Начало присоединения Сибири. Вхождение Югорской земли в сферу влияния Московского государства

Необходимо выполнить 3 задания, они расписаны в таблице. В первой колонке задание,во второй напротив - комментарий как его выполнять. Для выполнения 1 задания используйте материал предыдущей лекции "Начало присоединения Сибири". Для выполнения 2 и 3 задания можно воспользоваться любой найденное в сети информацией. Выполнять можно в любом формате. Лекция. Начало присоединения Сибири 1. Вхождение Югорской земли в сферу влияния Московского государства «Государство Пелымское». В середине XV в. в бассейнах рек Лозьвы, Сосьвы, Пелыма и Тавды располагалось вогульское Пелым­ское княжество, являвшее собой до­статочно сильное раннегосударственное образование, в состав кото­рого входило на правах вассала кня­жество на Конде. В основе могущест­ва властителей Пелыма лежало его весьма выгодное географическое по­ложение: здесь проходил удобный и относительно короткий Вишерско-Лозьвинский путь из Приуралья в Си­бирь, по которому на протяжении столетий осуществлялась меховая торговля. И хотя в 1450 г, пелымцы на при­зыв мятежного князя Дмитрия Шемяки не откликнулись, уже через пять лет немногочисленное русское насе­ление Приуралья испытало на себе мощь их ударов: в 1455 г. «безвернии вогуличи» напали на Пермь Великую и устроили здесь погром. После это­го возглавлявший вогульское войско пелымский князь Асыка двинулся с верховьев Камы на Вычегду, где убил пермского епископа Питирима и ра­зорил его резиденцию — городок Усть-Вым, а также близлежащие во­лости. С этого времени северо-вос­точная окраина Русского государства становится из-за пелымских набегов местом крайне неспокойным. Ответный удар Москвы. В кон­це марта 1462 г. великим князем Московским и «всея Руси самодерж­цем» стал Иван III. В том же году чере­мисы (мари) вместе с казанскими татарами совершили набег на Устюж­скую землю. Разорив правобережье реки Юг, они захватили в плен много русских людей. Устюжане пустились в погоню и отбили «полон». После это­го Иван III послал «рать на черемису». Великокняжеские воеводы с отряда­ми устюжан, вологжан и галичан про­шли на судах «к Вятке, по Вятке вниз, а по Каме вверх в Великую Пермь». Этот рейд московских войск к предгорьям Северного Урала носил разведочный характер. А менее чем через три года воеводе устюжанину Василию Скрябе было велено вели­ким князем «Югорьскую землю воевати». В этом походе, начавшемся 9 мая 1465 г., помимо московских и устюжских служилых людей, приняли участие «хотячие люди» (доброволь­цы), а также вымский князь Василий Ермолич «с вымичи и вычегжаны». Судя по всему, поход этот был заду­ман как месть пелымцам за их набег 1455 г. Поднявшись по Вычегде и Сысоле до верховьев Камы и перейдя через Уральские горы Вишерско-Лозьвинским путем, ратники Скрябы «Югорскую землю воевали, и полону много вывели, и землю за великого князя привели». В ходе боев в плен были захвачены югорские (очевидно, вогульские) князья Калба и Течик, ко­торых доставили в Москву. «И князь великий их пожаловал югорским кня­жением и отпустил их в Югру, а на них дань возложил и на всю землю Югор­скую». Таким образом, в отношении югричей был использован характерный для московских властей прием, когда представители аборигенной знати «жаловались» их же собственными землями с одновременным возложе­нием на них обязанностей по сбору дани в великокняжескую казну. Обстановка в Северном Приуралье во второй половине 60-х — начале 80-х гг. XV в. Между тем, после того как в 1478 г. Ивану III окончательно покорился Нов­город, а в 1480 г. Русь освободилась от ордынского ига, события на севе­ро-восточных