Гносеология и эпистемология. Познание как предмет философского анализа. Сущность и виды знания

СЕДЬМАЯ ЛЕКЦИЯ ГНОСЕОЛОГИЯ И ЭПИСТЕМОЛОГИЯ ВОПРОС №1 ПОЗНАНИЕ КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА. СУЩНОСТЬ И ВИДЫ ЗНАНИЯ Многие традиции философии, в том числе новоевропейская, считают теорию познания основанием всей системы философии, дисциплиной, которая должна предварять все остальные элементы данной системы. Такая интерпретация места теории познания имеет свою аргументацию: прежде чем приступить к построению какой-либо системы знания, необходимо выяснить, как возможно само это знание, и на каких условиях оно может быть подлинным и полезным. Гносеология (от греч. gnosis - познание и logos – учение) - раздел философии, в котором рассматриваются вопросы о сущности познания, его возможностях и границах, о путях и средствах постижения истины, о роли познания в бытии человека. Теория познания исследует вопрос и о заблуждениях, источниках их возникновения и средствах их преодоления. Важной является проблема взаимосвязи знания с практикой, выступающей основой формирование знания. Основной круг гносео­логической проблематики очерчивается посредством та­ких проблем как интерпретация субъекта и объекта познания, структура познавательного процесса, проблема истины и ее критерия, проблема форм и методов познания и др. **** Сущность познания Познание - завершающий этап развития форм отражения в живой природе. Его возникновение связано с особым видом деятельности, специ­фичным только для человека. Только для людей характерна производящая деятельность, деятельность в процессе которой человек производит средст­ва, необходимые ему для жизни. Производящее хозяйство существенно от­личается от потребляющего хозяйства, характерного для первобытного человека. Если в последнем случае человек находит жизненные средства непосредственно в окружающей природе, то на этапе производящего хо­зяйства он вынужден добывать, производить не данные ему в готовом виде продукты. Очевидно, новая, весьма эффективная форма деятельности для своей регуляции, для своего адекватного обслуживания требует новой формы от­ражения. Использование мощи природных процессов связано с умением отразить, осознать специфику закономерностей природы. Отражение глу­бинных природных закономерностей, фундаментальных законов объек­тивного мира и определяет характеристику высшей формы человеческого отражения - познания. Познание - процесс отражения и воспроизведения действительности в мышлении субъекта, результатом которого является новое знание о мире. **** Модели познания Традиционно в классической философии выделяют следующие модели познания: 1) восходящая к Платону и разра­батываемая преимущественно в контексте рационально-идеа­листической традиции трактовка познания как припоминания душою идей, которые она впитала в себя, находясь в потустороннем мире (теория анамнесиса); 2) познание как истолкование – эта модель присуща религиозным традициям. Здесь предполагается, что Бог выражает свою волю в символах (знамениях): солнечное затмение, необычное поведение животных и растений, вещие сны, особенные эмоциональные состояния человека и пр. Верующий должен узреть эти знаки, символы, знамения, правильно их истолковать и поступить в соответствии с волей Бога; 3) характеристика познания как отражения, наиболее ярко реализовавшаяся в моделях материализма и эмпиризма, где знание – это следствие контакта органов чувств человека с материальными объектами, восприятие их «первичных качеств» (Локк), на основе которых разум изобретает идеи любой степени абстрактности и сложности. Особенностью этих моделей является созерцающее, пассивное восприятие субъектом познания внеположенных ему абсолютных и неизменных законов объективной дейст­вительности. 4) Начиная с "коперниканского поворота" Канта, философия отходит от созерцательного объективизма в гно­сеологии и актуализирует активную роль субъекта в позна­вательном процессе. Для немецкого идеализма открываю­щийся в познании мир уже выступает проекцией творчества трансцендентального субъекта (Кант, Фихте, Шеллинг) или продуктом деятельности социально-исторического субъекта (Ге­гель). Так, согласно Канту, рас­судок не открывает законы природы, а диктует их природе, подводя под свои двенадцать категорий все многообразие внешнего мира. Так рождается концепция познания как конструирования. Отметим, что интерпретация познания как творческой деятельности отли­чает и современную неклассическую философию. **** Проблема познаваемости мира Как воз­можно познание, познаваем ли мир в принципе, как соотносятся наши мысли о мире к самому этому миру? Это не простой вопрос. В самом деле, Вселенная бесконечна, а человек конечен, и в границах его конечного опыта невозможно познание того, что бесконечно. В попытке ответить на него можно обозначить три основные линии: оптимизм, скептицизм и агностицизм. Оптимисты утверждают принципиальную познаваемость мира; агностики, напротив, ее от­рицают; скептики же не отрицают принципиальной познаваемости мира, но выражают сомнение в достоверности знания. 1. Оптимизм исходит из положения о тождестве бытия и мышления, т. е. об эволюции материального мира и свойства отражения, которое достигает своих высот в сознании человека. Сознание отражает вещи, на основе деятельности проникает в их сущность, а критерием правильности познания выступает практика. Мир принципиально познаваем, а в целом – нет, т.к. бесконечен и изменчив. 2. Основная проблема, ко­торая подводит к агностицизму, заключается в следующем: пред­мет в процессе его познания неизбежно преломляется сквозь при­зму наших органов чувств и мышления. Мы получаем о нем сведе­ния лишь в том виде, какой он приобрел в результате такого пре­ломления. Каковы же предметы на самом деле, мы не знаем и знать не можем. Существуют две разновидности агностицизма: одна из них связана с утверждением о непознаваемости сверхчувственных аспектов бытия (объективных законов природы, сущности вещей), вторая - с распространением этого утверждения также на феноменальные аспекты реальности: объективные явления скрыты от нас пеленой кажимости, а потому недоступны познанию. Последовательный агностицизм представлен в учениях Дж. Беркли и Д. Юма. 3. Скептическая мысль восходит отчасти к рассуждениям анти­чных философов – Протагора, Горгия, Пиррона. Скептицизм, признавая принципиальную возможность по­знания, выражает сомнение в достоверности знаний. Например, Пиррон считал, что вещи не могут быть познаны ни разумом, ни чувствами, а потому мы не можем предпочесть какое бы то ни было знание о них. То, что чувства довольно часто обманывают – очевидно, но очевидно и то, что всякое логическое познание опирается на какую-то истину, та – еще на какую-то истину и так до бесконечности. Поэтому никакое знание нельзя признавать истинным. Самым решительным опровержением агностицизма и скептицизма является практика. Если мы действуем на основе наших знаний и результат совпадает с ожидаемым, если к тому же мы воспроизводим явление и заставляем его служить нашим целям (например, синтез органических веществ и т. д), значит, наши знания соответствуют действительности и мир познаваем. **** Структура процесса познания Как уже было показано, сущность и необходимость познания следует выводить из деятельности человека. Любая деятельность как специфически человеческая форма активного отношения человека к миру представляет собой взаимодействие субъекта и объекта. Субъект - это носи­тель материальной и духовной деятельности, источник активнос­ти, направленной на объект. Объект - то, что противостоит субъекту, на что направлена его деятельность. В отличие от объективной реальности объектом является лишь та ее часть, кото­рая включена в деятельность субъекта. В процессе развития общественных отношений познаватель­ная деятельность выделяется из материальной, практической де­ятельности, приобретает относительную самостоятельность; отно­шение «субъект – объект» выступает как отношение субъекта и объекта познания. Гносеологический субъект имеет социальную природу, это общественный человек, усвоив­ший достижения материальной и духовной культуры, и в этом – более широком – смысле субъект познания может рассматри­ваться как коллектив, социальная группа, общество в целом. Как универсальный гносеологический субъект общество объединяет субъекты всех уровней, всех поколений. Но оно осуществляет познание не иначе, как через познавательную деятельность инди­видуальных субъектов. Объект по­знания – то, на что направлена познавательная деятельность субъекта познания. Например, планета Нептун, существующая как объективная реальность со времени возникновения Солнечной системы, становится объектом познания лишь после ее от­крытия (1846). Познание – это взаимодействие субъекта и объекта. Имен­но поэтому и познавательная деятельность, и ее результат содер­жат в себе и субъективное – то, что зависит от субъекта, и объ­ективное, что определяется самим объектом и от субъекта не за­висит. Субъективная сторона познания обусловлена тем, что по­знающий субъект – это не абстрактный человек (коллектив или общество), а конкретный субъект, деятельность которого связана с определенными социальными отношениями, уровнем культуры. Мировоззренческие и методологические установки, нравственные нормы и критерии оценки оказывают существенное влияние на познавательный процесс. **** Знание и его виды Результатом познания является знание. Знание определяют как убеждения, которые соответствуют реальному положению дел и которые имеют под собой реальные и достаточные основания. К условиям возможности знания относят: а) условие истинности: мы знаем что-то, если оно истинно – мы знаем, что 2х2=4, если это так на самом деле. Если мы утверждаем, что 2х2=5, то это будет не знанием, а ошибочным мнением, заблуждением; б) условие убежденности: мы знаем что-то, если убеждены (верим), что именно так. Пойдем в доказательстве от противного: вы говорите: «Идет дождь, но я в это не верю» - это абсурд – зная, мы всегда верим в это; в) условие обоснованности: мы знаем тогда, когда можем доказать, что это так на самом деле. К примеру, вы спрашиваете у ребенка о том, сколько планет в Солнечной системе. Он отвечает, что восемь. Скорее всего мы решим, что это случайное попадание. И если ребенок ни как не может обосновать свой ответ (хотя бы ссылкой на то, что слышал это от мамы), то мы можем считать, что у него нет настоящего знания этого факта. К видам знания относят: 1. Знание – мастерство (компетенция в чем-то): я умею играть на гитаре, я знаю как починить автомобиль; 2. Знание – знакомство (способность опознать некий объект): Я хорошо знаю Старый Оскол. 3. Знание – что (знание сущности вещи): я знаю, что атом делим, я знаю, что все живое смертно. Именно к этому знанию применяются характеристики обоснованное, достоверное, истинное, и именно оно интересует гносеологию. ВОПРОС №2 ОБЪЕКТ И СУБЪЕКТ ПОЗНАНИЯ Объект познания неоднороден. Три об­ласти (т.е. три вида объекта) познания привлекают внимание человека: мир при­роды, мир социума (культура) и внутренний мир человека. Им соот­ветствуют три познавательных феномена: объяснение, по­нимание и рефлексия, связанные друг с другом. **** I. Природа. Она выступает объектом естествознания, под которым понимают систему наук о природе. В самом широком смысле под природой понимают все сущее, не произведенное человеком, весь мир как целостную развивающуюся систему во всем многообразии его форм. В этом смысле понятие природы стоит в одном ряду с понятиями: материя, Универсум, Вселенная, объек­тивная реальность. Способом осмысления природы является объяснение, которое в самой общей форме можно опреде­лить как подведение явления, факта или события под некоторый общий закон, теорию или концеп­цию. Действительно, чтобы объяснить, например, факт, необходимо логически вывести высказывание о факте из определенного общего высказывания или утвержде­ния, в качестве которых чаще всего выступают законы и теории. Мы должны постараться найти такое высказы­вание и подвести под него конкретный факт, случай или событие. Чтобы объяснить, почему яблоки падают на землю, Ньютону, по малоправдоподобной легенде, пришлось открыть закон всемирного тяготения. Виды объяснения А. Каузуальное (т.е. через указание на причину). Так, чтобы объяснить расширение стержня, указывают на непосредственно наблюдаемый факт – его нагревание. В естествознании первоначально преобладали при­чинные объяснения, когда для этого использовались про­стейшие эмпирические законы. Именно с такого рода объяснениями мы встречаемся уже в механике. Мы го­ворим, что причиной ускорения движения тела служит приложенная к нему сила. Подобного рода каузальные, или причинные, законы отображают регулярные, повто­ряющиеся связи между явлениями, когда одно из них служит причиной возникновения или происхождения другого. С дальнейшим развитием науки становилось все более очевидным, что причинные законы составля­ют лишь часть обширного класса научных законов. Таким образом возникли номологические объяснения. Б. Номологическое (т.е. через указание на закон). Возвращаясь к примеру с расширившемся стержнем, отметим, что для более глу­бокого объяснения этого явления физики привлекают молекулярно-кинетическую теорию вещества. Согласно этой теории при нагревании происходит увеличение ве­личины свободного пробега молекул, вследствие чего соответственно возрастают размеры тела. Точно также Ньютон объяснил падение яблока, подведя этот факт под действие закона всемирного тяготения, который сам же и сформулировал. Номологические объяснения являются более ценными для естествознания, так как отражают большую глубину в познании сущности природных явлений. **** 2. Культура. Она выступает объектом наук о духе (гуманитаристики), под которыми понимают комплекс научных дисциплин о личности и обществе. В сам широком смысле под культурой можно понимать все, что создано человеком на основе надбиологических программ деятельности; в такой интерпретации культура противостоит природе (т.е. всему, что существует независимо от человека, «естественно», само по себе). Способом осмысления объектов культуры (артефактов) является понимание. Понимание – это процесс распредмечивания (извлечения) смыслов из артефактов. Такой метод часто называют герменевтическим, по имени древнегреческого бога Гермеса, который, соглас­но легенде, служил посредником между людьми и бога­ми Олимпа. Поскольку смертные люди не понимали божественный язык, то Гермес выступал как переводчик и истолкователь воли богов. В гуманитарной методологии различают два подхода к процессу понимания, которые условно можно назвать психологическим и теоретическим. А. К психологическому относят понимание, основанное на переживании одним человеком духовного опыта другого, его чувств, на­строений, мотиваций и т.п. С такой точки зрения по­нимание в основном достигается путем эмпатии, т.е. воплощения, вчувствования, проникновения в духовный мир другого человека. Грубо говоря, чтобы понять дру­гого человека, например, автора художественного про­изведения давней эпохи, необходимо влезть в его "шкуру" и внутренне пережить то, что пережил автор. Подобный взгляд на понимание был широко рас­пространен в прошлом веке среди теоретиков и истори­ков искусства, литературоведов и критиков, а также других гуманитариев. Наиболее видным представителем этого направления был известный немецкий историк искусства и теоретик герменевтики Вильгельм Дильтей (1883–1911). Хотя прием перевоплощения в другого че­ловека, вчувствования и проникновения в его духовный мир, несомненно, приносит пользу, тем не менее условия жизни, конкретные события и процессы, которые наблю­дал, скажем, У. Шекспир (1564–1616), а тем более древ­ний грек Еврипид (ок. 480–406 до н.э.), существенно из­менились. Поэтому современный исследователь не может наблюдать их теперь, к тому же о прошлой эпохе, его нравах, обычаях и духовной жизни он судит с точки зре­ния сегодняшних идей, нравов и представлений. В луч­шем случае он может размышлять о прошлом, опираясь лишь на некоторые аналогии и предположения. Б. Теоретическое понимание основывается не на сопереживании, а на извлечении объективных смыслов из текста (аналогом чего может быть перевод технического текста с иностранного языка на русский). Исторически герменевтика возникла из опыта рабо­ты над текстами, которые были написаны на древних языках, плохо сохранились, трудно поддаются переводу, а потому их нелегко понять. Чтобы их понял современ­ный читатель, необходимо прежде всего раскрыть их интерсубъективный смысл. Нередко понимание сводится только к раскрытию и усвоению того смысла, который вложил в текст его автор. Считается, что если мы раскрыли этот смысл, то тем самым поняли его. Именно так рассматривают по­нимание не только в обыденном познании и обучении, но и при переводе текстов с чужого языка на родной. К стратегиям понимания относятся: 1. Стратегия первая: понимание как реконструкция смыслов. Особенно четко такой подход к пониманию был выражен в экзегетике - разделе фундаментальной теологии, занимающийся истолкованиями священных текстов. Главным условием применяемой экзегетикой методологии является установ­ка на имманентное истолкование текстов, направленность на автохтонное воспроизведение их смысла. Слово Божье, переданное в откровении, не может служить поводом для произвольного конструирования смысла или вербаль­ных игр, – оно должно быть понято в его изначальной глу­бине и святости. Таким образом, в экзегетике понимание трактуется не как наполне­ние текста смыслом, позволяющее разночтения и допускаю­щее вариативность способов интерпретации текстов, – речь идет о понимании как о единственно правильном понимании, т.е. ре­конструкции исходного смысла. 2. Стратегия вторая: понимание как конструирование смыслов. Представителем этой концепции понимания выступает Ханс-Георг Гадамер (1900-2002), автор одного из самых влиятельных трудов по теоретической герменевтике «Истина и метод» (1960). Согласно его взглядам, источни­ком смыслов текста является как автор, так и интерпретатор, причем интерпретация текста состо­ит не в воссоздании первичного (авторского) смысла текста, а в создании смысла заново в ходе сотворчества писателя и читателя. 3. Стратегия третья: понимание как деконструкция смыслов. В постмодернистском дискурсе сформирована идея различения понятий «текст» и «произведение». Считается, что Текст в родовом значении (как синоним культуры, а в некоторых случаях – и бытия вообще) фрагментирован на множество своих видовых опредмеченных реализаций (вербальной и невербальной природы), являющихся произведениями, под которыми понимают актуализированный, моносемически оформленный и структурированный дискурсом автора текст. Для постмодернизма энергия произведения - это энергия принуждения, осуществляемого как по отношению к Тексту, так и по отноше­нию к читателю. Властные отношения существуют в первую очередь между произ­ведением и Текстом: перерабатывая текстовой материал, подчиняя его своей воле, произведение совер­шает над ним насилие; оно актуализирует и интегрирует только нуж­ные ему смыслы, отсекая все, что не вписывается в его организацию; при внимательном чтении в любом произведении можно обнаружить смысловые лакуны, разрывы и непоследовательности, являющиеся не дефектами конструкции, а следами и симптомами репрессивной работы произведения. Для освобождения подавленных организующей силой произведения смыслов текста французский философ Жак Деррида (1930) разработал метод деконструкции, который заключается в том, чтобы, «разобрав» монолитное здание произведения и максимально дезорганизовав составляющие его эле­менты, подорвать тем самым его власть и высвободить максимальное число разнородных текстовых смыслов. **** III. Человек. Способом его познания выступает рефлексия, под которой понимают размышление, направленное на анализ собственных мыслей и пережи­ваний. Благодаря рефлексии поток психических актов и состояний, связанных с разнообразными событиями в жизни человека, становится рационально постигаемым, анализируемым и выражаемым в языке. С ее помощью достигается освоение мира культуры и продуктивных спо­собностей человека, которые в ней воплощены. Осмысляя собственные действия, анализируя мышление, восприятие и другие формы познавательной деятельности, мы позна­ем и мир. Предметом рефлексии могут быть деятельность человека в ее утилитарно-практическом, эстетическом и нравственном измерениях; сознание во всех его проявле­ниях и познание. Любой вид познания включает в себя рефлексию. В ре­лигии рефлексия выражается в исповеди. В нравственно­сти рефлексия носит эмоционально-оценочный характер, где решающая роль принадлежит голосу совести. Остава­ясь один на один со своей совестью, индивид ищет объяс­нения и оправдания своих поступков, оценивает их в категориях морального блага, добра и зла, чести и достоинства. Научная рефлексия предполагает критику полученного знания, способов и приемов познания, обоснованности результатов научного познания. Особое место занимает рефлексия в психологии, которая использует ее в качестве одного из важнейших методов познания личности (например, самоанализ). В искусстве рефлексия обусловлена спецификой худо­жественного творчества и восприятия произведения. Вос­принимая произведение, индивид осознает свою причаст­ность к его содержанию, отождествляет себя с ним и раз­мышляет и сопереживает произведение в соответствии с заданными художником условиями или «правилами иг­ры». Художественная рефлексия представляет собой един­ство понимания и оценки, переживания в образе произве­дения своего Я, идентификации с ним и отчуждения от не­го. Отчуждая себя от образа, отстраняясь от него, индивид понимает и произведение, и собственное состояние. Ото­ждествляя себя с ним, он как бы открывает себя заново, глубже осознает и эмоционально переживает собственный опыт. Для философии рефлексия – принцип мышления, направленный на осмысление собственных предпосы­лок. Рефлексия – важнейшая способность человека как мыслящего существа. Благодаря рефлексии – этого спе­цифически человеческого проявления духовного мира, че­ловек становится подлинным субъектом деятельности и познания. Она – свидетельство освобождения человека от жесткой зависимости от природы – внешней и внутрен­ней и превращения его в субъект истории, способный про­тивостоять природной стихии. Факты, накопленные в рамках археологии и истории, показывают: ранние произ­ведения первобытного человека имели своим содержани­ем окружающий мир: животные, растения, орудия труда и т.