Норма нравственная

этим термином обозначается типичный организации человек, восходящая карьера которого представляет собой спиралевидную прогрессию новых должностей, что предполагает частые перемещения внутри страны и за ее пределами. К. Белл (Bell, 1968) противопоставляет «спиралистов» бюргерам — обосновавшимся в какой-либо одной местности людям из среднего класса, которые занимаются семейным бизнесом или профессиональной практикой.

разные люди воспринимают классовую структуру по-разному, и, какой бы ни была объективная реальность классового неравенства, у людей могут быть различные образы или модели этой реальности. Часто считается, что эти образы наряду с действительной структурой классового неравенства воздействуют на политические и социальные установки и поведение людей. Образы классовой структуры были важной исследовательской темой в британской социологии третьей четверти ХХ в. Э. Ботт (Bott, 1957) проводила различие между двумя типами образов классовой структуры: образами власти и образами престижа. Согласно образам власти, общество разделено на два класса, интересы которых находятся в конфликте, — на рабочий класс и высший, при этом последний обладает властью принуждать первый. Согласно образам престижа, классовая структура представляет собой лестницу четко очерченных позиций, соответствующих различным социальным статусам, а перемещения людей вверх и вниз по этой лестнице осуществляются в соответствии с их способностями. Дж.Голдторп и его коллеги (Goldthorpe et al., 1969) выявили, кроме того, денежную модель классовой структуры, согласно которой общество разделено в соответствии с различиями в доходах и расходах на множество различных уровней, при этом большинство людей находится где-то посередине. Наличие денежной модели говорит о низком уровне развития классового сознания. Считалось, что основное влияние на образы классовой структуры оказывает характер первичной социальной группы, к которой принадлежит индивид. Модели власти, как представлялось, были характерны для членов закрытых территориальных сообществ рабочего класса с незначительной географической и социальной мобильностью, в которых общинные и трудовые отношения накладывались друг на друга. Образы престижа в большей степени соотносились с более открытыми сетями социальных отношений, характерными для среднего класса. Использование понятия образов классовой структуры было подвергнуто жесткой критике, включая критику способа его операционализации. Оно предполагает, во-первых, что люди обладают достаточно четко выраженными и внутренне непротиворечивыми образами, тогда как последние на деле часто не согласуются друг с другом. Во-вторых, классификация образов респондентов в значительной степени зависит от интерпретации исследователя, таким образом, эти вариации могут отражать скорее различия между исследователями, а не изучаемыми совокупностями. В-третьих, так и не удалось продемонстрировать значение образов классовой структуры. Все еще не ясно, обладают ли эти образы каким-либо воздействием на политическое или социальное поведение, даже если они целостны, непротиворечивы и могут определяться вполне однозначно. В работах, представляющих результаты более поздних британских исследований убеждений, основанных на классовой принадлежности индивидов, в особенности, крупных национальных обследований установок (см.: Heath and Topf, 1987; Heath and Evans, 1988; Marshall et al., 1988), уже ничего не говорится об образах классовой структуры и существовании единой совокупности убеждений, характеризующейся внутренней последовательностью. Однако эти исследования все же указывают на по-прежнему рельефное восприятие класса и сохранение в убеждениях об обществе устойчивых различий, основывающихся на классовой принадлежности. Они свидетельствуют о существовании двух крупных кластеров установок: (1) установок в отношении класса, а также проблем экономического, социального и политического неравенства; (2) установок в отношении проблем морали, закона и порядка. Если говорить о первом кластере установок, то большинство людей обладает ощущением собственной классовой идентичности и убеждено в том, что класс представляет собой важное основание социальных различий. Классовое сознание в современной Британии, таким образом, остается достаточно сильным. Однако респондентам из рабочего класса в большей степени свойственны радикально-эгалитарные и оппозиционные установки. По сравнению с социальными классами, расположенными выше, рабочие более восприимчивы к классовым различиям, экономическому неравенству и отсутствию социальной и политической справедливости. Вместе с тем, радикальное отношение к данным проблемам проявляет также значительная, хотя и составляющая меньшинство, часть служебного класса, охватывающего административных служащих, менеджеров и профессионалов. Другой кластер охватывает личную и семейную мораль, уважение к закону и порядку, сознание долга и дисциплину. В данном случае тенденцию к консерватизму и авторитарности проявляет именно рабочий класс, тогда как высший класс отличается большим либерализмом.

