Французская историография международных отношений во второй половине XX в.

Лекция 10. Французская историография международных отношений во второй половине XX в. По окончании второй Мировой войны во французской исторической науке начался процесс подъема и обновления. Появился целый ряд историков, чьи труды обрели мировую известность. Эти авторы, развивая традиции школы «Анналов», подвергли пересмотру тематику, исследовательские методы и понимание предмета истории. Т.о., родилась «новая историческая наука», которая оказала воздействие на всю мировую историографию. Перемены в исторической науке тесно связаны с эволюцией французского общества. Такие события, как: война, разгром фашизма, возникновение государств социалистического лагеря, конец колониальной системы, научно-техническая революция, крушение системы социализма, распад СССР и пр., требовали осмысления исторического опыта и адаптации истории к условиям меняющегося мира. В развитии французской историографии второй половины XX в. выделяются два периода. Первый начинается в 1945 г., второй - после середины 1970-х гг. По мнению французов, наиболее плодотворным был первый период. В это время французская историография играла ведущую роль и пользовалась авторитетом в мире. В первые послевоенные годы состояние исторической науки во многом определялось общественно-политической обстановкой, сложившейся во Франции. Ее характерной чертой был невиданный подъем левых сил и рост влияния марксизма. Это было связано с победой СССР над фашизмом, участием французской компартии в движении Сопротивления, превращением ее в крупнейшую партию страны. Наряду с Италией, Франция стала одной из двух крупных капиталистических стран, в которых марксистские идеи получили сравнительно широкое распространение. В послевоенное время активизировалась группа французских историков-марксистов, формирование которых началось еще в 1930-е гг. Воздействие марксизма сказалось и на трудах историков, не разделявших и даже отвергавших его общую теорию, методологию, а главное - политические выводы. Школа «Анналов». После гибели M. Блока, главой школы «Анналов» остался Л. Февр. Продолжая борьбу против позитивистской истории, он призывал к созданию истории, включающей в себя все стороны жизни человека. Февр предлагал перейти от изучения экономической и социальной истории к более широким темам: истории различных человеческих о6ществ и цивилизаций. Большую роль в упрочении идей школы «Анналов» в послевоенные годы сыграла публикация теорети­ческих трудов ее основоположников. В 1949 г. была издана «Апология истории» Блока, в 1953 г. «Битвы за историю» и в 1962 г. «За целостную историю» Февра. При этом основные научные достижения школы «Анналов» этого периода связаны с деятельностью историков нового поколения, лидером которых стал Ф. Бродель. Цивилизационный подход Ф. Броделя Фернан Бродель (1902-1985 гг.). Сын учителя, родившийся и выросший в деревне. Его научные взгляды складывались, прежде всего, под влиянием М. Блока и Л. Февра, основоположников французской школы «Анналов». Ф. Бродель являлся представителем и лидером «второго поколения» этой школы. Главным делом своей жизни он считал создание «глобальной», или «тотальной», (то есть, всеобъемлющей) истории, «чьи пределы расширяются настолько, что охватят все науки о человеке, всю их совокупность и универсальность». Основной особенностью методологического подхода Ф. Броделя было противопоставление прочных, устойчивых «структур» меняющимся «конъюнктурам» и еще более эфемерным «событиям». Другой методологической идеей, впервые высказанной Ф. Броделем была мысль о разных «скоростях» исторического времени. Он различал время «большой длительности», то есть время существования наиболее прочных «структур» и длительных процессов общественного развития, и короткое время – время быстро протекающих политических событий или индивидуальной жизни человека. По мнению Ф. Броделя, для историка наиболее интересны процессы большой длительности, ибо они определяют развитие человечества. В рамках «короткого времени» историку нечего делать. Ф. Бродель, как представитель и, долгое время, интеллектуальный лидер школы «Анна-лов» таким образом возглавил поворот исторической науки от событийной истории к истории глубинных экономических, социальных, демографических процессов, к активному применению междисциплинарных исследований. Поднятые им вопросы обогащали историческое мышление и открывали новые перспективы научного исследования. Однако пренебрежительное его отношение к «событиям» и «короткому времени» вело к недооценке исторического значения сравнительно кратковременных, хотя и очень значительных событий (например, войн или революций), которые оказывали большое влияние на ход истории. Первым крупным трудом Ф. Броделя, в котором он предпринял попытку написать «глобальную историю» большого региона, было исследование «Средиземное море и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа II». Историк задумал эту работу в 1930-е гг., а начал писать в немецком плену (где находился в 1940-1945 гг.). После возвращения из плена он завершил труд; защитил его в качестве докторской диссертации (1947 г.) и опубликовал в 1949 г. Тогда же Ф. Бродель сменил Л. Февра на посту заведующего кафедрой современной цивилизации в Коллеж де Франс, а в 1956 г. после смерти Л. Февра возглавил журнал «Анналы». По его инициативе в 1962 г. был основан «Дом наук о человеке», - главный французский центр междисциплинарных исследований в области гуманитарных наук. В центре труда находился «мир Средиземноморья» второй половины XVI в. В первой части книги рассматривалась «почти неподвижная история», т.