д. Только по мере становления человека как особого ра­зумного существа появляются произведения, в которых изображен сам человек, возникает и его способность реф­лексии. Сегодня можно с полным основанием утверждать, что человеческое в человеке в значительной мере связано с его обращенностью в свой внутренний мир, его самосоз­нанием, самооценкой и самокритичностью. **** Рассмотренные нами феномены человеческого позна­ния указывают на определяющее значение объекта позна­ния. Каждый из названных феноменов сопряжен с други­ми. Однако место рефлексии, понимания и объяснения в процессе познания зависит не только от объекта познания, но и от того, что понимается под объектом. А это послед­нее связано с мировоззренческими установками того или иного мыслителя: материализм абсолютизирует роль объ­яснения, герменевтика – понимания, феноменология и экзистенциализм – рефлексии. Любое из философских направлений признает сущест­вование некоей реальности, являющейся объектом позна­ния. Но чем доказывается это представление? Оно основывается на показаниях наших органов чувств, утверждают одни. Существование объекта устанавливается усмотрением разума, возражают другие. Мне известны лишь показания органов чувств, но я сомневаюсь в существовании объекта, который их якобы вы­зывает, – заявляют третьи. Таким образом, проблема объекта познания неминуе­мо приводит нас к рассмотрению субъекта познания. СУЩНОСТЬ И АТРИБУТЫ СУБЪЕКТА ПОЗНАНИЯ Напомним, что субъектом познания считается всякий носитель гносеологического интереса. В процессе познания необходимо выделить роль субъективного фактора, т.е. те компоненты знания, которые не выводимы из объекта познания, но которые могут быть объяснены особенностями познающего субъ­екта. В познании субъект и объект противостоят друг дру­гу как постигающее и постигаемое. В процессе познания объект включается в опыт субъекта, отображается в нем. Объект независим от субъекта, так как его существование не определяется только тем, что в данный момент он явля­ется предметом познавательной деятельности человека. Но и субъект относительно независим от объекта, по­скольку его деятельность активна, осмысленна и произ­вольна ( в смысле свободы его воли относительно выбора объекта познания и стратегии его осуществления). Поэто­му в объекте всегда остается нечто непознанное субъек­том, а результат познания отмечен субъективными спо­собностями познающего. К числу неустранимых атри­бутов знания, обусловленных человеческой природой, от­носятся вера, убеждения, установка, познавательные традиции. Их влияние об­наруживается во всех видах знания. А) Вера предполагает, во-первых, способность признавать адекватность своих чувственных образов вещам и явлени­ям, а во-вторых, признавать в качестве истинных и не тре­бующих обоснования те знания, которые получили выра­жение в письменных или устных высказываниях. Б) Убеждения – качественная характеристика знания, включающая твердую уверенность в его истинности, на основе которой формируются потребности и ценностные ориентации личности. Убеждения являются регулятором сознания и поведения личности, они побуждают ее дейст­вовать в соответствии с обусловленными ими ценностны­ми ориентациями. В процессе познания убеждения играют положительную роль, поскольку позволяют исследовате­лю защищать открытые им факты, или концептуальные схемы, пробивать им дорогу. Но убеждения могут быть и консервативной силой, препятствующей становлению но­вого знания. В) Установка – готовность, предрасположенность субъ­екта к восприятию будущих событий и совершению опре­деленных действий по отношению к ним. Она является ос­новой его целесообразной активности. В познании уста­новка дает о себе знать в выборе предпочтений относи­тельно объекта познания, способов познания и характера. интерпретации полученного эмпирического или теорети­ческого знания. Г) Познавательные традиции. Традиции – элементы соци­ального и культурного наследия, сохраняющиеся и пере­дающиеся от поколения к поколению. Познавательные традиции складываются исторически и могут иметь раз­личные проявления: предпочтения в выборе объекта, спо­собов познания, отношение к инновациям, место науки и ученого в социальной иерархии и т.д. **** Проблема соотношения чувственного и рационального в познании В процесс познания включены все духовные способности человека, важнейшими из которых являются чувства и разум. Длительное время в гносеологии противостояли друг другу две концепции: эмпиризм и рационализм. Они расходились в призна­нии источников истинного знания и оценке эффективности суще­ствующих форм познания. Другими словами, это были две проти­воположные модели теории познания. Эмпирики считали, что в основе познания лежит опыт и чувст­венные формы являются определяющими в получении научной информации. По сравнению с логическими формами чувство об­ладает, с их точки зрения, достоинством достоверности, тогда как логическое мышление способно увести познание в ложное русло. Например, эмпирик Бэкон считал, что те ученые, которые полагаются в познании лишь на свое логическое мышление, подобны пауку, плетущему паутину из самого себя. К рационалистам в гносеологии относят тех ученых, которые ставят разум, логическое мышление выше чувств. Рационалисты считают, что органы чувств дают лишь поверхностное и иллюзор­ное знание и что подлинную научную истину можно установить лишь на основе строго логического анализа. Так, рационалист Декарт очень метко критиковал эмпириков, приводя известный пример с воском. Если взять кусок воска из пчелиного улья, то он обладает многими качественными признака­ми, легко различимыми нашим органами чувств: формой, цветом, запахом, твердостью. Но вот, говорит Декарт, поднесите этот кусок воска к огню. Тогда исчезнут к прежняя форма, и запах, и цвет, воск станет мягким. Однако любой размышляющий человек все же уверен, что он держит в руках воск. На основе чего делается такое заключение? "На основе логического мышления", - отвечает Декарт. Чувство способно лишь ввести в заблуждение человека, а разум приводит к истине. На самом деле и эмпиризм, и рационализм – крайности в гносеологии, воз­никшие на основе одностороннего и ложного противопоставления в познании чувства и разума. Практика доказывает, что и чувствен­ное, и рациональное составляют необходимые стороны процес­са познания. Без чувственного познания мы не имели бы ника­кой информации об объективных предметах, их взаимосвязи и отношениях. Но органы чувств не могут вывести нас за пределы поверхностного, феноменального знания о вещах. Проникнуть в сущность вещей можно только при помощи логического, рационального мышления. Таким образом, чувственное и рацио­нальное взаимно дополняют друг друга. **** Формы чувственного познания Согласно теории позна­ния диалектического материализма, путь познания чело­веком действительности таков: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике»(Ле­нин). Живое со­зерцание – это активное чувственное познание, осуще­ствляемое с помощью наших органов чувств. Оно включа­ет ощущения, восприятия и представления. А) Ощущение - это элемен­тарный субъективный образ объективной реальности, заключающийся в отражении одного или нескольких (но не всех) свойств предмета. Ощущение возникает оно на основе воздействия внешнего предме­та на наши органы чувств (рецепторы). У человека пять органов чувств. Осязание дает нам сведения о контакте нашего тела с внешним предметом, т.е. о форме, степени твердости предмета, температу­ре. Зрение дает информацию об интенсивности светового потока, форме и цвете. Через слух человек получает звуковую информацию. Обоняние и вкус дают сведения о примесях в воздухе и химическом составе вещей (солености, горькости и т.п.). Органы чувств человека являются результатом длительного ис­торического развития. Хотя органы чувств наследуются биологичес­ки, степень их совершенства обусловлена трудовой деятельностью человека. Человек способен значительно развить в себе тонкость и остроту чувственных ощущений. Так, ткачи могут различать глазом несравненно больше оттенков цветов, чем глаз обычного человека. Однако как бы ни были развиты органы чувств, они всегда принци­пиально ограничены в различении внешней информации, что неред­ко давало повод скептикам усомниться в познавательных возможно­стях человека. Так, ухо человека способно различать звуковую информацию в ограниченном диапазоне звуковых колебаний. Также ог­раниченным: в получении информации является и человеческий глаз. Однако человек не природное существо, а социальное. Человечест­во давно научилось преодолевать биологическую ограниченность своих органов чувств с помощью приборной техники. Специфической особенностью ощущений является их односторон­ность. Любое ощущение дает сведения лишь о какой-то одной каче­ственной стороне предмета (либо о звуке, либо о цвете, либо о форме и т.д.). Органы чувств поэтому часто называют еще анали­заторами человека, поскольку они расчленяют целостные свойства внешнего предмета на отдельные, составляющие его стороны (эле­менты). Эта односторонность ощущений преодолевается восприятиями. Б) Восприятие - форма чувственного познания, в которой на основе ощущений в сознании человека возникает целостный образ предмета, непосредственно данного в совокупности всех своих сторон. Восприятие возникает на основе совместной работы нескольких ор­ганов чувств и является целостным, синтетическим образом внешне­го предмета. Taк, на основе зрения и осязания у нас возникает восприятие как более целостный образ формы и окрашенности пред­мета, чем это может дать каждое отдельное ощущение. В) Третьей формой чувственного отражения является представле­ние. Представление - форма индивидуального чув­ственного познания, имеющая своим результатом целостный (ср. ощущение) образ объекта, возникающий вне непосред­ственного воздействия последнего на органы чувств (ср. восприятие). Ха­рактерной особенностью представлений является то, что они ак­тивно формируются человеком при отсутствии непосредственного контакта с внешним предметом. Представление - это как бы чувст­венное припоминание предмета, который в данный момент не дейст­вует на человека, но действовал когда-то на его органы чувств. В силу этого образ предмета в представлении, с одной стороны, носит более бедный и отвлеченный характер, чем в ощущениях и восприятиях, а с другой стороны, в нем более сильно проявляет­ся целенаправленный характер человеческого познания. В представ­лении в первую очередь синтезируются те стороны предмета, кото­рые интересуют человека практически. В силу отсутствия непосредственной связи органов чувств с предметом в представлении возможны случаи отлета и искажения образа, появления фантастических образов вроде русалок и кен­тавров. Вместе с тем благодаря отвлеченности от предмета воз­можна конструктивная деятельность человека, создание чувствен­ных образов, не существующих в природе. Человеку нужно было вначале представить себе топор и колесо в виде образов, прежде чем он научился изготовлять их на практике. В заключение добавим, что все чувственные образы не существуют без человека и вне человека, в этом смысле они субъективны, вместе с тем по своему источнику и содержанию они объективны, ибо информация, содержа­щаяся в указанных формах, обусловлена отражением соответствующих сторон внешнего объекта. **** Уровни и формы рационального познания С помощью органов чувств человек не способен формировать образы внутренней, сущностной стороны познаваемых объектов. Эту ограниченность чувства человек пре­одолевает с помощью логического мышления. Логическое познание в отличие от чувственного носит опосредованный характер. Это значит, что размышляя о предметах, человек непосредственно с ними не контактирует. Исходные сведения о предметах в логическом мышлении доставляются человеку органами чувств, либо предшест­вующим логическим познанием. Логическое мышление носит обобщенный и абстрактный харак­тер. В мышлении человек отвлекается от многих чувственно-кон­кретных признаков, формулирует идеи об общих и типичных свойст­вах предметов, создает логические абстракции (например, стоимость, энергия, ген, кварк и т.д.). Именно с помощью логических аб­стракций познающий субъект способен проникнуть в сущность изу­чаемого объекта. Традиционно выделяют два уровня рационального познания: рассудок и разум. Рассудок (статичное, формаль­ное мышление) – философская категория, выражающая исходный уро­вень мышления, на котором опериро­вание абстракциями происходит, как правило, в пределах неизменной схе­мы, заданного шаблона, жесткого стандарта. Это способность последо­вательно и ясно рассуждать, правиль­но строить свои мысли, четко клас­сифицировать, строго систематизиро­вать факты. Здесь сознательно отвле­каются от развития, взаимосвязи ве­щей и выражающих их понятий, рас­сматривая их как нечто устойчивое, неизменное. Мышление в целом невозможно без рассудка, он необ­ходим всегда, но его абсолютизация неизбежно ведет к метафизике. Рассудок - это обыденное, повседневное, "житейское" мышление или то, что часто называют здравым смыслом. Логика рассудка - формальная логика. Разум (диалектическое мышление) – философская категория, вы­ражающая высший уровень рацио­нального познания, для которого прежде всего характерны творческое оперирование абстракциями и созна­тельное исследование их собственной природы (саморефлексия). Только на этом своем уровне мышление может постичь сущность вещей, их законы и противоречия, адекватно выразить логику вещей в логике понятий. Пос­ледние, как и сами вещи, берутся в их взаимосвязи, развитии, всесторон­не и конкретно. Главная задача разума – объединение многообразного вплоть до синтеза противоположнос­тей и выявление коренных причин и движущих сил изучаемых явлений. Логика разума – диалектика, процесс развития мышления включает в себя взаимосвязь и взаимопереход обоих своих уровней – рассудка и разума. Помимо двух уровней выделяют три формы рационального познания, к которым относят понятие, суждение и умозаключение. А) Понятие есть мысль, отражающая предметы и явления в их общих и существенных чертах. В основе образования понятий лежит применение таких логических приемов как анализ, синтез, абстрагирование, индукция, дедукция, аналогия, идеализация и т.д. Каждое понятие характе­ризуется со стороны его содержания и объема. Содержание понятия – это совокупность отраженных свойств предметов. На­пример, в содержании понятия "атом" в числе других признаков входит признак "быть мельчайшей частицей химического элемента, сохраняющей его свойства". Объем понятия – это множе­ство (класс) предметов, каждому из которых принадлежат признаки, относящиеся к содержанию понятия. Так, объем понятия "атом" составляет множество, к которому относятся атомы всех хи­мических элементов. На основе понятий формируются философские категории, под которыми понимают формы мышления, от­ражающие наиболее общие и суще­ственные стороны, связи и отноше­ния реальной действительности и по­знания (бытие, материя, сознание, противоречие, пространство, время, причина и следствие и др.) Они образуются как последний результат отвлечения (абстрагирования) от предметов и их особенных признаков. Для категорий не существует более общего, родового понятия, и, вместе с тем, они обладают минимальным содержанием, т.е. фиксируют минимум признаков охватываемых предметов. Однако это такое содержание, которое отображает фундаментальные, наиболее существенные связи и отношения объективной действительности и познания. Философ­ские категории выражают всеобщие характеристики объективного мира в его целостности и развитии, и одно­временно являются ступенями позна­ния, формами мышления, системой регулятивов познания и других форм деятельности. Б) Суждение есть мысль, в которой о каком-нибудь пред­мете или явлении что-либо утверждается или отрицается (например, «все люди смертны», «некоторые студенты не являются отличниками»). Отношение между понятиями и суждениями диалекти­ческое. Понятия являются исходным материалом для фор­мирования новых суждений и вместе с тем итогом тех суж­дений, которые предваряли образование данных понятий. Суждение является истинным, если в нем связь понятий соответствует действительной связи предметов в мире, и ложным, если не соответствует. В) Умозаключение – это форма мышления, состоящая в том, что из одного или нескольких суждений выводится новое, третье, суждение (вывод): 1. Все жидкости упруги. 2. Вода – жидкость. 3. Следовательно, вода упруга. Различают три основных вида умозаключений: индук­тивные, дедуктивные и традуктивные. Индуктивное умозаключение – это форма мышления, посредством которой мысль движется от частных посылок к общему заключению. Например: Меркурий, Венера, Земля вращаются вокруг Солнца. Меркурий, Ве­нера, Земля – планеты. Следовательно, некоторые планеты вра­щаются вокруг Солнца. Дедуктивное умозаключение – умозаключение, в котором из общего выводится частное. Например: Все критя­не лжецы. Эпименид – критянин. Следовательно, он лжец. Традуктивное умозаключение (лат. traductio – переме­щение) – умозаключение, в котором посылка и заключе­ние являются суждениями одинаковой общности, т. е. когда вывод идет от знания определенной степени общности к новому знанию, но той же степени общности. Например: Иван – брат Петра. Петр – брат Степана. Следовательно, Иван – брат Степана. ВОПРОС №3 ПРОБЛЕМА СУЩНОСТИ И КРИТЕРИЕВ ИСТИНЫ В ГНОСЕОЛОГИИ Вопрос о том, что такое истина и существует ли она, обсужда­ется на протяжении многих веков в философии и науке. Без пре­увеличения можно сказать, что это один из вечных вопросов гно­сеологии. Вопрос о истине – это прежде всего вопрос о качестве наших знаний. Человек не может довольствоваться любым знани­ем, его интересует лишь истинное знание. **** Концепции истины В философии сформулированы следующие основные концепции истины. 1. Классическая теория истины. Согласно этой концепции, истина есть соответствие представлений или ут­верждений реальному положению дел. Поскольку главной здесь является идея со­ответствия (корреспонденции) то эту концепцию истины называют еще «корреспондентной теорией истины». Так, например, утверждения, что молекула воды состоит из одного атома ки­слорода и двух атомов водорода, или что Карл Маркс родился 5 мая 1818г., явля­ются истинными или ложными в зависимости от того, действительно ли соотно­шение атомов в воде или определенных событий в прошлом таково, как говорит­ся в данных утверждениях. К недостаткам этой теории относят, во первых, неопределенность понятия «соответствие». Как можно сравнивать знание, которое является идеальным, с вещами, которые суть материальны? На самом деле мы сравниваем знание с фактами, но факты также выражаются в некоторых утверждениях. Таким образом, мы устанавлива­ем лишь соответствие одних утверждений другим. Так же непонятно, как быть с утвер­ждениями типа «энергия сохраняется», «все имеет причину» и т.п.? С какого рода реальными объектами или фактами можно соотносить подобные утверждения, которые относятся ко всему на свете? 2. Когерентная теория истины. В когерентной теории основным критерием истинности какого-либо знания является его согласованность (когеренция) с более общей, охватывающей сис­темой знания. В самом деле, мы склонны принимать за достоверное и правдоподобное такое новое знание, которое логически не противоречит и хо­рошо согласуется с уже имеющейся у нас системой взглядов. Поэтому можно говорить о том, что когерентная теория истины отражает реальные механизмы рациональной приемлемости знания. Однако одной только самосогласованности знания явно недостаточно для признания его истинным. Представим себе, что у нас имеется такая логически согласованная система. Если заменить в ней все суждения на противоположные, то опять можно получить логически связанную и целостную систему знания. 3. С позиций прагматизма истинным признается такое знание, которое имеет благие последствия для человеческой жизни и которое может успешно приме­няться на практике. Один из основателей прагматизма, американский психолог и философ Уильям Джеймс (1842-1910), например, полагал, что истинность су­ждения «Бог существует» не зависит от реальности существования Бога и обу­словлена тем, что убежденность в Его существовании благотворна для человече­ского общежития. В менее метафизических сферах истинность нашего знания удостоверяется его практической применимостью. Если на основе определен­ного знания строятся самолеты, которые летают, или мосты, которые не падают вниз, значит это знание истинно. В этом понимании практика есть критерий истины. Несомненно, что мы широко используем этот критерий. Проверенное в сво­их последствиях и приложениях, практически полезное знание вызывает куда больше доверия, чем бесполезные спекуляции. Но, как и в предшествующей концепции, одного этого оказывается мало. Прагматистской трактовке истины недостает интуитивно ощущаемого требования к истине как адекватному соответствию реальности. Известно, например, что в мореплавании весьма удобными и практически эффективными являются навигационные расчеты на ос­нове геоцентрической («птолемеевской») модели. Но нельзя же на этом основа­нии считать, что она более истина, чем гелиоцентрическая («коперниканская») система. Б. Рассел указывал, что сведение истинности к проверке последствия­ми может привести к парадоксальным результатам. Представим себе на минуту, например, что нацисты выиграли войну. Так что же, нужно считать, что их че­ловеконенавистнические учения в такой ситуации выдержали проверку и явля­ются прагматически «истинными»? В итоге мы видим, что как и в других аспектах познания в вопросе о истинно­сти знания остается немало проблем. Однако эпистемология, как и философия в целом, не призвана давать окончательные и однозначные ответы. Ее задача – критически прояснять эти проблемы, соотносить различные позиции и аргу­менты за и против них. 4. Конвенционалистская концепция: истина есть продукт гласного или негласного соглашения между участниками познавательного процесса. Вопрос об истинности той или иной теории определяется научным сообществом, т.о. само согласие сообщества и служит критерием истинности. 