Становление и эволюция мировых школ и направлений психологии

Лекция 3. СТАНОВЛЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ МИРОВЫХ ШКОЛ И НАПРАВЛЕНИЙ ПСИХОЛОГИИ 1 ВЫДЕЛЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ В САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ НАУКУ 2 ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВЫХ ШКОЛ ПСИХОЛОГИИ 3 ЭВОЛЮЦИЯ ШКОЛ И НАПРАВЛЕНИЙ ПСИХОЛОГИИ ЛИТЕРАТУРА 1. Гальперин, П. Я. История психологии. ХХ век. Хрестоматия [Текст] / П. Я. Гальперин. – М. : Академический проект, 2005. 2. Десуар, М. Очерк истории психологии [Текст] / М. Десуар. – М. : АСТ, 2003. 3. Ждан, А. Н. История психологии: от античности до наших дней [Текст] : учебник для вузов / А. Н. Ждан. – М. : Академический проект, 2005 (гриф МО РФ). 4. Лучинин, А. С. История психологии [Текст] : учеб. пособие / А. С. Лучинин. – М. : Экзамен, 2006. 5. Марцинковская, Т. Д. История психологии [Текст] : учеб. пособие / Т. Д. Марцинковская. – М. : Академия, 2008 (гриф УМО). 6. Морозов, В. А. История психологии [Текст] : учеб. пособие для вузов / А. В. Морозов. – 2-е изд. – М. : Академический проект, 2007 (гриф УМО). 7. Смит, Р. История психологии [Текст] : учеб. пособие / Р. Смит. – М. : Академия, 2008 (гриф УМО). 8. Фрейд, З. Введение в психоанализ : лекции [Текст] / З. Фрейд. – М. : Азбука, 2007. 1 ВЫДЕЛЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ В САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ НАУКУ К 70-м годам XIX века созрела потребность в том, чтобы раз­розненные знания о психике объединить в научную дисциплину, от­личную от других. На различных участках экспериментальной работы (Вебер, Фехнер, Дондерс, Гельмгольц, Пфлюгер и многие другие) складывались представления об особых закономерностях и факторах, отличных как от физиологических, так и от тех, которые относились к психологии в качестве ветви философии, имеющей своим предметом явления сознания, изучаемые внутренним опытом. Наряду с лабора­торной работой физиологов по изучению органов чувств и движений, успехи эволюционной биологии и медицинской практики (применяющей гипноз при лечении неврозов) готовили новую психологию. Открывал­ся целый мир психических явлений, доступных такому же объективно­му изучению, как любые другие природные факты. Было установлено, с опорой на экспериментальные и количественные методы, что в этом психическом мире действуют собственные законы и причины. Это соз­дало почву для отделения психологии как от физиологии, так и от философии. Когда время приспело, говорил Гете, яблоки падают одновре­менно в разных садах. Время приспело для определения статуса пси­хологии как самостоятельной науки, и тогда почти одновременно сложилось несколько программ ее разработки. Они по-разному опре­деляли предмет, метод и задачи психологии, вектор ее развития. Наибольших успех выпал на долю известного немецкого психоло­га, физиолога, философа Вильгельма Вундта. Вильгельма Вундта (1832-1920) – немецкий психолог, физиолог, философ; создатель первой в мире лаборатории экспериментальной психологии, преобразованной в институт; разработал программу психологии как самостоятельной науки. Он при­шел в психологию из физиологии (одно время был ассистентом Гельм­гольца) и первым принялся собирать и объединять в новую дисципли­ну созданное различными исследователями. Назвав эту дисциплину “физиологической психологией”, он стремился расстаться со спеку­лятивным прошлым психологии. “Основы физиологической психологии” (1873-1874) - так назывался его монументальный труд, восприня­тый как свод знаний о новой науке. Вильгельм Вундт разработал программу психологии как самосто­ятельной науки. Им написаны “Материалы к теории чувственно­го восприятия” (1862), “Лекции о душе человека и животных” (1863), десятитомник “Психология народов” (1900-1920). Организовав в Лейпциге первую лабораторию экспериментальной психологии (1879), а впоследствии - первый специальный психологи­ческий институт, он занялся темами, заимствованными у физиологов - изучением ощущений, времени реакций, ассоциаций, психофизики. Приняться за анализ обширной области душевных явлений с помощью приборов и экспериментов было смелым делом. К Вундту стала сте­каться молодежь из многих стран. Возвращаясь домой, они создавали там лаборатории, сходные с лейпцигской. Психологами было принято называть знатоков человеческих душ. Но психологи по профессии появились лишь после Вундта. Историки подсчитали, что школу Вундта прошли 136 немцев, 14 американцев, 10 англичан, 6 поляков, 3 русских, 2 француза. Она стала главным питомником первого поколения психологов-экспериментаторов. Уникальным предметом психологии, никакой другой дисциплиной не изучаемым, был признан “непосредственный опыт”; главным мето­дом психологии - интроспекция: наблюдение субъекта за процессами в своем сознании. Интроспекция понималась как особая процедура, требующая специальной длительной тренировки. Главный метод психологии (по В. Вундту) интроспекция: наблюдение субъекта за процессами в своем сознании. При обычном самонаблюдении, присущем каждому человеку, спо­собному дать отчет в том, что он воспринимает, чувствует или думает, крайне трудно отделить восприятие как психический процесс от воспринимаемого реального или представляемого объекта. Счита­лось, что этот объект дан во внешнем опыте. От испытуемых же тре­бовалось отвлечься от всего внешнего с тем, чтобы найти исходные элементы внутреннего опыта, добраться до первичной “ткани” созна­ния, которая мнилась сплетенной из сенсорных (чувственных) “ни­тей”. Когда возникал вопрос о более сложных психических феноме­нах, где в действие вступали мышление и воля, сразу же обнаружи­валась беспомощность программы Вундта. Если ощущения можно было объяснить в пределах принятых науч­ным, причинным мышлением стандартов (как эффект воздействия сти­мула на телесный орган), то иначе обстояло дело с волевыми акта­ми. Взамен того, чтобы быть причинно объясненными, они сами были приняты Вундтом за конечную причину процессов сознания и первич­ную духовную силу. Тем самым бывший естествоиспытатель Вундт стал сторонником волюнтаризма (от лат. “волюнтас” - воля), философии, считающей волю высшим принципом бытия. Во вступительной лекции к курсу “О задачах современной фи­лософии” в 1874 г. Вундт выдвинул свою программу разработки физи­ологической психологии как опытной науки. Психология, по его оценке, “принадлежит к эмпирическому направлению”. “Эта наука должна исследовать факты сознания, их связи и отношения, с целью открыть в результате законы, которые управляют этими отношения­ми”. Психология изучает все содержание нашего опыта в его отноше­ниях к субъекту и в свойствах, непосредственно вносимых в этот опыт последним. Главная цель психологии - анализ, pеконстpукция (pасчленен­ное описание) в точных научных понятиях стpуктуpы сознания (“аpхитектоника”,”сенсоpная мозаика”) индивида. Методическая задача психологии (по В. Вундту) - pасчленить сознание на составные элементы и выяснить закономерные связи между ними. Основные напpавления экспеpимен­тальных исследований: физиологическое изучение оpганов чувств, ощущений и воспpиятий; психофизика - поpоги ощущений и их pазли­чения; вpемя pеакции; ассоциации; чувства и эмоции. Результатом научных поисков Вундта явилось новое понимание сознания как “способность видеть свои ощущения и обpазы, основан­ная на внутpеннем опыте”. “Нигде ... факты действительностей ду­шевой жизни не нуждаются для своего объяснения в другом субстра­те, кроме в них же данного, и единство этой жизни ничуть не выиг­рывает, если к ее собственной связности прибавляют еще субстан­цию, которая ... оказывается лишь абстрактным повторением самой в себе обоснованной душевной жизни”. Сознание (по В. Вундту) – сочетание психических процессов, из которого в качестве более тесных соединений выделяются отдельные образования. Состояние, в котором это сочетание прерывается, например состояние глубокого сна, обморока, мы называем бессознательным. “Так как всякое психическое образование состоит из множества элементарных процессов, обыкновенно не начинающихся и не оканчи­вающихся одновременно в один и тот же момент, то связь, соединяю­щая эти элементы в одно целое ... всегда выходит за его пределы, так что одновременные и последовательные образования ... соединя­ются друг с другом, хотя и менее тесно. Это сочетание психических образований мы называем сознанием”. Виды сознания по Вундту: ин­дивидуальное, групповое, национальное и т.д. К свойствам сознания Вундт относил: феноменализм; “объем сознания”; сочетание, пределы восприятия; напряжение; интенсив­ность; ясность и отчетливость впечатлений (как у света); “порог сознания”. Простейшие элементы - “атомы сознания” (“неразложимые составные части”) ощущения (“сенсорное содержание опыта”, недос­таточно отчетливые “пеpцепции”) первичны, от них образуются слож­ные. Аффект Вундт определяет как “протекающий во времени процесс сменяющихся и вместе с тем соединенных чувствований и представле­ний”. Настроение появляется “при меньшей интенсивности и большей продолжительности чувствований”. Чувствования - это мгновенные состояния аффектов. Аффекты - составные части волевых процессов. Волевой процесс - полный процесс, в состав которого входят все части. Феномены сознания формируются путем ассоциации и путем ап­перцепции. Апперцепция - особая функция сознания, которая проявляется в мыслительной активности субъекта и внешне выражается во внимании. Апперцепция определяет волевое поведение человека, подчиня­ясь “закону твоpческого синтеза”, т.е. аппеpцепция синтезиpует в единую целостность отдельные элементы, “атомы” сознания. Таким образом, по предложенной программе в лаборатории изу­чались ощущения, время реакции на различные раздражители, ассоци­ации, внимание, простейшие чувства человека. На их основании Вундт сформулировал законы душевной жизни, которые он иногда на­зывал принципами. Это принципы: психических равнодействующих; творческого синтеза - психическое не просто сумма; психических отношений; психических контрастов (группировка психических эле­ментов по противоположностям); усиливающих контрастов. Согласно Вундту, высшие психические процессы (речь, мышле­ние, воля) недоступны эксперименту и поэтому должны изучаться культурно-историческим методом. Опыт психологического истолкова­ния мифа, религии, искусства и других явлений культуры Вундт предпринял в труде “Психология народов”: “Так как индивидуальная психология имеет своим предметом связь душевных процессов в еди­ном сознании, то она пользуется абстракцией... Индивидуальная психология только взятая вместе с коллективной образует целое психологии...”. Формы человеческого общества, по Вундту, есть “непрерывное историческое развитие, выводящее духовную совместную жизнь инди­видов за границы непосредственного сосуществования во времени и пространстве. Результатом такого развития является ... идея чело­вечества как всемирного духовного общества, расчленяющегося ... на конкретные группы: нации, государства, ... племена и семейс­тва.” Благодаря научным изысканиям В. Вундта к началу XX века в высших учебных заведениях мира действовали десятки лабораторий экспериментальной психологии, занимающиеся решением достаточно широкого круга проблем: от анализа ощущений и организации ассоци­ативного эксперимента до психометрических измерений и психофизио­логических изысканий. Но скромные, с отсутствием эвристических идей результаты огромного количества опытов далеко не всегда со­ответствовали потраченным средствам и усилиям. На этом будничном и однообразном фоне “высветилась”, как оказалось впоследствии, существенно повлиявшая на прогресс психологии концепция группы молодых ученых, изложенная в нескольких публикациях журнала “Ар­хив общей психологии”. Авторство исходило от группы молодых уче­ных-экспериментаторов, практиковавших у профессора Кюльпе в Вюрц­бурге (Бавария). Один из них, ученик Вундта - Освальд Кюльпе, переехав в город Вюрцбург, создал там собственную, так называемую Вюрцбургскую школу. Ее программа была развитием вундтовой. Кюльпе Освальд (1862-1915) ученик Вундта, создатель Вюрцбургской школы, изучал высшие психические процессы методом экспериментального наблюдения, при котором испытуемый наблюдал за динамикой переживаемых им самим состояний; сделал вывод о том, что в сознании имеются не только сенсорные, но и несенсорные компоненты. Сам О. Кюльпе не предложил ни новой программы, ни новой тео­ретической концепции. Но он был “генератором идей”, участником экспериментов и испытуемым в них. Тем не менее именно О. Кюльпе сумел консолидировать группу психологов-экспериментаторов. Поначалу багаж экспериментальных схем лаборатории ничем не отличался от других: опреде-лялись пороги чувствительности, изме­рялось время реакции, проводились ассоциативные экспери-менты. Но некоторые, на первый взгляд, несущественные изменения в инструк­ции испытуемому определили в дальнейшем поворот в методе и, как следствие, новаторский стиль школы. В лаборатории под руководством Кюльпе изучались высшие пси­хические процессы методом “экспериментального наблюдения”, при котором испытуемый тщательно наблюдал за динамикой переживаемых им самим состояний. Акцент был перенесен с наблюдения эффектов поведения испытуемого на производимые им действия, на сам про­цесс, происходящий в сознании при решении какой-то эксперимен­тальной задачи, позволил выявить невозможность для испытуемых опи­сать возникающие состояния в категориях чувственных элементов (образов). Был сделан вывод о том, что в сознании имеются не только сенсорные, но и несенсорные компоненты. Причем наблюдалась зави­симость процесса решения задачи от возникающего предварительно состояния, названного Кюльпе “установкой сознания”. (Несенсорные элементы М. Майер, И. Орт, К. Марбе назвали “состояниями сознания”, Н. Ах выделил из них особую группу переживаний, названных им “осознаванием”). Таким образом, в психологическое мышление вводились новые переменные: установка - мотивационная переменная, возникающая при принятии задачи; задача - цель, от которой исходят детерминирую­щие тенденции; процесс как смена поисковых операций, иногда при­обретающих аффективную напряженность; несенсорные компоненты в составе сознания (умственные, а не чувственные образы). Данная схема противостояла традиционным моделям, в соответс­твии с которыми детерминантой психического явления служил внешний раздражитель, а сам процесс - “плетение” ассоциативных сеток, узелками которых являлись чувственные образы: первичные - ощуще­ния, вторичные - представления. Новизна метода и подхода Вюрцбургской школы заключалась в изменении направленности психологического видения процессов: - перенос акцента с эффектов внутреннего мира испытуемого, представленных в виде ощущений, образов, представлений и т.