е. история взаимоотношений человека с окружающей его средой; во второй части – «история медленных изменений», или «структурная история», т.е. развитие экономики, общества, государства и цивилизации; в третьей части изучалась быстротекущая «событийная история». Стремясь объединить историю и географию в единую «геоисторию», Ф. Бродель отводил особо важную роль среде обитания человека. Согласно его концепции, степи и горы, возвышенности и низменности, моря, леса, реки и пр. определяют рамки деятельности человека, пути сообщения, а следовательно, и торговли; местоположение и рост городов. На их основе возникают медленно изменяющиеся экономические и социальные структуры: общество, государство, цивилизация. Книга «Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XVIII вв.» вышла во Франции 1979 г. Ф. Бродель не дожил до выхода русского издания всего год. Когда он выпустил книгу эффект был сродни ядерному взрыву. Ф. Бродель создал историографический шедевр в художественном и концептуальном отношении, превзошедший «Средиземноморье». В центре его внимания находились три главных пласта жизни общества: повседневная «материальная жизнь», рыночная экономика и «капитализм» (торговый и финансовый капитал). Трёхчастная структура книги полностью повторяет структуру книги о Средиземноморье. В обеих работах первый том посвящен описанию материальных структур описываемой исторической реальности и установлению заложенных в них ограничений человеческой деятельности. Вторые тома обоих трудов посвящены экономическим структурам и конъюнктурам, а также социальному контексту бытования экономик – обществам и государствам-империям. Третьи книги обоих сочинений посвящены событийной динамике в масштабах избранного поля исследования. Получается, что Ф. Бродель пишет, в известном смысле, одну и ту же книгу, лишь сменив точку обзора на гораздо более общую. Первые два тома не дают нам представление о миро-системе. По мнению Ф. Броделя, мир-экономика – это пространство, которое «затрагивает лишь часть Вселенной, экономически самостоятельный кусок планеты, способный в основном быть самодостаточным, та-кой, которому его внутренние связи и обмены придают определенное органическое единство». Отсюда следует, что мирэкономика представляет собой пространство взаимосвязанных между собой отдельных регионов. Ф. Бродель говорит о том, что мир-экономики существовали «с давних времен», но не дает точную дату образования первых мир-экономик; он предполагает, что одной из первых мир-экономик была Финикия. Можно сделать вывод о том, что в мире могут сосуществовать несколько мир-экономик. Он выделяет три правила существования мир-экономики. Первое правило – медленно-варьирующиеся пределы пространства Второе правило – в центре господствующий капиталистический центр. Третье правило – различные зоны были иерархизованы, деление мир экономики на три части: «уз-кий центр, второстепенные, довольно развитые области и в завершение всего огромные внешние окраины». В своих работах Ф. Бродель делает акцент на экономической конъюнктуре, наделяя ее свойством долговременности. При этом «вековые тренды» (вековые тенденции) по Ф. Бро-делю отличны от экономических циклов Н.Д. Кондратьева. Если у последнего цикл охватывает 45-60 лет периода капиталистической активности с 1789-1920 гг., то «вековой тренд» Ф. Броделя углубляется в доиндустриальную историю (до 1250 г.) и включает тройной цикл Кондратьева, продолжительностью около 150 лет. Каждый вековой тренд Ф. Бродель связывает с расцветом и упадком европейских капиталистических миров-экономик и перемещением их центра. По Ф. Броделю «Мир-экономика может перемещать свой центр, пересматривать свои периферийные области». Скорее всего, новым центром может стать то, что было ближе к центру, то есть полупериферийные зоны, нежели периферийные области. Согласно историку, центром первого векового тренда (с XIII в.) были итальянские города-государства (Венеция, Генуя, Флоренция), центром второго (с XVI в.) – сначала Испания и Португалия, а затем Голландия (Антверпен и Амстердам): центром третьего (с XVIII в.) бы-ла Англия (Лондон); в первой половине XX в. центр переместился из Лондона в Нью-Йорк. Как видим, броделевская мир-экономика не обладает монотонностью, но имеет нелинейный и циклический характер. После выхода книги Ф. Бродель перестает восприниматься как персонаж французской историографии, и становится культовой фигурой для представителей мир-системного подхода. Главным его последователем