окраинах вновь при­влекли к себе внимание московско­го правительства. Дело в том, что в 1481 г. пелымский князь Асыка в оче­редной раз совершил набег на Пермь Великую. Вогульское войско осадило Чердынь, сожгло Покчу и разорило ок­рестные волости. Князь Михаил Вели­копермский и несколько его сыновей были убиты. Ситуацию изменило не­ожиданное вмешательство оказавше­гося в этих местах отряда устюжан-ушкуйников под командованием Анд­рея Мишнева, который нанес под Чердынью поражение вогулам. Тем не ме­нее урон, причиненный набегом пелымского князя, был весьма велик. Из-за «вогульского разорения» при­шлось даже отказаться от переписи податного населения Перми Великой. Второй зауральский поход московских войск. После этих со­бытий московское правительство решило взять реванш. Уже 25 апреля 1483 г. из Вологды выступила «рать на Асыку на вогульского князя, да в Югру на Обь великую реку». Экспеди­цией командовали посланные из Москвы Иваном III воеводы Иван Сал­тык Травин и соединившийся с ним в Устюге Великом князь Федор Курб­ский Черный, Кроме московских слу­жилых людей, в походе участвовали устюжане, вологжане, вымичи, сысоличи и пермяки. Отправившись из Ус­тюга 9 мая и пройдя Вишерско-Лозь-винским путем за Урал, русское вой­ско вторглось в Пелымское княжест­во. Близ устья Пелыма вогулы, воз­главляемые сыном Асыки князем Юмшаном, были разбиты и укрылись в непроходимых дебрях Конды. Спустившись вниз по Тавде, вое­воды не тронули владений союзника Ивана III тюменского хана Ибака, зато «повоеваша Сибирьскую землю» на Тоболе и Иртыше, где «добра и полону взяли много». Пройдя далее вниз по Иртышу «на великую реку Обь», русские ратники захватили в плен большого казымского князя Молдана и двух сыновей правившего в низовь­ях Оби князя Екмычея — Чалмака и Сонту. Дойдя на судах до устья реки Собь, войско Курбского Черного и Салтыка Травина двинулось север­ным «чрезкаменным» путем на Русь и 1 октября 1483 г. вернулось в Устюг, а 9 ноября добралось до Вологды. Результаты похода 1483 г. Рейд русских войск за Урал вскоре принес свои плоды. Весной 1484 г. в Усть-Вым прибыла делегация от по­бежденного пелымского князя Юмшана, которую возглавляли его шу­рин Юрга, приходившийся сыном уже побывавшему в московском плену югорскому князю Калбе, и сотник «вогулятин» Анфим. В сопровожде­нии пермского епископа Филофея они поехали в Москву и там, встре­тившись с Иваном III, попросили у не­го «опас» (охранную грамоту) для своего князя, также намеревавшего­ся приехать для переговоров в рус­скую столицу. По ходатайству Фило­фея «князь великий Юмшану опас дал и велел ему у себя быти». Обратно к Юмшану владыка Филофей послал вместе с Юргой и Ан-фимом своего слугу Леваша, который повез пелымскому князю охранную грамоту, сам же остался в Москве, так как в начале лета того же года здесь появились прибывшие с берегов Оби югорские послы, которые «били че­лом о полоненных князех Молдане с товарищи, чтоб государь смиловал­ся, отпустил бы их в свою землю». Во главе посольства был кодский князь Пыткей, очевидно находившийся в родстве с Молданом. Владыка Филофей и великокняжеский казначей Владимир Ховрин, получивший от югорских послов богатые подарки соболями, также «печаловались» за пленников. «И князь великий пожаловал тех князей полоненных, отпустил их в свою землю», а они, в свою оче­редь, обещали московскому госуда­рю «правитися во всем» и выплачи­вать дань мехами. С этого же време­ни Иван III дополнил свой титул и стал именоваться ко всему прочему еще и «великим князем югорским». Зимой 1484 возвращавшееся из Москвы югорское посольство вместе с освобожденными князьями и епископом Филофеем прибыло в Усть-Вым. Вскоре сюда же приехали старший сын Екмычея обдорский князь Пынзей и сыновья Молдана. 