д., на производимые им действия - операции, упражнения, акты; - фиксация не результата, а отслеживание процесса, описание событий, происходящих в сознании при решении какой-либо экспери­ментальной задачи; - в модель эксперимента вводилась новая переменная - “состо­яние, в котором находится испытуемый перед восприятием раздражи­теля”; - появление термина “установка сознания” (взамен мюллеровс­кой “моторной установки”) как преднастройки на раздражитель и на определенный тип реакции; - при решении исследовательской проблемы у испытуемого выде­лялся акт суждения (уровень рационального), а не только ощущение тождества или различия; - “элементарный психофизический опыт” переводился в разряд методических средств исследования высших психических процессов; - разработанная методика предполагала как совершенствование и усложнение используемых средств, так и углубленную интерпрета­цию результатов. Последнее положение нашло отражение в создании лабораторией метода “систематической экспериментальной интроспекции”. Содержа­ние метода включало следующие требования-алгоритмы: ход выполне­ния задания разбивался на интервалы (с использованием хроноско­па); каждая из “фракций” (подготовительный период, восприятие раздражителя, поиск ответа, реакция) тщательно прослеживалась посредством “внутреннего зрения” с целью выявления ее состава. Задание усложнялось, приобретая логический характер, что приводи­ло к неординарным результатам: а) возможности проследить путь своей мысли при решении этих задач; б) возникновению установки - направленности на решение задачи; в) неосознаваемой регуляции ус­тановкой процесса решения задачи; г) отсутствию существенного значения чувственных образов в этом процессе либо их игнорирова­нию при решении задачи. Появление новой методики, к сожалению, не избежало пороков, присущих интроспективному подходу, в котором при попытке вскрыть динамику мышления обнаруживался лишь ее конечный результат. Поэ­тому некоторые коллеги О. Кюльпе прибегли к иному средству - к ре­конструкции по ретроспективному отчету испытуемых самой мысли­тельной деятельности. Н. Ах провел специальную серию экспериментов с загипнотизированными испытуемыми, которые в соответствии с инс­трукцией, не помня ее содержания по выходу из состояния гипноза, решали задачи в соответствии с ней. Эксперименты выявляли неосоз­наваемую направленность и избирательность мыслительного процесса. Полученные факты побудили исследователя ввести в психологию поня­тие “детерминирующей тенденции”, которая указывает, что в отличие от ассоциации ход психических процессов направляется задачей, придающей ему целенаправленный характер. Значительное место в результатах деятельности школы занимает концепция “безобразного мышления”, послужившая предметом спора ее современников (о приоритете “открытия”). Что сделано неординарно­го представителями Вюрцбургской школы в ракурсе этой концепции? Введена категория действия как акта, имеющего свою детерминацию (мотив и цель), операционально-аффективную динамику и сос­тав-структуру; данная категория вводилась “сверху” (от высших форм интеллектуального поведения). В итоге к достижениям Вюрцбургской школы следует отнести следующее: 1) исследование мышления стало приобретать психологи­ческие контуры: становилось очевидным наличие собственно законо­мерностей и специфических свойств мышления (а не только законов логики и правил ассоциаций); 2) поставлен ряд важных проблем, ка­сающихся качественных, сущностных различий между мышлением и дру­гими познавательными процессами; 3) вскрыта ограниченность ассо­циативной концепции, ее неспособность объяснить избирательность и направленность актов сознания. Среди нерешенных проблем и причин критики Вюрцбургской школы следует выделить: несоответствие между методологическими установ­ками и объективным смыслом открытых фактов и зависимостей. Статус явлений сознания в структуре психической “детерминированной” дея­тельности напоминал “очищенные” еще в античности Платоном сверх­чувственные идеи. Таким образом, по-прежнему предметом психологии в Вюрцбург­ской школе оставалось содержание сознания, а методом - интроспек­ция. Испытуемым предписывалось решать умственные задачи, наблюдая за происходящим при этом в сознании. Но самая изощренная интроспекция не могла найти тех чувственных элементов, из которых, по прогнозу Вундта, должна состоять “материя” сознания. Вундт пытал­ся спасти свою программу сердитым замечанием, что умственные действия в принципе неподвластны эксперименту и потому должны изучаться по памятникам культуры - языку, мифу, искусству и др. Так зарождалась версия о “двух психологиях”: экспериментальной, родственной по своему методу естественным наукам, и другой психо­логии, которая взамен этого метода интерпретирует проявления че­ловеческого духа. Эта версия получила поддержку у сторонника другого варианта “двух психологий” философа Вильгельма Дильтея. Дильтей Вильгельм (1833-1911) – немецкий философ и историк культуры, отделил изучение связей психических явлений с телесной жизнью организма от их связей с историей культурных ценностей. Первую психологию он наз­вал объяснительной, вторую - понимающей. К концу ХIХ века иссяк энтузиазм, который некогда пробудила программа Вундта. Заложенное в ней понимание предмета психологии, изучаемого с помощью использующего эксперимент субъективного ме­тода, навсегда потеряло кредит доверия. Многие ученики Вундта порвали с ним и пошли другим путем. Проделанная школой Вундта ра­бота заложила основы экспериментальной психологии. Научное знание развивается путем не только подтверждения гипотез и фактов, но и их опровержения. Критики Вундта смогли получить новое знание бла­годаря тому, что преодолевали им добытое. Одновременно с Вундтом философ Франц Брентано предложил свою программу новой психологии. Она излагалась в его работе “Психология с эмпирической точки зрения” (1874). Брентано Франц (1838-1917) – католический священник, впоследствии профессор философии Венского университета; в качестве предмета психологии рассматривал активность психики человека, его умственные акты, которые являются основными единицами психики. Бывший католический священник, впоследствии профессор философии Венского университета (1873) явился также автором сочинений “Исследования по психологии органов чувств” (1907), “О классификации психичес­ких феноменов” (1911). Он предложил свою программу новой психологии. В качестве предмета психологии он рассматривал активность психики человека, его умственные акты, котоpые и пpедставляют собой основные едини­цы психики. Т.е. не собственно обpаз, pезультат, а психический пpоцесс, не содеpжание сознания (как у Вундта), не его элементы, но акты. Поэтому, если Вундта можно назвать стpуктуpалистом, то Бpентано - функционалистом. Область психологии, по Брентано, это не сами по себе отдель­ные ощущения или представления, а те акты, “действия”, которые производит субъект (акты представления, суждения, эмоциональной оценки), когда он превращает нечто в объект осознания. Вне акта объект не существует. Если pечь идет о феноменаль­ных объектах, они обладают бытием только в умственных актах. Ре­альные объекты обладают только потенциальным бытием. Это вело к представлению о субъекте как о системе актов, имеющей основание в самой себе и постигаемой посредством самонаблюдения. Акт в свою очередь с необходимостью предполагает “направленность на” - так называемую “интенцию”. “Мы можем определить психические явления, сказав, что это такие явления, которые интенционально содержат в себе объект.” Главная хаpактеpистика психических актов - в их им­манентной пpедметности, т.е. постоянной напpавленности на объект. По мнению Брентано, психология должна изучать внутренний опыт субъекта в его реальном и естественном составе, включая произво­димые им действия (акты). Психический процесс, по Брентано, характеризуется тем, что в нем всегда сосуществует его объект. Это сосуществование выражено в трех типах актов: а) идеация - представление объекта в форме образа (“всплывание объекта как чистый акт воспpиятия”); б) суждение о нем как истинном или ложном; в) эмоциональная оценка его как желаемого или отвергаемого. Таким образом, предметом психологии, как и у Вундта, счита­лось сознание. Однако его природа мыслилась иной. Согласно Брен­тано, область психологии - это не содержания сознания (ощущения, восприятия, мысли, чувства), а его акты, психические действия, благодаря которым появляются эти содержания. Одно дело цвет или образ какого-либо предмета, другое - акт видения цвета или суждения о предмете. Изучение актов и есть уникальная сфера, неведомая физиологии. Специфика же акта - в его интенции, направленности на какой-либо объект. Концепция Брентано стала источником нескольких направлений западной психологии. Она придала импульс разработке понятия о психической функции как особой деятельности сознания, которое не сводилось ни к элементам, ни к процессам, но считалось изначально активным и предметным. От уровня теоретических представлений о предмете психологии следует отличать уровень конкретной эмпирической работы, где под власть эксперимента подпадал все более широкий круг явлений. Дав­ним, с платоновских времен, “гостем” психологии являлось предс­тавление об ассоциации. Оно получало различные толкования. В од­них философских системах (Декарт, Гоббс, Спиноза, Локк, Гартли) ассоциация рассматривалась как связь и порядок телесных впечатлений, появление одного из которых вызывает по закону природы смежные с ним. В других системах (Беркли, Юм, Томас Браун, Джеймс Милль и др.) ассоциация означала связь ощущений во внутреннем опыте субъекта, не имеющую отношения ни к организму, ни к порядку испытанных им внешних воздействий. С рождением экспериментальной психологии изучение ассоциаций становится ее излюбленной темой, которая разрабатывалась в нескольких направлениях. Так, в австрийской школе ученик Брентано А. Мейнонг (1853-1920) создал “теорию предметов”, ставшую теоретической ос­новой проблемы целостности в Грацкой школе. Не останавливаясь на ее анализе, необходимо отметить, что эта теория восполнила из­вестную односторонность психологии Брентано, из которой исключалcя анализ cодержательной стороны сознания. Другой австрийский психолог Х. Эренфельс экспериментально установил факт целост-ных образований - гештальтов, которые являются продуктом деятельности сознания, подтвердив этим теоретические представле­ния Брентано об актах. Эренфельс Христиан (1859-1932) австрийский психолог; экспериментально установил факт целостных образований - гештальтов, которые являются продуктом деятельности сознания. Настоящее экспериментальное развитие учение Брентано об акте получило в психологии функций Карла Штумпфа, крупного немецкого психолога, основателя психологического инсти-тута при Мюнхенском (1889) и Берлинском (1893) университетах. Штумпф Карл (1848-1936) – немецкий психолог, организатор Берлинской психологической лаборатории; предметом психологии считал исследование психических функций и актов. Учениками К. Штумпфа в разное время были Э. Гуссерль, а также К. Коффка, В. Келер, М. Вертгеймер, К. Левин, впоcледствии основатели гешталь­тпсихологии. Центральным понятием психологии Штумпфа является понятие функции, которое соответствует понятию акта Брентано. Штумпф раз­личает: а) явления сознания (“феномены”) - это пеpвичная данность нашего опыта; сенсоpное содеpжание “моего” сознания; они являются пpедметом феноменологии, будучи нейтpальными и для физиологии, и для психологии; б) психические функции - основной пpедмет психологии, котоpая должна изучать отношения между психическими функциями и фено­менами; в) отношения - в чистом виде пpедмет изучения логологии; г) эйдосы как имманентные объекты (феноменальные по Бpента­но) - пpедмет эйдологии. Они имеют самостоятельное существование как опpеделенная стадия pеальности, возникающая благодаpя напpав­ленной активности субъекта. При этом именно функции составляют самое существенное в ду­шевной жизни и задачу исследования. Явления лишь материал для ра­боты душевного организма. Именно в зависимости от функции мы за­мечаем в целостном явлении его части, например, определенный тон в аккорде. Штумпф производит классификацию функций. Их экспери­ментальное исследование осуществлялось на материале слуховых восприятий, в чаcтноcти музыки. Титченер Эдвард (1867-1927) – американский психолог, создатель крупнейшей психологической школы в Корнуэльском университете; стал лидером структурной школы, считающей предметом психологии сознание, изучаемое посредством расчленения на элементы того, что дано субъекту в его интроспекции. Предмет психологии для Титченера - это элементы сознания, которые даны человеку в его самонаблюдении. К понятию, условиям, достоверности самонаблюдения Титченер неоднократно возвращается в своих работах. Основные вопpосы науки по Титченеру: что?, как? и почему? В этой связи цель психологии: а) анализиpовать конкpетное данное душевное состояние, pазложив его на пpостейшие составные части; б) найти, каким обpазом соединены эти составные части, законы, упpавляющие их комбинацией; в) пpивести эти законы в связь с фи­зиологической оpганизацией. Он веpил в пpогpамму Вундта, в то вpемя как все пpактически pазувеpились и в возможностях интpос­пекции, и в возможность найти “пеpвоэлементы сознания”. Сознание, по Титченеру, имеет свой собственный строй и мате­риал, скрытый за поверхностью его явлений (как у химиков за “ве­ществом” скpыты молекулы). Чтобы высветить этот строй, необходим такой язык, который бы позволил говорить о психической “материи” в ее непосредственной данности и не употреблял бы терминов, свя­занных с информацией о событиях и предметах внешнего мира (т.е. необходимо преодолеть неотвязную “ошибку стимула”, очиститься от пpедметности). Все это достигается длительной тренировкой в инт­роспекции и отчетах об этом. В психической материи он различал три категории элементов: ощущение - простейший процесс, обладающий качеством, интенсив­ностью, отчетливостью и длительностью; образ - след пpежних ощу­щений (элементы пpедставлений памяти и вообpажения); чувство - пеpеживания опpеделенного качества, интенсивности, длительности. Согласно выдвинутой им “контекстной теории значения” предс­тавление о каком-либо объекте строится из совокупности чувствен­ных элементов, часть которых может покидать сознание, образуя контекст, а оставшаяся в сознании “сенсорная сердцевина”, где большую роль играют мышечные ощущения, достаточна для того, чтобы воспроизвести всю совокупность этих элементов. Титченер определяет правило исследования: “Надо стать в та­кие условия, чтобы производимый опыт был как можно менее доступен внешнему влиянию; надо устремить свое внимание на стимул и, удалив его, вновь вызвать в душе воспоминание об ощущении. Затем надо выразить словами процессы, составляющие ваше сознание стимула”. Таким образом, определяя требования к самонаблюдению, Титченер указывает, что оно не должно быть непосредственным. При более подробном рассмотрении исследования ощущений мето­дом самонаблюдения, Титченер выделяет и обосновывает требования к интроспекции: 1) беспристрастность (иначе наблюдение может быть ложным); 2) “мы должны управлять нашим вниманием. Внимание не должно ни рассеиваться, ни блуждать”. Для этого нужна практика; 3) “При самонаблюдении тело и душа должны быть свежи”. Утомление, физическая усталость мешают сосредоточению внимания; 4) наличие благоприятного общего состояния.”Мы должны чувствовать себя хоро­шо, приятно, быть в хорошем настроении и с интересом относиться к своему предмету”. Кроме соблюдения этих условий, необходимо ис­пользовать “метод средних величин”. При рассмотрении аффектов не­обходимо сочетание метода самонаблюдения и физиологического мето­да. Под последним Титченер понимает регистрацию и оценку четырех “главных телесных последствий”: изменения в объеме тела, дыхании, пульсе и мускульной силе. Титченер формулирует свой действительный закон ассоциаций. В более ранней трактовке он звучит так: “Одна идея вызывает другую, когда заключает в себе элементы, общие ей и другой идее. Раз об­разованные соединения стремятся сохраняться даже тогда, когда ус­ловий их образования не имеется налицо”. Позднее Титченер дает несколько иное определение: “Всякий раз, как процесс ощущения или образа появляется в сознании, имеют тенденцию появиться вместе с ним (естественно, в виде образов) все те процессы ощущений и об­разов, которые встречались с ним прежде в какой-нибудь современ­ности сознания”. Таким образом, в своих работах Титченер в числе важных структурных элементов психики выделил и исследовал ассоциацию как явление и принцип сочетания представлений. От исследования осо­бенностей ассоциаций Титченер переходит к их экспериментальному исследованию, а от него - к установлению связи с психическими яв­лениями. В области доказательств психологических гипотез и дога­док на протяжении всей своей научной деятельности Титченер оста­вался верен рассмотрению их через призму метода самонаблюдения. Своей научной деятельностью Титченер внес значительный вклад в развитие структурной школы психологии. И несмотря на то, что с ходом научного прогресса это направление психологии стало тупико­вой ветвью, Титченером и его единомышленниками был собран, иссле­дован, систематизирован обширный материал, используемый и совре­менными направлениями психологической науки. Функционализм как одно из основных течений американской пси­хологии конца XIX - начала XX века явился результатом приведения научной системы знаний в соответствие с объективными потребностя­ми развития человека и его социального окружения, то есть резуль­татом взаимодействия логики развития науки с реальной социальной практикой. Обостренная чувствительность времени к возможности ис­пользовать достижения психологии в различных социокультурных сфе­рах жизнедеятельности человека и общества послужила существенной предпосылкой к выделению функционализма из складывающейся системы психологического знания. Данное направление складывалось на довольно противоречивом фоне: созданный набирающей обороты капиталистической государс­твенной машиной культ практицизма и предприимчивости отразился в американском психологическом функционализме. У его истоков стоял Уильям Джеймс (1842-1910) - американский психолог и философ, популяризатор психологии как науки, создатель первой в США психологической лаборатории; выдвинул идею «потока сознания»; основатель функционализма как психологического направления. Ос­новной акцент в концепции феноменов сознания У.Джеймса переносит­ся с образа на действие, что обусловило его лидерство в прагма­тизме, значительное влияние на рождение и развитие функционализма и бихевиоризма в психологии. Психология представлялась им как естественная биологическая наука, предметом которой служат “психические (ментальные) явления и их условия”. При анализе условий подчеркивается взаимосвязь психического и телесного, важность обращения исследователя созна­ния к выводам физиологии. Сознание Джеймс рассматривал исходя из эволюционной теории, как средство приспособления к среде. Созна­ние “вступает” в игру, когда возникают трудности адаптации (проб­лемная ситуация), и регулирует поведение индивида в новой ситуа­ции (фильтрует и отбирает стимулы, регулирует действия индивида в непривычных условиях). Он отвергал членение сознания на элементы. Существует “поток сознания”, членить который также бессмысленно, как “резать ножницами воду”. Таким образом, выдвигалось положение о целостности и динамике сознания, реализующей нужды индивида. Джеймс соотносил сознание не только с телесными адаптивными дейс­твиями, но и с природой (структурой) личности. В теории личности Джеймс вычленяет четыре формы “Я”: 1) “Я” материальное: тело, одежда, имущество; 2) “Я” социальное: все, связанное с притязаниями человека на престиж, дружбу, положитель­ную оценку со стороны других; 3) “Я” духовное: процессы сознания, психические способности; 4)”Я” чистое: чувство личной идентичнос­ти, основой которого служат органические ощущения. “Я” социаль­ное, по Джеймсу, определяется осознаваемыми реакциями других на мою персону и указывает на включенность индивида в сеть межлич­ностных отношений. У каждого чело-века несколько социальных “Я”, которое занимает в обозначенной иерархии среднюю позицию. Ставя вопрос о самооценке личности, удовлетворенности (неудовлетворенности) человека жизнью, Джеймс предложил формулу: самоуважение равно успеху, деленному на притязания. Это предполага­ло рост самооценки личности как при действительном успехе, так и при отказе от стремления к нему. Исходя из обозначенных установок, источник подлинных ценнос­тей личности - в религии: эмпирическому социальному “Я” противо­поставляется “особое потенциальное социальное” “Я”, которое реа­лизуется лишь в “социальном уме мира идеального” в общении со всевышним - Абсолютным разумом. Таким образом, У. Джеймс делает шаг вперед от чисто гносеоло­гического “Я” к его системно-психологической трактовке, к его по­уровневому анализу. В своем анализе он выдвинул ряд положений, предвосхитивших современные представления об уровне притязаний, о мотиве достижения успеха, самооценке и ее динамике, референтной группе и другие. Его мысль о личностном уровне “поглотил” мисти­ческий туман. В учении об эмоциях Джеймс предложил рассматривать эмоцию не как первопричину физиологических изменений в организме, не как источник физиологических изменений в различных системах (мышеч­ной, сосудистой и т.