русские не согласятся отказаться от Амура, разорит русские поселения в Приамурье Ложь эта прошла Москва отказалась от Амура Однако полная незаин тересованность китайцев этим регионом позволила России уже при Николае I утвердиться на своих естественных рубежах Вместе с тем, отказ от Амура весьма плачевно сказаться на освоении русскими Аляски, да и на всем русском деле в Евразии 61 самостоятельно с задачей национального освобождения справиться было не под силу. Союз с татарами был двусмысленен. Москва же пугала казаков своей твердой властью. Однако несомненный этнический характер войны с Польшей заставил Б.Хмельницкого и его окружение искать в Москве союзника против Польши. Простой союз, предлагавшийся гетманом, ставил бы Великороссию в двусмысленное положение. Приходилось нарушать вечный мир с Речью Посполитой из-за спора о ее же подданных и к тому же крайне неспокойных и неблагодарных. Москва вместе с тем не была бы Москвой, если бы отказалась от основ собственной территориальной политики, к тому же у нее был определенный опыт общения и руководства подобными беспокойными образованиями. Уникальность той ситуации заключалась так же в том, что фактическое присоединение Малороссии происходило в рамках воссоединения исторических земель. По договорным пунктам 1654 года (См.: Соловьев СМ., сочинения, KH.V, M., 1990, с.579-580) Москва брала на себя следующие обязательства: Не вмешиваться во внутренние дела и управление Малороссийских городов и властей. Суд и управление должны осуществлять природные малоросы. Москва выторговывала себе только право посылки чиновников для наблюдения за надзором и сбором пошлин и налогов в пользу царя. Малороссии предоставлялось право свободных внешних сношений. Вместе с тем, эта свобода ограничивалась разрешением Москвы на сношения с турками и поляками. Количество реестровых казаков доводилось до 60 тысяч. Казачество вольно было себе выбирать гетмана, но это право осуществлено могло быть по разрешению из Москвы. Все прежние права и вольности, данные казакам, малороссийской шляхте от польско-литовских королей, сохранялись за ними безо всяких ограничений. Сами казаки обязаны были служить царю, как служили раньше польскому королю. Судьба этих пунктов была довольно печальной. Уже все последующие гетманы после Б.Хмельницкого, в том числе и сын его Юрий, нарушили их по крайней мере в двух важных пунктах:пытались вести самостоятельную внешнюю политику, как правило, всегда враждебную Москве, и нередко воевали с Москвой в союзе с поляками и турками. Наиболее яркий пример тому находим в личности Мазепы. После измены гетмана Юрия Хмельницкого Договорные пункты были изменены, и в 1666 году при гетманстве Брюховецкого Малороссия получила окончательный и более определенный статус части Московского царства. ___ ______ Вообще сам статус Малороссии в пределах Московии нуждается в подробном обсуждении. В дореволюционной литературе высказывалось мнение, что Малороссия была присоединена к Московии на началах личной унии, например: А.Н.Фипиппов, Учебник истории русского права, С.359; или на началах реальной унии, например; МЛ. Дьяконов, Очерки общественного и государственного строя древней Руси, С.217 *. Надо заметить, что вопрос этот весьма важен. Мы считаем, что необходимо уяснить себе этот вопрос с уточнением статуса Малороссии до 1654 года. Почему-то получилось так, что Малороссия считается чем-то обособленным изначально от литовских владений, перешедших к Польше по условиям Люблинской унии 1569 года; почему-то считается, что Малороссия на момент 1654 года представляла собой нечто независимое от Польши и, следовательно, договор 1654 г. есть своего рода (sui generis) международно-правовой договор, который образовал некое подобие союзного государства. Но это - чреватое опасностями заблуждение! Малороссия никогда не была в то время самостоятельным государством, а украиной Речи Посполитой. Эта украина ( к слову сказать, первая украина на Руси - Рязанское порубежье в излучине Оки), фактически проведя вооруженный плебисцит, перешла из подданства одного монарха к другому. Во всяком случае Москве только к концу XVII ст. удалось добиться от Польши признания своих прав на бывшую польскую территорию. Причем само признание было очевидной пирровой победой, ибо Москва в конце концов была вынуждена согласиться на разделение Юго-Западной Руси на левобережную (промосковскую украину) и правобережную (униатский рассадник сепаратизма), что характерно как для Польши, так и для России. Далее, выражения, через которые Б.Хмельницкий излагал свои намерения: "за наступления на вольности наши, побуждены его царскому величеству под крепкую и высокую руку податься. Прилежно просить имеют послы наши, чтобы привилеи его царского величества нам на харатьях писанные с печатями вислыми, един невольности казацкие, а другие на шляхетские дал, чтоб на вечные времена непоколебимо было..."; и формулировки жалованной грамоты Малороссии Алексея Михайловича: "И мы, великий государь, * К слову сказать, под личной унией понимается сложное государство, состоящее из двух совершенно разных государств, монарх которых есть одно лицо, ибо он как бы сидит на двух престолах. Тому в истории было множество примеров королевство Арагона и Кастилии при Филиппе II, Англии и Шотландии до их объединения, Дании и Норвегии, одно время АвстроВенгрии и т.д. Реальная уния есть более устоявшаяся форма , где нет места случайности в самом факте единения двух государств. Этот союз воплощает собой монарх с двумя коронами на голове Все вышеперечисленные примеры подходят и сюда, но уже в другие периоды своей истории, когда у них выработалась общая династия. Такие государства соединяются более крепкими правовыми узами. 63 наше царское величество, подданного нашего Богдана Хмельницкого, гетмана войска запорожского пожаловали , велели им быть под нашею царского величества высокою рукою, по прежним их правам и привилеям, каковы им даны от королей польских и великих князей литовских..." и особенно: "наследникам нашим служити и прямити и всякого добра хотети, и на наших государственных неприятелей, где наше государское повеление будет, ходити и с ними битися, и во всем быти в нашей государской воле, и послушании навеки". Очевидно совпадение желаний обеих сторон. Кроме того, слово "подданный" тогда означало то же, что и сегодня. Отсюда видно самое главное: то, что здесь инкорпорируется не земля, территория в государственно-правовом смысле, а население. Объектом и субъектом этого правоотношения были запорожцы, а не Украина-Малороссия, следовательно, вообще какие бы то ни были сравнения Украины с особым государственным образованием внутри Польши, перешедшим на сторону Москвы, бессмысленны. В 1654 году Москва приняла к себе запорожских казаков, а не замлю - Украину. Малороссия, Новороссия и Таврида завоевывались Россией у Польши и Турции в качестве именно территорий, к которым современная Украина не имеет вообще никакого исторического отношения. Следующее. Имеет смысл посмотреть и на род управления Малороссией в это время, т.е. время более автономного существования Малороссии (Запорожской Сечи) в составе Московского царства. Она управлялась приказом Малые России: "А ведомо в том Приказе Малая Россия, войско Запорожское, казаки и города Киев и Чернигов, с товарыщи, с того времяни как отлупилися они от Полского короля и учинилися в подданстве под царскою рукою. А доходов с тое Малые Росии не бывает ничего, потому: как царь принимал их под свое владенье в подданство, и он обещался им и чинил веру на том, что им быти под его владеньем в вечном подданстве по своим вольностям и привилеям, как были они в подданстве у Полского короля, ни в чем не переменяя и волностей их не отнимая", - пишет Г.Котошихин (См.: О России в царствование Алексея Михайловича, с.111) Здесь налицо те же самые отношения, которые связывали Москву и Донское казачество. Сечь платит налог царю Московскому того же рода, что и донцы - налог кровью, а не деньгами. Кстати, донцами управлял Посольский приказ (Там же, с.87). Так, что с точки зрения внутреннего права Сечь находится в более близкой правовой связи с Москвой, чем Донское казачество. Таким образом, мы можем заключить, что точка зрения Н.М.Коркунова (известного русского юриста) о вассальном характере союза Малороссии с Великороссией ближе к истине, чем разговоры об униях; очевидно, по аналогии с Речью Посполитой. На наш взгляд, логичнее оценивать присоединение Малороссии как обыкновенную инкорпорацию; равно также были инкорпорированы Дон, Сечь и др. составные части России. Просто при данной инкорпорации инкорпорируемой части были даны широкие права по самоуправлению, как даны были в свое время Лифляндии, Эстляндии, а тем паче Финляндии. §2 МЕСТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА Административное деление Московского царства с одной стороны связано было с предшествующим удельным периодом, а с другой стороны, испытало на себе давление власти золотоордынских ханов. С первой стороны оно претерпело изменения незначительные. Здесь мы видим приблизительно те же территориальные единицы: земли, волости, княжения, уезды, - что и прежде. Единственно, слово "вервь" теперь встречается ( и то до конца XV В.) преимущественно в западнорусских источниках. Ему приходят на смену слова "мiръ" или "община". Статус же этих единиц изменяется весьма значительно по сравнению с предшествующим периодом. Они все больше и больше теряют свою самостоятельность. Сначала эта самостоятельность утеряна была ими в публичной сфере - все они инкорпорируются в состав Московского княжества (удела-улуса Московского князя): города, княжения, земли, словом, то, что в этот период сохранившийся еще удельный князек привык называть "своей отчиной и дединой". Затем МОСКОВСКИЙ КНЯЗЬ отнимает у этих единиц и самостоятельность в частной сфере. Вотчины удельных князей при поступлении их на службу заменяются на пожалованные, а исконные отписываются на Великого князя, выбивая тем самым из-под ног феодала экономическую основу его самостоятельности. Кроме того, Иоанн Грозный два раза: в 1556 и 1561 гг.,- издает указы, по которым удельные княжата не могут продавать свои вотчины, если они предварительно не уведомили о том царя. В 1572 г. выходит указ, по которому и наследование вотчин может осуществляться княжатами только с согласия царя. (См. : Рейц А.М.Ф., Опыт истории российских государственных и гражданских законов, с. 241). Далее, князь московский отрывает феодалов от земли в буквальном смысле - свозит их всех в Москву, чтоб они были, что называется, под рукой все время. На место этих княжат Великий князь посылает своих слуг. Такая система, зародившись в домонгольский период, расцвела в изучаемый. Суть ее, повторимся еще раз, заключается в том, что управление это было устроено "по 65 примеру и в духе домашнего управления. Князь управлял своим княжеством так же, как частный человек управляет своим домом: потому князья смотрели на свои владения, как на частную собственность. Таким образом, для управления делами княжества существовали те же члены и должности, какие могли быть у всякого богатого владельца". (См.: Неволин К.А., Образование управления в России от Иоанна III до Петра Великого, ПСС, т.6, Спб, 1858, с.105). В этом суть дворцово-вотчинного управления, когда система управления своим хозяйством переносится на управление всем государством. Организационной формой такого управления на Руси был "дворец". Как показал А.А.Зимин (Реформы Ивана Грозного. Очерки социально-экономической и политической истории России середины XVI в., М., 1960, с.177-178), в связи с ликвидацией уделов Московскими великими князьями, территория этих уделов непосредственно не сливалась с территорией собственно московского княжества. На землях бывших уделов образовывались так называемые "Дворцы". Так было в 1533 г. с уделом кн. Юрия Ивановича, удел которого был превращен в Дмитровский дворец, так же было и в 1521 г. с уделом кн. Дмитрия Ивановича, удел которого был превращен в Угличский дворец и т.д. и т.п. Дворец возглавлялся дворецким из числа московского окружения великого князя. Он судил население бывшего удела, собирали с него подати и сборы. Дворецкий отвечал за выдачу иммунитетов и уставных земских грамот черносошенному люду. Компетенция дворецкого не была абсолютной уже и тогда. Очень часто ему приходилось делить свою власть непосредственно с центральными органами управления и с наместниками и волостелями впоследствии. Это очень показательно, т.к. из этого становится очевидной суть дворцового управления на Руси: она состоит в поэтапной централизации власти и приучивании населения, что оно не только жители Твери, Углича, Галича, Костромы и т.п., но и люди Великого князя Московского. Каждое новое княжение в роду Великих Московских князей приносило новые должности. Вся совокупность этих лиц, занятых в управлении хозяйством князя и государством, может быть подразделена на два общих разряда: 1) должности, управляющие государственными делами; 2) должности, управляющие делами княжеского хозяйства.* К первой группе мы можем отнести в первую очередь бояр, как княжат, так и вышедших к великому князю от других князей, дьяков, приставов, приказных писарей, окольничих и т.п. Словом, тех, кто исполняет в большей степени публичные функции. Сюда же мы Возможна и другая классификация , например . 1) лица, близко стоящие к князю, и 2) лица близко стоящие к местным жителям См Неволин К А., Ук.соч., с.105-106 относим городских приказчиков (управляли городами по аналогии с бывшими посадниками), наместников-волостелей, и, наконец, воевод. Ко второй группе мы должны отнести громадный штат придворных должностей: ключников, тиунов, путников, стольников, сокольничих, даньщиков, черноборцев, мытников, явщиков и т.п. Их задача - следить за состоянием княжеского имущества; нередко их задача расширялась в зависимости от расширения домена их господина или же если кто-то из них получал должность из первой категории, т.е. совмещал в себе как бы две функции сразу. Во всяком случае большинство московского чиновного дворянства произошло именно от них. Только если сначала они заведовали царским бельем, то впоследствии какой-либо отраслью государственного управления, сохранив за собой в качестве отличительного знака свой первоначальный "титул". Со стороны татарского влияния на местное управление и административное деление страны можно заметить, что оно проявилось в основном в установлении правильной податной системы (См. по этому поводу: Милюков П.Н., Очерки по истории русской культуры, ч.1., М.,1909, с.165-166). Монголы, надо заметить, познакомили великороссов с более или менее правильными принципами организации финансового управления. Нас же они интересуют применительно к категории территории. Можно сказать, что татары стали учреждать в Великороссии что-то вроде финансово-территориальных единиц. Уезд, волость, пятина и т.п. стали расписываться писчиками, или, как их еще тогда называли, "дозорщиками", на определенные податные единицы: сохи и выти. Сохи были, как правило, на черных, государственных землях, а выти, соответственно, на частных землях, но на которых сидят юридически свободные крестьяне. Соха (выть) в свою очередь подразделялась на разрубы (разметы), которые составлялись из трех основных разрядов плательщиков налога. Разряды эти назывались "костями". Вообще, надо признать, многоступенчатость (сложность) подобной структуры имела своей основой критерий (который колебался в зависимости от эпохи) объема собственности, облагавшейся налогом. См., например, перечисление этих критериев у: Владимирского-Буданова М.Ф., Обзор, С.208-209. Многочисленность критериев этих соответствовала многочисленности видов податей, установленных в свое время татарами. Хотя эту зависимость не следует понимать буквально. Любое действие должно быть оплачено; в этом суть древнего права, альтруизм есть явление нового или новейшего времени. 67 Подробность налоговой системы есть явление архаическое. Другой причиной ее может быть сильное постороннее влияние, что собственно и наблюдаем в Московском царстве. Итак, Русь платила Орде следующие основные виды выходов: 1) десятинное, 2) пошлина, 3) тамга, 4) подплужное, 5) ям, 6)подводы, 7) мыт, 8) мостовщина, 9) ловитва ханская , 10) корм , 11)запрос, 12)рекрутство, 13) сбор рати , 14) дары, 15) доходы , 16)покпонное . Были и другие виды податей. (См. Березин И.Н., Внутреннее устройство Золотой Орды, Казань, 1850, с.19-21). Насколько много из этих выходов перекочевало в Московскую податную систему видно из перечисления внутренних налогов: 1) мыт, 2) костки , 3) тамга, 4)осмичее , 5) мостовое , 6) десятинное,!) подорожное ,8) побережное, 9) ззорное, 10) гостиное, 11) явленое, 12) весчее и т.д. (См.: Каштанов СМ., Финансы средневековой Руси, М., 1988, с.52-53 и сл.) Единственно, чего не брали татары и что сохранилось как исконно русское -судебная пошлина, т.е. побор за отправление правосудия. Татары не вмешивались во внутренне управление, поэтому этот вид подати эксплуатировался ими только от случая к случаю, крайне нерегулярно. Далее, татары занесли на Русь крайне интересное явление, а именно, тархан *. Тарханные грамоты, выданные в начале всему русскому духовенству, были восприняты русской податной системой. Изначально рассматривая тарханные грамоты в качестве своеобразной приманки для того или иного феодала, чтобы привлечь его к службе великому московскому князю, правительство вскоре было поставлено перед необходимостью уничтожить их, ибо эти priva legis нарушали принцип единодержавия и единства территории. Ст.43 Судебника 1550 г. предписала: "Торханных впредь не давати никому, а старые тарханные грамоты поимати у всех". само слово "тархан" есть слово монгольское и означает "кузнец", "мастеровой", "вольный человек". И.Н.Березин приводит одну из легенд монгольского эпоса по этому случаю. "Остатки истребленного врагами монгольского племени укрылись в долине Эргэкэ-Хон, откуда по четырехвековом пребывании размножившееся монгольское племя вышло на прежние кочевки только благодаря догадливости одного кузнеца "тархана", расплавившего часть горы для открытия прохода "(Ук.соч., С.5.). Есть, правда, и другая версия, которая утверждает, что сам Темуджин (Чингис-хан), пребывая в плену у врагов, одно время работал кузнецом, и в знак милости к профессии, которая спасла его однажды от голодной смерти, он о т р е ш и л в с е х к уз н е ц о в о т о б я з а н н о с т и п л а т и т ь в о о б щ е к а к и е - л и б о п о д а т и . Сами тарханы явились таким новшеством в то время, несмотря на то, что Европа знала иммунитет, что, например, современные арабские писатели посчитали необходимым отметить в своих известиях о Золотой Орде: "Тархан значит у них место, изъятое от податей..." См : Тизенгаузен В.Г., Ук соч., т.1, С.301. Правда, единственно, чего смогло добиться правительство, так это того, что тарханами стали называть грамоты, не дававшие обельное освобождение от податей, а давашие освобождение от отдельных видов поборов. Во всяком случае законодатель счел нужным повторить эту норму в Судебнике 1589 г.. Тарханы впредь сохранились у населения "Казанского государства и всех понизовых городов" (ст.45 Гл. XVIII Соборного Уложения). У служилых же людей тарханы и несудимые грамоты изымались довольно-таки активно. По утверждению Н.Е.Носова, до нас дошло чрезвычайно малое число подобных грамот от предшественников Иоанна IV, и уж практически ничего от него самого. (Становление дословно-представительных учреждений в России, Л., 1966, с.91-92). Итак, в общем податная система в Московский период имела свою территориальную организацию, которая совпадала с общегосударственной только на уровне волости - стана (пятины). Общая финансовая политика переживала в этот же период несколько крупных переломов. Эти изменения совпадали с общими крутыми изменениями в судьбе русского государства. Совершенной коренной ломке финансовая система подверглась в царствование Петра Великого, т.е. в период Империи. НАМЕСТНИЧЬЕ ПРАВЛЕНИЕ Этимологически и исторически В МОСКОВСКОМ ЦАРСТВЕ слово "наместник" связано со словом "посадник". Причем "наместник" вместо "посадника" встречается со второй половины XII ст. Под 1148 годом читаем в Никоновской петописи:"Князь Глеб Юрьевич шедше взяша град Курск и тамо посажающе по всей земпе курской наместники своя", ипи: "того же пета (1148) князь Ростислав Юрьевич переа Городец, и вниде вон, а по градом посажа наместники своя". Эта традиция не прерывалась и во времена монголо-татарского ига. В Уставной Двинской грамоте 1397 г. великого князя Московского Василия I читаем: "Копи кого пожалую своих бояр, пошлю наместником к ним в Двинскую землю, ипи кого пожалую наместником из двинских бояр, и мои наместницы ходят по сей по моей грамоте великого князя". Юридическая природа наместничества коренится в своеобразной ментальной конструкции древних , для которой, как мы неоднократно подчеркивали в предыдущем выпуске лекций, характерно буквальное понимание власти, ее идеи. Власть присутствует (должна во всяком случае) непосредственно везде, где есть подданный. Единственный способ объективировать такую непосредственность персонифицировать власть. Монарх персонифицирован через своих слуг, его представителей на местах - 69 это очень древняя традиция индоевропейцев (ср. знаменитых сатрапов персидского царя или губернаторов в законах Ману) *. Другая составляющая юридической природы этого института обусловлена характером общего управления в то время. Это состояние мы выше характеризовали как "дворцовое-вотчинное". Слуг необходимо содержать, вознаграждать их за услуги. Поэтому наряду с сакрально-божественной инкарнацией (если можно так выразиться) в этом институте присутствует и обыкновенное средство платежа за услуги. На Руси это даже называлось отпустить "на кормление", "дать кормление" и т.д. Сам термин "кормление" нужно понимать буквально, ибо князь отдает наместнику часть своего дохода с данной местности. Итак, истинный характер этого института заключается в его композиционном составе, в котором, все же следует это признать, больше частного элемента, чем элемента публичного. В одной правовой грамоте XV в. читаем: "а та, господине, деревня исстари тянет судом к нам. Еще господине, отец наш, Иван, судил эту деревню и дань на ней имел; а после, господине, отца нашего, судили мы эту деревню с своей братию и дань на ней имапи есмя".(Цит. по: Дмитриев Ф.М., История судебных инстанций, М., 1859, С.16). Естественно, что при таком положении дел и сама форма назначения на кормление носила характер частного акта - наместник, уезжавший на кормление, более всего походил на вотчинника, вступающего во владение своей вотчиной, ему даже выдавалась особая послушная грамота: что-то вроде инструкции, как эксплуатировать население. Чуть позже * Так у ариев Вед владыка = государь (icvara) есть то же самое, что и satrapas ариев Авесты. Однокоренное с владыкой - icvara; слово "богатство" - "aicvarya", См.: Артхашастра, М., 1993, С.593; что однозначно говорит о понятии власти в политическом смысле у ариев, как о мере благосостояния того, кто ей обладает Власть - это прежде всего благо, достояние. Здесь нет места лицемерному вздыханию семитов. "Я, Экпезиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме... Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все - суета и томление духа !" Вместе с тем синонимом aicvarya предстает слово artha - "польза", "богатство". Само название трактата "Артхашастра" в переводе означает: "наука о выгоде". Корень "artha" имеет в свою очередь весьма древнюю традицию; он очень часто встречается в именах персидских царей, например . Артаксеркс, Артаваз, Артафен, Артабаз и др., См.: Гребенюк А.В., Цивилизации античного мира и средневековой Европы, М., 1994, с.212 Далее, наряду с наместником icvara мы встречаем "уполномоченных" - "adhikrta", в этимологии которых , вероятно можно найти одновременно как бы два значения (по методу имплицитного (подразумеваемого) исключения - см.: Laws of Manu, L, 1991.,p.20-25.): A(d) harma - в смысле "закона" (значение этого слова совпадает с многозначностью древнегреческого слова "logos"; т.е. здесь "наделенный законом", обозначение действия наделения" представляется через "выведение за пределы субстанции" или наоборот. Следующая составляющая artha - в смысле "наделения пользой"; пользы для того кого наделяют и для тех, для кого наделяют. Получаем, таким образом, обозначение действия наделения властью управлять. В этом суть этимологического термина "уполномочивать" . Власть, управление есть благо, занятие достойное и для достойных. В этом одно из следствий (или причин?) кастового строя древней Индии, балтийских славян и литовцев. население, жестоко эксплуатируемое наместниками, получает в результате своих челобитий особый вид гарантии - уставные грамоты, в которых права наместников существенно ограничены хотя бы уже тем, что содержат исчерпывающий перечень видов поборов в пользу наместника. Кормление, изначально бывшее бессрочным, вскоре становится срочным. Срок варьируется от 1 до 3 лет. Интересно и то, что этот срок позже был распространен на воевод. Правда, оговорку о сроке наместники-волостели смогли обойти тем, что кормление передавалось очень часто от отца сыну и дальше - к внуку. Нередки случаи, когда кормление супруга использует и его вдова. Свое право - право наместничества-волостеля можно было защищать перед другим; конечно, перед великим князем. На этот случай можем привести любопытную челобитную от 1499 г. Иоанну III от костромского наместника Якова Захарьина. В ней челобитчик просит великого князя разделить его наместничество с наместничеством другого наместника - боярина Судимонта, ибо в Костроме, где они оба сидели в наместниках им "сыти быти не с чего". Иоанн III передал по результатам рассмотрения челобитной Захарьину всю Кострому в кормление, а Судимонта перевел во Владимир, где сидел уже наместником знаменитый князь Даниил Холмский. Отсюда, кстати, можно видеть, что наместниками могли быть два человека одновременно в одной и той же местности. Прохождение службы в наместниках регулировалось по общим правилам той эпохи - правилам местничества. При оставлении наместничества волостель обязан был созвать своих людей отовсюду, куда перед этим он их расставил, чтоб освободить корм другим - людям нового наместника. Главный источник кормления, таким образом был связан с функцией представительства личности Великого князя на местах. Во всяком случае от слова "кормление" совсем небольшой шаг до слова "окормлять", т.е. "править". В компетенцию наместника входили, согласно И.Е. Андреевскому, (О наместниках, воеводах, и губернаторах, Спб, 1864, с. 17-20) следующие вопросы: Финансовая деятельность наместника. Он участвовал в сборе податей и дани в пользу Великого князя. Военная деятельность наместника. Иногда она поглощала целиком его деятельность, и он больше ничем не занимался, а только устройством обороны города, сбором войска и т.д. Дипломатическая деятельность наместника тесно переплеталась с военной. Наместники, особенно в приграничных областях были обречены быть не только военными, но и людьми политики. 71 То, что И,Е.Андреевский называет "исполнением частных поручений великого князя", например, проведение смотра царских невест в Новгороде в 1546 г. и др. Судебная деятельность наместника. Это, пожалуй, самый главный вид его деятельности и главный источник пополнения собственного кошелька. Основная причина исчезновения наместничества - его крайняя неэффективность. Псковский летописец, например, так объясняет: "И бысть наместником по городам нелюбка велика на христиан", а Никоновская так: "вниде в слух благочестивому царю, что многие грады и волости пусты учинили наместники и волостели изо многих лет презрев страх Божий и государские уставы, и много злокозненных дел на них учиниша, не быша им пастыри и учители, но сотвориша им гонители и разорители". Нельзя сказать, что Москва сознавала всю опасность неурегулированного правления наместника. Уже в Уставной Двинской грамоте 1397 г. встречаем в конце ее грозное предупреждение: "А над кем учнят продажу сильно, а ударят пи на их челом, и мне князю великому велети стати перед собой на срок; а не станет, ино на того грамота бессудная и пристав мой доправит". Однако почти сто лет спустя (1488) в другой грамоте читаем практически тоже самое: "А кому будем белозерцом и волостным обида от наместников и от волостелей и от тиунов и обида от доводчиков и они сами сроки наметывают на наместников и волостелей и на их людей. А через ею мою грамоту кто что на них возьмет, или чем изобидит, быти тому от меня великого князя в казне ". (См.: Владимирский-Буданов М.Ф., Хрестоматия, т.2, с.80). Далее, что необходимо сказать об этом институте управления, прежде чем мы перейдем к характеристике правления воевод. Наместник и волостель следует понимать за одну должность. Во всяком случае в большинстве актов они упоминаются всегда вместе. Причем волостель не входит в число людей наместника, он одновременно существует сам по себе: "...сами сроки наметывают на наместников и волостелей и на их людей...", говорит уже известная нам Белозерская уставная грамота. Полезно в этой связи обратить внимание и на ст.24 Судебника 1550 г., где статус волостеля и наместника выглядит совершенно одинаково. Вместе с тем этимология нам ничего положительного дать не в состоянии. Ф.М.Дмитриев, проведший фундаментальное исследование этого вопроса, замечает, что "волостели посылались в те волости, которые составляли станы и равнялись им". (История судебных инстанций, С.29). Аналогично высказался и А.Н.Филиппов, Учебник истории русского права, С.515, видимо, находясь под влиянием мнения Ф.М.Дмитриева. Иначе судил И.Е. Андреевский: "Наместник в тех наместничествах, которые разделяли на волости, управляемые волостелями, представляли вторую ступень суда, т.к. суд начинался у волостеля ". (Ук.соч. С.26) Но мы знаем, что это не совсем так, ибо волостель отличался от наместника не статусом, а разностью в компетенции он судил те категории дел, которые не судил наместник (Дмитриев Ф.М., Ук.соч., С.31). Не говоря уже о том, что понятие иерархии инстанций тогда еще не существовало: была категория дел, которые считал для себя зазорным судить тот или иной орган суда. Сам бюрократический язык наших правовых памятников старается отличить волостеля от наместника, даже, если они упоминаются в одной связке. Этому может и должно быть дано объяснение. Нам кажется, что если вспомнить особенности мышления древнего человека, ту специализацию конкретики, в которую он облекает стандартные понятия, то мы, следуя за этим, можем предположить, что волостель есть просто что-то более специализированное, нежели наместник. Скорее это специализированный наместник, ибо специализация никогда не уходит далеко от своей парадигмы. Волостель - это наместник sui generis - наместник, в чью компетенцию входит только один вид деятельности - суд, тогда как наместник в собственном смысле есть должностное лицо с более широкой компетенцией, не только судебной. Остается теперь ответить на вопрос, зачем законодателю нужна была такая специализация ? Возможно, специализация была продиктована чисто внешним фактом. Волостель мог действительно отличаться от наместника рангом. Но тогда не совсем понятно, как мог существовать волостель с правом боярского суда, равно как и наместник с этим же правом. Возможна и другая точка зрения. А.Н.Филиппов вслед за Ф.М.Дмитриевым утверждает, что волостель посылался на волость, а наместник - на княжество. Тогда получается, что в интересах централизации законодатель пытался таким хитрым образом дезинтегрировать старые политические единицы и сплотить их, предварительно разукрупнив, вокруг одного центра. Согласимся, довольно иезуитский план. Кроме того, известно, что наместники сидели в городах, а в таком городе, как Москва, их было вообще два. Тогда возможна третья точка зрения. Очевидно, на рубеже XIV и XV веков в Московском государстве возникает потребность в специализации деятельности наместника через создание его alter ego, передав ему один вид деятельности, что и было сделано. Само тогда такое разделение вписывается в общую картину ранних попыток отделить суд от администрации. Но поскольку судебная 73 пошлина была одним из главных видов корма, то наместник не утерял окончательно права суда. Вообще все это время огромное количество споров возникает из-за вопроса о подсудности: на рассмотрение одного и того же дела претендуют самые различные инстанции. Сам волостель исчез сразу вместе с наместником: "И повепе государь во градех и волостех розчинити старосты и сотские, и пятидесятцкие, и десяцкие", - замечает Никоновская летопись. Видно, что наместники с волостелями отдали все свои судебные полномочия губным учреждениям, и в промежуток времени между исчезновением наместников и исчезновением пришедшим им на смену на судебное поприще губным учреждениям, судебная функция отправлялась исключительно губными старостами и целовальниками. Воеводы, пришедшие на смену наместникам в сферу местного управления, судом почти не занимались. Старая форма разделения суда от администрации сменилась новой. Однако следует заметить, что в центре, в приказах, картина была несколько иной. Следовательно, помимо судебных полномочий наместников, основная часть судебных полномочий губных учреждений почерпнута была ими у волостелей. Получается, что воевода стал продолжателем административных функций наместника, а губные -судебных полномочий волостеля (душегубство и пенные дела). Следовательно, волостель - специализированный судья или первая попытка отделить суд от администрации в рамках самой администрации, когда единственным выходом казалось запереть волостеля в узком мире стана, где ему ничего не оставалось делать, как заниматься судом. Именно так можно понять одно место в Московской уставной записи (до 1486г.): "А что деревни в московском становом удельных князей, и волостели их судят, а доложит своего князя...". Заметим, у волостеля , несмотря на узкий территориальный предел его судебных полномочий, сфера их такая же, как и у наместника. Поэтому совершенно логичным выглядит тогда попытка Иоанна IV, учреждающего губные учреждения, т.е. пытающегося выделить суд из администрации, одновременно приблизив суд к деятельному населению. Он это делает не на пустом месте. Его реформы 50-х - 60-х годов (хотя губные появились не позднее 1539 года) есть первый серьезный шаг отделить суд от администрации. К сожалению, первые Романовы не последовали этому примеру, а стали копировать губные избы в съезжих избах во главе с воеводами - они постарались придать воеводам больше судебных функций - тем самым возвращаясь на сто лет назад в до-Иоанново время. Петр Великий, как знаем, тоже не смог решить эту задачу, т.к. делал ее на западный манер, где суда населения как такого еще не было. Не доверяла народной самодеятельности и Екатерина Великая, окончательно похоронившая народную инициативу, но она все же сумела отделить суд от администрации. Но странное довольно получилось обособление в рамках все той же административной системы, тогда как единственный путь учреждения независимого суда в рамках самодержавия был указан еще в Иоанново время. В этом - парадокс русской истории: кровавое и одновременно истинно свободное по своим абсолютным потенциям идут всегда в ней рука об руку. ВОЕВОДСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ Мы не случайно указали на это, В МОСКОВСКОМ ЦАРСТВЕ т.к. воеводы продержались довольно долго и в период Империи. Особенно это было характерно для непосредственных преемников Петра, возвратившихся ко многому из того, что он пытался изгнать из русской жизни. Надо заметить, что одной из черт, связывающих воевод с прошлым, в частности с наместничеством, является по-прежнему не изжитый в московской жизни институт "кормления" - de jure он должен был исчезнуть с исчезновением кормленщиков, т.е. в 1555 году, но de facto продержался довольно долго - до тех пор пока в России не была установлена правильная система оплаты труда чиновничества, следовательно, до времен Екатерины Великой.*. Правда, надо заметить, что при Петре Великом правительство попыталось внести ясность в этот вопрос, устанавливая оклады для чиновников высшего и среднего звена. Преемники Петра отошли от этого правила. Екатерина I установила в одном из своих указов платить жалование одним только воеводам, президентам коллегий и некоторым категориям приказных, остальным же довольствоваться велено было от дел. Одновременно ввиду громадных злоупотреблений правительство принимало меры репрессивного характера. Нормы, карающие сверхустановленные поборы, беспрерывно встречаются, начиная с Уставных грамот и заканчивая Уложением 1649 года. Эти репрессии иногда приобретали характер повальных обысков и конфискаций у воевод нажитого незаконным путем. А.Н.Филиппов в этой связи отмечает: "Поборы, бравшиеся незаконно воеводами, отдаленных от центра мест, например, Сибири, заставляли правительство прибегать при смене их к обыскам. Так, для этих целей была даже устроена особая застава на Верхотурье". (Учебник истории русского *При Петре Великом вообще-то говоря была установлена в виде жалования система так называемых акциденций (accidentia) - доходы с дел. Петр II распространил действие акциденций на таможню. Екатерина II, как сказано выше, в 1763 году уничтожила это безобразие, но как сообщает Ф.М.Дмитриев, акциденции продержались до царствования Александра I в присутственных местах Лифляндии. См.: История судебных инстанций, стр.50. 75 права С.520) . Тоже своего рода синекура, но уже для начальника этой заставы. Причины, побудившие ввести воевод в гражданское управление, думается, лежат, что называется, на поверхности: потребность в дальнейшей централизации государства, т.к. губные учреждения не могли взять на себя управление на местах, чего нельзя сказать, например, о всем народе в пределах всего государства. Другой причиной, непосредственно повлиявшей на форму правления (воеводы - военное управление), следует назвать целую череду смут и внутренних неурядиц, начавшихся с правления Бориса Годунова. Об этом же, например, однозначно говорит и законодатель, когда касается, правда, вскользь, статуса воевод. В статьях с 20 по 22 Гл. II Уложения царя Алексея Михайловича, они (воеводы) названы вместе с царским величеством наряду с другими сильными мира сего, близость которых к царю не подлежит сомнению: "Или на его государевых бояр, и околничих, и думных и ближних людей, и в городех, и в полкех воевод....". Лица эти поставленны под непосредственную царскую защиту. Воевода есть, таким образом, прямой представитель вооруженной руки царя, его заместитель в пределах пожалованной ему компетенции на местах. Если в наместниках эта связь с центром выглядит еще тайной; наместник садится на место удельного князя по повелению Великого князя, еще не успевшего персонифицировать собой личность прежнего удельного властителя, то в настоящий период воевода сидит как бы уже на месте царя. Это очень хорошо видно в так называемых "Больших воеводах ". Правовая связь воеводы с царем теперь очевидна, тогда как наместник имел своим посредником воспоминания населения об удельном князе, чье место он занял. Это довольно тонкая вещь, она требует своего понимания, ибо централизация есть процесс, прежде всего, в умах подданных, а не в создании структуры, института, органа, аппарата и т.п. Тем более, что тогда и структуры - то еще не было. Итак, при Иоанне IV они (воеводы) встречаются лишь как орган военного управления, при Годунове начинают брать на себя гражданские функции, при Алексее Михайловиче наступает время их пышного расцвета. Воеводы назначались на воеводства только царем, по его именному указу. Назначение осуществлялось через Разрядный приказ. Личные качества при назначении учитывались мало, в учет оралось местничество и вознаграждение за прежнюю службу. Именно последним можно объяснить то, что в воеводы в основном, назначали раненых или увечных дворян, или детей боярских, неспособных уже к военной службе. Иногда воеводами назначали детей. Так в 1698 году Иркутскому воеводе поручено было следить за Нерчинским воеводой, своим малолетним племянником. В 1672 году вышел указ, по которому запрещено было назначать воеводами дворян в те местности, где у них есть поместье. В 1676 - другой, по которому запрещалось воеводам сходить с воеводства без царского указа. Само назначение на воеводство, как правило, инициировалось самим желающим, а не правительством, через челобитье. При отправлении на воеводство воевода обязан был получить наказ или наказную память, известную с середины XVI века, в которой устанавливалась его компетенция. Содержание таких памятей было почти одинаковым, однако в них нередки были и клаузулы типа: "Делать по сему наказу и смотря по тамошнему делу и своему высмотру, как будет пригоже и как Бог вразумит". С юридической стороны наказные памяти представляются нам своеобразными "edictum perpetuum" римских магистратов, за тем только исключением, что памяти не писались самими воеводами, как это было в случае с эдиктами. Сам институт воеводства не представлял из себя однородного целого. Изначально он был, как мы говорили выше, чисто институтом военного управления. Этот характер он сохранил вплоть до петровских времен в лице так называемых "полковых воевод", которые в зависимости от своего ранга и ранга своего полка, занимались еще немного и военной юстицией. В этой связи можно сослаться на положения статьи 26 гл.VII Соборного Уложения, где названы инстанции военных судов: воевода, судья * сотенный голова. Забыты, правда, приказы, где служилые люди обязаны были судиться в мирное время согласно приписке. Следующие за ст.26. ст.27-32 фактически содержат в себе устав о воинских преступлениях, наказания за которые налагали вышепоименованные лица. Еще про полковых воевод можно сказать, что рядом с ними, равно как и с послами московского царя, неотлучно находился подъячий Тайного приказа, в обязанность которого входило следить за воеводой и послом и доносить обо всем царю. Надо заметить, что в Московском царстве подобной честью отмечены были только эти лица: послы и полковые воеводы. Следующий вид воевод - городовые воеводы, как их часто называет Котошихин, или "воеводы в городех", как часто их именует "Уложение". Городовых воевод было несколько видов. ___________________________________________________________ Под "судьей" следует понимать выбранных от полков судей, которые положили начало профессиональной военной юстиции в России. 77 Прежде всего - это "большие воеводы". Таковые назначались из состава только бояр и околничьих. Товарищами, заместителями их были: для бояр - околничьи, стольники, дьяки; для околничьих стольники и дьяки. Что интересно, характер власти "больших воевод" был подобен власти Москвы по отношению ко всему государству: "Как ведают на Москве бояре и думные люди приказы", - записал Г.