Историография международных отношений в СССР во второй половине XX века

Лекция 9. Историография международных отношений в СССР во второй половине XX века. Условия развития и состояние исторической науки в СССР в 1945-1985 гг. Для отечественной исторической науки второй половины ХХ в. наиболее значимыми были два этапа: сер. 1950-х гг. – «хрущевская оттепель» и сер. 1980-х гг. – «перестройка». В первые послевоенные годы в истории преобладала идеологическая трактовка событий. Она не давала возможности для непредвзятого анализа. Коммунистические лозунги предписывали определенную характеристику проблем, событий и персонажей прошлого. Труд историков ограниничивался рамками, которые оп­ределялись партийными постановлениями и выступлениями государственных деятелей. Грани между исторической наукой и политической пропагандой фактически не было. В обществе формирова­лось упрощенное понимание истории, доминировала приукрашенная картина событий и процессов. После смерти И.В. Сталина и доклада Н.С. Хрущева на XX съезде начался процесс переосмысле­ния прошлого. Подчеркивалась необходимость борьбы с догматизмом и субъективизмом в историческом процессе, не отступая при этом от основ марксизма-ленинизма. В послевоенный пе­риод увели­чилось число научных центров, расширилась подготовка кадров, ожи­вились международные связи советских историков. Основу исторической науки составляли университеты и академические институты. Однако число исторических учре­ждений и их штаты были ограничены. Историей международных отношений занимались в Институте истории, Институте славяноведения, Тихоокеанском институте, Институте мировой экономики и международных отношений. Число университетских кафедр, занимавшихся исто­рией международных отношений, было небольшим. Это кафедры в ВУЗах Москвы, Ленингра­да, Казани, Перми, Томска. В первое послевоенное десятилетие немногочисленной была и историческая периодика. Наиболее крупными журналами исторического плана, выходившими в этот период, были: «Вопросы истории», «Известия Академии наук», «Исторические записки». Ограниченным оставался и доступ в архивы. Однако с середины 1950-х гг. ситуация меняется к лучшему. Этому способствовали экономическое восстановление СССР и возросшая активность страны на мировой арене. В это время несколько ослаб идеологический диктат, в науку пришло новое поколение ученых, менее отягощенных догматизмом и знакомых с достижени­ями зарубежной историографии. В больших городах СССР открылись новые университеты - в Калинине, Иванове, Ярославле, Кемерове, Тюмени, Омске, Барнауле, Красноярске. В университетах из кафедр всеобщей истории выделились кафедры новой и новейшей истории стран Евро­пы и Америки. В 1950-е-1960-е гг. появился ряд новых академических институтов - Институт Африки (1959), Институт Латинской Америки (1961), Институт международного рабочего движения (1966), Институт военной истории (1966), Институт США и Канады (1971 г.). Возросла историческая периодика. Появились журналы «История СССР», «Новая и но­вейшая история», «Латинская Америка», «США: экономика, политика, идеология», «Рабочий класс и современный мир», «Мировая экономика и международные отношения», «Международная жизнь», вестники МГУ и ЛГУ. Стали выходить страноведческие ежегодники - французский, германский, испанский, итальянский, британский. При этом все еще была затруднена работа историков с архивными материалами. Лишь в начале 1990-х гг. этот процесс был несколько облегчен. Для международников важнейшее место среди российских архивов имеет Архив внешней политики России (АВПР). 1,5 тыс. его фондов включают 650 тыс. единиц хранения. Это документы российских и зарубежных учреждений периода XVIII-начала XX веков; переписка царс­кого правительства со своими представителями в Европе, Америке и Азии; от­четы русских дипломатов о важнейших событиях в стране их пребывания. В 1990 г. было принято постановление правительства, по ко­торому все документы этого архива, за редким исключением, по истечении 30-и лет считаются рассекреченными. Благодаря этому решению свет увидели документы, находившиеся под грифом «секретно» с конца 1930-х годов. В результате этого в 1990-1992 гг. вышли сборники документов «Год кризиса, 1938-1939» и «Полпреды сообщают», а также долго не издававшиеся очередные тома документов внешней политики СССР, посвященные 1939 году, да­вавшие уточненную картину накануне второй Мировой войны. Большое значение играет Государственный архив РФ (ГАРФ). Его фонды это более трех миллионов единиц. Осо­бый интерес представляет пе­реписка дипломатических, торговых, военных иностранных предста­вителей в России. Не менее интересен и Центральный государственный исторический архив (ЦГИА). Он содер­жит фонды государственных деятелей и центральных учрежде­ний России. В нем собраны материалы о политических и экономических связях с зарубежными странами. В Российском центре хранения и изуче­ния документов новейшей истории (РЦХИДНИ) имеются полные собрания и отдельные материалы из фондов видных дея­телей рабочего и международного социалистического движения и коммунистической мысли: К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ле­нина, И.