Рождение философии из мифологии. Предмет и определение философии

НССУЗ НП «Региональный финансово-экономический техникум» ОСНОВЫ ФИЛОСОФИИ (Первая лекция) ________________________________ http://rfet.ru © РФЭТ © Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав. 2 СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ..................................................................................................4 РАЗДЕЛ 1. ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ?.................................................6 Глава 1.1. Рождение философии из мифологии....................................8 Глава 1.2. Предмет и определение философии...................................14 Глава 1.3. Причины появления философии в Древней Греции.........15 Глава 1.4. Милетская школа.................................................................19 Глава 1.5. Философия Пифагора и Демокрита...................................21 Глава 1.6. Элейская школа....................................................................24 Глава 1.7. Философия Гераклита..........................................................28 Глава 1.8. Философия Сократа.............................................................30 Глава 1.9 Философия Платона..............................................................37 Глава 1.10. Философия киренаиков и киников...................................43 Глава 1.11. Философия Аристотеля.....................................................50 Глава 1.12. Философия Эпикура..........................................................60 Глава 1.13. Стоицизм.............................................................................66 Глава 1.14. Скептицизм.........................................................................69 Глава 1.15. Эпикурейство в Древнем Риме.........................................72 Глава 1.16. Стоицизм в Древнем Риме................................................74 Глава 1.17. Скептицизм в Древнем Риме.............................................81 Глава 1.18. Патристика и философия Августина...............................85 3 ВВЕДЕНИЕ Жизнь с ее сложной паутиной коллизий, наука и культура в целом с их гигантскими достижениями требуют от нас и, прежде всего от молодежи совершенствования, энергичной любознательности, творческого воображения, пытливой мысли, утонченной интуиции, широкого кругозора и мудрости. Мы должны еще глубже постичь тайны природы, социальной реальности, тоньше познать сакраментальные глубины человека, его соотношение с миром, отношение человека к Богу: у нас эта проблема вновь стала остроактуальной. Все знания человечества, как бы они ни были многообразны и удивительно дифференцированы между собой и внутри себя, являют собой как бы «растопыренные» пальцы, которыми человек вторгается в ткань бытия. Это естественно и необходимо. Но наряду с этим дифференцированным подходом нужен и обобщающе — мудрый взор как бы с высокой горы, проникнутый философским мышлением. Можно сказать, что философия – это все единосущее, «схваченное в мыслях»; это квинтэссенция духовной жизни мыслящего человека, это теоретическая сердцевина всей культуры народов планеты. Человек изначально обладал любознательностью. Дж. Леббок в своей книге «Начало цивилизации» пишет о любознательности туземца, который рассказывал о себе: «Я пошел однажды пасти свой скот. Погода была пасмурная. Я сел на скалу и стал задавать себе грустные вопросы; да, грустные, потому что я не в силах был ответить на них. Кто касался звезд своими руками? На каких столбах они держатся? Я спрашивал себя также: воды никогда не устают, у них нет другого дела, как течь не переставая от утра до ночи и от ночи до утра; но где же они останавливаются и кто заставляет их течь таким образом? И облака тоже приходят и уходят и изливаются водою на землю. Откуда они приходят? Кто посылает их? Конечно, не колдуны посылают нам дождь; как могут они сделать это? И почему я никогда не вижу своими глазами, как они поднимаются на небо, чтобы добыть его? Я не могу 4 видеть и ветра, но что же он такое? Кто несет его, заставляет его дуть, реветь и пугать нас? Разве я знаю также, как растет хлеб? Вчера у меня в поле не было ни былинки, сегодня я пришел туда и нашел уже несколько. Кто мог дать земле мудрость и силу, чтобы произвести это? И я закрыл лицо руками». Видимо, от жажды знания и невозможности ее удовлетворить. Само желание понять суть загадочного, неведомого, являло собой склонность к зачаточно философскому размышлению, пусть даже пока на житейском уровне, ведь и на этом уровне люди нередко склонны пофилософствовать. Основы философии – обязательный предмет во всех высших учебных заведениях нашей страны для всех специальностей. Чем это вызвано? Зачем нужна философия учителю, строителю, врачу? Философия дает знания по более важным проблемам, стоящим перед каждым человеком, обучает правилам мышления, формирует мировоззрение, заставляет задуматься над смыслом жизни. Она помогает человеку найти свое место в жизни не столько в материальном, сколько в душевном и духовном плане как существу разумному и чувствующему. Цель данного курса - не изложение философии во всем ее многообразии или даже только историко-философского материала в полном объеме. Его задача – представить как бы «скелет» философии и наметить контуры ее тела. Под скелетом имеются в виду основные философские системы – Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля. Помимо их изложения мы попытаемся сформулировать исходные идеи, послужившие стимулом к их становлению, общий философский и социально-политический фон, на котором они возникли, а также принципиальные выводы, сделанные из данных систем. При этом большое внимание уделено предыстории философии, выделению этапов и основных закономерностей ее развития. 5 РАЗДЕЛ 1. ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ? Философия в буквальном переводе с греческого означает любовь к мудрости («филиа» — любовь, «софиа» — мудрость). Это слово ввел в употребление древнегреческий ученый Пифагор (580 — 500 до н.э.), но широко использовать его начали в V в. до н.э. В это время в Греции — богатом процветающем регионе с высокоразвитой культурой — существовали люди, которых называли софистами, т.е. мудрецами. Они не только рассуждали, но и обучали мудрости, и желающих находилось предостаточно. Однако обучение мудрости сильно отличается от обучения ремеслу. Там можно проверить, научился человек чему-либо или нет. Если он способен построить дом, стало быть, овладел строительным мастерством. Учителю легко показать, что ремеслом, которому он обучает, сам он вполне владеет. Ни того ни другого нет, когда речь идет об обучении мудрости. Как доказать, что учитель мудр и действительно чему-то научил? А деньги за обучение брали немалые. Как водится в таких случаях, находились обманщики, желающие заработать на наивности людей. В результате странствующие софисты становились объектами шуток. Подлинно мудрые люди сторонились их и отказывались учить за деньги. Они скромно называли себя философами. «Мы только любим мудрость,говорили они, а достигли ее или нет, нам неизвестно». Один из первых философов Сократ (ок. 470 – 399 до н.э.), иронизируя над объявлявшими себя мудрыми софистами, часто повторял: «Я знаю, что я ничего не знаю». Позже Диоген Лаэртский поведал о семи мудрецах далекого прошлого, живших еще до Сократа. Таким образом, философия начинается с сомнения в собственной мудрости и любовного стремления к ней. Какая любовь и какая мудрость имеются в виду, когда говорят о философии? Любовь — одно из важнейших понятий в жизни. В греческом языке есть несколько слов для обозначения того, что в русском языке называется одним словом, причем его произносят, когда имеют 6 в виду и сексуальную любовь, и любовь к друзьям, детям, Родине. Говоря о философии как любви к мудрости, следует иметь в виду, что «филиа» означает прежде всего дружеское влечение. Любовь в данном смысле, как показано в диалоге Платона «Пир», есть духовное стремление к высшему и совершенному, преодолевающее индивидуальную ограниченность физического существования и знаменующее отказ человека от самого себя как обособленной эгоистической личности. Мудрость же, как писал другой греческий философ Аристотель (384 — ок. 322 до н.э.), «занимается первыми причинами и началами», из которых все выводится, однако сами их нельзя вывести из каких-то других более общих положений. Такое знание, продолжает Аристотель, «выше человеческих возможностей». Имея это в виду, современный французский философ Г. Марсель пишет, что мудрыми «не бывают, ими стремятся стать». Мудрость же «представляет собой не столько состояние, сколько цель». Она, по Марселю, есть то, что стремится открыть и сберечь смысл жизни, т.е. решить основной, с точки зрения другого современного французского философа А. Камю, вопрос «Зачем жить?», без решения которого жизнь не будет оправданна. Итак, мудрость ориентирована на целостное бытие и смысл жизни. Античная философия являет собой последовательно развивавшуюся философскую мысль и охватывает период свыше тысячи лет – с конца VII в. до н.э. вплоть до VI в. н.э. Несмотря на все разнообразие воззрений мыслителей этого периода, античная философия вместе с тем есть нечто единое, неповторимо оригинальное и чрезвычайно поучительное. Она развивалась неизолировано – она черпала мудрость Древнего Востока, культура которого уходит в более глубокую древность, где еще до греков происходило становление цивилизации: формировалась письменность, зачатки науки о природе и развивались собственно философские воззрения. Это относится к таким странам, как Ливия, Вавилон, Египет и Персия. Имело место влияние и более отдаленных стран Востока – Древнего Китая и Индии. Но различные поучительные заимствования греческих мыслителей ни в коей степени 7 не умаляют удивительной оригинальности и величия античных мыслителей. Мысли мудрых людей даже глубокого прошлого нам нужны и теперь. Кто не знает истории философии, в том числе и античной, тот не может по-настоящему знать ее современного состояния. История философии говорит о поучительности приобщения к летописи былой мудрости. И даже заблуждения гениальных умов часто куда более поучительны, нежели отдельные открытия просто способных людей, а тонкости и странности в рассуждениях мудрецов более богаты и полезны для нас, чем просто здравый смысл в суждениях среднего человека. Философия и ее история во многом определяются личностными особенностями того или иного мыслителя. Поэтому мы постарались, пусть очень кратко, в самых общих чертах, что-то сказать о личностях рассматриваемых мыслителей. Глава 1.1. Рождение философии из мифологии Любовь к мудрости послужила основой становления философии как отрасли духовной культуры. Если уподобить (что делали древние греки) философию древу, то любовь к мудрости – корень, из которого она произрастает, или, другими словами, развитие философии вдохновлено любовью к мудрости. Материалом же для построения духовного древа философии послужила предшествовавшая ей по времени отрасль духовной культуры — мифология. На заре истории человечества, когда были еще в силе родовые принципы в хозяйственной и культурной жизни, господствующей формой мировоззрения была мифология. Мифология есть результат настоятельной духовной потребности объяснить мир и разобраться в явлениях природы. Еще не вооруженная наукой и философией пытливая мысль родового человека рвалась к постижению сил бытия природы и людей. Этот процесс шел через олицетворение в образах богов, пред которыми человек испытывал чувства удивления, бессилия и прекло8 нения. Вместе с тем реальная жизнь людей тесно переплеталась с обитающими на Олимпе образами Богов. Им приписывались даже человеческие пороки. Люди переносили на богов самые причудливые сексуальные ориентации, приписывая им неуемное любвиобилие, нескончаемые измены, любовные распри. Как начальная форма мировоззрения, мифология выражала не только наивные формы объяснения природных и социальных явлений, но и нравственное и эстетическое отношение к миру. Мифологическое мировоззрение выражалось не только в повествованиях, но и в действиях: обрядах, танцах и т.п. В качестве неразделенного, единого целого мифология включала в себя зачатки не только религии, но и философии, политических воззрений, различных форм искусства и всевозможных форм словесного искусства: сказки, героический эпос, легенды, исторического предания. Бессмертным памятником античной культуры являются творения Гомера «Илиада» и «Одиссея». О философских воззрениях Гомера можно сказать, что он всецело находился на почве мифологии. Ему принадлежит изречение: «Мы все – вода и земля». Он не задавался филосфским вопросом о происхождении мира. Такого рода вопросы первым выдвинул Гесиод (VII в. до н.э.) - крестьянский поэт, автор знаменитых «Трудов дней» и «Теогонии». Он изложил мифы как единое целое, описав родословную и перипетии в сонме олимпийских богов. «Родословная богов» начинается так: вначале был Хаос. Из него родилась Земля (Гея). Вместе с Землей рождаются Эрос и Эреб – начало мрака вообще и Ночь как самоопределившийся мрак. От брака Эреба и Ночи рождается Эфир как свет вообще и день как определенный свет. Гея рождает Небо – невидимый небесный свод, а также горы и морскую пучину. Такова предварительная «Теогония», т.е. происхождение мира. После этого начинается родословная богов: от брака Геи и Урана, т.е. Земли и Неба, рождается Океан и Тефида, а также циклопы и титаны – гиганты, олицетворяющие различные космические силы. От одного из титанов – Кроноса – берет начало новое поколение 9 богов. Сын Кроноса – Зевс в борьбе за власть отсекает у отца «мужское достоинство», которое с огромной небесной выси падает в море, поднимая сильную волну, и из морской пены появляется во всей своей божественной красоте богиня любви – Афродита. Богиня справедливости Дике и Необходимость есть начало всякого земного рождения и слиянности – та, которая посылает женщину сопрягаться с мужчиной и, наоборот; она взяла себе в помощники Амура и родила его первым из всех богов. Начинается уже «историческая» полоса мифологии. Гесиод приводит нас к последнему поколению богов, потомков Зевса – «олимпийцев», а отсюда – романтическая полоса вступления богов в интимную близость с земными женщинами, рождающими героев, о которых повествуют гомеровские поэмы; это упоительная череда любовных приключений богов. Мифология как система, уходящая своими корнями во времена первых цивилизаций и служившая им духовной основой, состоит из двух уровней: образного, доставшегося ей от искусства, и более глубокого — смыслового, который по мере эволюции логического мышления и продвижения тенденции рационализации становился все более важным. Со временем в определенном месте этот глубинный уровень мифологии прорвал оболочку образов и вышел на поверхность, заявив о своей самоценности. Философия начинается с осознанной замены образов понятиями. Это точка перехода от мифологии к философии. Предпосылкой становления философии служит введение отвлеченных сущностей, а окончательно утверждается она тогда, когда эти сущности начинают рассматриваться как понятия, формирующиеся в мозгу человека и выступающие в качестве предмета мышления. От вечных и неизменных понятий берет начало философия, и они — гарант бессмертия человеческого духа. Когда говорят, что философия — высшее достижение человеческого разума, то под этим можно иметь в виду, что отличающее человека от животных понятийное, абстрактное, отвлеченное мышление 10 достигает в философии своего расцвета. В этом смысле философия в наибольшей степени соответствует понятию Homo sapiens. Вид «человек разумный» по современным антропологическим данным возник примерно 100 тыс. лет назад, но философию он создал только 2,5 тыс. лет назад. Известный афоризм французского философа Р. Декарта (1596 – 1650) «Я мыслю, следовательно, я существую» можно интерпретировать таким образом: разумно мысля, я существую как представитель человеческого рода. Примерно 2500 лет назад мифологическому периоду с его спокойствием и самоочевидностью пришел конец. Сразу в нескольких точках «началась борьба рациональности и рационально проверенного опыта против мифа... и вызванная этическим возмущением борьба против ложных образов бога». В результате целостность мифа была разрушена и он стал элементом рефлектирующего сознания. Новое вопрошание, обращенное к миру, привело к иным ответам. Человек открыл внутри себя духовный источник, поднявший его над самим собой и миром. Общим было растущее осознание человеком себя как индивидуальности в пределах целого. Миф широко использовался в период становления философии как удобная, привычная всем согражданам форма, в которую вкладывается новое, рациональное содержание. Например, миф повествует о том, что, желая обеспечить людям возможность совместной жизни, боги решили поселить на земле «стыд и правду», но что это такое, определяется уже по-философски. Исследователи отмечают, что довольно длительное время античная философия оставалась своеобразной рационалистически стилизованной мифологией. Корни философии — в обычных представлениях, прошедших стадию мифологизирования. В одной из основных философских категорий — материи слышится слово «мать», которое в мифологии поднялось до символа Матери-Земли, Матери-Природы как бесконечного пространства, некой бесформенной протяженности, доходящей до бескачественности в своем философском выражении. А в понятии идеи 11 как образца для всех вещей — отголоски представления об отце или, в мифологизированном варианте, об Отце-Небе как основателе и творце мира. Отыскивая корни философии, можно уйти и глубже в мистику. Философия вышла из мифологии, но ее становление не было безоблачным. За возможность развивать философию люди платили жизнью. И первым такую жертву принес Сократ. Его имя стало нарицательным и служило для выражения идеи мудрости. Сам Сократ ничего не писал, был близким к народу мудрецом, философствовал на улицах и площадях, всюду вступал в философские споры. Сведения о его воззрениях историки философии черпают из исторических источников, главным образом из «сократических» сочинений Платона и Ксенофонта. Образ Сократа, нарисованный Платоном с удивительным художественным мастерством, навеки вошел в сознание всех последующих поколений как замечательный пример кристально чистого, независимого, ироничного, уникальнейшего мыслителя, ставящего искание истины путем диалога, споров выше всяких иных побуждений души. Сократ был женат на Ксантиппе, злой нрав которой и терпение, с которым переносил его Сократ, вошли в пословицу. Так, однажды, когда Сократ подходил к дому, Ксантиппа из окна выбросила ему на голову целый таз арбузных корок. Но Сократ лишь отшутился. Он утверждал, что такая жена послана ему судьбой, чтобы он закалял свой характер и оттачивал лезвие бритвы своих слов. Свои едкие уколы в спорах Сократ толковал так: он, как овод, призван жужжать и кусать, с тем, чтобы государственные мужи не дремали, а честно служили обществу. С помощью искусно задаваемых вопросов он выделял ложные определения и находил правильные. Обсуждая смысл разнообразных понятий (благо, мудрость, справедливость, красота и т.