Психодиагностика как наука

Тема 1: ПСИХОДИАГНОСТИКА КАК НАУКА Термин «психодиагностика» появляется в 1921 г. и при- надлежит Г. Роршаху, назвавшему так процесс обследования с помощью созданного им теста. Однако содержание этого термина вскоре существенно расширяется. Под психодиагностикой начинают понимать все то, что связано с измерением индивидуальных различий, по сути, используя это термин как синоним психологического тестирования. В первом советском учебном пособии по психодиагностике, вышедшем под редакцией А. А. Бодалева и В. В. Столина (1987), пишется о том, что данная отрасль психологии — «это наука и практика постановки психологического диагноза» В «Основах психодиагностики» под редакцией А. Г. Шмелева (1996) в определении предмета психодиагностики, сделан акцент на связь этой о науки с «разработкой и использованием разнообразных методов распознания индивидуальных психологических особенностей человека». Психодиагностика это: 1) Психодиагностика –это область психологической науки разрабатывающая теорию, принципы и инструменты оценки и измерения индивидуально-психологических особенностей личности. Важно также учитывать и то, что психодиагностика не вспомогательная, обслуживающая дисциплина, своего рода технология, но полноправная наука, изучающая природу индивидуальных различий. 2) Дисциплина рассмат­ривающая закономерности вынесения валидных и надежных диагнос­тических суждений, правила «диагностических умозаключений», с помощью которых осуществляется переход от признаков или инди­каторов определенного психического состояния, структуры, процесса к констатации наличия и выраженности этих психологических «переменных». 3) Способ проверки истинности теоретико-психологических построений. Если, например, предполагается, что деятельность людей существенно отличается по мотивам, то должны быть найдены методы, выявляющие различные мотивы у разных людей. В течение более чем векового развития психодиагностики сложились основные сферы применения психологических методик, которые могут быть обозначены как отрасли общей психодиагностики. Первыми интерес к методикам исследования личности и интеллекта, еще на этапе формирования науки об индивидуально-психологических различиях, проявили образование и медицина, что и определило появление соответствующих областей психодиагностики — образовательной и клинической. 1. Образовательная психодиагностика не только широко использует разнообразные психологические методики, к этой области должны быть отнесены те тесты, которые создаются в соответствии с психометрическими требованиями, но предназначены не для оценки способностей или черт личности, а для измерения успешности усвоения учебного материала (тесты успешности). В русскоязычной литературе принят термин «школьная психодиагностика», однако сфера образования, нуждающаяся в диагностических инструментах, не ограничивается школой. 2. Клиническая психодиагностика направлена на изучение индивидуально-психологических особенностей больного (структурно-динамические особенности личности, отношение к болезни, механизмы психологической защиты и т. д.), оказывающих существенное влияние на возникновение, течение и исход как психического, так и соматического заболевания. Как образовательная, так и клиническая психодиагностика — те области общей психодиагностики, в которых сегодня выполнен наиболее значительный объем исследований. Помимо названных областей следует выделить 3. Профессиональную психодиагностику, поскольку профориентация и профотбор невозможны без использования и развития диагностических методик. Каждая из областей не только заимствует принципы и методики исследования общей психодиагностики, но и оказывает на нее развивающее воздействие. Постановку психодиагно­стических задач и обосновывание выделения комплексных, интеграль­ных переменных, выступающих объектами психодиагностики определяют практические сферы при­менения психологического знания. Так, например, существуют профессии, в которых чрезвычайно важна стрессоустойчивость – способность сохранять контроль и работо­способность в угрожающих ситуациях. Значимость этой переменной выделена практикой - если бы не существовало профессий, которые связаны со стрессом, не было бы необходимости ее диагностировать. Однако практика не только показывает важность того или иного каче­ства, но и позволяет выделить само диагностируемое качество. Науч­ная психология пытается выразить эти качества через систему понятий; в результате такие комплексные понятия, как стрессоустойчи­вость, профессиональная эффективность, способность и т. д., выра­жаются через систему базисных психологических понятий, таких, как потребности, мотивы, умения, установки. Конечно, такой переход от эмпирически выделенных переменных к их выражению в теорети­ческих понятиях происходит не сразу и не автоматически. Зачастую происходит параллельная диагностическая разработка практически важных комплексных (не только психологических по природе) пере­менных, более теоретически проработанных, но все же описатель­ных психологических переменных (например, черты, способности) и, наконец, наиболее теоретичных психологических конструктов (на­пример, познавательные функции, мотивы, когнитивная организация, самоотношение и т. д.). Таким образом, теоретическая психодиагностика обусловлена тремя областями психологического знания: предметной областью пси­хологии, изучающей данные явления, психометрикой – наукой об из­мерении индивидуальных различий в диагностируемых переменных и практикой использования психологического знания. Существует также термин «практическая психодиагностика» она относится к теоретической так же, как инженерная эксплуатация технических устройств к их разра­ботке и конструированию. Как и всякая эксплуатация достаточно слож­ных устройств в реальных, «полевых» условиях, практическая психо­диагностика предполагает полезные навыки, интуицию, богатый кли­нический, да и житейский, опыт. Помимо этого практическая психо­диагностика предполагает свод правил применения психодиагности­ческих инструментов, основанных на знании свойств измеряемых переменных и измеряющих инструментов, на знании этических и про­фессиональных норм психодиагностической работы. Так, практик-психодиагност должен понимать и уметь квалифицировать условия проведения обследования и учитывать их при сопоставлении инди­видуальных данных с нормативами. Например, если при проведении обследования какие-то элементы обстановки насторожили обследуемого и ситуация обследования превратилась для него в ситуацию экспертизы, то это обстоятельство может сделать невозможным сопос­тавление индивидуального результата с нормами, если последние были получены в ситуации доверительного контакта. Прак­тическая психодиагностика предполагает также учет мотивации кли­ента на обследование и знание способов ее поддержания, умение оце­нить состояние обследуемого в целом, знание и навыки сообщения информации обследуемому о нем самом, чуткость к действиям, кото­рые непроизвольно могли бы нанести вред обследуемому, способность интерпретировать полученную информацию и многое другое. Связь психодиагностики с другими областями знаний Психодиагностика — область психологической науки, а поэтому в той или иной мере связана со всеми ее отраслями. В известном смысле, несмотря на самостоятельность, психодиагностика зависит от развития общепсихологической теории. Однако существуют направления исследований, с которыми психодиагностика связана наиболее тесно. Общая психодиагностика преимущественно связана с общей, со­циальной и дифференциальной психологиями, частная психодиагно­стика - с такими областями психологии, как медицинская, возраст­ная, консультативная, юридическая, военная психология, психология труда, спорта и т. д. Психология соответствующей предметной области составляет одну из составных частей психодиагностики. Другая базовая дис­циплина, являющаяся фундаментом общей психодиагностики и тем самым составной ее частью, - это дифференциальная психометри­ка, наука, обосновывающая и разрабатывающая измерительные ди­агностические методы; Психодиагностика и дифференциальная психология Нередко в зарубежной и отечественной литературе высказывается мнение о том, что проблема теории индивидуальных различий — прерогатива особой области исследований — дифференциальной психологии. На рубеже XIX и XX вв. выдающийся немецкий психолог Вильям Штерн ввел это понятие для обозначения науки «о существенных различиях в психических функциях и свойствах». Со времен В. Штерна не многое изменилось в понимании дифференциальной психологии, она и поныне определяется как направление, которое «в целом занимается изучением поведения и свойств личности, имеющих значительный разброс». Когда речь заходит об истоках дифференциальной психологии, фактически все исследователи единодушны в ссылках на Ф. Гальтона, Дж. Кеттелла, А. Бине и других ученых, известных в то же время как основоположники тестирования (Allport 1949; Anastasi, 1958; и др). Предметные области исследований психодиагностики и дифференциальной психологии совпадают, а разделить их пытают- ся по тому признаку, что первая ориентирована на измерение индивидуальных различий, а для второй характерно познание, проникновение в сущность причин и следствий этих различий. Психодиагностика рассматривается как «мост между наукой и практикой: наукой об индивидуальных психологических различиях (дифференциальная психология) и практикой постановки психологического диагноза» (А. Г. Шмелев, 1996). Тем самым психодиагностика как область исследований сводится к организации процесса измерения тех явлений, психологическая природа которых изучена (изучается) другой наукой. Вряд ли есть необходимость говорить о том, что психодиагностика, отделенная от психологической теории, обречена на кризис. История психодиагностики тому яркое подтверждение. Успехи диагностики (измерения и оценки) определяются прежде всего степенью разработанности теории измеряемого явления. Это хорошо видно на примере измерения интеллекта. Для появления эффективных тестов потребовалась смена теоретических представлений о его природе. В свою очередь создание более эффективных тестов порождает новое знание о тех явлениях, которые измеряются. Отрывая психодиагностику (понятую как практику тестирования) от дифференциальной психологии (понятую как теория, объясняющая индивидуально- психологические различия), эту область исследований лишают теоретического фундамента, а тем самым статуса науки. Показательно, что видные (обычно причисляемые к таковым в области дифференциальной психологии) зарубежные специалисты не склонны рассматривать психодиагностику в качестве самостоя- тельной области. Разделение психодиагностики и дифференциальной психологии носит искусственный характер, в действительности они органично дополняют друг друга, образуя единое целое. Психодиагностика и психометрия Психометрия — понятие, с которым часто сталкиваемся, как только речь заходит о психологических тестах, тестировании. Понятие это введено Вольфом (1734), указавшим на возможность измерения в психологии. Одним из первых измерений в экспериментальной психологии было измерение времени реакции. Поэтому первоначально под психометрией понималось измерение временных характеристик психических процессов. Впоследствии к психометрии начинают относить все то, что связано с количественным определением психических явлений (разумеется, существуют и другие, менее распространенные опреде- ления психометрии. Достаточно вспомнить Ф. Гальтона, считавшего таковой изме- рение ума. Этот термин, наконец, используется в парапсихологии). Показателен «Словарь XX века» определяющий ее как «область психологии, имеющую дело с изменяемыми факторами». При таком подходе психометрия включает в себя весь спектр психологических измерений — от психофизических до личностных. Известно, что создание любого психологического инструмента измерения требует неукоснительного соблюдения определенных требований. Эти требования касаются точности, достоверности и адекватности методики измерения, сопоставимости получаемых с ее помощью результатов. Соответствие им