Веб-кастинг

термин, введённый М. Вебером для обозначения теоретически сконструированной социальной реальности, которая выражает общие ценностные установки своего времени и является рационально правильной. И.Т. – это не то, что есть в действительности, а своеобразный «эталон» вообра жаемого явления или действия, как если бы оно имело место в идеальных усло виях для своего времени. Вебер и его последователи использовали И.Т. как своеобразный метод познания общества: с помощью этой теоретической конст рукции можно судить о степени расхождения идеала и реальности.

социологи в известной мере пренебрегали анализом времени, несмотря на то, что они внесли значительный вклад в анализ пространства своими исследованиями в области социологии города и регионализма. Э. Дюрк гейм (Durkheim, 1912) при анализе феномена классификации в своей социологии религии рассматривал время как коллективное представление. Время, с его точки зрения, это не априорная, а социальная категория. Сходными исследова ниями по антропологии времени занимались такие ученые, как М. Мосс, изучавший эскимосское общество (Mauss, 1906), и Э.Э. Эванс-Причард, анализировавший культуру африканской народности нуэр (Evans-Pritchard, 1940). Антропологи исследовали кросс-культурные вариации в методах, с помощью которых общества измеряют последовательность и продолжительность. В традиционных обществах время измерялось повторением религиозных событий или праздников в рамках священного календаря; в обществах современных время измеряется чередой единиц в линейном понимании. Точность при измерении дифференцированных единиц времени или представление о длительном периоде редко встречаются в традиционных обществах. В китайской и арабской цивилизациях использовались водные и солнечные часы. В Китае с помощью водных часов регулировали орошение и подачу воды. Арабские солнечные часы использовались для упорядочения ежедневных молитв мусульман. Точное представление о времени имеет существенное значение для функционирования городской цивилизации. Например, исследование протестантских сект М. Вебера (Weber, 1930) показало, что точный расчет времени был фундаментальной чертой организации труда при капитализме. К середине XIX в. изготовление дешевых часов для массового рынка сделало точную регуляцию индивидуальных жизненных стилей общей чертой индустриального общества. Пренебрежение временным измерением социальных отношений является серьезным упущением, поскольку, как подчеркивает Э.Гидденс в своей концепции пространственно-временной дистанциации (Giddens, 1984), социальное действие простирается как в пространственном, так и во временном измерении. Единое понимание времени имеет важное значение для социальной организации, если предполагается, что индивиды должны упорядочивать свою жизнь для достижения коллективных целей. Например, пунктуальность в отношении работы является необходимым условием функционирования современных социальных институтов. Организация времени требует общепринятых единиц измерения, основанных либо на природных циклах (таких, как циклы Луны), либо на человеческих мерах (таких, как неделя). В своем эссе «Время» Н. Элиас (Elias, 1984) утверждал, что коллективное представление о времени является чертой цивилизационного процесса, в ходе которого индивиды учатся контролировать и направлять свою жизнь в соответствии с личным представлением о существующих ограничениях. В рамках анализа времени и пространства предпринимались эмпирические исследования ограничений индивидуального и коллективного поведения в бюджетах времени и пространства в течение определенного периода времени (день, неделя или год). Времени бюджет — это последовательная запись видов деятельности, которыми индивид занимается в тот или иной промежуток времени, как правило, в течение дня. Анализ времени и пространства использовался при изучении процессов распространения инноваций, технологии, институтов или эпидемий. Методика составления бюджета времени способствует также пониманию распределения обязанностей и ответственности внутри домашнего хозяйства.