5. Априористская концепция: истина понимается как согласие мышления с его априорными (доопытными) формами (учение индийской веданты о потенциальном всезнании человеческого атмана, тождественного брахману; античное понимание знания как припоминания того, что некогда видела и слышала бессмертная душа; христианское учение о потенциальном богоподобии человека). Первый последовательный вариант априористской доктрины был разработан И. Кантом. Суть его подхода в том, что разум оказывается в состоянии находить в мире лишь такое истинное знание, какое сам туда же и вложил. Образно говоря, он сам задает себе правила познавательной игры, на основе которых им может быть разыграно бессчетное количество конкретных познавательных партий. 6. Экзистенциалистская концепция: истинным считается такое знание, которое способствует творческой самореализации личности и стимулирует ее духовный рост. Острие экзистенциального понимания истины направлено против догматизма и тоталитаризма как в жизни, так и сфере духа. Так, Н.А. Бердяев считал, что в философии истина вовсе не копирование действительности и не теоретическое доказательство, а прежде всего манифестация творческого начала мира, созидание чего-то нового в бытии. В этой связи маркерами истинности являются новизна и свобода. В заключение отметим, что многообразие концепций истины, по всей видимости, обусловлено тем, что деятельность человека многогранна, и истина физика вряд ли будет тождественна по своей сути истине математика или философа. Разные концепции истины отражают значительные отличия в способах и формах практической и теоретической деятельности человека. **** Свойства истины Всякая истина – сложное явление, представляющее собой единство объективного и субъективного, абсолютного и относительного, абстрактно­го и конкретного. 1.Единство субъективного и объективного: истина объективна по содержанию, но субъективна по форме. Истина формируется в результате взаимодействия субъекта и объекта познания и поэтому представляет собой единство субъ­ективного и объективного. Объективность истины обусловлена реально существующим объектом, адекватное отражение которо­го определяет объективное знание о нем. Объективность зна­ния (объективная истина) – это содержание знаний, ко­торое определяется объектом и не зависит от субъек­та познания. Например, суждение «Земля – планета Солнеч­ной системы» по своему содержанию объективно истинно, оно выражает явление, существующее независимо от субъекта. При­знавать объективную реальность – значит признавать объектив­ную истину. Вместе с тем по форме, по способу существования истина субъективна. Как характеристика знания она вне человеческо­го сознания не существует. Приведенное суждение содержит объективное знание, но само суждение – форма мышления, существующая в сознании субъекта. Кроме того, в содержание знания неизбежно привносится субъективный момент, обуслов­ленный особенностями познающего субъекта, а также уровнем достигнутого знания, применением познавательных процедур и т.д. Таким образом, истина содержит в себе оба момента – и объективное, и субъективное, представляет их единство. 2. Единство относительного и абсолютного в истине: фиксация процессуальности. Проблема абсолютного и относительного в истине основана на понимании истины как процесса. Истина не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман, замечает Гегель. Познание развивается, уточняя и пополняя знания, преодолевая заблуждения, оно дви­жется от истин относительных к истинам абсолютным. Относительная истина, или, точнее, относительное в ис­тинном знании – это правильное в своей основе положе­ние, которое является неполным, неточным и которое углубляется и уточняется в ходе развития познания. Так развивалось, например, знание о строении материи. Анти­чные атомисты – Левкипп, Демокрит, Эпикур выдвинули уче­ний об атомах – мельчайших неделимых частицах материи, из которых состоят все тела. Это была относительная истина, ко­торая углублялась и уточнялась в ходе дальнейшего развития философии и естествознания. В конце XIX в. был открыт элек­трон, входящий в состав атома, в настоящее время известны более ста элементарных частиц, но и эти открытия не являются пределом развития знания о строении материи. Очевидно, сомневаться в существовании относительных истин нет оснований. Но не являются ли все знания относительными? Существует ли истина абсолютная? Абсолютная истина (абсолютное в истинном знании) – это знание, тождественное своему объекту, и поэтому не может быть опровергнуто в ходе дальнейшего разви­тия познания. К абсолютным истинам могут быть oтнесены истины факта (с точки зрения его констатации): точно установленные даты кон­кретного события, например, годы рождения и смерти И. Канта (1724–1804), место его захоронения (г. Кенигсберг), выход в свет «Критики чистого разума» (1781) и т.п. Абсолютными можно считать истины, содержащие знания оп­ределенных сторон, свойств, закономерностей действительности, выражающие вечное, непреходящее. Таковы, например, мировые физические константы: гравитационная постоянная, постоянная Планка, скорость распространения электромагнитных волн. Эти и им подобные истины (их называют «вечными») являются абсо­лютными. Но они не решают проблему. При диалектическом подходе абсолютная и относительная истина (абсолютное и отно­сительное в истине) – это две стороны истины объективной. От­носительное знание содержит в себе момент знания абсолютного, абсолютное складывается из суммы относительных истин. Отно­сительные знания о строении материи включают вместе с тем аб­солютные знания о существовании элементарных частиц, об их заряде и т.д. Этот пример показывает, что познание развивается ко все более глубоким и полным знаниям, приближаясь к абсолютной истине. Но достижима ли она? Может ли человеческое познание дать абсолютную истину, т.е. полное, исчерпывающее знание? Ограниченность существования человека во времени, неисчер­паемость мира, его бесконечность и изменчивость, то обстоятель­ство, что на каждом этапе своего развития познание осуществля­ется при ограниченных возможностях данной эпохи, означает по­стоянную незавершенность процесса познания. Природа челове­ка и природа мира – субъекта и объекта познания – делают невозможным исчерпывающее познание мира в целом. Вместе с тем не существует принципиальной границы, отделяющей по­знанное от еще не познанного. Расширяя границы познания, уг­лубляя знания о мире, человечество, пока оно существует, будет приближаться к абсолютной истине, постигая ее в истинах отно­сительных. Противоречивое единство относительного и абсолютного в ис­тине характеризуют познание как процесс, направленный на по­стижение объективной истины. 3. Единство конкретного и абстрактного. Любое общее положение, выраженное в форме принципа, аксиомы, определения, закона науки и т.п., представляет собой абстрактную истину, содержанием которой являются общие существенные признаки, присущие некоторому множеству объектов и их отношениям. Эти истины служат общим методо­логическим ориентиром в познании реальных объектов. Но от­дельный объект имеет особые, только ему присущие свойства, он существует в определенных конкретных условиях, в опреде­ленном месте и в определенное время. Положение «Температура, при которой вода превращается в пар, равна 100°С» истинно только тогда, когда атмосферное давление равно 760 мм ртутного столба. Суждение «Сумма внутренних углов треугольника равна 180°» истинно в системе евклидовой геомет­рии и ложно в системе неевклидовой. Связь истины с конкретными условиями места и времени, с определенной системой координат выражает известное положе­ние: абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. **** Проблема критериев истины Проблема истины неразрывно связана с поисками ее крите­рия – способа, с помощью которого устанавливается ис­тинность знания, отличие истины от заблуждения. Исследования, многократно предпринимаемые учеными и методологами на современном этапе развития научной рациональности, приводят к утверждению о невозможности исчерпывающего реестра критериев истинности. Это справедливо в связи с постоянно прогрессирующим развитием науки, ее трансформацией. Под критерием истины понимают обычно некоторый эталон или способ её проверки. Ясно, что критерий истины должен удовлетворять одновременно двум условиям: а) он должен быть не­зависим от проверяемого знания; б) он должен быть каким-то обра­зом связан со знанием, чтобы подтверждать или опровергать его. Оказалось, что этим двум условиям одновременно чрезвычайно труд­но удовлетворить. В истории философии, начиная с Нового времени, можно выделить следующие варианты определения критериев истинного знания, которые сводятся к двум: эмпирическим и теоретическим. Эмпирические критерии 1. Опыт (данные органов чувств). В связи с зарождением опытного естество­знания с ХVII века стала постепенно формироваться точка зрения, основоположником которой можно считать Ф. Бэкона, что критерием истинности может выступать только опыт, который трактовался как совокупность чувственных на­блюдений субъекта. Но вскоре выяснилась недостаточность такого критерия для выявления истины. Прежде всего следует признать, что совокупность чувственных наблюдений также является формой знания. Но в таком случае в качестве критерия истины предлагает­ся принять некоторое знание, которое для любого другого знания служит как бы эталоном истинности. Далее отметим, что надежды на проверку истины с помощью предполагаемого критерия покоились на допуще­нии, что чувственное знание обладает самоочевидной достоверно­стью. Однако дальнейшее развитие науки как раз и опровергло эту "самоочевидность". Оказалось, что чувственное наблюдение, во-первых, недостаточно надежно, чувства тоже могут ошибаться. Во-вторых, выяснилось, что эмпирический факт всегда теоретически нагружен, т.е. представление о том, что же мы наблюдаем на самом деле, в сильной степени зависит от интерпретации наблюдения на основе каких-либо теоретических допущений. Поэтому чувственное знание не может служить эталоном истинности. 2. Эксперимент. В эксперименте, действитель­но, расширяются возможности для выявления истинной картины явле­ния и прежде всего за счет варьирования воздействующих на объект факторов, создания искусственных условий, устраняющих влияние помех и различного рода случайностей, и все же эксперименту при­сущи те же принципиальные гносеологические недостатки, что и чувственному опыту в целом. Так, точность экс­перимента всегда зависит от так называемой разрешающей способно­сти приборов, т.е. любой прибор имеет ограниченный интервал точ­ности. Эксперимент планируется на основе определенных теорети­ческих допущений, а его результаты опять-таки должны быть проин­терпретированы в рамках какой-либо теории. Проблематичность эксперимента была глубоко осознана в ходе дискуссий о роли гак называемых круциальных (т.е. решающих) экс­периментов. Среди физиков первой половины XX века господствовала точка зрения, что для проверки любой физической теории можно всегда подобрать некоторый эксперимент, который был бы для неё решающим свидетельством либо в пользу её подтверждения, либо в пользу опровержения. Однако анализ реальных теоретико-познава­тельных ситуаций по­казал, что физические теории обладают довольно устойчивой выжива­емостью. Если поставленный эксперимент на первых порах может про­тиворечить существующей теории, то физики не спешат от неё отка­зываться. Они предпринимают усилия в двух направлениях: во-пер­вых, они стараются переинтерпретировать результаты эксперимента так, чтобы они не противоречили теории; во-вторых, стараются ввести некоторые улучшения в теорию (за счет переформулировки некоторых понятий, введения дополнительных гипотез), чтобы полу­чить большее её соответствие результатам эксперимента. В конце концов вопрос о круциальных экспериментах был снят. Физики, не отказываясь от критериальной роли эксперимента на сегодняшний день, признают относительность всякого эксперимента в плане под­тверждения или опровержения теории. Поиски эмпирической основы для критерия истины были подыто­жены в рамках неопозитивистской философии. В рамках этой филосо­фии были предложены две процедуры эмпирической проверки теорий: верификация и фальсификация. 3. Верификация. Неопозитивисты исходили из того, что теория состоит из общих утверждений (законов), от­носящихся ко всему классу изучаемых объектов. Чтобы проверить истинность этих утверждений, их предварительно следует разложить или свести к единичным высказываниям, в которых фиксируется на­личие или отсутствие конкретного признака у единичного предмета, а затем в наблюдении (т.е. в эмпирии) проверить наличие указан­ного признака. Другими словами, неопозитивисты исходили из возможности подтверждения теории с помощью эмпирических наблюде­ний и предлагали пути такой проверки от общего к единичному. Проиллюстрируем предлагаемую ими процедуру на примере, час­то упоминаемому самими неопозитивистами. Возьмем общее утвержде­ние "все вороны черные". Чтобы его проверить, надо пронумеровать всех воронов соответствующими номерами (1, 2, 3, ... n). После этого разложим общее утверждение на сумму высказываний: "ворон №1 - черный", "ворон № 2 - черный" и, наконец "ворон № n - чер­ный", Затем начнем наблюдать каждого ворона поочередно. Если все единичные утверждения будут подтверждены нашими наблюдениями, то общее высказывание "все вороны черные" окажется истиной. Казалось бы, неопозитивистами был предложен четкий эмпири­ческий критерий истины. Однако в ходе дальнейшего обсуждения этого критерия были выявлены его существенные недостатки, поста­вившие под сомнения всю процедуру верификации. Первый недостаток выявился в связи с невозможностью полного сведения общего к еди­ничному. Действительно, рассмотренный пример слишком прост. Он оперирует конечной и перечислимой совокупностью предметов (в на­шем случае - воронов). Однако все законы науки относятся к от­крытому классу явлений, т.е., по существу, к бесконечному числу однотипных явлений. Механические законы относятся ко всей сово­купности известных и еще неизвестных нам механических явлений, оптические законы ко всем возможным оптическим явлениям, биоло­гические законы ко всем биологическим объектам. Поэтому сколько бы единичных случаев нам не удалось рассмотреть в опыте, всегда остается возможность, что за пределами проверенной совокупности остается опровергающий факт. В нашем примере мы могли бы сказать, что белый ворон просто не попал в указанную эмпирическую выборку. Во-вторых, неопозитивисты считали, как и все эмпирики, что наблюдаемый факт бесспорен, что он обладает как бы очевидной ис­тинностью, содержит элементы "чистого опыта". Но вера в неопро­вержимость наблюдаемых (в терминологии позитивистов "протоколь­ных") фактов сама оказалась поколебленной в ходе исторического развития науки. Кроме того, выявилось, что ученые могут весьма искусно переинтерпретировать факты, отводя угрозу от опроверже­ния теории. Так, если бы кто-нибудь вдруг обнаружил в природе белого ворона, то у теоретика все-таки осталась бы возможность отвести обвинения в ложности общего высказывания "все вороны черные". Он мог бы заявить, что обнаруженный "белый ворон" во­все не ворон, а какая-либо другая птица, которую следует занести в другой биологический вид. Конечно, из высказанной критики вовсе не следует, что эмпи­рическая проверка теорий абсолютно бесполезна. Во многих случа­ях, особенно на ранних этапах формирования теории, ученые актив­но прибегают к эмпирической проверке, чтобы продолжить работу по развитию теории. Однако ясно, что предлагаемый критерий весь­ма проблематичен и должен оцениваться в науке как относительно эффективный. 4. Фальсификация. К. Поппер, крупнейший английский философ, предложил новую процедуру эмпирической проверки, названной им фальсификацией. Слово "фальсификация" обычно означает подделку и сознательное, преднамеренное искажение фактов. В терминологии К. Поппера это слово получает совсем другой смысл. Он предложил вместо процеду­ры подтверждения свою процедуру опровержения теории, т.е. способ обнаружения её ложности (а не истинности). Следовательно, фаль­сификация теории, по Попперу, означает обнаружение опровергающе­го её эмпирического факта. Из чего исходил К. Поппер? Он увидел, что общее утверждение никогда не может быть подтверждено отдельными случаями оконча­тельно. Но в логике существует обратная теория. Общее утвержде­ние, например, "все люди смертны". может быть опровергнуто, ес­ли мы найдем хотя бы одного бессмертного человека. Поппер и пред­ложил искать не подтверждения теории (в наблюдении или экспери­менте), а возможные её опровержения, считая, что в данном случае ситуация существенно упрощается: вместо бесконечного числа под­тверждающих случаев нам предстоит найти лишь один опровергающий случай. Для эмпирической проверки теории, по Попперу, сначала нуж­но сформулировать некоторое контрутверждение, т.е. найти её по­тенциальный фальсификатор. Например, по отношению к классической механике потенциальным фальсификатором будет утверждение, что "существует такое соударение упругих шаров, в котором не сохра­нятся суммарный импульс". Далее продумывается эмпирическая ситу­ация или эксперимент, который мог бы подтвердить это утверждение (т.е. фальсификатор теории). Наконец, проводится соответствующий опыт. Если указанное контрутверждение подтвердилось на опыте, то это означает опровержение классической механики. Мы будем вынуж­дены сделать вывод о ложности классической механики. А что будет, если опровержение теории не состоялось, т.е. эксперимент не подтвердил контрутверждения? В таком случае мы не можем сказать о теории, что она - ложная, но не можем сказать и того, что она истинна. У нас есть, однако, возможность прибег­нуть к новому опровержению, если мы выдвинем новое контрутверж­дение. Ну, а если и оно не будет подкреплено наблюдением? Тогда следует поискать новое контрутверждение и т.д., до бесконечнос­ти. Мы видим, что принцип фальсификации не намного улучшает проверку истины по сравнению с принципом верификации. И здесь, и там наблюдается регресс в сторону бесконечности. Кроме того, несостоявшиеся попытки эмпирического опровержения теории не до­казывают, по Попперу, её истинности, поскольку всегда остается потенциальный класс нереализованных опровержений. Следователь­но, мы вынуждены констатировать, что истинность теории вообще не доказуема с позиции попперовской фальсификации. К такому выводу, в конечном счете, пришел и сам Поппер, считая, что вопрос об ис­тинности теории необходимо снять, заменив его вопросом о науч­ности теорий. 5. Практика. В марксизме был выдвинут новый критерий истины - практика. Установим, что под практикой марксизм понимает материальную дея­тельность людей в отличие от познания, являющегося духовной дея­тельностью. На чем строится обоснование этого критерия истины? Вот как поясняет критерий практики Ф. Энгельс в своей из­вестной критике кантовской "вещи в себе". Издавна люди знали о красящих свойствах ализарина, органического соединения, добыва­емого из тканей растений. Природный ализарин, если воспользо­ваться терминологией И. Канта, представлял собой "вещь в себе", т.е. объективно реальную вещь. Но вот постепенно развивалась хи­мия, ученые раскрыли химическую структуру ализарина, т.е. полу­чили определенное научное знание об ализарине. В терминологии И. Канта это знание выступает как "вещь для нас". Теперь вступает в ход человеческая практика. На основе хи­мического знания разрабатывается технология получения искусст­венного, синтетического ализарина. Когда такой ализарин изгото­вили на практике, то оказалось, что он по всем своим свойствам не отличается от природного, органического ализарина. "Вещь для нас" совпала таким образом с "вещью в себе". Тем самым мы дока­зали, что наши знания, положенные в основу химической технологии производства ализарина, оказались истинными. Действительно, критерий практики обладает наибольшей убе­дительностью. Практика способна выявлять соответствие наших зна­ний реальности. Однако применение этого критерия не всегда яв­ляется таким простым, как это указывается в примере Ф. Энгельса. И практика в качестве критерия истины имеет свои пределы и ог­раниченности. Прежде всего не следует забывать, что уровень развития практики зависит от уровня развития общества. Практика в данный конкретно-исторический отрезок времени всегда является ограни­ченной по своим возможностям. Человек не всегда может осуществить на практике какие-то процессы в силу неразвитости техничес­ких средств, неспособности управлять какими-либо природными яв­лениями. Познание же способно обгонять ход развития практики. Поэтому всегда существуют научные теории, которые не могут быть проверены практикой в настоящий момент. Например, в современной физике усиленно разрабатывается так называемая теория Великого объединения, т.е. теория, объединяющая и единообразным способом описывающая все ос­новные типы физических взаимодействий. Из этой теории следует весьма неожиданный вывод о том, что протон является нестабиль­ной частицей. Однако на практике вряд ли вообще когда-нибудь удастся подтвердить или опровергнуть этот вывод, ибо время жиз­ни протона сравнимо с возрастом нашей Метагалактики. Также следует отметить, что практика, даже в тех случа­ях, когда мы в состоянии её реализовать, никогда не может окон­чательно подтвердить истину. Если наше знание, положенное в ос­нову практической деятельности, привело нас к желаемой цели, то это, конечно, повышает нашу веру в истинность знания. Но ведь, всегда можно предположить, что более мощная практика в будущем выявит в знании такие пласты, которые окажутся ложными. Да, собственно, так и происходило в истории науки. Например, старая ньютоновская теория света, исходившая из его корпускулярной природы (т.е. считавшая свет потоком недели­мых атомов) подтвердилась в изготовлении некоторых оптических приборов, но в конце концов оказалась ложной. Однако в плане запрета, опровержения практика действует более жестким и опреде­ленным образом. Если конкретная практика не подтверждает истин­ность знаний, положенных в основу её реализации, то это означа­ет, что в нашем знании какие-то его элементы обязательно явля­ются ложными. Поэтому критерий практики является, как и все вышеперечис­ленные все же относительным критерием. Практика не может оконча­тельно подтвердить или опровергнуть полностью то или иное зна­ние. Теоретические критерии 1. Логическая непротиворечивость. Так, очень часто ученые прибегают к критерию логи­ческой непротиворечивости теории. Если в теории обнаруживаются логические противоречия, то это свидетельствует о её несовер­шенстве, логической уязвимости, и ученые такую теорию принять не могут. Однако логическая непротиворечивость не подтверждает её истинности, ибо и ложное знание может быть сформулировано без противоречий. 