п.), а как результат этих изменений. Внешний раздражитель вызывает в организме (мышечных и внутренних органах) перетрубации, которые переживаются субъектом в форме эмоциональ­ных состояний: ”Мы опечалены, потому что плачем, приведены в ярость, потому что бьем другого”. В поисках телесного механизма “страстей человеческих” эмоции лишались Джеймсом издавна признанной за ними роли могучего побу­дителя поведения. Эмоции выводились из класса явлений, к которому принадлежит мотивация. Взамен этому при создании этой гипотезы утверждалась категория действия. Эмоциям также отказывалось (в их дарвиновской трактовке) в адаптивной функции. Действие заинтересованного субъекта - опорное звено как всей психологической системы У. Джеймса, так и его концепции эмоций, рассматриваемых в контексте возможности управления внутренним че­рез внешнее: при нежелательных эмоциональных проявлениях субъект способен их подавить, совершая внешние действия, имеющие противоположную направленность. Но в качестве конечного причинного фак­тора в новой физиологической схеме, утверждающей обратную связь между двигательным актом и эмоцией, выступала древняя “сила во­ли”, не имеющая оснований ни в чем, кроме как в самой себе. Одной из целей исследования эмоциональных состояний являлось превраще­ние их в объект, доступный естественно-научному эксперименту и анализу. Решение этой задачи было осуществлено путем редукции субъективно переживаемого к телесному. Другим талантливым представителем функционализма выступил Джон Дьюи. Дьюи Джон (1859-1952) – психолог, философ, педагог; выступил против представления о том, что основными единицами поведения служат рефлекторные души; требовал перейти к новому пониманию предмета психологии – целостного организма в его неугомонной, адаптивной по отношению к среде активности. Его книга “Психология”(1886) - первый американский учебник по этому предмету. Но влияние на пси­хологические воззрения в большей степени оказала его статья “По­нятие о рефлекторном акте в психологии”(1896), в которой он выс­тупил против представления о том, что основными единицами поведе­ния служат рефлекторные дуги. Дьюи требовал перейти к новому по­ниманию предмета психологии - целостного организма в его неуго­монной, адаптивной по отношению к среде активности. Сознание по Дьюи - один из моментов этой активности, возни­кает тогда, когда координация между организмом и средой нарушает­ся и организм, чтобы выжить, стремится приспособиться к новым обстоятельствам. В 1894 году Дьюи был приглашен в Чикагский уни­верситет, где под его влиянием сформировалась группа психологов, объявивших себя функционалистами. Их теоретическое кредо высказал Джеймс Энджел (1849-1949). Энджел Джеймс (1849-1949) – американский психолог, один из лидеров функциональной психологии, под которой понималось учение о психических операциях, выполняющих роль посредников между организмом и средой. В подготовленном им президентском адресе к Американской психологической ассоциации “Область функциональной психологии” (1906) подчеркивалось: психология есть учение о психических (мен­тальных) операциях; она не может ограничиться учением о сознании, ей следует изучать многообразие связей индивида с реальным миром в сотрудничестве и сближении с неврологией, социологией, педаго­гикой, антропологией; операции выполняют роль посредников между потребностями организма и средой; назначение сознания - “аккомо­дация к новому”; организм действует как психофизическое целое. Образовавшаяся на функционалистской традиции Чикагская школа привлекла в свои ряды десятки психологов. После Д. Энджела ее возг­лавил Гарвей Кэрр, отразивший свои позиции в книге “Психология” (1925). Кэрр Гарвей (1873-1954) – американский психолог, возглавлявший Чикагскую школу; определил психологию как изучение психологической деятельности (ментальной активности): восприятия, памяти, воображения, мышления, чувств, воли. Эта наука определялась в ней как изучение психической деятельности (ментальной активности): восприятия, па­мяти, воображения, мышления, чувств, воли. “Психическая деятель­ность состоит, - писал Г. Кэрр, - в приобретении, запечатлении, сох­ранении, организации и оценке опыта и его последующем использова­нии для руководства поведением”. Чикагская школа укрепляла влия­ние объективного метода в психологии. Считалось целесообразным применять и интроспекцию, и объективное наблюдение (эксперимент трактовался как контролируемое наблюдение), и анализ продуктов деятельности (язык, искусство). К функциональному направлению относят и колумбийскую школу, которую возглавил Роберт Вудвортс. Вудвортс Роберт (1869-1962) – психолог, возглавлял колумбийскую школу; новизна его психологических концепций заключалась в том, что в популярную в 20-х годах формулу «стимул-реакция» была введена важная переменная – организм: S – O – R. Его главные труды “Динамическая психология” (1918), “Динамика поведения” (1958). Он относил себя к эклектикам. Новизна его психологических концеп­ций заключалась в том, в что в популярную в 1920-х годах формулу “стимул - реакция” была введена важная переменная - организм: S - O - R. Он разделяет мотивацию и механизм поведения. Механизм складывается из двух звеньев: подготовительного (установка); “консумматорного” (завершающей реакции, благодаря которой дости­гается цель). Мотивация, по его мнению, активизирует механизм и приводит его в действие. После удовлетворения потребности приме­нение механизма может приобрести мотивационную силу. Отраженные подходы превращали средства в цель, что вело от неопределенной трактовки действия как функции сознания к конкретно-научной раз­работке этой категории. Таким образом, функционализм стремился рассмотреть все пси­хические процессы под углом зрения их приспособительного - адап­тивного характера. Это требовало определения их отношения к усло­виям среды и потребностям организма. Понимание психической жизни по образцу биологической как совокупности функций, действий, опе­раций было направлено против механической схемы структурной пси­хологии. Отсюда функциональную психологию трактуют как теорию “потока сознания”. Сторонники направления внесли существенный вклад в экспери­ментальную психологию. Естественно-научную трактовку психических функций поддержали известные психологи И. Рибо (Франция), Н. Ланге (Россия), Э. Клапаред (Швейцария), идеалистическую - К. Штумпф (Германия), представители Вюрцбургской школы. Детерминация психи­ческого акта, его отношение к нервной системе и способность регу­лировать внешнее поведение остались в функционализме неопределен­ными. Само понятие “функция” не было ни теоретически, ни экспери­ментально обосновано и имело тенденцию смыкания с древним телео­логизмом. Развивающаяся молодая психология заимствовала свои методы у физиологии. Собственных она не имела, пока немецкий психолог Гер­ман Эббингауз не принялся за экспериментальное изу­чение ассоциаций. Эббингауз Герман (1850-1909) – немецкий психолог; внес огромный вклад в развитие экспериментальной психологии; сформулировал законы памяти; изобрел особый объект - бессмысленные слоги. В книге “О памяти” (1885) он изложил результаты опытов, проведенных на себе с целью вывести точные математические законы, по которым сохраняется и воспроизводится выученный мате­риал. Занявшись этой проблемой, он изобрел особый объект - бес­смысленные слоги (каждый слог состоял из двух согласных и гласной между ними, например, “мон”, “пит” и т.п.). Чтобы изучить ассоциации, Эббингауз сначала отобрал раздра­жители, которые не вызывают никаких ассоциаций. Над списком из 2300 бессмысленных слогов он экспериментировал в течение двух лет. Были испробованы и тщательно просчитаны различные варианты, касающиеся количества слогов, времени заучивания, числа повторе­ний, промежутка между ними, динамики забывания (репутацию класси­ческой приобрела “кривая забывания”, показывавшая, что примерно половина забытого падает на первые полчаса после заучивания) и других переменных. В различных вариантах были получены данные, касающиеся числа повторений, нужных для последующего воспроизведения материала различного объема, забывания различных фрагментов этого материала (начала списка слогов и его концы), эффекта сверхзаучивания (пов­торение списка большее число раз, чем требуется для его успешного воспроизведения) и др. Тем самым законы ассоциации выступили в новом свете. Эббингауз не обращался за их объяснением к физиоло­гам. Но и роль сознания его не интересовала. Ведь любой элемент сознания (будь то психический образ или акт) изначально осмыслен, а в смысловом содержании виделась помеха изучению механизмов чис­той памяти. Таким образом, использовались метод заучивания и метод сбеpежения, котоpые позволили оценить: а) количество повтоpений, не­обходимых испытуемому для безошибочного воспpоизведения пpедлага­емой последовательности; б) уpовень увеличения скоpости повтоpно­го заучивания якобы полностью забытого матеpиала. Данные экспериментов Эббингауз сформулировал в нескольких законах памяти: объем запоминаемого после однократного предъявле­ния равен 6-8 бессмысленным слогам; при незначительном увеличении материала количество повторений для запоминания возрастает во много раз. Поэтому увеличение нагрузки на память приводит к сни­жению работоспособности; время, которое требуется для заучивания материала, целесообразно распределять на несколько сроков, разде­ленных интервалами (например, если материал требует 30 повторе­ний, то лучше 3 дня по 10 раз, чем 30 раз в один день); более стаpая ассоциация больше укpепляется повтоpением и лучше актуали­зиpуется, чем только что обpазовавшаяся; после того, как материал выучен, его необходимо повторять; забывание сразу идет быстро, затем процесс замедляется и через определенное время останавлива­ется (“кpивая забывания”); “фактор или эффект кpая” - в начале и в конце материал запоминается лучше, чем в середине изложения; зафиксиpовано pазличие между запоминанием бессмысленного и осмыс­ленного матеpиала: для запоминания имеет значение не количество элементов, а число самостоятельных смысловых единиц (то есть па­мять - осмысленный процесс); тренировка в запоминании одного ма­териала приводит к улучшению запоминания и материала другого ро­да. Эббингауз открывал новую главу в психологии не только пото­му, что первым отважился заняться экспериментальным изучением мнемических процессов, более сложных, чем сенсорные. Его уникаль­ный вклад определялся тем, что впервые в истории науки посредс­твом зкспериментов и количественного анализа их результатов были открыты собственно психологические закономерности, действующие независимо от сознания, иначе говоря - объективно. Равенство пси­хики и сознания (принятое в ту эпоху за аксиому) перечеркивалось. То, что в европейской традиции обозначалось как процессы ас­социации, вскоре становится одним из главных направлений амери­канской психологии под именем “научения”. Это направление принес­ло в психологию объяснительные принципы учения Дарвина, где ут­вердилось новое понимание детерминации поведения целостного орга­низма и тем самым всех его функций, в том числе психических. Сре­ди новых объяснительных принципов выделялись: вероятностный ха­рактер реакций как принцип естественного отбора и адаптация орга­низма к среде в целях выживания в ней. Эти принципы образовали контуры новой детерминистской (каузальной) схемы. Прежний механи­ческий детерминизм уступил место биологическому. На этом переломе в истории научного познания понятие об ассоциации приобрело осо­бый статус. Прежде она означала связь идей в сознании, теперь же - связь между движениями организма и конфигурацией внешних стиму­лов, от приспособления к которым зависит решение жизненно важных для организма задач. Ассоциация выступала как способ приобретения новых действий, а по принятой вскоре терминологии - научения. Первый крупный ус­пех в преобразовании понятия об ассоциации принесли опыты над животными (главным образом кошками) Эдвара Торндайка, американского психолога, исследователя проблем научения и закономерностей адаптации организма. Он использовал так называемые проблемные ящики. Торндайк Эдвард (1874-1949) – американский психолог, исследователь проблем научения и закономерностей адаптации организма; изобретатель «проблемного ящика»; автор законов образования навыков. Помещенное в ящик животное могло выйти из него и получить подкормку, лишь приведя в действие специальное устройство, - на­жав на пружину, потянув за петлю и т.п. Животные совершали мно­жество движений, бросались в разные стороны, царапали ящик и т.п., пока одно из движений случайно не оказывалось удачным. “Про­бы, ошибки и случайный успех” - такова была формула, принятая для всех типов поведения как животных, так и человека. Торндайк объ­яснял свои опыты несколькими законами научения. Прежде всего за­коном упражнения (двигательная реакция на ситуацию связывается с этой ситуацией пропорционально частоте, силе и продолжительности повторения связей). К нему присоединялся закон эффекта, гласив­ший, что из нескольких реакций наиболее прочно сочетаются с ситу­ацией те из них, которые сопровождаются чувством удовлетворения. Торндайк предполагал, что связям между движением и ситуацией соответствуют связи в нервной системе (т.е. физиологический меха­низм), а закрепляются связи благодаря чувству (т.е. субъективному состоянию). Но ни физиологические, ни психологические компоненты ничего не добавляли к нарисованной Торндайком независимо от них “кривой научения”, где на абсциссе отмечались повторные пробы, а на оси ординат - затраченное время (в минутах). Главная книга Торндайка называлась “Интеллект животных. Исс­ледование ассоциативных процессов у животных” (1898). До Торндайка своеобразие интеллектуальных процессов относи­лось за счет идей, мыслей, умственных операций (как актов созна­ния). У Торндайка же они выступили в виде независимых от сознания двигательных реакций организма. В прежние времена эти реакции от­носились к разряду рефлексов - машинальных стандартных ответов на внешнее раздражение, предопределенных самим устройством нервной системы. Согласно Торндайку они являются интеллектуальными, ибо направлены на решение задачи, справиться с которой организм, ис­пользуя наличный запас ассоциаций, бессилен. Выход состоит в вы­работке новых ассоциаций, новых двигательных ответов на необычную для него - и потому проблемную - ситуацию. Упрочение ассоциаций психология относила к процессам памяти. Когда же речь шла о действиях, ставших автоматизированными благо­даря повторению, их называли навыками. Открытия Торндайка были истолкованы как законы образования навыков. Между тем он считал, что исследует интеллект. На вопрос: “Имеется ли ум у животных?”, был дан положительный ответ. Но за этим стояло новое понимание ума, не нуждающееся в обращении к внутренним процессам сознания. Под интеллектом имелась в виду вы­работка организмом “формулы” реальных действий, позволяющих ему успешно справиться с проблемной ситуацией. Успех достигался слу­чайно. Такой взгляд запечатлел новое понимание детерминации жиз­ненных явлений, которое пришло в психологию с триумфом дарвинско­го учения. Оно вводило вероятностный стиль мышления. В органичес­ком мире выживает лишь тот, кому удается, “пробуя и ошибаясь”, отобрать наиболее выгодный вариант реакции на среду из многих возможных. Этот стиль мышления открывал широкие перспективы внед­рения в психологию статистических методов. Главные достижения в разработке этих методов применительно к психологии связаны с творчеством Фрэнсиса Гальтона. Гальтон Фрэнсис (1822-1911) – английский психолог, последователь эволюционного учения, один из основателей дифференциальной психологии; утверждал анкетный и биографический методы в психологическом исследовании способностей, их диагностике, стал пионером в разработке генетики поведения; активно внедрял тестовый метод в психологическую практику. Находясь под глубоким впечатлением идей своего