Основные принципы обучения грамматическим дисциплинам в Византии
Принципы обучения грамматическим дисциплинам в Византии – это руководящие положения обучения грамматическим дисциплинам во времена Византийской империи.
Как известно, во многих речах, обращенных к ученикам, М. Пселл призывал к изучению эллинской мудрости, которая помогает познавать тайны природы, обогащает язык, знакомится с философией, что дает возможность определить наиболее важное и полезное. Это было одним из первых принципов обучения грамматическим дисциплинам в Византии.
На протяжении всей истории Византийского государства наблюдается симбиоз древних и христианских принципов, что отразилось и на педагогической практике. Так, основу образовательной подготовки составлял неделимый учебно-воспитательный комплекс, от элементарного курса (чтение и счет) через средний уровень (грамматику, риторику, логику, математику, астрономию, физику) подводил к высшей степени, представленной:
- философией;
- богословием.
Примечательно было то, что церковь, имея собственных риторов, философов, историков, продолжала учить клир по трудам:
- Демосфена;
- Фукидида;
- Аристотеля.
Характеризуя образование Византии, стоит подчеркнуть, что она представлена различными типами образовательных учреждений, степенями и формами обучения, в которых отсутствует унифицированность, а предметная специализация учительского труда скорее исключение, чем правило.
Публичные школы в Византии, в основном, – частные и платные. Типичным принципом обучения грамматическим дисциплинам в Византии было присутствие учителя, который преподавал одну или несколько дисциплин. По сути, личность педагога становилась определяющим фактором содержания и формы обучения, а от его личной судьбы зависело функционирование учреждения.
При таких условиях учебный процесс определяли широта знаний и сфера интересов ведущего учителя.
В случае, если научные предпочтения преподавателя концентрировались вокруг одной или нескольких дисциплин, его школа приобретала специализированный характер. К примеру, известные византийские педагоги (энциклопедисты) обладали фундаментальным знанием, преподавали весь цикл дисциплин, в такой способ представляя в одном лице современный университет.
Кроме того, следующим принципом обучения грамматическим дисциплинам в Византии являлось разнообразие форм и методов обучения. Вариативность соотносилась с образовательной степенью заведения: чем выше была последняя, тем большим было учебное многообразие и одновременно уменьшалась его регламентированность.
Преемственность образования имела место не на уровне образовательных институтов, а на уровне личностей. Фактически византийское образование представляло не сеть учебных учреждений, а персонифицированное пространство деятельности отдельных педагогов. Все, кто учил и учился, знали друг друга, если не лично, то благодаря друзьям или работе. Тесные контакты в пространстве византийской образованности, которые сохранялись в течение многих десятилетий, были безоговорочными.
Правительство Византии осознавало необходимость в образованных людях на государственной службе и стремилось путем повышения образовательного уровня населения укрепить «национальное единство» во времена опасности. В то же время, такие тенденции не формировали последовательную политическую практику в образовательной сфере.
Еще одним принципом обучения грамматическим дисциплинам в Византии было то, что власти оказывали финансовую поддержку образовательным учреждениям по желанию. В то же время, они никоим образом не вмешивались во внутренние дела школ, течение образовательного процесса, формы и содержание обучения. В случае, если сами чиновники прибегали к преподаванию, они действовали не как представители двора или церкви, а исключительно как частные лица. Педагогическая деятельность становилась способом самоутверждения политиков-философов, но она никоим образом не была формой контроля государства над образованием.
Воплощение принципов обучения грамматическим дисциплинам в Византии в различных формах обучения
Учреждения начального образования организовывали в основном частные лица, иногда при церквях и монастырях. К примеру, отроком М. Пселл посещал начальную школу при Нарсийском монастыре, который функционировал и в XII в. В образовательных учреждениях при церквях и монастырях учеников учили клирики и монахи с целью подготовки кадров низшего духовенства исключительно для религиозных нужд. В таких школах обычно учились дети особенно религиозных родителей.
Государственных образовательных учреждений элементарного уровня в Византии было мало. Примером является школа для сирот и детей бедняков при церкви апостола Петра, попечителем которой был патриарх. Императорская семья патронировала школу при сиротском приюте св. Павла. Среди воспитанников заведения было немало иностранцев. Во время урока дети стояли или сидели вокруг учителя, который обучал учеников читать, считать, каллиграфии и основам логики.
Нередко образовательные азы (чтение, счет) дети получали в кругу семьи, где педагогами выступали родители, приглашенный учитель. Согласно сложившейся традиции первым учителем в аристократических семьях стал родственник или лицо, приближенное к семье. Таким для Никифора Григоры был его дядя со стороны матери митрополит Иоанн Ираклийский, которого он называет в своей работе «первым после Бога попечителем с детства».
Домашняя форма обучения получила распространение в Византии в условиях упадка городской культуры первых веков ее истории и сохранила значимость как в эпоху Комниновского Возрождения, так и при Палеологах. Востребованность домашнего обучения в состоятельных семьях обусловлена не только передачей учителем определенного объема знаний, но и собственного творческого опыта, формированием особой моральной и интеллектуальной атмосферы в ходе педагогического взаимодействия.
Роль учителя в жизни образованного византийца была достаточно существенной, что подтверждает постоянное упоминание в автобиографических экскурсах рядом с родителями имен своих педагогов. Обучение детей элементарной грамоте обычно начиналось в шесть - девять лет и продолжалось в течение двух - трех лет.
В частности, Феодор Студит и Афанасий Эгинской приступили к обучению в семь лет, Андрей Критский, Григорий Декаполит – в восемь лет, Давид Митиленский – в девять лет. Впрочем, были и исключения: Михаил Пселл занимался с педагогами с пяти лет, а Стефан Новый - с шестилетнего возраста.
Рисунок 1. Феодор Студит. Автор24 — интернет-биржа студенческих работ
Для большинства учащихся образовательная подготовка завершалась в девять - двенадцать лет. Следующей ступенью для отроков становилось овладение конкретной специальностью.
