Расцвет Владимиро-Суздальского княжества во второй половине XII века.

Лекция 4. Расцвет Владимиро-Суздальского княжества во второй половине XII века. Правление Андрея Боголюбского. Политический кризис после смерти Андрея Боголюбского. Всеволод Большое Гнездо. Расцвет культуры Владимиро-Суздальского княжества. В 1155 г. Андрей Юрьевич самовольно покинул Вышгород (пригород Киева) и переехал в Суздаль. В 1157 г. после смерти в Киеве Юрия Долгорукого на Северо-восток прибыли его ближние бояре, мужи, остатки дружины, а также младшие сыновья — Михаил и Всеволод Юрьевичи. Их приезд был обоснован, так как ещё при жизни Юрия Долгорукого «вся земля», то есть ростовцы, суздальцы, владимирцы и переяславцы «целовавши крест» младшим братьям. По договору с местным боярством Михаил и Всеволод должны были получить здесь волости в держание. В нарушение собственного ряда (договора) с великим князем местные городские общины выбрали Андрея. Младшие братья были даже удалены с собора. Однако вероятно первое время они правили совместно с Андреем, так как из пределов ВладимироСуздальской земли были изгнаны лишь в 1162 г. Вместе с братьями из Суздаля были изгнаны племянники и властные бояре из княжеской дружины, не разделявшие взглядов Андрея. С местными боярами Андрей в это время ладил. Молодой князь тонко уловил возможности Владимира и энергично способствовал его возвышению, начал широкое строительство во Владимире, перенеся сюда столицу княжества из Суздаля. Город Владимир расширялся на восток и запад, становясь одним из крупнейших городов Древней Руси. Как полагалось по традиции, город должен был обрести свой религиозный центр. Князь строит белокаменный величественный храм, посвящённый Богородице. Одновременно со строительством во Владимире велось строительство белокаменной загородной княжеской резиденции при слиянии Нерли и Клязьмы. В своё время, уезжая из Вышгорода, Андрей увёз с собой византийскую икону Богоматери (конец ХI–начало XII вв.). По пре- Lecture 4. The flourishing of the Vladimir - Suzdal Principality in the second half of the 12th century. The reign of Andrei Bogolyubski. The political crisis after Andrei Bogolyubski’s death. Vsevolod the Big Nest. The culture flourishing of the Vladimir – Suzdal principality. In 1155 Andrei Juryevich left Vyshgorod (suburb of Kiev) and moved to Suzdal. In 1157 after Yuri Dolgoruki’s death in Kiev his close boyars, some of his men, and also his younger sons – Michael and Vsevolod came to the northeast of Russia. Their arrival was quite justified, because even in Yuri Dolgoruki's lifetime “all the land”, that is the people of Rostov, Suzdal, Vladimir and Pereslavl “kissed the cross” to Yuri Dolgoruki’s young sons. Under the agreement with the local nobility Michael and Vsevolod should receive territories to reign. As a violation of their agreement with the Grand Prince local town communities chose Andrei. His younger brothers were even removed from the council. First time, however, they probably ruled together with Andrei, because they were exiled from the Vladimir-Suzdal land only in 1162. Together with his brothers Andrei exiled from Suzdal his nephews and arrogant boyars who did not share Andrei’s views. At this time Andrei got on well with local boyars. Young prince understood well all the Vladimir’s possibilities and vigorously promoted its rise, he began wide stone construction in Vladimir, having transferred here the capital of a principality from Suzdal. The city of Vladimir extended to the east and west, becoming one of the largest cities of Ancient Russia. According to the tradition the city should have the religious center. Prince built a majestic white-stone cathedral dedicated to the Holy Virgin (Virgin Mary). Simultaneously with construction in Vladimir construction of the white-stone country residence of the Prince was conducted in Bogolubovo at the confluence of the Klyazma and the Nerl. Leaving Vyshgorod Andrei took away a Byzantine icon of the Mother of God (the end the 11th- beginning of 12thcenturies). According to 1 данию, именно в месте слияния Нерли и Клязьмы кони, вёзшие Андрея, внезапно остановились. Решено было устроить ночлег. Во сне князю явилась Богородица, повелевшая основать на месте остановки город. Андрей Юрьевич продолжал политику своего отца по отношению к Киеву, Новгороду и Волжской Булгарии, но с некоторыми особенностями. После смерти Юрия Долгорукого Киев непрерывно переход и л и з р у к в р у к и . В 1169 г. Андрей направил на Киев дружины из Суздаля, Ростова, Переславля, Владимира под предводительством своего сына Мстислава. Киев был взят и подвергнут страшному разгрому. Андрей Боголюбский не поехал в Киев, оставив его своему брату Глебу. Впервые князь за время существования Русского государства отказался от киевского стола, создалось положение, когда на роль общегосударственного центра стали претендовать «Суздальская земля» и Владимир, где находился местный князь. Андрей не хотел «сидеть» в Киеве на княжеском столе, а стремился управлять русскими землями из Владимира на Клязьме. Со второй половины 50-х годов XII в. Владимиро-Суздалъской княжество прекратило платить дань Киеву. Политика Андрея Юрьевича, направленная на дальнейшее усиление княжеской власти и закрепление влияния в русских княжествах, требовавшая участия горожан в многочисленных походах, вызывала недовольство со стороны ростовского, суздальского и владимирского боярства. Эта оппозиция находила поддержку и у владимирских церковных владык. Андрей вполне оценил значение церкви как гаранта стабильности в обществе и опоры княжеской власти. Стремясь поднять престиж и политический вес Владимиро-Суздальского княжества, Андрей Боголюбский попытался учредить во Владимире самостоятельную митрополию, не зависимую от Киева. Но поддержки Константинопольского патриарха он не добился. Активная политика властного владимирского князя вызвала недовольство им старшей дружины, местных бояр, служителей церкви и даже простых «мизинных the legend, in the place where the rivers Nerl and Klyazma flowed together, the horses, bearing the icon suddenly stopped. It was decided to stop at this place for a night. At night in his dream the Prince saw the Virgin who ordered him to build a town on this spot. In regard to Kiev, Novgorod and the Volga Bulgaria Andrei Yuryevich continued the policy of his father, but with some slight deviations. After Yuri Dolgoruki’s death Kiev continuously p a s s e d f r o m h a n d s t o h a n d s . I n 1169 Andrei sent to Kiev the troops from Suzdal, Rostov, Pereyaslavl and Vladimir under the leadership of his son Mstislav. Kiev was taken and subjected to terrible devastation. Andrei Bogolyubsky did not go to Kiev and left it to his brother Gleb. For the first time in the history of the Russian State Prince refused the Kiev throne, and there was the situation when “the land of Suzdal” and its center Vladimir claimed the role of the nation-wide center. Andrei did not want "to sit" on the princely throne in Kiev, and