В. Сталина, А. Бебеля, К. Каутского, К. Либкнехта, Р. Люксембург, А. Грамши и других, коллекции и документы по истории Великой Французской революции и революций 1848-1949 гг., Па­рижской Коммуны, трех Интернационалов и др. Интересные материалы имеются также в Центральном государственном военно-историческом архиве (ЦГВИА), в отделах рукописей Российской государст­венной библиотеки (РГБ), Российской национальной библиотеки (РНБ), Государственной публичной исторической библиотеки (ГПИБ) и др. Историческая наука второй половины ХХ в. внешне представляла собой успешно развивающуюся дисциплину. Основными направлениями советской историографии стали изучение революций нового и новейшего времени, ме­ждународного рабочего и коммунистического движения, антиимпериалистической и национально-освободительной борьбы, вне­шней политики СССР и международных отношений. В целом развитие отечественной историографии в после­военные годы было неоднозначным. С одной стороны, это был период поступательного развития, на­копления материалов, привлечения новых источников, становления новых областей историогра­фии, было создано немало крупных исследований, получивших признание в мире. С другой стороны, превращение марксизма из метода социально-исторического познания в собрание непререкаемых догм, вело к появлению по­верхностных, политически конъюнктурных работ. С 1985 г. с началом «перестройки» наметилось ослабление и постепенное упразднение един­ственно дозволенной коммунистической идеологии. Однако слом прежних исторических представлений был сопряжен с огромными трудностями. Процесс устранения истори­ческих искажений начался лишь с наиболее явных и одиозных про­явлений. В результате в середине 1980-х гг. среди советских историков определились три подхода к обновлению исторической науки. Большая часть исследователей заняла консервативные позиции, выступая за поверхностное исправление прежних методов, не поступаясь принципами и отвергая саму идею обновления. Другая часть историков, настроенных нигилистически, требовала разрушения всей прежней исторической науки, не находя в ней ничего, до­стойного сохранения. Наконец, третья группа историков выступила за критический анализ прошлого, учет позитивных и негатив­ных уроков развития, документальную аргументированность выводов. Вместе с тем, эта группа, выдвинув столь верные принципы, ратовала за их воплощение лишь на основе марксистско-ленинской методологии. Общая история международных отношений. В исследова­нии истории международных отношений, особенно новейшего времени, накопилось много нерешенных проблем. Многие вопросы ждали своего времени. После войны публикация архивных документов в СССР и за рубежом значительно расширилась, что создало хорошую источниковую базу для развития истории международных отношений. Раннему периоду нового времени посвящена книга Б.Ф. Поршнева (Франция, Английская революция и европейская по­литика в середине XVII в. М., 1970). В ней дается обстоятельная картина постепенного становления англо-французского соперничества за преобладающее влияние в Европе. Автор подчеркнул, что Тридцатилетняя война в сфере международного положения фактически закончилась вничью. Не произошло преобразо­вания Европы в пользу ни одного, ни другого из столкнувшихся военно-политических блоков. Положение в Европе в посленаполеоновскую эпоху, реакционность Священного Союза и нежелание великих держав согласить­ся на Венском конгрессе с проектом объединения Германии хорошо показа­ны в работах Л.