Метафизический и диалектический виды философского метода

Метафизический и диалектический виды философского метода Прежде всего, стоит сказать, что исторически формирование философского метода происходило с выдвижения близких друг другу по времени возникновения альтернативных подходов к тому, как философски, т. е. с самых общих позиций, в целом (целостно) познавать окружающие человека отдельные предметы и мир. И это не удивительно, а характерно для философии, пытающейся в той или иной неопределенной области познания не только получить возможность, но и сделать ее более продуктивной ‑ действительно обнаружить те или иные свойства предметов. Для чего она и выдвигает различные суждения (а не одно единственное, догматическое, как это часто бывает в обыденной жизни и даже в науке), чтобы отдать предпочтение затем наиболее правдоподобному суждению о чем-либо. Это же произошло и с философским способом познания – существование его в двойственном состоянии. Поэтому необходимо заметить, что исторически философский метод сложился в двух «видах» (подходах) – метафизическом и диалектическом. При этом важно сказать, что сам по себе философский метод един, целостен и наличие в нем, казалось бы, противоположных и противоречащих друг другу подходов вполне естественно. Как уже говорилось, это позволяет уйти от уверенности в том, что мир слишком прост и предсказуем или слишком сложен и непредсказуем, и находится в одном и том же состоянии (либо в устойчивом, либо в изменчивом), и познать его можно одним единственным способом. История философии показала правоту такого «альтернативного» подхода: со временем открылись сильные и слабые стороны метафизики и диалектики, что в целом способствовало развитию философского метода. Но ни один из методов (его возможности) не был отброшен окончательно, сыграв свою положительную роль в развитии философского и специально-научного знаний. Хотя сейчас уже можно сказать какой из видов философского метода, в случае их противопоставления, оказался познавательно более продуктивным, и кто более прав ‑ метафизики или диалектики. Говоря более конкретно, метафизика как философский метод акцентирует внимание на таких действительно существующих характеристиках состояний и процессов объектов реальности, как: устойчивость (сохраняющуюся некоторое время неизменность свойств), обратимость природных и психических процессов, «механическую» обособленность явлений по отношению друг к другу, причинную обусловленность (детерминированность) одних явлений другими явлениями и наличие прямых (механических) и необходимых связей между ними, непротиворечивость явлений и событий природы и психики, линейность поведения объектов и др. Второй, диалектика, наоборот, выделяет в мире его действительно существующие свойства и состояния – абсолютную изменчивость свойств различных объектов, принципиальную необратимость природных и психических процессов, целостность объектов как самих по себе, так и групп, которые из них состоят, не только прямые (необходимые), но и косвенные (случайные) связи между объектами, не только их причинная, но и целевая (телеологическая) обусловленность друг другом, противоречивость природных и психических процессов и состояний, нелинейность поведения объектов и др. Очевидно, что описания этими методами одних и тех же объектов будут противоположными. Тем не менее, в конце 70-х ‑ начале 80-х гг. XX в. и позже, например, физики и химики уже явно стали говорить о перспективности диалектического метода для дальнейшего развития науки, позволяющего видеть мир более адекватно – активным, сложным, целостным, разнообразным, развивающимся и т. д. И все же справедливости ради необходимо сказать, что метафизический метод и взгляд на мир им определяемый, до сих пор полезен в философии и еще пользуется авторитетом в частной науке, т. к. хорошо описывает относительно простые состояния объектов природы и психики. На этом основании, наверное, можно сделать вывод, что метафизика всегда будет востребована, как частный случай диалектики, которая, в свою очередь, вовсе не отрицает наличия в природе и психике человека устойчивых и предсказуемых состояний, таких как, например, вращение планет вокруг солнца, качание маятника или рефлекторная работа организма. Исторически оба метода начинают складываться еще в античности с первых интуитивных суждений Гераклита и его ученика Кратила об изменчивости мира и, наоборот, о его устойчивости у элеатов – Парменида и его ученика Зенона. И происходит это практически одновременно, т. к. Гераклит и Парменид родились в одно время (ок. 540 г. до н. э.) и расцвет их взглядов приходится на 69-ю Олимпиаду, проходившую в 504 г. до н. э. У древнегреческого историка Диогена Лаэртского мы находим упоминание о взглядах этих философов. Итак, оба основоположника метафизического и диалектического подходов к познанию действительности верно отразили свойства природы, тем самым не столько отрицая, сколько дополняя друг друга, дав пищу для дальнейших разработок философского метода и возможность избежать его односторонности: природа сложна, и поэтому в ней встречаются противоположные свойства и состояния – устойчивые и изменчивые, качественные и количественные, однообразные и разнообразные, обратимые и необратимые и т. д. И, главное, что подобное взаимодействие на первый взгляд противоположных методов в дальнейшем повлияло на науку и, прежде всего, на естествознание. Сначала успех сопутствовал метафизике, приведшей к созданию физических теорий Галилея и Ньютона. Что дало возможность говорить о предсказуемом мире, и именно потому, что в нем действуют фундаментальные законы, характеризующие обусловленность (детерминированность) явлений природы друг другом, их обратимость и линейность движения. Интересно, что оба физика использовали диалектическую идею движения, правда, подвергнув ее математической разработке, что позволило выразить движение лишь в механической форме. Конечно, обнаружились и границы метафизики, связанные с необходимым упрощением, или редукцией исследуемого объекта и мира в целом. Как известно, формами метафизического метода является софистика и эклектика. Софистика (от греч. sophos – мудрый; способ вести спор с помощью уловок и вымысла) характеризует односторонний подход к познанию вещи, рассматривая ее не целостно (хотя, в конечном счете, любая наука стремится понять вещь как таковую, т. е. как целое – со всеми ее свойствами и законами), а лишь одну из сторон – какой-либо ее признак, пытаясь по нему сделать вывод о природе всей вещи, преувеличивая, таким образом, его значение. Другое упрощение – эклектика (от греч. eklektos — избранный, отборный; способ познания с использованием всего лучшего), также характеризует односторонний подход к познанию вещи: осуществляется объединение разнородных, внутренне не связанных и в целом несовместимых взглядов, идей и концепций; при этом используются многозначные и неточные понятия и утверждения, ошибки в определениях, а также игнорируются логические связи и обоснования выдвигаемых суждений. Таким образом, эклектика ‑ попытка учесть все стороны изучаемого объекта, но при этом произвольно сочетаются признаки предметов, без выделения их действительных особенностей, характера отношений друг к другу (значимости, влияния и т. д.). Использование вырванных из контекста фактов и формулировок, соединение противоположных воззрений создает видимость оригинального и верного (или хотя бы правдоподобного) постижения действительности. Повторим, что «частичность» софистики, т. е. выделение действительно существующих, но лишь отдельных свойств объектов, рассматриваемых вне связи друг с другом, в эклектике заменяется произвольным конструированием, создающим мнимое впечатление реальности и целостности изучаемого объекта. Повторим, что софистика и эклектика ‑ естественный результат истории развития методов не только строго научного, но и философского познания, давший (и дающий до сих пор) в рамках метафизики свои положительные результаты. Например, софисты сделали необходимую, и поэтому оправданную попытку с помощью сомнения (скептицизма; от греч. skeptikos — исследующий; т. е. рассматривающий с разных сторон) противостоять необоснованной уверенности (догматизму, от греч. dogma – мнение; т. е. некритикуемое утверждение) в своей истинности отдельных философов и философских школ. А эклектики, например, были правы в том, что, выражая стремление считаться со всеми возможными направлениями и путём критики находить в них зерно истины, чтобы лучше обосновать собственной взгляды. Они, как правило, при этом опирались на здравый смысл, т. е. на опытное (практическое) подтверждение своих суждений. Но в XX в. становление нового видения природы и метода ее понимания ‑ диалектики – было связано с разработкой и открытиями квантовой механики. Например, с принципом неопределенности, сформулированным в 1926 г. немецким физиком Вернером Гейзенбергом (1901 – 1976). Согласно этому принципу нельзя точно предсказать поведение объекта: например, измерить его положение и скорость. Можно лишь предполагать варианты положения и скорости изучаемой частицы, которые таким образом становятся случайными. Из этого следовало, что модель мира с устойчивым детерминированным поведением объектов уже невозможна, как это раньше, в первой трети XIX в., предполагал, например, французский математик и физик Пьер Лаплас. Следует добавить, что диалектику так же начинали видеть не только в природе, но и в самом процессе познания. Например, в начале 70-х гг. XX в. бельгийский физик Леон Розенфельд (1904 – 1974) видел описание объектов различной природы и его результат как целостный процесс, неразрывно включающий в себя как исследователя со всеми условиями его наблюдения, так и объект со всей особенностью его свойств. Оба – субъект (наблюдатель) и объект – определяли, таким образом, содержание ожидаемого знания. В прежней же философской традиции, на которую опиралась физика наблюдатель целенаправленно исключался из процесса и результата познания в стремлении сделать их более истинными, т. е. объективными. При этом считалось, что подобное возможно.