Фултонская речь (5 марта 1946 года) – это речь, произнесенная У. Черчиллем в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури. В СССР она считалась сигналом к началу холодной войны.
Во время произнесения речи Черчилль не занимал пост премьер-министра Великобритании, являясь лидером оппозиции. Находился в США как частное лицо.
Исторический контекст
После Второй мировой войны международная обстановка была неопределённой. Антигитлеровская коалиция формально сохраняла существование. На практике между СССР и союзниками обнаруживались всё более глубокие противоречия. Сталин претендовал на главенствующую роль, подчёркивая, что как главный потерпевший и главный победитель фашизма СССР имеет больше прав при решении вопросов послевоенного устройства. Активно расширялось коммунистическое влияние в Восточной Европе и Юго-Восточной Азии, а также росло влияние в Западной Европе. В Греции шла гражданская война между сторонниками и противниками коммунизма. СССР затягивал вывод своих войск из Ирана и предъявлял территориальные претензии к Турции. Когда Черчилль был в Фултоне, кризис достиг наивысшего накала, и Трумэн грозился использовать ядерное оружие. В штабе Эйзенхауэра был разработан план «Тоталити» — первый из планов войны с Советским Союзом.
Одновременно в широких массах на Западе, а также в социалистически и либерально настроенных кругах была уверенность, что можно сохранять и дальше союзнические отношения с СССР. Советские претензии в этих кругах рассматривались как законная забота о собственной безопасности и необходимая компенсация за жертвы и страдания, понесённые советскими людьми в годы войны.
Последовательный антикоммунист Черчилль с большим недовольством относился к таким тенденциям. Он осознавал, что Великобритания, бывшая главной европейской державой, таковой больше не является. Разорённые войной государства Западной Европы, находящиеся под коммунистическим влиянием, не смогут противостоять советской экспансии. Остановить СССР могли только США, меньше пострадавшие от войны и обладавшие монополией на ядерное оружие.
Предыстория речи
Основные изложенные в речи тезисы Черчилль формулировал с 1943 года. Н. А. Нарочницкая в книге «Ялта-1945. Начертания нового мира» указывает, что ещё до Ялтинской конференции Сталину положили разработки послевоенных планов Черчилля на стол. Поэтому действие в Фултоне для Сталина было лишь «идеологическим хлопком». По советам врачей зиму 1946 года Черчилль проводил в США. Ещё в декабре 1945 года он принял приглашение прочитать в Вестминстерском колледже лекцию о «международных отношениях». Фултон был родиной Трумэна и предметом его патриотических чувств. Черчилль поставил условие, что Трумэн будет сопровождать его и присутствовать при произнесении речи.
5 марта Черчилль и Трумэн прибыли в Фултон, где им была устроена триумфальная встреча. Черчилль в поезде дописал и отредактировал текст речи. Он передал текст Трумэну, который назвал ее «превосходной»:
«хотя она и вызовет суматоху, но приведёт лишь к положительным результатам».
Трумэн официально не выразил отношения к призывам Черчилля: как частное лицо Черчилль имел свободу действий, Трумэн оставлял возможность откреститься от речи, приписав её частному мнению. Фултонская речь в этом смысле имела провокационный характер, рассчитанная на зондирование общественного мнения.
Содержание речи
В названии речи обыгрывается фразеологизм «sinews of war», означающий средства ведения войны («сухожилия войны»), в котором слово «война» заменено словом «мир». Первоначально был вариант «World peace» («Всемирный мир»).
В начале речи Черчилль констатировал, что Соединённые Штаты отныне «находятся на вершине силы». Это является торжественным и крайне ответственным моментом американской демократии». Противостоят им два врага — «войны и тирании». Объединённые Нации не сумели защитить мир, и поэтому было бы «преступно» делиться с ними секретами ядерной бомбы. Чтобы стать настоящим гарантом мира, Объединённые Нации должны обладать собственными вооруженными силами, сформированными на международной основе.
Во второй части Черчилль начал анализ ситуации в Европе и Азии. Он прямо назвал СССР причиной «международных трудностей».
Черчилль заявил, что опасность коммунизма растёт везде, «за исключением стран Британского содружества и США, где коммунизм ещё находится в младенчестве».
Вспоминая первую мировую войну, Черчилль напоминал, что тогда были уверенность и надежды, что время войн прошло. Но сейчас он не имеет таких уверенности и надежд. Однако, он сказал, «я отвергаю идею, что война неотвратима… Я не верю, что Россия жаждет войны. Она жаждет плодов войны и расширения власти и идеологии». И затем: «Из того, что видел я во время войны в русских друзьях, я заключаю, что они ничем не восхищаются больше, чем силой, и ничего не уважают меньше, чем слабость. Поэтому ныне старая доктрина баланса сил неосновательна».
Интересно, что бывший британский премьер-министр лишь раз использовал слова «Великобритания» и «Британия». Зато «англоговорящие народы» — шесть раз, «Британское содружество и Империя» — шесть раз, «родственные» — восемь, чем подчёркивал, что вопрос ставится не об интересах Англии, а об интересах англоговорящего мира.
Последствия и оценки
Практически сразу был Сталин проинформирован о речи союзника по антигитлеровской коалиции. Уже на следующий день ТАССовский перевод лег на стол к Сталину и Молотову. Пару дней Сталин ожидал реакции за рубежом. Затем вышла статья академика Евгения Тарле с историческим обзором британской внешней политики и статья в «Известиях» «Черчилль бряцает оружием». Текст речи в СССР не переводился полностью, но был пересказан в сообщении ТАСС.
Сталин в интервью «Правде» 14 марта дозировал соотношение предупреждения об угрозе войны и призывал к сдержанности, но поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и заявил, что тот в своей речи призвал Запад к войне, а также обвинил в расизме.
Современный исследователь Н. Злобин отмечает выразившиеся в речи «политический инстинкт Черчилля». По его мнению, «его предвидение на следующие 40 лет характера международных и советско-американских отношений подтвердилось полностью».
