Политическая власть как системообразующий фактор политики.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «МОСКОВКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ДИЗАЙНА И ТЕХНОЛОГИИ» (ФГБОУ ВПО «МГУДТ») ____________________________________________________________ Бормашева Е.К. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ КАК СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЙ ФАКТОР ПОЛИТИКИ Учебное пособие Допущено к изданию редакционно-издательским советом университета в качестве учебного пособия для бакалавров по направлениям подготовки 29.03.01 (262000) Технология изделий легкой промышленности, 29.03.05 (262200) Конструирование изделий легкой промышленности 38.03.07 (100800) Товароведение Москва МГУДТ 2015 УДК 321.01 Б 82 Б 82 Бормашева Е.К. Политическая власть как системообразующий фактор политики: Учебное пособие – М.: МГУДТ, 2015. – 45 стр. Рецензенты: • к.полит.н., доц. кафедры философии, социологии и психологии ФГБОУ ВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса» Краснова О.Н. • д.ф.н., проф. кафедры философии ФГБОУ ВПО « МГУДТ» Яковлева Л.Е. В предлагаемом учебном пособии раскрывается содержание понятия «власть», анализируются возможные варианты его трактовки. Основное внимание уделяется анализу и позитивной концептуальной разработке таких ключевых проблем, как онтология, принципы, формы, структура и типология политической власти. Пособие ориентировано на обучающихся по направлениям подготовки 29.03.01(262000), 29.03.05(262200), 38.03.07(100800) всех форм обучения, изучающих дисциплину «Политология (философские проблемы XХIв.). Материалы пособия помогут им в познании политических и социо-культурных процессов современного мира. УДК 321.01 Подготовлено к печати на кафедре философии. Печатается в авторской редакции ОГЛАВЛЕНИЕ ПРЕДИСЛОВИЕ………………………………………………………...4 ГЛАВА I. ПРИРОДА И СУЩНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ §1. Концепции власти и ее исторические формы ………………………5 §2. Политическая власть и ее формы…………………………………..11 ГЛАВА II. ВЛАСТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ §1. Сущность властной деятельности и цели властвования………….14 §2. Методы властвования……………………………………………….15 §3. Делегирование власти……………………………………………….18 ГЛАВА III. РЕСУРСЫ ВЛАСТИ: ПОНЯТИЕ И ТИПОЛОГИЯ §1. Понятие ресурсов власти, их эволюция …………………………..22 §2. Типология ресурсов власти…………………………………………25 ГЛАВА IV. ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ВЛАСТИ §1. Суверенитет, легальность, легитимность политической власти…27 §2. Теория идеальных типов легитимности М. Вебера……………….29 §3. Современные интерпретации легитимности………………………36 ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………...38 ПРИМЕЧАНИЯ………………………………………………………..39 ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ………………………………………………….40 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ…………………………………………….41 ПРЕДИСЛОВИЕ Власть относится к числу фундаментальных, наиболее масштабных, многоплановых, всеохватывающих явлений общественной жизни. Это удивительный, уникальный, социокультурный феномен. Власть представляет собой волевое отношение между людьми. Общественная власть имеется в любой организованной, более или менее устойчивой общности людей. Она формируется вместе с образованием самого человеческого общества и существует на всех этапах его развития. Любое общество – это сложная, управляющаяся и воспроизводящаяся система, требующая постоянной координации деятельности его основных составных частей и элементов. Инструментом такой координации и выступает общественная власть, служа средством борьбы с неопределенностью и хаосом. Отсекая теогенетическую программу объяснения происхождения власти, согласно которой «нет власти не от бога, существующие же власти от бога установлены», примем позицию естественно-исторического эволюционного ее понимания. Подлинные корни власти – в объективном ходе развития общества, где посредством обрядов, обычаев, традиций, законов, иных внешних рычагов практической организации целесообразной человеческой деятельности постепенно складывается и закрепляется специальный механизм регуляции поведения индивидов. В истоках власти – объективная неоднородность положения людей в социуме, расчлененность их ролевых функций. При тотальном равенстве (фикция) – власти нет, власть произрастает из объективных различий. Источниками власти могут быть сила (поэтому власть в сознании людей часто отождествляется с насилием), богатство, занимаемое положение (социальный статус), владение информацией, квалификацией, опытом, знанием, авторитет и т.д. Власть в общем смысле понимается как форма социальных отношений, характеризующаяся способностью и возможностью влиять на характер и направление деятельности и поведения людей, социальных групп и классов посредством экономических, идеологических и организационно-правовых механизмов, а также с помощью авторитета, традиции, насилия. Сущностью власти являются отношения руководства, господства и подчинения, а специфическим признаком – доминирование властной воли. ГЛАВА I. ПРИРОДА И СУЩНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ §1. Концепции власти и ее исторические формы Этимология слова «власть» многообразна и многофункциональна. Термин «власть» используется в самых разных ситуациях. Он может обозначать субъекта, облеченного властью; орган власти; право и возможности распоряжаться; силу, обеспечивающую подчинение деятельности объекта и др. Если учесть, что на каждом конкретном историческом этапе развития власть как реальное явление обогащается новым содержанием, что приводит к изменению объема и содержания понятия «власть», то представляется естественным наличие громадного количества определений власти в социально-философских, социологических и политологических теориях как в прошлом, так и в настоящее время. Можно выделить два основных подхода к определению природы власти: поведенческий и социологический. Сторонники поведенческого подхода характеризуют власть как особенную сущность, носителем которой выступает отдельная личность и которая выражается в локализованной энергии, заставляющей других людей повиноваться; отождествляют власть с вещью (силой), обладание которой дает им право на повелевание; для придания власти большей величественности (могущества) рассматривают ее как божественный дар и наделяют такими ценностными качествами, как справедливость, ответственность, добропорядочность; объясняют природу власти биологическими и психическими особенностями человека, который является ее носителем. С позиции социологического подхода власть трактуется в терминах социального взаимодействия как отношения чего-нибудь или кого-нибудь. Взаимодействие предполагает наличие по крайне мере двух сторон. Наиболее распространенным в рамках этого подхода является позитивистско-социологическое определение власти немецким социологом М. Вебером (1864-1920), который понимал власть как способность и возможность одного индивида в определенных социальных условиях проводить собственную волю вопреки сопротивлению другого; полагал, что в основе властных отношений лежат отношения господства и подчинения, складывающиеся между субъектом властной воли (тем, кто обладает способностью влиять на другого и добиваться поставленных целей) и объектом властного воздействия (тем, кто выстраивает свое поведение в соответствии с содержанием властного воздействия). Рассмотрим более подробно некоторые концепции власти, лежащие в рамках поведенческого подхода. Одно из наиболее ранних определений власти исходило из теологического объяснения ее природы и строилось с помощью теории божественного права. Согласно данной концепции: • по своей сущности власть является божественным установлением, которое основано на христианских заповедях; • всякая государственная власть происходит от Бога, а все монархи, осуществляющие власть, – лишь исполнители божественной воли; • потребность во власти обусловлена «естественной греховностью» человека; • подчинение людей воле Божьей, принципам божественного разума обеспечивает порядок в обществе, самосохранение и продолжение человеческого рода. Представители биологической концепции власти: • рассматривают ее как механизм обуздания человеческой агрессивности, заложенной в наиболее фундаментальных инстинктах человека как биологического существа; • в структуре биологических свойств, присущих и людям, и животным, рассматривали агрессию как инстинкт борьбы. Следуя этим положениям, Ф. Ницше утверждал, что власть есть воля и способность к самоутверждению. Впоследствии биологические трактовки власти послужили обоснованием права одних народов повелевать другими. Так, А. Гитлер выдвинул идею, что волей и способностью к самоутверждению обладают исключительно представители арийской расы – в этом заключается их богоизбранность и призвание управлять всем миром. Поведенческое понимание власти более активно стало разрабатываться в 30-х годах XIX века благодаря введению в политическую науку бихевиоризма, связанного с именами американских ученых Ч. Мерриама, Г. Лассуэла и английского исследователя Дж. Кетлина, которые: • выводили властные отношения из природы человека, его естественных свойств, отказываясь от моральных оценок политики; • рассматривали человека как «властолюбивое животное», в основе поступков и действий которого лежит стремление (чаще всего неосознанное) к власти; • полагали, что именно стремление подчинить своей воле других индивидов выступает в качестве доминирующего мотива политической активности конкретной личности; • сам же политический процесс представляли как столкновение индивидуальных стремлений к власти, в котором побеждает самый сильный. Баланс стремлений к власти политических сил обеспечивается системой политических институтов. Нарушение равновесия политических сил приводит к кризисам и конфликтам в обществе. В 50 – 60-х годах XX века в рамках поведенческого подхода сложилась психоаналитическая концепция. Ее основные положения: • власть – это способ господства бессознательного над человеческим сознанием; • индивид подчиняется силам, находящимся вне его сознания. Это происходит в результате того, что средствами скрытого и открытого манипулирования человеческой психике задается особая установка; • подавляя рациональные мотивы поведения, манипуляция обеспечивает доминирование иррационального в политической деятельности (страха, агрессивности, стремления к разрушению). Американский психоаналитик К. Хорни определяющим мотивом политического поведения считал страх, порождаемый враждебной человеку социальной средой. Стремление избежать ситуаций, внушающих страх, определяет модели поведения людей в конкретных обстоятельствах («неврозы»): • «невроз привязанности» выражается в жажде любви и одобрения любой ценой; «невроз власти» – в погоне за престижем и обладанием; «невроз покорности» – в склонности к конформизму; • «невроз изоляции» – в «бегстве» от общества, стремлении «спрятаться» от действительности. Сторонники мифологической концепции определяют природу естественного происхождения власти следующим образом (французский политолог Л. Дюги): • общество закономерно делится на «правящих» и «управляемых», «сильных» и «слабых»; • обладание властью одних людей обусловлено их физическим, моральным, религиозным, интеллектуальным и экономическим превосходством над другими людьми. Будучи сильнее своих соплеменников, они первыми навязывали свою волю и достигали желаемых целей. В конечном счете, именно они и стали классом правителей; • для придания законности (легитимности) своим властным притязаниям «сильные» использовали мифы: 1) о божественном характере власти и 2) об «общественной воле», воплощённой в институтах власти; • величие власти поддерживалось за счет преобладания в коллективной памяти этих двух мифов, свойственных двум различным стадиям эволюции человеческого общества: в традиционных обществах персона правителя обожествлялась – он объявлялся либо потомком божества, либо самим божеством; в предсовременных и современных обществах использовался миф об «общественной воле», которая должна подчиняться «индивидуальной воле» самих «сильных». Социологический подход, как уже говорилось