становится И. Валлерстайн, разработавший неомарксистскую теорию глобальной мир-системы, в которой основным конфликтом является не конфликт между пролетариатом и буржуазией в одном обществе, а конфликт между развитым ядром и эксплуатируемой периферией мировой экономической системы. Благодаря работам И. Валлерстайна и его единомышленников Ф. Бродель стал предтечей мирсистемного анализа. Менее известным, но более доступным в том числе и по объему, является еще один труд Ф. Броделя «Грамматика цивилизаций». В работе мир поделен на сектора: исламский, африканский, три дальневосточных (китайский, индийский и японский) и три европейских (европейский, американский, русский). Для Ф. Броделя цивилизации – это нечто большее, чем культурно-исторические пространства, разделенные «пространством, самобытностью и коренными особенностями», но в то же время связанные культурной диффузией, дающей им право принимать или отвергать чужие культурные ценности. Цивилизации – это самый долговечный процесс исторической преемственности с наиболее «устойчивыми тенденциями», которые, «лишь слегка меняясь, время от времени» в своем социальном содержании, сохраняют свои глубинные структуры. С географической точки зрения «говорить о цивилизациях – значит говорить о про-странствах, землях, рельефах, климате, растительности, животном мире, об унаследованных или приобретенных преимуществах». Под последними он понимал, прежде всего, пути со-общения, которые были одним из важных естественных условий возникновения цивилизации, наряду с климатом. По Ф. Броделю, каждая цивилизация привязана к какому-то географическому пространству, границы которого более или менее стабильны. Соответственно каждая цивилизация имеет свойственную именно ей географию, предполагающую совокупность возможностей и трудностей. Географическими характеристиками цивилизации не исчерпываются. Согласно Ф. Броделю, «не бывает цивилизаций без обществ, которые являются их носителями, способствуют их развитию своими противоречиями». Во многом облик цивилизации определяют особенности населяющего ее общества. Также всякая цивилизация, всякое общество зависит от экономических, технологических, биологических, демографических условий. После географии, социологии и экономики Ф. Бродель предлагает обратиться к психологии. Цивилизации он называет «коллективными мышлениями». Это мышление, которое определяет отношение, выбор, усугубляет предрассудки и влияет на общественные процессы. Ф. Бродель чрезвычайно усилил тезис о том, что цивилизация – это место в прострастве, и значительная часть её механизмов является адаптацией к географической среде, а контроль или утрата контроля над определенными географическими и климатическими зонами сказываются на судьбе цивилизации драматически. Ф. Бродель показал, что цивилизация – это не только стиль высокой культуры, но и стиль жизни – разные цивилизации по-разному одеваются, питаются, сидят за столом, имеют разные манеры, разные типы социальной организации. Как отмечалось ранее Ф. Бродель ввел понятие времени «большой длительности», в которой медленно разворачиваются сложные глубинные исторические процессы. Цивилизации, миры-экономики, аналогичные им большие системы, живут как раз в этом большом времени. Ну и, пожалуй, самое важное, – Ф. Бродель сформулировал важнейший для понимания природы цивилизаций принцип. Цивилизация строится на отказе от заимствования определенных элементов культуры от соседей, которые угрожают одной из её структур. При этом каждый раз отказ наблюдается после долгих колебаний и попыток ассимилирования. Будучи продуманным, сопровождаемый долгими сомнениями, такой отказ является чрезвычайно важным». Вызывает интерес критическое осмысление Ф. Броделем «соблазнительной гипотезы» А. Тойнби, согласно которой цивилизационный «вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры состояние». Однако Ф. Бродель ставит под сомнение приемлемость этого постулата А. Тойнби. «Цивилизованный человек XX в., принял вызов пустынь, полярных и экваториальных областей. Но, несмотря на очевидные экономические интересы этих регионов (золото, нефть), население здесь не увеличивается, здесь не было создано подлинных цивилизаций. Итак, что же получается? Присутствует вы-зов, есть ответ, но нет цивилизации…». Изучение истории международных отношений. Ведущей фигурой среди историков-специалистов в области изучения истории международных отношений в данный период продолжал оставаться Пьер Ренувен (1893-1974). В послевоенное время он развивал идею о необходимости перехода от традиционной «дипломатической истории», изучав­шей, по преимуществу, внешнеполитическую деятельность прави­тельств, к более полной и широкой «истории международных отноше­ний». В законченном виде его взгляды были выражены в восьмитомной работе «История международных отношений», изданной в 1953-1958 гг., а также в книге «Введение в историю международных отношений» (1964), написанную вместе с учеником Ж.