2. Когерентность (согласованность). Другим критерием является согласованность теории с ранее достигнутым уровнем знания. Если новая теория содержит положения, которые кардинальным образом расходятся с общепринятыми теория­ми, то ученые обычно не принимают такую позицию. Действительно, в этом случае они стоят перед дилеммой выбора между уже опробированными на опыте теориями и сомнительными достоинствами новой теории. Трудно предположить, что в физике можно построить новую физическую теорию, которая перечеркивала бы все уже известные фундаментальные теории. Поэтому, как правило, выбор ученых проис­ходит не в пользу экстравагантных теорий, кардинально противоре­чащих общепринятому знанию. Однако нельзя исключать и возмож­ности того, что все же новая теория будет более истинной, чем известные старые теории. Ведь Коперник опроверг Птолемея, а вол­новая теория света - старую корпускулярную теорию. Поэтому в возникающей драматической ситуации выбора ученым приходится вновь и вновь взвешивать шансы новой теории против известного и общепринятого уже знания. 3. Эвристичность (т.е. творческий потенциал теории). Эвристичность фиксирует способность теории к саморасширению, к выходу за собственные пределы, отвечает за появление принципиально нового и нетривиального. Именно при помощи категории «эвристичность» отрицается все, что не обеспе­чивает прироста информации. 4. Эстетичность (т.е. гармоничность теории). Когда идет речь об эстетическом критерии, то с необходимостью сле­дует ссылка на физика П. Дирака, которому принадлежит суждение: «Кра­сота уравнений важнее, чем их согласие с экспериментом». А. Эйнштейн также предлагал применять к научной теории критерий внут­реннего совершенства. Внедрение в чуждую эстетике и художествен­ному видению мира автономную сферу строгой науки идеалов эс­тетичности весьма проблематично, хотя определенная взаимосвязь этих двух способов мироосвоения очевидна. **** Таким образом, ученые используют разные способы проверки истинности научного знания. Безусловно, преимущественным довери­ем у них пользуются эмпирические критерии. Однако, как было ука­зано, все критерии являются относительными, что означает, что ни один из них не в состоянии окончательно подтвердить и отбро­сить ту или иную научную концепцию. Истина, как часто говорят, выявляется сама собой, постепенно. Происходит это обычно под давлением все возрастающего количества подтверждающих и опровер­гающих наблюдений и экспериментов, установления наводящих логи­ческих мостов между старым и новым знанием. И решающим фактором в пользу истинности той или иной теории становится возможность воплощения каких-либо её выводов на практике. Относительность рассмотренных критериев истины отнюдь не является трагедией для научного познания. Более того, проблематичность, не окончательность подтверждения истинности любого знания является даже благом для прогресса научного познания. Ведь ситуация проблематичности создает предпосылки для критики и развития теорий. В науке всегда есть место для пересмотра ус­тоявшегося знания, движения вперед. Это выбивает почву из под догматизма, препятствует превращению знания в незыблемый вечный канон. ВОПРОС №4 СУЩНОСТЬ НАУКИ, АСПЕКТЫ ЕЕ БЫТИЯ И ФУНКЦИИ Философское учение о науке получило название эпистемологии. Эпистемология (греч. epieteme – знание, logos – уче­ние) – философско-методологическая дисциплина, в которой исследуется научное познание, его строение, структура, функционирование и развитие. Различение эпистемологии и гносеологии основано на исходных категориальных оппозициях. Если гносеология разворачивает свои представ­ления вокруг оппозиции "субъект-объект", то для эпистемологии базовой является оппозиция "объект – знание". Эпистемологи исхо­дят не из "гносеологического субъекта", осуществляющего познание, а скорее из объективных структур самого знания. Основные эпистемологические проблемы: Как устроено знание? Каковы механизмы его объективации и реализации в научно-теоретической и практической деятельности? Какие бывают типы знаний? Каковы общие законы "жизни", изме­нения и развития знаний? 1. СУЩНОСТЬ НАУКИ, АСПЕКТЫ ЕЕ БЫТИЯ И ФУНКЦИИ Современная наука, являющаяся доминирующей формой культуры, охватывает огромную область знаний – около 15 тыс. дисциплин, которые в различной степени отда­лены друг от друга. В XX в. научная информация за 10–15 лет удваивается. Если в 1900 г. существовало около 10 тыс. научных журналов, то в настоящее время – несколько сотен тысяч. Бо­лее 90% всех важнейших достижений научно-технического уровня приходится на XX в. 90% ученых, когда-либо живших на Земле, – наши современники. Число ученых по профессии в мире к концу XX столетия достигло свыше 5 млн. человек. Сего­дня можно утверждать, что наука коренным образом изменила жизнь человечества и окружающей его природы. По мнению рада ученых, в том числе академика В.И. Вернадского, началась но­вая антропогенная эра Земли. Формируется ноосфера – оболочка Земли, преобразующаяся на основе науки в положительно зна­чимое для человека и живого вещества состояние. Сущность науки можно определить следующим образом: наука – сфера духовной деятельности, направленная на выработку и теоретическую систематизацию новых знаний. Принято выделять пять аспектов бытия науки: знание, деятельность, социальный институт, академичес­кую систему, научно-техническую революцию (НТР). Кратко охарактеризуем каждый из этих аспектов. **** Наука как вид знания 1.Верифицируемость (принципиальная возможность опытной проверки) и фальсифицируемость (способность прийти в столкновение с опытом, результатом чего может быть опровержение научного знания). 2. Основная задача науки – обнаружение объективных зако­нов действительности – природных, социальных (обще­ственных), законов самого познания, мышления и др. Отсюда ориентация исследования главным образом на об­щие, существенные свойства предмета, его необходимые характеристики и их выражение в системе абстракции, в форме идеализированных объектов. 3. На основе знания законов функционирования и раз­вития исследуемых объектов наука осуществляет предвиде­ние будущего с целью дальнейшего практического освое­ния действительности. 4. Существенным признаком научного познания явля­ется его системность, т. е. совокупность знаний, приве­денных в порядок на основании определенных теорети­ческих принципов, которые и объединяют отдельные зна­ния в целостную органическую систему. 5. Для науки характерно осознание методов и приемов исследования объектов. Это означает, что в ней изучение объектов, выявление их специфики, свойств и связей всегда сопровож­дается – в той или иной мере – осознанием методов и при­емов, посредством которых исследуются данные объекты. 6. Непосредственная цель и высшая ценность научного по­знания – объективная истина, постигаемая преимуществен­но рациональными средствами и методами, но разумеется, не без участия живого созерцания и внерациональных средств. Отсюда характерная черта научного познания – объективность, устранение не присущих предмету исследо­вания субъективистских моментов для реализации «чисто­ты» его рассмотрения. 7. Воспроизводимость, понятийно-языковая выразимость и определенность. 8. В процессе научного познания применяются такие специфические материальные средства как приборы, инст­рументы, другое так называемое «научное оборудование», зачастую очень сложное и дорогостоящее (синхрофазотро­ны, радиотелескопы, ракетно-космическая техника и т. д.). 9. Научному познанию присущи строгая доказатель­ность, обоснованность полученных результатов, достовер­ность выводов. **** Наука как вид деятельности Второй существенный аспект анализа бытия науки – это рассмотрение ее как специфического вида деятельности. Ясно, что наука – это когнитивная, познавательная деятельность. Любая деятельность – это целенаправленная, процессуальная, структу­рированная активность. Структура любой деятельности состоит из трех основных элементов – цель, предмет, средства деятель­ности. В случае научной деятельности цель – получение нового научного знания, предмет – имеющаяся эмпирическая и теоре­тическая информация, важная для подлежащей разрешению на­учной проблемы, средства – имеющиеся в распоряжении иссле­дователя методы анализа и коммуникации, способствующие до­стижению приемлемого для научного сообщества решения заяв­ленной проблемы. Известны три основные модели изображения процесса науч­ного познания: эмпиризм, теоретизм, проблематизм. А. Со­гласно эмпиризму научное познание начинается с фиксации опытных, чувственных данных о конкретном предмете научного исследова­ния, выдвижение на их основе возможных эмпирических гипо­тез – обобщений, отбор наиболее доказанной из них на основе ее лучшего соответствия имеющимся фактам. Видны­ми представителями эмпиризма были Ф. Бэкон, Дж. Гершель, В. Уэвелл, Ст. Джевонс, Г. Рейхенбах, Р. Карнап и др. Большинством совре­менных философов науки эта модель научного познания отвер­гнута как несостоятельная в силу ее неуниверсальности (из поля ее применимости начисто выпадают математика, те­оретическое естествознание и социально-гуманитарное знание. Б. Прямо противоположной моделью научного познания явля­ется теоретизм, считающий исходным пунктом научной деятель­ности некую общую идею, рожденную в недрах научного мыш­ления (детерминизм, индетерминизм, дискретность, непрерыв­ность, определенность, неопределенность, порядок, хаос, инвари­антность, изменчивость и т. д.). В рамках теоретизма научная деятельность представляется как конструктивное развертывание того содержания, которое заключа­ется в той или иной общей идее. Основные концепции теоретизма: тематический анализ Дж. Холтона, радикальный конвен­ционализм П. Дюгема, А. Пуанкаре, методология научно-иссле­довательских программ И. Лакатоса и др.. В. Наконец, третьим, весьма распространенным и, на наш взгляд, наиболее приемлемым в современной философии науки вариан­том изображения структуры научной деятельности является кон­цепция проблематизма, наиболее четко сформулированная К. Поппером. Согласно этой модели наука суть специфичес­кий способ решения когнитивных проблем, составляющих исход­ный пункт научной деятельности. Научная проблема – это су­щественный эмпирический или теоретический вопрос, формули­руемый в имеющемся языке науки, ответ на который требует получения новой, как правило, неочевидной эмпирической и/или теоретической информации. Известная циклическая схема научной деятельности, предложенная Поппером, выглядит так: Р1 Н1, Н2, …. Н n Е1, Е2 …. Р2 где Р1 – исходная научная проблема, Н1, Н2 …. Нn - возможные (гипотетические, пробные) ее решения, Е1, Е2….- устранение (элиминация) ошибочных гипотез; Р2 – новая научная проблема Здесь научная деятельность заключается не в дви­жении от опыта к адекватно описывающей его истинной теории, и не от априорно истинной теории к оправдывающему ее эмпи­рическому опыту, а от менее общей и глубокой проблемы к более общей и более глубокой и т. д. Вечно неудовлетворенное любо­пытство – главная движущая сила науки. Осо­бенностями научной деятельности являются: 1. Универсальность: деятельность всякого ученого по своей сути есть общекуль­турная кооперация современников и предшественников. 2. Уникальность: инновационные (творческие, ведущие к постижению нового) процедуры научной деятельности исключительны, невоспроизво­димы. 3. Нестоимостная производительность: творческим дей­ствиям не удастся приписать стоимостных эквивалентов. 4. Персонифицированность: свободное духовное произ­водство всегда личностно; созидающие приемы индивиду­альны. 5. Дисциплинированность: гражданский этос (свод норм и законов) регулирует науку как социальный институт, гносеологический этос (ко­дифицированные методологические и уставные нормы) ре­гулирует науку как исследование. 6. Демократизм: защита критики и свободы мысли. 7. Коммунальность: творчество есть сотворчество, знание кристаллизуется в разнообразных контекстах общения, смыслополагания (партнерство, диалог, дискуссия), ориентиро­ванных на достойное равноценно-равноправное сознание. Сферу «республики ученых» составляют всяческие «невидимые кол­легии», салоны, ложи, ассоциации, лаборатории, кафедры, редакции, прочие реализующие регламент непринужденного взаимообмена знаниями малые и большие формы. **** Наука как социальный институт Социальный институт – это совокупность норм, регулирующих определенную сферу общественных отношений. Наука удовлетворяет одну из важнейших потребностей общества – потребность в получении и передаче знаний. Компонентами науки, взятой в данном ракурсе, выступают: объективное (социализированное) и субъективное (персо­нальное) знание; гносеологический (когнитивные правила), моральный (этические нормы), нравственный (высокие убеждения) кодекс (этос), резюмирующий ценности и консолидирующий ученых в относительно замкнутую, не­проницаемую для непосвященных цеховую группу, про­фессиональную страту с цельными интересами; ресурсы; финансы; инструментарий; получение и повышение ква­лификации; коммуникация; корпорации и сообщества. Обратим особенное внимание на этос науки (т.е. систему ее норм и ценностей). Функционирование научного сообщества, эффективное ре­гулирование взаимоотношений между его членами, а также между наукой, обществом и государством осуществляется с помощью специфической системы внутренних ценностей, присущих данной социальной структуре, – «научного этоса». Последний подкреп­ляется соответствующим набором мотиваций и системой запрети­тельных («наказательных») и поощрительных санкций, частично оформленных юридическими законами. Как известно, эксплика­ция норм научного этоса впервые была осуществлена в 30-х годах XX века основоположником социологического изучения науки Р. Мертоном. Он считал, что наука как социальная структура опирается в своем функционировании на четыре ценностных им­ператива – универсализм, коллективизм, бескорыстность и орга­низованный скептицизм. Позднее Б. Барбер добавил еще два им­ператива – рационализм и эмоциональную нейтральность. 1. Императив универсализма утверждает внеличностный, объек­тивный характер научного знания. Надежность нового знания определяется только соответствием его наблюдениям и ранее удо­стоверенным научным знаниям. Универсализм обуславливает ин­тернациональный и демократичный характер науки. 2. Императив коллективизма говорит о том, что плоды научного познания при­надлежат всему научному сообществу и обществу в целом. Они всегда являются результатом коллективного научного сотворче­ства, так как любой ученый всегда опирается на какие-то идеи (знания) своих предшественников и современников. Права част­ной собственности на знания в науке не должно существовать, хотя ученые, которые вносят наиболее существенный личный вклад, вправе требовать от коллег и общества справедливого материального и морального поощрения, адекватного профес­сионального признания. Такое признание является важнейшим стимулом научной деятельности. 3. Императив бескорыстности оз­начает, что главной целью деятельности ученых должно быть служение истине. Последняя никогда в науке не должна быть средством для достижения личных выгод, а только – общест­венно значимой целью. 4. Императив организованного скептициз­ма предполагает не только запрет на догматическое утвержде­ние истины в науке, но, напротив, вменяет в профессиональную обязанность ученому критиковать взгляды своих коллег, если на то имеются малейшие основания. Соответственно необходимо относиться и к критике в свой адрес, а именно – как к необхо­димому условию развития науки. Истинный ученый – скептик по натуре и призванию. Скепсис и сомнение – столь же необ­ходимые, важнейшие и тонкие инструменты деятельности уче­ного, как скальпель и игла в руках хирурга. 5. Ценность рациона­лизма утверждает, что наука стремится не просто к объективной истине, а к доказанному, логически организованному дискурсу, высшим арбитром истинности которого выступает научный ра­зум. 6. Императив эмоциональной нейтральности запрещает людям науки использовать при решении научных проблем эмоции, лич­ные симпатии, антипатии и другие ресурсы чувственной сферы сознания. Необходимо сразу же подчеркнуть, что изложенный подход к научному этосу есть чисто теоретический, а не эмпирический, ибо здесь наука описывается как некий теоретический объект, сконструированный с точки зрения должного (идеального) его су­ществования, а не с позиций сущего. **** Наука как академическая система Это самодей­ствующая эшелонированная организация, представляющая множество социально поддерживаемых структур, специали­зирующихся на получении объективного общественно по­лезного знания. Данная организация многоканальна, многопрофильна, каж­дому ее измерению соответствует специфическое содержание и наполнение. Социальная плоскость – сеть исследовательс­ких, образовательных, просветительских, вспомогательных учреждений, ориентированных на умножение и воспроизве­дение всех совокупности атрибутивных науке отношении. Пос­леднему служит развернутый, целесообразный механизм со­хранения и наращивания поисковой, опытной, технической, кадровой базы науки. Познавательная плоскость – всеобщий мыслительный труд, зиждущийся на триединстве генерации, трансляции и ассимиляции знания. Сообразно этому обосабливаются амплуа, частичные роли деятелен науки. Среда уче­ных неоднородна, в ней выделяются разработчики, знатоки, педагоги, усилия которых скреплены одним стимулировани­ем содержательного роста человечества посредством расшире­ния и углубления совокупного знания. Психологическая плос­кость – непрерывность и экспансивность научных циклов гарантирована бесперебойностью, отлаженностью инструмен­тов подключения к научной среде, рекрутированием и ротированием кадров. **** Наука в аспекте научно-технической революции Научно-техническая революция (НТР) – понятие, использу­емое для обозначения тех качественных преобразований, кото­рые произошли в науке и технике во второй половине XX в. Начало НТР относится к середине 40-х гг. XX в. В ходе ее завершается процесс превращения науки в непосредственную производительную силу. НТР изменяет условия, характер и со­держание труда, структуру производительных сил, обществен­ное разделение труда, отраслевую и профессиональную струк­туру общества, ведёт к быстрому росту производительности тру­да, оказывает воздействие на все стороны жизни общества, вклю­чая культуру, быт, психологию людей, взаимоотношение обще­ства с природой. Научно-техническая революция – длительный процесс, ко­торый имеет две главные предпосылки – научно-техническую и социальную. Важнейшую роль в подготовке НТР сыграли успе­хи естествознания в конце XIX – в начале XX вв., в результате которых произошёл коренной переворот во взглядах на мате­рию и сложилась новая картина мира. Были открыты: элект­рон, явление радиоактивности, рентгеновские лучи, создана те­ория относительности и квантовая теория. Совершился прорыв науки в область микромира и больших скоростей. Революционный сдвиг произошёл и в технике, в первую оче­редь под влиянием применения электричества в промышлен­ности и на транспорте. Было изобретено радио, получившее широкое распространение. Родилась авиация. В 40-х гг. наука решила проблему расщепления атомного ядра. Человечество овладело атомной энергией. Важнейшее значение имело воз­никновение кибернетики. Исследования по созданию атомных реакторов и атомной бомбы впервые заставили капиталисти­ческие государства организовать в рамках крупного националь­ного научно-технического проекта взаимодействие науки и промышленности. Это послужило школой для осуществления общенациональных научно-технических исследовательских программ. Начался резкий рост ассигнований на науку, числа исследо­вательских учреждений. Во второй половине 50-х гг. под влиянием успехов СССР в изучении кос­моса и советского опыта организации и планирования науки в большинстве стран началось создание общегосударственных ор­ганов планирования и управления научной деятельностью. Уси­лились непосредственные связи между научными и техничес­кими разработками, ускорилось использование научных дости­жений в производстве. В 50-х гг. создаются и получают широ­кое применение в научных исследованиях, производстве, а за­тем и управлении электронно-вычислительные машины (ЭВМ), ставшие символом НТР. Их появление знаменует начало посте­пенной передачи машине выполнения элементарных логичес­ких функций человека. Развитие информатики, вычислитель­ной техники, микропроцессоров и робототехники создало усло­вия для перехода к комплексной автоматизации производства и управления. ЭВМ – принципиально новый вид техники, изме­няющий положение человека в процессе производства. На современном этапе своего развития научно-техническая революция характеризуется следующими основными чертами: 1) Превращением науки в непосредственную производитель­ную силу в результате слияния воедино переворота в науке, технике и производстве, усиления взаимодействия между ними и сокращения сроков от рождения новой научной идеи до её про­изводственного воплощения. 2) Новым этапом общественного разделения труда, связанным с превращением науки в ведущую сферу развития общества. 3) Качественным преобразованием всех элементов произво­дительных сил - предмета труда, орудий производства и самого работника; возрастающей интенсификацией всего процесса про­изводства благодаря его научной организации и рационализа­ции, постоянному обновлению технологии, сбережению энер­гии, снижению материалоёмкости, капиталоёмкости и трудо­ёмкости продукции. Приобретаемое обществом новое знание позволяет сократить затраты на сырьё, оборудование и рабочую силу, многократно окупая расходы на научные исследования и технические разработки. 4) Изменением характера и содержания труда, возрастанием в нём роли творческих элементов; превращением процесса про­изводства из простого процесса труда в научный процесс. 5) Возникновением на этой основе материально-техничес­ких предпосылок сокращения ручного труда и замены его ме­ханизированным. В дальнейшем происходит автоматизация производства на основе применения электронно-вычислитель­ной техники. 6) Созданием новых источников энергии и искусственных материалов с заранее заданными свойствами. 7) Огромным повышением социального и экономического значения информационной деятельности, гигантским развити­ем средств массовой коммуникации. 