Словообразование узуальное и окказиональное.

Лекция 3. Тема 5. Словообразование узуальное и окказиональное. План 1. Что такое морфемика. 2. Формы морфем. Морф и морфема. Алломорфы. 3. Виды морфем по обязательности / факультативности; функции; способу выражения; частотности. 4. Морфемная структура слова. 5. Изменения в морфемном составе слова. 6. Понятие словообразование. 7. Способы словообразования. 1. Что такое морфемика. Морфемика – это раздел языкознания, изучающий систему значимых частей слова – морфем, т.е. строение, или структуру, слова. Морфонология – это раздел языкознания, изучающий приспособление друг к другу сочетающихся в слове морфем. Словообразование – это раздел языкознания, изучающий словообразовательную роль морфем и способы словообразования. Морфемика, рассматривающая мельчайшие значимые единицы языка – морфемы, и морфонология, анализирующая приспособление морфем друг к другу, способствуют установлению словообразующей морфемы в деривате и выявлению его производящей базы. Источник: И.В.Евсеева, Т.А.Лузгина, И.А.Славкина, Ф.В.Степанова. Современный русский язык: Курс лекций / И.В.Евсеева, Т.А.Лузгина, И.А.Славкина, Ф.В.Степанова; Под ред. И.А.Славкиной; Сибирский федеральный ун-т. – Красноярск,2007. – 642 с.. Морфемика (от греч. morphe – форма) – это 1) раздел языкознания, который изучает минимальные значимые части слов – морфемы; 2) совокупность морфем какого-либо языка. Морфемика была выделена в самостоятельный раздел языкознания относительно недавно. Традиционно она включалась в состав словообразования и морфологии и соответственно рассматривалась как часть грамматики. Есть основания для того, чтобы рассматривать морфемику как отдельный раздел языкознания. Она занимает промежуточное положение между морфологией, словообразованием и морфонологией, так как морфемы могут изучаться с разных сторон. У морфемики есть ряд собственных задач. Она рассматривает: 1) принципы выделения морфем; 2) критерии отождествления и разграничения морфем; 3) классификацию морфем и их соответствующую характеристику. Учение о структуре слова и его частях сложилось в лингвистике давно, но сам термин морфемика относительно новый. Он вошел в широкий научный обиход в 1970 г., после выхода «Грамматики-70». Морфемикой называется совокупность морфем данного языка и раздел языкознания, в котором изучаются морфемы. Внутри морфемики выделяют следующие разделы: 1) классификация морфем по месту в слове и функции; 2) классификация морфем по типам значений; 3) учение о морфемах и их речевых представителях. Морфемика как особый раздел языкознания оперирует своими понятиями, единицами, терминами, важнейшими из которых являются морфема, морф, корень, аффиксы (префиксы, суффиксы, постфиксы, флексии), основа слова, морфемный анализ, межморфемные связи, морфематические связи. Морфемика как раздел языкознания имеет тесные связи с морфологией, словообразованием, морфонологией (на основе в целом одинакового набора языковых средств), а также с фонетикой, поскольку знание законов фонетики помогает верно провести морфемный анализ. 2. Формы морфем. Морф и морфема. Алломорфы. В качестве основной единицы языка слово всегда выступает перед нами как единство плана выражения и плана содержания. Поэтому оно если делится, то только на значимые части – морфемы. Подавляющее большинство слов русского языка выступает как структурное целое, состоящее из определенным образом связанных между собой морфем. Правда, в современном русском литературном языке наблюдаются и слова иного типа, однако в целом их сравнительно немного. Эти слова делятся на две группы, резко противопоставленные друг другу. Одну группу составляют слова, структурно идентичные морфемам; в нее входят слова с непроизводной основой, не имеющие форм словоизменения (перед, но, лишь, здесь, конечно, ой!, кашне, меню и т.д.). Другую группу образуют слова, которые в качестве определенных структурных целых являются единицами, состоящими не из морфем, а из слов, не только способных употребляться отдельно, но и в составе слова сохраняющих особенности сепаратного оформления; в частности, сюда относятся очень продуктивные сейчас составные слова типа диван-кровать, завод-автомат, выставка-продажа и т.д. Все остальные слова распадаются минимум на две морфемы, каждая из которых обладает своей специфической семантикой. Значимость является таким же необходимым свойством морфемы, как и слова. От последнего морфема отличается по крайней мере по четырем линиям:  В качестве значимых единиц языка морфемы существуют лишь в слове, тогда как слова обычно выступают (если сами по себе не образуют предложения: брезжит, жаль, несомненно, нет и т.д.) в составе предложения.  В то время как слова в своей подавляющей массе являются структурными целыми составного характера, морфемы всегда являются мельчайшими значимыми единицами языка, членение которых на еще более мелкие невозможно.  В отличие от слов морфемы не обладают лексико-грамматической отнесенностью. Слова всегда выступают в языке как структурные единицы, относящиеся к определенному лексико-грамматическому разряду.  Поэтому любое слово обязательно является лексико-грамматическим единством. Морфема же или представляет собой указание на определенное значение, или выполняет грамматические функции. 1  Слова могут быть не только воспроизводимыми единицами, но и образованиями, создаваемыми говорящими или пишущими в процессе общения (именно этому их свойству и обязано своим существованием словопроизводство как языковое явление). Морфемы же всегда воспроизводимы (свойство «творимости» для них нехарактерно) и являются поэтому конечными значимыми элементами языка, извлекаемыми из памяти в качестве готовых и целостных единиц. Морфемы качественно отличаются от слов. Они обладают значением, но их значение не является самостоятельным и не может приравниваться к лексическому значению слова. Другим важным свойством морфем является их повторяемость: одни и те же морфемы могут быть представлены в разных словах, например: нефт-ян-ой, лед-ян-ой, шерст-ян-ой и т. п. Сходства и различия между словами и морфемами можно представить в виде следующей таблицы. Слова Морфемы 1. Выполняют номинативную функцию 1. Не выполняют номинативной функции 2. Существуют самостоятельно 2. Не существуют самостоятельно 3. Делятся на более мелкие значимые единицы – морфемы 3. Делятся на незначимые единицы – фонемы 4. Относятся к определенной части речи, свободно соединяются 4. Выделяются в составе слов 5. Обладают значением 6. Вступают в системные связи между собой Понятие морфемы как мельчайшей значимой единицы языка, равно как и сам термин «морфема», четко и развернуто было изложено уже И.А. Бодуэном де Куртенэ в 1888 г.: «Против деления речи на предложения, предложений на слова, слов на морфологические единицы немного, пожалуй, можно сказать. Ибо это все более подробное деление опирается постоянно на одну и ту же основу, исходит постоянно из того же самого принципа: здесь везде играет роль значение, элемент морфологическисемасиологический. Но на морфологической единице, или, как я ее назвал, «морфеме», это деление кончается... Переходя от морфем к звукам, мы вступаем в другую об- ласть ... Морфемы и звуки являются, так сказать, несоразмеримыми языковыми величинами». В качестве значимой единицы языка номинативного характера слово не может состоять из значимых и незначимых элементов: в структурном отношении оно распадается только на значимые части, т. е. морфемы. Производя звуковой анализ слова сады и выделяя в нем звуки 1с], [л], [д], [ы], мы производим принципиально иную операцию, нежели производя морфемный анализ слова сады и выделяя в нем соответственно корень сад- и окончание -ы. Морф Для обозначения минимальных значимых частей слов и словоформ в морфемике используются термины морфема и морф. Разграничение этих понятий тесно связано с понятиями язык и речь. Морфема – это минимальная значимая единица языка, которая выделяется в составе слова. В речи морфема реализуется в морфах, которые выделяются в составе словоформы. Морфема, таким образом, представляет собой совокупность тождественных морфов. Морф – наименьшая формальная часть слова, имеющая значение. Членение морфа приводит к выделению незначимых частей – звуков (фонем). По отношению к слову морф – единица вторичная, т.к. вычленяется из слова в процессе морфемного анализа, не имеет, подобно слову, морфологической оформленности и смысловой законченности. Значение морфа определяется только в составе слова. Морф за редким исключением обладает двумя признаками: отсекаемостью от других морфем и повторяемостью с тем же значением в других словах. Эта особенность морфа положена в основу правила его выделения из слова – основного принципа морфемного анализа: для того чтобы правильно вычленить морф из анализируемого слова, необходимо сопоставить это слово с двумя рядами слов – однокорневыми и одноструктурными. Так, при членении на морфы слова прибрежный его сопоставляют со словами однокорневого ряда берег, береговой, побережье) и со словами одноструктурного ряда привокзальный, приозерный, пришкольный. Морф при- повторяется с тем же значением в словах одноструктурного ряда и отсекается от остальной части слова при сопоставлении со словами однокорневого ряда; морф -бреж- повторяется с тем же значением в словах однокорневого ряда и отсекается от морфа при- и остальной части слова при сопоставлении со словами одноструктурного ряда; морф -н- повторяется с тем же значением в словах одноструктурного ряда и отсекается от морфа -бреж- при сопоставлении со словами однокорневого ряда и оставшейся за ним части -ый при сопоставлении со словами однокорневого ряда (в данном случае с другими формами слов прибрежной, прибрежному; морф -ый повторяется с тем же значением в словах одноструктурного ряда и отсекается от остальной части слова при сопоставлении со словоформами своей лексемы. В лингвистике наряду с термином морф для обозначения минимально значимой части слова употребляется более привычный для нас термин морфема. Морф по отношению к морфеме находится в таком же соотношении, как звук к фонеме. Как и фонема по отношению к звуку, морфема по отношению к морфу является обобщенной абстрактной единицей, реально существующей в виде ее вариантов – морфов. Например, в словах берег, побережье, прибрежный выделяются абсолютно идентичные по значению, но разные по форме морфы бере(к); бере(ж), бреж, являющиеся со стороны плана выражения морфами одной и той же морфемы. Формы морфемы Выступая в качестве той или иной значимой части слова, морфемы не представляют собой неизменяемые, раз навсегда данные единицы, а имеют различное звучание. Это наблюдается как в разных формах одного и того же слова (понять – пойму, жгу – жжешь, окно – окон, розочка – розочек, удалец – удальца и т.д.), так и в родственных словах (шлю – посылка, иду – пройти, толща – толстый). Разное звучание одной и той же морфемы может иметь различные причины и в соответствии с этим различный характер. Чаще всего оно представляет собой простое фонетическое видоизменение морфемы в силу действующих в настоящее время фонетических законов (ассимиляции или диссимиляции согласных, редукции гласных и т.д.). Так, непроизводная основа вод- может выступать в современном русском языке в виде [вод], [вот], [вад[,[вад’], [въд], [вод’] (подводный, завод минеральных вод, вода, водица, водовоз, половодье и т.д.), окончание именительного падежа множественного числа может звучать то как [а], то как [ъ]: масла, села и т.д. В силу морфологического принципа нашей орфографии такого рода факты обычно на письме не отражаются (исключения составляют лишь так называемые фонетические написания). Однако различное звучание одной и той же морфемы довольно часто носит иной характер и выступает как явление не только фонетическое, но и орфографическое. Разные формы одной и той же морфемы (их нередко называют морфами) в этих случаях объясняются ранее действовавшими фонетическими законами. Примеры: гнуть – сгибать, застыть – простуда, дно – донья, мять – мнешь, песок – песка, снести – собрать и т. д. Источник: Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов С 56 по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». В 3 ч. Ч. 2. Словообразование. Морфология / Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Просвещение,1987. – 256 с.. Тождество морфов в рамках одной морфемы определяется по наиболее существенным признакам: по тождеству значения, по сходству формы, а также способности к взаимозамене. Учет наиболее существенных признаков морфов служит основанием, с одной стороны, для их объединения и отождествления, с другой стороны – для их разграничения. Сравните значимые части слов, выделенные в словоформах петербуржец и москв-ич, лет-чик и стуль-чик, длин-ейш-ий и кратч-айш-ий. Морфы -ец и -ич имеют одно и то же значение «житель», выполняют одну и ту же функцию, но фонемный состав их абсолютно различен. Следовательно, эти морфы относятся к разным (синонимичным) морфемам. Морфы -чик и -чик совпадают по фонемному составу, но имеют разные значения: значение лица по профессии и уменьшительное, поэтому они тоже представляют две разные морфемы (омонимичные). Морфы -ейш- и -айш- тождественны по значению: прилагательные, содержащие эти морфы, выражают высокую степень проявления признака. Формальные различия объясняются позиционным распределением морфов: -айш- всегда выступает после заднеязычных согласных (которые чередуются с шипящими), -ейш- – после остальных согласных. Поэтому эти два морфа принадлежат одной морфеме. Отношения, возникающие между морфами в составе одной морфемы, не всегда одинаковы. Они могут быть охарактеризованы либо как отношения дополнительной дистрибуции (распределения), либо отношения свободного варьирования. При отношениях дополнительной дистрибуции морфы в пределах одной морфемы рас- пределены по грамматическим позициям. Их фонематический облик зависит от лексических и грамматических условий, в которые они попадают в процессе слово- или формообразования. Ср.: бунтов-щик, рез-чик, перебеж-чик. Морфы -щик/-чик выполняют одну и ту же функцию: привносят в производящую основу значение действующего лица. Но морф -чик выступает только после т, д, с, з, ж. После других согласных в образовании производных слов участвует морф -щик. Субстантивный суффиксальный морф -еств(о) употребляется после шипящих, -ств(о) – после остальных согласных (человеч-ество, студенч-ество – брат-ство, учитель-ство). Морфы ыва-/-ва- используются в глагольном словообразовании: с их помощью образуются глаголы несовершенного вида. Они тождественны по значению, а различная фонематическая оформленность объясняется неодинаковым характером корневых морфов производящих основ. Морф -ва- обычно присоединяется к производящей основе с односложным корневым морфом на гласный: у-мы-ть – у-мы-ва-ть, за-ры-ть – за-рыва-ть. Если корневой морф оканчивается на согласный, то к производящей основе присоединяется морф -ыва-: о-правд-а-ть – о-правд-ыва-ть, раз-дел-а-ть – раз-делыва-ть. Такие морфы не могут заменять друг друга. Они находятся в отношении дополнительной дистрибуции и называются алломорфами. Алломорфы встречаются как в разных лексемах, так и в разных словоформах одного и того же слова: песоч-ек – песоч-к-а, друг – друж-еский – друзь-я; город-ск-ой, гомель-ск-ий – человеч-еск-ий, товарищ-еск-ий. При отношениях свободного варьирования морфы в пределах одной морфемы тождественны не только по значению, но и по позиции в словоформе. Находясь в одинаковых фонетических и грамматических условиях, они свободно замещают друг друга. Их фонетическая оформленность зависит не от позиции в словоформе, а от сферы употребления: обычно один из морфов придает словоформе стилистическую окраску. Например, существительные с морфом -н’j- (с отсутствием гласного и) характерны главным образом для разговорной речи, а также поэзии: горенье, терпенье и т.п. Таким образом, морфы -ниj-/-н’j- используются при образовании отглагольных существительных со значением отвлеченного действия. При тождественности значения и общей позиции в словоформе они отличаются друг от друга только стилистической окраской. Сравните также словоформы стеной и стеною: словоформа Т. п. с флексией ой нейтральна, а словоформа с флексией -ою характерна для поэтической речи. Надо отметить, что встречаются морфы, не имеющие и стилистических различий, например, адъективные морфы -охоньк- и -ошеньк-: белёхонький – белёшенький. Такие морфы, находящиеся в отношениях свободного варьирования, называются вариантами морфемы. Нужно отметить, что нет единства в употреблении указанных терминов. Термины алломорфы и варианты морфемы могут пониматься как синонимы и относиться ко всем разновидностям морфемы. Алломорфы могут называться вариантами, а варианты – вариациями морфем. 3. Виды морфем по обязательности / факультативности; функции; способу выражения; частотности. Основные виды морфем В русском языке наблюдаются прежде всего два основных вида морфем: 1) корневые морфемы и 2) морфемы служебные, или аффиксальные. К корневым морфемам относятся: 1) непроизводные основы, которые являются совершенно обязательной и неотъемлемой принадлежностью любого слова (как про- стого, так и сложного), и 2) аффиксоиды (корневые морфемы, выступающие в функции аффикса – приставки пли суффикса), которые наблюдаются лишь в отдельных моделях сложных слов. Корневая морфема – это основная часть всех родственных слов и их грамматических форм, выражающая общее лексическое значение. Корневые морфемы, в отличие от аффиксальных, характеризуются следующими особенностями. 1) Корень является носителем лексического значения (его основных элементов). 2) Корни всегда материально выражены (не нулевые). 3) Корни обязательны: в русском языке практически нет ни одного слова без корня. 4) Корни имеют способность употребляться в свободном и связанном виде. Свободными являются те корни, которые совпадают с основой словоформы: теперь, строк-а, рубеж, чист-ый, полз-ти. Связанными являются корни, которые всегда сопровождаются аффиксами и никогда не совпадают с основой словоформы: об-у-ть – раз-у-ть, над-бав-ить – при-бав-ить, с-верг-нуть – от-верг-нуть и т. п. Связанные корни называются радиксоидами (лат. radix «корень», греч. oid «подобный»). Чаще всего связанные корни характеризуются повторяемостью, но некоторые имеют уникальный характер, являются единичными: брусн-ика, ежев-ика (по сопоставлению с черн-ика, земл-яника, голуб-ика). Такие корни называются унирадиксоиды (уникальные, т.е. единичные радиксоиды). 5) Корни повторяются в рядах родственных слов (уч-ить – уч-итель – учительница – уч-ебник – уч-еник и т. д.), но распространены и неповторяющиеся, единичные корни, которые выделяются только в одном слове: я, артикль, мадам, джунгли, весьма, вот, ага, однако, разве и т.п. (то есть в словах неизменяемых и не образующих новых слов). 6) Одним из отличительных признаков корневой морфемы является незакрепленное место корня в слове. Один и тот же корень может занимать разное место в слове по отношению к другим морфемам: он может быть в начале слова перед аффиксами (вчера-шн-ий), в конце слова после аффиксов (поза-вчера), в середине слов между аффиксов (поза-вчера-шни-й). Непроизводная основа свойственна абсолютно каждому слову и является основным элементом, мотивирующим его значение. Она выделяется даже в пределах тех словесных единиц, которые этимологически исходного корня уже не имеют или возникли на базе служебных морфем. В качестве слов «без корня» можно привести существительное Шурочка и глагол вынуть; слово Шурочка формально состоит сейчас, если иметь в виду его происхождение, из трех суффиксов и окончания: Александра; Са-ша; Саш-ур-а; ШІ-ур-а; ШІ-ур-очк-а; глагол вынуть – из приставки вы-, инфинитивного -ть, суффиксов -н- и -у- на месте корневого я (ср.: снять, принять) по аналогии с глаголами на -нуть. Однако все такого рода слова не имеют в своем составе лишь первоначального корня, но отнюдь не корня вообще, иначе говоря, непроизводной основы. Последний у них есть (ср. Шур-; -Н-, одновременно относящееся и к корню, и к суффиксу), как и во всех остальных словах, и именно им выражается основная «часть» их семантики. В качестве слов, восходящих к аффиксам, можно назвать существительные измы, пере, пра, маны и т.п.; ср.: ...А поскольку спор шел на сплошных «пере» в ту и другую сторону, то в конце концов критики ушли от объективной ценности книги... (Лит. газ., 1961, 16 ноября). Но и в этих словах отсутствие корня мнимо; этимологически служебная морфема в них выступает уже в качестве корневой, выражающей лексическое значение слова в целом. Аффиксоиды, выполняя роль аффиксов, в той или иной мере формализовались, но вместе с тем еще не перестали осознаваться корневыми. Таковы, например, морфемы -вод в словах оленевод, садовод и т п., полу- в полушубок, полузабытый, полусидеть и т. п. -образный в шарообразный, киселеобразный и т.п. К служебным морфемам в пределах производной основы относятся суффиксы, приставки и соединительные гласные, а за пределами основы (как производной, так и непроизводной) – окончания. Служебные морфемы (аффиксы, от лат. affixus «прикрепленный») можно определить как часть слова, имеющую грамматическое значение видоизменяющую значение корня. Особенности аффиксов в сравнении с корнями следующие. 1) Аффиксы не несут лексического значения, они лишь могут видоизменять лексическое значение корневой морфемы. 2) Аффиксы могут быть как материально выраженными, так и нулевыми. Ряд аффиксальных морфов (флексийных, суффиксальных, интерфиксальных) обнаруживает свое присутствие в словоформах только на уровне значения. Нулевые морфемы выделяются при сопоставлении ряда одноструктурных слов и грамматических форм. Отсутствие материально выраженного аффикса играет значимую роль: дом□ – дом-а – дом-у, пробегать → пробегØ (ср. пробегать → пробеж-к-а), премьерØминистр (ср. электр-о-станция) и т.п. Нужно отметить, что не все лингвисты признают существование нулевых аффиксов. 3) Аффиксы необязательны, факультативны. Непроизводные неизменяемые слова имеют только корневой морф: здесь, едва, там, или, какаду, ателье, беж, хаки и т.п. Непроизводные изменяемые слова содержат флексии (окончания): лес□, добрый, вед-у, он-а. Производные неизменяемые слова не имеют в своем составе флексий, в них выделяются другие аффиксы: по-друг-ому, когда-нибудь. Производные изменяемые слова содержат аффиксы разных типов – флексии, суффиксы, префиксы или другие: под-снеж-ник□, бел-оват-ый, раз-волн-ова-л-□-ся, ис-чезØ□. 4) Аффиксы реализуют свое значение только в сочетании с корневыми морфемами, то есть у них нет свободы употребления, они имеют связанный характер. Исключение составляют некоторые аффиксальные морфы, которые совпадают с основами служебных слов, например: без-, а-, от-, не- и под. 5) Аффиксы повторяются, как правило, в больших рядах слов и словоформ: ходь-б-а, стрель-б-а, кось-б-а, паль-б-а, стрель-б-а; ходи-л, говори-л, игра-л; книг-у, дорог-у, стен-у, трав-у, вод-у. Исключением являются уникальные части словоформ, выступающие в роли аффиксов (то есть встречаются единичные аффиксы). Они называются унификсами и могут выступать в роли приставок и суффиксов: кур-нос-ый, ра-дуг-а, стекл-ярус, мет-ель, почт-амт. Некоторые лингвисты () считают унификсы самостоятельными морфемами, не включают их в состав аффиксов, поскольку унификсы имеют особые свойства. Отличия унификсов от корней и аффиксов и некоторые особенности корней и аффиксов представлены в следующей таблице (по ). Корни сво- Корни свя- Аффиксы по- Унификсы бодные занные вторяющиеся 1.Повторяемость +, -+, -+ -- 2.Свобода упот+ ---ребления 6) В отличие от корней, служебные морфемы разных видов занимают в слове строго определенное место по отношению к корню и другим морфемам (префиксы стоят перед корнем, суффиксы после корня, постфиксы после флексий и т. д.). Аффиксы, присоединяясь к слову или к основе, выполняют две основные функции: 1) образуют разные грамматические формы знаменательных свойств, 2) создают новые слова. Таким образом, различают две основных категории служебных морфем: грамматические морфемы, которые называются словоизменительными или формообразующими (формообразовательными), и неграмматические морфемы (словообразовательные, словообразующие). Выделяются также синкретические морфемы. Грамматические морфемы – это флексии, их называют словоизменительными аффиксами, так как они используются для образования и различения словоформ (весна, весн-ы, весн-е и т.д.). Они называются также синтаксическими, так как выражают отношения между словами в предложении. К грамматическим морфемам относят и формообразующие суффиксы и префиксы, которые создают формы слов, например, формы прошедшего времени глагола, вида глагола, инфинитива глагола, настоящего (простого будущего) времени глагола (это суффикс -j-, который рассматривают и как интерфикс), причастий и деепричастий, формы сравнительной и превосходной степени прилагательных, наречий, слов категории состояния, форму множественного числа существительных и другие: чита-л, на-писа-ть, разби-т-ый, бега-j-ем, бега-j-а, тепл-ее, светл-ейш-ий, брат-j-я и т.п. Такие морфемы называются несинтаксическими, поскольку они в составе слова выражают дополнительные грамматические оттенки, но не влияют на взаимоотношения слов в предложении. Словообразовательные (неграмматические) морфемы, как уже говорилось, создают слова с новым лексическим значением: учить → учи-тель, красный → красн-е-ть, туча → туч-к-а, завтра → после-завтра и т.п. Синкретические морфемы совмещают две функции – грамматическую и словообразовательную. Например, ряд глагольных префиксов образует новые слова (придает исходным глаголам новые оттенки значения) и при этом создает другую форму – совершенного вида: писать → пере-писать, копать → за-копать. При характеристике служебных морфем используются такие понятия, как продуктивность и регулярность. Продуктивными считаются служебные морфемы, которые свободно используются для образования новых слов в русском языке: суффиксы существительных тель, -ник, -ость (истребитель, колхозник, плановость) и др. Непродуктивными считаются служебные морфемы, при помощи которых в настоящее время новые слова не образуются: суффиксы существительных -ш(а) (крыша), -ырь (пустырь), -д(а) (вражда), -знь (жизнь) и др. Служебные морфемы (как продуктивные, так и непродуктивные) обычно сочетаются с большим количеством слов или основ, входят в состав многих слов или словоформ. Такие морфемы называются регулярными. Служебные морфемы, которые сочетаются с ограниченным кругом основ (слов), называются нерегулярными. Регулярных аффиксов абсолютное большинство: все продуктивные, из непродуктивных – суффиксы существительных -изн(а), -б(а), -чак (белизна, борьба, весельчак) и т.д. Нерегулярные аффиксы – это субстантивные и адъективные суффиксы в словах дет-вор- а, бел-ес-ый, бел-обрыс-ый и др. За пределами классификации морфем и морфов находятся так называемые асемантические элементы слова. Они выделяются в структуре слова или словоформы формально – при сопоставлении с другими словами и словоформами, но никакого значения, в отличие от морфем, не имеют. Они называются асемантемы, асемантические морфемы, структемы и т.д. К асемантическим элементам слова обычно относятся: 1) соединительные элементы сложных слов; 2) межморфемные элементы простых слов; 3) незначимые элементы, выделяемые в конце или в начале основы; 4) тематические гласные инфинитивов глаголов. 1) Соединительные элементы сложных слов называются интерфиксами (лат. inter«между», fixus «прикрепленный»). В качестве интерфиксов к сложных словах выступают звуки и сочетания звуков -о-, -е-, -ух- и др.: сад-о-вод, жизн-ерадостный, дв-ух-этажный, тр-ёх-кратный. 2) В составе простых слов могут выделяться соединительные элементы, которые появляются при словообразовании (реже при формообразовании) и соединяют основу с суффиксом. Они также могут называться интерфиксами, а также связочными морфемами, вставками и др. Чаще всего интерфиксы употребляются в составе суффиксальных существительных и прилагательных, реже – глаголов: петь → пе-вец, сестра → сестр-ин-ский, Америка → америк-ан-ский (ср. город → городской). 3) В ряде слов в конце или в начале основы формально выделяются определенные звуковые отрезки, не имеющие значения и не являющиеся морфемами (это видно при сопоставлении с другими словами): баз-ис – база, пал-ец – беспалый, унывать – за-унывный, помогать – вс-помогательный. С синхронной точки зрения подобные слова непроизводны, поэтому указанные звуковые отрезки не имеют значения. Они могут включаться в состав корня (то есть основы не будут члениться). Их также называют субморфами (лат. sub «под»). 