Шут — это лицо при дворе государя или в барском доме, обязанностями которого было развлечение гостей забавными выходками.
Клоуны в произведениях У. Шекспира
В драматургии Уильяма Шекспира есть очень важная для его творчества категория персонажей – буффонов, являющихся носителями комического в концентрированном виде. Фигура буффона, шута царствует в шекспировской комедии, проникает она и в мир трагедии, которую наполняет новым звучанием, оттеняя и усиливая основные идеи произведения. Шут-шутник – ключевая фигура средневекового карнавала.
Классическим двойником шекспировского шута является философ-насмешник в «Диалогах» Платона.
В пьесах У. Шекспира встречаются буффоны двух типов: клоуны и шуты.
В английском языке слово «клоун» в значении «деревенщина, мужлан» появилось в середине 16 века. Спустя двадцать лет слово клоун стало названием сценического амплуа. Этот персонаж всегда был простолюдином, часто – крестьянином или слугой, реже – ремесленником. Социальное положение клоуна подчеркивалось цветом одежды: клоуну полагалось быть одетым в синюю куртку дворового или в красновато-коричневую куртку крестьянина. Клоун был неуклюжим, смешным простофилей, глупым, пассивным, постоянно путал слова и говорил на провинциальном диалекте.
Такими персонажами в «Комедии ошибок» являются оба Дромио. В пьесе «Укрощение строптивой» эта роль отведена пьянице Слаю. В произведении «Сон в летнюю ночь» таким персонажем является ткач Основа, в пьесе «Два веронца» - Ланс.
Шекспироведы назвали Ланса «солнечныи клоуном» драматурга.
Еще одним персонажем-клоуном является Ланчелот Гоббо в комедии «Венецианский купец». Образ Ланчелота реалистичен, в нем практически нет гротеска. Персонаж обладает чувством юмора – качеством, которого у других клоунов не было. Ланчелот умнее своих предшественников, он умеет рассуждать, обладает богатым словарным запасом и сам принимает решения. Образ Ланчелота – новый и очень важный этап в эволюции шекспировского клоуна. Это переходный образ от слуги-клоуна к шуту.
Фигура клоуна появляется и в трагедиях У. Шекспира. Так, диалог могильщиков в трагедии «Гамлет, принц Датский» - это «дуэт клоунов». Однако главным персонажем этой сцены является придворный шут Йорик, которого очень любил в детстве Гамлет.
В трагедии «Макбет» шутовской характер носит монолог привратника. Благодаря этому приему писатель в обоих случаях создает резкий и волнующий контраст. Плоские шутки могильщиков оттеняют возвышенный характер размышлений принца о смерти, а болтовня привратника создает зловещий фон для убийства Дункана.
Образ шута в творчестве У. Шекспира
Клоун – комический персонаж, шут – комедийный. Шут – остроумный забавник, профессионал. Он мог стать сатирическим комментатором пьесы с гораздо большей естественностью нежели клоун, возможности которого ограничивались спецификой образа. Шут традиционно, еще с эпохи Античности, обладал функцией выражения правды. Он имел право пользоваться всеми оттенками иронии и сарказма. Шут находился в гуще жизни и выступал в роли представителя «антимира», в котором сомнению подвергалось очевидной, использовались парадоксальные перетасовки. Л. Пинский считает, что в комедиях первого периода только два шута: Фесте из комедии «Двенадцатая ночь» и Оселок из «Как вам это понравится». Шуты, в отличие от клоунов-простолюдинов, являются профессионалами. Так, Оселок является придворным шутом герцога Фредерика, а Фесте – шут графини Оливии.
Связь с традицией наблюдается у Шекспира и в положении, которое занимают шуты, и в отношении окружающих к ним. Истоки такого отношения корнями уходят в древность, когда человеческое сознание и память были своеобразным «табу». В дураках и сумасшедших видели искру «божественного» помешательства, воспринимали их самих как пророков. Во времена Шекспира народное сознание смотрело на них с чувством, в котором смешивались насмешливое презрение, благоговение и жалость. Из этого смешанного чувства и родилось право дураков вести себя причудливо, странно, говорить, что захочется и как захочется. Шут находился вне связей с каким-либо сословием или классом. И в этом заключается принципиальное отличие шута от клоуна.
Положение шута двойственно. Он с одной стороны является забавой для своего хозяина, а с другой, имеет право говорить неприятную правду.
Положение шута в жизни было своеобразным и не лишенным трагизма. Особенность профессии, его делала личностью деклассированной и ставила его вне социальных связей. Дурацкий колпак, пестрая одежда, бубенцы и бычий пузырь, привязанный к палке, делали шута непохожим на нормальных людей и выделяли из окружающей среды, не позволяли ему смешиваться с ней. И если у клоуна могло быть любое количество партнеров, то шут в пьесе всегда один.
Знаменитые шуты Шекспира:
- Башка (пьеса «Бесплодные усилия любви»);
- «Оселок («Как вам это понравится»);
- Шут — «Тимон Афинский»;
- Пэк — «Сон в летнюю ночь»;
- Спид — «Два веронца»;
- Лаваш — «Все хорошо, что хорошо кончается» и т.д.
Традиции «великих» шекспировских шутов продолжает шут короля Лира. Его образ в этом произведении приобретает своеобразные черты. Шут появляется лишь тогда, когда Лир впервые замечает, что все вокруг него не так, как он предполагал. А когда прозрение короля становится полным, шут исчезает. Шут самовольно входит в пьесу и выходит из нее, выделяясь в галерее образов произведения. шут короля Лира является олицетворением народной мудрости. Речи шута комичны только с виду, их горька правда совсем не вызывает смеха. Лир недаром называет его «горьким шутом».
Последним воплощением шута-профессионала в репертуаре У. Шекспира является трусливый и ничтожный Тринкуло из «Бури». Он вырван из привычной обстановки и лишен возможности вести привычное полупаразитическое существование, не приспособленный ни к чему и во владениях мага-философа оказывается совершенно беспомощным – шут даже разучился острить.
В последней пьесе – «Генрих VIII» - в прологе сообщается, что автор не собирается развлекать дурачествами «парня в пестром балахоне». Несмотря на то, что Соммерс, шут Генриха VIII, был известной личностью, писатель не считает нужным ввести его в свою пьесу. Многие исследователи творчества Шекспира и критики считают, что образ шута себя изжил.