А. Зака (Англия и германская проблема. М., 1963; Монархи против народов. Дипломатическая борьба на развалинах наполео­новской империи. М., 1966). Серьезные про­тиворечия, разделявшие страны-победительницы Наполеона, раскрыты в работах, посвященных отношениям России с Великобританией и Францией (Сироткин В. Г. Дуэль двух дипломатий. М., 1966; Виноградов В. Н. Великобритания и Балканы: от Венского конгресса до Крымской войны. М., 1985.). Вместе с тем, пока нет значительных исследований по русско-прусским, русско-австрийским, австро-прусским отношениям этого периода. Это при том, что в 1920-е гг. XIX в. во время обострения Восточного вопроса эти от­ношения имели огромное значение, особенно – тесное сотрудничество России и Пруссии. Внимание многих ав­торов привлекала и проблема Балкан. Среди этих работ выделяется моно­графия И.С. Галкина (Дипломатия европейских держав в связи с освободи­тельным движением народов Европейской Турции в 1905-1912 гг. М., 1960.). Автор осветил методы национального угнетения народов Балкан Османской империей, показал соотношение национально-осво­бодительного и социального движения в Албании, Греции и Македонии. Материалы из Архива внешней политики России позволили историку подробно показать активную политику Великобритании, Австро-Венгрии, России, Франции и Германии, направленную на расширение сферы своего вли­яния в этом регионе. Детально исследован и другой регион напряженности – Дальний Восток. Наиболее полно сделал в своей книге А.Л. Нарочницкий (Колониаль­ная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895. М., 1956). Он не ограничился изучением дипломатичес­ких событий, а увязал их с внутренними социально-экономическими и политическими проблемами. Справедливо подчеркнув за­хватнические агрессивные цели Великобритании и Франции, автор представил внешнеполитический курс царской России в несколько идеализированном виде. Трудно согласиться с утверждением, будто активность царизма в регионе объясня­лась только тем, что он опасался превращения Китая и Кореи в страны, зависимые от Англии и Франции, а сам не вынашивал планов захватнической политики на Тихом океане. Фундамен­тальным исследованием дипломатии в годы Первой Мировой войны является книга Ф.И. Нотовича (Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. М.-Л., 1947.). Вместе с тем работа требует уточнений в свете опубликованных позднее архивных материалов. Международные отношения после 1917 г. освещены в советской науке с политизированных позиций. Никто из исследователей не вышел за рамки па­ртийных директив и той трактовки событий, которая давалась в офи­циозном двухтомнике «История внешней политики СССР» (М., 1966-1971). Уже само положение его главных редакторов (секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев, министр иностранных дел А.А. Громыко, акаде­мик В.М. Хвостов) исключало какие бы то ни было крити­ческие суждения относительно многочисленных искажений и умолча­ний, содержащихся в этом труде. Поэтому работы, выходившие в данный период, не давали возможности воспроизвести реальные события мировой политики. Особенно это касалось характера второй Мировой войны на ее начальном этапе в 1939-начале 1941 гг. Упорно отрицался сговор Гитлера и Сталина - в августе 1939 г. Советско-финляндская война 1939 г. трактовалась как справедливая и оборонительная со стороны СССР, а включение прибалтийских государств в состав СССР изображалось как свободное волеизъявление их населения. (Сиполс В. Я. Советский Союз в борьбе за мир и безопасность. 1933-1939. М., 1974; Галкин А. А., Мельников Д. Е. СССР, западные державы и германский вопрос. М., 1966;). Односторонне исследовались проблемы происхождения «холодной войны». Вся ответственность за противостояние двух сверхдержав возлагалась на США и на фултонскую речь Черчилля (Кунина А. Е., Марушкин Б. И. Миф о миролюбии США. М., 1960.). Однако ход истории, развал СССР, крах социалистической системы поставил иную задачу - исследовать международные от­ношения без тенденциозности, без идеологических стереотипов, на ос­нове всесторонне документированных доказательств. Франковедение – одна из наиболее развитых отраслей исторической науки СССР. Объясняется это давними связими России и Франции, прочными научными традициями в изучении истории Франции. В изучении внешнеполитической истории Франции наибольший ин­терес советских историков вызывала тема франко-русских отношений. Исследованиями были охвачены важнейшие периоды взаимоотношений двух стран: Франция и Россия в период революции 1789 г. (Штранге М. М. Русское общество и Великая французская революция. М., 1956; Джеджула К. Е. Россия и Великая французская революция конца XVIII в. Киев, 1972; Итенберг Б. С. Россия и Великая французская революция. М., 1988; Великая французская революция и Россия. Под ред. А. В. Адо и В. Г. Сироткина. М., 1989.); дипломатические связи в наполеоновскую эпоху (Сироткин В. Г. Дуэль двух дипломатий. М., 1961.), франко-русские отношения в 1820-1830-х гг. XIX в. (Орлик О. В. Россия и французская революция 1830 г. 1968; она же. Передовая Россия и революционная Франция в первой половине XIX века. М., 1973.), Парижская Коммуна и Россия (Кунисский С. Д. Русское общество и Парижская Коммуна. 