4) Тематические гласные, употребляемые в составе инфинитивов глаголов современного русского языка (-а-/-я-, -и-, -е-), могут квалифицироваться по-разному – как морфемы и как асемантические элементы. В составе непроизводных глаголов тематические гласные являются асемантическими элементами: чит-а-ть, сид-е-ть, ходи-ть, гул-я-ть. Они могут включаться в состав корня, но могут обозначаться как суффиксы (хотя они и не являются суффиксами), поскольку они относят глагол к какомулибо морфологическому классу, указывают на определенный способ глагольного действия (глаголы имеют значение протяженности действия). Все выделяющиеся в слове морфемы всегда являются значимыми частями слова, хотя их конкретная семантика и характер ее выявления могут быть самыми различными. Особенность морфем в подавляющем большинстве слов выступает четко и выразительно, несмотря на то что образующие русское слово морфемы всегда составляют слитное целое. Однако в отдельных случаях объединение морфем в составе слова оказывается таким тесным, что определение их может быть делом довольно трудным. Материально выраженные и нулевые морфемы Все корневые и служебные морфемы, используемые для образования слов, – материально выраженные значимые части, представляющие собой звук или комплекс звуков. Что касается формообразующих аффиксов, то среди них есть и такие, которые являются нулевыми. Это некоторые окончания и два формообразующих суффикса. Под нулевой морфемой понимается такая материально не выраженная морфема, которая выделяется в слове по сопоставлению соотносительных форм, имеющих материально выраженные морфемы того же ряда. Так, в слове нос по соотношению с формами носа, носом, носы, носах и т. п., имеющими материально выраженные окончания -а, -ом, -ы, ах и др., выделяется нулевое окончание, указывающее на именительно-винительный падеж единственного числа; в слове полок по соотношению с формами полка, полку, полки, полками и т. д., имеющими материально выраженные окончания -а, -у, -и, ами и пр., выделяется нулевое окончание, указывающее на родительный падеж множественного числа; в словах типа брось, встань по соотношению со словами возьми, неси, пиши и т. п., имеющими материально выраженный суффикс -и, выделяется нулевой суффикс «повелительного значения» и т.д. Все существующие в современном русском языке нулевые морфемы стали таковыми в результате фонетических процессов утраты редуцированных гласных ъ, ь и неударного гласного полного образования и на конце слова. Так, нулевое окончание именительно-винительного падежа единственного числа в словах типа боль является по своему происхождению материально выраженным окончанием – именно окончанием -ь (где ь – редуцированный гласный переднего ряда среднего подъема, исчезнувший в результате падения слабых редуцированных). Свободные и связанные корни Непроизводные основы, выступающие в качестве основной структурной и смысловой части слова, неодинаковы по своей морфемной самостоятельности. Свободными корнями являются такие непроизводные основы, которые способны выступать не только в составе производных основ родственных слов, но и вне их, образуя в таком случае в соединении с окончаниями целое слово. Например, свободными будут непроизводные основы окн-, вез-, тр-, лев-, т-, вед-, стол- и т.д., поскольку они известны как в составе производных основ (подоконник, завезти, тройка, налево, потусторонний, переведет, застольный и др.), так и вне их, сами по себе (окно, везу, три, левый, та, веду, стол и т. п.). Отношения между производными основами, содержащими внутри себя свободные основы, и соответствующими им непроизводными (ср.: завезти – везти, подоконник – окно и т. д.) являются отношениями последовательной производности. Свободные непроизводные основы с точки зрения своих возможностей реализовать себя аналогичны словам с прямым, номинативным значением. Связанные корни представляют собой такие непроизводные основы, которые известны только в составе производных основ родственных слов и неизменно выступают в связи либо с теми или иными «нефлексийными» аффиксами, либо с другой основой. Так, связанными являются непроизводные основы ул-, слад-, анарх-, тряп-, прек, шиб-, дород-, пт-, чал-, бод- и т.п., реализующие себя как значимые части слова лишь в связи с определенными основообразующими аффиксами и основами (ср.: переулок, улица; сладкий, сладость; анархия, анархосиндикализм; тряпка, тряпье; упрекать, попреки; расшибать, ушибить; дородство, дородный; птица, пташка; причал, отчалить; бодать, боднуть и т. д.). Отношения между производными основами, содержащими в себе связанные основы, можно охарактеризовать как отношения равнопроизводности. По характеру проявления в слове связанные корни напоминают слова с фразеологически связанным значением, также несвободные по употреблению в качестве отдельных единиц в предложении: чревато (последствиями), закадычный (друг), прищурить (глаза) и т.д. Связанные непроизводные основы появляются в языке, во-первых, в результате утраты исходного слова, имевшего свободную основу. По этой причине связанными стали, например, непроизводные основы скуд- (в скудный, скудость), завид- (взавидовать, зависть), пал- (в палец, беспалый), нз- (в вонзить, пронзить), после того как из русского литературного языка ушли слова скудыи «скудный», завада «зависть», палъ «палец», ньзти «пронзить». Во-вторых, связанные корни возникают в силу того, что исходное -лово семантически расходится с производными от него словами. Такого происхождения, например, связанные основы в словах настроить – расстроить, исследовать – обследовать, надеть – раздеть, запереть – отпереть, запасти – припасы и др., ставшие такими в связи с уходом их из «смысловой сферы» слов строить, след, деть, переть, пасти и т. д. В-третьих, причиной появления связанных непроизводных основ является усложнение основы, если оно обусловлено заимствованием лов, находящихся между собой в отношении равнопроизводности (ср.: энтузиаст – энтузиазм, импортировать – экспортировать, диктант – диктовать, эгоист – эгоизм и т. д.), а также процессы словообразования по аналогичным образцам в русском языке (ср.: бензин – бензовоз, суверенитет – суверенный, нигилист – нигилизм, акмеизм – акмеист и др.). Следует иметь в виду, что, кроме связанных корней, наблюдается также и явление связанности их отдельных форм. Однако эти разные по своему характеру факты необходимо четко дифференцировать. Нельзя, например, считать связанными корни пас- (в писать), зв- (в звать), жж-, жиг- (в жжение, обжигать) и т. п. Ведь они известны также и в виде пиш- (пишу), зов- (зов, зову), жг- (жгу), имея в этих случаях свободный характер. Типы значений морфем Выделяющиеся в слове морфемы смысловом отношении не являются однородными: непроизводные основы выражают основное лексическое значение слов, служебные морфемы – дополнительные смысловые и грамматические значения. Все они делятся на две группы в зависимости от степени самостоятельности и характера проявления значения в слове. Одни из них имеют свободное значение, другие – связанное. Под свободным следует понимать такое значение, которое ясно и определенно выявляется у морфемы даже тогда, когда она «вынута» из конкретного слова. Это значение аналогично прямому, номинативному значению слова. Под связанным подразумевается значение, которое четким становится в морфеме лишь тогда, когда она рассматривается как составная часть конкретного слова. Это значение аналогично фразеологически связанному значению слова. Свободным значением непроизводная основа обладает в том случае, если она является свободной (пускать, рука, синий, бегом и т. д.). Связанное значение характеризует связанную непроизводную основу (прибавить, беличий, кошка, закоулок и т.д.). Специфика значения аффиксов зависит от того, регулярными или нерегулярными они являются сейчас в словах. Аффиксы регулярные имеют, как правило, свободное значение, четко осознаваемое и дифференцируемое говорящим и внутри, и вне слова. Такими, например, являются приставки анти- и в-, суффиксы -ость и -ист, окончания -ах и -ут (-ют) и т.д. Нерегулярные аффиксы имеют только связанное значение, присущее им лишь как частям тех слов, в которых они выделяются: Их значение совершенно определенно устанавливается только путем уяснения связей и соотношений содержащих их слов с соответствующими им родственными словами и сравнения с регулярными моделями словообразования. В существительном чайхана по соотношению с существительным чай выделяется суффикс -хан(а), который имеет связанное значение. В качестве суффикса со значением места он предстает перед нами лишь тогда, когда мы убеждаемся в идентичности отношений, наблюдаемых между словами чай – чайхана, с одной стороны, и тех, которые характерны для аналогичных регулярных типов – с другой (кофе – кофейня, блины – блинная и т. д.). Связанным же значением обладают нерегулярные суффиксы -овь, -лин, -adbj(a) и -ев(а) в словах свекровь, павлин, говядина и синева, соответственно указывающих на качество, пол (женский, мужской), мясо и т. д. Однако при всей своей связанности значение нерегулярных аффиксов является фактом вполне реальным, ибо слова, их содержащие, существуют в языковой системе как определенные элементы словообразовательных гнезд, семантических полей и лексико-грамматических категорий. Суффикс лица -уз в существительном француз определяется в своей семантике и разницей значений слов Франция и француз, и принадлежностью этого слова к большой группе этнонимических обозначений, имеющих в своем составе регулярные суффиксы лица (японец, норвежец, чилиец и т. п.). Анализируя свободное и связанное значение морфем, нельзя забывать уже отмеченного принципиального различия в семантике непроизводных основ и аффиксов, идущего сразу по двум линиям.  Значение непроизводной основы конкретно и носит предметно-логический характер. Значение же аффикса абстрактно и является логико-грамматическим. Особенно яркий отвлеченный характер значения среди аффиксов имеет окончание.  Значение непроизводных основ совершенно самостоятельно и заложено в них самих. Значение же аффиксов окончательно уточняется в структуре слова. Этому не противоречат, как может показаться с первого взгляда, ни наблюдаемые иногда факты недостаточно четкой семантики связанных основ, ни довольно яркое свободное значение аффиксов, ибо первое не отменяет самостоятельности семантики связанных основ, а второе – того, что аффиксы как значимые единицы языка употребляются только в составе слова. Особенно наглядно большая зависимость семантики служебных морфем от лексико-грамматических особенностей образующей основы проявляется в суффиксах и приставках. В значительно меньшей степени она сказывается в окончаниях. Совершенно независимым и в то же время наименее «семантичным» значение выступает в соединительных гласных. Связанное значение могут иметь в отдельных случаях и регулярные аффиксы, однако это наблюдается сравнительно редко и только тогда, когда слова, в которых они употребляются, из одной лексико-грамматической категории перешли в другую. В качестве примеров можно привести значение суффикса -enuj- в слове крепление (Крепление у лыж оказалось плохим) и значение суффикса -щик в слове бомбардировщик (самолет). Значения конкретного предмета у суффикса -нuj- (-енuj-) и действующего предмета у суффикса -щик являются связанными. Они возникли в словах в связи с изменением их семантики, а затем и определенных грамматических свойств. Образовать сразу с помощью суффикса -ни/- (-enuj-) новое название конкретного предмета, с помощью суффикса -щик новое название действующего предмета нельзя. Регулярными образующими, имеющими свободное значение, они выступают соответственно лишь как суффиксы имен действия и действующего лица. Значение словообразовательных аффиксов нельзя устанавливать путем простого вычитания значения производящего из значения производного слова. Правильно и точно оно может быть определено тогда, когда будет рассмотрено не в одном слове, а в целом ряде слов, образующих определенную словообразовательную модель или какой-либо лексико-грамматический разряд. В данном слове тот или иной словообразовательный аффикс имеет именно это, а не другое значение только потому, что такое же значение он или ему подобные имеют в одноструктурных или аналогичных по семантике и лексико-грамматической принадлежности словах. Морфемы дифференцируются не только по степени самостоятельности и характеру проявления, но и по своему лингвистическому существу В этом плане особенно четко вычленяются вещественное, грамматическое и стилистическое значения морфем. В качестве аффиксов, имеющих вещественное значение, или, иначе, лексическую функцию, можно назвать «суффикс мяса» в словах баранина, говядина, свинина и др., суффикс места в словах читальня, спальня, гладильня и т.д., суффикс неполноты качества в словах беловатый, длинноватый, староватый и т. п. В качестве аффиксов, имеющих грамматическое значение, выступают, например, суффикс несовершенного вида -а- в слове бросать, приставка совершенного вида на- в слове написать, окончание 3-го лица множественного числа -ут в глаголе несут, приставка о- в слове охота «желание» (она указывает на именной характер основы, ср. хотеть). В качестве стилистических аффиксов, вносящих в слово лишь определенный оттенок книжности или просторечности и не имеющих, кроме этого, какой-либо семантической или грамматической наполняемости, можно указать, например, приставку пре- в глаголах типа преподнести (ср. поднести), препоручить (ср. поручить), препроводить и т.п. и суффикс -сь в наречии вчерась. Регулярные и нерегулярные аффиксы В качестве значимой части слова аффиксы воспроизводятся по-разному: одни – регулярно, другие – нерегулярно. Регулярные аффиксы воспроизводятся в составе слов постоянно и образуют определенную словообразовательную или формообразующую модель. Слова с регулярными аффиксами составляют всегда определенные группы слов (с точки зрения состава, и количества, правда, различные), входящие в одни лексикограмматические ряды. Именно поэтому регулярные аффиксы выступают в подавляющем большинстве случаев как морфемы, имеющие то или иное значение не только в качестве части словесного целого, но и взятые отдельно, вне слова. Примеры: суффиксы -тель, -н(ый), -нича(ть), -и (в наречиях типа дружески), приставки по-, де-, пра-, архи-, не-, из-, окончания -ом, -е (в словах типа харьковчане), -ут (-ют), -ого и т.п. Нерегулярные аффиксы в составе слов встречаются редко и воспроизводимой модели не образуют. Их семантика устанавливается только путем определения связей и соотношений содержащих их слов с родственными словами и сравнения с регулярными моделями, образуемыми словами того же словообразовательно-семантического плана. Так, в существительных любовь и свекровь выделяются суффиксы -овь. Эти нерегулярные суффиксы имеют не свободное, как, например, суффиксы -ниj(e) (страдание) и -ниц- (писательница), а связанное значение. Оно существует у суффиксов овь (это явно разные суффиксы в указанных выше словах) только в содержащих их словах. Как суффикс имени действия суффикс -овь определяется при анализе соотношений между словами любить и любовь (тождественных тем, которые наблюдаются в регулярных моделях, вроде страдать – страдание, молотить – молотьба и др.). Как суффикс лица женского пола суффикс -овь определяется при анализе соотношений между словами свекровь и свекор (тождественных тем, которые наблюдаются в регулярных моделях, вроде писатель – писательница, кондуктор – кондукторша и др.). Как по своей прикрепленности к определенному слову, так и по семантике нерегулярные аффиксы напоминают слова, известные лишь в пределах фразеологических оборотов: кромешный (ад), елико (возможно), бразды (правления) и т. д. В качестве примеров нерегулярных аффиксов можно назвать суффиксы -таш (0) (в слове патронташ), -ичок (0) (в новичок), -арник (0) (в кустарник), -ютк (а) (в малютка), ел (0) (в козел), -ий (0) (в пролетарий), -сь (в вчерась), -к(а) (со значением действия: драка), окончания -м (в дам, ем, создам), -то (в кто, что) и др. Наличие регулярных и нерегулярных аффиксов и моделей в современной словообразовательной системе языка объясняется тем, что последняя представляет собой продукт целого ряда эпох, явление не только функционирующее, но и развивающееся, в котором рядом с актуальными моделями и типовыми структурами существуют также и словообразовательно изолированные слова, своеобразные структурные «единоличники». Продуктивные и непродуктивные аффиксы Говоря о регулярности или нерегулярности аффиксов, мы имели в виду их воспроизводимость в целом разряде слов или в отдельных, единичных словах, выступающих в качестве словообразовательно изолированных. Говоря же об их продуктивности или непродуктивности, следует иметь в виду свойственную им разную производительность в создании слов и форм, различный (для каждого аффикса и модели свой собственный) творческий характер. Между понятием регулярности-нерегулярности и продуктивностинепродуктивности определенные взаимоотношения существуют (нерегулярные аффиксы являются всегда одновременно и непродуктивными), однако понятие регулярности не покрывается понятием продуктивности. Среди регулярных служебных морфем имеется немало таких, которые продуктивными уже не являются. Регулярность многих ныне непродуктивных аффиксов объясняется их яркой производительностью в прошлом. О продуктивности или непродуктивности того или иного аффикса можно говорить, лишь сравнив количество и состав содержащих его слов в данной языковой системе с тем, что наблюдалось в языке в предшествующие эпохи его развития. Так, регулярный суффикс -изн(а), выделяющийся сейчас в соединении с основой прилагательного по крайней мере в 12 словах, выступает в современном русском языке таким же непродуктивным, как и нерегулярный суффикс -овизн(а), известный только в слове дороговизна. Об этом свидетельствует тот факт, что с XIX в. в нашу речь не вошло ни одного нового существительного, образованного посредством суффикса -изн(а). Все слова с этим суффиксом, употребляющиеся в настоящее время, были известны в XVIII в. Более того, в то время их было даже больше (например, ныне исчезнувшие молодизна, синизна, тонизна и т.п.). Продуктивными являются такие аффиксы, которые выделяются в целом ряде недавних по своему появлению в языке образований. Непродуктивные аффиксы представляют собой служебные морфемы, с помощью которых в настоящее время новые слова и формы или не образуются, или образуются очень редко. В качестве совершенно непродуктивных в настоящее время аффиксов можно назвать, например, приставки су-, низ- (сумрак, суглинок; низводить, ниспадать и т.д.), суффиксы -cтвиj(e), -знь (спокойствие, удовольствие; жизнь, болезнь, боязнь), окончание существительных в творительном падеже множественного числа -ьми (костьми), окончание -ух в числительном двух и др. Эти аффиксы свободно выделяются и в словах, и в формах, однако среди таких слов и форм недавних образований не наблюдается. Круг слов и форм, в котором имеются совершенно непродуктивные служебные морфемы, нередко ограничен несколькими одиночными образованиями. Так, окончание -а для всех косвенных падежей является специфической принадлежностью только трех числительных: сто, сорок, девяносто; приставка сюр- известна в русском языке лишь в словах сюрреализм, сюрреалист, сюрреалистический; суффикс -тв(а) со значением абстрактного действия выделяется как морфема только в существительных жатва, жратва, битва, молитва и т. д. Примерами продуктивных в настоящее время аффиксов могут быть суффиксы к(а) (для образования наименований лиц женского пола от соответствующих по значению слов мужского рода), -о (для образования наречий от прилагательных), -ыва (ива) (для образования глаголов несовершенного вида), приставки с-, от-, про-, основная масса окончаний в существительных, прилагательных и глаголах и т.д. С их помощью новые слова и формы образуются интенсивно и постоянно, их морфематические связи широки и разнообразны. Так, нулевое окончание в именительном падеже единственного числа присуще подавляющему большинству склоняемых имен существительных мужского рода; именно с его помощью прежде всего оформляются в настоящее время в русском языке слова указанной родовой принадлежности, как недавние новообразования, так и только что усвоенные заимствования. Приставка не- обладает способностью образовывать новые прилагательные от прилагательных самой различной структуры, происхождения и времени появления (непартийный, некомплектный, нестандартный, нечитабельный, неэквивалентный и т. п.). С помощью суффикса -ость непрерывно образуются абстрактные имена существительные. Малопродуктивными аффиксами являются, например, суффикс -ач (ср. хотя бы образованные с помощью этой морфемы пооктябрьские слова избач, циркач, трюкач, слухач), оценочно-уменьшительный суффикс -ец, приставка анти- (ср. недавние производные с ней: антигосударственный, антиколониальный, антифашистский, антинаучный и др.), окончание -е в именительном падеже множественного числа имен существительных (типа братчане). Продуктивность какого-либо аффикса в образовании структурно и семантически различных форм и слов может быть различной. Так, суффикс -тель, малопродуктивный в производстве имен со значением действующего лица, в то же время продуктивен в производстве слов – наименований действующего предмета (выключатель, обогреватель, выпрямитель и др.). Суффикс -ш(а) малопродуктивен в современном русском языке для образования наименований жены по мужу, но продуктивен в качестве суффикса женского пола, например: лифтерша, дикторша, билетерша, корректорша и т.д. То же можно отметить и относительно продуктивности таких аффиксов, которые являются общими для ряда частей речи. Так, например, приставка пре- встречается и в именах, и в глаголе, и в наречии. Однако ее действенность как образующего аффикса в сфере этих лексикограмматических разрядов слов неодинакова. В области прилагательных и наречий приставка пре- продуктивная и свободно образует производные от любого качественного прилагательного и от наречий на -о, е. В сфере глаголов эта приставка, хотя и выделяется в целом ряде образованных с ее помощью слов (преувеличить, превозносить, превышать, преумножить, преуспеть, пресытиться и т. д.), является непродуктивной: из сравнительно недавних образований можно отметить лишь преподносить и преуменьшать. Остальные глаголы с приставкой пре- были известны, как правило, уже в древнерусском языке. В именах существительных она совершенно непродуктивна, хотя в отдельных словах и выделяется (преграда, прегрешение, пресыщение, премудрость, преизбыток и др.). Вопросы о том, почему одни аффиксы и модели в настоящее время продуктивны, а другие – непродуктивны, чем объясняется тот факт, что продуктивные ранее служебные морфемы и типы словообразования становятся непродуктивными и наоборот, разработаны пока что недостаточно, однако некоторые выводы можно сделать.  Аффиксы могут превращаться в непродуктивные или малопродуктивные в силу связанных с развитием общества изменений в лексике в целом, а также в системе и способах наименования. Так, в современном русском литературном языке стали непродуктивными «суффиксы жены» (-ш(а), -их(а) и т. д., например: генеральша, мельничиха). Это было связано с тем, что в советскую эпоху женщины стали полноправными членами общества, не только женами, но и специалистами в той или иной области общественной деятельности. Женщины стали называться в результате этого не по мужу, а по приобретенной профессии, занятию и т. д. Суффикс -ш(а) получил новое значение, превратившись в качестве производительной морфемы в суффикс для обозначения лиц женского пола по их деятельности, профессии и т. д. Еще один пример. В настоящее время являются непродуктивными суффиксы лица, образующие слова, которые представляют собой экспрессивные характеристики человека по какому-либо внешнему его признаку. Как непродуктивные можно охарактеризовать сейчас суффиксы -ан и -ун (пузан, губан, лобан, горлан; моргун, крикун, плясун и т. д.). Это объясняется тем, что в современном языке стали преобладать способы образования названий лиц по их социальным качествам. Таково современное «языковое зрение»: в человеке стали «видеть» не его внешние данные как «биологической единицы», а положение в обществе. Таким образом, одной из причин непродуктивности или малопродуктивное ранее продуктивных аффиксов являются соответствующие сдвиги в лексической системе русского языка, обусловленные изменениями в общественной жизни и «языковом видении» объективного мира. По той же причине ранее малопродуктивные и совершенно непродуктивные суффиксы могут становиться продуктивными. Так, суффикс -тель в качестве морфемы, образующей имена существительные со значением действующего предмета, первоначально был малопродуктивен. В XVIII в., когда у него впер-    вые проявилась данная функция, с «неличной» семантикой были известны лишь отдельные слова: делитель, числитель, знаменатель, множитель, указатель, уравнитель, путеводитель. Продуктивным он становится позже, в XX в. в связи с бурным развитием техники. Несомненно, с общим развитием медицины и фармакологии, с появлением многочисленных лекарств искусственного происхождения связано также и появление продуктивности у суффикса -ин. Изменения в характере номинации определили и продуктивность суффикса -к(а) в сфере имен, возникших в динамичном языке нашего настоящего как сжатия соответствующих фразеологических оборотов (электричка, летучка, открытка, тушенка, десятилетка, многотиражка, семилетка и т. д.). Иногда непродуктивность аффикса объясняется узостью круга тех слов, с основами которых он может сцепляться в процессе словопроизводства. Так, словообразовательные связи суффикса -aт- ограничены, как правило, существительными, обозначающими части тела человека или животных (горбатый, рогатый, пузатый, усатый, хвостатый и т. д.). Аффиксы могут становиться непродуктивными по чисто языковым причинам, в частности в результате вытеснения их из сферы продуктивных служебных морфем другими, синонимичными им, но в то же время более приспособленными для образования слов соответствующего значения. Именно в силу этого непродуктивными стали, например, суффиксы -от(а), -ин(а), -ств(о) (например, доброта, глубина, лукавство и т. п.), оттесненные в конце XVII – начале XVIII в. на задний план суффиксом -ость. Утверждению суффикса -ость в качестве единственно продуктивного суффикса имен качества в числе других причин (среди которых наиболее важной является наблюдавшееся в то время влияние на литературный русский язык литературного языка Юго-Западной Руси) способствовала его однозначность и фонетическая «неповторимость». Поэтому определенную роль в превращении суффиксов -от(а), -ин(а), -ств(о) в непродуктивные сыграл факт их многофункциональности и наличия рядом с ними омонимичных суффиксов (ср.: хрипота, горошина, учительство и т. п., где -от(а), ин(а), -ств(о) соответственно имеют значения состояния, единичности, собирательности). В ряде случаев аффикс становится непродуктивным потому, что архаизуется соответствующая формообразующая модель. В качестве примера можно привести суффикс многократности -ыва-, -ива- (в глаголах типа читывать, говаривать, хаживать, калывать, летывать к п.), в XVI—XVII вв. бывший продуктивным. Морфематические связи аффиксов и их значение Каждая служебная морфема имеет вполне определенный (правда, исторически изменчивый) круг слов или основ, с которыми она способна соединяться, образуя те или иные слова или их формы. Эту специфическую (для каждого аффикса свою) сферу, в которой он в процессе словопроизводства и формообразования проявляет себя как значимая часть слова, и называют его морфематическими связями. Так, неударное окончание -а в формах именительного падежа множественного числа слов мужского рода соединяется только с основами, осложненными суффиксами -j- и -aт- (листья, клочья, колосья, мышата и т.д.); приставка наи- сцепляется только с прилагательными на -ейший, -айший и -ший (наизлейший, наикратчайший, наивысший и пр.) и т.д. Таким образом, одни аффиксы имеют широкие и богатые морфематические связи, другие – ограниченные и однообразные. Это обстоятельство имеет прямое отношение к их продуктивности или, напротив, непродуктивности. Чем шире и многообразнее становятся морфематические связи служебной морфемы, тем она продуктивнее, и наоборот. Именно поэтому, например, суффикс -ость в процессе развития русского языка стал продуктивным в образовании существительных от основ прилагательных (с XVII в.), а суффикс -ств(о) (с того же времени), напротив, – непродуктивным. Вариантные и синонимические морфемы От форм одной и той же морфемы следует отграничивать вариантные и синонимические морфемы. Вариантные морфемы, являясь синонимичными и генетически родственными, различаются между собой (при разном звучании) или в стилистическом, или в словообразовательном отношении (ср.: поэт – пиит, серьезн(ый) – сурьезн(ый), -чик – щик, -ся – -сь, -ниj(e) – eниj(e), де – дез-, -ой – -ою и т.д.). Так, суффиксы -ств- и -еств- выступают как вариантные морфемы и отличаются друг от друга лишь словообразовательными связями: суффикс -еств- сцепляется с основами слов, оканчивающихся на заднеязычные, шипящие и ц (лихач – лихачество, отрок – отрочество, купец – купечество и т. д.), суффикс -ств со всеми остальными; суффиксы -ее и -ей также вариантные, но отличаются один от другого стилистически: формы с ей характерны для разговорной речи и (с версификационными целями) для стихотворного языка, формы с -ее являются межстилевыми. Синонимические морфемы отличаются от вариантных тем, что, имея одно и то же значение, они генетически между собой совершенно не связаны, например: суффиксы несовершенного вида -ыва- (-ива), -ва-, -а- (в глаголах подписывать, давать, бросать), окончания им. пад. мн. числа а, -ы, -и, -е (в существительных города, основы, дороги, горожане), суффиксы лица тель, -чик, -льщик, -рь, -ль, -ник (мечтатель, возчик, болельщик, пахарь, строгаль, шутник). 4. Морфемная структура слова. Наряду с морфемами особым элементом структуры слова является основа. Основу можно определить как часть словоформы, с которой связано лексическое значение (при наличии формообразовательных аффиксов основа выражает и грамматические значения). Понимание основы может быть различным при разных подходах к определению данного понятия, то есть речь может идти о разных единицах. 1) Основа словоизменения – часть изменяемого слова, которая остается после отделения окончания. Некоторые говорят также об отделении суффикса инфинитива, постфиксов или только глагольного постфикса -те, который образует форму мн. ч. повелительного наклонения. Таким образом, основа слова рассматривается как совокупность корневых, словообразовательных и формообразовательных морфем (если таковые есть). 