Откуда берется: мысль разрешима ли психофизиологическая проблема??

Татьяна Владимировна Черниговская: Откуда берется: мысль разрешима ли психофизиологическая проблема?? Татьяна Владимировна Черниговская – российский биолог, лингвист, семиотик и нейропсихолог. Татьяна Черниговская переворачивает наши представления о собственном мозге. О строении, предназначении, возможностях которого (как ни парадоксально) мы не очень задумываемся. В своих выступлениях на телевидении, радио, в печатных СМИ, на научных конференциях и в публичных лекциях она не устает рассказывать о свойствах и мозга и напоминать об опасностях, которые таятся в голове каждого из нас. Утверждает, что будущее невозможно без науки о мозге. Что такое «ощущения от первого лица» и в чём парадокс разрыва между идеальным и материальным? Есть ли объяснение тому, как мысль порождается материей мозга? Кто внёс самый значительный вклад в исследование мозговых механизмов сознания? И на каком этапе находится сегодня одно из центральных направлений в науке о жизни? Вот главная тема лекции ведущего российского нейролингвиста профессора Татьяны Черниговской. Ниже представлены основные мысли лекции Черниговской: «Я все время беседую с разными людьми на аналогичные темы, и есть точка зрения, что сознание – это функция сложности. Мозг становится сложнее, сложнее, сложнее – и стал такой сложный, что в результате появилось сознание как функция этого мозга. Со свойственной мне любовью к людям, задаю вопрос: «Компьютер становится сложнее, сложнее, сложнее… в какой-то момент, стало быть, у него должно появиться сознание?» Как функция сложности. Тогда почему не признать, что сознание может быть не обязательно у биологического объекта, если это просто функция сложности? Тогда – не биологический объект, а силиконовая штука, да? И некоторые авторы, например, один американский пишет, что это «meat chauvinism», мясной, говорит, шовинизм. Почему непременно у этого мяса сознание должно быть? А у других, более чисто исполненных, не должно быть? Дальше. Эти люди говорят, а если это просто форма переработки информации, тогда мы должны – если мы последовательны и логичны – должны признать, что самые примитивные формы сознания есть у кого? У микроволновки, у термостата, ну, а почему нет-то? Так ведь? Очень мало, но есть. Перерабатывают информацию? Перерабатывают, а уж про компьютер я вообще не говорю. Дальше. Зомби. Есть такая проблема, философы про это знают, западные философы все время про это говорят: зомби и свобода воли. А как отличить? Это виртуальный зомби некий, что-то, что ведет себя точно как мы, но сознания у него нет. А так просто неотличим. Ходит так же, говорит так же, думает так же, соображает даже лучше. Мозг его выработал какой-то алгоритм и воспользовался, а в среду решил использовать другой. И все тут. Важнейшим фактором в таких моделях является частотность, это значит – частота использования в речи чего-то. Это важно, то, что я говорю, потому что это не простой счет, это не то, что слово «стол» употребляется существенно чаще, чем слово «синхрофазотрон», в непрофессиональной среде. Дело в том, что есть еще частоты классов, например, в каком-то языке слов, которые склоняются по такому-то склонению – двадцать, а которые склоняются по другому склонению – двадцать тысяч. Значит, меняет картину? Меняет. Частотность суффиксов есть, префиксов – короче говоря, это сложная история, и именно на ней играют специалисты. И здесь выигрывает тот, кто говорит: «Вот эти частотности играют на все, как на те, которые по правилам, так и на те, которые мы из памяти вынимаем, тогда я выиграл!» – скажет коннекционист. Это условное «я». А, если есть единицы, на которые частотности не влияют, тогда они выиграли. Память – это то, что определяет нас, как личность. Мы – это то, что мы помним. Как только мы перестаем помнить, нас нет. Все на свете ищут, что где в мозгу, где что находится. Где это хранилище? Где чашки, бутылки, где английский язык, где французский? Все хотят знать, где это находится. Нет этих мест. Нигде не находится, потому что это не картотека, это не система ящиков, это процесс. Нельзя два раза вспомнить одно и то же, это невозможно сделать. Каждый раз, когда вы вспоминаете, – это новый процесс, у вас появляются новые ассоциации, это цепляется за соседей. Нельзя повторить этого. Материальным выражением памяти является изменение