8) Ростом уровня общего и специального образования и куль­туры населения. 9) Увеличением свободного времени. 10) Возрастанием взаимодействия наук, комплексного иссле­дования сложных проблем, роли социальных наук. 11) Резким ускорением всех общественных процессов, даль­нейшей интернационализацией всей человеческой деятельнос­ти в масштабе планеты, возникновением так называемых гло­бальных проблем. Наряду с основными чертами НТР можно выделить её глав­ные научно-технические направления: комплексная автомати­зация производства, контроля и управления производством; от­крытие и использование новых видов энергии; создание и при­менение новых конструкционных материалов; биотехнология; информатизация. Однако сущность НТР не сводится ни к её характерным чертям, ни тем более к тем или иным даже самым крупным научным открытиям или направлениям научного и технического прогресса. Научно-техническая революция озна­чает перестройку всего технического базиса, технологического способа производства, социальной структуры общества, оказы­вает влияние на сферы образования, досуга и т. д. Негативные стороны НТР будут рассмотрены нами в последней лекции, где будут освещены глобальные проблемы современности. **** Функции науки 1. Описательная - выявление существенных свойств и от­ношений действительности; 2. Систематизирующая - отнесение описанного по классам и разделам; 3. Объяснительная - систематическое изложение сущности изучаемого объекта, причин его возникновения и развития; 4. Производственно-практическая - возможность примене­ния полученных знаний в производстве, для регуляции обще­ственной жизни, в социальном управлении; 5. Прогностическая - предсказание новых открытий в рам­ках существующих теорий, а также рекомендации на будущее; 6. Мировоззренческая - внесение полученных знаний в су­ществующую картину мира, рационализация отношений чело­века к действительности; 7. Гуманистическая – сверхцель научного знания – обеспечение выживания человечества, облегчение жизни людей, помощь им в решении насущных проблем. ВОПРОС №5 УРОВНИ, ФОРМЫ И МЕТОДЫ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ В структуре общенаучных методов и приемов выделяются три уровня («сверху вниз»): общелогический, теоретический и эмпи­рический. Каждый уровень характеризуется собственными методами, под которыми понимают систему принципов, приемов, правил, требований, ко­торыми необходимо руководствоваться в процессе познания. Методы различаются между собой степенью общнос­ти. В этом плане различают частные, общенаучные и всеобщие (философские). Частные методы применимы в узкой об­ласти конкретных исследований и тесно связаны с качественной спецификой исследуемых объектов. Например, методы определе­ния модулей растяжения и сдвига для твердых стержней, методы хроматографии в химии. Общенаучные (общелогические) методы применимы в гораздо более широкой сфере научных исследований. К ним относятся такие как: анализ и синтез, индукция и дедукция и ряд других. Общность этих ме­тодов состоит в том, что они выражают некоторые закономернос­ти познавательной деятельности. Одни из них характерны только для эмпирического уровня, другие – для теоретического, но есть и такие (как, например, анализ и синтез), которые реализуются на обоих уровнях познания. Всеобщие (философские) методы – это диалектика и метафизика, о которых уже ранее шла речь. **** Научные методы эмпирического исследования Эмпирическое познание непосредственно связано с реаль­но изучаемым объектом. В качестве их выступают события, физи­ческие процессы, фрагменты объективной реальности. Эмпирические методы предполагают непосредственное взаимодействие субъекта с объектом. I. Наблюдение – целенаправленное изучение предме­тов, опирающееся в основном на данные органов чувств (ощущения, восприятия, представления). Наблюдение может быть непосредственным и опосредо­ванным различными приборами и техническими устрой­ствами (микроскопом, телескопом, фото- и кинокамерой и др.). С развитием науки наблюдение становится все более сложным и опосредованным. Познавательным итогом наблюдения является описание – фиксация средствами естественного и искусственного языка исходных сведений об изучаемом объекте: схемы, графики, диаграммы, таблицы, рисунки и т. д. Наблюде­ние тесно связано с измерением, которое есть процесс на­хождения отношения данной величины к другой однород­ной величине, принятой за единицу измерения. Результат измерения выражается числом. В ходе наблюдения исследователь всегда руководствует­ся определенной идеей, концепцией или гипотезой. Он не просто регистрирует любые факты, а сознательно отбирает те из них, которые либо подтверждают, либо опровергают его идеи. При этом очень важно отобрать наиболее репре­зентативную, т. е. наиболее представительную группу фак­тов в их взаимосвязи. Интерпретация наблюдения также всегда осуществляется с помощью определенных теорети­ческих положений. II. Эксперимент – активное и целенаправленное вме­шательство в протекание изучаемого процесса, соответству­ющее изменение объекта или его воспроизведение в специ­ально созданных и контролируемых условиях. Таким обра­зом, в эксперименте объект или воспроизводится искусст­венно, или ставится в определенным образом заданные ус­ловия, отвечающие целям исследования. В ходе экспери­мента изучаемый объект изолируется от влияния побочных, затемняющих его сущность обстоятельств и представляется в «чистом виде». При этом конкретные условия экспери­мента не только задаются, но и контролируются, модерни­зируются, многократно воспроизводятся. Основные особенности эксперимента: а) более активное (чем при наблюдении) отношение к объекту, вплоть до его изменения и преобразования; б) многократная воспроизводимость изучаемого объек­та по желанию исследователя; в) возможность обнаружения таких свойств явлений, которые не наблюдаются в естественных условиях; г) возможность рассмотрения явления в «чистом виде» путем изоляции его от усложняющих и маскирующих его ход обстоятельств или путем изменения, варьирования ус­ловий эксперимента; д) возможность контроля за «поведением» объекта ис­следования и проверки результатов. Основные стадии осуществления эксперимента: плани­рование и построение (его цель, тип, средства, методы проведения и т. п.); контроль; интерпретация результа­тов. III. Сравнение – познавательная операция, лежащая в основе суждений о сходстве или различии объектов. С по­мощью сравнения выявляются качественные и количествен­ные характеристики предметов. Сравнить – это сопоста­вить одно с другим с целью выявить их соотношение. Про­стейший и важный тип отношений, выявляемых путем срав­нения, – это отношения тождества и различия. Следует иметь в виду, что сравнение имеет смысл только в совокуп­ности «однородных» предметов, образующих класс. Срав­нение предметов в классе осуществляется по признакам, существенным для данного рассмотрения, при этом пред­меты, сравниваемые по одному признаку, могут быть не­сравнимы по другому. Сравнение является основой такого логического приема, как аналогия и служит исходным пунктом срав­нительно-исторического метода. Это тот метод, с помо­щью которого путем сравнения выявляется общее и осо­бенное в исторических и других явлениях, достигается по­знание различных ступеней развития одного и того же яв­ления или разных сосуществующих явлений. Этот метод позволяет выявить и сопоставить уровни в развитии изучае­мого явления, происшедшие изменения, определить тен­денции развития. **** Научные методы теоретического исследования В теорети­ческом исследовании оперируют идеализированными объектами. Идеализированный объект – исходная клеточка теоретическо­го исследования. По существу, он представляет собой некоторую идеальную модель реального объекта. Так, в теоретическом ис­следовании появляются математический маятник (вместо физи­ческого), идеальный газ (вместо реального) и т.д. Поэтому теоре­тическое познание в принципе имеет опосредованный характер, т.е. в теоретическом познании исследователь не выходит непо­средственно на реально существующие объекты, его деятельность разворачивается в рамках теоретических рассуждений I. Формализация – отображение содержательного зна­ния в знаково-символическом виде. Формализация бази­руется на различении естественных и искусственных язы­ках. Этапы формализации а) выражение мышления в естественном языке можно считать первым шагом формализации. Естественные языки как средство общения характеризуются многозначностью, многогранностью, гибкостью, неточностью, образностью и др. Это открытая, непрерывно изменяющаяся система, по­стоянно приобретающая новые смыслы и значения. б) дальнейшее углубление формализации связано с пост­роением искусственных (формализованных) языков, пред­назначенных для более точного, и строгого выражения зна­ния, чем естественный язык, с целью исключить возмож­ность неоднозначного понимания – что характерно для ес­тественного языка (язык математики, логики, химии и др.). Символические языки математики и других точных наук преследуют не только цель сокращения записи – это мож­но сделать с помощью стенографии. Язык формул искус­ственного языка становится инструментом познания. Достоинство искусственных язы­ков состоит прежде всего в их точности, однозначности, а самое главное – в возможности представления обычного содержательного рассуждения посредством вычисления. Значение формализации в научном познании - дает возможность анализировать, уточнять, оп­ределять и разъяснять (эксплицировать) понятия. Обыденные представления (выражаемые в разговорном языке), хотя и кажутся более ясными и очевидными с точки зрения здра­вого смысла, оказываются неподходящими для научного по­знания в силу их неопределенности, неоднозначности и не­точности. - приобретает особую роль при анализе доказа­тельств. Представление доказательства в виде последова­тельности формул, получаемых из исходных с помощью точно указанных правил преобразования, придает ему не­обходимую строгость и точность. - служит основой для процессов алгоритмизации и программирования вычислительных устройств, а тем самым и компьютеризации не только научно-технического, но и других форм знания. Главное в процессе формализации состоит в том, что над формулами искусственных языков можно производить операции, получать из них новые формулы и соотношения. Тем самым операции с мыслями о предметах заменяются действиями со знаками и символами. Формализация в этом смысле представляет собой логический метод уточнения содержания мысли посредством уточнения ее логической формы. Но она не имеет ничего общего с абсолютизацией логической формы по отношению к содержанию. II. Аксиоматический метод – один из способов дедук­тивного построения научных теорий, при котором: а) формулируется система основных терминов науки (например, в геометрии Эвклида – это понятия точки, прямой, угла, плоскости и др.); б) из этих терминов образуется некоторое множество аксиом (постулатов) – положений, не требующих доказа­тельств и являющихся исходными, из которых выводятся все другие утверждения данной теории по определенным правилам (например, в геометрии Эвклида: «через две точки можно провести только одну прямую», «целое больше части»); в) формулируется система правил вывода, позволяю­щая преобразовывать исходные положения и переходить от одних положений к другим, а также вводить новые терми­ны (понятия) в теорию; г) осуществляется преобразование постулатов по прави­лам, дающим возможность из ограниченного числа аксиом получать множество доказуемых положений – теорем. Таким образом, для вывода теорем из аксиом (и вообще одних формул из других) формулируются специальные пра­вила вывода. Все понятия теории (обычно это дедуктив­ные), кроме первоначальных, вводятся посредством опре­делений, выражающих их через ранее введенные понятия. Следовательно, доказательство в аксиоматическом методе – это некоторая последовательность формул, каждая из которых либо есть аксиома, либо получается из предыду­щих формул по какому-либо правилу вывода. III. Гипотетико-дедуктивный метод. Его сущность зак­лючается в создании системы дедуктивно связанных меж­ду собой гипотез, из которых в конечном счете выводятся утверждения об эмпирических фактах. Этот метод тем са­мым основан на выведении (дедукции) заключений из гипотез и других посылок, истинностное значение кото­рых неизвестно. Поэтому заключения тут носят вероятно­стный характер. Общая структура гипотетико-дедуктивного метода (или метода гипотез): 1. Ознакомление с фактическим материалом, требую­щим теоретического объяснения и попытка такового с по­мощью уже существующих теорий и законов. Если нет, то: 2. Выдвижение догадки (предположения) о причинах и закономерностях данных явлений с помощью многих логи­ческих приемов. 3. Оценка серьезности предположений и отбор из мно­жества догадок наиболее вероятной. При этом гипотеза проверяется на: а) логическую непротиворечивость; б) со­вместимость с фундаментальными теоретическими прин­ципами данной науки (например, с законом сохранения и превращения энергии). Однако следует иметь в виду, что в периоды научных революций рушатся именно фундамен­тальные принципы и возникают «сумасшедшие идеи», не выводимые из этих принципов. 4. Выведение из гипотезы (обычно дедуктивным путем) следствий с уточнением ее содержания. 5. Экспериментальная проверка выведенных из гипоте­зы следствий. Тут гипотеза или получает экспериментальное подтверждение, или опровергается. Однако подтверж­дение не гарантирует ее истинности в целом (или ложно­сти). Лучшая по результатам проверки гипотеза переходит в теорию, как это было, например, с периодическим зако­ном Д. И. Менделеева. С логической точки зрения гипотетико-дедуктивный ме­тод представляет собой иерархию гипотез, степень абстрак­тности и общности которых увеличивается по мере удале­ния от эмпирического базиса. На самом верху располага­ются гипотезы, имеющие наиболее общий характер, и по­этому обладающие наибольшей логической силой. Из них как посылок выводятся гипотезы более низкого уровня. На самом низшем уровне находятся гипотезы, которые можно сопоставить с эмпирической действительностью. **** Общелогические методы и приемы познания I. Анализ (греч. – разложение) – разделение объекта на составные части с целью их самостоятельного изучения. Применяется как в реальной (практика), так и в мысли­тельной деятельности. Виды анализа: механическое расчле­нение; определение динамического состава; выявление форм взаимодействия элементов целого; нахождение причин яв­лений; выявление уровней знания и его структуры и т. п. Анализ не должен упускать качество предметов. В каждой области знания есть как бы свой предел членения объекта, за которым мы переходим в иной мир свойств и законо­мерностей (атом, молекула и т. п.). Разновидностью ана­лиза является также разделение классов (множеств) пред­метов на подклассы – классификация и периодизация. II. Синтез (греч. – соединение) – объединение – ре­альное или мысленное – различных сторон, частей пред­мета в единое целое. Это должно быть органическое целое (а не агрегат, механическое целое), т. е. единство много­образного. Синтез – это не произвольное, эклектическое соединение «выдернутых» частей, «кусочков» целого, а ди­алектическое целое с выделением сущности. Для совре­менной науки характерен не только внутри-, но и междис­циплинарный синтез, а также синтез науки и других форм общественного сознания. Результатом синтеза является со­вершенно новое o6pазование, свойства которого не есть толь­ко внешнее соединение свойств компонентов, но также и результат их внутренней взаимосвязи и взаимозависимости. III. Абстрагирование. Абстракция (лат. – отвлечение) –процесс мысленного отвлечения от ряда свойств и отношений изучаемого явления с одновре­менным выделением интересующих познающего субъекта в данный момент свойств. Выяснение того, какие из рассматриваемых свойств яв­ляются существенными, а какие второстепенными, – глав­ный вопрос абстрагирования. Вопрос о том, что в объек­тивной действительности выделяется абстрагирующей ра­ботой мышления, а от чего мышление отвлекается, в каж­дом конкретном случае решается в зависимости прежде всею от природы изучаемого предмета, а также от задач позна­ния. В ходе своего исторического развития наука восходит от одного уровня абстрактности к другому, более высоко­му. Развитие науки в данном аспекте – это, по выраже­нию Гейзенберга, «развертывание абстрактных структур». Решающий шаг в сферу абстракции был сделан тогда, ког­да люди освоили счет и тем самым открыли путь, ведущий к математике и математическому естествознанию. IV. Идеализация чаще всего рассматривается как специ­фический вид абстрагирования. Идеализация – это мыс­ленное конструирование понятий об объектах, не существу­ющих и не осуществимых в действительности, но таких, для которых имеются прообразы в реальном мире. В процессе идеализации происходит предельное отвле­чение от всех реальных свойств предмета с одновременным введением в содержание образуемых понятий признаков, не реализуемых в действительности. В результате образу­ется так называемый «идеализированный объект», которым может оперировать теоретическое мышление при отраже­нии реальных объектов. Примерами понятий, явля­ющихся результатом идеализации, являются такие понятия как «точка» – невозможно найти в реальном мире объект, представляющий собой точку, т. е. который не имел бы измерений; «прямая линия», «абсолютно черное тело», «иде­альный газ». Идеализированный объект в конечном счете выступает как отражение реальных предметов и процессов. Образовав с помощью идеализации о такого рода объектах теоретические конструкты, можно и в дальнейшем опери­ровать с ними в рассуждениях как с реально существующей вещью и строить абстрактные схемы реальных процессов, служащие для более глубокого их понимания. Таким образом, идеализированные предметы не явля­ются чистыми фикциями, не имеющими отношения к ре­альной действительности, а представляют собой результат весьма сложного и опосредованного ее отражения. Идеа­лизированный объект представляет в познании реальные предметы, но не по всем, а лишь по некоторым жестко фиксированным признакам. Он представляет собой упро­щенный и схематизированный образ реального предмета. V. Обобщение – процесс установления общих свойств и признаков предметов. Тесно связано с абстрагированием. Гносеологической основой обобщения являются категории общего и единичного. Всеобщее (общее) – философская категория, отражаю­щая сходные, повторяющиеся черты и признаки, которые принадлежат нескольким единичным явлениям или всем предметам данного класса. Еди­ничное (индивидуальное, отдельное) – философская ка­тегория, выражающая специфику, своеобразие именно дан­ного явления (или группы явлений одного и того же качества), его отличие от других. Обобщение не может быть беспредельным. Его пределом являются философские категории, которые не имеют родового понятия и потому обобщить их нельзя. VI. Индукция (лат. – наведение) – логический прием исследования, связанный с обобщением результатов наблю­дений и экспериментов и движением мысли от единичного к общему. В индукции данные опыта «наводят» на общее, индуцируют его. Поскольку опыт всегда бесконечен и не­полон, то индуктивные выводы всегда имеют проблематич­ный (вероятностный) характер. Индуктивные обобщения обычно рассматривают как опытные истины или эмпири­ческие законы. VII. Дедукция (лат. – выведение): а) переход в процессе познания от общего к единичному (частному); выведение единичного из общего; б) процесс логического вывода, т. е. перехода по тем или иным правилам логики от неко­торых данных предложений – посылок к их следствиям (зак­лючениям). VIII. Аналогия (греч. – соответствие, сходство) – при выводе по аналогии знание, полученное из рассмотрения какого-либо объекта («модели») переносится на другой, ме­нее изученный и менее доступный для исследования объект. Заключения по аналогии являются правдоподобными: на­пример, когда на основе сходства двух объектов по каким-то одним параметрам делается вывод об их сходстве по дру­гим параметрам. Схема аналогии: а имеет признаки Р, Q, S, Т; очень похожее на а b имеет признаки Р, Q, S, ...; b, по-видимому, имеет признак Т. Аналогия не дает достоверного знания: если посылки рассуждения по аналогии истинны, это еще не значит, что и его заключение будет истинным. Для повышения веро­ятности выводов по аналогии необходимо стремиться к тому, чтобы: а) были схвачены внутренние, а не внешние свойства сопоставляемых объектов; б) эти объекты были подобны в важнейших и существен­ных признаках, а не в случайных и второстепенных; в) круг совпадающих признаков был как можно шире; г) учитывалось не только сходство, но и различия – чтобы последние не перенести на другой объект. IX. Моделирование - метода исследования объек­тов на их моделях. Модель (лат. – мера, образец, норма) – в логике и методологии науки – аналог определенного фрагмента ре­альности, порождения человеческой культуры, концепту­ально-теоретических образов и т. п. – оригинала модели. Этот аналог – «представитель», «заместитель» оригинала в познании и практике. Он служит для хранения и расшире­ния знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования или управления им. ФОРМЫ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ Научное знание представляет собой сложную систему, со­стоящую из многих взаимосвязанных компонентов. К ним относятся общие для всякого познания формы мышления: понятия, суждения, умозаключения, сформулиро­ванные наукой принципы, законы, категории. Кроме этих, от­носительно простых компонентов, в научном познании принято выделять более сложные формы, которые распределяются по двум уровням: эмпирическому и теоретическому. ФОРМЫ ЭМПИРИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ 1. ЕДИНИЧНЫЕ ЭМПИРИЧЕСКИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ (фиксирование единичного наблюдения, «протокольные предложения»). Под протокольными предложениями в неопозитивизме понимали суждения, образующие эмпирический базис науки и познания вообще. Протокольные предложения имеют следующую форму: "N. N. наблюдал такой-то и такой-то объект в такое-то время и в таком-то месте". Неопозитивисты полагали, что такие предложения обладают следующими особенностями: 1) они выражают «чистый» чувственный опыт субъекта; 2) они абсолютно достоверны, в их истинности нельзя сомневаться; 3) они нейтральны по отношению ко всему остальному знанию; 4) они гносеологически первичны — именно с установления таких суждений начинается процесс познания. Все остальные утверждения науки, по мнению неопозитивистов, должны быть сводимы к протокольным предложениям, т.