2) Основа формообразования – часть слова за вычетом словоизменительных и формообразующих морфем, то есть она представляет собой сочетание корневых и словообразовательных морфем (если они есть). 3) Основа словообразования – часть слова за вычетом словоизменительных, формообразовательных и словообразовательных морфем. Это словообразовательная основа, которая называется производящей (в противоположность производной), мотивирующей, базовой, образующей и др. Особенности производных и непроизводных основ можно представить в следующей таблице. Непроизводная основа Производная основа 1. Неделима по структуре: сад1. Членится на морфемы: сад-ов-ый 2.Не имеет производящей основы (ба- 2. Входит в двойной ряд соотношений: зы) а) слов с той же основой: сад-ов-ый 3. Значение непроизводной основы за- сад; ложено в ней самой б) слов с тем же аффиксом: сад-овый, дуб-ов-ый. 3.При каждой производной основе должна быть производящая основа или производящая база: реч-ной ← рек-а. 4. Производящая и производная основы имеют наименьшие формальные и смысловые различия. Указанные три типа основ могут быть выделены в составе одного и того же слова: прелестнейш-ий, прелестн-ейший, прелест-нейший. Что касается неизменяемых слов, у них можно выделить так называемую чистую основу, то есть основой является все слово: прекрасно (наречие), покорнее, играя, молча. Что касается неизменяемых непроизводных слов типа кино, беж, здесь, или, увы, но, наверное и др., то, по мнению некоторых лингвистов, в них нет смысла выделять основу, поскольку они содержат только корень. Кроме указанных выше типов основ, многие лингвисты выделяют еще супплетивные основы. Так называются основы словоформ отдельных слов, не имеющие материальной общности, но выражающие тождественные лексические значения (идти – шел, я – меня и т.п.). Выделяются также прерывистые основы (они прерываются морфемой, не входящей в основу): умыва-ть-ся, умыва-л-□-ся, как-ойто. Для морфемики, морфемного анализа существенно понятие членимости основ. Существует два класса основ – нечленимые (содержащие один морф: стол, нов-ый, смотр-ю) и членимые (состоящие из двух и более морфов: стол-ик, нов-ость, пересмотр-ю). Между этими двумя классами есть переходные случаи (слова с разной степенью членимости основ). Морфемная структура слова образуется морфемами, составляющими его. Кроме морфемной структуры, у слов есть и словообразовательная структура. Это разные понятия. Словообразовательная структура слов образуется двумя компонентами – производящей базой и словообразовательным формантом. Морфемная и словообразовательная структуры слов могут совпадать (чай-ник), но чаще они различаются (за-вар-ник – завар-ник). Все морфемы языка, подобно другим языковым единицам, образуют систему и находятся между собой в определенных структурно-семантических отношениях, которые называются межморфемными связями. Как и в лексической системе, в системе морфем возможны отношения омонимии, синонимии и антонимии. Кроме того, мор- фемы могут быть многозначными. Омонимичные морфемы совпадают по звучанию (форме), но отличаются по значению. В ряде случаев омонимия морфем граничит с их полисемией. Синонимичные морфемы имеют разный фонемный состав, но совпадают или близки по значению. Антонимичные морфемы имеют противоположные значения. Каждая служебная морфема (аффикс) имеет определенный круг слов (или основ), с которыми она способна соединяться, образуя слова и словоформы. Способность аффиксов соединяться с определенным кругом основ называется их морфематическими связями. Особенности сочетаемости морфем изучаются морфотактикой. Словоизменительные морфемы последовательно сочетаются с основами словоизменения, формообразовательные – с основами формообразования, словообразовательные – с основами словообразования. Словообразовательные морфемы весьма существенно различаются между собой по способности сочетаться с разными словами (основами слов), то есть обладают разными словообразовательными возможностями, или словообразовательными связями. Возможность – невозможность сочетания словообразовательных морфем с производящими основами зависят главным образом от морфологических, морфемных, фонетических, семантических, лексических, стилистических особенностей производящих слов или их основ. Производная и непроизводная основы С точки зрения своей структуры основы как части слова, заключающие в себе его вещественное, лексическое значение, делятся на непроизводные и производные. Непроизводная основа является целым, которое далее со структурной точки зрения раздроблено быть не может. Производная основа выступает в качестве единства, состоящего со структурной точки зрения из отдельных значимых частей – морфем. Одним из важнейших качеств, отличающих производную основу от непроизводной, является зависимость первой от соответствующей непроизводной. Любая производная основа необходимо предполагает наличие аналогичной непроизводной, с которой она соотносится с семантикограмматической точки зрения. Если почему-либо непроизводная основа исчезает из языка или перестает соотноситься с данной производной, последняя теряет свой производный, составной характер и переходит в разряд непроизводных основ. Например, основы молодежь, козел, пропе(ть), печальн(ый), члени(ть), шагом (наречие) и т.д. выступают перед нами как производные, обладающие, следовательно, способностью члениться на значимые части, в силу того что рядом с ними существуют аналогичные им непроизводные: молод (ой), коз(а), пе(ть), печаль, член, шаг и т.д. Разница между производной и непроизводной основами имеется и в выражении того или иного вещественного, лексического значения, составляющего их содержание. Значение основы непроизводной как бы заложено в ней самой, значение же производной основы представляется вырастающим из значений составляющих ее морфем. Наконец, для очень большой части производных основ в противовес непроизводным характерно такое обозначение предметов действительности, когда последние выражаются в слове через установление той или иной связи их с другими предметами. Обозначение предметов действительности подобными основами представляется нам известным образом мотивированным. Будучи не в состоянии ответить на вопрос, почему определенные факты действительности называются словами лес, вода, петь, бе- лый и т. п., а не какими-либо иными, вполне можно объяснить причину функционирования для обозначения соответствующих фактов действительности слов лесок, подводный, запеть, белить и т. д. Лесок – небольшой лес, подводный – находящийся под водой, запеть – начать петь, белить – делать что-либо или кого- либо белым и т.д. Однако было бы неверным считать, что каждое слово с производной основой содержит указание на то, почему данный предмет действительности обозначается им, а не каким-либо другим словом. Есть такие слова, в производном характере основы которых в современном языке сомневаться не приходится, но этой мотивированности в назывании все же нет. Слово ножик, например, определенно имеет основу производную, так как рядом с ним существует слово нож и часть слова нож- в обоих словах значит одно и то же. Но вместе с тем слово ножик является таким же абсолютно условным обозначением режущего инструмента, как и слово нож: здесь отсутствует соотношение, существующее между словами типа листик и лист и т. п., но основа слова ножик все-таки остается производной. В слове судно, без сомнения, основа является производной, потому что это же слово во множественном числе имеет непроизводную основу суда и звуковой комплекс суд в судно и суда однозначен. И все же обозначение в данном случае соответствующего предмета действительности разными формами этого слова (суда – судно) является абсолютно одинаковым – условным и совершенно немотивированным. Подобные факты наиболее ярко наблюдаются в связанных основах, когда непроизводная основа самостоятельно, в чистом виде не существует и выделяется лишь путем сравнения двух или более производных основ. Таким образом, производная основа отличается от непроизводной своим особым обозначением предмета действительности (через отношение его к другим), не всегда и не во всех словах соответствующим морфологической структуре. Однако для очень большого числа слов с производной основой подобное свойство в отличие от слов, имеющих непроизводную основу, все же является чрезвычайно характерным. Производная и непроизводная основы как бы противопоставлены друг другу. Для производной основы можно отметить; 1) ее членимость на отдельные морфемы; 2) ее зависимость как членимого целого от соответствующей непроизводной (как производная она существует постольку, поскольку существует соответствующая непроизводная); 3) соответствие ее целостного значения как основы совокупности значений составляющих ее частей; 4) обозначение предмета действительности в целой серии слов опосредованно, через установление определенной связи его с другими. Для непроизводной основы характерным является: 1) ее нечленимое с морфологической точки зрения; 2) ее всегда непосредственное, чисто условное и немотивированное с точки зрения современных семантико-словообразовательных связей обозначение предметов действительности. Учет этих резко противоположных качеств, характерных для производной основы, с одной стороны, и непроизводной – с другой, и их взаимосвязи в каждом конкретном случае является, как уже говорилось, основным условием словообразовательного анализа слова. Производящая (или образующая) основа Не всегда соотношение производной основы и соответствующей непроизводной бывает прямым, непосредственным. Новые слова образуются не только на базе корневых слов, но и на базе слов с производной основой. Было бы поэтому ошибочным понятие «непроизводная основа» смешивать или отождествлять с понятием «производящая основа». Производящая (или образующая) основа – это основа, от которой действительно образована или осознается образованной та или иная производная. В качестве производящей основы могут выступать и непроизводная основа, и производная. В одних словах (например, холод-н(ый), от-би(ть), жи-знь, волч-иц(а) и т. п.) непроизводная основа является вместе с тем и производящей. В других словах непроизводная основа – лишь корень производной основы, выступающей как производящая. Например, для основы слова землянка производящей основой будет землян-, а непроизводной – земл’-; для основы слова покраснеть производящей основой будет красне(ть), а непроизводной – красн- и т.д. Именно поэтому неправильно начинать словообразовательный анализ слова с выделения в нем непроизводной основы (иначе говоря, корня). Основные свойства непроизводной основы как морфемы Непроизводные основы, будучи все одинаково неделимыми и чисто условными обозначениями явлений действительности, в структурно-генетическом отношении вместе с тем единства не представляют. Со структурно-генетической точки зрения непроизводные основы можно разделить (оставляя в стороне множество переходных случаев) на две основные группы, резко друг другу противопоставляемые. Одну составляют такие, которые предстают перед нами как чистые корни, образующие абсолютное слияние. Разложить на морфологические части их можно иногда лишь с помощью глубокого этимологического анализа, привлекая сравнительноисторические данные (например, непроизводные основы в словах бровь, ухо, нести, воз, новый, знать, луна, слуга, часть, трясти, пестрый, стопа, весло и т. д.). Это те непроизводные основы, которые появились в результате процесса полного опрощения (об этом процессе см. ниже). Другую группу образуют такие непроизводные основы, которые при нечленимом с точки зрения современного языкового сознания все же (конечно, в разной степени) сохраняют в своей структуре следы бывшей производности. Разделить на морфемы эти непроизводные основы очень легко, и часто это приводит даже к смешению словообразовательной и этимологической точек зрения. Таковы непроизводные основы в словах маститый, крупный, значок, опешить, сливки, закадычный, счастье и т. п. Это те непроизводные слова, которые возникли в результате первой ступени опрощения. В звуковом отношении корни могут быть открытыми, оканчивающимися на гласный (жить, меню, при, да, вчера и т.д.), и закрытыми, оканчивающимися на согласный (стол, писать, от, жаль и пр.). Фонетический характер непроизводной основы зависит от лексико-грамматической принадлежности слова. Особенно ярко в этом отношении противопоставлены друг другу имена и глагол: в именах корни (за исключением немногих заимствованных слов типа меню, кино) всегда являются закрытыми; в глаголе непроизводные основы могут быть как закрытыми (звать, просить, гореть и т. д.), так и открытыми (вить, знать, рыть и пр.). Следует, конечно, иметь в виду, что образованная тем или иным способом основа может быть (по ряду причин) непроизводной. Это можно отметить: 1) для некото- рых слов аффиксного способа словообразования с нулевым суффиксом (удаль, хворь, рябь, мах, бой и т. д.) и 2) для слов, с течением времени потерявших почему-либо первоначально производный характер основы, т. е. переживших процесс опрощения. По составу корни представляют собой в подавляющем большинстве звуковой комплекс (чаще всего из двух-шести звуков). Однозвуковые очень редки и встречаются лишь в исконно русских словах, например: -у- в обуть, разуть; -т- в та, то, те; а- в акать и т. д. Многозвуковые корни (из семи звуков и более), если это не непроизводные Основы, испытавшие первую ступень опрощения, являются заимствованными. Корень не является неизменяемой частью слова. В разных формах слова и родственных словах непроизводная основа может варьироваться не только в соответствии с ныне действующими фонетическими законами, но и в связи с традиционноисторическими чередованиями. Последние приводят к тому, что в разных формах слова и в родственных словах одна и та же непроизводная основа может выступать то как открытая, то как закрытая (ср.: мять и мнёшь, пить и пью), превращаться из звукового комплекса в один звук (прошедший – шла, сгибать – гнуть), резко менять свой фонетический облик (ср.: взять – возьму, шлю— посылка, иду – пройти, сон – сновидение, сесть – сяду, нести – ноша, жечь – жжение, съесть – еда). Особенно ярко варьирование непроизводной основы проявляется в глаголах. Нередко такого рода фонетическая трансформация постепенно приводит к тому, что соответствующие друг другу формы начинают или вообще не осознаваться как родственные, или, осознаваясь генетически связанными между собой, все же выступать как самостоятельные непроизводные основы (ср.: надменный – надутый, пасмурный – хмурый, лик – лицо, бряцать – бренчать, жар – гореть, звякать – звенеть, сон – спать, щука – щуренок и т.п.). Непроизводные основы различаются между собой и с точки зрения присущей им способности к образованию новых слов. На базе одних непроизводных основ (например, рука, вода, белый, везти, писать) образованы обширные гнезда родственных слов, на базе других – единичные слова изолированного характера (например, темя – темечко, втемяшиться; смычок – смычковые; штукатур – штукатурить, штукатурный; галка – галчонок, галочий, галочка). Наличие многих производных или почти полное отсутствие родственных слов зависит не столько от принадлежности слова к устойчивой части лексики, сколько от его лексико-грамматических и структурных особенностей (ср.: рука, писать, с одной стороны, и галка, темя – с другой). Необходимо также иметь в виду, что существование больших гнезд слов с той или иной непроизволной основой в ряде случаев свидетельствует лишь о былой «производительности» соответствующего корня. В современном русском языке он может быть уже и непродуктивным. Как показывает материал проведенных в последние годы исследований, в настоящее время новые слова появляются в своем подавляющем большинстве не на базе слов с непроизводной основой, а на базе слов, имеющих основу производную. В составе сложных слов некоторые непроизводные и производные основы теряют в известной степени свое конкретно-лексическое значение и начинают выполнять функции служебной морфемы. Чаще всего это наблюдается у основ, стоящих после соединительной гласной (их называют опорными основами). В таком случае возникают морфемы переходного типа – аффиксоиды, с одной стороны, исполняющие роль суффиксов и приставок, а с другой – не порвавшие окончательно своих генетических и семантических связей с соответствующим корнем. С одной стороны, это морфемы с очень абстрактной семантикой, близкой к словообразовательному значению аффиксов. Функционально-семантическая близость такого рода морфем к аффиксам особенно ясно видна, когда имеются синонимические друг другу производные слова, образованные от одной и той же непроизводной основы с помощью как аффиксации, так и сложения (славист – славяновед, садовник – садовод, волнистый – волнообразный, сумрак – полумрак и т.д.). Сравнение таких слов между собой указывает на это ярко и определенно: -образн(ый) в волнообразный оказывается аналогичным по значению суффиксу -ист(ый) в волнистый; полу- в полумрак предстает перед нами идентичным по роли и значению приставке су- в сумрак и т.д. С другой стороны, аффиксоиды, употребляясь как аффиксы, все же продолжают оставаться и четко осознаваться корневыми морфемами, или основами, сохраняющими семантические и генетические связи с соответствующими корнями. Аффиксоиды вод, -полу, -образный, -вед и т. д. в словах типа лесовод, полусвет, человекообразный, литературовед и др. неотделимы от соответствующих морфем в словах разводить, половина и пол, образ, ведать и т.д. В зависимости от того, какую роль – суффикса или приставки – выполняют аффиксоиды, их можно разделить на суффиксоиды, аналогичные суффиксам (в слове они всегда, естественно, являются опорными основами): -вед, -вод, -носец, -образный, -творный и др., и префиксоиды, аналогичные приставкам (в слове они всегда, естественно, являются первыми основами сложений); среди них в первую очередь следует назвать морфему полу-, имеющую значение как «половины» (того, что указано во втором компоненте сложения), так и приблизительности («не совсем», «почти», «не до конца» то, что обозначено второй частью сложения). Флексия (Окончание) Флексии (лат. flexio “сгибание, изгиб”), или окончания, следуют либо за корневым, либо за суффиксальным морфом. В составе некоторых сложных слов флексии употребляются и внутри слова, между двумя основами: дв-е-ст-и – дв-ух-сот - дв-умст-ам...; Ростов-на-Дон-у – Ростов-а-на-Дон-у...; Комсомольск-на-Амур-е – в Комсомольск-е-на-Амур-е и т. п. Флексии выделяются только в изменяемых словах. В неизменяемых словах окончаний нет: наречия, слова категории состояния, деепричастия, инфинитив, служебные части речи, неизменяемые существительные и прилагательные (метро, беж, бордо) не имеют окончаний. Если изменяемое слово переходит в разряд изменяемых, его флексия превращается в суффикс: утр-о (сущ.), утр-ом (сущ.) – утром (наречие). Падежные окончания в некоторых типах сложных слов переходят в соединительные элементы (интерфиксы): дв-ух-летний (дв-а, дв-ух), пят-и-этажный (пять, пят-и). Эти элементы нельзя считать флексиями, потому что при изменении слов они не изменяются: дв-ух-летнего, дв-ух-летнему...; пят-и-этажного, пят-иэтажному и т. п. Окончание представляет собой аффикс, который не входит в основу слова, а находится за ее пределами. Оно выделяется лишь в тех словах, которые имеют формы словоизменения. Из полнозначных слов, таким образом, не распадаются на основу и окончание наречие, категория состояния и деепричастие. Окончание является служебной морфемой, выражающей синтаксические свойства слова в предложении. В ряду других значимых единиц слова оно выступает как элемент, с помощью которого указывается на отношение данного слова к другим словам. В связи с этим окончание резко противостоит всем другим морфемам. С его по- мощью образуются обычно не новые слова, а различные формы одного и того же слова. Однако в некоторых словообразовательных типах имен окончание выступает словоформообразующей морфемой, являясь, собственно, не только окончанием, но и суффиксом. Это наблюдается, например, в существительных типа кума, супруга, раба и т. д., в которых окончания не только выражают синтаксические свойства слова, но и указывают на пол обозначенного словом действующего лица (ср.: кум, супруг, раб и др.). [Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов С 56 по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». В 3 ч. Ч. 2. Словообразование. Морфология / Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Просвещение,1987. – 256 с. Слова типа разгром, золотой, кума в учебной литературе относят к разным способам словообразования. В школьном учебнике (под ред. Т.А.Ладыженской) их относят к бессуффиксному способу, что, по мнению Е.А.Земской не дает ответа на вопрос, какое средство является выразителем деривационного значения. Авторы РГ-80, как и большинство современных ученых, вслед за Е.А.Земской видят в этих случаях нулевую суффиксацию, так как нулевой суффикс в этом случае передает значение, аналогичное значению других материально выраженных суффиксов: золот-ой (желез-ный, мед-н-ый) – значение относительного признака (“относящийся к тому, что названо производящей основой”), кум-а (грузин-к-а, учитель-ниц-а) – значение женского пола, разгром (пропол-к-а, выполн-ени-е) – значение опредмеченного действия и т.д. Наиболее продуктивным подтип является у существительных: выход, взмах, прилив, подъезд, закат, обыск (не смешивать данные случаи с приставочным способом!); новь, молодь, синь, глушь, заумь, зелень, интим. Н.М.Шанский и В.Н.Немченко считали, что в подобных случаях деривационное значение передается окончанием и выделяют особый, флексийный способ словообразования.] За редким исключением, окончание замыкает морфемный состав слова, оформляя слово как структурно-грамматическую единицу. Окончания могут быть как материально выраженными, так и нулевыми. Материальное выражение окончания представляет собой один-три звука. Однозвуковые окончания, как правило, выступают в виде гласных (граждан-е, сорок-a, гост-и, семер-о, нес-у, мал-ы и т. п.). Окончания типа -шь, -т, -м нерегулярны, свойственны только глаголам и встречаются в единичных словах, например: да-шь, ес-т, созда-м. Окончания из двух звуков являются обычно закрытыми, представляют собой сочетание гласного и согласного (нес-ут, вод-ой, семер-ых, красн-ым и др.). В качестве замыкающих согласных в закрытых двузвуковых окончаниях могут выступать лишь звуки [м], [х], [j], [ф] (изображается на письме в), [с], [т], [ш]. Открытые двузвуковые окончания типа -го, -ми, -те и т. п. (е-го, лошадь-ми, береги-те) редки и непродуктивны. Окончания, являющиеся комплексом трех звуков, всегда открытые и состоят из гласного, согласного и гласного, например: мечт-ою, внимательн-ыми. Фонетическое варьирование окончания в слове связано лишь с редукцией заударных гласных и является поэтому очень слабым. Все употребляющиеся в настоящее время окончания воспринимаются как простые, несмотря на то что некоторые из них генетически представляют собой объединение двух и более морфем. Выделение в слове окончания обычно трудностей не вызывает. Особенно ярко «отдельность» этой морфемы от других проявляется в категории прилагательного и глагола, в которых окончания предельно унифицированы и однотипны (в глаголах это наблюдается, несмотря на тесную спаянность суффикса с окончанием). С точки зрения происхождения все употребляющиеся сейчас окончания представляют собой исконно русские морфемы. Заимствованных окончаний в современном русском языке нет. Употреблявшееся литературном языке XVIII-XIX вв. на правах одной из поэтических вольностей старославянское окончание род. пад. ед. числа прилагательных женск. рода -ыя, -ия (например: С рассветом алыя денницы. Пушкин; Среди долины ровныя. Мерзляков) ныне утрачено. Состав и характер значения окончаний в разных лексико-грамматических разрядах различны. Если в глаголах, прилагательных и аналогичных им по формам словоизменения словах регулярные окончания составляют небольшую группу морфем с одинаковой возможностью употребления при самых разнообразных структурносемантических основах, то в существительных количество окончаний значительно больше и сфера употребления их во многом зависит (помимо принадлежности к определенному роду) от специфики основы. Так, окончание -у способно присоединяться к любому глаголу, кроме дать и есть, независимо от того, какова основа, предшествует ли окончанию или нет тот или другой суффикс и т.д. (пишу, сапожничаю, совершенствую, мяукаю и т. д.). Иное наблюдается в именах существительных: наряду с продуктивными окончаниями, употребление которых зависит лишь от рода, имеется немало таких, появление которых в слове строго обусловлено его структурой и семантикой. Например, окончание им. пад. мн. числа -е появляется только тогда, когда существительное обозначает действующее лицо и имеет в единственном числе в составе своей основы суффикс -ин (например: гражданин – граждане, волжанин – волжане, славянин – славяне). Неударное окончание им. пад. мн. числа -а в существительных мужского и среднего рода появляется лишь в том случае, если основа множественного числа содержит суффикс -j- или -овj- (брус – брусья, перо – перья, сын – сыновья и т.д.). Слова женского рода в дат. и предл. падежах ед. числа имеют окончание -и только тогда, когда в слове основа оканчивается на -й (эволюции, станции, линии и т. д., ср.: задире, сторонке, основе и др.). Различными являются (в разных частях речи) и значения окончаний, которые с этой точки зрения можно разделить на четыре группы: 1) личные окончания, указывающие на лицо и число, они наблюдаются в спрягаемых формах глаголов; 2) родовые окончания, образующие гот или иной род и одновременно указывающие на число; они выделяются в глаголах прошедшего времени и кратких прилагательных (читал – читала; весел – весела и т. д.); 3) падежные окончания, указывающие на падеж и число; эти окончания свойственны всем склоняемым словам; 4) числовые окончания, указывающие на число (в глаголе прошедшего времени и кратких прилагательных: просили, добры и т. п.). Одним из наиболее ярких признаков системы окончаний современного русского языка является богатая омонимия. Один и тот же звуковой комплекс в качестве окончания выступает для выражения самых различных грамматических значений. Например, -а в слове сторона – это окончание им. пад. ед. числа, в слове стола это окончание род. пад. ед. числа, в слове города это окончание им. пад. мн. числа, в слове ждала это окончание ед. ч. женск. рода, в слове сорока это общее окончание всех косвенных падежей, в слове два это падежно-родовое окончание, указывающее на им. падеж и мужской-средний род и т. д. Более всего омонимия окончаний наблюдается в существительных. Среди окончаний (прежде всего существительных) широко наблюдается и явление, противоположное омонимии, – синонимия. Синонимичны окончания, выражающие одно и то же грамматическое значение. Так, окончания -а, -ы (снега, стены), окончания -ем, -им (возьмем, держим) являются средством обозначения род. пад. ед. числа и 1-го лица мн. числа. Синонимичные окончания выступают чаще всего при разных основах. Однако иногда они могут появляться в именах и при одной и той же основе. В таком случае они отличаются друг от друга или оттенками в значении, или стилистически (ср.: чая – чаю, токари – токаря, стеной – стеною, белой – белою, тысячей – тысячью и др.). Среди синонимических окончаний наблюдаются как родственные (т е. вариантные, например, -ою, -ой), так и генетически друг с другом не связанные (например, -у, -и, -ев предл. пад. ед. числа существительных мужского рода). Когда у слова в одном и том же падеже имеются два разных окончания, одно из них основное, другое – побочное. Основным называется окончание, которое имеют если не все, тo подавляющее большинство слов того же склонения и рода; побочным – окончание, которое характерно наряду с основным лишь для отдельных разрядов или единичных слов. Существование побочных окончаний обусловлено или взаимовлиянием прежних различных склонений (сахара – сахару, слесари – слесаря, в лесу – о лесе и т. п.), или, если основное и побочное окончания являются вариантными, фонетическими причинами (молодой – молодою, душой – душою). Суффикс Суффиксы (лат. suffixus «прикрепленный») следуют после корня или другого суффикса. Суффикс присоединяется не к целому слову, а к основе. При этом часто наблюдаются фонетические изменения – чередования, усечения и другие: булка → булоч-к-а (к//ч), стрел-я-ть → стрель-б-а. Суффикс обычно требует при себе окончания и в сочетании с ним называется формантом: сосед-к-а (формант -к-а), завед-ениjе (формант -ениj-е) и т.п. С присоединением суффикса слово зачастую переходит из одной части речи в другую (камень → каменный → каменеть), хотя может и оставаться в рамках той же части речи (трактор → тракторист, зеленый → зеленоватый, раскрыть → раскрывать). Суффиксом называется служебная морфема, которая располагается после непроизводной основы и служит для образования слов и их несинтаксических форм. По функциям суффиксы аналогичны приставкам. По своей постпозиции относительно корня суффиксы сближаются с окончаниями, от которых они, однако, резко отличаются лексико-грамматическим значением и характером. Находясь после корня, суффикс может следовать как непосредственно за ним, так и после какого-либо другого суффикса (ср. суффикс -ость в словах злость и затруднительность). В словах, имеющих окончание, суффикс, как правило, стоит перед окончанием: читатели, крылатый, рассказывают и т. д. Однако он может быть и после окончания. В таком случае он называется постфиксом. Суффиксы (или постфиксы) такого рода наблюдаются в глаголах и в отдельных разрядах причастий и местоимений (умываюсь, съешь-ка, формирующийся, кому-то, какого-нибудь и т. п.). Характерно, что все суффиксы, следующие за окончанием, по своему происхождению самостоятельные слова. Именно поэтому они нередко интерпретируются как частицы, т.