выше, ориентирует на исследование власти в контексте социальных условий ее возникновения и функционирования с учетом доминирующих в обществе ценностей, традиций, предпочтений. Однако природа властного взаимодействия трактуется сторонниками данного подхода неоднозначно. В рамках структурно-функционального анализа, основателем которого считается американский социолог Т. Парсонс (1902-1979), власть рассматривается: • как отношение неравноправных субъектов, чье поведение обусловлено выполняемыми ими ролями; • при этом предполагается, что социальная роль определяет стиль (тип, характер, содержание) ожидаемого от человека поведения, соответствующего занимаемому им положению в обществе (статусу). Подобная трактовка власти вытекает из общей теории действия, согласно которой: • общество представляет собой структурно расчлененную целостность (систему), в которой каждый элемент выполняет определённые функции для поддержания ее жизнеспособности; • в этой системе власть осуществляет ряд жизнеобеспечивающих функций: предписывает субъектам выполнять обязанности, налагаемые на них целями общества, и мобилизует его ресурсы для достижения общих целей. С позиции теории социальной конфликтологии, которую развивали К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин и их последователи, власть рассматривается: • как отношения господства и подчинения одного класса другим; • природа данного господства обусловлена экономическим неравенством, местом и ролью класса в экономической системе общества; • обладание собственностью обеспечивает экономически господствующему классу возможность подчинять своей воле экономически зависимые классы. Например, политическая власть буржуазия над пролетариатом обуславливается ее экономическим господством и возможностями государственного принуждения; • экономическое неравенство служит основой всех других форм социального неравенства, которое не исчерпывается только классовыми различиями. Оно более многообразно и включает в себя профессиональные, этнические, половозрастные, религиозные и культурные различия. Поэтому власть оказывается везде, где есть неравенство. Французский политолог М. Дюверже был автором дуалистической концепции, выделив внутри власти два элемента: 1) материальное принуждение; 2) убеждение, веру со стороны подчиняющихся в то, что такое подчинение похвально, справедливо, законно. Согласно данной концепции власть следует отличать от господства: • при отсутствии вышеуказанного второго элемента (убеждения) это уже не власть, а господство – понятие более узкое, чем власть, и связано с применением силы, которое может выражаться в разных формах (физическое насилие, экономическое принуждение, давление со стороны организованного коллектива и т.д.); • власть же может осуществляться и без прямого насилия, опираясь на силу авторитета (вероятность добровольного подчинения). М. Дюверже подчеркивал, что источниками осуществления власти служат насилие и верования субъектов политического процесса, прежде всего их вера в необходимость власти вообще и вера в ее легитимность (законность, справедливость). Двойственность власти (не случайно М. Дюверже образно называет ее «двуликим Янусом») выражается в том, что она: • с одной стороны, является инструментом господства одних групп общества над другими; • а с другой – выступает эффективным средством интеграции и обеспечения социальной солидарности всех членов общества для всеобщего блага. Будучи по своей природе и происхождению социальным явлением, власть формируется и существует в различных областях человеческой жизни. Она способна проявляться всамых различных сферах общественной жизни и в различных формах: то в качестве морального авторитета, то в виде экономического или информационного господства, то в форме правового принуждения и т.д. При этом власть может различаться по объекту (личная, корпоративная, партийная, общественная и т.д.), по масштабу (семейная, международная и т.д.) по характеру применения (демократическая, деспотическая, бюрократическая и т.д.) и по другим признакам. Являясь неотъемлемой стороной социальной жизни, власть развивается в процессе эволюции человеческого сообщества, приобретая те или иные формы в зависимости от различных этапов исторической эволюции и общественных изменений. Как непременный спутник развития общества власть возникла задолго до появления государства и его политической сферы. Приблизительно 40 тысяч лет она существовала в догосударственных и дополитических формах, выступая в качестве механизма поддержания баланса человеческих отношений в виде господства вождей, шаманов и других лидеров первобытных обществ. С момента образования государства, т.е. в течение последних 5 тысяч лет, власть существует и в своей политической, публичной форме. Следует отметить, что начальные, традиционные (патриорхальные) формы политической власти серьезно отличались от ее современных форм. В частности, в политической системе того времени отсутствовали институциональные субъекты политики (кроме государства), институт разделения властей или какие-либо иные элементы организации сложной межгрупповой конкуренции. Власть, механизмы принуждения в значительной мере основывались на примитивных отношениях «дарообмена» (М. Мосс), кумовства, протекционизма, которые и заложили традиции взяточничества и коррупции в развитии государства. В настоящее время в мире складываются формы надгосударственной политической власти. Они сосуществуют с аналогичными способами регулирования социальных отношений отдельными (национальными) государствами. Так, ООН формирует всемирную систему международных властных отношений, а Евросоюз –региональную систему, в рамках которых отдельные государства несут определенную ответственность за соблюдение ими прав человека, выполнение межгосударственных договоренностей, за охрану природы и т.д. Их соответствующие институты – Совет Безопасности и Европарламент – контролируют исполнение отдельными государствами обязательных для них решений, применяя для этого систему конкретных мер воздействия: от торговых санкций и приостановки членства в международных организациях до экономической блокады и проведения военных акций в отношении отдельных государств. §2. Политическая власть и ее формы Из всех перечисленных нами выше видов власти, важнейшим является политическая власть, т.е. реальная способность одного субъекта политики (класса, группы, индивида, политических институтов) навязывать свою волю в политике и правовых нормах другому субъекту (индивиду, социальной группе, или обществу в целом), используя различные методы и средства. Политическая власть отличается от других видов власти двумя обстоятельствами: 1) общественным разделением функций между властвующей и подчиняющейся группами и 2) организованным принуждением как основой существования власти. Именно это дает возможность политической власти использовать свои полномочия при организации групповых действий как для достижения общих целей, так и в конфликтных ситуациях. Таким образом, можно говорить о двух аспектах политической власти: целевом и конфликтном. Политическая власть, политические отношения накладывают отпечаток на все остальные властные отношения (экономические, традиционалистские, конфессиональные, семейные и др.) Под воздействием новых властных отношений в политике, последние могут в значительной степени менять свои формы, сохраняя при этом сущность и содержание. Политическую власть очень часто отождествляют с ее орудием– государством. Это неверно. Понятие «политическая власть» шире понятия «государственная власть», так как политическая деятельность осуществляется не только в рамках государства, но и в рамках партий, профсоюзов, общественных организаций и т.д. Поэтому можно говорить о следующих формах осуществления политической власти: государственные формы (законодательная, исполнительная, судебная; местная, региональная, центральная) и общественные формы политической власти (власть политических партий, власть общественных организаций и творческих союзов, власть профессиональных союзов, власть неформальных общественных движений). Государственная власть является стержнем политической власти, т.к. именно государственная власть обладает монополией на принуждение граждан для выполнения своих предназначений, ибо располагает монопольным правом издавать законы, обязательные для всего населения, и специальным аппаратом принуждения. Однако современная политология не склонна сводить власть лишь к отношениям господства и подчинения, свойственным обществам, в которых не развита культура принятия решений, удовлетворяющих интересы большинства и не подавляющих интересы меньшинства. В современных демократических обществах власть проявляет себя в значительно большей степени со стороны социального управления, организации и контроля. Функционирование любой социальной системы представляет собой динамичный процесс, в котором важное место принадлежит организации и управлению. Функция организации политической власти состоит, во-первых, в создании организаций (органов и институтов, фиксирующих отношения господства-подчинения). Во-вторых, она предполагает организацию общественных отношений посредством этих организаций. В результате организаторской деятельности устанавливается субординация отношений в обществе. Управление обеспечивает организацию конкретных социальных процессов и отношений в определенную систему, координирует действия, способствует упорядоченности общественных систем, их стабильности и устойчивости. Без управления невозможно осуществлять власть, но и без власти невозможно управлять. Но управление не есть функционирование власти. Оно шире власти. Власть – элемент управления, момент его возникновения, источник его силы. Процесс управления – это процесс реализации властной воли для достижения цели властителя. Управление – это средство, при помощи которого целенаправленное воздействие власти из возможности превращается в действительность. Организация как общая функция управления – это такой вид деятельности субъектов управления, который направлен на конкретные цели управления (на формирование управляемой и управляющей систем, на упорядочение отношений между ними). Она включает деятельность по образованию различных учреждений, институтов, органов управления, определение компетенции органов и должностных лиц и т.д. Контроль – это властная деятельность, посредством которой в социальной системе обеспечивается следование определенным «образцам» и нормам поведения, а также соблюдение ограничений. Такими образцами являются система ценностей, правовые и моральные нормы, административные предписания, традиции и т.д. Контролю, в первую очередь, подлежат индивиды, их организации, поведение которых существенно отклоняется от принятых образцов. Посредством контроля властвующий субъект осуществляет учет и проверку того, как подвластный субъект выполняет распоряжения и предписания и получает сведения о причинах, обусловивших отклонение поведения от установленных параметров. Чтобы успешно управлять необходимо знать результаты управленческого воздействия. Контроль обеспечивает получение этого знания. Таким образом, организация, управление, контроль выступают важнейшими организационно-техническими видами властной деятельности. В отличие от них социально–организационные виды властной деятельности (руководство, гегемония, господство) обусловлены характером социального строя, соотношением социально-политических сил в обществе. Понятия «управление» и «руководство» тесно взаимосвязаны, т.