устанавливается путем применения математико-статистических процедур. Совершенствование математике-статистического аппарата, его разработка в свою очередь связаны с конструированием все новых и новых тестов, решением задачи обеспечения их эффективности (впечатляют успехи в разработке математико-статистических процедур в психологическом тестировании, от гальтоно-пирсонского коэффициента корреляции до факторного анализа). Психометрическое направление, таким образом, получает свое преимущественное развитие в психологическом тестировании. Отсюда неудивительно, что в ряде случаев психологическое тестирование (психодиагностика) и психометрия отождествляются. Подтверждает сказанное широко употребляемый термин «психометрические тесты», под которыми понимаются стандартизированные методики, относительно которых известна валидность и надежность, методики, удовлетворяющие принципам измерения. Это, в частности, является основанием отделять психометрические тесты от проективных методик, так как применительно к последним классические требования, задаваемые теорией измерения, зачастую не могут быть удовлетворены. Благодаря развитию психологического тестирования, уже в 1920-1930-е гг. формируется особая область психометрии, которая имеет дело с индивидуальными различиями, определяя и обосновывая требования к их измерению. Исходя из вышесказанного очевидна целесообразность использования, наряду с понятием психометрии, понятия более узкого, определяющего не всю область психоло- гических и психофизиологических измерений, а только ту, которая связана с измерением, осуществляемым с помощью тестов. В качестве такового в ряде работ используется понятие «дифференциальная психометрия». Психодиагностика и психологическая оценка В 1970-е гг. в области индивидуальных различий все более употребительным становится термин, который к настоящему времени во многих странах Западной Европы и США почти полностью вытеснил термин «психологическое тестирование». Это — «психологическая оценка» (psychological assessment). Необходимо проводить различия между психологической оценкой и тестированием. Оценка — это сбор и интеграция данных, которые могут быть получены различными путями, например с помощью интервью, наблюдения за поведением, психологических тестов, физиологических или психофизиологических измерений, специальной аппаратуры и т. п. Таким образом, психологическая оценка — понятие более широкое, чем психологическое тестирование. Оценка производится с помощью не только тестов. Тестирование — это измерение психологических харак- теристик с помощью процедур, основанных на воспроизведении неких поведенческих реалий. Тема 2: КЛАССИФИКАЦИИ ПСИХОДИАГНОСТИЧЕСКИХ МЕТОДИК В настоящее время существует несколько достаточно обоснован­ных классификаций психодиагностических методик. 1. По виду задания диагностические методы делятся на основанные на заданиях, которые предполагают правильный ответ на заданиях, относительно которых правильных ответов не существует. Многие тесты интеллекта, тесты специ­альных способностей, некоторых личностных черт (например, тест Равена, диагностическая процедура определения полезависимости-поленезависимости Уиткина, тест ригидности Лучинса и др.). Методики состоящие из заданий, которые характеризуются лишь частотой (и направленностью) того или иного ответа, но не его правильностью. Таковы большинство личностных опросников (например, тест 16PF Р Кеттелла): 2. По степени участия речи Вербальные Невербальные психо­диагностические методики. опосредованы речевой активностью об­следуемых; составляющие эти методики задания апеллируют к па­мяти, воображению, системе убеждений в их опосредованной языком форме. включают речевую способность испытуемых только в плане понимания инструкций, само же выполнение зада­ния опирается на невербальные способности - перцептивные, мо­торные. 3. Характеристика того основного методи­ческого принципа, который положен в основу данной методики. 1)объективные тесты; 2)стандартизованные самоотчеты, которые в свою очередь включают: а) те­сты-опросники; б) открытые опросники, предполагающие последующий контент-анализ; в) шкальные техники, построенные по типу семантического дифференциала Ч. Осгуда; и методики классифика­ции; г) индивидуально ориентированные техники типа ролевых ре­пертуарных решеток; 3)проективные техники; 4)диалогические (интерактивные) техники (беседы, интервью, диагностические игры) 1. Методики, в которых возможно правильное выполнение задания. 2. Общим для всей группы методик стандартизованного самоотче­та является использование вербальных способностей испытуемого, а также обращение к его мышлению, воображению, памяти. а) Тесты-опросники предполагают набор пунктов (вопросов, утвер­ждений), относительно которых испытуемый выносит суждения (как правило, используется двух- или трехальтернативный выбор ответов). Одна и та же психологическая переменная представляется груп­пой пунктов (не менее 6). Пункты теста-опросника могут быть пря­мыми, апеллирующими непосредственно к опыту субъекта (на­пример: Боитесь ли Вы темноты?), либо к мнениям, суждениям ис­пытуемого, в которых косвенно проявляются его личный опыт или переживания (например: Большинство людей честны?) Опросники строятся как одномерные или многомерные, включающие в себя це­лый ряд психологических переменных. б) Открытые опросники не предусматривают стандартизованного ответа испытуемого; стандартизация обработки достигается путем отнесения произвольных ответов к стандартным категориям. в) Шкальные техники предполагают оценку тех или иных объектов (словесных утверждений, изобразительного материала, конкретных лиц и т. п.) по выраженности в них качества, заданного шкалой (например: «теплый - холодный», «сильный - слабый»). Обычно используются трех-, пяти- и семиточечные шкалы. Особый вариант шкалирования – это субъективная классификация, предполагающая выявление субъек­тивного структурирования объектов на уровне шкалы наименований. г) Индивидуально-ориентированные (идеографические) техники типа репертуарных решеток могут по форме совпадать со шкальны­ми, опросными методами, напоминать беседу или интервью. Их ос­новное отличие от тестов-опросников состоит в том, что параметры, которые оцениваются (оси, измерения, конструкты), не задаются из­вне, а выделяются на основе индивидуальных ответов данного конк­ретного испытуемого. Отличие этих методов от метода интервью со­стоит в том, что репертуарные решетки позволяют осуществлять при­менение современного статистического аппарата и делают надежны­ми диагностические выводы относительно индивидуальных особенностей субъекта. 3) Проективные техники основаны на том, что недостаточно струк­турированный материал, выступающий в качестве «стимула», при со­ответствующей организации всего эксперимента в целом порождает процессы фантазии, воображения, в которых раскрываются те или иные характеристики субъекта. В клиническом употреблении проек­тивные техники часто строятся на интуиции и теоретической подго­товке психодиагноста, которые оказываются необходимыми на этапе интерпретации данных. Исследовательское употребление проектив­ных техник предполагает, как правило, применение контент-аналити­ческих процедур, стандартизирующих обработку данных. 4. Диалогические техники учитывают, что психодиагност вступает в контакт с обследуемым и достигает наилучших диагностических результатов за счет специфических особенностей этого контакта, ре­левантных диагностической задаче. Так, доверительный контакт не­обходим при диагностике семейных затруднений, характера личност­ного развития ребенка и во многих других случаях, в которых диаг­ност одновременно выступает в роли и консультанта, и психотера­певта. Ситуация диагностического патопсихологического обследова­ния диктует построение общения по принципу экспертизы. Диалогические техники могут быть вербальными (интервью, бе­седы) и невербальными (например, игра с ребенком может выступать как невербальная диагностическая процедура). Различные методические приемы, на основе которых строятся те или иные методики, можно расположить на шкале по степени вовлеченности самого исследователя в психодиагностический процесс и степени влияния на результат: Мера вовлеченности в диагно­стическую процедуру самого психодиагноста и степень его влияния на результат обследования. Наименьшей вовлеченностью психодиагноста в процедуру психодиагностики, минимальным влиянием личности психодиагнос­та и его опытности как психолога на результаты обследования обладают аппаратурные методики и объективные психологические тесты. Почти столь же малой степенью вовлеченности психодиагноста обладают и некоторые формы стандартизованных самоотчетов - многие опрос­ники и шкальные техники. Максималь­ной степенью вовлеченности психодиагноста в процесс психодиаг­ностики, максимальным влиянием его опытности, профессиональных навыков, способностей в сфере общения на результаты обследова­ния характеризуются диагностические техники. Этими качествами обладают различные виды бесед, интервью, диагностических игр. Можно сказать, что в этих методиках лич­ные качества психолога воплотились на этапе разработки методики; сама же процедура обследования, как и фиксация ее результата, ока­зывается рутинной операцией, которая в принципе может выполнять­ся с помощью лаборанта-непсихолога или по компьютерной програм­ме. Например, патопсихологический эксперимент как особый психодиагностический метод характеризуется высокой сте­пенью вовлеченности психодиагноста. Не ме­нее явным оказывается влияние психодиагноста на результаты диаг­ностического заключения, выносимого на основе беседы с клиентом психологической консультации. Своими реакциями, ответными реп­ликами, манерой держаться психодиагност может как создать опти­мальные условия для получения диагностически важной информа­ции, так и полностью исказить эту информацию, ее смысл. Все остальные психодиагностические методики занимают про­межуточное положение между двумя полюсами, образованными объективными тестами и диалогическими техниками. Например многомерные тесты-опросники, которые с одной стороны имеют заданный набор выбираемых категорий и шкал, с другой предполагают анализ профиля и интерпретацию отдельных шкал в зависимости от значе­ний других и характера профиля в целом, что требует клинической опытности психодиагноста и, следовательно, на этапе психодиагностического заключения результаты не свободны от влияния его личности. Не менее значимым является это влияние и при необходимости кодиро­вания результатов обследования, полученные с помощью открытых опросников либо проективных техник. В последнем случае существен­ное значение имеет создание психодиагностом атмосферы, раскры­вающей способности испытуемого к воображению, творчеству. Если ввести одновременно два основания - меру вовлеченности психодиагноста, его влияние на результаты обследования, с одной стороны, и предметную направленность инструмента - с другой, то известные на сегодня психодиагностические методики можно распо­ложить в таблиц Влияние психо­диагноста на результат обследования Минимальное Среднее Максимальное Способности психичес­кие функции В основном это объективные тесты и тесты-опросники). + Личност­ные черты Преимущественно диагностиру­ются тестами-опросниками; + Когнитивная организация и другие индивидуальные ха­рактеристики субъ­ективного опыта Выявляются преимущественно методиками сред­него уровня (по степени влияния психодиагноста на процесс диагно­стики) - репертуарными решетками, проективными техниками. + Мотивация, отношение Диагностируются преимущественно про­ективными техниками. + Характерис­тики обще­ния, взаимо­действия Роль диалогических методик, обладающих максимальной степенью включенности психодиагноста, особенно важна в области диагностики взаимоотношений, общения (таких свойств, актуализация которых требует воссоздания реальных ситу­аций общения) + Тема 3. ПСИХОДИАГНОСТИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ Общая психодиагностика в известной степени отвлекается от спе­цифических диагностических задач, возникающих в различных част­ных областях психодиагностики. Однако психодиагност должен пред­ставлять себе эти задачи, поскольку они существенно определяют ограничения в использовании методов. Одно из важных различий относится не только к задачам, но ив целом к ситуациям психодиагностики. Это различение ситуации кли­ента и ситуации экспертизы. В первой ситуации человек обращается за помощью к психологу, он охотно идет на сотрудничество, старается выполнить инструкции как можно более точно, не имеет сознательных намерений приукрасить себя или фальсифицировать результаты. Во второй ситуации че­ловек знает, что подвергается экспертизе, старается выдержать «экза­мен», а для этого вполне осознанно контролирует свое поведение и свои ответы так, чтобы предстать в максимально выигрышном свете (или добиться своей цели даже ценой симуляции отклонений и расстройств). В ситуации клиента к диагностическому инструменту можно предъявлять гораздо менее жесткие требования относительно его за­щищенности от фальсификации вследствие сознательной стратегии, чем в ситуации экспертизы. Психодиагностические задачи (и ситуации психодиагностики в целом) можно различать также с точки зрения того, кто и как будет использовать диагностические данные и какова ответственность пси­ходиагноста за выбор способов вмешательства в ситуацию обследуе­мого. Кратко опишем эти ситуации. 