«Кровавое воскресенье» — это жестокий разгон шествия рабочих к Зимнему дворцу, которое имело целью вручить Николаю II петицию о рабочих нуждах.
Шествие подготовила легальная организация «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», возглавляемая священником Г. Гапоном. Поводом для выступления стала не достигшая целей забастовка, начавшаяся на Путиловском заводе 3 января и охватившая все фабрики столицы. 5 января Гапон вбросил в массы идею обратиться за помощью к царю, а 8 января составил петицию, в которой перечислялись требования рабочих. Петиция включала ряд экономических и политических требований, из которых главным был созыв Учредительного собрания. Самого царя в день шествия не было в городе. Политический характер и стремление демонстрантов прорвать оцепление стали причиной разгона, в ходе которого против рабочих использовалось огнестрельное оружие. Разгон шествия, приведший к гибели сотен человек, вызвал в российском обществе взрыв возмущения и стал толчком к началу революции.
Назревание событий
В конце 1904 года на фоне серии поражений в войне с Японией в стране началось политическое брожение. По инициативе «Союза освобождения» в России началась кампания за введение представительного образа правления и конституции. Кампания проходила в форме агитации в печати и петиций земств и других общественных учреждений на имя высших властей.
Начавшись среди интеллигенции, брожение перекинулось в рабочие массы. В столице в события была вовлечена легальная рабочая организация — «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Созданное при покровительстве полиции, «Собрание» объединяло рабочих для просвещения и взаимопомощи, ослабляя влияние пропаганды. Но лишённое контроля властей, «Собрание» уклонилось от намеченных целей, в чем не последнюю роль сыграла личность руководителя священника Гапона. Гапон был одержим желанием сыграть в истории крупную роль. Возглавив рабочую организацию, он поставил цель стать вождём рабочего класса и возглавить трудовой народ в борьбе за свои интересы. Гапон вербовал в организацию революционно настроенных рабочих, гарантируя им своим словом безопасность от арестов. В марте 1904 года он вступил в союз с группой рабочих — социал-демократов и принял с ними программу, предусматривавшую политические и экономические формы борьбы за права народа. Эта программа легла в основу петиции 9 января 1905 года.
В декабре 1904 года «Собрание русских фабрично-заводских рабочих» начало борьбу труда с капиталом. В начале декабря активисты «Собрания» организовали две забастовки: на мануфактуре В. Кожевникова и на Ново-Сампсониевской мануфактуре. В обоих случаях администрации пришлось пойти на уступки. После успешных забастовок престиж «Собрания» в глазах рабочих вырос, что отразилось в притоке новых членов. Заводчики следили за ростом «Собрания» с тревогой. Видя в «Собрании» угрозу своим интересам, фабриканты оказывали поддержку конкурировавшему «Обществу взаимопомощи рабочих механического производства». Ушаковское «Общество», не ставя целью борьбу с капиталом, ограничивалось целью взаимопомощи, получая поддержку фабричной инспекции и заводской администрации.
Путиловский инцидент
На Путиловском заводе в декабре 1904 года произошёл инцидент с увольнением рабочих. Мастер деревообделочной мастерской вагонного цеха А. Тетявкин поочерёдно дал расчёт четырём рабочим. Рабочие Сергунин, Субботин, Уколов и Фёдоров были членами «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», а Тетявкин был известен как сторонник «Общества взаимопомощи». С жалобой рабочие обратились в Нарвский отдел «Собрания», сообщив там, что объявляя расчёт, мастер глумился над членством в организации и сказал: «Идите в „Собрание“, оно вас поддержит и прокормит». Руководство сообщило Гапону о случившемся, и тот поручил расследование инцидента путём опроса свидетелей. Было показано, что несправедливые действия мастера диктовались враждебным отношением к организации. Собрав руководящий состав рабочих, Гапон заявил, что в случившемся видит вызов, брошенный «Собранию» администрацией завода. Если объединение не вступится за собственных членов, её авторитет в среде рабочих упадёт, и она потеряет влияние.
