Мемуары – это записки о прошлых событиях современника или участника этих событий.
Крымский «сюжет» в контексте публицистики
Роман М.М. Филиппова «Осажденный Севастополь» кажется хроникой Крымской войны.
Главный источник хроники – публицистика военного времени.
Писатель переносит газетные сведения с незначительными изменениями в художественное пространство произведения.
В 1855 году в «Северной пчеле» была несколько раз опубликована корреспонденция одного из участников боевых действий П.В. Алабина. Эти отрывки позже были помещены в мемуарные книги П.В. Алабина. Первая книга вышла в 1861 году. В романе М.М. Филиппова встречаются совпадения и с текстами, которые были опубликованы в «Северной пчеле», и с текстом мемуаров. Совпадения с текстом П.В. Алабина присутствуют не только в отдельных сценах, но и в описаниях героев романа. В «Осажденном Севастополе встречаются и заимствования из жизни людей, не прославившихся участием в боевых действиях. Например, Филиппов несколько раз упоминает о Прасковье Ивановне Графовой. Он описывает ее так же, как и Алабин: чудачка, которая по-мужски ездила на лошади и спала в блиндажах вместе с солдатами.
Также совпадения присутствуют и в описании частной жизнь исторических фигур, например, П.С. Нахимова. М.М. Филиппов описывает момент, когда адмирала получил ранение в голову.
Совпадения между романом «Осажденный Севастополь» и мемуарами Алабина имеются и в описании ключевых для «крымского» сюжета моментов – вынужденного затопления русских кораблей, перемирия на Малаховом кургане, которое было объявлено для того, чтобы противники смогли позаботиться о раненых и погибших. Русским войскам пришлось затопить флот, чтобы не позволить противнику войти в бухту города. Но корабль «Три святителя» никак не удавалось потопить. Тогда моряки вспомнили, что на борту корабля осталась чудотворная икона. И Филиппов, и Алабин описывают, как икону забрали с корабля и судно утонуло.
Также сходство между мемуарами Алабина и романом «Осажденный Севастополь» прослеживается и в рассказе о получении героем романа и самим Алабиным полковых денег. Главного героя произведения, как и Алабина, отправили в Симферополь для получения жалованья на весь полк. И герой романа, и Алабин сталкиваются со взяточничеством. Но если Алабин мирится с этим и признает существующий порядок взятки, то герой романа Филиппова идет против этого порядка и добивается практически всей суммы жалованья. По приезде в полк герой романа узнает о том, что командир был в курсе этого и лишь удивился, почему с него взяли мало «процентов». Сюжет краж и взяточничества на войне был актуален и во время нее, и после окончания. Интересна оценка этого сюжета. Если Алабин, Лесков и даже Толстой считают, что взяточничество – это явление войны, бунт против которого бессмыслен, то Филиппов использует этот мотив и трансформирует его в мотив бунта против сложившейся системы, для идеализации низших чинов и простых солдат.
Авторы, которые раскрывали этот сюжет до Филиппова, используют его как:
- Предмет полемики (Лесков);
- Способ «документирования» действительности (Алабин);
- Отстраняющий прием (Толстой).
Филиппов же посредством этого сюжета добивается дифференциации образов некоторых высших чинов и честных солдат и неумелых командиров и развращенных светскими порядками петербургских офицеров.
Пластуны и сестры милосердия в «крымском» сюжете
При создании романа М. Филиппов выбирал особенно характерные в историческом плане явления времени. Например, он описывает моду на пластунов, деятельность сестер милосердия. В армии союзников самыми экзотическими и неординарными участниками считались зуавы, а в русском публицистическом контексте противостоял им романтизированный образ пластунов. Рассказы из жизни пластунов содержатся во многих журналах и газетах. Истории пластунов – один из основных и особенно привлекательных для писателей «частных» сюжетов Крымской войны.
Пластунами называли пеших казаков в кубанском войске из особой команды, которые несли разведочную и сторожевую службу.
Использование заметок и рассказов о пластунах – это материал для изображения «частной» стороны войны в произведении Филиппова.
Писатель использует еще один «крымский» сюжет. Он связан с деятельностью сестер милосердия. В романе их деятельность описывается как одна из героических страниц войны. В публицистическом контексте статьи о сестрах милосердия занимают немного места, но это делает их еще важнее.
В «Северной пчеле рассказывается о последних мгновениях жизни солдата. У. Рассел их называет «бородатыми зуавами». Борода считался чуть-ли не главным признаком зуавов. Описание длины, размера бороды встречается практически во всех описаниях зуавов.
Материал о деятельности сестер милосердия, подобно описаниям бытовых историй из жизни исторических фигур и описаниям пластунов, используется Филипповым не только для того, чтобы показать осаду Севастополя, но и для придания произведению тональности.
Роман «Осажденный Севастополь» - это ключевой пример влияния публицистики на литературу эпохи Крымской войны. Это особенно заметно в опоре писателя на публицистические заметки о боевых действиях, в способах вписать вымышленный сюжет романа в историческую канву событий.
М. Филиппов создает образ Севастополя как яркий пример того, как можно сопротивляться врагу. При скудном снабжении, не имея достаточных запасов оружия, не обладая техническими новшествами, при практически отсутствовавших путях сообщения, и одерживать при этом героические победы. Филиппов показывает, как терпеть сокрушительные поражения, но сохранить твердость духа и оставаться преданными.
При создании романа М. Филиппов ставил перед собой задачу написать произведение, которое раскрывает правду эпохи. Писатель собирал воспоминания участников и очевидцев тех событий, изучал опубликованные источники – как российские, так и зарубежные.