Котошихин. Большие воеводы сидели в крупных областях, бывших прежде отдельными государственными образованиями: Новгород, Казань, Астрахань, Сибирь, Псков, Смоленск и др. Следующий вид воевод : "пригородные воеводы" . Ими могли быть лица рангом не выше стольника. Товарищами их выступали дьяки и подьячие. Пригородные воеводы сидели, как правило, в отдельном городе с его уездом или в подчиненных главному городу городах. Они подчинялись "большим воеводам" и обязаны были сноситься не с Москвой, а со своим "большим воеводой." Еще ниже стояли "средние воеводы" . Эти воеводы были вообще без каких-либо помощников. Они судили иски не свыше 20 рублей. Компетенция воевод включала в себя следующие вопросы. Военные вопросы. Воеводы посылались в города для проверки их обороноспособности и, если надо, проверки военных припасов, следили за сбором войска и ратных людей . Вели дворянам и детям боярским реестр на местах. С Петра Великого воеводы стали ведать рекрутскими наборами. В приграничьях воеводы , равно как и их предшественники -наместники, занимались дипломатическими делами . Воевода выдавал заграничные паспорта того времени - "проезжие грамоты". В связи с тем, что воеводы часто назначались послами, И.Е. Андреевский посчитал, что титул воеводы был своего рода дипломатическим рангом. (О наместниках, воеводах, губернаторах... С.62.) Воеводы в приграничье занимались разведывательною деятельностью. Финансово-хозяйственная деятельность воеводы подчинялась интересам казны. Воевода наблюдал за сбором податей по воеводству, за отправлением населением повинностей, заведовал казенными промыслами. Правда, компетенция воеводы по сбору податей подвергалась ограничениям в разные периоды со стороны губных и земских учреждений, в основной компетенции которых как Раз и находились различные виды сборов. Воеводы обязаны были оказывать старостам, целовальникам, кружечным головам и др. содействие в сборе податей. Исключение составляли таможенные сборы, которыми ведала непосредственно Москва. Воевода нередко надзирал за царским имуществом в своей местности; он составлял так наз. "ужинные" и "омолотные" списки по состоянию царской пашни; подавал отчеты о состоянии царских садов, угодий и промыслов. Кроме того, воевода не мог ограничиться простым наблюдением за сбором податей, он обязан был принимать меры к их увеличению. В противном случае он мог быть бит батогами. Воеводы в своей местности ведали и государственными монополиями: рудным промыслом и винокурением. Воеводы уже начинают осуществлять и некоторые полицейские меры. Они организовывали пожарную охрану, занимались санитарными мероприятиями. Воеводы занимались розыском как беглых крестьян (ст.20 Гп.ХI и ст.6 Гп. ХХ Уложения) , так и розыском и возвращением беглых от службы дворян и детей дворянских (ст.69 Гл.XVI Уложения). Воеводы все же занимались судом, но в крайне ограниченном размере. Дело доходило до того, что они не могли без царского указа ни вчинить крупный гражданский иск, ни осудить кого-либо. Правда, делалось исключение для воевод в отдаленной местности: Сибири, Астрахани и Терека, "потому что ис тех городов к Москве, к царю, писма их и от царя против их писем о всяких депех указу вскоре приходить неможно, и их, в таких далних городах, велено казнити и без указу царского, Руских средних людей и татар и чювашу и черемису; а дворян, и мурз, и князей, и нарочитых знатных людей, без указу царского казнити не велено . ." (Котошихин Г., О России, С. 124) Исполнительным органом при воеводе была Приказная съезжая изба которая состояла из воеводы и его помощников -товарищей. ГУБНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ Губные учреждения являются в МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА Московском царстве раньше земских. Первая дошедшая до нас губная грамота - Белозерская 1539г , а уставная - Важская 1552 г. В губных и земских учреждениях, не говоря уже о Земских Соборах Московского царства, мы видим только лишь далекий отблеск былой самостоятельности народного самоуправления под названием "вечевого уклада". В то же время былая самовластность не могла быть бесследно устранена из народной памяти. Другое дело, что теперь сама самовластность превратилась в свою полную противоположность по сравнению с тем, чем она была ранее. В устах Московских летописцев XIV в. выражение "сътворити вече" означает "устроить бунт". Поэтому нельзя ставить знак равенства между этими разновременными явлениями. Итак, губа = округ. Со времен Михаила Федоровича губа равнялась уже двум уездам. С этого же времени в характере губных 79 учреждений заметно преобладание публично-правового влияния, т к они начинают помимо уголовных дел решать дела по приказным ведомствам. С 1661 г. губные старосты замещают убывших на войну воевод. Далее губные старосты избирались всем свободным] населением губы без различия сословий. Но губным старостой мог] быть все же человек из высшего слоя населения - дворянин или сын боярский, что не влияло на характер этих учреждений как учреждений всесословных. И последнее замечание по характеру губных учреждений Предмет их ведомства есть предмет безусловно публичного характера. Известно, что с судом государственным в это время конкурирует суд вотчинника, но частный суд однозначно на Руси отступает перед судом государства в лице губных старост: "А будет в царскех лепех и в волостях, и в помещиковых и вотчинниковых сепех и деревнях, объявятся воры, разбойники, тати и помещики и иные злочницы, и таких, сыскивая, велено отсылати: московским к Москве, в Разбойный приказ, а городовым - в городы, к воеводам и к губным старостам, а самим вотчинником и помещиком в таких депех сыскивати и указ чинити никому не вепено".(Котошихин Г., О России, с. 142 -143). С момента издания Уложения власть губных старост еще более усиливается. С 1669 г. они получают право рассматривать важные категории уголовных дел, например, отпадение из православия, что согласно Уложению квалифицировалось как государственное преступление (эта квалификация сохранилась в России вплоть до 1905 г.). В тот же 1669 г. были учреждены сыщики, по отношению к которым старосты заняли пост их заместителя. Окончательно губные исчезают в 1702 г., когда по Указу от 10 III.1702г. было велено: "в городах губным старостам и сыщикам не быть, а ведать всякие дела с воеводы дворянам..." Органом губного управления была губная изба. Состояла до 1669 г из следующих лиц: губного старосты, губного целовальника и губного дьяка. Выборы этих лиц, повторимся еще раз, осуществлялись всеми сословиями данной местности. Сначала губных старост избирали бессрочно, но с XVII в. их стали избирать сроком на год. ГОРОДОВЫЕ Они представляли собой непосредственный орПРИКАЗЧИКИ ган управления городом как населенным пунктом и как административным центром уезда. Городовое дело издавна входило в сферу власти князя-государя княжества, затем вотчинника-хозяина в своем уделе. Вече древней Руси постепенно сдавало свои позиции под напором постоянно-действующей власти. Кроме того, городовое дело (управление городом) имело чрезвычайно важное значение, что естественно ставило его обеспечение в зависимость от военной силы, основным распорядителем которой был, как мы помним, князь. Естественно, Московское государство, выросшее на военной необходимости служения идее, не могло не изъять городовое дело в свою пользу. Основным органом городового дела был городчик, первое упоминание о котором относится к 1467 году. Городчик (городовой приказчик) ведал: Вопросами обороны данного города. В этой связи он собирал с населения особую подать "примет" на ремонт городовых укреплений, он же заведовал изготовлением пороха; на нем лежали комендантские обязанности. Во время осады на городчиков ложилась вся полнота ответственности за снабжение осажденных всеми видами припасов. Административными вопросами в своем ведомстве. Прежде всего он судил своим судом пищальников, городского казначея, воротников и др. должностных лиц, которые ему подчинялись по службе. Он же осуществлял и обширный надзор за великокняжеским земельным фондом в своей местности. По общегражданским делам городчик также обладал своей долей власти. Он, согласно ст.70 Судебника 1550 г., обязан был содержать под стражей ответчиков до суда. В этом он конкурировал с людьми наместника и волостеля, а после - губного старосты Вопросами финансового управления. Здесь прежде всего следует отметить посошную и ямскую службу. К первой относится служба крестьянского населения в интересах казны. Это очень хорошо известные общественные литургии национального монархического государства. Первоначально, правда, посошная служба до XV века состояла в военном ополчении. Постепенно, как считает Н.Е.Носов, она превратипась"из ратной в гражданскую (казенную) повинность" (Очерки по истории местного управления русского государства первой половины XVI в., Л., 1957, с. 118). Ко второй части относится организация почтового сообщения. Городчик смотрел за состоянием яма (почтовой станции), а равно за исправной поставкой тягловым населением должного количества людей с подводами. Ямская служба была обязательной для всех категорий тяглового населения. Городовые приказчики избирались местными дворянами сроком на 1 год и утверждались правительством. 81 ЗЕМСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ Вервь, о которой мы достаточно МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА говорили в первом выпуске наших лекций*, уже исчезает и замещается "мiром" . Суть мiра - в особом характере всей совокупности черт этой организации труда членов самой этой организации, их взаимоотношения друг с другом и государством. Основное начало общины есть начало, построенное на понятии хозяйственного самоуправления. Россия в некотором роде может претендовать на особое изобретение лесостепной или климатической цивилизации. Здесь следует предупредить от соблазна сравнения общины с полисом греко-римского мира. Община - это чисто хозяйственная организация, продержавшаяся так долго в России (вплоть до сталинской коллективизации) только благодаря изотерме апреля**. Итак, мы выяснили, что община - это естественная необходимость, иначе в климатических условиях великорусского Нечерноземья просто невозможно. Совместные производственные усилия и породили совместное обсуждение общих дел. Вместе с тем. мы не можем обойти вниманием известный взгляд западников на русскую общину, в противовес славянофилам, видевшим в ней только полицейско-финансовую меру правительства. Правовое положение общины не стоит на месте; оно развивается в сторону юридического лица, каковым она и была официально признана по реформе 1861 года. К исстари исконным обязательствам общины платить дикую виру (так в ст.14 Уставной Белозерской грамоты 1488 г. находим довольно подробные указания на этот счет) и к круговой поруке ( в данном случае лучше говорить все же о "солидарной ответственности') добавились и некоторые новые положения. Если раньше выморочное имущество смерда ("задница") шло князю, что, впрочем, вряд ли касалось земли, ибо смерды сидели на княжеской земле, то теперь выморочное имущество и надел однозначно отходят к мiру. Мiръ получает право сыска и возвращения беглых своих членов в Уставной Важской грамоте 1552 г. читаем: 'А на пустые им места дворовые в Шенкурье и Вельску на посаде, и в станех, и в вопостех * Исаев М.А. Лекции по истории русского права и государства, вып 1,М ,МГИМО,1996 ** Полис - чисто политическое образование, началом которого служит момент осознания себя частью народа, живущего политической жизнью См, например Finley M l Authority and Legitimacy in the Classical city-state, Kobenhavn, 1982, где М Финпей дает весьма интересную трактовку аристотелевского zoon politicon, под которым следует понимать "существо, чьей высшей цепью (telos) при реализации его естества является потребность быть членом полиса, участвовать в политическом общении" Op cit, p 12 в пустые деревни, и на пустыши, и на старые селища крестьян называть, и старые им своих тяглецов крестьян из монастырей выводить назад бессрочно и беспошлинно, и сажати их по старым деревням, где кто в которой деревне жил преж того". Это право, надо заметить, поразительно напоминает римские правовые порядки периода домината, а сам мiръ - collegati или соrроrati городов, члены которых были связаны круговой порукой в платеже податей, а сами корпорации имели право виндицировать беглых своих членов . Надо заметить, что, конечно же, между этими двумя фактами нет прямой связи; связь, скорее, метафизическая: возрастающая мощь третьего Рима нашла себе тот же самый путь, что и угасавшая мощь первого Рима. Очевидно - это общий путь действий для всех империй. Еще, пожалуй, нам хотелось отметить такую интересную черту древнего м'\ра, как его внутреннее законодательство. Что касается домосковского периода, то о существовании такого законодательства мы можем только догадываться по аналогии с decreta gentilica родов (gens) древнего Рима; но в московский период мы уже имеем документальное подтверждение такой деятельности общины. Это заповедные грамоты общин, которые они составляли для самих себя (пример одной из таких, помеченной 1590 годом см.: Беляев И.Д., Крестьяне на Руси, М., 1903, с.62-63). Не секрет, однако, что глобальные вопросы в этих грамотах не затрагиваются, встречается в основном мелочная регламентация общинного быта, но регламентация эта подчинена целям мipa, следовательно, элемент осознания себя частью целого, пусть еще квази-государственного характера, в этих грамотах безусловно налицо. В последующих веках, вплоть до большевистских преобразований, мiры активно законодательствовали по вопросам своей внутренней жизни. Итак, народное самоуправление в правление Иоанна Грозного, в 1555 г. получило определенную форму организации; до этого, несомненно существовавшую, но как и народный обычай, стал писанным правом, воплотившись в статьях Судебников; так и непосредственное самоуправление народа было выведено из толщи народного права на уровень публично-правовой нормы. Волость = община взяла на себя по этой реформе часть государственных функций. Земская реформа была реформой повсеместной. Таким образом, судебная реформа шла рука об руку с реформой административной - земской. Позволим себе продолжительную цитату из уставной грамоты Устюжного уезда 1552 г., в которой весьма выпукло отражена суть реформы, ее, так сказать, ratio: "Что наперед сего жаловали есмя бояр своих и князей и детей боярских, городы и волости давали им в кормления, и нам от крестьян челобитья великие и докука беспрестанная, что 83 наместники и волостели, и праветчики, и их пошлинные люди сверх нашего жалования указа чинят им продажи и убытки великие, а от наместников и от волостелей и от праветчиков и от их пошлинных людей нам докука и челобитья многие, что им посадские и волостные люди под суд и на поруку не даются, и кормов им не платят, и их бьют: и в том меж их поклепы и тяжбы великие, да от того на посадех многие крестьянские дворы позапустели и наши дани и оброки сходятся несполна. И мы, жалуючи крестьянство для тех великих продаж и убытков, наместников и волостелей и праветчиков от городов и от волостей отставили, а за наместничьи и волостелины и за праветчиковы доходы и за присуд и за их пошлинных людей пошлины, велели есмя посадских и волостных крестьян пооброчить денгами, того, для того чтобы крестьянству продажи и убытку не было и нам бы от них на наместников и на волостей и на праветчиков, и от наместников и вопостепей и праветчиков на посадских и на волостных людей чепобитья и докуки не было, а посады б и волости от того не пустели; и велели есмя во всех городех и в станех и в волостях учинити старост излюбленных, кому меж крестьян управы чинить и наместничьи и волостелины и праветчиковы доходы собирати и к нам на срок привозити, которых себе крестьяне меж себя излюбят и выберут всею земпею, от которых бы им продажи и убытков и обиды не было, и розсудити бы их умели в правду беспосупно и безволокитно, и за наместничь бы доход оброк собрати умели и к нашей казне на срок привозили бы к недобру". (Цит. по: Неволин К.А., Ук.соч, с.129-130). Отсюда становится понятным, что община должна была избрать себе органы управления в лице излюбленных голов: как правило, 10 человек, которых в свою очередь утверждал царь. Из чего видно, что царь рассматривался населением как настоящий, подлинный глава их общины, мiра. Это очень важная особенность индоевропейского ума, где личность монарха сосредотачивает в себе как бы несколько ипостасей: религиозно-интеллектуальную, военную и, если можно так выразиться, производственную. Царь, как глава мipa, есть тот, чьими неустанными заботами, казалось бы, кормятся крестьяне (в данном случае не землепашцы, а христиане, т.е весь народ), одновременно он есть посредник между своими людьми, организованными в мiры, и Богом. Именно поэтому цари не ленились утверждать бесконечные списки излюбленных голов земств. Помимо излюбленных голов, земское управление знает и Других выборных - старост, сотских и пятидесятников. По своей компетенции земское управление напоминает губное, т.к. занималось судом татьиных и разбойных дел , но поскольку земства являются исключительно сословными, созданными для определенной общины органами управления, то их можно, впрочем, с большой оговоркой, посчитать судом первой инстанции по отношению с губными старостами, т.к. последние судили уголовные дела с доклада, а первые это делать уже не могли. (См. Дмитриев Ф.М., История судебных инстанций, с 55-64). Сверх того, сомнительно, чтобы население стремилось судиться не у себя, что называется, под боком, а стремилось обращаться к высшему суду. Следующей функцией земства той поры, как явствует из выше процитированной Устюжной грамоты, является упорядочивание финансового управления на данной территории. Огромное значение при этом имело так наз. "стольце", как называли на Севере "мiрскую" казну. В нее шли все сборы, которые платил мiръ. Распоряжался общинною казною староста. Вообще сам член общины плохо знал свои финансовые обязанности; все финансовые вопросы решались общиной сообща. Основным критерием при назначении размера подати служила зажиточность того или иного домохозяина. Кости, разрубы и разметы, как мы указывали выше, были трех видов, учитывалось здесь и качество земли. Мiръ, как правило, назначал своих представителей к княжим дозорщикам, приезжавшим в их волость составлять писцовые книги. Более того, известны случаи рядов (договоров) мipoв друг с другом в случае спора из-за облагаемой земли; иногда поводом служил довольно большой временной промежуток между составлением писцовых книг. Нередко община делилась надвое, что влекло за собой челобитье в центр в целях изменения порядка обложения; частые войны вели к людскому оскуднению, в этой связи весьма часты были жалобы мiровъ на запустение и потерю тяглецов. §3 НАСЕЛЕНИЕ В МОСКОВСКОМ ЦАРСТВЕ Вектор собирания земли отразился и на процессе формирования населения Великорусского государства. Население не было однородной серой массой рабов, как заявляют иногда поборники европеизма. Москва, еще не будучи формально Империей, уже отличалась значительной пестротой в этническом составе населения Достаточно указать, что утверждение Москвы в роли правопреемницы улуса Джучи позволило ей принять на службу громадное количество служилых татарских мурз, среди которых много было и Чингизидов. Основной принцип, который был положен Московскими великими князьями в основу регулирования положения населения, был принцип государственной пользы; raison d'etat русского государства - это пригодность того или иного лица для служения идее государства. Отсюда вытекает абсолютное равенство всех юридически свободных, несмотря на свое происхождение. "Если у нас с ними (московитами), - читаем у С.Герберштейна, - заходила речь о 85 литовцах, они обыкновенно с усмешкой говорили: "Когда их король ипи великий князь приказывает кому-либо из них отправляться с посольством или в какое другое место, то получает в ответ, что де жена больна ипи лошадь хрома. А у нас не так, - говорили они смеясь, -если хочешь, чтобы голова была цепа, отправляйся по первому приказу". (Записки о Московии, МГУ, 1988, с. 113). Поэтому настоящей аристократической иерархии в России никогда не было. И как следствие этого государство клало в основу деления населения на группы принцип годности к строю, торговле. хлебопашеству и т.п. Страна в основном была эгалитарная по духу, но русский эгалитаризм ничего общего с мещанским европейским эгалитаризмом не имеет. Глупо настаивать на равенстве, почти внешнем, физическом, выдумывая для этого явный вздор про "одинаковые стартовые возможности" и т.п. Достаточно перестать бороться с природой человеческого и предоставить ей свободу, ограничив ее равенством в Духе, служении идее. СЛУЖИЛОЕ НАСЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА В служилых людях Московского царства выражена материальная связь населения с государством. Форма связи, ее направление - чин человека. Чин человека - его пригодность, полезность и, следовательно, смысл его существования равен смыслу государства. Почти все иностранцы, посетившие Москву до Петра, сравнивали власть царя с властью султана, хотя сейчас очевидно, что природу того и другого они совершенно не знали. Если мы возьмем судебники московских великих князей, то увидим, что содержание их во многом касается регулирования публичных дел. Все служебные чины, бояре, дьяки, наместники, волостели, губные старосты и т.д. названы в них исключительно в обстоятельствах осуществления ими своих служебных полномочий. Большинство актов Московского правительства - это нормативный акт публичного характера Большинство же отношений у нас, пожалуй, до 1835г регулировались исключительно обычным правом Соответственно, публичный характер государственной службы нуждается в подробной дифференциации своего функционального пред-назначения, что легче всего сделать через дифференциацию самого служилого населения, т.е. создать в общей его массе несколько групп, отвечающих за отправление той или иной публичной функции. В связи с вышесказанным позволим себе дать сводную таблицу служилого населения Московского царства. Служилые люди по отечеству Думные чины а. Бояре б. Окольничие в. Думные дворяне Московские служилые чины а. Стольники б. Стряпчие в. Дворяне московские г. Жильцы Городские служилые чины а. Выбор б. Дети боярские дворовые в. Дети боярские городовые Служилые люди по прибору а. Стрельцы б. Казаки в. Пушкари г. Солдаты, рейтары, драгуны Поскольку тяглые, согласно своему ratio, составляли обыкновенную разновидность служилого населения, то мы помещаем их здесь же: Посадские московские чины Тяглые люди посадские а. Гости б. Гостинная сотня в. Суконная сотня г. Черные слободы и сотни московские Посадские Городовые Чины а. Лучшие люди б. Средние люди в. Молодшие люди Тяглые люди уездные Крестьяне черные и дворцовые а. Крестьяне б. Бобыли; захребетники (безвытные) в. Крепостные Источник: Ключевский В.О., История сословий в России, Пг., 1918, с.110111, Филиппов А.Н., Учебник истории русского права, Юрьев, 1916, с.448. 87 ДУМНЫЕ ЧИНЫ В боярах Московского царства мы видим линию ИЛИ БОЯРЕ преемства высшего слоя служилых людей с древнейшей частью аристократии, однако с измененным уже характером. Бояре - те же служилые люди, что и их бывшие слуги дворяне. Боярство, как неоднократно подчеркивалось нами выше, давалось на Москве исключительно за службу. Так, при Василии II видим только 4 боярских рода, при Иване III их уже 19, при Василии III - 20, при Федоре Иоанновиче - 22, в середине XVII ст., как отмечал Олеарий, было 30 боярских родов, если уточнить эту цифру при помощи Котошихина, то 31, при Петре Великом их уже 19, затем они и вовсе исчезают. Положение бояр определено памятниками той эпохи как слуг Царя Судя по Судебникам, бояре, либо главы приказов, либо наместники, либо волостели, либо воеводы, согласно уже Уложению. Одновременно, стоит отметить, что положение боярина несомненно более высокое, нежели детей боярских. Так боярин получает гораздо более высокие пошлины с судебных дел, им решенных; он защищен от бесчестия гораздо сильнее, нежели другие. Защита его чести определяется в каждом отдельном случае царским указом, несмотря на то, что ст.26 Судебника 1550 г. и ст.7 Судебника 1589 г., в общем определили денежную пеню за бесчестие боярина размером в его годовой доход. Соборное Уложение, можно сказать, только уточняет, что пеня может взыскиваться, если бесчестие наносится равным, если нет, то виновный наказывается кнутом и тюремным заключением. В общем, положение боярина ниже только положения высшего клира Русской православной церкви, отмеченного в Гл.Х Уложения По своему служебному положению боярин безусловно второе лицо в государстве. Это особенно ярко проявилось на примере Бориса Годунова, но об этом ниже. Боярину поручен суд великого князя, только наиболее важные категории дел боярин судит с Доклада: "А которого жалобника а непригоже управити, и то сказати великому князю...", - читаем в ст.2 Судебника 1497 г. Здесь же уместно вспомнить содержание ст. 18 этого же Судебника, согласно которой отпускная грамота, не заверенная боярином, за исключением отпускной грамоты, выданной самим великим князем, объявляется недействительной. Особенно ясно это становится видно в сравнении со ст 20 этого же памятника, где отпускная грамота, выданная наместником или волостелем без боярского суда, должна быть одобрена боярином. Далее из содержания ст.21 вообще видно, что боярский суд приравнивается к суду великого князя: "А с великого князя суда и с детей великого князя суда амати на виноватом по тому же, как и с боярского суда..." Мы не случайно сравнили служилое население с тяглым. Тягловые, как известно, до 1649 г. определялись правом Юрьева дня. Поэтому, думается, весьма правомерен вопрос: а был ли свой Юрьев день для боярства? Как известно, бояре имели право свободного перехода от одного князя к другому: "и боярам и детям боярским и слугам и христианом меж нас вольным вопя". (Впадимирский-Бупанов М.Ф. Хрестоматия, т.2, с.102). Бояре, следовательно, будучи основным проводником княжеской власти в ранний московский период, будучи экономически независимыми, состояли в свободном договорном отношении с великим князем, что влекло за собой, в частности, свободу выбора для себя господина, которому тот или иной боярин предпочитал служить. Нередко на Москве этот принцип подкреплялся устами великих Московских князей: "а боярам и слугам вольным воля; кто поедет от нас к тобе и к великому князю или от тобе к нам, нелюбья ны не держати", - читаем в договоре сыновей Калиты с Симеоном Гордым от 1341 г. Постепенное усиление могущества московского великого князя выразилось и в том, что боярство и др. независимые служилые люди постепенно утрачивают право самостоятельного распоряжения собственной судьбой. Уже в договоре Дмитрия Донского с кузеном его Владимиром Андреевичем находим следующие строки: "А копи ми будем всести на конь, а тобе со мною, ипи тя куды пошлю и твои бояре с тобою", - ипи "А кого копи оставити у тобя бояр, про то ти мене доложити, то ны учинити по згадце: кому будет слично ся остати, тому остатися, кому ехати". Позже положение бояр стесняется настолько, что бояре уже не стоят перед выбором, они поставлены в жесткие рамки долга перед государством, а не своим князем. Так, в договоре Василия I (1405 г.) со своими братьями однозначно представлен своеобразный raison d'etat в следующих словах: "а кто которому князю служит, где бы ни был, полезти ему с тем князем, которому служит; а городская осада, где кто живет, тому туто сести". В связи с этим мы совершенно не можем согласиться с Н.П. Павповым-Сипьванским (Феодализм в России, М., 1988, С.430-431), нашедшим в этих цитатах выражение ratio феодальных отношений. В данном случае в обязательстве оставить службу князю и встать на защиту города мы явственно видим уже признание действия единой государственности и единого государственного интереса, совершенно несовместного с интересами феодала. Вообще крайне натянутыми выглядят аналогии Н.П. Павпова-Сипьванского с временными промежутками в более чем 600 лет; вольно или невольно Н.П.Павпов-Сипьванский допускает смешение чисто феодальных порядков с порядками земскими, когда феодал -вотчинник назначается управлять землею (публичноправовым 89 объединением), что конечно, невольно приглашает к аналогии объяснения такого управления с точки зрения патримониального взгляда на власть. Сравнение само идет на ум, ибо кажется, что феодал может управлять только по-феодальному. Но возможно и обратное явление, когда феодал превращается в публичного субъекта На самом деле мы присутствуем не при разложении государственного единства феодальной ржавчиной, а при уничтожении феодально-удельных пережитков авторитетом византийско-татарской власти. Сюда следует отнести и публичную норму, до того бывшую нормой обычного права, о том, что вотчины отъехавших бояр подлежат конфискации; сами же удельные князья, не без московского внушения, обязуются не принимать к себе подобных летунов. Бояре в своей массе делились на два общих разряда: бояре больших родов (первостатейные), таковых Котошихин насчитал 16; и бояре низших родов (другие статьи), числом 15 родов. Большие роды известны тем, что представители их в конце своей служебной карьеры бывают только боярами, низшие же "бывают в околничих и боярех". Кроме того, дочери больших бояр не могли быть взяты царицей в услужение без согласия родителей, тогда как дочери бояр младших родов "царица и царевна для житья взяти к себе в дом, и им то вольно" (Котошихин Г., О России..., с.35). Бояре первостатейных родов встречали иноземных послов в передней и провожали их в тронную залу и т.д В Московском государстве было три высших боярских должности после царя: Конюший "А бывает конюшим, и тот первый боярин чином и честью, и когда у царя после его смерти не останется наследника, кому быть царем кроме того конюшего, иному царем быти некому, учинили б его царем без обирания". (Котошихин Г., О России, с.81). Правда, при Романовых боярина-конюшего уже не было, печальный опыт Бориса Годунова послужил причиной того, что "ныне в такой чин допускати опасаются". Далее шел дворецкий как главный управитель всего Дворцового имущества. Третьим высшим чином государства был боярин оружейничий. Этот заведовал обширным военным хозяйством Московского царства. Служба сыновей боярских родов начиналась с малых лет Родовитость, повторимся еще раз, с начала XVI века вовсе не гарантировала им чин боярина в зрелости. Итак, служба сыновей начиналась с 10 лет. Как замечает Котошихин, сыновья ближних людей начинали со службы у царицы в стольниках. Служба эта продолжалась до достижения ими 15 или 17 лет. Затем возмужалых их брали уже в царский чин. Опять-таки в стольники, спальники, стряпчие и т.п. чины. Место их при царице занимала уже другая смена. Царская служба отличалась своей неопределенностью (одних стольников было около 500 человек), и могла соответственно затянуться надолго. Все, следовательно, зависело от родственников, родовитости и не в последнюю очередь от деловых качеств служилого. Производство в очередной чин происходило на Москве обычно 1 сентября (в день Нового года), на Пасху и на день рождения Государя. При верстании в очередной чин имело большое значение усмотрение самого государя, равно пригодность того или иного к следующему чину. "А кому царь похощет вновь дати боярство, и околничество, и думное дворянство из стольников и из дворян, или дворянина из дворовых всяких чинов и из вольных людей, и таким даст честь и службу, по своему рассмотрению, кто в какой чин и честь годен" (Ктошихин Г., О России, с.28.) Особенно стоит отметить, что выше всех боярских родов на Москве стояли потомки Чингис-хана: Сибирские и Касимовские царевичи, равно и высоко ставились Грузинские царевичи. Боярский чин иог быть взят царем обратно за различные провинности, как правило, поводом к этому были местничьи счеты бояр. МЕСТНИЧЕСТВО Этот интересный институт родовых пережитков в Московии возник тогда, когда "генеалогической знатности стали жертвовать давностью службы". (Ключевский В.О., Боярская Дума древней Руси, с.212). Это означало, что в связи с массовым исходом служилых людей, в Москве складывается иерархия служебных чинов, по которой преимущества получают пришлые, а не коренные московские служилые роды. Отчасти такое положение можно объяснить тем, что пришлые служилые князья были, как правило, того же рода, что и Московские великие князья. Подобное положение продолжалось в Москве до 1550 г., когда во главу угла было поставлено уже наоборот - не генеалогическое, а служебное отличие "Лета 7058 г., приговорил царь государь с митрополитом со всеми бояры: в попках быти княжата и дети боярским с воеводами без мест, ходити на всякие дела со всеми воеводами, для вмещения людем; и в том отечеству их унижения нет: которые будут впредь в боярех или в воеводах, и они считаются по своему отечеству"И далее: "Кто с кем в одном полку послан, тот того и менши. А воевод государь прибирает рассуждая их отечество; и кто того дородился, то 91 может ратный обычай содержати". (Впсдимирский-Буданов М.Ф., Хрестоматия, т. 3, С.1). Иными словами, московская власть торжественно объявила, что отныне решающим для нее критерием является служебная пригодность представителя того или иного рода. Но вопрос, как определять степень пригодности, решается этой властью постарому. Пригодность к службе обусловлена родовитостью боярского или дворянского рода. Перед нами, одним словом, в вышеуказанном соборном постановлении наблюдается извечная московская болезнь нашей бюрократии правая рука не ведает, что творит левая. Только Петр пытаясь его определить, как известно, предписал службу всем дворянам с младших чинов с тем, чтобы по службе их видеть, кто способен на большее, а кто ни на что не способен. Но тогда этого не было. Поэтому московскими служилыми людьми выход найден был опять-таки в аналогии с родовым счетом. Если раньше пригодность того или иного лица определялась степенью его родовитости, то теперь родовитостью, если можно так сказать, его родственников. Стали обращать внимание на то, что представитель служилого рода должен занять место никак не ниже тех мест, которые занимали по службе его предки. В данном случае перед нами уже развитая система ЧИН-ОВНИ-ЧЕСТВА: определение чести рода по служебной чести (высоте) чинов, занимаемых его представителями. Представители родов постепенно вырабатывают для себя общее понятие родовой чести - служить государю в свое место. Места эти записывались за представителями служилых родов в особые разрядные книги. Со временем, с приговора Земского собора 1682 года об уничтожении разрядных книг, заведена была так наз. "Бархатная книга". В общем, система местничества продержалась до царствования Петра Великого. Вместе с тем, родовитость службы -явление настолько укоренившееся в сознании русских, что рудименты этого явления держатся до сих пор в нашем государстве. Местничество известно также и своими спорами между представителями разных родов, сначала о знатности, затем уже о служебной чести. Очень скоро местнические дрязги, как мы подчеркивали выше, вызвали к жизни несколько мер правительства. Однако все было безрезультатно. Изначально местничьи споры рассуживали особые родовые суды - старший в роду определял, кто из спорящих имеет больше прав. Образовывалась и особая комиссия из бояр, представлявшая царю с доклада решать дело окончательно. С течением времени правительство вырабатывает несколько простых правил. Одно из развод" Когда одного служилого человека, равного чинами, при назначении в подчинение другого, разводили или отставляли от должности, но при этом отставляли и другого. Подобный развод является доказательством впредь их служебного равенства. Служить они отныне должны были на равных должностях. Одновременно с окончанием Смутного времени невероятно умножились местничьи споры. Во избежание докуки, как тогда говорили, дело поручалось родовому суду, а жалобщик, в случае, если он не мог представить обоснование своему притязанию, выдавался головой ответчику нередко на крупный денежный штраф, а нередко и на битье кнутом Позже правительство вообще взяло себе за правило не рассматривать челобитья на невместность, а сразу выдавать жалобщиков ответчикам головой. ВОТЧИННОЕ Высший слой служилых людей на Московском ПРАВО______ государстве выделялся еще, между прочим тем, что составлял класс землевладельцев, права которых на землю были освящены воспоминаниями древности. Право владения землей "в отца место" - вотчинное право постоянно находилось в центре внимания московского законодателя. Здесь в общем корпусе законодательствования, посвященного этому вопросу, мы можем выделить одну общую тенденцию. Тенденцию на слияние статуса вотчин со статусом поместий. В частности эта тенденция видна уже в Судебнике 1497 года, в ст.63 которого говорится о равном сроке исковой давности по спорам о недвижимости монастырей, бояр и помещиков в три года. Далее, как известно, само слово "поместчик" встречается в этом Судебнике в связи с недвижимостью. Статья эта была повторена Ст.84 Судебника 1550 года и ст. 163 Судебника 1589 года. Поразительно здесь и то, что Судебник 1497 года вовсе не затрагивает вопросов вотчинного землевладения, тогда как второй Судебник 1550 г. содержит в себе знаменитую новеллу - ст.85. Статья эта знает уже куплю-продажу родовых вотчин То, что дело идет именно о родовых имуществах, видно из указания законодателя на роль братьев, племянников и сестер. Они пользуются, согласно ст.85, правом родового выкупа или преимущественным правом покупки. Однако они теряют его, если участвуют свидетелями (послухами) при сделке; считается, что своим участием в оформлении договора они дали как бы молчаливое согласие на отказ от своих прав. Далее, согласно этой же статье, законодатель установил и срок исковой давности по праву родового выкупа в 40 лет. "А судити о вотчине за сорок пет; а далее сорока пет вотчичем до вотчины депа нет, и до купель дела нет; а кто куппю продаст, и детем, и братьем, и племянником тое купли не выкупити". Такое подробное регулирование одного вида обязательственного отношения наводит на два общих вывода. Предыдущая статья (84 Судебника 1550 г. и 63 Судебника 1497 г.) , следовательно, 93 касалась в основном межевых споров; в Москве в прошедший период произошло коренное изменение во взглядах на родовое имущество; оно стало относительно свободно перераспределяться. Когда обычно-правовая норма сменяется нормой феодального законодательства, это свидетельствует о важности для законодателя существования подобного рода отношений. Подобные ношения, частота их , колеблют устои родовой собственности, следовательно, принцип нерушимости рода и его имущества уходит в прошлое. Не обошла ст.85 Судебника 1550 г. стороной и вопроса о закладе вотчин. Обращает на себя внимание в этой связи особый упор законодателя на равнозначную оценку вотчины при закладе ("и тем сторонним людем, не вотчичем, те вотчины в заклад имати в топке, чего та вотчина стоит"). В этой связи совершенно верно звучит мысль советского комментатора текста Судебника 1550 г. о том, что законодатель этой статьей подрывает основы родового вотчинного владения землей, сближает вотчину по статусу с поместной собственностью. (Судебники XV-XVI вв., М.-Л., 1952, с.299 и сп.) На этот вывод наталкивает также запрещение законодателя выкупать (а не покупать) вотчину за "чюжие деньги". Правила о закладе повторены практически слово в слово ст 22 пространной редакции Судебника 1589 г. с ссылкой на ст.85 Судебника 1550 г. Ст.30 Гл. XVII Соборного Уложения царя Алексея Михайловича распространила правило о сорокалетнем сроке давности и на заклад. Согласно Стог паву 1551 г. запрещено было дарить вотчины монастырям, продажа вотчин возможна была только с согласия Московского правительства и т.д. То, что общее направление законодательства шло именно в этом направлении, показывает и Указ 1557 года об указной оценке вотчин Способ калькуляции продажной цены вотчины явно не в пользу вотчича, пожелавшего воспользоваться своим правом родового выкупа. Так, земля под лесом идет по цене пашенной земли, цена, определенная в духовной, не подлежит пересмотру и т.д. Следующий указ 1562 года регулировал положение вотчин бывших удельных князей. Такие вотчины отныне запрещалось продавать, дарить, давать в приданое дочерям, при отсутствии наследников мужского пола вотчины отписывались на Царя; более того, завещательные отказы агнатам равно нуждаются теперь в одобрении правительства. Отсюда видно, между прочим, и сильное стремлении центра подменить собою общее понятие и роль рода Государь, таким образом, в некотором роде совершает общегосударственную коммендацию, жалуя в собственность то, что и так являлось собственностью частного лица. Несомненна феодальная природа этого явления, но власть при этом не подвергается обычной эрозии, такой характерной для обычного (западного) феодализма. У нас вотчинник не приобретает, а наоборот все больше и больше теряет публичные права, которые имел в качестве землевладельца. Способы обеспечения наследников женского пола по этому Указу вообще говорят о приближении вотчины к поместью, ибо в Соборном Уложении мы встречаем примерно такое же обеспечение вдов и др. лиц, нуждающихся по условиям того времени в содержании. Более того, Указ предписывает широкие конфискации: безденежно отписываются на Государя вотчины, пожалованные еще в свое время Василием III, но проданные за 15-20 лет до издания Указа (1562г.). Вотчины, проданные, уступленные, за 10 лет до указа, Царь предписывает либо отписать на себя, либо выкупить казне. Подобный странный способ применения сроков давности М.Ф. Владимирский-Буданов склонен объяснять тем, "что покупщики в последнем случае предполагаются живыми и служащими; от Государя зависит пожаловать их за службу или нет. Впрочем может быть здесь принималось в расчет и то обстоятельство, что покупщики уже вознаградили себя долговременным пользованием" (Хрестоматия по истории руского права, т.З, с. 26). Соборным постановлением 1572 года правила Указа 1562 года были распространены на все государство. Более того, пожалованные от Государя вотчины подлежат возврату, если жалованная грамота на вотчину не содержит упоминания о передаче вотчины в род пожалованного. Если же нет и самой грамоты, то после смерти вотчинника вотчина отбирается в казну. Дарить вотчины монастырям можно только с соблюдением двух условий: 1) если у монастыря мало земли, 2) дарственная должна быть утверждена Государем с доклада. Эпоха Смутного времени отразилась на некотором смягчении подхода правительства к этому вопросу. Рядом указов Михаила Федоровича подтверждены жалованные грамоты, выданные Тушинским Вором. Одновременно оскудение государственных финансов отразилось в том, что 26 февраля 1627 года вышел Указ: "государевых дворцовых сел, и деревень и пустошей в поместье и в вотчину никому же не давать". В декабре того же года выходит указ о свободном обращении родовых вотчин с ограничением, правда, круга родичей имеющих право выкупа, и с твердо установленными правилами об указной цене вотчины. (См.: Владимирский-Буданов М.