1. Данные используются специалистом-смежником для постанов­ки непсихологического диагноза или формулирования администра­тивного решения. Эта ситуация типична для использования психодиа­гностических данных в медицине. Психолог выносит суждение о спе­цифических особенностях мышления, памяти, личности больного, а врач ставит медицинский диагноз. Психолог не несет ответственнос­ти ни за диагноз, ни за то, какое именно лечение будет проведено боль­ному врачом. По той же схеме происходит использование психодиаг­ностических данных при психодиагностике по запросу суда, комп­лексной психолого-психиатрической экспертизе, психодиагностике профессиональной компетентности работника или профпригодности по запросу администрации. 2. Данные используются самим психодиагностом для постанов­ки психологического диагноза, хотя вмешательство в ситуацию об­следуемого осуществляется специалистом другого профиля. Такова, например, ситуация психодиагностики применительно к поиску при­чин школьной неуспеваемости: диагноз имеет психологический (или психолого-педагогический) характер, а работу по его реализации в жизнь проводят учителя, родители, другие воспитатели1. 3. Данные используются самим психодиагностом для постановки психологического диагноза, а последний служит ему основанием (или основанием для действий его коллеги-психолога) для разработки пу­тей психологического воздействия. Такова ситуация психодиагностики в условиях психологической консультации. 4. Диагностические данные используются самим обследуемым в целях саморазвития, коррекции поведения и т. п. В этой ситуации пси­холог несет ответственность за корректность данных, за этические, деонтологические аспекты «диагноза» и лишь частично - за то, как этот диагноз будет использован клиентом. Хотя и не существует жесткого соответствия между характером за­дачи и психодиагностическим методом, все же можно отметить некото­рую предпочитаемость тех или иных методов в конкретных случаях. Так, в ситуациях 1 и 2 методы должны давать «стратегическую» информацию о клиенте, т. е. обеспечивать более или менее долгосроч­ный прогноз, они также должны позволять соотнесение обследуемо­го с другими людьми, т. е. предполагать стандартизацию. Поэтому в данных ситуациях наиболее часто употребляются объективные тесты и тесты-опросники, причем последние иногда основаны не на психо­логических категориях, а на категориях (системе понятий) заказчика. Таковы, например, известный Миннесотский многофакторный лич­ностный опросник и его модификации. В ситуации 3 информация зачастую рассчитана на регулирование тактики практической работы самого психолога, соотнесение с «нор­мой» имеет меньшее значение, поэтому чаще используются идеогра­фические техники, проективные и диалогические методы. В ситуации 4 главное требование к методам - легкость перевода получаемых с их помощью данных на язык самого обследуемого. Этому условию удовлетворяет, например, тест 16PF Р. Кеттелла, но плохо соответствует MMPI, диагностические описания которого рассчитаны на психиатра. Нормативные предписания разработчикам и пользователям психодиагностических методик. Развертывание практической работы психологов в различных сферах производства, медицины, образования, требующих примене­ния психодиагностических методик, остро ставит вопрос о норма­тивном регулировании подобной практики. Речь идет о системе конк­ретных требований к разработчикам и пользователям методик. 3.1. Требования к методикам. Целесообразно придерживаться разных требований к психодиаг­ностическим методикам разного типа. 1. Измерительные методы (тесты) должны удовлетворять сле­дующим требованиям: а) должны быть однозначно сформулированы цели, предмет и область применения методики. Предмет, диагностический конструкт (концепт), должен быть сформулирован в теоретических понятиях и соотнесен на теоретическом уровне с системой релевантных концеп­тов. Должна быть четко выделена область применения, под которой подразумевается особая социальная среда или сфера общественной практики (производство, медицина, семейная жизнь и т. п.), контин­гент испытуемых (пол, возраст, образование, профессиональный опыт, должностное положение). Должны быть конкретизированы цели ис­пользования результатов: для прогноза успешности профессиональ­ной деятельности, для психологического вмешательства, для приня­тия правовых, административных решений, для прогноза стабильно­сти коллектива и т. п.; б) процедура проведения должна быть задана в виде однозначно­го алгоритма, пригодного для передачи лаборанту, не имеющему спе­циальных психологических знаний, или ввода в компьютер, исполь­зуемый для предъявления заданий и анализа ответов; в) процедура обработки должна использовать статистически обо­снованные методы подсчета и стандартизации тестового балла (по статистическим или критериальным тестовым нормам). Выводы (ди­агностические суждения) на основе тестового балла должны сопро­вождаться указанием на вероятностный уровень статистической дос­товерности этих выводов; г) тестовые шкалы должны быть проверены на репрезентатив­ность, надежность и валидность в заданной области применения. Другие разработчики и квалифицированные пользователи должны иметь возможность повторить стандартизационные исследования в своей области и разработать частные стандарты (нормы); д) процедуры, основанные на самоотчете, должны быть снабже­ны средствами контроля за достоверностью, позволяющими автома­тически отсеивать недостоверные протоколы; е) головная методическая организация определенного ведомства (области применения) должна вести банк данных, собранных по тесту, и производить периодическую коррекцию всех стандартов методики. 2. Экспертные методы: а) данный пункт повторяет содержание пункта а) для тестов. До­полнение: инструкции по применению снабжаются указанием на тре­буемую квалификацию экспертов, их необходимое количество для получения надежных данных по методу независимых оценок; б) инструкции по применению должны пройти специальные ис­пытания на однозначность их выполнения экспертами по отношению к некоторому эталонному набору данных (текстов, рисунков, звуко-или видеозаписей и т. п.); в) процедура обработки результатов должна включать в себя та­кое документирование промежуточных этапов обработки, которое позволило бы перепроверить конечный результат другому эксперту; г) пользователи-разработчики должны иметь возможность вос­произвести нормативное исследование по измерению экепертжж со­гласованности на эталонном наборе данных; д) головная организация должна вести банк данных, обеспечивая подготовку пользователей и их переподготовку (в соответствии с пе­ресмотренными стандартами методики). Любая методика, неудовлетворяющая перечисленным выше тре­бованиям, не может считаться профессиональной психодиагностичес­кой методикой. Методики должны проходить аттестацию в рамках головных методических организаций в обязанности- которых входит / составление библиотек «аттестованных психодиагностических мето­дик». Вся инструктивная литература по методикам, не прошедшим аттестацию, не может считаться пригодной для применения в практи­ческой психологии. Это не исключает возможность применения не­аттестованных методик в исследовательских целях. 3.2. Требования к пользователям К пользователям, являющимся профессиональными психологами, и к пользователям-непсихологам предъявляются разные требования. Пользователь-психолог: а) должен знать и применять на практике общие теоретико-ме­тодологические принципы психодиагностики, владеть основами диф­ференциальной психометрики, должен следить за текущей методи­ческой литературой по психодиагностике, самостоятельно вести кар­тотеку и личную библиотечку методик, применяемых в заданной об­ласти; б) отвечает за решения, принимаемые на основе тестирования, обеспечивая их соответствие репрезентативности и прогностической валидности методики. Он предупреждает возможные ошибки, допус­каемые непрофессионалами, не знакомыми с ограничениями в исполь­зовании того или иного теста; в) пользуется преимущественным правом по сравнению с непро­фессионалами на проведение психодиагностики в заданной области, на использование протоколов в соответствии с профессионально-эти­ческими принципами и интересами психологии. Он пользуется пре­имущественным правом получения методических материалов, в том числе приобретения их в качестве индивидуальной профессиональ­ной собственности. Психолог обеспечивает необходимый уровень надежности диаг­ноза, применяя параллельные стандартизованные и нестандартизо­ванные методики, а также метод независимых экспертных оценок; г) в подборе методик в комплексную программу обследования не руководствуется субъективными предпочтениями и предубеждения­ми в оценке методик, а исходит из требования максимальной эффек­тивности диагностики: максимум надежности при минимуме затрат; д) параллельно с использованием методик ведет научно-методи­ческую работу, анализируя по собранным данным эффективность применения методики в заданной области. Ведение такой научно-ме­тодической работы входит в основной круг обязанностей психолога, работающего и в исследовательских, и в лечебных учреждениях. В этой работе психолог поддерживает оперативные контакты с голов­ной методической организацией, передавая ей копии протоколов (для накопления банков данных) и получая инструктивные методические материалы; е) обеспечивает тщательное соблюдение всех требований для про­ведения стандартных методик обследования. Подсчет баллов, интер­претация, прогноз делаются в строгом соответствии с методическими указаниями. Психолог не имеет права отклоняться от стандарта в использовании методики, принятого на определенный период. Все рекламации и предложения по использованию методики психолог направляет в методический центр и требует их учета при очередном пересмотре методики; ж) обеспечивает конфиденциальность психодиагностической ин­формации, полученной от испытуемого на основе «личного доверия». Психолог обязательно предупреждает испытуемого о том, кто и для чего может использовать эту информацию. Психолог не имеет права скрывать от испытуемого то, какие решения могут быть вынесены на основе психологической диагностики; з) психолог хранит профессиональную тайну: не передает лицам, не уполномоченным вести психодиагностическую практику, инструк­тивных материалов, не раскрывает перед потенциальными испытуе­мыми секрет той или иной психодиагностической методики, на кото­ром основана его валидность; и) обязательно рассматривает наряду с наиболее вероятной и аль­тернативную диагностическую гипотезу (интерпретацию данных), применяя в психодиагностике принцип, аналогичный принципу «пре­зумпции невиновности» в судопроизводстве; к) сообщает в региональные или центральные органы Общества психологов о всех замеченных им где-либо нарушениях нормативных (процедурных и этических) принципов психодиагностики. Психолог уполномочен лично препятствовать некорректному и неэтичному при­менению психодиагностики. 