д.), Сократ, по словам Аристотеля, впервые начал использовать индуктивные доказательства и давать общие определения понятий, что явилось бесценным вкладом в формирование науки логики. В спорах Сократ стремился доказать целесообразность и разумность как мира, так и че12 ловека. Он совершил поворот в развитии философии, впервые поставив в центр своего философствования человека, его сущность, внутренние противоречия его души. Благодаря этому познание переходит от философского сомнения «я знаю, что я ничего не знаю» к рождению истины посредством самопознания. Сократ возвел в философский принцип знаменитое изречение дельфийского оракула «Познай самого себя!» Его неугомонная душа неподражаемого спорщика стремилась к совершенству общения, дабы уяснить истину. Софисты не считались с истиной ради денег и богатства, Сократ же оставался верен истине и жил в бедности. Софисты претендовали на всезнание, а Сократ твердил: он знает только то, что он ничего не знает. Рассказывают, что Сократу однажды сказали, будто дельфийский оракул на вопрос, кто является самым мудрым, ответил: «Сократ». Сократ, не поверив, пошел к одному афинскому политику и стал его расспрашивать, что такое государство, политика, в чем секрет государственного правления. Собеседник, до того утверждавший, что все знает, не смог ответить. Сократ подумал: управитель Афин полагает, что он знает, чем и как управлять, а на самом же деле, он не знает. А он – Сократ – думал, что не знает, а на самом деле что-то понимает в этом. Затем Сократ пошел к поэту и начал спрашивать его, как он сочиняет стихи. Поэт задумался... Оказалось, что он не знает, как это у него получается. А Сократ подумал, что он имеет большее понятие об этом, но говорит, что не знает. Только теперь он понял, что оракул, быть может, не ошибся, назвав именно его самым мудрым человеком. Сократ понимал свое назначение в том, чтобы разбирать мысли других, что он остроумно выражал, уподобляя свою деятельность занятию своей матери – повивальной бабки. Он помогал мужчинам, чреватым возможностью родить умные мысли. В конце жизни Сократа привлекли к суду за трактовку божества, отличающуюся от принятой согласно существовавшей в Афинах традиции, а также якобы за «развращение юношества» «крамольными» идеями. В результате различного рода интриг он был приговорен к 13 смерти. Отказавшись от предоставленной друзьями возможности спастись бегством, Сократ принял смерть, выпив яд (цикуту). Сократ своею благородной смертью исчерпал нравственную силу чисто человеческой мудрости, достиг ее предела. Эта драма смерти Сократа есть единственная в мире сверхличная и сверхисторическая трагедия. Убита правда. Убит праведник. Убит не грубо личным злодеянием, не своекорыстным предательством, а торжественным публичным приговором законной власти, волею отечественного города. И это еще могло бы быть случайностью, если бы праведник был законно убит по какому-нибудь делу, хотя невинному, но постороннему по праведности. Но он убит именно за нее, за правду, за решимость исполнить нравственный долг до конца. Глава 1.2. Предмет и определение философии Предметом называют то, что изучает данная дисциплина. Относительно философии можно сказать, что ее предметом являются наиболее общие и фундаментальные вопросы происхождения и функционирования природы, общества и мышления. Это совокупность тех проблем, которые частично упоминались выше: каково происхождение и устройство мира; что такое человек; как он познает мир; что есть истина, добро и красота; в чем смысл жизни... Аристотель, один из первых философов, четко определивших ее предмет, писал, что «философия исследует самостоятельно существующее и неподвижное». Здесь Аристотель имеет в виду, что философия должна исследовать сущность вещей (в его понимании сущности), а не сами вещи, представляющие собой подвижное единство формы и материи и изучаемые физикой и математикой. «Что исследование начал, умозаключения также есть дело философа, т.е. того, кто изучает всякую сущность вообще, какова она от природы, — это ясно. А тот, кто в какой-либо области располагает наибольшим знанием, должен был в состоянии указать эти наиболее достоверные начала для всего. А это и есть философ». Внимательный читатель заметит, что предметом философии называет14 ся то, что, как выше было сказано, относится к мудрости. Это действительно так по определению, поскольку философия — любовь к мудрости. Итак, теперь можно более четко определить понятие философии, отличающее ее от всех других отраслей культуры. Философия — это вдохновляемая любовью к мудрости рациональная отрасль духовной культуры, имеющая своим предметом фундаментальные вопросы человеческого существования. Строгое понимание философии как отрасли культуры следует отличать от образного употребления этого слова, когда, скажем, говорят о «философии успеха». Это делается и по отношению к другим отраслям культуры (например, «искусство делать деньги», «наука поступать» правильно). Такое произвольное словоупотребление имеет место, но оно очень далеко от того содержания философии, которое присуще ей как общеобразовательной дисциплине. Философия имеет культурную специфику. Рациональный характер отличает ее от всех отраслей культуры, кроме науки, с которой ее именно по причине такого сходства часто смешивают, говоря о философии как науке. По предмету своих исследований философия отличается от науки, во многом совпадая с мифологией и религией, дающими свой ответ на те же фундаментальные вопросы, ответ преимущественно нерациональный. Соотношение между философией и другими отраслями культуры станет более ясным после ознакомления с основными философскими системами. Глава 1.3. Причины появления философии в Древней Греции В книге «Истоки истории и ее цель» немецкий философ XX в. К. Ясперс определил время около 2500 лет тому назад как осевое и определяющее в дальнейшей судьбе человечества. В этот период человек начал осознавать бытие как целое, себя как личность и свои возможности. Он ощутил безграничность мира, собственное бессилие и самоценность. Сознание стало самосознанием, мышление обратилось к самому себе. Усилились внутренние духовные конфликты. 15 «В осевое время произошло открытие того, что позже стало называться разумом и личностью». Однако духовный порыв не был подхвачен большинством населения, и, когда осевой период потерял свою творческую силу, начался процесс догматизации достигнутых результатов. Вскоре во всех трех районах — Древней Индии, Древнем Китае, Древней Греции — образовались созданные завоевателями империи, правители которых, впрочем, поддерживали сформировавшиеся в осевой период буддизм, конфуцианство, греческую философию, способствуя их вхождению в сокровищницу мировой культуры. «Тем, что свершилось тогда, что было создано и продумано в то время, человечество живет вплоть до сего дня. В каждом своем порыве люди, вспоминая, обращаются к осевому времени, воспламеняются идеями той эпохи». Несколько очагов загорелись почти одновременно и, повидимому, независимо друг от друга, но только в одном из них— Древней Греции — пламя разума и творческого горения достигло того, что заслужило названия философии. Почему произошло именно так? Дело в том, что, помимо общих причин, имевших место во всех трех регионах, — развития мифологии и культуры в целом и благоприятной политической ситуации, — в Древней Греции существовали еще и специфические причины, которых не было у других народов. Философия не только обязана древним грекам своим именем, она близка именно греческому духу. Философия зародилась за 500 лет до Р. X. и начала нашей эры в Древней Греции — богатой рабовладельческой стране с разнообразной культурой. В многочисленных мифах о возникновении и управлении Вселенной действовал целый сонм богов во главе с Зевсом. Рабы выполняли в Древней Греции все тяжелые работы, у свободных людей было много досуга и денег, нажитых ремеслами и торговлей. Процветало театральное искусство, особенно в жанре трагедии. Произведения Эсхила, Софокла и Еврипида с интересом смотрят и сегодня. Посещение спектаклей считалось обязательным для свобод16 ных людей. Амфитеатры, в которых показывали трагедии, могли вместить несколько тысяч жителей города. Широкое распространение получили скульптура, музыка и физкультура. В Древней Греции возникли Олимпийские игры. Слово «гимнастика» имеет тот же корень, что и «гимназия» (так назывались до 1917 г. школы в России, и это слово снова вошло в оборот), потому что в древнегреческих гимназиях не только изучали науки, но занимались атлетическими и физическими упражнениями на различных снарядах, уделяя им по несколько часов в день. Поговорка «В здоровом теле — здоровый дух» пришла из Древней Греции. Образование было направлено на воспитание целостного, гармонически развитого человека, о чем мечтают и поныне. Гармонически развитый человек должен быть умным. Но можно ли научить уму-разуму? Чувство собственного достоинства, свойственное грекам, не переходило в самомнение и сознание собственной непогрешимости, и они оставались достаточно критичными в области мышления. Подлинно мудрые называли себя, в отличие от софистов, философами, т.е. не мудрецами, а лишь любящими мудрость. Многие удивятся: при чем здесь любовь, если речь идет о знании? На самом же деле, именно любовь побуждает человека трудиться с желанием, без которого он не добьется успеха в выбранной им деятельности. Философия начинается с критического анализа достижений культуры: прежде всего различных мифов, чтобы путем рассуждений удостовериться в их истинности. Но возникновению философии способствовали еще и обстоятельства, специфичные для Древней Греции. Во-первых, в Древней Греции существовала прочная традиция свободных дискуссий, умение спорить, развившееся в эпоху демократии — власти народа (от «демос» — народ, «кратос» — власть), когда все свободные граждане собирались на главной площади города и совместно обсуждали общие дела, выслушивая всех желающих и принимая решения большинством голосов. Древние греки владели искусством выражать свои мысли, что было необходимо для убеждения дру17 гих в собственной правоте. Тот же, кого не хотели слушать, мог переехать в другой город (Древняя Греция состояла из независимых городов-государств) и проповедовать свои взгляды там. Вот этой возможностью и способностью рассуждать, особым, рациональным складом ума, необходимым для философствования, греческий народ и отличался от других. Особо следует подчеркнуть, что в Древней Греции существовали свободные люди, которые отдавали себя полностью философии и не были жрецами, как в Древней Индии, что привязывало бы их к традиционной религии, и не обязаны были находиться на государственной службе, как в Древнем Китае, что связывало бы их с существующими социальными традициями. Греческие философы были полностью свободны в своих действиях и не подчинялись никому, кроме собственной совести, а это как раз то, что необходимо для развития философии. Конечно, люди мыслили со времени своего появления на Земле. В широком понимании мудрого целостного постижения бытия философия существовала во всех культурах, но как дисциплина с определенной системой понятий зародилась в Древней Греции. Мудрые изречения мы находим и в произведениях, созданных на Ближнем Востоке, в Древней Индии, Древнем Китае, но философия как дисциплина начинается там, где человек теоретически выделяет себя из окружающего мира и начинает рассуждать об отвлеченных понятиях, формирующихся в мозгу и выступающих в качестве предмета мышления (т.е. того, о чем мыслят). Еще одна причина появления философии именно в Древней Греции, тесно связанная с другими, — высокий престиж «любящих мудрость». Когда, завоевав очередной город, Александр Македонский подошел к сидящему на земле философу, чтобы облагодетельствовать его и, нагнувшись над ним, спросил: «Что я могу для тебя сделать?», Диоген Синопский гордо ответил: «Отойди, не загораживай мне солнца». И Александр Македонский не наказал дерзнувшего отказаться, в 18 довольно грубой форме, от помощи «властителя Вселенной», а сказал, обратившись к приближенным: «Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном». Да ведь и учителем его был знаменитый философ Аристотель. Глава 1.4. Милетская школа Откуда произошло все существующее в мире? Этот вопрос с давних времен волнует людей, и философия ищет на него ответ. Древнегреческие философы смогли критически переосмыслить мифы и сформулировать представление о первоначалах, из которых, по их мнению, все существующее возникло. Фалес из Милета (ок. 625 – ок. 545 до н.э.) признавал первоосновой воду. Он являлся родоначальником европейской науки и философии; кроме того, он математик, астроном и политический деятель, пользовавшийся большим уважением сограждан. Фалес происходил из знатного финикийского рода. Он много путешествовал, а свои знания старался применять на практике. Фалес произвел буквально переворот в мировоззрении, выдвинув идею субстанции – первоосновы всего, обобщив все многообразие в единосущее и усмотрев начало всего во влаге: ведь она пронизывает собой все. Аристотель сказал, что Фалес впервые пытался найти физическое начало без посредства мифов. Влага и в самом деле вездесущая стихия: все происходит из воды и в воду же обращается. Вода, как естественное начало, оказывается носителем всех изменений и превращений. Это же и в самом деле гениальная идея сохранения. Хотя идея Фалеса о «первосущности» представляется нам сейчас наивной, но с исторической точки зрения она чрезвычайно важна: в положении «все из воды» была дана «отставка» олимпийским, т.е. языческим, богам, в конечном счете мифологическому мышлению, и продолжен путь к естественному объяснению природы. О Фалесе мало что известно. Рассказывали, что, основываясь на своих знаниях метеорологических явлений, Фалес предсказал урожай оливок: «Фалес, желая показать, как легко разбогатеть, законтрактовал маслобой19 ню, так как предвидел хороший урожай маслин, и собрал весьма много денег». Традиция сохранила такие детали. Увлекшись наблюдением небесных явлений, он упал в колодец. Служанка-фракийка весело хохотала: « Что ж ты хочешь узнать, что на небе, а сам не видишь, что под ногами». Этот эпизод весьма символичен: ведь тот, кого тревожат тайны неба, должен смотреть себе под ноги. Иначе говоря, философские размышления, как бы они ни были возвышенны, не должны отрываться от земли, т.е. от простой житейской мудрости. Гераклит из Эфеса (ок. 544 – 483 до н.э.)— признавал первоосновой огонь. Анаксимен (585 – 525 до н.э.) полагал, что первоначалом всего является воздух, мысля его как бесконечное и видя в нем легкость изменяемости и превращаемости вещей. Согласно Анаксимену, все вещи возникли из воздуха и представляют собой его модификации, образующиеся путем его сгущения и разряжения. Чтобы адекватно оценить эти, как кажется сейчас, наивные идеи милетцев, напомним, что великий И. Кант в совсем иной период истории науки утверждал, что планеты и все космические тела берут свое начало из бесконечной газообразной массы. Конечно, это совсем не та вода и не тот атом, какие мы знаем сейчас. «Вода» Фалеса — невидимая сущность, из которой все образовалось, как из семени, и прообразом которой является видимая всеми вода. То же самое можно сказать и о других первоначалах, открытых древнегреческими философами. Преемник Фалеса Анаксимандр (ок. 611 – 545 до н.э.) первым возвысился до оригинальной идеи бесконечности миров. За первооснову сущего он принял апейрон – неопределенную и беспредельную субстанцию: ее части изменяются, целое же остается неизменным. Это бесконечное начало характеризуется как божественное, созидательно-движущее начало: оно недоступно чувственному восприятию, но постижимо разумом. Это вечно живой источник новообразований: в нем все находится в неопределенном состоянии, как реальная возможность. Все существующее как бы рассыпано в виде крохотных долек. Так малые крупицы золота образуют целые слитки, а частички земли – ее конкретные массивы. 20 Философия — искусство рассуждения, способ обучения критическому мышлению. Только возникновением новой традиции обсуждения мифов, в основе которой лежит «изобретение критического мышления», можно «объяснить тот факт, что в ионийской школе три первых поколения философов создали три различных философских учения». Имеются в виду Фалес, Анаксимандр и Анаксимен. Эту школу также называют милетской, поскольку три ее главных представителя жили в Милете, крупнейшем городе Ионии, средиземноморского побережья малой Азии. На примере этой первой в истории философии школы можно также понять, что означает философская школа как таковая и в чем ее специфика. Философская школа в широком смысле слова представляет собой направление мысли, которое создается учителем и его учениками и может существовать в течение нескольких поколений. Представители данной школы решают одну или близкие философские проблемы (например, представители милетской школы занимались поисками первоначала). Спецификой философских школ является то, что их представители могут приходить к разным выводам. Глава 1.5. Философия Пифагора и Демокрита Основоположником другой школы — италийской (ее представители жили в греческих колониях в Италии) — был древнегреческий математик и философ Пифагор (580 – 500 до н.э.), теорему которого о соотношении длин катетов и длины гипотенузы прямоугольного треугольника мы учим в школе. Он был тоже озабочен проблемой: «Из чего все?», но решал ее иначе, чем милетцы. Он, первый назвавший философию этим именем, трудился не в одиночку, а в организованной им школе, куда, кстати, входили и женщины. В своей школе Пифагор пользовался харизматической силой власти. Его указания пифагорейцы назвали словами бога, а о его авторитете говорит выражение «Сам сказал!». Пифагору принадлежит концепция, согласно которой основу 21 явлений природы составляют числа, образующие «порядок». Мысль Пифагора как математика развивалась следующим образом. В основе функционирования мира лежат законы природы, которые могут быть выражены математически в виде определенного соотношения чисел. Это соотношение и образует порядок, которому подчиняются и движение небесных тел, и музыкальная мелодия. Само слово «космос», которое в наше время обозначает все, находящееся вне Земли, в переводе с греческого — «порядок» (поэтому слова «космос» и «косметика» однокоренные, косметика буквально переводится как приведение себя в порядок). Небесные тела не вращаются произвольно, их движение подчиняется закону всемирного тяготения, и, подставляя в формулу данного закона соответствующие числа, мы узнаем, где будет находиться в любой момент времени данное небесное тело. Конечно, закон всемирного тяготения был открыт гораздо позже, но здесь дело в принципе первичности объективных законов природы, выраженных в соотношении чисел, что и имел в виду Пифагор. Отметим также, что в отличие от представителей милетской школы, у которых первоначала вещественны, материальны (вода, воздух), у Пифагора «число» — нетелесное, нематериальное начало. Число как таковое, как и мысль, нельзя ни увидеть, ни услышать, ни осязать. Гегель писал, что учение пифагорейцев—один из промежуточных этапов на пути от признания первоначал физическими к признанию их идеальными, на пути от милетской школы к Платону. Так постепенно обогащался понятийный аппарат философии, поскольку «число» Пифагора уже не математическое понятие (так же, как «вода» Фалеса — не физическое), а философское. Соответственно расширялась база философских исследований. Чем больше слов существует в языке, тем больше предложений может быть составлено. Точно так же — чем больше понятий существует в философском языке, тем плодотворнее процесс философствования. Особо следует остановиться на учении Демокрита (ок. 460 — ок. 371 до н.э.), и не только потому, что он ввел понятие, которое затем 22 вошло в качестве главного в философскую систему, послужившую основой нового направления, — понятие идеи. По ряду свидетельств, Демокрит обучался у халдеев и магов, вначале присланных в дом его отца для воспитания детей, а затем в Мидии. Демокрит не приписывал себе авторства атомизма, упоминая, что атомизм заимствован им у мидян, в частности у магов, жреческой касты, господствовавшая идея которых – внутреннее величие и могущество, сила занятости и мудрости. Мельчайшие неделимые и непроницаемые частицы, из которых состоят все тела, Демокрит называл идеями (другое, ставшее общепринятым, название этих частиц — атом). Атомы («эйдосы») бесконечны по числу и отличаются размерами, положением, порядком и внешними формами, которые также бесконечно разнообразны — шаровидные, пирамидальные, крючковатые и т.п. Атомы не имеют чувственно воспринимаемых качеств. «Лишь в общем мнении существует сладкое, в мнении — горькое, в мнении — теплое, в мнении — холодное, в мнении — цвет, в действительности же существуют только атомы и пустота». Демокрит допустил наличие пустоты между атомами, чтобы объяснить возможность их движения. В Новое время понятие атома вошло в физику для обозначения частиц, из которых состоят молекулы, пустоту стали называть вакуумом. Согласно Демокриту, душа человека состоит из мельчайших круглых, огнеподобных, постоянно мятущихся атомов; обладая внутренней энергийностью, она является причиной движения живых существ. Он первым высказал свою идею проэктивной объективации субъективного образа: от вещи отделяются тончайшие «пленки», втекающие в глаза, уши и т.д. Иначе говоря, от предметов истекают своего рода флюиды, которые, попадая в наше тело через органы чувств, порождают у нас ощущения, восприятия, т.е. образы, которые мы чувствуем не в нас, а там, где находится воспринимаемый предмет: иначе бы мы тянулись ложкой не в тарелку, скажем, с супом, а в свои глаза. 23 При этом визуальный образ формируется истечением, исходящим из глаз, и из того, что видимо. Демокрит колебался в вопросе о природе богов, но был тверд в признании бытия Бога. По Демокриту, боги состоят из атомов, а Бог есть космический разум. В сочетании атомов находится некая живая и духовная сила, а начала разума находятся в мирах, которые он наделяет божественностью: мир создан божественным разумом и боги помогают людям. Совокупность огненных атомов, разлитая во всем Космосе, оживляет все и дает всему и вся Разум. Констатируя феномен веры людей в богов, Демокрит укоризненно говорит: «Люди дают клятвы богам только тогда, когда они находятся в безвыходном положении, когда же они от него избавились, все равно их не соблюдают». И еще одна мудрая мысль Демокрита: «В молитвах люди требуют от богов здоровья, а не знают того, что они сами могут получить его: совершая же в своей невоздержанности обратное тому, что следует, они, следуя страстям, становятся предателями своего здоровья». Глава 1.6. Элейская школа Наиболее известными представителем элейской школы был Парменид (ок. 540 — 480 до н.