31 декабря того же года здесь меж­ду русскими, вымичами и вычегжанами, с одной стороны, и казымскими, кодскими и обдорскими князьями -с другой, был заключен мир. Югричи обещали «лиха не мыслити, ни силы не чинити никоторые над пермьскими людьми», а также договорились меж­ду собой о совместных действиях против недружественного им князя Ляба (речь, по всей видимости, шла о югорско-вогульском Ляпинском кня­жестве, располагавшемся в бассейне рек Сыгвы и Северной Сосьвы). Между тем пелымский князь Юмшан, получив охранную грамоту, вы­жидал еще несколько месяцев и лишь 12 августа 1485 г. приехал в Усть-Вым к владыке Филофею, «а с ним вогуличи, тесть его Калба да Ломотко». 1 сентября того же года все они от­правились в Москву. Во время ауди­енции Иван III «жаловал владыку, поч­тив вельми, а Юмшана жаловал же». Подобно югорским соседям, пелым­ский властитель обещал «дани давать великому князю». Третий поход русских ратей за Урал. Важными вехами восточной политики Русского государства стали взятие в 1487 г. Казани и присоеди­нение в 1489 г. Вятской земли. А в самом конце XV в. московское пра­вительство приступило к организа­ции еще одной военной экспедиции в Югорскую землю. Главными ее целя­ми были покорение сохранявшего не­зависимость Ляпинского княжества и наказание пелымцев, не плативших дань. Требовалась также внушитель­ная демонстрация силы бывшим со­юзникам Москвы — тюменским ха­нам, которые стали проявлять чрез­мерную активность в Поволжье. Всего в этом походе принимало участие более четырех тысяч чело­век. Решено было проводить его зи­мой. Поэтому уже с лета 1499 г. в ни­зовьях Печоры, где авангард одного из воевод — князя Петра Ушатого — построил в качестве опорного пункта Пустозерский острог, начался сбор ратных сил. Осенью сюда подошли отряды начальника всего экспедици­онного корпуса князя Семена Курб­ского и воеводы Василия Гаврилова Бражника-Заболоцкого, а также вы-чегжане, вымичи и сысоличи во главе с вымскими князьями Петром и Фе­дором Васильевичами. Поднявшись к устью Щугора и дождавшись снега, войско 21 ноября выступило в путь, разделившись на две неравные час­ти: основная рать под командованием Курбского и Ушатого пошла на лы­жах к горным перевалам по Зырян­ской дороге, а отряд Гаврилова Браж­ника-Заболоцкого, состоявший всего лишь из 300 человек, отправился вверх по Печоре. Пройдя через пере­ход на реке Олеш, он двинулся далее к истокам Северной Сосьвы, а оттуда — на Лозьву и «на князей вогульских на Пелынь». По дороге ратники Курбского и Ушатого «убили на Камени самоеди 50 человек, а взяли 200 оленей. От Камени шли неделю до первого го­родка Лялина», который был взят и разграблен. Вскоре сюда прибыли с Обдора на оленях югорские князья, подтвердившие свою покорность московскому князю. «А от Ляпина шли воеводы на оленях, а рать на со­баках». Пройдя по владениям Ляпинского княжества до устья Северной Сосьвы, войско Курбского и Ушатого многие «городы поимаша, а землю повоеваша, и князев приведоша с собою на Москву». Несколько во­гульских городков захватил на Пелыме и на Конде воевода Бражник-За­болоцкий. Весной 1500 г. обе рати вернулись на Русь. Одним из следст­вий этого похода стало то, что к титу­лу московского государя прибавил­ся новый — «князь Обдорский и Кон-динский». Взаимоотношения Москвы и Югорской земли в XVI в. Вхожде­ние княжеств Нижнего Приобья в со­став Московского государства носи­ло в целом номинальный характер. Их зависимость ограничивалась весьма нерегулярной уплатой дани «со всякого человека по соболю». Та­кое положение дел сохранялось