3.3. Использование методик специалистами-смежниками Отдельные, хорошо теоретически и психометрически обоснован­ные методики, не требующие специальных знаний при интерпретации, могут использовать специалисты смежных с психологией областей: учи­теля, врачи, социологи, инженеры, экономисты. При этом специалист-смежник (пользователь) должен выполнять следующие требования: а) предварительно проконсультироваться с психологами, работа­ющими в данной практической отрасли, о том, какие именно методики могут быть применены для решения поставленных задач. При на­личии аттестованных методик пользователь должен воспользоваться именно ими; б) если психологи предупреждают пользователя о том, что правиль­ное использование методики требует общих знаний о психодиагности­ке или специальной подготовки (по овладению методикой), то пользо­ватель обязан либо выбрать другую методику, либо пройти соответ­ствующую подготовку, либо привлечь к проведению психодиагности­ки психолога, либо отказаться от проведения психодиагностики; в) пользователь, получающий доступ к «п-методикам», автомати­чески берет на себя обязательство по соблюдению профессиональ­ной тайны; г) пользователь соблюдает все этические нормативы в проведе­нии обследования по отношению к испытуемому и любым третьим лицам: он, так же как психолог, не имеет права злоупотреблять дове­рием и обязан предупреждать испытуемого о том, как будет исполь­зована информация; д) методики, не обеспеченные однозначной стандартной инструк­цией, необходимыми показателями надежности и валидности, требу­ющие параллельного использования высокопрофессиональных экс­пертных методов, не могут использоваться специалистами-непсихологами; е) пользователь содействует психологам в соблюдении процедур­ных и этических нормативов, предпринимает меры для предотвраще­ния некорректного использования методик. Все приведенные требования находятся в соответствии с меж­дународными профессионально-этическими стандартами, приняты­ми в работе психологов. Основные идеи этих стандартов могут быть кратко сформулированы в виде следующих принципов: 1) ответ­ственность, 2) компетентность, 3) этическая и юридическая право­мочность, 4) квалифицированная пропаганда психологии, 5) конфи­денциальность, 6) благополучие клиента, 7) профессиональная коо­перация, 8) информирование клиента о целях обследования, 9) мо­рально-позитивный эффект исследования, 10) гражданственность и патриотизм. Тест как основной инструмент психодиагностики Вряд ли кто-либо будет отрицать то, что тест был, есть и остается основным инструментом психологической диагностики. Тест — это инструмент, с которым непосредственно работает психолог, решающий диагностическую задачу. Сказанное, разумеется, не исключает существования в этой области психологии внетестовой диагностики (оценки), о которой речь шла ранее. Понятие теста. Виды тестов Под тестом (англ. test— проба, испытание, проверка) понимается ансамбль стандартизированных, стимулирующих определенную форму активности, часто ограниченных по времени выполнения заданий, результаты которых поддаются количественной (и качественной) оценке и позволяют установить индивидуально-психологические особенности личности. Термин «тест», получивший чрезвычайно широкое распространение в различных областях знания в смысле испытания, проверки, имеет давнюю историю. По Р. Пэнто и М. Гравитц (1972), слово «тест» происходит из старофранцузского языка и является синонимом слова «чашка» (лат. testa — ваза из глины). Этим словом обозначали небольшие сосуды из обожженной глины, использовавшиеся алхимиками для проведения опытов. В русском языке слово «тест» долгое время имело два значения: 1) испытательная присяга, религиозная английская клятва, которую каждый вступающий в общественную должность должен давать, чтобы доказать, что он не тайный католик; 2) плоский плавильный сосуд или сосуд из выщелоченной золы для выделения олова из золота или серебра. Близкое современному содержание термин «тест» как термин психологический получает в конце XIX в. В психодиагностике известны разнообразные классификации тестов. Они могут подразделяться по особенностям используемых те- стовых заданий на тесты вербальные и тесты практические, по форме процедуры обследования —на тесты групповыеииндивидуальные,понаправленности — на тесты способностей, - тесты личности и тесты отдельных психических функций, а в зависимости от наличия или отсутствия временных ограничений — на тесты скорости и тесты результативности. Так же тесты могут различаться по принципам их конструирования. За последние десятилетия многие известные тесты были приспособлены к среде компьютера (предъявление, обработка данных и др.), их можно обозначить как тесты компьютеризированные. Активно разрабатываются тесты компьютерные, изначально конструируемые с учетом возможностей современной вычислительной техники. На страницах этой книги термин «тест» используется наряду с другим термином — методика (иногда — техника). Имеет ли этот термин содержание, отличное от термина «тест»? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспомнить о становлении советской психодиагностики в 1970-е гг. Слово «тест» в это время имело по известным причинам дополнительное негативное значение, обозначая не только инструмент исследования, но и его «буржуазное происхождение». Поэтому все используемые тесты были переименованы в методики. Сегодня нет оснований отказываться от термина-понятия, с которым связана вся история и нынешний день психодиагностики. Термин «методика» целесообразно сохранить за нестандартизованными диагностическими инструментами, а также теми из них, которые, как правило, в силу претензий на глобальную диагностику личности, скорее не измеряют ее, а оценивают. К таким диагностическим инструментам в первую очередь относятся проективные методики. Следует также учитывать сложившуюся в русскоязычной литературе традицию употребления термина «опросник». Опросниками (носящий искусственный характер термин «тест-опросник» постепенно вышел из употребления) называют такие психодиагностические инструменты, которые, в отличие от других тестов, направлены на субъективную оценку обследуемым самого себя или других людей. Тесту, как и любому другому инструменту познания, присущи особенности, которые в конкретных обстоятельствах исследования могут рассматриваться в качестве его достоинств или недостатков. Эффективное использование тестов зависит от учета многих факторов, из которых к важнейшим относятся: - теорети- ческая концепция, на которой базируется тот или иной тест; - область применения; - весь комплекс сведений, обусловленных стандартными требованиями к психологическим тестам, их психометрическим характеристикам. Распространенные представления о «простоте» и доступности тестов не соответствуют действительности. Являясь средством исследования сложнейших психических явлений, тест не может толковаться упрощенно как предложение задания (заданий) и регистрация его решения. Научное использование тестов возможно лишь при условии опоры на общепсихологические знания, компетентность в области теории и практики соответствующих психодиагностических исследований. Не менее существенно следование этическим нормам психодиагностики. Компьютеризированные и компьютерные тесты На современном этапе развития психодиагностики компьютер стал неотъемлемым элементом диагностической деятельности психолога. Внедрение компьютеров в психодиагностику имеет свою историю. На начальном этапе развития ин- формационных технологий (начало 1960-х гг.) функции компьютера были весь- ма ограничены и сводились в основном к предъявлению достаточно простых стимулов, фиксации элементарных реакций и статистической обработке данных. Компьютер выступает в роли вспомогательного инструмента исследователя, на него возлагаются наиболее трудоемкие, рутинные операции. Однако уже в это время начинает развиваться машинная интерпретация тестов. Собственно появление так называемой компьютерной психодиагностики за рубежом происходит в период второго этапа развития информационных технологий (1960-е гг.). В первую очередь были автоматизированы все трудоемкие процедуры обработки диагностической информации (подсчет «сырых» баллов, накопление базы данных, расчет норм теста, перевод первичных данных в стандарт- ные показатели и т. д.). Определенное развитие в этот период получили и системы многомерного анализа данных. Успехи в развитии электроники привели к быстрому снижению стоимости машинных ресурсов, тогда как расходы на математическое обеспечение возросли. Концепция этого этапа развития информационной технологии может быть сформулирована следующим образом: «Все, что может быть запрограммировано, должны делать машины; люди должны делать только то, на что они пока не в состоянии написать программы» (Громов, 1985). Именно к этому периоду относятся основные достижения западной компьютерной психодиагностики. Ко времени возникновения новой машинной технологии обработки информации психодиагностика обладала значительным арсеналом стандартизированных методик. Неко- торые выборки обследованных насчитывали миллионы. Благодаря потребности в оперативном анализе массивов данных, быстро развиваются компьютерные средства сбора психодиагностической информации, разрабатываются средства специального программного обеспечения. Компьютер все чаще выступает в роли «экспериментатора». Третий этап развития информационной технологии (начиная с 1970-х гг.) со- здал условия для возникновения нового поколения компьютерных психодиагно- стических систем на базе ПЭВМ, ускорил процесс внедрения в практику автома- тизированных тестовых методик, создал основу для последующей формализации и автоматизации процесса сбора и обработки психодиагностической информации. Меняется процедура обследования, общение испытуемого с ЭВМ приобретает форму «диалога». Введение обратной связи позволяет изменять стратегию иссле- дования в зависимости от предшествующих результатов. Именно в этот период появляются первые собственно компьютерные тесты, тесты специально создан- ные для компьютерной среды. Развитие этих тестов создает предпосылки адаптив- ного тестирования, связанного в первую очередь с приспособлением заданий к особенностям ответов испытуемого. Отсюда целесообразно разделение тестов на компьютеризированные, или приспособленные к условиям компьютера, и ком- пьютерные. В последнее десятилетие XX в. компьютеры становятся доступными не толь- ко институтам и лабораториям, но и каждому исследователю. В настоящее время сложные психодиагностические исследования реализуются на базе мощных пер- сональных компьютеров, обладающих большим быстродействием и разнообраз- ным набором периферийных устройств. Отечественная компьютерная психодиагностика как направление исследований оформляется к середине 1980-х гг., и ее развитие не столь непосредственно связано с совершенствованием информационной технологии, как это происходи- ло за рубежом. Психологическая наука вообще занимает далеко не первое место в ряду активных потребителей современной информационной технологии. Любо- пытно, что только в конце 1960-х гг. советским психологам предлагают овладеть простейшими способами факторного анализа при осуществлении расчетов вруч- ную (!), тогда как за рубежом данный математико-статистический метод, реали- зуемый с помощью ЭВМ, достаточно широко использовался уже в 1930-е гг.1. Появление компьютерных версий тестов в бывшем СССР, а более-менее до- ступными они становятся ближе к концу 1980-х гг., приветствуется далеко не все- ми. Проведенное в начале 1990-х гг. московскими психологами исследование (О. К. Тихомиров и др.) отношения различных социальных групп к компьютери- зованному тестированию показало, что с наибольшим энтузиазмом к нему отно- сятся руководители высшего уровня, психодиагносты-разработчики и те лица, которые имеют навыки общения с компьютером и мотивированы на самопозна- ние. Негативное отношение наблюдалось у руководителей среднего