Ф., Хрестоматия истории русского права, т.3, с.184-185 и сл.). Кроме того, жалованные вотчины сравниваются по этому указу с родовыми. Купленные вотчины обращались на "рынке" вполне свободно. 95 Не менее интересен и следующий указ декабря того же 1627 года о праве родового выкупа. Вместе с предыдущим актом он вошел составной частью уже в Уложение 1649 г. Сюда же следует присовокупить Указ от августа 1646 г., уточнивший выкупные цены на вотчины, указ декабря 1636 г., подробно регулировавший вотчинное право Соборное Уложение царя Алексея Михайловича подвело черту под развитием вотчинного права в России, но черту неокончательную. Незавершенность слияния статуса поместий И вотчин можно видеть и в основной цели существования вотчин и поместий самих по себе. Здесь возможны две точки зрения: вотчина сравнялась с поместьем по наследственному признаку; вотчина так и осталась не равна поместью по служебному признаку. Иными словами, "Вотчинник несет военную службу не как слуга, а как хозяин, защищающий свои права на монопольное впадение землей" (Соборное Уложение 1649 г.; текст, комментарий, л. 1987, с.269). Следовательно, помещик и вотчинник не одного поля ягоды. Все это так, кто бы спорил! Но принцип: по вотчине служба, а не по службе вотчина, -радикально противоречит существованию в то время жалованных (выслуженных) вотчин. То, что вотчинник не был в глазах правительства чем-то исключительным, подтверждает, правда косвенно, Указ от 1573 г., разрешивший покупку в вотчину пустопорожних поместных земель. Поэтому законодатель и ставил перед собой задачу выравнивания положения обеих форм землевладения. Налицо было стремление превратить вотчины в поместья, а не наоборот. Отсюда и промежуточная форма в виде выслуженных вотчин. Пик этого государственного стремления пришелся на царствование Петра Великого. Если было бы наоборот, то владение вотчиной было бы прерогативой боярских родов, тогда как монополия аристократии на вотчинное землевладение сокрушена уже была Иоанном IV; дети боярские тоже могли владеть вотчинами. Итак, Уложение знает три типа вотчин: родовые, жалованные ( выслуженные), купленные. Согласно смыслу ст.1-2 Гл.XVII Уложения родовые вотчины по своему статусу приближены к выслуженным. Это, собственно, старое положение, установленное еще указами 1627 года о составе круга родственников, допускаемых к наследованию вотчин, как родовых, так и выслуженных Особенно отчетливо это видно в положениях ст.4 глуп. ХVII. Наиболее ясный критерий, который позволяет различать между собой эти три (на самом деле два) вида вотчин - это принцип их наследования. Купленные вотчины однозначно рассматриваются как res communis мужа и жены. Такие вотчины делятся по жребию всем кругом наследников (ст.5). Кроме того, законодатель предусмотрел довольно широкую свободу завещания купленных вотчин: "А которая купленная вотчина после умершего дана будет жене его, опричь детей, и она в той вотчина вольна, а иному до той вотчины дела нет". (ст.6). Родовую и выслуженную вотчину передавали по наследству согласно строгому правилу родового наследования. Правда здесь уже отчасти заметен и интерес государства, ожидавшего службы от вотчинника; вотчина состоит в некотором служебном отношении со службой Государю ее хозяина. Общие же правила родового наследования вотчин были суть следующие: В основе родового наследования лежал принцип агнатского родства. По пресечении наследников мужского пола к наследству привлекались женщины. Женщины в равной мере с мужчинами обладали и правом родового выкупа. Сыновья однозначно являлись наследниками первой очереди (законодатель не раз говорит : "наследуют смотря по свойству их ") . Братьев следует отнести к наследникам первой очереди в случае смерти старшего из них "Здесь дядя, кажется, предшествовал племяннику, ибо он участвовал в общем впадении с отцом умершего, хотя по степени и равен с племянником. Но племянник предшествует двоюродному брату, " -говорит А.М.Ф.Рейц. (Опыт истории государственных и гражданских законов, М., 1836, с. 308). Внук же однозначно выступал наследником второй очереди. Женщинам при открытии наследства, тем не менее, назначался отказ, либо государство заботилось о подобном распоряжении в указном порядке. Примером этого до Уложения может служить неоднократно упоминавшийся нами указ царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета декабря 1627 г. ДЕТИ БОЯРСКИЕ Основной категорией служилого населения в ИЛИ ДВОРЯНЕ Московском царстве было дворянство. Частью русское дворянство можно подразделить на дворянство шпаги и мантии Первые в основном и довольно долго составляли основу армии, вторые - бюрократического аппарата. Первое упоминание о дворянах восходит к известному эпизоду убийства князя Андрея Боголюбского. Летописец сообщает, что двор князя был разграблен городскими жителями и дворовыми слуга князя (дворянами). Таким образом, в основе российского дворянства, приходится это признать, лежит не родовитость, не благородство происхождения: Adel, как у германцев, или Lech, как у западных славян,- а общее понятие службы. В целом все дворянство, не исключая и родовитые фамилии, выделилось из общей массы 97 населения особенностями своей службы государству. Особенность службы определялась близостью к Государю и особенностью управления самого разряда служилых людей. Уже начиная с 1550 года, со времени появления, так наз., Московского списка, дворянство делится на несколько классов: тех, кто служит, действительно, ближе всех к царскому двору - лица, вошедшие в ближайшее царское окружение, и тех, кто служит на месте своего испомещения. 3 октября 1550 года царь по приговору с боярами постановил набрать по разным концам государства избранную тысячу (на деле было несколько больше чем 1000 человек) дворян, которых расселили в ближайших от Москвы уездах. Саму тысячу уже тогда разделили на три статьи в зависимости от верстания в определенного рода службу. К концу XVI ст. деление на статьи заменено было делением на чины Общий и самый главный, пожалуй, источник выхода детей боярских на службу великому князю Московскому - уход со службы боярам и др. крупным удельным землевладельцам. В некотором роде дворяне - ариервассалы более крупных вассалов Московского князя. Изменение в службе подвассалов повлекло за собой изменение в их статусе. Если в ст.121 Русской Правде (Карамзинский список) говорилось : "А се третие холопство: тиунство из ряда ипи ключ к себе привяжет с рядом пи, то как ся будеть рядил, на том же и стоить",- то уже cm 66 Судебника 1497 г и cm 76 Судебника 1550 г требует совершения доклада для придания юридической силе договору личного найма; "По тиунству и по ключю по сельскому холоп з докладом и без докладу.. " То, что содержание этих статей могло касаться и дворян, явствует, например, из содержания ст 78 и 81 Судебника 1550 г. Само дворянство как сословие очень долго не могло выйти из состояния служения частным лицам, а не государству. Дети боярские в Московском царстве вплоть до 1649 г. были двух родов. Тех, кто служил непосредственно царю, т.е. государству, забыл уже своих бывших господ. О таких часто встречаем упоминание в летописях. Напимер "Как Бог поручил великому князю Ивану Васильевичу (III) под его державу Великий Новгород и по его государеву изволению распущены из княжих дворов и из боярских служилые люди". И тех, кто довольно долго продолжает, несмотря ни на что служить крупным землевладельцам, боярам. Известны были довольно долго и патриаршие бояре и дети боярские наряду с царскими. В этой связи уместно привести два указа 1558 и 1642 гг., дополнившие ст 78 и 81 Судебника 1550 г. Смысл указа от 1 сентября 1558 г состоял в возможности для детей дворян поступать в служилую кабалу. Возможность этого была обусловлена ст.81 Судебника: "А детей боярских служилых и их детей, которые не служивали, в холопи не примати никому, опричь тех, которых государь от службы отставит" Ст. 78 этого же памятника касалась минимума размера служилой кабалы в 15 рублей. Смысл же указа 1558 г., таким образом, согласно мнению М.Ф. Впадимирского-Буданова, состоит в дополнении и развитии вышеупомянутых статей Судебника. Общая цель законодателя в данном случае ясна: как можно лучше и больше отстоять интерес государства. Интерес среднего, маломощного служилого класса защищается таким образом государством. Окончательно эта проблема решена была, как мы уже указывали выше, указом от 11 марта 1642 г.: "А которые дети боярские, по государеву указу и по боярскому приговору, из холопства освободятся, и воровством, не хотя государевой службы служити, учнут быти челом в иные боярские дворы и всяких чинов людем; и тех детей боярских указывал государь и бояре приговорили, отдавати в холопи тем боярам, у кого они наперед нынешнего государеву указу и боярского приговору в холопстве были; а впредь с нынешнего государева указу и боярского приговору, дворян и детей боярских детей и племянников и внучат, верстанных и неверстанных и недорослей, в холопи никому не принимать" (Владимирский-Буданов М.Ф., Хрестоматия, т.3, с. 140). Это положение в практически неизменном виде вошло в Соборное Уложение, Гл.ХХ, ст. 1-4. Служба дворян и детей боярских проходила согласно их верстанию. Размер и количество службы зависел от размера верстания, "смотря человека по чину и чести", - говорил Г.Котошихин. Верстание было двух видов: земельное (поместное), хорошо нам известное со времен Иоанна Грозного; см.Гл.XVI ст.1 Соборного Уложения. Причем поместное верстание было обусловлено предыдущей службой отцов их, т.к. изначально человек не мог претендовать на большее, нежели его предок и наоборот. В этом моменте связанности настоящих поколений прошедшими через размер самого поместья, а равно прямого влияния прошлого на служебную судьбу нынешнего, мы можем видеть некоторые причины неизживаемости местничества. Человек не мог прыгнуть не просто выше своей головы, но дальше своих предков; хотя, конечно, были и счастливые исключения, в основном связанные со старой византийской традицией, согласно которой православный монарх должен брать себе жену из числа дочерей своих подданных. Второй вид верстания - денежный оклад. Г.Котошихин на страницах своего труда приводит подробную роспись денежного верстания служилых московских чинов. Денежный оклад давался непосредственно при несении государственной службы. Вне ее служилые бояре и помещики (дворяне) жили с вотчин и поместий. 99 ПОМЕСТНОЕ Поместья появились у нас уже, если судить по ПРАВО______ уцелевшим памятникам права, в 1497 году. Если предположить, что правом регулируется, как правило, существующее долго социальное явление, то не ошибемся, если отнесем возникновение испомещения служилых людей по поместному принципу ко времени правления Василия II, первого великого Московского князя, в массовом порядке начавшего принимать к себе на службу татарских царевичей и мурз. Поместное право как особый институт представляет собой группу норм, регулирующих земельные пожалования из дворцового, а потом и казенного фонда в качестве вознаграждения за службу. Именно эта черта поместного права, как меры труда, представляет собой суть поместного владения землей. Основной принцип поместного права - по службе поместье. Низший предел размера службы состоял уже во времена Иоанна Грозного в 100 четях земли, с которых полагалось выставлять тяжеловооруженного кавалериста. Основная тенденция, доминирующая все время существования поместного права -возрастание вещных прав на поместье, как совершенно верно определил ее М.Ф. Владимирский-Буданов. Ко времени Соборного Уложения она выражалась уже в следующих правомочиях помещика. Наибольшее сближение поместного права с вотчинным получено было в области наследования. Отчасти наследственные отношения на поместья играли и роль пенсионного обеспечения вдов и сирот детей боярских (ст.31 Гп XVI Уложения) , павших на поле боя. Общий принцип же, который был установлен в отношении наследования поместий, - сыновья наследуют вместе с поместьем и службу отца, - в 1636 г. по указу от 17 декабря был уточнен в том смысле, что поместья идут младшим сыновьям, поскольку, как правило, старшие уже были испомещены, поверстаны на государственную службу. Не стоит забывать, что служба дворян тогда начиналась с 15 лет согласно Указу 1558 г. Мена поместий - вообще первый вопрос, который регулирует законодатель вслед за росписью статей поместного верстания; см. например, Гл.XVI Уложения. Обязательным условием договора мены является его регистрация в Поместном приказе (ст.2 Гп.ХVI Уложения). Характерно, что интерес службы не допускал неравноценного обмена (ст.3 Гп. XVI Уложения). Поместье в принципе невозможно было поменять на вотчину, но поместье можно было, как известно, выкупить в вотчину. Право залога, как видно из содержания ст.69 Гп. XVI Уложения, использовалось служилыми людьми как завуалированная форма продажи поместья, что прямо было запрещено законом. За подобного рода действия Уложение предписывало виновных бить кнутом и ссылать в полки. Проданное же таким образом поместье отбиралось у покупателя и возвращалось продавцу на безвозмездной основе. Это положение русского поместного права поражает своим невероятным сходством с аналогичными положениями древневавилонского права из Кодекса царя Хаммураби; того памятника, который создан был другой правовой цивилизацией и за 30 веков до создания Уложения. Это ли не наглядное подтверждение нелепости эволюционистской концепции истории. История, становится очевидным, есть следствие действия разных закономерностей, совпадение которых в определенной точке пространства и времени способно вызвать к жизни явление, событие, из которых слагается история. Особо стоит отметить взаимоотношения помещиков с крестьянами сидевшими на земле, которой они верстались на службу. Но этот вопрос мы рассмотрим ниже, когда будем рассматривать вопрос о крепостном праве. Последнее, что нам хотелось бы тут отметить - это то, что положения вотчинного и поместного права распространялись и на свободных крестьян общинников, а равно людей простого звания, служащих по прибору; см., например: ст.50 Гл. Уложения: "Да и казаком своих казачьих вотчинных земель никому не продавать и не здавать". ТЯГЛОЕ НАСЕЛЕНИЕ Вообще тяглое население делилось МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА согласно схеме, обозначенной выше, на несколько разрядов, важнейшие из которых мы бы определили как городское (посадское = посаженное) и сельское тягловое население. Ниже вкратце охарактеризуем эти два общих типа. Но сначала скажем немного о понятии тягла вообще. Все юридически свободное население (включая крепостное крестьянство формально до отмены Юрьева дня) русского государства этого времени можно считать тяглым. Тягло - служба; если раньше под тяглом высших классов мы понимали службу в основном военную и административную, то под тяглом низших классов мы пониманием финансовую службу населения, а если мы будем учитывать особую роль крепостных, то служба этого разряда населения состоит в услужении слугам Государя. Такова юридическая суть формулы крепостного права, нарушить которую посмел только Петр III в 1762 г. Тягло - строго личный вид службы. Его несет каждый совершеннолетний мужчина в государстве. В городах тяглые единицы - посадские дворы, следовательно субьект тягла (тяглец) домохозяин. Правда здесь есть и небольшое исключение. По замечанию Котошихина, муж царской кормилицы из посадских освобождался от тягла: "а посадского человека, и таким 101 потомуж дано будет жалованье немалое, а тягла и податей на царя с мужа ее не емлют по их живот". ("О России...", С. 17). Тягло как понятие государственной службы окончательно развилось к эпохе Уложения. Именно к этому времени мы можем различать его понятие в узком и широком смысле. Итак, тягло в широком смысле - служба вообще, прежде всего государству. Тягло в узком смысле - служба конкретная, прежде всего финансовая, как городского населения (посадских), так и сельского (черных людей). Непременным условием тяглых отношений является проживание тяглеца на государственной земле ; тягло тянется с государственной земли - таково непременное условие. В этом пункте виден, кстати, очередной парадокс русской истории, т.к. крепостные, в отличие от холопов, равно несли тягло, если сидели на поместной и вотчинной земле. Следовательно, в строго юридическом смысле, ни поместье, ни вотчина частной собственностью не являлись. В России практически никогда не было частной собственности на землю. Собственность была только государственной. Служебное отношение всего свободного населения к государству соответственно, открывало этому населению доступ к владению части общегосударственной собственности. Другое дело, если вотчина и поместье были населены холопами - обельными и кабальными. В этом случае мы имеем определенный суррогат частной собственности, т.к. налогов с такой земли помещик и вотчинник не платят. Что в свое время заставило правительство отменить рабство (холопство) в России. Теперь же скажем несколько слов о наиболее привилегированных слоях городского населения - гостях. Честь их защищалась штрафом в 50 рублей со времен Судебника 1550 г. (ст.26). Основное отличие гостя Московского периода от гостя древней Руси состоит в том, что первый уже перестал быть иноземцем - теперь это туземный купец: иностранцам больше почестей не оказывают за исключением периодов благоприятствования к той или иной торговой нации. Само звание гостя дается теперь правительством за особые заслуги в области торговли, оказание помощи в организации финансового управления и т.п. Само количество гостей в России определялось, как видим, теми же правилами, что и прохождение служилым населением боярской службы. Мало того, во времена Котошихина гостей было столько же, сколько боярских родов: "А будет их блиско 30 человек". (Ук.соч., С.139). Гости, согласно Уложению, Гл.XVIII, ст.8, пользовались следующими льготами: "А будет кому гостем или торговым людем даны будут государевы жалованные грамоты за красными печатями, что у них стояльщиков не ставить, и с черными сотнями им в тягле не быть, и питья у них не вымать, или торговым же людем за службы и за таможенные и кабацкие приборы з гостинным имянем, и с таких грамот печатных пошлин имати по два рубля с полтиною з грамоты". Помимо этого, до 1666 г. гости свободно покупали вотчины, судились они вместе со всем городским тягловым населением "на Москве и в городех, у бояр и у воевод и у приказных людей, где кто ведом и судим; а своих у них судов ни каких делов не бывает". (Котошихин Г., ук.соч., с. 140). Вообще торговля в русском государстве издавна находилась под бдительным надзором со стороны власти. Татары со своей страстью к торговле только усилили роль правительства в этом деле. Опека государства выражалась не только в установлении подробной градации штрафов за бесчестье лиц торгового класса (уже в ст.26 Судебника 1550 г.); но и в порой мелочной регламентации торгового дела. Купцам запрещалось свободно разъезжать по селам для торга, (только гости имели такое право: "куда им пучится в дорогу ехать для своего промыслу, и у них на реках перевозах и на мостех мостовщины и проезжего мыту не имати, а перевозити их на реках, и пропущати на мостах безденежно", - говорит Жалованная грамота от 1648 г. гостям и людям гостинной сотни); торговать они могли в строго определенных местах. Последнее правило касалось не только иностранцев, но и собственных купцов. В то же время нередки в это время челобитья крестьян, просящих правительство разрешить в их местности торг и др. Средний слой городского населения - основное тяглое население, несшее главное финансовое бремя, - также попал в центр внимания правительства. Конечно, у него не было столько привилегий, как например у класса гостей, но общее направление правительственной политики может быть нами охарактеризовано как стремление правительства в 1649 г. уничтожить частные вотчины в городах; частные слободы и села впредь отписывались на государя, т.е. становились черными, тяглыми. Сами посадские сотни получили право виндицировать своих беглых тяглецов откуда бы то ни было. См. ст. с 1 по 5 Гл. XIX Уложения. Такая забота о посадских не случайна. Посадские составляли основной костяк промышленно-ремесленного населения, что для военного государства крайне важно. Посадский мог в принципе дослужиться до звания гостя. Городское население организовывалось в сотни и слободы. Органами управления которых были головы, целовальники и т.п. должностные лица, выбиравшиеся самим населением сроком на один год. Поскольку своих судов у посадских не было, можно предположить, что подобная организация городского населения служила исключительно цели центрального управления, прежде всего в области финансов. 103 Котошихин в который раз дает исчерпывающие объяснения на этот счет: "А который человек гость и торговый человек, будучи в головстве в таможне и у иных зборов и у продажи и у соболиные и иные казны, в котором году год перед годом казны соберет болши: и им за тое службу от царя бывает похвала, и бывает жалование, по купку или по ковшу серебрянному, да по сукну, да по камке, а товарищам, целовалникам, по ковшу ж серебрянному, да по сукну и по тафте, смотря по прибыли и по человеку. А будет который гость, или иной человек, будучи у збору или у продажи, перед старыми годами прибыли соберет менши прошлого году, своим нераденьем, гуляньем или пиянством: тое прибыль, которой было быть в котором году, счотчи против иных городов прибылей, берут на них на самих; да сверх того бывает наказание кнутом. А будет они, верные головы и целовальники, и истинны не соберут сполна за дороговью или за иным чем-нибудь, а не своим нераденьем: и таким за такие дела не бывает ничего". (Там же, С. 140) В равной степени десяцкие, которых выбирало тягловое городское население, занимались тем, что опять-таки смотрели за соблюдением государственной винной монополии и за запретом курить табак, см.: cm.11, 20. Гп. XXV Уложения. Сельское тяглое население состояло из достаточно большого количества разрядов. Например: поповники, серебрянники, складники, бобыли, соседи, захребетники, старожильцы, монастырские детеныши и т.д. Далеко не все из них входили в состав "черных людей", т.е. несущих государственное тягло. Основное отличие здесь -проживание на черной, т.е. государственной земле. Другое наиболее общее наименование черно-тяглых - "крестьяне" от "христиане" . Уверяют, что слово "крестьянин" якобы произошло от презрительной клички, которую дали агностики-татары русским православным. Отношение крестьянина с государством выражалось через отношение его с землей. Землю представляла община = мiръ . Регулировались эти отношения "порядной записью". Заключив такую запись крестьянин становился вытным, от слова "выть" - податной участок земли, с которого он нес черное тягло. Вытный волен был взять себе в батраки других безземельных, те в свою очередь превращались в безвытных или захребетников, как их тогда называли. Знали черные люди и особую категорию "полувытчиков" -бобылей или казаков, которые нередко несли только половину обычного тягла. (Беляев И.Д.. Крестьяне на Руси, с. 74). Переход крестьян из общины в общину подчинялся нескольким общим правилам. Во-первых, для черных тяглецов, равно как и для крепостных действовало правило Юрьева дня; см., например: ст.88 Судебника 1550 г. Во-вторых, переход ограничен был согласием общины принять к себе новоприбывшего. Здесь, как мы говорили выше, необходимо было заключить порядную запись, либо же по оброчной записи крестьянин брал участок земли общины для оброка. Правда, в последнем случае такой оброчный участок не тянул к тяглу. Крестьянин просто платил оброк общине. В третьих, полагалось при выходе выплачивать окуп; в данном случае не следует его путать с "пожилым", которое уплачивалось при переходе по правилу Юрьева дня. В гражданско-правовом отношении черно-тягловые несильно отличались от служилых. Так, ст.12 Судебника 1497 г. приравнивает показания на суде черного крестьянина к показаниям дворянина. Ст.5 Судебника 1550 г. изменяет это соотношение как 2 к 3 в пользу детей боярских. Постепенно это положение развивается в сторону еще большего неравенства, однако крестьяне, как частновладельческие, так и черные, очень долго судились в земских и губных учреждениях; они могли назначать от себя своих судей в случае, если стороны в деле были подсудны разным инстанциям. Землю черные люди могли покупать в поместья и вотчины. КРЕПОСТНОЕ ПРАВО Крепостное право или состояние - это И СОСТОЯНИЕ_______ прикрепление прежде всего крестьян ского населения (бывшего черного) к земле. Отмена Юрьева дня как нельзя лучше передает особенность этого института именно в вышеупомянутом смысле. Постепенно крепостное право вылилось в стремление, по крайней мере дворянства, трактовать его как личную зависимость крестьян от них. Первые шаги к этому обнаруживаются уже в Соборном Уложении, но окончательно эта трактовка узаконивается в период империи. Время окончательного установления крепостного права, как это ни парадоксально, относится ко времени начала его отмены, т.е. к 1797 г. Крепостное состояние же в смысле прикрепления человека к определенному месту жительства, земле, наверное, действует в России до сих пор. Сама история этого института права распадается на несколько отделов; общая картина будет следующая. Первый - до официального подтверждения обычно-правовой нормы о Юрьевом дне в судебнике 1497 г.. Второй - до введения урочных пет, в 1597 г. Третий - издание Соборного Уложения , когда были отменены заповедные лета в России. Четвертый - до 1797 г., до знаменитого указа о трехдневной барщине императора Павла I, положившего конец поступательному движению (хотя правильнее было бы говорить о деградации, а не о некоем поступательном движении) или развитию института крепостного права. С этой даты и до 1861 года в России идет постоянная напряженная работа по уничтожению этого гнусного явления. Здесь же отметим, что русское дворянство в решении этого вопроса 105 выказало, пожалуй, всю свою сословную ограниченность, неполноценность как государственного устоя монархии. Первое время, до 1497 года и, пожалуй, во многом до 1597 г., отношения между крестьянами и помещиками подчиняются емкой формуле, отмеченной в свое время П.Н.Милюковым: "Все же новая обязанность, возложенная на крестьянство, считалась особым видом службы государству. Хотя государство и не позаботилось точно определить границы обязанностей крестьян к их помещикам, тем не менее ни земля, данная за службу, ни тем более сами крестьяне не считались отданными помещикам в полную собственность. Крестьянин смотрел на служилого человека, которого он обязан был "слушать" и подати ему платить, - как на царского слугу, а на свое подчинение ему, как на временную форму казенного вознаграждения за его службу государству". (Очерки по истории русской культуры, ч.1. Спб, 1909, с. 260) Эта достаточно абстрактная связь помещика с крестьянами составляет суть первого периода. Во всяком случае меры вознаграждения служилого за услуги царю напрямую зависят здесь от крестьян. Как только последние посчитают, что помещик запрашивает лишнего, они от него уходят. Хотя истинности ради необходимо признать: такие переходы в это и последующее время достаточно редки. В то же время имеем и обратные сведения. Так, немец Г.Штаден, служивший в опричниках у Иоанна Грозного, сообщает "Все крестьяне страны имеют в Юрьев день свободный выход. Они принадлежат тому, кому захотят". (Штаден Г., О Москве Ивана Грозного, М., 1925, с.123) Царь выходил из этого положения тем, что автоматически предоставлял служилым новые населенные поместья. Разумеется, с этим неудобством находили нужным бороться. Правда, дотошный немец мог что-то и перепутать. Например, обыкновенный побег принять за переход. Тому можем найти подтверждение в актах. Согласно писцовым книгам вотчин вл.кн.Симеона Бекбулатовича (данные взяты нами у: Владимирского-Буданова М.Ф. Обзор, С.143, Ключевского В.О., Ук.соч., ч.2, с.399; Дьяконова М.А., Очерки ..., с.337 получается, что в 1580 году из вотчин этого феодала ушло 305 крестьян, из них по правилу Юрьева дня ушло только 53 крестьянина, тогда как 188 были сманены другими феодалами (выведены), 59 крестьян просто сбежали, на 5 других данные не сообщаются. Прикрепление в это время касается в основном тяглых людей, так наз. "старожильцев". Те же, которые крепились за старожильцами: безвытные, захребетники, подсуседники и т.п. стали объектом крепостного состояния только во времена второй ревизии, т.е. при преемниках Петра Великого. Наибольшие споры вызвали способы развития крепостного состояния. На этот вопрос существуют три общих точки зрения. Мнение В.О.Ключевского можно посчитать общим мнением первого направления. Прикрепление как оформление крепостного состояния есть мера чисто полицейского характера*, чтобы население не разбредалось. Общим основанием для возникновения крепостного состояния одновременно в это время служит договор займа. Ученые давно обратили внимание, что порядная запись, служившая ранее основанием для вхождения вновь прибывшего в общину, заменяется ссудной записью - своеобразным договором займа, возвращение долга по которому не предусматривалось. Невозможность порой обусловлена была и слабосильностью крестьянского хозяйства. Эта точка зрения вызвала существенные возражения М.Ф. Владимирского-Буданова. Как он полагал, закрепление не могло идти через ссуду, ибо тогда разницы между холопом (кабальным) и крестьянином не будет никакой. Закрепление, наоборот, шло обычным образом. В этом сходятся представители двух других противоположных точек зрения, т.к. считают, что возникновение крепостного права из крепостной зависимости произошло через возникновение обычно-правовой нормы. Указ 1597 г. ввел сроки исковой давности по искам о возвращении беглых крестьян. Крестьян старожильцев (вытных), сшедших со своей выти без соблюдения правила о Юрьевом дне. Окончательно прикрепление, таким образом, произошло в 1649 г., когда в Уложение была введена норма о бессрочности подобных исков. Роднит эти точки зрения, как видим, отрицание законодательной отмены Юрьева дня. Прямо Юрьев день так никогда и не был отменен. Это сделали, как часто бывает на Руси, опосредованно, тихо. Разнит эти направления, как мы успели показать, взгляд на то, как, собственно, осуществилось закрепощение (экономические меры и меры полицейского воздействия); второе отрицает такую направленность правительственных мер, но утверждает за ними: "К концу XVI века при всеобщем фактическом прикреплении не было надобности издавать законы о прикреплении, перехода не было; был лишь вывод крестьян. Предстояло не отнимать свободу у крестьян, а ограничивать произвол землевладельцев". (Владимирский-Буданов М.Ф., Обзор ..., с.148). Третье направление говорит, что наоборот, был такой Указ об отмене Юрьева дня (С.М. Соловьев, В.И. Сергеевич, И.Д.Беляев и др.) Надо заметить, что в основной своей массе эта группа ученых отвергала подлинность указа Вас. Шуйского от 1607 г. Только *) См об этом Ключевский В.О., Курс русской истории, ч 2, с 297-298, особенно ярко на стр. 407. В этом же ключе Энгепьман И., История крепостного права в России, М., 1900, с 68-69 и сл., или Милюков П.Н., Очерки, ч 1, с 263 и сл. И др. 107 советское время(См.,например Б.Д.Греков: (Крестьяне на Руси, кн. 2, С.306-307) посчитало для себя доказанным подлинность этого документа, в преамбуле которого читаем следующее: "Лета 7115 марта в 9 день г.ц. и вел.кн. Василий Иванович всея Руси с отцом своим святейшим Гермогеном патриархом... слушав доклада поместной избы от бояр и дьяков, что переходом крестьян причинилися великие крамолы, чего де приц. Иоанне Васильевиче не было , потому что крестьяне выход имели вольный, а ц.Федор Иоаннович по наговору Бориса Годунова, не слушая совета старейших бояр, выход крестьянам заказал, и у кого помимо тогда крестьян было, книги учинил, и после от того началися многие вражды, крамолы и тяжи. Царь Борис Федорович, видя в народе волнения велие, что судьи не знали, как по тому суды вершити, и ныне великия в том учинились разспри, и насилья, и многим разорения и убивства смертный и многие разбои и по путем грабления содеяшаяся и содеваются". (Владимирский-Буданов М Ф., Хрестоматия., ч.3., с.85) В дальнейшем это указ устанавливал срок исковой давности по беглым крестьянам в 15 лет против 5 как это было до него при Федоре Иоанновиче и после при Михаиле Федоровиче. Далее, смысл законодательного запрещения Юрьева дня понятен. Крепостное состояние учреждение вполне и самостоятельно. Восстание Болотникова, последовавшее за подобного рода указом, есть обратная реакция крестьянства на произвол правительства. Следовательно, вторая попытка окончательно решить этот вопрос, наталкивается на восстание Разина. Однако вопрос возникает и здесь: почему понадобилась вторая попытка по своей юридической формуле противоречащая первой? Получается, что запрет Юрьева дня не был абсолютным, но тогда это не запрет, а уведомление о том, что если ты будешь достаточно ловок, не попадешься в течение 5 лет на глаза прежнему хозяину, то ... право Юрьева дня для тебя не обязательно?! Так что же запрещало Московское правительство в 1590-1592 гг.? Далее, следующий аргумент в пользу третьей точки зрения на вопрос. Утверждают, что в 1601 и 1602 гг. состоялось временное разрешение Юрьева дня, например: "В нынешнем 110 г. в гос.ц. и вел кн Борис Федорович всея Руси и сын его вел.кн.царевич князь Федор Борисович пожаловали во всем своем государстве от налог и от продаж велели крестьяном давати выход. А отказывати и возити крестьяном дворяном ... Юрьев день осеннего, да после Юрьева дни две недели" (Владимирский-Буданов М.Ф., Хрестоматия.......ч.З.С.82-83) Эти акты часто объясняли голодом, терзавшем Россию целых 3 года: с 1601 по 1603 год. Приговор Боярской Думы 1606 г. при Воре-самозванце только подчеркивает влияние внешних обстоятельствах на законодательство и т.п Но как видно из содержания Указов 1601 и 1602 гг., в этих указах речь идет не о выходе, а о вывозе крестьян помещиками; причем способ указан, что совершенно очевидно, согласно старому и испытанному правилу о Юрьеве дне - и только ! Где же искать ответ на вопрос ? Вместе с тем возможно и следующее объяснение этого коренного вопроса крепостного права. Обычно считается, что поговорка "Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!" означает разочарование крестьян от законодательной отмены этого срока. Действительно, такое толкование возможно. Но это не единственное толкование. Возможно допустить совершенно противоположное толкование, а именно в смысле того, что право Юрьева дня толкуется не как право, правомочие (в некотором случае привилегия) сходить, но как обязательство сходить только в этот день и не ранее, и не позднее. Это право, навязанное против воли того, кого им наделяют. В этом смысле указ 1597 г. приобретает несколько иной оттенок, а именно: действительно первый акт в России, законодательно установивший санкцию за нарушение Юрьева дня. Возможно не было никакого специального указа 1590 или 1592 гг., отменявшего Юрьев день. Невозможно себе просто представить, чтобы на Москве, родине крепостничества, такой не сохранился бы. Тогда становится понятным и смысл указа 1607 г. Он -чистейшей воды фальшивка времен Петра Великого, как считал И.Д.Бепяев, или неправильное толкование Татищевым смысла того, что он попытался изложить своими словами (Указ дошел до нас только в пересказе Татищева), как считал М.А.Дьяконов; или несоответствие смысла и стиля документа эпохе, как считали Н.М.Карамзин и М.П.Погодин; или внутренняя нелогичность документа, как считал М.Ф. Владимирский-Буданов и т.д. Смысл указов 1601 и 1602 гг. тогда выливается в подтверждение ущемления старинного правила, превращения его из правомочия в обязательство, и, что самое главное, логично развивающее общее положение о величине платы за выход в Юрьев день. Если сравнить ст. 57 Судебника 1497 г. со ст.88 Судебника 1550 г. и Указ 1601 г., то мы увидим как раз общую тенденцию на увеличение размера платежей при выходе. Кроме того, указы 1601 и 1602 гг. вообще не касаются права Юрьева дня, ибо говорят не о чистом выходе крестьян, а об их вывозе помещиком, о чем мы упоминали выше Следовательно, указы 1597, 1601, 1602, 1606 гг. и т.д., установившие заповедные лета и право вывоза (не самостоятельного выхода) крестьян, определяют общую линию правительства в этом вопросе вплоть до Гл. XI Уложения 1649 г.. когда, действительно, законодатель косвенно отменил право Юрьева дня, ибо указ 1597 г., его главная идея, получили бессрочное действие. Так, впрочем, часто бывает в праве, когда развитие нормы права, особенно обычного, идет за счет развития не диспозиции, а 109 санкции. Если ранее законодатель, предположим, запрещал переход в иные дни, кроме Юрьева, устанавливая сроки сыска, то теперь санкция развилась настолько, что превратилась в диспозицию - в императивный запрет перехода вообще, даже в Юрьев день. Во всяком случае, до тех пор, пока не будут найдены акты, отменяющие Юрьев день при Федоре Иоанновиче, возможна и та трактовка известной пословицы, которую мы ей дали выше. В этом случае писцовые книги начала 90-х годов XVI CT. действительно, могут служить косвенным средством закрепощения, т.к. Указ 1597 г. опирается на них. Время определения основных принципов крепостного состояния выявило также и новые виды эксплуатации, которые стали применять к крепостным. Мы имеем в виду известную формулу ст.88 Судебника 1550 г. о "боярском деле", под которой скрывается хорошо нам известная барщина. Ливонское разорение, Смута, Опричнина и др. потрясения только усиливали гнет, т.к. правительство все больше и больше отстранялось от регулирования взаимоотношений помещиков с их крестьянами. Следующий, третий отдел развития крепостного состояния обусловлен его постепенным перерождением в крепостное право. Крепостное право - это прикрепление крестьянина не к земле, а уже к личности помещика. Соответственно, крепостное право - это юридическое правомочие распоряжения помещиком личностью и собственностью крестьянина. Что касается личных имущественных прав крепостных, то из год в год наблюдаем следующую безрадостную картину. По указу 1625 г. труд тяглового крепостного стал приближаться к труду холопа, т.к. например, убийство крепостного влекло за собой не только уголовную, но и деликтную ответственность. По указу 1628 г. кредитор получил право обращать ко. взысканию имущество крепостных своего должника. Указ гласил: "которые городовые люди на Москве стоят на правеже в больших искех, рублев во сто и больше, а есть у них в городех вотчины и поместья... и тех людей посыпать в вотчины и в поместья и велети правити на людех их и на крестьянах". Таким образом, помещики получили право ставить своих крестьян вместо себя на правеж. Отменено это правило было только в 1827 г. В 1642 г. состоялось новое ограничение личных прав крепостного. Их долговые обязательства не подлежали удовлетворению. Сделано это было с целью ограничить деловую свободу крестьян, лишить их кредита и возможности найма на работу. Ст.32 Гп. XI Уложения подтвердила это правило, разрешив, впрочем, наниматься без ссудных записей и служилых кабал, т.е. на короткий срок. Указом 1726 г. эта норма Уложения была отменена, отныне крестьянам было запрещено уходить на промыслы, а указом 1761 г. крестьянам было запрещено обязываться векселем. По регламенту Камер-Коллегий (1731г.) казна перестала давать крестьянам откупа и вступать с ними в обязательственные отношения; до этого крестьяне свободно вступали в такие отношения и распоряжались своей недвижимостью и движимостью. Но и это право у них было отнято в 1730 г. Указом 1792 г. крестьяне стали принадлежать земле, т.е. были объявлены недвижимостью, но это, конечно, соблюдалось плохо. С 1740 г. крестьяне перестали приносить присягу Императору, за них это стали делать дворяне. Личная власть помещика над крепостными развивалась в двух направлениях следующим образом. Положение о Юрьеве дне сохраняло свое формальное действие хотя бы уже в том, что согласно Указу 11 марта 1642 г., подтверждался судебный порядок возвращения беглых крестьян. Соборное Уложение фактически отменяло действие Юрьева дня, введя бессрочный сыск и возвращение беглых, но возврат беглых опятьтаки осуществляется только по суду. Только указом 1706 г. вводилось внесудебное возвращение крестьян. По указу 1661 г. помещик обязывался за свой счет вернуть беглого крестьянина к прежнему владельцу. Указом 1681 г. подтверждалась пеня в 10 рублей за прием каждого беглого, установленная ст.10 Гп.ХI Уложения. В следующем, 1682 г. вместо 10 рублей предписано было брать четырех крестьян у укрывателя беглых. Однако вскоре, в этом же году, это положение было заменено пеней в 20 рублей. В 1692 г. к этой пене прибавилось битье кнутом за укрывательство беглого. Чуть ранее, в 1667 г., церковь лишили ее давнего права давать убежище беглым. Ряса и схимна перестали для беглых быть средством защиты. Беглых лишали священнического сана, расстригали и возвращали прежним владельцам. В 1721 г. крестьянам запретили без ведома помещика записываться в солдаты. Сама отдача в солдаты по указу 1764 г. влекла за собой только временное освобождение от личной власти помещика. По истечении 25 лет срока службы помещик мог потребовать их к себе. Дети, рожденные от солдат, принадлежали военному ведомству. В 1741 г. запрет самовольного поступления на военную службу был подтвержден. В 1739 г. крестьянам вместе с тем запрещено было откупаться от рекрутства; помещик же, наоборот, получил право по своему усмотрению отдавать крестьян в рекруты. В 1768 г. помещикам, правда, запретили торговать рекрутами, но это положение соблюдалось очень плохо. Так известный "борец" за гражданские свободы и европеизацию России Чаадаев не один раз поправлял таким образом свои пошатнувшиеся финансы. 111 Указом 1675 г. было разрешено свободно торговать крестьянами на вывод, менять, дарить и т.п. Только в 1843 году воспоследовало воспрещение продавать крестьян поодиночке. Личная власть помещика над крестьянами имела и полицейский аспект. Начало этому было положено указом 1653 г., по которому помещики получили право налагать телесные наказания на крестьян за пьянство и драки. В 1673 г. помещик получил право наказывать крестьян за воровство. Указом 1732 г. помещик получил право выселять крепостных, что было специальной мерой правительства, ибо таким образом хотели ускорить колонизацию Сибири и др. отдаленных областей. В 1760 и 1827 гг. это право было подтверждено В 1765 г. помещик получил право отдавать крестьян в срочную каторгу - в 1807 г. это право было отменено - в следующем 1766 г., помещики получили право ссылки крестьян в Сибирь. В целом положение крепостного постепенно приближалось к положению холопа. Впрочем, возможно рассудить и по-иному: положение холопа поднималось до уровня крепостного. Сначала, как знаем, правительство запрещало помещикам переводить крестьян в холопы, т.