1962; Итенберг Б. C. Россия и Парижская Коммуна. М., 1971.). Крупным исследователем франко-русских межгосударственных отношений конца XIX в. являлся историк А.З. Манфред (Образование франко-русского союза. М., 1975). Манфред был одним из первых советских историков, получившим доступ к мате­риалам французского МИДа. В этой связи его работу отличает богатая источниковая база. В своем произведении автор рассмотрел геополитические, международные и экономические предпосылки союза двух стран. Центральной идеей монографии историка была его мысль об извечной ценности франко-русского союза – идея, несомненно, навеянная опытом двух мировых войн. В работах о франко-русских отношениях наряду с государствен­ными связями большое место уделялось и связям общественным: рассматривалось влияние французской революции 1789 г. на общественную мысль Рос­сии, приводились материалы об участии россиян в июльской революции 1830 г., разрабатывалась тема франко-рус­ских культурных связей. Под новым углом зрения освещалась и история межвоенной Франции. В рамках данного периода привлекает внимание деятельность крупного специалиста по современной Франции Ю.И. Рубинского (Тревожные годы Франции. Борьба классов и партий от Версаля до Мюнхена (1919-1939). М., 1973). Автор, стремясь выявить причины поражения Франции в 1940 г., приходит к выводу, что они лежат в социальных противоречиях, раскалывавших французское общество на протяжении всего периода после первой Мировой войны. Германистика. История Германии изучалась в отечественной науке выборочно. Если говорить о работах советских историков, посвященных новому времени в истории Германии, то здесь особое внимание исследователей прив­лекали две проблемы – немецкое рабочее и социалистическое движе­ние и внешняя политика кайзеровской империи. Работы, посвященные внешней политике кайзеровской Германии, отличало преувеличение степени ее агрессивности. Это было связано с ленинской теорией империализма, согласно которой Германия неизбежно должна была развязать войну за передел мира. Это преувеличение началось уже в первой крупной монографии по данной проблеме – книге А.С. Ерусалимского (Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века. М., 1948). Хотя ав­тор и не использовал немецкие неопубликованные архивные документы, он сумел увидеть в череде отдельных и противоречивых событий неожиданные переплетения континентальных и колониалистских линий немецкого внешнеполитического курса. Ерусалимский показал, что руководи­тели германской внешней политики зачастую не предвидели совершенно неожиданных ее пос­ледствий и в результате попадали в зависимость от ими же самими созданных, а затем вышедших из-под их контроля, обстоятельств. Проблеме внешнеполитического курса Германии была посвящена и другая книга А.С. Ерусалимского (Бисмарк. Дипломатия и милитаризм. М., 1968.). В ней автор попытался выявить заро­дыши мировой политики Германии еще в недрах внешнего курса канцлера. Историк затронул проблему возрастания роли милитаризма во всей системе рейха и показал, что хотя Бисмарк всегда опирался на учет реальной расстановки сил в Европе и противодей­ствовал воинственному пылу генерального штаба, его политика, основанная на перманентном использовании военных угроз, не могла не привести к переходу инициативы в руки военщи­ны. Советские историки занимались изучением и более позднего периода истории внешней политики Германии. В частности, ее экспансионистские устремления на Ближнем Востоке в конце XIX-начале XX вв. показаны в работах историка А.С. Си­лина (Экспансия Германии на Ближнем Востоке в конце XIX века. М., 1971; Экспансия германского империализма на Ближ­нем Востоке накануне первой мировой войны (1908-1914). М., 1976.). В них автор подробно раскрыл проникновение Германии в Османскую империю сначала в форме военного сотрудничества и поставок оружия, а затем посредством железнодо­рожного строительства. Ав­тор показал, как накануне первой Мировой войны резко возросло военно-политическое давление Германии на Тур­цию, которая стала ареной деятельности многих немецких финансово-промышленных групп. Силин отметил, что британский и французский капи­тал имели в Турции более сильные позиции, чем немецкий, но Германии удалось это компенсировать своим определяющим влиянием на турецкую армию и правящую верхушку во главе с султа­ном. Германская экспансия в другом регионе в Юго-Восточной Европе освещена в книгах Б.