э.) из Элей, города в южной Италии, философ и политический деятель, центральная фигура элейской школы. Он родился в знатной семье и провел молодость в забавах и роскоши, а когда пресыщение удовольствиями подсказало ему о ничтожестве наслаждений, он стал созерцать «ясный лик истины в тишине сладкого учения». Он принимал активное участие в политических делах родного города. Парменид был признан своими согражданами одним из мудрых политических руководителей Элеи. Центральной идеей Парменида является бытие, соотношение мышления и бытия. «Мышление всегда относится к чему-то, ибо без сущего, о котором оно высказывается, мы не найдем мысли. Попробуйте помыслить ни о чем! И вы убедитесь, что это невозможно. Ничего нет и ничего не будет, кроме сущего, да и нет сущего, где было бы пусто от сущего. Бытие не воз24 никло, оно неприходяще». «Гениальная» идея Парменида о том, что нет и не может быть пустого просторанства и времени вне изменяющегося бытия. Сущее Парменид считал лишенным изменчивости и многообразия. Парменид тем самым создал непроходимую пропасть между миром, как он дан нам в восприятии, полным движения, и миром единого и неподвижного бытия, открывающегося мышлению. Возникла драматическая ситуация в развитии познания: одни расплавляли мир в потоке воды и полыхании огня, а другие как бы кристаллизовали его в неподвижном камне.Ценна такая идея Парменида: только бытие есть, небытия нет. «Небыт ие невозможно ни познать, ни высказать: мыслимо только сущее. Нельзя отыскать мысль без бытия: мысль без бытия – ничто». Нужно отметить глубокую мудрость этой идеи. И в самом деле: попробуйте помыслить то, чего нет, т.е. небытие. У вас ничего не получится. Ваша мысль будет метаться в поисках небытия, при этом каждый раз как бы «хватая» нечто сущее. Небытие не доступно ни чувствам, ни мыслям. Любопытна мысль Парменида, считавшего, что Вселенная не имеет недостатков. Характеризуя сущее в его цельности, он говорит: сущее не может быть «ни чуточку больше, ни чуточку меньше». Стало быть нет и пустого пространства, все наполняется бытием его. Зенон Элейский (ок. 490 — 430 до н.э.)., философ и политический деятель, любимый ученик и последователь Парменида. «Акме» Зенона относят к 460 г. до н.э. Зенон пользовался славой как талантливый учитель и оратор. Молодость прожил в тихом, уединенном учении, высоко ценил превосходство умственных наслаждений – единственных удовольствий, никогда не пресыщающих. От Парменида научился презирать роскошь. Его наградой был голос собственного сердца, ровно бившегося в сознаннии своей правоты. Вся его жизнь - борьба за истину и справедливость. Она кончилась трагически, но велась не понапрасну. Скромно живя в Элее, он навещал Афины, недолюбливая афинян за роскошь, суетность и болтливость, задорность, страстность и безнравственность. В Афинах он да25 вал уроки Периклу. В последний раз, возвращаясь в Элею, он нашел ее под гнетом тирана Неарха. Зенон, как и следовало ожидать, составил заговор против тирана, но не успел в своем предприятии и был арестован. Тогда – то, по замечанию Цицерона, Зенон доказал все превосходство учения своего наставника и показал, что подлинно мужественная душа боится только одного – низости, а страх и мучения существуют лишь для женщин, детей и мужчин с женственными сердцами. Когда Неарх стал допрашивать его о сообщниках, Зенон привел тирана в трепет, назвав ему всех его придворных. Испугав, таким образом своего обвинителя, Зенон обратился к зрителям и сказал: «Если вы согласитесь остаться рабами из боязни мучений, которым, вы видите, что я подвергаюсь, то я могу только удивляться вашей трусости» При этих словах Зенон откусил себе язык и выплюнул его в лицо тирану. Народ был так возбужден этой сценой, что кинулся на Неарха и убил его. Вот таков был Зенон как личность. Заслуги Зенона как философа очень велики. Они вошли в века. А теперь рассмотрим взгляды философов элейской школы на движение, которые коренным образом отличались от взглядов Демокрита. Еще Диодор Крон сформулировал «популярный аргумент в пользу неподвижности, говоря: если что-либо движется, то оно движется или в том месте, в котором находится, или в том, в котором не находится; но оно не движется ни в том, в котором находится (поскольку оно в нем пребывает), ни в том, в котором не находится (поскольку оно не находится в нем); следовательно, ничто не движется». Возразить на это, по-видимости, просто. «Каким образом упраздняющий движение апоретик, выйдя поутру из дома и справив житейские дела, опять возвращается домой? Все это неопровержимо свидетельствует о движении. Отсюда один из древних киников на силлогистическое рассуждение против движения ничего не ответил, но, встав, прошелся, обличая этой очевидностью неразумие софистов». 26 Древний спор прокомментировал А.С. Пушкин: Движенья нет, сказал мудрец брадатый, Другой смолчал и стал пред ним ходить. Сильнее бы не мог он возразить; Хвалили все ответ замысловатый. Но, господа, забавный случай сей Другой пример на память мне приводит: Ведь каждый день пред нами солнце ходит, Однако ж прав упрямый Галилей. Вопрос о движении действительно не так прост, как может показаться на первый взгляд. Зенону Элейскому принадлежат знаменитые апории (парадоксы). Одна из них утверждает: «Бегун никогда не сможет добежать до конца дистанции, так как для этого ему необходимо сначала преодолеть 1/2 дистанции, затем 1/2 оставшейся половины и т.д. Следовательно, всего бегуну необходимо преодолеть 1/2 + 1/4 +1/8 + 1/16 + ... дистанции». Но чтобы преодолеть бесконечно большое число отрезков, бегуну, по мнению Зенона, необходимо затратить бесконечно большое время. Другая апория Зенона называется «Ахиллес и черепаха». «Быстроногий Ахилл никогда не может догнать самого медленного животного — черепаху, ибо при условии одновременного начала их движения в момент появления Ахилла на месте черепахи она уже пройдет известное расстояние, и так будет во всех остальных точках пути движения Ахилла и черепахи». Еще одна апория «Летящая стрела» напоминает приводимый выше аргумент. Если летящая стрела находится в покое каждое мгновенье, занимая определенную точку, то она вообще находится в покое, т.е. не движется. Как относиться к подобным парадоксам? По мнению А.Ф. Лосева, элеаты не отрицали движения как феномена, фиксируемого чувствами, они отрицали только дискретность его, разложимость на сум27 му отдельных точек. «На самом деле здесь отрицается не движение вообще, но возможность получить движение из отдельных неподвижных и вполне дискретных его точек». Поскольку же мышление оперирует «неподвижными точками», постольку оно не соответствует чувственным данным и надо выбирать какой-то один из критериев истинности. Элеаты выбрали мышление. В плане современного системного подхода можно сказать, что элеаты утверждали несводимость целого к сумме элементов. Поэтому и одно из основных понятий элеатов — Единое — не сумма чувственно данных элементов. Другими словами, элеаты открыли специфику рационального мышления и предположили существование объекта, соответствующего его выводам. Единое элеатов, в отличие от древнеиндийского Единого и древнекитайского дао, рационально, и наличие его обосновывается мышлением. Оно противостоит миру текучих вещей как нечто неподвижное именно из-за того, что рациональное мышление может оперировать только неподвижными сущностями. Подходя к нерациональному Единому древних индийцев, мысль останавливалась. Рациональное Единое элеатов входило в русло философского обсуждения как одно из важных понятий. Глава 1.7. Философия Гераклита Противоположной по отношению к элеатам точки зрения на движение придерживался Гераклит из Эфеса, также живший в V в. до н.э., который считается основоположником античной диалектики. Основное его положение «все движется и ничего не покоится», и поэтому «нельзя дважды войти в ту же самую реку». По словам Гераклита, великий поэт древности Гомер ошибался, призывая: «Пусть исчезнет вражда среди богов и среди людей». «Он не понимал, что молил Бога уничтожить Вселенную... все привыкли к войне, и вражда вполне закономерна... война является первопричиной и царем всего и одних она делает богами, других — людьми, одних — рабами, дру28 гих — свободными». «Все возникает через борьбу и по необходимости» — такова точка зрения Гераклита. Все свойства вещей, продолжает Гераклит, относительны и переходят в свою противоположность: «Холодное нагревается, горячее охлаждается». Поэтому «одно и то же живое и умершее, молодое и старое, ибо первое исчезает во втором, а второе — в первом». Диалектический ответ на апории (например, о летящей стреле) заключается в том, что сущее одновременно и движется, и покоится. Диалектика есть компромисс между чувствами и мышлением, от которого, впрочем, нет пути ни к развитию чувств, ни к развитию мышления. Лишь тогда, когда мышление, вопреки диктату чувств, начинает осознавать свою самоценность, оно получает действительное развитие. А ведь с точки зрения мышления, по Аристотелю, невозможно допускать, чтобы какая-либо одна вещь существовала и в то же время не существовала, как считал Гераклит. Гераклиту принадлежит представление о всеобщей разумной истине. «Ибо все человеческие законы питаются единым божественным». Он господствует над всем и называется логос. «Мышление общее для всех». Все «желающие говорить разумно должны опираться на это всеобщее». Эти мысли затем развил Сократ. Гераклит принадлежал к царскому роду. Гордый, сумрачный, нелюдимый, он отказался от предложенного ему высшего сана в государстве в пользу своего брата (афинского царя Кодра), но ходил в пурпуре со знаком царской власти. Однажды, играя с детьми близ храма Дианы, он ответил прохожим, дивившимся ребячеству его занятий: «Не лучше ли играть с детьми, чем обделывать с вами государственные дела!» Лучше всего характер Гераклита может объяснить презрительное письмо, в котором он отклонил вежливое приглашение Дария провести несколько времени при его дворе: «Гераклит Эфесский шлет привет царю Дарию, сыну Гистапса! Все люди уклоняются от путей истины и справедливости. У них нет привязанности ни к чему, кроме корысти. Они стремятся к одной суетной славе с упорством безумия. Что до меня касается, то я чужд лукавства и никому не враг. Я глубоко 29 презираю суету дворов и никогда не стану ногой на персидской почве. Довольствуясь малым, я живу как мне угодно». Все существующее, по Гераклиту, постоянно переходит из одного состояния в другое. Ему принадлежат знаменитые слова: «Все течет!», «В одну и ту же реку нельзя войти дважды», «В мире нет ничего неподвижного: холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется». Возникновение и исчезновение, жизнь и смерть, рождение и гибель – бытие и небытие – связаны между собой, обусловливая и переходя друг в друга. Согласно воззрениям Гераклита, переход явления из одного состояния в другое совершается через борьбу противоположностей, которую он называл вечным всеобщим Логосом, т.е. единым, общим для всего существования законом: не мне, но Логосу внимая, мудро признать, что все – едино. По Гераклиту, огонь и Логос «эквивалентны»: «огонь разумен и является причиной управления всем», а то, что «всем управляет через все», он считает разумом Огонь – образ вечного движения. Огонь, как видимая форма процесса горения является наиболее подходящим определением для стихии, понимаемой как субстанция, для которой характерно, что она есть вечный процесс, «пылающая» динамика сущего. Но это совсем не значит, что Гераклит на место воды и воздуха поставил огонь. Дело гораздо тоньше. Правда, у Гераклита Космос – это вечно полыхающий огонь, но это живой огонь. Он тождествен божеству. Гераклита считают ярким представителем религиозного движения своего века. Он разделил идею бессмертия души, считая смерть рождением души для новой жизни. Глава 1.8. Философия Сократа О жизни и взглядах Сократа известно немало, но так как сам Сократ ничего не писал, мы судим о нем по книгам его учеников, и прежде всего Платона и Ксенофонта. В отличие от конкретных наук, истины которых все равно были бы открыты не тем, так другим ученым, в философских рассуждениях огромное значение имеет личность философа, его воспитание, харак30 тер и мироощущение. Поэтому мы уделим особое внимание личности Сократа, которого К. Маркс назвал «олицетворением философии». Ксенофонт в «Воспоминаниях о Сократе» пишет, что «Сократ обладал больше всех на свете воздержанием в любовных наслаждениях и в употреблении пищи, затем способностью переносить холод, жар и всякого рода труды и к тому же такой привычкой к умеренности в потребностях, что при совершенно ничтожных средствах совершенно легко имел все в достаточном для него количестве». Он говорил, что «легкое времяпрепровождение и удовольствия, получаемые сразу, без труда, ни телу не могут дать крепости, ни душе не доставляют никакого ценного знания; напротив, занятия, соединенные с упорным трудом, ведут к достижению нравственного совершенства». Современники отмечали силу воздействия Сократа на окружающих. Один из собеседников вспоминал, что он цепенел от речей Сократа. Слушателям казалось, что нельзя дальше жить так, как они жили. Порой Сократ иронизировал над людскими пороками, и это служило источником обиды. Вопреки мнению софистов, считавших, что истина относительна, т.е. своя у каждого народа и даже индивида, Сократ подчеркивал всеобщность истин философии. Софисты были правы, утверждая, что боги различны у разных народов, но нравственные ценности, полагал Сократ, должны быть одинаковы для всех людей. Если для софистов мера вещей — индивидуальный человек, то для Сократа — человек как родовое существо. Прежние религиозные верования и нравственные нормы софисты подвергали анализу и критике, но Сократ пошел дальше. Его позиция была конструктивной, поскольку он заложил основы новой нравственности, базирующейся на мудрости и вырабатывающей общезначимые ценности. С Сократа начинается этический этап развития греческой философии и философии вообще. Диоген Лаэртский имел право сказать, что Сократ «ввел этику», потому что Сократ выдвинул формальные основания для создания но31 вой науки и разработал ее метод. Науки существуют постольку, поскольку их истины справедливы для всех. Если бы для одного 2 x 2 было равно 4, для другого — 5, для третьего — 6, не было бы науки математики. То же самое и в сфере морали. И здесь надо узнать, сколько будет 2 х 2, и, узнав, все люди будут вести себя, как считал Сократ, в соответствии с этим. Общепринятые нормы человеческих поступков существуют, по Сократу, потому что существует общезначимое знание. Надо сообщить его людям, точнее, помочь прийти к нему им самим, и тогда все будут вести себя одинаково и перестанут ссориться друг с другом. Знание добродетели заложено внутри человека и его выявление ведет ко всеобщему счастью. Представление о том, что для всех людей существуют одни и те же ценности, и есть главная заслуга Сократа. Ныне это модная тема, но еще 2500 лет тому назад философ задал вопрос: что нужно, чтобы социальная жизнь была гармоничной? И ответил: глубинные духовные ценности должны быть одинаковы для всех. Существует противоречие: с одной стороны, человек — мера всех вещей, а с другой — моральные нормы универсальны. Сократ преодолевает это противоречие созданием своего метода. Сократ отличался от софистов тем, что не просто учил, то есть передавал знания, а пользовался методом приведения людей к истине, благодаря которому каждый приходит к ней сам. Довести до сознания индивида дремлющее в нем знание призван был сократовский метод майевтики («повивального искусства»). Сократ считал, что спорить надо так, чтобы путем последовательных рациональных шагов мысли человек сам приходил к истине, поскольку истину нельзя внушить, а можно только самостоятельно открыть ее для себя. Основным в учении Сократа было то, что к благу, даваемому общезначимым знанием, каждый приходит, что называется, своим умом. Никакие внешние предписания не могут заставить человека вести себя 32 хорошо, и в этом Сократ соглашался с Конфуцием. Человек сам должен понять, что надо поступать именно так, но ему нужно помочь «родить плод добродетели». Отвечая на обвинения, Сократ говорил, что никогда никого ничему не учил, а только не препятствовал другим задавать ему вопросы и задавал вопросы сам. Это и составляло суть того метода диалога и приведения к истине, который исповедовал Сократ. Диалектика Сократа отличалась от китайской диалектики, которая была прежде всего объективной и не знала искусства спора. «Великое дао не может быть названо; великий спор не может быть решен словами». А для становления философии нужно именно рациональное обсуждение как способ достижения истины. В этом проявился древнегреческий дух и гений Сократа. Метод Сократа хорош тем, что человек не принуждается к истине, а приходит к ней свободно. Философия — это свобода мысли, а не закабаление ее. Ученик Сократа, Платон, использовал его метод как форму своих произведений, и даже в первом сочинении Платона, написанном традиционно, т.е. не в форме диалога, — «Апология Сократа» — диалог между Сократом и его обвинителем Мелетом все же присутствует. Для того чтобы дремлющее в душе знание проявилось, надо, чтобы человек совершил над собой усилие познать то, что заложено в нем. Сократ обратил человека к самому себе, призвал его к самопознанию. Отсюда афоризм, который он часто повторял: «Познай самого себя». Это важнейший принцип, с которого берет свое начало этика как практическая философия, размышляющая не над тем, как устроен мир, а над тем, что в этом мире делать человеку и кто он такой. Все основные направления учения Сократа связаны между собой, выявляя своеобразную структуру его духа. «Познай самого себя» происходило из утверждения, что «добродетель есть знание» и, стало быть, нравственное совершенство личности невозможно без познания своих способностей и сил. «Кто не знает своих способностей, не знает себя. Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, 33 что он может и чего не может». Зная свои силы, делая, что он может, человек добивается успеха. Особый интерес, с точки зрения этики, представляет взгляд Сократа на сопротивление злу. Лучше терпеть несправедливость, чем причинять ее, хотя и то и другое плохо, считает Сократ. В пользу добродетельной жизни Сократ приводит, помимо этических, космогонический (без справедливости не было бы космоса как «порядка») и теологический (посмертная судьба зависит от того, как человек жил на Земле) аргументы. Многие мотивы диалога «Горгий» — необходимость ограничения потребностей и др. — будут повторяться затем на протяжении всей истории философии, найдя свою кульминацию в спорах о ницшеанстве с его представлением о воли к власти как движущей причине человеческих устремлений. Диалог «Горгий» относится к начальному периоду творчества Платона, когда он, как считается, наиболее точно передавал мысли Сократа. В этом диалоге объясняется и суд над Сократом и его почти добровольная смерть. Сократ поступил так, как считал нужным в соответствии со своими взглядами. Сократ был обвинен в том, что «он не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвинялся он и в развращении молодежи. Требуемое наказание— смерть». Сократа судили в соответствии с законом, появившемся после суда над другим философом — Анаксагором: «считать государственными преступниками тех, кто не почитает богов по установленному обычаю или объясняет научным образом небесные явления». Обвиняя Сократа в непризнании почитаемых богов и введении новых, судьи были правы в том смысле, что он начал думать о предпосылках человеческого поведения, став одним из первых этических мыслителей. Сократ был религиозен. «Тем не менее его острейший ум, его критически направленная философия смущали очень многих. И афиняне решили так, что уж пусть лучше не будет самого Сократа с 34 его чересчур критическим умом, чем будет поколеблена старинная вера и благочестие». Он отверг все обвинения, на суде держался смело, даже надменно, если смотреть по его речам. «Судьи стали определять ему кару или пеню; Сократ предложил уплатить двадцать пять драхм... Судьи зашумели, а он сказал: «По заслугам моим я бы назначил себе вместо всякого наказания обед в Пританее». Его приговорили к смерти, и теперь за осуждение было подано еще на 80 голосов больше. Сократ мог бежать из тюрьмы, но не захотел этого сделать. Он отвечал, что всю жизнь подчинялся законам Афин и до конца останется этому верен. В назначенный час он выпил чашу с ядом. В добровольной, по сути, смерти Сократа проявилось его понимание законов как не подлежащих нарушению, поскольку они приняты всеми. Сократ рассуждал, что если он следовал законам, когда они защищали его, то должен исполнять их и когда они наказывают его. Если закон плох, его надо менять, но пока он существует в таком виде, ему надо подчиняться. Отсюда ясно понимание Сократом государства как «республики», т.е. общего достояния. До своего осуждения Сократ дважды был в ситуации, когда его мужественные поступки по велению совести грозили ему смертью. «Я доказал не словами, а делом, что мне смерть, попросту говоря, нипочем, а вот воздерживаться от всего несправедливого и нечестивого — это для меня все», — говорил Сократ на суде.