к. это сокращало тяглое население (см.cm 6., Гп.ХХ Уложения). Неразрешимость этого вопроса долго занимала правительство, пока Петр Великий со свойственным ему радикализмом не покончил с ним. В 1714 г., в связи с изданием указа о единонаследии, тягло с земли перенесено было на личность. Холоп, как и тяглый человек, обязан был нести общую финансовую повинность перед государством. Этому предшествовал ряд мер правительства. Указом от 1658г. побег крестьянина стал приравниваться к побегу холопа. Решающим стал указ 13 октября 1675 г., когда по челобитью боярина Матвеева правительство разрешило фактическую продажу крестьян, что ставило их вровень с холопами. Так единая мера правительства послужила своеобразным ratio decidendi для последующих решений. По первой ревизии (1718-1719 гг.) крестьян велено было писать в один разряд с дворовыми холопами. Сделано это было в фискальных интересах, чтобы помещики не смогли переводить крестьян в дворовые, освобождая их от уплаты податей. Указом 1729г. статус кабальных холопов уравнялся со статусом полных. В этом же году воспоследовал указ, согласно которому вольные, гулящие люди обязаны были либо поступать в военную службу, либо записываться за каким-либо помещиком. По второй ревизии 1742 г. дворовые совершенно сравнялись с крепостными; все гулящие записывались за теми, у кого в момент ревизии проживали. Общим началом смешения крепостных с холопами, однако, следует признать принцип уничтожения юридического рабства в России По меткому замечанию И.Д. Беляева: "Первая ревизия с одной стороны объявила доселе небывалое на Руси отрицание всякого исключительного права собственности на людей, и всех людей, живущих в России, ... признала государственными людьми, от старого, до последнего младенца; по первой ревизии и раб, полный холоп по закону, перестал быть в высших соображениях правительства исключительной собственностью своего господина: ревизия и его зачислила в народную перепись, поместила в число людей, служащих государству, следовательно, и раб, прежняя безгласная собственность господина получил некоторым образом значение лица, члена того общества, которое составляет Русское государство: он сделался слугой того же государства, которому служит и его господин". (Беляев И.Д. Крестьяне на Руси, с. 237). Указ от 1762 года о вольности дворянской, наоборот, поставил слившееся к тому времени сословие крепостных в положение практически мало отличающееся от положение рабов. Фактически указ этот дал полное право (истинное) крестьянам не служить дворянам-дармоедам. Все последующие годы крестьянство так и не успокоилось, считая себя обманутым. И это действительно было одним из первых грандиозных обманов, совершенно в духе большевизма, которые с тех пор буквально посыпались на Россию. Напоследок скажем о мерах правительства по контролю за осуществлением своих актов по крестьянскому вопросу. Непредвзятый анализ позволяет нам сделать вывод, что правительство в крестьянском вопросе, в противовес другим, страдало необъяснимым параличом либерализма. Покажется довольно странным, но внутренние отношения крестьян с помещиком совершенно не интересовали государство. Например, правительство вступалось только в следующих случаях за своих тяглецов: "А будет который боярин или думной, и ближний человек, или и всякий помещик и вотчинник, учинит над крестьяны своими убойство смертное, или какое надругательство нехристьянским обычаем, и будут на него челобитчики: и такому злочинцу о указе написано подлинно Уложенной книге. А не будут на него в смертном деле челобитчики, и таким делам за мертвых людей бывает сам царь". ( Котошихин Г., О России..., с.142) И все. Остальные случаи подлежали святительскому суду, либо не регулировались вовсе. Своеобразная политика laissez - faire в этом вопросе довольно необычна для России. Некоторые полицейские меры правительства были крайне слабы и ограничивались только внешним благочинием. Как отметил один публицист XIX ст., правительство в этом вопросе напоминало городового, стоящего на углу улицы и беспрестанно твердящего прохожим: "Не толпись ! Расступись!" Так, например, воеводы с приказными людьми на местах ведали сыском беглых, как это определено было еще Уложением; 113 ранее по указу 1597 года этим занимались сами помещики. По указу 1707 года в помощь воеводам назначен был особый штат сыщиков по 10-15 человек каждому. Особо в этой связи стоит отметить действия Плаката 1724 года, введшего в России, паспортную систему. Делом сыска беглых предписывалось заниматься местным военным властям. Крестьянину для отлучки полагалось истребовать себе паспорт у помещика. Вопрос получил новый толчок к своему развитию только с изданием Павлом I указа о трехдневной барщине. Робкая попытка правительства напомнить дворянам об общих основах государственного строя России постепенно набирала от царствования к царствованию силу, пока не была разрешена 19 февраля 1861 года. НЕСВОБОДНОЕ В Московский период холопы сохраняются, НАСЕЛЕНИЕ сохраняются и их виды, как-то: обельные, докладные, кабальные и т.п. Судебник 1497 года ввел некоторые новеллы в положение холопов. Правоспособность холопов значительно улучшена по сравнению с прежним положением. С холопа берется пошлина за выдачу ему отпускной грамоты. Он уже однозначно не res, а субъект права, если сам за себя платит. В этом смысл ст.17, 20, 23 Судебника 1497 г. эти положения почти дословно повторены ст.35-40 и др. Судебника 1550 г.. Cm 56. Судебника 1497 г. признает основным источником получения холопом свободы плен . "А холопа полонит рать татарская, а выбежит из попону, а он свободен, а старому государю не холоп". ЭТО положение повторено ст.80 Судебника 1550 г.. Причем она существенно развивает предыдущие постановления поскольку знает уже не конкретное понятие "татарского плена", а "плен" вообще. Обязательным условием для такого освобождения является участие холопа в военном походе. Аналогично выражается и ст. 34. гл. XX Уложения. Это положение русского права восхищало иностранцев. Норму эту сочли нужным хвалить и С.Герберштейн и Михалон Литвин. Последний вообще не постеснялся восхититься Московским порядком в целом. Еще о статусе холопа можно сказать как о субъекте права, права которого защищены, следующее. Например, по правилу Юрьева дня в случае перехода в холопы он не освобождался от тягла. В этом случае крестьянин имел право собрать урожай со своего поля, которое покидал. См.ст.88 Судебника 1550 г. Соборное Уложение cm. 60 и 87 . Гл.XX запрещает разлучать семьи холопов. Холоп подвергается такому же наказанию, что и гости, посадские и чернотяглые при бесчестии бояр и думных чинов, ст.92 Гл.Х Уложения Холопство является строго индивидуальным (правда, докладное или кабальное; их статус к концу XVI ст. сближается), таков, например, смысл ст.47 и 48 гл.ХХ Уложения, где холопство строго индивидуализировано; холоп не может быть res communis. т.е. состоять в совместной собственности нескольких человек. Этому же положению служит и общее процессуальное правило определения хозяина холопа, выработанное в течение XVI ст. равно сюда же можно отнести и нормы законодательства об однозначно свободном положении детей кабальных и докладных холопов. Ст.66 Судебника 1497 г и cm. 76 Судебника 1550 г. . Вместе с тем, ст.30 гл.ХХ Уложения знает уже другое отношение к детям таких холопов, что объяснимо стремлением правительства бороться с категорией так называемых "добровольных холопов". Но об этом ниже Сам характер холопства, очевидно, в это время смягчается настолько, что ст.81 Судебника 1550 г. разрешает подряжаться в кабалу дворянам. Только ст. 2 гл. XX Уложения запретило это. Ст.65 гл.XX Уложения установила, что отпуск холопа на волю лишал его права требовать себе средств к пропитанию от бывших владельцев, но законодатель особо наказывал владельцам заботится о холопах и кормить в голодные времена, прямо запрещал выгонять больных и увечных холопов на улицу. Вместе с тем, было бы неправильно приукрашивать положение этого слоя людей. Правосубъектность холопа была ограничена Он не платил налогов, с него, как и с земли (т.е. вещи), не брали пошлину за пересуд (ст.64 Судебника 1497 г). Дети холопа, даже кабального, рожденные им, когда он уже состоял в холопстве, имели полные основания превратиться в обельных холопов При сыске беглого холопа его, согласно Уложению ст.25 гл.ХХ, велено было пытать, если он запирался. Даже непризнание под пыткой в побеге не освобождало холопа от холопства. Правда, основанием в этом случае служили свидетельские показания его близких: отца, матери, тетки, детей и т.п. Помимо плена, измена его господина, (постановление Боярской Думы 1608 г.) влекла для холопа свободу. Холоп отпускался на волю согласно духовной Например, ст.14 Гл.ХХ Уложения подробно расписывала принудительный порядок осуществления воли завещателя, буде наследники отказывались выполнить волю наследодателя. Источники холопства были следующие, согласно ст.66 Судебника 1497 г. и cm. 76 Судебника 1550 г.: полная грамота; по ключу с доклада, а не автоматически, как это предписывала Русская Правда; 115 - женитьба или выход замуж; приданое - передача в качестве приданого; по духовной; рождение; плен, согласно Соборному постановлению 1556 г. Однако плен был источником служилого холопства, дети этого иноземца однозначно считались свободными. В этом - отличие от времен Русской Правды. Положение это было еще раз подтверждено в 1558 году. Основным отличием от времен Русской Правды также было то, что поступление на определенную службу не влекло автоматически холопства: городской ключ и тиунство. Законодатель устанавливал требование о свободном выражении воли поступающего в услужение в этом случае. Надо заметить, что в последующем основные источники холопства превратились в основные источники крепостного состояния. Исключение составляет указ 1776 года, когда отменен был плен, как источник крепостного состояния, а по указу 1785 года отменен был переход из свободного в крепостное состояние. Само холопство фактически отменено было, оговоримся, первой ревизией. В заключение скажем несколько слов о категории так наз. "добровольных холопов", поскольку в этом вопросе наглядно проявляется государственный интерес Московского государства. Устав о холопстве 1597 г. постановил следующее: "и которые люди служат в холопстве.. .по полным и по купчим и по рядным, полные люди..." (Владимирский-Буданов М.Ф. "Хрестоматия..., ч.З.с.77). Таким образом, известная норма русского права о поступлении на службу как источнике холопства напомнила о себе неожиданным рецидивом в виде появления особой категории "добровольных холопов". Достаточно было вольному пожить более полугода у кого-либо, чтобы стать его добровольным холопом. Однако 10 лет спустя формулируется общее правило, т.е. развитие права приобретает должное направление, а именно: "не держати холопа без кабалы ни одного дни". ( Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия... ч.3, с.88). Правда, ст. 16 гл.ХХ Уложения вернулась к старому принципу (Ср.ст. 30 гл.ХХ Уложения), установив срок в три месяца. Все эти шарахания законодателя можно объяснить, с нашей точки зрения, только стремлением не дать уменьшиться количеству тяглых людей. Зачастую в холопы "кабальные" шли с тем, чтобы освободиться от тягла. Чтобы впредь этого избежать, служилые кабалы предписывалось (ст. 72.Гл.XX Уложения) регистрировать у воевод. Отпуск холопов на свободу был безвозвратным. (См. ст.174 Гл.Х Соборного Уложения.) ЛЕКЦИЯ III ОРГАНИЗАЦИЯ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА (продолжение) Дополнительная литература: Вапьденберг В., Древнерусские учения о пределах царской власти, Пг, 1916; Вернер И.И., О времени и причинах образования Московских приказов, М.,1907; Дебольский Н.Н., История приказного строя Московского государства, Спб, 1901; Дмитриев Ф.М., История судебных инстанций, М. 1859; Зимин А.А., Реформы Ивана Грозного. Очерк социально-экономической и политической истории России середины XVI в., М., 1960; Котошихин Г. , О России в царствование Алексея Михайловича, Спб, 1906; Лакиер А.Б., История титула государей России, Спб, 1847; Латкин В.Н., Земские соборы древней Руси, Спб, 1885; Леонтьев А.К., Образование приказной системы управления в русском государстве, МГУ, 1961; Неволин К.А., Образование управления в России от Иоанна III до Петра Великого, ПСС, т. 6, , Спб , 1859; Носов Н.Е. Становление сословно-представительских учреждений в России, Л., 1960, Савва В., Московские цари и византийские Василевы, Харьков, 1901; Сокольский В.Д., Участие русского духовенства и монашества в развитии единодержавия и самодержавия в Московском государстве в конце XV и первой половине XVI в., Киев, 1902; Соборное Уложение 1649 г. текст и комментарии, Л. 1987; Судебники XV-XVI ев.: текст и комментарии, М.-Л., 1952; Тихомиров Л.А. , Монархическая государственность, М, 1992; Черепнин Л.В., Земские соборы русского государства в XVI-XVII вв., М., 1978; Хлебников Н.И., О влиянии общества на организацию государства в царский период русской истории, Спб, 1869. §1. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА В исследуемый нами период истории русского права организация власти в России получила окончательное, если можно так выразиться, устроение. Именно раз и навсегда устоявшаяся форма спасительного единодержавия, по сравнению с удельным сепаратизмом, составляют отличительную особенность русской парадигмы власти. Именно эта особенность так существенно оттенила прошлое и настоящее 1/6 части земной суши, раз и навсегда противопоставила Русь Киевскую, неспособную защищать себя самое, и Русь Московскую, как мы подчеркивали выше, Русь Золотоордынскую. Улус Джучи продолжает жить и сейчас. 117 ВЕРХОВНАЯ ВЛАСТЬ До сих пор нет точного опреМОСКОВСКОГО ЦАРСТВА деления понятию, выражаемому словом "царь". Наиболее распространенная точка зрения утверждает, что слово "царь" есть искаженное "цесарь"(caesar). В славянские языки оно проникло в основном через переводы Библии. Одним из аргументов в пользу этой точки зрения может быть, например, то, что слово это встречается в основном у южных и восточных славян, славян по преимуществу православных, т.е. переводивших библию. У западных славян-католиков, библию не переводивших, этого слова нет Слово 'король" возникло у них из собственного имени Карпа Великого, подвиги которого настолько удивили западное и северное славянство, что имя этого правителя они возвели в сан. По данным И.И.Срезневского, слово "цесарь" в его чистом написании как кальки caesar встречалось в древнерусской литературе, причем в основном в религиозной. Слово ЦЪСАРЬ = ЦЕСАРЬ=ЦЬСАРЬ обозначало "властитель, государь". Например: "Не имамъ цра, тъкъмо кесара" (Ев.Иоанна, 1915). Библейские тексты, в основном новозаветные, знали равно и понятие цесаря - Иисуса Христа в смысле Царя Небесного; и под цесарицей знали Богородицу - Царицу Небесную. Эти значения сохранились в русском языке до сих пор Слово "цесарь" в основном употреблялось во внешних актах древнерусского государства. Например: "Таковое написание дахо црства вашего на утвержденеие" (Дог. Олега 911 г. от Р.Х.) или "Ныне же оуведавъ есть князь нашъ посылати грамоту к црству вашему" (Дог. Игоря 945 г.). См.: Срезневский И.И., Материалы для словаря древнерусского языка, т.3, М., 1903-1912, с.1461-1462. Слово "царь" в основном встречается как пример обозначения "владыки", "государя", но в ветхозаветном смысле: "Прииде Ходолагомор и царе иже с ни." (Бытие, 14:5). Слово "царь" в древнерусском языке обозначало в основном то же самое, что и "цесарь", но была и основная функция этого слова. Под царем на Руси знали Хана Золотой Орды "Бы мятежь силен в Ърде, мнози цри побиени быша и црци и црвечи", - сообщил Новгородский летописец о знаменитой замятие в Орде 60-х - 70-х годов XIV ст. Или. "А поидеть ли царь на ляхи, алюбъ княж темники, князем Литовьским помогати". Одним словом , "царь" обозначал владыку, причем владыку, государя вообще, а не конкретный его вид: "Цреи и црцъ православных в благочестии просиявших под взметом пиши..., цреи же и цариц неблагочестивыхъ . но и ратовавших святую христианскую нашу веру и царствия земная складом пиши", - советовал учебник правописания XVII ст. Основное значение, следовательно, за словом "царь" укрепляется в смысле владыки самостоятельного, dominium которого не обременен вассальной зависимостью. Кроме этого "царь" означал властителя, имеющего источником своей власти Бога и Его благодать. В этом смысле предки наши никогда не путали Царя с кесарем (пусть пожизненного, но все-таки выборного президента). Таким образом, если предположить, что перед нами синонимы, полученные в результате транслитерации (как это бывает с именами собственными, например Hobbes = Гоббес = Гоббс); то придется допустить, что русские славяне не понимали разницу между ветхозаветным царем и новозаветным кесарем. Но если это так, тогда вряд ли удастся доказать, что эти два термина взаимосвязаны, т.е. появились один из другого. Если наоборот, то взаимосвязь понятна. Словом "кесарь" обозначалось видовое отличие рода "царя" вообще. Предпочтительнее в этой связи выглядит точка зрения Лакиера А.Б. Лакиера (История титула государей России, Спб, 1847), считавшего, что слово "царь" не имеет никакого отношения к латинскому caesar. Придется предположить его самостоятельное существование в глубине веков. Во всяком случае до Траяна, когда римские легионы могли познакомить славянство со значением слова caesar. С равным успехом славян со словом "царь" могли познакомить скифы или савроматы, несомненно, более искушенные в вопросах восточной иерархии. Во всяком случае прямая транслитерация вряд ли возможна, т.к. древние римляне произносили слово caesar через звук V, а не "ц". В этой связи предпочтительнее всего выглядит связь слова "царь" со словом "государь", возможно, царь есть либо синоним, либо сокращенное "государь". Но характерно здесь то, что слово "цесарь" есть в самом начале родовое имя Юлиев, т.е., как и в случае с Карпом Великим имя героя становится нарицательным именем понятия правителя вообще. Очевидно, перед нами еще одна из характерных черт арийской ментальности, когда речь идет о власти выборной. Лицо, наделенное такой властью, обозначается через имя наиболее выдающегося ее представителя - героя, как мы бы сейчас сказали. Но власть, идущая от Бога, этого этимологического панибратства не допускает. Выше мы уже касались связи понятия власти с понятием блага, богатства. Весьма правдоподобно в этой связи может выглядеть реконструкция Ж.Дюмезипем так наз. "тройственности" арийской идеологии вообще. (См., например, его Верховные боги индоевропейцев, М.,1986). Функция владыки, как доказал этот ученый, вмещала в себя три основных понятия господства: господства в сфере религиозной, где обязательным предикатом властвования является господство и в умственной сфере - царь, не просто верховный жрец, но и верховный мудрец; господства в сфере военной, что понятно само по себе - царь есть основной 119 распорядитель военной силы; господства в сфере материального благосостояния. Если привлечь сюда материалы ведийского законодательства - прежде всего законов Ману, - царь, владыка, не просто основной распорядитель материальных благ, но и главный их обладатель и, следовательно, главный гарант того, что общество под его руководством непременно должно богатеть. Эта в высшей степени примордиальная традиция арийской власти в последующем неизбежно должна была подвергнуться рационализации. Не без влияния, заметим, традиций других этносов, прежде всего семитских. Рационализация должна была привести и привела к уничтожению троичности понятия власти. Абстрактная триединая формула власти в данном процессе деградировала в сторону конкретики - в сторону реальных попыток представить подобную триаду в виде триады лиц, конкретных субъектов, узурпирующих одну или две до того неразделимые функции власти. То, что это могло быть так, хотя мы только делаем предположение, доказывают хорошо известные факты соправительства из области истории, как в России, так и в западной цивилизации.* Два царя в Спарте вроде бы выполняли одни и те же функции Правда, один из них был дорийского рода, другой ахейского -представитель автохтонного населения Эллады до дорического завоевания. Что не помешало Аристотелю прямо указывать на двойственную функцию спартанских царей в своей Политике: "царь -верховный вождь военных сип .. .сверх того, царям предоставлено ведать религиозным культом". (Аристотель, Соч., т.4, М., 1984, с.474). То, что верховный жрец - гарант материального благополучия, думается, понятно само собой. Аналогично и в древнем Риме, где после уничтожения трехфункционального монарха (rex) вводятся два соправителя - консула. Их функция: уравновешивать друг друга. Дух рациональности на этом не успокаивается. Римская и Византийская империи, как правило, управляются такими же соправителями. Эпоха принципата знает их даже больше чем два Правда, здесь уже основным объяснением может служить то, что первый и второй Рим не были чистыми монархиями. Эклектика их государственного устройства передается на русский язык таким странным словосочетанием, как республиканская монархия. Так вот, в подобного рода государственных образованиях назначение себе соправителем, как правило своего наследника, являлось формой передачи престола. Человек уже при жизни наследодателя знакомился с порядком работы государственной *) Пользуясь случаем, хотим выразить благодарность А В Гребенюку, лично указавшему нам на подобный феномен "соправительства" машины, и ему, следовательно, легче было затем взять в свои руки бразды правления после кончины императора, избежать тем самым влияния легионов на вопрос наследования престола. Мы склонны видеть аналогичное явление и в фактах соправительства русских царей вплоть до Петра Великого. Единственным исключением здесь могут быть два первых царя из династии Романовых-Юрьевых, когда их соправителями фактически выступали патриархи: Филарет и Никон соответственно. Следовательно, другой вывод, который мы сразу же можем отсюда сделать, будет говорить нам о том, что идея монархии подвержена в современном сознании чрезвычайно сильной модернизации (осовремениванию). Достаточно сослаться в этом вопросе опять на Аристотеля. Аристотель в своей Политике раскрывает сущность монархии как формы государственного строя. Монархия есть власть одного наиболее добродетельного из всех; что совершенно не похоже на более поздние формулировки определения монархии как своего рода первоначальный договор (впервые сформулированные, оговоримся, иезуитами); и более всего похоже на образ "мудрого царя" ведийских арийцев. (См.Артхашастра, М., 1993, С. 22). Именно отсутствие формальности (договора) в отношениях монарха с подданными ставилось древними во главу угла при определении ими понятия монархии вообще. "Счастье царя, -говорит Артхашастра, - в счастии его подданных, в пользе подданных - его польза. Польза для царя - не то, что ему приятно, но что приятно подданным - в том польза царю" (Артшахастра, С. 46) Хотя, конечно, избрание монарха, что имело место в древности, и есть в некотором роде tacitus consensus, своего рода договор. Но и это также поздняя интерпретация изощренного рационализмом ума. В России, забежим немного вперед, присутствовала с самого начала и вплоть до февраля 1917 года именно древняя форма монархии, поколебать которую не смогли иезуитские ухищрения Феофана Прокоповича, лжеучения доморощенных массонов и иже с ними рабов рационализма. Древняя монархия сохраняла в себе все черты замкнутой в самой себе общины, где связь общинника с главой общины была невероятно осязаема. Выражаясь проще, между подданными Ксеркса, Александра Македонского, Октавиана Августа и т.п., и личностью монарха не было пропасти отчуждения - монарх зависел от своих подданных, равно как и они от него. Обращение на "ты" к монарху может служить, правда косвенно, тому подтверждением. Рационализм же, наоборот, говорил о том, что кто-то должен был быть первым среди равных. Однако если древняя формула этой рациональности возлагала на первого среди прочих и больше всего 121 обязанностей, то в последующем, следуя своему духу, ratio стремилось упростить и облегчить бремя самодержца. В этом причина возникновения громадных бюрократических империй и появление функциональных (а не традиционных) соправителей: вице-королей, как их называли в такой традиционной стране Европы, как Испания.* Разберем теперь следующий вопрос Верховной власти Московского царства, неразрывно связанный с вопросом ее наименования. Это вопрос правопреемства. Выше мы уже говорили, что в глазах великоросса, слово царь означало независимый правитель. Понятно, что под незави*) Мы отдаем себе отчет, повторимся еще раз, что подобное объяснение является крайне умозрительным. Однако, если мы поясним наше понимание рационального (ratio), думается, многое станет понятным Человеческая история есть история человеческих дел, дела появляются вслед за идеями, следовательно человеческая история во многом определена мышлением человека. Что означает мыслить? Пока никто однозначно и исчерпывающе объяснить не смог. Однако мы придерживаемся точки зрения Гегеля на этот вопрос: мыслить - значит находить соответствие понятия предмета самому предмету. Если задаться вопросом: в чем выражено мышление, то ответ придет сам собой - словах, знаках и т.п. символах. В чем выражаются слова, знаки и т.п. символы ? В речи! Следовательно, речь есть одна из основных форм или носителей мышления Существуют, как мы знаем две формы речи: монолог и диалог; иначе говоря, разговор, спор и т.п. речевой (коммуникативный) акт Мы будем утверждать , что мышление, отраженное в человеческой речи, подвержено точно такой же деградации, как и сама материальная культура человечества Мышление как содержание истории деградирует вместе с ней Оставим без ответа вопрос носит ли эта тенденция глобальный и устойчивый характер В чем суть рационального? В том же, в чем и суть мышления. В разговоре. Задумайтесь, из чего состоит разговор? Из вопросов и ответов. Что есть обмен вопросами и ответами ? Очевидно, это обмен доводами (аргументами) "за" и "против" чего-то. Назовем это "что-то" истиной. Очевидна теперь связь аргумента (довода) с истиной. Но тогда возникает самый главный вопрос рационального: тождественен ли аргумент (довод) истине 7 Рационалист скажет, что тождественен, иначе его разговор теряет всякий смысл. Хотя теперь всем понятно, что это не так.! Ratio, рациональное - это стремление к упрощению, как часто это понимают, в виде улучшения, в формах мышления того, о чем говорят, исследуют, мыслят. И это стремление к упрощению всегда выражается в форме довода, не истины как таковой, а ссылки на довод Доводом же может быть все что угодно. Истина им быть может, но одновременно и не может. Знание рационалиста, таким образом, случайно. Ratio, иными словами, как довод, есть уловка мышления, уход из необходимости поиска соответствия понятия предмета ему самому. Кроме того, мышление вообще как поиск, а не уже что-то найденное, не тождественно истине. В некотором роде истиной будет любая религия, а не система спекулятивной философии. Самое жуткое в истории человечества заключается в том, что довольно трудно и чрезвычайно мало людей смогло понять суть человеческой истории. Не стоит забывать, что было написано на артиллерийских орудиях французской армии "ancien regime": "ultima ratio regis" - "последний довод королей". Иными словами, рационализм как орудие профессиональной мысли, вел к деградации первоначальных форм, как политического, так и прочего бытия Вывод возможный о том что, очевидно, примордиальное состояние человека являлось несравненно более богатым и интеллектуальным чем его нынешнего состояния; мы оставляем без комментария: ignoramus et semper ignorabimus. -симостью, понималась прежде всего независимость от Орды. В период с 1480 по 1502 гг. Москва была независима от Орды. С прекращением существования Золотой Орды встал вопрос о наследовании улуса Джучи (Дешт-и-Кипчак). Кто продолжит дело Чингис-хана во вселенной ? Весьма выпукло эта точка зрения отражена в самом начале труда Котошихина: "Великий князь Иван Васильевич Московский Гордый со многими своими князи и з бояры, ходил войной со многими войски под казанское, Астраханское, и Сибирское царствы; и божиим изволением, пленил тех царств царей, съ их государствы и з землями, и поселил в тех государствах и землях многих людей християн для укрепления. И с того времени учинился он, великий князь над Московским государством, и над теми взятыми царствы и над прежними княжествы, царем и великим князем Иваном Васильевичем всеа Руси; и таковым обычаем в Российской земле началось царствование (О России..., с.1) Характерно, что Котошихин не выводит начало царства как политической формы существования Москвы с 1547 г. - года венчания Иоанна IV царем. Другая составляющая вопроса правопреемства касалась византийского наследства. Тому в действительности было несколько прецедентов. Упомянем сначала чисто юридический. Дело в том, что после женитьбы Ивана III на Зое (Софье) Палеолог, он в действительности мог претендовать на трон византийских императоров. В сущности запад, в лице папы устраивавший этот брак, имел, очевидно, это своей первоочередной задачей: склонить Ивана III к принятию этих прав и тем самым дать обязательство вступить в антитурецкую коалицию Западного мира Сохранились сведения, что брат Софьи Андрей Палеолог несколько раз приезжал к ней в Москву (в 1480 и 1490 гг.) с целью предложить Ивану III купить у него права на константинопольский престол. Иван отказался, что доказывает факт крайне слабого влияния Софьи на него лично, на чем любит настаивать западная историография. Сделка же относительно несуществующего престола состоялась у Андрея с царственным романтиком Карлом VIII (Французским) в 1494г, что, тем не менее, не помешало впоследствии Андрею еще раз распорядиться своими правами. В 1502 г. в своем завещании он отказал их Фердинанду Испанскому. Таким образом видим, что реальных юридических прав у московских царей не было. Тем не менее, московские цари по праву считаются наследниками Константина Великого. Известно, что русский князь, как сообщает византийский историк Никита Хониат, согласно византийской табели о рангах, носил титул стольника византийского императора. Согласитесь, путь от слуги до наследника весьма долог Кроме того, Флорентийская уния, на которую согласились греки, серьезно уронила в глазах русских достоинство и блеск 123 императорского венца. Сам собор характеризовался русскими книжниками не иначе как "суемыспенный и богоотверженный" (Сокольский В.Д. Участие русского духовенства и монашества в развитии единодержавия и самодержавия в Московском государстве, Киев, 1902 г.с 104). Следовательно, было нечто другое, что позволило московским князьям считать себя наследниками византийских императоров. Обычно указывают на Константинопольскую патриархию, якобы заинтересованную в укреплении власти Московского князя Несомненно, греческая церковь сыграла свою роль в деле возвеличивания Москвы, но только после 1453 года. До этого константинопольские патриархи всеми силами мешали делу объединения русских земель вокруг Москвы. Причин тому, наиболее общих по своему характеру, можно найти две: 1) Греки были союзниками Золотой Орды; она им помогала против турок. То, что турки взяли Константинополь при Селиме, а не при Мураде II, есть в основном заслуга ханов улуса Джучи. Не стоит и забывать о существовании особой Сарайской епископии в Орде. Положение русских, как подданных татар не вызывало серьезных сочувствий в Константинополе. (Подробнее см.; Греков И Б., Восточная Европа и упадок Золотой Орды, М.1975, с.53 и сл.) 2) Греки вовсе не были заинтересованы в поддержке притязаний Москвы русской же православной церковью. Конфликт среди князей, поддержанный отечественным клиром, грозил вы литься в раскол уже церковной среды. Не в последнюю очередь это было вызвано шантажом великих князей Литовских, все время требовавших у патриарха учреждения особой митрополии для своей части русских подданных.* * В общем и целом , конфликт Москвы с Константинополем на этой почве был достаточно долог Так, в 1371 г митрополиту Алексею, ближайшему сподвижнику Дмитрия Донского, патриарх направил следующее увещевание "тебе следует иметь отеческую любовь и расположение ко всем русским князьям, любить их равно и показывать к ним одинаковое расположение, благосклонность и любовь, а не так, чтобы одних из них любить как своих сынов, а других не любить, но всех равно иметь своими сынами, всех равно любить" Уже в 1389 году в адрес Митрополита Алексея соборным постановлением выносится формальное обвинение post factum "он стал неодинаково относиться ко всем князьям и не о всех равно заботиться как бы следовало имеющему о всех дать слово в день суда, но к одним показывал отвращение, а к другим расположение Когда же великий князь московский Иоанн (II - М.И.) умирая, возложил на него попечение, заботу и промышление о своем сыне Дмитрие, то он весь предался этому делу и презрел божественные законы и постановления, приняв на себя вместо пасения и поучения христиан мирское начальствование, вследствие чего, призванный учить миру и согласию, увлекся в войны, брани раздоры (Цит по Савва В Византийские василевсы..., Харьков, 1901, с 102) Нельзя сказать, что московская власть спокойно относилась к этому. При преемнике Дмитрия Донского Василии I русская церковь впервые в своей истории перестала поминать на литургии имя царствующего византийского императора Константинопольский патриарх Антоний принялся увещевать Василия I, не подозревая, что многие его доводы будут использованы или уже использовались великими князьями Московскими в целях укрепления (далее см на следующей странице) Положение резко меняется после 1453 года. Прежде чем мы остановимся на следствиях этого изменения в настроении Константинопольского патриарха, посмотрим на средства, коими московские князья вырабатывали, несмотря ни на что, свой собственный взгляд на преемственность Москвы от Константинополя. Взгляд на Московского великого князя как на воспреемника византийского императора не был выработан в толще народного самосознания; он явился результатом деятельности отечественных книжников. Деятельность их при этом походила больше на деятельность докторов права (doctores legum) времен рецепции римского права в Германии, нежели на богословские изыскания. Немалая заслуга в том юго-славянских книжников, как сумел доказать П.Н.Милюков (См.его.Очерки по истории русской культуры, ч 2 Спб, 1909, с.42-43 и сл.) перенесших на русского великого князя те ожидания, которые они питали в отношении собственных несчастных владык, павших под пятой османского завоевания. Плодом их соединенного труда явилось в начале XVI в., как считают. "Сказание о князьях Владимирских", в котором была явлена в общем-то юридическая формула логической связи Москвы с Констан-тинополем. Именно в вымышленной родословной Московских своей власти "Свято царь занимает высокое место в цркви, он не то, что другие поместные князья и государи Цари в начале упрочили и утвердили благочестие во всей вселенной, цари собирали вселенские соборы, они же подтвердили своими законами соблюдение того, что говорят божественные и священные каноны о правых догматах и благоустройстве христианской жизни, и много подвизались против ересей, наконец цари вместе с соборами своими постановлениями определили порядок архиерейских кафедр и установили границы митрополичьих округов и епископских епархий За все это они имеют великую честь и занимают высокое место в церкви И если по Божьему попущению, язычники окружили земли и владения царя, все же до настоящего дня царь получает то же самое постановление от церкви, по тому же чину и с теми же молитвами помазуется великим миром и постановляется царем и самодержцем ромеев, т.е. всех христиан На всяком месте, где только именуются христиане имя царя поминается всеми патриархами, митрополитами и епископами, и этого преимущества не имеет никто из прочих князей или прочих властителей. Нет ничего хорошего если ты говоришь мы имеем церковь, а не царя Невозможно христианам иметь церковь, но не иметь царя, ибо царство и церковь находятся в тесном союзе и общении между собой, и невозможно отделить их друг от друга Тех только царей отвергают христиане, которые были еретиками, неистовствовали против церкви и вводили развращенные догматы, чуждые апостольского и отческого учения А высочайший и святой мой самодержец благодатию Божиею есть государь православнейший и отмститель церкви, поэтому невозможно быть архиереем и не поминать его Послушай ап.Петра, говорящего в первом соборном послании Бога бойтесь, царя чтите, не сказал "царей", указывая на то, что один только царь во вселенной" (Сокольский В.Д., Участие русского духовенства , с 109-110) Ведь показательно, что русский митрополит Фотий обращал к Василию I в это же самое время примерно такие же речи "Христос Бог поставил тебя на престоле отеческом великим князем и представителем всей Руси великой Церковь Божия, тебя породившая крещением и воспитавшая, приготовила тебя к тому чтобы ты мог действовать к ее утверждению и устроению и паству Христову охранял и соблюдал от всяких озлоблений " И далее "Ты царствуешь с Богом над его избранною паствою, поэтому должен подвизаться за Его паству и за Его правду против всякого восстания, даже до крови "(Там же, с 42) Что же должен был чувствовать русский князь, получая столь разноречивые наставления, с одной стороны от греков, почти уже схизматиков, и от своих иерархов ревнителей древнего благочестия ? 125 Рюриковичей и в якобы имевшей место передаче Константином Мономахом Владимиру Мономаху императорских инсигний (регалий) наши книжники увидели самое надежное средство доказывания (media probations) . Вера, как оказалось в будущем, не такая уж безнадежная. Во всяком случае, начиная с Ивана III, заявившего послу римского кесаря (германского императора) о извечности царского положения своего рода, и заканчивая Иоанном IV, третировавшим за худородность Стефана Батория и издевавшимся над шведским королем, предлагая ему по худородности писать к Московскому Царю через наместника новгородского, мы не находим ни единого повода к сомнению Московских великих князей в том, что род их восходит к самому Августу. Но если в отношении этого кто и высказывал в Европе сомнения, то в отношении преемственности власти - никто. Все иностранные послы и просто иностранцы, посетившие Россию до Смуты, в один голос заявляли о невероятной силе власти Московского царя (См.: Ключевский В.О., Сказания иностранцев о Московском государстве, Пг., 1918, с.74-75). Самый главный практический вывод, к которому пришли московские Рюриковичи в результате всех этих книжных мудрствований, стало то, что они одних только себя увидели наследниками дела Св. Владимира, единственно они были наследниками земли русской и тех ее частей, которые отторгнуты были от нее в разное время; только они отныне могли носить титул "всея Руси", и никто более. Это главный практический вывод Таким образом мы подошли к определению понятия царя и его власти. Положение христианского монарха, главы целого государства, отличается от положения обычного вотчинника, каким до того был прежде Великий князь Московский. Прежде он был вассалом, теперь же он владыка sui jure : "Сего убо православия истиннаго Российскаго царствия самодержство Божиим изволением почен от великого князя Владимира, просветившаго Рускую землю святым крещением, и великого князя Владимира Мономаха, иже от грек высодостойнешу честь приимшу и храбраго великого государя Александра Невского, иже над безбожными немцами велию победу показавшаго, и хвалам достойнаго великого государя Дмитрия, иже за Доном над безбожными агряны велию победу показавшего, даже и до мстителя неправдам, деда нашего великого государя Иоанна, и закоснелым прародительствия землям обитателя, блаженныя памяти отца нашего великого государя Василия, даже доиде и до нас, смиренных скипетродержания Российского царствия", - читаем в письме Иоанна IV к Курбскому. (См. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским, М., 1993, С.12). Власть царя московского противопоставлена власти отдельных лиц как внутри Московского государства, так и за его пределами. В первом случае царь Московский есть pater familias всех своих подданных с правом жизни и смерти, правом на их имущество и т.п. Тут достаточно вспомнить слова Грозного: "А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же есми были". (там же, с.26) Царь - полный владыка Но владыка однозначно могущий действовать только на пользу себе и своей вотчине. Это проявилось, в частности, в сохранении принципа единства государственной территории. Так, Котошихин отмечал, что царским детям и братьям, даже в период после Смуты продолжали давать уделы, но уделы "не государственные", как он выразился. Делалось это именно с целью сохранения единства земли, ибо в обратном случае: "а как бы то дано было, и тогда б они брату своему царю ни в чем непослушны были, а дети б их от них разлучились и стали бы жить своим государством, а не послушеством, и от того б приходило до великой смуты ". ( О России..., с. 19) Во втором случае власть московского царя рассматривалась как власть самодержавная, не зависящая от воли своих подданных (законная монархия по определению Аристотеля). Сам Грозный по этому поводу заявляет: " А о безбожных языцех что и глаголати! Понеже те вcu царствии своими владеют; как им повелят работные их, так и владеют. А Российское самодержство изначала сами владеют своими государствы, а не бояре и вельможи ". (Переписка, с. 16) Эта черта московской власти невероятно высоко ценилась, как самим народом, так и царями. (См. многочисленные примеры пренебрежительного отношения Москвы к "конституционным" монархиям того времени у: Милюков П.