М. Туполева (Экспансия германского империализма в юго-восточной Европе в конце XIX-начале XX в. М., 1970; Германский им­периализм в борьбе за "место под солнцем". М., 1991.). Исследователь показал, что основой этой экспансии был вывоз промышленного и ссудного капитала в Австро-Венгрию и Румынию, которые в результате попали в финансово-экономическую зависимость от Германии. Туполев отметил, что в немецкой экспансии, не только в Европе, но и в других регионах, сложились два направления – прямо аннексионист­ское, которое объединяло крупное юнкерство и магнатов тя­желой индустрии, и экономическое, предпочитавшее мирные методы экспансии и представленное крупными банками, химическими и элект­ротехническими компаниями. Автор, используя отечественные и немецкие архивы, дал обстоятельную характеристику экономи­ческих аспектов германской экспансии. Оценивая общее состояние современной германистики, следует отметить ряд проблем в ее развитии. За последние годы не появилось фунда­ментальных исследований по истории внешней политики Германии. Современные проблемы внешней политики ФРГ освещаются лишь в публицистике и популярной литературе. До сих пор неисследованными или малоисследованными остаются Тридцатилетняя война, идеология национал-социализма, проблема раско­ла Германии, исторические связи России и Германии. Американистика является одной из самых молодых и динамично развивающихся отраслей отечественной исторической науки. Ее формирование началось еще в 1920-1930-е гг. Развитие исторических знаний, рост роли США после второй Мировой войны, противостояние СССР и США усилили потребность в глубоком изучении истории страны. Однако условия для этого в конце 1940-х начале 1950-х гг. были еще неблагоприятными. Идеологический пресс и «холодная война» деформировали подход к историческим исследованиям, особенно это касалось работ по внешнеполитической проблематике, рабочему и коммунистическому движению. Документальная база оставалась слабой, число исследований малым. Лишь после смерти И.В. Сталина наступила либерализация творческой деятельности в исторической науке, в том числе и в американистике. Первым научным центром стал американский сектор Института всеобщей истории АН СССР, созданный в 1953 г. В 1968 г. организован Институт США АН СССР. В 1977 г. на историчес­ком факультете МГУ была основана лаборатория по истории США. В результате подготовки большого числа квалифицированных специалистов увеличился выпуск научной литературы. Полезную роль в повышении профессионального уровня сыграли советско-американские научные контакты: симпози­умы, межуниверситетские обмены лекторами. По истории внешней политики США нового времени существует немалая литература. В ее центре проблема американской экспансии в конце XIX-начале XX веков в бассейне Тихого океана, на Дальнем Востоке и в Латинской Америке. Своего рода эталоном исследований по внешней политике США стали работы А.А. Губера (Филиппинская рес­публика и американский империализм. М., 1948) и А.Л. Нарочницкого (Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Вос­токе, 1860-1895. М., 1956). Эти работы были основаны на глубоком изучении документов со­ветских архивов и американских государственных доку­ментов, в научный оборот был введен широкий круг новых материалов. Историки проанализировали внешнюю политику США, отталкиваясь от ленинского постулата ее обусловленности перерастанием американского ка­питализма в монополистическую стадию. В этой связи исследователи стремились показать экономические и стратегические интересы США в том или ином ре­гионе. В этот период всесторонне была изучена и доктрина «откры­тых дверей» в Китае, пролагавшая путь экономической экспансии США. Разработкой данного аспекта занимались историки А.А. Фурсенко (Борьба за раздел Китая и американская докт­рина открытых дверей. М-Л., 1956), Р.М. Бродский (Американская экс­пансия в Северо-Восточном Китае, 1898-1905. М., 1965), С.Б. Горелик (Политика США в Маньчжурии в 1898-1903 гг. и доктрина "открытых дверей". М., 1970). Другая группа исследователей сосредоточилась на изучении борьбы США за ов­ладение рядом островов на Тихом океане. Наибольшее внимание было приковано к экономи­ческой и политической экспансию США на Гавайских островах с на­чала XIX в. до аннексии их в 1898 г. Эту тему затрагивали Г.П. Куропятник (Захват Гавайских островов США. М., 1958) и Д.