Любительская лингвистика с точки зрения А.А. Зализняка
Андрей Анатольевич Зализняк – крупнейший лингвист, известный широкой аудитории как составитель «Грамматического словаря русского языка», а также как исследователь древнерусских текстов – «Слова о полку Игореве» и берестяных грамот Древнего Новгорода.
В 2009 году в журнале «Наука и жизнь» появилась публикация филолога, касающаяся вопроса разграничения профессиональной и любительской лингвистики, в которой Зализняк высказал ряд замечаний о научном подходе к изучению языка и рассказал о возникновении околонаучной «мифологии» в области лингвистических исследований.
По мнению учёного, в основе появления любительской лингвистики лежит интерес людей к языку и тем его аспектам, которые остаются, как правило, за рамками школьных учебников. Речь идет о происхождении слов, или этимологии. И здесь возникает большой простор для околонаучных предположений и догадок, потому что сами лингвисты редко уделяют внимание популяризации своих исследований, а этимологические словари не являются популярным изданием для любительского чтения.
Любительская лингвистика, по мнению Зализняка, сосредоточена на этимологии, которую, впрочем, нельзя назвать научной, поскольку она не использует ни один из признанных наукой методов исследования. Суть подобных «этимологических» изысканий заключается в сопоставлении слов на основе случайного сходства их звучания (внешней формы), из которого делается некий вывод. Например, учёный приводит примеры таких псевдоэтимологических «открытий»: в словах «разум», «радость», «радуга» выделяется элемент «ра-», который возводится к имени древнеегипетского бога солнца Ра.
Как считает Зализняк, ложные выводы, получаемые этимологом-любителем, проистекают из того, что он не учитывает важные для сравнительно-исторического языкознания аспекты:
- Учёт родственных связей языков: для компаративиста важно, чтобы исследуемые им языки восходили к общему предку, то есть были родственным по происхождению.
- Наличие регулярных, а не случайных фонетических соответствий.
- Исключение предположений о заимствовании слов одного языка другим и доказательство самостоятельности их развития.
При этом учёный не исключает, что при сопоставлении любых языков возможно обнаружение какого-то (обычно незначительного) процента слов, совпадающих по звучанию, и совпадение это будет носить исключительно случайный характер, не обусловленный ни родственными связями языков, ни процессами заимствования.
Развенчивая мифы любительской этимологии, Зализняк отмечает, что они основываются на ряде положений, противоречащих законам науки:
- Отказ учитывать при анализе гласные в пользу некоего «костяка» согласных, который становится основой для сопоставления.
- Приоритет написания над звучанием: «искажениями» при устном воспроизведении слова любители объясняют его изменения. Хотя очевидно, что письменная форма языка возникла значительно позже устной и не может считаться главенствующим фактором в языковом развитии.
- «Обратное» прочтение, создающее слова-перевёртыши, также признаётся лингвистом антинаучным методом объяснения, поскольку, во-первых, слова не возникают из письменных источников, во-вторых, обратное прочтение противоречит языковой практике.
Рассуждая о ложной этимологии, Зализняк отмечает, что её выводы способны привести к ложному прочтению и понимаю древних тексов, а также к искажению исторических фактов. Например, на этом основаны различные современные «панславянские» концепции, согласно которым утверждается первичность происхождения русского языка относительно всех европейских, а также главенствующее положение России в древности.
Размышления А.А. Зализняка о профессиональной и любительской этимологии
Сравнивая научную и любительскую этимологию, Зализняк отмечает, что в отличие от любителей, компаративист основывает свои наблюдения на признании двух фактов:
- Язык способен к изменению в процессе его развития. Это проявляется, прежде всего, в изменении его фонетического состава, а затем и морфологической структуры.
- Данные изменения происходят не хаотично, а в соответствии с определёнными принципами – закономерностями, охватывающими все языковые единицы, для которых значимы указанные фонетические изменения.
При этом фонетические изменения, зафиксированные исторической грамматикой, имеют регулярную природу, следовательно, не являются случайными, а обусловлены определённой фонетической позицией, местом относительно ударения или иными закономерностями. Таковы, например, процессы палатализации согласных в праславянском языке, а также явления, связанные с падением редуцированных.
Другой особенностью, отличающей профессиональную лингвистику, является обращение к источникам, в которых зафиксирована наиболее древняя форма слова. Это могут быть памятники письменности или данные сравнительно-исторического языкознания. Так, сопоставление русского слова «рука» и литовского «ranka» позволяет сделать предположение о качестве звука [у], который восходит к дифтонгоиду *an, подвергшемуся монофтонгизации.
Другой путь научного исследования – это историческая реконструкция, то есть воссоздание первоначального облика слова. Например, сопоставив близкородственные слова «облако», «волочить», «наволочка», «влачить», лингвист приходит к выводу о существовании праформы *vlоkъ, к которой восходят указанные слова.
Таким образом, установление процессов фонетических изменений, произошедших в языке, делает этимологический анализ в большинстве случаев достаточно точным, как в математических науках. А наличие регулярных фонетических соответствий между родственными языками подтверждает справедливость представлений об их общем происхождении. При этом, как отмечает Зализняк, отклонения от этих регулярных соответствий также носят неслучайный характер и объясняются действием иных закономерностей. Например, лингвист приводит случай с образованием слова «благо», которое, казалось бы, противоречит русскому принципу полногласия, но объясняется заимствованием его из церковнославянского языка.
Подводя итог своим размышлениям, лингвист отмечает, что в распространении любительской лингвистике заметна общая тенденция, характерная для всех гуманитарных наук: подмена факта мнением, что является недопустимым хотя бы в отношении тех областей научного знания, которые имеют давнюю традицию изучения и проверенную методологию.