к. являются двумя функциями политического властвования. Однако суть политического руководства состоит в выработке и корректировке цели общественного развития и политического курса (линии перспективной деятельности правительства). Смысл же управления – организация достижения этой цели, упорядочения средств и отношений людей по ее реализации. Политическое руководство обществом осуществляется через государство в двух основных формах. Во-первых, через непосредственное руководство административно-управленческим аппаратом государства. Во-вторых, через парламент, борьбу представленных в нем партий и движений. Руководство является предпосылкой господства: без эффективного руководства (а, следовательно, и гегемонии, то есть руководящей роли) господствующие слои не в состоянии навязывать обществу свой интерес как всеобщий. В узком смысле господство предполагает господство одних социальных групп над другими. В этом смысле оно исторически выступало в обществе, в первую очередь, как политическое господство. Оно выступает как деятельность социальных групп и их организаций по подчинению и использованию социальных сил в интересах своего собственного существования путем утверждения своей воли как всеобщей. Политическое господство представляет собой структуру властных отношений, в функционировании которых находят защиту посредством экономических, политических и идеологических институтов интересы наиболее могущественных социальных групп. Политическое руководство и политическое господство могут в определенные периоды не совпадать. Политическое господство экономически могущественных групп может гарантировать им общий контроль над государством и иными политическими институтами. Однако, из-за изменения соотношения политических сил в рамках демократических процедур, политическое руководство может переходить к партиям, например, средних слоев. Вследствие этой легальной смены политического руководства может вырабатываться политическая линия, расходящаяся с ценностями и интересами господствующих групп. ГЛАВА II. ВЛАСТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ §1. Сущность властной деятельности и цели властвования В любом обществе на любой стадии его развития властную деятельность обеспечивает единая управляющая воля – власть. Только с ее помощью можно наладить комбинированную деятельность, организованную через выделение властно-управленческой деятельности. Последняя подразделяется на две подсистемы: властно-управляющую и систему подчинения. Реально этот процесс проявляется в виде закрепленного в нормах и институтах отношения подчинения воли входящих в сообщество отдельных лиц единой, вырабатываемой ими руководящей воле. Это отношение означает, с одной стороны, навязывание воли властвующего подвластному, а с другой – подчинение подвластного воле властвующего. Стержнем всей системы этих взаимосвязей является отношение «господство-подчинение». Господство, повеление означает навязывание воли, с одной стороны, и следование этой воли, с другой. Следовательно, властная деятельность втягивает в свой процесс не только властвующих, но и управляемых. Ведь без подчинения она не может оформиться в систему: во-первых, чья-либо деятельность, не способная навязывать свою волю – это не властная деятельность. Неспособность власти обеспечить повиновение означает ее отсутствие. Во-вторых, подчинение не есть лишь пассивное следование руководящей воле, а также специфическая деятельность субъекта. Подчинение может быть осознанным, когда руководящая воля и интересы индивидов и их групп совпадают. Оно может быть активным, выражающимся в участии и формировании руководящей воли и поддержке проводимых ею мероприятий. Оно может быть пассивным, выражающимся в безропотном послушании. Оно может быть реальным и формальным, добровольным и вынужденным, выражающемся в неприятии подвластными руководящей воли, но следовании ей из-за невозможности преодолеть ее силу. Как только в обществе увеличивается разрыв между властвующей системой, проводимой ею руководящей волей и социально-экономическими интересами индивидов и групп, возрастает доля формального, вынужденного подчинения. Оно при определенных обстоятельствах трансформируется в неповиновение и сопротивление институтам власти, их политическому курсу. Властная деятельность этих институтов не должна основываться только на принуждении и подавлении. Ведь, как заметил еще Талейран, «штыками можно сделать все, что угодно, на них нельзя только сесть». Поэтому при росте неповиновения институты властной деятельности вынуждены модернизировать руководство, реформироваться, менять политический персонал. Властная деятельность, таким образом, представляет собой многообразное и противоречивое явление. Она реализуется для достижения определенных целей: ▪ согласование отдельных социальных процессов, то есть поддержание определенной пропорциональности в удовлетворении интересов людей и групп; ▪ придание социальным отношениям определенной направленности в соответствии с целями общества или господствующих социальных групп; ▪ формирование и поддержание устойчивого функционирования и развития социальной системы; ▪ осуществление легитимизированного принуждения в предусмотренных нормами общества случаях. §2. Методы властвования Властная деятельность, будучи сложным феноменом, осуществляется различными методами и средствами. Методы властвования – это способы, приемы, средства воздействия властвующих на подвластных с тем, чтобы добиться их повиновения. Основными методами являются: метод принуждения и метод убеждения. Они присущи всякой властной деятельности. Однако их конкретное содержание и соотношение в различных структурах власти различны: на первый план в одних конкретно-исторических условиях выходит метод принуждения, в других – убеждения. Однако в любом случае всякая власть предполагает принуждение. Ни одна власть (даже самая демократическая) не может достичь своих целей без использования в необходимых случаях принуждения. Принуждение – специфическое свойство любой власти. Это достижение субъектом власти своей цели вопреки неповиновению объекта властного воздействия, путем использования силы или угрозы применить силу и лишения его возможности выбора между подчинением и неподчинением. Принуждение как метод власти подразделяется на физическое и психическое. Физическое принуждение – это воздействие властвующего на физическую сторону (личную или материальную) бытия подвластного в целях реализации руководящей воли. К числу форм физического принуждения относятся: штрафы и другие экономические санкции; исключение из сообщества или организации, лишение свободы, репрессии, террор, лишение жизни. Физическое принуждение должно осуществляться в рамках социальных норм и законов, регулирующих как деятельность подвластных, так и властвующих. В этом случае оно применяется при наличии недолжного (девиантного) поведения индивидов и групп, отклонения их от требований, выраженных в соответствующих нормативных предписаниях. Однако история показывает, что как только возникает угроза существованию господствующим верхам, нормой становится несанкционированное законом принуждение в форме репрессий, террора и т.д. В этом случае принуждение выступает в форме открытого произвола власти. Психическое принуждение – это такое властное воздействие, при котором подвластный подчиняет свою волю и осуществляет волю властвующего, чтобы избежать нежелательных последствий при ее неисполнении. Распространенным видом психического принуждения является общественное мнение. Оно регулирует поведение людей и социальных институтов, вырабатывая и насаждая определенные нормы общественных отношений. Отклонение от них влечет общественное порицание. Убеждение как метод властвования представляет собой применение комплекса различных приемов и способов побудительного обеспечения должного поведения. В отличие от психического принуждения суть данного метода состоит не во внушении должного поведения подвластному без учета его волеизъявления. При методе убеждения объекту раскрываются все возможные варианты поведения. Путем показа возможных последствий различных вариантов поведения в данной конкретной ситуации или процессе подвластному остается право выбора. При этом, стимулируется выбор, который заслуживает одобрения всего общества. Одной из форм убеждения является влияние. Оно состоит в том, что властвующий добивается повиновения не путем угрозы, а постановкой таких требований, которые представляются подвластному обоснованными с точки зрения его собственных целей и ценностей. Влияние осуществляется с использованием таких средств, как сдерживание, побуждение, активизация ответственности. Сдерживание – это показ подвластным негативных последствий их возможных действий и утверждение необходимости воздержаться от их совершения. Побуждение – это показ подвластным позитивных последствий его возможных действий и моральная ориентация на их совершение. Активизация ответственности – напоминание о нормативных ценностях сообщества, помогающее реализовать переориентацию поведения подвластных в соответствии с их представлениями о долге. Преобладание методов убеждения или влияния – один из показателей авторитетности, легитимности власти, ее цивилизованности. Авторитет – это признание всеми неформального влияния какого-либо лица или организации, основанное на нравственных качествах и заслугах. Он выражается в способности лица, социальной группы, организации направлять и контролировать, не прибегая к принуждению, действия или даже мысли других людей, сознательно подчинившихся волевому воздействию. Возникновение авторитета связано с тем, что социальная реальность достаточно сложна, а возможности людей рационально оценивать многие проблемы ограничены. Отсюда обращение к более знающим, опытным, умеющим чётко раскрыть пути решения проблем, выразить интересы, сформулировать цели. Так как авторитет есть способность направлять, руководить поведением людей, минуя принуждение, его можно рассматривать как одну из сторон осуществления власти посредством влияния. Авторитет – это идеальный способ властвования, основанный на уважении и исключающий принуждение и конфликт между руководящей волей и подчинением ей. Однако, он не дан раз и навсегда. Ошибки, просчеты, неспособность решить реальные проблемы, оторванность власти от реальных процессов и интересов ведут к утрате авторитета и возобладанию во властной деятельности методов принуждения. Авторитет может еще сохраняться по инерции, но становиться формальным. Формальный авторитет сохраняется благодаря: • традиции (инерции в общественном сознании); • подкупу, исходящему из формулы «Обещаю то-то, если сделаете то-то» («авторитет подкупа»); • фетишизация института, некогда бывшего авторитетным («авторитет культа»); • «авторитет силы» – достигнутый некогда благодаря силе, принуждению; • «делегированный авторитет» – передача авторитетным институтом части властных функций другим институтам и должностным лицам. Сила действительного авторитета состоит прежде всего в моральном одобрении его действий и добровольном следовании его предписаниям. Действительный авторитет устойчиво существует тогда, когда в процессе властвования происходит удовлетворение потребностей, осуществление интересов объекта властного воздействия. Авторитет властных институтов зависит от степени социально-политической активности подвластных субъектов. Чем она выше, тем труднее протекает процесс становления авторитета власти. С другой стороны, именно авторитет власти придает социальной активности индивидов и властным воздействиям однонаправленность. Это ведет к значительному повышению уровня стабильности социальной системы, сведению к минимуму стихийных явлений в ее развитии. §3. Делегирование власти Многообразие форм и методов функционирования политической власти не могло не сказаться на ее структуре. Сегодня политическая власть представляет собой совокупность самых разных институтов, осуществляющих воздействие, реализующих доминирование, обеспечивающих манипулирование в процессах развертывания властных отношений. Многоаспектность данного понятия обусловливает и соответствующую типологию элементов структуры. Часть из них (законодательные, исполнительные, судебные; местные; региональные, общефедеральные) выделена и описана по институционально-правовым и функционально-юридическим критериям; другие же (явные и тайные; легитимные и нелегитимные; формальные и неформальные; информационные) целесообразно характеризовать с точки зрения способов реализации власти. Предлагаемая типология выходит далеко за рамки юридически-правового анализа, сосредоточивающего главное внимание на вопросах разделения функций государственной власти и взаимоотношений ее органов. Она строится с учетом таких факторов, как историко-культурные и политические традиции конкретных обществ, особенности их социальной