was going to reign the Russian lands from Vladimir on the Klyazma. Since the second half 1150s the Vladimir and Suzdal principality stopped to pay the tribute to Kiev. The policy of Prince Andrei Bogoylyubski directed on the further strengthening of the princely power and its influence in other Russian principalities demanded the participation of the townspeople in numerous campaigns, which caused dissatisfaction on the part of the Rostov, Suzdal and Vladimir nobility. This opposition found the support of the Vladimir church lords (the higher clergy). Andrei understood the importance of the church as the guarantee of stability in the society and support of the princely authority. Trying to raise prestige and political influence of the Vladimir-Suzdal principality, Andrei Bogolyubsky took an attempt to establish in Vladimir a metropolinate ["metrq'pOlinit] independent of the ecclesiastical authorities of Kiev. But he did not get a support of the Constantinople patriarch. The active policy of imperious [im'piriqs] Vladimir prince caused the dissatisfaction of the local boyars, priests and even common people. In the summer of 2 людей». Летом 1174 г. против князя созрел заговор. Его участниками были люди из ближайшего княжеского окружения: бояре Кучковичи, жена князя, зять Кучковичей боярин Пётр, княжий слуга Яким и ключник Амбал Ясин, осетин родом, всего 20 человек. Заговорщики собрались в доме боярина Петра 28 июня, в канун праздника святых апостолов Петра и Павла. Дождавшись глубокой ночи, вооружённые заговорщики, подкрепившись для храбрости вином в княжеском погребе, проникли во дворец. Обезоружили дворцовую охрану, находившуюся в караульном помещении на первом этаже башни. Был схвачен и личный слуга Андрея, княжеский паж, мальчик Прокопий. Его взяли внезапно. Прокопий не успел ни крикнуть, ни позвать на помощь. В личные покои князя на втором этаже дворца вела каменная лестница, расположенная в башне. Она сохранилась до сих пор. Заговорщики поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. Из башни во дворец вел переход, также сохранившийся поныне. Он сообщался с дворцом. Небольшой, немногим более 10 метров коридор был узким и заканчивался дверью в опочивальню. Заговорщики растянулись по всему коридору. Двое передних, пройдя переход, остановились перед закрытой дверью. За ней находился князь. Не желая выламывать дверь и поднимать лишний шум, заговорщики пошли на хитрость. Они решили обманом проникнуть в спальню князя. «И рече один, стоя у двери: “Господине! Господине!». И князь рече: «Кто есть?». И он же рече: «Прокопья». И рече князь: «О, паробьче не Прокопья!». Князь раскрыл обман, и дальнейший разговор потерял смысл. Заговорщики «почаша бити в двери и силою выломали». Андрей не мог воспользоваться даже личным оружием: меч его (по преданию принадлежавший святому князю Борису) заранее был вынесен из спальни ключником Амбалом. Узкий коридор и ещё более узкий дверной проём затрудняли действия заговорщиков. Через сломанную дверь в спальню могли ворваться только двое. Князь, даже безоружный, голыми руками сумел спра- 1174 the plot was organized against the prince. The plot participants were people from the Prince retinue['retInjH], the Kuchkovich boyars, the Kuchkovich son-inlaw boyar Pyotr, the Prince wife, the Prince servant Yakim and the housekeeper Ambal Yasin, the Osset ['Osit] (Ossetian [O'sJSqn] by birth, they were 20 persons all in all. Conspirators gathered in the house of Boyar Petr on the 28th of June, on the eve of the holiday of Sts Apostles Peter and Paul. Late at night, the armed conspirators, having drunk wine from the Prince’s cellar for bravery, penetrated into a palace. They disarmed the palace guards in the guard room on the ground floor of a palace tower. The personal servant of Andrei, his page, the boy Procopies by name was also seized. He was taken quite suddenly and had no time either to warn the prince or to cry for help. The spiral stone staircase in that tower led to the personal apartments of the prince on the second floor of the palace. It has survived till now. Coming up the steps of the spiral staircase the conspirators got to the second floor. There was a gallery leading from the tower to the palace which did not survive up to now. This gallery about 10 meters long was narrow and finished with the door to the prince’s bedchamber. The conspirators had to move slowly one after another all along the corridor. The first two, having passed the gallery, stopped before the closed door. Behind it there was the prince. The conspirators did not wish to break down the door and to make unnecessary noise, and decided to get the prince’s bedchamber by a deceit. One of them pretending that he was Procopies, the prince’s servant, and imitating his voice, asked the prince to open the door. The prince discovered the deceit, and the further conversation lost sense. The conspirators broke down the door and attacked the prince. Andrei fought with his enemies unarmed, he could not even take his sword, because this sword (according to the legend it had belonged to Sts Boris and Gleb) had been taken from the prince’s bedchamber by Ambal, the house-keeper. The narrow passage of the gallery and still narrower doorway complicated actions of conspirators. Only two of them could get at a time through the broken door of the bed3 виться с одним из нападавших. Он сбил его с ног. Но силы были неравные. Андрей, стоявший к нападающим вполоборота влево, получил сабельный удар. Он пришёлся по левой ключице. Удары следовали один за другим. Князь упал. В глубокой тьме, мешая друг другу, заговорщики наносили удары по Андрею и по сбитому им своему сообщнику. В ход были пущены мечи и копья. Заговорщики решили, что князь убит, и, прихватив раненого сообщника, покинули спальню. Но князь был жив. Через несколько минут он очнулся, встал, прошёл переход и спустился по винтовой лестнице вниз. За ним тянулся кровавый след. Выйдя из башни и держась за её стены, князь Андрей прошёл несколько шагов и бессильно опустился на землю. Но его стоны услышали заговорщики. Они остановились на площади около собора, а затем повернули обратно. Убийцы стали повсюду искать князя, поднялись во дворец, но там не обнаружили свою жертву. Паника охватила заговорщиков. Зажгли свечи и по кровавым следам нашли князя, сидевшего у стены башни. Началось кровавое побоище. Первым ударил его мечом «Кучков зять» Пётр. Он отсёк левую руку князя. Вслед за Петром стали рубить Андрея другие заговорщики. В страхе и ярости они продолжали наносить удары уже бездыханному телу. Убив князя, заговорщики вернулись во дворец. Здесь при входе в башню они увидели княжеского пажа Прокопия и убили его. Затем поднялись на второй этаж башни, где хранились княжеские сокровища: золото, дорогие камни, жемчуг и всякое «узорочье». Убийцы забрали их, снесли вниз, погрузили на коней и затемно отправили из Боголюбова. К утру всё было кончено. В руках заговорщиков оказались резиденция князя, оружие и казна. Убийство