вплоть до второй половины XVI в., о чем свидетельствует царская гра­мота 1557 г., посланная в Югорскую землю, «в Шоркары», заказымскому князю Певгею и «всем князьям Шор-карские земли» (по всей видимости, резиденция большого кодского кня­зя находилась в то время в нынешних Шеркалах). В грамоте, в частности, раскры­вается хорошо отлаженный меха­низм сбора дани с югорских земель. Русские люди, посылавшиеся для этой цели за Урал, должны были на­ходиться под охраной местных кня­зей, их родственников и «лучших людей», которым также предписыва­лось сопровождать в Москву собран­ную пушнину. В случае невыполнения этих условий царь грозил послать на ослушников «рать своя и вострая сабля». В 60—70-е гг. XVI в. выплата югор­ской дани, очевидно, прекратилась. Однако экономические связи с жите­лями Нижнего Приобья продолжали интенсивно развиваться. Спрос на сибирские меха особенно повысился после установления торговых отно­шений с англичанами, осуществляв­шихся через Белое море. В XVI в. Приуралье постоянно подвергалось нападениям то тюмен­ских, казанских и сибирских татар, то пелымских вогулов. Не имея в доста­точном количестве сил и средств для обороны северо-восточных границ государства, московское правитель­ство сделало ставку на частную ини­циативу. Во второй половине XVI в. при поддержке правительства хозяевами обширных территорий в Прика­мье становятся богатые сольвычегодские купцы и солепромышленни­ки Строгановы. Вскоре здесь один за другим стали возникать укрепленные строгановские городки: в 1558 г. — Канкор, в 1564 г. - - Орел-городок (Кергедан), в 1568 г. — Нижний Чусовской, в 1570 г. — Сылвинский и Яйвинский острожки. В зависимости от Строгановых оказались и населявшие эти земли вогулы. В 1572 г. Строгановым было разрешено иметь для обороны своих владений собст­венные военные дружины, а в 1574 г. они получили право строить городки на восточном склоне Урала и в Сиби­ри — по рекам Тоболу, Иртышу и Оби. Дальновидность этой политики полностью подтвердилась, когда Русскому государству пришлось вплотную столкнуться на своих вос­точных рубежах с сильным и опасным противником - Сибирским ханст­вом. 2. Сибирские татары в XVI в. Государство Тайбугидов (1495—1563). После победы над Ибак-ханом бек Мухаммед построил новую столицу — город Сибирь. Для постройки этого города-крепости было выбрано место, укрепленное самой природой, — обрывистый бе­реговой мыс Иртыша. Вну­три крепости располагались дворцы правителей и знати, мечеть, казармы гарнизона. Сибирь была крупным ре­месленным центром, в городе нахо­дились мастерские кузнецов, ору­жейников, бронзолитейщиков, юве­лиров, кожевенников, ткачей, косто­резов. Город Сибирь был крупным центром международной торговли. В нем сосредоточивался весь собранный с подвластных тер­риторий ясак (дань), сюда поступали товары, и прежде всего пушнина, из северных югорских княжеств. Для торга в Сибирь приходили купечес­кие караваны из Средней Азии. На Руси о судьбе Тюменского хан­ства и о созданном на его обломках государстве Тайбугидов было извест­но в этот период очень мало. Территория государства Тайбугидов была значительно меньше преж­него Тюменского ханства. Влияние правителей Сибири распространялось только на оседлое татарское населе­ние южной тайги и лесостепи от Ураль­ских гор до реки Иртыша. В вассаль­ной зависимости от них находились также мелкие остяцкие и вогульские княжества низовий рек Тавды, Тобола и Иртыша. Тюркские племена, коче­вавшие в степях, в этот период подчи­нялись не Сибири — они входили в состав Казахской и Большой Ногайской Орд. Так, известно, что на юге Запад­ной Сибири в первой половине XVI в. находились