организации, ценностные ориентиры и т. п. Все перечисленные нами выше институты функционируют на трех, взаимодействующих между собой уровнях: • макроуровне (система высших органов власти); • мезауровне (власть среднего промежуточного звена. Он непосредственно связывает институциональную власть с неинституциональной, неформальной – властью общественных организаций и движений); • микроуровне, охватывающем непосредственное политическое общение малых групп людей, самоуправление. На этом уровне формируется и проявляется политическая культура. С точки зрения иерархии политическая власть имеет пирамидальное многоярусное строение, в основании ее находится общество, ближе к основанию – господствующие силы (классы, партии, группы единомышленников, формирующие власть и определяющие политику), а на вершине – реальная (или формальная) власть – президент (монарх), правительство, парламент, руководство меньших рангов и т. п. Многоуровневый характер власти есть итог ее делегирования наверх и вниз. Делегирование власти (от лат. delegare – посылать, поручать) есть один из основных способов ее функционирования. Это передача волевого (властного) импульса от одного субъекта к другому, который, таким образом, становится ее новым носителем и исполнителем. Но так как на этом одноактном действии процесс делегирования власти, как правило, не заканчивается, новый носитель власти делегирует ее дальше (вниз). Так создается многоуровневый иерархический механизм управленческой деятельности. Необходимость делегирования власти наверх возникает потому, что субъекту (общности, ассоциации, организации), которому принадлежит вся полнота власти, трудно (или невозможно) исполнять управленческие функции. И тогда власть делегируется новым субъектам, обладающим большей, по сравнению с первым субъектом, возможностью и способностью к действию. При этом первый субъект идет на некоторую утрату или отчуждение власти как на необходимую цену за те преимущества, которые он получает благодаря организованным действиям новых субъектов. Необходимость делегирования власти вниз возникает в связи с тем, что субъектом власти (которому власть уже делегирована наверх) является одно лицо или группа лиц, которые не могут собственными силами справиться с властными функциями. Они нуждаются в помощниках, которым передают часть своих властных полномочий. Такое делегирование упрощает управленческие функции обладателя власти, усиливает эффективность власти, экономит время для руководства более важными делами. Оба варианта делегирования власти (наверх и вниз) содержат в себе определенный риск. Так, при делегировании власти наверх она в конечном счете может быть обращена против своего источника. Тот, кому власть делегирована, может превратиться в узурпатора власти, диктатора. Первоначальный источник власти окончательно от нее отчуждается и власть целиком сосредотачивается в руках тех, кому она была в свое время добровольно делегирована. Так, И. Сталину в апреле 1922 г. власть была делегирована самым демократическим путем: он был избран генеральным секретарем правящей коммунистической партии. Получив пост, он сосредоточил в своих руках полноту власти в партии, а затем – и в стране, установив с помощью партийно-государственного аппарата диктаторский, репрессивный режим. Или другой пример: в 1933 г. на основе вполне демократических выборов партия национал-социалистов Германии завоевала большинство мест в рейхстаге (парламенте), а глава партии А. Гитлер стал рейхсканцлером страны. Последствия этого хорошо известны. Возможность и даже закономерность создания такой ситуации в условиях представительной (выборной) демократии была проанализирована немецким политическим социологом Р. Михельсом. Отталкиваясь от концепции власти М. Вебера как отношениях господства и подчинения, Р. Михельс обосновал «Железный закон олигархизации демократических традиций», применяемый к функционированию партий и других институтов. Этот закон и сегодня служит предостережением тем, кто бездумно делегирует власть наверх, избирая в руководящие органы так называемых народных представителей. В итоге делегирования власти наверх избранные лица вовлекаются в руководящие структуры, необходимые для активной политической деятельности данной организации. Делегированный функционер приобретает административные навыки, становится частью администрации, соучастником принятия управленческих решений. Он приобретает власть над рядовыми членами организации, благодаря которым он пришел к власти. Он чувствует себя хорошо защищенным, ему не грозит снятие с поста. Он незаменим в роли функционера. В итоге,– подчеркивает Р. Михельс, – создается ситуация несменяемости аппарата, что приводит к застою и гибели организации как политического института. Так, в руководстве социалистической партии Германии одни и те же функционеры занимают свои посты на протяжении 40 лет. Положение усугубляется тем, что в руки этих функционеров попадает контроль над партийными финансами и право назначения нижестоящих функционеров (делегирование власти вниз), что гарантирует им поддержку многочисленных подхалимов. В итоге – олигархический контроль (т.е. контроль со стороны лиц, имеющих в руках денежные средства) подменяет контроль демократически созданных партий над своими функционерами. Политику, таким образом, определяет политически активное меньшинство (элита), а материально обеспечивают эту политику ресурсы большинства. Эта политика уже не защищает интересы того большинства, которое делегировало власть меньшинству, т.е. политика данной организации становится политикой делегированного меньшинства, осуществляющего ее в собственных интересах. Все это привело Р. Михельса к глубоко пессимистическому выводу: в Германии могут победить социалисты, но не социализм. Этот вывод Р. Михельс обосновал в книге, вышедшей в Лейпциге в 1911 г., «Социология политической партии в условиях демократии». В дальнейшем он пришел к полному отрицанию необходимости демократических форм государственного правления. При этом, если в вышеупомянутой книге он выступает против представительной демократии, которая обязательно перерождается в олигархию, то в конце жизни он выступал и против прямой демократии. По его мнению, общество неизбежно делится на элиту и массы. Демократические институты при таком делении невозможны и не нужны. Сегодня политическая наука не абсолютизирует закон «олигархизации демократических традиций», хотя тенденция к обюрокрачиванию представительной власти существует при любом режиме. Однако более чем за сто лет, прошедших со дня выхода книги Р. Михельса, демократические страны выработали систему «сдержек и противовесов», способную противодействовать этой тенденции. Это: реальное разделение властей; периодическое обновление властных элит (ротация кадров); наличие правового государства; развитое гражданское общество, осуществляющее контроль над деятельностью правителей; независимые средства массовой информации и т. п. Но если по отношению к государственным структурам такие нормы давно уже функционируют, то во внутренней жизни многих политических партий и общественно-политических организаций (например, профсоюзов) они отсутствуют. Эти организации живут обособленной жизнью, что приводит к их отрыву от тех групп, чьи интересы они призваны защищать. Определенный риск возникает и при делегировании власти вниз. Тот, кому власть передается, может стать соперником обладателя верховной власти, и тогда бывает уже невозможно вернуть переданную часть власти ее бывшему обладателю. Поэтому на практике существует два способа делегирования власти вниз: делегирование власти и делегирование властных полномочий. В первом случае передается право управлять всей системой деятельности, предоставляются силовые структуры, финансы, средства коммуникации и т. п. От такого человека верховная власть в праве ожидать, что он будет способствовать реализации целей ее политики. Но вместо этого он может использовать всю полноту власти для реализации уже своих целей. В итоге делегировавший власть частично утрачивает свободу действий и попадает в зависимость от своего подчиненного, от его решений. Он может утратить возможность управлять своими ресурсами в соответствии с собственным планом действий. Такие ситуации часто возникают в отношениях между законодательной и исполнительной властью, между указами президента и их реализацией правительством страны. Поэтому существует делегирование вниз властных полномочий, при котором уполномоченные управляют не по своему усмотрению, а по инструкции, полученной сверху. Но и в том случае уполномоченные бывают склонны воспринимать свои полномочия как власть со всеми вытекающими отсюда последствиями. В качестве противодействия их самоуправству вышестоящая власть может ввести экономические санкции как меру наказания, лишение их наград, постов и т. п. На время эти меры могут сработать, но попытки самоуправства могут быть повторены в дальнейшем. Таким образом, вся система власти является источником конфликтов по принципу «разделяй и властвуй». И достичь согласованности действий можно только в идеальных условиях беспрецедентного единодушия, что практически невозможно. Опасность конфликтов и конфликтных ситуаций между различными эшелонами власти будет всегда, т.к. нижестоящие инстанции всегда будут стремиться сохранить свою автономию, право выбора решений и никогда не будут только пассивными исполнителями верховной воли. Власть может быть сконцентрирована в руках немногих, но фактически она никогда не будет сосредоточена только в их руках. Поэтому достижение консенсуса на всех этажах многоярусной иерархии власти чрезвычайно сложная задача. ГЛАВА III. РЕСУРСЫ ВЛАСТИ: ПОНЯТИЕ И ТИПОЛОГИЯ § 1. Понятие ресурсов власти, их эволюция Для того, чтобы выявить природу властного воздействия, понять первичные истоки властных отношений и непосредственные средства, используемые для достижения поставленных целей, необходимо обратиться к проблеме ресурсов. Как уже подчеркивалось выше, власть по определению есть способность и возможность субъекта навязывать собственную волю вопреки сопротивлению объекта властного воздействия, поэтому ее реализация предполагает использование не только определенных методов, но и средств. С их помощью власть может воздействовать на объекты и достигать поставленных целей. В политической теории средства властного воздействия делят на реальные, т.е. используемые властью в конкретный период (их называют основаниями власти), и потенциальные, т.е. те, которые могут быть использованы, но пока не используются (их называют ресурсами власти). Однако представляется, что подобная классификация достаточно условна. Межу реальными и потенциальными источниками власти нет жесткой границы, поэтому целесообразнее использовать термин «ресурс». В качестве наиболее типичного понимания термина «ресурс» можно воспользоваться определением американского политолога М. Роджерса, который писал: «Ресурс – это атрибут, обстоятельство или благо, обладание которым повышает способность его обладателя оказывать влияние на других индивидов» [, 73]. Другой американский политолог, Р. Даль отнес к ресурсам власти «все то, что индивид или группа могут использовать для влияния на других» [2, 169]. Ресурсы находятся между субъектом и объектом власти и «материализуют» отношения зависимости между ними. По мере исторического развития ресурсы властвования изменялись: • в примитивных обществах власть опиралась главным образом на авторитет правителя (вождя, военачальника и т.