князя Андрея Боголюбского послужило сигналом к общему мятежу против княжеской администрации и бояр. Беспорядки продолжались почти неделю. Княжеский дворец в Боголюбове был разграблен дотла. Изуродованный, полуобнажённый труп князя выбросили в сад. Только преданный Кузьма-Киевлянин оплакивал своего господина и отнес его те- chamber. The prince, even unarmed managed to knock down one of attackers. But forces were unequal. Andrei facing the attacking boyars half-turned to the left was first hit with the saber ['seIbq]. That blow was on his left collar-bone. Other blows followed one by one. Prince Andrei fell down. In the deep darkness, obstructing each other, conspirators struck blows on Andrei and on their accomplice brought down by him using swords and spears. The conspirators finally decided, that prince is killed, and, having taken their wounded accomplice, left the bedchamber. But prince was still alive. In some minutes he regained consciousness, rose, passed the passage and went down the spiral staircase leaving behind the trail of blood. Getting out of the tower and holding on the wall, Prince Andrei made some steps and powerlessly lowered himself on the ground. But the conspirators heard groans. They turned back and began to search for prince everywhere in the palace, but could not find him anywhere. The panic seized them; they burnt candles and on bloody trail found the prince sitting at the tower wall. The bloody slaughter began. The first the Kuchkovich son-in-law Petr struck him with the sword and cut off his left hand. After Peter other conspirators began to strike Andrei with their swords. In fear and to fury they continued to strike the already lifeless body of the prince. Having killed the prince, conspirators returned to the palace. Here at the entrance to the tower they saw the prince’s page Procopies and killed him. Then came to the second floor of the tower where the prince’s treasures were stored: gold, precious stones, pearls and different expensive fabrics". Murderers took them away, loaded on horses and while it was still dark left Bogolyubovo. By the morning everything had been over. The conspirators took the residence of the prince, the weapons and the treasury. The murder of Prince Andrei Bogoljubski served as a signal to the mutiny against the princely administration and boyars. Disorders lasted for almost a week. The princely palace in Bogolyubovo was plundered completely. The molested half-naked corpse of the prince had been thrown out into the garden. Only a devoted servant, Kuzma of Kiev 4 ло в церковь. На третий день боголюбские священнослужители вложили останки князя в каменный гроб, отпели над ним погребальные молитвы и перенесли во Владимир в храм Богородицы, построенный в своё время по велению Андрея. После смерти Андрея Боголюбского во Владимиро-Суздальской земле начался политический кризис. Возобновилась борьба между старыми городскими центрами и Владимиром за первенствующее положение в крае. Владимирское вече избрало вначале князем младшего брата Боголюбского Михаила, но тот не сумел противостоять напору ростовцев и суздальцев. Через семь недель владимирцы изгнали Михаила и решили пригласить на княжение сразу двух князей: Мстислава и Ярополка Ростиславичей, двоюродных братьев Боголюбского. Ростиславичи — ставленники Ростова. Они сразу же занялись не наведением порядка во Владимире и его земле, а грабежами. В первый же день был ограблен главный храм города — Успенский собор, символ независимости городской общины. Ростиславичи недолго держались во Владимире. Вернувшийся на владимирский стол Михаил тоже не задержался в городе на Клязьме. Кризис завершился в 1176 г. торжеством молодых городов: Владимира и стойко поддерживавшего его Переяславля. Владимирский престол по приговору вече занял младший брат (по отцу) Андрея Боголюбского Всеволод III Большое Гнездо. Столь редкое прозвище князь получил то ли за большое потомство, то ли за успехи в собирании русских земель. Владимирцы целовали крест не только Всеволоду, но и «детям его». Так владимирский престол стал наследственным, а Всеволод III — первым владимирским князем, которого летописцы неизменно называли великим. В 1177 г. рязанский князь Глеб Ростиславич совершил набег на Всеволода Большое Гнездо, сжёг Москву, но был разбит на р. Колокше и взят в плен вместе со многими рязанцами. По требованию горожан Всеволод был вынужден ослепить некоторых рязанских людей, но несколько человек отпустил. После второго мятежа горожан все пленные рязанцы были казнены. had mourned his master over and brought his body to the church. On the third day the priests from Bogolyubovo put the remains of the prince to a stone coffin, performed a funeral service and Prince Andrei was buried in the Assumption Cathedral in Vladimir built by his order. After the death of Andrei Bogoljubski a political crisis began in the Vladimir-Suzdal land. The struggle between the old cities and Vladimir for the leadership in the area renewed. The Vladimir veche (the townspeople assembly) first elected Mikhail, a younger brother of Andrei Bogolyubsky, to be their prince, but he could not resist the opposition of the Rostov and Suzdal people. In seven weeks the people of Vladimir drove Mikhail away and decided to invite to reign two princes at once: Mstislav Rostislavich and Yaropolk Rostislavich, Andrei Bogolyubsky’s cousins. Both princes were the protégés ['prouteZeI] of Rostov. They started not with the restoration of the order in Vladimir but with the robberies. On the first day the main city cathedral, the Assumption Cathedral, a symbol of a city community independence, was plundered. Rostislaviches did not stay in Vladimir for long. Mikhail who was restored on the Vladimir throne also did not stay long in the city on the Klyazma. The crisis was over in 1176 with the victory of the young cities, Vladimir and firmly supporting it Pereyaslavl. According to the decision of veche (the townspeople assembly Vsevolod III the Big Nest, the younger brother of Andrei Bogoljubsky, occupied the Vladimir throne. Such rare nickname this prince received either for the big progeny ['prOGInI] or for successful collecting the Russian lands. The people of Vladimir kissed the cross not only to Vsevolod but also to “his children “. So the Vladimir throne became hereditary, and Vsevolod III was the first Vladimir prince whom all the chronicle writers named the Great Prince. In 1177 the Ryazan prince Gleb Rostislavich raided the lands of Vsevolod the Big Nest, burnt out Moscow, but his troops were defeated on the Koloksha River also he was taken captive together with many Ryazan warriors. On demand of the townspeople Vsevolod was compelled to blind some Ryazan people, but some other people were re5 Глеб Ростиславич погиб в порубе (земляной тюрьме). Конфликты с Рязанью продолжались и в XIII в. В 1207 г. Всеволод послал в Рязань княжить своего сына Ярослава. Рязанцы сначала присягнули новому князю, но затем подняли мятеж. Тогда