кузена Ч. Дарвина, он решающее значение придал не фактору приспособления отдельного организма к среде, а фактору наследственности, согласно которому приспособление вида достигается за счет генетически детерминиро­ванных вариаций индивидуальных форм, образующих этот вид. Опира­ясь на данный постулат, Гальтон стал пионером в разработке гене­тики поведения. Благодаря его неутомимой энергии широко развернулось изуче­ние индивидуальных различий. Эти различия постоянно давали о себе знать в экспериментах по определению порогов чувствительности, времени реакции, динамики ассоциаций и других психических феноме­нов. Но поскольку основной целью являлось открытие общих законов, различиями в реакциях испытуемых пренебрегали. Гальтон же сделал основной упор именно на различиях, считая, что они генетически предопределены. В книге “Наследственный гений” (1869) он доказывал, ссылаясь на множество фактов, что выдающиеся способности передаются по наследству. Используя наличные экспериментально-психологические методики, присоединив к ним изобретенные им самим, он поставил их на службу изучению индивидуальных вариаций. Это относилось как к телесным, так и к психическим признакам. Последние считались не в меньшей степени зависящими от генетических детерминант, чем, ска­жем, цвет глаз. В его лаборатории в Лондоне каждый желающий мог за небольшую плату определить свои физические и психические спо­собности, между которыми, по Гальтону, существуют корреляции. Че­рез эту антропологическую лабораторию прошло около 9000 человек. Но у Гальтона, которого иногда называют первым практикующим психо­логом, был более глобальный замысел. Он рассчитывал охватить все население Англии с тем, чтобы определить уровень психических ре­сурсов страны. Свои испытания он обозначил словом “тест”, которое широко вошло в психологический лексикон. Гальтон стал пионером преобра­зования экспериментальной психологии в диф-ференциальную, изучаю­щую различия между индивидами и группами людей. Непреходящей зас­лугой Гальтона явилась углубленная разработка вариационной ста­тистики, изменившей облик психологии как науки, широко использую­щей количественные методы. Гальтон применял тесты для изучения работы органов чувств, времени реакции, образной памяти (найдя, например, сходство зри­тельных образов у близнецов) и других чувствительно-двигательных функций. Между тем практика требовала информации о высших функци­ях в целях диагностики индивидуальных различий между людьми, ка­сающихся приобретения знаний и выполнения сложных форм деятель­ности. Первый вариант решения этой задачи принадлежал французскому психологу Альфреду Бине. Бине Альфред (1857-1911) – французский психолог, основатель первой французской лаборатории экспериментальной психологии в Сорбонне (1889); исследовал проблему интеллектуального развития личности; разработал серию тестов. Он начинал с эксперимен­тальных исследований мышления (испытуемыми служили две его доче­ри). Однако вскоре по заданию правительственных органов он стал искать психологические средства, с помощью которых удалось бы от­делить детей, способных к учению, но ленивых, от тех, кто страда­ет врожденными дефектами. Опыты по изучению внимания, памяти, мышления были проведены на многих испытуемых различных возрастов. Экспериментальные задания Бине превратил в тесты, установив шка­лу, каждое деление которой содержало задания, выполнимые нормаль­ными детьми определенного возраста. Эта шкала приобрела популяр­ность во многих странах. В Германии Вильям Штерн ввел понятие “коэффициент интеллек­та” (англ. Ай-Кью). Штерн Вильям (1871-1938) – немецкий психолог; исследовал проблемы развития личности ребенка; ввел понятие «коэффициент интеллекта». Данный коэффициент соотносил “умственный” возраст (определяемый по шкале Бине) с хронологическим (“паспорт­ным”). Их несовпадение считалось показателем либо умственной отс­талости (когда “умственный” возраст ниже хронологического), либо одаренности (когда “умственный” возраст превосходит хронологичес­кий). Это направление под именем тестологии стало важнейшим кана­лом сближения психологии с практикой. Техника измерения интеллек­та позволяла на основе данных психологии (а не чисто эмпирически) решать вопросы обучения, отбора кадров, профпригодности и др. Достижения экспериментального и дифференциального направле­ний, наиболее ярко воплощенные в творчестве названных исследова­телей, но ставшие возможными благодаря работе всего поколения мо­лодых профессионалов, подспудно и неотвратимо изменяли предметную область психологии. Это была иная область, чем очерченная в тео­ретических схемах, от которых психология начинала свой путь в качестве науки, гордившейся своей самобытностью. Предметом анализа служили не элементы и акты сознания, никому неведомые, кроме субъекта, изощрившего свое внутреннее зрение. Им стали телесные реакции, изучаемые объективным методом. Выяснилось, что их связи, носившие в прошлом имя ассоциаций, возникают и преобразуются по особым психологическим законам. Их открывает эксперимент в соче­тании с количественными методами. Для этого нет необходимости об­ращаться ни к физиологии, ни к показаниям самонаблюдения. Что же касается объяснительных принципов, то они черпались не в механике, снабжавшей психологическую мысль в течение трех веков принципом причинности, а в дарвиновском учении, преобразо­вавшем картину организма и его функций. 2 ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВЫХ ШКОЛ ПСИХОЛОГИИ В начале десятых годов ХХ века психология вступила в период открытого кризиса, который продолжался до середины 30-х годов. По оценке Л.С. Выготского, это был кризис методологических основ пси­хологии и он является выражением того факта, что психология как наука в своем практическом продвижении вперед в свете требований, предъявляемых ей практикой, переросла возможности, допускавшиеся теми методологическими основаниями, на которых начинала строиться психология в конце ХVII - начале XIX века. Выход из кризиса опре­делялся поиском как новых теоретических подходов к пониманию предмета психологии, так и новых экспериментальных методов иссле­дования психики. Радикальное изменение ориентации в психологической науке от­ражало как запросы логики научного познания (переход к биологи­ческой причинности), так и актуальные общественные потребности. Это ярко проявилось в поисках факторов, обучающих организм эффек­тивным приспособительным действиям, и в успехах психодиагностики. Под влиянием их идей возникает мощное направление, утвердив­шее в качестве этого предмета поведение, понятое как совокупность реакций организма, обусловленных воздействием стимулов среды, к которой он адаптируется. Кредо направления запечатлел термин “по­ведение” (англ. behaviour), а само оно было названо бихевиориз­мом. Бихевиоризм (от англ. behaviour – поведение) – крупнейшее направление в американской психологии ХХ в., отрицающее сознание как предмет научного исследования и сводящее психику к различным формам поведения, понятого как совокупность реакций организма на стимулы внешней среды. Его “отцом” принято считать Дж. Уотсона, в статье которого “Психология, каковой ее видит бихевиорист” (1913) излагался манифест новой школы. В нем требовалось “выбросить за борт” как пере­житок алхимии и астрологии все понятия субъективной психологии сознания и перевести их на язык объективно наблюдаемых реакций живых существ на раздражители. Ни Павлов, ни Бехтерев, на концеп­ции которых опирался Уотсон, не придерживались столь радикальной точки зрения. Они надеялись, что объективное изучение поведения в конце концов, как говорил Павлов, прольет свет на “муки созна­ния”. Уотсон Джон (1878-1958) – американский психолог, основоположник бихевиоризма как одного из основных направлений психологии ХХ в.; трактовал поведение как реакцию организма на внешние и внутренние стимулы; основной задачей психологии считал изучение процессов научения. Бихевиоризм стали называть “психологией без психики”. Этот оборот предполагал, что психика идентична сознанию. Между тем, требуя устранить сознание, бихевиористы вовсе не превращали орга­низм в лишенное психических качеств устройство. Они изменили представление об этих качествах. Реальный вклад нового направле­ния заключался в резком расширении изучаемой психологией области. Она отныне включала доступный внешнему объективному наблюдению, независимый от сознания стимул - реактивные отношения. Изменились схемы психологических экспериментов. Они стави­лись преимущественно на животных - белых крысах. В качестве экс­периментальных устройств, взамен прежних физиологических аппара­тов, были изобретены различные типы лабиринтов и “проблемных ящиков”. Запускаемые в них животные научились находить из этих ящи­ков выход. Тема научения, приобретения навыков путем проб и ошибок ста­ла центральной для этой школы, собравшей огромный эксперименталь­ный материал о факторах, определяющих модификацию поведения. Ма­териал подвергался дотошной статистической обработке. Ведь реак­ции животных носили не жестко предопределенный, а статистический характер. Изменялось воззрение на законы, правящие поведением жи­вых существ, в том числе человека, который предстал в этих опытах как “большая белая крыса”, ищущая свой путь в “лабиринте жизни”, где вероятность успеха не предопределена и царит его величество случай. Исключив сознание, бихевиоризм неизбежно оказался односто­ронним направлением. Вместе с тем он ввел в научный аппарат пси­хологии категорию действия в качестве не только внутренней духов­ной (как в прежние времена), но и внешней, телесной реальности. Бихевиоризм изменил общий строй психологического познания. Его предмет охватывал отныне построение и изменение реальных телесных действий в ответ на широкий аспект внешних вызовов. Таким образом, бихевиоризм явился крупнейшим направлением в американской психологии XX века, отрицающим сознание как предмет научного исследования и сводящим психику к различным формам пове­дения, понятого как совокупность реакций организма на стимулы внешней среды. Сторонники этого направления рассчитывали, что, опираясь на данные экспериментов, удастся объяснить любые естест­венные формы поведения людей, такие, например, как строительство небоскреба или игру в теннис. Основа же всего - законы научения. В психологической науке утверждался новый взгляд, согласно которому: 1) предмет психологии (бихевиоризма) - поведение чело­века как любая внешне наблюдаемая реакция человека на внешний стимул; 2) поведение - результат научения; 3) главная психологи­ческая проблема - формирование навыка и научение; 4) человек “представляет собой животное, отличающееся словесным поведением”. Наряду с бихевиоризмом и в тот же самый период до основания “подорвал” психологию сознания психоанализ. Психоанализ – направление мировой психологии, основанное З. Фрейдом в конце XIX в., основу которого составили представления о бессознательных психических процес-сах и мотивации. Он обнажил за покро­вом сознания мощные пласты неосознаваемых субъектом психических сил, процессов и механизмов. Мнение о том, что область психичес­кого простирается за пределами тех испытываемых субъектом явле­ний, о которых он способен дать отчет, высказывалось и до того, как психология приобрела статус опытной науки. В предмет науки область бессознательного превратил психоана­лиз. Так назвал свое учение австрийский врач Зигмунд Фрейд. Фрейд Зигмунд (1856-1939) – основатель психоанализа – крупнейшего научного направления, повлиявшего на развитие всей современной психологии. Как и многие другие классики современной психологии, он долгие годы занимался изучением центральной нервной системы, при­обретя солидную репутацию специалиста в этой области. Став врачом, занявшись лечением больных психическими расс­тройствами, он на первых порах пытался объяснить их симптомы ди­намикой нервных процессов (используя, в частности, сеченовское понятие о торможении). Однако чем больше он углублялся в эту об­ласть, тем острее испытывал неудовлетворенность. Ни в нейрофизио­логии, ни в царившей тогда психологии сознания он не видел средств, позволяющих объяснить причины патологических изменений в психике своих пациентов. А не зная причин, приходилось действовать вслепую, ибо только их устранив, можно было надеяться на те­рапевтический эффект. В поисках выхода он обратился от анализа сознания к анализу скрытых, глубинных слоев психической активности личности. До Фрейда они не были предметом психологии, после него стали его неотъемлемой частью. Первый импульс к их изучению придало примене­ние гипноза. Внушив загипнотизированному человеку какое-либо действие с тем, чтобы он его выполнил после пробуждения, можно наблюдать, как он, хотя и совершает его будучи в полном сознании, но истинной причины не знает и начинает придумывать для него мо­тивы, чтобы оправдать свой поступок. Истинные причины от сознания скрыты, но именно они правят поведением. Анализом этих сил и за­нялись Фрейд и его последователи. Они создали одно из самых мощ­ных и влиятельных направлений в современной науке о человеке. Ис­пользуя различные методики истолкования психических проявлений (свободный ассоциативный поток мыслей у пациентов, образы их сно­видений, ошибки памяти, оговорки, перенос пациентом своих чувств на врача и др.), они разработали сложную и разветвленную сеть по­нятий, оперируя которой, уловили глубинные “вулканические” про­цессы, скрытые за осознанными явлениями в “зеркале” самонаблюде­ния. Главной среди этих процессов была признана имеющая сексуаль­ную природу энергия влечения. Ее назвали словом “либидо”. Либидо – энергия влечения, имеющая сексуальную природу. Со вре­мен детства в условиях семейной жизни она определяет мотивацион­ный ресурс личности. Испытывая различные трансформации, она по­давляется, вытесняется и тем не менее прорывается сквозь “цензу­ру” сознания по обходным путям, разряжаясь в различных симптомах, в том числе патологических (в расстройстве движений, восприятия, памяти и т.д.). Этот взгляд привел к пересмотру прежней трактовки сознания. Его активная роль в поведении не отвергалась, но представлялась существенно другой, чем в традиционной психологии. Его отношение к бессознательной психике мыслилось конфликтным. В то же время только благодаря осознанию причин подавленных влечений и потаен­ных комплексов удается (с помощью техники психоанализа) избавить­ся от душевной травмы, которую нанесли личности. Таким образом, Фрейд выделил в психической жизни три уровня: 1) бессознательный, 2) предсознательный, 3) сознательный. Бессознательное является источником инстинктивного заряда, прежде всего сексуального (либидо), и закрыто от сознания в силу запретов, налагаемых обществом. Предсознательное - его содержание неосознаваемо, но без труда может быть осознано человеком. Созна­тельное содержит социальные нормы и запреты, которые находятся в постоянном конфликте с бессознательным и подавляют его сексуаль­ные влечения. Однако “либидо” все-таки прорывается сквозь “цензуру” созна­ния и проявляется в различных формах: сновидения, ошибочные дейс­твия, забывание неприятного, невротические симптомы и т.