-Б. Дюрозелем. Ренувен и Дюрозель доказывали, что самое важное в междуна­родных отношениях - это «история отношений между народами», а не история отношений между дипломатами. По их мнению, географические условия, демографические процессы, экономи­ческие и финансовые интересы, особенности коллективной психологии определяют рамки отношений между группами людей и, в значительной степени, их характер. Ренувен, как и Бродель, признавая, огромное значение процес­сов «большой длительности», решительно возражал против пренебрежительного отношения к «кратковременным событиям». Вопреки Броделю, Ренувен видел в них важный, а иногда и основной фактор развития международных отношений. Ренувен и Дюрозель считали, что на международные отношения влияет множество факторов, причем, в зависимости от обстоятельств, то один, то другой из них могут сыграть решающую роль. В соответствии с этим в своей работе «История международных отношений», наряду с изложением главных событий политической и дипломатической истории, ими приводились данные о развитии науки и техники, социально-экономическом положении, национальных движениях и коллективной психологии в различных странах. Вопреки прежней практике, исследованию подвергались не только Европа и США, но и другие части света. Начатое Ренувеном обновление «дипломатической истории» повлек­ло за собой сближение двух ранее далеких друг от друга дисциплин: социально-экономической истории и истории международных отноше­ний. В 1960-е-1970-е гг. под руководством Ренувена был подготовлен ряд докторских диссертаций, посвященных экономическим и финансовым взаимоотношениям Франции с другими государствами в конце XIX-начале XX вв. В том числе исследования Р. Пуадевена о фран­ко-германских экономических отношений, Р. Жиро о «русских займах» и французских капиталовложениях в России, Ж. Тоби о французских капиталовложениях в Османской империи. В этих работах на основе богатого архивного материала впервые были проанализированы многие важные аспекты развития французского империализма, в том числе влияние финансово-промышленных монополий на внешнюю политику. Французским исследователям международных отношений принадлежит и первая попытка исследовать проблемы менталитета применительно к истории международных отношений. Впервые это предпринял историк Р. Ремон в своей диссертации «Соединенные Штаты в глазах французского общественного мнения (1815-1852)», опубликованной в 1962 г. В ней он выяснил, как и под влиянием каких событий, в различных слоях населения Франции формировались представления об Америке и американцах. Естественно, что появление подобного рода работ открывало новые перспективы исследований в области истории международных отношений и внешней политики. Историография французского колониализма. Колониальные войны и распад колониальной системы усилили интерес исследователей к истории и современному положению колоний. Традиционные и устоявшиеся во французской историографии представления о том, что Франция – родина для туземцев, осуществляющая цивилизаторскую миссию рушились. Преобладающие позиции постепенно стали занимать сто­ронники независимости колоний. В 1950-1960-е гг. появился целый ряд исследований колониальной политики Франции. Часть историков считала ее главной причиной экономические интересы, другая часть видела ее движущие силы в политических и идейно-психологических факторах. Однако постепенно стала доминировать точка зрения о взаимосвязи экономических, политических и военно-стратегических факторов колониальной экспансии. Образование на месте бывших колоний новых независимых госу­дарств пробудило интерес к истории их коренного населения. Так, например, в книге Г. Дешана «Всеобщая история Черной Африки» рассмотрены условия жизни и труда населения Африки от доколониального периода до наших дней. В книге Ш.-А. Жюльена «История современного Алжира» проанализированы классовые противоречия и социальные требования алжирского населения. В работах историков-марксистов Ж. Сюре-Каналя, К. Кокри-Видровича подчеркивалась связь колониальной политики с интересами крупнейших монополий. Историография второй Мировой войны. Сознавая научное и полити­ческое значение исследования истории второй Мировой войны, французское правительство вскоре после освобождения страны создало специальный Комитет по ее изучению при пре­мьер-министре Франции. Основателями комитета были известные историки Л. Февр, П. Ренувен, Э. Лябрусс и др. Генеральным секретарем комитета являлся профессор А. Мишель. Комитет организовал сбор документов о движении Сопротивления и правительстве Виши, создал научную библиотеку, развернул издательскую деятельность, выпуская с 1950 г. журнал «Обозрение истории второй мировой войны». Вокруг Комитета сплотилась группа историков, занимавшаяся, преимущественно, фран­цузским движением Сопротивления. Они исследовали различные организации Сопротивления, их состав и политические устремления, взаимоотноше­ния с генералом де Голлем, борьбу против оккупантов и правительства Виши. Самой крупной работой этого направления была книга А. Мишеля «Мысль Сопротивления» (1962), - первая работа по истории второй Мировой войны, допущенная к защите в Парижском