Всеволод в 1208 г. подошёл с войском к Рязани, вывел жителей из города, а город сжёг. Это очень ослабило Рязанское княжество, что сказалось даже через 29 лет, когда к Рязани подошли монголотатары. Всеволод Юрьевич княжил долго, почти сорок лет. Годы его княжения стали годами наивысшего расцвета ВладимироСуздальской Руси. Сын Юрия Долгорукого и византийской принцессы Ольги, воспитанный при императорском дворе в Константинополе, великий князь владимирский Всеволод продолжил дело отца и брата — дело укрепления княжеской власти и объединения русских земель. При нём возросло значение ВладимироСуздальской земли среди русских княжеств, значительно расширилась её территория, появились новые города. Всеволод привёл в покорность строптивых ростовских бояр, вновь подчинил Владимиру Новгород, Рязань, Чернигов, Киев. В двух походах на булгар вместе с ним участвовали сын киевского князя Владимир, брат переяславского (южного) князя Изяслав, сын смоленского князя Мстислав, муромский и рязанский князья. Это свидетельствовало о высоком авторитете великого князя владимирского во всей русской земле. До конца XII в. князья собирали полюдье; на покрытие потребностей государства регулярно поступали налоги, собираемые княжеской администрацией. Для княжеской семьи и её слуг доходы поступали из княжеских имений. Земельные владения князя были обширны. Крупными земельными собственниками стали бояре. В 1214 г. была создана самостоятельная Владимирская епархия. Первым её епископом стал архимандрит КиевоПечёрского монастыря Симон. Резиденция епископа разместилась в Рождественском монастыре. Монастыри на Руси появились в середине XI в. В северо- leased. After the second mutiny of the townspeople all captured Ryazan people were executed. Gleb Rostislavich perished in the dungeon. The conflicts with Ryazan proceeded went on in the 13th century as well. In 1207 Vsevolod sent his son Yaroslav to reign in Ryazan. The Ryazan people first swore allegiance [q'lJGqns] to the new prince, but then raised the mutiny. Then in 1208 Vsevolod with his army approached Ryazan, took all the inhabitants from city, and burnt it out. It greatly weakened the Ryazan principality which was felt even in 29 years when the Tatar-Mongols came to Ryazan. Vsevolod Yuryevich reigned for a long time, almost for forty years. The years of his reign became the years of the highest power of the Vladimir-Suzdal Russia. He was the son of Yuri Dolgoruky and a Byzantine princess Olga, brought up at an imperial court in Constantinople. The Great Prince of Vladimir Vsevolod continued the course of his father and brother on strengthening of princely power and consolidation of the Russian lands. Under his rule the authority of the Vladimir-Suzdal land among the Russian principalities grew, its territory considerably expanded, new cities appeared. Vsevolod forced into submission the arrogant Rostov boyars, Novgorod, Ryazan, Chernigov, and Kiev were again subordinated to Vladimir. Vladimir, the son of the Kiev Prince; Izyaslav, a brother of Pereslavl Prince; Mstislav,a son of Smolensk Prince; as well as the Princes of Murom and Ryazan participated in his two campaigns against the Volga Bulgarians. All this testified to the high authority of the Great Prince of Vladimir in all the Russian lands. Up to the end of the 12th century princes collected the tribute (polyudie); the taxes collected by prince’s administration on a regular basis covered all the state needs. The incomes of the prince’s family and their servants came from the prince’s manors. The possessions of the prince were extensive. The boyars also became the large land owners. In 1214 the independent Vladimir diocese was established. Its first bishop was the archimandrite ["RkI'mxndraIt] of the Cave monastery in Kiev Simon. The residence of bishop was placed in the Nativity monastery. Monasteries in Russia have ap6 восточных землях древнейшими монастырями были Спасский в Муроме (XI в.), Рождественский и Успенский Княгинин во Владимире (XII в.), Дмитриевский, Козмодемъянский и Ризоположенский в Суздале (XII–начало XIII вв.). В первой трети XIII в. во ВладимироСуздальском княжестве насчитывалось 23 монастыря. Церковь становилась богатой и влиятельной организацией и играла большую роль в просвещении. Монастыри были крупными очагами культуры. Они имели богатые библиотеки; в них велось летописание, сочинялись проповеди, жизнеописания святых подвижников церкви. В монастырях открывались школы. На XII и первую треть XIII в. падает наиболее яркий период культурной истории края. Начало каменному строительству положил переяславский князь Владимир Мономах. По инициативе князя и сопровождавшего его переяславского епископа Ефрема на рубеже XI и XII вв. (между 1096 и 1105 годами) построен в Суздале собор Успенья Богоматери. За образец была взята Печёрская церковь в Киеве. Собор, однако, просуществовал недолго: около 45 лет. Из-за технических неполадок небольшой глубины фундамента, слабости раствора — стены развалились. На том же месте Юрий Долгорукий возвёл новый собор, который был освящён в 1143 г. Суздальский собор неоднократно капитально перестраивался в XIII-ХVIII вв., менялись его внешний вид и внутреннее убранство. Современный вид он приобрёл после капитального ремонта в 1750 году. Подлинными шедеврами искусства начала XIII в. являются «Златые врата» Рождественского собора в Суздале, установленные в западном и южном порталах, и полы интерьера. Огромные двустворчатые двери обиты медными пластинами, на них изображены сцены из Ветхого и Нового Завета Библии необычайно тонкие по рисунку с эффектным мерцанием золотых линий на чёрном фоне. Полы в соборе выстланы майоликовыми плитками жёлтого, зеленого и тёмно-коричневого цвета, а под куполом в алтаре рисунок пола сложен из маленьких фигурных плиток. peared in the middle of the 11th century. In the north-eastern lands the most ancient monasteries were the monastery of the Savior in Murom (the 11th century), the Nativity monastery and the Assumption Princess Nunnery in Vladimir (the 12th century), St. Demetrius monastery, the Sts. Cosmas and Damian monastery and the Deposition of the Robe Nunnery in Suzdal (the 12th –the beginning of 13th centuries). In first third of the 13th century in the Vladimir Suzdal principality there were 23 monasteries. The church became the rich and influential organization and played an important part in education. Monasteries were the large centers of culture. They had rich libraries; there chronicles were compiled, sermons and the lives of the saints were written. In monasteries there were schools. In the 12th – the first half of the 13th century there was the brightest period of the cultural history of the territory. The beginning of the stone construction was put by the prince of Pereyaslavl Vladimir Monomach. At the turn of 11th and 12th centuries (between 1096 and 1105) the prince and the bishop of Pereyaslavl Efrem accompanying him initiated the building of the cathedral of the Assumption of the Holy