е. как слова (а не морфемы), служащие для выражения различных семантико-грамматических оттенков. Такая трактовка неверна, поскольку основывается на происхождении анализиосмых языковых явлений, а не на их функционировании в современном русском зыке. Не только -ся(-сь), но и -ка, -то, -нибудь невозможны вне слова, как отдельные значимые единицы со свободным употреблением в предложении. Из постфлексийных суффиксов особого замечания требует -ся (-сь). Этот аффикс наблюдается только в глаголе, действительных причастиях и деепричастиях (после основы). В большинстве случаев -ся выступает в виде элемента залогового значения, т.е. как формообразующая морфема (литься, рассердиться, броситься и т.д.). Вместе с тем в ряде образований аффикс -ся приобретает значение словообразующей морфемы, выступая при словопроизводстве или одновременно с приставкой (расплакаться, разгуляться, вчитаться и др.), или одновременно с суффиксом (столоваться, гордиться, церемониться, хорохориться и т. д.). Разграничение суффиксов и окончаний из-за различных функций и значений, им присущих, трудностей не вызывает. Определенные сомнения вызывает лишь трактовка морфем -и и «вежливого» -те в формах повелительного наклонения (бери, принеси, едемте, остановитесь и т. п.) как окончаний. В самом деле, в современном русском языке существуют лишь две коррелятивные формы повелительного наклонения: 2-е лицо ед. числа и 2-е лицо мн. числа. Выражение повелительности формами 3-го лица ед. числа с пусть и 1-го лица мн. числа с особой интонацией представляет собой явление особого порядка, с двумя первыми несоотносительное. Поэтому форма 2-го лица ед. числа на -и должна быть признана формой с нулевым окончанием, от которой форма 2-го лица множественного числа образуется с помощью окончания -те, а -и (в бери, несите) является суффиксом. Суффиксом же следует признать морфему -те, служащую для образования от формы повелительного наклонения формы вежливого обращения. С присоединением аффикса -те в слове никаких новых синтаксических свойств не возникает, меняются лишь оттенки в его значении; например, в формах 1-го лица мн. числа категорический призыв к совместному действию уступает место вежливому (ср.: Поедем со мной и Поедемте со мной). С фонетической точки зрения суффиксы могут быть комплексами от одного до шести звуков (например: тка-ч, пят-ер(о), хитр-ость, желт-оват(ый), пиршеств(о), издева-тельств(о) и быть как открытыми, оканчивающимися на гласный (либеральн-ича(ть), ясн-ее и пр.), так и закрытыми с конечным согласным (лис-иц(а), тип-ичн(ый) и др.). В именах преимущественно употребляются суффиксы закрытого характера. Исключение составляют лишь формообразующие суффиксы сравнительной степени прилагательного, среди которых наряду с закрытыми встречаются и открытые (короч-е, старш-е, холодн-ее и т. д.). В глаголе одинаково часты как открытые, так и закрытые суффиксы (толк-н-у(ть), здрав-ствов-а(ть), се-j(а)-л(а) и т.д.). В сфере наречий подавляющее большинство суффиксов открытые (например, -о, -и, -ому(-ему), мя: старательно, трагически, по-хорошему, ревмя), хотя существуют и закрытые (ср.: -ом в слове авансом, -ой в слове весной). Фонетический характер суффиксов наречий целиком определяется их происхождением из окончаний. Словообразовательные суффиксы могут быть как материально выраженными морфемами, так и нулевыми. Среди формообразующих суффиксов есть два таких, которые являются нулевыми, выделяющимися в слове лишь по сопоставлению форм, имеющих материально выраженные суффиксы. Это глагольные суффиксы для образования формы мужск. рода ед. числа прошедшего времени от глаголов типа нести и повелительной формы 2-го лица ед. числа от глаголов типа бросить. Нулевые суффиксы в таком случае всегда сопровождаются нулевым окончанием. Нулевой суффикс повелительного значения в словах брось, засмейся, подвинься выделяется по соотношению с формами возьми, читай, держись, содержащими суффиксы -и, -j соответствующего значения. Следует разграничивать формы типа читай с суффиксом -j (ср. читать) и типа засмейся с нулевым суффиксом (ср.: засмеяться, засмеюсь, засмеявшись и т. п.): -j здесь является суффиксом, отграничивающим глагольную основу от именной, где его нет: сме-х. Нулевой суффикс, указывающий на форму прошедшего времени глагола в словах нес, греб, оглох, продрог, затих и т. д., выделяется по соотношению с формами несла, гребла, оглохли, продрогли, затихла, с одной стороны, и носил, правил, вздрогнул, услышал, стихнул и т.п. – с другой. Таким образом, например, в слове продрог было бы совершенно неверным выделять две морфемы. Это слово состоит из четырех морфем: приставки про-, непроизводной основы -дрог-, нулевого суффикса (для указания на прошедшее время глагола) и нулевого окончания (для указания на мужск. род. ед. числа). Нулевой суффикс, как и сопровождающее его нулевое окончание, возникли на базе материально выраженных суффикса -л и окончания -ъ в результате утраты слабых редуцированных и отпадения л после согласного в конце слова (ср. древнерусск. высохлъ – высохл – совр. высох). Со структурно-генетической точки зрения суффиксы делятся на простые и составные. Простые суффиксы выступают как морфемы, осознаваемые как неразложимые и целостные с точки зрения внутреннего строения (-и-, -тель, -изм, -aт, -а-, -ти и т.д.). Составные суффиксы, являясь целым, чувствуются все же как образования, возникшие путем объединения двух суффиксов. Таковы суффиксы -тельн- (упоительный), -овник (шиповник), -тельств(о) (надругательство), -нича- (паясничать) и т.п., в структуре которых ясно осознается их происхождение из -тель и -н-, -овн- и ик, -тель и -ств(о), -ник и -а-. Ср. два разных суффикса в словах представи-тель-ный (образ правления) от представитель, вин-ов-н-ик от виновный, (все) учи-тельств-о от учитель, сапож-нич-ать от сапожник и т.п. Употребляющиеся в русском языке суффиксы в своей подавляющей массе исконно русские, возникшие на базе существующего в нем материала или унаследованные им из более древнего языкового источника. Таковы, например, суффиксы в наречиях, по происхождению представляющие собой разнообразные окончания: -и в дружески восходит к -ы, старому окончанию тв. пад. мн. числа именных прилагательных мужск. и ср. рода; -ому (-ему) является окончанием дат. падежа полных прилагательных мужск. и ср. рода; -о восходит к старому окончанию им. падежа именного прилагательного ср. рода. Однако наряду с исконно русскими суффиксами в именах и глаголе имеется определенное количество заимствованных. Процесс заимствования суффиксов (как и служебных морфем в целом) не следует понимать как процесс перенимания самих суффиксов. Заимствуются слова, содержащие эти суффиксы. Выделение суффиксов происходит уже потом, когда рядом с заимствованными словами появляются родственные, содержащие ту же непроизводную основу (например, суффикс -ант в слове диверсант – есть диверсия, -ад(а) в слове блокада – есть блокировать, -есс(а) в слове поэтесс(а) – есть поэт и т.д.), в силу чего происходит процесс усложнения их основы. В случае, если в русском языке появляется хотя бы небольшая группа одноструктурных слов, пришедших в него вместе с родственными, суффиксы начинают осознаваться как суффиксы регулярные, образующие словообразовательную модель. Это приводит иногда к тому, что заимствованные суффиксы становятся производящими в русском языке и свободно образуют новые слова даже от исконно русских основ (например, старославянский по происхождению суффикс -ущ- (-ющ-) в причастиях, древнегреческий по происхождению суффикс -изм в существительных и т.д.). Следует, однако, иметь в виду, что иноязычные суффиксы занимают в словообразовательной системе современного русского языка весьма скромное место. Это определяется не только их сравнительно небольшим количеством, но и специфическими словообразовательными связями и продуктивностью. Характерно, что заимствованные суффиксы почти всегда наблюдаются в таких словах, которые, как правило, не являются общеупотребительными и представляют собой словарные единицы иноязычного происхождения (например, суффиксы -ит, -aт, -ант, -ионер и др.). Довольно редко (и далеко не все) суффиксы легко соединяются с исконно русскими основами, образуя целые словообразовательные ряды и тем самым ярко проявляя свою продуктивность в русском языке. Таковы, например, суффиксы -ист (баянист, значкист, очеркист, пушкинист, связист, хвостист, уклонист и т.д.), -иров- (яровизировать, военизировать), -аж (листаж, подхалимаж) и т.д. Обычно же они если и встречаются за пределами иноязычных по происхождению слов, то лишь в единичных случаях (например, такие слова, как ухажер, славянофил, старостат, болтология, теплофикация, верхотура, старушенция, шагистика и т.п.). Для большинства иноязычных по происхождению морфем не менее характерным является и тот факт, что они очень часто бытуют в связанных основах и в ряде случаев выделяются с большим трудом. В связи с тем что при заимствовании глаголов и прилагательных всегда происходит словообразовательное переоформление, в них чисто иноязычных суффиксов нет. Появляющиеся в результате усвоения слов суффиксы в этих категориях всегда представляют собой составное единство наполовину из заимствованного, наполовину из русского суффикса. При заимствовании немецкого глагола marschieren в русском языке к его основе (для того чтобы ввести этот глагол в русскую грамматическую систему) прибавляется суффикс -ов-/-у-. Слово приобретает вид маршировать и в связи с употреблением рядом существительного марш выделяет суффиксы -иров- и -а(ть). К суффиксам, появившимся в русском языке на базе иноязычных, кроме указанного, относятся, например, глагольный суффикс -изиров-а(ть), ряд суффиксов прилагательных: -ичн(ый), -ическ(ий), -альн(ый), -ивн(ый) и др. Определяют суффиксальную специфику современного русского языка, однако, суффиксы исконно русские. Они распадаются на три группы:  Суффиксы, возникшие на базе старых окончаний. Это суффиксы наречий.  Суффиксы, образовавшиеся в результате морфемизации слов. Сюда относятся все указанные выше постфлексийные суффиксы, суффиксы единичности -ин, -ин(а) (ср. слова инок, инорог, иной, в которых это корень), суффикс -жды в дважды (-жды восходит к корню -шьд- и родственно словам шел, шедший) и т.п.  Суффиксы, унаследованные русским языком из общеславянского языкаосновы и возникшие на базе общеславянских в силу процессов переразложения. Образование новых суффиксов в результате переразложения основы является важнейшим способом пополнения суффиксального фонда в русском языке. В силу специфики происхождения суффиксы современного русского языка в своей совокупности образуют не параллельные и независимые ряды морфем, а целостную систему, основное ядро которой образует несколько обширных гнезд родственных суффиксов, регулярных и продуктивных. Именно с помощью этих суффиксов создается в настоящее время основная масса новообразований. Остальные суффиксы находятся как бы на периферии словообразовательной системы, являются обычно непродуктивными и нередко даже нерегулярными (например, суффиксы существительных -им, -д(а), -еж, -ель и др. в словах отчим, вражда, грабеж, купель и т.д.). Среди суффиксов есть такие, которые всегда в слове выступают в одной форме, и такие, которые могут варьироваться. Например, суффиксы -тель, -ость, -нича-, ер(о) (писатель, вечность, либеральничать, пятеро) разновидностей не имеют, у них всегда один и тот же фонемный состав, и изображаются на письме они всегда одинаково. Суффиксы же -к(а) (пометка), -ец (сырец), -н(ый) (памятный), -ов-а(пировать), -j(a) (прыгунья) и др. имеют различное звучание и написание в зависимости от того, в какой форме они выступают. В род. пад. мн. числа суффикс -к(а) появляется в виде -ок (пометок), в косвенных падежах суффикс -ец – в виде -ц- (сырца), в краткой форме суффикс -н(ый) – в виде -ен (памятен), в настоящем времени суффикс -ов-а в виде -у- (пирую), в род. пад. мн. числа суффикс -j(a) – в виде -ий (прыгуний) и т.д. От разновидностей суффикса в пределах различных форм слова (т.е. от морфов) следует отграничивать вариантные суффиксы, которые, будучи связанными друг с другом генетически и имея одно и то же значение, различаются между собой или словообразовательными связями, или стилистической окраской. Например, суффиксы -ниj- и -eниj-, будучи генетически родственными и синонимическими, отличаются друг от друга только тем, что суффикс -ниj- образует существительные со значением действия от глаголов на -а- и -е- (горение, печатание), а суффикс -ениj от глаголов с основой на -и- и согласный (приношение, везение). Суффикс -еств(о) выступает как словообразовательный вариант -ств(о), появляющийся после основ на заднеязычные, шипящие и ц (ср.: соседство, но творчество, ханжество и т.д.). Постфлексийный суффикс (постфикс) -сь в качестве суффиксального варианта -ся наблюдается тогда, когда образующее слово оканчивается на гласный звук (ср.: сердиться – сердясь). Варианты, различающиеся между собой словообразовательными связями, как правило, при одной и той же основе быть не могут. Исключение представляет пара -ся и -сь: суффиксальный вариант -ся незаконно может появляться в стихотворной речи и после гласного на месте -сь. В качестве суффиксальных вариантов, отличающихся друг от друга стилистически, можно привести, например, суффиксы -ниj- и -н’j- (ср.: волнение – волненье) и – ее/ ей (сильнее – сильней). Такие варианты появляются при одной основе и образуют стилистические варианты слова. От суффиксальных вариантов, являющихся морфемами не только одного и того же значения, но и генетически родственными, следует отграничивать синонимические суффиксы. Синонимическими можно назвать такие суффиксы, имеющие общее значение, которые являются или воспринимаются с точки зрения происхождения и с точки зрения звукового оформления как совершенно самостоятельные морфемы. Так, -ниj- (ениj-), -к(а), -muj-, -еж, -ациj- и др. (ср.: пение, мойка, взятие, галдеж, мобилизация) – синонимические суффиксы, служащие для образования имен действия; -ов, -ин, -ск(ий) (ср.: дедов, бабушкин, пушкинский) – синонимические суффиксы, с помощью которых образуются прилагательные, обозначающие принадлежность; -н(я), -льн(я), ищ(е), -ник и пр. (ср.: пекарня, спальня, стрельбище, коровник) – синонимические суффиксы, служащие для образования имен со значением места, и т. д. Синонимические суффиксы обычно различаются между собой словообразовательными связями, кругом основ, с которыми они способны сцепляться. Однако в ряде случаев однозначные суффиксы встречаются в соединении с одними и теми же производящими основами. 1 В ненормированной речи это может наблюдаться и в паре -ть – -ти: -ть обычно употребляющийся только тогда, когда основа оканчивается на гласный, не законно появляется иногда и после основы на согласный, т.е. на месте -ти (ср. просторечные принесть, цвесть, плесть вместо литературных принести, цвести, плести) Естественно, что синонимичными в таких случаях могут быть и слова, образованные с их помощью. Правда, в русском языке всегда была заметна тенденция к устранению дублетности этого рода слов, но слова-синонимы с одной и той же непроизводной основой не чужды ему и в настоящее время (ср.: разница – разность, лукавство – лукавость, крутость – крутизна, волчиха – волчица, топонимика – топонимия, просьба – прошение, инструктаж – инструктирование, суматошный— суматошливый, напроказить – напроказничать и т.п.). Однокорневые слова-синонимы различаются или сферой своего употребления, или стилистической окраской, или тем и другим. А так как это различие во многом определяется входящими в их состав словообразовательными морфемами, то важным является установление тех оттенков, которые присущи в однокорневых словах-синонимах словообразовательным элементам, в смысловом отношении одинаковым. В каждом синонимическом суффиксальном ряду обычно выделяется один суффикс, в настоящее время продуктивный, все остальные малопродуктивны или непродуктивны. Так, единственно продуктивным, активно образующим новые абстрактные существительные качества и свойства является суффикс -ость (остальные: -ств(о), от(а), -изн(а), -ин(а), -ие, -ын(я), -ица и др. – непродуктивны); в сфере суффиксов, образующих абстрактные существительные со значением действия, неограниченной и яркой продуктивностью обладают суффиксы -ниj(e), -eниj(e) и т. д. В отличие от приставок большинство суффиксов выступает в русском языке как морфемы однозначные, способные выражать одно какое-нибудь значение, например: ость, -ыва- (-ива-), -аст(ый), -ист, -ин, -нича-, -л (в глаголе), -ер(о) (в числительных), -жды (в наречиях), -иров-, -ниj(e), -eниj(e), -льн(я), -ин(ый), -енок, -ул(я), -л(о), -щин(а), -чин(а), -очк(а) и т.п. Однако есть и такие суффиксы, которые могут иметь несколько значений, т.е. употребляться для образования не одной, а двух или нескольких семантико-грамматических групп слов. Например, суффикс -тель выделяется как в словах со значением действующего лица (писатель, водитель и т. п.), так и в словах со значением действующего предмета (выключатель, распылитель и т. п.). Два значения имеет и суффикс прилагательных -оват- (-еват-) (ср.: зеленоватый, твердоватый и плутоватый, крючковатый). От многозначных следует строго отличать омонимические суффиксы (или омосуффиксы). Это такие одинаковые по звучанию и написанию морфемы, значения которых совершенно различны и не связаны друг с другом как основное и производное. Так, омосуффиксами являются суффиксы в словах ручка (-к(а) – суффикс субъективной оценки), лакировка (-к(а) – суффикс имен действия), студентка (-к(а) – суффикс для обозначения лица женского пола), техничка (-к(а) – суффикс, превращающий в слово сочетание существительного и прилагательного) и т.д. Омосуффиксы выделяются в глаголах бросать и летать: в первом -а суффикс, указывающий на несовершенный вид глагола (ср. бросить), во втором -а суффикс, указывающий на многократность движения (сравни выражение единичного действия в глаголе лететь). В качестве омонимичных могут быть названы также суффиксы -ик и др. В слове историк -ик является суффиксом действующего лица, тогда как в слове листик выделяется уменьшительно-ласкательный суффикс -ик; в глаголе видеть -е- лишь указывает на класс глагола, в глаголе синеть -е- является суффиксом, с помощью которого он образован от прилагательного; в слове бегунья -j- словообразующий суффикс женского пола, в слове же братья -j- представляет собой формообразующий суффикс, характеризующий основу множественного числа, и т.д. Образуя новые слова и формы слова, суффиксы присоединяются не к целому слову, а к его основе. Этот способ присоединения суффикса наблюдается и тогда, когда образование слова происходит от предложно-падежной формы или словосочетания; по ту сторону – потусторонний (суффикс -н-), от себя – отсебятина (суффикс -ятин(а), вне плана – внеплановый (суффикс -ов-), по дороге – подорожник (суффикс -ник). К целому слову, включая окончание, присоединяются только агглютинативные суффиксы. Присоединение других суффиксов к слову в целом возможно только в том случае, если образующее слово представляет собой чистую основу, окончания не имеющую (например, потомство, вчерашний, баюкать). Если образование слова с помощью суффикса происходит от глагола, то инфинитивное -ть отбрасывается: мечта-ть – мечта-тель- ный, свертыва-ть – свертыва-ние, тка-ть – тка-ч и т.д. Мнимыми исключениями являются такие слова, как женитьба, блюститель, растительн(ый), в которых суффиксы -ба, -тель, тельный осознаются как морфемы, присоединенные к целому инфинитиву. На деле это производные от блюстити, растити и аналогическая переделка старого женитва (под влиянием слов на -б(a) типа свадьба – сватьба). К инфинитивной основе глагола без -ть (-ти) суффиксы могут присоединяться как с сохранением классового показателя (гулять – гуляка, молчать – молчание, акать – акание и т. п.), так и с его устранением (подписать – подписка, тереть – терка, говорить – говорливый и т. д.). Если образующая основа оканчивается на гласный звук, к ней может быть присоединен только прикрытый суффикс, т.е. суффикс, начинающийся с согласного (ломака, мяукать, блистательный и др.). В том случае, когда основа оканчивается на согласный, суффикс, присоединяющийся к ней, может быть как прикрытым (ударник, прыгнуть, тявкать, темный и пр.), так и неприкрытым, начинающимся с гласного (баранина, ахать, чудак и др.). По своему значению суффиксы (как и приставки) могут быть формообразующими и словообразовательными. Четкость и определенность значения суффикса зависят от того, является ли это значение свободным или оно выступает как связанное, является ли суффикс в данном слове или форме производящим элементом или же он достался им «по наследству» от образующей основы. В глаголах, прилагательных, числительных, наречиях все суффиксы (не только формообразующие, но и словообразовательные) имеют абстрактное категориальное значение. Имеются с таким значением суффиксы и в именах существительных. Однако в них наблюдается и ряд словообразовательных суффиксов с весьма конкретным значением, например: «суффиксы жены» (-ш(а) – генеральша, -их(а) – мельничиха), «суффикс болезни» (-ит – плеврит, бронхит и т. п.), «суффикс мяса» (-ин(а) – баранина, свинина, лососина и др.), суффиксы, указывающие на пол действующего лица (ниц(а) – учительница, -ш(а) – кондукторша и т.д.). Префикс (Приставка) Префиксы (лат. praefixum «прикрепленное впереди») предшествуют корню или другому префиксу (при-город, по-раз-бир-а-л-и, по-на-вы-дерг-ива-ть). Они присоединяются к целому слову, а не к основе, и, как правило, образуют слова той же части речи: циклон – анти-циклон, пристрастный – бес-пристрастный, ныне – до-ныне, бросить – от-бросить. В качестве служебной морфемы приставка, как и суффикс, служит для образования слов или их несинтаксических форм. Среди приставок выделяются те же разряды: словообразовательные (соавтор, проформа, выносить, антирелигиозный, дисгармонировать и т. д.), формообразующие (презабавный, наилучший, поближе, испугать, сформировать и т.п.) и приставки синкретического характера (например, пои за- в словах понести, запеть). Приставки отличаются от суффиксов, прежде всего, своим местоположением в слове: приставки находятся в слове перед непроизводной основой: или непосредственно (сумрак, проамериканский, зажмурить, разлить, паклен и др.), или перед другой приставкой (например, приставки раз-, по- в словах разнесчастный, понабросать). Только тогда, когда приставка превращается в носителя лексического значения производящего слова в целом, она может оканчивать основу производного слова. Например, в слове ликбез (ликвидация безграмотности) без выступает уже не как приставка, а как сокращение основы безграмотность. Препозитивное положение приставок по отношению к непроизводной основе обусловливает и другие свойства, отличающие их от суффиксов, именно: большую их самостоятельность в качестве значимой части слова, способ присоединения при словопроизводстве и формообразовании и характер образуемых с помощью префиксов слов. Суффиксы выступают как образующие элементы вместе с окончаниями, тогда как приставки всегда употребляются сами по себе. Приставки образуют слова и их синтаксические формы от целого слова (проформа от форма, аморальный от моральный). С помощью приставок (в отличие от суффиксов) можно образовать лишь слова того же самого лексико-грамматического разряда, что и образующее слово (от глагола ходить – только глаголы приходить, исходить, заходить, уходить и т. д.; от существительного отдел – существительное подотдел; от прилагательного научный – прилагательное антинаучный и т.д.). Нет ни одной приставки в русском языке, с присоединением которой можно было бы образовать слово другой части речи, нежели образующее. Приставки в значительно большей степени, чем суффиксы, в своей продуктивности зависят от образующего слова (например, побежать, прибежать, отбежать, перебежать, выбежать, сбежать, недобежать и т. д., но только покраснеть, закраснеть и раскраснеться – приставка раз- присоединяется одновременно с суффиксом -ся). Это зависит от большей реальности значения приставок. С фонетической точки зрения приставки, если они не являются однозвуковыми (а-, о-, у-, с-, в-), представляют собой звуковой комплекс из двух-пяти звуков (па-, раз, пере-, ультра- и др.) и могут быть как открытыми, т.е. оканчивающимися на глас- ную, так и закрытыми, т.е. оканчивающимися на согласную. Отдельные приставки могут выступать то как открытые, то как закрытые (ср.: разорвать – разрыть, вобрать – внести, отойти – отбежать и т. д.). Однозвуковые приставки являются или гласными (а-, о-, у-), или фрикативными согласными (в-, с-). Последние до падения редуцированных в древнерусском языке были двузвуковыми приставками вь-, съ-. Присоединение приставок к образующему слову не зависит от характера начального звука образующей основы и конечного звука приставки: рядом могут быть как согласные, так и гласные (раскрыть, подстанция, приоткрыть и др.). Автономность приставок как значимых частей слова (за редким исключением типа приду, разевать) очень четка и ясна. В качестве производящих морфем они могут выступать и самостоятельно, и вместе с суффиксом: паклен – пасынок, сумрак – суглинок, раструб – распутье, разнести – разбежаться, влить – вжиться и т. д. От приставок, образующих слова и их несинтаксические формы и существующих в качестве определенных морфем словообразовательной системы, необходимо отличать приставки, возникающие в словах на базе предлогов при суффиксации предложно-падежных форм. В словах подзаголовок, придавить, призвук наблюдаются настоящие приставки, с помощью которых данные слова образованы от слов заголовок, давить, звук. В словах подводный, приморье под- и при- являются предлогами, ставшими приставками в слове в результате суффиксации предложно-падежных форм под водой и при море. Фонетически приставки трансформируются слабо. Видоизменение их зависит лишь от действующих законов редукции гласных и оглушения согласных. Ср., например, подкоп, подкуп, подрезать, где приставка под- соответственно звучит [пъд], [пат], [пот], [пад]. Префиксальные варианты наблюдаются редко и в основном связаны с характером начальных звуков образующего слова. В структурно-генетическом отношении приставки, как и суффиксы, могут быть простыми (пере-, из-, без- и т. д.) и составными (недо-, обез-). Однако в отличие от суффиксов среди приставок составные почти не наблюдаются. Две вышеуказанные являются единственно регулярными и продуктивными. Система приставочных морфем современного русского языка образуется приставками, структурно-генетически между собой не связанными, образующими параллельные ряды морфем, в то время как в суффиксах наблюдается система целого ряда гнезд, связанных между собой единством функций и происхождения. Реальное или чисто грамматическое значение особенно четко выступает в приставках тогда, когда они употребляются как средство словопроизводства или формообразования и являются продуктивными или регулярными. Это значение оказывается в них ослабленным (а иногда и трудноопределимым) в двух случаях. Во-первых, если приставка в данном слове необразующая. Таковы приставки в словах засол, напев, образованных суффиксальным способом нулевым суффиксом/безаффиксным способом от засолить, напевать и т. д. Во-вторых, если приставка представляет собой нерегулярную морфему, слова с которой не образуют четко выраженного словообразовательного ряда (например, приставки в словах раскосый, прожилка, закоулок, сюрреализм и т. д.). Иноязычных приставок, вошедших в русский язык в составе заимствованных слов, в современной словообразовательной системе немного; встречаются они в немногочисленных словах (в основном с нерусской непроизводной основой) и непродуктивны не только в сфере имен, но и в глаголе. Основную массу приставок состав- ляют исконно русские. Только две приставки возникли на базе слияния более ранних приставок. Это появившиеся в результате переразложения на стыке приставки и производящего слова, содержащего приставку, составные приставки недо- и обез- (недооценить, недовыполнить, обезболить, обезлюдеть и т. д.). Все остальные приставки по происхождению – слова (прежде всего предлоги и частицы), ставшие морфемами. К частицам восходят, например, не- (ненужный, неурожай, нездоровится и т. д.), ни(ничто, никуда, нигде и др.), кое- (кое-как, кое-кто, кое-какой и т.п.). Большая часть приставок произошла из предлогов. Реальное значение многих приставок соотносительно с пространственно-временным значением предлогов. Генетическое родство приставок и предлогов проявляется, в частности, в их тавтологическом повторении при сочетании глагола и предложно-падежной формы, например: войти в город, добежать до финиша, изгнать из города, подсунуть под дверь и т.д. Несколько особо стоят именные приставки па-, су-, пра- (патрубок, паклен, сукровица, прадед, прародина, праславяне), однако и они генетически связаны с предлогами по, с, про. Приставки могут формироваться и на базе полнозначных слов. Таковы приставки сверх- (сверхмощь, сверхнизкий и т. д.) и архаическая низ- (низводить, нисходить, ниспровергать и др.). Преимущественной сферой использования приставок является глагол. В других частях речи приставки как образующие морфемы встречаются значительно реже. Но и в глаголе не все приставки активны, и не все глаголы одинаково способны соединяться с приставками. Способностью свободно соединяться с приставками обладают глаголы, являющиеся или осознающиеся сейчас как слова, непроизводная основа которых исконно глагольная. Глаголы, образованные от имен существительных и прилагательных, образуют приставочные формы скупо. Так, глагол сапожничать допускает присоединение к себе лишь приставки по-, глагол звереть – приставки о- и т.