д. Поэто­му техника психоанализа и сводится к тому, чтобы помочь человеку путем расшифровки скрытого смысла этих форм осознать вытесненное аффективное влечение. Согласно Фрейду, сексуальное влечение в процессе развития человека претерпевает ряд изменений, связанных с фазами этого развития: оральная фаза (до 1 года); анальная (1-3 года); фалли­ческая (3-6 лет); латентная (6-12/14 лет, половой инстинкт нахо­дится в скрытом состоянии). Задача психоанализа - найти те слои и источники сексуальных нарушений, которые в дальнейшем приводят к неврозу. С начала 20-х годов (после окончания первой мировой войны) Фрейд выделяет в структуре психической жизни другие инстанции: а) “я” (эго) - регулирует действия организма в интересах его само­сохранения; б) “оно” (ид) - средоточие слепых инстинктов (сексу­альных, агрессивных), стремящихся к немедленному удовлетворению; в) “сверх-Я” (супер-эго) - включает моральные стандарты и запре­ты, усвоенные личностью бессознательно как продукт влияния об­щества (проявляется в виде совести). Поскольку требование “ид”,”супер-эго” и внешней реальности к “эго” несовместимы, то человек постоянно находится в состоянии конфликта, который созда­ет невыносимое напряжение. Задача психоанализа - освободить “Я” от различных форм дав­ления на него. Эту возможность человек приобретает с помощью действия “защитных механизмов”: вытеснения - неприятные мысли и чувства изгоняются в сферу бессознательного; рационализации - сокрытие от сознания истинных мотивов действий, мыслей и чувств и приписывание других - социально одобряемых; регрессии - уход (соскальзывание) в своем поведении на более ранний, примитивный уровень; сублимации - трансформация инстинктивной энергии психики (сексуальной и пр.) в более приемлемый для индивида и общества вид деятельности (частный случай: творчество, проявление остроу­мия). Открыв объективную психодинамику и психоэнергетику мотивов поведения личности, скрытую “за кулисами” ее сознания, Фрейд пре­образовал прежнее понимание предмета психологии. Проделанная им и множеством его последователей психотерапевтическая работа обнажи­ла важнейшую роль мотивационных факторов как объективных регуля­торов поведения, не зависимых от того, что нашептывает “голос са­мосознания”. В более поздний период творчества Фрейд обратился к исследо­ванию истории человеческой культуры, доказывая, что и в ней нашли отражение сексуальные комплексы, присущие отдельному человеку. Они нашли свое воплощение в мифах, памятниках литературы, искусс­тва и пр. Фрейда окружало множество учеников. Наиболее самобытными из них, создавшими собственные направления, были Карл Юнг (1875-1961) и Альфред Адлер (1870-1937). Юнг Карл (1875-1961) – швейцарский психолог и психиатр, основатель аналитической психо-логии как варианта психоаналитического учения; исследовал проблемы содержания коллектив-ного бессознательного. Адлер Альфред (1870-1937) – австрийский психолог, представитель психоаналитического движения; основатель своего варианта психоанализа – индивидуальной психологии. Юнг назвал свою психоло­гию аналитической, Адлер - индивидуальной. У истоков психоанали­за их имена были так тесно связаны, что, когда Юнг на просьбу хранителя Британского музея назвать свою фамилию сказал “Юнг”, тот переспросил: “Фрейд-Юнг-Адлер?” и услышал в ответ извинение: “Нет, только Юнг”. Первым нововведением Юнга было понятие о “коллективном бессознательном”. Если в бессознательную психику индивида могут, по Фрейду, войти явления, вытесненные из сознания, то Юнг считал ее насыщенной формами, которые никогда не могут быть индивидуально приобретенными, но являются даром далеких предков. Анализ позво­ляет определить структуру этого дара, образуемого несколькими ар­хетипами. Будучи скрытыми от сознания организаторами личного опыта, архетипы обнаруживаются в сновидениях, фантазиях, галлюцинациях, а также творениях культуры. Большую популярность приобрело разде­ление Юнгом человеческих типов на экстравертированный (обращенный вовне, увлеченный социальной активностью) и интровертированный (обращенный внутрь, сосредоточенный на собственных влечениях). Влечениям Юнг, вслед за Фрейдом, дал имя “либидо”, однако считал неправомерным отождествлять их только с сексуальным инстинктом. Процесс становления личности Юнг называл индивидуацией, име­ющей целью достижение особой связности (интеграции) коллективного бессознательного, благодаря которой личность реализует себя как неделимое целое в новом качестве. К функциям психики относил: мышление, ощущение, чувство, интуицию. Адлер, модифицируя исходную доктрину психоанализа, выделил как фактор развития личности чувство неполноценности, порождае­мое, в частности, телесными дефектами. Как реакция на это чувство возникает стремление к его компенсации и сверхкомпенсации с тем, чтобы добиться превосходства над другими. В “комплексе неполно­ценности” скрыт источник неврозов. Психоаналитическое движение широко распространилось в раз­личных странах. Возникали новые варианты объяснения и лечения неврозов динамикой неосознаваемых влечений, комплексов, психичес­ких травм. Менялись и представления самого Фрейда на структуру и динамику личности. Ее организация выступила в виде модели, компо­нентами которой являются: Оно (слепые иррациональные влечения), Я (эго) и Сверх-Я (уровень моральных норм и запретов, возникающих в силу того, что в первые же годы жизни ребенок идентифицирует себя с родителями). От напряжения, под которым оказывается Я из-за давления на него, с одной стороны, слепых влечений, с другой - моральных зап­ретов, человека спасают защитные механизмы: вытеснения (устране­ния мыслей и чувств в область бессознательного), сублимации (пе­реключения сексуальной энергии на творчество) и т.п. Психоанализ строился на постулате, согласно которому человек и его социальный мир находятся в состоянии тайной, извечной враж­ды. Иное понимание отношений между индивидом и общественной сре­дой утвердилось во французской психологии. Личность, ее действия и функции объяснялись созидающим их социальным контекстом, взаи­модействием людей, в котором выплавляется внутренний мир субъекта со всеми его уникальными признаками и которые прежняя психология сознания принимала за изначально данное. Наиболее последовательно эту линию мысли, популярную среди французских исследователей, развивал Пьер Жане. Жане Пьер (1859-1947) – французский психолог, первый период его творчества связан с изучением психических заболеваний; в дальнейшем принимает за ключевой объяснительный принцип человеческого поведения общение как сотрудничество. Пер­вый период его творчества связан с изучением психических заболе­ваний: неврозов, психастении, травматической реминисценции и др. В дальнейшем Жане принимает за ключевой объяснитель-ный принцип человеческого поведения общение как сотрудничество. В его глуби­нах рождаются различные психические функции: воля, память, мышле­ние и др. В целостном процессе сотрудничества происходит разделение актов: один индивид выполняет первую часть действия, второй - другую его часть. Один командует, другой подчиняется. Затем субъ­ект совершает по отношению к самому себе действие, к которому прежде принуждал другого. Он научается сотрудничать с собой, под­чиняться собственным командам, выступая как автор действия, как лицо, обладающее собственной волей. Многие концепции принимали волю за особую силу, коренящуюся в сознании субъекта. Теперь же доказывалась ее вторичность, ее производность от объективного процесса, в котором непременно представлен другой человек. Это же относится к памяти, которая первоначально предназначена для передачи поручений другим людям, тем, кто отсутствует. Что касается умственных операций, то и они изначально явля­ются реальными телесными действиями (в частности, речевыми), ко­торыми люди обмениваются, совместно решая свои жизненные задачи. Главным же механизмом возникновения внутрипсихических про­цессов служит интериоризация. Социальные действия из внешних, объективно наблюдаемых становятся внутренними, незримыми для дру­гих. Именно в силу этого возникает иллюзия их бестелесности и по­рождаемости “чистым Я”, а не сетями межличностных связей. Эта ветвь психологических исследований внесла свою лепту в изменение исходной трактовки предмета психологии. Сохраняя сознание в качестве его ядра, она принимала за его единицы не сенсор­ные (ощущения, образы), интеллектуальные (идеи, мысли) или эмоци­онально-волевые элементы, а социальные действия (сначала - внеш­ние, а затем - внутренние). Прежние концепции, для которых исход­ным пунктом служил индивид как носитель психических актов и со­держаний, искали пути его социализации, т.е. приобщения к нормам и правилам жизни среди других. Вектор психологического изучения человека, по Жане, должен быть противоположным. Объяснению подле­жит не социализация, а индивидуализация, т.е. причинный анализ того, как из социальных актов и отношений, в гуще которых изна­чально существует индивид, строится внутренний, личностный план его поведения. В предмете психологии в качестве его непременного “измерения” прорисовывалась изначальная социальность. Признаваемая Жане социальная обусловленность психики челове­ка получила широкое признание во французской психологической нау­ке. Его учениками были А. Пьерон (1881-1964), А. Валлон и Ж. Пиаже - вcе оcнователи современной французской генетической психологии. При всех преобразованиях, которые испытывала психология, по­нятие о сознании сохраняло в основном прежние признаки. Изменя­лись взгляды на его отношение к поведению, неосознаваемым психи­ческим явлениям, социальным влияниям. Но новые представления о том, как само это сознание организовано, впервые сложилось с по­явлением на научной сцене школы, кредо которой выразило понятие о “гештальте” (образ, целостая форма, целостная структура). Гештальтпсихология – направление психологии, основанное М. Вертгеймером, В. Келером и К. Коффкой, основу которого составила идея психических образов – гештальтов - как объяснитель-ный принцип двигательного поведения. В про­тивовес трактовке сознания как “сооружения из кирпичей (ощущений) и цемента (ассоциаций)” утверждался приоритет целостной структу­ры, от общей организации которой зависят ее отдельные компоненты. Сама по себе мысль о том, что целое не сводится к образующим его частям, являлась очень древ-ней. С ней можно было столкнуться также в работах некоторых психологов-эксперименталистов. Указыва­лось, в частности, что одна и та же мелодия, которую играют в различном ключе, воспринимается как та же самая, вопреки тому, что ощущения в этом случае совершенно различны. Стало быть, ее звуковой образ представляет собой особую целостность. Важные фак­ты, касающиеся целостности восприятия, его несводимости к ощуще­ниям, стекались из различных лабораторий. Датский психолог Э. Рубин изучил интересный феномен “фигуры и фона”. Фигура объекта воспринимается как замкнутое целое, а фон простирается позади. При так называемых “двойственных изображени­ях” в одном и том же рисунке различаются либо ваза, либо два про­филя. Эти и множество аналогичных фактов говорили о целостности восприятия. Идея о том, что здесь действует общая закономерность, требу­ющая нового стиля психологического мышления, объединила группу молодых ученых. В нее входили М. Вертгеймер, В. Келер и К. Коффка, ставшие лидерами направ­ления, названного гештальтпсихологией. Вертгеймер Макс (1880-1943) – немецкий психолог, один из основателей гештальтпсихологии; исследовал зрительное восприятие; в качестве основного принципа формирования психики утверждал принцип целостности; сформулировал основные постулаты гештальтпсихологии. Им сформулированы основные постулаты гештальтпсихоло­гии. Является автором статьи “Ис-следования, относящиеся к учению о гештальте” (1923), книги “Продуктивное мышление” (1945). Вольфганг Келер (1887-1967) - известный немецкий психолог, один из осно­вателей гештальт-психологии, сделал открытие “инсайта” (озарение). Автор сочинений “Исследование интеллекта человекообразных обезьян” (1917), “Физические гештальты в покое и стационарном состоя­нии” (1920), “Гештальтпсихология” (1929). Коффка Курт (1886-1941) – немецко-американский психолог, один из основателей гештальт-психологии. Гештальтпсихология подвергла критике не только старую инт­роспективную психологию, занятую поиском исходных элементов соз­нания, но и молодой бихевиоризм. Критика последнего представляет особый интерес. Главный постулат гештальтпсихологии гласил, что первичными данными психологии являются целостные структуры - гештальты, в принципе невыводимые из образующих их компонентов. Свойства час­тей определяются структурой, в которую они входят. Гештальтам присущи собственные характеристики и законы: фигу­ры и фона [зависимость образа предмета (фигуры) от его окружения, фона]; транспозиции (реакция не на отдельные раздражители, а на их соотношение); прегнантности (тенденция каждого психологическо­го феномена принять более определенную, отчетливую, завершенную форму); константности (постоянство образа вещи при изменении ус­ловий ее восприятия); близости (тенденция к объединению элементов, смежных во времени и пространстве); замыкания (тенденция к заполнению пробелов в воспринимаемой фигуре); тяготение частей к образованию симметричного целого и др. В опытах над животными гештальтисты показали, что, игнорируя психические образы - гештальты, нельзя объяснить их двигательное поведение. Об этом говорил, например, феномен “транспозиции”. У кур вырабатывалась дифференцировка двух оттенков серого цвета. Вначале они учились клевать зерна, разбросанные на сером квадра­те, отличая его от находившегося рядом черного. В контрольном опыте тот квадрат, который первоначально служил положительным раздражителем, оказывался рядом с квадратом еще более светлым. Куры выбирали именно этот последний, а не тот, на котором они привыкли клевать. Следовательно, они реагировали не на стимул, а на соотношение стимулов (на “более светлое”). Критике гештальтистов подвергалась и бихевиористская формула “проб и ошибок”. В противовес ей в опытах над человекообразными обезьянами выявилось, что они способны найти выход из проблемной ситуации не путем случайных проб, а мгновенно уловив отношения между вещами. Такое восприятие отношений было названо “инсайтом” (усмотрением, озарением). Оно возникает благодаря построению но­вого гештальта, который не является результатом научения и не мо­жет быть выведен из прежнего опыта. В частности, широкий интерес вызвала ставшая классической работа В. Келера “Исследование интеллекта у антропоидов”. Один из его подопытных шимпанзе (Келер назвал его “Аристотелем среди обезьян”) справлялся с задачей доставания приманки (банана) путем мгновенного схватывания отношений между разбросанными предметами (ящиками, палками), оперируя которыми он достигал цели. У него наблюдалось нечто подобное “озарению”. Изучая мышление человека, гештальт-психологи доказывали, что умственные операции при решении творческих задач подчинены особым принципам организации гештальта (“группировка”, “центрирование” и др.), а не правилам формальной логики. Итак, сознание было представлено в гештальт-теории как це­лостность, созидаемая динамикой познавательных (когнитивных) структур, которые преобразуются по психологическим законам. Теорию, близкую к гештальтизму, но применительно к мотивам поведения, а не психическим образам (чувственным и умственным) развивал известный немецкий психолог Курт Левин. Он назвал ее “теорией поля”. Левин Курт (1890-1947) – немецкий психолог; разделяя подходы гештальт-психологии, изучал социально-психологические проблемы личности, групповой дифференциации, типологии стиля общения; создатель «теории психологического поля». Понятие о “поле” было заимствовано им, как и другими геш­тальтистами, из физики и использовалось в качестве аналога геш­тальта. Курт Левин, разделяя подходы гештальтпсихологии, изучал социально-психологические проблемы личности, групповой дифферен­циации, типологии стиля общения. Он является автором работы “Тео­рия поля и обучение” (1942). Потребность в его теории рассматривалась как динамическое состояние, возникающее у человека при осуществлении какого-нибудь намерения, действия. “Потребность - мотор человеческого поведе­ния”. К. Левин различал потребности: а) истинные - потребность к труду, самоутверждению и т.п.; б) квазипотребности - возникают у человека в данный момент, в данной ситуации; они - порождение ди­намически заряженной системы. Удовлетворение квазипотребностей состоит в разрядке ее динамического напряжения. Способ удовлетво­рения потребностей у каждого человека носит гибкий характер ввиду их разнообразного содержания. Удовлетворение потребности может приобрести характер замеща­ющего действия. Это зависит от степени напряженности системы; не­достижимость цели приводит к символическому замещению. Типы заме­щений: а) эквивалентные замещения - когда достигается реальная цель, но другим путем; б) замещения pars pro toto - выполнение деятельности идет в направлении первоначальной цели, но останав­ливается; в) нереальные символические решения - человек при помо­щи воображения совершает идентичное требуемому действие с дости­жением цели. К. Левин различал внутреннюю и внешнюю цель деятель­ности. При этом эффективность замещения связана с достижением именно внутренней цели. К. Левин подчеркивал связь квазипотребности с предметом. “Вокруг нас существует мир предметов, которые обладают определен­ной валентностью”. Он предложил говорить не отдельно о субъекте и психологическом окружении, а о включающем и то и другое “жизнен­ном пространстве” индивида, в котором реализация возможностей че­ловека определяется как поведение. Поведение детерминируется той конкретной целостностью, в состав которой входят и личность, и ее психологическое окружение. Цель образуется у человека на основе выбора заданий в неко­тором наличном “предметном поле” (это поле представлено набором задач различной трудности, которые предъявляются испытуемому изв­не). Тенденция к решению задач выступает в качестве средств при достижении внутренних целей субъекта, связанных с его достаточно высокими притязаниями в отношении результатов деятельности. За выбором заданий стоит особый процесс - образование цели. В ка­честве механизма целеобразования рассматривается процесс анализа и оценки заданий по параметрам валентности (ценности) и вероят­ности успеха. Выводы, полученные из экспериментов К. Левина: 1) для каждого задания существует иерархия целей, которая определяется отношени­ем реальной и идеальной целей; 2) для разрядки квазипотребности решающим является достижение внутренней цели, а не объективной цели задания; 3) изменения уровня притязаний связаны с конфликтом между тенденцией приближаться к идеальной цели и страхом перед неудачей, а не с фиксацией удачи или неудачи. Большое внимание К. Левин уделял проблеме “групповых струк­тур”. Он изучал типы лидерства (демократическое, анархическое, авторитарное) и отвечающие им “групповые атмосферы”. Внутригруп­повые отношения различал на: а) неформальные - изначально прису­щие группе (симпатия, антипатия, покровительство и др.), которым принадлежит ведущая роль; б) отношения конкретной деятельности, в которую включается группа и которые лишь накладываются на нефор­мальные. К. Левин разработал теорию “структуированности психологичес­кого окружения”. Ее суть заключается в следующем: окружение личности имеет дифференцированную структуру и разделяется на отдель­ные области, определяющие эмоциональные и познавательные процес­сы. Это окружение “переструктуируется” при переходе, например, человека из одного возрастного периода в другой. Личность, по К. Левину, существует в “системе напряжений”. Она перемещается в среде (жизненном пространстве), одни районы которой ее притягивают, другие - отталкивают. Следуя этой модели, Левин совместно с учениками провел множество экспериментов по изучению динамики мотивов. Один из них выполнила приехавшая с му­жем из России Б.