д.). Изменение характера отношений между людьми, переход от кровнородственных к имущественным отношениям привели к смене ресурсов власти, которыми стали богатство и сила; • в экономически развитых, индустриальных обществах преобладающим ресурсом властвования становится организация: бюрократия, партии, движения; • в современных обществах властные отношения все больше зависят от того, кто обладает информацией, которая при сохранении роли других ресурсов становится важнейшим средством властвования. Развитие науки и техники, высоких технологий и массовых коммуникаций привело к виртуальности, стохастичности, нелинейности и дискретности политических процессов. Если в классической политической системе политическое знание соотносилось со сферой политического бытия, то информационная революция, используя виртуальное пространство, мгновенно переводит новую информацию в сферу политического действия. Использование информации для нахождения наиболее эффективных способов ее применения на практике – это и есть политическое управление в информационном обществе. Доступ к новой информации становится важным ресурсом политической власти, и этот ресурс она может использовать в дальнейшем по своему усмотрению, не исключая различные информационные манипуляции в своих интересах. Дело в том, что информация как политический ресурс обладает целым рядом принципиально новых качеств, которые особенно эффективно можно использовать именно в политической сфере. В отличие от природных, трудовых и денежных ресурсов информация не убывает по мере использования, поэтому ее политического влияния хватает на любую аудиторию; информация неотчуждаема, и приобретение новой информации не уменьшает нашей способности приобрести еще. Информация мгновенно распространяется в пространстве, ее одновременно могут потреблять самые разные политические акторы во всех странах мира. С точки зрения политической мобилизации общества информационный ресурс обладает преимуществом всеохватности и одновременности воздействия, что до информационной революции было практически неосуществимо. Особое значение в информационном обществе имеет фактор времени. Политическая информация особо чувствительна к политическому времени: одна и та же информация за час до выборов может быть очень важной, а через час после них стремительно обесценится. Повышенная чувствительность к временному фактору вызвала к жизни целые новые политические отрасли – сеть специализированных политических фондов и агентств, занимающихся опросами общественного мнения. Более того, новая информация сегодня применяется для систематических нововведений и новаторства в политике, что делает политические практики нелинейными и дискретными. Можно утверждать, что информация стала самым главным ресурсом политики. Однако серьезная опасность информационной революции состоит в стремлении принимать новации ради них самих. Как справедливо отмечает британский социолог Э. Гидденс, «мы живем в мире, который целиком конструирован через рефлексивно примененное знание, и мы никогда не можем быть уверены, что любой его элемент не будет пересмотрен» [3, 106]. В современном обществе новации становятся серьезным дестабилизирующим фактором политического развития. В первую очередь это касается непредумышленных последствий нововведений, которые никогда не удается полностью предусмотреть. Синергетический закон эволюционных корреляций утверждает, что каждое структурное, организационное нововведение помимо прямого и планируемого результата приводит к параллельным незапланированным всплескам энтропии в соседних и промежуточных сферах. Это требует от реформаторов опережающей технической, организационной и интеллектуальной реакции, выработки линии корректирующего менеджмента, что в десятки раз может увеличить стоимость планируемых инноваций. Поэтому политические риски часто не учитываются – они, слишком дорого стоят. Еще одна опасность информационной революции состоит в том, что более точные и полные знания о политическом процессе не приводят к усилению контроля над политикой. Проблема заключается в том, что мы сталкиваемся с дифференцированностью и власти, и информации. Получение информации осуществляется не единообразно: наиболее значимая ее часть остается засекреченной спецслужбами, при этом информация в разной степени доступна для тех политических структур, которые способны поставить ее на службу групповым интересам. Вместе с тем общие потоки информации становятся все более неконтролируемыми, а правдивость, точность и корректность сведений практически никем не проверяется, что чревато непредсказуемыми политическими последствиями. В Интернете сегодня могут оказаться любые политические лозунги и призывы, ложная информация, способная посеять панику и вызвать неадекватные массовые реакции. §2. Типология ресурсов власти Многообразие средств властного воздействия ставит вопрос о пределах и эффективности использования того или иного ресурса применительно к конкретной ситуации. Возникает потребность в типологии источников властвования. Классификация ресурсов власти в политической теории осуществлялась по различным критериям. Первоначальные типологии носили умозрительный характер. Так, по мнению Платона, основания властвования проистекают из начал, создающих добродетель или порождающих порок. Разумное начало воплощено в философах, их мудрости, которая умеряет вожделение (свойственное простым людям) и ярость (присущую воинам). Одна из наиболее ранних и общераспространённых систем типологий – антропологическая.В ней типы властвования различаются устойчивыми мотивами, которые лежат в основе поведения субъектов и объектов власти. По Конфуцию, ресурсами власти правителя являются его личный пример и следование моральным принципам – справедливости, гуманности, заботе о благе народа, чувству долга, мудрости. Подданные должны уважать правителя и выполнять свои обязанности. Н. Макиавелли положил в основу классификации типов властвования иные мотивы человеческого поведения. В работах «Государь» и «Размышления о первой декаде Тита Ливия» он выявил два главных мотива – любовь и страх. Тот, кого боятся, способен управлять так же легко, как и тот, кто любим. Однако оба ресурса различаются способом (методом) воздействия: если страх прочен и тверд, то любовь очень тонка, она держится на крайне зыбкой основе – человеческой благодарности. Злому человеку ничего не стоит разрушить человеческую благодарность ради личной корысти. К тому же ресурс страха, по Н. Макиавелли, имеет различную эффективность воздействия. По его мнению, человек может смириться с утратой власти или чести, потерей свободы, но он никогда не смирится с утратой имущества. Кроме страха и любви ресурсами власти Н. Макиавелли признавал человеческие страсти и пороки (лживость, алчность, боязливость). Антропологический принцип впоследствии стал преобладающим в современных классификациях. К страху, на котором власть держалась прежде, добавились убеждение (особенно в период развития средств массовой информации и информационной революции сегодня) и интерес. Ресурс убеждения может одинаково использоваться в качестве источника власти как в демократических обществах (на основе свободного выбора самим индивидом политических предпочтений и ценностей), так и в тоталитарных системах (с помощью идеологической обработки населения и контроля за информацией). Ресурс интереса является основой взаимоотношений власти и индивида в демократических системах с развитым гражданским обществом. В таком случае политика лишается какой-либо таинственности и выступает как сфера купли-продажи: политики покупают избирателей обещаниями в обмен на их голоса. Избиратели голосуют за тех, кто реально может удовлетворить их материальный интерес. Происходит обмен ресурсами. Естественно, ресурсы различаются своей эффективностью, циклом действия. Использование тех или иных ресурсов зависит от ряда факторов, например, от типа режима. Так, в тоталитарных режимах власть опирается на ресурсы страха и убеждения. Причем оба ресурса органично дополняют друг друга. Ведь страх является не только результатом принуждения, насилия, но и следствием активной идеологической обработки, воздействующей на национальные, религиозные и другие чувства граждан. В свою очередь убеждения формируются не только посредством добровольного принятия образа будущего (например, коммунистического идеала) как желаемого, но и с помощью политического террора, тотального контроля над личностью, информацией. Ресурсы власти различаются по характеру воздействия и сферам влияния. Соответственно выделяются нормативные, утилитарные и принудительные ресурсы. В первом случае власть влияет на мировосприятие личности, его поведение с помощью изменения норм и правил взаимодействия индивидов. Особенно это заметно, когда общество проводит радикальные преобразования, например, от тоталитаризма к демократии, когда изменяются ценностные ориентации общества. Так, ценности равенства, уравнительности уступают место другим ценностям – свободе личности, ее автономности от государства, социальной ответственности и т.д. Власть может воздействовать на условия существования людей, удовлетворяя их повседневные запросы и требования, скажем, повышения зарплаты и социальных выплат, улучшения условий труда и т.д. Ресурсы этой группы называются утилитарными. И наконец, угроза использования силы связана с принудительными ресурсами, к которым относятся страх за свою жизнь, боязнь насилия, угроза увольнения, потеря собственности и т.д. На выбор ресурсов, используемых властью, влияет целый ряд обстоятельств: состояние экономического развития (спад или подъем), уровень жизни, зрелость гражданского общества, политическая культура лидеров, элит, населения, культурно-религиозная среда. Одна из наиболее современных типологий ресурсов власти представлена американским социологом Э. Тоффлером (р.1928г.). В работе «Метаморфозы власти» он типологизирует ресурсы власти в соответствии с концепцией трех волн цивилизации. По его мнению, история человечества позволяет выявить три основных ресурса – сила, богатство, знание, которые взаимосвязаны и в совокупности направлены на поддержание власти на любом уровне социальной жизни – государственном или бытовом. Комбинация этих ресурсов менялась в каждую из эпох. В зависимости от того, какому источнику отдается предпочтение, Э.Тоффлер подразделяет власть на три типа: • власть низкого качества, опирающаяся преимущественно на силу; • власть среднего качества, основанная на богатстве; • власть высшего качества, главным источником которой являются знания. Первоначально (в эпоху Первой волны) власть опиралась на институты легитимного насилия: с помощью армии и вооружения власть подчиняла индивида своей воле. Позже (в эпоху Второй волны) в качестве ресурса власти стало преобладать богатство. Оно позволяет власти добиваться своих целей, воздействуя на сферу мотивации поведения: штрафуя или поощряя человека, власть может добиваться от него лояльности. Знание и мудрость необходимы власти, чтобы отдавать отчет своим действиям, понимать, как устроено общество, которым она управляет. Однако если сила и богатство не являются столь доступными, то знание открыто каждому. В современном мире (в эпоху Третьей волны) осуществляется движение от власти низшего качества к власти высшего качества. Данный процесс Э. Тоффлер назвал «смещением власти». В эпоху информационного общества происходит смещение в арсенале средств властного воздействия. Определяющим источником воспроизводства власти являются знания, которые обеспечивают эффективность государственного управления и снижают уровень его бюрократизации. Информационные системы управления заменяют бюрократию, а знание становится неограниченным, обладать им может каждый, тем самым «общество эволюционирует к полностью антибюрократическим формам знания» [, 27 - 56]. ГЛАВА IV. ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ВЛАСТИ §1. Суверенитет легальность, легитимность политической власти. Функционирование политической власти осуществляется на базе общепризнанных принципов суверенитета, легальности и легитимности. Они характеризуют политическую власть с разных сторон. Принцип суверенитета означает верховенство и независимость государственной власти. В свою очередь, верховенство государственной власти представляет собой исключительное право государства устанавливать в обществе единый правопорядок, определять статус государственных органов, наделять правами и обязанностями граждан, использовать насилие. Средоточение политической власти у государства означает также его верховенство по сравнению с другими политическими институтами: политическими партиями, общественно-политическими организациями, движениями. Независимость государственной власти выражена в ее самостоятельности и равноправии в отношениях с другими государствами. Суверенитет и независимость государственной власти не ведут к ее бесконтрольности со стороны общества. Развитие гражданского общества потребовало ограничить суверенитет рамками закона, чтобы власть не была выше закона. В силу этого принцип суверенитета предполагает наличие сильной государственной власти, действующей строго в рамках закона. Таким образом, внутренняя необходимость общества во власти требует определения границ и средств ее осуществления. Власть нуждается в согласии, общественном признании и некоторой взаимности. Согласие общества включает принцип законности и механизмы, которые сдерживают злоупотребление власти. Отражением принципа законности является легализация – это юридическое обоснование осуществления власти, ее норм и законов. Легальность власти отражается в официальном признании власти или претензии на ее признание. В отличие от легальности легитимность – неофициальное одобрение власти в силу ее притягательных черт. Никакое господство, согласно М. Веберу, не удовлетворялось чистой покорностью, оно стремилось преобразовать дисциплину в привязанность к истине, которую оно представляет или претендует представлять. Ведь если власть опирается только на принуждение (физическое или психологическое), то возможности ее достаточно ограниченны. По природе своей властные отношения основываются на взаимосвязи принуждения и согласия. Двойственность власти состоит в том, что она может быть не только результатом принуждения кого-либо над кем-либо, но и результатом согласия населения добровольно подчиняться. Противоречивое единство внутри властных отношений (принуждения в согласии и согласия в принуждении) обеспечивается авторитетом власти, ее легитимностью, т.е. способностью власти обеспечить себе поддержку населения. Термин «легитимность» (франц. legitimite) имеет несколько значений. Первоначально он возник в начале XIX в. во Франции и практически отождествлялся с термином «легальность» – «legalite» (законность). Он использовался для обозначения законно установленной власти в отличие от власти, насильственно узурпированной (Наполеоном). Однако термин «легитимность» не имеет строго юридического содержания и не фиксируется в конституциях. Легитимность представляет психологическую характеристику власти и противостоит чистой легальности, которая не может объяснить подчинение граждан законам. Легитимность – это символ веры представление, которое присутствует в сознании граждан. Оно проистекает из убеждения, что власть в стране наделена правом принимать решения, которые ее граждане должны выполнять. Подобное объяснение вытекает из теории легитимности М. Вебера, который включал в нее два положения: во-первых, признание власти правителей; во-вторых, обязанности управляемых подчиняться ей. Следовательно, принцип легитимности власти обеспечивает добровольное согласие граждан подчиняться ее решениям и правомочность применения властью принуждения. В силу этого легитимность является важнейшим признаком демократической власти, признания ее правомерности как гражданами, так и мировым сообществом, что в свою очередь возможно тогда, когда власть опирается на ценности, традиции, предпочтения и устремления большинства общества. Вот почему даже авторитарные режимы стремятся обеспечить себе признаки легитимности (например, выборность, народное представительство и др.). Авторитарные лидеры понимают, что власть не может долго опираться на насилие ввиду ограниченности ресурса принуждения. Ведь, как заметил еще Талейран, «штыками можно сделать все, что угодно, на них нельзя только сесть». Отсюда стремление политиков заручиться поддержкой народа. Определяя легитимность как способность власти «создавать и поддерживать у людей убеждение в том, что существующие политические институты являются наилучшими» (С. Липсет), не следует думать, будто подобное убеждение разделяют все граждане. Естественно, в обществе всегда есть социальные группы, не разделяющие политический курс режима и не принимающие его. Однако, отражая ценности и предпочтения большинства общества, власть признается наилучшей, и ей следует подчиняться, даже несмотря на ее промахи и недостатки. §2. Теория идеальных типов легитимности М. Вебера Причины признания власти населением, ее легитимация зависят от того, на что опирается эта власть, что является ее источником. Наибольшей популярностью в политической науке пользуется классификация источников и легитимности политической власти, разработанная немецким социологом М. Вебером. Согласно данной классификации существует три типа легитимности: традиционный, харизматический, рационально-легальный. Сразу оговоримся: у М. Вебера речь идет об идеальных типах власти, не существующих в чистом виде в реальной социальной действительности, где власть представляет собой различные комбинации их элементов в зависимости от конкретной исторической обстановки. Но выделенные М. Вебером, идеальные типы власти позволяют анализировать проблемы ее функционирования в конкретных условиях, в конкретных странах и сегодня. М. Вебер выделял три источника, обеспечивающие легитимацию политическому господству. Исторически первым типом легитимности власти был традиционный (власть вождей, королей). Традиционная легитимность основывалась на глубокой вере в вечность власти, в священный характер традиции и легитимность тех, кто пришел к власти благодаря этой традиции. Учреждаются правила престолонаследия для властителей, правила рекрутирования элиты, раздачи земель, сословные кодексы чести, которые опирались на божественный характер власти монарха. «Божественное право» гласило, что «власть тех, кто правит, будучи выражением власти Бога на земле, приобретает особое достоинство, стоящее выше человеческого.» Таким путем создавалось убеждение в правомерности и величии королевской власти, священности и справедливости существующего порядка. Сама же власть опиралась на традиции общества подчиняться монарху и на принуждение. Решения и действия лиц, осуществляющих эту власть, считаются правомочными, если они соответствуют традициям или историческим прецедентам. Если лидеры нарушают традиции, то массы могут отказать им в легитимности. Традиция, лежащая в основе легитимации власти, является в то же время препятствием абсолютному произволу властителей. Но вне традиционных норм они могут принимать произвольные решения. Поэтому можно разделить властные полномочия на две части: связанную и ограниченную традициями власть и свободную, не связанную с традициями, ограниченную только чувством справедливости лидера. В зависимости от соотношения этих частей М. Вебер выделил различные виды традиционной власти: патриархализм, патримониализм, султанизм и феодализм. Патриархализм означает полную зависимость властителей от традиций. Это чистый вид традиционной власти, характерный для родовых отношений. Патримониализм характеризуется определенной свободой властителя от традиций и появляется тогда, когда возникает потребность в создании административного аппарата и армии для управления захваченными территориями. Административный аппарат – личная собственность властителя, он назначает чиновников и определяет их полномочия. Вооружение и содержание армии осуществляется за счет его личных средств. По мере дальнейшего расширения территорий требуется все больше средств для содержания административного аппарата и армии. Властитель вынужден делегировать часть своей власти аппарату управления. Если чиновники аппарата рекрутируются из социальных низов и зависят от воли властителя, получая плату за выполнение административных функций, то происходит централизация власти, которая ведет к формированию султанизма. Это разновидность патримониализма, означающая полную свободу властителя от традиций, его абсолютный произвол. Власть передается по наследству. Этот вид традиционной власти характерен для стран Востока. В отличие от патримониализма, при феодализме, получившем распространение на Западе, чиновники рекрутируются из местной знати, которая образует сословие нотаблей и, выполняя управленческие функции, часто не нуждаются в оплате. Происходит децентрализация власти, образуется сильная местная власть в лице крупных землевладельцев, феодалов, которые выступают посредниками в отношениях между центральной властью и подданными. Итак, при патримониализме власть принадлежит одному лицу, которое при ее осуществлении нуждается в административном аппарате. Правовые вопросы решаются административным путем, чиновники являются одновременно судьями, а определение справедливости зависит от воли властителя. При феодализме властитель передает часть своей власти и соответствующих привилегий нотаблям. Законодательство, отношения между властителем и подданными строятся на договоре, поэтому административные проблемы решаются на основе права. По мнению М. Вебера, феодализм, принадлежащий к традиционному типу власти, в силу лежащих в его основе договорных отношений тяготеет к легальной власти, служит ступенью на пути к формированию рационального государства. Традиционный тип легитимности сохранился до настоящего времени, хотя заметно трансформировался. Так, традиционная легитимность королевской власти является реальностью для Саудовской Аравии, Омана, Иордании, Кувейта, Катара, Непала и др. В современных же обществах, подобных Великобритании или Японии, сохранение королевской власти есть скорее дань традиции: институт монархии в них играет символическую роль и составляет неотъемлемую часть менталитета общества. В других странах (Испании или Бельгии) институт монархии несет определенные представительские и исполнительные функции (например, король в Испании является верховном главнокомандующим). Однако рационализация политической жизни привела к замене «божественного права», а вместе с ним и традиционной легитимности, достаточно разветвленной системой бюрократии и политических институтов. Второй тип легитимности, по М. Веберу – харизматический. Название происходит от греческого термина «charisme» – милость, благодать, божественный дар, сакральное качество, особое свойство, которое придает личности магическую силу. Понятие «харизма» М. Вебер заимствовал у теолога Р. Зона, поэтому оно имеет религиозный характер. К носителям подлинной харизматической власти М. Вебер относил Моисея, Давида, Могомета, Будду, Христа. Однако за термином «харизма» так и не сохранилось какого-то четкого содержания. Его трактуют предельно широко: от культа личности (в СССР – В.И. Ленин, И.В. Сталин и др.) до подлинных носителей харизматической власти (например, бывшего лидера Ирана аятоллы Хомейни). Очевидно одно: термин «харизма» олицетворяет персонализацию власти в руках вождя, которому приписываются (в процессе политического мифотворчества) необыкновенные, сверхъестественные способности. При этом, по М. Веберу, решающее значение для возникновения харизматической власти имеет не столько само обладание харизмой, сколько признание ее со стороны последователей и масс. Лидер верит в свое призвание, последователи и массы верят в лидера. Поддержка лидера, выполняющего свою «историческую миссию» в условиях кризиса (гражданской войны, революции) и опирающегося в своей деятельности не на устоявшиеся традиции или нормы закона, а на собственные предчувствия, дар ясновидения, рассматривается как священный долг последователей, а всякое сомнение в его харизме – как святотатство. Харизматическая власть, таким образом, свободна от рациональной оценки, она основана только на вере в исключительные свойства вождя. Аффективный тип социального действия – база такого господства. Харизматический принцип легитимности – авторитарен. Ближайшие союзники лидера, последователи, действуют исключительно от его имени и опираются на его авторитет. Сам вождь находится над правовым и институциональным порядком. Его образ совпадает с чаяниями населения, что делает его приказы и решения непререкаемыми и выполняемыми беспрекословно. Таким образом, внешне харизматическая власть производит впечатление высокоэффективной: лидер самолично решает сложные задачи. Однако именем вождя прикрывается власть дикая, насильственная, не считающаяся с моральными принципами и нормами, не терпящая оппозиции, обманывающая и угнетающая народ. При харизматическом лидере всегда существует опасность фюрерства, тирании. Такая власть может возникнуть в любые исторические периоды. Латиноамериканский политолог Л.