д. Естественно, что, как только глагол перестает осознаваться как отыменное образование, от него сразу же свободно начинают образовываться приставочные. Например, глаголы работать, делать, образованные от работа и дело, имеют производные с целым рядом приставок: пере-, с-, за-, от-, раз- и т.д. Учитывая, что образование новых глаголов осуществляется в основном с помощью суффиксации от других частей речи, а не с помощью приставок (число которых ограничено), нельзя переоценивать приставочный способ образования и в области глагола. Как и среди суффиксов, среди приставок наблюдаются синонимические морфемы, имеющие одно и то же реальное или чисто грамматическое значение (выбросить – изгнать, полететь – заиграть, прескверный – наилучший, неграмотный – аритмичный, ослабеть – наточить, ужалить – присниться – возмужать и т. д.), однако большие синонимические ряды наблюдаются только для отдельных разрядов, именно для приставок степени и отрицания (в именах) и совершенного вида (в глаголе). Реальное или чисто грамматическое значение приставки в глаголе неразрывно связано с тем, что представляет собой в структурно-семантическом отношении соответствующий бесприставочный глагол. В глаголах с исконно глагольной непроизводной основой приставки, как правило, имеют реальные – пространственно-временные – значения. В глаголах, производных от слов других частей речи, те же приставки обычно образуют соотносительные глаголы совершенного вида, например: унести – усовершенствовать, полететь – покраснеть, запеть – заржаветь, приоткрыть – приготовить и т. д. Конкретный характер и значение глагольной приставки могут быть выявлены (даже если это регулярная и продуктивная морфема) только в соответствующем глаголе. Последнее положение обусловлено и чрезвычайно богатой омонимией приставок. Во многих словах приставки в связи с опрощением на стыке приставки и корня уже не выделяются. Например, в словах навоз, позвонок, исчезать, обожать, несусветный, пасмурный и т.п. приставки можно выделить лишь этимологически. Постфиксы Постфиксы (лат. postfixum «прикрепленное после») – аффиксы, расположенные после корня, суффикса, флексии или постфикса: где-нибудь, строи-л-ся, к-то-то, напиши-те-ка. Постфиксы в русском языке немногочисленны. Это глагольные постфиксы -ся/-сь, -ка, -те, а также местоименные и наречные -то, -либо, -нибудь. Постфиксы присоединяются к целому слову, а не к основе, не вызывая фонетических изменений. Присоединение постфикса не меняет частеречной принадлежности слова. Присоединяясь к слову, постфиксы не меняют существенно его значения, а лишь уточняют его (значения неопределенности, смягчения просьбы, залога, непереходности). Конфиксы (циркумфиксы) Некоторые лингвисты выделяют такой вид аффиксов, как конфиксы (лат. confixum «вместе прикрепленное»), или циркумфиксы (лат. circumfixum «прикрепленное вокруг»). Они складываются из префикса и суффикса, которые располагаются вокруг корня и присоединяются к основе производящего слова одновременно: прибреж-ный ← берег, под-окон-ник ← окно. Аффиксоиды Между корневыми и аффиксальными морфемами современного русского языка находится группа аффиксов промежуточного типа, соединяющая в себе как признаки корня, так и признаки аффиксов. Их называют аффиксоидами (греч. oid «подобный», ср. радиксоиды). В больших рядах слов выделяются повторяющиеся начальные или конечные части слов: полу-автомат, полу-тень, полу-тон; само-лет, звездо-лет, секундо-мер, высото-мер и т.п. Подобные элементы (первые и вторые) выполняют функцию аффиксов, с корнями их сближает генетическая и семантическая связь (происхождение и значение). Начальные элементы слов выполняют роль префиксов и называются префиксоиды (полу-, все-, еже- и др.), роль суффиксов выполняют суффиксоиды (-воз, -вод и т.д.). Слова с такими элементами обычно рассматриваются как сложные (то есть на первый план выступает сходство аффиксоидов с корневыми морфемами). Интерфиксы (Соединительные гласные о/е и др.) В качестве служебных морфем соединительные гласные (интерфиксы) о/е выделяются лишь в производных основах сложных слов. Это свойство резко отграничивает их от суффиксов и приставок, которые могут быть как в сложных, так и в простых словах. В отличие от суффиксов и приставок, которые могут быть как словообразовательными, так и формообразующими аффиксами, соединительные гласные о/е являются специфически словообразовательными морфемами. В отличие от суффиксов и приставок, имеющих всегда (если они являются регулярными) определенное лексикограмматическое значение, соединительные гласные о/е обладают таким значением, которое выступает как чисто словообразовательное и сводится к выражению идеи соединения. По своей семантике (совершенно независимой в отличие от значения суффиксов и приставок от образующих основ) соединительные гласные о/е аналогичны соединительным союзам. В отдельных случаях соединительные гласные о/е приобретают характер семантически пустых звуков, появляющихся в слове лишь в силу фонетических причин. Так, если в словах железобетон, рыболов, сухофрукты соединительный гласный о – связочная морфема, обусловленная определенными правилами словообразования (сложение полных основ и слов осуществляется, как правило, с помощью соединительных гласных), то в слове технорук он, со словообразовательной точки зрения, представляет собой явление незаконное (ибо сложение сокращенных основ осуществляется без посредства соединительных гласных о/е; ср.: политрук, военрук, физрук) и никакого значения не имеет. Звук о здесь лишь средство избежать неудобопроизносимого стечения согласных (технрук – технорук). Соединительные гласные о/е выступают чаще всего как фонетически обусловленные варианты: если первая основа сложения оканчивается на парный твердый согласный, то в качестве соединительного гласного выступает о (растворомешалка, водовоз и т. д.); если же первая основа сложения оканчивается на мягкий согласный, на твердый шипящий или ц, то используется соединительный гласный е (мореплаватель, пешеход, овцевод и т. д.). Появление е после твердых шипящих и ц исторически оправдано: шипящие ж, ш и ц были в древнерусском языке мягкими и отвердели лишь в XIV-XV вв., когда отмечаемое словообразовательное правило употребления о/е было уже прочной традицией. Однако в целом ряде сложных слов, первая основа которых оканчивается на мягкий согласный н, р, т или в, на месте ожидаемого е наблюдается «незаконное» о: коновязь, зверолов, звероподобный, каменотес, каменоломня, честолюбие, властолюбие, костоед, плотоядный, кровообращение, кровопийца, кровожадный, песнопение, баснописец и т.д. Рядом с такого рода словами существуют и слова, где после той же первой основы закономерно появляется соединительный гласный е: коневод, конезавод, камнеобработка, камнерезный, костедробильный, кровеносный, песнетворчество и т. д. Все эти слова являются значительно более поздними образованиями, нежели родственные им по первой основе слова с соединительным гласным о. О безраздельном господстве словообразовательной модели с о/е в производстве сложных слов свидетельствуют прежде всего многочисленность и разнообразие типов сложений с о/е по сравнению со сложениями без соединительной гласной. Почти все новообразования сложного характера, появившиеся в последнее время (как среди существительных, так и среди прилагательных; в сфере глагола способа сложения не наблюдается), являются словами с соединительными гласными о/е. Соединительные гласные о/е необходимо четко отграничивать от явлений, внешне их напоминающих. Так, слова малоупотребительный, дикорастущий, нижеследующий и т. п., возникающие при помощи лексико-синтаксического способа словообразования (о нем см. далее), соединительных гласных не содержат: о/е в них являются наречными суффиксами (о – словообразующим, е – формообразующим). В словах автозавод, велогонка, авторегулятор, метеосводка о является такой же неотъемлемой частью сокращенных основ (автомобильный, велосипедная, автомати- ческий, метеорологическая), как согласные ф, т, р в словах профсоюз, партактив, зарплата. В фонетическом отношении для соединительных гласных о/е характерна безударность. В сложных словах ударение всегда наблюдается на корневых морфемах (пылесос, водопровод, морозоустойчивый, машиностроение и т.п.). Соединительные гласные о/е как значимые части слова могут быть выделены, естественно, только в том случае, если анализируемое слово осознается как сложное. Если же слово пережило процесс опрощения или переразложения, то никаких связочных морфем в нем нет. Так, не выделяются уже в качестве значимых морфем соединительные гласные в словах столпотворение (возникло путем эллипсиса на базе фразеологического оборота вавилонское столпотворение), дикобраз (сложение дикий и образ), кругозор (сложение круг и зор – от зреть), психолог, библиотека и т.д. Соединительного гласного нет в некоторых сложных словах, испытавших процесс выпадения одного из слогов, например: табакур, знаменосец (первоначально табакокур, знаменоносец). Источник: Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов С 56 по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». В 3 ч. Ч. 2. Словообразование. Морфология / Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Просвещение,1987. – 256 с.. 5. Изменения в морфемном составе слова. Исторический характер словообразовательной структуры слова В процессе развития языка морфемно-словообразовательная структура слов может изменяться. Нередко утрачиваются такие свойства слов, как производность и членимость. Исторические изменения в морфемной структуре слов довольно разнообразны. К ним относятся опрощение, усложнение, переразложение, декорреляция, диффузия, замещение. Слова в процессе своего употребления нередко меняют не только значение и фонетический облик, грамматические свойства, характер и сферу применения, но и присущую им словообразовательную структуру. Так, слова мгла, бледный, льгота сейчас имеют непроизводные основы. Возникли же они в русском языке с помощью суффиксального способа словообразования и первоначально представляли собой слова с основой производной: мгла является существительным, образованным посредством суффикса -л(а) от слова мга – «мгла, туман, тьма», бледный – прилагательным, образованным посредством суффикса -ьн- (совр. -н, -ен) от слова бледый – «бледный», льгота – существительным, образованным посредством суффикса -от(а) от льга – «свобода, легкость», в диалектах еще известного. Слово бедствие членится в современном русском языке на морфемы бедстви(е) и осознается как производное от существительного беда. В действительности же оно возникло на базе ныне исчезнувшего существительного бедство (ср. еще у И.А. Крылова: «Безумный плачет лишь от бедство») и в связи с этим ранее имело не один суффико -cтeиj-, а два: -ств- и -иj-. Существительное ехидна и глагол молоть, имеющие ныне членимые, производные основы (ср.: ехид-н-а, ехид-ств-о; мел-ю, по-мол и т.д.), в свое время имели непроизводные основы, и суффиксы -н- (exидa) и -о- (молоть) в них не выделялись. Существительное лошадь, имевшее в древнерусском языке свободную непроизводную основу лош- и суффикс -адь, так как рядом было слово лоша с тем же значением (ср. укр. лоша – «жеребенок»), выделяет сейчас по соотношению с существительным лошак наряду с суффиксом -адь уже связанную основу лош- и т.д. Именно этим объясняется тот факт, что довольно часто определение современной словообразовательной структуры слова не совпадает с определением его действительного происхождения, в результате чего оказывается принципиально важным разграничение словообразовательного анализа и анализа этимологического. Все наблюдающиеся в словообразовательной структуре слова изменения следует охарактеризовать как процессы опрощения, переразложения, усложнения основы, декорреляции, диффузии и замещения морфем. Они происходят в слове в результате того или иного нарушения или, напротив, установления прямых соотносительных связей между производной и производящей основами. Опрощение Опрощение (деэтимологизация, интеграция) – это процесс превращения производного слова в непроизводное. Значимые части ранее производного слова сливаются в одну корневую морфему. Процесс опрощения может происходить на стыке приставки и корня (до-тла, не-лепость), корня и суффикса (переч-ень, ресн-ица). Благодаря опрощению русский язык обогащается новыми корневыми морфемами. Ранее сложные слова становятся простыми: вельможа (вель «большой», можа «силач, богач»), осокорь (оса «осина», корь «кора»). Под опрощением следует понимать такое изменение в морфологическом строении слова, при котором производная основа, ранее распадавшаяся на отдельные значимые части, превращается в непроизводную, нечленимую. Слово теряет способность делиться на морфемы (см. приведенные выше слова льгота, мгла, бледный). Этот словообразовательный процесс неразрывно связан с утратой словом прежних смысловых связей, в результате чего слово из мотивированного названия того или иного предмета объективной действительности становится немотивированным. Так, слова забор, отлынивать, лучший выступают сейчас в качестве совершенно условных названий соответствующих предметов, действий и признаков. В настоящее время, характеризуя основы приведенных слов как непроизводные, мы не можем также сказать, почему этот предмет, действие и признак так названы, хотя ранее образ, положенный в основу указанных названий, был в них совершенно ясным и определенным. Забор назван так по функции. Слово забор было образовано с помощью суффикса -ъ от ныне исчезнувшего глагола zaborti, являющегося префиксальной формой borii (ср. совр. бороть(ся), (по)бороть и т.п.). Забор, таким образом, как и старославянское слово забрало (ср. древнерусск. забороло – «крепостная стена»), образованное от того же глагола с помощью суффикса -dlo (совр. -л(о), – то, что защищает, ограждает. В процессе опрощения можно наметить (оставляя в стороне множество переходных случаев) две основные ступени, резко друг другу противопоставленные: опрощение полное и неполное. Полным опрощением является такая потеря основами слов былой их способности члениться на морфемы, в результате которой возникшие в слове новые непроизводные основы предстают перед нами как чистые корни. Разложить такие непроизводные основы на значимые части можно только с помощью глубокого и всестороннего этимологического анализа, привлекая сравнительно-исторические данные. При неполном опрощении новые непроизводные основы все же сохраняют следы своей прежней производности. Разделить такие непроизводные основы на зна- чимые части можно легко, и это часто приводит на практике к смешению словообразовательной и этимологической точек зрения. В качестве основных причин, вызывающих процесс опрощения, следует назвать, во-первых, семантические и фонетические изменения и, во-вторых, архаизацию родственных слов (с последующим полным выпадением всех их из употребления). Очень часто опрощение происходит в силу совершающихся в языке изменений в семантике, в результате утраты старого и развития нового значения или в производном слове, или в производящем, или в родственных производному словах. Например, в словах бойкий, воспитать, околеть опрощение произошло в силу того, что они по сравнению с производящими словами бой, питать, кол получили новые значения, с первоначальными не соотносительные. Напротив, опрощение в словах жабры, наречие, гребень произошло оттого, что производящие слова жаба, речь, грести утратили некоторые свои старые значения: слово жаба – значение «рот» (жаба названа этим словом по большому рту), слово речь – значение «глагол», слово грести – значение «чесать волосы» и т. д. Не менее важным процессом, который также приводит к опрощению, является архаизация отдельных лексических единиц. Слово подвергается опрощению только в том случае, если происходит окончательное исчезновение из употребления не только производящего слова, но и всех других слов, так или иначе осознающихся как родственные (в том случае, если из языка выпадает только производящее слово, а выступающие как родственные слова остаются, соответствующее производное сохраняет свой составной, членимый характер и переживает процесс переразложения или процесс декорреляции – см. далее). Так, именно в силу выхода из современного литературного употребления производящих слов жадый (ср. древнерусск. жадоба – «жажда, желание, скупость» и т.д.), перек (ср. древнерусск. перекъ – «перечень»), рясно (ср. древнерусск. рясьно – «ресница», рясьнъ – «бахрома»), жужель (ср. древнерусск. жужель – «жук, жужелица», диал. жужь – «гусеница, насекомое») пережили процесс опрощения слова жадный, перечень, ресница, жужелица, превратившись в слова с непроизводной основой. Довольно часто к опрощению ранее производных слов приводят звуковые изменения. В качестве единственной причины опрощения фонетическое переоформление производных и родственных им слов (в первую очередь образующих) выступает, например, в словах жижа (образовано от жидый – «жидкий» с помощью суффикса дj → ж), затхлый (от задъхнутися – «задохнуться»; в задъхлый д перед х после падения редуцированных изменилось в т). Названные причины опрощения сравнительно редко выступают изолированно. Как правило, они выступают вместе, переплетаясь друг с другом настолько тесно, что иногда очень трудно установить, что же было в данном случае определяющим. Процесс опрощения наблюдается в слове и на стыке корня и приставки (прелесть, воздух, нелепый и т.д.), и на стыке корня и суффикса (см. примеры выше), и между корнем и окончанием (при морфолого-синтаксическом способе словообразования, например: хотя, почти, суть и т. п.). В общей системе словообразования русского языка опрощение имеет очень большое значение, так как именно благодаря ему язык обогащается новыми корневыми словами. Переразложение Переразложение – это процесс перемещения границ между морфемами в соста- ве слова, перераспределение морфемного материала внутри слова при сохранении им производного характера. Переразложение можно наблюдать между суффиксами (чаще всего). Например, в слове удилище сейчас выделяется суффикс -лищ-, поскольку оно соотносится с глаголом удить. Первоначально это существительное было производным от слова удило (ныне устаревшего), поэтому в нем выделялись два суффикса – -ли -ищ-. Переразложение происходило также между суффиксом и окончанием глаголов и существительных. Например: пише-ши – пиш-ешь; жена – жен-ами. Благодаря процессу переразложения русский язык обогащается новыми моделями образования слов, новыми исконно русскими аффиксами. Переразложение можно охарактеризовать как перераспределение морфемного материала внутри слова при сохранении им производного характера. Слова, оставаясь составными, начинают члениться по-другому, не так, как они делились раньше. Процесс переразложения наблюдается чаще всего на стыке образующей основы и суффикса, возможен он и между образующей основой и окончанием, образующей основой и приставкой, между двумя корневыми морфемами. Основная причина переразложения – выход из употребления соответствующей данному слову производящей основы при сохранении в языке других родственных образований. Так, глагол обессилеть членится в настоящее время на морфемы обес-сил-е(ть) и воспринимается как суффиксально-префиксальное образование от существительного сила. Однако такое строение у этого слова является следствием переразложения, которое произошло в нем вследствие исчезновения производящего глагола бессилеть – «слабеть, изнемогать, лишаться сил». В существительном голытьба выделяется сейчас непроизводная основа гол- и нерегулярный суффикс -ытьб(а). Такая морфологическая структура этого слова обязана своим возникновением также процессу переразложения, пережитому существительным голытьба (у В. Даля – голыдьба) в результате исчезновения производящей основы голыдь – «беднота» (от голый, ср. злыдь в злыдень – от злой). По этой же причине произошло переразложение слова бедствие. Значительно реже приводят к переразложению процессы аналогии, заключающиеся в воздействии на морфологическую структуру того или иного слова (чаще всего этимологически изолированного) продуктивной словообразовательной модели (ср. судьбу слова вожа-тай). Переразложение в производном слове может происходить и в результате опрощения образующей основы. Например, основа слова бодрость, сейчас членимая на бодр-ость, до опрощения прилагательного бодрый (от бъдръти – «бодрствовать», ср. совр. бдеть) распадалась на морфемы (бъд-р)-ость; основа слова убожество, сейчас разлагающаяся на убож- и -еств(о), до опрощения прилагательного убогий, (от богъ – «богатство, имущество» с отрицательной приставкой у-) делилась на морфемы (убож)-ьств(о) и т. д. В этом случае при переразложении наблюдается растворение служебной морфемы в корне. В отдельных случаях при переразложении происходит поглощение служебной морфемой, образующей данное слово, того словообразовательного аффикса, который содержится в производящей основе. Обычно это приводит к слиянию двух рядом стоящих суффиксов (например, -cтвиj- в слове бедствие), исключительно редко – к объединению в одну двух приставок (например, обес- в глаголе обессилеть). Появившиеся таким образом новые суффиксы нередко становятся регулярными и более продуктивными, чем те, на базе которых они возникли, например: суффикс -ость, воз- никший в результате слияния суффиксов -от(а) и -ть, суффикс -ниj- (-енщ-), появившийся на основе суффикса страдательных причастий -н- (-ен-) и суффикса абстрактных существительных -щ-, суффиксы -чик, -щик, представляющие собой объединение суффикса относительных прилагательных -ск- и суффикса -ик. Благодаря процессу переразложения наш язык получает возможность обогащаться новыми моделями образования слов, новыми исконно русскими суффиксами. Усложнение (осложнение) Процесс усложнения противоположен процессу опрощения. Усложнение – это превращение ранее непроизводной основы в производную. В результате слово, в момент своего появления в русском языке имевшее непроизводный характер, становится делимым на морфемы. Иначе этот процесс называется редеривацией, рекомпозицией, обратным словообразованием. Чаще всего усложнению подвергаются слова, заимствованные русским языком из других языков. Например, в слове почтальон, пришедшем из французского языка, стали выделяться корень почт- и суффикс -альон, поскольку было заимствовано из польского языка слово почта. Как видно, благодаря усложнению в русский язык приходят иноязычные словообразовательные морфемы. Усложнение может происходить иногда по тем же причинам, которые вызывают переразложение. Так, усложнение основы существительного ехидна произошло в результате воздействия на него кратких прилагательных женского рода с суффиксом -н(-ьн-), усложнение основы глагола молоть – в результате того, что это слово после развития в древнерусском языке полногласия изменило свой звуковой облик и т.д. Однако в подавляющем большинстве слов процесс усложнения происходит не в результате аналогичных или фонетических изменений, а в силу появления в процессе заимствования рядом с тем или иным иноязычным словом родственного ему, содержащего туже непроизводную основу, в результате осознания словообразовательносемантической связи одного заимствованного слова с другим. Так, существительное агитация появилось в русском литературном языке в XIX в. из немецкого языка (ср. нем. Agitation) в виде слова с непроизводной основой. Когда же рядом с ним в нашей речи стало употребляться однокоренное слово агитатор, его основа пережила процесс усложнения и стала члениться на непроизводную основу агит- и суффикс -ациj-. Французское по происхождению существительное гравюра пришло в наш язык как непроизводное. Однако в связи с наличием в системе русского языка родственных ему слов гравировать и гравер оно также испытало процесс усложнения, и его основа стала делиться на непроизводную основу грав- и суффикс -юр-. Естественно, что подобный процесс усложнения происходит одновременно (если он не произошел в них ранее) и в соответствующих родственных словах. Семантико-словообразовательные соотношения могут установиться как между одновременными заимствованиями из одного языка-источника, так и между разновременными заимствованиями (даже из различных языков, если слова осознаются и воспринимаются как родственные), а при «народной» этимологии – также между заимствованными и исконно русскими словами. Из изложенного ясно, какое большое значение имеет процесс усложнения для развития словообразовательной системы: русский язык получает возможность усвоения иноязычных словообразовательных морфем, обогащает свой словообразовательный «инвентарь» за счет иноязычного аффиксального материала. Декорреляция Кроме «внешних» процессов опрощения, переразложения и усложнения, непосредственно отражающихся в изменении морфемного состава слова, следует учитывать, рассматривая разнообразные изменения в словообразовательной структуре, также «внутренний» процесс – декорреляцию. Под декорреляцией понимается изменение характера или значения морфем и соотношений их в слове. Декорреляция не приводит к изменению морфемного состава слова как такового. Слово продолжает члениться так же, как членилось ранее, в нем выделяется столько же морфем, сколько выделялось при его образовании. Однако составляющие слово морфемы оказываются по своему значению или характеру совершенно иными, находятся в совершенно иных связях друг с другом. Так, декорреляция в словах ловец, заморозки, любовь привела к тому, что образующие основы лов-, замороз-, люб- стали восприниматься (ср.: ловить, заморозить, любить) как глагольные, хотя эти слова соответственно образованы от существительного ловъ – «ловец» (ср.: рыболов, зверолов, птицелов и т. п.), существительного заморозы – «первые морозы» и прилагательного любъ – «милый, любимый». Соответственно изменили в этих словах свой характер и суффиксы. Например, суффикс -к(и) в слове заморозки стал выступать как словообразующий элемент, хотя вначале он был уменьшительно-ласкательным и образовывал «форму субъективной оценки». Декорреляция в глаголах медлить, жужжать привела к превращению словообразовательных суффиксов -и-, -а-, с помощью которых эти глаголы были образованы от прилагательного мьдлыи – «медленный» и существительного жузг (ср.: визг – визжать), в простые показатели глагольных классов. В слове портной после превращения его из прилагательного в существительное -ой из чистого окончания им. пад. ед. числа стало нерасчленимой морфемой, указывающей также и на мужской пол действующего лица (ср. портниха); слово сердитый начало соотноситься с глаголом сердиться (в действительности же оно образовано посредством суффикса -ит- от утраченного существительного сьрдь (откуда сердце) – «гнев» (ср. в сердцах), так же как нарочитый от нарокъ – «намерение») и т.д. Очень часто декорреляция приводит к появлению на месте свободных непроизводных основ связанных. Так, бывшие ранее свободными основы пас- (в запасти, припасти), бел- (в белка, беличий) (ср. древнерусск. слова пасти – «запасать», бьла – «белка») превратились в связи с изменением значения глагола пасти и исчезновением существительного бела в связанные. В развитии словообразовательной системы русского языка декорреляция играет очень важную роль. Это объясняется тем, что она часто захватывает целый ряд слов, принадлежащих к одному и тому же структурному типу, в результате чего происходит трансформация словообразовательной модели в целом. Например, слова на -ба (ходьба, резьба и т. д.) из отыменных образований, какими они являются по происхождению (ср. иноходь, древнерусск. резь – «резьба» и пр.), превратились в отглагольные; суффикс -ш(а), имевший раньше лишь значение «жены» (в генеральша, султанша и т. п.), развил значение лица женского пола (призерша, лифтерша, великанша и др.) и т.