эффективности связей между нейронной сетью. Вот как она там заиграла. Опять же: что значит выучить? Предположим, я преподаю английский язык и говорю: «Вот это, дети, называется стакан, смотрите на него». Что это значит? Это значит, что фотография этого стакана (предположим, они его видят впервые в жизни) легла у них в задние отделы головного мозга, где у них зрительное лежит, а слово «стакан» легло сюда, где положено лежать словам. Значит, выучить, что это называется «стакан», – это значит физико-химически тропинку, по возможности незарастающую, надо протоптать отсюда – сюда. Значит, когда я завтра приду и скажу: вот что это? То они должны по этой тропинке пройти. Вынуть отсюда это слово и сказать: «Это, господин учитель, «стакан» называется у нас». Но дело в том, что этот стакан одновременно живет в разных местах. Там где стаканы, там, где бурно проведенный вечер, там, где «опять надо мыть посуду» или «надо бы купить новую посудомоечную машину». Ну, вы понимаете. То есть никто не обещал, что он в одном и том же месте находится. Мы очень пестрое пространство имеем. Как я сказала, память – это не коробка с фактами, это процесс, и всегда процесс новый. Она обеспечивается работой миллионов клеток. Задаю вопрос, почему нам это важно? Ну, кроме того, что мы любим заниматься интеллектуальной деятельностью. Вообще, зачем нам эта информация как просто людям? Затем, с чего я и начала, потому что мир таков, каким нам поставляет его мозг и каким мы способны его описать. А язык, к счастью нашему, является лучшим средством, которое противостоит этому сенсорному ужасу и хаосу, которые на рецепторы к нам приходят каждую минуту. Все время несется информация со всех концов. На все: запахи, цвет – все это идет, и единственный способ хоть как-то с этим разобраться – это хоть как-нибудь назвать. Вот эти вещи будут «желтыми» называться, а эти будут называться «сладкими». То есть язык хоть как-то объективизирует индивидуальный опыт, ну и про коммуникацию, что тривиальности говорить, всем понятно. Это очень интересная вещь. Похоже, из всего, что мы знаем на данный момент (это не значит, что через неделю не будет иначе), главная разница в том, что наш язык принципиально по-другому устроен. Просто другой. У него есть продуктивность, это значит, что мы всегда можем придумывать новые языковые фокусы. В то время как языки животных – это закрытые списки. Их может быть 20 этих «слов», их может быть 50, их может быть 8, но их уже не может быть 51, 21 или 9. Сколько есть, столько есть. У нас совершенно другая вещь, и у нас есть то, что называется рекурсивные правила. Рекурсивные правила, вроде бы, – это единственное, что у нас осталось, потому что остальные, в смысле братья наши меньшие, в меньших, конечно, дозах, но тоже умеют. Хомский даже, самый свирепый и самый строгий из всех, говорит: «Наше человеческое умение, такого никто не умеет». Он даже стал говорить о том, что языковая способность, в широком смысле слова, она есть и у других, что рекурсия, то есть способность к вычислению, computation, всякие вычисления, они не только языковые. Почему наш мозг нельзя компьютерно сделать? Потому что для нас, в отличие от компьютера, чрезвычайно важна роль контекста. Одна и та же вещь для нас разная в разное время. Более того, может быть множество трактовок. Одна и та же вещь на самом деле – не одна и та же вещь, а в зависимости от того, кто, когда, где, в общем, все виды. У нас есть чрезвычайная избыточность и возможность многих путей для решения одной и той же задачи, для использования одного и того же алгоритма, вроде бы. Неожиданность и частотная непредсказуемость. Компьютер такого не любит. Вы должны ему твердый адрес сказать: иди в такую-то директорию, вынь там вот что. Я, конечно, примитивней говорю, чем серьезные программы современные делают, но идея такая. Основой креативности, вообще, основой всего, благодаря чему наша цивилизация создалась, является как раз непредсказуемость, вот эти вот «откуда-то взялось», вот эти инсайты. Чем более невероятней ход, тем ценнее. На этом стоит вся наука, вся культура и искусство, разумеется, и т.д. Предсказуемые ходы никому не нужны. Размытость, неточность, приблизительность описаний.» Список использованной литературы 1.Черниговская Т.В. Откуда берется мысль. Лекция [Электронный ресурс // https://www.youtube.com/watch?v=MXxIvvVH6PA (Дата доступа 20.03.2021 г.)