университете в качестве докторской диссертации. В ней автор проанализировал идеологические установки, политическую линию и проекты государственного устройства, выдвинутые различными группировками Сопротивления. Им был показан процесс перехода Сопротивления от борьбы против врага к заботам о будущем; от военных действий к политике, причем, в этом процессе победили две главные силы: коммунистическая партия и генерал де Голль. Историкам, защищавшим Сопротивление, противостояли историки, оправдывавшие политику правительства Виши. Наиболее видной фигурой этого направления был Р. Арон - автор книг «История Виши» и «История освобождения». Односторонне подбирая, а иногда и подтасо­вывая факты, он представлял вишистов защитниками интересов Франции. Новая историческая наука. В 1970-е гг. во французской историографии начался новый период, наметились тенденции, получившие дальнейшее развитие в 1980-е-1990-е гг. Как и во многих других странах, во Франции нарастало разочарование в теориях марксизма, социализма и коммунизма; усиливалось влияние идей либерализма и консерватизма. Падение коммунисти­ческих режимов в странах Восточной Европы привели к кризису и дискредитации марксистской теории общественного развития. Вместе с тем, концепция глобальной истории, выдвинутая Ф. Броделем, тоже не удовлетворяла многих историков, искавших новые методы исследования. По их мнению, идеал глобальной истории оказался недостижимым, так как сосредоточение внимания на устойчивых общественных структурах и пренебрежение кратковременными событиями привело к представлению о неподвижности истории. Поиски новых методов исторического исследования привели к созданию «новой исторической науки». Впервые этот термин прозвучал в работе историков Ж. Ле Гоффа и П. Норá «Создавать историю», вышедшей в 1974 г. Авторы призывали историков осознать относительность исторической науки, понять, что ученый неразрывно связан с обществом, зависит от его системы ценнос­тей, а, значит, вольно или невольно, «конструирует» или даже «фабрикует» исторические факты в соответствии со своими представлениями. «Новая история» опираясь на достижения школы «Анналов», значительно от нее отличалась. Авторы «новой истории» считали необходимым воз­вращение события и короткого времени в сферу внимания историков. Другим признаком обновления исторической науки стало широкое применение количественных методов исследования. Французские историки начали использовать компьютеры, кото­рые позволяли проводить машинную обработку массовых источников. Одной из отличительных черт «новой истории» явилось расширение и раздробление ее тематики на направления, использующие достижения смежных наук: демографии, антропологии, этнографии, психологии, линг­вистики. Большинство историков перешло от изучения социально-экономического истории к идейно-психологической. Таким образом, в поле зрения историка включались темы, казавшиеся ранее несущественными. Значительно возросло количество книг и статей по историографии и методологии истории, которым раньше уделяли мало внимания. Тенденции развития современной французской исторической науки. В 1980-е-1990-е гг. французская историческая наука переживала достаточно сложные времена. Происходила естественная смена поколений. Кроме того, как отмечалось выше, часть историков разочаровалась в прежних теоретических и методологических принципах. Многие исследователи пришли к выводу о новом кризисе истории, связанном с провалом марксистских социально-экономических теорий и исчерпанностью школы «Анналов». Во французской историографии возродился интерес к событию и короткому времени; описание вновь стали считаться неотъемлемой частью исторического исследования; рассказ о событиях прошлого вновь занял почетное место наряду с анализом исторических проблем. Главное место во французской историографии 1980-х-1990-х гг. заняла политическая история. Считается, что ее возвращение - один из главных историографических фактов последних лет. Традиционное изучение политических событий новая политическая история обогатила подходами, позволившими изучать процессы принятия решений, мотивы коллективного поведения, формирование образа своей страны и других стран. Вместе с политической историей вернулась обновленная военная история. Историю войн, сражений и походов она дополнила изучением отношений армии и общества, социального состава и психологии военных. Изучение ментальности и исторической антропологии осталось важным направлением научных исследований, однако центр внимания переместился в область истории культуры. Культурологию французские ученые рассматривают широко, включая в нее все формы духовной жизни, системы ценностей, идеологические и религиозные течения, труд, развлечения, ритуалы и многое др. Бурный подъем переживает история современности. Прежнее скептическое отношение к ней исчезло, и она стала общепризнанной и уважаемой частью исторической науки. В целом, французская историческая наука, постоянно обновляясь, сохранила свой высокий авторитет. Она остается одной из самых влиятельных национальных историографий.