д. Диффузия Диффузию морфем можно охарактеризовать как взаимопроникновение морфем при сохранении ими в то же время четкой самостоятельности и особенности значимых частей слова. В результате этого процесса производная основа по существу продолжает члениться на те же морфемы, что и раньше, однако отдельность выделенных в слове морфем в определенном звене словообразовательной цепочки ослабляется из-за частичной фонетической аппликации одной морфемы на другую. Важнейшей и почти единственной причиной явления диффузии морфем являются различные звуковые изменения (прежде всего стяжение одинаковых гласных или согласных), причем диффузия, возникшая в результате этого, может на письме не обозначаться и тем самым существовать лишь в устной речи (ср.: сшить [шыт’], детский [д’эцкъи] и т. д.), но может получать отражение и в орфографии, являясь, таким образом, фактом языка в обеих его формах. Диффузия морфем наблюдается обычно на стыке приставки и непроизводной основы или на стыке непроизводной основы и суффикса, но возможна и на стыке двух непроизводных слов. Фонетическую аппликацию приставки на непроизводную основу можно видеть в словах приду и разевать. В глаголе приду диффузия возникла в результате стяжения в один звук двух и (ср. в древнерусском языке: И прииде вгьсть къ Москве. В глаголе разевать (ср. раззява) фонетическая спайка морфем возникла после стяжения в один звук двух з. В одном случае диффузия непроизводной основы и суффикса охватила целую словообразовательную модель, ставшую особым структурным типом. Это инфинитивы на -чь типа печь, мочь, стеречь, беречь, стричь, течь и др., в которых еще в дописьменную эпоху в звуке [ч’] были объединены в одно целое конечный согласный корня [к] или [г] и инфинитивное -ти. И здесь диффузия морфем является результатом фонетического изменения, приведшего к слиянию двух звуков в один. Своеобразно проявление диффузии морфем в слове бескозырка. В современном русском литературном языке это существительное соотносится со словами без козырька и входит в тот же словообразовательный ряд, что и существительное безрукавка, в соответствии с чем -к в нем должно быть интерпретировано и как принадлежность непроизводной основы козырек – козырька, и как предметный суффикс -к-, аналогичный тому, который свободно выделяется в слове безрукавка. Такая фонетическая аппликация элемента основы на суффикс возникла здесь в результате процесса переразложения, пережитого этим словом после исчезновения из литературного языка образующего существительного козырь «козырек», в связи с установлением прямых словообразовательных связей с бывшим уменьшительно-ласкательным козырек – бескозыр-к(а) – бес-козырк-(а). Диффузия морфем, одновременная процессу словопроизводства, наблюдается и в других случаях. Так, в словах розоватый, коричневатый, бежеватый, лиловатый и т. п. -ов-, -ев- являются одновременно принадлежностью как образующей основы исходного прилагательного, так и суффикса неполноты качества -оват- (-еват-). Слияние в одном звуковом комплексе ск двух ск (суффикса города и суффикса относительных прилагательных) наблюдается в процессе образования прилагательных от топонимических названий на -ск: омский, пятигорский, витебский и др. Диффузию морфем в момент словопроизводства в отличие от диффузии значимых частей слова, происходящей с течением времени на базе соположения особых по отношению друг к другу морфем, можно назвать аппликацией. Аппликация выступает как одно из средств объединения морфем в слове в процессе образования к с диффузией как одной из разновидностей изменения в морфологической структуре слова совпа- дает лишь внешне, но не по существу. Замещение Довольно часты случаи, когда слово начинает делиться с течением времени подругому. Эта иная словообразовательная структура представляет собой результат замены одной морфемы другой. Такой процесс может быть назван замещением. В результате этого процесса морфемный состав производной основы в количественном отношении остается прежним, меняется лишь одно из звеньев словообразовательной цепочки, но тем самым и словообразовательная структура слова в целом. Основными причинами замещения морфем являются: 1) аналогические процессы воздействия на морфологическую структуру того или иного слова продуктивной словообразовательной модели и этимологически родственной ему лексической единицы; 2) народно-этимологическое сближение разнокорневых слов. Пример замещения основ в результате второй из названных причин, представляет слово свидетель – «очевидец, человек, бывший непосредственным наблюдателем какого-либо события или происшествия», в котором основа -вид- (глагола видеть) заменила в древнерусском языке исходную -вгьд- (вгъдтьти – «знать»), ср. древнерусск, съвгьдетель – «очевидец, свидетель на суде». Процесс замещения основы буквально на наших глазах пережило слово бесталанный, образованное с помощью суффикса от предложно-падежного сочетания без талана – «без счастья». Под влиянием прилагательного бесталантный оно получило значение «не имеющий таланта, бездарный». В «Словаре современного русского литературного языка» (т. I, 1950) этот факт еще не отмечался, прилагательное бесталанный толкуется в нем как архаическое и областное с одним лишь этимологическим значением – «неудачливый, несчастный, обездоленный». Однако ошибочное с генетической точки зрения употребление этого слова превратилось уже в нормативное, и сейчас прилагательное бесталанный является общеупотребительным словом, семантически прямо и непосредственно связанным со словом талант. Новое значение отражено уже в «Словаре русского языка» (т. 1, 1957). Основа -талан- в бесталанный оказывается фонетическим вариантом (перед следующим далее н) основы -талант-. Слово силком распадается в настоящее время по соотношению с существительным силой на морфемы сил- и -ком (ср.: сила, насильно; пешком, тайком, ползком и т.д.). В процессе словоупотребления оно испытало как переразложение, так и замещение. Образовалось слово силком морфолого-синтаксическим способом на базе тв. падежа ед. числа слова силок – «петля» (ср. кубарем, от кубарь – «волчок») и первоначально употреблялось в выражениях поймать силком, тащить силком и т.д. Развитие на основе значения «посредством петли» семантики «насильно, силой» повлекло за собой переэтимологизацию наречия силком, вследствие которой оно перестало осознаваться как родственное слову силок и стало выступать как однокорневое словам силой, насильно. Процесс замещения корневой морфемы пережило еще в общеславянскую эпоху слово синица/зиница (от звукоподражания зинь), в котором под влиянием народноэтимологического сближения его с синий корень зинь- был заменен корнем син-. Замещение основы может быть и менее радикальным, нежели в приведенных словах. Оно может, в частности, свестись к замене в том или ином слове одной формы морфемы другой. В таком случае корневая морфема, как таковая, в слове не меняется, а лишь начинает выступать в нем в измененном виде. Примерами могут служить многочисленные диалектизмы типа сожмать (из сжать под влиянием сожму, сожмешь, сожмет и т.д.), нагинать (из нагибать под влиянием нагну и др.; ср.: начинать – начну), пекёшь (из печешь под влиянием пеку) и т. п. Процесс замещения основы указанного типа демонстрируют и многочисленные случаи так называемого аналогического подравнивания основ, связанные с процессом падения редуцированных ь и ъ (ср.: швеца вместо шевца под влиянием ишец : шьвьць, рва, льда вместо рова, леда под влиянием сон – сна, день – дня, Смоленск вместо Смольнеск под влиянием косвенных падежей, сота : съта вместо ста под влиянием сот и т. д.), устранением чередования заднеязычных и свистящих в парах типа мухе – мусе, рука – руце, нога – нозе, пастухъ – пастуси и т.д. Замещение основ наблюдается в глаголах грести, скрести, современные формы которых на -сти возникли у них из более древних грети, скрети. Что касается аналогического замещения служебных морфем, то его иллюстрируют, например, слова обмануть : обманить и лестница : лесница (от лезтва). 6. Понятие словообразования. Под словообразованием в лингвистике понимают, во-первых, словообразовательную систему, или словообразовательный строй языка, под которым понимают совокупность словообразовательных механизмов, способов словопроизводства и сами производные слова, а во-вторых, – раздел языкознания, изучающий эту систему. Синонимом является термин дериватология. Предметом изучения в словообразовании являются только производные слова (дериваты). В задачи дериватологии как особой отрасли науки о языке входит: 1) изучение и описание различных словообразовательных единиц и их объединений (производных слов, производящих слов, словообразовательных аффиксов, словообразовательных типов и др.).; 2) установление словообразовательной семантики и структуры производных слов, их классификация и описание; 3) определение и описание способов и моделей словопроизводства; 4) определение степени продуктивности словообразовательных типов и моделей. Таким образом, словообразование представляет собой самостоятельный раздел языкознания, который изучает образование (или деривацию от лат. derivatio – образование) слов от родственных, или, иначе, однокоренных слов и описывает установившееся формально-смысловое соотношение между производящим словом и производным. Иначе говоря, словообразование изучает функции и роли морфем, рассматривая их через призму формы и семантики слова [школ(а) – школь-н-(ый); белый – бел-ить]. C точки зрения словообразования весь лексический материал, существующий в языке, делится на два класса – производные и непроизводные слова. Значение непроизводных, немотивированных слов раскрывается только описательно, без связи с родственными словами: зеленый – «цвет травы, листвы», город – «крупный населенный пункт», пожар – «пламя широко охватившее и уничтожающее что-либо». Особенность производных слов состоит, прежде всего, в наличии формальных и семантических связей с однокоренными словами. Значение и форма производных слов всегда мотивированы. Показатель этой мотивированности – определение значения производного слова путем ссылки на исходное слово (мотивирующее, производящее): зеле- неть «становиться зеленым или зеленее», городской «относящийся к городу», пожарище «место пожара» и т. п. Итак, словообразовательная мотивированность (мотивация) – это семантическая обусловленность значения производного слова значением его производящего. Словообразовательная производность – это формальная и семантическая выводимость свойств производного слова из свойств производящего слова. Словообразовательная мотивированность и словообразовательная производность – это центральные понятия синхронного словообразования. В паре однокоренных слов производным обычно признается слово, обладающее большей формальной и семантической сложностью (деревянный ← дерево, заиграть ← играть и т.п.). Производящим, как правило, является ближайшее по форме и значению слово. В некоторых случаях производные слова могут мотивироваться не одним, а двумя, тремя словами. Такие мотивации называются неединственными, множественными: расширяться ← расширять и расшириться, бессвязно ← бессвязный и связно (в данных случаях двойная мотивация), хлебосдатчик ← хлеб, сдача; хлеб, сдатчик; хлебосдача. В некоторых случаях может наблюдаться расхождение формальной и смысловой производности, то есть производная основа по форме соотнесена с одной производящей, а по смыслу – с другой, следовательно, отношения производности наблюдаются между двумя основами. Это характерно, например, для наречий с формантами по-...-ому, по-...-и: по-южному (пышная растительность) – «как на юге» ← южный; по-казацки; для прилагательных, семантически соотносимых с сочетанием «прилагательное + существительное», которые формально выводятся из прилагательных, образованных от этих существительных: межворсинчатый «меж ворсинками» ← ворсинчатый. Здесь можно указать также такие случаи, когда слово семантически мотивируется словосочетанием (существительное + прилагательное), а формально базируется на основе только имени прилагательного: грузовик ← грузовая машина, зачетка ← зачетная книжка. В тех случаях, когда производное слово основывается на переносных (метафорических) значениях производящего, их связывают отношения метафорической производности. Например: обезьянничать ← обезьяна «человек, который ведет себя подобно обезьяне». Между производным и производящим словами бывают отношения периферийной производности, когда для них характерен семантический компонент «в том числе»: госпитализировать «помещать в любую больницу, в том числе в госпиталь» ← госпиталь. При сопоставлении производного слова с производящим можно выделить общую для них структурную часть. Она называется производящей (словообразовательной) базой. В качестве производящей базы могут выступать основы слов, целые слова, словосочетания: стеклянный ← стекло (основа), назавтра ← завтра (целое слово), быстрорастущий ← быстро растущий (словосочетание). Производящая база в производном слове соединяется со словообразовательным формантом. Словообразовательный формант – это наименьшее в формальном и семантическом отношении словообразовательное средство, которым производное слово отличается от производящего. Словообразовательный формант может состоять из одной или нескольких морфем: равный → равен-ств-о, летучий → у-летуч-и-ть-ся. Производящая база и словообразовательный формант составляют словообразовательную структуру производного слова. Как уже говорилось, словообразовательная структура тесно связана с морфемной структурой слов. Значительная часть производных слов характеризуется соотносительной словообразовательной и морфемной структурой: мор-як ← море, желез-н-ый ← железо, про-читать ← читать. В составе основ указанных слов отчетливо выделяются корневые морфемы и словообразовательные аффиксы. Однако очень часто словообразовательная и морфемная структура производных слов существенно различаются. Это наблюдается тогда, когда основа производящего слова состоит из двух и более морфем или когда в качестве словообразовательного форманта выступает сочетание нескольких морфем, например: учитель-ство ← учитель, уч-и-тель-ств-о; рассел-ени-е ← расселить, рас-сел-ени-е; под-снежник ← снег (в словообразовательной структуре два компонента – производящая основа снег и формант под-...-ник), под-снеж-ник (в морфемной структуре основы слова три компонента). Таким образом, словообразовательная и морфемная структура слов – это разные явления. Принципиальное различие между ними состоит в том, что словообразовательная структура предполагает наличие в его составе двух непосредственно составляющих элементов – производящей базы и словообразовательного форманта, а морфемная структура предполагает наличие в слове разного количества минимальных значимых составляющих единиц – морфем. Словообразовательный формант является носителем словообразовательного (деривационного) значения. Оно выявляется путем сопоставления семантики производного и производящего слов: бусина ← бусы, макаронина ← макароны, картофелина ← картофель (суффиксальный формант -ин-а имеет значение единичности). Основной отличительный признак словообразовательного значения – повторяемость в рядах производных слов с одним и тем же словообразовательным формантом. Деление семантики производных слов на составные части часто соответствует их структурному делению. Основные компоненты значения выражаются производящими основами, дополнительная часть семантики производных слов выражается словообразовательными формантами (аффиксами). Чтобы раскрыть семантическое содержание производного слова, часто бывает достаточно сослаться на значение соответствующего производящего слова и соединить его со значением словообразовательного средства. Первым, кто обратил внимание на эту особенность производных слов, был Г.О. Винокур. В статье «Заметки по русскому словообразованию» (1946) он впервые отметил, что значение производного слова всегда определяется через семантику другого знака. Это положение было названо позже критерием Г.О. Винокура. Словообразовательные значения разнообразны. Чешский ученый Милош Докулил распределил их по трем основным типам: транспозиционные, модификационные, мутационные. Транспозиционное словообразовательное значение характерно для тех производных слов, семантика которых отличается от семантики производящих слов только значением части речи: молодой → молодость, прыгать → прыжок, быстрый → быстро, пять → пятый, вчера → вчерашний, меньше → меньший, сквозь → сквозной, возможно лес → лесной (). Модификационное словообразовательное значение отмечается у тех производных слов, семантика которых незначительно отличается от семантики производящих. Значение таких производных слов всегда равно сумме значений составляющих их структурных частей: город → город-ок «маленький город», метод → методика «совокупность методов». Производные слова с модификационными словообразова- тельными значениями обычно относятся к той же части речи, что и их производящие. Мутационное словообразовательное значение (оно называется также предметно-характеризующее) свойственно производным словам, семантика которых значительно отличается от семантики производящего слова: писать → писатель «тот, кто создает художественные произведения», учиться → училище «среднее специальное учебное заведение». Семантика производных слов с мутационными значениями обычно шире семантики составляющих их структурных частей. Приведем еще примеры: музыка → музыкант «тот, кто занимается музыкой», диссертант «тот, кто защищает диссертацию», экскурсант «тот, кто участвует в экскурсии». Значение слов музыкант, диссертант, экскурсант состоит из трех семантических частей. Одна из них – «тот, кто» (то есть «человек, лицо») – связана с суффиксом -ант, другая – с мотивирующими словами музыка, диссертация, экскурсия. Та семантическая часть (третья), которая передается словами занимается, защищает, участвует, не имеет своего материального выражения в словообразовательной структуре слов музыкант, диссертант, экскурсант. Эта семантическая часть представляет собой дополнительный смысловой компонент, смысловое «приращение». Дополнительные смысловые компоненты называются также фразеологичностью семантики производного слова. Впервые это явление было отмечено в начале XX века . В «Русской грамматике-80» выделяется еще один тип словообразовательных значений – соединительное (в словообразовании имен существительных, прилагательных). Соединительное словообразовательное значение сводится к объединению значений двух и более основ в одном сложном значении (в составе сложного слова, сращения, аббревиатуры): лесостепь, ярко-красный, местком. В сочетании с предметно-характеризующим (мутационным) или транспозиционным значением, вносимым суффиксом (в том числе нулевым), оно присутствует у суффиксально-сложных существительных (огнетушитель) и в сращениях, образуемых с участием суффикса (ничегонеделание). Лингвисты различают четыре вида семантических отношений между производящей базой и производным словом: 1) отношения транспозиции (значение производящего переводится из одной части речи в другую, лексическое значение сохраняется: свежий → свежесть); 2) отношения модификации (значение производного базируется на значении производящего и осложнено лишь некоторой семантической добавкой: мяч → мячик); 3) отношения эквивалентности (значение производного слова эквивалентно значению производящего слова или словосочетания: ООН ← Организация Объединенных Наций, зачетка ← зачетная книжка), 4) отношения мотивации в узком смысле слова (значение производного выводится тем или иным образом из значения производящего слова или словосочетания: подснежник ← снег, аптекарь ← аптека). Отношения синхронической словообразовательной производности между словами определяются совокупностью формальных и семантических признаков соотносимых слов – общностью корневой морфемы и наличием семантической мотивации. Направление синхронной словообразовательной производности устанавливается на основании формальных и семантических признаков слов, образующих словообразовательные пары, большей или меньшей семантической сложностью того или иного члена пары. Формальная сложность слова определяется количеством морфем, входящих в состав его основы. Семантическая сложность слова зависит от количества семантических компонентов в его лексическом значении. Более сложным в семантическом от- ношении является слово, которое содержит некоторое дополнительное значение, отсутствующее у другого члена данной словообразовательной пары. Как уже говорилось, обычно производные слова сложнее производящих в формальном и семантическом отношении: преподава-тель «тот, кто преподает» ← преподавать, деревен-ск-ий «относящийся к деревне» ← деревня. Однако в русском языке существует несколько групп производных слов, имеющих особые отношения словообразовательной производности. Первую группу составляют производные слова со значением, равным значению производящего. Производность опирается на большую формальную сложность, а также в некоторых случаях стилистическую окрашенность: ремонт → ремонт-ировать, веселый → весел-о, колено → коленк-а (разг.). Ко второй группе относятся производные слова, равные производящим на уровне формы. Производность устанавливается на основе большей семантической сложности: набор-щик → набор-щиц-а («женщина-наборщик»), хим-и-я → хим-ик («человек, который занимается химией»). Третья группа состоит из производных слов со значением, равным значению производящего, и более простых (кратких) по форме. Производность опирается на стилистическую окрашенность этих слов: специалист → спец (разг.), магнитофон → маг (разг.). К четвертой группе относят производные слова, значения которых тождественны значениям производящих слов во всех компонентах, кроме грамматического значения части речи. Это производные слова с транспозиционным значением. В формальном отношении вторые члены пар равны первым или (если не признавать наличия нулевого суффикса) являются более простыми, иногда – более сложными (хотя такие образования можно отнести к выделенной нами первой группе): бег-а-ть → бег-ø, трансл-ирова-ть → трансл-яци-я, зеленый → зелень-ø (или зелень). Пятую группу составляют такие пары, где оба члена обладают одинаковой формальной и семантической сложностью, выступают как равноправные: робкий «тот, кто робеет» – робеть «быть робким». Представим эти группы слов в виде таблицы. Обычные отношения словообразовательной производности Производные слова, которые формально и семантически сложнее производящих Читатель читать Особые отношения словообразовательной производности Производные слова, которые семантически равны производящим, но формально сложнее и/или стилистически окрашены ← Табуретка ← табурет Производные слова, которые формально равны производящим, но более сложные семантически Физик физика Производные слова, равные по семантике производящим, формально более простые, но стилистически окрашены Производные слова, значения которых тождественны значениям производных во всех компонентах, кроме значения части речи ← Универ ← Синь ← сиуниверситет ний Комплексные единицы словообразования Производные слова, равноправные в формальном и семантическом отношении с производящими Робкий робеть – Простейшая элементарная единица словообразовательной системы – производное слово. Эта единица входит в более сложные комплексные единицы словообразовательной системы: словообразовательную пару, словообразовательную цепочку, словообразовательную парадигму, словообразовательное гнездо, словообразовательный тип, словообразовательную категорию. В первых двух словообразовательных единицах отражаются синтагматические (линейные) связи производных и производящих слов, в словообразовательной парадигме проявляются парадигматические (нелинейные) отношения между производными словами, а в других комплексных словообразовательных единицах мы можем наблюдать оба вида отношений. Словообразовательная пара – двухкомпонентная единица словообразовательной системы. Ее образуют два однокоренных слова, связанных отношениями непосредственной словообразовательной производности: красный → краснеть, глагол → отглагольный. Словообразовательная цепочка (цепь) – это более сложная, чем пара, комплексная единица словообразования. Она представляет собой ряд однокоренных слов, в котором каждое слово является мотивирующим для последующего: вязать → привязать → привязаться → привязчивый → привязчивость. Исходное слово цепочки – непроизводное называется его вершиной. Остальные компоненты располагаются на разных ступенях словообразования в соответствии с отношениями производности. Производные слова в свою очередь становятся производящими для других производных слов. Количество компонентов цепочки зависит от словообразовательных возможностей ее вершины. Существуют цепочки двухкомпонентные, равные формально словообразовательной паре (бинарные): билет → билетик. В многокомпонентных (полинарных) цепочках количество компонентов больше двух. Словообразовательная парадигма – это совокупность производных слов, связанных отношениями словообразовательной производности с одним и тем же производящим (вершиной парадигмы) и находящихся на одной ступени словопроизводства. Производные слова, составляющие парадигму, находятся между собой в отношениях совместной производности (кодеривации) и называются кодериватами. Отношения между членами парадигмы называются также радиальными (от одного производящего идет пучок производных). Производные слова противостоят друг другу своими словообразовательными значениями. Приведем пример словообразовательной парадигмы: дворик дворник двор → дворище задворки дворовый Словообразовательные парадигмы бывают типовые и конкретные. Типовая парадигмаполучается при отвлечении от конкретных способов выражения тех или иных деривационных значений. Типовую парадигму формируют конкретные парадигмы, в которых представлен один и тот же набор деривационных значений. Например: типовая парадигма существительных-названий животных представлена конкретными парадигмами с вершинами-существительными, называющими животных (слон – слоник, слонище, слониха, слоненок, слонятник и т.д., медведь – медведище, медведица, медвежонок и т. д.). Словообразовательное гнездо – это сложная комплексная единица словообра- зовательной системы, на уровне которой проявляются и синтагматические, и парадигматические связи производных слов. Его можно определить как совокупность производных слов, упорядоченную в соответствии с отношениями мотивации. Приведем пример словообразовательного гнезда: макетчик → макетчица макетик макет → макетный макетировать → макетироваться смакетировать макетирование Все слова словообразовательного гнезда восходят к непроизводному исходному слову, которое является вершиной гнезда. Синтагматические отношения в словообразовательном гнезде проявляются в том, что оно может быть представлено как совокупность словообразовательных цепочек, а парадигматические отношения существуют в словообразовательном гнезде постольку, поскольку оно может быть представлено как совокупность словообразовательных парадигм. Словообразовательный тип объединяет слова на основании трех общих характеристик: 1) общности части речи производящих слов; 2) одинакового словообразовательного значения (то есть между производными и производящими словами существуют одни и те же семантические отношения); 3) одного и того же словообразовательного форманта и способа словообразования. Например, прилагательные талантливый (← талант), счастливый (← счастье), совестливый (← совесть), засушливый (← засуха), тоскливый (← тоска), правдивый (← правда), лживый (← ложь) принадлежат к одному словообразовательному типу, так как образованы от имен существительных суффиксальным способом с помощью суффикса -лив-/-ив- и имеют значение «обладающий каким-либо отличительным признаком, наделенный чем-либо». Лингвисты предлагают использовать термин «модель» для обозначения морфонологических разновидностей внутри одного и того же словообразовательного типа: 1) с чередованием фонем и без него (риж-ск-ий ← Рига, лейпциг-ск-ий ← Лейпциг); 2) с интерфиксами и без них (ленинград-ск-ий ← Ленинград, ялт-ин-ск-ий ← Ялта); 3) с усечением основы и без него (ворожея ← ворожить, жнея ← жнут (от жать)); 4) с наложением морфов и без него: красноватый ← красный, лиловатый ← лиловый. Существуют омонимичные словообразовательные типы (производные слова образованы с помощью омонимичных формантов): свин-ин-а, баран-ин-а, осетр-ина, лосос-ин-а (значение мяса животного или рыба как пища); горош-ин-а, мармеладин-а, виноград-ин-а (значение единичности). Существуют и синонимичные словообразовательные типы (производные слова образованы с помощью синонимичных формантов): кось-б-а, борь-б-а, вар-к-а, руб-к-а, вмеша-тельств-о, разбира-тельство, выд-ч-а, добы-ч-а, горе-ни-е, пе-ни-е (значение отвлеченного действия). Здесь представлены пять словообразовательных типов с одинаковым словообразовательным значением, но с разными словообразовательными формантами. Ряд синонимических словообразовательных типов составляет словообразовательную категорию. В формировании словообразовательной системы русского языка участвуют в качестве составных частей словообразовательные микросистемы, например, микросистема производных, составляющих слова одной части речи, микросистема произ- водных от слов одной части речи, микросистема производных, относящихся к одному и тому же способу словообразования, микросистема производных, включающих один и тот же словообразовательный формант. Классификация словообразовательных типов может проводиться по разным основаниям. По характеру словообразовательного значения различаются две группы словообразовательных типов: а) лексическое значение производных тождественно значению производящих (кроме значения части речи), следовательно, они выполняют иную синтаксическую функцию (вывоз-ø, уч-еб-а, добавл-ени-е, подбор-к-а, раздумыва-ни-е); б) лексическое значение производных не тождественно значению производящих (набор-щик, груз-чик, перевоз-чик). Польский лингвист Е. Курилович назвал первый случай словообразования синтаксической деривацией, а второй – лексической деривацией. Как видно, синтаксическая деривация наблюдается тогда, когда производные слова имеют транспозиционное значение. Лексическая деривация происходит в том случае, когда производные слова получают модификационные и мутационные словообразовательные значения. В зависимости от того, относится ли производное слово к той же части речи, что и производящее, или переходит в другую часть речи, различают словообразовательные типы транспозиционные и нетранспозиционные. Вся сфера синтаксической деривации относится к транспозиционным типам, так что деление словообразовательных типов на транспозиционные и нетранспозиционные существенно только для сферы лексической деривации. Нетранспозиционными являются префиксальные, постфиксальные типы, часть префиксально-суффиксальных, суффиксальных и других типов. Производные модификационных словообразовательных типов всегда относятся к той же части речи (студент → студентка, стена → стенка); мутационных – поразному: сахар → сахарница, рассказывать → рассказчик. Продуктивными обычно называются такие словообразовательные типы (и модели), которые в языке определенной эпохи служат образцом для построения новых слов. Чешский ученый М. Докулил предложил различать два вида продуктивности в словообразовании: эмпирическую и системную. 