владения одного из ногай­ских правителей — Шейх-Мамая. В середине XVI столетия в госу­дарстве Тайбугидов было 30 700 «черных людей» — взрослых мужчин, плативших дань. Это соответствова­ло примерно 120—130 тыс. человек всего населения. В период русско-казанских войн (1545—1552 гг.) правители Сибири участвовали в татарской антирусской коалиции. В 1547 г. отряды сибир­ских и ногайских татар совершили на­бег на Пермь Великую. Они дошли до самой столицы края — города Чердыни. Было разорено и сожжено множе­ство деревень, на подступах к Чердыни татары разгромили русский воен­ный отряд, удерживавший здесь за­ставу. Однако вскоре сибирским бе­кам пришлось думать уже не о набе­гах на чужие земли, а об обороне соб­ственных владений. Гибель государства Тайбуги­дов. В 50-е гг. XVI в. под власть Рус­ского государства перешло все Среднее и Нижнее Поволжье: пали Казанское и Астраханское ханства, а чуть позже признала русское поддан­ство Большая Ногайская Орда. В это же время у южных границ государст­ва Тайбугидов появились отряды ца­ревича Кучума, потомка тюменских ханов. Он был отправлен для отвое­вывания владений своих предков верховным ханом Шейбанидов Абдаллахом (Абдуллой II), властителем Узбекского государства в Средней Азии. Кучума также поддержали пра­вители крупнейших кочевых орд - Казахской и Ногайской. Терпящий по­ражение за поражением сибирский бек Едигер, внук Мухаммед-бека, ре­шил обратиться за помощью к рус­скому царю Ивану IV Грозному. В январе 1555 г. сибирские по­слы прибыли в Москву. В обмен на военную помощь против Кучума Едигер-бек был согласен стать вассалом русского царя и платить ему дань «со всякого черного человека по собо­лю». Переговоры затянулись почти на три года. Главной причиной этого ста­ли препирательства по поводу разме­ров дани: Иван IV настаивал на дани в 30 тыс. соболиных шкурок в год, та­тарские же послы, оправдываясь тя­готами шедшей в Сибири войны, ста­рались ее снизить. Наконец в 1557 г. русское правительство утвердило до­говор, согласившись на ежегодную дань в 1000 соболей, а Иван IV приба­вил к своим пышным титулам еще один — «всея Сибирские земли пове­литель». Однако добровольного и бескров­ного присоединения Сибири к Рос­сии не произошло. Едигер-бек не по­лучил самого главного, ради чего он шел на принятие русского подданст­ва, — военной помощи. И случилось неизбежное: в 1563 г. отряды Кучума штурмом взяли город Сибирь и сожг­ли его. Сам Едигер-бек и его брат Бекбулат были убиты. Сибирское ханство. Государ­ство, созданное Кучумом после по­беды над Тайбугидами, не было не­зависимым. Сибирское ханство ста­ло вассальным северным улусом Уз­бекской Шейбанидской державы, столица которой находилась в Буха­ре. Сибирские ханы и не стремились к независимости, так как без под­держки узбекских и ногайских войск они не смогли бы удержаться у влас­ти. В связи с этим верховный хан Шейбанидов мог вмешиваться в их внутренние дела. С самого начала Кучум вынужден был действовать от имени своего от­ца Муртаза-Али, объявленного ха­ном. С 1565 г. сибирский престол занимал старший брат Кучума Ахмад-Гирей. И лишь после его смерти в 1569 г. Кучум наконец-то стал «ца­рем». Сибирское ханство делилось на татарские улусы, где правили подчи­ненные хану мурзы и беки. Кроме то­го, власть ханов распространялась на ряд небольших остяцких и вогульских княжеств. Самыми северными из них были вогульские княжества с центра­ми в городках Кошуки и Табары на ре­ке Тавде и остяцкое Демьянское кня­жество с центром на реке Демьянке, притоке Иртыша. Севернее находи­лись полунезависимые угорские кня­жества: Пелымско-Кондинское, Белогорское и др. Они уже были скорее не