Д. Тумаркин (Гавайский народ и американские колонизаторы, 1820-1865. М., 1971). Значительное количество работ появилось и по истории взаимоотношений США со странами Латинской Амери­ки. Одной из первых бы­ла монография Л.И. Зубока (Империалистическая политика США в стра­нах Караибского бассейна. М.,1948). Вслед за ней вышли в свет исследования, посвященные испано-американской войне 1898 г., ин­тервенции США в зоне Панамского перешейка, вмешательству США в мексиканскую революцию 1910-1917 гг. Одной из наиболее известных работ по данной тематике является книга Н.Н. Болховитинова (Доктрина Монро (Происхождение и характер). М., 1959). В ней автор выступил против сложившихся представле­ний об угрозе интервенции Священного Союза в Латинскую Америку в начале 1920-х гг. XIX в. и связал появление доктрины Монро с внутренними потребностями развития капитализма и плантацион­ного рабства в США. Болховитинов стремился показать противоречивый характер докт­рины Монро, переплетение в ней антиколониальной направленности с экспансио­нистскими тенденциями. Одновременно изучается формирование внешнеполитической идеологии США на рубеже XIX-XX вв. Исследованию вопроса посвящена монография И.П. Дементьева (Идейная борьба в США по вопросам экспансии (на рубеже ХIХ-ХХ вв.). М., 1973). В этой работе показано формирование экспансионистской идеологии США в сфере исторических, социологи­ческих и теологических теорий, дается анализ концепции «американской исключительности». Успешно изучается история взаимоотношений России и США. Крупнейшим авторитетом в этой области являет­ся, упомянутый выше, Н.Н. Болховитинов. Его работы, (Становление русско-американских отношений, 1775-1815. М., 1966; Русско-американские отношения, 1815-1832. М., 1975), основаны на изучении материалов архи­вов обеих стран и получили международное признание научной общест­венности. Тему российско-американских отношений в области экономических, культурных и других связей продолжили Г.П. Куропятник (Россия и США: экономические, культурные и дипломатические связи, 1867-1881. М., 1981), А.А. Фурсенко (Нефтя­ные тресты и мировая политика. 1880-е годы-1918. М.-Л., 1965), В В. Лебедев (Русско-американские экономические отношения (1900-1917 гг.). М., 1964), Р.Ш. Ганелин (Россия и США, 1914-1917. Л., 1969). Большой шаг вперед отечественная историография сделала и в изучении истории внешней политики США в новейшее время. Обстоятельно разработана исто­рия внешней политики США в межвоенный период, в частности, роль США в созда­нии Версальско-Вашингтонской системы, отношение к Лиге Наций, изоляционизм 1920-х годов. Важной внешнеполитической темой стали советско-американские отношения. Они начинаются с исследования политики США по отношению к Советской России и американского участия в интервенции. Если в советской литературе 1920-1930-х гг. США представлялись второстепенным ее участником, то в 1940-1950-х гг. произошел резкий поворот. В условиях «холодной войны» и обострения международной напряжен­ности появилось работы, чьи авторы стремились доказать, что США являлись самым непримиримым врагом Советской России и наиболее активным участником вооруженной интервенции. Среди таких авторов назовем А.В. Березкина, А.В. Гулыгу, А. Геронимусу. В работах, вышедших в конце 1960-х - начале 1970-х гг. и написа­нных с менее предвзятых позиций, наблюдается отход от столь одиозного толкования событий. Исследователи Е.И. Попова (Политика США на Дальнем Востоке (1918-1922). М., 1967), Л. Гвишиани (Советская Россия и США (1917-1922). М., 1970), М.И. Светочев (Империалистическая интервенция в Сибири и на Дальнем Востоке (1918-1922), Новосибирск, 1983.) в своих исследованиях отмечают наличие различных группи­ровок в американском руководстве, указывают на колебания в политике США по отношению к России и выявляют противоречия в лагере государств-участников интервенции, что существенно ограничивало размах вооруженного вмешательства. Из работ, посвященных внешней политике США в период второй Мировой войны выделяются монографии Д.Г. Наджафова (Нейтралитет США 1935-1941. М., 1990) и Г.