1) Эмпирическая продуктивность – это понятие диахронического словообразования. Эмпирической продуктивностью обладает словообразовательный тип, по образцу которого в языке определенной эпохи производятся новые слова. Ответ на вопрос о продуктивности такого рода можно получить только эмпирическим путем, исследуя новообразования определенной эпохи. 2) Системная продуктивность – это понятие синхронного словообразования. Она зависит от внутриязыковых факторов – ограничений разного рода, налагаемых системой языка и регулирующих производство слов данного типа. Она устанавливается экспериментальным путем – путем выявления условий, ограничивающих возможность производства слов данного типа. Эмпирически непродуктивные словообразовательные типы – это, например, типы отглагольных существительных с суффиксом -с-а, обозначающие лицо по действию (плак-с-а, хнык-с-а), эмпирически продуктивные словообразовательные типы – это типы отадъективных существительных с суффиксом -ость (смел-ость, молодость) и др. Что касается системной продуктивности, любой словообразовательный тип обладает какой-то системной продуктивностью, раз он существует. При определе- нии системной продуктивности нужно ответить на вопрос, от каких основ данного типа не могут быть произведены слова данного типа и почему. Например, ограничен круг производящих основ словообразовательного типа, называющий признак по предмету – «наделенный тем, что названо мотивирующим словом-названием части тела человека или животного» – бород-ат-ый, хвост-ат-ый, горб-ат-ый. Продуктивность типа может быть ограничена конкурирующим синонимическим типом, например, это касается словообразовательных типов существительных с суффиксами -тель и -чик/щик (хотя эти типы обладают высокой продуктивностью). Лингвисты говорят о существовании в языке слов реальных (узуальных), потенциальных и окказиональных. Реальные слова – такие, которые существуют в языке реально, закрепляются в словарях. Потенциальные слова – это такие слова, которые образуются по высокопродуктивным словообразовательным типам. Их особенность состоит в том, что нередко невозможно установить время их появления. Они заключены в словообразовательных возможностях языка, но реально могут не появляться, если в них нет нужды. Новизна этих слов обычно незаметна (возражатель, спрашиватель, повторятель). В отличие от значения реальных слов, значение потенциальных слов целиком складывается из значений составляющих их частей. Некоторое количество слов образуется с нарушением тех или иных законов действия словообразовательного типа. Такие слова называются окказиональными (от лат. occasio«случайность»; термин). Может нарушаться, во-первых, системная продуктивность словообразовательного типа, то есть условия образования слов: канцелярит (К. Чуковский) – как названия болезней, образованные от наименований частей тела (бронхит, плеврит). Во-вторых, может нарушаться эмпирическая продуктивность словообразовательного типа, то есть слова могут создаваться по образцу непродуктивных типов: седота (Е. Евтушенко) от седой подобно высота ← высокий. В-третьих, новые слова могут создаваться по образцу конкретного слова, обычно членимого, но непроизводного, не входящего в словообразовательный тип. Это, например, названия вымышленных стран на -ландия: Желандия (С. Кирсанов), Гринладия («Литературная газета»), Спортландия (из газет) и т.п. Реальные названия Гренландия, Лапландия содержат радиксоиды и имеют низкую степень членимости. Как видно, окказионализмы обычно бывают индивидуальными новшествами поэтов. Окказиональные слова отличаются от языковых новообразований (неологизмов) тем, что представляют собой факты не языка, а речи (существуют только в контексте), и поэтому сохраняют свою новизну независимо от времени создания. Тем не менее, нет строгой границы между окказионализмами и языковыми неологизмами. Окказионализмы могут войти в язык: Спортландия; глаголы прилуниться, приводниться первоначально появились в художественной фантастике. 7. Способы словообразования. Понятие «способ словообразования» в синхронном и диахроническом словообразовании имеет разное содержание. В диахроническом словообразовании это понятие служит для ответа на вопрос, с помощью какого средства (или средств) образовано производное слово; в синхронном словообразовании оно служит для ответа на вопрос, с помощью какого средства (или средств) выражается словообразовательное значение производного слова. Первая полная классификация способов русского словообразования была разра- ботана в 50-е годы XX века. Он выделил четыре основных направления в процессе словопроизводства. 1. Морфологическое (морфемное) словообразование. Оно представляет собой преобразование исходных слов в новые слова путем прибавления аффиксов или усечения элементов исходных слов. 2. Морфолого-синтаксическое словообразование. Оно охватывает все случаи перехода слов из одной части речи в другую, а также словосложение (композицию). 3. Лексико-синтаксическое словообразование состоит в слиянии словосочетаний и превращении их в одно слово. 4. Лексико-семантическое словообразование опирается на семантическое расхождение многозначных слов. Классификация сохраняет свою значимость и в настоящее время, хотя в нее были внесены коррективы, в частности, была проведена граница между синхронным и диахроническим словообразованием. При описании системы синхронного словообразования предлагаются различные классификации способов образования производных слов. Одна из наиболее распространенных классификаций производится в зависимости от качества словообразовательного форманта. На этом основании выделяются морфологические (морфемные, аффиксальные) и неморфологические (неморфемные, неаффиксальные) способы словообразования. К морфемным способам относятся префиксальный, суффиксальный, постфиксальный и смешанные (комбинированные) способы словообразования, сложение, сложение с суффиксацией. К неморфемным – аббревиация, сращение и субстантивация прилагательных и причастий. Аббревиация может относиться к морфемным способам. Кроме того, классификация способов словообразования может проводиться по количеству производящих основ. Способы образования слов, имеющих более одной мотивирующей основы – это чистое сложение, суффиксально-сложный способ, сращение, аббревиация, универбация (сорбция). Основные способы русского словообразования Морфемныые (аффиксальные) способы При образовании слов морфемными (аффиксальными) способами в качестве производящих выступают одно или два слова. Сложение происходит на базе двух или более производящих слов. В остальных случаях словообразование происходит на базе одного производящего слова. Классификация способов словопроизводства при одном производящем слове базируется на том, какие аффиксальные морфемы участвуют в процессе словообразования, как они присоединяются к производящей базе – отдельно или совместно. В первом случае выделяются так называемые чистые способы словообразования: префиксальный, суффиксальный и постфиксальный способы словообразования, во втором – смешанные (комбинированнные): префиксальносуффиксальный (в том числе префиксально-нульсуффиксальный), префиксальнопостфиксальный, суффиксально-постфиксальный, префиксально-суффиксальнопостфиксальный. Суффиксальный способ Суффиксальным является такой способ словообразования, при котором в качестве словообразовательного форманта выступает словообразовательный суффикс: цветок → цветоч-н-ый. Суффиксы тесно связаны с флексиями. Благодаря объедине- нию суффиксов с окончаниями они влияют на отнесенность слов к определенной части речи, на принадлежность слов к определенному типу склонения или спряжения. В качестве производящей базы при суффиксации обычно используется основа словоформы: чай → чайник, гореть → горение, учить → учение. Особой разновидностью суффиксального способа словообразования является нулевая суффиксация (безаффиксное, бессуффиксное словообразование, флексийный способ, фонетикоморфологический способ словообразования). Производные слова не имеют в своей структуре материально выраженного суффиксального морфа, но считаются образованными суффиксальным способом: разбегаться → разбег-ø, весна → вешн-ø-ий, раб → раб-ø-а. Производность таких слов устанавливается в сравнении с производными словами с тем же словообразовательным значением, имеющими материально выраженный суффикс: разбежка, весенний, учительница. Нулевая суффиксация обычно используется при образовании существительных, реже – прилагательных и числительных (пять → пят-ø-ый). При суффиксации, в том числе нулевой, часто возникают чередования на морфемном шве. Не все лингвисты признают наличие нулевого суффикса. Тогда говорят о безаффиксном, бессуффиксном словообразовании (в этих случаях не называется словообразовательное средство), флексийном, фонетикоморфологическом словообразовании. Некоторые ученые, признающие существование нулевого суффикса, считают, что существует и фонетико-морфологическое словообразование: это словообразовательные пары типа раб → раба, кум → кума, ботаника → ботаник. К суффиксации относят случаи образования слов на базе словосочетаний, когда существительное семантически мотивируется сочетанием «существительное + прилагательное», а формально – прилагательным, например: зачетка ← зачетная книжка. Такое словообразование может выделяться в отдельный тип и называется универбацией (сорбцией). Префиксальный способ Префиксальным является такой способ словообразования, при котором в качестве словообразовательного средства выступает префикс. В роли производящей базы при префиксации выступает целое слово, а не основа. В редких случаях при префиксации наблюдаются чередования звуков: играть → разыграть, отломать → оторвать. Префиксы, присоединяясь к целому слову, не меняют частеречную принадлежность слов: город → пригород, научный → ненаучный, завтра → назавтра. Основная масса префиксов используется в глагольном словообразовании. Требуют комментария образования типа век → навек, век → вовек и др. В данном случае наречия образуются от имен существительных путем присоединения префикса и нулевого суффикса. Если не признавать существования нулевого суффикса, то придется считать подобные образования исключениями. Те ученые, которые не признают нулевого суффикса, говорят о флексийном, префиксально-флексийном образовании слов. Однако у наречий нет флексий. В этом случае считают, что наречия типа вбок, вверх, напрокат, оземь, порознь, подчас примыкают к префиксально-флексийному способу словообразования, называет их префиксально-бесфлексийными образованиями, но в таком случае неясно, что, кроме префикса, является словообразовательным средством. Постфиксальный способ При постфиксальном способе словообразования деривационным средством является постфикс. Постфиксы всегда присоединяются к целому слову и не меняют его частеречной принадлежности. Постфиксы выступают в сфере глагольного, место- именного и наречного словопроизводства: учить → учиться, кто → кто-либо, чей → чей-нибудь. Смешанные (комбинированные) способы словообразования Смешанные (комбинированные) способы словообразования объединяют все случаи образования слов с помощью словообразовательных средств, состоящих из двух (иногда трех) элементов. Префиксально-суффиксальный способ При префиксально-суффиксальном способе словообразования к производящей базе присоединяется префикс и суффикс: окно → под-окон-ник, думать → раздум-ыва-ть. Суффикс может быть нулевым: крыло → бес-крыл-ый. К производящей базе может присоединяться префикс и постфикс (префиксальнопостфиксальный способ): бежать → с-бежать-ся; суффикс и постфикс (суффиксально-постфиксальный способ): колос → колос-и-ть-ся; префикс, суффикс и постфикс (префиксально-суффиксально-постфиксальный способ): говорить → пере-говар-ива-ть-ся. Смешанные способы словообразования действуют в основном в сфере глагольного словопроизводства. Некоторые ученые считают, что составные словообразовательные элементы функционируют как единое целое, называют единое словообразовательное средство конфиксом, а способ словообразования – конфиксацией. Сложение (композиция) Сложение (композиция) – это способ образования слов путем объединения нескольких лексических единиц. Могут соединяться два слова (премьер-министр, вагон-ресторан, жар-птица), слово может соединяться с основой (серо-зеленый, лесостепь). Связь между компонентами осуществляется с помощью интерфиксов (англ-орусский, земл-е-пользование), в том числе нулевых (вагон-ресторан, диван-кровать), которые имеют соединительное значение. Словообразовательный формант при сложении – это закрепленный порядок следования компонентов, единое основное ударение: птицефабрика, засухоустойчивый, трагикомедия. Это так называемые чистые сложения (только с интерфиксом, без других аффиксов). Сложение может сопровождаться аффиксацией. Чаще всего встречается сложение в сочетании с суффиксацией (сложно-суффиксальный способ словообразования). Суффикс может быть материально выраженным и нулевым: разноязыч-н-ый и разноязык-ø-ий (← разные языки), водовоз-ø (← вода, возить), звукопись-ø (← звук, писать), мореплава-тель (← море, плавать). Сложение может сопровождаться префиксацией и суффиксацией: в-пол-сил-ы ← пол, сила. Изредка встречается сложение в сочетании с префиксацией: у-мир-о-твор-и-ть (мир, творить). Неморфемные способы словообразования К неморфемным способам словообразования относятся аббревиация, субстантивация прилагательных и причастий, лексико-синтаксический способ словообразования (сращение). Аббревиация – это способ образования сложносокращенных и сокращенных слов. Сложносокращенные слова образуются путем объединения усеченных частей основ нескольких слов, а также усеченных частей с целыми словами. Целое слово выступает в качестве последнего компонента аббревиатуры. Выделяются различные типы аббревиатур. 1) Инициальные аббревиатуры. Они подразделяются на звуковые и буквен- ные. Звуковые аббревиатуры состоят из начальных звуков слов: вуз ← высшее учебное заведение, НИИ ← научно-исследовательский институт. Буквенные аббревиатуры представляют собой сочетание начальных букв слов: ЭВМ ← электронновычислительная машина, МВД ← Министерство внутренних дел. 2) Слоговые аббревиатуры создаются из сочетания начальных частей слов: райисполком ← районный исполнительный комитет, продмаг ← продуктовый магазин, завхоз ← заведующий хозяйством. 3) Смешанные аббревиатуры создаются в результате соединения разных способов: собес ← социальное обеспечение (звуковая и слоговая аббревиация), райфо ← районный финансовый отдел (слоговая и звуковая аббревиация). 4) Аббревиатуры из сочетания начальной части слова (слов) с целым словом: запчасти ← запасные части, оргработа ← организационная работа, сберкасса ← сберегательная касса. 5) Аббревиатуры из сочетания начальной части слова (слов) с формой косвенного падежа существительного: комроты ← командир роты, поммастера ← помощник мастера, управделами ← управляющий делами. 6) Аббревиатуры из сочетания начала первого слова с началом и концом второго или только с концом второго: военкомат ← военный комиссариат, торгпредство ← торговое представительство, мопед ← мотоцикл-велосипед. Есть ряд производных слов, которые рассматриваются как переходные случаи между аббревиацией и сложением: 1) большая группа аббревиатур 4-го типа, где первый (сокращенный) компонент является целой основой: пионерлагерь, бортмеханик, стенгазета (такие образования не могут быть строго отграничены от сложных существительных с нулевой интерфиксацией); 2) аббревиатуры с интерфиксом -о-: технорук, Днепрогэс, центроархив; 3) сокращенные наименования учреждений и предприятий, каждый компонент которых может быть как сокращенной, так и целой основой: Тулауголь, Азовсталь, Дальнефть. К аббревиации могут относиться сокращенные слова типа рок (из рок-н-ролл), зав, зам, псих, фанат, авто, спец и под. Некоторые лингвисты видят здесь самостоятельный способ образования, который называют усечением. Усечение может сопровождаться суффиксацией: тел-ик, вел-ик, шиз-ик, тун-ик. Словообразовательным формантом при аббревиации служит произвольное усечение основ мотивирующих слов. Субстантивация (конверсия, транспозиция) – это переход прилагательных и причастий в существительные. При субстантивации словообразовательным формантом служит система флексий мотивированного слова, которая представляет собой часть системы флексий мотивирующего слова. В процессе субстантивации парадигма прилагательных и причастий преобразуется количественно (сокращается, так как существительные не изменяются по родам), а также качественно (зависимые флексии прилагательных и причастий преобразуются в независимые окончания существительных). Различают субстантивацию полную и неполную. При полной субстантивации слово утрачивает все связи с системой прилагательного или глагола и целиком переходит в разряд существительных (портной, мостовая). При неполной субстантивации наряду с существительным функционирует прилагательное или причастие: больной – больной человек, трудящиеся – трудящиеся массы, заведующий – заведую- щий кафедрой. Сращение (слияние, лексико-синтаксический способ словообразования) – это соединение словосочетания в одно слово. От сложения оно отличается тем, что слова, образованные путем сращения, полностью повторяют морфемный состав словосочетаний, на базе которых они образованы: вечно зеленый → вечнозеленый, быстро растущий → быстрорастущий. Словообразовательным формантом при сращении служит закрепленный порядок компонентов и единое главное ударение на основном компоненте. В современном русском языке способом сращения образуются только имена прилагательные. На границе (стыке) морфем происходят различные процессы, вызванные приспособлением соседних морфем друг к другу. Существуют следующие морфонологические явления, сопровождающие словообразовательные процессы: 1) чередование фонем; 2) усечение производящей основы; 3) наращение производящей основы; 4) интерфиксация; 5) наложение (совмещение) морфов; 6) изменение места ударения. 1) Чередования фонем возможны и внутри морфем (запросить – запрашивать, сон – сна, друг – дружба), однако их количество невелико по сравнению с чередованиями на морфемном шве. Наибольшей распространенностью отличается чередование согласных, парных по твердости – мягкости, а также чередование звуков г, к, х, с, ц, с шипящими. На стыке приставки и корня изменения звуков происходят нечасто: жарить → изжарить, чертить → расчертить (в данных случаях чередования не отражены на письме), играть → сыграть, ввести → вогнать, размочить → разогреть. Чаще всего звуковые изменения наблюдаются на стыке корня с суффиксом и основы с окончанием: дом → дом-ик, бумага → бумаж-к-а, ловить → ловля и др. 2) Усечение производящей основы. Оно наблюдается при суффиксации. Основное его назначение – устранить скопление звуков на морфемном шве: увлек/а/ть/ся/ → увлечение, черт/и/ть → чертеж. У глаголов основы инфинитива обычно оканчиваются гласными звуками, при сочетании основ с суффиксами гласные часто утрачиваются: пис/а/ть → письмо, засол/и/ть → засолка. Могут утрачиваться в основах слов разных частей речи не только звуки и звукосочетания, но и суффиксальные морфемы: весн/ушк/а → весноватый, упор/н/ый → упорство. 3) Противоположным процессом является наращение производящей основы путем вставки асемантического элемента, позволяющего соединиться морфемам, которые в русском языке не соединяются: Ялта → ялт/ин/ский, петь → пе/в/ец. Наращению подвергаются более всего основы глаголов, могут подвергаться основы существительных и числительных. 4) Интерфиксация – это вставка незначимого элемента (интерфикса) между корнем и суффиксом для их более удобного соединения. Интерфиксация широко распространена при образовании имен прилагательных и существительных. В приведенных в предыдущем пункте примерах асемантический элемент может рассматриваться как интерфикс. Таким образом, производные слова типа певец можно рассматривать трояко: во-первых, как суффиксальное образование с суффиксом -ец с наращением основы за счет -в-; во-вторых, как суффиксальное производное слово с суффиксом -ец и с интерфиксом -в-; в-третьих, как суффиксальное производное с суффиксом -вец. 5) Наложение (совмещение, интерференция) морфем наблюдается в тех случаях, когда конец производящей базы материально совпадает с началом словообразовательного аффикса: Витебск → витебский (ср. Гомель → гомель-ск-ий), розовый → розоватый (ср. черный → черн-оват-ый). Наложение морфем также называется аппликацией. Наложение бывает полное (при совпадении всего суффикса с конечной частью основы) и неполное (при совпадении начальной части суффикса с основой). Наложение морфем нередко смешивается с усечением основы, например, случай пальто → пальтовый может рассматриваться как наложение или как усечение. Как отмечают, усечение основы будет тогда, когда конечная часть основы не совпадает в звуковом отношении со словообразовательной морфемой, а наложение – тогда, когда она совпадает со словообразовательной морфемой. 6) Процесс словообразования может сопровождаться изменением места ударения. Ударение может перемещаться с основы на словообразовательный аффикс: дерево → деревянный; с основы на окончание: море → морской; с окончания на суффикс: вода → водица; в пределах основы: лошадь → лошадка. Морфонологические явления могут сочетаться: нога → подножка (чередование г//ж, перемещение ударения), земля → подземный (чередование мл//м, изменение места ударения), коричневый → коричневатый (частичное наложение морфем, изменение места ударения), медведь → медвежатина (чередование д//ж, изменение места ударения, интерфиксация или наращение основы за счет -ан-), булыжник → булыжный (усечение производящей основы – отсечение части -ик, наложение суффикса -нна часть производящей основы) и т.д. Чаще всего слова образуются на базе отдельных лексических единиц, слов, как таковых, взятых в их исходной форме. Так, от глагола ткать с помощью суффикса -чбыло образовано существительное ткач, от существительного внук посредством приставки пра- существительное правнук, от прилагательного красный путем присоединения суффикса -е(ть) – глагол краснеть, от существительного боль посредством приставки обез- и суффикса -и(ть) – глагол обезболить, от существительного атом (по модели пароход, теплоход, электроход и др.) – существительное атомоход и т.д. Такое образование слов является самым распространенным, однако не единственно продуктивным. Слова могут возникать и на базе различных сочетаний лексических единиц: вопервых, на базе предложно-падежных сочетаний: под снегом – подснежник (с помощью суффикса -ник), на столе – настольный (с помощью суффикса -н-), за рекой – заречье (с помощью суффикса -j-), с начала – сначала, в виду – ввиду и т.д.; вовторых, на базе свободных сочетаний слов: способный к работе – работоспособный, с ног сшибать – сногсшибательный, задержание снега – снегозадержание, редкий лес – редколесье и т. п.; в-третьих, на базе фразеологических оборотов: за благо рассудится – заблагорассудится, зажмурить глаза – зажмуриться, голова кружится – головокружение, или пан, или пропал – напропалую и т. д. В последнем случае производящий фразеологический оборот может отражаться в слове либо полностью (головокружение, заблагорассудится), либо частично (зажмуриться, напропалую). В общем процессе образования слов следует выделять два качественно разных явления. В русском языке существует словообразование в буквальном смысле этого слова и то, что можно охарактеризовать как словопроизводство. Именно посредством последнего прежде всего происходит обогащение русского языка новыми словами. Слова могут возникать в языке сами по себе, в процессе их употребления, независимо от сознательной словотворческой деятельности человека. Этот процесс можно назвать собственно словообразованием. Слова, ранее выступавшие в качестве самостоятельных лексических единиц, в процессе длительного их употребления рядом друг с другом с течением времени перестают осознаваться как отдельные, становятся частями одного структурного целого, сливаются в новое слово. Именно так из сочетания слов сего дня – «этого дня» образовалось сегодня, из предложно-падежного сочетания до тла – «до основания» явилось дотла, из долго жданный родилось долгожданный, из три ста – триста, из здраво мыслящий – здравомыслящий, из тот час – тотчас, из что бы – чтобы, из за муж – замуж, из не льзя (буквально «не можно») – нельзя и т. д. Слова могут сознательно создаваться говорящими в тот или иной момент их речевой деятельности. Этот процесс является уже словопроизводством. Используя сложившиеся в русском языке приемы и правила, человек намеренно (или для наименования новых предметов и явлений, или в силу неудовлетворенности старыми названиями) создает из существующего языкового материала новые слова. Между возможной базой образования слов и различными способами словообразования существуют четкие соотношения, своеобразное распределение «сфер влияния». Так, путем слияния слов в одно лексическое целое новые слова возникают на базе предложно-падежных сочетаний, свободных сочетаний слов и фразеологических оборотов. Что касается различных способов словопроизводства, то каждый из них опирается на свою лексико-фразеологическую базу, использует свои средства образования новых слов. Лексико-синтаксический способ словообразования (сращение, слияние) Под лексико-синтаксическим способом словообразования подразумевается возникновение новых слов в результате сращения в одно слово двух или более лексических единиц. Таким образом, слова лексико-синтаксического способа словообразования представляют собой слияние в одно словесное целое либо устойчивого словосочетания, т.е. фразеологизма, либо сочетания самостоятельного слова со служебным (в первую очередь с предлогом или отрицанием). Возникновение с помощью этого способа новых лексических единиц сопровождается потерей исходными образованиями своей самостоятельности, фонетических, семантических и грамматических свойств отдельных слов. Поэтому посредством его язык обогащается словами, новыми не только с точки зрения лексической, но и с точки зрения фонетической и морфологической. Очень часто в возникших с помощью сращения словах происходит не только утрата мотивированности названия соответствующего предмета объективной действительности, но и серьезное изменение звуковой оболочки (если из есть ли, одиннадцать из один на десяте и т.п.). В результате лексико-синтаксического словообразования новыми словами пополняются самые различные лексико-грамматические разряды, однако продуктивно оно сейчас лишь в рамках наречий и служебных слов. В качестве примеров назовем слова ибо (из и и бо – «так как»), вышеуказанный (из выше и указанный), итого (из и и того), скоропортящийся (из скоро и портящийся), времяпровождение (из время и провождение), вдребезги (из в и дребезги, где дребезги – вин. пад. мн. числа существительного дребезг «осколок», ныне известного лишь в диалектах), долгожданный (из долго и жданный), вышеупомянутый (из выше и упомянутый) и т.п. Среди слов лексико-синтаксического способа словообразования особенно мно- гочисленными являются слова, возникшие на базе предложно-падежных сочетаний (в своем большинстве это наречия), и слова, представляющие собой сращение в целостную лексическую единицу различных фразеологизмов. Лексико-семантический способ словообразования С помощью лексико-семантического словопроизводства новые слова образуются в результате изменений смысловой стороны того или иного слова, путем расщепления слова на омонимы. Процесс формирования слов-омонимов происходит в силу того, что лексическая единица, получая какое-либо новое смысловое значение, продолжает (по крайне мере, какое-то время) употребляться и со своим старым значением. Лексико-семантический способ словообразования заключается, таким образом, в том, что разные значения одного и того же слова превращаются в разные слова, осознающиеся этимологически как совершенно самостоятельные и независимые, или в том, что за существующим в языке словом закрепляется значение, которое с ранее ему свойственным как производное и основное не связано. Появление новых лексических единиц в результате лексико-семантического словопроизводства может происходить как на базе отдельных слов, так и на базе фразеологических оборотов. В первом случае новое слово возникает как следствие переосмысления исходного. Так возникли, например, слова сигнал – «предупреждение», титан – «кипятильник», либеральный – «нетребовательный», участок – «область, сфера, отрасль какойлибо общественной деятельности», подоплека – «тайная причина» - подоплека – «подкладка», гнет – «эксплуатация» : гнет – «груз для отжима или прессования», трафаретный – «избитытый» : трафаретный – «сделанный по трафарету» и т.д. Во втором случае новое слово с помощью лексико-семантического способа словообразования возникает благодаря «опущению» грамматически зависимых слов и концентрации значения фразеологического оборота в целом на опорном слове. Происходит то, что можно охарактеризовать как сжатие фразеологического оборота в слово. В советское время так возникли, например, слова осадки (атмосферные осадки), партия в значении «КПСС» (Коммунистическая партия), плитка (электрическая плитка), песок (сахарный песок), переживать (переживать горе), нарушитель (нарушитель границы, порядка, закона), освободить (освободить от работы) и т. д. Того же происхождения слова болтать «говорить» (болтать языком), столпотворение (вавилонское столпотворение), помешаться (помешаться в уме), городить (городить вздор) и т. п., появившиеся в русском языке ранее. При образовании нового слова лексико-семантическим способом производящее слово может выступать и в совокупности всех своих словоформ, и лишь в какой-то части своей парадигмы, и, наконец, даже в какой-либо одной форме (ср.: часы – час, часы; леса – лес, леса и др.). Морфолого-синтаксический способ словообразования Под морфолого-синтаксическим способом словообразования, являющимся, по своей сути, разновидностью лексико-семантического способа, понимается образование новых лексических единиц в результате перехода слов одного грамматического класса в другой. В переходе слов одного грамматического класса в другой следует различать два подтипа: лексикализацию отдельной грамматической формы (т.