звена, непо- средственно работающих с подчиненными и знающих их в течение длительного времени. Такое отношение также свойственно психодиагностам-пользователям (правда, у них иногда встречается и некритическое сверхдоверие, возникающее как результат слабой теоретической и практической подготовки в области психо- диагностики) и лицам, усматривающим зависимость благополучия в профессио- нальной деятельности, карьере и т. п. от результатов тестирования. К достоинствам современных компьютеризированных методик психодиагно- стики, сравнительно с традиционными, следует отнести: • неизменность реализуемой программы обеспечивает постоянство условий тестирования, что труднодостижимо при немашинном предъявлении зада- ний; • обеспечивается точность и однозначность регистрации множества возмож- ных реакций испытуемого; • имеется возможность восстановить и проследить последовательность дей- ствий испытуемого; • сравнительно легко образуются единые банки психодиагностических дан- ных, а тем самым устанавливаются эмпирически обоснованные тестовые нормы для разных групп обследуемых; • создаются возможности для автоматизированного конструирования тестов; • психолог освобождается от рутинной, трудоемкой работы, как при прове- дении обследования, так и при конструировании (адаптации) тестов; • обеспечивается возможность расширения практики группового тестирова- ния и тиражирования методик; • расширяются возможности применения мощного математико-статистиче- ского аппарата анализа данных, упрощается разработка новых процедур ана- лиза; • облегчается сохранение конфиденциальности результатов тестирования; • упрощается хранение диагностических данных (на магнитных носителях), снижается себестоимость обследования; • создаются благоприятные условия для применения экспресс-методик, т. е. тех, проведение которых позволяет быстро получить результаты, что в не- которых случаях (например, в профессиональной психодиагностике) может иметь решающее значение; • компьютерная процедура предъявления тестовых заданий минимизирует негативные воздействия, нередко возникающие в ситуации межличностного взаимодействия между экспериментатором и испытуемым (снижение дей- ствия защитных механизмов у испытуемого, облегчение диагностики инди- видуально присущих субъекту особенностей деятельности и мотивации); • появляется возможность актуализации «игровой» мотивации у испытуе- мых (оформление теста в виде игры), что делает процесс тестирования бо- лее привлекательным и повышает достоверность результатов; • намечаются пути решения давней проблемы, возникающей как результат несовместимости концептуальных схем интерпретации различных методик (например, создание словаря-тезауруса терминов-названий психических свойств, используемых в научной, литературной и бытовой лексике); • становится возможным проведение анализа поведения испытуемого непосредственно в ходе обследования, учета многих параметров складывающихся ситуаций, организации диалога в реальном режиме времени (адаптивное тестирование); • испытуемый при необходимости обеспечивается быстрой интерпретирующей обратной связью по результатам тестирования; • средства компьютерной графики позволяют предъявлять испытуемому динамические объекты (динамическая стимульная среда), становится возможным использование полимодальных стимулов; • появляются условия как для индивидуализации психодиагностического исследования, так и проведения быстрых массовых обследований; • обеспечивается тесная связь с решением практических задач. Об «объективных» тестах личности В области психологической диагностики личности давно обсуждается вопрос о разработке так называемых объективных тестов1. Разработчики объективных тестов стремятся получить с их помощью «чистое» знание о личности, иначе гово- ря, те данные о личности, которые, с одной стороны, не фальсифицированы самим испытуемым, а с другой стороны — избежали влияния экспериментатора, например его теоретических предпочтений. Классическим определением объективного теста является то, которое уже довольно давно предложил Кеттелл: «Объективный тест — это тест, цель которого скрыта от испытуемого (а поэтому результаты не могут быть фальсифицированы) и данные, полученные с его помощью, могут быть оценены независимо от лица, проводящего тестирование и интерпретацию» (Cattell, 1957). Стремление получить объективное знание о личности с помощью создания соответствующих тестов имеет свое теоретическое обоснование и связано с так называемыми естественно-научными теориями личности. Естественно-научные (а поэтому признаваемые объективными) теории личности достаточно хорошо известны в психологии, так же как имена их создателей и сторонников. Общим для представителей этого направления является то, что «объективный критерий», позволяющий описывать личность, всегда обнаруживается за пределами психологической науки. Адаптация зарубежных тестов Становление психодиагностики в бывшем СССР (1970-е гг.) начиналось буквально на пустом месте. За исключением немногочисленных, так называемых «каче- ственных» методик диагностики умственного развития, не было тестов, в которых остро нуждалась возрождающаяся в здравоохранении, образовании и промышлен- ности психологическая практика. Поэтому вполне естественно внимание психо- логов к многочисленным зарубежным тестам, которые переводят на русский язык и начинают активно использовать в разнообразных исследованиях. При этом, чаще всего но незнанию, игнорировалось то, что перевод теста, каким бы профессиональным он ни был, — только начало достаточно длительного и трудоемкого процесса адаптации методики. В это время появляется множество переводов од- них и тех же тестов, выполненных, как правило, безымянными авторами, но тем не менее используемых психологами-практиками. Тестовый голод был настоль- ко силен, что в дело шли почти все материалы, появляющееся первоначально в самиздате, а позднее в многочисленных коммерческих изданиях, объединявших эти якобы адаптированные методики в сборники «лучших тестов». Понадобилось без малого десять лет, для того чтобы сформировалась элементарная психометрическая культура пользователей тестов. Тем не менее еще рано говорить о том, что в деле адаптации психологических тестов у нас наведен порядок. Как хорошо известно, информация по тесту, предлагаемому для решения определенных диагностических задач, должна как минимум состоять из: • детального описания содержания измерительного инструмента; • сведений о процедуре проведения и обработки полученных результатов;' • описания норм; • данных о надежности; • данных о валидности. Редко какой зарубежный тест, используемый в СНГ, причем достаточно широко, соответствует всем этим требованиям. Преобладающее большинство из при- меняемых у нас зарубежных тестов не может быть рекомендовано многочисленным психологам-пользователям, а значение получаемых с их помощью данных, как правило, не выходит за пределы тех конкретных научных исследований, в которых они были использованы, да и то с известными оговорками. Наименее сложны в адаптации проективные методики, стимулы которых не подлежат каким-либо изменениям. Это же можно сказать и о других невербальных тестах. С наибольшими сложностями сталкиваемся при адаптации широко распространенных в отечественной психодиагностике личностных опросников. Процесс их адаптации нередко ограничивают следующими этапами: 1) подготовка предварительного варианта перевода с оригинала на второй язык; 2) экспертная содержательная оценка предварительного перевода с привлече- нием лингвистов и профессиональных психологов, владеющих языком ори- гинала; 3) проверка эквивалентности экспериментального перевода шкалы и ориги- нала; 4) установление новой шкалы и сбор соответствующих норм на отечественной выборке (Ю. Л. Ханин, 1977). Остановимся на этой весьма распространенной схеме адаптации личностных опросников более подробно. Закономерно, что большое внимание при адаптации уделяется переводу с языка оригинала на язык пользователя. Здесь сталкиваемся со значительными трудностями, которые не всегда успешно преодолены в исполь- зуемых на практике переводах опросников. Одна из причин этого — стоящая за каждым опросником психометрическая проработка оригинала, заставляющая считать его неприкосновенным. Д. Кэмпбелл, различая два вида перевода — симметричный и асимметричный, отмечает обычное для перевода стандартизированных опросников желание сохра- нить верность оригиналу, а в итоге «на свет появляется неуклюжая, экзотическая версия теста». Это происходит потому, что «образный, метафорический перевод, при котором идиомы языка, на котором осуществляется перевод, заменяют собой аналогичные идиомы оригинала, не допускался из боязни нарушить взаимоодно- значную идентичность вопросов» (Campbell, 1980, р. 307). Каждому специалисту, работающему в области психологической диагностики, неоднократно приходи- лось сталкиваться с такими «экзотическими» опросниками, с помощью которых могут быть получены данные скорее о степени понимания испытуемым сложных грамматических конструкций, нежели об особенностях его личности. Лингвистический аспект адаптации личностных опросников означает приспособление лексики и грамматики к возрастной и образовательной структуре насе- ления, для которого эта методика предназначена, учет коннотативного значения языковых единиц и категорий. Показателен пример из опыта работы словацких психологов. Вопрос «Часто ли вы жаждете возбуждения?» в чешском и словац- ком языках имеет выраженное дополнительное эротическое значение по сравнению с языком оригинала (английским), в котором речь скорее идет об общей активности (Сегпу, 1983). По нашим данным, в ряде вариантов переводов MMPI на русский язык некото- рые утверждения не были понятны весьма значительному числу обследуемых, имеющих среднее образование. Своеобразным рекордсменом оказалось утверждение «Я люблю флиртовать». Подобные примеры, разумеется, нетрудно продолжить. Многие из таким образом «адаптированных» опросников оказываются ра- ботающими лишь в условиях лабораторной «субкультуры». Необходимо также помнить, что перевод любого опросника — это не только сложная лингвистическая задача. В личностных опросниках всегда отражены особенности культуры того общества, в котором они создавались. Нормам и ценностям одного общества трудно, а порой и невозможно найти эквиваленты в другой культуре. Преодолев лингвистические и социокультурные препятствия, в итоге получаем новый опросник. Поэтому этапу сбора соответствующих норм на отечественной выборке должна предшествовать психометрическая адаптация опросника, включающая следующие процедуры: 1) анализ внутренней согласованности вопросов (утверждений), из которых составлена шкала, что обязательно по отношению к факторным шкалам; 2) проверка устойчивости к перетестированию; 3) анализ корреляций с релевантным критерием. Следует также отметить и специфичный для многошкальных опросников этап — проверка воспроизводимости структуры взаимоотношений между шкалами. Только после выполнения этих требований можно переходить к рестандартизации норм. Как видно из сказанного, завершенная адаптация многих личностных опросников по своему объему не уступает разработке оригинальной методики. Из это- го следует вывод: еще до начала адаптации зарубежного теста мы должны быть уверены в том, что именно данный тест необходим и восполняет определенные пробелы в диагностическом инструментарии. Поэтому адаптации теста должно предшествовать изучение его теоретических оснований. Мы уверены, что во многих случаях на смену адаптации зарубежных тестов должна прийти разработка оригинальных методик. Тема 4 : Визуальная психодиагностика и социальная перцепция Термин "невербальное" долгое время не имел четкой трактовки и стал категорией, объединяющей различные явления, и превратился в самое широкое понятие, которое можно встретить в современной науке, — это понятие «несло­весный язык. Оно объединяет большой круг явлений и включает не только движения тела человека, но и самые различные предметы труда, быта, одежду, косме­тику, окружающую среду, архитектуру, такие виды искусства, как балет, музыка и живопись. Короче