Virgin in Suzdal. The Assumption Church of the Caves Monastery was taken for its model. However the cathedral did not survive for long only for about 45 years. Due to the technical faults, the small depth of the foundations, weakness of the mortar – its walls collapsed. On the same place Jury Dolgoruky erected a new cathedral that was consecrated in 1143. The Suzdal cathedral was frequently totally reconstructed in the 13th – 18th centuries; its appearance and internal decoration were changed. It got its present-day look after the repairs in 1750. The true masterpieces of the applied art of the beginning of 13th century are the Golden Gates of the Nativity Cathedral in Suzdal installed in the western and southern portals as well as the floors of the cathedral. Huge door folds of the gates bound with the copper plates, depicting the scenes from the Old and New Testaments of the Bible performed in delicate gold lines glimmering on a black background. The floors in the cathedral were covered with majolica [mq'GOlIkq] tiles of yellow, green and 7 Древнейшим памятником русского зодчества, прототипом всех владимиросуздальских храмов является белокаменным однокупольным храм Бориса и Глеба в Кидекше. С него началось владимирское белокаменное зодчество. Построен храм в 1152 г. В то время в Кидекше (в 5 км от Суздаля, на берегу р. Нерль) находилась загородная резиденция Юрия Долгорукого. Стены храма лишены декоративных украшений, все здание просто и строго. Узкие, щелевидные окна придавали храму ещё более суровый вид. Единственное украшение фасадов — узкий арочный поясок. Прост и интерьер храма. При Юрии церковь в Кидекше даже не была расписана, и богослужение происходило в ней среди голых стен. Фресковая роспись появилась лишь в конце XII в. До наших дней здание дошло в несколько искажённом виде. Одновременно со строительством храма в Кидекше строились СпасоПреображенский собор в ПереяславлеЗалесском и Георгиевский в ЮрьевеПольском. Собор в Переяславле начал строить Юрий Долгорукий, а завершил строительство Андрей Боголюбский. Всем своим суровым и неприступным обликом собор как бы говорил, что он — главное здание Переяславской крепости, которая возводилась с ним в одно и то же время. Узкие, похожие на бойницы, оконные проёмы размещались только в верхней части храма. Белокаменная церковь Георгия в Юрьеве-Польском сооружалась также одновременно с основанием города и строительством крепости, но в 1230 г. князь Святослав (сын Всеволода III) снёс обветшалую постройку, а на её месте поставил (1230–1234 гг.) новую каменную церковь, посвящённую тому же святому. Её строила артель каменщиков во главе с мастером Бакуном. Она была украшена больше других храмов. Снаружи всей церкви, как писал летописец, были резаны из камня святые «чудны велми». Архитектура Георгиевского собора стала образцом для московского зодчества XIV–ХV вв. По этому типу dark-brown color, and in the altar the floor was made of the small figured tiles. The most ancient monument of Russian architecture and the prototype of all Vladimir-Suzdal churches is the white-stone one-domed church of Sts Boris and Gleb in Kideksha. It was the beginning of Vladimir white-stone architecture. The church was built in 1152. At that time in Kideksha (in 5 kilometers from Suzdal, on the bank of the Nerl River) there was the country residence of Yuri Dolgoruki. The walls of church are devoid of decorative ornaments, The whole building is simple and austere. The narrow, slit-like windows enhance the austerity of the church outlook. The only piece of decoration is a band of cut stone and blind arcading on wedge-shaped consoles which emphasizes the laconic solidity of the walls. The interior of a temple is equally simple. In Yuri’s time the church in Kideksha was not painted and the church service took place within the bare walls. The fresco painting appeared only at the end of 12th century. The building survived up to now deformed to certain extent. Simultaneously with the construction of church in Kideksha the Cathedral of the Transfiguration of the Savior and the Cathedral of St George were built in Pereyaslavl-Zalesski and YurievPolsky. In Pereyaslavl Yuri Dolgoruki only started to build the cathedral, and its construction was finished by Andrei Bogolyubsky. By its stern and solid look the cathedral seemed to say that it was the main building of the fortress of Pereyaslavl which was built at the same time. The narrow windows looking like loop-holes were made only in the upper part of the cathedral. The white-stone church of St George in Yuriev-Polsky was also built simultaneously with the city foundation and construction of a fortress, but in 1230 prince Svyatoslav (a son of Vsevolod III) brought down the dilapidated building and on its place built (1230-1234) the new stone church dedicated to the same saint. It was built by the team of masons headed by the master Bakun. It was more beautifully decorated than other churches. According to the chronicle the all over its outside the church had extremely beautiful carvings of the saints. The architecture of St George Cathedral served as a model for the Moscow architecture of the 14th – 15th centuries. The stone churches of the Moscow Kremlin in the time of Ivan Kalita and Ivan III 8 строились каменные храмы Московского Кремля времён Ивана Калиты и Ивана III. В 50-60-х годах XII в. развернулось большое строительство во Владимире. В 1158– 1160 гг. был построен Успенский собор — главный храм Северо-Восточной Руси. На постройку и украшение храма князь Андрей выделил десятую долю доходов своей казны. Для выполнения большой программы по обстройке столицы было недостаточно местных мастеров, выросших на строительстве Юрия Долгорукого, и именно в связи с постройкой крупнейшего здания Владимира — Успенского собора — летопись сообщает, что во Владимир «бог привел мастеров из всех земель». В их составе не было специалистов кирпичной кладки из Киева и городов Поднепровья, это были мастера белокаменной техники, в числе которых — и иноземные пришельцы с романского Запада, присланные к князю Андрею якобы императором Фридрихом Барбароссой. Это был обычный для европейского средневековья способ сбора мастеров на крупных строительствах. Построен он из белого тёсаного камня-известняка, украшен скульптурными рельефами, фоном для позолоченного аркатурного фриза служила лента фресковой росписи. В 1185 г. собор сильно пострадал во время пожара. Восстановление его потребовало пять лет. Были разобраны притворы и башни. Их заменили боковыми галереями, стены старого собора были укреплены и соединены арками с новыми, большие и маленькие арочные проёмы были прорезаны в стенах старого здания образуя ряды столбов нового более просторного собора. Вместо одной главы храм получил пять. На новые фасады были перенесены скульптуры со старых стен. Особое внимание придано северному фасаду, обращённому к городу. Его украсили маски львов — эмблема царственной силы, женские лики, указывающие на посвящение храма