Официальное обвинение Сократа состояло из трех пунктов. Первый — «повинен в отрицании богов, признанных городом» (надо сказать, что в присяге, которую 18-летние юноши давали при приеме в афинские граждане, были слова: «я буду чтить отеческие святыни»). Второй пункт — о «введении новых божественных существ». Обвинители Сократа имели в виду его демонический, внутренний голос. Из двух пунктов вытекал третий — «совращение молодежи». Несмотря на оправданность обвинений с позиций господствующей отрасли культуры — мифологии, они несправедливы, потому что 35 Сократ ни в чем не провинился перед родным городом. Он был патриотом афинского полиса и хотел, по существу, заменить одну отрасль культуры другой. Он был мучеником за философию, и философия после его казни победила, как позже распятие Христа привело к победе религии над философией. Сократ умер не только за конкретную идею, но за идею как таковую, и с его идей-понятий начинается философия. Сократ поплатился жизнью за превращение богов в понятия, мифологической истины в философскую. Сократ не только был готов умереть, но и в какой-то степени стремился к этому. Ницше не далек от истины, полагая, что приговора «к смерти, а не к изгнанию... по-видимому, добился сам Сократ». Апофеоз философии в словах Сократа: только для истинного философа смерть означает конец мукам и начало вечной блаженной жизни. Это и есть, по Сократу, достижение доступного смертному человеку бессмертия. За такие обещания философия стала на пять веков в Греции и Риме главной отраслью культуры. Особо следует сказать о сократовской иронии, которая могла привлекать к нему людей, но в какой-то степени послужила причиной его осуждения, когда в последнем слове он предложил вместо наказания устроить ему бесплатный обед в Пританее, после чего за казнь было подано больше голосов, чем до этого. Можно сказать, что Сократ подтолкнул сограждан к такому решению. Единственная просьба, с которой Сократ обратился к судьям, касалась детей. «Если афиняне, вам будет казаться, что мои сыновья, повзрослев, станут заботиться о деньгах или еще о чем-нибудь больше, чем о добродетели, воздайте им за это, донимая их тем же, чем я вас донимал». Всегда босой, в старом плаще Сократ шагнул с улиц и площадей Афин в историю культуры. Как случилось, что в небольшом городе, где насчитывалось около 20 тыс. граждан, родились Сократ, Платон, а к ним стекались сотни учеников со всей Греции, и философия росла наподобие снежного кома? Отправной точкой стала казнь Сократа. 36 Платон стал Платоном, каким мы его знаем, наблюдая за осуждением и смертью Сократа (его первый знаменитый диалог «Апология Сократа»), а дальше начался процесс, который то затухая, то снова воспламеняясь, продолжается по сию пору. У Сократа было много учеников, которые образовали школы: киников, киренаиков, мегарцев и т.д. Подобно древнеиндийскому мифу о сотворении людей из тела Пуруши, можно сказать, что из Сократа вышла вся античная философия: из его разума — академики и перипатетики, из его чувств — киники и киренаики, из его иронии — скептики, из его смерти — стоики. Самым известным учеником Сократа был Платон. Сократ выработал принцип единства понятий, который позволил Платону создать особый «мир идей». Ему осталось выделить эти понятия в особое место, отделив их от чувственного мира. Глава 1.9 Философия Платона IV век до н.э., начавшийся в Афинах казнью Сократа, стал периодом наивысшего расцвета древнегреческой и мировой философии. Учения Гераклита, Пифагора, Анаксагора, Демокрита, Парменида, Сократа создали основу для глубочайших обобщений и великого синтеза, осуществленного учеником Сократа Платоном (427 — 347 до н.э.). Отправной точкой стали обстоятельства смерти Сократа. Сократ отождествил законы, принятые в афинском государстве, с истиной, и незаслуженные обвинения и казнь доказали как его мужество и верность своим взглядам, так и их уязвимость. В этом смысле можно сказать, что смерть Сократа стала источником прозрения для его последователей; и прежде всего для Платона, который понял, что даже принятые большинством населения законы могут быть неправильными; а истина имеет независимый от мнения людей характер. О взглядах и деятельности самого Сократа мы узнаем прежде всего из диалогов Платона, где именно Сократ выступает главным действующим лицом. 37 Платон также посвятил свою жизнь исканию истины и достиг в этом совершенства. В качестве знаменитого мыслителя, подобным которому следует стремиться быть, М.В. Ломоносов упомянул его в своей «Оде на день восшествия на престол Елисаветы Петровны»: О вы, которых ожидает Отечество от недр своих И видеть таковых желает, Каких зовет от стран чужих, О ваши дни благословенны! Дерзайте ныне ободрены Раченьем вашим показать, Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать. Платон – великий мыслитель, пронизывающий своими тончайшими духовными нитями всю мировую философскую культуру; он предмет нескончаемых споров в истории философии, искусства, науки и религии. Платон был влюблен в философию: все философствование этого мыслителя является выражением его жизни, а его жизнь – выражением его философии. Он не только философ, но и блестящий мастер художественного слова, умеющий затронуть тончайшие струны человеческой души и, затронув их, настроить на гармонический лад. По Платону, стремление к осмыслению бытия как целого, дало нам философию, и «большего дара людям, как этот дар Бога, никогда не было и не будет». Платон родился в знатной, царского происхождения семье и получил воспитание в соответствии с античными представлениями об идеальном человеке (так называемой калокагатии, от «calos» — прекрасный и «agathos» — хороший), соединяющем в себе внешнюю физическую красоту и внутреннее нравственное благородство. Названный Платоном — «широким» — за крепкое сложение, он в юности много путешествовал, в том числе в Италию и Египет; а воротившись в Афины после неудачной и опасной поездки в Сицилию 38 к тамошнему тирану Дионисию, купил себе дом в афинском пригороде, называвшемся в честь героя Академа, и основал там школу. Она прославила не только самого Платона, но и слово «академия», которым теперь называют самые престижные научные учреждения. Платоновская Академия, представлявшая собой союз единомышленников, преданных философии и изучавших все тогдашние науки, просуществовала тысячу лет и была закрыта византийским христианским императором Юстинианом в 529 г. С ее закрытием закончилась античная философия. Хотя жизнь Платона не очень ярка внешними событиями, он может служить примером теоретика-мечтателя, который хотел практически применить свои концепции в масштабе небольшого государства. С этой целью он трижды отправлялся в Сицилию к тиранам Дионисию Старшему и Дионисию Младшему, чтобы устроить в их стране идеальное общество, согласно своим взглядам. После казни Сократа Платон понял, что и демократическая власть, убившая его учителя, не идеальна и создал первую в истории социальную утопию. Ему, однако, не удалось добиться ее претворения в жизнь. Платон воспринял сократовский метод спора, доведя его до совершенства, и учение об общечеловеческой истине использовал для решения основных проблем бытия: например, как устроен мир, каковы причины развития мира. От Платона берет начало термин диалектика (от «dialegomai» — «беседую»), а также главное философское направление — идеализм. По Диогену Лаэртскому, Платон в дополнение к физическому и этическому роду рассуждения ввел третий — диалектический и тем завершил становление философии. Правда, диалектика скорее относится к методу, а этика и физика к содержанию рассуждений. В одном из диалогов Платона диалектиком называют того, «кто умеет ставить вопросы и давать ответы». 39 Главным достижением Платона все же является, однако, то, что он разработал концепцию, в соответствии с которой, помимо нашего чувственного мира, который мы видим, слышим и ощущаем, существует еще мир сверхчувственный — мир идей (греческое слово «idea» означает «образ», а также «вид», «род»). Понятия, которыми пользуются, когда говорят: дерево, дом, человек, — есть лишь отпечатки невидимого мира, не данного нам в ощущениях. То есть существуют не только отдельные дома, но и дом как таковой, «идея дома». Мир идей можно сравнить с таблицей умножения, которую мы тоже не видим и не слышим, но которой пользуемся при расчетах, когда, например, строим дом. Идеи есть как бы реально существующие вне нас отпечатки наших понятий, но Платон, наоборот, именно понятия, возникающие в мозгу человека, считал отпечатками мира идей, который представлялся ему более реальным, чем мир, подвластный нашим чувствам. Платон сравнивал людей, живущих на Земле, с обитателями пещеры, которые сквозь отверстие, ведущее наружу, видят лишь тени проходящих по поверхности существ. В стране идей все совершенно, прекрасно и неизменно, и каждая идея представляет собой вечный образец того, что производит природа. «У Платона отношение идеи и материи мыслится как отношение отца и матери, а возникающее от этого брака детище есть любая реальная вещь». Каждая идея представляет собой идеал, к достижению которого следует стремиться на Земле. Для того чтобы лучше понять связь между идеей и идеалом, представим круг. Каждый реально изображенный круг есть большее или меньшее приближение к некоему одному, существующему в нашем воображении идеально круглому кругу, который и есть его идея. Платон соглашается с Гераклитом, что в нашем мире все течет и изменяется, но мир идей неизменен, как неизменны боги. Величие Платона в том, что он построил свое учение на материале предшествовавшей философии. Помимо Гераклита и Сократа, он использовал учение Демокрита, утверждавшего, что все вещи состоят 40 из мельчайших неделимых частиц — атомов (Демокрит обозначал их также словом «идея»); философию Пифагора, учившего, что в основе вещей лежат числа; учение Анаксагора о гомеомериях (идеи подобны вещам, хотя нечувственны и идеальны в том смысле, что являются «образцами» вещей). Тем самым Платон осуществил глубокий и всесторонний синтез древнегреческой философии. «Страна идей» нужна была Платону для обоснования возможности познания вещей в мире, в котором «все течет и все изменяется». (Платон соглашался с Гераклитом, что дважды нельзя войти в одну и ту же реку.) Платон соединил диалектику Гераклита с понятиями Сократа и атомами-идеями Демокрита. Выделив чувственный и умопостигаемый миры, Платон придал первому свойство становления, а второму — подлинного существования. «Прежде всего, по моему мнению, надо различать: что всегда существует и никогда не становится и что всегда становится и никогда не существует». Платон сделал это, стремясь решить спор между Гераклитом и Парменидом без отрицания одной из реальностей путем построения иерархии, в которой один мир — умопостигаемый — предстал более истинным и первичным, а второй — произведением первого. Получилась стройная система, первая в истории философии. Аналог соответственно чувственного и умопостигаемого — люди и боги. Первые смертны и изменчивы, вторые неизменны и вечны. Очевидны параллели Платона и индийской мудрости. «Мир идей», как и Единое древних индийцев, не только потусторонен, но представляет собой — как мир идеальных образцов — совершенную реальность. «Страна идей» нужна была еще и потому, что помогла Платону объяснить убеждение Сократа, что все люди приходят к одинаковым мыслям, — ведь идеи по природе своей одинаковы для всех и содержатся в одном месте, откуда люди и получают их. Наконец, есть еще одна причина. Платоновское учение говорит нам о страстном влечении своего творца к идеальному сверхчувственному миру («платоническая любовь») и его стремлении сделать действительность насколь41 ко возможно полным отражением идеала (из-за чего философ чуть было не поплатился жизнью, пытаясь на практике создать идеальное государство). Души, по Платону, до соединения с телом человека созерцают вечные идеи. Они обрекаются на существование на 10 тыс. лет и после смерти тела каждый раз попадают в Аид, ведя там жизнь, зависящую от поведения человека на земле. Этим же определяется и новое воплощение идеи. «Кто предавался чревоугодию, беспутству и пьянству... перейдет, вероятно, в породу ослов или им подобных животных». Это происходит на тысячном году пребывания души в потустороннем мире, и, таким образом, общее количество воплощений души, по Платону, равно десяти. Учение о переселении душ известно нам по философии Древней Индии, а к Платону оно попало от пифагорейцев. Душа способна к созерцанию мира идей и к воспоминанию о своем пребывании в нем, и, благодаря этому, идеи становятся доступны человеку. Представление о знании как воспоминании конкретизирует сократовский метод майовтики. Прежде чем истина появится на свет, она уже существует в душе, и остается только помочь ей «родиться». Душа, по Платону, состоит из разумной, страстной и вожделенной частей. Она подобна колеснице, управляемой возничим — разумом и запряженной двумя крылатыми конями — страстью и вожделением. Государство также должно состоять из трех частей: класса правителей, воинов, ремесленников и земледельцев. Каждой из трех частей души и каждому из трех классов общества присуща своя из трех добродетелей: мудрость, мужество и умеренность. Гармонию всех трех устанавливает четвертая добродетель — справедливость. Наибольшее благо в душе человека и в государстве — это единство и гармония, а наибольшее зло — раздор. В своих этических воззрениях Платон исходил из предположения Сократа, что добродетель как положительное нравственное качество и знание тождественны и, чтобы правильно вести себя, — доста42 точно знать, что хорошо и что плохо. Считая, вслед за Сократом, что высшая добродетель — мудрость, Платон ставит рядом и другие добродетели и дает классификацию четырех основных добродетелей, которые он нашел в народном сознании. Вводя добродетели, относящиеся к сфере чувств, Платон обогащает этику мотивами поведения человека, но еще ограничивает себя по методам нравственного совершенствования, замыкаясь в сфере разума. Впоследствии Аристотель разовьет эти мысли. Платон представлял главную линию учения Сократа, и он существенно расширил и обосновал основные положения философии своего учителя. Но от философии Сократа берут начало и школы, которые развивали какое-либо одно из положений учителя, часто абсолютизируя и доводя его до абсурда. Одна из проблем, которую пытались решить эти школы, — проблема счастья. В чем оно? В удовольствии? Удовольствие не может иметь абсолютной ценности, так как рождает все новые желания, и так до бесконечности. Стремление к удовольствиям должно подчиняться разуму и добродетели. Платон дает такую формулу счастья: гармония знания и наслаждения по правилам меры, истины и красоты. Глава 1.10. Философия киренаиков и киников В любой развитой культуре встречаются разные взгляды на проблемы. Одни из них главенствуют и определяют душу культуры, другие находятся на периферии. После Сократа произошло разделение на теоретические школы академиков и перипатетиков (Платона и Аристотеля) и практические школы. Мы рассмотрим две наиболее интересные из последних, остро противоборствовавшие друг с другом, которые, начавшись с Сократа, проходят через всю дальнейшую историю античной этики. Расхождение между киренаиками, названными так по имени Аристиппа из Кирены, греческой колонии в Северной Африке, и киниками (от названия гимнасии Киносарг, где вел беседы Антисфен, или 43 от греческого слова «собака») идет по вопросу о значении внешних обстоятельств, а также удовольствия и страдания для блага человека. Киренаики основывались на представлении Сократа, что жить приятно — благо, а жизнь без удовольствия — зло. Из этого они делали вывод, которого избежал Сократ: удовольствие и есть благо, а достижение удовольствия — высшая цель. Киренаики подчеркивали стремление к личному счастью, которое, по Сократу, присуще человеку; киники — сократовское понятие добродетели, которую они считали самодостаточной для счастья. Киренаики преувеличивали значение чувств для человека; киники преуменьшали его, воспользовавшись тем, что у Сократа чувства были на втором плане после разума. Если заострить противостояние между двумя школами, то можно сказать, что киники призывали к добродетели, чтобы стать счастливыми, а киренаики считали, что для достижения этой цели надо стремиться к удовольствиям. Обе школы были практическими. Это образ жизни, а не теория; поведение и воздействие на окружающих своим примером, а не рассуждениями; этика поведения (греческое слово «этос» означает нрав, обычай, характер), призванная давать не знание добродетели, а саму добродетель, когда наше отношение к тому, кто нас учит, определяется не столько получаемыми знаниями, сколько личностью учителя. «Добродетель не нуждается в многословии, в нем нуждается зло». Краткость выражений, прозванную лаконичностью, киники заимствовали у лаконцев-спартанцев, суровые нравы которых очень уважали. Практический характер этих школ иллюстрируется легендой, в которой киник Антисфен опровергает апории Зенона фактом собственного хождения. Кто такие киники? Преимущественно люди или не принадлежащие к свободным гражданам или выбитые из господствующей структуры, настроенные резко против — как обычаев государства, в котором жили, так и культуры, поддерживающей их. Основатель кинической школы, старший современник Платона Антисфен был сыном 44 афинского гражданина и рабыни и не пользовался правами свободного человека. Таковыми были и многие из его учеников — рабы, бродяги, лишенные политических прав люди. На вопрос, почему он так суров с учениками, Антисфен ответил: «Врачи тоже суровы с больными». Этот ответ следует понимать расширительно, не только по отношению к ученикам. Презрение киников к внешнему миру доходило до того, что они прогоняли приходивших к ним учиться, тогда как киренаик Аристипп снова стал, по примеру софистов, брать с учеников плату. Отвергая основные принципы культуры и государства, в котором они жили, киники не могли не считать всех людей больными, а себя врачами. Поэтому они и проявляли суровость. Наиболее видные представители школы киников – ученик Сократа Антисфен. Он проповедовал опрощение жизни, отказ от какихлибо потребностей. Он общался с простыми людьми, говорил и одевался, как они; проповедовал на улицах и площадях, считая утонченную философию никчемной. Он призывал к тому, чтобы быть ближе к природе. По Антисфену, не должно быть ни правительства, ни частной собственности, ни брака. Его последователи резко осуждали рабство. Не будучи полным аскетом, Антисфен презирал роскошь и стремление к наслаждению. Славу Антисфена превзошел его ученик Диоген (ок. 412 – 323 до н.э.) из Синопа, греческой колонии на Южном побережье Черного моря. Диоген был сыном менялы, изгнанного с родины за изготовление фальшивых денег (не путать философа Диогена с автором книги «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов»; имя Диоген — «рожденный богами» — популярно в Греции). По некоторым сообщениям, сын помогал ему. Легенда гласит: Диоген обратился к оракулу с просьбой сказать, чем ему заниматься; тот ответил: «Перечеканкой монет»; Диоген воспринял слова оракула буквально и лишь потом понял, что речь шла о том, что его удел — «переоценка ценностей» в обществе. До нас дошло множество анекдо45 тов из его жизни. Диоген якобы жил в бочке, питался подаянием. Он говорил о своем братстве не только со всем человечеством, но и с животными. О деятельности Диогена свидетельствуют наиболее любопытные из древних легенд о философах, и это не удивительно, зная образ жизни киников и практический характер их учения. Поступки Диогена не следует считать случайными или спонтанными. Он был человеком выдающегося интеллекта и достойным представителем рациональной по преимуществу древнегреческой культуры. Его действия были явно преднамеренными. Киники сознательно выбрали эпатаж как метод воздействия на окружающих, и Диоген превзошел здесь всех. Так же поступают известные «звезды» эстрады, знающие свою власть над толпой. В Древней Греции эстрады не было, а престиж философов был столь высок, что они могли позволить себе все. «Почти у каждого человека за обеденным столом, — сообщает Тэффи во «Всеобщей истории, обработанной «Сатириконом», — сидел какой-нибудь философ. Слушать философские рассуждения за жарким считалось столь же необходимым для древнего грека, как для наших современников румынский оркестр». В начале XXI в. сказали бы — поп-музыку. Диоген был намеренно экстравагантен, утверждая, что людей видит, а человека — нет. Это был своеобразный метод воздействия на окружающих, который в отличие от сократовского влиял не на их ум, а на чувства. В чем-то это напоминает дзэн-буддизм, считающий, что к истине приходят не посредством усвоения книжного знания, а путем внутренней углубленной медитации. Сам Диоген объяснял, что он «берет пример с учителей пения, которые нарочно поют тоном выше, чтобы ученики поняли, в каком тоне нужно петь им самим». То есть Диоген не призывал афинян походить на него, он как бы демонстрировал на практике идеал поведения, к которому, с его точки зрения, все должны стремиться. В отличие от многих других древнегреческих философов Диоген много путешествовал по Греции и был настоящим бродягой «без 46 родины и дома, изгнанный из города своих отцов — нищий, живущий лишь настоящим днем». Диоген отрицал необходимость семьи и брака, он говорил: «Я — гражданин мира» и выражал этим идею внутренней свободы от социальных зависимостей. В своем известном ответе Александру Македонскому (встреча произошла в Коринфе) Диоген выказал не только находчивость и мощь разума, но и внутреннюю независимость киника. И Александр Македонский, говоря, что если бы он не был Александром, то хотел бы быть Диогеном, имел в виду, что если бы он, будучи царем, не располагал возможностью удовлетворять все свои желания, то хотел бы получить такую же внутреннюю свободу, какой обладал Диоген. Диоген Лаэртский сообщает о нем такие сведения-легенды. «...