В. Зейгарник. Зейгарник Блюма Вульфовна (1900-1988) – русский психолог, основатель патопсихологии, одна из создателей факультета психологии МГУ. Испытуемым предлагался ряд заданий. Одни задания они завершали, тогда как выполнение других под раз­личными предлогами прерывалось. Затем испытуемых просили вспом­нить, что они делали во время опытов. Оказалось, что память на прерванное действие значительно лучше, чем на завершенное. Этот феномен, получивший имя “эффекта Зейгарник”, говорил, что энергия мотива, созданная заданием, не исчерпав себя (из-за того, что оно было прервано), сохранилась и перешла в память о нем. Другим направлением стало изучение уровня притязаний. Это понятие обозначало степень трудности цели, к которой стремится субъект. Ему предъявлялась шкала заданий различной степени труд­ности. После того как он выбрал и выполнил (или не выполнил) одно из них, у него спрашивали: задачу какой степени трудности он вы­берет следующей. Этот выбор после предшествующего успеха (или не­успеха) фиксировал уровень притязаний. За выбранным уровнем скры­валось множество жизненных проблем, с которыми повседневно стал­кивается личность - переживаемые ею успех или неуспех, надежды, ожидания, конфликты, притязания и др. Таким образом, за несколько десятилетий первые ростки новой дисциплины, выступившей под древним именем психологии, преобразо­вались в огромную область научных знаний. По богатству теорети­ческих идей и эмпирических методов она вышла на достойное место среди других высокоразвитых наук. Как далеко отстояли начальные попытки найти в качестве уникального предмета психологии элементы сознания от широко развернувшейся многокрасочной панорамы душев­ной жизни и поведения живых существ, созданной энергией многих школ и направлений. Распад на школы, каждая из которых претендо­вала на то, чтобы явиться миру в качестве единственно настоящей психологии, стал поводом для оценки столь необычной для науки си­туации как кризисной. Реальный же исторический смысл этого распада заключался в том, что средоточием исследовательской программы каждой из школ стала разработка одного из блоков категориального аппарата психо­логии. Каждая наука оперирует своими категориями, т.е. наиболее фундаментальными обобщениями мысли, не выводимыми из других. По­нятие о категориях возникло в недрах философии (здесь, как и во множестве других открытий, пионером был Аристотель, выделивший такие категории, как сущность, количество, качество, время и др.). Категории образуют внутренне связанную систему. Она выпол­няет в познавательном процессе рабочую функцию, поэтому может быть названа аппаратом мышления, посредством которого отражается различная глубина исследуемой реальности, каждый объект которой воспринимается в его количественных, качественных, временных и тому подобных характеристиках. Наряду с названными глобальными, философскими категориями (и в нераздельности с ними) конкретная наука оперирует собственными категориями. В них дан не мир в целом, а предметная область, “выкроенная” из этого мира в целях детального изучения ее особой, уникальной природы. Одной из таких областей является психика, или, говоря языком русского ученого Н.Н. Ланге, - психосфера. Ко­нечно, она также постигается научной мыслью в категориях коли­чества, качества, времени и т.д. Но чтобы познать природу психи­ки, законы, которым она подчинена, овладеть ею на практике, нужен специальный категориальный аппарат, дающий видение психической реальности как отличной от физической, биологической, социальной. Психология осваивала сферу своих явлений с помощью основных категориальных “блоков”: психического образа, психического дейс­твия, мотива, психосоциального отношения, личности. Любая мысль, вступая в общение с психической реальностью, схватывает ее не иначе, как в этих категориях. Разобщенность же школ произошла в силу того, что в рассматриваемый период каждая из них прицельно сосредоточилась на одном из блоков. Так, категория образа стала одной из первых в теоретических схемах экспериментальной психологии, поскольку она опиралась на физиологию органов чувств, про­дуктом деятельности которых служат элементарные психические обра­зы - ощущения. Преодолевая “атомистический” структурный анализ вундтовской школы, гештальтпсихология экспериментально доказала, во-первых, целостность и предметность образа, во-вторых, зависимость от него поведения организма. В отличие от версии об элементах сознания функциональная психология сосредоточилась на его функциях, актах. Однако логика науки требовала перейти от внутрипсихического дейс­твия к объективному, соединяющему организм с его средой. Рефлексология и бихевиоризм внесли непреходящий вклад в раз­работку категории действия. Психоанализ поставил в центр своих построений категорию мотива, по отношению к которому вторичны и образ, и действие, а затем, опираясь на нее, предложил динамичес­кую модель организации личности. Наконец, французские психологи сосредоточились на сотрудничестве между людьми, на процессах об­щения, выявив тем самым включенность в систему категорий психосоциального отношения как инварианта аппарата психологического поз­нания. Инвариант выражает наиболее устойчивое и постоянное в систе­ме. Категории психологии инвариантны по отношению к системе пси­хологических знаний. Каждая школа сосредоточилась на одном из ин­вариантов, но проделанная ею работа обогащала систему в целом. Поскольку, однако, прицельная разработка одного из инвариантов неотвратимо придавала теоретическому облику школы односторонность, дальнейшее развитие психологической мысли шло в направлении поиска интегральных схем. Они открывали перспективу синтеза идей, порожденных “монокатегориальными” школами. 3 ЭВОЛЮЦИЯ ШКОЛ И НАПРАВЛЕНИЙ ПСИХОЛОГИИ Анализ путей развития основных психологических школ выявляет общую для них тенденцию: они изменялись в направлении обогащения своей категориальной основы теоретическими ориентациями других школ. Направление в американской психологии, возникшее в 30-х го­дах XX века, дополнило традиционный бихевиоризм введением понятия “промежуточные переменные” (т.е. факторы, служащие опосредствую­щим звеном между воздействием стимулов и ответными мышечными дви­жениями). Представители необихевиоризма полагали, что содержание этого понятия выявляется в лабораторных экспериментах по призна­кам, определяемым посредством операций исследователя. Принципы деятельности психолога в этой связи изложил американский ученый С. Стивенс: а) все высказывания о явлениях сводятся к таким простейшим терминам, в отношении которых достижимо общее согласие (социальный критерий); б) опыт отдельной личности исклю­чается; в) изучается кто-либо другой, но не сам экспериментатор; г) экспериментатор может анализировать события, происходящие в нем самом, но в этом случае он их анализирует так, как если бы они совершались другой личностью; д) признаются только такие предложения (суждения), истинность или ложность которых может быть по требованию проверена путем применения конкретных опера­ций; е) основной операцией является различение; ж) четко различа­ются формальные и эмпирические предложения, чтобы избежать беско­нечной путаницы. Формула бихевиоризма была четкой и однозначной: “стимул - реакция”. Вопрос о тех процессах, которые происходят в организме и его психическом устройстве между стимулом и реакцией снимался с повестки дня. Такая позиция следовала из философии позитивизма: убеждения в том, что научный факт отличается своей непосредствен­ной наблюдаемостью. Как внешний стимул, так и реакция (ответное движение) открыты для наблюдения каждому, независимо от его тео­ретической позиции. Поэтому связка “стимул - реакция” служит, согласно радикальному бихевиоризму, незыблемой опорой психологии как точной науки. Между тем в кругу бихевиористов появились выдающиеся психо­логи, поставившие этот постулат под сомнение. Первым из них был американец Эдвард Толмен, согласно которому формула поведения должна состоять не из двух, а из трех членов, и поэтому выглядеть следующим образом: стимул (независимая переменная) - промежуточные переменные - зависимая переменная (реакция). Толмен Эдвард (1886-1959) – американский психолог, один из лидеров необихевиоризма; утверждал единство законов поведения животных и человека; ввел «промежуточные переменные» в классическую формулу бихевиоризма «стимул-реакция». Новая - необихевиористская ориентация опирается на неопозитивистский методологический комплекс, который включает следующие принципы: 1) абсолютизация стандарта научного исследования; 2) верификация (или фальсификация) и операционализм; 3) натурализм; 4) негатив­ное отношение к теории и абсолютизация эмпирического описания; 5) принципиальный разрыв связей с философией. Э. Толмен работал преподавателем психологии в Калифорнийском университете. Им написано сочинение “Целенаправленное поведение у животных и человека” (1932). В работе провозглашался несколько иной подход к поведению. В новой формуле необихевиоризма среднее звено (промежуточные переменные) - не что иное, как недоступные прямому наблюдению психические моменты: ожидания, установки, знания. Следуя бихевио­ристской традиции, Толмен ставил опыты над крысами, ищущими выход из лабиринта. Главный же вывод из этих опытов свелся к тому, что, опираясь на строго контролируемое экспериментатором и объективно им наблюдаемое поведение животных, можно достоверно установить, что этим поведением управляют не те стимулы, которые действуют на них в данный момент, а особые внутренние регуляторы. Поведение предваряют своего рода ожидания, гипотезы, познавательные (когни­тивные) “карты”. Эти карты животное само строит. Они и ориентиру­ют его в лабиринте. По ним оно, будучи запущено в лабиринт, узна­ет, “что ведет к чему”. Положение о том, что психические образы служат регулятором действия, было обосновано гештальт-теорией. Учтя ее уроки, Толмен разработал собственную теорию, названную когнитивным бихевиоризмом. Свой бихевиоризм Толмен называл “молярным” с целью противо­поставить взгляд на поведение как на целостный процесс бихевио­ризму “молекулярному”, трактующему поведение как совокупность изолированных двигательных актов. Толмен по-новому оценил два главных закона бихевиоризма: за­кон упражнения и закон эффекта. По Толмену истинный смысл упраж­нения состоит не в упрочении связей между раздражителем и двига­тельным ответом (в силу более частого повторения), а в образова­нии определенных познавательных структур, а роль подкрепления мо­жет играть не только удовлетворение потребностей, но и подтверж­денные ожидания. Толмен ввел понятие о латентном научении, которое понималось как скрытое ненаблюдаемое научение, при известных условиях прояв­ляющееся в действии, то есть процесс научения происходит и в тех случаях, когда прямое подкрепление каждого движения (закон эффек­та) отсутствует, но складываются познавательные структуры, облег­чающие действия в дальнейшем. Другой вариант необихевиоризма принадлежал Кларку Халлу и его школе. Халл Кларк (1884-1952) – американский психолог, лидер одной из школ необихевиоризма; утверждал, что описание поведения не ограничивается формулой «стимул-реакция», а предполагает наличие и учет других факторов. Американский психолог, работая в Йель­ском университете, в разное время изучал проблемы мышления, спо­собностей, гипноза. Внимательно относился к изучению программ разных школ. Его основные работы: “Принципы поведения” (1943), “Система поведения” (1952). Главный замысел Халла состоял в том, чтобы перевести знание о поведении на физико-математический язык. С этой целью он выдви­нул математическую гипотетико-дедуктивную теорию поведения. Суть теории: основной детерминантой поведения признавалась “редукция потребности” (пищевой, сексуальной, потребности во сне, деятель­ности, температурной регуляции и т.п.). Энергетизируя поведение, потребность разряжается посредством внешних стимулов, благодаря чему подкрепляется реакция, которая ведет к ее удовлетворению. Постепенно нарастает потенциал реакции (sEr). Халл искал доступные объективному контролю эквиваленты “внутрипсихических” факторов и предложил в качестве таких промежуточных переменных считать: а) силу навыка - определял ее как функцию количества проб, то есть попыток совершить реакцию. Чем чаще удовлетворялась потребность, тем больше сила навыка; б) “драйв” (потребность) - величина, производимая от депривации (лишения воды, пищи и т.п.); в) подкрепление - различал первичное и вторичное подкрепление. Например: голодный ребенок перестает кричать, когда мать берет его на руки. В этом случае изменение положения тела само по себе начинает приобретать мотивационную силу. На основе этого приобре­тенного (вторичного) подкрепления могут быть выработаны новые на­выки. Таким образом, К. Халл ввел в формулу “стимул - реакция” дру­гое среднее звено, а именно потребность организма (пищевую, сек­суальную, потребность во сне и др.). Она придает поведению энер­гию, создает незримый потенциал реакции. Этот потенциал разряжа­ется при подкреплении (понятие, которое Халл заимствовал у И.П. Павлова) и тогда реакция закрепляется и организм чему-то нау­чается. В защиту ортодоксального бихевиоризма, отвергая любые внут­ренние факторы, выступил Беррес Скиннер. Скиннер Беррес Фредерик (1904-1990) – американский психолог, автор теории оперантного поведения или «оперантного бихевиоризма». Американс­ким психологом написаны работы: “Поведение организмов” (1938); “Понятие рефлекса в описаниях поведения” (1931); “Наука и челове­ческое поведение” (1953); “Вербальное поведение” (1957); “Кумуля­тивная запись” (1961); “Обстоятельства подкрепления” (1969). Условный рефлекс он назвал оперантной реакцией: новая реак­ция вырабатывалась в ответ на условный сигнал при его подкрепле­нии (например, когда перед кормлением раздавался стук метронома и т.п.). По Скиннеру, организм сначала производит движение, затем получает (или не получает) подкрепление. Скиннер сконструировал экспериментальный ящик, в котором бе­лая крыса могла нажимать на рычажок (или кнопку). Перед ней была кормушка и набор раздражителей. Из этих простых элементов Скиннер составлял множество различных “планов подкрепления” (например, перед крысой находятся два рычага, и она оказывается в ситуации выбора: или крыса получает пищу только тогда, когда вслед за на­жатием на рычаг загорается лампочка, или пища выдается только при нажиме с определенной силой, частотой и т.д.). Техника выработки “оперантных реакций” была применена после­дователями Скиннера при обучении детей, их воспитании, при лече­нии невротиков. Во время второй мировой войны Скиннер работал над проектом использования голубей для управления стрельбой по само­летам. Посетив однажды урок арифметики в колледже, где занималась его дочь, Скиннер ужаснулся, сколь мало используются данные пси­хологии. В целях улучшения преподавания он изобрел серию обучаю­щих машин и разработал концепцию программированного обучения. Он надеялся, основы-ваясь на теории оперантных реакций, создать прог­рамму “изготовления” людей для нового общества. Суть концепции “оперантного научения” заключается в следую­щем. Существуют два типа условных рефлексов: типа S - когда реак­ция возникает в ответ на действие стимула, типа R - когда сначала производится реакция. Если эта реакция подкрепляется, то она за­тем производится с большей легкостью и постоянством. При этом процесс научения происходит автоматически: подкрепление приводит к “закреплению” в нервной системе связей и усилению реакций неза­висимо от воли и желания субъекта. Из этого Скиннер делает вывод, что с помощью действия стимулов можно “лепить” любое поведение человека. Скиннер, считая основную схему бихевиоризма “S -R” ог­раниченной, предложил новую формулу взаимодействия организма со средой, включающую 3 фактора: 1) событие, по поводу которого про­исходит реакция, 2) сама реакция, 3) подкрепляющие последствия. Таким образом, подкрепление выступало в роли обратной связи, про­изводя отбор и модификацию мышечных движений. Работы Скиннера, как и других бихевиористов, обогатили зна­ние об общих правилах выработки навыков, о роли подкрепления (ко­торое служит непременным мотивом этих навыков), динамике перехода от одних форм поведения к другим и т.