Общая характеристика проблемы репрезентации в модальных и интенсиональных контекстах
Проблема репрезентации в модальных и интенсиональных контекстах – это сложность, связанная с тем, как мы можем представить информацию о возможности, необходимости, желательности и других модальных и интенсиональных характеристиках в виде языка.
В модальных контекстах мы сталкиваемся с проблемой описания возможности события. Некоторые события могут быть возможными, но иметь низкую вероятность, тогда как другие могут быть возможными и иметь высокую вероятность. Проблема состоит в том, каким образом представить эту информацию в виде языка, чтобы ее можно было понять и использовать.
В интенсиональных контекстах мы сталкиваемся с проблемой описания того, как степень важности или значимости некоторых понятий влияет на интерпретацию текста. Например, если мы говорим о том, что «Джон должен пойти на работу», то это может означать, что Джон обязан пойти на работу, но это также может означать, что у Джона есть достаточно веские причины, чтобы пойти на работу, несмотря на то, что он не хочет этого делать. Проблема также состоит в том, каким образом представить эту информацию в виде языка, чтобы ее можно было понять и использовать.
Для решения указанных проблем в лингвистике используются различные техники, в частности:
- теория модальности,
- теория интенсиональности,
- другие методы.
Например, теория модальности предлагает использовать модальные глаголы, такие как «может», «должен» и «нужно», чтобы передать информацию о возможности, необходимости и желательности в виде языка. Теория интенсиональности, с другой стороны, предлагает использовать интенсиональные операторы, такие как «очень», «сильно» и «слабо», чтобы передать информацию о степени важности или значимости понятий в виде языка.
Возможности языка интенсиональных контекстов
Ежедневно в общении люди конструируют и воспринимают предложения, содержащие интенсиональные контексты. С точки зрения философии языка значимая эпистемологическая проблема заключается в поиске возможности создания языка, ориентированного исключительно на выражение интенсиональных контекстов. В рамках этой проблемы выделяется два частных вопроса:
- связанный с выразительными возможностями языка интенсиональных контекстов;
- связанный с логической непротиворечивостью языка интенсиональных контекстов.
Чтобы прояснить вопрос о выразительных возможностях языка интенсиональных контекстов, представляется целесообразным обращение к анализу языка феноменологии. Феноменологическая редукция – определяющая для феноменологии операция, обеспечивающая проведение важнейшего методологического сдвига на трансцендентальную установку познания (в противоположность натуралистической установке). Требуется отказ от полагания объективного бытия окружающей действительности, переход к принятию ее исключительно как смысловых коррелятов сознательных актов субъекта познания. На уровне лингвистики это проявляется в уходе от языка экстенсиональных контекстов, выражающего смысловые конфигурации сознания. В лингвистическом измерении требование феноменологической редукции предполагает запрет на экстенсиональные языки.
Говоря о выразительных возможностях языка интенсиональных контекстов, полезно обратиться к классическим трудам:
- эпистемологической концепции Э. Гуссерля,
- семантической концепции Г. Фреге.
Семантика Г. Фреге – своеобразное «лингвистическое зеркало» для феноменологии. Каждый ее элемент отражает соответствующий элемент гуссерлевской концепции эпистемологии. Коррелятивность самих теоретических конструкций допускает применение аналитических техник одной системы в другой системе.
Корреляция базируется на понятиях интенциональной сущености (Гуссерль) и смысла языкового выражения (Фреге). Результатами исследований обоих авторов стало построение трехчленных структур, между элементами которых наблюдается определенное сходство.
Анализ языка феноменологии способствует нахождению ответа на вопрос о логической непротиворечивости языка интенсиональных контекстов. Феноменология мыслится как теория языка интенсиональных контекстов. В рамках этой концепции полагается, что радикально рефлексивный научный язык должен ориентироваться исключительно на то, чтобы выражать интенсиональные контексты. Однако гуссерлевская эпистемологическая концепция при рассмотрении дискурсов, позволяющих продуцировать подобные утверждения, проявляет содержащееся в ней противоречие.
При разворачивании феноменологического исследования, Гуссерль ориентируется на то, чтобы построить научную теорию. Но любая научная теория создается для того, чтобы искать решение вопроса об истинности или ложности какого-либо предложения – иными словами, чтобы формулировать истины о мире. Гуссерль декларативно заявляет, что подобные цели редуцируются. Феноменология тоже провозглашает определенные истины – истины о сознании. Эта теория исходит из существования сознания как региона абсолютного бытия, что является откровенной натурализацией, с которой феноменология должна бороться. Итак, гуссерлевский эпистемологический императив «ego cogito cogitatum» вступает в противоречие сам с собой. Он призван указать на приоритет интенсиональных контекстов, но в то же время имеет статус суждения с четкой истинностной оценкой. «Ego cogito cogitatum» – так обстоят дела на самом деле, указывает феноменология как научная теория. «Я мыслю мыслимое», т. е. я всегда должен принимать во внимание тот или иной предмет исключительно как феномен, коррелирующий с субъективными актами сознания, и вместе с тем я, как феноменолог, должен утверждать саму тотальность таких интенсиональных контекстов как нечто безусловно истинное, я должен выражать эту тотальность экстенсионально.
Исходя из вышесказанного, можно заключить, что язык, ориентированный исключительно на выражение интенсиональных контекстов, невозможен как последовательная и непротиворечивая знаковая система. Подобная система всегда будет содержать в себе противоречие автореферентного свойства.