вассалами, а союзниками Сибир­ского ханства, тесно связанными с ним торговыми отношениями. Система управления в ханстве была аналогична управлению в дру­гих татарских государствах. Верхов­ным правителем был хан, ставка ко­торого находилась во вновь отстро­енном городе Сибири (Искере). Уп­равление делилось на военное и гражданское. Главнокомандующим армией был кто-либо из членов хан­ской семьи. Армия состояла из хан­ской гвардии, набранной из узбекс­ких и ногайских воинов, а также из ополчения, включавшего отряды вас­салов — татарских феодалов и угор­ских князей. Гражданским управле­нием ханства руководил визирь (карача), назначаемый ханом из числа местной татарской знати. Он ведал сбором дани (ясака) в вассальных улусах и княжествах, рассылая в них сборщиков (даруг). Карача при Кучум-хане владел крупным улусом не­далеко от города Сибири, в устье ре­ки Тобола. В городке карачи были сосредоточены мастерские по произ­водству панцирей, кольчуг и другого снаряжения для ханского войска. Взаимоотношения Сибирско­го ханства и Русского государства. Сразу же после захвата Сибири Кучум прекратил выплату дани Москве. Уже в начале 1564 г. до русских властей стали доходить слухи о враждебных намерениях сибирского правителя: «хвалится де сибирский салтан... идти в Пермь войною». На границах владе­ний Сибири и России стали происхо­дить мелкие стычки. Однако они не пе­реросли в большую войну. Россия, все более увязая в Ливонской войне, не имела достаточных сил для активных действий на востоке. Не желали войны и сибирские ханы, занятые решением внутренних проблем: шла борьба за ханский престол между Кучумом и его братом. А после того как Кучум в конце концов утвердился на престоле и пода­вил сопротивление местных татарских феодалов, он оказался занятым вой­ной со своим южным соседом — ханом Казахской Орды. Поэтому, когда в 1569—1571 гг. возобновились пере­говоры между Сибирью и Москвой, Кучум решил пойти на мир с обяза­тельством выплаты необременитель­ной дани «по прежнему обычаю» (то есть, как при Едигер-беке, — 1000 со­болей в год). Но в 1571 г. Россия потерпела страшное поражение: войско крым­ского хана Девлет-Гирея неожиданно прорвало слабые русские заслоны на южных границах, дошло до Москвы и сожгло русскую столицу. Кучум-хан разорвал только что заключенный до­говор и решился на войну с Россией. В 1572 г. сибирский хан подстрекал к антирусскому бунту марийцев Повол­жья и приуральских вогулов. В 1573 г. в русские владения вторглось сибир­ское войско во главе с Маметкулом, племянником Кучум-хана. Однако, разорив окрестности Чусовского го­родка, оно повернуло назад. И в этот раз большая война не началась. Во-первых, на Кучум-хана произвели впечатление успехи русских войск - разгром крымского хана в 1572 г. под Москвой и подавление марийского бунта. Во-вторых, все еще продолжа­лась война между сибирским и казах­ским ханами. Ситуация изменилась к началу 80-х гг. В 1580 г. казахский хан, враг Кучума, погиб. Новый хан Казахской Орды стал его союзником. Это укрепи­ло намерение Кучума выступить про­тив России. Уверенность сибирского властителя в возможной легкой победе возросла после того, как летом 1581 г. в русских землях начался мя­теж приуральских вогулов, а некото­рое время спустя на Пермь Великую совершил набег пелымский князь Аблегирим. Ободренный случившимся, Кучум-хан решился на большую войну. Русские войска в этот период терпели тяжелые поражения на западных рубе­жах, поэтому правительство не могло выделить дополнительных сил для за­щиты своих северо-восточных владе­ний. В сложившихся обстоятельствах единственным спасительным средст­вом для Москвы оказались казаки.