п. Но вопросами, касающимися научения у животных, интересы бихевиористов не ограничивались. Открыть общие, выверенные точной объективной наукой законы построения любого поведения, в том числе у человека - такова была сверхзадача всего бихевиористского движения. “Человек или робот?” - такой вопрос задавали бихевиористам их противники. Они справед­ливо указывали, что, устраняя внутреннюю психическую жизнь чело­века из сферы точного причинного анализа, бихевиоризм трактует личность как машинообразно работающее устройство. Строгость объ­ективного анализа реакций организма достигалась дорогой ценой. Устранялось сознание как внутренний регулятор поведения. Надеясь придать психологии точность обобщений, не уступающую физике, бихевиористы полагали, что, опираясь на формулу “стимул - реакция”, удастся вывести новую породу людей. Утопичность этого плана обнаруживается в концепциях типа скиннеровской. Ибо даже применительно к животным Скиннер, как заметили его друзья, имел дело с “пустым организмом”, от которого ничего не оставалось, кроме оперантных реакций. Ведь ни для деятельности нервной систе­мы, ни для психических функций в скиннеровской модели места не было. Снималась с повестки дня и проблема развития. Она подменя­лась описанием того, как из одних навыков возникают другие. Ог­ромные пласты высших проявлений жизни, открытых и изученных мно­гими школами, выпадали из предметной области психологии. Создателем наиболее глубокой и влиятельной теории развития интеллекта стал Жан Пиаже. Пиаже Жан (1896-1980) – швейцарский психолог, один из основателей генетической психологии; разработал метод клинической беседы, теорию развития интеллекта. Им разработан метод клинической беседы, теория развития детского мышления. В 1951 году он написал “Введение в генетичекскую эпистемологию”. Ж. Пиаже преобразовал основные понятия других школ: бихевио­ризма (взамен понятия о реакции он выдвинул понятие об операции), гештальтизма (гештальт уступил место понятию о структуре) и Жане (переняв у него принцип интериоризации, восходящей, как мы уже знаем, к Сеченову). Свои новые теоретические представления Пиаже строил на проч­ном эмпирическом фундаменте - на материале развития мышления и речи у ребенка. В работах начала 1920-х годов “Речь и мышление ре­бенка”, “Суждение и умозаключение у ребенка” и других Пиаже, ис­пользуя метод беседы (спрашивая, например: Отчего движутся обла­ка, вода, ветер? Откуда происходят сны? Почему плавает лодка? и т.п.), сделал вывод о том, что если взрослый размышляет социально (т.е. мысленно обращаясь к другим людям), даже когда он остается с собой наедине, то ребенок же размышляет эгоцентрично, даже ког­да находится в обществе других. (Он говорит вслух, ни к кому не обращаясь. Эта его речь была названа эгоцентрической.) Принцип эгоцентризма (от лат. “эго” - Я и “центрум” - центр круга) царит над мыслью дошкольника. Он сосредоточен на своей по­зиции (интересах, влечениях) и не способен стать на позицию дру­гого (“децентрироваться”), критически взглянуть на свои суждения со стороны. Этими суждениями правит “логика мечты”, уносящая от реальности. Эти выводы Пиаже, в которых ребенок выглядел игнорирующим реальность мечтателем, подверг критике Выготский, давший свое толкование эгоцентрической (необращенной к слушателю) речи ребен­ка. В то же время он чрезвычайно высоко оценил труды Пиаже, так как в них говорилось не о том, чего ребенку не хватает сравни­тельно со взрослым (меньше знает, неглубоко мыслит и т.п.), а о том, что же у ребенка есть, какова его внутренняя психическая ор­ганизация. Пиаже выделил ряд стадий в эволюции детской мысли (например, своеобразная магия, когда ребенок надеется с помощью слова или жеста изменить внешний предмет, или же своеобразный анимизм, ког­да предмет наделяется волей или жизнью: “солнце движется, потому что оно живое”). Будучи неспособным мыслить в абстрактных понятиях, соотно­сить их и т.п., он опирается в своих объяснениях на конкретные случаи. В дальнейшем Пиаже выделил четыре стадии. Первоначально детская мысль содержится в предметных действиях (до 2 лет), затем они интериоризируются (переходят из внешних во внутренние), ста­новятся предоперациями, “действиями” ума (от 2 до 7 лет), на третьей стадии (от 7 до 11 лет) возникают конкретные операции, на четвертой (от 11 до 15 лет) - формальные операции, когда мысль ребенка способна строить логически обоснованные гипотезы, из ко­торых делаются дедуктивные (например, от общего к частному) умо­заключения. Операции не совершаются изолированно. Будучи взаимосвязанны­ми, они создают устойчивые и в то же время подвижные структуры. Стабильность структуры возможна только благодаря активности орга­низма, его напряженной борьбе с разрушающими ее силами. Развитие системы психических действий от одной стадии к дру­гой - такой представил Пиаже картину сознания. Вначале Пиаже испытал влияние Фрейда, полагая, что человеческое дитя, появляясь на свет, движимо одним мотивом - стремлением к удовольствию, не желая ничего знать о реальности, с которой вынуждено считаться только из-за требований окружающих. Но затем Пиаже признал исход­ным моментом в развитии детской психики реальные внешние действия ребенка (сенсомоторный интеллект, т.е. элементы мысли, данные в движениях, которые регулируются чувственными впечатлениями). Новое направление психоанализа - неофрейдизм, усвоив основ­ные схемы и ориентации ортодоксального психоанализа, пересмотрело базовую для него категорию мотивации. Решающая роль была придана влиянию социокультурной среды и ее ценностям. Неофрейдизм – новое направление психоанализа, которое пересмотрело базовую для него категорию мотивации; решающая роль была придана влиянию социокультурной среды и ее ценностям. Уже Адлер стремился объяснить бессознательные комплексы лич­ности социальными факторами. Намеченный им подход был развит группой исследователей, которых принято объединять под именем не­офрейдистов. То, что Фрейд относил за счет биологии организма, заложенных в нем влечений, эта группа объясняла врастанием инди­вида в исторически сложившуюся культуру. Такие выводы были сдела­ны на большом антропологическом материале, почерпнутом при изуче­нии нравов и обычаев племен, далеких от западной цивилизации. Ярким представителем неофрейдизма является Карен Хорни. Хорни Карен (1885-1952) – американский психолог; доминирующими в структуре личности утверждала бессознательное чувство «коренной тревоги». Испытав влияние марксизма, она доказывала в теории, на которую опиралась в своей психоаналитической практике, что все конфликты, возникающие в детстве, порождаются отношениями ребенка с родителями. Именно из-за характера этих отношений у него возни­кает чувство тревоги, отражающее беспомощность ребенка в потенциально враждебном мире. Невроз не что иное, как реакция на тревожность. Описанные Фрейдом извращения и агрессивные тен­денции являются не причиной невроза, а его результатом. Невроти­ческая мотивация приобретает три направления: движение к людям как потребность в любви, движение от людей как потребность в не­зависимости и движение против людей как потребность во власти (порождающая ненависть, протест и агрессию). Объясняя неврозы, их генезис и механизмы развития конкретным социальным контекстом, неофрейдисты подвергали критике капиталис­тическое общество как источник отчуждения личности (в смысле, приданном этому термину Марксом), утраты ею своей идентичности, забвения своего Я и т.п. Таким образом, Хорни главную причину возникновения неврозов предлагала искать в социальном окружении человека, негативном воздействии на него цивилизации. Распад старых ценностей и зарож­дение новых на фоне разнообразных жизненных укладов становятся факторами, тормозящими выбор человеком определенных ориентаций. Это способствует возникновению внутриличностных конфликтов, не осознаваемых личностью. Появляющееся при этом чувство тревоги (“основное беспокойство”) заставляет человека стремиться к безо­пасности и порождает в качестве защиты от него невротические пот­ребности: а) движение к людям; б) движение против людей; в) дви­жение от людей. Нормальное развитие личности предполагает равномерное соче­тание этих тенденций. В основе каждой потребности лежит один из элементов “основного беспокойства”: при доминировании первой из них главную роль играет бессилие человека перед окружающим миром, второй - враждебность против людей, третьей - изоляция от них. Если заметно преобладает одна из потребностей, то человек стано­вится невротиком. При этом выделяются следующие типы невротичес­кой личности: а) уступчивый - личность стремится быть полезной другим людям, однако она подвергается их влиянию и оценке, ей часто не хватает самостоятельности; б) агрессивный - стремится к господству любыми средствами (сила, богатство и т.п.); в) отстра­ненный - старается избежать социальных конфликтов. Для преодоления внутренних конфликтов и защиты от негативных внешних воздействий человеком задействуются “механизмы психичес­кой защиты”: а) “идеализированный образ” своей личности - маски­руя на время аффективную напряженность, в действительности лишь усугубляет ее; б) рационализация - умение рационально обосновать конфликтную ситуацию (включает, например, метод самооправдания); в) экстернализация - перенесение внутренних процессов во внешнюю среду: соответственно ответственность ложится на внешние факторы. Надежду на подлинное разрешение внутренних конфликтов Хорни возлагала на изменение человеческих отношений путем изменения сознания личности, ее идеалов и ценностных ориентаций. Ориентация на социокультурные факторы взамен биологических определила облик неофрейдизма, причем существенную роль в зарождении данного нап­равления сыграло обращение его лидеров к марксистской философии человека. Другой представитель психоаналитического движения - Эрих Фромм - отвергал биологическую детерминированность поведения личности, утверждая, что природа индивида в этическом плане носит нейтральный характер (“ни добрая, ни злая”). Извест­ный психолог явился наиболее социально ориентированным из всех психоаналитиков. Его перу принадлежат сочинения “Бегство от сво­боды” (1941), “Человек как он есть” (1947), “Анатомия человечес­кой диструктивности” (1973), “Иметь или быть” (1976). Фромм Эри (1900-1980) – известный психолог, наиболее социально ориентированный из всех психоаналитиков; к движущим силам развития личности относил врожденные бессознательные потребности – в ускорении и в индивидуализации. Направленность развития человека, по его взгляду, зависит от конкретных социальных условий. “Наиболее прекрасные и самые бе­зобразные склонности человека представляют собой не компоненты фиксированной и биологически заданной человеческой природы, а ре­зультаты социального прогресса, который творит людей.” Человек, по Фромму, выделившись из мира природы, попадает во власть противоречий (дихотомий): - экзистенциальных: а) между жизнью и смертью; б) между на­личием определенных задатков и невозможностью их реализовать за короткую жизнь; в) между стремлением жить в гармонии с природой и людьми и потребностью отстоять собственную независимость и уни­кальность; - исторических - в современной цивилизации: между высоким уровнем технического прогресса и неспособностью человека к рацио­нальному использованию его достижений во благо человечеству. “Че­ловек может реагировать на исторические противоречия, аннулируя их посредством своей собственной деятельности, но он не может ан­нулировать экзистенциальные дихотомии, несмотря на то, что может реагировать на них различными способами.” Как могут быть преодолены противоречия? Экзистенциальные - лишь частично, при условии раскрепощения внутренних сил личности, развития чувства любви, веры и способности к свободному размышле­нию. Исторические преодолеваются с построением “гуманистического общества”, в основе которого лежат принципы гуманистической эти­ки, новые нравственные ценности. В первой половине XX века начала активно развиваться соци­альная психология. Мощным направлением в современной социальной психологии является психоаналитически ориентированная социальная психология. Психоаналитически ориентированная социальная психология – направление социальной психологии 1-й половины ХХ в., в основу интерпретации социальных отношений в ней положены психологические отношения в семье как в первичной группе. Первичная группа мыслится как совокупность индивидов, которые принимают одну и ту же личность (лидера) за свой идеал. Сначала происходит выстраивание своего отношения к лидеру, а затем - к другим членам группы. Таким образом, устанавливаются два ряда эмоциональных связей: а) между членами группы; б) между каждым членом группы и лидером, причем последние детерминируют отношения членов группы между собой. Лидер в группе является своего рода изображением отца, и отношение с ним строится по модели отношения с отцом. Характерна в этом плане динамическая теория функционирования группы Байона. Группа, в данной концепции, - это макровариант ин­дивида. Она представлена в двух планах: а) группа выполняет ка­кую-либо задачу (осознанные действия членов группы); б) групповая культура как результат неосознаваемых вкладов членов группы. Меж­ду этими двумя уровнями групповой жизни неизбежны конфликты, при­водящие в действие “коллективные защитные механизмы”. Теория “развития группы” В. Бенниса и Г. Шепарда построена на осмыслении процессов, происходящих в группах тренинга человечес­ких отношений. “Т-группы” создаются из 7-15 человек, не знакомых до этого друг с другом, для ведения дискуссии, предметом которой являются реальные межличностные отношения ее участников. Задача - изучение динамики прцессов в группе самими ее участниками, нала­живание системы обратной связи, с помощью которой человек получа­ет возможность видеть, как другие интерпретируют его поведение, а следовательно, создается предпосылка для осмысления возможных последствий своих действий в группе. Данная теория включает два основных вопроса: а) анализ помех валидной коммуникации в группе и б) стадии группового развития. Основная помеха установления валидной коммуникации: ситуация не­определенности, в которой находится каждый из участков вследствие нерешенности вопроса о власти и вопроса о взаимосвязях. Вопрос о власти - это вопрос выбора лидера, отношение к которому опосредс­твует, детерминирует ориентацию члена группы по отношению к дру­гим ее членам. В. Беннис и Г. Шепард выделяют следующие фазы развития группы: 1) решение вопроса о лидерстве. Включает три подфазы: а) напряжение в связи с неопределенностью обстановки (зачем мы здесь?); б) разделение участников на сторонников “сильной лидерс­кой структуры” и сторонников менее жестких форм управления груп­пой; в) решение вопроса о лидере (может затянуться и группа рас­падается); 2) фаза установления межличностных отношений (“решение проб­лемы взаимозависимости”): а) очарование бегства (люди раскрывают­ся друг перед другом, уединяются микрогруппами); б) разочарование - “схватка” (раскрылись, а что дальше?); в) согласованная обосно­ванность (оценка результатов, что произошло с группой за это вре­мя, с участниками). Трехмерная теория интерперсонального поведения В. Шутца представлена в работе “Фундаментальная ориентация межличностных отношений”. Принципиальной основой теории явилось положение фрей­дизма о том, что социальная жизнь взрослого человека фатально предопределена опытом его детства. Основные постулаты теории: 1) первый - у человека имеются в наличии три межличностных потребности (они устанавливают связь личности с ее человеческим окружением): а) потребность включения, б) потребность в контроле, в) потребность в любви. Возможны опти­мальный вариант удовлетворения потребности и отклонения в сторону “больше” или “меньше”, приводящие к негативным последствиям для личности; 2) второй постулат - “относительной преемственности и непрерывности”. Его суть: сложившиеся в детстве поведенческие об­разцы всецело определяют способы ориентации взрослой личности по отношению к другим. Включение понимается как потребность устанавливать принося­щие удовлетворение отношения с другими. В зависимости от характе­ра удовлетворения этой потребности в детстве взрослый в межлич­ностных отношениях склонен к проявлению: а) недостаточного соци­ального поведения (undersocial) - формируется опытом недостаточ­ной интеграции в семье; б) сверхсоциального (oversocial) - форми­руется опытом чрезмерного включения в семью; в) социального пове­дения (social) - соответствует адекватной интеграции. Сокрушительный удар по бихевиористской трактовке психологии нанесло возникшее в середине ХХ века, под впечатлением компьютер­ной революции, новое направление, названное когнитивной психоло­гией. Когнитивная психология (от лат. «когнитио» - знание, познание) новое направление в психологии, возникшее в середине ХХ века под впечатлением компьютерной революции; во главу угла ставится изучение зависимости поведения субъекта от внутренних, познавательных (информационных) вопросов и структур (схем, «сценариев»), сквозь призму которых он воспринимает свое жизненное пространство и действует в нем. Во главу угла ког­нитивная психология поставила изучение зависимости поведения субъекта от внутренних, познавательных (информационных) вопросов и структур (схем, “сценариев”), сквозь призму которых он воспри­нимает свое жизненное пространство и действует в нем. То, в чем классический бихевиоризм отказывал человеку (восприятие, запоми­нание, внутреннее преобразование информации), оказалось делом объективно, независимо от человека работающего компьютера. В све­те этого рухнуло представление о том, что извне незримые познава­тельные (когнитивные) процессы недоступны объективному, строго научному исследованию. Разрабатываются различные теории организации и преобразова­ния знания - от мгновенно воспринимаемых и охраняемых чувственных образов до сложной многоуровневой семантической (смысловой) структуры человеческого сознания (У. Найссер). К когнитивным теориям в социальной психологии относятся: 1) теории когнитивного соответствия: структурного баланса (Ф. Хай­дер); коммуникативных актов (Т. Ньюком); когнитивного диссонанса (Л. Фестингер); конгруэнтности (Ч. Осгуд, П. Танненбаум). Общее для данных теорий: личность стремится убрать внутренний дисбаланс, а группа - максимизировать внутреннее соответствие межличностных отношений; 2) когнитивный подход С. Аша, Д. Креча, Р. Крачфилда. Основные положения когнитивного подхода: а) важнейшим эле­ментом целостной организации поведения является познание (cogni­tion); б) перцепция рассматривается как отношение поступающих данных к когнитивной структуре, а научение - как процесс когни­тивной реорганизации. “Поведение организовано. Эта организация молярна. Наиболее важный ее элемент - познание.” С. Аш пишет о том, человек имеет тенденцию быть настолько хо­рошим (т.