е. верифицируемы. Благодаря возможности такого сведения вся наука оказывается воплощением абсолютно достоверного знания. Отметим, что современная философия науки отвергает идею абсолютно достоверных и нейтральных по отношению к теории протокольных предложений и обосновывает мысль о «теоретической нагруженности» всех терминов и предложений научного языка. 2. ФАКТЫ (т.е. индуктивное обобщение протоколов). Факт (от лат. factum – сделанное, совершившееся) – общенаучное и философ­ское понятие, обозначающее предельные единицы изучаемого предмета, являющиеся базисом теории или гипотезы, знание о которых должно обладать до­стоверностью. Гносеологическая природа факта сложна и неочевидна. В обыденном, ненаучном представлении факт – это само явление объективного мира, данное исследователю, так ска­зать, в чистом виде. Здесь факт – это нечто очевидное, бесспорное, всеми одинаково фиксируемое. Если бы это действительно было так, то фак­ты никогда бы не корректировались и не пересматривались в нау­ке. Но история познания свидетельствует о другом. Во времена Аристотеля считалось фактом, что каждое движение имеет свою причину. Во времена же Ньютона пришло понимание того, что равномерное движение сохраняется бесконечно долго, но лишь изменение этого состояния нуждается во внешней причине. На этом фактическом основании Ньютон вывел свой знаменитый вто­рой закон механики. Ясно, что факт не является «чистым» фрагментом объективной реаль­ности. Факты добываются в познании. Пока мы не добыли факты в эмпирическом познании, они для нас не существуют. Факт - это не сама реальность, а наше знание о ней. Еще раз акцентируем внимание на то, что всякий научный факт есть производное от определенной теории, которая и позволяет обнаружить этот факт. Можно сказать, что каждый факт теоретически нагружен. Так, для сторонника птолемеевской теории фактом считалось видимое движение Солнца на небосклоне вокруг Земли. Для последователя Коперника сле­дует различать видимое движение и реальное движение. Поэтому в гелиоцентрической теории принимается в качестве факта суточ­ное вращение Земли, а само Солнце считается неподвижным. Еще более парадоксальным оказалось представление об одно­временности физических событий. В ньютоновской теории счита­лось, что если два события в некоторой физической системе про­исходят одновременно, то эти события одновременны и во всех системах отсчета. Эйнштейн разрушил представление об абсолют­ной одновременности событий. Два одинаковых атома, один из которых находится в покоящейся системе, а другой – в движу­щейся, имеют разные периоды полураспада. Теоретическая нагруженность фактов вскрыла взаимосвязь эмпирического и теоретического. Теория всегда исходит из фак­тов, но обнаружение факта, в свою очередь, зависит от теорети­ческих установок. Более того, в современной науке все более сильно проявляется тенденция предварительного теоретического предска­зания новых фактов. Показателен в этом плане пример с обнару­жением позитрона, который был открыт, как говорят, на кончике пера. Сначала П. Дирак пришел к выводу, что должен существовать позитрон, а затем его обнаружили в эксперименте. Структура научного факта В структуре научного факта выделяют три элемента: предложение («лингви­стический компонент» факта); соединен­ный с предложением чувственный образ («перцептивный компонент»); третья часть – приборы, инструменты и прак­тические действия, навыки, используемые для получения соответствующего чувственного образа («материально-прак­тический компонент»). Например, тот факт, что железо плавится при температуре 1530 С°, включает в себя соот­ветствующее предложение, чувственный образ жидкого металла, термометры и оборудование для плавки металла. Легко понять, что факт не является лишь предложением или некоторым реальным положением дел, если задаться вопросом о том, как передать данный факт людям иной культуры, скажем, древним египтянам или грекам гоме­ровской эпохи. Совершенно недостаточно (если вообще воз­можно) перевести на их язык предложение «Железо пла­вится при температуре 1530 С°». Они его просто не поймут, а если бы и поняли, то отнеслись бы к нему как к некото­рой гипотезе или теоретической спекуляции. Данный факт может стать фактом только в той культуре, которая обла­дает соответствующей технологией и практическими навы­ками, нужными для воспроизведения данного факта. 3. ЭМПИРИЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ (функциональные, структурные, причинные, динамические, статистические) - это законы, имеющие своим источником опыт, основанный на непосредственных наблюдениях за материальными (т.е. неидеализированными) объектами. Исследователь многократно наблюдает определенную повторяемость, регулярность в природе, устанавливает зависимость между некоторыми свойствами предметов и явлений, ставит эксперименты и проводит измерения и таким путем приходит к открытию эмпирического закона. Подобным образом были открыты, напр., известные из физики законы Бойля - Мариотта, Гей-Люссака и Шарля, которые устанавливают зависимость между давлением, объемом и температурой газов. Во всех этих законах речь идет о действительно наблюдаемых и измеряемых свойствах газов. Самое же главное состоит в том, что все эти законы устанавливают лишь функциональную связь между свойствами, но не объясняют, почему она существует. Так, закон Бойля-Мариотта определяет, что давление газа обратно пропорционально его объему, но не объясняет природу этой зависимости. Примерами эмпирических законов могут служить закон Гука (устанавливает линейную зависимость между упругой деформацией твердого тела и приложенным механическим напряжением), закон валентности (в большинстве случаев атомы объединяются в химические соединения согласно их валентности, определяемой положением в периодической таблице элементов), некоторые частные законы наследственности (напр., сибирские коты с голубыми глазами обычно от рождения глухи). Сюда относятся не только простые качественные законы (такие, как «все вороны - черные»), но также количественные законы, возникающие из простых измерений. Например, законы, связывающие давление, объем и температуру газов; закон Ома, связывающий разность электрических потенциалов, сопротивление и силу тока, и др. Исследователь наблюдает события в природе, подмечает определенную регулярность в их протекании, описывает эту регулярность с помощью индуктивного обобщения. Так, в результате наблюдения установлено, что железный брусок расширяется, когда он нагревается. После того как эксперимент повторяется многократно и всегда с тем же самым результатом, эта регулярность обобщается с помощью утверждения, что этот брусок расширяется, когда он нагревается. На основе этого устанавливается эмпирический закон. Затем проводятся испытания с другими железными предметами и впоследствии обнаруживается, что каждый раз, когда железный предмет нагревается, он расширяется. Это позволяет сформулировать более общий закон, а именно, все железные тела расширяются, когда они нагреваются. Подобным же образом устанавливаются еще более общие законы: «Все металлы...», затем: «Все твердые тела...». Все они являются простыми обобщениями, причем каждый последующий имеет более общий характер, чем предыдущий, но все представляют эмпирические законы, потому что в каждом случае объекты являются наблюдаемыми (железо, медь, металл, твердые тела), и в каждом случае увеличение температуры и длины измеряется простой процедурой. 4. ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ - это логически организованное множество соответствующих эмпирических законов и фактов. По определению В. Гейзенберга, «под «феноменологической» теорией понимают такую формулировку закономерностей в области наблюдаемых физических явлений, в которой не делается попытки свести описываемые связи к лежащим в их основе общим законам природы, через которые они могли бы быть понятыми". Таким образом, феноменологические теории (их называют также описательными) фиксируют наблюдаемые в опыте свойства и величины предметов и процессов, но не вникают глубоко в их внутренние механизмы (например, геометрическая оптика, теория ядерных сил, птолемеевская теория циклов и эпициклов, небесная механика Кеплера, термодинамика Бойля - Мариотта и Гей-Люссака, психология восприятия Вундта, многие педагогические и социологические теории и др.). Они отвечают на вопрос "как (а не почему!) происходят явления". Такие теории не анализируют природу исследуемых явлений и поэтому не используют сколь-нибудь сложные абстрактные объекты, решая прежде всего задачу упорядочивания и первичного обобщения относящихся к ним фактов. С феноменологическими теориями исследователи сталкиваются, как правило, на первых ступенях развития какой-нибудь науки, когда происходит накопление, систематизация и обобщение фактологического эмпирического материала. Такие теории - вполне закономерное явление в процессе научного познания. С развитием научного познания теории феноменологического типа уступают место нефеноменологическим (их называют также объясняющими). Они не только отображают связи между явлениями и их свойствами, но и раскрывают глубинный внутренний механизм изучаемых явлений и процессов, их необходимые взаимосвязи, существенные отношения, т.е. их законы (такова, например, физическая оптика и ряд других теорий). Наряду с наблюдаемыми эмпирическими фактами, понятиями и величинами здесь вводятся весьма сложные и ненаблюдаемые, в том числе весьма абстрактные понятия. ФОРМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ 1. НАУЧНАЯ ПРОБЛЕМА В развитии научного знания неизбежно возника­ют ситуации, когда новые явления, ранее неизвестные факты требуют своего объяснения. Однако уровень существующих зна­ний, категориальный аппарат науки оказываются для этого недо­статочными. Такая ситуация называется проблемной. Проблемами называют важные в практическом или теоре­тическом отношении задачи, способы решения которых неиз­вестны или известны не полностью. I. Виды научных проблем Различают проблемы двух видов: неразвитые и развитые. 1. Неразвитая проблема – это задача, которая характеризует­ся следующими чертами. Во-первых, это нестандартная задача, т.е. задача, для решения которой нет алгоритма (алгоритм неизвестен или даже невозможен). Чаще всего это трудная задача. Во-вторых, это задача, которая возникла на базе опре­деленного знания (теории, концепции и т.д.), т.е. задача, кото­рая возникла как закономерный результат процесса познания. В-третьих, это задача, решение которой направлено на устранение противоречия, возникшего в познании (про­тиворечия между отдельными положениями теории или концепции, положениями концепции и фактами, положени­ями теории и более фундаментальными теориями, между кажущейся завершенностью теории и наличием фактов, ко­торые теория не может объяснить), а также на устранение несоответствия между потребностями и наличием средств для их удовлетворения. В-четвертых, это задача, путей решения которой не видно. Чтобы подчеркнуть незавершенный характер неразвитых проблем, их иногда называют предпроблемами. 2. Задача, которая характеризуется тремя первыми из ука­занных выше черт, а также содержит более или менее кон­кретные указания на пути решения, называется развитой про­блемой, или собственно проблемой. Таким образом, развитая проблема – это «знание о неко­тором незнании», дополненное более или менее конкретным указанием путей устранения этого незнания. II. Формулировка проблемы Формулировка проблемы включает в себя, как правило, три части: - систему утверждений (описание исходного зна­ния – того, что дано); - вопрос или побуждение (как установить, найти что-то); -систему указаний на воз­можные пути решения (в формулировке неразвитой проблемы последняя часть отсутствует). III. Уровни решения проблемы Уровни различаются по относительной трудности проблем, требующих решения. А. Рутинный уровень - тот, на котором принимают решение в соответствии с имеющейся программой, почти как компьютер, распознающий ситуа­ции и поступающий заранее предсказуемым образом. Трудности здесь могут возникать, только если неверно поняты имеющиеся ука­зания на ту или иную ситуацию. Вся процедура заранее предписана. Б. На селективном уровне требуется доля инициативы и сво­боды поиска, но в определенных границах. Здесь следует оценивать достоинства целого круга возможных решений и сделать оптималь­ный выбор. В. На адаптационном уровне необходимо вырабатывать твор­ческое решение, которое в определенном смысле может быть со­вершенно новым. Обычно здесь имеется набор проверенных воз­можностей и некоторые новые идеи. Г. Решения инновационного уровня предполагают кардинально новые подходы. Зачастую проблемами этого уровня оказываются те, которые плохо поняты ранее, и для решения которых требуются но­вые представления и методы. Решения могут оказаться совершенно неожиданными и предсказуемыми. **** 2. НАУЧНАЯ ГИПОТЕЗА Исследование проблемы начинается с выдвиже­ния гипотезы (греч. hypothesis – основа, предположение), представляющей собой обоснованное предположение, выдвигае­мое с целью выяснения закономерностей и причин иссле­дуемых явлений. Как форма научного познания гипотеза характеризуется прежде всего тем, что она является обоснованным предположением и это отличает ее от разного рода догадок и необоснован­ных предположений. Гипотеза опирается на факты, согласуется с законами теории, на основе которой она выдвинута. I. Виды гипотез В зависимости от степени общности научные гипотезы можно разделить на общие, частные и единичные. А. Общая гипотеза – это научно обоснованное предположение о причинах, законах и взаимосвязях природных и общественных явлений, а также закономерностях психической деятельности человека. Общие гипотезы выдвигаются с целью объяснения всего класса описываемых явлений, выведения закономерного характера их взаимосвязей во всякое время и в любом месте. Примером общей гипотезы является гипотеза Демокрита об атомистическом строении вещества, которая впоследствии превратилась в научную теорию; другой пример – гипотезы об органическом или неорганическом происхождении нефти и др. В случае подтверждения общая гипотеза становится научной теорией. Б. Частная гипотеза – это научно обоснованное предположение о причинах, происхождении и взаимосвязях части объектов, выделенных из класса рассматриваемых объектов природы, общественной жизни или психической деятельности человека. Частные гипотезы создаются для выяснения причин возникновения закономерностей у некоторого подмножества элементов данного множества. В. Единичная гипотеза – научно обоснованное предположение о причинах, происхождении и взаимосвязях единичных фактов, конкретных событий или явлений. Врач строит единичные гипотезы в ходе лечения конкретного больного, подбирая для него индивидуально медикаменты и их дозировку. II. Требования к выдвижению гипотез А. Первое требование – предположение не должно быть логически противоречивым (самопротиворечивым) и не должно противоречить фундаментальным положениям науки. По поводу требования «предположение не должно противо­речить фундаментальным положениям науки» следует заме­тить, что оно не является абсолютным. Если гипотеза противо­речит каким-то из таких положений, в некоторых случаях по­лезно подвергнуть сомнению сами эти положения, особенно если речь идет об исследованиях в социальной сфере. Положения естествознания, кстати, тоже не являются незыблемы­ми. Так, в прошлом веке Французская академия наук приняла решение не рассматривать исследования о камнях, падающих с неба, так как падать им неоткуда. Если же фундаментальные положения науки, которым противоречит выдвигаемое предположение, не поддаются опро­вержению, под сомнение берется предположение. Б. Второе требование – предположение должно быть принципиально проверяемым. Различают два рода проверяе­мости – практическую и принципиальную. Предположение является практически проверяемым, если оно может быть про­верено в данное время или в относительно недалекий период времени. Предположение является принципиально проверяе­мым, когда оно может быть проверено (если и не в ближайшее время, то когда-нибудь). Важно помнить, что в качестве гипотез не признаются догадки, которые в принципе нельзя проверить (обосновать или опровергнуть). Требование принципиальной проверяемости было использо­вано в 80-х годах Академией наук США. В ряде школ США начали преподавать креационистское учение – религиозное учение, согласно которому мир создан богом из ничего. Это решение было признано неконституционным, так как оно про­тиворечит первой поправке конституции, запрещающей «уста­новление» той или иной религии. Чтобы обойти поправку, сто­ронники креационизма заявили, что это не религия, а наука, и в декабре 1986 г. обратились в Верховный суд США. Суд по­просил разъяснении в Академии наук. В письме в Верховный суд Академия наук указала, что акт сотворения «требует пря­мого вмешательства сверхъестественного разума и, таким об­разом, не может быть непосредственно проверен научными методами». В письме было также сказано: «Если нельзя приду­мать эксперимент, который мог бы опровергнуть предположе­ние, такое предположение не является научным». В. Третье требование – предположение не должно про­тиворечить ранее установленным фактам, для объяснения ко­торых оно не предназначено (не относящимся к предметной области гипотезы). Г. Четвертое требование – предположение должно быть приложимо к возможно более широкому кругу явлений. Это требование позволяет из двух или более гипотез, объясня­ющих один и тот же круг явлений, выбрать наиболее простую. Оно называется принципом простоты. Под простотой здесь понимается отсутствие фактов, кото­рые гипотеза должна объяснять, но не объясняет. В таком случае придется делать оговорки, что предположение объясня­ет все факты, кроме таких-то и таких-то, и для объяснения последних фактов выдвигать вспомогательные гипотезы (для данного случая). III. Этапы построения гипотезы 1-й этап построения гипотезы: выделение группы фактов, которые не укладываются в прежние теории или гипотезы и должны быть объяснены новой гипотезой. В случае падения Тунгусского метеорита это были следующие факты: "Тайга в долине Подкаменной Тунгуски стояла в солнечном сиянии. .Внезапно с неба упал в тайгу огромный шар. Люди, ехавшие в тот день, 30 июня 1908 года, по Транссибирской железной дороге, рассказывают об огненном столбе, который, как фонтан, взметнулся с поверхности Земли. Края огненного столба светились голубым светом и достигали нижних слоев стратосферы. Взрыв сопровождался землетрясением, которое охватило всю Центральную Сибирь. Сейсмические волны были отмечены многими геофизическими станциями мира. Расчеты, сделанные уже теперь, показывают, что взрыв на Тунгуске был равносилен взрыву 20-мегатонной водородной бомбы. Воздушная волна, вызванная им, дважды обогнула весь земной шар... Обращает на себя внимание отсутствие в районе катастрофы какого-либо кратера и остатков метеоритной материи". 2-й этап построения гипотезы: формулировка гипотезы (или гипотез), т. е. предположений, которые объясняют данные факты. Существуют не одна, а, по крайней мере, полдюжины гипотез относительно падения Тунгусского метеорита. Приведем некоторые из них. Одна гипотеза предполагает, что в атмосферу попал целый рой блуждающих метеоритов, которые упали в виде огненного дождя. Другая гипотеза утверждает, что это было ядро кометы, состоявшее изо льда и застывших газов. Проходя через плотные слои атмосферы Земли, оно нагрелось, газ, образовав­шийся при ударе о Землю космического льда, взметнулся вверх огненным фонтаном и стал причиной огромного пожара в тайге. В 1973 г. была опубликована еще одна гипотеза толкования катастрофы 1908 г., выдвинутая двумя американскими астрофизиками: Землю по прямой пронизало космическое тело, так называемая черная дыра (сгусток материи, стянутый гравитацией в ничтожный объем и имеющий практически бесконечно высокую плотность). Хотя "черная дыра" имеет огромный вес, составляющий заметную часть земной массы, примерно миллион миллиардов тонн, ее поперечник едва ли больше, чем диаметр одного атома, поэтому, как утверждают авторы данной гипотезы, Земля и смогла пережить это столкновение. 3-й этап построения гипотезы: Выведение из данной гипотезы всех вытекающих из нее следствий. Из гипотезы о "черной дыре" вытекают такие следствия: не будет гигантского кратера; на пути этого космического тела (фантастического сгустка материи) в воздушной оболочке Земли, окружая тонкий канал траектории, возникли мощные слои плазмы; за плазмой шел ударный фронт воздуха; голубые края огненного столба возникли в результате преобразования невиди­мых рентгеновских лучей в видимый свет. 4-й этап построения гипотезы: Сопоставление выведенных из гипотезы следствий с имеющимися наблюдениями, результатами экспериментов, с научными законами. Наблюдения в районе падения показали, что кратера действительно не было; грохот ударной волны воздуха донесся вплоть до Монголии; люди наблюдали голубые края огненного столба. 5-й этап построения гипотезы: Превращение гипотезы в достоверное знание или в научную теорию, если подтверждаются все выведенные из гипо­тезы следствия и не возникает противоречия с ранее известными законами науки. Важно помнить, что гипотеза всегда лишь вероятное знание. **** 3. ОБЪЯСНЯЮЩАЯ (ЭССЕНЦИАЛЬНАЯ) ТЕОРИЯ Подтвержденная гипотеза превращается в теорию. Теория (от греч. theoria – наблюдение, рассмотрение, исследо­вание) – наиболее развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существен­ных связях определенной области действительности. Примерами теорий являются классическая механика Ньютона, корпускулярная теория све­та, волновая теория света, теория эволюции Ч. Дарвина, электромагнитная теория Дж. К. Масквелла, специальная теория относительности, хромосомная теория наследственности и т. п. В современной методологии научного познания принято выде­лять следующие компоненты теории: 1. Исходные основания теории – фундаментальные понятия, принципы, законы, уравнения. 