Н. Севостьянова (Европейский кризис и позиция США. 1938-1939. М., 1992). Как известно, в советской историографии господствовал взгляд, согласно которому Англия и Франция, за спиной которых стояли США, подталкивали фашистскую Германию к агрессии против СССР. В результате конфликт, приведший к войне, сводился к противоречиям между социализмом и капитализмом. Исследователь Наджафов выдвинул точку зрения, что реальный конфликт состоял в противоречиях между демократией и тоталитаризмом. Автор критикует политику нейтралитета США и считает, что ее корни лежали в традиционном американском изоляционизме, но в новых условиях она была ошибочной. И, тем не менее, развитие событий, подчеркивает автор, привело США в лагерь антифашистской коалиции. Работа Севостьянова затрагивает сложнейшие проблемы самого кануна войны. Автор показывает механизм выработки и осуществления внешней политики в СССР, США, Англии, Франции, Германии, Италии и ряде других стран. На важнейший вопрос - кто виноват в том, что фашистская агрессия все же была развязана, Севостьянов отвечает , что вина в большей или меньшей степени лежит на всех участниках будущей антигитлеровской коалиции. Документальная база монографии обширна, в ее основе лежат архивы США и России. Когда на смену сотрудничеству СССР и США в годы второй Мировой войны пришла конфронтация, получившая название «холодной войны», советско-американские отношения оказались в центре международных отношений. Это противостояние определило идеологизированность и политизацию исторических работ, наложило отпечаток на методы анализа, затронуло различные аспекты осве­щения послевоенной внешней политики США. В советской историогра­фии утвердилась точка зрения, что основной задачей внешней политики США в 1940-1950-х гг. было стремление не допустить социалистических революций в Западной Европе. Активно проводилась мысль о стремлении правящих кругов США к мировому господству. Советские историки писали о мессианстве американской внешнеполитической мысли, об антикоммунизме как движущей силе процесса формирования американской внешней политики. Лишь в начале 1990-х гг. в отечественной американистике наметился отход от односторонних обвинений США в возникновении «холодной войны» и утверждается идея об обоюдной ответственности США и СССР за эту конфронтацию. Следует отметить, что основательных работ о «холодной войне» пока нет, но существует немало исследований, анализирующих различные ее аспекты. Одна из таких работ - монография В.Л. Малькова (Манхэттенский проект. М., 1995). Работа построена на анализе материалов архивов США и Архива внешней политики России. Автор доказывает, что атомное оружие в США было создано отнюдь не для поражения Японии, а с целью использования «атомной дипломатии» для давления на СССР. Это вызвало ответную форсированную работу Советского Союза над созданием аналогичного оружия. В результате военное соперничество двух великих держав отравляло общественную атмосферу, породило шпиономанию и ксенофобию, что и стало важным фактором начала «холодной войны». Латиноамериканистика - самая молодая отрасль исторической науки. В дореволюционной России история ЛА фактически не изучалась. Это было следствием слабого развития политических, экономи­ческих и культурных связей Росси с государствами региона. Изучение истории ЛА нача­лось лишь в советское время, с конца 1920-х гг. После второй Мировой войны, когда отношения СССР со странами ЛА расширились, появилась необходимость их лучшего знания, и изучение истории ЛА продвинулось вперед. Рубежом, определившим сдвиг в изучении истории стран ЛА, стала середина 1950-х гг. Критика Сталина, демократическое движение в ЛА, победа кубинской революции вызывали интерес общественности. В эти годы произошли важные изменения в организации рабо­ты латиноамериканистов. В 1961 г. в Институте истории АН СССР был образован сектор истории стран ЛА. Для разработки современных проблем латиноамериканистики в Академии наук был создан Институт Латинской Америки (ИЛА). С 1969 г. стал издаваться журнал «Латинская Америка». Исследования велись в Институте этнографии, Институте мировой экономики и международных отношений, Институте международ­ного рабочего движения. Большую роль в подготовке молодых специалистов сыграла кафедра новой и новейшей истории МГУ. Все это привело к росту исследовательской работы. Были созданы работы, охватывающие широкий круг проблем. Изучение международных отношений и внешней политики стран ЛА – существенное направление деятель­ности историков-латиноамериканистов. Особое внимание уделялось взаимоотношениям США со странами ЛА, исторической эволюции внешней политики США, начиная с завоевания латиноамери­канскими странами независимости и до современности. Существующая по данной проблематике историческая литература весьма обширна. За послевоенные годы опубликовано около 160 работ, посвященных взаимоотноше­ниям США с их южными соседями и современной политике стран региона на мировой арене. Наиболее подробно проблемы развития латиноамериканской политики США в межвоенный период, ее эволюция от интервенционизма к политике «доброго соседа» прослежено в работах С.