Н., Очерки, ч.2, с. 74 и сл. ) Сразу же надо отметить, что единство территории и самодержавия порождали вкупе такой принцип, как единство власти. Боярская Дума, Земские Соборы и пр. органы, пользовавшиеся властными полномочиями, никогда не действовали самостоятельно, а если и действовали, то народ их, либо сам не воспринимал, либо Собор прямо заявлял, что его главной целью является избрание себе, всей земле Царя. Так, известная "семибоярщина" в 1610 году после низложения Василия Шуйского, разослала по стране присяжные грамоты, в которых призывала народ признать их, бояр, власть: " Мы присягаем во всем их бояр слушати и суд их любити, что они кому за службу и за вину приговорят, и за Московское государство и за них стояти и с изменниками битися до смерти ". Подобное эгалитарное заявление кучки аристократических проходимцев буквально вывело из себя патриарха Гермогена, который разразился в адрес бояр и народа следующим упреком: "Бывшим боярам нашим, а ныне же и не ведаем как и назвать вас, но ни во ум нам не вмещается сотворенная вами, ни слух нам никогда от таковых прияша, ни в летописаниях видехом, каковая 127 невместимая человеческому уму содеяшася вами, - и далее, - чающе бы они на Царя возсташа, а того забыша, что Царь Божиим изволением, а не собою приим царство.." Шаг безумной нашей аристократии, шаг совершенно в духе западного эгалитаризма уже через неделю увенчался признанием польского королевича. Хоть худого, но все-таки царя. (См. подробнее: Хлебников Н.И. О влиянии общества на организацию государства в царский период русской истории, Спб , 1864, с. 216-218 ; Платонов Р.Ф. Очерки о истории смут в Московском государстве, М., 1995, с. 294 и сл.) Во всяком случае сиюминутное помрачение рассудка не могло увести народ от общей мысли и убеждения, которое выразили Соборные посланцы 1613 г. Михаилу Федоровичу, заявив: "без Государя ни на малое время быти не можно ". В этой связи остановимся чуть подробнее на временной периодизации власти царя Московского. Суть периодизации весьма хорошо выражена В.О. Ключевским в его известной формулесопоставлении: "вотчина - государство", см.: Курс..., ч.2. с.153. Дело в том, что мы можем наблюдать два периода в истории власти московских царей. Первый период вслед за Ключевским мы бы охарактеризовали как наследственно-самодержавный. Он закончился с пресечением династии Калиты на московском столе. Второй период, избирательно-ограниченный, начался с воцарением Годунова и закончился Петром Великим включительно. Основанием для подобного суждения служит известное место у Котошихина, где он объясняет значение слова "самодержец". Ради интереса дела, приводим его целиком: " Как прежние цари, после царя Ивана Васильевича, обираны на царство: и на их были иманы письма, что им быти не жестоким и непалчивым, без суда и вины никого не казнити и ни за что, и мыслити о всяких делах з бояры и з думными людьми сопча, а без ведомости их никаких дел тайно или явно не делати, А нынешнего царя [Алексея Михайловича - М.И. ] обрали на царство, а письма он на себя ни дал никакого, что прежние цари давывали, и не спрашивали, потому что разумели его гораздо тихим, и потому нивышшее пишется "самодержцем" и государство свое правит по своей воле. И с кем похочет учинити войну и покой, и по покою что кому по дружбе отдати, или какую помочь чинити. или и иные всякие великие и малые своего государства дела похочет по своей мысли учинити, з бояры и з думными людьми спрашиваетца о том мало; в его воле, что хочет, то учинити может... А отец его блаженныя памяти царь Михайло Федоровичь, хотя "самодержцем" писался, однако, без боярского совету не мог делати ничего." ( О России..., с.126) В принципе, верность слов Котошихина не подвергалась в отечественной историографии сомнению. Объяснение этому явлению русской жизни следует искать именно в чисто физической невозможности найти достойного преемника пресекшейся династии. К сожалению, удельное наследие в мировоззрениях наших предков сыграло при этом не последнюю роль. Михаила Федоровича избрали на царство, смеем утверждать, не потому, что он был наиболее достойным, - он приходился племянником последнему царю с отчеством Иоаннович - Федору. Во всяком случае, новгородцы, в свое время, настаивавшие на кандидатуре шведского королевича, мотивировали свой выбор тем, что и последние цари-рюриковичи были родом из Швеции. Равно и кандидатура Вас.Шуйского стала проходной только потому, что его родство со Св. Владимиром не подлежало сомнению. Так, что настоящим самозванцем на царстве был Годунов, потом уже Гришка Отрепьев, в этом следует искать непоследнюю причину легкости, с которой Годуновы распрощались со властью. Царское достоинство, вернемся к прежней теме нашего исследования, сопряжено еще было с несколькими полномочиями. Важнейшими из них были полномочия религиозные. Однозначно нельзя сказать, что русский царь был главой русской православной церкви. Скорее можно утверждать, что Московский царь был уже главой всех православных церквей. Не случайно Иоанн IV послал суздальского архимандрита Феодорита в Константинополь за утверждением права быть восприемником византийских василевсов. Признание этого права состоялось не просто решением Константинопольского патриархата, но постановлением соборным. В ноябре 1562 г. в Москву прибыл посланец патриарха с грамотой, в которой утверждалось: " реченному царю, господину Иоанну, быти и называться ему царем законным и благочестивым увенчанным и от нас правильно, вместе с церковью, т.к. он от рода происходит и от крови царской, как мы уже сказали, и сие полезно всему христианству, повсюду законно и справедливо для утверждения и пользы всей полноты христианства " (Цит. по: Каптерев Н.Ф., Характер отношений России к православному Востоку, С. Посад,1914, с. 29) Так за Московскими царями закреплено было это право. В чем же его суть? Василевсы, а вслед за ними и русские цари отныне объявлялись согласно каноническим правилам православной церкви, centrum unitatis (средостением) церкви - он ее главный судья; царь, как василевс, есть filaktos pistos ( страж веры ), как выразились отцы Халкидонского собора; царь есть: "imperator sum et sacerdos " * Саму разницу между святительской и царской властью хорошо сформулировал уже Иоанн IV см Переписка , с 24 Ясно теперь, что царь Московский был, пожалуй, единственным лицом за здравие которого теперь молились во всех православных храмах от запада до востока и до океана, поскольку только он, царь Московский, являлся отныне надеждой и упованием всех "родов христианских которых он избавит от варварской тяготы и горькой работы, как имеющий пространное достояние и сильный благоприятный скипетр" ( Там же, с 31) 129 (император и священник), как сказал про самого себя Лев Исавр; царь, как и василевс, есть "defensor ecclessia "- "защитник церкви"; он святой, хотя на Руси отказались от этой части титула василевса. Наши цари использовали только титул "благочестивый", см., например, Стоглав 1551 г.: " Благочестивый же царь великий князь Иван Васильевич всеа Руси самодержец...Абие же благочестивый царь встав с престола своего..." и т.д. (См.: Стоглав: Российское законодательство Х-ХХ вв., т.2, М., 1985,с.26О). Во всяком случае подобная скромность есть скромность чисто формальная. Указы нашего царя есть такие же nostra divina praecepta, как Феодосия и Валентиниана, его изречения, те же divino verbo , как и Юстина и Юстиниана. Во всяком случае отношение православного монарха с православной церковью подчинено взаимной обязанностью их по отношению друг к другу. Царь и церковь находятся в неразрывной связи друг с другом, поскольку связь эта освящена Богом в формуле "милостью Божией". Следовательно, власть царя установлена Богом и при посредстве церкви. Власть царя держится Божиим промыслом, следовательно, царь еще и избранник Божий. Церковь посвящает царей посредством "особого своего чина и миропомазуя их на царство, на которых излита благодать Божия". (еп. Никодим, Православное церковное право, Спб, 1897, с. 684). Одним словом, за царем, как и за василевсом, по словам папы Льва Великого, признается: "священническая ревность, священнический ум, священническая святость, священнический и апостольский дух". Но одновременно в столь высоком положении царя лежит и ограничение его власти: царь не может совершать действий, противных духу православия ; отпадение от православия для него равносильно не только политической, но и физической смерти. Дмитрию-Самозванцу хватило того, что его просто стали подозревать в симпатиях к католичеству Из подобных полномочий вытекало право высшего суда царя по делам святительским. Этим уже воспользовался, как знаем, Иосиф Волоцкий, когда, не поладив со своим прямым начальством -архиепископом Новгородским, он обратился за защитой к Василию III. Несмотря на то, что поведение Иосифа Волоцкого противоречило каноническому праву, Василий III его поддержал. Само утверждение автокефальности русской православной церкви также произошло благодаря сильной поддержке царя Избрание высших иерархов церкви осуществлялось либо по прямой указке царя, либо с его ведома и одобрения. Однако ж русские цари не дают нам до Петра Великого, а тем более до Павла I ярких примеров цезарепапизма.. Соправление патриархов при первых Романовых служит тому доказательством. Нередко выступали цари и в роли законодателя церкви, особенно Иоанн Грозный, не без деятельного участия которого состоялся знаменитый Стоглавый собор 1551 г. Вместе с тем, царь все же продолжал быть простым человеком, в чем признавался сам Иоанн IV во втором своем послании Курбскому: "А и з женою вы меня про что разлучили? Топко бы вы у меня не отняли юницы моея, ино бы Кроновы жертвы не было. А будет молвишь, что яз о том не терпел и чистоты не сохранил, - ино все есмы человецы". (Переписка..., с. 104). Само юридическое установление власти царя московского, как знаем, произошло путем изменения московскими Рюриковичами порядка наследования стола великокняжеского. Изменение происходило путем все большего увеличения удела старшего сына, с одной стороны; с другой, оказания ему предпочтения в деле передачи стола. Вехой стало завещание Ивана III, который завещал одному только Василию 66 городов, а четырем остальным братьям его только 30 (Соловьев СМ., Сочинения, кн. Ill, с. 138). Сначала наследование стола идет внутри династии: такой порядок может быть определен нами как обычный. Освящен он был обычаем и завещанием. Завещание в данном случае имело характер крепости обычно-правовой нормы. Так, умирая, Василий III не просто завещал стол своему старшему сыну, но и распорядился на счет регентства своей супруги: "Всяж правления всего русского царства завещевает державствовати по бози устрояти и разсуждати до возмужания сына своего, матери его, а своей великой княгине Елене". (Цит. по: Соловьев С.М., Соч., кн.III., с. 701). То же видим практически после всех царей русских. Правда, параллельно с завещаниями составлялись договоры племянников с дядьями и братьями, где последние клялись держать старшего сына брата своего или старшего брата "в отца место". Петр Великий в принципе не вводил ничего нового, когда издавал указ о завещательном порядке престолонаследования; старинный дедовский обычай был за него. Единственным новшеством после 1598 г. было, как знаем, введение утвердительного начала в завещание умирающего царя Земский Собор брал на себя власть подтверждать вступление наследника на отчий престол. В некотором роде такое подтверждение получало характер избрания, особенно когда было несколько претендентов. Наиболее известный пример: избрание Петра, который был младшим сыном Алексея Михайловича, вперед Ивана Милославского. В заключение скажем несколько слов о характере власти Московского царя. Сами цари смотрели на власть как на тяжелую обязанность, которую возложил на них Бог. Самые обличительные страницы русских летописей касаются лишь только тех случаев, когда царь поступался своими обязанностями, не хранил верность канонам, как было в случае с Иоанном IV и его бесконечными 131 женами, также было и в отношении деда его и его самого, когда тот I и другой трусливо бегали от татар. Равно досталось Годунову за его связь, мнимую или прямую - неизвестно, с убийством Дмитрия. Власть - жестокая вещь. Она заставляет переступать через себя. Жестокий правитель не потому жесток, что воспитывался плохо в детстве, он имеет дело с властью. Одно дело - давить мух на стекле, другое - людей. "Всегда бо царям подабает ободрительным быти,- говорит Грозный, - овогда кротчайшим, овогда же ярым, ко благим убо милость и кротость, ко злому же ярость и мучение, еще ли сего не имея несть царь. Царь бо несть боязнь делом благим, но злым. Хогтеши пи не боятися власти, то благое твори; аще ли зло твориши, бойся, не бо туне мечь носит - в месть убо злодеем, в похвалу же добродеем". (Переписка..., С. 19). Таково Credo самодержавной власти, которой спасается Россия. Одним словом, мы не видим здесь однозначного выражения западноевропейской псевдомудрости: The King can't do wrong. Эпизод же с пленом царского фаворита Василия Грязного, думается только подтверждает основную цель самодержавной власти, ее оселок. Царь, как известно, отказался обменять своего любимца на плененного полководца крымского хана, мотивируя это тем, что Грязной поедет из плена в деревню отдыхать, а Девлетмурза, наоборот начнет опять воевать и наносить урон Московской державе. Не правда ли, что-то было подобное в нашем веке? Наиболее спорной в характере царской власти является деятельность Иоанна IV, с его хорошо известной " вдовьей допей " -опричниной. Так вот, вдовья доля Грозного есть план окончательного уничтожения какого бы то ни было юридического, национального и т.п. удельного сепаратизма. Как очень верно выразился В.О. Ключевский : " Удельный князь был крамольник, если не по природе, то по положению; за него цеплялась всякая интрига, заплетавшаяся в сбродной придворной толпе". (Курс..., ч. 2, с. 163). Только раз и навсегда уничтожив удельный сепаратизм, доставшийся ему в наследство, Грозный мог вздохнуть свободно. Это отлично понял немец Штаден, заметив: " Хотя всемогущий Бог и наказал русскую землю так тяжко и жестоко, что никто и описать не сумеет, все же нынешний Великий князь добился того, что по всей Русской земле, по всей его державе - одна вера, один вес, одна мера! Только он один и правит! Все, что ни прикажет он -все исполняется и все, что запретит действительно остается под запретом. Никто ему не перечит - ни духовные, ни миряне". (Штаден Г., О Москве Ивана Грозного, М., 1925, с. 113). Но самое главное! Главный результат правления Грозного влился в чеканную формулу русской государственности. К концу XVI B. на восточной окраине Европы высилось не просто Московское царство подобное многим, но высилось Московское государство, уровня которого Западная Европа смогла достичь только к концу XVIII ст., пролив, заметим гг. либералам, невероятное море крови в пролив, заметим гг. либералам, невероятное море крови в ходе богоборческих революций Так что, прав, очевидно, А.Н.Филиппов, утверждавший, что Московский царь правил над людьми, а не над порядком. /Учебник истории русского права, Юрьев, 1914, с. 362-363/, а что смертельнее для народа, думается, ясно само собой. Достаточно одного примера большевистской коллективизации. И, наконец, последнее замечание. Впервые в Московский период мы встречаем попытку законодательно урегулировать положение царя как особо священного лица *. Характерно, что при этом русские пользуются уже хорошо известными нам нормами римского права о crimen laesae maiestatis (преступление, состоящее в оскорблении величия), но не народа, а самого царя; хотя, безусловно, царь без народа не мыслится. Норма эта была реципирована составителями Уложения из литовского права, точнее из Литовского статута 1588г., на что указано учеными еще в прошлом веке. Главы II и III содержат в себе как раз такую рецепцию. Примечательно, что самый главный способ, с помощью которого это делается, есть способ негативный, запретительный. Объективного определения самодержавного царя, как это было сделано Петром Великим в Воинских Артикулах 1716г., мы в Уложении не встретим. Тем не менее из действий, подпадающих * Вот, например, одна из наиболее емких форм определения особого свойства царского положения, данная известным юристом прошлого столетия А.В. РомановичемСповатинским " По представлениям великорусского народа царь - воплощение государства, русский царь - не начальник войск, не избранник народа, не глава государства или представитель административных властей, даже не сентиментальный Landesvater [ патриарх ] или bon pere du peuple [ добрый отец нации ] - царь есть само государство -идеальное, благотворительное, но вместе и грозное его выражение Царь - воплощение Святой Руси Он превыше всех, поставлен вне всяких сомнений и споров, и потому неприкосновенен, потому же он и беспристрастен во всем, все перед ним равны" (Пособие для изучения русского государственного права по методу историко-догматическому, вып 1, Киев, 1872, С 23) Безусловно, не стоит понимать эту мысль буквально, ибо Иоанн Грозный уже очень хорошо понимал всю противоречивость своего положения, когда говорил о себе "ино ecu есмя человецы" Скрытый смысл значения слова "царь" хорошо понимали славянофилы, близко подошедшие к пониманию мистической традиции монархической власти Так, К.С. Аскаков писал "Люди служилые все, начиная от бояр, писались "холопами", что собственно значило "слуга" и более ничего, точно также как и люди служилые бояр и других лиц Люди земские к государю писались "сиротами" что на русском языке не имеет значения orphelium, Waise, a значит просто "беспомощный" или "нуждающийся в защите" Это название глубоко обозначает и утверждает отношение земпи к государству, земли, призвавшей государство на помощь Повторяем когда же созывалась вся и служилая, и земская Россия в своих выборных к государю на совет, то такой совет назывался "земским" На таком совете было и духовенство, соединявшее государство с землей, постоянно роднивших ее с ней Государство как бы исчезает на ту минуту, и государь являлся тогда главой земли Но это было только в исключительные минуты, невозможно было народу долго хранить этот напряженный образ собранной земли, продолжение которого мешало бы самой жизни земли Совет оканчивался, народ уходил к своим полям и работам и государство вновь, одно 133 бодрствовало над землею" (Об основных началах русской истории) (ПСС,т.1,М.1861,с.1415) под запрет, видно, что положение Царя высоко, исключительно, с ним никто не может сравняться. Во всяком случае, положения cm.1 -7 Гпавы I Уложения и положение Главы III позволяют сравнивать статус Царя со статусом Церкви и рассматривать эти два института, как одинаково священные. БОЯРСКАЯ Наличие того аристократического учреждения ДУМА (см. например, Дьяконов М.А., Очерки..., с. 474) наряду с представительным Земским собором позволяет характеризовать государственный строй Московии, как смешанный, очевидно, наиболее совершенный с точки зрения Аристотеля. У нас нет причин оспаривать воззрения великого Философа. Боярская Дума - реликт дружинного управления. Прежде всего скажем несколько слов о периодизации этого института власти и управления. Чаще всего встречается периодизация в два этапа (есть, впрочем, и более подробная периодизация В.О. Ключевского). Первый этап развития Боярской Думы ограничивается временными рамками XIV и XV вв. Во многом Дума представляет собой еще княжеский совет, составившийся из ближайших дружинников. Второй период есть время XVI и XVII вв. Это время превращения Думы в правительственный институт, орган управления страной, как, например, приказы. "А боярам и околничим, и думным людем сидети в полате, и по государеву указу государевы всякие депа делать всем вместе," - говорит Соборное Уложение, гл. X, ст. 2. Таким образом, общее направление развития Думы может быть определено нами как постепенное превращение Думы из института вотчинного управления в государственный. С этой точки зрения мы, несомненно, сможем выделить только два периода ее истории Вопрос вместе с тем не такой уж и простой. Точка зрения А Н.Филиппова, к которой мы выше присоединились была оспорена М.А.Дьяконовым и М.Ф. Владимирским-Будановым, правда, исходя из разных причин. М.А.Дьяконов утверждал, что Дума XVI ст имела гораздо более веса, нежели Дума XVII ст., в силу, как было сказано, "потому что первая много аристократичнее второй и гораздо тверже держится за старый уклад, за право совета, хотя и не умеет точно сформулировать своих притязаний". (Очерки..., с. 474); что не совсем верно, ибо наоборот, в XVII ст. видим реальные попытки ограничения власти царей новой династии. Если в XVI в. боярин просто не мог себе помыслить подобное, единственно, на что он мог бы решиться -воспользоваться умирающим правом отъезда,- то, не говоря об эпохе Смутного времени, особенно времени Вас. Шуйского, в XVII в. встречаем довольно твердую тенденцию на ополячивание государственного строя Москвы. Стоит только вспомнить, например, проект аристократической децентрализации России при Федоре II. Куда уж там Валаамским чудотворцам до этого! Как известно, в правление этого слабого предшественника Петра Великого аристократический ум нашего боярства не мог придумать ничего лучшего, как вместо уничтожения местничества ввести разделение России на наместничьи уделы, которые равнялись бы историческим ее областям: Новгород, Казань, Астрахань и т.п. Причем предполагалось дать боярам наместничьи посты на правах наследственных. Только решительное противодействие патриарха Иоакима, воспользовавшегося древней традицией соправительства, удержало Россию на спасительной стезе единодержавия. Поэтому единственно, в чем можно согласиться с М.А.Дьяконовым, так это в том, что аристократизм Думы XVI ст. не имел столь ярких властолюбивых притязаний выскочек века XVII. Во многом аристократизм Думы XVI ст. подтверждался аристократизмом династии Рюриковичей. В лице московских Рюриковичей бояре видели дедовскую старину, в лице Романовых - своих недавних сотоварищей. Соблазн равенства является, таким образом, главным следствием пресечения старой династии и окончания смуты. Но и только! Дума XVI в. существует как институт власти, существует приблизительно с тем же статусом, что и Дума XVII в. Равно и точка зрения М.Ф. Впадимирского-Буданова заключается в том, что будто XVII в. есть особый третий период в ее истории, т.к. это время есть время развития нормального отношения власти Боярской Думы к власти Царя, т.е. " нераздельность действий той и другой, без взаимных посягательств на верховное значение последней и вспомогательную роль первой: Государь без Думы и Дума без Государя были одинаково явлениями ненормальными". (Обзор..., с. 165). Все же и здесь мы склонны не согласиться с уважаемым ученым, по изложенным выше причинам, а равно указали бы еще на то, что " нераздельность действий Думы и Царя " могла быть обусловлена не характером власти, а характером дел, которые подлежали ее рассмотрению. Для царя было фактически недосуг, да и просто физически невозможно разбираться в массе дел Московской приказной бюрократии. Равно и в эпоху абсолютизма при Императоре все равно видим вспомогательные органы типа: Верховного Тайного Совета, Кабинета Министров и т.п. Настоящим властителем на Москве был скорее дьякбюрократ, чем боярин и т.п. Во всяком случае немец Штаден 135 подметил в своих воспоминаниях одну устойчивую черту отечественной бюрократии: " Кто получал свою подписную грамоту, должен был идти к Ивану Висковатому, который хранил печать. Человек он гордый, счастливым мог почетать себя тот, кто получал от него свою грамоту в течении месяца. ( О Москве Ивана Грозного, с. 84 - 85). Состав Боярской Думы был определен ее служебным характером, характером государственного органа. В общем и целом мы можем найти две категории лиц, входивших в Думу: 1) По решению Иоанна в Думу введены были новые, худородные фамилии, служившие в основном в качестве думных дворян и думных дьяков. 2) Лица старых аристократических фамилий, правда, факт рождения вовсе не гарантировал боярский чин, необходима была служба государю. Эта часть состава Думы также была подвержена сильным изменениям. Эпохи реформ и потрясений в России всегда влекли за собой уничтожение людей "старых " и зарождение людей "новых " Вслед за общественными потрясениями вымирали целые династии; иногда этому помогала власть, иногда сама жизнь. Место старых династий занимали новые. Даже большевики с пропагандой демократического плебейства не смогли ничего поделать с этой традицией - например, пропаганда "рабочих династий ". Родовитость играла, таким образом, роль только при общении внутри аристократии. Само правительство совершенно не заботилось этим вопросом. Для него важен был человек, его качества и т.п. Другое дело, что правительство находилось во власти иллюзии, будто большинство этих качеств человек приобретает с рождения. Поэтому Дума во многом оставалась органом геронтократии, по остроумному выражению В.О.Ключевского, " по большинству своих членов она была советом старцев, сенатом в буквальном смысле этого слова ". (Боярская Дума древней Руси, М., 1994, с. 390). Во всяком случае к концу XVII ст. чин на Московской службе совершенно отрывается от отчества, т.е. жалование должностей ставится все в большую и большую зависимость не от родовитости кандидата, а его служебных качеств. Петр Великий сам в данном случае нового ничего не создавал, он воспользовался уже сложившейся традицией. В некотором роде - это общая черта жизни всех европейских народов той эпохи, эпохи секуляризации Духа. На Западе появляется даже в этой связи новый термин: homo hovus - это те выскочки, которые, используя свои знания в качестве привилегий, как выражался молодой Маркс, оттесняют вырождающуюся аристократию от власти. Эти люди исповедуют один принцип, один лозунг: fortunae suae ipse faber - всяк кузнец своего счастья. Помимо дьяков, особо стоит отметить, что в состав Думы входили, как правило, судьи - главы важнейших приказов. Иногда это были дьяки, чаще всего бояре. На заседаниях Думы присутствовал патриарх, иногда вместе с освященным собором, т.е. с высшими иерархами церкви. Сам же вопрос о составе Думы неразрывно связан с ее структурой. Изначально Дума не являлась однородным образованием. Первоначально внутри нее выделялся так наз. ближний круг, наиболее доверенных и близких людей. Состав этого ближнего круга всегда был подвержен царскому капризу, иногда царская прихоть определена была государственным порядком и более четко. " А как царю пучится о чем мыслите тайно, и в той Думе бывают те бояре и околничьи, ближние, которые пожалованы..." (Котошихин Г., О России..., с. 25). Ясно, что в ближний круг при решении подобного рода дел имели доступ ex officio главы важнейших приказов. С развитием полномочий по управлению Дума находит нужным образовывать в своем составе отдельные подразделения, не носившие, впрочем, характер самостоятельных органов. Таковым, например, была Ответная палата Думы. Учреждена она была специально для управления делами внешних сношений. Далее известна Золотая Расправная палата, выделившаяся из Думы в конце XVII ст. как специальный орган апелляционного производства. Ф.М.Дмитриев, например, считал необходимым выделить еще следующие отделы Думы: Золотая Палата, Золотая Меньшая, Передняя Палата. (История судебных инстанций, М., 1859, С. 330). Некоторые из них, например, Золотая Палата решали дела о местничестве, другие в основном являлись не вполне конституированными органами, а назывались так в зависимости от мест заседания Думы. (См. об этом также: Неволин К.А.., Образование управления в России от Ивана III до Петра Великого, ПСС, т. 6, Спб, 1858, С. 138). такой Знала наша Дума и комиссии ad hoc. Типичным примером комиссии может быть комиссия, составленная для кодификационной работы над Уложением; " И указал царь государь и великий князь Аликсей Михайловичь всея Русии то все собрати и в доклад написати боярам князю Никите Ивановичу Одоевскому, да князю Семену Васильевичу Прозоровскому, да околничему князю Федору Федоровичу Волконскому, да дьяком Гаврилу Леонтьеву, да Федору Грибоедову".- читаем мы в преамбуле этого документа. Другим примером специальной комиссии Думы может быть комиссия кн. Голицына 1681 г. по пересмотру ратного дела. Особо стоит указать, что Дума составляла собой высший орган управления Москвой на время отсутствия царя. Земский приказ, 137 который ведал Москвой в обычное время, выступал тогда по отношению к Думе в качестве ее специального комитета по этому вопросу. (См.: Мрочек-Дроздовский П.Н., История русского права, М., 1892, с. 92). Заседания Думы проходили регулярно три раза в неделю: понедельник, среду, пятницу. Время заседаний было не ограничено, нередко заседание с краткими перерывами длилось весь световой день. С увеличением дел, подведомственных думе, стройный график в три раза в неделю был нарушен. С 1669 г., по замечанию В.О. Ключевского, был введен следующий порядок заседания и рассмотрения дел: по понедельникам взносились дела из Разряда и Посольского приказа; по вторникам - из Приказов Большия Казны и Большого Прихода] по средам - из Казанского дворца и Поместного приказа] по четвергам - из приказов Большого дворца и Сибирского] по пятницам - из Московского и Владимирского судных приказов (Боярская Дума..., с.410) Совершенно точно знаем, что по праздничным и воскресным дням Дума не заседала, ибо, как было сказано в Уложении, Гл. X, ст. 25: " А в воскресный день никого не судить, и в приказе не сидеть, и никаких дел не делать, опричь самых нужных государьственных дел ". Порядок рассмотрения дела был определен несколькими общими процессуальными правилами обычного характера. Прежде всего определялся порядок рассадки членов Думы. Котошихин сообщает нам, что прежде всего возле царя рассаживались бояре "кто кого породою ниже, а не тем, кто выше и преж в чину; околничие под боярами против того ж под околничими думные дворяне потомуж по природе своей, а не по службе, а думные дьяки стоят, а иным времянем царь велит им сидеть; и о чем лучитца мыслити, мыслят с царем, яко обычай в инде государствах..." ( О России..., с.24) Председательствующим был царь; в его отсутствие патриарх или чаще всего: так наз. "первосоветник". Часто царь при отлучке назначал вместо себя заместителя, например, в 1547 и 1548 гг. им был Владимир Старицкий. Обыкновенно царь открывал совещание, оглашая вопрос, после чего приглашал бояр высказаться. " А пучится царю мысль свою о чем объявити, и он им объявя, приказывает, чтоб они бояре и думные люди, помыспя к тому делy дали способ..." ( Котошихин Г., О России, с.24) Чаще же всего инициаторами возбуждения вопроса в Думе были приказы. Инициатива приказа в этом случае оформлялась судейским докладом или докладной выпиской. По сути - это один из основных видов процессуального действа, как "доклад" При затруднении разрешения дела приказ направлял, предварительно соответствующе его приготовив, на рассмотрение и решение царя и Думы. Нередко инициатива в возбуждении дела в Думе принадлежала частным лицам Дума занималась рассмотрением челобитий частных лиц. Подобная инициатива оформлялась приказом в виде подписной грамоты. Если дело, просимое по челобитной, получало положительное разрешение и дальнейшее движение, то дьяки, носившие челобитную к докладу, записывали на ней суть состоявшегося решения и подписывались, после чего она становилась подписной челобитной или грамотой. Нечто подобное существует в современных наших учреждениях, когда бумага несется на подпись к начальству. Постоянного протокола прений Думы не велось. Решение думы записывалось дьяками сразу же после того, как оно состоялось. Процесс принятия решения знал и стадию предварительного рассмотрения вопроса, так сказать, преюдициально. В этом случае, как сообщает Котошихин, подъячий писал проект решения, дьяк его редактировал, затем проект шел на рассмотрение Думы, но без царского участия. Только после этой стадии и учета высказанных замечаний вопрос выносился на слушание в Думе под председательством царя. Наиболее общей проблемой в этом случае, думается, была трудность согласования вопроса, находившегося в ведении нескольких приказов. При тогдашнем форменном беспорядке в этой области - это было основной головной болью правительства. Таким образом, Дума играла во многом роль согласовательного органа, она играла роль прототипа позднейшего Совета Министров, т.е. форменного правительства России. Нередки были случаи составления комиссий ad hoc, кои мы упоминали выше. Имелось несколько общих правил и в отношении определения формы решений Боярской Думы. Так, Указы царя, как известно, начинались такой формулировкой: " Царь сказал, бояре приговорили ". Но такая формула, по замечанию А.М Ф. Рейца не являлась единственной (Опыт истории .., с. 240-241). Так, известна формула "По указу царя бояре приговорили"; часто встречаются упоминания о совещании с третью, (младшими братьями или удельными князьями), с митрополитом, патриархом. Часто указы говорят об участии сына царя и т.п. Характерно здесь то, что в подобной формуле начала Указов Рейц впервые, сколь знаем, увидел проблему ограничения царской власти. В дальнейшем историография и история права выработали в отношении этих форм два общих правила, которые могут быть сформулированы следующим образом: 1) форма: "и великий государь, слушав докладной выписки, указал и бояре приговорили..." есть просто обозначение факта участия царя в заседании Боярской Думы; 139 2) форма: " по указу великого государя бояре, той докладной выписки слушав, приговорили..." есть просто обозначение факта отсутствия царя на заседании Думы. (См.. Ключевский В.О., Боярская Дума..., с.411) Излишне, думается, повторять здесь, что власть самодержавного царя есть факт мистической связи монарха с каждым их своих подданых. Аристократический элемент в управлении Московским царством всегда разбивался о факт практической невозможности осуществления принципа олигархического правления в России. Если угодно, невозможность олигархии (любой формы, в том числе и демократической) в России есть факт географический, экономический, этно-культурный и т.п. Попытки его установить делались, делаются и, возможно, будут делаться, но всегда будет рушиться перед фактом возможности существования только единодержавного правления. Поэтому Дума, одержав кратковременный успех в установлении "Хартии вольностей", как называли поручную запись Вас. Шуйского либеральные историки, неизбежно через короткий промежуток времени скатывалась до роли обыкновенного придатка самодержавной власти. Далее, в отношении актов Думы отметим два их общих вида "закрепа" и "помета". Первый - контрассигнация, как сказали бы сейчас, думным дьяком указа, решения Думы по общим вопросам управления. В отличие от современности, "закрепа" означала, что под документом Думы стоит подпись всех думных дьяков. Второй - закрепление указа частного свойства - под актом стояла подпись одного думного дьяка. В.О. Ключевский увидел в этих формах начало разницы между "органическим законом и простым распоряжением". (Боярская Дума..., с.425) Иными словами, "закрепа" - lex generalis; "помета" - lex specialis. Некое подтверждение этой мысли видим в том, что важнейшие приказы сносились с подчиненными ими органами посредством указов, а обыкновенные приказы друг с другом - памятями В некотором роде - это модернизация, т.к. общая норма права, согласно юридической технике того времени, выражалась какими угодно актами: и закрепой, и памятью, и указом, и судебником, и грамотой, и пошлиной, и рядной и т.д. В Уложении находим громадное количество частностей совершенно неуместных в таком lex generalis каковым, без сомнения, было Уложение. Скорее в подобных актах, формах их, мы должны видеть степень важности каждого из них, чести, близости к государю, как тогда говорили, а не зачатки разделения норм права на общие и частные. Юридическая техника того времени предполагала деление актов скорее по кругу лиц, территории, чем по своей формальной сути. Даже время Петра Великого, действительно ставшее временем начала такого разделения, представляет собой крайне слабые попытки идти в этом формальном направлении, обремененные еще и тем, что время Петра - время возникновения в России сверх интервенционистского типа государства, так наз. "Polizeistaat" полицейского государства. Это государство считало себя в праве вмешиваться в абсолютно любые частности и мелочи жизни своих подданных. Кроме того, вплоть до времен Петра весьма распространена была практика "устного" делопроизводства. Устный указ царя порождал такую же волну устных и письменных распоряжений, что и письменный указ. Компетенция Боярской Думы была следующая. Прежде всего выделяют ее законодательную деятельность. Таковую можем разделить на два вида. Первую - участие вместе с царем, затем в качестве составной части Земского Собора, в процессе формального законотворчества. Второй вид был незаметен для постороннего глаза. Это было, как бы сейчас сказали, законадательство Думы посредством прецедентов. Поскольку Дума часто выступала в роли апелляционной инстанции, то ее решения в этой области, очень часто восполняли пробелы законодательства. Очень часто сформулированная или уточненная таким образом норма приводилась в действие выражением типа: " Да и впредь бояре приговорили..." Аналогичным образом действовала Дума и в виде органа, куда пересылались на доклад (окончательное решение) дела из приказов. Боярская Дума занимала вполне самостоятельное место в роли органа финансового управления. Наряду с утверждением налогов (в чем Дума конкурировала с Земским Собором), она распоряжалась раздачей поместий и вотчин по докладным челобитьям соответствующих лиц и приказов . Дума выполняла контрольные функции надзора за действиями сначала наместников, а затем и воевод. Помощниками ее в этой области выступали земские учреждения. Список (копия) с наказной памяти воеводам всегда посылался -местным земским учреждениям. Дума охотно принимала челобитья от населения на злоупотребления местных властей. Права Думы в вопросах внешней политики определялись фактом вхождения в ее состав главы Посольского приказа, а равно и др. бояр, которые облекались царем специальными полномочиями по осуществлению права внешних сношений. Судные права Думы определены были, как вся компетенция органов суда того времени, кругом дел, решать которые могла только она одна. Воспользуемся в данном случае тем перечнем, который 141 приводит Ф.М.Дмитриев, ( История судебных инстанций, с.342) 1) преступления высших должностных лиц государства: воевод, думных дьяков и т.п.; 2) бесчестие царской власти, выказывание неуважения суду; 3) нарушение казенного интереса: утайка пошлин, уклонение от уплаты налогов; 4) из категории уголовных преступлений: лжесвидетельство, утайка поместий и пр., 5) из категории гражданских дел: наказание за поклепный иск, отдача купленных вотчин, поле, пострижение бездетных вдов и др. Излишне, думается, повторять, что Дума судила от имени Государя. В некотором роде, Боярская Дума пользовалась судными прерогативами царя. ЗЕМСКИЕ СОБОРЫ Ученые в большинстве своем МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА сходятся на том мнении, что нет прямой преемственной связи между древнерусским вече и земским собранием служилых чинов. Ближайшим примером для Земского Собора служили, очевидно, церковные поместные соборы русской церкви. Кроме того, некоторые родственные связи земского собора можно увидеть и в княжих снемах древней Руси. Татары, как известно, активно использовали съезды князей в целях придания своей политике на Руси большего единообразия. Московские князья продолжали созывать удельных князей на съезды в целях уже собственной объединительной политики. В советское время в историографии был выдвинут тезис о дословно-представительном характере русской монархии в московскую эпоху. (Например, см.: Носов Н.Е., Становление сословнопредставитепьных учреждений в России, Л., 1966, с.72 и сл.) Тезис этот виделся в свете неизбежной классовой борьбы как двигателя истории: в данном случае между боярством и зарождающимся дворянством; и между этими двумя служилыми классами и тяглым населением, прежде всего торгово-промышленным. Выдвигался даже тезис о том, что Россия якобы сближалась по своему политическому развитию с Англией, где встречаем парламент с Magna Charta в основе. Самым главным аргументом при этом была ссылка на "аналогичные" сословные представительства в западных странах: Польши, Франции, Испании и т.д. При этом марксиствующая историография настаивала на связи наших соборов с сословными представительствами Запада. В этом она не была одинока. Дореволюционная наука равно исходила из этой ошибочной точки зрения. По форме, возможно, эти органы были похожи, но суть их и причины, повлекшие их появление, были совершенно разные. На Западе сословные монархии есть результат политической борьбы сословий. Королевская власть использовала города прежде всего против притязаний аристократической фронды; у нас же Собор есть результат "административной нужды", как выразился В.О.Ключевский, (Курс ..., ч.2.с.483). Может показаться парадоксальным, но если Земской Собор на Москве представлял собой место встречи правительства.... с самим собой, то на Западе все же правительство встречалось с какими-то группами населения. Мы еще раз хотим подчеркнуть: Московская цивилизация есть совершенно непохожая на Запад, уникальная цивилизация, которая состояла и будет состоять не из государства, противопоставленного гражданскому обществу, не извечной борьбы человека-индивида-атома с государством; а общество, поры которого пропитаны тотальным (не путать с тоталитарным) этатизмом. В основе Земских Соборов лежит совершенно неизвестная Западу идея представительства. Западное представительство основывается на идее народного представительства (разделенного на сословия). У нас же представительство означало представительство народа-государства, соответственно, самого же государства. Правительство представляло само себя в виде собрания всей земли чинов. На Западе корпорация лежала в основе сословия, у нас государство. В некотором роде мы можем видеть в такой организации Московского государства выражение самопознающей идеи государства. Структура, состав и образ действия правительства и народа на Московии говорит нам о том, что перед нами живая, рефлектирующая идея государства, диалектично отражающая сама себя в себе самой. В некотором роде - это круг движения разума (это и траектория движения русской государственности); который говорит на самом деле, что тезис Гегеля об идеальной форме государства воплощен был русскими уже тогда, когда до ее вербальной формы выражения оставалось с лишком двести лет. Мы хотим, чтобы нас хорошо поняли. Носителем государства, его идеи на Москве было абсолютное большинство населения, к сожалению мы не располагаем цифрами, позволяющими судить о величине разряда холопов (рабов). Можем, однако, предположить, что их было не так много. Каждый юридически свободный: крестьянин, купец, сын боярский, боярин, духовный (богомолец за землю Русскую), Царь были неразрывно связаны между собой общим служением идее. Вся разница между ними была в том, что из них каждый служил свою службу по-своему. В современном демократическом обществе картина совершенно иная: государство как бы превращается во всеобщего слугу, растворяется в обществе и его институтах. Различие между Россией и Западом, таким образом, 143 коренное и непримиримое. Русская государственная цивилизация утверждает, что все люди равны перед государством, но не равны между собой; западная же утверждает, что все равны (государство в том числе) друг перед другом, а отсюда и похожи в своей жизни друг на друга. Нигде в мире, пожалуй, не встретить таких однообразных граждан с одинаковыми интересами и запросами, как в Западном мире. У нас, если можно так выразиться, народ растворен в государстве. Государство, с точки зрения русского человека есть живой организм, дом, в котором он живет. Отсюда и кажущаяся анархичность русского характера, его склонность к сетованию на правительство и его упование на него же. Это не от безверия в собственные силы; просто силы каждого отдельного русского необходимо должны быть вовлечены в строгую иерархию государственного порядка. Отсюда такая живучесть общины и распространенность артельного вида работы. Отсюда вытекает особенность наших земских соборов, поскольку они представляли собой как бы одновременно и законодательный и исполнительный орган. Члены собора, как правило, "целовали крест на своих речах", т.