е. превращение ее в новую лексическую единицу) и семантико-грамматическое переоформление целой па- радигмы. При лексикализации какой-либо отдельной грамматической формы новое слово получает все признаки, присущие той части речи, в которую оно переходит. При семантико-грамматическом переоформлении целой парадигмы формы словоизменения нового слова в известной мере остаются прежними (например, возникшие в результате субстантивации существительные продолжают склоняться как прилагательные). В качестве примеров лексикализации грамматической формы можно привести существительное суть (возникло на основе формы 3-го л. мн. числа глагола быть в настоящем времени), наречие прямиком (появилось на базе формы тв. пад. ед. числа ныне утраченного существительного прямик), модальное слово правда (этимологически идентично форме им. пад. ед. числа существительного правда), просторечнодиалектную частицу больно «очень, слишком» (восходит к краткой форме ср. рода прилагательного больной), предлог благодаря (возник на базе деепричастия). В результате лексикализации грамматической формы возникли и многие междометия: пли! пали! (повелительная форма от палить – «стрелять»), будет!, хватит!, чу! (повелительная форма от чути – «слышать»), ужас! и др. Субстантивация. Примеры семантико-грамматического переоформления целой парадигмы – существительные передняя, гостиная, набережная, мостовая, трудящиеся и т.п., возникшие на базе соответствующих прилагательных в результате «опущения» определяемых ими существительных. От субстантивированных прилагательных, т.е. существительных, появившихся в результате выпадения существительного и концентрации семантики оборота в целом на прилагательном, следует отличать слова, возникшие морфологическим (суффиксальным) способом словообразования, по модели (ср., например, слово столовая, возникшее морфолого-синтаксическим путем на основе сочетания столовая комната, и слова пирожковая, сосисочная, чебуречная, пельменная, шашлычная и др., образованные морфологическим способом словообразования по аналогии со словами типа столовая, чайная, гостиная). От субстантивированных прилагательных и причастий следует отличать также слова, появившиеся в русском языке в результате калькирования (например, вселенная, насекомое и т. п.). Семантико-грамматическое переоформление целой парадигмы представляет собой и явление перехода причастий в разряд прилагательных, например: открытое (лицо), знающий (инженер), подходящий (момент), заискивающая (улыбка), руководящая (работа), колючий, трескучий, живучий, сушеный, соленый, граненый и т.п. Основной причиной перехода причастий в прилагательные является изменение ими семантики (на смену прямому значению, полностью соотносительному с глагольным, приходит переносное значение и расширение словесных связей). Именно ею определяются факты утраты таким причастием видовременных значений и способности глагольного управления. Морфолого-синтаксический способ словообразования совершенно нехарактерен лишь для глагола, причастия и деепричастия. В некоторых лексико-грамматических категориях слов этот способ словообразования является по существу единственно эффективным средством, с помощью которого они обогащают свой состав (категория состояния, частицы, междометия). Наиболее заметным и интенсивным, хотя по сравнению с другими способами явно второстепенным, является морфолого-синтаксический способ словообразования в сфере существительных и прилагательных, поскольку они относятся к наиболее «открытым» для новых единиц частям речи. Аффиксальный (морфемный, морфологический) способ словообразования Аффиксальный (морфемный, морфологический) способ словообразования представляет собой словопроизводство в полном смысле этого слова. Под этим способом словообразования понимается образование новых слов на базе существующих в языке основ и словообразовательных аффиксов. С помощью аффиксального способа словообразования образуются такие лексические единицы, которые являются новыми во всех отношениях. Этим объясняется тот факт, что данный способ словообразования – наиболее продуктивный, творческий и действенный. Однако необходимо отметить, что и аффиксальное словопроизводство не приводит к появлению в языке абсолютно новых слов, оно оперирует по существу лишь новыми видами комбинирования того, что уже существовало в отдельности раньше. Например, слово лунник, имеющееся в настоящее время в русском языке, несомненно, неологизм (оно появилось в 1959 г.), однако это не абсолютно новое слово, так как основа лун- (в словах луна, лунный, лунатик) и суффикс -ник (в словах градусник, пыльник и т.п.), при помощи которых образовано данное слово, были известны русскому языку и раньше. Основные типы аффиксального словообразования, существующие сейчас в русском языке, – сложение, аффиксация, аббревиация. Все эти типы словообразования, включая даже подавляющее большинство их частных разновидностей, представляют собой явление исторически устойчивое и столь же в своем существе характерны для словообразовательной системы русского языка предшествующих периодов его развития, сколь и для современного ее состояния. Сложение представляет собой образование нового слова путем объединения в одно словесное целое двух и более основ (лесоразработки, рельсоукладчик, каменотес, машинопись, льноволокно, грязеводолечебница, научно-технический, идейновоспитательный, учебно-педагогический и т. д.). Образующие слова основы могут быть как полными (см. вышеприведенные), так и сокращенными (комсомол, вуз, леспромхоз, кожимит и т. д.). Объединение в пределах одного структурного целого полных основ приводит к появлению сложных слов, объединение в одной лексической единице сокращенных основ – к появлению сложносокращенных слов. Последние известны лишь в сфере имен существительных, сложные слова по своим лексико-грамматическим свойствам являются более разнообразными. Сложение полных основ происходит, как правило, с помощью соединительных гласных о/е, сложение основ сокращенных – без посредства этих соединительных гласных. Удвоение, или повтор, т. е. сложение в одно словесное целое одних и тех же основ, в современном русском языке используется только для производства образований, обозначающих высшую степень того, что выражается производящим словом (только-только, очень-очень, черный-черный, ходил-ходил, тихо-тихо и т.д.). Такая редупликация в ряде случаев может одновременно сопровождаться префиксацией или суффиксацией (злой-презлой, дурак- дураком и т.п.). Переходный между сложными и сложносокращенными словами тип образуют слова, которые возникли путем сложения сокращенной и полной основ. Его образуют (подобно сложносокращенным словам) только имена существительные (партбилет, автостанция, медсестра, пластмасса, агитпункт и т.д.). Слова, образованные сложением, следует отличать, во-первых, от слов, образованных путем аффиксации, а во-вторых, от слов, представляющих собой сращение словосочетания в одно слово. Не всякое слово, имеющее в своем составе два корня или больше, образовано сложением: наблюдаются слова, произведенные от сложных путем прибавления того или иного аффикса. Например, слова водопроводчик, коневодческий, разноголосица и т.п. не сложные по своему образованию, а суффиксальные; они только образованы от сложных слов (водопровод, коневод, разноголосый и т.п.+ суффиксы -чик, -ческ (ий), -иц(а) и др.). Сложение как один из способов словообразования не является одинаково продуктивным в пополнении словаря русского языка различными категориями слов. Например, новые глаголы этим способом в современном русском языке совершенно не образуются. Напротив, сложение чрезвычайно продуктивно в образовании имен существительных и прилагательных (особенно первых). В пределах рассматриваемого способа следует различать чистое сложение и сложение основ с одновременной суффиксацией; в последнем случае слова возникают в результате объединения двух основ с одновременной суффиксацией опорной основы (редколесье, черноморец и др.). Аффиксация – это создание нового слова посредством присоединения к основе образующего слова или к слову в целом тех или иных аффиксов. Аффиксальный способ словообразования является самым продуктивным и богатым видом морфологического словопроизводства. Выделяется три разновидности аффиксации: суффиксальный способ словообразования – образование нового слова посредством присоединения к образующей основе суффикса; префиксальный способ словообразования – образование нового слова путем прибавления к целому производящему слову префикса; суффиксальнопрефиксальный (или циркумфиксный) способ словообразования – производство нового слова (от образующей основы или образующего слова в целом) путем одновременного присоединения приставки и суффикса, выступающих как единое деривативное целое, которое можно назвать циркумфиксом. Слова возникновение, убедительно, отнести, пасынок, прилуниться образованы путем аффиксации, но возникновение, убедительно – посредством суффиксов (возникновение – от глагола возникнуть с помощью суффикса -ениj-, убедительно от прилагательного убедительный посредством суффикса -о); антиобщественный и отнести – соответственно посредством приставок анти- и от- (от слов общественный и нести); пасынок, прилуниться – посредством суффиксально-префиксального способа словообразования (от слов сын и луна). Наиболее продуктивным является суффиксальный способ, характерный для всех категорий полнозначных слов. Различие между отдельными разновидностями аффиксации наблюдается и в способе производства слов при их помощи: при суффиксальном способе словообразования новое слово образуется от основы слова, при префиксальном – от целого слова, при суффиксально-префиксальном – от основы слова (имена существительные и имена прилагательные) и от целого слова (глаголы). Нулевая суффиксация как способ словообразования среди других типов аффиксального способа является наименее действенным и распространенным: с ее помощью образуются (и то слабо) только имена существительные. Нулевую суффиксацию можно определить как такой способ производства слов, когда к образующей основе при- соединяется нулевой суффикс. В качестве образующих основ могут выступать лишь основы глаголов и прилагательных. Трансформация основ глаголов и прилагательных в основы имен существительных иногда сопровождается тем или иным фонетическим переоформлением (изменением конечного согласного, переносом ударения). Продуктивен этот способ словообразования лишь в образовании существительных мужского рода от префиксальных глаголов, не являющихся явно отыменными (разбег – от разбегаться, присед – от приседать, обжиг – от обжигать, взрыв – от взрывать, обогрев – от обогревать, заплыв – от заплывать, накал – от накалиться, причал – от причалить и т.д.). В образовании существительных женского рода от прилагательных и глаголов в настоящее время он непродуктивен (примеры: бездарь, удаль, гниль, перекись, прорезь, перемена и т. п.) Эти разновидности аффиксации различаются также в своих возможностях образования новых слов с точки зрения чисто грамматической. При помощи префиксального способа словообразования образуются слова только того же грамматического класса; это же может быть отмечено и для суффиксально-префиксального способа образования слов от глаголов. При помощи же суффиксально-префиксального способа словообразования от имен и при помощи суффиксации возможно образование слов и иного грамматического класса. Как правило, к суффиксально-префиксальному способу словообразования относят производство новых слов путем суффиксации предложно-падежной формы или сочетания с отрицанием, в которых предлог и отрицательная частица в процессе словообразования превращаются в приставку (например, заречье, образованное с помощью суффикса -j- от за рекой; досрочный, образованное с помощью суффикса -н- от до срока; неистребимый, образованное с помощью суффикса -им- от не истребить, и т.д.). В таких случаях имеют в виду прежде всего морфемный состав производного слова, но не реальный способ словообразования, посредством которого оно создано. Логичнее такие образования отграничивать от слов, представляющих собой лексические единицы суффиксально-префиксальной структуры в полном смысле этого слова, например: созвездие, раздолье, перелесок, спеться, заземлить, обездолить и т.п. Аббревиация представляет собой образование новых слов с помощью чистого сокращения. В целом она является для русского языка непродуктивной, ограничена сферой имен существительных. С помощью аббревиации существительные образуются сейчас от существительных и субстантивных фразеологизмов. Все такого рода слова появляются как вариантные и первоначально стилистически ограниченные образования от полных слов и оборотов. В качестве примеров исконно русских сокращенных слов можно привести, в частности, существительные Питер (Петербург), унтер (унтер-офицер), баки (бакенбарды), противогаз (противогазовая маска), самоцвет (самоцветный камень), спец (специалист), зам (заместитель), домоуправ (домоуправляющий), зав (заведующий), неуд (неудовлетворительно), баскет (баскетбол), супер (суперобложка), перманент (перманентная прическа), актив (активные члены), член-корр (член-корреспондент), корабел (корабельный мастер), агропром (агропромышленный комплекс) и др. Образование новых слов с помощью аббревиации может происходить не только в результате сокращения конца слова (см. приведенные выше примеры), но и в результате «опущения» его начала или середины. Так, в результате сокращения начала слова у существительных пионервожатый, хлебозаготовки возникли существительные вожатый, заготовки; в результате сокращения середины слова радиостанция – су- ществительное рация и др. Однако такого рода случаи встречаются в русском языке значительно реже, нежели финальное сокращение. Естественно, что в качестве сокращенного слово осознается лишь до тех пор, пока в языке существует полное слово (или оборот), от которого оно образовалось. В противном случае оно начинает функционировать как обычная несокращенная лексическая единица. В качестве особого способа словообразования аббревиация выступает как произвольное и независимое от структуры производящего слова сокращение его фонетического состава с последующим оформлением остаточной части в синонимическое имя существительное. От сокращенных слов, возникших на базе полных наименований в русском языке, следует отграничивать сокращенные слова, заимствованные из других языковых систем. Так, было бы неправильным считать русскими сокращениями существительных килограмм, метрополитен, бригантина, автомобиль и т.п. слова кило, метро, бриг, авто и др., пришедшие к нам из западноевропейских языков. Процесс аббревиации в данном случае произошел уже в языке-источнике. В современном русском языке образование слов с помощью аббревиации их «заключительного» отрезка, несомненно, оживилось под влиянием западноевропейских языков, в особенности английского, в котором этот способ словопроизводства является продуктивным. О живой производительности аббревиации конца слова в русском языке свидетельствуют возникающие в литературе и устной речи пока еще случайные слова соответствующей структуры (маг – магнитофон, абитур – абитуриент и т.п.). От слов, образованных с помощью аббревиации как определенного морфологического типа словопроизводства, следует отличать лексические единицы, возникшие в разговорном стиле речи по фонетическим причинам (грит из говорит, вишь из видишь, бишь из баишь, мол из молвит, пли! из пали! и т.д.). Нельзя, конечно, смешивать сокращенные слова и аббревиатуры, если понимать под последними сложносокращенные слова. Аббревиация и сложение сокращенных основ – принципиально различные способы словопроизводства. Если с помощью аббревиации сокращенные слова образуются путем простого сокращения слова или фразеологического оборота до определенного звукового комплекса на согласный, сразу входящего в систему склоняемых существительных мужского рода (существительные на гласный всегда являются иноязычными), то аббревиатуры, т.е. сложносокращенные слова, образуются посредством сложения и выступают как сложные слова, правда, особого рода, поскольку при их образовании слагаются не полные основы, а сокращенные. Именно поэтому нельзя толковать как сокращенные слова аббревиатуры типа га (гектар), ТЭЦ (теплоэлектроцентраль) и т. п.: элементы этих лексических единиц являются не условными представителями исходных целых, а передают составляющие их составные части (г – гект, а – ар; т – тепло, э – электро, ц – централь и т.д.). Надо лишь помнить, что сложносокращенные слова могут возникать не только на базе словосочетаний, но и на базе сложных слов. Обратное словообразование (или редеривация) – это такое словопроизводство, посредством которого новое слово образуется от существующего не в виде производного, а в виде производящего. Возникшая благодаря обратному словообразованию лексическая единица выступает по отношению к слову, на основе которого она появилась, как нечто более простое по структуре. Одним из обратных образований было, например, слово вдохновить, возникшее как нововведение 20-х годов XIX в. на базе слов вдохновение, вдохновенный по модели возвышение, возвышенный – возвысить; выражение, выраженный – выразить; благословение, благословенный – благословить и т.д. С помощью обратного словообразования возникли и такие слова, как зонт (зонтик), фляга (фляжка), трудоустроить (трудоустройство ), пускать (пущать), дояр (доярка). Примером недавних обратных образований, являющихся стилистическими неологизмами, может служить созданное Ю. Нагибиным индивидуальнохудожественное название лица мужского пола, соотносительное слову русалка в переносном смысле: «И мы увидели его, старого русала, барахтающегося в воде близ гранитных ступенек» (Ю. Нагибин. Маленькие рассказы). Ср. также нянь : няня (В. Маяковский), нимф : нимфа (Ильф и Петров). Особым способом морфологического словообразования является калькирование. Оно отличается от разобранных выше тем, как происходит с его помощью процесс деривации и на основе каких именно слов и образцов он осуществляется. Словопроизводство, например, путем суффиксации, префиксации, основосложения или словосложения происходит на базе каких-либо исконных или заимствованных лексических единиц путем присоединения к основе слова, целому слову или словосочетанию суффикса, приставки или сложения основ и слов. Так, существительное организованность образовано присоединением суффикса -ость к основе прилагательного организованный (по модели взволнованный – взволнованность, организованный – организованность), глагол зафиксировать посредством присоединения приставки за- к образующему глаголу фиксировать (по образцу писать – записать); слитные сложные слова сортообновление, КВН – путем сложения полных и сокращенных основ: сорт, обновление и клуб веселых и находчивых, а составные сложные слова, например, платье-костюм – посредством объединения в одну лексему слов платье и костюм (по образцу мировоззрение, МГУ, фабрика-кухня). Иначе протекает лексическая деривация путем калькирования. Слова с его помощью образуются не присоединением к производящей основе образующих морфем (ускорить – ускорение, программировать – запрограммировать и т.д.), а путем поморфемной съемки структуры того или иного иноязычного слова. Морфемы складываются при этом в целостное слово последовательно, одна за другой, как, скажем, отдельные кубики в ряд. Чужое слово «рубится» на части, и эти части передаются по очереди соответствующими по значению синонимическими морфемами (ср. франц. subdivision – sub- «под-», divis «раздел», -ion «ение» – подразделение). Как показывают процессы, происходящие в словообразовательной системе русского языка, слова различных частей речи в нем образуются по-разному (и в количественном отношении, и с точки зрения использования тех или иных способов деривации). Наиболее интенсивно словопроизводство происходит в сфере открытых и основных частей речи – существительных, прилагательных, наречий и глаголов. Самыми разнообразными по использованию способов словопроизводства являются существительные. Они активно образуются с помощью всех способов деривации, кроме лексико-синтаксического. Особенно часто их пополнение новыми словами идет за счет аффиксации, сложения и лексико-семантического способа словопроизводства. Глаголы в основном образуются аффиксальным и лексико-семантическим спо- собом, причем – если говорить об аффиксальной деривации – более всего посредством суффиксации. Когда говорят об особой продуктивности приставок в сфере глагола, смешивают воспроизводство старых слов с образованием новых. Примеры выходить, заходить, отход, переход, уход и т.д. совершенно не показательны, так как здесь речь идет о старых (нередко – общеславянских) словах, которые мы сейчас не создаем, а извлекаем по наследству из нашей памяти. Прилагательные возникают в настоящее время в основном с помощью суффиксального сложения и лексико-семантического способа словообразования. Новые наречия, кроме лексико-семантического способа, как правило, образуются путем суффиксального и суффиксально-префиксального способа словообразования. Прилагательные и деепричастия образуются от соответствующих глаголов только посредством суффиксации. Числительные и местоимения по существу являются закрытыми категориями, отдельные инновации в них связаны с суффиксацией. Остальные части речи пополняются лишь за счет лексико-семантического и лексико-синтаксического способов словообразования. Современные процессы в русском словообразовании Развитие словообразовательной системы языка нагляднее и ярче всего проявляется в тех изменениях, которые происходят в сфере его словообразовательных моделей и касаются в первую очередь способов словопроизводства и инвентаря словообразовательных морфем. Изменения на словообразовательном уровне могут быть то большими, то меньшими. Многое здесь определяется самой внутренней логикой развития словообразовательной системы. Однако в еще большей степени это находится в прямой зависимости от интенсивности эволюционных процессов, происходящих в языке в целом. Особенно важными оказываются сдвиги в лексической системе и в способах номинации, обусловленные изменениями в общественной жизни. Именно поэтому словообразовательная система языка меняется быстрее и серьезнее в те эпохи, когда кардинальные изменения наблюдаются в социальной сфере и сознании говорящих. Самым заметным и в то же время значительным процессом, происходящим в лексике современного русского литературного языка, является процесс пополнения ее новыми словами. Особенно много новых слов, образованных при помощи продуктивных и ранее способов словопроизводства, появилось среди имен существительных с суффиксами ние (-ение), -ость, -ик, -щик (-чик), -ист, -ка (для обозначения женского пола лица), а также сложных. Такие принципиально новые способы словообразования наблюдаются лишь в сфере имен существительных. Это сложение сокращенных основ, сложение сокращенной основы и полного слова, словосложение, приводящее к возникновению (в отличие от основосложения) раздельно оформленных, сложносоставных слов, и аббревиация. Сложносокращенные слова в качестве отдельных лексических единиц были известны русскому языку и до революции (ср. относящиеся еще к концу XIX в. слова ЦК, ЦО; эсер, кадет; вошедшие в общее употребление во время первой мировой войны слова главковерх, комбат, начдив, командарм и др.). Тем не менее этот структур- ный тип слов несоответственный ему способ словообразования справедливо считаются одной из наиболее ярких инноваций русской словообразовательной системы, поскольку формирование сложносокращенных слов как регулярной и, более того, продуктивной словообразовательной модели произошло действительно только после Октябрьской революции. Все существующие в настоящее время типы сложносокращенных слов сложились в качестве словообразовательных образцов в 20-е годы XX в., когда создание и возникновение аббревиатур было особенно интенсивным и свободным. Сейчас выделяется четыре типа сложносокращенных слов: инициально-звуковой, который составляют сложения из начальных звуков слов полного наименования (вуз, дот, загс, МХАТ, ООН, ГЭС, ГЭК, АЭС, ЛЭП, МОК, ГУМ и т.д.), инициально-буквенный, в который входят сложения из начальных букв слов исходного сочетания (МГУ, БСЭ, кпд и др.), слоговой, к которому относятся сложения из начальных слогов или частей слов полного названия (нарком, спецкор, медсанбат, комбат, истмат, полпред, литфак, ликбез, гост, прораб и т.п.), и смешанный, который образуют слова, представляющие собой комбинированные сложения; среди них многочисленную группу составляют лишь слого-звуковые существительные, вроде главк, самбо, лавсан (Лаборатория высокомолекулярных соединений Академии наук СССР) и пр.; звуко-слоговые, букво-звуковые и звуко-слого-звуковые типа ГИТИС (Государственный институт театрального искусства) единичны. Продуктивность этих типов разная (активнее всего сейчас себя проявляют инициальные способы), однако все они являются производящими. Не менее яркое словообразовательное новшество, чем сложносокращенные слова, представляют собой близкие им по структуре и лексическому характеру существительные, образованные путем соединения сокращенной основы прилагательного (очень редко причастия) и полной основы существительного, также в качестве регулярной и продуктивной модели сформировавшиеся в советскую эпоху. Несмотря на то что исходный материал, на базе которого такого рода существительные создаются, ограничен рамками атрибутивных словосочетаний, их образование происходит чрезвычайно интенсивно и свободно. Сложение основ при этом, как правило, осуществляется по образцу сложносокращенных слов, т.е. без помощи соединительных гласных (ср.: партбилет, стенгазета, стройматериалы, автозавод, профсоюз, агитпункт, горсовет, медсестра, хозрасчет, зарплата, мультфильм, танцплощадка, метеосводка, детсад, авиапочта, пединститут и т.д.), однако встречаются случаи, аналогичные сложениям из полных основ, т.е. имеющие «межосновный» гласный (ср.: эвакопункт – эвакуационный пункт, кубометр – кубический метр, лесополосы – лесные полосы, стеклопосуда – стеклянная посуда, рыбопродукты – рыбные продукты и др.). Как послереволюционный по своему возникновению в качестве регулярной и продуктивной модели может быть охарактеризован и такой способ словообразования, как словосложение модели «определяемое + определяющее». В отличие от основосложения, приводящего к возникновению единооформленных слов, распадающихся на морфемы (ср.: железобетон, рельсоукладчик, льноволокно и т.д.), с помощью словосложения образуются сложносоставные слова, членимые по составу уже не на морфемы, а на словные компоненты, имеющие самостоятельное структурно-грамматическое оформление (ср.: изба-читальня, фабрика-кухня, мать-героиня, диван-кровать, булочная-кондитерская и т.п.). Сложносоставные слова очень похожи на сочетания оп- ределяемого слова с приложением, однако их четко и определенно отличает наличие одного, а не двух основных ударений, отсутствие синтаксических отношений между составляющими их частями и свойственная им смысловая цельность. Особенно интенсивно образуются сложносоставные слова, принадлежащие к типу «определяемое + определяющее», в последние годы. В настоящее время это, пожалуй, самый активный способ образования сложных существительных вообще. В качестве характерных примеров подобных образований можно указать: город-герой, телефон-автомат, вечер-встреча, самолет-снаряд, ракета-носитель, матч-реванш, школа-интернат. Следующим способом словообразования существительных, ставшим в наше время из периферийного если не продуктивным, то по крайней мере весьма заметным и ярким, является аббревиация. До революции образование существительных аббревиацией было редким и спорадическим и осуществлялось только путем сокращения «заключительного» отрезка образующего слова или оборота (ср.: Питер – Петербург, Каспий – Каспийское море, унтер – унтер-офицер, экс – экспроприация и пр.). В советскую эпоху (в последнее время, несомненно, не без влияния западноевропейских языков) словообразовательная деятельность аббревиации резко возросла, сокращение стало четко осознаваться как особый способ словообразования, в речи стали появляться не только «финальные» аббревиатуры, но и образования, созданные сокращением середины (ср., например, тол с тринитротолуол, рация – радиостанция) и даже начала слова (вожатый – пионервожатый, плитка – электроплитка и др.). Отмеченная выше общая тенденция к сжатию словосочетаний в слова (сосуществующая, правда, с противоположными процессами разложения слов на перифрастические выражения) объясняет также и очень резкую активизацию в послеоктябрьский период некоторых – бывших производящими и ранее – словообразовательных моделей. Источник: Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов С 56 по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». В 3 ч. Ч. 2. Словообразование. Морфология / Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Просвещение,1987. – 256 с..