А. Гонионского (Латинская Америка (1939-1945). Очерки дипломатических отношений. М., 1960.) и И.И. Янчука (Политика США в Латинской Америке (1939-1945) М., 1975;. Политика США в Латинской Америке (1918-1928). М., 1982). Проблемы послевоенных отношений США со странами Латинской Америки привлекли особое внимание исследователей. Наряду с работами, содержащими общую характеристику латино­американского курса США, исследователи уделяли внимание и его отдель­ным аспектам: идеологическим и политическим концепциям, лежащим в основе внешнеполитического курса США, их экономической и военной политике в Южной Америке (Глинкин А.Н., Мар­тынов Б.Ф., Яковлев П.П. Эволюция латиноамериканской политики США. М., 1982; Вольский В. В. Латинская Америка, нефть и независимость. М., 1964; США и Латинская Америка. М., 1978; Федоренко Е. Н. Транс­национальные корпорации США в Латинской Америке. М., 1975.). Менее изучены двухсторонние от­ношения США и отдельных государств ЛА. Исключение составляет лишь политика США в отношении Мексики и Кубы. В рамках данных работ освещены такие важные темы как война США про­тив Мексики в 1846-1848 г., отношение США к мек­сиканской революции 1910-1917 гг., политическая и экономическая активность США на Кубе в начале XX века. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что латиноамериканские государства все активнее выступают в исследованиях не только как объект внешней политики великих держав, но и как самостоятельные субъекты международных отношений. Коллектив ученых ИЛА в этой связи подготовил ряд иссле­дований о тенденциях развития межгосударственных отношений в Южной Америке за послевоенные десятилетия (Некоторые вопросы межлатиноамериканских отношений. Отв. ред. А. С. Ковальская. М., 1976; Межгосударственные отношения в Ла­тинской Америке. Отв. ред. А. Н. Глинкин. М., 1977; Внешняя политика стран Латинской Америки после второй мировой войны. Отв. ред. Б. Н. Гвоздарев. М., 1975.). В этих работах под­нимаются такие проблемы, как сотрудничество стран региона в борь­бе против трансконтинентальных корпораций за контроль над при­родными ресурсами, движение за коллективную безопасность на кон­тиненте и т.д. Опубликованы также монографии о внешней политике отдельных государств: Аргентины, Чили, Перу. Прогресс в изучении истории стран ЛА очевиден. Отечественная латиноамериканистика стала зрелой отраслью исторического знания и уверенно вышла на международную арену. Ранее в изучении ЛА доминировали Испания и США. В результате все это определило значительный интерес за рубежом к разработкам отечественной латиноамериканистики. В странах ЛА, США и Европы появились переводы отдельных моногра­фий; нередки публикации статей историков-латиноамериканистов в зарубежных научно-политических журналах. Выросли международные научные связи отечественных латиноамериканистов. Если ранее прева­лировали научные связи с латиноамериканистами Восточной Европы, то в 1980-е гг. усилились контакты с исследовательскими центрами ЛА, США и Западной Европы. Были заключены соглаше­ния о научном сотрудничестве с университетами Колумбии, Венесуэ­лы, Аргентины, Мексики, Ассоциацией латиноамериканских ис­следований (США). Таким образом, несмотря на большое количество работ по истории международных отношений, особенно новейшего времени, все еще имеется целый ряд неизученных вопросов. Это относится, в частности, к таким про­блемам как влияние научно-технической и информационной революции на международные отношения, военные конфликты и кризисы второй половины XX в., современные международные экономические отношения, влияние на них демографических сдвигов и интеграционных про­цессов, сотрудничество и противоречия трех экономических центров современного мира - США, Японии и Западной Европы, кризисы в от­ношениях между отдельными странами социалистической системы. Из сюжетов более раннего времени слабо изучены международные отношения XVIII в., проблемы складывания военно-политических союзов в конце XIX-начале XX вв. и взаимоотношения между их участниками, балканская проблема в годы первой Мировой войны, роль Версальской системы в международных отношениях межвоенного периода, дипломатия нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии, роль и место ЛА в системе международных отно­шений нового и новейшего времени и др. Поле деятельности для историографии международных отношений весьма обширное.