гово­ря, все то, что не есть слово. Вместе с этими проблемами определения статуса невербального общения начинает просматриваться тен­денция сведения его к комплексу разнообразных дви­жений тела, что выносит за пределы средств невербаль­ного общения такие явления, как среда, костюм, архитектура, музыка и т. д. В действительности термин «невербальный» может означать значительно больше, чем «не слово — движение тела». Понятие “выразительные движения”, экспрессия, используются в обыденной речи и научных исследованиях для того, чтобы подчеркнуть главное их предназначение – выражать, делать видимым то, что скрыто от непосредственного наблюдения, психологического анализа. На протяжении всей истории психологии экспрессивного поведения исследователей и практиков волновал вопрос об устойчивости связи между экспрессией и психологическими особенностями человека. В поисках ответа на этот вопрос ученые обращались к различным источникам, анализировали свои наблюдения, собирали экспериментальные данные. Особенным для становления этой отрасли психоло­гического знания является непосредственная связь ее с обыденным опытом. Уже_древний человек подметил за­висимость "между выразительными движениями и пси­хическими состояниями человека. Его опыт нашел от­ражение в создании экспрессивных масок, скульптурных изображений богов, в наскальных рисунках. Долгое вре­мя статус «психолога» имел тот, кто владел наукой «чтения» экспрессивных движений. Из_работ_философов нам известно, что уже в раннем средневековье существова­ла наука «нема», которая утверждала, что человек лишь с помощью рук, некоторых телодвижений, не размыкая уст может передать то, что не всегда возможно узнать из устного рассказа или написанного текста, а также наука «хирономия» — о правилах жестикуляции. Многие закономерности о связи «языка тела» с речью опи­саны в трактатах по ораторскому мастерству. И все же на протяжении всей истории человечества приоритет по степени влияния на развитие психологии экспрессивного оказал театр. Театр в силу своей специфики обращает внимание на ряд особенностей выразительного поведения: на его связь с внутренними характеристиками человека, на разнообразие, гармоничность и точность экспрессивного репертуара актера, на его зависимость от программы поведения партнера по общению, на изменчивость в со­ответствии с историческим временем психологических значений экспрессии. Многие замечательные актеры подчеркивали роль экспрессии в ориентировке в другом человеке. Так, Ми­хаил Чехов говорил «Человек может очень умно и логично дока­зывать свою мысль, но если вычесть ее... то внезапно может обнаружиться глубокая нелогичность его души в это время. Слово человека имеет смысл и звук. Слу­шайте смысл — и вы не узнаете человека, слушайте звук —- и вы узнаете человека». Это высказывание М. Чехова имеет объективную основу, так как речь и ее экспрессивное сопровождение при определенных обстоятельствах могут и не совпадать. В этих случаях мы склонны в большей мере доверять вы­разительному поведению говорящего, чем его словам. Существует различные направления исследований выра­зительного поведения. В лингвистических и психолингвистических работах главное внимание уделяется рассмотрению связи «язы­ка тела» с речью. В психологии общения исследуются экспрессивные движения как средство общения, опре­деляется их роль в организации пространственно-времен­ных характеристик взаимодействия. В психологии меж­личностного восприятия предприняты попытки дать от­вет на вопрос о том, что видит «наивный» наблюдатель на основе экспрессивного поведения партнера. В психологии эмоций рассматриваются связи между экспрессивными программами и состояниями человека. Экспрессивное поведение любого из нас представляет единство природных возможностей, со­циального опыта и целенаправленной индивидуальной работы. Известно, что мимика, жесты как элементы экспрес­сивного поведения являются одной из первых неречевых, визуальных систем, усваиваемых в детстве. Кроме того, имеются данные, которые свидетельствуют о приоритете «языка тела», над речевым языком. Появление у ребен­ка без специального обучения понятных домашних же­стов, выражений лица, интонаций указывает на то, что способы выражения эмоций заложены в человеке генетически. Однако их проявление, закрепление, обога­щение, развитие индивидуальных программ экспрессив­ного репертуара личности определяется той социальной средой, в которой человек находится. Выдающийя русский физиолог Сеченов в своей работе «Рефлексы головного мозга» неоднократно подчеркивал что все разнообразие мозговой деятельности сводится к мышечному движению, тем самым доказывая что экспрессивные движения служат средством проявления психических процессов. Исследования Сеченова указывают два момента, важных для понимания связи между внешним и внутренним. Первое – все душевные движения находят свое выражение_во внешнем облике. И второе - что понимание психологических характеристик личности возможно благодаря систематическому совпадению внешнего и внутреннего благодаря социально-психологическому опыту кодирования и декодидрвания выразительных движений. Специфика экспрессивного поведения как биосоци­альной системы определяет основные подходы к его исследованию. Пер­вая группа включает работы, в которых вырази­тельное поведение понимается как показатель внутрен­них, преимущественно эмоциональных состояний^ Для этого подхода характерны поиск однозначных" связей между экспрессивным знаком_и_эмоцией, объективных биологически!:' предпосылок связи между выразитель­ными движениями и состояниями человека. Вторая группа исследований направлена на поиск связей между выразительными движениями и общими характеристиками личности. Исследователей этого направления волнует вопрос о связи, внешнего облика, экспрессии с устойчивыми характерологическими особенностяи человека. Независимо от направления исследований ученые придерживаются следующих основных моментов: 1. экспрессивный репертуар человека и его психологические особенности представляют подлинное единство, которое формируется и проявляется в общении. 2. типы, способы общения претерпевают изменения под влиянием общественного развития, следовательно и психологическое содержание экспрессии изменяется вместе с ними. Оно не остается одинаковым для всех времен и народов. Поэтому одна из задач современной психологии экспрессивного поведения заключается в определении того, что видит за экспрессией человек, живущий в наше время, какие условия влияют на точность понимания им выразительных движений. Терминологической аппарат Термин «невербальное» долгое время не имел четкой трактовки и стал категорией, объединяющей различные явления, и превратился в самое широкое понятие, которое можно встретить в современной науке, — это понятие «несло­весный язык». Оно объединяет большой круг явлений и включает не только движения тела человека, но и самые различные предметы труда, быта, одежду, косме­тику, окружающую среду, архитектуру, такие виды искусства, как балет, музыка и живопись. Короче гово­ря, все то, что не есть слово. Термин невербальный может использоваться на разных уровнях. Самым широким является понятие невербальное общение — это такой вид общения, для которого является харак­терным использование в качестве главного средства передачи информации, организации взаимодействия, формирования образа, понятия о партнере, осуществ­ления влияния на другого человека невербального по­ведения и невербальных коммуникаций. Менее широким является понятие «невербальные коммуникации». Невербальные ком­муникации — это система невербальных символов, знаков, кодов, использующихся для передачи сообще­ния с большой степенью точности, которая в той или иной степени отчуждена и независима от психологичес­ких и социально-психологических качеств личности, которая имеет достаточно четкий крут значений и мо­жет быть описана как лингвистическая знаковая сис­тема. Наряду с понятием «невербальные коммуникации» в современной психологии общения, особенно амери­канской, употребляется термин «невербальное поведе­ние». Это совокупность движений, комплексов движений, образующих структуру, которая представляет из себя целостность, трудно разложимую на отдельные единицы. В струк­туре невербального поведения преобладают непроиз­вольные движения над произвольными, неосознаваемые над осознаваемыми. В конце 50-х — начале 60-х годов стала складываться традиция экспериментального ис­следования «невербальной интеракции». В основе возник­новения невербальной интеракции лежат механизмы согласования, подстройки, переноса программ невер­бального поведения. В реальном акте общения невер­бальное поведение партнеров представляет различные уровни соответствия, гармоничности, целостности: от полного дублирования невербального поведения друг друга до полного рассогласования между ними, приво­дящему к разрушению самого феномена «невербальная интеракция». Это не только обмен програм­мами невербального поведения или невербальной коммуникации, но и результат данного обмена, кото­рый по своему психологическому смыслу гораздо бо­гаче и глубже, чем взаимодействие. Структура невербального поведения Кинесика - главная в структуре НП, отражается с помощью оптической системы. Зрительно воспринимаемый диа­пазон движений тела, жесты рук, движения глаз и лица. Центральное место в кинесике занимает экспрессивная подструктура, кото­рая подразделяется на выразительные движения и фи­зиогномику. Выразительные движения, проявляющиеся в общении при различных психических состояниях, слу­жат внешним выражением этих состояний, а также отношений к тем или другим лицам, предметам или явлениям действительности. Физиогномика - изучает связь между внешним обликом человека и его принадлежностью к определенному типу личности, благодаря чему по внешним признакам могут быть установлены психологические характеристики этого типа. Еще одной подструктурой кинесики являются дви­жения глаз или «контакт глаз». В этом разделе кинеси­ки изучаются способы обмена взглядом во время бесе­ды, длительность и частота фиксации взгляда на партнере, направление движения глаз. Взгляд может быть показателем как устойчивых состояний личности (уверенный, покорный, недоверчивый, высокомерный и т.д.) так и динамических состояний (радостный, недовольный, испуганный и т.