2. Идеализированный объект теории – абстрактная модель существен­ных свойств и связей объектов изучаемой области. Например, идеализи­рованным объектом классической механики является система мате­риальных точек; молекулярно-кинетической теории - множество замкнутых в определенном объеме и хаотически соударяющихся аб­солютно упругих материальных точек и т. п. 3. Логика теории – множество допустимых в данной теории правил вывода и способов доказательства. Как правило, в научных теориях используется обычная традиционная логика или классическая ма­тематическая логика, однако в отдельных случаях могут приме­няться особые логические системы. Считается, например, что в кванто­вой механике используется трехзначная логика. 4. Совокупность законов и утверждений, логически выведенных из осново­положений теории. Таким образом, теория представляет собой дедуктивную систему ло­гически взаимосвязанных утверждений, интерпретацией которых служит идеализированный объект. Вопрос о том, включаются ли в теорию эмпирические данные, ре­зультаты наблюдений и экспериментов, факты, пока остается открытым. По мнению одних исследователей, факты, открытые благодаря теории как объясняемые ею, должны включаться в теорию. По мнению других, факты и экспериментальные данные лежат вне теории и связь между теорией и фактами осуществляется посредством осо­бых правил эмпирической интерпретации. С помощью таких пра­вил осуществляется перевод утверждений теории на эмпирический язык, что позволяет проверить их с помощью эмпирических ме­тодов познания. Функции теории К основным функциям теории относят описание, объяснение и пред­сказание. 1. Теория дает описание некоторой области явлений, некоторых объектов, каких-либо аспектов действительности. В силу этого научная теория может быть истинной или ложной, то есть описывать реальность адек­ватно или искаженно. 2. Теория должна объяснять известные факты, указы­вая на те существенные связи, которые лежат в основе фактов. 3. Нако­нец, теория предсказывает новые, еще не известные факты – явления, эффекты, свойства предметов и т. п. Обнаружение предсказанных теорией фактов служит подтверждением ее плодотворности и истинности. Расхождение между теорией и фактами или обнаружение внутренних про­тиворечий в теории дает импульс к ее развитию – к уточнению ее идеа­лизированного объекта, к пересмотру, уточнению, изменению ее от­дельных положений и т. д. В некоторых случаях эти расхождения приводят ученых к отказу от старой теории и к замене ее новой теорией. Виды теорий Теории разделяют по различным основаниям. 1. Исходя из особенностей предметных об­ластей, выделяют математические, физические, био­логические, социальные и прочие теории. 2. С логической точки зрения можно выделить де­дуктивные и недедуктивные теории. Дедуктивный способ построения теории основан на аксиомах и исполь­зуется прежде всего в математике, логике, математиче­ском естествознании. Но нужно иметь в виду ограни­ченность применения дедуктивного метода в науке. Напомним о том, что К. Гёдель доказал теорему о не­полноте формализованных систем. В соответствии с этой теоремой ни одна дедуктивная теория содержа­тельно богатой области знаний (например, арифмети­ка) не может быть полной. Это означает, что сущест­вуют такие истинные положения этой области, кото­рые не следуют из множества первоначально взятых аксиом. Поэтому надежды на возможности дедуктив­ных теорий не должны быть слишком большими. Недедуктивные теории характерны для опытных наук. Здесь «господствуют» вероятностные формы вы­водов - аналогия, редукция, индукция. Недедуктивным путем идет большинство естественных наук, а также науки гуманитарного и обществоведческого циклов. Теории в этих науках опираются на изучение действи­тельности, используя наблюдения, эксперименты, ре­конструируя ход событий по отображению в памятни­ках культуры. Недедуктивный характер теорий в опытных нау­ках не означает полного исключения из них дедуктив­ных методов. Без них невозможна ни одна наука. Объяснение тех или иных явлений, видение новых фактов направляется ранее добытыми знаниями и связано и использованием дедуктивных процедур. Также и де­дуктивные науки не обходятся, в частности, без ана­логии или индукции, особенно на этапах своего ста­новления. Многие свойства чисел, например, были открыты путем наблюдений задолго до того, как были засвидетельствованы строгими доказательствами. По­этому, видимо, прав Д. Пойа, формулируя афоризм, что «когда вы убедитесь, что теорема верна, вы начи­наете ее доказывать». 3. Можно выделить теории завершенные и незавер­шенные. Завершенная теория представляет собой окон­чательную знаковую модель некоторого целостного фрагмента реальности с точно установленными грани­цами. Положения завершенной теории - научные за­коны как достоверные высказывания о сущности познаваемых процессов. Незавершенная теория является вариационной, во многом гипотетической знаковой моделью. Границы развития такой теории пока что неизвестны, они носят открытый характер в том смысле, что отсутствуют представления о предметах, к которым она неприменима. О ее обобщениях нельзя ут­верждать как о достоверно установленных законах. Примерами завершенных теорий могут служить геометрия Евклида, механика Ньютона. Сегодня точно известна сфера применения евклидовой геометрии - трехмерное пространство. Но до открытия неевклидовых геометрий она существовала в виде модели, кото­рая варьировалась в связи с попытками доказательства знаменитого пятого постулата. То же происходило и с механикой Ньютона до начала XX столетия, пока не была уточнена область ее применения - множество макротел. Рожденная XX столетием квантовая теория на сегодняшний день не является завершенной, о чем свидетельствуют многие модели, которые конкурируют между собой в рамках ее развития. ВОПРОС №6 ПРОБЛЕМА РОСТА НАУЧНОГО ЗНАНИЯ. ВНЕНАУЧНОЕ ЗНАНИЕ. СЦИЕНТИЗМ И АНТИСЦИЕНТИЗМ Очевидно, что научное знание не является раз и навсегда данным феноменом, объем и содержание его постоянно меняются, происходит появление новых гипотез, теорий и отказ от старых. Проблема динамики научного знания включает в себя два важнейших вопроса. Первый: как именно (эволюционно или революционно) происходит развитие науки. Второй: можно ли объяснить динамику научного знания только его самоизменением или также существенным влиянием на него вненаучных (социокультурных) факторов? **** Модели развития науки 1. Долгое время господствующей моделью развития научного знания была кумулятивистская (накопительная), тесно связанная с философией позитивизма. В науке больше, чем в любой другой сфере человеческой деятельности, происходит накопление знаний. Это обстоятельство стало основой для формирования кумулятивистской модели развития науки. Она строится на идее, что каж­дый последующий шаг в науке можно сделать, лишь опираясь на предыдущие достижения, поэтому новое знание всегда лучше, совершеннее старого, точнее отображает действительность. Поэтому предшествующее развитие науки являет­ся лишь подготовкой ее современного состояния. Это означает, например, что общая риманова геометрия не могла появиться раньше евклидовой, а теория относительно­сти и квантовая механика – одновременно с классической меха­никой. В силу это­го обстоятельства значение имеют только те элементы зна­ния, которые соответствуют современным теориям; отверг­нутые идеи, признаваясь ошибочными, являются не более чем недоразумениями, заблуждениями, отклонениями от магист­рального пути развития науки. Иногда это объясняют с позиций трактовки науки как обоб­щения фактов; тогда эволюция научного знания истолковыва­ется как движение в сторону все больших обобщений, а смена научных теорий понимается как смена менее общей теории более общей. В качестве примеров обычно приводились классическая механика, с одной стороны, и теория относительности и квантовая механика – с другой; синтетическая теория эволюции в биологии как синтез дарвиновской концепции и генетики; ариф­метика натуральных чисел, с одной стороны, и арифметика ра­циональных или действительных чисел – с другой, евклидова и неевклидова геометрии и т. п. Однако при ближайшем, более строгом анализе соотношения понятий указанных выше теорий никако­го «обобщения» в отноше­ниях между ними не получается. Рассмотрим, например, соотношение евклидовой и неевклидо­вых геометрий. Последние не являются обобщением первой, так как многие их утверждения просто взаимно противоречат друг другу. В евклидовой геометрии через одну точку на плоскости по отношению к данной прямой можно провести только одну параллельную ей прямую линию; сумма углов лю­бого треугольника равна строго 180°; отношение длины окруж­ности к ее диаметру равно . В геометрии Лобачевского: через одну точку на плоскости по отношению к данной прямой можно провести более одной параллельной ей прямой линии, сумма углов любого треугольника всегда меньше 180°, отношение длины ок­ружности к диаметру всегда больше . Частная риманова геомет­рия: через точку на плоскости по отношению к данной прямой нельзя провести ни одной параллельной ей линии, сумма углов любого треугольника всегда больше 180°, отношение длины ок­ружности к диаметру всегда меньше . Конечно, ни о каком обобщении геометрий Лобачевского и Римана по отношению к геометрии Евклида говорить не приходится, так как они просто противоречат последней. Таким образом, принцип обобщения не может рассматриваться в качестве адекват­ного механизма рациональной реконструкции эволюции научно­го знания. Основанный на нем теоретический кумулятивизм фак­тически представляет собой редукционистскую версию эволюции науки, отрицающую качественные скачки в смене фундаменталь­ных научных теорий. **** 2. В связи с общим кризисом позитивизма - методологиче­ской базы кумулятивистской модели - в середине XX в. в науку проникают идеи прерывности развития, особенности, уни­кальности отдельных периодов в развитии научного знания. Они четко формулируются в модели научных революций. Предпо­лагалось, что новая теория, возникающая в ходе научной ре­волюции, отличается от старой самым принципиальным обра­зом. После революции развитие науки начинается заново и идет совсем в другом направлении. Именно такая точка зрения представлена в знаменитой ра­боте Т. Куна «Структура научных революций», где им было введено широко известное понятие «парадигма». Для Куна существенно то, что наукой занимаются не в одиночку. Молодой человек превращается в ученого после длительного изучения своей области знания – на студенческой скамье, в аспирантуре, в лаборатории под надзором опытного ученого. В это время он изучал примерно те же классические работы и учебники, что и его коллеги по научной дисциплине, осваивает одинаковые с ними методы иссле­дования. Собственно, здесь-то он и приобретает тот основной набор «догм», с которым затем приступает к самостоятельным научным ис­следованиям, становясь полноценным членом «научного сообщества». «Парадигмой» (от др.- греч. – образец) в концепции Куна называ­ется дисциплинарная матрица (модель способа познания мира), которая включает в себя 1) формальный аппарат и язык, характерный для кон­кретной научной дисциплины; 2) фундаментальные теоретические и методологические принципы научной дисциплины; 3) идеалы и нормы построения и обоснования научного знания. Парадигму еще можно определить как совокупность базисных теоретических взглядов, классических об­разцов выполнения исследований, методологических средств, которые признаются и принимаются как руководство к действию всеми чле­нами «научного сообщества». В зрелых научных дисциплинах – физике, химии, биологии и т.п. – в период их устойчивого, нормального развития может быть только одна парадигма. Так, в физике примером этому является нью­тоновская парадигма, на языке которой ученые говорили и думали с конца XVII до конца XIX в. Поэтому большинство ученых освобожде­но от размышлений о самых фундаментальных вопросах своей дис­циплины: они уже «решены» парадигмой. Главное их внимание на­правлено на решение небольших конкретных проблем, в терминоло­гии Куна – «головоломок». Любопытно, что, приступая к таким проблемам, ученые уверены, что при должной настойчивости им удастся решить «головоломку». Почему? Потому что на основе приня­той парадигмы уже удалось решить множество подобных проблем. Парадигма задает общий контур решения, а ученому остается пока­зать свое мастерство и изобретательность в важных и трудных, но частных моментах. Длительные этапы нормальной (действующей на основе общепринятой парадигмы) науки в концепции Куна прерываются краткими, однако полными драматизма периодами смуты и революций к науке – пе­риодами смены парадигм. Эти времена подступают незаметно: ученым не удается решить одну головоломку, затем другую и т.п. Поначалу это не вызывает осо­бых опасений, никто не кричит, что парадигма фальсифицирована. Ученые откладывают эти аномалии – так Кун называет нерешенные головоломки и не укладывающиеся в парадигму явления – на буду­щее, надеются усовершенствовать свои методики и т.п. Однако когда число аномалий становится слишком большим, ученые – особенно молодые, еще не до конца сросшиеся в своем мышлении с парадиг­мой – начинают терять доверие к старой парадигме и пытаются найти контуры новой. Начинается период кризиса в науке, бурных дискуссий, обсужде­ния фундаментальных проблем. Научное сообщество часто расслаива­ется в этот период, новаторам противостоят консерваторы, стараю­щиеся спасти старую парадигму. В этот период многие ученые перестают быть «догматиками», они чутки к новым, пусть даже незре­лым идеям. Они готовы пойти за теми, кто, по их мнению, выдвигает гипотезы и теории, которые смогут постепенно перерасти в новую парадигму. Наконец такие теории действительно находятся, большин­ство ученых опять консолидируются вокруг них и начинают е энтузи­азмом заниматься нормальной наукой, тем более что новая парадигма сразу открывает огромное поле новых нерешенных задач. Таким образом, окончательная картина развития науки, по Куну, приобретает следующий вид: длительные периоды поступательного развития и накопления знания в рамках одной парадигмы сменяются краткими периодами кризиса, ломки старой и поиска новой парадиг­мы. Переход от одной парадигмы к другой Кун сравнивает с обраще­нием людей в новую религиозную веру, во-первых, потому, что этот переход невозможно объяснить логически, и, во-вторых, потому, что принявшие новую парадигму ученые воспринимают мир существенно иначе, чем раньше – даже старые, привычные явления они видят как бы новыми глазами. Итак, развитие научного знания представляет собой непре­рывно-прерывный процесс, характеризующийся качественными скачками в видении одной и той же предметной области. Поэто­му в целом развитие науки является некумулятивным. Несмотря на то, что по мере развития науки постоянно растет объем эмпи­рической и теоретической информации, было бы весьма опро­метчиво делать отсюда выводы о том, что имеет место прогресс в истинном содержании науки. Твердо можно сказать лишь то, что старые и сменяющие их фундаментальные теории видят мир не просто существенно по-разному, но зачастую и противополож­ным образом. **** Движущие силы развития науки Столь же неоднозначно решается в современной философии науки и вопрос о ее движущих силах. По этому вопросу суще­ствуют две альтернативные, взаимоисключающие друг друга по­зиции – интернализм и экстернализм. 1. Согласно интерналистам, главную движущую силу развития науки составляют изначально присущие ей внутренние цели, средства и закономерности; научное знание должно рассматриваться как саморазвивающаяся система, содержание которой не зависит от социокультурных условий ее бытия, от степени развитости социума и характера различных его подсистем (экономики, техники, политики, фило­софии, религии, искусства и т. д.). Наиболее видные представители интернализма – А. Койре, Р. Холл, П. Росси, Г. Герлак, а также такие известные постпози­тивистские философы науки, как Лакатос и особенно Поппер. Последнему принадлежит наиболее значительная попытка обоснования правомерности интерналистской программы разви­тия научного знания. Согласно онтологической доктрине Поппера, существуют три самостоятельных, причинно не связанных друг с другом типа реальности: физический мир, психический мир и мир знания. Мир знания создан человеком, но с некоторого мо­мента он стал независимой объективной реальностью, все изме­нения в которой полностью предопределены ее внутренними воз­можностями и предшествующим состоянием. Как и другие интерналисты, Поппер не отрицает влияния на динамику науки наличных социальных условий (меры востребованности обще­ством научного знания как средства решения различных проблем, влияния на науку вненаучных форм знания и т. д.), однако счи­тает его чисто внешним, никак не затрагивающим само содержа­ние научного знания. 2. В противоположность интерналистам, экстерналисты исхо­дят из убеждения, что основным источником инноваций в науке, определяющим не только направление, темпы ее развития, но и содержание научного знания, являются социальные потребности и культурные ресурсы общества, его материальный и духовный потенциал, а не сами по себе новые эмпирические данные или имманентная логика развития научного знания. С точки зрения экстерналистов, в научном познании познавательный интерес не имеет самодовлеющего значения (познание ради умножения и совершенствования знания в соответствии с неким универсаль­ным методом). Он в конечном счете всегда «замкнут» на опреде­ленный практический интерес, на необходимость решения в фор­мах наличной социальности, множества инженерных, техничес­ких, технологических, экономических и социально-гуманитарных проблем. Будучи едины в признании существенного влияния обще­ства и его потребностей на развитие науки, экстерналисты рас­ходятся в оценке значимости различных социальных факторов. Одни считают главными факторами, влияющими на развитие науки, экономические, технические и технологические потреб­ности общества (Дж. Бернал, Б. Гессен и др.), другие – тип социальной организации (А. Богданов), третьи – господствую­щую культурную доминанту общества (О. Шпенглер), четвер­тые – наличный духовный потенциал общества (религия, фи­лософия, искусство, нравственность, архетипы национального самосознания), пятые – конкретный тип взаимодействия всех указанных выше факторов, образующий наличный социокультурный фон науки, ее инфраструктуру (В. Купцов), шестые – локальный социальный и социально-психологический контекст деятельности научных коллективов и отдельных ученых (Т. Кун, П. Фейерабенд, М. Малкей). **** Конечно, ни один из факторов социальной среды (потребно­сти экономики, техники, идеологические ценности, мировоззрен­ческие ориентиры), ни даже социокультурная среда в целом (социокультурный фон) не может детерминировать появление но­вой идеи, ибо последняя может «родиться» только от идеи же. Роль социкультурной среды состоит в том, что она способна «провоцировать» (или «не провоцировать») рождение конкрет­ной идеи. Между наукой и ее социальным окружением существу­ет скорее отношение кооперации, резонанса, когда их «созвучие» способствует рождению новой идеи, показывая ее востребованность. Наука по своей социально-биологической (адаптационной) природе всегда готова, так сказать, «генетически» откликнуться на требования среды, но, при этом она сама должна быть уже подготовлена к ответу на конкретный вызов ее социального ок­ружения. Если продолжить биологическую аналогию: для того, чтобы «родить» какую-то идею, наука должна по крайней мере быть «беременной» ею. Следовательно, в вопросе о движущих силах науки, необходимо стремиться к учету как внешних, так и внутренних факторов, определяющих этот процесс. Это сложное взаимодействие внутринаучных и внешних нау­ке факторов можно показать на известном историкам науки при­мере. В начале XIX века Франция оказалась в блокаде, и чтобы спасти положение в некоторых отраслях промышленности, Напо­леон ставит ученым ряд задач, в частности создать искусственные красители и изобрести продукт, заменяющий тростниковый са­хар, который ввозился из колоний. Были назначены высокие пре­мии, четко обозначен социальный заказ. Однако красители получить не смогли, наука не была готова, так как не была разработана структурная теория вещества, не знали строение молекул краси­телей, соответственно, их не могли синтезировать. Второе зада­ние — получить «новый» сахар — выполнить удалось. В науке уже был «задел»: провели микроскопический анализ срезов тростника и выявили строение кристаллов его сока, затем обратились к рас­тению, подобному тростнику по физико-химическим свой­ствам, — свекле, сахаристое вещество в которой уже было откры­то немецким химиком Маркграфом. Ученым оставалось разрабо­тать технологию, что и было сделано. ВНЕНАУЧНОЕ ЗНАНИЕ В философии науки проблема разграничения науки и не-науки назы­вается проблемой демаркации (от англ. demarcation – разграничение) и является одной из центральных в философии науки. Почему она важна? Наука пользуется в обществе заслуженным авторитетом, и люди доверяют знанию, которое признается научным. Они считают его достоверным и обоснованным. Но вполне вероятно, что далеко не все, что называется научным или претендует на этот статус, на самом деле отвечает критериям научности. Это могут быть, например, ско­роспелые, «некачественные» гипотезы, которые их авторы выдают за вполне доброкачественный товар. Это могут быть «теории» людей, которые настолько увлечены своими идеями, что не внемлют никаким критическим аргументам. Это и внешне наукообразные конструкции, с помощью которых их авторы объясняют строение «мира в целом» или «всю историю человечества». Это и идеологические доктрины, ко­торые создаются не для объяснения объективного положения дел, а для объединения людей вокруг определенных социально-политичес­ких целей и идеалов. Наконец, это многочисленные учения парапсихологов, астрологов, «нетрадиционных целителей», исследователей неопознанных летающих объектов, духов египетских пирамид, Бер­мудского треугольника и т.