Диоген понял, как надо жить в его положении, когда поглядел на пробегавшую мышь, которая не нуждалась в подстилке, не пугалась темноты и не искала никаких мнимых наслаждений». Учился Диоген и у окружающих людей. «Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, он выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчик превзошел меня простотой жизни». «Спрошенный, какие люди самые благородные, Диоген ответил: «Презирающие богатство, славу, удовольствия, жизнь, но почитающие все противоположное — бедность, безвестность, труд, смерть». Диоген говорил, что знает многих, которые состязаются между собой в борьбе и беге, но никогда не видел, чтобы состязались в искусстве быть прекрасным и добрым. Диоген умер в 323 г. до н.э. 90 лет от роду. На его могиле поставили столб, а на столбе — собака из паросского камня. Впоследствии сограждане почтили его медными изображениями, написав на них: Пусть состарится медь под властью времени — все же Переживет века слава твоя, Диоген: Ты нас учил, как жить, довольствуясь тем, что имеешь, Ты указал нам путь, легче которого нет. 47 Киники ближе к Сократу по своему поведению, но утрировали многие его черты. Наслаждения для киников — зло, и это противоречит учению Сократа. Киренаики, подчеркивая сократовское, что человек стремится к приятному, отсекали вторую часть, что именно добродетель и благо дают наслаждения. Основатель школы Аристипп приехал в Афины, привлеченный славой Сократа. «Он умел применяться ко всякому месту, времени или человеку, играя свою роль в соответствии со всею обстановкой», — сообщает Диоген Лаэртский. Однажды, когда он проходил мимо Диогена, который чистил себе овощи, тот, насмехаясь, сказал: «Если бы ты умел кормиться вот этим, тебе не пришлось бы прислуживать при дворах тиранов». — «А если бы ты умел обращаться с людьми, — ответил Аристипп, — тебе не пришлось бы чистить себе овощи». Произошел ли такой разговор на самом деле или нет, неизвестно, но легенда свидетельствует о двух противоположных жизненных установках. Для киренаиков все наслаждения качественно однородны. Высшие удовольствия — телесные, которые более интенсивны, чем духовные (степень удовольствия измеряется интенсивностью). Самые сильные наслаждения — испытываемые в данный момент, поскольку движение души угасает с течением времени, прошлое прошло, а будущее еще не наступило. «Есть только миг... между прошлым и будущим». Смысл учения киренаиков: «Лови момент наслаждения». Такое мировоззрение получило название гедонизма (от греч. «hedone» — удовольствие). Киренаики провозгласили в качестве высшей ценности жизнь человека в ее чувственных проявлениях, и Аристиппа с полным правом можно считать основателем гедонизма. Кардинальное расхождение между киниками и киренаиками хорошо видно из ответов на вопрос, что важнее: добродетель или удовольствие. Не только взгляды, но и образ жизни киников и киренаиков резко расходились: одни — бродяги, другие — придворные; одни го48 нят учеников палкой, другие берут деньги за обучение. Но нельзя не видеть и сходства. Оба течения — реакция против современной им культуры как таковой, обычная в эпоху крушения культа. Всегда, когда культура теряла свое религиозное значение, а это происходило в Древней Греции 2500 лет тому назад, усиливались антикультурные настроения. Киренаики — реакция против рационализма в культуре, подчеркивающая значение потребления удовольствий. Однако бунт против культуры не может выйти за ее границы, так как бунтари рождены в данной культуре и действуют в ней. Благодаря культуре они и их поведение становятся известны всем. Здоровая культура в конце концов адаптирует взгляды. Если же она больна, они помогают ее концу. Киников и киренаиков не заметили бы, если бы это не происходило в Древней Греции в период становления философии и этики. Они функционировали в определенной культурной ситуации и были как бы приправой к ней, дополняя культуру до целостности. На фоне горных вершин — Сократа и Платона — это были горные равнины. В конце концов, и киники, и киренаики соглашались, что разум должен главенствовать над чувствами. Диоген говорил: «Кто разумно станет обходиться сам с собой, тот будет черпать удовольствия и в слухе, и в зрении, и в пище, и в любви». Но и Аристипп полагал, что надо властвовать над наслаждениями, не подчиняясь им. И киники, и киренаики извлекали из философии все нужное для себя. На вопрос, что дала ему философия, Антисфен ответил: «Умение беседовать с самим собой», а Аристипп сказал: «Дала способность смело говорить с кем угодно». И для киников, и для киренаиков главное — отдельный индивид. В какой-то мере это возвращение к софистам. У киренаиков мораль приспосабливается к обыденной жизни, к чувствам и желаниям обывателя, у киников — противопоставляется окружающей действительности. Но крайности сходятся. Антисфен говорил: «Я бы предпочел безумие наслаждению», а Диоген практиче49 ски реализовал это пожелание, получив кличку «безумствующий Сократ». Кинизм — форма поведения, отходящая от общепринятой, почему и произошло от киников слово циники, хотя значение его было во многом другим. От полной внутренней независимости один шаг к пренебрежению общественными нормами морали и превращению кинизма в то, что получило название с изменением одной буквы цинизма — уже совсем не школы, а просто образа действий. В то же время ученики Аристиппа поняли, что постоянное осуществление принципа удовольствия невозможно, потому что чувственное наслаждение слишком скоротечно и труднодостижимо, быстро приедается, и один из них, Гегесий (ок. 32 — ок. 280 до н.э.), прозванный Учителем Смерти, начал нравственно оправдывать самоубийство и даже призывать к нему. Глава 1.11. Философия Аристотеля Аристотель продолжил линию преемственности, которая началась с Сократа. В отличие от Сократа и Платона он родился не в Афинах, а на севере Греции, вблизи Македонии, в городе Стагиры в 384 г. до н.э. Отец его был одно время придворным врачом македонского царя. В 17 лет Аристотель приехал в Афины и вступил в платоновскую Академию. Ему суждено было стать самым известным учеником Платона и достойным продолжателем его дела. Аристотель не только усвоил систему Платона, но постепенно стал создавать собственное учение, подвергнув взгляды предшественников серьезной критике. Слова Аристотеля «Платон мне друг, но истина дороже» стали расхожим афоризмом. Даже стиль Аристотеля существенно отличался от платоновского. Если Платон создавал свои произведения в форме диалогов, то Аристотель писал философские трактаты. Платон и Аристотель отличались не столько взглядами, сколько характером и отношением к поиску истины. Платон — вдохновенный художник и писатель, которого фантазия уносит из реального мира. Аристотель — собранный вдумчивый исследователь, который ничего 50 вокруг не склонен оставлять без внимания и определения. Хотя в античные времена не было науки в современном понимании, Аристотель подошел к ней ближе всех и был, можно сказать, типичным ученым. После смерти Платона Аристотель в 347 г. покинул Академию и вернулся в родные края. Он был в те годы уже известным философом и поэтому не удивительно, что македонский царь Филипп пригласил его в 342 г. в качестве учителя к своему 13-летнему сыну Александру, будущему знаменитому завоевателю. Аристотель, как настоящий грек, никогда не пренебрегавший общественными делами (по его определению «человек — существо политическое»), согласился. На его решение повлияло то обстоятельство, что в отличие от Платона, считавшего, что в идеальном государстве должны править философы, Аристотель полагал, что правителю самому философствовать не нужно, а достаточно прислушиваться к советам мудрецов. Аристотель написал для Александра Македонского книгу о том, как надо царствовать и как необходимо для царя быть добрым. И вот, кажется, Аристотель выполнил свою задачу. «Сегодня я не царствовал, — говорил иной раз Александр, — ведь я никому не делал добра». Участие Аристотеля в воспитании Александра Македонского помогло тому стать человеком, обладающим глубокими знаниями в различных областях, но в целом попытка философа оказалась столь же неудачной, как и стремление Платона создать идеальное государство в Сицилии. По мере того, как Александр Македонский завоевывал одну страну за другой, он становился все более коварным, невоздержанным и скорым на расправу с теми, кто смел ему возражать. Уроки Аристотеля забывались, а дурной нрав Александра брал верх. Вместо благородного царя из Александра Македонского получился кровавый завоеватель. Может быть, именно этот неудачный педагогический эксперимент и привел Аристотеля к убеждению, вопреки Сократу, что «знание же имеет малое значение или вовсе его не имеет по отношению к добродетели» и что большее значение имеют привычки, сформировавшиеся с первых лет жизни ребенка. 51 В 335 г. Аристотель вновь возвращается в Афины и основывает свою собственную школу возле храма Аполлона Ликейского, по которому близлежащая местность называлась Ликеем (от греческого слова «волк», так как бог Аполлон почитался в виде волка). От Аристотелева ликея получило имя учебное заведение — лицей. Учил Аристотель во время прогулок в саду, отчего его последователей звали перипатетиками (греч. «peripateo» — гулять), тогда как учеников Платона — академиками. Аристотелю, в отличие от Платона, который уезжал из Афин устраивать идеальное государство, приходилось бороться с реальной тиранией, угрожавшей Греции. Как полагается древнему греку, Аристотель активно участвовал в политической жизни, смело проповедуя свои взгляды. Кончилось это тем, что в 323 г. он был обвинен в нечестии за то, что «не поклоняется идолам, которых чтили в те времена»,обвинение, сходное выдвинутому против Сократа». Не дожидаясь суда, Аристотель уехал на остров Эвбею. Спросившему, почему он покинул Афины, Аристотель ответил, что не желает, чтобы сограждане вторично совершили преступление перед философией. Аристотель не последовал примеру Сократа, и это, возможно, связано с его происхождением: он не был афинянином по рождению и потому вовсе не обязан Афинам своим воспитанием. Да и следовало ли повторять то, что на века прославило Сократа? Так или иначе, но Аристотель поступил, как считал нужным. В изгнании он и умер, а если верить Диогену Лаэртскому, покончил с собой. Аристотель не отрицал существования идей, но, во многом отойдя от своего учителя Платона, считал, что находятся они внутри отдельных вещей как принцип и метод, закон их становления, энергия, фигура, цель. Понятая так «идея» была названа впоследствии латинским словом «форма». В противоположность Демокриту, Платон говорил о бесформенности вещества, а Аристотель, синтезировав оба эти представления, рассматривал идею как оформляющую пассивную материю. Материя — это то, из чего все рождается, и имеет тот же ко52 рень, что и слово «мать». Понятие «материя» имеет в русском языке и бытовой смысл: материя как ткань. Еще одно однокоренное слово, употребляемое в том же значении, — материал. «Под материей же я разумею, например, медь; под формой — очертание-образ; под тем, что состоит из обоих, — изваяние как целое». Форма и материя — простые сущности, из которых возникают все вещи. Один и тот же предмет чувственного мира может рассматриваться и как материя, и как форма. Медь — материя по отношению к шару, который из нее отливается, но она же форма по отношению к тем элементам, в результате соединения которых появляется вещество медь. Форма есть действительность того, возможностью чего является материя. Аристотелево деление на форму и материю можно проиллюстрировать примером из генетики. Наследственный аппарат выступает в качестве формы, но формы материальной. Противоположность формы и материи тем самым преодолевается. Определяя материю как возможность, Аристотель считает, что Анаксагор и другие древнегреческие философы близко подошли к этому выводу, утверждая, что «все вещи были вместе в возможности, в действительности же нет». Развивая взгляды своих предшественников на элементы, из которых состоит мир, Аристотель выделяет в качестве основы первоматерию. Она наделена двумя парами противоположных качеств: теплое и холодное, сухое и влажное. Комбинации этих свойств дают четыре стихии: огонь, воздух, воду и землю. Каждое тело образуется из этих стихий, которые могут трансформироваться одна в другую (например, вода в пар). К четырем стихиям Аристотель добавляет квинтэссенцию — божественный эфир, из которого состоят вечные тела — звезды и небо. Природа находится в вечном движении и изменении, она всегда существовала и будет существовать. Аристотель различал формы движения по сущности (возникновение и уничтожение), по качеству (превращение), по количеству (увеличение и уменьшение) и по поло53 жению (перемещение). Каждое явление природы содержит в себе, по Аристотелю, изначальную внутреннюю цель своего развития. В растении актуализируется возможность, заключенная в семени, так же как в скульптуре — возможность, заключенная в мраморе. Представление о том, что все происходящее имеет какую-либо цель, получило в философии название телеологии (от греч. «talos» — цель). Последовательное проведение телеологического взгляда привело Аристотеля к утверждению, что форма предшествует материи, как план постройки предшествует зданию. Понятия движения, развития, цели имеют большое значение в философии Аристотеля. Рассматривая вопрос об источнике движения и развития всех вещей, Аристотель предположил, что на них действует космический Ум, в его учении он занял место потустороннего платоновского мира идей. Перводвигатель привел мир в движение, как, скажем, человек заводит часы. Однако аристотелевское понятие Ума лишено непосредственно этического значения, присущего платоновской идее блага. Наличие вечного перводвигателя Аристотель объясняет вечным движением светил. Как светила вечны, так «и то, что движет их, должно быть вечным и предшествовать тому, что им приводится в движение». Если, по Платону, материя без идеи «не сущее», т.е. не существует, то, по Аристотелю, не может также существовать и форма без принадлежащей к ней материи. Отношение материи и формы Аристотель уподобляет отношению мрамора и статуи, и это сравнение не случайно, поскольку Аристотель весь мир рассматривал как произведение искусства (недаром космос для древних греков — лад, гармония, порядок и даже красота). Платон воспринял слова Сократа о значении, которое для познания бытия имеют понятия, и шел от «идей» как первообразов мира через явления чувственного мира, в которых эти «идеи» как истинные формы бытия, представлены в искаженном виде, к понятиям, схватывающим сущность явлений — их тождественную и неизменную основу. Считая, что познание направлено на неизменную сущ54 ность вещей, а основные свойства предметов раскрываются в понятиях о них, Платон сделал вывод, что понятия — не только наши мысли о бытии, но существуют сами по себе, самобытно и безусловно, независимо от чувственного мира. Против этого и выступил Аристотель. Идея какой-либо вещи, скажем, дома, находится в самой этой вещи как общее, что присуще всем отдельным домам. Это общее и познает наука. Познание наиболее общего, что есть в вещах, первых причин существования вещей — задача философии. «Философия исследует самостоятельно существующее и неподвижное». Оно находится за явлениями чувственного мира, за физикой и оказывается, таким образом, метафизикой («мета» — предлог, означающий «за», «позади»). Данное определение закрепило за метафизикой, в отличие от диалектики, значение изучения бытия как выявления вечных и неизменных форм. Главное для Аристотеля — определить причины движения, познать природу. Для Аристотеля более важен реальный мир, чем мир идеалов. Для объяснения развития Аристотель принимает четыре причины: формальную, в силу которой вещь такова, какова она есть; материальную — то, из чего что-либо возникает; движущую и целевую. Обосновав важное значение причин и определив мудрость как «науку о первых причинах», Аристотель с полным правом может считаться родоначальником науки как таковой. Наука становится возможной тогда, когда идея и материя рассматриваются как соединенные вместе и идея познается через исследование материи как ее истина. Утверждая, что «знание о чем бы то ни было есть знание общего», Аристотель дает тем самым определение научного знания. Аристотель систематизировал и приблизил к реальности учение Платона. Три величайших философа античности — Сократ, Платон и Аристотель — становятся в один ряд, олицетворяя торжество преемственности. Различия между Платоном и Аристотелем напоминают различия между индийской и китайской философией. Истина индий55 ской философии, как и «мир идей» Платона, находятся по ту сторону чувственного мира, истина китайской философии — в этом мире, как и в вещи Аристотеля, неразрывно слиты идея и действительность. Философия Платона ориентирована на мир мысли, идеалов. Это нормативная философия, антитезис по отношению к материалистической философии Гераклита. Философия Аристотеля ориентирована на мир реальный, действительный. Аристотель отбросил предпосылку Платона о предсуществовании души в мире идей, и разум человека для него — продукт развития. Не возникает только начало всякого движения — ум. Душа, по Аристотелю, принадлежит ко всеобщему ряду развития форм жизни. Поэтому Аристотель определяет строение души, исходя из известной эволюции жизни на Земле, а не из мифологически-религиозных соображений, как Платон. Растительная часть души общая для растений, животных и человека; страстная присуща животным и человеку; разумная — только человеку. Платон говорил о бессмертии души, и это соответствовало его вере в обособленное существование идей, которые отражает душа в виде понятий. По Аристотелю, как форма неотделима от самой вещи, так и душа человека неотделима от тела и смертна. Страдания души в телесных оковах подобны страданиям живых людей, которых этрусские пираты привязывали к мертвецам. Растительная и страстная части души находятся в постоянном становлении и умирают вместе со смертью человека, тем самым умирает его индивидуальная душа. Остается только разумная часть души как средоточие всех идей, как «форма форм». Аристотеля по праву называют также основоположником логики и ее основных законов. В качестве универсального принципа бытия, Аристотель формулирует закон непротиворечия как самое достоверное из всех начал: «...невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении». Аристотель сформулировал три основных закона логики, 56 которые до сих пор составляют ее основу. Первый закон логики носит название закона тождества, и в соответствии с ним любое понятие, суждение, умозаключение должны употребляться в процессе рассуждения в одном и том же смысле. Второй закон — закон исключения третьего. В соответствии с ним одно понятие или равно, или не равно другому, и третьего варианта не может быть. О законе непротиворечия сказано выше. Законы формальной логики Аристотеля составляют логические основания науки. Справедливо считающийся основателем многих наук, Аристотель сформулировал и основные положения этики как учения о добродетелях. Ему принадлежит само название этой науки (от слова «этос» — обычай, нрав, характер, образ мыслей) и первый трактат по этике — «Никомахова этика», обращенный к его сыну Никомаху. Аристотель дает определения основных понятий этики. Так, благо — это «то, к чему стремятся». Благо для грубых людей — в наслаждениях, для благородных — в почестях, для мудрых — в сознании. Назначение человека — в разумной деятельности, отличающей его от растений и животных. Как на Олимпийских играх награждаются не самые сильные и красивые, а победители, так и блага достигают, действуя. От нашей деятельности зависят качества характера, приобретаемые нами. Высшее благо, или счастье, есть деятельность, сообразная с высшей добродетелью. Для счастья нужна как полнота добродетели, так и достаточная обеспеченность внешними благами . Вопреки киникам, Аристотель считал, что не может человек быть счастлив во время пытки, а вопреки киренаикам — что никто не был бы доволен, если бы ему пришлось прожить жизнь, обладая разумом ребенка, даже если бы она прошла в удовольствиях. Понятие счастья Аристотель отделяет от понятия блаженства как не зависящего от внешних обстоятельств. Аристотель отличает намерение, как имеющее дело с тем, что в нашей власти, от желания, которое может от нас не зависеть. Так как 57 достижение добродетели — деятельность, а не только созерцание, для Аристотеля очень важно понятие воли, которое он определяет как стремление к цели. Аристотель на место судьбы и рока ставит свободу воли человека. Проанализировав неудачу Платона с устройством идеального государства и свой собственный педагогический опыт, Аристотель пришел к выводу о необходимости воспитания нравственности с раннего возраста путем накопления нужных привычек. Наука дает знания, отличающие истину от заблуждения, нравственность дает ценности, различающие добро и зло. Знания приобретаются в процессе обучения, но чтобы стать нравственной силой и деятельным началом, они должны сжиться с человеком, войти в его плоть и кровь, способствовать созданию определенной расположенности души, накоплению опыта соответствующего переживанию и привычкам. Аристотель поясняет свою точку зрения следующим образом: зерно — знания, почва — внутренняя склонность человека, его желания. И то и другое необходимо для получения урожая. Давая общую картину становления добродетели, Аристотель подчеркивал, что нет неизменных правил, применение которых гарантирует похвальное поведение. Наличие в человеке определенных добродетелей заменяет правила. Внутренними механизмами, свидетельствующими о добродетельности поступков, служат стыд и совесть. Основываясь на изучении действительности как таковой, Аристотель проводил эту линию и в область этики. У Платона добродетель зиждется на первоначальных свойствах души, которые возникают из отношения души к миру идей. Идеал добродетели мыслился Платоном в виде нормы, лежащей вне реального человека. Аристотель, исходя из единства формы и материи, рассматривает добродетель как приобретенную душой в процессе воспитания. Хотя Аристотель и соотносит добродетель с чувствами человека, главенствующие добродетели для него, в соответствии с основной античной традицией, — мудрость, рассудительность, здравый смысл. 58 Эти добродетели имеют безусловную цену, так как не зависят от частных житейских обстоятельств. Среди разумных добродетелей встречаем у Аристотеля науку, искусство, практичность, изобретательность. На различии мудрого и практичного основан отказ Аристотеля от убеждения Платона, что философы должны управлять государством. Различая мудрость и разумность, Аристотель пишет, что «мудрость направлена на вещи доказуемые и неизменные, разумность же не на них, а на вещи изменчивые». Разум выступает в роли управителя у мудрости, и его задача — научиться управлять чувствами и подчинять действие определенной цели. Заботясь о своих душевных качествах, личность создает себя. Растительная часть души, отвечающая за рост и развитие тела, не может, по Аристотелю, иметь добродетелей. Животная, или страстная, часть имеет добродетели, которые Аристотель называет этическими. В отличие от чувств — например, гнева, страха, зависти, робости, — они являются не врожденными, а приобретенными воспитанием и привычками, свободно и сознательно выбранными. Этические добродетели, по Аристотелю, представляют собой среднее между двумя противоположными чувствами: мужество — середина между трусостью и отвагой, щедрость — между скупостью и мотовством, великодушие — между самопревознесением и самоуничижением, умеренность в наслаждении — между невоздержанностью и бесстрастностью. По природе своей люди склонны к крайностям. Одна из крайностей всегда более ошибочна, чем другая. Поэтому из двух зол надо выбирать меньшее (отвага лучше трусости, бесстрастность лучше невоздержанности и т.д.). Поскольку наслаждение и страдание управляют всеми нашими действиями, надо научиться управлять ими, больше всего отклоняя себя от наслаждения. Все имеет свою меру: корабль, растение, государство. «Усиленное или недостаточное занятие гимнастикой губит телесную силу, точно так же и недостаточная или излишняя пища и питье губит здоро59 вье». Наилучшей оказывается «золотая середина». «Легко промахнуться, трудно попасть в цель, поэтому-то избыток и недостаток — принадлежности порока, середина — принадлежность добродетели». Несколько ранее то же говорил Конфуций. Аристотель выделяет 11 этических добродетелей: мужество, умеренность, щедрость, великолепие, великодушие, честолюбие, ровность, правдивость, любезность, дружелюбие, справедливость. Последняя — самая необходимая для совместной жизни. Нравственный человек, по Аристотелю, тот, кто руководствуется разумом, сопряженным с добродетелью. Аристотель принимает платоновский идеал созерцания, но ведет к нему деятельность, поскольку человек рожден не только для умопостижения, но и для действия. Для Платона человек — несовершенный бог, для Аристотеля бог — это совершенный человек. Поэтому мера всех вещей и истины для Аристотеля — совершенный нравственный человек. Подводя итог деятельности Аристотеля, можно сказать, что если Сократ заложил формальные основы философии, Платон обосновал ее объективный характер и наличие этического идеала, то Аристотель завершил создание философии как дисциплины с четко обозначенным реальным предметом исследования. Глава 1.12. Философия Эпикура Выдающимися представителями эпикуреизма являются Эпикур (341 – 270 до н.э.) и Лукреций Кар (ок 99 – 55 до н.э.) Это философское направление относится к рубежу старой и новой эры. Эпикурейцев интересовали вопросы устроения, комфорта личности в сложном историческом контексте того времени. Философом, вступившим с Аристотелем в бой, был Эпикур, один из последних в плеяде греческих мудрецов, которым эта дисциплина обязана своим возникновением и расцветом. Эпикур родился на о. Самосе, по-видимому, в 341 г. до н.э. и, будучи на военной службе в Афинах, по некоторым данным слушал лекции Аристотеля, учеником его не стал. Так прерва60 лась линия преемственности и передачи знания от учителя к ученику, которая шла от Сократа, и это совпало с гибелью питавшей философию живительными соками греческой демократии, которая была разгромлена воспитанником Аристотеля Александром Македонским. Интересуясь с детства тем, чем пристало интересоваться философам, Эпикур в 12 лет озадачил школьного учителя вопросом о происхождении Хаоса, из которого образуется Космос. Философией, как он сам говорил, Эпикур начал заниматься с 14 лет. После окончания военной службы много странствовал, начав учить философии, а в 306 г. до н.э. основал в Афинах свою школу в приобретенном для этой цели саду, на воротах которого начертал надпись: «Гость, тебе будет здесь хорошо, здесь удовольствие — высшее благо». При входе посетителя ждали кувшин с водой и лепешка. Школа получила название «Сад Эпикура». Все члены общины были связаны узами теснейшей дружбы и взаимной симпатии. На равных правах в нее входили женщины и рабы, чего не допускалось у Платона и Аристотеля. Эпикур основал общество друзей-единомышленников, и оно просуществовало 600 лет. Главным для Эпикура было практическое значение философии. «Пусты слова того философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезнь души». Философия Эпикура основывалась на атомизме Демокрита и гедонистическом учении киренаиков. Для атомистов Вселенная вечна и бесконечна, и кроме нее ничего нет. Все вещи состоят из мельчайших частиц — неделимых и неизменных атомов, и из них слагается мир, как из букв — комедии и трагедии. Буквы — атомы, драматические произведения — наш мир. В отличие от Демокрита, Эпикур считал, что атомы различаются не только по величине и форме, но и по весу (у Демокрита атомы невесомы). По Демокриту, причиной неделимости атомов является их 61 малость и отсутствие частей; под влиянием критики Демокрита Аристотелем Эпикур пришел к выводу, что атомы имеют части, а неделимы они из-за абсолютной непроницаемости. Эпикур также полагал, что бесконечно лишь количество атомов, а не форм. В ответ на критику Аристотеля, упрекавшего атомистов за то, что они не объясняют природы движения атомов, выдвинул гипотезу о самопроизвольном отклонении атомов от первоначального направления. В этике это соответствовало признанию свободы воли человека. «То, что зависит от нас, не подчинено никакому господину». О проповеди Гегесия Эпикур высказывался так: человек, который призывает к самоубийству, сам должен уйти из жизни, если она ему не нравится. Сохранив основную предпосылку киренаиков, что главная цель человека — наслаждение, Эпикур существенно преобразовал их систему. Принцип удовольствия, по Эпикуру, заложен в самой основе жизни и ему нужно соответствовать. На вопрос, для чего нужна добродетель, Эпикур отвечает: чтобы приносить человеку удовольствие и делать его счастливым. Аристотель шел от идеализма Платона к реальному человеку, рассматривая добродетели как его свойства; Эпикур пошел еще дальше и выше всего поставил чувства, а не разум. У Эпикура разум подчинен телу, а не наоборот, как у Сократа, Платона, Аристотеля. В основе природы человека лежат материальные потребности. Но все же, в соответствии с общегреческим представлением о человеке, Эпикур считал, что наибольшие удовольствия человеку доставляет то, что оправдано разумом. Эпикур иначе определил само наслаждение. Если киренаики понимали его как деятельность, то Эпикур отдал предпочтение наслаждению покоя, поскольку, с его точки зрения, динамические наслаждения всегда сопровождаются предшествующим желанием, приносящим страдания, а статические удовольствия — нет. Статические наслаждения — это наслаждения от достижения цели, некое состояние равновесия. Разъясняя эти различия, английский мыслитель Б. Рас62 сел (1872 – 1970) пишет, что киренаики наслаждением считают сам процесс еды, а Эпикур — состояние насыщения, когда есть уже не хочется. Стимулом динамических удовольствий служит желание. Но все ли желания следует исполнять? Эпикур делит желания на естественные и вздорные (желание почестей, например), а естественные — на необходимые (пища, жилище) и не необходимые (изысканные яства, предметы роскоши). «Не следует насиловать природу, следует повиноваться ей, а мы будем повиноваться ей, необходимые желания исполняя, а также естественные, если они не вредят, а вредные сурово подавляя». Естественных необходимых желаний вполне достаточно для счастья. «Богатство, требуемое природой, ограничено и легко добывается; а богатство, требуемое вздорными мыслями, простирается до бесконечности». Желания человека, хочет сказать Эпикур, бесконечны, а средства их удовлетворения всегда ограничены, поэтому конфликт неизбежен. «Ничего не достаточно тому, кому достаточное мало». Отсюда зависть, неудовлетворенность, злоба... Чтобы понапрасну не расстраиваться, лучше ограничить себя необходимым. А необходимы лишь те желания, неудовлетворение которых ведет к страданию. От остальных желаний следует отказываться, так как само желание связано со страданием. Чтобы всегда делать правильный выбор — в пользу удовольствия, превышающего страдания, — необходима мудрость и благоразумие. При оценке удовольствия Эпикур отказался от критерия интенсивности и предпочел в качестве такового — длительность. При этом критерии душевные — удовольствия и страдания — предпочтительнее телесных, так как связаны с прошлым и будущим. Значит, именно к душевным удовольствиям следует стремиться, а душевных страданий избегать, побеждая их. Должно вырабатывать в себе нравственную стойкость в перенесении страданий, которые от нас не зависят, противопоставляя им ясность и силу мысли. 63 К душевным удовольствиям Эпикур относил знания и дружбу, и, стало быть, термин «эпикуреец», которым мы называем человека, любящего вкусно поесть, понежиться в постели, скорее относится к киренаикам, чем к Эпикуру. Лишь поскольку учение Эпикура приобрело большую известность, именно слово «эпикуреец» дошло до нас. Для Эпикура, как и для киренаиков, чувства — источник счастья. Критерий счастья для киренаиков и Эпикура — чувство приятного, но уже киренаики говорили о разумном наслаждении, а Эпикур наполняет принцип удовольствия нравственным содержанием. Первое практическое правило для сохранения состояния удовольствия — умеренное пользование дарами жизни, предпочтение духовных удовольствий чувственным. Если для киренаиков высшим благом было мгновенное телесное наслаждение, то для Эпикура — длительное отсутствие страданий. Через устранение телесных страданий и душевных тревог человек приходит к здоровью тела и безмятежности души, что является целью счастливой жизни. Если для Сократа и Платона «философствовать — значит учиться умирать», то для Эпикура философствовать — значит учиться жить. Для понимания учения Эпикура важно знать, что смолоду он страдал тяжелейшим и неизлечимым недугом, причинявшим ему такие муки, что во время приступов он терял сознание от боли. Может, поэтому избегание страданий он и считал высшим благом. Собственная болезнь обращала его к физическому в человеке. Эпикур изучал пределы страданий и наслаждений. Исследовал он чувства безопасности и страха, и это понятно, поскольку перед его глазами были судьбы философов, да и вообще в Греции в период македонского давления жить становилось все труднее. Чтобы преодолеть душевные невзгоды, надо, по Эпикуру, избавиться от страха богов, смерти и природы. Эпикур призывал не бояться ни богов, которые, блаженствуя на небесах, не оказывают влияния ни на жизнь людей (иначе как всемогущие и всеблагие не допустили бы зла на земле), ни на смерть, которой нет, пока мы живы, а когда она 64 есть, нет нас. Эпикур хочет освободить людей и от страха природной необходимости, судьбы. «В самом деле, лучше было бы следовать мифу о богах, чем быть рабом судьбы физиков; миф дает намек на надежду умилостивления богов посредством почитания их, а судьба заключает в себе неумолимую необходимость». Изучение природы, по Эпикуру, нужно только для избавления от страха. Принципом свободы воли Эпикур обосновал возможность независимости человека от общественных связей. Мы видели, как активно пытались воздействовать на окружающих киники, как пытался воплотить в жизнь свой идеал государства Платон. Ни к чему подобному не стремился Эпикур, и это связано с упадком общественной жизни и философии в это время. Его лозунг: «Живи незаметно!» И хотя Эпикур основал свою собственную школу, она напоминала замкнутую пифагорейскую общину, а не платоновскую академию. Умер Эпикур в 271 г. Спустя два столетия на мраморной стеле были высечены слова, выразившие суть его этики. «Нечего бояться богов, Нечего бояться смерти. Можно переносить страдания. Можно достичь счастья». С годами последователи Эпикура все дальше отходили от сути его учения. Они помнили, что основа счастливой жизни — наслаждение, а о том, что подлинное наслаждение, по Эпикуру, заключается в здоровье тела и безмятежности души, забывали. Не удивительно поэтому, что слово «эпикуреец» приобрело в истории негативньй оттенок. Лукреций Кар, римский поэт, философ и просветитель, один из выдающихся эпикурейцев, как и Эпикур, не отрицает существования богов, состоящих из тончайших атомов и пребывающих в междумировых пространствах в блаженном покое. В своей поэме «О природе вещей» Лукреций изящно, в поэтической форме изображает легкую и тонкую, всегда подвижную картину воздействия, которое на наше сознание оказывают атомы путем истечения особых «эйдолов», в результате чего возникают ощущения и все состояния сознания. Весьма любопытно, что атомы у Лукреция – не совсем то, что у Эпикура: 65 они – не предел делимости, а своего рода творческие начала, из которых создается конкретная вещь со всей еë структурой, т.е. атомы – это материал для природы, предполагающей какой-то вне их находящийся творческий принцип. Нарушилась нормальная размеренная трудовая жизнь греческих городов, поэтому теперь на авансцену вышли проблемы страдания и наслаждения. Эпикур жил в то время, когда независимая республика погибла, и он не считал юридические законы справедливыми. Жить надо не по законам общества, а по природе. Справедливость относительна и зависит от обстоятельств. Этот вывод подсказала Эпикуру сложная судьба древнегреческих городов. Государство для Эпикура уже не «общее достояние», а необходимое зло. Кто желает сохранить душевный покой, должен жить в уединении. Вместо участия в общественных делах на первый план выходит личная дружба. Эпикур пишет другу: «В наших ограниченных обстоятельствах дружба надеж-ней всего». Дружбу, в отличие от своих предшественников киников, высоко ценили и стоики. Глава 1.13. Стоицизм Основателем стоицизма был Зенон (ок. 333 – 262 до н.э.) из Кития, греческого города на Кипре. Нескладный, слабосильный, с кривой шеей, попав в Афины, он пришел в восторг, прочитав в книжной лавке «Воспоминания о Сократе» Ксенофонта, и спросил у продавца, где можно найти подобных людей. Мимо лавки как раз проходил киник Кратет, ученик Диогена. «Вот за ним и ступай», — посоветовал продавец. Зенон стал учеником Кратета, а затем сам стал учить, прохаживаясь взад и вперед по портику, которой назывался Расписной Стоей, почему его ученики и получили название стоиков. Стоики говорили, что философия похожа на фруктовый сад, где логика служит оградой, физика — деревьями, а этика — плодами. По их представлениям, в начале существовал только огонь (так считал и Гераклит), затем появились другие первоэлементы (воздух, вода и зем66 ля), а из них произошла Вселенная. Но рано или поздно свершится космический пожар, и все снова превратится в огонь. Это не конец, а завершение цикла: процесс же будет продолжаться вечно. Все, что случается, случалось и раньше и случится снова - и не однажды, а бесчисленное количество раз. В мире два начала: страдательное — вещество, и деятельное — бог, представляющий собой неотделимое от вещества дыхание. Бог (он же Ум, Судьба, Зевс) наполняет собой весь мир, как мед наполняет пчелиные соты. Бог — душа мира, и в каждом из нас заключена частица божественного огня. Душа человека должна быть замкнута в себе, чтобы телесные страдания не сопровождались душевными. Человек должен поступать в соответствии с волей богов и проникаться внутренней силой и стойкостью от сознания этого. Важна не жизнь как таковая, а ее нравственное содержание. Зенон любил повторять: «не в силе добро, а в добре сила». В мире все предопределено, но лучше по своей воле действовать в согласии с природой, в то время как дурных людей можно сравнить с собакой, привязанной к тележке и вынужденной идти туда, куда она едет. Природа для стоиков — закон, разум (как космос не просто все, находящееся за пределами Земли, а разумно и гармонично устроенный мир). Жить по природе означает стремиться к добродетели, которая достигается таким усовершенствованием человеческого разума, при котором он становится тождествен природному закону, а жизнь человека, вследствие этого, становится согласной как с идеальной природой, так и с природой вообще. Это и есть обретение назначения человека, ведущее к счастливой жизни. Действие, согласное с природой, Зенон называл надлежащим. Надлежащие поступки — чтить родителей, братьев, отечество, любить друзей. 