Богородице. В Успенском соборе находилась величайшая русская святыня — икона Владимирской Богоматери, шедевр византийского искусства. Шлемовидные главы собора, внутреннее убранство сияли золотом. Суровая простота долгоруковских храмов отошла в прошлое. Владимирский собор сравнивали с легендарным библейским were built according to this model. In 50-60s of the 12th century the big construction was held in Vladimir. In 1158-1160 the Assumption Cathedral, the main cathedral of the North-Eastern Russia, was built. For the construction and decoration of the cathedral Prince Andrei Bogolyubski gave the tenth part of his treasury incomes. The local builders and craftsmen who had acquired their skills during the reign of Yuri Dolgoruky were too few in number to carry out the ambitious plans for building the new capital, particularly the Cathedral of the Assumption, and the chronicle tells us that "God brought artists to Andrei from all parts of the earth". These did not, however, include master brick layers from Kiev and the towns of the Dnieper Basin. They were expert stone masons, including Romanesque craftsmen from the West who are said to have been sent to Andrei by Barbarossa. In the Europe of the Middle Ages it was quite usual to gather craftsmen from various different countries to erect buildings of some importance. It was built of trimmed white limestone decorated with sculptural reliefs and gilded blind arcading against the background of the band of fresco painting. In 1185 the cathedral suffered a great damage during the fire. Its repair took five years. The narthexes and towers of the cathedral were dismantled and replaced with the side galleries, the walls of the old cathedral were strengthened and connected with the new ones with arches, large and small arched openings were cut in the walls of the old building forming rows of pillars in the enlarged cathedral. Instead of one dome the cathedral received five domes. The sculptures from old walls were transferred to the new facades. A special attention was paid to the northern facade facing the city. It was decorated with lion masks, an emblem of regal force, the women’s masks indicating the cathedral dedication to the Virgin Mary. In the Assumption Cathedral there was the greatest Russian relic the icon of the Holy Virgin of Vladimir, a masterpiece of the Byzantine art. The helmet-shaped domes of the cathedral and its interior decorations shined with gold. The severe simplicity of the church9 храмом царя Соломона. Долгое время он служил образцом при строительстве соборов в Москве. В десяти верстах от Владимира, на берегу р. Нерль, князь Андрей поставил Боголюбов-город. Центром города-крепости был собор, начатый строительством одновременно с владимирским Успенским. Храм также посвятили Богородице — Рождеству Девы Марии. Просуществовал храм до конца XVII в. Современники поражались красотой и драгоценным убранством храма, его “золотыми” полами, окованными “золотом” порталами и дверями, богатой утварью. Князь приказывал слугам водить на соборные хоры (открытая галерея в верхней части церковного здания) зарубежных гостей и послов, чтобы они прониклись уважением к властелину, имеющему возможность соорудить столь дорогой и великолепный храм. Жемчужиной Владимиро-Суздальского белокаменного зодчества по праву считается храм Покрова на Нерли. Построен он в 1165 г. в честь одержанной победы над Волжской Булгарией и в память сына Андрея Боголюбского Изяслава, погибшего в этом походе. Храм поставлен в низменной речной пойме, заливаемой водой во время весенних паводков. Строителям пришлось насыпать искусственный холм, прежде чем строить храм. Церковь Покрова — небольшое здание из тёсаного белого камня. Чуть вытянутый вверх храм венчает изящный световой барабан с узкими окнами, на котором высилась шлемовидная глава. Стены храма слегка наклонены внутрь, что ещё больше подчёркивает его высоту и создаёт впечатление необычайной лёгкости, невесомости всей постройки. Резной убор рельефов прост, на каждом из трёх фасадов одна и та же композиция: в центральной закомаре – фигура библейского царя Давида, сидящего на троне. По сторонам – два голубя, под ними – фигуры львов, ниже – три маски. Единственным светским сооружением, дошедшим до нас от боголюбовских времён, являются Золотые ворота г. Владимира, построенные в 1158- es of Yuri Dolgoruki’s time had gone into the past. The Vladimir cathedral was compared to the legendary biblical temple of Tsar Solomon. For a long time it was a model for cathedrals built in Moscow. 10 kilometers from Vladimir, on the bank of the River Nerl Prince Andrei founded the town of Bogolyubovo. The center of the townfortress was the cathedral whose construction started simultaneously with Vladimir Assumption Cathedral. The cathedral was also dedicated to the church festival connected with the Holy Virgin, the Nativity of the Holy Virgin. That cathedral existed up to the end of the 17th century. The contemporaries were fascinated with beauty and precious decorations of the cathedral, its “golden floors”, its portals and doors bound with “gold”, rich church plate. The prince ordered his servants to take foreign guests and ambassadors to the choir gallery of the cathedral (an open gallery in the upper part of a church building) for them to get filled with respect for the sovereign ['sOvrIn] capable of erecting such precious and majestic cathedral. The church of the Intercession on the River Nerl is rightly considered to be the pearl of the Vladimir-Suzdal white-stone architecture. It was built in 1165 to commemorate the victory over the Volga Bulgaria and in memory of Andrei Bogoljubski’s son Izyaslav killed in that campaign. The church was built in the lowland water meadows flooded by water every time during spring high waters. The builders had to pile up an artificial hill before building the church. The Church of the Intercession is a small building of the hewn white stone. The slightly elongated church is crowned with the elaborate light drum cut with narrow windows and topped with the helmet-like dome. The walls of the church are slightly leaned inward, that creates an illusion of great height and gives an impression of an extraordinary grace and weightlessness of the whole construction. The carved relief decoration is simple; the composition is the same on each of its three facades: in the central zakomara (the semi-circular upper section of outer walls) is the figure of the biblical King David sitting on the throne, on his both sides are two doves, under them there are the figures of lions, still lower below them are three women’s masks. The only secular construction that survived from the time of Andrei Bogolyubski is the 10 1164 гг. Это гигантское для того времени сооружение – триумфальная арка для парадного въезда в город и одновременно сущeственный элемент военно-оборонительного комплекса стольного города; слева и справа к ним примыкали мощные земляные валы, кольцом окружавшие