е. мыслящим связанно), насколько это допускают обстоя­тельства. При построении образа какого-нибудь предмета, явления для человека “идентичные данные не являются теми же самыми в раз­личных контекстах”. Этот вывод был сделан на основании эксперимента, в котором двум группам испытуемых предлагались 7 прилагательных, относящих­ся якобы к одному лицу, причем последние прилагательные были для двух групп разные: “теплый”, “холодный”. Затем участникам групп было предложено 18 черт характера, из которых нужно было выбрать те, которые характеризовали бы данного человека. В результате на­бор этих черт оказался в зависимости от принадлежности к группе совершенно разный и указывал на тенденцию построения конфигурации черт вокруг слов “теплый” или “холодный”. Теорию структурного баланса Ф. Хайдер разработал в сочинениях “Психология межличностных отношений”, “Аттитюды и когнитивная ор­ганизация”, “Социальная перцепция и феноменальная причинность”. Содержание теории сводилось к следующим суждениям: “ Человек из­начально стремится к упорядоченному и связному пониманию его отношений с окружающим миром. Эту черту своего поведения он фикси­рует, создавая наивную или житейскую психологию, которая выража­ется в языке, установках, мнениях, суждениях и т.п. По внешнему поведению человека можно определять эти установки, мотивы, кото­рыми он руководствуется (т.е. упор здесь делается на особенностях и закономерностях восприятия). В своей теории Хайдер использовал две идеи: баланса - ситуа­ция, в которой воспринимаемые единицы существуют без стресса, без противоречия, т.е. нет давления, чтобы менять когнитивную органи­зацию и эмоциональные проявления; когнитивной атрибуции - процесс поиска для объяснения поведения другого человека или своих дейс­твий. Ключевая идея заключалась в том, что дисбаланс вызывает напряжение и силы, которые ведут к восстановлению баланса. Для уяснения использовалась модель триады, где одна личность относит­ся к двум объектам, один из которых тоже может быть личностью. Данная модель представлена схемой “Р - О - Х”, где Р - восприни­мающий субъект, О - другой, Х - объект. Взаимодействие трех эле­ментов составляет когнитивное поле, причем отношения между эле­ментами описываются двумя видами: а) оценки : эмоциональные, типа “люблю - не люблю”, “нравится - не нравится”; б) принадлежности: фиксируют степень воспринимаемого единства элементов и выражаются в понятиях “близкий - далекий”, “принадлежащий - не принадлежа­щий”. В теории коммуникативных актов Т. Ньюкома, изложенной в сочи­нении “Подход к исследованию коммуникативных актов” (1953), ис­ходным тезисом выступала следующая конструкция: “Когда два чело­века позитивно воспринимают друг друга и строят свое отношение к третьему лицу (либо объекту), у них возникает тенденция развивать сходные ориентации. Расхождение установок заставляет повышать частоту общений по этому расхождению с целью снять возникший дис­баланс. Возникает необходимость менять либо отношение к объекту, либо к человеку”. Теория когнитивного диссонанса изложена Л. Фестингером в ра­боте “Теория когнитивного диссонанса” (1957). До теории когнитив­ного диссонанса он разрабатывал идеи социального сравнения. Ос­новная суть этих идей: человек постоянно сравнивает себя с други­ми. Причем замечена закономерность - чем более я замечаю расхож­дение в способностях, мнениях между собой и другими, тем меньше тенденция оценивать себя. Внутреннее состояние при этом оценивается как: а) консонанс - согласованность в его когнитивной струк­туре; б) диссонанс - переживание между знанием и поведением. К основным положениям теории когнитивного диссонанса следует отнести следующие: между когнитивными элементами может возникать диссонанс; существование диссонанса вызывает стремление уменьшить его или препятствовать его росту. Проявление этого стремления включает: изменение поведения; изменение знаний об объекте; игно­рирование ситуации. Источники диссонанса: логическая непоследовательность; несо­ответствие когнитивных элементов культурным образцам; несоответс­твие данного когнитивного элемента более широкой системе предс­тавлений; несоответствие прошлому опыту. Последствия диссонанса: а) существование диссонанса мотивирует личность уменьшить его и достичь консонанса; б) личность избегает информации, способствую­щей росту диссонанса. Фестингер пытается измерить величину диссонанса между двумя когнитивными элементами, определяя ее как “функцию от важности элементов индивида”. Величина диссонанса будет зависеть от важ­ности принятого решения; степени привлекательности отвергнутой альтернативы; степени однородности ситуаций, подвергающихся срав­нению. Один из “защитных механизмов” в снижении диссонанса - стремление человека “рационализировать” свое решение. В теории конгруэнтности Ч. Осгуда и П. Танненбаума делается попытка предсказать изменение отношения (аттитюда) личности к двум объектам при стремлении установить соответствие в когнитив­ной структуре. Для этого используется методика семантического дифференциала. Суть методики: в жизни стимул как знак и стимул как объект никогда не совпадают. Методика позволяет выявить отно­шение испытуемого к объекту на основании его отношения к знаку. Испытуемый, выбирая из биполярных прилагательных - антонимов, фиксирует на специальной шкале близкий ему ответ. Для правильного подбора биполярных оценочных пар Осгудом разработана специальная теория “семантического пространства значений”. Основные идеи теории: а) возможность определить место каждо­го значения в некотором семантическом пространстве, образуемом набором семантических шкал, состоящих из пар прилагательных; б) возможность вычисления расстояний между значениями; в) возмож­ность зафиксировать сдвиг значений слов при вхождении их в слово­сочетание. Таким образом, сущность подхода когнитивной ориентации в со­циальной психологии - объяснение социального поведения через сис­тему познавательных процессов и установление баланса когнитивных структур. В его рамках изучаются проблемы: а) социальной перцеп­ции; б) аттракции (эмоциональное переживание другого); в) форми­рования и изменения аттитюдов. Основные идеи, принятые от геш­тальтпсихологии: а) целостного образа; б) категоризации образов; в) изоморфизма (структурное подобие между физическими и психоло­гическими процессами); г) господства “хороших фигур”; д) ассими­ляции и контраста; е) “теория поля” К. Левина. Другое направление, решительно отвергнувшее бихевиоризм за игнорирование коренных человеческих проблем и своеобразие психи­ческой организации человека, выступило под именем гуманистической психологии. Гуманистическая психология – разработанное в 60-х гг. ХХ в. А. Маслоу, К. Роджерсом, В. Франклом и др. направление современной западной психологии, предметом изучения которого является целостный человек в его высших проявлениях: ценностях, смыслах, творчестве, самоактуализации, любви, свободе и т.д. Гуманизм (от лат. гуманис - человечный) - общая ориентация на отношение к человеку, его правам и свободе как выс­шей ценности. Смысл же направления, о котором идет речь, и повод, побудивший его приверженцев назвать свою концепцию гуманистичес­кой, могут быть поняты только при обращении к тому историко-пси­хологическому контексту, в котором эта концепция созидалась. Она возникла в середине ХХ века, когда общий облик амери­канской психологии (в среде которой и приобрело авторитет указан­ное движение) определялся всевластием двух направлений, о которых порой говорят как о “двух силах” - различных вариантах бихевио­ризма и психоанализа. Будучи общепсихологическими они внедрялись также и в различ­ные сферы практики, в особенности психотерапевтической. В среде психотерапевтов и раздались громкие голоса протеста против “двух сил”, которым не без основания инкриминировались дегуманизация человека, его трактовка либо как робота (или в более современном стиле как маленького компьютера), либо как невротика, “бедное Я” которого разрывают различные комплексы - сексуальные, агрессив­ные, неполноценности и др. Ни одно, ни другое, как заявили иници­аторы создания особой гуманистической психологии, не позволяет раскрыть позитивное, конструктивное начало целостной человеческой личности, ее неистребимое стремление к творчеству и самостоятель­ному принятию решений, выбору своей судьбы. Гуманистическая пси­хология, выступив против бихевиоризма и психоанализа, провозгласила себя “третьей силой”. В центр исследовательских интересов перемещались проблемы переживания человеком своего конкретного опыта, не сводимого к общим рассудочным схемам и представлениям. Речь шла о восстанов­лении аутентичности личности (ее дополнительности), соответствия ее экзистенции (существования) истинной природе личности. При этом предполагалось (под влиянием философии экзистенциализма), что истинная природа открывается в так называемой пограничной си­туации, когда человек оказывается между бытием и небытием. Именно в таких условиях человек освобождается от всех сковывающих его условностей и достигает свою экзистенцию. Если во всех предшест­вующих психологических теориях решающая роль придавалась зависи­мости психики от прошлого и настоящего, то гуманистическая психо­логия переместила вектор времени жизни в направлении будущего. Свобода выбора и открытость будущему - таковы признаки, на кото­рые должны ориентироваться концепции личности. Только в этом слу­чае они помогут человеку избавиться от чувства “заброшенности в мире” и обрести смысл своего бытия. Понять любую теорию можно исходя из знания не только о том, что она утверждает, но и о том, что отвергает. Гуманистическая психология отвергла конформизм как приспособление к существующему порядку вещей и детерминизм как уверенность в причинной обуслов­ленности поведения внешними биологическими и (или) социальными факторами. Конформизму были противопоставлены самостоятельность и ответственность субъекта, детерминизму же - самодетерминация. Именно это отличает человека от остальных живых существ и являет­ся качеством, которое не приобретается, а заложено в его биологии. Биологию человека отличает сопротивление равновесию, потреб­ность поддержать неравновесное состояние, определенный уровень напряжения (скорее, чем устранить его посредством приспособитель­ных реакций, как это следовало из версии о диктате гомеостаза). Развитие “третьей силы” имело социальную подоплеку. Оно вы­ражало протест против деформации человека в современной западной культуре, лишающей его своей “личностности”, навязывающей предс­тавление о поведении, регулируемом либо бессознательными влечени­ями, либо хорошо слаженной работой “социальной машины”. Применительно к практике психотерапии было сформулировано новое кредо - пациента следует трактовать способным самостоятель­но вырабатывать свои ценностные ориентации и реализовывать им са­мим сконструированный жизненный план. Главная установка психоте­рапии, согласно одному из лидеров гуманистической психологии, американскому психологу Карлу Роджерсу, должна быть сосредоточена не на отдельных симптомах пациента, а на нем как уникальной персоне. Роджерс Карл (1902-1987) – американский психолог, один из основателей гуманистического направления в психологии; утверждал идею ценности и уникальности человеческой личности; обосновал новый взгляд на самоактуализацию и самооценку человека, подход к психокоррекции; создал индерективную терапию. “Терапия, центрированная на клиенте” (1951) - так называлась книга Роджерса, где утверждалось, что психотерапевт должен об­щаться с обратившимся к нему человеком не как с пациентом, а как с клиентом, пришедшим за советом. Причем психолог призван сосре­доточиться не на проблеме, беспокоящей клиента, а на нем самом как личности с тем, чтобы пробудить в нем первичную потребность в самоактуализации. При этом важно представить, каким видится субъ­екту его “феноменальное поле”, т.е. осознаваемый им внутренний план собственного поведения (искаженный прежней интроспективной психологией, которая в своих экспериментальных лабораториях ис­кусственно расщепила это целостное “поле” на изолированные эле­менты сознания). Для этого нужна “теплая эмоциональная атмосфе­ра”, в которой индивид (впоследствии Роджерс перенес акцент на группу индивидов, т.е. на групповую психотерапию) реинтегрирует свою творческую личность как целое и тогда он избавляется от тре­воги, психологических стрессов и т.п. Главная задача - не решение отдельной проблемы, которой он озабочен, а преобразование его личности благодаря тому, что он перестраивает свой феноменальный мир и систему потребностей, среди которых важнейшей является пот­ребность в самоактуализации. Другой представитель плеяды основателей гуманистической пси­хологии Гордон Олпорт (1897-1967) утверждал личность как открытую и саморазвивающуюся систему. Создатель целого ряда методик иссле­дования личности написал книгу “Личность: психологическая интерп­ретация” (1937). К движению, названному гуманистической психологией, принято относить и ряд других концепций, в частности, концепции А. Маслоу и В. Франкла. Маслоу Абрахам (1908-1970) – американский психолог, создатель концепции гуманистической психологии; разработал идеи иерархии потребностей человека, «самоактуализации личности»; одним из первых обратил внима-ние на позитивные стороны личностного развития. Маслоу разработал целост­но-динамическую теорию мотивации. Американский психолог, созда­тель концепции гуманистической психологии, разработал идеи иерар­хии потребностей человека, “самоактуализации личности”. Одним из первых он обратил внимание на позитивные стороны личностного раз­вития. Автор книги “К психологии бытия” (1968). В другой книге “Мотивация и личность” (1954) он утверждал, что в каждом человеке заложена в виде особого инстинкта потреб­ность в самоактуализации, высшим выражением которой служит особое переживание, подобное мистическому откровению, экстазу. Не от сексуальных травм (как учил Фрейд), а от подавления этой виталь­ной потребности возникают неврозы, душевные расстройства. Соот­ветственно и превращение ущербной личности в полноценную должно рассматриваться с точки зрения восстановления и развития высших форм мотивации, заложенных в природе человека. В Европе к сторонникам гуманистической психологии, но в осо­бом, отличном от американского, варианте близок Франкл, назвавший свою концепцию логотерапией (от греч. “логос” - смысл). Франкл В. (р. 1905) – представитель европейской гуманистической психологии. В отличие от Маслоу Франкл считает, что человек обладает свободой по отно­шению к своим потребностям и способен “выйти за пределы самого себя” в поисках смысла. Не принцип удовольствия (Фрейд) и не воля к власти (Адлер), а воля к смыслу - таково, согласно Франклу, ис­тинно человеческое начало поведения. При утрате смысла возникают различные формы неврозов. Дейс­твительность такова, что человек вынужден не столько достигать равновесия со средой, сколько постоянно отвечать на вызов жизни, противостоять ее тяготам. Это создает напряженность, с которой он может справиться благодаря свободе воли, позволяющей придать смысл самым безвыходным и критическим ситуациям. Свобода - это способность изменить смысл ситуации “даже тогда, когда дальше не­куда”. В отличие от других адептов гуманистической психологии Франкл трактовал самоактуализацию не как самоцель, а как средство осуществления смысла. Поэтому и рекомендованную Роджерсом, Маслоу и другими психологами установку на самовыражение личностью своих аутентичных ее внутренней природе мотиваций (будь то независимо от других людей, либо в интенсивном общении друг с другом) Франкл считал недостаточной для человека, чтобы понять “зачем жить?”. Быть человеком - значит быть направленным на нечто иное, чем он сам, быть открытым миру смыслов (логосу). Это - не самоактуализа­ция, а самотрансценденция (от лат. “трансценденс” - выходящий за пределы), благодаря чему, найдя смысл жизни в подвиге, страдании, любви, совершая реальные деяния, сопряженные с открытыми ей цен­ностями, личность развивается. Франкл разработал специальную технику психотерапии (иногда ее относят к третьей - после Фрейда и Адлера - венской школе пси­хоанализа), ориентированную на избавление личности от негативных состояний (тревоги, вины, гнева и т.п.), возникающих при столк­новении с психологически трудной для личности и даже ощущаемой ею в качестве непреодолимой преградой. Если личность в подобных слу­чаях утрачивает волю к смыслу, у нее возникает состояние “экзис­тенциального вакуума” (термин “экзистенция” означает существова­ние) в виде чувства тоски, апатии, опустошенности. Различные ветви гуманистической психологии развились, прео­долевая ограниченность теорий, оставивших без внимания своеобра­зие психического строя человека как целостной личности, способной к самосозиданию, реализации своего уникального потенциала.