экономисты институционального направления полагают, что национальные рынки труда состоят из взаимосвязанных, но не конкурирующих между собой субрынков. Различные виды работы образуют сегменты, внутренне вполне однородные с точки зрения уровня квалификации, ответственности, автономии, интереса к работе, гарантированности, перспектив продвижения по службе и оплаты. Несмотря на то, что в пределах одного сегмента рынка труда потенциальные работники могут конкурировать друг с другом за получение работы, конкуренция между различными сегментами или между индивидами, перемещающимися от одного сегмента к другому, является незначительной. Эта модель заметно отличается от положений неоклассической экономической науки о конкурирующих рынках труда и целостной сфере распределения работ и работников. Экономисты институционального направления и социологи исходят из одних и тех же положений. Сегментация может рассматриваться как форма социального закрытия, допускающая к тем или иным видам работ лишь определенные категории людей. Согласно классическому определению данного термина, закрытие — это процесс, посредством которого одна группа не допускает другие к преимуществам, которыми она пользуется. Однако в случае с сегментацией рынка труда закрытие поддерживается как работодателями, так и теми работниками, которые находятся в явно выгодном положении. Сегментация иногда объясняется технологическими факторами, однако большинство исследователей в качестве решающего фактора сегментации считают в настоящее время характер социальных отношений, возникающих в процессе производства. Кроме того, сегментация связана с распространенными социальными нормами, определяющими, какие формы исключения могут быть допустимыми (например, нормами, согласно которым определенные виды работ являются «женскими»). На раннем этапе исследовательской работы в этой области использовалась дуалистическая модель первичного и вторичного сегментов рынка труда. Несмотря на то, что общепризнанным в настоящее время является существование не двух, а большего числа сегментов, деление на первичный и вторичный рынки труда по-прежнему имеет важное значение и может быть обнаружено в целом ряде экономических систем. Первичные рынки состоят из рабочих мест, отличающихся высокой зарплатой, возможностью карьеры (хотя и с низким «потолком» для работников физического труда), возможностью приобретения квалификации, стабильной и гарантированной занятостью. В качестве типичных для первичной сферы занятости часто называют внутренние рынки труда, когда фирмы привлекают к работе людей со стороны (с внешнего рынка труда) на довольно низкие позиции, а затем заполняют вакансии более высокого уровня посредством продвижения по службе уже имеющихся в их распоряжении служащих. Рабочие места вторичного рынка труда отличаются низкими зарплатами, незначительными возможностями для продвижения по службе или приобретения квалификации, а также нестабильной, негарантированной занятостью. В определенной степени деление рынков труда на первичный и вторичный соответствует делениям, существующим в двойной экономи ке: «центральные» фирмы обычно предлагают первичные виды работы, а периферийные — вторичные. Это совпадение не является полным, поскольку «центральные» фирмы могут предлагать и вторичные рабочие места. В Японии и Соединенных Штатах, где существует высокоразвитый двойной рынок труда, определенные группы работников обычно получают рабочие места на каком-либо одном рынке: для этнических меньшинств и женщин выше вероятность быть отобранными для выполнения вторичных видов работы, для белых мужчин, принадлежащих к этническому большинству, выше вероятность получения работы на первичном рынке труда. В настоящее время принято различать верхний и нижний сегменты первичного рынка труда в США. Нижний охватывает работников физического труда, а также умственного труда низшего уровня, то есть тех, кто не обладает квалификацией, позволяющей менять место работы, и, вследствие этого, зависит от своих работодателей. Верхний сегмент охватывает менеджеров, профессионалов и некоторых специалистов (craftsmen), обладающих универсальной квалификацией, то есть тех, кто не связан с каким-то одним работодателем и способен менять работу в поисках лучших условий кон тракта. П. Дерингер и М. Пиоре (Doeringer and Piore, 1971) видят основу такой двойственности главным образом в технологических факторах: они полагают, что развитая технология требует специфической для конкретной фирмы квалификации и стабильной рабочей силы, что, в свою очередь, заставляет фирмы предлагать обучение и удерживать работников с помощью высокой оплаты, возможности карьеры и других выгод. Поскольку технологические требования не являются одинаковыми для всех типов работ в пределах одной фирмы, компании часто имеют дело как с первичными, так и с вторичными рынками. Женщины и представители различных меньшинств стереотипно воспринимаются как недостаточно надежные и недостаточно стабильные работники, вследствие чего они могут подвергаться дискриминации и лишаться доступа к лучшим рабочим местам. Частота изменений места работы и прогулов в этих группах в среднем выше, чем в других, что подкрепляет стереотипы работодателей. Однако может быть и так, что очевидно недостаточная привязанность к работе является следствием не личных особенностей тех или иных служащих, а предложения худших работ на вторичном рынке труда. Кроме того, включенность женщин в состав рабочей силы в настоящее время меняется — теперь женщины работают в течение более длительного периода своей жизни и, когда выходят на работу, меняют ее место, пожалуй, ничуть не чаще, чем мужчины. Когда фирмы несут дополнительные расходы по созданию привилегированной страты, возникает необходимость в олигополистических рынках продукции. М. Райх, Д. Гордон и Р. Эдвардс (Reich et al., 1973) исследовали сегментацию как менеджерскую стратегию, следующую принципу «разделяй и властвуй». Поскольку продуктами «монополистического» капитализма в ХХ в. были крупные предприятия, стандартизированные методы производства и деквалификация носителей ремесленного мастерства, рабочий класс становился все более однородным и потенциально более способным к коллективной организации, направленной против капитала. В ответ на это менеджмент создал искусственные деления и откупился от крупного сегмента рабочего класса с целью предотвращения организованной классовой борьбы. Следует отметить, что ни одно из исследований сег ментации рынка труда не уделяет достаточного внимания организациям работников. Между тем опыт американского и некоторых других обществ свидетельствует о том, что профессиональные союзы и ассоциации содействуют развитию и поддержанию сегментации, обеспечивая ведение компаниями такой кадровой политики, которая выгодна их членам, и защищая своих членов от конкуренции с теми, кто поступает на внутренний рынок труда с внешнего. Социологи касаются сегментации рынка труда при анализе внутренней стратификации рабочего класса, позиции женщин и этнических меньшинств в сфере занятости, а также трудовых и индустриальных отношений. Рыночная сегментация является универсальной. Однако наличие некоторых черт первичных рынков, описываемых американскими экономистами, а именно внутренних рынков труда, возможностей карьеры и приобретения квалификации, может быть менее очевидным за пределами США и Японии. В случае с США неясно также, пережили ли эти черты длительный процесс структурных преобразований, ини циированный крупными корпорациями в конце 1980-х гг. Работа в первичном секторе стала гораздо менее гарантированной после того, как ряд компаний принял решение об уменьшении своих размеров, то есть существенном сокращении числа служащих. Представляется, что в настоящее время существует меньше возможностей для продвижения по службе, поскольку сократилось и число уровней в организациях. Незатронутыми остались, впрочем, возможности приобретения квалификации. Следует отметить, что модели сегментации отличаются от трудового процесса подхода, настаивающего на факте однородности труда.