С. Санистебан в этой связи называет конкретные исторические факты: греческую демократию времен Перикла, Римскую империю при Юлии Цезаре, режим Наполеона во Франции, национал-социализм Гитлера в Германии, социализм Ленина и Сталина в СССР, И.Б. Тито в Югославии, Мао Цзедуна в Китае и т.д. [, 56-57]. Поскольку харизма опирается на власть одной личности, обладающей уникальными качествами, то она не может быть постоянной. Если вождь не назначит своего преемника, то между его соратниками может возникнуть борьба за право наследовать власть, которая грозит перерасти в кризис и привести к утрате их влияния на развитие общества. Или же у соратников вождя может возникнуть желание объединить усилия, чтобы сохранить его влияние на потомков. Если уникальные свойства властителя переносятся на его род (как происходит сегодня в Северной Корее) или последователей – возникает «родовая харизма», а если на должность или организацию, которые он занимал или создавал – «институциональная харизма». Таким образом личная харизма превращается в безличную, становится свойством социальной организации, которая старается, как правило, поддерживать сформировавшиеся традиции. Это, по мнению М. Вебера, делает харизму похожей на традиционную власть. Разновидностью харизматического типа легитимности является вождистски-плебисцитарная легитимность, характерная для авторитарных и тоталитарных режимов. Следует подчеркнуть, что со стабилизацией социальной системы харизматическое лидерство трансформируется в традиционное или рационально-легальное. Этот процесс традиционализации или рационализации харизматического лидерства М. Вебер назвал «рутинизацией харизмы». В настоящее время харизматическая легитимность постепенно исчезает и еще по одной причине: идет процесс секуляризации, т.е. освобождения общественного и индивидуального сознания от влияния религии. Харизматический тип легитимности пока сохраняется в традиционных обществах Африки, где харизма становится формой организованного политического поклонения (т.е. «политической религией», обожествляющей личность вождя). Рационально-легальный тип легитимности власти возникает на том этапе исторического развития, когда в обществе формируются общеобязательные нормы, регулирующие отношения господства и подчинения, процессы социального управления. Наиболее развитой формой этого типа власти является рациональное государство, где деятельность властителей легитимируется законами. Основным законом является конституция. Она устанавливает нормы и правила социального поведения, которые обязаны соблюдать и представители политической элиты, и бюрократы-чиновники, и все граждане. Этот тип власти основан на свободном волеизъявлении граждан, выборности всех центральных органов власти народом, конституционной ограниченности сферы деятельности государства, равноправии политических сил, действующих в рамках закона. Законы в таком государстве принимают политики, а их исполнение осуществляет бюрократия (от франц. burean – зеленое сукно, которым покрывали столы должностных лиц государственных канцелярий. Отсюда и термин «бюрократ», т.е. служащий средних звеньев государственного аппарата, чиновник). Бюрократия существовала в различных цивилизациях, начиная с Древнего Египта, но рациональное управление формируется только с того момента, когда государство начинает оплачивать работу чиновников в денежной, а не в натуральной форме, характерной для традиционного типа власти, включая и феодализм. Содержание легального типа власти включает следующие элементы: • право как совокупность принципов, регулирующих все сферы общественной жизни; • социальное управление как процесс применения права; • элиту как субъект власти, деятельность которой ограничена правом; • бюрократию как субъект управления, деятельность которой ограничена правом; • массы, подчиняющиеся не представителям элиты и не чиновникам госаппарата, а нормам права, которые они применяют. Следует подчеркнуть, что властным предписаниям государства граждане следуют не потому, что в случае их нарушения им грозят неблагоприятные последствия (санкции), а потому, что существует представление об обязательном праве. Подчеркивая высокую хозяйственно-экономическую эффективность социального управления при рационально-легальном типе власти, М. Вебер отмечал, что бюрократия так соотносится с другими способами управления, как машинное производство с ремесленным. Он писал, что «бюрократия технически является самым чистым типом легального господства» [, 26]. Но ее эффективность зависит от контроля со стороны политиков. Его ослабление дает возможность бюрократии любые политические вопросы решать самостоятельно, административным путем. Чтобы этого не происходило, политики и бюрократы должны обладать определенными свойствами. Свойствами идеального типа политика являются: • свобода мышления и действий; • право принятия решений, обязательных для исполнения; • активное участие, умение и самоотдача в борьбе за власть; • ответственность перед избирателями; • способность к самостоятельным действиям, за которые он несет личную ответственность; • умение находить сторонников и союзников, заключать компромиссы; • способность снять с себя ответственность за те действия, которые противоречат его взглядам; • способность в определенной ситуации уйти в отставку и таким образом исполнить свой долг; • независимое материальное положение. Свойствами идеального типа бюрократа являются: • высокая профессиональная квалификация; • готовность выполнить любой приказ; • умение эффективно действовать в рамках существующих законов и правил; • беспристрастность; • предпочтение чувства долга всем остальным. Наряду с человеческими свойствами идеального типа бюрократа, М. Вебер показал и отличительные черты бюрократии как наиболее рационального способа управления. Среди них: • управленческая деятельность осуществляется постоянно, становится особой профессией; • сфера власти и уровень компетенции устанавливаются в зависимости от места в структуре аппарата управления; • иерархия образует основной принцип контроля за чиновниками; • чиновники отделены от собственности на средства управления; • подготовка чиновников осуществляется по определённой системе образования; • управленческие функции документируются; • в управлении господствует принцип безличности. Веберовский идеальный тип рационально-легальной легитимности в полном объеме распространяется на развитие плюралистические демократии. В них власть признается легитимной на свободных выборах большинством населения уже в течение продолжительного времени. Таких государств насчитывается примерно 35: страны Западной Европы, Северной Америки, Австралия, Новая Зеландия и др. Что касается современной России, то в постсоветское время возникла очень своеобразная система властвования, легитимность которой вобрала в себя следующие элементы: • традиционной легитимности (в сознании многих людей президент отождествляется с монархом); • харизматической (многие современные лидеры – это бывшие коммунисты-вожди, сакральные личности, сохранившие стиль политической деятельности); • рационально-легальной (власть формируется на свободных выборах). Таким образом, в стране сформировалась смешанная, многоэлементная легитимность, которая одновременно опирается на традиции, верования, чувства, рациональность и т.д. Ситуация экономического неравенства и бедности значительной части населения в 90-е годы XX в. снижали доверие к власти. Реформы В. Путина вначале XXI в. привели к политической стабилизации в обществе, выявили социальную направленность политики, расширили социальную базу власти. Однако ей постоянно приходится согласовывать очень разные, а подчас диаметрально противоположные интересы. По этим причинам многоэлементная легитимность отражает несовпадение легальности власти (ее конституционности) и легитимности (поддержки большинством населения), порождает противоречивое отношение к ее решениям. Во многом в России легитимность сохраняет персоналистский характер и связана с доверием к главе государства, а не институтам власти (парламенту, правительству, судам, бюрократии). §3. Современные интерпретации легитимности Очевидно, что добиться полной легитимности не удается ни в одной стране. Диапазон легитимности очень широк: от всенародного одобрения до полного отрицания режима. Даже в развитых демократиях граждане отмечают существенные изъяны в политической системе. В связи с этим современные авторы различают два основных понятия легитимности: нормативное и дескриптивное. Нормативное понятие легитимности возникает на основе этической постановки вопроса: «как должна быть создана и действовать власть, чтобы иметь моральное право требовать содействия от граждан?». В основе нормативного понимания лежит соответствие политического порядка ценностям справедливости и общего блага. Напротив, дескриптивное понятие легитимности исходит из фактического состояния дел: считают ли граждане политический порядок оправданным и действуют ли соответственно. По С. Липсету, легитимность налицо, если системе удалось создать и поддерживать в народе убежденность, что существующие политические институты в наибольшей степени отвечают интересам данного общества. В этом случае речь идет о фактической вере граждан, о наличии мотивации, а не об истине и справедливости. Дескриптивное понятие легитимности предполагает, что власть вызывает в членах общества готовность следовать ее предписаниям. Конечно, даже в условиях режимов достаточно высокой легитимности население может высказывать недовольство деятельностью конкретных институтов (правительства, парламента, судов, политических партий и т.д.) и лидеров. В связи с этим американский политолог Д. Истон различает диффузную и специфическую поддержку правительства. Диффузная поддержка не зависит от конкретных действий власти, она означает поддержку политического порядка вообще. Специфическая поддержка включает реакцию граждан на конкретные действия политической системы: достижение благосостояния, поддержание правопорядка, соблюдение законности и т.д. Если говорить о соотношении легитимности режима и его эффективности, то обычно в краткосрочной перспективе обе стороны способны заменить друг друга, в долгосрочной – плохое функционирование снижает потенциал легитимности. Кроме того, по источникам поддержки режима Д, Истон выделяет три типа легитимности: • идеологическую, когда население выражает моральную убежденность в справедливости существующего порядка; • структурную – приверженность населения нормам и процедурам, с помощью которых принимаются решения в обществе; • персональную – связанную с верой в личные качества политического лидера, способного сплотить нацию и инициировать развитие общества. Следует отметить, что в современных условиях резко возросло значение идеологической легитимности в связи с активным включением в политику широких слоев общества вследствие появления такого нового, могущественного средства манипуляции общественным сознанием, как Интернет. Для того чтобы не быть заложником в политической борьбе различных сил за власть, отличать непопулярность правительства от его нелегитимности, важно знать признаки проявления нелегитимности власти. Наиболее существенными признаками потери легитимности демократически сформированных режимов являются: • рост в них степени принуждения, ограничения прав и свобод личности; • запрещение политических партий и движений; • растущая коррумпированность всех институтов власти, их сращивание с криминальными структурами. Ситуация реального контроля «теневой властью» официальных институтов свидетельствует о параличе власти; • низкая экономическая эффективность. Урегулирование кризисов легитимности должно строиться с учетом конкретных причин снижения поддержки политического режима в целом или его конкретного института, а также типа и источника поддержки. В качестве основных путей и средств выхода из кризисных ситуаций можно назвать следующие: • поддержание постоянных контактов с населением; • проведение разъяснительной работы относительно своих целей; • усиление роли правовых методов достижения целей и постоянного обновления законодательства; • действие принципа разделения властей; • соблюдения правил политической игры; • организация контроля со стороны гражданского общества за различными уровнями государственной власти; • укрепление демократических ценностей в обществе; • преодоление правового нигилизма населения. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Итак, мы попытались внимательно рассмотреть крупный массив знаний, идей, представлений, обобщенно и наглядно рисующих одну из важнейших сфер человеческой жизни – властную практику. Надеемся, нам удалось проделать полезную работу по выявлению, исследованию и упорядочиванию сведений, дающих многоплановую, важную и актуальную информацию о выдающемся порождении, создании ума и воли человека, о ключевом жизнеутверждающем факторе, необходимом условии существования и прогресса человеческого общества – о власти. Изучение феномена власти – не запрос абстрактной научной мысли, а насущная практическая потребность, проистекающая из забот о будущем нашей страны, да и будущем планеты в целом. Сегодня России, в условиях реформирования и демократизации, в условиях санкций со стороны США и стран Запада, нужен новый, глубокий взгляд на власть, нужна деятельная, энергичная, рациональная, дальновидная власть. Нужен все более широкий круг талантливых и достойных лидеров, объединений граждан, способных пользуясь доверием, поддержкой населения приходить к власти и умело служить своей стране. Актуальность и остроту этой проблемы отражает сама нынешняя властная российская действительность, в которой официально на первый план выдвигается проблематика действенности государственной власти. Власть в России будет эффективна только тогда, когда она станет открытой и предсказуемой, когда она научится отзываться на запросы и боли людей, когда современные технологии, культура и демократические традиции власти не оставят брешей для бездарности, недобросовестности и коррупции. Тогда у нашей страны появится реальный шанс стать могучей, свободной, богатой, достойной страной. Обширнейший круг ответственных задач, встающих перед всей системой государственной власти в России, так же как и назревшая проблематика властной деятельности в зарубежных странах со всей ясностью, очевидностью и безотлагательностью диктует необходимость решительного поворота внимания к осмыслению всей российской и мировой властной практики, освоения прогрессивного опыта и инноваций, перехода к новым технологиям и механизмам власти в целях перелома к лучшему во всей социально-экономической, духовной и политической ситуации. Сейчас, как никогда, назрела потребность в выделении, разработке и активном использовании специальной области науки – кратологии (от греч. kratos – власть и logos – учение, слово, наука) и всего комплекса составляющих ее отраслей. Хочется верить, что данная скромная работа внесет свой вклад в этот процесс. ПРИМЕЧАНИЯ 1. Rogers, M. The Basis of Power/ M. Rogers // The American Journal of Sociology.1978. V. 79. 2. Даль, Р. О демократии /Р. Даль. – М.: Логос, 2000. 3. Гидденс, Э. Последствия модернити / Э. Гидденс// Новая постиндустриальная волна на Западе: антол./под ред. В. Л. Иноземцева. – М.: Академия, 1999. 4. Тоффлер, Э. Метаморфозы власти/ Э. Тоффлер. – М.: АСТ, 2003. 5. Sanisteban, L.S. Fundamentos de Ciencia Politica / L.S. Sanisteban. – Lima: Politica, 2007. 6. Вебер, М. Избранные произведения/ М. Вебер. – М.: Прогресс, 1990. ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ 1. Власть как категория политической науки. 2. Происхождение власти и ее источники. 3. Основание власти: насилие или коммуникация? 4. Власть и свобода. 5. Власть и авторитет: сходство и различие понятий. 6. Власть и политическое пространство. 7. Мотивационные основы власти. 8. Основные подходы к исследованию власти в политической нуке. 9. Поведенческие концепции власти. 10. Политическая антропология Э. Канетти. 11. Проблема власти у З. Фрейда: между «либидо» и «Сверх-Я». 12. Мифологическая концепция власти Л. Дюги. 13. Социологические концепции власти. 14. Структурно-функциональный подход к изучению феномена власти в работах Т. Парсонса. 15. Марксистская теория власти. 16. Конфликт как метафора властных отношений. 17. Понятие власти в дуалистической концепции М. Дюверже. 18. Проблемы власти в истории русской политической мысли. 19. Сущность властной деятельности и методы властвования. 20. Понятие ресурсов власти, их эволюция и типология. 21. Информация – новый ресурс политической власти. 22. Легитимность власти и ее источники. 23. Идеальные типы легитимного господства М. Вебера: проблема адаптации к современным реалиям. 24. Харизма и ее роль в политике. 25. Концепция рациональной бюрократии М. Вебера. 26. Проблема легитимности власти в современной России. 27. Источники и показатели делегитимации власти. 28. Кризисы легитимности и способы их урегулирования. 29. Демократия: власть народа или власть элиты? 30. Феномен «гибкой власти» в информационном обществе. 31. Роль и значение современной политической власти в условиях информационной революции. 32. Основные модели властных отношений в современном обществе. 33. Информационные технологии в современном обществе. 34. Понятие «символической власти» в политической науке. 35. Конфликт экономического и политического человека в информационном обществе. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Учебники, учебные пособия, курсы лекций • Алексеева, Т.А. Современные политические теории/Т.А. Алексеева. – М.: Аспект Пресс, 2008. • Ашин, Г.К. Основы политической элитологии/ Г.К. Ашин, А.В. Понеделков, А.М. Старостин, С.А. Кислицын. – М.: ЛЕНАНД, 2015. • Василенко, И.А. Политическая философия/ И.А. Василенко. – М.: Изд-во Юрайт, 2014. • Введение в политическую теорию/ под ред. Б. Исаева. – СПб.: Питер, 2013. • Гаджиев, К.С. Введение в политическую философию/ К.С. Гаджиев. – М.: Логос, 2011. • Гаджиев, К.С. Политология/ К.С. Гаджиев, Э.Н. Примова. – М.: ИНФРА-М, 2015. • Гаджиев, К.С. Политология/ К.С. Гаджиев. – М.: Изд-во Юрайт, 2015. • Добреньков, В.И. Основы политологии. Консервативный взгляд./ В.И. Добреньков, С.О. Елишев. – М.: Академический проект; Альма Матер, 2013. • Карадже, Т.В. Политическая философия/ Т.В. Карадже. – М.: Мысль, 2007. • Козырев, Г.И. Политическая конфликтология/ Г.И. Козырев. – М.: ИД «Форум»: ИНФА - М, 2014. • Кравченко, А.И. Политология/ А.И. Кравченко. – М.: Проспект, 2015. • Мухаев, Р.Т. Политология: в 2т./ Р.Т. Мухаев. – М.: Изд-во Юрайт, 2015. • Мухаев, Р.Т. Политология. Конспект лекций/ Р.Т. Мухаев. – М.: Проспект, 2015. • Политическая философия/ под общ. ред. Г.Л. Тульчинского. – М.: Изд-во Юрайт, 2014. • Политология/под ред. В.А. Ачкасова, В.А. Гуторова. – М.: Изд-во Юрайт, 2014. • Политология/под ред. В.К. Батурина. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014. • Политология/под общ. ред. А.Г. Грязновой. – М.: ИНФРА-М, 2014. • Политология/под ред. В.Н. Лавриненко. – М.: Изд-во Юрайт, 2015. • Пугачев, В.П. Введение в политологию/ В.П. Пугачев, А.И. Соловьев. – М.: КНОРУС, 2015. • Соловьев, А.И. Политология. Политическая теория. Политические технологии. – М.: АСПЕКТ ПРЕСС, 2014. • Фуко, М. Управление собой и другими: пер. с франц./ М.Фуко. –СПб.: Наука, 2011. • Хейвуд, Э. Политология: пер. с англ./ Э. Хейвуд. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. • Шеллинг, Т. Стратегия конфликта: пер. с англ./ Т. Шеллинг. – М.: ИРИСЭН, Социум, 2014. • Штраус, Л. Введение в политическую философию: пер. с нем./ Л. Штраус. – М.: Праксис, 2000. Словари, справочники, хрестоматии • Антология мировой политической мысли: в 5т./ рук. проекта Г.Ю. Семигин, Л.Н. Алисова, В.В. Баев. – М.: Мысль, 1997. • Кириленко, Г.Г. Краткий философский словарь/ Г.Г. Кириленко, Е.В. Шевцов. – М.: АСТ: СЛОВО, Полиграфиздат, 2010. • Мухаев, Р.Т. Политология: хрестоматия/ Р.Т. Мухаев. – М.: Логос, 2010. • Новейший политологический словарь/ под ред. В.Н. Коновалова. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 2010. • Политическая психология: хрестоматия/ сост. Е.Б. Шестопал. – М.: Аспект Пресс, 2011. • Политлексикон: понятия, факты, взаимосвязи. На основе нем. справ. Shubert/ Klein. Das Politiklexicon/ пер. с нем. В.П. Любина, М.А. Елизарьевой; под общ. ред. Л.Е. Филиппова. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2013. • Политология: краткая хрестоматия/ сост. Б. Исаев. – СПб.: Изд-во С.-Пет. ун-та, 2008. • Политология: лексикон/ под ред. А.И. Соловьева. – М.: Аспект Пресс, 2007. • Политология: энциклопедический словарь/ под общ. ред. Ю.А. Аверьянова. –М.: Изд-во «PUBLISHERS», 1993 . • Словарь терминов и понятий по обществознанию/ сост. А.М. Лопухов. – М.: Айрис-пресс, 2013. • Словарь философских терминов/ научн. ред. В.Г. Кузнецова. – М.: ИНФРА-М, 2013. • Современный словарь по общественным наукам/ под общ. ред. О.Г. Данильяна. – М.: ИНФРА-М, 2014. Монографии, сборники научных статей • Аглей, А. Российская элита: психологический портрет/ А. Аглей. – М.: ООО «Изд-во Волант», 2010. • Акопов, Г.Л. Политика и Интернет/ Г.Л. Акопов. – М.: ИНФРА-М, 2014. • Ашин, Г.К. Элитология: Истории. Теория. Современность/ Г.К. Ашин. – М.: Изд-во «МГИМО-Университет», 2010. • Вебер, М. Избранные произведения. Пер. с нем./ М.Вебер. – М.: Прогресс, 1990. • Власть и политика: институциональные вызовы ХХIв./ Политическая наука: Ежегодник 2012// Российская ассоциация политической науки; гл. ред. А.И. Соловьев. – М.:РОССПЕН, 2012. • Гайденко, П.П. История и рациональность: социология М. Вебера и веберовский ренессанс/ П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдов. – М.: Прогресс, 1991. • Гидденс, Э. Последствия модернити. Пер. с англ./ Э. Гидденс// Новая постиндустриальная волна на Западе: антол./ под ред. В.Л. Иноземцева. – М.: Академия, 1999. • Государство и общество в пространстве власти и политических коммуникаций/ Политическая наука: Ежегодник 2013// Российская ассоциация политической науки; гл. ред. А.И. Соловьев. – М.: РОССПЕН, 2013. • Даль, Р. О демократии. Пер. с англ./ Р.Даль. – М.: Логос, 2000. • Демократия и модернизация: к дискуссии о вызовах ХХI в./ под ред. В.Л. Иноземцева. – М.: РОССПЕН, 2010. • Жувенель, Б. де. Власть: естественная история ее возрастания. Пер. с франц./ Б. де Жувенель. – М.: ИРИСЭН, Мысль, 2011. • Ильин, В.В. Философия власти/ В.В. Ильин, А.С. Панарин, А.В. Рябов. – М.: Изд-во МГУ, 1993. • Капустин, Б.Г. Гражданство и гражданское общество/ Б.Г. Капустин. – М.: Изд. Дом гос. ун-та «Высшая школа экономики», 2011. • Ледяев, В. Г. Власть: концептуальный анализ/ В.Г. Ледяев. – М.: РОССПЕН, 2001. • Лоскутов, В.А. Власть в лабиринтах свободы/ В.А. Лоскутов. – Екатеринбург: Изд-во Уральского института, 2013. • Лукашева, Е.А. Мифологизация политической и правовой жизни/ Е.А. Лукашева. – М.: Наука:ИНФРА-М, 2015. • Най, С.Д. Будущее власти. Пер. с англ./ С.Д. Най. – М.: АСТ, 2014. • Парсонс, Т. О структуре социального действия. Пер. с англ./ Т. Парсонс. – М.: Академический проект, 2000. • Ракитянский, Н.М. Личность политика. Теория и методология психологического портретирования/ Н.М. Ракитянский. – М.: Изд-во МГУ, 2011. • Тоффлер, Э. Метаморфозы власти. Пер. с англ./ Э. Тоффлер. – М.: АСТ,2003. • Халипов, В. Введение в науку о власти/ В. Халипов. – М.: Технологическая школа бизнеса, 1995. • Хомский, Н. Системы власти. Пер с англ./ Н. Хомский. – М.: Колибри, Азбука-Аттикус, 2014. • Rogers, M. The Basis of Power/ M. Rogers// The American Journal of Sociology, 1978. V.79 • Sanisteban, L.S. Fundamentos de Ciencia Politika/L.S. Sanisteban. Lima:Politica, 2007. • http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Index Polit.php • http://www.politnauka.org/ • http://www.archipelag.ru/geoculture/ Учебная литература Бормашева Елена Константиновна, старший преподаватель ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ КАК СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЙ ФАКТОР ПОЛИТИКИ Учебное пособие Усл. печ. л.______ Тираж 30 экз. Заказ № ______ Редакционно-издательский отдел МГУДТ 115035, Москва, ул. Садовническая, д. 33, стр. 1 тел./факс: (495) 955-35-88 e-mail: [email protected] Отпечатано в РИО МГУДТ