Блюма Вульфовна Зейгарник (урождённая Герштейн) – это советский психолог, основатель советской патопсихологии.
Научная деятельность Блюмы Вульфовны Зейгарник
Научная деятельность Б.Ф. Зейгарник, касающаяся непосредственно патопсихологии началась в период Великой Отечественной войны, когда она работала на Урале в нейрохирургическом госпитале и принимала активное участие в психологическом восстановлении тяжело раненных солдат. В процессе оказания психологической помощи раненым, Б.В. Зейгарник вела записи, которые в последующем легли в основу ее исследований, а их результаты были опубликованы.
Именно в этот период происходит укрепление ее личных и научных контактов с такими учеными психологами страны как А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, А.В. Запорожец и ряда некоторых других. В процессе этого научного общения и оформились ее представления о патопсихологии как самостоятельной и особой области психологического знания.
В послевоенные годы Б.В. Зейгарник работает в НИИ психиатрии МЗ РСФСР, где возглавляет первую лабораторию патопсихологии. Данная лаборатория была создана самой Б.В. Зейгарник в 1967 году и являлась экспериментальной.
Несмотря на значимость исследований Б.В. Зейгарник помимо сторонников были и противники, которые отрицали необходимость выделения патопсихологии в самостоятельную научную область и сохраняли верность традициями психиатрии прошлого.
Большую роль в сохранении лаборатории экспериментальной патопсихологии Б.В. Зейгарник сыграл профессор Д.Е. Мелехов, который не просто помог сохранить лабораторию, но и оставить ее в штате института. В этот период Зейгарник проводит обширный цикл исследований, которые в последующем становятся фундаментов всей современной психологии.
Помимо открытия экспериментальной лаборатории, в 1966 году Б.В. Зейгарник начинает читать курс по патопсихологии на факультете психологии в МГУ. В 1967 году она становится профессором данного факультета, где до последних дней увлеченно вела свою работу.
В Советском Союзе вклад Зейгарник в развитие психологии и патопсихологии был оценен по достоинству, и в 1978 году ей присудили Премию имени М.В. Ломоносова первой степени.
Вклад, который Зейгарник внесла в развитие патопсихологии, а также успешное открытие экспериментальной лаборатории, и ее научная деятельность на кафедре МГУ по достоинству были оценены в 1983 году Американской психологической ассоциацией, которая присудила ей премию Курта Левина.
Б.В. Зейгарник относится к тому поколению людей, которые многое пережили в своей жизни, видели все ужасы войны, но при этом они не были сломлены морально и психологически. Несмотря на все жизненные трудности, она работала на протяжении всей своей жизни, ее труды признаны не только в России, но и за рубежом. Ее исследования являются фундаментом современной психологии.
Эффект Зейгарник
Особое значение в исследованиях Б.В. Зейгарник имеет ее дипломная работа, которая была написана под руководством К. Левина в Берлинском университете. Значимость дипломной работы состоит в том, что проведенное в ее рамках исследование стало одним из краеугольных камней гештальт-психологии. Так, в данной работе Б.В. Зейгарник показала, что незавершенные действия человек запоминает намного лучше, чем те, которые он успешно завершил. Это открытие получило название «Эфффект Зейгарник».
После защиты дипломной работы в 1931 году Б.В. Зейгарник была приглашена на работу в психоневрологическую клинику Всесоюзного института экспериментальной медицины, где она начала свою исследовательскую деятельность под руководством Л.С. Выготского.
В первую очередь Б.В. Зейгарник продолжила свои исследования, касающиеся незавершенных действий, которые она начала исследовать в рамках дипломной работы. Непосредственно она занималась исследованием закономерностей запоминания завершенных и незавершенных действий, в условиях нарушения мотивационного компонента памяти.
Аналогичные исследования проводились в Америке ученым психологом Куртом Левинов. Данные исследования опирались на то, что поле доступа к следам памяти облегчается в случае сохранение напряженности, возникающей в начале выполнения действия, и не разряжаются полностью в случае его неполного завершения. Исследования проводились на детях с нормой развития, которые в ходе эксперимента осуществляли определенную творческую деятельность. Исследователи прерывали детей и предлагали им другое дело. Как было замечено, дети переходили на другой вид деятельности, но ввиду невозможности реализовать собственный потенциал они всячески стремились вернуться к прежнему виду деятельности и довести дело до логического конца.
Как показали проведенные Б.В. Зейгарник и Куртом Левином исследования:
- у детей с нормой развития в среднем незавершенные действия запоминались на 90% лучше, чем те, что они завершили;
- у больных шизофренией на 10%;
- у больных эпилепсией на 80%;
- у больных с астеническим синдромом на 20%.
Практическая деятельность Б.В. Зейгарник
Практическая деятельность Б.В. Зейгарник напрямую связана с психическими больными. В работе с ними они была чрезвычайно изобретательна. Она знала, как порой сложно привлечь их внимание, заставить выполнить действий, иногда даже самое простое. Однако в своей работе она могла найти подход к любому: могла «разговорить» больного в депрессии; стимулировать активную деятельность у заторможенного пациента; успешно организовать целенаправленную деятельность у больного с маниакальным состоянием или одержимого бредом.
В работе с психическими больными ее «основным оружием» была доброжелательность и мягкость, она всегда старалась помочь человеку, чем располагала его к себе, вызывала у него ответное доверие и уважение.
Внимательно выслушивая психического больного, Б.В. Зейгарник могла одним словом или фразой, направить ходе его мыслей и речь в нужное ей направление. Отлично владела приемами невербального общения и взаимодействия.
Помимо успешного общения с пациентами Б.В. Зейгарник проявляла профессионализм в общении с психиатрами, она умела говорить с ним на их языке. Это качество высоко ценилось и характеризовало ее как специалиста не только в области психологии, но клинической психологии.
В работе со студентами была требовательная. Требовала от своих учеников и сотрудников знания психиатрии и других клинических дисциплин. Выступала против использования категорий психопатологии для характеристики здоровых людей, в особенности творческих личностей.