е. под присягой подтверждали свою обязанность выполнить решение собора. Отсюда возможна аналогия с большевистской системой советов, которые не были выдуманы теоретиками самой партии, а, как известно, выдвинуты самой жизнью в ходе одной из забастовок . Вместе с тем, такая аналогия с большевистской системой советов возможна, вероятно, только в том случае, если возможно предположить, что советская система государственного строительства опиралась не на социалистический тип, а на тип строго феодальный. Такое сравнение тогда становится осуществимым, ибо феодализм в нашем понимании имеет много больше общего с правом, нежели со способом экономического хозяйствования. В то же время придется предположить, что русский, а затем и советский феодализм есть вещь несколько отличная от системы западного феодализма, который мы можем предварительно определить как частный. Русский же феодализм мы склонны характеризовать как публичный (этатистский), в нем государство укрепляется, в западном же феодализме государство растворяется. Неслучайно историческая школа права считала феодальную эпоху на Западе эпохой истинного расцвета свободы в ее сугубо индивидуалистической сущности. Первый Земский Собор был созван в 1549 г. (см.: Носов Н.Е., Ук. соч., с.53), последний в 1684 г. Всего за 135 лет на Москве было 57 соборов (см, например, подробное перечисление этих соборов и вопросов, ради которых они созывались: Черепнин Л.В., Земские соборы русского государства в XVI-XVII вв., М., 1978, с. 382-384). Определенный интерес представляет вопрос классификации соборов. В.Н.Латкин знает только два вида соборов: совещательные и избирательные: Земские соборы древней Руси, Спб, 1885, С. 256. В принципе такая классификация уже обозначает и краткую периодизацию их истории. До собора 1598 г. в принципе все соборы были совещательные; с пресечением потомства Калиты стали созываться и избирательные соборы. Л.В.Черепнин подразделял соборы по более формальному признаку - способу их созыва: 1)созванные царем; 2)созванные царем по инициативе населения; 3)созванные населением или по инициативе населения в отсутствии царя; 4)избирательные на царство. (Земские соборы..., С, 385). Нетрудно заметить, что главная задача, ставившаяся на рассмотрение собора, и определяла способ его созыва, Но прежде чем мы скажем несколько слов о способе созыва собора, остановимся немного на его составе. Выше мы подчеркивали, что собор был олицетворением всего русского государства, следовательно, в него входили части государства. Иными словами, помимо главных органов государства, это были и главнейшие его сословия в лице "правительственных агентов", как выражался В.О.Ключевский: сотские, пятидесятники и пр. Итак, в собор входили: царь и боярская дума в полном ее составе, сначала во главе с митрополитом, а потом патриархом, дети боярские, посадские, черносотенные крестьяне. Последние, правда, присутствовали только на двух соборах: 1613 и 1682 гг. Характерно было то, что служилое и тяглое население составляло из себя на московских соборах единую корпорацию. Помимо последних на соборах присутствовали ex officio лица от определенных социальных групп: атаманы от казаков, головы от стрельцов и т.д. Наибольший интерес представляет здесь вопрос: были ли Соборы учреждениями сословными. Например, В.Н.Латкин стоял на том, что были. (Земские Соборы...,с.263); ему возражал М.Ф. Владимирский-Буданов (Обзор..., с. 184). В истинном смысле слова сословия с их необходимыми перегородками появились на Руси давно, но сам статус сословий как юридических лиц, корпораций регулироваться начал в России только в конце XVIII ст. До этого момента не было полного запрета членам тех или иных социальных групп менять свой официальный статус. Кроме того, само понятие сословия как корпорации имеет своей основой противопоставление сословия государству (о чем мы говорили выше), у нас же сословия до XVIII ст. не противопоставлялись, а включались (инкорпорировались) государством, были по сути составными его частями. 145 Наиболее полное понимание этой особенности Московского государства здесь возможно на пути сравнения его с государством арийцев древней Индии. Все дело в том, что термины, обозначавшие древнее значение касты, класса, сословия и т.п. не дошли до нас. Мы вынуждены здесь пользоваться искаженным языком эпохи рационализма, подвергавшего критике идеи сословности, равенства всех в государстве и, естественно, не видевшего ничего разумного в своей предыстории. Созыв собора осуществлялся призывной грамотой, посылавшейся от царя известным лицам и местностям. Грамота содержала в себе, как бы сейчас сказали, вопросы повестки дня Собора; обозначалось в грамоте и количество выборных, требуемых от данной группы или местности. Иногда количество определено не было Этот вопрос решало само население. Избирательный округ составлял город с уездом, а равно губной стан. Сами выборы проходили в форме избирательных собраний людей определенных чинов данной местности. Участвовали на собраниях полные плательщики налогов или несших службу. Каждый выборный избирался отдельно, иногда допускалась замена выборных от чинов лицами, выборными от других чинов, если первых не было в данном округе. По завершении выборов составлялся протокол собрания ("выборы за руками"), который соответствующим образом заверялся всеми принявшими участие в выборах. Протокол этот отсылался затем в Москву в Посольский или Разрядный приказ. Количество членов собора не было определено раз и навсегда; число, принявших участие поэтому колебалось от 200 до 500 и более человек. Особо стоит отметить, что местным властям строго настрого запрещалось вмешиваться в выборные дела. Так до нас дошло несколько указов с выговорами воеводам и приказом провести вновь выборы под тем предлогом, что воевода сам назначил выборных; что впрочем, не было редкостью, ибо по условиям того времени быть депутатом Земского Собора означало нести государственную службу, сопряженную со всеми ее тяготами и лишениями. Охотников, таким образом, в спокойные годы находилось мало. Выборные брали с собой необходимый запас (провиантом и деньгами), которым их снабжали выборщики. До нас дошло довольно большое количество челобитных выборных царям, просящих пожаловать их деньгами в связи с их издержками на государственное дело. (См.: Латкин В.Н., Материалы к истории земских соборов, Спб,1884, где приведено довольно много таких челобитен). Для выборных, вопрос о содержании, таким образом, являлся одним из главных, что служило дополнительным препятствием для малоимущего стать выборным. Выборным запрещалось отлучаться из Москвы на время заседания собора, а если учесть, что некоторые соборы заседали годами, например, собор 1613 г. длился до 1618 г., то становится понятным почему так важно было взять с собой в Москву все необходимое. Собор открывался торжественной службой в кремлевском Успенском соборе, нередки были случаи и торжественных крестных ходов, после чего происходило торжественное заседание собора в полном составе, на котором царь или лицо, его заменяющее, произносил речь. В ней излагались цели Собора. "При любви древних русских к многословию, речь начиналась издалека и занимала изрядное количество времени",- замечай В.Н.Пашкин. (Земские Соборы..., с.273). Что вообще характерно для русских. Рассказывают, что однажды при приеме литовских послов царь Иоанн Грозный более четырех часов говорил не умолкая. Под конец посол не выдержал и взмолился под тем предлогом, что ум человеческий не в силах удержать всего того, что говорил царь. После произнесения речи происходили совещательные заседания выборных между собой. Заседания эти происходили для каждого сословия в отдельности. Дума заседала особо, освященный собор равно, равно и дети боярские и пр. выборные от тяглого населения. Голосование по отдельным вопросам происходило так же по отдельным камерам. Впрочем, как заметил В.О. Ключевский, мнения отдельных сословий все же были известны друг другу, иначе было бы просто невозможно приводить мнение отдельных разрядов выборных к единому знаменателю. Нередко под конец устраивалось совместное заседание всего Собора. Решения разрядов выборных оформлялись письменным образом ("сказка"). Отдельный выборный мог составить и свое отдельное мнение. Все решения соборов принимались только единогласно . Закрытие собора осуществлялось торжественным обедом для выборных от царя. Компетенция соборов была следующая: 1)Избрание нового царя на царство и новой династии. Первым царем, которого избрали на царство был Федор Иоаннович в 1584 г., последним - Петр Великий в 1682 г. Династии избирались трижды: Годуновы, Шуйские, Романовы-Юрьевы. Особняком здесь стоит вор Гришка Отрепьев и королевич Владислав. 2)Собору подлежала Верховная законодательная власть. Особо велика здесь роль собора в вопросах кодификации права. Судебник 1550 г. и Уложение 1649 г. были приняты Соборами. 3) Собор ведал вопросами войны и мира. 147 4)Собор ведал вопросами церковного устроения. В этом он. правда, конкурировал с обыкновенным церковным Поместным собором. 5)Собор ведал вопросами налогового управления. 6)Собор ведал вопросами и внутреннего управления, в которые входили вопросы поддержания и развития отечественного народного хозяйства. Общеизвестен ответ царя Михаила Федоровича англичанам, предлагавшим первому отдать им в монополию некоторые виды торговли, что подобный вопрос невозможно решить без ведома торговых людей. Во время безцарствия, времена безвременья и Смуты, Собор брал на себя всю полноту Верховной власти в России. Земская реформа 50-х годов XVI ст. проводилась также по решению Земского Собора. М.Ф. Владимирский-Буданов указывает и еще один вид прав собора - право петиций. (Обзор..., с.189) , которое позже вылилось в формальное право законодательной инициативы. Вопрос этот решается почтенным ученым исходя из старой формы "одиначества" власти, т.е. ее формальной нераздельности, совершенно неизвестной в последующей рациональной схеме разделения властей. Вопрос этот, как нам кажется возможно решить в рамках общей формулы "совета всей земли". Совет, испрашивание совета, как известно, предполагает именно тот ответ, ту информацию, которую нередко можно расценить как инициативу, т.е. формальное предложение следовать тому мнению, которое в таком совете высказывается. Не случайно поэтому, что совет испрашивается у такого органа государства, который сам способен приводить в жизнь свой же совет. В данном случае различие между советом (как необязанностью следовать ему) и инициативой (как обязанность ей следовать) исчезает. Все, очевидно, зависит на самом деле от того, у кого ты просишь совета! Последний вопрос, касающийся истории соборов - это вопрос о причинах их упадка. В общем и целом, в сконцентрированном виде ответ на этот вопрос может выглядеть следующим образом. Исчезновение земских соборов следует увязывать с исчезновением причин, их породивших. Соборы появились как средство укрепления царской власти, становления ее единодержавия, по мере укрепления единодержавия ослабевает значение соборов. Следы упадка, таким образом, восходят ко времени их наивысшего расцвета эпохе царя Алексея Михайловича. §2 ПРИКАЗНАЯ СИСТЕМА ЦЕНТРАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА. Вообще "приказ" есть частное поручение, не орган, а именно определенный объем полномочий, ведать то или иное дело, или группу дел. Однако приказ есть именно орган, палата или изба*, получившая приказ ведать дело и, соответственно, получившая определенные властные полномочия и через них определенную компетенцию. В сознании древнего человека, как, впрочем, и современного, группа людей, составлявших орган, и помещение, где эта группа работает, означают одно и то же. Когда наши предки говорили "вече", под этим подразумевалось то место, где оно происходит и сам ее состав. Согласны, впрочем, что в более позднюю эпоху такое разделение уже было возможно, когда понятие власти как группы лиц и то помещение, где они находились, подвергалось разделению. Однако эти случаи частные, ( В России президента без Кремля представить невозможно, как и президента США без Белого дома), как случаи разъезда представителей власти по стране. Сама же юридическая формула власти предполагает именно ее крепление к определенному месту. Не случайно старое наименование помещений власти - присутственные места. Это те помещения, где власть присутствует, где она живет не принципами своей организации, а самим фактом своего наличия. Власть без места все равно что болезнь. Власть не разлита в обществе - это фикция - это именно место, помещение в его наиболее древней форме. Определенную помощь в понимании значения приказа может дать и противоположное учреждение, пришедшее ему на смену. Суть коллегий и, негативным образом, приказов была определена петровским указом 1718 г., вводившим новые учреждения в государственную жизнь России: " ... учинены Коллегии, т.е. собрание многих персон, в которых президенты ипи председатели не такую мочь имеют, как старые судьи девали, что хоте-пи. В коллегиях же * Таково, кстати, первоначальное наименование приказа. Даже более распространенное -"дворец", позже становится приказом, не поручением, а органом. См. Неволин К А. , Образование управления..., с. 139. Поэтому не совсем понятно чем руководствовался советский ученый А.Н.Леонтьев, утверждавший, что "для определения времени образования приказов следует брать в качестве основы термин "изба", "приказ", который не всегда раскрывает нам существо скрывающегося под ним учреждения... Вполне возможно предположить, что в первой половине XVI в до постройки специальных помещений для образовавшихся приказов дьяки могли работать в стенах обширного государева двора" ( Образование приказной системы управления в русском государстве, МГУ, 1961, с. 27) 149 резидент не может без произволения товарищев своих ничего учинити". Это означает, что приказ есть учреждение единогласное, в нем слышен только один начальственный голос, несмотря на то, что в нем сидело несколько судей и решать дела они были обязаны единогласно. Коллегии же, наоборот, решали дела большинством голосов. С этой точки зрения приказ есть действительно личная канцелярия, но не государя, а как считал Н.И.Хлебников, (См. его: О влиянии общества..., с. 171), а Верховной власти. Приказ есть ее часть. Поясним. Наиболее близкая современная аналогия приказам органы, образовавшиеся вследствие делегированного законодательства. Они при этом составляют единую систему с органом, предложившем им эту власть. Также и приказы, в принципе, не отделимы были от власти государя, существовали только благодаря ей. И то, что мы выделяем их в специальный отдел, как то: органы центрального управления, есть на самом деле дань современности. Приказы - те же органы верховной власти, что и царь, Дума и соборы. Просто суть их исключительно бюро кратическая. В этом их сила, могущество и источник их независимости от органа делеганта. Интересны одновременно и причины, повлекшие за собой их появление. Причина единственная - централизация . Причем централизация внешняя ( в основном - это учреждение московского полрядка, хотя были и приказы в отдельных местностях) и внутренняя - они сами строго централизованы, структура их строго вертикальна. Особенностью приказов, их отличием от лица, ранее выполнявшего их роль: княжеского наместника, волостеля, посадника и т.п., их публичность, несмотря на кажущийся частноправовой характер их происхождения (из вотчинного принципа; вернее, дворцово-вотчинного); Они [приказы] есть органы публичной власти. Известно, например, что при присоединении удела того или иного князя к Москве, сам он с семьей, боярами и детьми боярскими выводился в центр, территория его удела превращалась в так наз. "дворец" , куда посылался дворецкий - наместник великого князя Московского (см., например, Зимин АЛ:, Реформы Ивана Грозного, с. 177- 178). Дворцы эти осуществляли всю полноту публичной власти бывшего удельного, а ныне Московского князя. Они ведали суд и управление финансовыми делами данной местности. Из многих дворцов происходили иммунные грамоты местных феодалов, значительна роль дворцов и в деле выдачи губных и земских грамот. Вокруг такого дворецкого-наместника образовывался ближайший круг помощников, позже составивших собой приказ, его избу в полном смысле слова. Но характер дел, которыми ведала такая изба или палата, был именно публичный: суд и финансы. Отсюда , как совершенно верно делал свой вывод И.И. Вернер , и выходят корни образования приказов Московского государства По мере того, как уничтожался институт наместников, ближайший круг его помощников наоборот все больше приобретал значения, усиливался. Усиливался он и по мере роста финансовых и военных запросов Москвы. Рубежом в деятельности этого круга лиц явилось создание Судебника 1497 г. , ст.1 которого говорит: "А на суде быти у бояр и у околничих диаком". Сами же дьяки известны с середины XV ст. На рубеже двух веков в московском государстве , таким образом, складываются только основы приказной системы. Известно, впрочем, что при Иване III и Василии III действуют уже некоторые территориальные приказы - чети или четверти, хотя тогда они еще назывались "третями", и некоторые отраслевые приказы, как-то казенный, Разряд и др. Время Иоанна IV по праву считается временем расцвета приказного строя московского государства и появления многих новых приказов. Этому способствовали, как знаем, широкие реформы внутреннего управления, проводившиеся царем. Состав приказов неразрывно был связан с их функциями. Приказ в смысле учреждения вмещал в себя одновременно судейские и административные функции. Они были судами для лиц в подведомственных им отраслях управления; например, стрельцы судились в Стрелецеком приказе, иностранные специалисты в Иноземном приказе, дворяне в Поместном, Московском и Владимирском приказах и т.п. Сама же приказаная бюрократия судилась в Челобитен ном приказе. Приказы были административными органами, отрасль дел, порученная их надзору, рассматривалась по их суждению. В случае невозможности разрешить дело, оно представлялось к рассмотрению Боярской Думы, о чем мы имели возможность говорить выше. Приказ возглавлялся судьей, как правило, членом Думы: боярином или думным дьяком. Иногда судей было несколько, впрочем, не больше трех, если дела были многочисленны. За судьями шли приказные дьяки, подъячие, обслуживающий персонал, в основном сторожа, выполнявшие помимо своей прямой обязанности, означенной в ее наименовании, роль нарочных, привратников и т.п. Структурно приказы разделялись на столы и повытья. Что же касается порядка работы приказов, то позволим себе дать пространную цитату из соч. Штадена, весьма подробно описавшего порядок работы этих учреждений, не без некоторых 151 впрочем, преувеличений. "Денежные сборы с государства распределялись так, что в каждый приказ поступали деньги; в том же приказе производился и суд соответственной области страны. Из приказа в приказ деньги не передавались; один получал от другого подписную память, которая подписывалась дьяком. Памяти склеивались вместе и наматывались в столбцы. В каждом приказе или судных избах были два сторожа. Они открывали двери тем, кто давал деньги, а кому нечего было дать, перед тем двери закрывались. Кто хотел влезть насильно, того сильно били по голове папкой в локоть длиной. Не щадили никого! У кого же не было денег, тот стучался и говорил: "Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас грешных". На эти слова сторож открывал ему; тот входил и многократно бил челом князьям, боярам или дьяку. Еспи он бывал недостаточно смел, то боярин ударял или отталкивал его посохом и говорил: "Недосуг! Подожди!" Многие так и ждали до самой смерти. Все князья, бояре и дьяки в приказах и в церкви постоянно имели при себе посох. Во всех приказах все дела - и малые и большие - записывались в книги. В приказах были еще сливянные и вишневые косточки, при помощи которых производился счет. По всем приказам были подьячие - помощники дьяков - в числе 20, 30, 40, 50: то больше, то меньше. Они переписывали грамоты набело. Дьяк брал грамоту в левую руку и под числом писал свое имя мелким шрифтом. Потом он оборачивал грамоту и писал на всех местах, где приходились сставы [склейки], так что половинки букв бывали на обоих концах бумаги. Если даже клей держался недостаточно крепко,никто не мог подделать грамоты и не мог приписать к ней что-нибудь еще. Так скреплялась грамота. Потом наверху на обратной стороне на первой склейке грамоты дьяк писал от себя титул великого князя крупными буквами так, чтобы каждый мог видеть: царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси. Перед дьяком на стопе стояла чернильница с перьями. Помощники дьяков или подьячие держали свои чернильницы с перьями и бумагой в левой руке и на колене переписывали грамоту набело". ( О Москве Ивана Грозного, С. 83-84). Время от времени приказы подвергались ревизии по указу государя. С течением времени работа приказов упорядочивалась. В частности были заведены особые книги для регистрации состоявшихся решений за рукою дьяков, как тогда говорили. Особенно это касалось судных дел. Регистрационных книг входящих и исходящих бумаг тем не менее не было; они появились только в петровских коллегиях. Верховная власть часто предпринимала меры к тому, чтобы заставить приказы следить за исполнением своих указов. Меж собой приказы сносились памятями, о чем, впрочем, мы говорили выше. Самой же серьезной проблемой приказов, которая в принципе не могла быть разрешена в рамках самой приказной организации, был вопрос их компетенции. Одно и то же дело ведалось, как правило, несколькими приказами, что не вносило порядка в дело управления страной. Сама классификация приказов будет следующая*: Итак, первой группой приказов являются приказы по финансово-казенной части. Таковых суть несколько В первую очередь следует назвать приказ Большого Дворца. Впервые название это встречается в 1547 г., хотя звание дворцового дьяка известно с 1501 г. По мнению И.И. Вернера, первейшей функцией этого учреждения были, однако, не финансы, а суд. В ведении этого приказа состояло все обширное хозяйство с дворами. Кормовым, Житным, Хлебным и Сытенным. Всего денежных доходов этот приказ, по признанию Котошихина, давал сто двадцать тысяч рублей в год. (О России..., с. 88-89). Кроме того, приказ этот ведал гербовым сбором и рядом других налогов. Затем следует упомянуть Казенный приказ или приказ Большия Казны, известный с 1578 г., хотя должность казначея упоминается с 1495 г. "И в том приказе ведомы гости, и гостинная и суконная сотня, и серебрянного дел мастеры, и многих городов торговых люди; и собирают с гостей и с торговых людей, и которые городы ведомы в том приказе и тех городов с крестьян и з бобылей, тягло и подати, и откупы, и иные поборы ежегодь... А ведают те деньги на всякие расходы, где доведется".( Там же, с. 97). В ведомстве этого приказа состоял Денежный (Монетный) двор. Этот приказ заведовал государственным золотом и иным запасом, как сказали бы сейчас. Приказ Большого Прихода. " А доходы бывают в тот приказ, на Москве и с ыных городов, с лавок, и с гостиных дворов, и с погребов, и с меры, чем всякие товары и питья меряют, так же и таможенные пошлины, и мыто и перевоз, и мостовщина..." ( Там же, с. 106). Счотный приказ " А в нем сидят два дьяка и ведают и делают дела всего Московского государства, приход и расход, и остаток по книгам за многие годы. А приход в него бывает остаточные денги, которые в котором году с кого взяты в царскую казну, так же в котором году за расходом что осталось в остатке; а собираются такие денги на Москве и из городов; в расходы никакие не даются без царского указа ". (Там же, С.117). Сюда же мы относим хорошо нам известные: Поместный, Золотого и Серебрянного дела, Хлебный, Холопий, Новую Четверть и пр. приказы Особо стоит отметить, что почти каждый приказ на Москве ведал своей статьей доходов, поэтому практически все они могли бы с успехом войти в состав финансово-казенного управления Следующей группой приказов мы бы назвали судные приказы. Прежде всего это такие приказы, как Разбойный, Московский, * Мы взяли на себя труд представить нечто среднее между системами классификации Неволима, Вернера, Владимирского-Буданова 153 Владимирский, Земский приказы. Что касается Разбойного приказа, известного уже с 1539 г., ведению его подлежали тяжкие уголовные преступления, см., например, Уложение, Гп. XXI, Ст. 1,6,49,99 и др. До 1681 г. он не судил, впрочем, подобные преступления по Москве этим ведал Земский приказ. Ведомству Разбойного приказа подлежали губные старосты и тюрьмы В последнем вопросе, как видим, приказ этот сочетал в себе еще и чисто полицейские функции. Что же касается Московского и Владимирского приказов, то это были уже исключительно сословные учреждения. " А ведомы в тех приказах судом во всяких делев бояре и околничие, и думные и ближние люди, и столники, и стряпчие, и дворяне, и всякие помещики и вотчинники". (Там же, С. 113). Единственно, стоит знать, что в Московском судном приказе судилась элита, как сейчас говорят, "Московских чинов люди". Во Владимирском - все остальные. Кроме того, приказы отраслевые, как мы говорили выше, судили своих людей и подлежащих их ведомству по гражданским делам. К судным приказам мы бы отнесли еще и Челобитенный приказ Учрежден в 1571 г. Одно время при Михаиле Федоровиче с ним конкурировал Сыскной приказ. Челобитенный приказ -необходимая инстанция перед верховной апелляционной инстанцией, которой была Дума. Уникальность его еще и в том, что нередко челобитья из него разбирал сам Царь. "А ведомы в нем челобитные, которые люди подают Царю в походех и на праздники, и тех челобитен царь слушает сам и бояре, и по которой челобитной доведетца быти указу или отказу, и на тех челобитных подписывают думные дьяки; и слушав царь тех челобитен, отсылает в тот приказ, а ис приказу посыпают те челобитные с подьячими велят им несть их на площадь перед царским двором всем людем, и отдавати именно тем людем, чья та челобитная будет" (Там же, с. 111). Подробный порядок этому зафиксирован в ст. 20 Гп. X Уложения. Челобитенный приказ, кроме того, являлся высшим административным судом России. Но стоит подчеркнуть особо! В приказах ни в коем случае нельзя видеть зачатки или признаки сословного суда Приказ -высшая отраслевая судная инстанция, до него, как правило, еще Уложение настаивает на этом, тяжущийся должен был пройти суд в низших инстанциях. Полицейские приказы или те, которые раньше назывались звучным словом "благочинные". Вообще слово "полиция" означает общую заботу государства по благоустройству жизни своих подданных. Сюда мы можем отнести такие приказы, как Ямской (причем этот существует уже с 1516 г.), именно этот приказ является в наибольшей степени еще и общегосударственным: "А ведомо в том приказе всего Московского государства ямщики и дается им царское жалованье... А собираются ямщиком на жалованье деньги со всего Московского государства..." (Там же, с. 110). Далее можно назвать каменный приказ. "А ведомо в том приказе всего Московского государства каменное депо и мастера..." (Там же). Сюда же мы отнесем приказы Житный, Аптекарский и ряд других. Довольно большую группу приказов составляют приказы по военному делу, что, впрочем, характерно для военного государства, каким была Москва. Старейшим здесь будет, пожалуй, Разрядный приказ. Роспись воевод по полкам велась в Москве уже с середины XV ст. Разрядные дьяки появились при Иване III. Сам приказ под своим именем известен с 1535 г. " А ведомы в том приказе всякие воинские дела, и городы строением и крепостми и пошлиною и ружьем и служивыми людми; так же ведомы бояре, околничие, и думные и ближние люди, и столники, и стряпчие, и дворяне Московские, и дьяки, и жилцы, и дворяне городовые и дети боярские, и казаки и салдаты, всякою службою; кого куды пучится послати на службы, в войну и в воеводства в городы и во всякие посыпки..."(Там же, с. 88). Затем, безусловно, стоит назвать приказы: Стрелецкий, из названия ясен род его компетенции; Рейтарский, Иноземный - ведали полками нового строя; Казачий приказ. Два весьма древних: Пушкарский и Оружейный приказы, ведали производством и закупкой оружия и снаряжения. Последний, Оружейный приказ, появился уже в 1511 г. Известен был еще Бронный приказ с 1573 г.; ведал изготовлением конской сбруи, доспехов, равно луков и стрел, которые Русская Армия, кстати, с успехом применяла до 1814 г. Последний раз это случилось в "битве народов" при Лейпциге. Следующая группа приказов объединена нами под наименованием иностранных дел. Прежде всего самым главным приказом по этой части был, конечно же, Посольский приказ, известный с 1567 г. под именем "Посольской избы". "А ведомы в том приказе,- говорит, пожалуй, самый известный перебежчик XVII ст. Котошихин,- дела всех окрестных государств, и послов чюжеземских принимают и отпуск им бывает; так же и русских послов и посланников и гонцов посыпают в которое государство прилучится. Отпуск им бывает ис того ж приказу..." (Там же, с. 86). Чем не практически полное перечисление основных функций современного МИД'а России. Сверх того, в ведении Посольского приказа состояли иностранцы, домицилированные на Москве: "Да и в том же приказе ведомы Московские и приезжие иноземцы всех государств торговые и всяких чинов люди; и судят торговых иноземцов, и росправу им чинят в одном и том же приказе". (Там же, с. 87). 155 Приказ этот выкупал пленных; ведал Донскими казаками, татарами, калмыками, осуществлял общее управление связями Москвы с Константинопольским патриархатом. Сверх того, приказ ведал некоторыми городами: Касимовым и Романовым. (См.: Гурпянд И.Я., Роспись, какие города в каком приказе ведомы, Ярославль, 1901, с. 7). Ведал Посольский приказ и целым уездом - Великой Пермью. Следующим приказом, имевшим непосредственное отношение к Посольскому приказу, был Печатный приказ. Дело в том, что большая государственная печать, которую прикладывали к государственным актам, посылавшимся за границу, хранилась в Посольском приказе; малая же государственная печать для актов внутри государства хранилась в Печатном приказе, но поскольку Печатный приказ ведал посольский думный дьяк, то Печатный приказ был простым отделением Посольского, поэтому мы его и причисляем к этой группе учреждений. Следующим приказом, состоявшим в подчинении Посольского приказа, был Полоняничный приказ. Существовал с 1663 по 1678 гг В 1678 г. Посольский приказ прекратил заниматься выкупом пленных, ведомство это было отдано в Земский приказ. К.А. Неволин называет еще один приказ, ведавший частью иностранных дел - Панский приказ. Однако отказывается сообщить что-либо определенное по поводу его ведомства. (Образование управления..., С. 173). Следующая группа приказов - приказы по областному управлению, или областные приказы, как чаще они называются в литературе. Это неоднократно упоминавшиеся нами чети или четверти. Сама причина их появления лежит в сущности московской политики децентрализации старых уделов и проведения централизации всего государства в целом, как доказывал в свое время А.Лохвицкий. (См. его "Губерния и ее земские и правительственные учреждения", ч. 1, Спб, 1864, с. 31). Суть этой московской политики заключалась в том, что старая политическая территориальная единица (удел) подвергалась разрушению со стороны Москвы; первоначально существуя как областной дворец, она дробится на всевозможные части, сначала уезды, потом волости, станы, вплоть до отдельных общин и деревень. Этот процесс очень хорошо виден на духовных московских потомках Калиты В них наследники получают не удел в старом смысле этого слова, не жеребья - судные пошлины, а части бывших территорий-уделов; причем деление это производится совершенно произвольно. Из остатков таких общипанных уделов состовляют особые территориально-финансовые единицы - чети или трети. Причем централизация идет здесь настолько напористо и жестко, что чети не имеют сначала даже собственных имен, которые напоминали бы об их историческом прошлом. Чети именуются просто по имени дьяков, их ведавших. Таковы чети дьяка Варфоламея Иванова, дьяка Петелина, дьяка Вахромеева и др. Постепенно, с упразднением наместничеств, появляются территориальные чети, называемые по именам географическим, таковы: Новгородская, Устюжская, Костромская, Галическая и др. чети. Но суть их по-прежнему остается финансово-податной. Изначально их население приписано по налогам к определенному виду финансовой службы. Население этих четей платит налог, собираемый централизованно, который идет на оплату труда наместников и воевод. Другая группа вопросов, которые ведают чети - сношение центрального правительства с земским самоуправлением. Особо стоит указать, что наряду с четями существуют и дворцы: Казанский дворец, Мещерский дворец и пр. Суть их таже, что и четей, единственное отличие - это инкорпорированные области силою оружия или общим согласием, как Малоросский приказ. Последняя группа приказов, ведомство которых не поддаются принятой классификации, выделена в особую группу. Это, как правило приказы созданные по случаю для решения какой-то одной проблемы. Например, Панафидный приказ, т.е. Панихидный - ведал отправлением панихид по почившим царям, царицам и их родственникам. Можно назвать и еще один - Приказ Немецких кормов. Но и среди таких экзотических приказов мы можем выделить два весьма важных - это Монастырский приказ и приказ Государя Тайных дел. Монастырский приказ, учрежденный в 1649 г., является первой ласточкой общего наступления государства на права и привилегии церкви. Гроза секуляризации постепенно приближалась. Котошихин так характеризует род деятельности этого приказа: " А ведомо в том Приказе всего Московского государства всякий духовный чин, митрополиты и архимадриты, и епископы, и монастыри, и попы, во всяких делах, и со властелинских и монастырских крестьян подати к царю". (Там же, с. 109-110). Приказ же Государя Тайных дел, учрежденный в 1658 г., может по праву считаться провозвестником в России эпохи абсолютизма. Во всяком случае, сколь мы знаем, А.Д.Грановский первым отметил, что сущность этого приказа в неизвестных дотоле древней Руси началах "личного, непосредственного управления царем, т.е. думанья и вершения дел помимо думы и бояр". ( Высшая администрация России XVIII ст. и генерал-прокуроры, М., 1866, С. 22). Нельзя не отметить влияния самой личности Алексея Михайловича на появление абсолютистских тенденций. В науке утвердилось мнение о царк, как о "тишайшем", однако, размах его 157 дел, его устремлений говорили как раз об обратном. Именно в его письмах и грамотах как бы просыпается стиль Иоанна Грозного. Алексей Михайлович обращается с именитым боярством весьма круто, так нередко в его грамотах встречаем мы такие обороты и выражения, обращенные к провинившемуся: "... и ты, дурак, худой воеводишка...", "и то, ты, дурак, злодей окаянный, к нам не писывал...", "... и ты, враг, злодей окаянный, страдник, к нам не писывал...". Не хватает только излюбленных эпитетов Иоанна; "бес", "батожник", "псово лаяние", "злобесовский", "кала смердяй", "яд аспидны" и т.п. обращений к своим подданым. В грамотах Алексея уже чувствовался бешеный темперамент его сына, Петра Великого, когда царь требует от своих неповоротливых подвластных бросить свои дела и мчаться по его приказу, "не замотав ни часу". Естественно поэтому для такого царя стремления сделать так, чтобы: " его царская мысль и его дела исполнялись по его хотению, а бояре б и думные люди о том, ни чего не ведали". (Котохошин Г., О России..., с. 85). Характерно и то, что подьячие и дьяки этого приказа занимались настоящей слежкой за высшими должностными лицами государства. Ведал этот приказ и многочисленными личными делами царя. И.Я.Гурпянд, исследователь истории этого приказа, насчитал до 15 видов дел, которыми ведал этот приказ, см. его: "Приказ Великого Государя Тайных Дел", Ярославль, 1902, с. 161-233. С Приказом Тайных Дел связана была и особая категория дьяков, так наз. "дьяков в государеве имени". Данный дьяк имел право подписывать за царя указы. Именно его, а не царская подпись стояла под указом. Причем не стоит понимать так, что указ создавал сам дьяк, конечно же нет, он просто оформлял таким образом частную волю царя. Как правило, это были устные распоряжения царя, которые дьяк в государевом имени облекал в письменную форму. Таким образом, приказ Тайных Дел может с успехом претендовать на роль родоначальника как высших совещательных органов при особе Императора эпохи абсолютизма, так и на роль позднейшей политической полиции. Приказы можно склассифицировать еще на: постоянные, както Посольский, Большие Казны, Разряд и пр., так и временные -Доимочный, Даточный, Тайных Дел (после смерти Алексея Михай- ловича он был упразднен) и др. Долгожителем же, пожалуй, можно посчитать Сибирский приказ, учрежденный еще в 1596 г. под названием чети дьяка Варфоломея Иванова, с 1599 по 1763 /!/ он просуществовал без изменения в названии и предметах ведомства И последнее замечание. Вообще по вопросам компетенции того или иного приказа, сверх того полный перечень их, лучше всего справляться по сочинению Г. Котошихина, Гп. IV. Это один из основных и общедоступных источников. §3 СУД И ПРОЦЕСС ВТОРОГО ПЕРИОДА ИСТОРИИ РУССКОГО ПРАВА. Отправление правосудия являлось одним из главных видов деятельности, обеспечивающих централизацию Московского государства. Процесс этот шел буквально до времени Иоанна IV, хотя, как мы подчеркивали выше, царствование этого монарха все же нельзя считать временем окончательного установления единодержавия. В своей духовной он не смог отделаться от пережитков прошлого, назначив сыновьям уделы. Правда, это была дань традиции, но все же. ПРОБЛЕМА ТАК НАЗЫВАЕМОГО В период, непосредственно ВОТЧИННОГО СУДА_____________ примыкающий ко времени первого судебника, очень хорошо видны следы влияния удельных времен. Суд сохраняет еще свою феодально-вотчинную форму. Так, по Губной Московской записи (не позднее 1486 г.) Москва еще разделена на трети - принадлежащие разным сыновьям Ивана III. На Москве сидят три наместника, один из которых Большой наместник, т.е наместник Великого князя, остальные третники, наместники братьев великого князя. Однако суд они судят все вместе. Разделение наместничества на три лица говорит просто о способе раздела жеребья - судных пошлин между ними. Характерно и то, что люди частных феодалов: вел. княгини, братьев вел. княгини, монастырей и пр. судятся на Москве Большим же наместником, но для этого составляется сместной (третейский) суд. Эта уступка частному праву вообще не характерна для позднего периода, однако, ст. 7 Губной записи говорит, что уступка эта недавняя, при вел. кн. Софье (Зое Палеолог). Объяснима она, следовательно, может только в связи с известными неурядицами - спорами Ивана III со своими братьями по поводу увеличения их удела. (См.: Соловьев СМ., Соч., кн II). Но уступка этому частному элементу в то же время частная, почти внутрисемейная, ибо ст. 10 той же записи не дает подобной уступки тверетянину. В случае, если он становится стороной в споре, то смесной суд не учреждается: "а отсыпки ни судьи за ним нет". (М.Ф. Владимирский-Буданов, Хрестоматия, ч. 2, С. 68-72). Подобные внутрисемейные отношения (внутрисемейные настолько, что удельные князья на Руси в этот период - все практически ближайшие родственники - потомки Калиты) постепенно подвергаются сильнейшему давлению со стороны вел. князя, см. ст. 100 Судебника 1550 г., которую можно охарактеризовать как Устав о суде удельного князя. Все преимущества здесь на стороне центральной власти. Московская Губная запись, таким образом, есть 159 чистое исключение, ибо в других уделах картина совершенно иная, напр., как она определена Уставной Белозерской грамотой 1488г.; суд судят там только наместники великого князя с деятельным участием населения: "А наместником нашим и их тиуном без соцков и без добрых людей не судити суд". (ст. 19 Грамоты). Сверх того, если обратимся к духовной Ивана III, то увидим, что картина касательно Москвы и Московского уезда есть ближайший предшественник положений ст. 100 Судебника 1550 г. Так, в духовной читаем: "Если случится душегубство в сельцах и городских дворах меньших сыновей моих, то судит Большой наместник сына моего Василия /III/; суд и дань над селами в станах Московских принадлежат меньшим сыновьям моим, которые им владеют, но душегубством и поличным эти села тянут к Москве, кроме поличного, которое случается между их крестьянами; в таком случае судят их приказчики, но докладывают Большого наместника Московского". (Цит. по: С.М.Соловьев, Соч., кн II, с. 139-140). Далее, можем прибавить, что само третьевание жеребьев, введенное Калитой, хоть и подтверждено Иваном III, но подвергается своеобразному третьеванию внутри себя. Доли сыновей Дмитрия Донского, сохранившиеся в роду его потомков на Московском столе, делятся Иваном III между его сыновьями, что фактически еще больше увеличивает долю старшего его сына Не стоит забывать, что Василий III держит не только большого Наместника на Москве, получает треть кн. Владимира Андреевича - племянника Дмитрия Донского, но и участвует в жеребьях сыновей Донского. Именно эта скопидомическая черта является доминантой князей гнезда Калиты. См. их характеристику у В.О.Ключевского в его Курсе. Но, повторимся еще раз, подобные вотчинные счеты идут внутри одного семейства. Василий III, а затем и Иоанн IV уничтожают окончательно счеты внутри собственного рода, окончательно утверждая единовластие. Действенным орудием московских удельных князей против прав вотчинного суда были хорошо известные нам несудимые грамоты. Они давались землевладельцам в качестве привилегии право судиться только судом великого князя Московского, а не местного сюзерена. Единственным исключением из правил общегосударственного суда была, пожалуй, церковь. Монастырские крестьяне и клир судились внутрицерковным судом, только Стоглав (1551 г.) ввел обязательный светский суд для церковников по тяжким уголовным преступлениям. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СУД Общая картина общегосударст- МОСКОВСКОЙ ЭПОХИ венных инстанций судов согласно Судебникам была следующая: сам суд уже по первому Судебнику 1497г. может быть подразделен на: 1) центральный (ст. 1-36 Судебника); и 2) провинциальный (остальные статьи) суд. Центральный суд, его состав, уже определяется ст.1 Судебника 1497 г. (ст. 28 Судебника 1550г). это суд великого князя, его детей и его бояр с дьяками. Интересно, что упоминание дьяков наряду с боярами (ст. 3 Судебника 1497 г) позволила сделать вывод, что здесь речь впервые идет о суде приказов. Как бы то ни было, ст. 1 Судебника 1550 г. и его преамбула упоминает суд дворецкого и казначея, что точно уже говорит о суде Московских центральных приказов. Суд великого князя есть суд в последней инстанции. Суд приказов (бояр с дьяками, дворецкого и казначея) составляет низшую инстанцию по сравнению с судом великого князя. Состав провинциального суда уже косвенно упоминался нами выше в параграфе, посвященном местному управлению Московского государства. Но, repetitio est mater studeorum, поэтому повторимся. Провинциальный суд состоит из суда наместника и волостеля. Выше мы не делали особого различия между двумя этими должностями, заявив, правда, что полагаем суд волостеля более профессиональным судом, чем наместника, т.к. последний занимался многими административными делами. Так же повторимся, что провинциальный, суд наместника и волостителя, подразделялся на суд с правом боярского суда или без него Основное отличие при этом - в процессуальных возможностях. В последнем случае такое процессуальное действие как доклад имело большее распространение. Кроме того, в составе провинциального суда мы встречаем такой элемент, как деятельное участие населения. Так Уставная Белозерская грамота 1488 г. в ст. 19 заявляет: "А наместникам нашим и их тиуном без соцков и без людей добрых не судити суд"; аналогично выражается ст. 38 Судебника 1497 г.:"... а на суде у них быти дворьскому [городовому приказчику - М.И.], и старосте, и лутчим людем; а без дворьского, и без старосты и без лутчих людей наместником и волостелем не судити..." /ср. ст. 62 Судебника 1550 г./ Этот весьма важный вопрос под общим наименованием "судных мужей" следует обсудить подробнее. СУДНЫЕ МУЖИ Первое упоминание о них восходит еще к временам Русской Правды, например, судный институт "извода" или суд 12 мужей Однако, если в это время они представляют собой самостоятельную инстанцию, то в московский период судные мужи - 161 уже род вспомогательной инстанции. Наиболее близкая им аналогия из западного права - суд шеффенов. Особенно характерна при этом роль так наз. "целовальников". Целовальники есть род соприсяжных, они целовали крест на свою должность, и появляются они в разных местностях московского государства в виде привилегий. Лучшие люди в денном случае - менее формальная инстанция. Но несомненно корень их появления лежит в обычае и в обычном праве. Известно, например, что во Пскове в 1510 г. было 24 таких старост. Они были специально выбраны населением для сидения на суде, "правды стеречь", как тогда говорилось. Василий III в 1533 году позволил Новгороду избрать 48 таких целовальников. Известно также, что были целовальники (соприсяжные) в 1532 г на Двине. Общая компетенция судных мужей будет суть следующая: 1)Они обеспечивали гласность суда; 2)Они являлись свидетелями процесса. В этом пункте роль наших целовальников практически полностью совпадает с ролью шеффенов, которые равно как и целовальники при устном течении процесса выполняли роль протоколистов. 3)Они обязаны были правду "стеречь", "всякого дела беречи правду по крестному целованию без всякой хитрости" Последнее обозначало, что целовальник следил за правильностью хода дела, наблюдал за соблюдением интересов сторон. 4)Не подлежит сомнению роль наших целовальников (судных мужей) в качестве живых носителей права; знатоков местного обычая, за разъяснением которых должен был обращаться наместник и волостель в виду отсутствия общемосковского права. Все судебники в значительной степени есть сборники процессуального права. Следовательно, местный обычай является одним из главных источников судных решений наместников и волостелей. В последующем, при развитии, кстати, письменного характера процесса (уже во времена Судебников, ст. 28 Судебник 1550 г.) возможно составлялись письменные сборники местного обычного права. Во всяком случае В.Н.Татищев держал в руках один из таких сборников обычного права Рязани времен как раз Василия III. В общем, целовальники (судные мужи), к которым относятся и сотские, градские и лучшие люди, заняты тем, что "производят обыск во всех пунктах дела, в которых судья сомневается; им наместничьи и волостелины люди являют людей, отдоваемых на поруки" (Ф.М.Дмитриев, История судебных инстанций .., С. 460). ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ СОСТАВ Эта часть наших судебных СУДОВ МОСКОВСКОЙ ЭПОХИ учреждений также имеет много общего с прошлым. В московскую эпоху мы встречаем тех же тиунов (ст. 37, 41, Судебника 1497 г. и ст. 26, 62 Судебника 1550г.) как органы суда, что и в предыдущей эпохе. Судят они суд в двояком роде, как тиуны великого князя, в этом случае территориальный предел их юрисдикции ограничивается территорией Московского и Новгородского уездов; и как тиуны наместников и волостелей. В последнем случае в том округе, где судит их наместник. Компетенция их весьма ограничена. Им запрещено ведать отпускные и правые грамоты холопам и беглым; они не дают полных докладных и грамот. Следующим весьма важным вспомогательным членом суда был дьяк. Выше мы уже касались роли дьяков, здесь отметим только, что дьяки (ст. 1, 26, 27, Судебника 1497 и ст. 1, 15 и др. Судебника 1550 г.) были весьма существенной силою. Во всяком случае, их роль как знатоков, если не материального, то формального права не подлежит сомнению. Следующий член - пристав (ст. 28 Судебника 1497; ст. 20, 23 Судебника 1550 г.) или недельщик (ст. 24, 30, 31 Судебника 1550 г), что одно и то же. Приставы назывались недельщиками потому, что должности свои были призваны исполнять по неделям, отсюда и прозвание. Главная их обязанность - произвести необходимые процессуальные действия по обыску, в этом роль их практически не изменилась со времен Псковской Судной грамоты, доставить стороны в суд и привести приговор в исполнение. Основное отличие московского периода от предшествующего заключалось уже в том, что исполнение приговора суда не подлежит усмотрению сторон, публичная власть прилагает необходимые усилия к его исполнению сама. Следующие чины - доводчики (ст. 35,45 Судебника 1497 г. и ст. 26, 48 и др. Судебника 1550 г.), основная обязанность которых состояла в доставлении сторон и свидетелей по делу в суд. В этом они выполняли роль помощников приставов. Московскому праву известны были своего рода адвокаты -стряпчие (ст. 13 Судебника 1550 г.) Правда, более определенно по их поводу мы высказаться не смеем, известно, впрочем, что обычно в роли адвокатов выступали подьячие, лица, можно сказать, в силу своей работы заинтересованные в деле; что вызвало сильнейшее раздражение Петра Великого, запретившего у нас состязательный процесс и, следовательно, самих адвокатов. Интересно, что он повторил в своем указе по этому поводу почти те же самые доводы, что и отец его, Алексей Михайлович, последний, как известно, в ходе удачной войны с Польшей из-за инкорпорации Малороссии, позволил вновь присоединенным городам сохранить у себя магдебургское право, питейные доходы, выборных судей (лавников) и войта. Но, что самое главное: была уничтожена адвокатура: " а прокуроров никому за 163 себя не нанимать и в суд не посылати, и прокуратором не быти, а искати и отвечати каждому за себя, чтобы от прокураторских вымыслов в суде неправды не было ".(Цит. по: Лохвицкий А., Губерния...,С. 15). СПЕЦИАЛЬНЫЙ СУД Определенным родом суда был особый, так наз. "смесной", "волчий" суд (третейский суд). (Ст. 59 Судебника 1497 г. и ст. 91 Судебника 1550 г.) Это хорошо нам известный из Псковской судной грамоты третейский суд церковных людей со светскими. Сюда же можно отнести упоминавшийся нами выше смесной суд между людьми великого князя и людьми его братьев и родственников -других удельных князей. Интересно и процессуальное правило ст. 30 Судебника 1550 г., содержащее коллизионную норму (определение подсудности по месту жительства ответчика): "Да и во всяких делах судити смесной суд тому судие, у кого в присуде ответчик...", - пошлины же делятся по-старому, пополам. Но второй судья - уже достаточно пассивный участник процесса. Следующим видом суда можно было бы назвать "откупной суд". Откупной суд - это тот же вид откупа, но откупается во временное частное пользование не статья дохода в ее чистом виде: налог, таможенное мыто и т.п., а статья дохода в виде судной пошлины. Сам судебный процесс становится, таким образом, исключительно финансовым предприятием. До нас дошла одна из таких откупных грамот - Обонежская грамота 1434 г., выданная Новгородским наместником, которой он уступал "Обонискый суд князя великого". Грамота оговаривает условия откупа: "ино платите им суд князя великого по старине". Полностью все же мы не можем настаивать на том, что это был исключительно специальный вид суда, который судил определенных лиц и определенные категории дел. Можно предположить, что откупался именно суд великого князя, то это был все же специальный суд, т.к. великий князь обладал специальной, а не общей юрисдикцией в Новгороде. В общемосковский же масштаб этот суд явно не вписывается и на этом основании определяется нами именно как специальный, не по сути, а хотя бы по форме. СУД ЭПОХИ РЕФОРМ Это суд хорошо нам известных губных СЕРЕДИНЫ XVI ВЕКА и земских учреждений. Выше, в параграфе, посвященном местному управлению Московского государства, мы довольно подробно останавливались на структуре и порядке работы этих органов. Здесь же остановимся немного на вопросе о происхождении их и вопросе судной компетенции. Происхождение земских и губных учреждений из категории судных мужей не подлежит сомнению. Известно, что законодатель утверждал своей властью только то, что сложилось до того в обществе в качестве обычая. Таково происхождение губных. Известно, что люди жаловались центру, что не могут своей властью ловить и казнить разбойников, поскольку боятся своим самоуправством вызвать неудовольствие у великого князя. Следовательно, где-то и кем-то это уже совершалось! Ст. 62 Судебника 1550 г. говорит: "А судные дела наместников и у их тиунов писати земским диаком", что дало повод М.Ф. Владимирскому-Буданову совершенно логично предположить, что земские учреждения возникли изначально на основе обычного права, т к. до второго Судебника мы их нигде не встречаем в законодательном материале. В ведомстве губных старост, как знаем, состояли тяжкие уголовные преступления: разбой, убийство, грабеж, поджег. Особо стоит отметить, что губные могли судить из доклада, т.е. их решение было окончательным. В ведомстве земских учреждений состояли те же случаи тяжких уголовных преступлений, но судили их они с доклада, как правило, губным старостам. Существенным отличием земских было то, что "гражданский их суд был совершенно неограничен". (Дмитриев Ф.М., История судебных инстанций, С. 64). Они судили гражданские иски без доклада, причем могли выдавать головой ответчика истцу Общее отличие губных и земских судных учреждений, как совершенно правильно заметил Ф.М. Дмитриев, от суда наместника и волостеля состояло в том, что суд для губных и земских составлял их обязанность, тогда как для первых он был правом, видом кормления. СИСТЕМА Последним видом судебных инстанций, ПРИКАЗНОГО СУДА не разобранных нами, получивших особенное развитие в XVII веке, были приказы. Легальной основой приказного суда, как знаем, был уже второй Судебник, но Уложение, особенно Гп. X "О суде" придало этому делу еще больший порядок. В ст. 1 этой главы читаем: "Суд государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русии судить бояром, и околничим, и думным людем, и диаком, и всяким приказным людем, и судьям и всякая расправа делать всем людем Московского государьства от большаго до меньшего чину вправду". Ст. 2 постановляла: "А спорные дела, которых в приказех зачем вершить будут не мощно, взносить из приказов в доклад к государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Русии, и его государевым бояром, и околничим, и думеым людем". Вот все постановления, касающиеся системы судебных инстанций и приказов в особенности. Подробно состав и компетенцию приказов мы обсуждали выше, куда и отсылаем. 165 ПРОЦЕСС ЭПОХИ Само судопроизводство московсМОСКОВСКОГО ЦАРСТВА кой эпохи начинает включать в себя уже начала мало известные предыдущему периоду. Так состязательность процесса постепенно утрачивается, процесс становится письменным, ст. 28 Судебника 1550 г. говорит: "... и дьяку истцовы и ответчиковы речи велели записывати перед собою". Уложение особо обращает внимание, что истцы и ответчики обязаны самостоятельно осущетсвлять свои процессуальные права, ст. 17, Гп.Х Уложения. Единство процесса былого времени в эту эпоху разрушается. Процесс делится теперь на два вида: суд (обвинительный процесс) и розыск (следственный). (См.: Загоскин Н.П., История права Московского государства, т.1, Казань, 1877, С. 9). Основное различие между этими двумя видами процесса не таково, как между гражданским и уголовным процессом; и тот и другой в равной мере поглощали собой современное деление. Однако, если в первом случае, суде, суд играет весьма пассивную роль, предоставляет сторонам самостоятельно доказывать свое формальное право, то во втором его виде, розыске, суд уже активно занимается вопросом выяснения материальной истины. (См.: Дмитриев Ф.М., История судебных инстанций, С. 218-219). Таким образом, вслед за почтенным ученым можем заключить, что обращение к тому или иному виду процесса даже по одного рода делам, целиком зависело от интереса государства. Смотря по тому, было ли само государство в лице своих органов заинтересовано, замешано как-либо в деле, учинялся тот или иной вид процесса. Характерным отличием суда и процесса Московской эпохи от процесса, например, Западной Европы, Польско-Литовского государства этой поры то, что он не знает сословных рамок и ограничений. Суд и процесс всесословны, все участвующие в нем пользуются равными процессуальными правами. Единственно язва сословности все же дает о себе немного знать в следующем виде: если ст. 12 Судебника 1497 г, говорит: "А на кого взмолвит детей боярских человек пять или шесть добрых... или человек черных пятьшесть добрых целовальников...", и ст. 58 Судебника 1550 г.:" А на кого взмолвят дети боярские человек десять или пятнадцать добрых, или черных людей человек пятнадцать или двадцать добрых же крестьян и целовальников..."Таким образом, в делах поклепных неравенство еще весьма несущественно. Кроме того, весьма показательна в этом отношении и ст. 14 о судном поединке в Судебнике 1550 г., в комментариях к которой М.Ф. Владимирский-Буданов заявил. "Когда при в. кн. Василии Ивановиче дети боярские не хотели биться с крестьянами, требуя, чтобы противники выставили детей же боярских, то суд принял это за отказ от поля и обвинил детей боярских".(Хрестоматия..., ч.2, С. 124). Вместе с тем, хотим лишний раз напомнить и предостеречь от ложных выводов, могущих появиться в виду профанного толкования статей Судебника. Ст. 26 и ст. 27-99 Гл. X Уложения дают оценку ценности человека не в смысле его сословной ценности, как могут соблазниться подумать, а в смысле ценности его с точки зрения государства. Иначе трудно было бы объяснить, почему жены тех или иных лиц получали пеню вдвое, а по Уложению вчетверо больше, чем их мужья по искам о бесчестии. Грубо говоря, здесь приведена шкала ценности, которую представляет тот или иной человек для государства. СТОРОНЫ ПРОЦЕССА Сторонами в споре могли быть какие угодно лица, даже холопы, причем последние могли быть не только ответчиками, но и истцами. Впрочем, старое правило об ответственности господ за своих холопов продолжает действовать и в эту эпоху. Возраст тяжущихся не ограничивался. Можно, однако, предположить, что ограничение было, - в 10 лет. Женщины обладали равными процессуальными правами с мужчинами. Помимо физических лиц стороной в споре выступало государство при розыске, известны были еще случаи круговой поруки как в стародавние времена. В этом случае составлялся род товарищества, см. ст. 20 Судебника 1550 г. Ограничению в правах подвергались заведомые ябеды. Сверх того Уложение предписывало бить их кнутом в течение трех дней. Стряпчие, поверенные в делах, приступали к исполнению своих обязанностей, как сообщает Ф.М. Дмитриев, безо всяких формальностей, legitimatio ad causam им не требовалось. Поверенный истца или ответчика просто заявлял судьям о факте своего найма стороной. СУДЕБНЫЕ Состав судебных доказательств в ДОКАЗАТЕЛЬСТВА Московскую эпоху существенно пополняется. Во-первых, изменяется сущность старинных послухов. Они полностью сливаются с видоками процесса времен Русской Правды. Ст. 67 Судебника 1497 г. говорит: "... а послухом не видев не послушествовали..."; ср.ст. 99 Судебника 1550 г. Во-вторых, по смыслу ст. 52 Судебника 1497 г. видно, что послух утратил свою древнюю сакральную сущность как разновидность Божьего суда. Он уже должен биться сам на поле или выставлять вместо себя наймита. Послух должен был быть совершеннолетним. Его показания записывались, после чего назывались "сказкой". Весьма важно было, чтобы сказка послуха в точности соответствовала показаниям истца или ответчика. В противном случае сторона теряла иск. Характерным для русского процесса было то, что послух мог в любое время отказаться от своих показаний. В одном документе 167 читаем буквально следующее: "... да пошед мхом полверсты Есюнинскые волости старожилец Овдоким Дорофеев, став, тако рек: "яз, господине, на тех межах не бывал, а итти, господине, неведаю куды". И судиа спросил Есюнинскые волости старожильца Овдокима Дорофеева сына: "Сказывал ecu мне, что межи знаешь, а ныне по межам о чем не идешь? Болен пи ecu, или тя кто скупил? Пойди по межам за своим товарищем за Тонким за Гридиным сыном". И Овдоким Дорофеев тако рек: "Не болен ecu, господине, вижю, а не скупил мя, господине, никто, а не знаюче, господине, межи, как ми итти?" Да и воротился". (Цит. по: Дмитриев Ф.М., История судебных инстанций, с. 232). Впрочем, если послухов было много и показания их разнились меж собой, дело для них могло кончиться поединком; см.: ст. 15 Судебника 1550 г. Следующий вид доказательства - повальный обыск. Особенно применялся при розыске. Цель его - приискание прямых улик -поличного, известного уже Псковской Судной грамоте. Важно также, чтобы поличное было изъято из-под замка обвиняемого. "А поличное то, что выимут из клети из-за замка; а найдут что во дворе, или в пустой хоромине, а не за замком, ино то не поличное", ст. 11 Уставной Белозерской грамоты 1488 г. Другой стороной обыска и, пожалуй, наиболее его верной стороной была форма поклепа. Суть обыска состоит в опрашивании определенного количества людей с целью приискания надлежащей улики в виде не поличного, а оговора-показания. В этом суть статей 12 Судебника 1497 г. и 58 Судебника 1550 г. Очная ставка, известная и нашему процессу, как другая разновидность обыска, употреблялась в следующих случаях: 1) в делах о служебных преступлениях; 2) в спорах по поместьям и вотчинам; 3) вообще как средство процессуальное, служащее для подтверждения истинности данных показаний при обыске. См. особо ст. 162 Гл. X Уложения. Несомненно так же и то, что очная ставка подразумевалась под словом "ставити", например, в ст. 15, 29, 69 Судебника 1550 г. Известен равно распрос. Ф.М. Дмитриев уверял, что он применялся в делах о беглых холопах и по уголовным делам (История судебных инстанций, С. 186). От себя можем добавить, что распрос применялся и по категориям гражданских дел, например, в деле определения выморочного наследства, если наследователь оставлял наследство без духовной грамоты, см. ст. 34 кр. ред. Судебника 1589 г. В эпоху Уложения распрос квалифицируется уже двояко: 1) как обыскные; 2) как распросные речи. Следующим видом доказательства мы бы назвали пытку применявшуюся исключительно при розыске. Пытка применялась в делах по тяжким уголовным преступлениям, а также в делах о подкупе свидетелей и поверенного. Цель пытки: добиться сведений о соучастниках и добиться признания - "А пытан тать на собя не скажет..." Есть мнение, что пытка занесена к нам татарами; однако, вряд ли это так, ибо на Западе она известна без всякого влияния татар со времен еще поздней античности, как легальное средство выяснения истины. Божий суд продолжает сохранять свое значение и во времена судебников и Уложения. Прежде всего это жребий. С.Герберштейн рассказывал, что жребий осуществлялся при помощи двух восковых шариков: один с именем истца, другой с именем ответчика. Шарики бросались в шапку одного из присутствующих на суде лиц. Затем судьи приказывали ему тянуть один шарик. Во времена Уложения жребий еще применялся по спорам о недвижимости при фактическом равенстве свидетелей с каждой стороны, ст. 237 Гп. X; по спорам о беглых крестьянах, ст. 34 Гп. XI или ст. 115 Гп. XX; в спорах духовных лиц со светскими жребий применялся согласно каноническому праву, ст. 4 Гл. XIII и др. Во времена Империи жребий не применялся. Однако жребий как вид Божьего Промысла применен был на избирательном соборе 1917 года, на котором был избран первый после Петра Великого патриарх Тихон. Жребий тянул слепец. Следующий вид Божьего суда, сохранившегося с прошедших времен и до времен сегодняшних - рота Русской Правды - присяга. Еще и сегодня свидетель, вызванный в суд для дачи показаний клянется говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Правда, атеистический советский процесс не знает присяги. Свидетель просто предупреждается о даче ложных показаний. Присяга в это время существует в виде крестоцелования. Существовали ограничения по количеству раз, которые человек мог совершить за всю свою жизнь. Человек мог присягать только три раза за всю жизнь, не больше. В подобном случае споры разрешались либо сыском, либо пыткой, ст. 1-2, Гп. XIV Уложения. Крест целовать могли поверенные, иноземцы и иноверцы. В последнем случае присяга совершалась по правилам их веры. Присягать могли лица с 20 лет, но Уложение знает и исключения, когда разрешается присягать с пятнадцати лет. Весьма характерно и то, что в это время процесс знает своеобразный случай комбинированного Божьего суда, когда вопрос, которой из сторон присягать, разрешал жребий, ст. 4 Гл. XIV Уложения. Наказание за принесение ложной присяги было достаточно суровым и комбинированным. Оно включало в себя кару как светских, так и духовных властей. Ст. 9 Гп. XIV Уложения отсылала в таком случае к норме, уравнивающей лжеприсягу с укрывательством беглого, за что полагалось битье кнутом и тюремное заключение, ст. 169 10 этой же главы налагала на лжеприсяжника духовные кары согласно каноническому праву. Само принесение присяги обусловлено было несколькими общими случаями: А. Как средство скрепления показаний свидетелей при поклепе (обыске): ст. 12, 13, 46 Судебника 1497 г.; ст. 16, 25, 58 Судебника 1550 г.; ст. 158 Гл. X Уложения. Б. Как средство снять с себя окончательное обвинение, не доказуемое иными способами: ст. 30 Гп. VIII, ст. 22, 126, 154 и пр. Гл. X Уложения. Поле как легальное средство доказывания просуществовало в Московском процессе только до начала XVII ст. Поле не следует путать с дуэлью, поскольку последняя есть вид самосуда в делах о бесчестии, просуществовала дуэль до 1917 г. См., например, Гп. XXIV Уголовного Уложения 1903 г. Само понятие самосуда достаточно древнее у нас. Законодатель находит нужным бороться с ним: ст. 13 Уставной Белозерской грамоты 1488 г., ст. 79 Гп. XXI Уложения именует самосуд "воровством", "самовольством", классифицирует это как укрывательство от правосудия. Сам порядок осуществления поединка не претерпевает существенных изменений. См. ст. 14 Судебника 1550 г. Вообще ст. 917 этого же Судебника могут быть охарактеризованы как "Устав о попе".(ср. ст. 4-7 Судебника 1497 г.). Процессуально различали три стадии поля: 1)ст. 9: "А доидут до поля, да не став у поля помирятся..."; 2) ст. 10: "А у поля став помирятся..."; 3) ст. 11: "А побьются на поле..." Все эти три стадии имели существенное влияние на величину судных пошлин, из чего видно, что законодатель не совсем одобрительно смотрел на этот вид судебного доказательства Согласно этому же "Уставу" поле присуждалось по следующим родам дел: заем, поджег, убийство, разбой, воровство. Из других источников знаем, что поле присуждалось и в спорах о недвижимости, особенно монастырей. Письменные акты имеют в рассматриваемый период еще относительную силу, как кажется, в делах пересуда и других формах повторного разбирательства. ОБЩИЙ ХОД Правильного деления на стадии в принципе ПРОЦЕССА еще не существует, поэтому мы будем рассматривать осуществление правосудия по заведенному для того времени порядку. (1) После определения сторон в споре и места его рассмотрения составлялась и подавалась челобитная (иск). Основаниями для прекращения дела, отклонения иска были давность (по разным делам она была весьма обширна, до 40 лет в спорах о недвижимости - вотчины); смерть истца или ответчика; особые постановления закона. Помимо обычных челобитных процесс этой эпохи знал так наз. "явочные челобитья" (пример одной из таких см.: Владимирский-Буданов М.Ф., Хрестоматия..., ч.2, С. 253). Этот род актов просто уведомлял судей о случившемся нарушении прав. По получении и рассмотрении челобитной обыкновенно назначались сроки вызова ответной стороны в суд и, если надо, свидетелей с той и другой стороны. (2) Вызов в суд осуществлялся особого рода чиновником, о котором мы упоминали выше: приставом. Судья выдавал приставу так наз. "приставную память" весьма простого содержания. В ней обозначался сам пристав, ответчик, род действий, который должен был совершить пристав (дать на поруки ответчика), суть дела: "...паханную мою межу...он посеял насильством...", основание иска: "по челобитной". По сути это был уже формуляр - устоявшийся в судебном производстве род акта. Знал процесс в этой стадии и другого рода акты, впрочем, сходные по содержанию: "Срочные отписки", "зазывые грамоты", "наказные памяти" и т.д. Отличительной особенностью процесса того периода было то, что вызов в суд всегда сопровождался таким процессуальным действием как поручительство за ответчика со стороны третьих лиц. Например: " Се яз Воронежа города Антоновской пустыни Апексеевского монастыря игумен Иосиф, да яз Троицкой поп Симеон, да яз Рождественский поп Климент... поручился есмь по воронежскому Благовещенском по попе Евтропие в том, что ему попу Евтропию за нашею порукой во Переспавши Рязанском на архиепископе дворе в судном приказе духовных дел перед старцем Иовом, да перед приказными людьми...", читаем мы в одной поручной записи 1664 г., которую пристав должен был привезти с собой от ответчика. Сам процесс дачи поруки назывался тогда "выручить у пристава". Поручные записи, таким образом, классифицировались по условиям того времени следующим образом: 1) в том, что ответчик станет на суд до срока; 2) в том, чтобы "ставиться к суду все дни, покамест депо вершится"; 3) в том, что ответчик явится к вынесению решения по делу, 4) в том, что ответчик явится к крестному целованию; 5) ответчик явится к прав очной ставке. Иногда, смотря по обстоятельствам дела, поручные давались и за истца. В случае, если поручителей не находилось, "на поруки не даются, чинятся сильны", как тогда говорилось, пристав сообщал суду о случившемся посредством доездкой памяти. После этого суд снова отправлял пристава к ответчику, но уже с понятыми, при которых тот обязан был уже дать по себе поруки. Сам характер судебного поручительства может быть оценен нами как заинтересованность государства в участии населения в 171 суде. Здесь мы не можем видеть особых договорных отношений, на чем настаивает Ф.М.Дмитриев, см. его соч., С. 199. Наоборот, государство заставляет других помогать правосудию. (3) В зависимости от вида процесса: суд или розыск, осуществлялось и судоговорение непосредственно в присутственном месте На этой, так сказать, стадии суд уже мало отличался от непосредственного судебного заседания наших дней. В ходе его стороны имели права отвода судей по мотивам их заинтересованности в деле (судья родственник одной из сторон, прямого подкупа членов суда). Здесь же происходила оценка судебных доказательств. Эта часть процесса могла прерываться по желанию сторон. В этом случае перерыв оформлялся срочной отписной грамотой. Кроме этого, эта часть процесса прерывалась таким видом процессуального действия, как доклад. Доклад шел на рассмотрение суда высшей инстанции и в случае необходимости вплоть до усмотрения Высочайшей власти. Доклад не был ограничен буквально ничем; судья по докладу рассматривал все обстоятельства дела буквально заново. 4)Вынесение решения осуществлялось уже исключительно в письменном виде, оформлялось в виде "правой грамоты". Исполнение решений по гражданским делам производилось истцом; в случае необходимости ответчик выдавался истцу головой. Участвовали в этом деле как приставы, так и доводчики. Приговор подлежал неукоснительному исполнению. Государство в случае необходимости правило на ответчике все им проигранное по суду. Решение по уголовным делам приводилось в исполнение силою государства. 5)Процессуальное право московской эпохи знало и форму пересмотра дела после состоявшегося решения. Это так наз."пересуд". Собственно, "пересуд" - это название пошлины, а не самого действа, см. ст. 64 Судебника 1497 г. Так пересуд не взимался с исков меньше рубля, с выдачи новых документов по определенного рода искам. Основанием для пересмотра дела были не те основания, которые служат к кассации и апелляции сейчас, а более формальные ошибки в составлении актов суда. Сторона могла, сославшись на наличие таковых, заявить, что "суд ему таков не был, как в сем списке написано", и потребовать нового разбирательства. Однако требовать они могли это только, если дело было отправлено на доклад. В этом шаткость этого вида действа. С одной стороны -это пересмотр дела, с другой - новые возражения или замечания сторон в ходе разбирательства самого дела. Однако уже ст. 3 Судебника 1550 г. дает нам некоторое пояснение - пересуд начинается тогда, когда была доказана недобросовестность суда, решавшего дело. Аналогично этому постановление ст.5 Гп. X Уложения. В эпоху Уложения пересуд становится возможным и в случае преждевременного разрешения дела, ст. 116 Гп. X. Известно что отказ ответчика явиться на суд по московскому праву не вел к бесконечному затягиванию процесса, чем страдает современный процесс; в случае неявки одной стороны другая получала бессудную грамоту, то есть решение выносилось однозначно в пользу явившейся стороны. Аналогичного рода гарантии против злоупотребления этим правом находим в ст. 123 Гл. Х Уложения. И последнее замечание. Буквально все стадии процесса и все роды актов, выдаваемых судом, были платные. Суд в эту эпоху -дело чрезвычайно дорогое. Кажется, впрочем, выигравшая сторона вознаграждала себя по судебным издержкам за счет проигравшей. §4 ПРАВОВАЯ СИСТЕМА МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА Она в разное время слагалась из разных осколков, если можно так выразиться, правовых систем. Выше, в лекции I настоящей работы мы обещали проанализировать правовые явления этнополитических реалий той эпохи. К этому вопросу мы и обращаемся. ПРАВОВАЯ СИСТЕМА Право этого государства было многососЗОЛОТОЙ ОРДЫ тавным. Основным ядром его, как теперь уж знаем, было обычное право монголов, кодифицированное в 1206 г. Чингис-ханом в Великую Ясу. Наряду с Ясой и позднейшими памятниками население Monggol ulus судилось и пользовалось своим правом; китайцы сохраняли благодаря стараниям Елюй-Чуцая свое право; мусульмане - шариатом; русские славяне - своим. Итак, до 1206 г. Яса (правильнее, как учит Б.Я. Владимирцов, Jasag, т.е. "Джасак") передавалась изустно. С введением письменности (тангутской), чем монголы также обязаны Чингис-хану, у них появился сборник писаного права. "Джасак" в сущности означает "запрет"; напр., официальное наименование Ясы - "Яса ве Тура и Дженгизхани" - "книга запретов и законов Чингис-хана" (В.В.Григорьев). Рашид-ад-Дин же отмечал, что любое постановление монгольского хана, т.е. нормативный акт, есть уже джасак. Вместе с тем он отличал джасак от джаса (йасак) - в персидском произношении. В последнем случае - это обыкновенный приказ или повеление. Тот же Рашид-ад- 173 Дин, наконец, проясняет окончательно, что джасак (йаса) есть "неизменность следования обычаям (джусин) и традициям предков", см.. Рашид-ад-Дин, Сборник летописей, т. 2, М., 1952, С. 259. Таким образом, мы можем сказать, что Яса есть книга (сборник) обычаев предков, следовать которым предписал Чингис-хан под страхом наказания. Таково на наш взгляд полное значение названия этого памятника, который до нас не дошел. До нас дошли небольшие отрывки из него у разных писателей в основном XIV-XV вв. Наиболее существенный отрывок находим у египетского писателя XV в. Макризи (умер в 1441 г.). Все сообщение Макризи, передавшего небольшой отрывок из Ясы в вольном переводе, может быть разбито нами на несколько отделов. Так в Ясе содержалась довольно большая группа постановлений, навеянных атеизмом монголов (их шаманизмом, точнее религией Бон). Яса запрещала мочиться в воду или костер, предписывала правила забоя скота - запрещала, например, делать это так, как это делали мусульмане - запрещала черпать воду руками, для этого необходимо было употреблять чашки, запрещала стирать белье в течение всей жизни. За все нарушения этих постановлений полагалась смертная казнь. Кроме того, не можем не процитировать два положения из Ясы, которые как нельзя лучше передают религиозные воззрения монголов: "Чингис-хан постановил уважать все исповедания, не отдавая предпочтения ни одному. Все это он предписал как средство быть угодным Богу". И далее: "Чингис-хан запретил говорить о каком-нибудь предмете, что он не чист и утверждал, что все вещи чисты, и не делать различия между чистыми и нечистыми". (Цит. по: Гурлянд Я.И., Степное законодательство с древнейших времен до XVII ст.)(Известия Общества истории, археологии, этнографии при Казанском университете, т. XX, Казань, 1904, С. 16-17). Смертная казнь полагалась за оступление о порог при вхождении в юрту, если человек давился пищей на пиру. Впрочем, как замечают позднейшие путешественники: Плано Карпини, И. де Рубрук и др., побывавшие у монголов во второй половине XIII в., достаточно было условиться с шаманом, заплатив ему, чтобы тот провел очистительные церемонии, и смертная казнь не применялась. Следующая группа норм Ясы - частно-правовые. Так, например, Яса разрешала трехкратное банкротство, четвертое каралось смертью. Дети наложниц обладали правоспособностью, т.е. считались законными и получали особую долю в качестве наследства от отца Это сообщение, кстати, может быть подтверждено историей Ногая - незаконнорожденного от Джучи -первого сына Чингис-хана. Ногай получил свой улус в качестве именно такой доли. Раздел имущества осуществлялся "на таком положении, что старший сын получает больше младших, меньшой же сын наследует хозяйство отца. Старшинство детей рассматривается сообразно степени их матери; из числа жен одна всегда старшая, преимущественно по времени брака". (Гурлянд Я. И., Степное законодательство..., С. 21). Что соблюдается всегда смотря по обстоятельствам, так Иакинф сообщает нам. "В лето Жинь-инь, весною [1242 г.], шестая вдовствующая императрица по фамилии Наймагинь объявила себя правительницею". /История четырех ханов из дома чингисова, Спб, 1829, С. 290/. Яса знает и тарханы. Правда, Макризи передал частное постановление Ясы по этому поводу. "Чингис-хан постановил, чтобы на потомков Али бен Абу Талиба всех до единого не были налагаемы подати и налоги, а также ни на кого из факиров, чтецов Алькорана, законоведцев, лекарей, мужей науки, посвятивших себя молитве и отшельничеству муэдзинов и омывающих покойников не были налагаемы подати и напоги"(Гурпянд Я.И., Степное законодательство. ., С.16). Довольно суровые постановления содержала Яса и в области уголовного права. Яса наказывала смертью прелюбодеяние, инцест, сексотов, укрывательство краденого, причем было неважно, укрывает человек имущество сознательно или просто нашел его. Яса знала помимо смерти в качестве наказания еще и систему судебных штрафов. Так, за убийство мусульманина полагалось платить 40 золотых, за китайца полагалось дать осла Кража имущества наказывалась девятикратной пеней (число "9" почиталось монголами священным). Мелкая кража каралась сотней палочных ударов Следующая большая группа постановлений Ясы - военное право монголов. Правила, составившие военный отдел, касались положений о разделе добычи, устройстве войска. "Чингис-хан предписал своим преемникам лично делать смотр войску и вооружению перед выступлением на битву, представлять им все, с чем воим совершает поход и, если у кого-нибудь из воинов не доставало нужной ему вещи, они должны были наказывать его". (Гурлянд Я.И., Степное законодательство. , С. 17) Характерно, но Яса разрешала женщинам участвовать в походах наравне с мужчинами. Это особенно поражало мусульман: "Дошло до меня известие,- сообщал один мусульманский писатель,- что женщина татарская вошла в дом и убила множество находящихся в нем людей, которые приняли ее за мужчину. Положила она оружие и оказалось, что это женщина" (Тизенгаузен В.Г., Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. 1, Спб, 1885, С. 18) Содержала Яса постановления, которые сегодня могут быть определены как постановления, касающиеся государственного права. Так, Яса предписывала административное деление страны на десятки, сотни, тысячи ... улусы, крылья; говорила об устройстве почты, содержала постановления, касающиеся прохождения государственной службы чиновниками. Например: "Он запретил 175 эмирам обращаться к кому-нибудь кроме государя, и кто обратился к кому-нибудь кроме государя, того предавать смерти; кто без позволения переменит свой пост, того предавать смерти". (Гурлянд Я.И., Степное законодательство..., с. 18). Впоследующем военное и государственное право монголов развивалось в таких источниках права, как Билики Чингис-хана. "Билик" означает "знания". Знание это давалось ханом своим подданным в своих изречениях. Изречения записывались за ханом и обнародовались. Акад. В.В. Бартольд утверждал, что обычай записывать изречения монголы позаимствовали у китайцев Билик должен был быть обличен в особую форму, как правило, они излагались в виде рифмованной притчи. Наиболее полное представление о биликах дает нам Рашид-ад-Дин, причем сохранив их первозданную форму. Билик почитались наравне с Ясой. Как и она они были предметом преподавания. На этом в одном из своих биликов настаивал сам Чингис-хан. " Только те эмиры туманов, тысяч и сотен, которые в начале и конце года приходят и внимают биликам Чингис-хана и возвращаются назад, могут стоять во главе войска. Те же, которые сидят в своем юрте и не внимают биликам, уподобляются камню, упавшему в глубокую воду, либо стреле, выпущенной в заросли тростника, и тот и другая бесследно исчезают". ( Рашид-ад-Дин, Сборник летописей, т. 2, с. 260). Именно в форме билика Чингис-хан запретил пьянство и разрешил трехкратное потребление вина в течение месяца. Очень важное правило, касающееся участи членов рода Борджигидов, было облачено также в форму билика. " Если кто-нибудь из нашего уруга* единожды нарушит Ясу, которая утверждена, пусть его наставят словом. Если он два раза ее нарушит, пусть его накажут согласно билику, а на третий раз пусть его сошлют в дальнюю местность Балджинкулоджур. После того, как он сходит туда и вернется обратно, он образумится. Если бы он не исправился, то да определят ему оковы и темницу. Если он выйдет оттуда усвоив адат, и станет разумным, тем лучше, в противном случае, пусть все близкие и дальние его родичи соберутся, учинят совет и рассудят как с ним поступить".( Рашид-адДин, Сборник летописей, т. 2, с. 263-264). И это был не пустой звук, как в предписании изучать Ясу и билики, так и в последнем. Известно несколько случаев, когда именно лучший знаток Ясы получал должность или входил на трон. В России судьба Ясы была несколько иной, чем в других странах, покоренных монголо-татарами. Если в других странах Яса *или полнее altan uruq (дословно "золотой род") - потомки Чингис-хана, составляющие один особый род, впоследствии монголами обожествленный См подробнее Владимирцов Б.Я., Общественный строй монголов, Л , 1934, С 112, 144-145 растворилась в правовой системе покоренных *, как сами татары в море покоренных, то в России этого не произошло. Монголо-татары не пошли на этническое взаимодействие, а приняв при Берке ислам и потерпев неудачу навязать его России, хотя предпринимали для этого попытки, еще больше обособились После присоединения Казани, Астрахани, Сибири, вступив в права правопреемства улуса Джучи, Москва, конечно, не могла взять для себя что-либо ценное из Ясы, деградировавшей под влиянием Шариата. Немаловажно здесь и то, что само существование Золотой Орды резко противоречило постановлениям Великой Ясы Чингис-хана. Следующим источником права монголо-татар был ханский ярлык. Этот вид формы парва оказал на русское право московской эпохи самое непосредственное влияние. Я.И.Гурлянд полагал, что слово "ярлык" равнозначно русскому царскому указу. В первоначальном же своем значении "джарлик" означает " слово старшего к младшему". Позже это слово стало означать "повеление". (См. : Григорьев В.