67 Стоики, как и киники, считали, что добродетели достаточно для счастья, но, с их точки зрения, состояние внутренней свободы не сопровождается полным безразличием к внешнему, а связано с признанием его относительной ценности или отсутствия таковой. Богатство, славу, здоровье, силу стоики относили к предпочтительному безразличному, как имеющее ценность для жизни, и таким образом отходили от аскетизма киников. В то же время, вопреки Аристотелю, стоики считали, что истинное назначение разума состоит не в том, чтобы находить «золотую середину» между противоположными чувствами, но в освобождении от страстей. Страсть, по Зенону, есть неразумное и несогласное с природой движение души или же избыточное побуждение. Четыре основных вида страстей — желание, страх, наслаждение, скорбь. Ключевые слова для стоиков: апатия — идеальное состояние души, не подверженной страстям, и автаркия — самостоятельность, независимость от чужого и умение довольствоваться своим. Как и киники, стоики отрицали значение наслаждения, но главным для них была не естественная жизнь, а жизнь, отданная выполнению долга, как его понимал разум. Они считали, что надо не отворачиваться от мира, а принимать его таким, каков он есть. Главное правило практической морали стоиков — покорность судьбе. Стоики были горды своей покорностью и этим отличались от христиан, которые проповедовали смирение. Над стоиками не стоял личный бог, пред которым необходимо смиряться, а было лишь безличное дыхание, к которому принадлежал и сам человек. Отсюда гордость и отсутствие жалости и сострадания к другому и к самим себе. Если же телесные страдания нарушают покой души, то лучше добровольно уйти из жизни. Так и поступали стоики начиная с Зенона. Стоическая непривязанность ни к чему, кроме добродетели, близка индийской философии, но не так радикальна. Пожалуй, учение стоиков дошло до нас в наиболее точном виде. Это свидетельствует о том, что оно подходило к условиям жизни в раз68 личные периоды истории. Следовать ему трудно, но идеал остался в памяти человечества, как помним мы имена героев (любимым персонажем стоиков был Геракл). Это модель поведения, когда потеряна власть над внешними обстоятельствами. Для киников добродетель — в избегании наслаждений, для стоиков — в стойком перенесении страданий. Эпикур считал, что надо понять, что страхи напрасны, пересиливать боль можно духовными наслаждениями. Способ стоиков: закалить человека, заставить его смотреть опасностям в лицо. Мы ничего не можем сделать с внешними обстоятельствами, но внутренне все зависит от нас: и добродетель (у стоиков), и удовольствие (у Эпикура). В эпоху гибели древнегреческого государства-полиса умные люди начали понимать неизбежность происходящего. Для философа было два пути: удалиться от общественных дел, как Эпикур (единственное благо по отношению к миру, говорил он, быть свободным от мира), или, наоборот, несмотря на неминуемое поражение, бороться, к чему были готовы стоики, утверждавшие, что человек не может быть лишен добродетели в силу внешних причин и в любом случае должен сохранять ее. Если киники демонстрировали стойкость по отношению к природным условиям жизни, то стоики делали то же по отношению к социальным условиям. Глава 1.14. Скептицизм С течением времени в Древней Греции все большее влияние стали приобретать отрицавшие возможность что-либо доказать скептики (в буквальном, переводе «высматриватели»), которые, как писал Диоген Лаэртский, в противоположность догматикам («догма» — беспрекословное признание какой-либо вещи или идеи) «всегда высматривают и никогда не находят». В древнегреческой философии всегда был силен скептический момент. Сократ говорил: «Я знаю, что я ничего не знаю» и считал, что человеку не дано познать окружающий его мир, а все, что он может и 69 должен, — это познать самого себя. Слова Сократа кажутся странными. Вот стол, и я знаю, что это стол, а не стул или что-либо еще. Но стол — это предмет, который мы воспринимаем нашими органами чувств. А наука утверждает, что на более глубоком уровне рассмотрения это совокупность атомов, физических полей, кварков. А на самом глубоком сущностном уровне? Тут и возникает философская проблема, осложняющаяся языковой. В греческом языке несколько слов, обозначающих знание. В данном случае имеется в виду не знание как мнение, а знание конечных причин, абсолютное знание. Главный аргумент античных скептиков звучит так: существуют разные точки зрения по различным вопросам, а какая из них истинна, определить невозможно. Скептики отрицали возможность доказать предпочтительность одного мнения другому и воздерживались от суждений. Их девиз: «Ничего не определять, ни с чем не соглашаться». Из воздерживания от суждений следует невозмутимость, потому что мы не можем знать, что произойдет в следующий момент. Про известного скептика Пиррона (ок. 360 – 280 до н.э.), который «..ничего не называл ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым и вообще полагал, что истинно ничто не существует, а людские поступки руководятся лишь законом и обычаем», рассказывают такую легенду. «На корабле во время бури, когда спутники его впали в уныние, он оставался спокоен и ободрял их, показывая на корабельного поросенка, который ел себе и ел, и говоря, что такой бестревожности и должен держаться мудрец». Для скептиков тоже важна атараксия (невозмутимость, хладнокровие, спокойствие), но она обретается ими не через знание, а через отказ от него. Пройдя круг развития, философия вернулась к сократовскому «Я знаю, что я ничего не знаю», но с добавлением «Я не знаю даже и этого». Скептики напоминают своим релятивизмом софистов. Круг замкнулся. Однако круг этот не был бесполезен. Именно в нем зародилась философия. 70 Наступил закат древнегреческой мысли. Еще будут всплески волн, но единая творческая традиция передачи знаний от учителей к ученикам потеряна и начинается застой. В чем причина упадка древнегреческой философии? В соответствии с теорией циклов можно считать причину естественной: как физический плод развивается, созревает и затем начинает портиться, так и духовный. Можно объяснить причиной, о которой писал русский религиозный философ П. Флоренский: отрыв культуры от исходного культа. Несомненна еще одна причина — изменение общественной ситуации. Одним из условий появления философии было утверждение демократического правления в Афинах. Гибель демократии стала одной из важнейших причин упадка философии и ее престижа. Подведем итоги. В эпоху кризиса древнегреческих городов-государств в связи с македонским завоеванием на смену мечтам об идеальном человеке и государстве пришли вопросы: можно ли быть добродетельным в порочном мире и счастливым в мире страданий? Выше всего стало цениться личное благо — добродетель и наслаждение. Отсюда дорога к цинизму и самоубийству. Отойдя от сократовских представлений об абсолютности знания, всесилии разума и бессмертии души, философы неизбежно впали в споры о соотношении знания, блага и удовольствия. Для киренаиков и эпикурейцев добродетель лишь средство для счастья, для киников и стоиков она — цель. Эти споры велись почти сто лет, хотя менялись названия противоборствующих школ. Модифицированные крайности сделались в эпоху заката афинской демократии главенствующими и потом перешли, в качестве основных, в римскую культуру. Большое значение имеет уникальное сочетание обстоятельств. Философия родилась в Древней Греции именно в положенное ей и ни в какое иное время. И она могла жить полноценной жизнью именно тогда. Один новейший философ сказал, что все, чем занимались философы после Платона, — это обсуждение проблем, которые он поставил. Философия не только появилась в Древней Греции, она достигла 71 там своей высшей точки. Древнегреческая философия стала образцом философии как таковой, предопределила возможные варианты ее развития и в этом смысле была закончена, самодостаточна, совершив самый большой и плодотворный в истории философии круг. Конечно, и после люди определенного склада ума философствовали, но их усилия были, как искры в ночи, в то время как в Древней Греции это был факел разума. Быть может, то же самое можно сказать и о греческой трагедии и скульптуре. Мы не можем утверждать, что трагедия и скульптура прогрессировали потом на другой почве, хотя они там и возникали. То же с философией. Мы изучаем плод, который никогда не возродится вновь в таком же виде. Правда, плод культуры, в отличие от физического плода, сохраняет свое значение для будущих поколений. Знание древнегреческой философии — ключ к философии средневековой и новоевропейской, ключ к Августину и Фоме Аквинскому, Канту и Гегелю. Глава 1.15. Эпикурейство в Древнем Риме После подчинения Греции Риму во II в. до н.э. на древнеримскую почву переселяются учения, появившиеся в Древней Греции в эпоху крушения афинского государства, — эпикурейство, стоицизм, скептицизм. Древнеримские авторы подробно разъяснили и развили на протяжении пяти веков концепции, зачастую сохранившиеся от древнегреческого периода лишь в отрывках, придали им художественную завершенность и практичность римской души. Римляне в отличие от греков были очень деятельны, и им претил созерцательный характер греческой философии. «Ведь вся заслуга доблести состоит в деятельности» — как само собой разумеющуюся роняет эту фразу Цицерон. Практическая направленность римской души привела к тому, что в Древнем Риме интересовались не диалектикой и метафизикой, а преимущественно этикой. Ближайший греческий философ — Эпикур. Все еще существовал «Сад Эпикура». Поэтому Эпикур приобрел из72 вестность в Древнем Риме, и у него нашлись последователи. Его взгляды вполне соответствовали политической обстановке Древнего Рима периода распада республики. Популярности Эпикура способствовала поэма «О природе вещей» Лукреция Кара (Лукреций — имя, Кар — прозвище), уроженца Рима, жившего в эпоху гражданской войны между сторонниками Суллы и Мария и восстания Спартака (ок. 99 — ок.55 до н.э.). Лукреций был не теоретиком, а поэтом; скорее эпикурейцем, чем поэтом, потому что сам объяснял, что взялся изложить взгляды Эпикура в поэтической форме для облегчения их восприятия, следуя принципу, что главное — наслаждение, как, скажем, больному дают горькое лекарство вместе с медом, чтобы не было неприятно пить. Лукреций разъяснил многое из взглядов Эпикура, произведения которого сохранились лишь в отрывках. Он писал об атомах, которые должны иметь другую природу, чем видимые вещи, и не разрушаться, чтобы из них постоянно возникало что-то новое. Атомы невидимы, как ветер и мельчайшие пылинки, но из них образуются (как из букв слова) вещи, люди и даже боги. Ничто не может возникнуть из ничего по воле богов. Все происходит из чего-то и превращается во что-то в силу естественных причин. На самом же деле, все изменения происходят в мире от движения атомов, имеющего случайный, механический характер и незаметного для людей. Лукреций рисует грандиозную картину эволюции мира как процесса, который протекает без участия каких-либо сверхъестественных сил. Жизнь, по его мнению, возникла путем самозарождения из неживой природы. Свойства всех вещей зависят от особенностей атомов, из которых они состоят, и те же свойства определяют наши ощущения, с помощью которых человек познает окружающий мир. Душа и дух также материальны и смертны. Общественная жизнь людей — результат их первоначального свободного договора между собой. Боги не вмешиваются в жизнь лю73 дей, о чем свидетельствуют и существование зла, и несправедливость, когда наказание постигает невиновного, а виновный остается цел. Неужели не видно, Что об одном лишь природа вопит и что требует только, Чтобы не ведало тело страданий, а мысль наслаждалась Чувством приятным вдали от сознанья заботы и страха? Мы, таким образом, видим, что нужно телесной природе Только немногое: то, что страдания все удаляет. Те же, кто в жизни себе кормилом взял истинный разум, Тот обладает всегда богатством умеренной жизни; Дух безмятежен его и живет он, довольствуясь малым. В таких очень точных словах передает Лукреций суть учения Эпикура. Эпикуреизм больше подходит для свободных людей, могущих забраться в башню из слоновой кости. А раб? Как он может жить незаметно и без страхов наслаждаться жизнью? Каждый человек в эпоху империи был под пятой тирана. В этих условиях учение Эпикура теряет жизненную силу, уже не подходит социальным обстоятельствам Римской империи, когда человек вынуждается на противостояние с властью. Глава 1.16. Стоицизм в Древнем Риме Взгляды римских стоиков отличались от греческих по тональности — силой чувства и выразительностью поэзии, и это объяснялось изменением социальных условий. Постепенно подтачивалось достоинство людей и вместе с тем их уверенность. Иссякал психологический запас прочности, и начинали преобладать мотивы обреченности. Б. Рассел писал, что в плохие времена философы придумывают утешения. «Мы не можем быть счастливыми, но мы можем быть хорошими; давайте же представим себе, что пока мы добры, неважно, что мы несчастливы. Эта доктрина героическая и в плохом мире полезная». 74 У римских стоиков ведущими чертами становятся не гордость, достоинство, уверенность в себе и внутренняя непоколебимость, а скорее слабость, ощущение ничтожности, растерянность, надломленность. Нет у них и оптимизма греков. Понятия зла и смерти выходят на первый план. Римские стоики демонстрируют стойкость отчаяния и терпения, сквозь которую прорывается мотив духовной свободы. Известным римским пропагандистом стоицизма был Цицерон (106 — 43 до н.э.). Им разъяснены основные стоические понятия. «Но первая задача справедливости — в том, чтобы никому не наносить вреда, если только тебя на это не вызвали противозаконно». Жить в согласии с природой означает «быть всегда в согласии с добродетелью, а все остальное, что соответствует природе, избирать только в том случае, если оно не противоречит добродетели» (т.е. богатство, здоровье и т.п.). Больше, впрочем, Цицерон известен как оратор. Цицерон стоял у одра республики. Будучи сенатором, он говорил как государственный муж с подданными, избравшими его. Следующий известный стоик Сенека пришел, когда республика погибла. Он не мечтает о ее реставрации, смирился с этим и своей проповедью, не назидательной, как у Цицерона, а дружественной обращается не к жителям государства, а к отдельному человеку, другу. «В пространных же рассуждениях, написанных заранее и прочитанных при народе, шуму много, а доверительности нет. Философия — это добрый совет, а давать советы во всеуслышанье никто не станет». Голос Сенеки звучит все трагичней и безнадежней, в нем нет иллюзий. Испанец Сенека (ок. 5 до н.э. — 65 н.э.) родился в Риме. С 48 г. н.э. он воспитатель будущего императора Нерона, от которого и принял смерть. Произведения Сенеки так же трудно разбирать, как художественный роман. Пересказывание как будто не открывает ничего нового, но если начать читать, попадаешь под обаяние стиля. Это автор для всех времен и народов, и если есть список книг, которые в своей жизни должен прочитать каждый, в этот список входят и «Нрав75 ственные письма к Луцилию». Чтение их полезно и доставляет неизъяснимое духовное наслаждение. С эстетической и нравственной точки зрения произведения Сенеки безупречны. Даже у Платона высокохудожественные части текста перемежаются с вполне заурядными. У Сенеки все тщательно отделано и соединено в одно целое, хотя мы имеем дело с циклом писем, повидимому, действительно написанных адресату в разное время. Единство произведению придает цельность мировоззрения автора. Нравственная проповедь Сенеки не грешит назидательностью, дешевыми лозунгами, а тонко ведет и убеждает. Мы видим в авторе сочетание гордости, доблести, благородства и милосердия, которого не встречаем ни в христианских миссионерах, отличающихся иным комплексом добродетелей, ни в философах Нового времени. В творчестве Сенеки преобладает мотив страданий, а уверенность в возможности избавления от них гаснет, оставляя надежду только на себя. «Изменить... порядок вещей мы не в силах, — зато в силах обрести величие духа, достойное мужа добра, и стойко переносить все превратности случая, не споря с природой». Вне себя человек бессилен, но он может быть господином самого себя. Ищи опору в собственной душе, которая и есть бог в человеке, советует Сенека. Внешнему давлению Сенека противопоставляет индивидуальное нравственное самосовершенствование и борьбу, прежде всего с собственными пороками. «Ничего я не осудил, кроме самого себя. И не с чего тебе приходить ко мне в надежде на пользу. Кто рассчитывает найти здесь помощь, ошибается. Не врач, а больной живет здесь». Для обретения независимости от деспотических сил, во власти которых находится человек, Сенека предлагает стать равнодушным к судьбе, не следовать, подобно скоту, за вожаками стада и воззрениями, которые находят много последователей, а жить, как требует разум и долг, т.е. по природе. «Жить счастливо и жить согласно с природой — одно и то же». «Ты спросишь, что такое свобода? Не быть рабом ни у обстоятельств, ни у неизбежности, ни у случая; низвести фортуну на 76 одну ступень с собою; а она, едва я пойму, что могу больше нее, окажется бессильна надо мной». Сенека понимал рабство в самом широком смысле и боролся против него, тем самым отражая растущие антирабовладельческие настроения и приближая гибель рабовладельческого строя. Сенека верит в то, что каждый человек свободен потенциально, в душе, которая не может быть отдана в рабство. Мораль Сенеки отличается милосердием, человеколюбием, состраданием, жалостью, благоговейным отношением к людям, благожелательностью, незлобивостью. Во всесильной империи жизнь философа небезопасна, и это в полной мере испытал Сенека, обвиненный своим бывшим учеником Нероном в заговоре. Хотя никаких улик не нашлось, Сенека, не дожидаясь ареста, вскрыл себе вены, сохранив верность своим взглядам. Не столь важно, готовил ли Сенека заговор против Нерона или нет. Уже то, что он принимал участие в государственных делах, говорит о том, что он готовил себе гибель. В одном этом он виноват. Сенека — вершина нравственно-философской мысли человечества. Ему удалось синтезировать все ценное, что было в античной этике, не исключая и оппонента стоиков Эпикура. Он мог согласиться, что абсолютная истина невозможна, но для него важен не этот вопрос, а вопрос: как жить? От ответа на него не спасешься парадоксами, ответ надо давать здесь и сейчас. Сенека соединил в себе судьбу трех великих древнегреческих философов. Он был воспитателем будущего императора, как Аристотель (хотя в отличие от него считал, что добродетельный человек может быть счастлив и под пыткой); писал столь же художественно, как Платон, и умер, как Сократ, в убеждении, что по установлению природы «несчастнее приносящий зло, чем претерпевший». Эпиктет (ок. 50 – ок. 140 н.э.) — первый из знаменитых философов, который был рабом. Но для стоиков, признающих всех людей равными, это не удивительно. Издевавшийся над ним хозяин сломал 77 ему ногу, а затем отпустил калеку. Вместе с другими философами он был впоследствии выслан из Рима и открыл свою школу в Никополисе (Эпир). Его учениками были и аристократы, и бедняки, и рабы. В своей школе нравственного совершенствования Эпиктет учил только этике, которую называл душой философии. Первое, что требовалось ученику, — осознать собственную слабость и бессилие, которые Эпиктет называл началом философии. Стоики вслед за киниками считали, что философия есть лекарство для души, но чтобы человек захотел принять лекарство, он должен понять, что болен. «Если хочешь быть хорошим, сперва проникнись убеждением, что ты плохой». Первая стадия философского обучения — отбрасывание ложного знания. Начав учиться философии, человек испытывает состояние шока, когда под воздействием истинного знания он как бы сходит с ума, отказываясь от привычных представлений. После этого новое знание становится чувством и волей человека. Три вещи необходимы, по Эпиктету, чтобы стать добродетельным: теоретические знания, внутреннее самоусовершенствование, практические упражнения («нравственная гимнастика»). Требуется ежедневное самоиспытание, постоянное обращение внимания на себя, свои мысли, чувства и поступки; зоркое слежение за собой, как за злейшим врагом. Освобождаться от страстей надо постепенно, но последовательно. Ты привык сердиться ежедневно, постарайся сердиться через день и т.д. Два основных принципа Эпиктета: «Выдерживай и воздерживайся». Стойко выдерживай все внешние трудности, которые обрушиваются на тебя, и ко всему, что бы ни случилось, относись спокойно. «К свободе же ведет лишь одна дорога: презрение к тому, что не зависит от нас». Воздерживайся от любых проявлений собственных страстей, памятуя, что твое — только разум и душа, а не тело. «Возьми мое тело, мое имущество, мою честь, мою семью, — но мысли моей и воли никто не может у меня отнять, ничто не в силах их пода78 вить». «И ты, хотя ты еще не Сократ, должен, однако, жить, как человек, желающий стать Сократом». Обнаруживаем мы у Эпиктета и «золотое правило этики». «То положение, которое ты не терпишь, не создавай для других. Не желаешь быть рабом — не терпи рабства около себя». Необычно для философа, но полностью противоположно, чем у Эпиктета, общественное положение Марка Аврелия (121 – 180 н.э.) — императора. Тем не менее его пессимизм и мужество отчаяния столь же выразительны. Шатко стало не только положение личности, тем более раба, но и империи. Наступал период ее заката. Это не пессимизм раба или придворного, а пессимизм императора и, стало быть, — империи. У Марка Аврелия была вся власть, все «хлеба и зрелища», но они не радовали его. Как ни покажется странным, именно в период максимального могущества империи человек внутри нее чувствует себя в наибольшей степени незащищенным и ничтожным, раздавленным и беспомощным. Чем сильнее государство, тем слабее человек. И не только раб или придворный, а сам неограниченный правитель. Важное место в философии Марка Аврелия занимает требование быть всегда одинаковым в ответ на действия внешних обстоятельств, что означает постоянную соразмерность, внутреннюю согласованность душевного склада и всей жизни. «Быть похожим на утес, о который неустанно бьется волна; он стоит, и разгоряченная волна затихает вокруг него». Сходные мысли встречались и у Сенеки. «Поверь мне, великое дело — играть всегда одну роль. Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики». Отсутствие целостности и цельности — причина того, что люди, запутываясь в перемене масок, оказываются расщепленными. А целостность нужна, потому что сам человек — часть мирового целого, без которого он не может существовать, как 79 рука или нога отдельно от остального тела. Мысль о единстве всего во вселенной постоянно повторяется Марком Аврелием. То был единственный случай в мировой истории, когда государством правил философ, и достигнута была видимая социальная вершина торжества философии. Казалось бы, именно Марку Аврелию и попытаться создать государство на тех философских принципах, которые разрабатывались в философии начиная с Сократа и Платона. Но Марк Аврелий не только не начал кардинальных преобразований (хотя, как у императора, у него были все возможности для этого — не то, что у Платона), но даже не обращался к людям со ставшими модными в то время философскими проповедями, а лишь вел дневник — для себя, не для печати. Это крайняя степень разочарованности в возможности улучшить положение. Исполнилось одно из желаний Платона, мечтавшего о философе, управляющем государством, но Марк Аврелий понимал, насколько трудное, если не безнадежное дело пытаться исправить людей и общественные отношения в его время. В самоумалении Сократа была ирония, в самоумалении Сенеки и Марка Аврелия — неподдельная скорбь. Учащий людей как жить, бывший раб Эпиктет, философ на престоле Марк Аврелий, государственный деятель и писатель Сенека, сравнимый по художественному мастерству только с Платоном, а по пронзительности своих сочинений более близкий нам, чем Платон, — наиболее значительные имена римского стоицизма. Всех троих объединяло убеждение, что существует разумная необходимость подчинения всеобщему высшему началу, а своим следует считать только разум, а не тело. Различие же в том, что, по Сенеке, во внешнем мире все подчинено судьбе; по Эпиктету, — воле богов; по Марку Аврелию, — мировому разуму. Сходство между римскими стоиками и эпикурейцами, как и между греческими, заключалось в ориентации на жизнь по природе, замкнутость и самодостаточность, безмятежность и бесстрастие, в 80 представлении о материальности богов и души, смертности человека и его возвращении в мировое целое. Но осталось понимание эпикурейцами природы как материальной Вселенной, а стоиками — как разума; справедливости как общественного договора — эпикурейцами, и как долга перед мировым целым — стоиками; признание свободы воли эпикурейцами и высшего порядка и предопределенности стоиками; представление о линейности развития мира у эпикурейцев и цикличности развития у стоиков; ориентация на личную дружбу у эпикурейцев и участие в общественных делах у стоиков. Для стоиков источник счастья — разум, а основное понятие — добродетель; для эпикурейцев соответственно — чувство и удовольствие. Глава 1.17. Скептицизм в Древнем Риме Скептики противостояли стоикам и эпикурейцам в Риме, как и в Греции, и значение их возрастало по мере ослабления творческих потенций философии. Скептицизм является неизбежным спутником рациональной мудрости, как атеизм — спутником религиозной веры, и он только ждет момента ее ослабления, как атеизм — момента ослабления веры. От древнегреческих скептиков остались обрывки работ. Секст Эмпирик (конец II — начало III в. н.э.) дал законченное учение с развернутой критикой представителей других направлений. Он проделал такую же обобщающую работу, как Лукреций с философией Эпикура. В представлении об относительности добра и зла Секст находит свои преимущества. Отказ от представления о всеобщем благе делает человека более устойчивым к общественному мнению, но в отсутствие главной индивидуальной цели, подчиняющей себе все прочие, человек в суете обстоятельств теряет уверенность в себе и устает от выполнения мелких целей, зачастую противоречащих друг другу и ли- 81 шающих жизнь смысла. Сам скептик как философ должен считать мудрость благом. Секст дает исчерпывающую сводку скептических выводов и учений. Мы находим у него логические парадоксы, типа «я лжец», свидетельствующие, что мышление в принципе не может быть строго логическим и избежать противоречий. «Я лжец», — заявляет человек. Если это так, то его утверждение не может быть истинным. Т.е. он не лжец. Если же он не лжет, то его слова справедливы и, стало быть, он лжец. Встречаем мы у Секста парадоксы, связанные с качественными изменениями вещей, например, «зерно и куча», приписываемые философу мегарской школы Эвбулиду из Милета (IV в. до н.э.): «Если одно зерно не составит кучи, и два не составят кучи, и три и т.д., то никогда не будет кучи». Здесь можно сказать о непонимании того, что для современной науки очевидно — наличия эмерджентных свойств у вещей. Отрицая их, Секст доказывает, что если часть не обладает какимлибо свойством (буква не обозначает вещь), то не обладает этим свойством и целое (слово). Секста можно подправить в соответствии с современной наукой, но краеугольные камни скептицизма остаются. Диоген Лаэртский считал скептицизм направлением, пронизывающим всю античную философию. Древние греки уделяли большое внимание логическим затруднениям, потому что для них наибольшее значение имели рациональные аргументы, и парадоксы привлекали в желании их разрешить, что оказывалось порой безуспешным. Однако если все отрицать, то ни о чем невозможно говорить. Это заставляет все же делать положительные утверждения. Если я не знаю, знаю ли я что-либо, то, может быть, я все же что-то знаю? Последовательный скептицизм открывает путь вере. Заслуга скептиков — в попытке определить пределы рационального мышления с тем, чтобы узнать, что можно ждать от философии, а чего нельзя. Недовольные рамками, в которых функционирует разум, 82 обращались к религии. Подрывая выводы разума, скептики тем самым подготовили наступление христианства, для которого вера выше разума. Несмотря на усилия Эпикура и стоиков, оказалось, что страх смерти не победить разумными доводами. Распространение христианства подготовлено логикой развития античной культуры. Людям хочется счастья не только здесь, на земле, но и после смерти. Ни Эпикур, ни стоики, ни скептики не обещали этого. Встав перед дилеммой: разум или вера — люди отвергли разум и предпочли веру, в данном случае христианскую. Отвернувшись от рациональной мудрости, более молодое и уверенное в своих силах христианство победило античную философию. Последняя почила, как мудрый старик, уступающий место новому поколению. Примерно в то же время получает распространение неоплатонизм – направление античной философии позднего эллинизма, систематизировавшее основные идеи Платона с учетом идей Аристотеля. Личностной спецификой неоплатонизма является учение о сохранении внутреннего покоя личности и ее защите от различного рода потрясений, характерных для данного периода истории Римской империи и связанных с ее дряхлением и распадом. Философия постепенно переходит к той роли, которую она будет играть в Средние века. Неоплатоники, можно сказать, подвели Древний Рим к принятию христианства. «Увидя прекрасное в телах, не следует к ним устремляться, но знать, что они подобия, следы и тени: надо бежать к тому, подобием кого они являются». Эти слова могли бы принадлежать христианскому философу Августину. Разница между неоплатонической философией и христианской теологией сводилась, по существу, к формальным моментам. Например, неоплатоники считали, что мир создан путем эманации (истечения) Божества, а не творением из ничего. Путь неоплатоников к просветлению — от явлений природы к себе, внутрь себя, и, забыв о себе, соприкоснуться с Единым в области чистой интуиции. При этом большое значение имеют душевный покой и созерцание. И 83 стоицизм, и неоплатонизм пришли к Богу. Августин затем переформулировал этот синтез, и христианская философия была готова. С конца II в. христианство завладевает умами масс. Можно сказать, что христианство победило самую могущественную в истории человечества империю, а единственный в истории император-философ Марк Аврелий потерпел сокрушительное духовное поражение. Почему это произошло? Ослабление творческих потенций античной философии, изменение духовного климата и социальных условий жизни тогдашнего общества привели к триумфу христианства. Философия была сначала низвергнута, а затем использована для нужд религии, превратившись на 1,5 тыс. лет в служанку богословия. Мы кратко рассмотрели историю античной философии. В заключение нужно сказать, что античная философия, в которой содержались зачатки основных видов философского мировоззрения, разрабатывавшиеся во все последующие века, - это не «музей древностей», а живая картина становления теоретической мысли, полная смелых, оригинальных, мудрых идей. Это великое торжество разума. Вот почему она никогда не потеряет своего высокого значения в глазах мыслящего человечества. Она явилась настоящей общественной силой античного мира, а затем и всемирно-исторического развития философской культуры. И каждое новое поколение, получая высшее образование, призвано окунуться в этот вечно свежий поток юной, впервые себя опознавшей философской мысли. Античная философия вызывает живой интерес у каждого любознательного человека, которого волнуют философские вопросы. Многие проблемы, над которыми размышляли античные философы, не утратили своей актуальности и поныне. Изучение античной философии не только обогащает нас ценной информацией о результатах размышлений выдающихся мыслителей, но и способствует развитию более утонченного философского мышления у тех, кто с любовью и рвением углубляется в их творения. 84 Средневековье занимает длительный отрезок истории от распада Римской империи до эпохи Возрождения – почти целое тысячелетие. Ранее Средневековье в Европе характеризуется становлением христианства в условиях формирования европейских государств в результате падения Римской империи (V в.), а зрелое Средневековье (начиная с Х в.) связано со становлением и утверждением феодализма. Длительное время в истории философии господствовало представление, согласно которому между античностью и Новым временем лежит полоса полного застоя философской мысли и вообще какого–то мрака. Этим в значительной степени объясняется тот факт, что не только философская мысль Средневековья, но и эпохи Возрождения долго оставалась вне серьезного и объективного внимания исследователей. А между тем это богатейший период истории духовной культуры, исполненный глубоких поисков и находок в области философии. Религиозная ориентация философских систем Средневековья диктовалась основными догматами христианства, среди которых наибольшее значение имели такие, как догмат о личностной форме единого Бога. Разработка этого догмата связана в первую очередь с именем Августина. Глава 1.18. Патристика и философия Августина Средневековая философия возникла в постантичное время после крушения Римской империи. Культурные периоды, однако, не совпадают точно с периодами историческими. Хотя Рим был захвачен варварами в 476 г., Средневековая философия в соответствии с ее главной особенностью — это преимущественно религиозная философия (христианская и затем мусульманская) - начинается раньше, с того времени, когда в пределах и за пределами Римской империи стало утверждать себя христианство, победившее в конце концов и подчинившее себе античную культуру. 85 Античная культура пришла в упадок не только из-за нашествия варваров, но и потому, что античный разум, стоящий в центре ее, не смог обосновать возможность и неизбежность посмертного вознаграждения за муки жизни, учил преодолевать их или уходить от них в небытие. Результатом могло быть внутреннее удовлетворение, достигаемое усилием воли. Но чем труднее земное существование, тем большего хочется иметь после него. Рационализм не оправдал надежд. И именно в этот период засиял новый мощный источник духовного света — христианство. Не проводя его детального анализа, скажем только, что на место разума пришла вера, на место наслаждения — любовь к Богу, на место гордости — смирение. Христианство стало религией верящих в Бога и жаждущих отдохновения людей. Не только после смерти нечего бояться (как у Эпикура), а там-то и ждут высшие блага. Это понравилось больше, чем эпикурейство, хотя от земных радостей отказываться спешили не все. Чтобы пояснить различия между античной философией и христианской религией, сравним проповедь Христа со спорами Сократа. Главный тезис Сократа — «Познай самого себя». Знание для Сократа тождественно добродетели, поэтому само познание себя автоматически ведет к праведности. Последующие античные философы отказались от данного тождества, а христианство началось с противопоставления разума и добродетели. Нравственная цель Христа та же, что и у Сократа, — праведная жизнь, но пути ее достижения различны: в одном случае — познание человека, в другом — познание Бога. Это уже иная отправная точка, чем у философии. Показателен в этом смысле вопрос Пилата, обращенный к Христу: «Что есть истина?» Прокуратор Иудеи, образованный античный человек, хотел вступить в философский спор, но для Христа истина совсем не то, что для Пилата. Это не понятие, которое надо точно определить и потом уже спорить о нем по определенным правилам. «Я есмь путь и 86 истина», — ответ Иисуса Христа. Истина становится личностью, не объектом мысли, а предметом веры. Однако по мере универсализации христианства перед его проповедниками вставало все больше проблем, разрешить которые было нельзя без обращения к интеллектуальному потенциалу, выработанному в языческие времена, в том числе и к античной философии. На смену борьбе философии и религии пришла эра их сотрудничества, и результатом стало создание религиозной философии. Основным импульсом религиозной философии является стремление человека к Богу, а основной задачей — рациональное обоснование теологических истин. В этом симбиозе философии и религии философия играла подчиненную роль и была объявлена служанкой богословия. Философия Средних веков — служанка и помощница религии, имеющая значение не только для обоснования религиозных истин, но и для прихода человека как личности к Богу. Она открывает путь к Богу для рационально мыслящего человека. В этом одна из задач философии как таковой и главная задача религиозной философии. Средневековая христианская философия делится на два этапа. Первый получил название патристики (от слова «патер» — отец,). Два основных центра патристики — Византия и Западная Европа. Патристика уделяла преимущественное внимание этическим вопросам, в отличие от второго этапа средневековой философии — схоластики, которая в большей степени занималась онтологическими и гносеологическими проблемами. У родоначальника монашества Антония Великого (ок. 250 – 355) находим то, что по аналогии с буддизмом можно назвать восьмеричным путем. Сюда входят чистота тела, чистота языка, чистота очей, чистота рук, чистота ушей, чистота ног, правое пред Богом помышление, чистое сердце в отношениях друг с другом. Его «воздержание и терпение» сравнимо с «выдерживай и воздерживайся» Эпиктета и почти по «нравственной гимнастике» Эпиктета: «Добрым и мудрым че87 ловеком вдруг сделаться нельзя: но сие достигается внимательным обсуждением, упражнением, опытом, продолжительным подвигом и главное сильным желанием доброго дела». Основы религиозной философии заложены двумя мыслителями, которые имели для нее такое же значение, как Платон и Аристотель для античной философии. Первый из них Августин Блаженный (354 – 430), признанный святым в католичестве, выдающийся, можно даже сказать, гениальный мыслитель, вписавший заключительные страницы в историю духовной культуры Рима и всей античности своими многочисленными трудами и заложивший мощный фундамент религиозно-философской мысли Средневековья. Августин родился в Северной Африке и пришел к христианству через манихейство — религиозное учение, возникшее в Иране, скептицизм и неоплатонизм. Манихейство и в большей степени неоплатонизм сказались в философских произведениях Августина. Августину принадлежит обоснование необходимости церкви в трактате «О граде Божьем». Находясь под влиянием Платона, Августин трансформировал его представление о двух мирах — мире идей и чувственном мире — в представление о «двух градах» — граде Божьем и граде Земном. Прообразом града Божьего является находящаяся и укрепляющаяся на земле церковь. Августин обосновал необходимость руководящей роли церкви, конкретно римской католической церкви, в жизни общества. Важнейший вопрос, который пытался разрешить Августин, — о соотношении судьбы и свободной воли человека. Он возник с тех времен, когда развилась астрология, различные формы гаданий и т.д. Этические следствия из него вызвали резкие споры между стоиками и эпикурейцами. В христианстве этот вопрос — в виде соотношения свободной воли человека и благодати Божьей. Благодать — дар Божий. Каждый получает свое дарование (талант), свою степень поддержки от Бога. Человек действует по своей 88 воле, но так как в основе ее лежит божественная благодать, то все заслуги — от Бога. Такова мысль Августина. Поэтому нет смысла кичиться своими достижениями и выказывать гордыню, как свойственно стоикам, а, наоборот, надлежит быть смиренным. Источник морали — в духе, как и полагали стоики, но зиждется он на осознании собственной греховности. Заслуги от самого человека — зло. Если же они добрые, то от Бога. Мы обращаемся к Богу нашей волей, дарованной им, а Он к нам — своей благодатью. «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение», будто без божественной благодати вы способны на великие поступки. Пользоваться земными благами, но не радоваться им — этический принцип Августина. Второй важный вопрос, связанный с предыдущим, к кому обращена божественная благодать? Дается ли она за определенные заслуги как награда за добродетельное поведение? Нет, отвечает Августин, возражая тем, кто полагал, что божественное воздаяние соразмерно делам человека. Благодать не может быть воздаянием за заслуги; это противоречит ее определению. Тогда это был бы не дар, а долг. «Благодать не от дел, чтобы никто не хвалился». Она дается не во искупление грехов, а для праведной жизни, и тому, кому Бог пожелает (может быть и грешнику), как проявление любви, а не вознаграждение. «Возмездие за грех смерть». Наказание же ждет человека не здесь, а на Страшном Суде. Еще один вопрос — откуда берется зло? Он особенно важен в христианстве, поскольку по определению Бог всемогущ и всеблаг. Зачем он допускает зло в мире? Если Он не может ничего с этим поделать, то Он не всемогущ; если не хочет, то не всеблаг. Августин в молодости был сторонником учения манихеев, последователей проповедника Ману, который в соответствии с древнеперсидской религией — зороастризмом — утверждал, что в мире существуют две противоборствующие силы, два войска — добра и зла, которые находятся между собой в непрерывной борьбе. Как христианин, считающий, что все 89 происходит по воле Бога, Августин не мог допустить, что Бог создал зло, и полагал, что зло — результат свободной воли человека, который сам выбирает свой путь в жизни. Зло наказуется, и поэтому необходимо для постижения божественной справедливости. Вслед за апостолом Павлом, Августин считал основополагающими принципами христианства веру и любовь. «Дела от веры, а не вера от дел». Все — средство на пути к цели — любви к Богу. Итак, по Августину, «все, что существует, есть добро». На человеческом уровне добро — результат свободного решения индивида. Грех, зло — это отсутствие добра, отступление от предписаний творца, неправильное употребление свободной воли, данной человеку для исполнения заповедей Бога. Августин часто обращается к одной из основных в христианстве теме любви. Любовь плотская, переходя в супружескую и родственную, — это способ вместе прийти к Богу. Если этого нет, то тогда неизбежное ослабление физиологической любви порождает внутреннюю пустоту. Единство должно расти, а не уменьшаться. «Я любил согласие, порождаемое добродетелью, и ненавидел раздор, порождаемый порочностью. В первой я увидел единство, во второй — разделенность». И отсюда мольба к Богу: «...собери меня, в рассеянии и раздробленности своей отвратившегося от Тебя, Единого, и потерявшегося во многом». И еще: «Душе, ушедшей от себя, нанесет удары некая ограниченность и душу мучит подлинная нищета, ибо по природе своей вынуждена она искать всюду единение, а множественность этого не позволяет». Если у стоиков мораль была главной характеристикой человека и замыкалась на него, у Августина ее основа переносится в надзвездные сферы. Не человеку различать добро и зло в высшем смысле этих слов — так можно интерпретировать притчу о запрете Адаму и Еве есть плоды с дерева познания добра и зла. Воля Бога, которая 90 выше добра и справедливости, — высшее благо. Так как мораль исходит от Бога, Бог не может быть связан ее нормами. Размышляя о социальной реальности, в частности о богатстве и бедности, Августин утверждал, что имущественное неравенство людей – неизбежное явление социальной жизни. Поэтому бессмысленно стремиться к уравнению богатств: неравенство будет продолжаться во все века, пока будет существовать земная жизнь человечества. Августин утешал людей тем, что человек добродетельный, хоть и находится в рабстве и наг, в душе свободен, и, напротив, злой человек, хоть он и царствует, - жалкий раб своих пороков. Августин, опираясь на одну из основных христианских идей – идею принципиального равенства всех людей перед Богом, призывает их к тому, чтобы жить в мире. Августин стал родоначальником направления в христианcкой философии, которое господствовало в Западной Европе вплоть до XIII в. Конец первой лекции Все замечания и предложения отсылайте по адресу: feedback@rfet.ru 91