Причины возникновения диссидентского движения
Диссидентское движение в СССР возникло не в последнюю очередь потому, что для многих представителей независимо мыслящих кругов в стране отход правящей элиты от сталинских методов руководства был недостаточно решительным. Отказ правящих кругов СССР от массового террора, от разжигания военного психоза являлся настоящей революцией сверху, которая принципиально изменила политический климат в стране.
И все-таки эти изменения не означали возврата к временам, существовавшим в Советском Союзе до создания сталинской системы. Концепция монолитной, борющейся со всеми «уклонами» партии сохранилась в КПСС и после 1956 года. По всей вероятности, это было одной из причин того, что ревизионистские или реформистские коммунистические течения не смогли приобрести сколько-нибудь большого размаха в СССР.
Хотя критически мыслящие советские авторы во время «оттепели» могли нередко высказывать свои мысли, в первую очередь, на страницах уже журнала «Новый мир», все же в Советском Союзе не мог появиться эквивалент так называемым ревизионистским журналам и газетам, как в Польше в 1956 году или в Чехословакии в 1968 году. Поэтому советские инакомыслящие были вынуждены создать свои собственные, неподцензурные и, с точки зрения властей, «нелегальные» издания – самиздат.
Методы борьбы против советской власти
Помимо самиздата советские диссиденты разработали и другие методы борьбы против тоталитарных притязаний правящей бюрократии – это касается, в особенности, правозащитного движения, возникшего во второй половине 60-х годов. Концепции правозащитников явились результатом долгого процесса накопления опыта. Так как легальная политическая деятельность вне единственной правящей коммунистической партии была в СССР невозможна, многочисленные критики режима пытались сначала создавать подпольные организации.
Но вскоре была найдена совершенно новая форма борьбы за свободу слова. Эта борьба была открытой, велась на легальной основе и была нацелена не на свержение существующей системы, а на защиту прав человека и гражданина, формально гарантированных Конституцией СССР. Если учесть, что традиции правового государства в русской истории даже до революции не были в достаточной степени развиты, то концептуальное достижение борцов за права человека в Советском Союзе достойно самой высокой оценки.
Основные течения в лагере оппозиционеров
Несмотря на чрезвычайное многообразие мнений, высказанных в процессе политических и идеологических дискуссий в лагере советских диссидентов 60–70-х годов, можно четко выделить два основных течения. Они перекликаются со старым, возникшим еще в 30-е годы XIX века, русским спором между «западниками» и «славянофилами»
Когда «неозападники» рассуждали о недостатках советского строя, они видели в них, как правило, повторение старых ошибок царского режима. Когда же они возмущались подавлением духовной свободы в СССР и всесилием цензуры, то утверждали, что это явление, за редким исключением, всегда присутствовало в России, также как и политическая эмиграция, которая не представляла собой ничего нового.
По мнению представителей новых западников, подражание Западу и копирование западной модели развития всегда было целебным для России. Они считали, что если в России когда-нибудь возникнет свободный общественный строй, то это произойдет лишь тогда, когда страна встанет на путь западного парламентаризма.
Противоположную позицию в этой дискуссии занимали те диссиденты, которые в своей аргументации опирались, в известной степени, на классические славянофильские идеи. Самым значительным представителем этого направления являлся Солженицын.
Важнейшей задачей для «неославянофилов» было восстановление русской самобытности. Только она могла бы оздоровить Россию и восстановить ее внутреннее равновесие, утверждали они. Импульсы и модели для своего развития Россия должна искать в собственном прошлом. Суетное, вечно конфликтующее западное общество не было для «неославянофилов» идеалом.
Разгром диссидентского движения
Во второй половине 70-х годов разногласия между обоими течениями обострились, отчасти и потому, что подавляющее большинство их идеологов под давлением советского режима вынуждено было эмигрировать и проживало на Западе.
Советским властям практически удалось разрушить и без того скромную организационную структуру правозащитного движения. И это несмотря на то, что в августе 1975 года Советский Союз подписал в Хельсинки заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, гарантировавший уважение прав человека, включая свободу слова, совести и убеждений. Советское руководство вынуждено было смириться с такой неудобной для себя формулировкой, так как Хельсинская конференция подтверждала незыблемость послевоенного порядка, то есть советскую гегемонию в Восточной Европе.
Советским диссидентам, в первую очередь, основателям Хельсинкской группы во главе с Ю. Орловым (1976 год), ссылки на заключительный акт помогали мало: они все равно подвергались преследованиям.
Ссылка в январе 1980 году академика А. Сахарова, объединявшего, в сущности, все диссидентское движение, казалась своего рода символом завершения времени правозащитников. Вскоре заместитель председателя КГБ генерал Цвигун объявил, что диссидентское движение в СССР прекратило свое существование – «проблема решена».