п. – то, что обычные ученые называют паранаукой или псевдонаукой. Можно ли отграничить все это от науки? В методологии науки выделяют три группы критериев, которые позволяют выделить научные знания из обыденных, паранаучных, вненаучных. А) Универсальные критерии: формальная непротиворечивость, причинно - следственная связность, верификация (проверка опытом), воспроизводимость, рациональность, инвариантность (не­зависимость содержания знания от внешних факторов), фальсификация. Б) Вторая группа критериев включает исторически преходящие нормативы, которые дают возможность объяснения, интерпретации тех или иных собы­тий, процессов. К ним относятся различного рода онтологические схемы, научные картины мира, парадигмы, установленные идеалы знания, стиль мышления. Они играют также немаловажное значе­ние для характеристики научного познания, выступающего в кон­кретно-исторических формах. Г) Третья группа критериев научности относится к предметным сферам знания и деятельности. Таковыми являются правила, характерные для логико-математического, тех­нического, естественно-научного, социального и прочих видов знания. Они не являются универсальными, а представляют собой способ аргумен­тации конкретных видов научного познания, а посему выражают не типические, а частные параметры той или иной отрасли научного знания. Рассмотренные критерии многообразны. Представляется , что важнейшими среди них являются универсальные, среди которых особенно выделим верификацию и фальсификацию. **** В последние десятилетия резко возрос интерес к вненаучному знанию. Возрас­тание это объясняется рядом причин. Во-первых, в этом направлении воздействует на общест­венное сознание в планетарном масштабе углубляющийся глобальный кризис современной цивилизации (экологический и социокультурный). Нетрадиционные проблемы, вставшие перед желающим спасти себя человечеством (выход из кризиса и обеспечение устойчивого развития; создание в системе космоса, в которую мы вписаны и частью которой мы являемся, особой, антропогенной сферы — ноосферы), требуют и нетрадицион­ных решений. Во-вторых, многие события и процессы двадцатого века вызвали растущее разочарование в науке как таковой. Наука обвиняется во многих грехах: естествознание не сумело предви­деть такие губительные для человека и человечества в целом последствия, которые сегодня "выдают на гора" атомная физи­ка, генетика, биоинженерия, химия синтеза и т.д.; обществознанию инкриминируется причастность к социалистическим преобразованиям на значительной части земного шара. Как показывает история, в подобных ситуациях поворот обществен­ного сознания от науки к "здравому смыслу", к паранаукам (содержащим в себе определенную дозу такого здравого смысла наряду с иррациональным), к религии и даже к мистике являет­ся вполне закономерным. Вспомним, например, метко и верно нарисованную Алексеем Толстым в "Хождении по мукам" кар­тину духовного состояния русского общества в связи с тяготами первой мировой войны и надвигающейся революционной гро­зой. Нечто подобное происходит и сегодня в России, в который раз переживающей Смутное время. В-третьих, само развитие науки, в том числе естествозна­ния, обнаружило самонедостаточность научного знания, необ­ходимость сопряжения его и при создании цельной картины мира, и в конкретных познавательных случаях со знанием вненаучным. Таким образом, принцип дополнительности и здесь срабатывает. В связи с усложнением современных физических теорий и угрозой превращения теоретической физики в матема­тическую теорию очень остро ощущается необходимость этой дополнительной физики. Внутри любой физической теории обнаруживаются неформализуемые элементы, логических мето­дов для построения физической теории оказывается явно не­достаточно, и физики вынуждены легитимировать внелогиче­ские компоненты своих построений, все чаще вкрапливать в них вненаучное знание и признавать его эвристическую роль. Как заметил лауреат Нобелевской премии С. Вейнберг, для соз­дания общей теории поля (а физики бьются над этим уже не одно десятилетие) требуется значительный интеллектуальный скачок, затрудненный невозможностью эксперимента. Интуи­тивные и внелогические способности человеческого мышления должны помочь в преодолении этого интеллектуального разры­ва. В-четвертых, необходимо учитывать, что само вненаучное знание сегодня поднялось на более высокий уровень. Особенно это относится, как мы увидим, к таким паранаукам, как астро­логия и парапсихология, граница которых с наукой в собствен­ном смысле слова становится все менее четкой. В-пятых, есть еще одна весомая причина возрастания ин­тереса к вненаучному знанию, связанная с так называемой асимметрией больших полушарий нашего мозга, правое из которых ведает чувственно-образным и интуитивным, а левое — логическим познанием. В двадцатом веке было точно установ­лено, что они асимметричны по своей активности. До послед­него времени считалось, что соотношение между людьми, у которых больше развито левое полушарие, и людьми с домини­рующим правым выглядит примерно как "пятьдесят на пятьде­сят". Однако это соотношение порой резко колеблется у разных народов от одной эпохи умственного развития к другой. Более того, на протяжении писаной истории человечества это соот­ношение не раз менялось, если не в глобальных, то, по крайней мере, в региональных масштабах. По данным специальных пси­хофизиологических исследований, в последние десять— двенадцать лет наблюдается глобальный сдвиг от относительной доминанты левого полушария к усилению активности правого, а если это так, то соответственно надо ориентироваться на зна­чительное увеличение удельного веса чувственно-образного и интуитивного знания в информации, которой мы будем распо­лагать, а также исходить из лучшего (может быть, и приоритет­ного) усвоения этого материала в последующем познавательном процессе. **** Рассмотрим подробнее виды вненаучного знания. Вненаучное знание - знание, не вписывающееся в жесткие каноны научной рациональности, а также представляющее собой способ освоение действительности, отличный от науки; формы познавательной дея­тельности, возникающие как альтернатива или дополнение к существующим видам научного знания. Главный критерий отнесения конкретной формы познавательной активности к области вненаучного знания – несоответствие общепринятым критериям построения и обоснования научных теорий, а также неспо­собность дать убедительное рациональное истолкование изу­чаемых феноменов. К вненаучному знанию относятся: 1) Паранауки (от греч. "пара" – около, вне). Как правило, в поле их исследований так называемые паранормальные явле­ния (параявления), т.е. явления, хотя и часто встречающиеся, но похожие на чудеса, парадоксальные при сравнении их с нормальными и не объясненные наукой. По одной из классификаций эти явления делятся на: а) явления, свя­занные с воздействием человека на вещество (например, теле­кинез – перемещение вещей под воздействием нашего сознания); б) воздействие неживого вещества на человека (например, влияние звезд на судьбы людей); в) воздействие человека на человека (гипноз и разнообразные экстрасенсорные воздейст­вия); г) воздействие вещества на вещество без участия человека; д) взаимодействие человека и Космоса (подключение экстрасенсов к космическому информационному полю). К паранаукам относятся алхимия, астрология, френология, геомантия, хиромантия, физиогномика, толкование сновидений и пр. В каждой из этих «наук» существует свое теоретико-подобное учение, основанное на вере в сверхъестественное, и выдвигаются амбициозные претензии на чрезвычайную эффективность практических приложений. Паранауки опираются на натурфилософские теории и древние мифы, народный опыт и некоторые научные факты и методы, направляя все это синкретическое единство на то, чтобы «уберечь от несчастий», «предсказывать судьбу» и способствовать ее оптимальному развертыванию. Деятели таких наук создают академии и университеты, присуждают и получают ученые степени и звания, открывают журналы, тщательно имитируя структуру науки и научного образования, и в то же время критикуют науку за догматизм и сциентизм. 2) Протонауки (греч. prōtos - первый) - собирательное название для допарадигмальной стадии развития научного знания, на которой не различаются достоверные сведения и субъективные предположения. Так, натурфилософские концепции XVI-XVII вв. были протонаучной стадией для современных естественных наук. 3) Девиантные науки (от позднелат. deviatio - отклонение) - область теоретического знания, которая, по оценкам научного сообщества, не соответствует наличным критериям научности. Основания для подобных оценок - разногласия мировоззренческого, концептуального или политического плана между носителями «отклоняющегося» знания и ортодоксально настроенным большинством. Таким образом, статус девиантной науки могут иметь как попытки истолковать исторический процесс в русле эзотерической традиции ("Роза мира" Андреева) или исследовать при помощи нетрадиционных методик феномены человеческой психики (парапсихология), так и собственно научные теории, противоречащие устоявшимся представлениям (гелиобиология Чижевского, теория пассионарности Гумилева). 4) Псевдонаука (греч. ψευδής — «ложный») - это система взглядов и представлений, основанных на вненаучных (идеологических) или ошибочных (научно не подтвержденных) принципах. Примерами псевдонаучного знания являются мичуринская биология, основанная на ложном принципе наследования приобретенных признаков, расовые концепции неравенства людей, пропагандируемая в сталинские времена агробиология Т. Д. Лысенко, которую Лысенко по «классовым» основаниям противопоставлял «буржуазной» генетике и пр. 5) Лженаука - это система взглядов и представлений, основанных на преднамеренной лжи или подтасовках (полуправде) ради коммерческого успеха. Содержание лженауки, как удается установить в ходе независимой научной экспертизы, не соответствует ни нормам научного знания, ни какой-либо области действительности, а ее предмет либо не существует в принципе, либо существенно сфальсифицирован. Именно в рамках лженауки существуют такие понятия, как нейтронные генераторы для онкобольных, корректоры биополя, торсионные поля и т.п. 6) Обыденное познание – вид вненаучного познания, характеризующийся следующими особенностями: • форма существования: здравый смысл; • субъект: «обычный» человек, без специальной подготовки; • объект: значимое для повседневной жизни; • средства познания: наблюдение (обыденное), пробы и ошибки, нестрогие или ложные аналогии, индуктивные обобщения; • идеал познания: «чистое» отражение («за что купил, за то и продаю»); • несистематичность (отсутствие теорий); • внеличностный характер (не известен создатель рецепта или способа); • синкретизм знания (объединяет рациональное и иррациональное); • частичная невербализируемость (делай, как я); • отсутствие специальных средств выражения (терминологии). 7) Художественное познание - образное постижение действительности, являющееся альтернативой понятийно-логическому постижению действительности. Формой мышления в искусстве является художественный образ, достигающий органического слияния интеллектуального и чувственного начал и являющийся зримым воплощением идеи. Чертами художественного образа являются метафоричность, ассоциативность, многозначность, оригинальность. 8) Религия выработала свои специфические способы ин­туитивно-мистического осознания мира и человека. К их числу следует отнести откровение и медитацию. Понятие откровения сформировалось в процессе эво­люции религиозных представлений. Первоначально оно рассматривалось как дар особых избранников высших сил, которые в состоянии транса говорят от их имени (прорицатели, шаманы, юродивые и т.п.) Христианство рассматривает откровение как результат напряженного са­моуглубления индивида, которому открывается истина. Истина откровения – не объект исканий, но результат божественной воли, избирающей того или иного челове­ка как средство личностного осмысления («Я есмь ...исти­на», – говорит Христос). Христианское богословие ука­зывает на иерархический характер откровения: Новый За­вет, Ветхий Завет, тексты отцов церкви. В противовес ор­тодоксальному понимаю откровения представители ре­формистского течения в христианстве утверждают, что любой человек способен общаться с Богом и получать от Него откровение. Постоянное обращение к текстам Свя­щенного Писания позволяет верующему открывать в них новые истины, сопережить тончайшие нюансы смысловых оттенков, сверять с ними собственную жизнь и переос­мыслять ее. Медитация – размышление, погружение умом в пред­мет, идею, мир, которое достигается путем углубленной умственной сосредоточенности на одном объекте и устранении всех посторонних факторов, отвлекающих внима­ние человека. В религии медитация означает растворение индивидуального сознания в Абсолюте. В христианстве медитация трактуется как слияние человеческой и божест­венной личности. Протекание медитации, как правило, связано с определенной последовательностью действий, складывающихся в естественный процесс рефлексии. Она предполагает использование ряда психотехнических прие­мов. При этом верующий убежден, что с их помощью он использует сверхъестественные или собственные психиче­ские силы, способствующие управлению собой, самопо­знанию или познанию природы. Эффективность медита­ции как познавательного приема признается и наукой: системы психотехники и аутогенной тренировки, рассчи­танные на терапевтический эффект, не связаны с религи­озно-мистическими идеями. 9) Эзотеризм (от др.-греч. ἐσωτερικός — внутренний) - совокупность знаний и духовных практик, закрытых от непосвященных, принадлежащих узкому кругу лиц и передаваемых от учителя к ученику. Эзотерические знания, касающиеся тайн мироустройства и судеб человеческой души, внерациональны по форме своего существования, даются в мистическом опыте и не могут быть выражены в понятиях в силу их ограниченности. В современных науках термин "эзотеризм" часто употребляется как синоним оккультизма. 10) Мифологическое познание. Исторически миф представляет собой тот способ понимания и объяснения явлений природы и человека, который обусловлен особенностями мышления первобытного человека. Его специфика – в неразличении вещи и образа, тела и свойства, «начала» и принципа. Сходство или последовательность событий миф интерпре­тирует как причинно-следственную связь. Миф повеству­ет о событиях в высшей степени универсальных: о смерти и бессмертии человека, возникновении мира, о героиче­ских деяниях, достижениях культуры (например, миф о похищении огня) и т.п. Содержание мифа выражается в символическом языке, что делает его обобщения широки­ми и многозначными. Принцип множественности, отра­жение всех элементов бытия во взаимосвязи, двусмыслен­ность и многозначность, чувственная конкретность и антропоморфность, (т.е. перенесение на объекты природы человеческих качеств), отождествление образа и объекта - таковы характерные черты мифологического познания. 11) Философия. Философское знание характеризуется как мудрость. Мудрость – эталон целостного понимания мира и места в нем человека. Философия использует знание (научное и вненаучное) для нахождения значимых для всех людей ис­тин. Кант понимал под философией познание последних целей человеческого разума, которое придает высшую ценность другим знаниям, поскольку она выявляет их зна­чение для человека. Философия определяет систему прин­ципов, взглядов, ценностей и идеалов, направляющих дея­тельность человека, его отношения к миру и самому себе. Формируя образ мира в его соотнесенности с человеком, философия неизбежно обращается к миру ценностей. Этика, эстетика, аксиология – суть специальные области философского познания, обращенные к миру ценностей. Не случайно яркое и убедительное выражение философия получает в искусстве. Многие философы используют его образный метафорический язык для выражения своих идей. **** Вненаучное знание в целом во всех его формах выполняет по отношению к науке конст­руктивно-критическую функцию, выявляя недостаточность существующего аргументирования, несовершенство теорети­ческих моделей и относительность критериев научности. Взаимодействие науки и вненаучного знания существенно обогащает понятий­ный и концептуальный фонд научного поиска, способствует появлению новых областей знания (биоэнергетика), опреде­ляя одновременно тенденции девиантных познавательных стратегий. Тщатель­ный учет того позитивного, что дает вненаучное знание, крайне необходим, в особенности в современной глобальной кризисной ситуации. Ведь сегодня крайне важна любая информация, по­могающая человечеству выжить, независимо от того, каким спо­собом получено само знание, является оно строго логичным и доказанным или интуитивным и спорным. Новая научная кон­цепция, которая позволит человечеству вернуться к устойчиво­му развитию, должна синтезировать в себе все виды знания. СЦИЕНТИЗМ И АНТИСЦИЕНТИЗМ Культ науки в XX в. привел к попыткам провозглашения ее как высшей ценности развития человеческой цивилизации. Но начале XXI в. трагический гамлетовский вопрос "Быть или не быть?" приобретает поистине глобальный характер. Действительно, наука рельефнее, чем когда-либо в истории цивилизации, выявляет два своих диаметрально противопо­ложных образа. С одной стороны, именно с развитием науки связывается реализация позитивных перспектив цивилизационного про­цесса. "Мирный атом" освобождает человечество от истори­ческой зависимости от энергетических природных ресурсов; генетика открывает возможности для создания высокопроиз­водительных форм органического мира; химия создает ис­кусственно-синтетические материалы, превосходящие по свойствам природные соединения; исследования космоса по­зволяют рассчитывать на реализацию идеи космической экс­пансии человечества и др. С другой стороны, однако, сложившиеся формы разви­тия науки во все большей мере вызывают обеспокоенность общественного мнения за результаты и перспективы реали­зации научных открытий. Так, атомная энергетика оборачи­вается трагедией Чернобыля; генетические исследования свя­зываются с возможностью манипулирования человеческой личностью; искусственно-синтетические соединения способ­ствуют усилению "химизации" среды обитания человека; ис­следования космоса угрожают планетарными изменениями глобальной экосистемы и т. п. Следовательно, гамлетовский вопрос можно было бы сфор­мулировать следующим образом: наука "добро" или "зло"? Ее результаты направлены на благо или же угрожают чело­веку и биосфере, позитивному современному и перспектив­ному развитию цивилизации? Осмысление этого двойственного влияния науки на общество породило в философии дилемму «сциентизм – антисциентизм». Сциентизм (от лат. scientia — наука) - философско-мировоззренческая ориентация, абсолютизирующая достижения науки, рассматривающая ее как высшую ступень развития человечес­кого разума, культурно-мировоззрен­ческий образец. Основные положения сциентизма: • наука способна решить все проблемы человечества; • наука обладаем монополией на истину; • власть должна принадлежать ученым, поскольку они самоотверженно и бескорыстно служат истине; • наука может заменить собой философию в области разрешения основных моральных и этических проблем; • методы точных наук являются единственными верными способами постижения мира, они должны применяться также к гуманитарным и социальным наукам. **** Антисциентизм - противоположная сциентизму позиция, согласно которой наука имеет ограниченные возможности в решении коренных проблем человеческого существования; именно результаты научной деятельности представляют собой самую страшную угрозу существования Земли, жизни и человека (атомная энергия). Толчком к развитию антисциентизма стала очевидность оборотной стороны научно-технического прогресса: ядерное оружие, механизация человека, развитие массовой культуры, проблемы экологического характера и т.п. Критика сциентизма развивалась по ряду направлений: выявление внутренних противоречий науки, т.е. ее несовершенства; утверждение чуждости науки и научно-технического прогресса человеческой природе; абсолютизация ценностного характера вненаучных форм познания (искусство, философия, религия и пр.). Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире, и сторонники этих направлений приводят достаточно весомые аргументы в пользу как одной, так и другой точки зрения. В качестве аргументов в свою пользу сциентисты привлекают знаменитый пример из прошлого, когда наука Нового времени пыталась обосновать новые, подлинно гуманные ценности и культуру. Ими совершенно справедливо подчеркивается, что наука есть производительная сила общества, порождающая общественные ценности и имеющая огромные возможности для познания. В качестве контраргумента антисциентисты отмечают простую истину, что наука может порождать опасности, способные уничтожить всё человечество, и вместе с тем её многочисленные достижения не сделали человечество счастливее. По их мнению, это означает, что наука не может сделать свои успехи благом для человечества. Сциентисты приветствуют достижения науки, когда антисциентисты испытывают к ним острое недоверие. Сциентисты полагают, что только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной, поэтому они стремятся к внедрению научных методов во все сферы деятельности человека и всего общества в целом. У антисциентистов считается, что понятие «научное знание» и понятие «истинное знание» имеют разные значения, и «знание» не означает «мудрость». Посредством всевозможных драматических сценариев развития человечества, которые ведут к катастрофе, вызванной научными достижениями, неправильно применёнными человечеством (в качестве примера можно рассмотреть успехи в ядерной физике, которые привели как к изготовлению оружия, способного вызвать громадные разрушения, так и к появлению нового источника энергии), антисциентисты склоняют общество на свою сторону. Сциентисты уделяют мало внимания проблемам, вызванным негативными последствиями всеобщей технократизации. Они рисуют утопическую картину будущего, где наука стоит во главе всего, и знания являются наивысшей культурной ценностью, где научные достижения используются только во благо, а жизнь управляема, успешна и упорядочена. Реакцией на эти сциентистские утопии является усиление антитехницистской волны и возникновение прямо противоположных картин будущего. Так, в XX веке в жанре антиутопии работали многие писатели: Герберт Уэллс, Рэй Брэдбери, Аркадий и Борис Стругацкие, Евгений Замятин, Джек Лондон, Джордж Оруэлл, Олдос Хаксли и другие. В их произведениях отображены резко критические образы техно-будущего, где наука и техника совершенны, а свобода и индивидуальность подавлены. Создатели антиутопий вместе со сциентистами исходят из идей всевластия науки и техники. При этом нельзя игнорировать роль антиутопий как специфического предостережения человечества, того, что может произойти, если не контролировать развитие науки и техники, если не учитывать потребности человека, его духовно-нравственные цели и ценности. Начало третьего тысячелетия так и не предложило убе­дительного ответа в решении дилеммы сциентизма и антисциен­тизма.