феномен рынка всегда занимал центральное место в экономической теории, тогда как в рамках социологического анализа ему придавалось меньшее значение. В наиболее широком смысле рынок — это арена обмена товарами, в ходе которого индивидуальные покупатели и продавцы пытаются извлечь для себя максимальную выгоду. Экономисты склонны рассматривать рынки абстрактно, как механизмы, устанавливающие цену и определяющие размещение ресурсов в рамках экономики. Однако как арены обмена рынки являются также социальными институтами: они обладают социальной структурой, образуемой повторяющимися социальными взаимодействиями, которые соответствуют определенным образцам и санкционируются и поддерживаются социальными нормами. Хотя Вебер заложил основы социологического анализа рынков еще в начале ХХ в., социологи-теоретики в сущности игнорировали тему рынков на протяжении последовавших пятидесяти лет. По Веберу (Weber, 1922), отправной точкой структуры рынков, образуемой взаимодействиями, являются борьба и конкуренция (определяемая им как «мирный» конфликт), которые эволюционируют, превращаясь в обмен. Участники конкурентных социальных отношений стремятся контролировать возможности и преимущества, обладать которыми желают и другие. Участники обмена находят компромисс между своими интересами посредством взаимных компенсаций. Тем не менее, Вебер считал, что социальное действие, имеющее под собой рыночное основание, остается предельным случаем рационального действия и является наиболее калькулируемым и инструментальным социальным отношением из всех возможных в обществе. Социологическая теория рынков стала возрождаться в последнюю четверть двадцатого столетия в связи с новым интересом к экономической социологии. Так называемый «структурный» подход к рынкам сосредоточивается на социальных структурах в той степени, в какой они предстают в образцах социальных отношений и группируются в сети. Например, У. Бейкер (Baker, 1984), наблюдая за образцами торговли между дилерами на финансовом рынке США, приходит к выводу, что социальная структура рынка состоит из двух сегментов. Один представляет собой небольшую и плотную сеть связей, тогда как другой больше по размерам, более дифференцирован, а его члены не столь тесно связаны между собой. Такой социологический подход к рынкам ставит под сомнение положения господствующей неоклассической экономической модели, согласно которым рынки являются недифференцированными и полностью конкурентными. Бейкер также показывает, что социальная структура рынка обладает непосредственным экономическим эффектом: цены в рамках более крупной и более диф ференцированной сети более изменчивы по сравнению с ценами в меньшей и более плотной сети отношений. Культурные, правовые и политические аспекты рынков также имеют прямое отношение к социологии. Хорошо известным примером влияния культурных ценностей на рынки является окончившийся неудачей проект развития рынка человеческой крови в Британии (доноры стремятся сдавать кровь без оплаты), тогда как во многих других обществах продажа и покупка крови социально легитимирована. Существование рынков зависит, в свою очередь, от наличия законов, обеспечивающих осуществление прав собственности и соблюдение условий контрактов. Марксистские социологи рассматривают такие законы в качестве условий существования капиталистической рыночной экономики. Однако в настоящее время социологи не проявляют значительной заинтересованности в разработке систематической теории культурных, политических и правовых аспектов рынков. Вместо этого, их влияние анализируется путем изучения одного случая за другим. Несмотря на относительную скудость социологических теоретических разработок, касающихся рынков, социологи, работающие в рамках традиции политической экономии, долгое время интересовались одним из вариантов понятия рынка, а именно идеей рыночной экономики. Это экономика, в рамках которой большая часть экономической деятельности по производству, распределению и обмену осуществляется частными лицами или корпоративными организациями, подчиняющимися диктату спроса и предложения, а государственное вмешательство сведено к минимуму. Рыночная сфера расширяется по мере того, как все большее число видов человеческой деятельности превращается в товары, которые покупаются и продаются. Вебер считал развитие рыночной экономики основным фактором роста индустриального капитализма и в рамках своего анализа класса основывался на предположении о том, что стратификация отражает распределение на рынке различных жизненных шансов, связанных с трудом. Современный веберианский классовый анализ следует в этом же направлении, и в настоящее время наблюдается растущий интерес к функционированию рынка труда. Марксистская и веберианская школы сходятся в характеристике рынков труда как определенных действующих сил (agencies), посредством которых одна группа или класс осуществляет господство над другой группой или другим классом, поскольку силы участников обмена не равны.