д.). Еще одной подструктурой кинесики являются дви­жения глаз или «контакт глаз». В этом разделе кинеси­ки изучаются способы обмена взглядом во время бесе­ды, длительность и частота фиксации взгляда на партнере, направление движения глаз. Следующая структура невербального поведения — просодическая. Она отражается с помощью акустичес­кого канала. К ней примыкает экстралингвистическая структура, состоящая из речевых пауз, различных пси­хофизиологических реакций человека: плач, кашель, смех, вздох и т. д Следующая система отражения невербального пове­дения — тактильно-кинестезическая. Тактильно-кинестезические данные поступают от рецепторов, находя­щихся в коже, мышцах, сухожилиях, суставах. Именно мышечные рецепторы сообщают о том, какова сила рукопожатия, поцелуя, насколько близко находится другой человек. Начиная с раннего возраста физичес­кий контакт в виде прикосновений, поглаживаний, по­целуев, похлопываний является важным средством раз­вития личности. По этой причине они выделены в отдельную область изучения и представляют еще одну структуру невербального поведения — такесику. Такесическая структура находится под контролем не толь­ко тактильно-кинестезической системы отражения, но и воспринимается с помощью зрения (например, амп­литуда движения при рукопожатии), слухового анали­затора, что способствует оценке всех нюансов физичес­кого контакта. Следующая структура невербального поведения — ольфакторная. Она получила свое название в соответ­ствии с ольфакторной системой отражения, базирующейся на обонянии человека. Данная структура вклю­чает искусственные и естественные запахи (запах тела и косметики). Традиционно считается, что собственно невербаль­ное поведение — это явление, в структуре которого преобладают непроизвольные, неосознаваемые, но сопряженные с психологическими особенностями личности комплексы движений, кото­рые представляют собой целостность, трудноразложимую на отдельные единицы. Особенным, как замечает М. М. Бахтин (19) для не­вербального поведения является также и то, что оно частично представлено самому субъекту. Он не видит напряжения своих мышц, всей пластики своих поз, экспрессии своего лица, экспрессии его отношений к другому, в то время как партнер по взаимодействию может отражать невербальное поведение с помощью оптической, тактильно-кинестетической, акустической, ольфакторной систем, взаимодействие между которы­ми способствует возникновению многозначных связей между невербальным поведением и психологическими характеристиками личности. Высокие диагностические возможности невербаль­ного поведения, его постоянная представленность дру­гому («осязаемое данное») привели к развитию проти­воположной назначению невербального поведения функции — функции маскировки действительных пе­реживаний и отношений человека, к развитию на ее основе способностей к управлению невербальным по­ведением, формирование которых поощряется во всех социальных группах и сообществах. Без таких «невер­бальных защит» трудно представить процесс социали­зации и вхождения личности в культуру. Социокультурная разработка «невербальных защит», «невербальных масок» осуществляется, как правило, в направлении отбора совокупности движений, делающих поведение человека социально-приемлемым, успешным, привлека­тельным (см. например, современные руководства по практическому взаимодействию). С помощью невербаль­ного поведения человек нейтрализует нежелательные состояния, отношения (например, агрессию) и предъяв­ляет социально-желательные экспрессивные «маски». Такое невербальное поведение выполняет дополнитель­ную функцию — оно управляют коммуникацией без существенной эмоциональной нагрузки партнеров по общению. Далеко не случайно возведена в идеал система вос­питания манер «gentlman»: статусообразная неподвиж­ность туловища, масковидность лица, ограниченность жестикуляции. Эта манера держаться как бы специаль­но создана для того, чтобы в общении партнеры смог­ли скрыть свои истинные чувства, отношения друг к другу, ко всей ситуации взаимодействия. Описание различных невербальных «масок» можно найти в кни­гах по культуре поведения, в «наставлениях» по актер­скому мастерству, в трактатах о живописи. Наиболее типичные невербальные «маски» используются челове­ком для того, чтобы создать нравственно-этический образ для другого человека. Всем известно, что скром­ный человек «должен» иметь склоненную голову и опу­щенные глаза. Формирование невербального поведения личности, ее невербального репертуара осуществляется на стыке природных форм выражения переживаний, отношений и социокультурных способов поведения, взаимодей­ствие между которыми опосредовано обстоятельствами жизнедеятельности субъекта, центральное место среди которых занимает общение. Определенные «экспрессивные защиты» или «экспрессивные маски» вводятся в структуру невер­бального поведения как бы под влиянием внешних ус­ловий, несмотря на это они неотделимы от личности и выполняют свои самые разнообразные функции пото­му, что, как и все невербальное поведение, они явля­ются формой существования и проявления разноуров­невых компонентов личности. Индивидуальные «невербальные» привычки, невербальные поведенчес­кие штампы, невербальное «косноязычие», выражаю­щие конкретные черты конкретной личности, входят в структуру ее невербального поведения, раскрывая ин­дивидуальность человека. Например, у одного есть скверная привычка в задумчивости почесывать заты­лок, у другого — тереть нос, у третьего — кривить губы или по-особенному прищурить глаза и т. д. Итак, невербальное поведение неотделимо от лично­сти. В нем не просто выражаются какие-то ее психи­ческие состояния, особенности темперамента или отно­шения к другому, а представлены психологические особенности, присущие конкретной личности. Поэто­му невербальное поведение индивидуально и неповто­римо настолько, насколько индивидуальна и неповто­рима личность во всех своих переживаниях. Именно поэтому появляются трудности, связанные с его интер­претацией и точностью понимания в общении. Ядро невербального поведения составляют самые разнообразные движения (жесты, экспрессия лица, взгляд, позы, интонационно-ритмические характеристи­ки голоса, прикосновения), которые сопряжены с из­меняющимися психическими состояниями человека, его отношениями к партнеру, с ситуацией взаимодей­ствия и общения и которые принято рассматривать в качестве экспрессивного компонента или выразитель­ного поведения. Экспрессивное Я личности На протяжении всей истории психологии экспрессивного поведения исследователей и практиков волновал вопрос об устойчивости связи между экспрессией и психологическими особенностями человека. В поисках ответа на этот вопрос ученые обращались к различным источникам, анализировали свои наблюдения, собирали экспериментальные данные. В результате образовались теории и концепции, базирующиеся на диалектико-историческом подходе к трактовке связей между выразительными движениями и психологическими характеристиками личности. Смысл этого подхода в кратком виде можно изложить следующим образом: экспрессивный репертуар человека и его психологические особенности представляют подлинное единство, которое формируется и проявляется в общении. Типы, способы общения претерпевают изменения под влиянием общественного развития, следовательно и психологическое содержание экспрессии изменяется вместе с ними. Оно не остается одинаковым для всех времен и народов. Экспрессия взгляда Различные народы по-разному используют взгляд в общении. Занимавшиеся этим вопросом этнографы делят человеческие цивилизации на «контактные» и «неконтактные». В «контактных» культурах взгляд при разговоре и общении имеет большее функциональное значение (надо сказать, что люди «контактных» культур и стоят ближе друг к другу при разговоре, и чаще прикасаются друг к другу). Это арабы, латиноамериканцы, народы юга Европы. К неконтактным относят индийцев, пакистанцев, японцев и североевропейцев. Исследования, проведенные в США, показали, что навыки использования взгляда в общении, будучи однажды усвоенными в детстве, на протяжении жизни почти не меняются, даже если человек попадает в другую национальную среду. Шведы, разговаривая, смотрят друг на друга больше, чем англичане, Индейцы племени навахо учат детей не смотреть на собеседника. У южноамериканских индейцев племен витуто и бороро говорящий и слушающий смотрят в разные стороны, а если рассказчик обращается к большой аудитории, он обязан повернуться к слушателям спиной и обратить свой взгляд в глубь хижины. Японцы при разговоре смотрят на шею собеседника, куда-то под подбородок, таким образом, что глаза и лицо партнера находятся в поле периферийного зрения. Прямой взгляд в лицо, по их понятиям, невежлив. У других народов такое правило распространятся лишь на определенные случаи общения. Так, у кенийского племени луо зять и теща во время разговора должны повернуться друг к другу спиной. У других народов, например у арабов, считается необходимым смотреть на того, с кем разговариваешь. Детей учат, что невежливо беседовать с человеком и не смотреть ему в лицо. Многие замечали, что разговаривать с человеком в непроницаемых темных очках не приятно. Человек, мало смотрящий на собеседника, кажется представителям контактных культур неискренним и холодным, а «неконтактному» собеседнику» «контактный» кажется навязчивым, бестактным, даже нахальным. Но у большинства народов существует неписанный закон, своего рода табу, запрещающий в упор рассматривать другого человека, особенно незнакомого. Это считается дерзостью, вызывающим или даже оскорбительным поведением. В средиземноморских странах весьма распространена вера в злую силу «дурного глаза». Согласно этому поверью человек «с дурным глазом» приносит несчастье каждому, на кого пристально посмотрит. Видимо, в этом суеверии нашло отражение то чувство психологического дискомфорта, которое вызывает пристальный взгляд незнакомца. Частота прямых взглядов на собеседника зависит и от того, «выше» или «ниже» себя вы его считаете, старше ли он вас, занимает ли более высокое общественное положение. Отсутствие взгляда также может быть сигналом. Можно подчеркнуто отводить глаза, показывая, что игнорируешь партнера, не хочешь иметь с ним дела. Вообще наблюдения в самых разных ситуациях показали, что положительные эмоции сопровождаются возрастанием количества взглядов, отрицательные ощущения характеризуются отказом смотреть на собеседника. Систематика взглядов Систематизация взглядов располагается на шкале между двумя крайними состояниями: закрытыми глазами (полное расслабление, сон) и предельно открытыми (крайнее напряжение, ужас). Всякий взгляд можно охарактеризовать с точки зрения участия в нем симпатического (возбуждающего) и парасимпатического (расслабляющего) отделов центральной нервной системы. «Симпатический» взгляд (не путать с симпатичным) – глаза с расширенными веками и приподнятыми бровями, блестящие с выпуклыми глазными яблоками. «Парасимпатические» – веки приспущены, брови расслаблены, зрачки узкие, глаза «осоловелые», « с поволокою». Позы человека и его походка Еще один элемент экспрессии – это позы человека. Определенное положение частей тела человека: головы, плеч, рук, ног – это его поза. Гармоничная взаимосвязь компонентов (частей тела) делает позу естественной, завершенной, а разложение ее на отдельные элементы приводит к потере ее целостности и, следовательно, исчезновению самого феномена «поза». Поза оформляет экспрессивный репертуар человека. Она требует соответствующего выражения лица, жестов, направленности и качества взгляда. Человеческое тело способно принять около тысячи различных устойчивых положений. В силу культурных, групповых традиций одни позы запрещаются, а другие закрепляются. Сидеть, развалившись на стуле или положив ноги на стол, в присутствии стоящего партнера, в нашем обществе не принято. На такие позы существует запрет, они классифицируются как вульгарные. Поэтому как и все элементы экспрессивной структуры человека, так и диапазон его поз свидетельствуют об уровне его личностного развития, о его групповой и культурной принадлежности. Особую роль поза играет в выражении отношения к человеку, в подчеркивании своего и чужого социального и социально-психологического статуса. В повседневной жизни мы часто слышим: «он принял позу победителя», «он сидел в позе провинившегося ребенка», «его поза – это поза высокомерного человека» и т.д. Смысл позы определяется ее рисунком. Однозначность понимания зависит от типичности позы, широты ее распространения. Так, большинством опрошенных людей, поза «туловище отклонено назад, голова поднята вверх, руки на уровне груди, положены одна на другую, ноги слегка расставлены» интерпретировалась как высокомерная, самоуверенная, надменная, как выражение пренебрежения к партнеру. Позы людей, испытывающих эмоциональное напряжение, отличаются «жесткостью», неподвижностью, степенью наклона туловища вперед или назад. В психологии невербального общения известны позы агрессивного, или наоборот, расположенного к общению человека: «улыбка, голова и тело повернуты к партнеру, туловище наклонено вперед». Наиболее распространенные позы в сочетании с другими элементами экспрессии описаны А.А.