город. Построенные из белого камня Золотые ворота представляют собой огромный куб с высокой аркой. В целях обороны в середине арочного пролета сделана перемычка. Арка закрывалась толстыми бревенчатыми (дубовыми) створами, покрытыми листами кованой золочёной меди, отчего ворота и получили название золотых. На уровне перемычки был деревянный настилпомост, с которого воины могли обстреливать противника, бросать камни, лить кипяток. В толщу южной стены встроена лестница, ведущая на верхнюю площадку, где размещалась надвратная церковь. Время, пожары, осады врагов причинили памятнику значительные повреждения. Ворота неоднократно реставрировались и частью утратили первоначальный вид. Дмитриевский собор (1194–1197 гг.): летописец с гордостью отмечал, что к этому времени для строительства уже не «искали мастеров от немец». Как и церковь Покрова на Нерли Дмитриевский собор — одноглавый четырёхстолпный храм. Собор подчёркнуто величественен и по-своему строен; это могучая, прекрасная слаженность и мужественная пропорциональность. Дмитриевский собор — придворный храм в роскошном декоративном одеянии. Его стены покрыты скульптурными украшениями. Резное убранство вьётся по колоннам арочного пояса, Поднимается до закомар — полукруглых завершений фасадов, а затем восходит по барабану. Ажурная вязь покрывает, чуть ли не все здание, придавая ему вид гигантского драгоценного ларца. Сюжеты скульптурных рельефов разнообразны: царь Давид — псалмопевец, что и на Покровском храме, или, по другой версии, сын Давида — мудрый Соломон, библейский автор «пяти тысяч песней»; Александр Маке- Golden Gate of Vladimir, built in 1158-1164. This structure, giant for those times, was both a triumphal arch for the festive entrance to the city and at the same time the essential element of the military - defensive complex of capital city. On the left and on the right they were adjoined with powerful earthen ramparts of the fortification ring surrounding the city. The Golden Gate built of white stone represents a huge cube cut with a high arch. For the defense purposes the crosspiece was made in the middle of the arch. The arch was closed with the two heavy gate folds made of thick oaks and bound with gilded copper plates that’s why the gate got the name of the Golden Gate. At the crosspiece level there was the lower wooden defensive platform from which the warriors could shoot the arrows at the enemy, throw stones and pour down the boiling water. The steps built in the southern wall led to the top: to the upper defensive platform and the gate church. Time, fires, enemy sieges brought grave damages to the monument. A gate underwent many restorations and partly lost its original outlook Speaking about St Demetrius Cathedral (1194-1197), the chronicler proudly remarks that by that time there was no need looking for the foreign masters to build it. Like the Church of the Intercession-on- the-Nerl, St Demetrius Cathedral is a single-domed four-pillar church. This cathedral is strikingly majestic and slender in its own way; it has mighty power, beautiful harmony and manly proportionality. St Demetrius Cathedral is a court church in luxurious decorative attire. Its walls are covered with sculptural decor. The carved ornaments entwine the columns of the blind arcading, climb up to the zacomaras - semicircular tops of the facades - and then go up the drum. The lacelike carvings cover almost the whole building, giving it the look of a gigantic precious treasure casket. Plots of sculptural reliefs are diverse: King David, the psalm-singer, as on the Church of the Intercession, or, according to another version, the son of King David, the wise king Solomon, the biblical author of “five thousand songs”; Alexander the Great, ascend11 донский, возносящийся на небо; сам Всеволод на троне, окружённый коленопреклонёнными сыновьями. И звери, птицы, растения в самом причудливом виде, львы с цветущими хвостами, гуси со сплетёнными шеями. Вместе с христианством в наш край пришла письменность. В княжеских дворцах Андрея Боголюбского, Всеволода и его сыновей (особенно Константина) появились библиотеки, состоявшие из переводных и оригинальных сочинений церковного и светского характера. Как свидетельствует летописец, во время пожара 1227 года во Владимире «погорели книги множе». Центрами письменной культуры были монастыри. Очевидно, первыми грамотными людьми, кроме князей и некоторых лиц из княжеской администрации, являлись монахи. Известно, что при дворе князя Константина Всеволодовича одно время была даже школа, где трудились монахи русские и греки, уча «младенцев». Сама личность старшего сына Всеволода III в этом отношении весьма примечательна. Летопись называет его Константином Мудрым. Есть основания предполагать, что этот князь принял живое участие в летописании. Краткие записи о местных событиях во Владимире (или Суздале) велись, вероятно, с начала XII в. Затем на смену им пришли летописные своды. Таким был владимирский летописный свод, доведённый до 1206 г. Возможно, он составлялся в 1212–1215 гг. под руководством Константина Всеволодовича. Владимирский свод был собран из фрагментов различных хроник. В нём выделяются: отрывки ранних киевских сводов XI в., «Повесть временных лет» начала XII в., хроника событий времён Владимира Мономаха и Мстислава Владимировича, летописи Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и Всеволода Большое гнездо. От всех других летописей Владимирский свод отличился тем, что содержал более 600 миниатюр, т. е. являлся «лицевым» (иллюстрированным). К сожалению, сам свод сохранился лишь в копии XV в., выполненной в Смоленске. Копия принадлежала литовскому князю Радзивиллу, позже — Кенигсбергской библиотеке, где и была найдена Петром I. Поэтому и вся летопись названа Радзивилловской или Ке- ing the skies; Vsevolod III himself on the throne, surrounded by his kneeling sons. And in addition to all this there are beasts, birds, the most fanciful plants, lions with blossoming tails, geese with intertwined necks. Writing came to our land together with Christianity. In the palaces of Andrei Bogoljubski, Vsevolod and his sons (especially in that of Constantine) there were the libraries containing both translated books and original works of church and secular character. As it was testified by the chronicler during the fire of 1227 in Vladimir many books were burnt. The monasteries were the centers of written culture. Obviously, first literate people, except for princes and some persons from princely administration, were monks. It is known, that at the court of Prince Constantine Vsevolodovich at one time there was even a school where the monks both the Russians and Greeks worked teaching the youngsters. Constantine, the elder son of Vsevolod III, was a remarkable personality in this respect. The chronicles named him Constantine the Wise. There are reasons to believe, that this prince took an active part in the writing chronicles. Brief records about local events in Vladimir (or Suzdal) were