27 декабря состоялось экстренное заседание ответственных лиц. На заседании присутствовали по 10 человек от 11 отделов «Собрания», председателем был избран рабочий В.А. Иноземцев. В результате заседания была принята резолюция, констатировавшая, что в России сформировались ненормальные отношения капитала и труда, что проявляется в отношении мастеров к рабочим. Резолюция потребовала от администрации завода восстановить уволенных рабочих и уволить мастера. Было решено направить три депутации: к градоначальнику И. А. Фуллону, директору завода С. И. Смирнову и старшему фабричному инспектору С. П. Чижову для ознакомления их с принятой резолюцией. В конце резолюции указывалось, что в случае неудовлетворения требований рабочих, «Собрание» не ручается за течение городской жизни. В этом указании содержалась угроза забастовкой.
28 декабря рабочая депутация явилась к директору Путиловского завода С. И. Смирнову. Встретивший рабочих директор заявил, что «Собрание» не уполномочено присылать депутацию и он ее не признаёт. Он выдвинул обвинение «Собранию» во вмешательстве в дела завода и заявил, что не может исполнять требования, которые исходят от постороннего учреждения. Старший фабричный инспектор С. П. Чижов также заявил, что не признаёт депутацию от «Собрания», однако готов рассматривать жалобы рабочих в отдельности. Градоначальник И.А. Фуллон вежливо принял депутатов, поздоровавшись со всеми за руку и пообещав свою поддержку.
29 декабря Чижов принял рабочих Сергунина, Уколова, Субботина и Фёдорова. Расследование показало, что из четырёх уволен был лишь Сергунин, а другие только заявлялись к расчёту, но фактически уволены не были. Чижов нашёл жалобы несостоятельными. Своё заключение инспектор направил градоначальнику в письменном виде. 30 декабря директор объявил, что нашёл требования рабочих необоснованными. Директор указывал, что «Собрание» проявило стремление к нарушению своего устава, и о нарушении устава он довел до сведения градоначальника. Директор Смирнов, фабричный инспектор Чижов и заведующий отделом по разбору претензий рабочих на заводе Е. Е. Иогансен отказали Гапону в поддержке.
2 января состоялось заседание «Собрания», на которое собралось до 600 человек. Помимо рабочих Путиловского завода, присутствовали представители Резиновой мануфактуры, Семянниковского завода и других предприятий Петербурга. Председательствующий Иноземцев разобрал объявление директора Смирнова по пунктам и указал на предвзятость в толковании инцидента с увольнением рабочих. Иноземцев поставил на голосование вопрос о поддержке рабочими товарищей. В итоге заседания было решено: в понедельник без крика покинуть рабочие места, явиться к главной конторе и потребовать от директора увольнения Тетявкина и восстановления рабочих, а в случае отрицательного ответа начать забастовку.
Возможность избежать кровопролития
События 9 января неоднократно обсуждались и получили в трудах современников и историков противоположные оценки. Многие задавали вопросом, было ли возможно избежать кровавого исхода. С. Ю. Витте, отстранённый от власти, считал, что царю не следовало выходить к рабочим, но он мог выслать к ним своего генерал-адъютанта. Тот должен был принять петицию, пообещать рабочим исполнение некоторых требований и предложить разойтись. Но если бы они не разошлись, следовало применить силу. Похожее мнение высказывали и некоторые другие чиновники. Генерал А. И. Спиридович, считал, что власти прозевали верноподданное движение, с помощью которого можно было поднять престиж монархии.
Другие полагали, что правительство не имело иного выхода, кроме насильственного разгона. Так, историк С. С. Ольденбург писал:
«Власти были врасплох застигнуты возникшей опасностью. Создалась угроза движения толпы к Зимнему дворцу с петицией революционного содержания. Допустить начало манифестации значило капитулировать. Создалась угроза захвата революционной толпой центральной части столицы Империи. Единственным способом помешать была установка военного кордона на главных магистралях города. Объявления градоначальника предупреждали, что участие в шествии опасно, но многие типографии закрылись, и в целом предупреждение не дошло до тех, кому было адресовано».