Акишиной и др. Исходя из имеющихся исследований, позы можно классифицировать на основе следующих критериев: • этапы общения (позы вступления и выхода из контакта); • виды отношений и взаимоотношений (симпатии – антипатии; подчинения – доминирования; включения – отчужденности); • психофизиологические состояния (напряженная – расслабленная, активная – пассивная); • по критерию соответствия поз партнеров в общении (синхронные – несинхронные позы); • по критерию направленности позы (от лицом к лицу до спина к спине); • на основе соответствия позы другим элементам экспрессии (гармоничная – дисгармоничная). Проблема изучения позы заключается в том, что поза является сложным экспрессивным образованием, состоящим из движений различных частей тела, их сочетания и интенсивности выраженности. В целом из экспериментальной психологии невербального общения известно, что позы могут выполнять следующие функции: расчленять поток речи на единицы, выражать состояние, отношение, статус человека, его качества личности и регулировать межличностные отношения в диаде и группе, возможно, отношения между группами. Позы человека оформляют его экспрессивный репертуар и влияют на другие элементы экспрессии. Например, высокомерие, презрение, люди выражают следующим образом: «пристально оглядеть человека сверху вниз или снизу вверх, голову отклонить в сторону от собеседника, туловище отбросить назад. Позы и походка придают осанку человеку. Вместе с этим существует традиция самостоятельного изучения походки как элемента экспрессивного Я личности. Особенности походки Из разнообразных работ известно, что походка имеет ряд характеристик: ритм, скорость, длина шага, давление на поверхность. Помимо общих принято выделять особенные признаки походки. К ним относят элементы движения при ходьбе, например, положение носков ног, движение рук, плеч, положение головы. Исходя из общих и индивидуальных характеристик походки, на основе ее рисунка и размера шага, говорят о походке: бесшумной, грациозной, деревянной, легкой, красивой, парящей, плывущей, порывистой, танцующей, упругой, устойчивой, элегантной, энергичной и т.д В соответствии с возрастом человека выделяют походки: малыша, подростка, юношескую и старческую. По половому критерию выделяют: мужскую и женскую. На основе профессионального критерия описаны походки моряка, топ-модели, балерины, «воровская» походка и т.д. С точки зрения статуса человека говорят о походке «начальника», «хозяйственной» походке (человек проходит как хозяин – слова из известной песни). Манера походки, ее стиль во многом определяется одеждой, а та в свою очередь, модой. Усваивая стиль одежды, человек приобретает соответствующую ему походку. В этой связи можно говорить о «моде» на походку. Но учитывая тот факт, что из всех элементов экспрессивного поведения походка имеет наиболее тесную связь с темпераментом человека, соответственно, с его темпо-ритмическими характеристиками, заданными типом нервной системы, ее не так просто изменить. Возможно, выбор стиля одежды осуществляется на основе походки, а не наоборот. Походка, как и другие виды экспрессии, рассматривается в совокупности со всем экспрессивным репертуаром человека. Кроме позы, которая важна при ходьбе, уделяется особое внимание положению рук во время ходьбы. Г.Ниренберг и Х.Калеро приводят в своей книге сведения о том, как воспринимаются люди, отличающиеся характеристиками походки, и движениями рук во время ходьбы. Они пишут, что если человек ходит быстро, размахивая руками, то он целеустремленный и решительный. Тот, кто всегда держит руки в карманах при ходьбе – критичен и скрытен, ему нравится подавлять других людей. Человек, находящийся в подавленном состоянии, волочит ноги, руки держит в карманах, голова у него опущена, глаза смотрят вниз. Люди, занятые решением какой-либо проблемы, ходят медленно, голова опущена, руки сцеплены за спиной. Самодовольные и заносчивые люди ходят с высоко поднятым подбородком, двигают руками энергично, ноги у них словно деревянные. Они идут впереди других людей на некотором расстоянии от них. Г.Ниренберг и Х.Калеро отмечают, что данные особенности походки в сочетании с проксемикой, позой, движениями рук, позволяют определить безошибочно, кто лидер в конкретной группе. Виды жестов в структуре экспрессивного Я личности Не менее важным элементом экспрессивного поведения человека являются жесты – движения рук или кистей рук. Когда-то Фрэнсис Бэкон написал: «Так же, как язык говорит уху, так и жест говорит глазу». Человек использует свои руки для того, чтобы призывать, грозить, выражать любовь или гнев, удивление или сострадание. Психологию невербального общения жесты интересуют прежде всего как средство выражения и передачи информации, т.е. с точки зрения их диагностических, коммуникативных, регулятивных и выразительных функций. 2 подхода: 1. Традиция отношения к ним как к паралингвистическим средствам. 2. Подход к жестам как к самостоятельным коммуникативным языкам. Жесты в процессе общения не только сопровождают речь или заменяют ее, но и говорят об отношении человека к какому-то лицу, событию, предмету. Жест может сказать о желании человека, о его состоянии. Особенности жестикуляции человека могут послужить основанием для вывода о каком-то качестве воспринимаемого человека. По мнению П.Экмана и др., жест не только несет информацию о качестве психического состояния, но также и об интенсивности переживания человека. Психология невербального общения не имеет своей собственной классификации жестов. Но объединяет представителей различных наук мнение о том, что язык жестов один из самых древних языков, способных передавать довольно сложную информацию о человеке. Самая широкая классификация – это деление жестов на две группы: 1) естественные и 2) искусственные языки жестов. К последним относятся язык жестов глухонемых, или те движения рук, которые имеют конкретное практическое значение: жесты дирижера, «ручной язык» биржевиков. Естественный язык жестов, как правило, спонтанный. Человек использует его с целью передачи информации и выражения своего отношения к сказанному. В общении жесты выполняют разнообразные функции. Классификации жестов на основе их ведущей функции в общении разработаны многими авторами. Наиболее полная, включающая не только особенности жестов, но и разнообразные стороны общения – функциональная классификация разработана Петровой. 1. Аффективно-коммуникативная функция реализуется в: • эмотивной функции (выражение чувств, воли, желаний и других состояний), • функции выражения процессов (перцептивных, мнемических, интеллектуальных), • модальной функции (выражение отношений, установок, оценок, объектов, себя, субъектов). 2. Регулятивно-коммуникативная функция реализуется в: • фатических жестах (вступление в контакт), • конативных (поддержание и усиление контакта), • «эндных» (завершение контакта), • побудительных функциях(активационная). 3. Информативно-коммуникативные функции выражены в презентации информации об объекте, о себе, о другом. В классификации жестов, разработанных Н.И.Смирновой, также представлен контекст общения, в котором центральное место занимает соотношение вербальной и невербальной информации в процессе коммуникации. Она выделяет 3 группы жестов. 1. Коммуникативные жесты, замещающие в речи элементы языка. К ним относятся: • жесты приветствия и прощания; • жесты угрозы, привлечения внимания, подзывающие, приглашающие, запрещающие; • оскорбительные жесты и телодвижения; • дразнящие, встречающиеся в общении детей; • жесты утвердительные, отрицательные, вопросительные, выражающие благодарность, примирение, а также жесты, встречающиеся в различных ситуациях межличностного общения. Например, жест, передающий желание готовности отвечать на заданный преподавателем вопрос, или невыполненного, несовершенного действия. Жест, означающий конец работы, победу. Все перечисленные жесты понятны без речевого контекста и имеют собственное значение в общении. 2. Описательно-избирательными, подчеркивающими жестами. Они, как правило, сопровождают речь и вне речевого контекста теряют смысл. 3. Модальные жесты. Их с полным основанием можно отнести к экспрессивным движениям, так как они выражают оценку, отношение к предметам, людям, явлениям, окружающей среде: • жесты одобрения, неудовольствия, иронии, недоверия; • жесты, передающие неуверенность, незнание, страдание, раздумье, сосредоточенность; • жесты, передающие растерянность, смятение, подавленность, разочарование, отвращение, радость, восторг, удивление. Также жесты подразделяются на основе критерия их коммуникативно-психологической однозначности на жесты, имеющие четкое значение, и на многозначные жесты. Интерпретация жестов должна учитывать две позиции: 1. Сила и частота жестикуляции определяется культурными нормами. Человек, формируясь как личность в конкретной социальной среде, усваивает характерные для данной среды способы жестикуляции, правила их применения и прочтения. 2. Вместе с этим его жесты отражают также особенности его индивидуальности, представляя сочетание произвольных и непроизвольных, типичных или совсем не характерных для него жестов, выражающих его случайные состояния. Для понимания жестового репертуара личности важно знать ее ведущие психические состояния: • отношения к себе и другим, • тип темперамента, • статус и исполняемые социальные роли. Например, установлено, что интенсивность жестикуляции повышается, если говорящий волнуется или хочет занять лидирующую позицию в общении, если прерывается обратная связь в общении, если человек испытывает затруднения в выражении мысли. Тревожность, неуверенность человека сопровождается хаотическими жестами, однообразным движением рук, использованием при разговоре какого-либо предмета. Таким образом, жесты выполняют различные функции в общении: • Они свидетельствуют об интенсивности переживаний, о модальности отношений, о культурной, групповой принадлежности. • Жесты, как и мимика, могут нести самостоятельную информацию о человеке, независимо от его речи или других составляющих процесса общения. • Жесты, объединяясь с другими элементами экспрессии человека, создают эффект динамичности, интенсивности предъявления экспрессивного Я личности, эффект выраженности контактных процессов, динамичности направленности поведенческих компонентов отношений личности. Элементы просодики в экспрессии личности К просодической структуре относятся явления высоты, тона, длительности, силы звука, ударения, тембра голоса. Другими словами, просодия – это общее название таких ритмико-интонационных сторон речи, как высота, длительность, громкость голосового тона. Функции просодической системы: • многочисленные характеристики голоса человека создают его образ, • способствуют распознаванию его состояний, • выявлению психологической индивидуальности. Рассмотрение силы, громкости, чистоты, продолжительности звучания голоса может происходить с разных позиций: • возраст человека (детский, молодой, старческий), • пол (бабий, девичий, мужской), • состояния человека (жалобный, подавленный, веселый), • сфера отношений (безразличный, безучастный, вежливый, дружественный, благожелательный, мстительный), • интегральные характеристики личности (авторитетный, ангельский, истеричный капризный, застенчивый, гордый, уверенный). Экстралингвистическая система – это включение в речь пауз, а также различного рода психофизиологических проявлений человека: плач, кашель, смех, вздох, шепот и т.д. В контексте экстралингвистики пауза, молчание наделяются функцией знака. С учетом коммуникативных ролей дифференцируется их значение в речевой деятельности. Выделяют молчание-внимание; молчание-невнимание; молчание-отчуждение, охлаждение отношений. Есть ритуальное молчание, ритуальные паузы, которые подчеркивают серьезные события. Интонация представляет собой наиболее сложное явление. Исследование интонации как элемента просодической структуры невербального поведения ведется также в плане восприятия и идентификации эмоциональных состояний в общении. Показано, что на распознавание эмоциональных интонаций, предъявляемых для аудирования, влияют не только акустические признаки, но и модальность состояния, что независимо от лексики и семантики высказывания, интонация играет большую роль в передаче состояния говорящего. Интонацию трудно отделить от речи, но на ее основе достаточно легко установить отношение человека к сказанному, к собеседнику. Рассогласование между содержанием и интонацией – признак неискренности человека. Таким образом, просодические, экстралингвистические компоненты экспрессии человека выполняют в общении различные функции: • они передают состояние человека, • отношения к нему, • свидетельствуют о дифференциально-психологических, социально-психологических особенностях личности, становясь тем самым важным элементом экспрессивного Я личности.