taken, probably, from the beginning of 12th century. Later on they were replaced by joined chronicles or codices, such as the Vladimir codex carried till 1206. Probably, it was compiled in 1212-1215 under the guidance of Constantine Vsevolodovich. The Vladimir codex was compiled of the fragments of various chronicles. One can point out abstracts from the early Kiev codices of the 11th century, “The Tale of the Bygone Years» of the beginnings of the 12th century, the chronicle of the events of the times of Vladimir Monomach and his son Mstislav, the chronicles of Yuri Dolgoruki, Andrei Bogoljubski and Vsevolod the Big Nest. As distinct from all other chronicles the Vladimir codex contained more than 600 miniatures, i.e. it was illuminated illustrated. Unfortunately, the codex itself preserved only as the copy of the 15th century made in Smolensk. The copy belonged to the Lithuanian prince Radzivill and later to the Koenigsberg library 12 нигсбергской. Миниатюры Радзивилловской летописи выполнены в разное время и содержат как оригинальные рисунки X–XIII вв. из Владимирского свода 1206 г., так и иллюстрации смоленских художников XV в. Иногда рисунки рассказывают о фактах точнее текста. Например, в «Повести об убиении Андрея Боголюбского» ничего не говорится об участии в заговоре жены князя. На миниатюре же женщина в княжеском одеянии держит в руках отсечённую «шуйцу», т. е. левую руку. Текст «Повести» сообщает, что убийцы отсекли «десницу» — правую руку. Антропологическое исследование останков Андрея, проведённое при вскрытии его гробницы во владимирском Успенском соборе, подтвердило правильность миниатюры. Другой владимирский летописный свод конца XII в. дошёл до нас в составе Лаврентьевской летописи. Летописцы этого свода постоянно вставляли в свое повествование нравоучительные и благочестивые рассуждения, подчёркивая, что их княжество находится под покровительством иконы — Владимирской Богоматери и патрональной церкви — Успения Богоматери, где эта икона находилась; именно владимирцы прославлены Богом по всей земле «за их правду». Владимирские князья, по словам летописцев, полнены благочестия и мудрости. Владимирское летописание не ограничивалось описанием местных событий, а давало широкую картину истории всей Русской земли. Владимирские книжники использовали все известные в литературе той эпохи жанры: Слово, Моление, Сказание, Повесть. До нас дошли некоторые сочинения неизвестных авторов: «Моление Даниила Заточника», «Сказание о победе над болгарами 1164 г. и праздник Спаса», «Сказание об обретении мощей Леонтия Ростовского», «Повесть об убиении Андрея Боголюбского» и ряд других, менее известных. Выдающимся памятником дворянской общественной мысли является «Моление Даниила Заточника» («Послание Даниила Заточника к великому князю Ярославу Всеволодовичу», первая треть XIII в.). Автор — острослов и балагур, происходит из холопов, но блестяще образован, начитан и, по его собственным словам, не столько where it was found by Peter I. That’s why the chronicle bears the name of Radzivill or Koenigsberg chronicle. The Miniatures of Radzivill chronicle were made in different time and contain both original drawings of the 10th -13th centuries from the Vladimir codex of 1206, and illustrations of the Smolensk artists of the 15th century. Sometimes the drawings narrate the facts more precisely than the text. For example, “The Tale of Andrei Bogolyubski Murder” tells nothing about the prince wife’s participation in the plot, while the miniature shows a woman in princely attire holding in her hands the severed left hand of the prince. The text of "The Tale" informs that murderers severed the right hand. Anthropological research of remains of Andrei Bogolyubski done during the opening of his tomb in the Vladimir Assumption Cathedral proved that the miniature had been correct. Another Vladimir chronicle codex of the end of 12th century came down to us as a part of the “Laurentian Chronicle”. The chroniclers of this codex repeatedly inserted moralizing and pious['paIqs] reasoning into the narration emphasizing, that their principality is under the protection of the icon of the Holy Virgin of Vladimir and the patron church of the Assumption of the Virgin where this icon was; that it were the Vladimir people who were glorified by God all over the world “for their truth”. The Vladimir princes, as the chroniclers said, were full of piety and wisdom. The Vladimir chronicles were not limited by the description of local events; it gave a wide picture of historical events all over the Russian land. Vladimir writers used all the literary genres known in that epoch: the Lay, Prayer, the Legend, and the Tale. Some writings of the anonymous authors came down to our day: “The Prayer of Daniel the Prisoner”, “The Legend of the Victory over the Bulgarians in 1164 and Our Savior Festival”, the Legend of the Finding of the Relics of Leontius of Rostov”, “The Tale of Andrei Bogoljubski’s Murder” and a number of other less known works. An outstanding monument of the gentry public thought is “The Prayer of Daniel the Prisoner” (“The Message of Daniel the Prisoner to the Great Prince Yaroslav Vsevolodovich”, early 13th century). Its author is 13 храбр на ратном поле, сколько умён, «крепок в замыслах», ненавидит богатых бояр. Он по памяти цитирует Священное писание и летописи, наряду с книжной пользуется и бытовой лексикой. Подлинное имя автора «Моления» неизвестно. Даниил — не собственное имя, а псевдоним Из кругов, близких ко двору владимирского князя, вышел автор «Повести об убиении Андрея Боголюбского». Он хорошо знал княжеское окружение, жизнь и быт двора князя Андрея. Некоторые исследователи склонны считать автором упоминаемого в «Повести» Кузьму Киевлянина. В «Повести» подробно изложены дела Андрея по «украшению» города Владимира, строительству церквей, укреплению обороноспособности столицы, а главное — подробности заговора и кровавой расправы заговорщиков с князем. a witty man fond of making jokes, he comes from serfs, but brilliantly educated, well-read and, according to his own words, is not so brave on a battle as clever and strong in his thoughts, hates rich boyars. he cites the Holy Scripture and the chronicles from his memory, his vocabulary contains bookish as well as everyday words. The true name of the author of "Prayer" is not known. Daniel is not his name, but a pseudonym ['sjHdqnIm]. The author of “The Tale of Andrei Bogoljubski’s Murder” came from the circles close to the court of the Vladimir prince. He knew well the prince’s milieu ['miljW] (associates), life and household of Prince Andrei’s court. Some researchers are inclined to believe that Kuzma of Kiev mentioned in "The Tale” is the author. "The Tale” narrates in detail about everything Andrei did to adorn the city of Vladimir, about the construction of churches, strengthening the defense of the capital, and the main thing, it tells of the details of the plot and bloody murder the prince by the conspirators. 14