В., Россия и Азия, Спб, 1876, С. 178-179). В русских источниках слово "ярлык" означает "жалованная грамота". Однако, в самой империи монголов (и в Золотой Орде) он имел более разнообразное значение. Итак, ярлык означал царский (ханский) указ, в форме которого выражался закон Далее, ярлыком назывались торжественные акты публикации того или иного установления. В этом случае ярлыки были двух видов: объявление (сюань) и наряды (чай). Сюань - устное объявление содержания закона; чай письменный акт. Наряд снабжался тамгой хана вместо печати. Помимо этого лицу, * Так, хроника Ган-му в передаче Иакинфа сообщает " Монголы суть иноземцы для чего же написано Государь7 Они мало-помалу начали перенимать китайские нравы, бросили свои овчины и войлоки и переняли шляпы с поясами, заняли срединную землю и объявили себя императорами и королями по сей причине необходимость велит поставить их в ряду царство-притязателей" (История четырех ханов , С 254) Понятно, что культурная ассимиляция должна была сказаться на забвении Ясы, ее амальгамировании с китайским правом Еще ярче эта амальгама получается у татар в мусульманских странах, где не было такой этнической агрессивности как у китайцев Тот же Макризи сообщает нам " В царствование султана Бибарса иноземцы умножились в Египте и Сирии до того, что стали там гражданами хутбэ в этих двух провинциях и в двух священных городах произносилась с именем Беркэ-хана Египет и Сирия напомнились тогда монголами и обычаи последних распространились всюду Ужас имени Чингис-хана и его преемников был дотого силен, что уважение к самим монголам и страх к ним вошли в кровь и плоть жителей Египта Но так, как монголы были воспитаны на исламе то они соединили религиозные уставы с народными обычаями таким образом они предоставили казикузату все относящееся до религии, как-то молитвы, пост, законную милостыню и странствование по святым местам, все дела, относящиеся к вакфам и сиротам, судейские решения касательно споров между супругами и т.п. Все же, что относилось к ним лично было разрешаемо по уставам Чингис-хана и решаемо по определению Ясы, для чего и был поставлен особый сановник" Точно такой же процесс происходил и в Золотой Орде, после принятия ею ислама (Гурлянд Я.И., Степное законодательство , С 25) 177 получившему ярлык, выдавалась знаменитая лайцза - приказ верить тому, что излагается в ярлыке. Именно такой порядок выдачи ярлыка встречаем в России. Например, в ярлыке Бердибека митрополиту Алексею читаем: "Тако рекша, байсу да ярлык с алою тамгою дали есмы на утверждение вам". (Цит. по : Преселков М.Д., Ханские ярлыки русским митрополитам, Птг., 1916, С. 61). По содержанию ярлыки классифицировались Я.И.Гурляндом следующим образом: 1) Указ в собственном смысле представ ляющий собой узаконение в дополнение к основным положениям Ясы; 2) Временные или постоянные распоряжения, 3) Договорные грамоты; 4) Тарханные грамоты; 5) Льготные грамоты, например, русскому духовенству; 6) Служилые грамоты на занятие должностей, например, русским князьям на свой улус-удел, не говоря уж о ярлыке на Великое княжение. Что касается ярлыков на княжения, они до нас не дошли, очевидно, после 1480 г. они подверглись специальному уничтожению. Не такова была судьба ярлыков для русской церкви. Как доказал М.Д. Преселков , русская церковь сохранила эти ярлыки с тем, чтобы использовать их в качестве аргумента в споре сначала с великокняжеской, а затем и царской властью по поводу секуляризации церковных имуществ. Действительно, церкви было что сохранять Например, в ярлыке Тюляк-хана митрополиту Михаилу читаем: " Пре Чингиз царь, а после того цари Азия и Бердибек и за тех молились молебники и весь чин поповский: ино какова дань не будет или коя пошлина, ино тем того не видети не надобе, чтобы во упокои Бога молили и молитву воздавали. Да не пи, иное что, кто ни будет, ecu отведав, ярлыки подавали. И нынеча паки первых ярлыков неизыначив, отдумав, и мы по тому же сего Михаила пожаловали есмы. И как сед в Володимери, Богу молится за нас и за племя наше в род и род и молитву воздает. Тако есмы возмолвили ино никаковая дань, никоторая пошлина, ни подводы, ни корм, ни питие, ни запрос, ни даров не дадут, ни почестия не воздают никакова; или что церковныя: домы, воды, земли, огороды, винограды, мельницы - и в то ся у них не вступает никто..." (Цит по Преселков М.Д., Ханские ярлыки..., с. 56) Охрана церкви шла настолько далеко, что ханы вступались за церковь в ее спорах со светской властью. Например, в ярлыке ханши Тайдулы читаем: "А вы, русские князи, Семеном поин всеми, митрополиты как наперед сего кои дела делали, и нынеча также делают". М.Д. Преселков предположил, что в данном случае ханша желает сохранение старого , " повидимому, князьями нарушенного порядка решение смесных дел" (Ханские ярлыки..., с. 80). В общем, для церкви было полное основание воскликнуть: "Бе же сей царь Чанибек Азбекович [Джанибек, сын Узбека - М.И.] добр зело и христианству, и многу льготу сотвори земле Русстей; но суд ему сотворися якоже он изби братью свою, такоже и сам тую же чашу иcпu".(Никоновская летопись). Но повторимся еще раз, татары покровительствовали русской церкви, как и любой другой религии, только лишь потому, что так предписывала их религия, их Яса; а не потому, что церковь якобы была пособником оккупантов, как лгала большевистская историография. Следующим источником права были дефтеры. От ярлыков они отличались тем, что не подлежали обнародованию. Это своего рода инструкции по делопроизводству в ханской канцелярии: акты диванов, которые издавались для внутренней надобности (ср. их с памятями русских приказов). Дефтеры упоминаются в русских летописях в связи с финансовой политикой татар. Они выдавались дарухачи и позже русским князьям в придачу к ярлыкам как своего рода ведомость: сколько полагается выхода с улуса-княжения того или иного князя. Последний формальный источник - пайцзе. В русских актах значится как "байса". Пайцзе - приказ, призывающий повиноваться ее обладателю. Кроме того, пайцзе была подтверждением ханского ярлыка, о чем говорилось выше; и своего рода подтверждением диплома на звание чиновника. Пайцзы были четырех степеней: золотые, серебряные, бронзовые (или железные), деревянные. На одной из них, дошедшей до нас, читаем: "Неба силою Мункэ-хана имя свято да будет. Кто не уважит, то погибнет, умрет". Что касается обычного права кочевников, не затронутых законодательством ханов Золотой Орды, то следы его можем найти в позднейших памятниках права, например, в Ойрато-калмыцком уставе 1640г.., где обнаруживается уже громадное влияние буддизма. Обычай как источник права сохранялся у русских кочевников вплоть до 1917 года. ПРАВО РУССКОСобственно о чисто литовском ЛИТОВСКОГО ГОСУДАРСТВА праве у нас вообще нет какихлибо устойчивых сведений. До взаимодействия с русскими славянами в Литве даже не было городов. Единственное преимущество литовцев - свежая кровь, пассионарность, как выразился бы Л.Н. Гумилев; но на что они ее потратили? Впрочем, кое-что до нас дошло. Так, П.Д. Брянцев, патриот своего края, сумел кое-что отыскать. Выше, в лекции I, мы уже говорили о сакральном строе литовцев Законы в виде норм обычного права передавались изустно Рядом с обычаем существуют постановления верховного жреца литовцев -криве-кривейто. Разрешалось многоженство (три жены). Широко практиковалось сожжение жены вслед за умершем мужем; сожжение 179 полагалось и за прелюбодеяние, что роднит литовское право с законами Ману. Литовцы очень широко пользовались правом талиона. Кража могла быть только двухкратной. За третью кражу виновного травили собаками. (См.: Брянцев П.Д., История Литовского государства, Вильна, 1889, с. 75-90). Следующей, наиболее важной составляющей правовой системы Русско-Литовского государства, конечно же, было русское право, к которому принадлежало 98% всего населения этого государства. Здесь мы встречаем те же формы русского права, что и прежде. Самый главный из них - Русская Правда. Дальнейшее развитие русского права на западе России получило определенные искусственные формы. Мы встречаем здесь такие же формы права, что и в Московском государстве: судебники, жалованные грамоты и т.д. Правда, правильные названия этих актов даны были русской историографией. Сами литовцы предпочитали именовать их на польский манер: "Лист", "привилей" и проч. Памятники эти уже существенно отличаются языком своим от древних русских актов, что подтверждает полную несостоятельность южно-русских сепаратистов, пытающихся " усунути теперешний эклектичный характер "руськой истории" сшиваннэ до купи" и соответственно "консеквентно перевести историю схидьно - славянских народностив на видповидне место". Уж кто сшиваннэ до купи (все валит в кучу), так это отец основатель ревизии русской истории пан Грушевский, вообще не утруждавший себя трудом подыскать хоть какие-нибудь доказательства своих бредней. "Думаю що й прихальники /приверженцы/ нынешней схемы " руськой истории" признають, що вона не бездоганна (не безупречна) и що в спостережнях (наблюдениях) я виходив вид правдивих ее хиб (недостатков)".* Одним словом: "грае, грае, воропае" русской истории. В качестве примера можно назвать судебник короля Каземира Ягелловича 1468 г. Памятник в некотором роде примечательный. Примечателен своей блеклостью, бедностью юридической техники; претенциозен одновременно с явным намерением походить на Русскую Правду. В основном содержал положения уголовного права и некоторые процессуальные нормы. В дальнейшем Литовско-Русское государство знало и другой, более совершенный источник кодифицированного права. Мы имеем в виду так наз. Литовский статут, существовавший в трех редакциях. Последняя - 1588 г.. Литовский статут был актом довольно * См. Статьи по славяноведению, под ред. В.И. Ламанского, ч 1,Спб, 1904, С 304 Вообще удивительно до какой степени расплывчатости собственного сознания может дойти русский интеллигент, освещая подобную ахинею авторитетом Императорской Академии Наук! высокого уровня, что объяснимо тем, что включал он в себя значительную часть польского и реципированного поляками римского права. Польское право начинает проникать в Литву с XIV века. Литва, например, хорошо знала такие памятники позднесредневекового польского права как Вислицкий статут Каземира Великого, Вартский статут Владислава Ягеллы и др. В основном заимствование касалось областей государственного права, что только усиливало колониальную зависимость Литвы от Польши. Суть польских государственных порядков весьма подробно исследована в свое время М.Ф. Владимирским-Будановым. Получилось так, что Польша не смогла собственными силами развивать городское и сельское хозяйство. Выход польскими королями был найден в привлечении в страну немцев и евреев. Если первые составляли основу колонизационного городского и сельского населения, то евреи в основном заняли свои традиционную нишу -ростовщичество и комиссионную торговлю. Фактически шляхте, занятой развлечениями и войной, было некогда заниматься управлением собственного хозяйства, этим стали заниматься немцы и евреи. Как только Литва соединилась с Польшей, этот порядок мгновенно перекочевал и в нее. Но похоже, что подобный процесс шел в Литве в некотором роде самостоятельно. Так до нас дошли некоторые жалованные грамоты Великих Литовских князей, дарованных евреям. Совершенно естественно, что переселенцы эти привлекаемы могли быть в чужую страну в частности тем, что им разрешалось на новой своей родине пользоваться своим правом, немецким правом. Суть немецкого права как собирательного термина содержится в хорошо известной формуле коммендации романогерманского типа феодализма. Коммендация есть акт передачи себя и всего своего имущества под власть ближайшего сильного (в буквальном смысле) лица. Тот в свою очередь коммендируется к еще более сильному, таким образом выстраивается хорошо известная феодальная пирамида В Польше и других славянских странах существовало нечто похожее, но не совсем Главное отличие славянского феодализма - отсутствие формальных актов закрепления этой ситуации. Естественно, при введении такой формальной системы верховная власть польских, а затем и польсколитовских королей над городским и земледельческим населением страны, т.е. прямой животворящей силой любого государства, утрачивалась и переносилась на местных землевладельцевшляхтичей Если на востоке, в Московии, процесс шел в обратную сторону, в сторону уничтожения коммендации как вообще института 181 государственного права, то на западе, в Польше и Литве, коммендация формализовывалась и еще более усиливалась. Прямым следствием усиления коммендации в польско-литовском государстве было невероятное ослабление верховной власти не только в юридическом, но и в финансовом плане. Суть этого явления весьма хорошо выражена в акте польского короля Людовика Венгерского (конец XIV в.), из которого позволим себе сделать подробную выдержку: " Освобождаем (absolvimus, liberamus et eximimus) города, замки, посессии, местечки и деревни, поселенцев деревень всего королевства Польского, принадлежащих баронам и всем шляхтичам (nobiles) от всех поборов, даров и даней (collectis, donationibus sive thbutis) как общих, так и частных, каким бы именем они не назывались, от всяких служб, работ и вымогательств, ангарий и преангарий, и всех повинностей личных и вещных ( in rebus et personis)... Но хотим быть довольными тем, чтобы с каждой населенной волоки ежегодно уплачивалось в день св. Мартина по 2 гроша обыкновенной монеты, обращающейся в королевстве, нам и нашим преемникам в знак верховной власти (in signum summi dominii) и ради напоминания принадлежности к короне Польского королевства. Если случится нашествие врагов на королевство, тогда шляхтичи (nobiles) этого королевства должны явиться к отражению их со всею своею силою (potestate). Если же случиться сделать экспедицию за границы государства... и (шляхтичи) понесут в ней какой-либо большой или малый урон вещный или личный, мы должны будем дать полное удовлетворение. Если какой старый замок потребует ремонта, то во время мира исправлять его будет бургграф, или посессор и хранитель этого замка; во время же войны или смуты наши замки, лежащие на границах государства, должны быть исправляемы с помощью людей тех округов ( districtum), где лежат эти замки. Если мы пожелаем вновь построить какой-нибудь замок для защиты и пользы государства, с совета и согласия баронов, то эти вельможи государственные должны будут помогать в постройке его: но если захотим построить без ведома и согласия баронов, то должны производить постройку за свой собственный счет". (Цит. по: Владимирский-Буданов М.Ф., Немецкое право в Польше и Литве, Спб, 1868, С. 25). Очевидно поэтому теперь, что суть южного и западного русского сепаратизма есть требование введения такой частноправовой коммендации в государственную жизнь, с одной стороны, а с другой, требование предать своему диалекту, языку, на котором говоришь, статус государственного. Развал России в этих ее частях начался именно с форм языкового сепаратизма, на котором говорит население, и что особенно важно, государственная власть. Другой составляющей немецкого права было городское право, так наз. "магдебургское право", введенное в городах польско- литовского государства опять-таки в виде priva lex, сепаратного закона. Сепаратного потому, что совершенно отделял город как единицу своего пригорода. Городские общины утрачивали вековую связь со своим уездом. Население еще больше разобщалось сословными перегородками. В узком смысле магдебургское право есть право городского самоуправления. Жители города составляют одну избирательную общину. Сама община могла делиться на различные корпорации с собственным управлением. Главным органом самоуправления в городе был магистрат (рада). Рада была пожизненной, недостающих членов она кооптировала сама, правда, случались случаи выборов. Права Рады были достаточно широки: полиция, городское хозяйство и законодательные постановления, senatus consultum. Налоги с городских жителей взымала она же. Рада выбирала так наз. "скабинат" (лава) как орган суда. В связи с многочисленными злоупотреблениями должностных лиц городского самоуправления с конца XVI ст. в городском самоуправлении появляется Гминная изба (в количестве 40 человек), которая контролировала деятельность Рады. Городское самоуправление знало консулов, войта и др. должностных лиц, избиравшихся магистратом-радой. Особенного расцвета городам магдебургское право, как доказывал М.Ф. Владимирский-Буданов, не дало. Римское право не проходит стороной Речь Посполитую. В общий процесс рецепции римского права, который протекал в западном мире, активно вовлекается униатское государство. Вехой на этом пути может быть 1529 г. - время составления первой редакции Литовского статута. Право квиритов существенно повлияло на государственное право Литвы в таком деле, как crimen laesae maiestatis, вообще сформировала ius ducale - право верховной власти; в гражданском праве влияние римского права испытали на себе такие институты, как исковая давность, наследственные отношения, сервитуты. Значительно было влияние и на уголовное право: poena culi - наказание за отцеубийство, инцест и др. Довольно существенное влияние римское право оказало на московское право через Литовский статут, как, впрочем, и само литовское право. См. статьи, заимствованные из Литовского статута 1588 г. в указанные книги приказов. (М.Ф. ВладимирскийБуданов, Хрестоматия..., ч.3, С. 68-74). СОБСТВЕННО Обычай продолжает играть первенствуM О CKOBCKOE ПРАВО ющее значение в Московии. Одновременно и параллельно ему развивается актовый материал центральной власти. Это прежде всего акты юридического быта. Сам 183 актовый материал может быть подразделен на несколько видов: 1)собственно акты, не имеющие самостоятельного значения, однако, устанавливающие какой-либо юридический факт; 2) грамоты, как устоявшийся вид документа; 3) указы царя - тоже самостоятельный вид, к ним следует приравнять думские и соборные приговоры; 4)кодификационные акты; 5) церковное право. Многие из актов первого рода нами упоминались в ходе предыдущего изложения материала. Это такие акты, как челобитные населения и т.п. Правда, челобитные как самостоятельный род актов вряд ли могут быть рассматриваемы в качестве правоуста навливающих, скорее это свидетельства о праве, в них часто встречаются ссылки на факты, имеющие место быть до того, просто население или лицо просит их дальнейшего подтверждения. Всего же можно различать следующие виды актов по классификации акад. К.Н.Бестужева-Рюмина, см. его "Русскую историю", т.1, Спб, 1872, с. 103-107: (1) Поручные записи. Это ручательства бояр, детей боярских и даже населения (что было характерно для времен Грозного) за того или иного человека. В этом качестве они поручные записи, могли быть двоякого рода: а) ручательство за бояр, что они не отъедут, не совершат земскую измену; б) ручательства за ответчика или истца, что он предстанет перед судом. (2) Акты канцелярского делопроизводства. Сюда мы относим наказные памяти воеводам. Памяти, отписки московских приказов. Проезжие грамоты - загранпаспорта того времени; статейные списки - отчеты послов и др. (3) Акты частно-правового характера. Завещания или духовные грамоты, как великих князей и царей московских, так и прочих чинов московского царства. Купчие и вкладные, последние составляли особо рода акты, оформлявшие договор дарения монастырям. Знаем мы межевые и отводные грамоты, своего рода инвеституры (документы, подтверждающие факт ввода в право владения) того времени. Известны нам поступные и послушные грамоты, обращенные к крестьянам с призывом слушать того или иного служилого человека. Права землевладельца на холопа определялись докладными или полными, кабальными записями и грамотами. Договор как род документа sui generis значится тогда под словом "ряд", "рядная". (4) Акты судопроизводства. Это уже хорошо нам знакомые жалобницы или челобитные, которыми тогда назывались иски. Здесь же мы встречаем приставную память судебного пристава, срочной грамотой оформлявшей отсрочку судебного разбирательства. Зазывная, правая, бессудная грамота, соответственно, оформляли собой различные стадии процесса. Уголовные дела тогда назывались розысками, а свидетельские показания на них -сказками. (5) Акты финансово-административного порядка. Хотя это название вводится нами с достаточной долей условности. Прежде всего - это писцовые книги - представляли подробное описание городов с землями, угодьями и жителями. Своего рода земельный кадастр с целью упорядочивания налогообложения. Приложение к писцовым книгам составляли дозорные книги и приправочные книги. Переписные книги вели реестр тяглого населения. Далее нам известны строильные книги - описывали укрепления городов; засечные книги - своего рода документы, определявшие режим государственной границы; административные границы определялись межевыми книгами и т.д. Следующий большой вид источников права Московского государства - грамоты Московских великих князей и царей. Они могут быть классифицированы в зависимости от своего содержания на : а) жалованные грамоты; б) грамоты общего управления. Жалованные грамоты составляют собой обширную группу иммунных грамот, суть которых состоит в даровании исключения определенному лицу или группе лиц из общего порядка Прежде всего это уставные грамоты той или иной местности. Самое раннее из дошедших до нас - Уставная Двинская грамота 1397 г. Содержание уставных грамот подробно разбиралось нами выше, поэтому здесь мы ограничимся их краткой характеристикой. Основной целью подобных актов - привлечение на сторону Московского князя населения путем определения для него, этого населения, раз и навсегда заведенного порядка, как правило, судебного разбирательства и размеров взымаемых податей. В условиях того времени, надо полагать, это было прогрессом. К уставным грамотам примыкают уставные земские и губные грамоты, где в виде привилегий даруется в принципе уже общий порядок, принятый на Москве, судопроизводства. Это с одной стороны; с другой - подтверждение в общем-то естественного права подданного бороться со злоупотреблениями агентов центральной правительственной власти. С этой точки зрения проанализированная нами выше группа грамот подпадает под определение "жалованных" только благодаря тому, что государство жалует населению право участия в общегосударственной жизни. Поэтому эта группа жалованных грамот 185 определяется нами как публично-правовые акты по своему характеру. Грамоты эти суть instrumentum regni великокняжеской власти в деле установления единодержавия в стране. Следующая группа жалованных грамот может быть определена нами как род частно-правовых актов, настоящих priva leges, которые служили своего рода приманкой, калачом для светских и духовных феодалов. Прежде всего, это хорошо нам известные тарханы ипи обельные грамоты. Наверняка как гром среди ясного неба прозвучали в свое время положения Судебника 1550 г.: " А тарханных вперед не давати никому, а старыя тарханныя грамоты поимати у всех", ст. 43. Эта же статья сообщает и о другом виде жалованной грамоты - полетной. Полетная грамота от словосочетания - по летам, т.е. вводившая отсрочку по какомунибудь виду платежа, в большинстве случаев по заемным обязательствам. Несудимая жалованная грамота давала привилегию судиться только судом великого князя Московского. Известны были охранительные или заповедные жалованные грамоты. Этими актами защищались от посягательств третьих лиц какие-либо права. Поэтому эти грамоты еще назывались опасными или бережельными. Безусловно, к частному виду жалованных грамот можно отнести грамоту на вотчину или поместье. Этот род актов был весьма распространен. Известно, что во времена Ивана IV отсутствие жалованной грамоты на вотчину могло повлечь за собой ее отобрание. Грамотами великих князей общего управления мы склонны называть таможенные грамоты, выделявшиеся А.Н. Филипповым в особую группу. (См. его: Учебник истории русского права, с. 269). Таковые грамоты подразделялись на два вида: казенного таможенного сбора и откупного таможенного сбора. Указы великих князей и царей Московских становятся одним из главных видов правотворчества государства в рассматриваемый нами период. После определения ст. 98 Судебника 1550 г.: "А которые будут дела новые, а в сем судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершается, и те дела в сем судебнике приписывати", стало возможно появление так наз. указных книг приказов. Указы, состоявшиеся с соблюдением предписанного порядка: "царь сказал, бояре приговорили" систематизировались приказами в зависимости от компетенции того или иного приказа. Наиболее значимые из таких книг опубликованы М.Ф. ВладимирскимБудановым в ч.3 его Хрестоматии по истории русского права. Это такие книги, как Указная книга Холопьего суда, Указная книга Земского приказа, Указная книга ведомства казначеев и др. Указ царя, прошедший стадию обсуждения в Думе, а тем более подтвержденный приговором Земского Собора становился настоящим lex generalis. Очень близки к этой форме и так наз. Новоуказные статьи, состоявшиеся после издания Соборного Уложения 1649 г. Впрочем наиболее частой формой для этого служили акты кодификации московского права. Это хорошо нам известные два царских судебника и Соборное Уложение. Собственно название "судебник" дано наукой акту 1497 г. по аналогии со вторым судебником: "Лета 7006, месяца септемвира, уложил князь великий Иван Васильевич вся Руси, с детми своими и бояры..." Источниками первого царского судебника были обычное право, Русская Правда, Псковская судная грамота. Уставные грамоты также послужили материалом, из которого законодатель черпал для себя информацию. Исследователи давно заметили, что содержание первого единого кодифицированного акта наиболее близко именно двум последним выше упомянутым источникам. Структура судебника позволяет сделать определенные выводы о его системе. В основном это сборник процессуального права. Так, Владимирский-Буданов подразделял его на следующие разделы: ст. 1-36 - постановления о суде центральном, внутри которого можно различить часть постановлений по уголовному праву - ст. 9-14; второй отдел, ст. 37-44 - постановления о суде провинциальном (суд наместника и волостеля). Третий отдел, ст. 4668, включает в себя постановления по гражданскому праву и процессу. Сам текст судебника был долго неизвестен науке, до этого пользовались вольным переводом первых 16 статей Герберштейна. Впервые отыскан в 1817 г., а опубликован в 1819 г. Источниками второго царского судебника были уже первый судебник и накопившийся к этому времени указной материал. Однако содержание и техника судебников являются настолько близкими, что подобная близость позволяет сделать вывод о том, что второй судебник является исправлением и дополнением первого. Вопрос о существовании судебника Василия III нами не рассматривается. Структура второго судебника повторяет собой структуру первого. Первый отдел, ст. 1-61 - положения о центральном суде и уголовном праве; второй отдел ст. 62-75, суд провинциальный; третий, ст. 76-96, постановления по гражданскому праву и процессу. Четвертый отдел, состоящий из четырех статей, может быть отнесен нами к области юридико-технической. Так, ст. 97 в принципе провозглашает запрет на обратную силу закона: "А которые дела преж сего судебника вершены, или которые не вершены [ но процесс уже 187 идет - М.И. ] в прежних во всяких делах, суженных и несуженных, и тех дел всех не посуживати... как те дела преж сего вершены, а впредь всякие дела судити по сему судебнику и управа чинити по тому, как царь и вел. кн. всем своем судебнике с которого дни учинил". Ст. 98 содержит технические постановления о правилах дальнейшего законодательствования. Ст. 99 определяла ответственность за дачу ложных показаний, а ст. 100 содержала коллизионные нормы. Судебник 1550 г. был открыт В.Н.Татищевым в 1734 г., впервые опубликован в 1762г. Третий судебник 1589 г. нами не рассматривается, поскольку в литературе существует серьезное сомнение, применялся ли он когда-либо в общегосударственном масштабе; есть данные о применении его только на севере страны. Последний крупный кодификационный акт московского периода - Уложения царя Алексея Михайловича 1649 г. Это был первый общегосударственный акт, опубликованный для всеобщего сведения тогда же, в 1649 г. Всего состоялось два издания. Акт невероятно популярный в последующем. С него начинается Полное Собрание законов Российской Империи. Формально действовал в России до 1835 г., когда введен был в действие Свод законов Российской Империи, т.е. до составления следующего кодификационного акта, согласно правилу: lex posteriori derogat priori. Источниками Уложения явились в первую очередь предыдущие кодификационные акты московского правительства -судебники и последующий указной материал. Наиболее полное представление об источниках Уложения дает его преамбула: "В Лета 7156... государь царь и великии князь Алексей Михайловичь... советовал... и говорил... которые статьи написаны в правилех святых апостолов и святых отец и в градцких законех грекских царей... и чтоб прежних великих государей царей и великих князей российских... указы и боярские приговоры с старыми судебниками справити. А на которые статьи в прошлых годех прежних государей в судебниках указу не положено, и боярских приговоров на те статьи не было, и те бы статьи по тому же написати и изложили по его государеву указу общим советом..." (Уложение, Л., 1987, С. 17). не назван только Литовский статут, явившийся одним из главных источников Уложения. Определенную роль в составлении Уложения сыграли челобитные населения. Некоторые статьи Уложения прямо начинаются со ссылки на такие челобитные. По сути Собор подтвердил то, что испрашиваемо было на них. Структура Уложения может быть определена нами следующим образом: первые девять глав и главы XIX, XXIII, XXIV составляют первый отдел памятника. Здесь по преимуществу концентрируются статьи, посвященные тогдашнему государ- ственному праву Московской державы. Значительная часть из них определяет наказание по государственным преступлениям. Второй отдел, Гл. Х- XV, составляют процессуальное право. Третий отдел, Гл. XVI-XVII, XIX, XX, составляют постановления преимущественно гражданского права. Четвертый отдел, Гл. XXI,XXII, уголовное право и процесс той эпохи. Остальные главы содержат в себе разрешение частных вопросов, волновавших тогда московское правительство. Церковное право в московскую эпоху было представлено Кормчей книгой и Стоглавом 1551 г. Кормчая книга - компиляция канонического права из кодификаций Византийских императоров. Стоглав - плод отечественного законодательствования. Он был составлен в подражание Судебнику 1550 г., в котором было, как знаем, тоже сто статей. Стоглав отменен был в 1667 г. в связи с реформой патриарха Никона, т.к. содержал в себе некоторые заблуждения, вкравшиеся в обряд греко-русской православной церкви, особенно двуперстное крестное знамение и пр. Помимо чисто церковных постановлений, он содержал в себе и постановления чисто мирского порядка. Так, он изымал несудимые грамоты у духовенства. Священнический чин освобождал от поля: " А поля и крестного целования священническому чину не присуждают, но обыском обыскивают и многими свидетелями достоверными". Стоглав подтверждал обязательное обращение к смесному суду в случае, если стороной в споре был священник: " А кому будет священническому и иноческому чину искати своих обид на мирских людей, или кому на них, иным людем искати, то суд смесной...".Содержал Стоглав и довольно интересное постановление, касающееся служилых людей, которое можно рассматривать как некоторое ограничение крепостного права: " Благочестивому царю в царствующем граде Москве и по всем градам свою царскую заповедь учинити, чтобы дети боярские и люди боярские и всякие бражники зернью не играли и по корчмам не пили, и прочего зла не творили, и жили бы по крестьянски и были бы довольны своим оброком".(Стоглав: Российское законодательство Х-ХХ вв., т. 2, М., 1985, С. 308). Касательно устройства церкви можно отметить, что Стоглавом вводилась такая же система церковных старост, что и на земщине. Со Стоглава снимались списки и рассылались по местностям в виде наказных списков. Один из них, наказной список митрополита Макария от 1558 г. во Владимир был опубликован П.Н.Беляевым в 1863 г., см.: Наказные списки Соборного Уложения 1551 г., или Стоглав, М., 1863 г. Весьма интересна юридическая техника Стоглава 1551 г. Он был составлен в виде ответов освященного собора на вопросы царя Ивана IV. 189 §5. ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ НА ВТОРОЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ РУССКОГО ПРАВА. Каков же самый главный вопрос и соответственно итог четырехвекового (с XIV по XVII ст)/ периода развития русского права и государства? Вопрос этот, нам кажется, есть вопрос о русском феодализме. Главным аргументом советской историогафии был тезис о наличии в Московском государстве феодализма, ничем особенно не отличавшегося от феодализма западного. Однако, сравнивая порядки Польско-литовского государства с Московским, мы можем найти чрезвычайно мало точек соприкосновения. Факт этот, казалось бы очевидный, в советское время либо, замалчивался, либо извращался. Знаменательно и то, что Н.П. Павпов-Сильванский -главный столп учения о существовании феодализма в России - так и не был подвергнут существенной критике при советской власти Прижизненную критику Павпова-Сипьванского большевики замалчивали. Ученые до сих пор спорят и не могут точно определить понятие феодализма. Вернее, здесь конкурируют две точки зрения. Первая - чисто юридическая, вторая - социально-экономическая. Начнем со второй. Она утверждает, что феодализм есть система поземельных отношений, в результате которых частная власть землевладельца приобретает господствующее положение над властью публичной. Здесь же - отсутствие развитых товарноденежных отношений и, как следствие этого, господство натурального хозяйства, что еще больше усиливает независимость землевладельца от нее, т.е. власти. Юридическая точка зрения утверждает, что феодализм есть система правоотношений, которые лучше всего описываются через институты, commendatio, mundium и immuniteta Часто последний термин сопрягается с немецким lehn или более интернациональным - feodiит * Наличие подобных институтов вело в свою очередь к организации государства по особой феодальной лестнице, основанием которой был принцип: " Vassalus vassali mei non est meus vassalus". Государственная власть при такой ее организации ограничена феодальным правом, что позволяет говорить о феодальном государстве именно как о правовом - растворившем свой impehum в массе клаузул о праве подданных на восстание и тому * Commendatio - институт вассальной присяги поступления на службу феодалу с принесением клятвы верности и получения обратно своей поземельной собственности которой коммендировался к сеньору под условием дальнейшей службы ему Mundium - институт защиты, как правило, военной и судебной со стороны сеньора к своему вассалу подобные самоограничения власти. В этом случае тезис Ф.В. Тарановского о юридизме западного феодализма, воскресшего позднее в теориях Rechtsstaatu Rule of Law (см. его.: Феодализм в России, Варшава, 1903, С. 38-40) получает полное подтверждение. Права человека и гражданина в ограниченном масштабе как привилегия появилась сначала в эту эпоху. Следующей крупной составляющей феодальных порядков является зарождение и формирование сословий. Сословия организовывались в замкнутые группы (universitas, corporatio) - по подобию цельного организма - реально живущей сущности; что вело, как доказывал О. Гирке, к появлению идеи власти как представительства. Представительства всего: государства, сословия, интереса и т.п. (См.: Gierke О., Political Theory of the Middle Ages, Cambridge, 1900, p. 61 f1). Таким образом, die germanische Genossenschaftside строилась на некоторой фикции, что часть может отражать целое также хорошо, как целое целое же. На самом деле, это был гигантский скачок в развитии абстрактного мышления; человечество приближалось на Западе к познанию сущности идеи как сердцевины государства. Достаточно было шагнуть еще и сказать, что единое и есть отражение всего и вся; но... это сделано не было. Запад по-прежнему твердил, что единое - на небе, а на земле лишь жалкое его отражение; часть отражала единое - картина была извращена. Сословия оккупируют каждую из своих ниш в жизни государства. Переход из сословия в сословие запрещен. Сам факт наличия сословий связан с фактом общественной иерархии. Иерархии настолько жестокой, и в то же время перевернутой с ног на голову (вассал моего вассала не мой вассал), что порой удивляешься, как вообще могла держаться такая хрупкая социальная система. Ответ приходит сам собой: на самом деле в ту эпоху, средневековья, Европа была уже практически единым государством-континентом, образованным из чересполосицы ленов ленников римского епископа, Единая Европа начала распадаться на национальные государства с разложением единой системы церкви; кроме того, у Европы в эпоху средневековья не было серьезного противника, который мог бы оказать серьезное давление на нее и опосредованно на ее социальную структуру. Экономическое определение феодализма, которое не следует забывать, говорит о крупном, богатом, землевладельце, мощным настолько, чтобы организовать крупные маноральные и сеньоральные хозяйства - настоящие государства в государстве. Все эти факторы, взятые вместе, и составляют феодализм. Что же в реальности из всего вышеперечисленного было на Руси. 191 Сначала поговорим о хронологии. Павпов-Сипьванский ведет отсчет с IX, а заканчивает его XV веком. Уже М.Ф. ВладимирскийБуданов заметил на это, что зарождающаяся удельность, вполне выразившаяся в Литовско-Русском государстве XIII-XIV вв., все же у нас строилась на началах не коммендации, а на начале земском. (Обзор..., с. 294). Главой княжения был не князь, а город с пригородом. В Московской Руси XIII-XV ст. этот процесс еще проходил на фоне татарского господства. Сама же Москва, как это, мы надеемся, показали выше, собирала свой пригород не путем коммендации, а руками татар собирала власть, сопрягая это с процессом собирания земли - ее покупки. В XV в. Москва, усвоив себе татарскую парадигму власти, применяет ее со всем совершенством, переходит к прямой агрессии, как бы сейчас сказали. Иммунитеты встречаются у нас, но служат обратным Западу целям единодержавия и не имеют своим результатом дробление власти, опять-таки потому, что у нас никогда не было феодалов (бояр и дружинников) с государственными правами. Сословия у нас не образовывались в западном смысле этого слова. Чему ярким доказательством служит бессловный характер нашего судопроизводства. В Литве же, наоборот, сословные перегородки с XIV ст. разъедают идею равенства всех перед государством. Тезис о кормлениях как о своеобразном применении идеи ленного права, думается, не выдерживает вообще никакой критики. Ибо корм давался в срочном порядке и был обставлен такими ограничениями (вспомним о праве населения жаловаться на кормленщика великому князю), что для самого кормленщика физически не было возможности врасти в свой округ корнями, превратиться в феодала. Единственное препятствие здесь - уделы княжат, с которыми Москва ведет жестокую борьбу. Удел у нас никогда так и не смог превратиться в настоящий манор Западной Европы, несмотря на то, что удельные князья чеканили свою монету. Сюда же можно и присовокупить и чистую экономическую особенность наших порядков. В России в принципе никогда не было мощной экономической основы для крупного феодального землевладения. Богатство наших боярских родов - чисто эфемерно и не идет ни в какое сравнение с богатством аналогичных родов Западной Европы. Тезис Н.И.Хлебникова, что крайняя бедность родов толкала природную нашу аристократию к обогащению через государство, через пожалования царя землей и деньгами, должен быть учтен со всей тщательностью и серьезностью. (О влиянии общества на государство в царский период..., с. 33-45). Отсюда и конкуренция за близость к царскому двору между боярством и детьми боярскими.* Разумеется, подобная нищета была следствием конфискационной политики московских великих князей, которые под видом уплаты выхода татарам уничтожили экономическую базу сепаратизма И политика эта велась со времен Калиты целенаправленно и последовательно! Редкий удельный князь умирал, не будучи в долгах как в шелках перед московскими потомками Калиты. Итак, что же видим в России XIII-XVI вв.? Удар 1237 - 1240 гг по ней был столь силен, что вплоть до XVI в., до времен Иоанна Грозного разносится эхо, и мы наблюдаем на самом деле странный конгломерат, смешение разных порядков разных времен. К России этого периода всего менее применимы слова евангелиста: " Вначале бе спово" В России в начале хаос бе. Конечно же, это гипербола, поскольку хаос был все же ограничен. Он не был первобытен. Не надо было строить новое мироздание, оно уже было, но в крайней текучести своих форм. Разные порядки конкурировали друг с другом, вытесняемые и вытеснители, пока силою державной руки не были приведены к общему знаменателю к государству Вот единственная сущность, способная примирить в себе все разнообразие и разноликость Руси-России Не случайно поэтому Павпов-Сипьванский находил в Московии порядки времен Каролингов, а другие исследователи - времен индустриальной революции. Уникальность русской государственной цивилизации в том, что она совмещает в себе еще и время. Время опосредовано в России всегда как элемент государства, как вечно старое и бесконечно молодое в ее социальном строе; и эти, казалось бы, непримиримые противоречия законодатель, государство силою своей власти должен примирить. . и примиряет. Стремление к единодержавию и сильному государству и было уже своего рода государство (статус, состояние) - то своеобразное состояние ума, которое характерно для русской политической ментальности. Поэтому риторический вопрос, кто же был первым Гегель или Иоанн III не имеет смысла Первый построил в XIX в дом идеи в небесах, второй в XV в на земле. Поэтому мы утверждаем, что если в России когда-либо и был феодализм, то исключительно этатистский, т.е. в России был только один сеньор и один вассалгосударство и народ *Вряд ли стоит подвергать сомнению известные упреки Грозного, обращенные к Курбскому " а всем людем ведомо, при матере нашей у князя Ивана Шуйсково была шуба мухояр зелен на куницах, да и те ветхи и копи б то была их старина, и чем было судна ковати, ино путчи шуба переменити, а в ысходне сосуды ковати" (Переписка , с 28) И это говорится о первосоветнике, а ведь Шуйские весьма родовиты, прямые потомки Рюрика, что же тогда говорить об остальных? 193 ОГЛАВЛЕНИЕ Введение. Лекция I: Доминанта Москвы §1 Особенности развития идеи государственности во второй период истории русского права §2 Возвышение Москвы §3 Золотая Орда и Москва §4 Литва и Русь. Литва и Москва Лекция II: Организация Московского Царства §1 Территория Московского царства (до Великой Северной войны) §2 Местное управление Московского царства §3 Население в Московском царстве Лекция III: Организация московского царства(продолжение) §1 Государственная власть Московского царства §2 Приказная система центрального управления §3 Суд и процесс II периода русского права §4 Правовая система Московского царства §5 Общие замечания на второй период истории русского права 6 7 8 11 18 40 57 57 64 84 116 116 148 158 172 189