Развитие экономики
На рубеже веков Россия оставалась страной аграрной, с преобладающим сельским населением, условия жизни которого менялись слабо.
Груз старых феодальных пережитков еще сильно давил на сельское хозяйство. Все держалось на привычных общинных ценностях. Миром правил традиционный уклад. Главное было обеспечить семью. В деревнях Центральной России продолжало господствовать натуральное хозяйство; три четверти надельных земель было в руках общины. Эти районы почти не производили хлеба на продажу и едва могли прокормить себя.
Однако во второй половине $XIX$ в. буржуазные отношения начали проникать в аграрный сектор. Вслед за помещичьими имениями, ориентированными на рынок, капиталистические отношения все больше охватывали крестьянские хозяйства, прежде всего зажиточные.
Именно крупные помещичьи хозяйства, а также самостоятельные, крепкие, «необщинные» крестьянские хозяйства давали «товарный хлеб», кормивший Россию и вывозившийся за границу, главным образом в Германию и Великобританию.
В большинстве же хозяйств культура земледелия была крайне низка, использовались орудия труда, не менявшиеся с $XIII$ в. К концу $XIX$ в. средняя урожайность хлебов была в 1,6 раза ниже, чем в США, и в 4 раза ниже, чем в Великобритании. Низкая урожайность компенсировалась вовлечением в сельскохозяйственный оборот огромных земельных пространств.
Российская промышленность производила прежде всего предметы потребления. Передовые позиции в текстильном производстве занимали фабрики Москвы, Твери, Орехова-Зуева. Текстиль занял вторую строчку в экспорте. Российские ткани успешно конкурировали с европейской продукцией на восточном рынке. Конец $XIX$ в. характерен ускорением развития тяжелой промышленности, лежащей в основе индустриализации.
Промышленная горячка началась в 1890-е годы и продолжалась до начала $XX$ в. Россия совершила гигантский скачок в своем индустриальном развитии, практически удвоив производство.
Этому способствовали железнодорожное строительство и связанные с ним государственные заказы. Вводились в строй новые заводы и другие предприятия. Это требовало привлечения дополнительного числа рабочих рук. Росли города, что создавало дополнительный спрос на продукцию сельского хозяйства и легкой промышленности.
Возникли новые отрасли:
- паровозо– и вагоностроительная,
- рельсовая,
- цементная,
- нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая,
- резиновая,
- и др.
Это были капиталистические предприятия, где с самого начала высокой была концентрация производства и рабочей силы.
Крупными считались предприятия с числом рабочих более 500. По этому показателю к началу $XX$ в. Россия стояла на первом месте в Европе. Однако российские предприятия были хуже оснащены механизмами. Станки, оборудование, техническое обеспечение российских предприятий значительно отставали от западных. Развитие капитализма в России больше шло «вширь» – на новые территории. Возникали новые промышленные районы.
Особенно бурно развивался промышленный Юг страны. Опираясь на металлургические заводы Украины и угольные шахты Донбасса, он обогнал горнозаводской Урал. Высоким темпам индустриального развития России способствовали богатство полезных ископаемых и сырья, практически неисчерпаемые источники рабочей силы, большие возможности внутреннего рынка.
Изменилась и роль промышленного производства. До середины $XIX$ в. оно обслуживало прежде всего потребности сельского хозяйства, а с середины 1880-х годов – промышленность, уже во многом определяя развитие всей российской экономики.
В России заработала полнокровная рыночная капиталистическая система хозяйства. Россия превратилась в страну, открытую для торговли и ввоза иностранного капитала, началась интеграция российской экономики в мировую систему хозяйства.
Приток иностранного капитала в Россию шел прежде всего в тяжелую промышленность, «подстегивая» российскую индустриализацию.
Россия превращалась из «ситцевой» в страну «пара и железа». Высокие темпы и уровень промышленного развития были также в Польше, Прибалтике, Финляндии, то есть на западных окраинах России.
Внедрение иностранного капитала в Россию происходило двумя путями. Во-первых, это займы и иностранные кредиты. Во-вторых, прямые иностранные капиталовложения в русскую промышленность. Особенно крупными были инвестиции в добывающую и тяжелую промышленность. Однако этот капитал «русифицировался». И швед Нобель, и немец Зингер считались все же российскими капиталистами.
Крупнейшим собственником оставалось государство. Ему принадлежали большая часть территории и лесных массивов, железные дороги, горнодобывающие и металлургические предприятия Алтая, Сибири, Урала, казенные машиностроительные заводы, выполнявшие военные заказы, почтовая и телеграфная связь.
Социальная структура и социальные отношения
Развитие капитализма и сохранение феодальных черт в экономике России определили социальную структуру общества второй половины $XIX$ в. Первым сословием России и во второй половине $XIX$ в. по-прежнему считалось дворянство. По переписи населения 1897 г. оставалось более миллиона потомственных и более шестисот тысяч личных дворян. Из них около восьмисот родов были титулованными (князья, графы, бароны и др.).
Однако экономическая мощь дворянства постепенно таяла. Сокращалась площадь помещичьего землевладения. После отмены крепостного права многие землевладельцы не сумели сразу освоить рыночные отношения.
