Начало периодической печати и появления первых журналов
Начало русской периодической печати относят ко времени Петра I, к началу $XVIII$ века, когда в Москве стали выходить «Ведомости» – первая «общественная» газета (тираж ее колебался от 300 до 4 тысяч экземпляров). Она просуществовала до 1727 г., после чего первопрестольная столица более чем на четверть века осталась без своего городского издания.
Единственным средоточием русской периодики в этот период являлся Петербург, первое издание в котором (также «Ведомости»), начинает выходил, с 1711 г. В конце 20-х закрывается и оно, но одновременно организуется два других. И до середины 50-х гт. $XVIII$ в. вся периодическая печать России ограничивается одной-двумя петербургскими газетами.
Первый короткий подъем газетно-журнального дела приходится на конец 50-х – начало 60-х гг., когда число питерских изданий на несколько лет возрастает до четырех, а в Москве их появляется шесть (4 из них, впрочем пришлось ждать недолго – уже в 1769 г. число петербургских газет и журналов выросло до десятка. И с этого момента, несмотря на недолговечность большинства открываемых изданий, их число в северной столице не опускается уже ниже 4-5. Подъем московской периодики отстает примерно на десятилетие и приходится на конец 70-х гг.
Возникновение частной периодики
С 1759 года начинают издаваться частные журналы:
- «Трудолюбивая пчела» (А.П. Сумароков);
- «Полезное увеселение» (М.М. Херасков);
- Трутень» (Н.И. Новиков),
- «Всякая всячина» (фактически руководила Екатерина II)$
- и др.
Литературные и сатирические журналы второй половины $XVIII$ века были адресованы разным категориям читающей публики, порой были оппозиционными правительству, часто вступали в полемику между собой.
Во второй половине $XVIII$ века были заложены основы отраслевой и научной периодики. Первым таким изданием стали «Труды Вольного Экономического общества» (1765 – 1915).
Распространение русской периодики в провинции
Как видим, география русской периодики, ограниченная двумя столицами, не отличалась сложностью.
Первым провинциальным центром, попытавшимся издавать свой журнал стал Ярославль. В 1786 г. здесь увидел свет «Уединенный пошехонец Ежемесячное сочинение на 1786 год».
Год спустя это же издание вышло под названием «Ежемесячное сочинение издаваемое в Ярославле на 1787 год». Характерно, что сама ориентация на местную тематику как необходимое качество провинциального издания было уловлено с самой начала. Ярославские издания оказались разовыми, так, по сути, и не став периодическими. Но начало было положено.
Спустя два года аналогичные издательские опыты были предприняты в Тобольске. Здесь 1789-1791 гг. выходил журнал под названием «Иртыш, превращающийся в Ипокрену» а в 1793-1794 другой «Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная, историческая и увеселительная...». Тобольские издания оказались чуть долговечнее ярославских (по крайней мер они не ограничились одни выпуском). Но до векового рубежа не дотянули и они.
Николай Иванович Новиков как выдающийся русский журналист
Н.И. Новиков (1744–1818) олицетворял русское просветительство со всеми его лучшими чертами – обличением помещичьего произвола, сочувствием к крестьянам, гуманностью, патриотизмом, любовью к просвещению.
Он верил в просвещенного монарха и благотворную роль воспитания в переустройстве общества. Новиков не оставил обширных сочинений с изложением своих взглядов. Он выразил их в просветительской издательской деятельности.
В сатирическом журнале «Трутень», выходившем с эпиграфом «Они работают, а вы их труд ядите», он обрушился на «жестокосердие» помещиков. Смело Новиков вступил с полемику со «Всякой всячиной», журналом, за изданием которого стояла сама императрица, осмеивая безликость «улыбчивой» сатиры.
После закрытия «Трутня» Новиков продолжил критику крепостничества и защиту крестьян в журнале «Живописец», обличение галломании дворянства в журналах «Пустомеля» и «Кошелек». Объектом сатиры в новиковских журналах были не только дворянство, опора империи, но и государственная система, построенная на взяточничестве, казнокрадстве и судебном произволе. Новиков видел причину тяжелого положения крестьянства в крепостной зависимости, но не предлагал путей искоренения существовавшего положения, кроме воспитательных мер. Ему казалось, что можно убедить монарха и помещиков в негуманности крепостничества и деспотизма, и власть восстановить справедливость.