Они пытались сдавать землю в аренду крестьянам, но не за деньги, поскольку их у крестьян не было, а за отработку, что, с одной стороны, тормозило развитие капитализма в сельском хозяйстве, с другой – не могло спасти самих помещиков. Лишь небольшая часть из них сумела наладить в своих имениях товарное производство капиталистического типа.
Сельскохозяйственное население продолжало оставаться самым многочисленным (77,2%), большинство составляло крестьянство.
Реформа 1861 г. сделала крестьян свободными, но возложила на них бремя выкупных платежей. Крестьянам приходилось платить за свои наделы втрое больше рыночной цены на землю. На крестьян также падала основная тяжесть налогов.
После ликвидации крепостного состояния крестьяне получили право иметь фамилии (другие сословия, а также многие из ранее невладельческих крестьян к этому времени уже их имели). Фамилии давались по имени отца или деда (так появлялись Ивановы, Петровы, Сидоровы), по имени бывшего владельца. Иногда все жители сел становились Нарышкиными, Трубецкими или Оболенскими... Нередко в качестве фамилии записывалась кличка, уличное имя. Этот процесс растянулся на десятилетия. Даже перепись 1897 г. застала много бесфамильных крестьян.
Реформа 1861 г. ускорила процесс расслоения сельчан на деревенскую буржуазию, середняков, бедняков и сельских пролетариев, работавших по найму. Раскрестьянивание, то есть потеря крестьянами своих сословных черт, сопровождалось чаще всего уходом их из деревни. С каждым годом число таких случаев все более увеличивалось. Уходившие из деревни в город люди превращались в наемных работников, многие становились членами различных артелей. Однако, приходя в город, они с трудом находили работу. Покидая деревню, отрываясь от нее, не все могли найти себя в иных условиях, оказывались в «подвешенном состоянии» – уже не деревенские, но еще не городские. Эти люди становились агрессивными, завистливыми, стремящимися к уравниванию всех в бедности.
Положение рабочих России во второй половине $XIX$ в. было крайне тяжелым. Среди них преобладали представители первого поколения, недавние выходцы из деревни, сохранившие с ней тесные связи и крестьянскую психологию. Рабочий день, как правило, продолжался не менее 12 часов, а зарплата оставалась низкой.
Но и эту зарплату рабочие часто не получали: с них брали штрафы, производили всякие вычеты, да и платили нерегулярно. Штрафовали за все – за опоздание, за прогул, за курение, за пронос водки. У некоторых штрафы достигали 30-50% заработка.
Женщины за тот же труд получали в два раза меньше мужчин. Среди рабочих была самая высокая смертность. Основная их часть жила в клетушках или просто в углу, не имея свободного времени ни для отдыха, ни для учебы.
Отличалось лишь положение высококвалифицированного пролетариата и мастеров, которые зарабатывали достаточно, чтобы обеспечить себе более высокий уровень жизни. Но в социальном и политическом отношении они не имели никаких преимуществ. Великие реформы способствовали появлению русской буржуазии. Конец $XIX$ в. иногда называют ее «золотым веком». В это время она насчитывала приблизительно 1,5 миллиона человек. Крестовниковы, Солдатёнковы, Морозовы, Щукины, Мамонтовы, Елисеевы, Бахрушины и другие семьи превращались из купеческих, «капиталистых», в буржуазные.
Русские предприниматели определяли промышленное развитие России. Иностранцы же, как правило, допускались лишь в те отрасли, куда отечественная буржуазия еще побаивалась вкладывать капиталы.
Тесно связанная с государством, русская буржуазия во многом зависела от него. Государство могло дать какие-либо льготы, заказы на производство определенной продукции, оградить от иностранной конкуренции, оказать помощь в усмирении взбунтовавшихся рабочих и т. д.
Примечательной чертой русских купцов-буржуа оставалась благотворительность. На их средства строились школы, богадельни, клиники, ночлежные дома, приюты в Петербурге, Москве, в провинции.
К концу $XIX$ в. оформился особый слой – интеллигенция. Русская интеллигенция была прежде всего образованной частью общества, зарабатывавшей себе на жизнь умственным трудом. Она составляла тогда лишь незначительную часть населения: к концу века – всего 0,2%. Высшее образование тогда имели 85 тыс. человек.
В обществе, где дворянство деградировало, а буржуазия еще не сформировалась и была слишком зависима от царизма, появился слой, который взял на себя роль нравственного и интеллектуального лидера. Он подпитывался прежде всего из разночинцев.
Интеллигенция включала основные профессиональные кадры – ученых, инженеров, преподавателей, юристов и др. Хорошо оплачивался труд знаменитых адвокатов, деятелей искусства, ученых с мировым именем. Но многие интеллигенты с трудом содержали семью. Приходилось работать с утра до позднего вечера. Росло недовольство и личным положением, и судьбой Отечества, состоянием «униженных и оскорбленных» – крестьян, рабочих. Это вызывало комплекс вины, желание «служить народу», «отдать ему долг», сочувствовать, сопереживать.
Преклоняясь перед народом («народопоклонничество»), русская разночинная интеллигенция была оппозиционной правительству и в то же время находилась во власти антибуржуазных настроений.
